Учение храма. Том I

ОККУЛЬТНЫЕ НАУКИ

Оккультные науки, или тайноведение, как теперь часто называют философию духовного аспекта трех наук в одной, указывает на свою природу уже в самом своем названии.

Вы спрашиваете: почему это тайна? Разве не осуждаются вещи, совершенные втайне? Разве открытое слово, прямо противоположное тайне, не сможет передать разуму человеческому более высокую и благородную идею относительно какой-нибудь стороны жизни? Я отвечу «да», если только ученик в изучении природы обсуждаемых наук не продвинулся настолько, чтобы уразуметь, что два слова – «тайное» и «явное» – выражают два полюса одной и той же вещи, или идеи. Идея может быть раскрыта втайне, однако в то самое мгновение, когда эта идея находит свое выражение, она уже становится явной, а когда эта же идея открывается для всех достаточно широко, она вновь становится тайной. Вследствие чрезмерно долгого использования она устаревает и выходит из общего употребления. Она, так сказать, свертывается. Иными словами, идея становится тайной или явной в зависимости от ее воздействия на человеческий ум, а также от фазы цикла ее манифестации.

Оккультные науки являются тайными только потому, что время их полного раскрытия в настоящей Маха-Юге (Великом веке) еще не пришло. Сейчас мы находимся лишь в середине цикла, давшего рождение этим наукам. И если говорить о большинстве человеческой расы, то для него эти науки рождены еще только частично. Каждый день мы находим все новые и новые знаки возрастающего интереса к тем глубоким мистериям жизни, которые имеют отношение к этим тайным наукам. В других циклах эти мистерии уже частично разрешались в различных науках: мистицизме, психологии, медицине, искусстве, литературе, музыке и т.д., но настоящие глубины этих мистерий еще не были исследованы непосвященными и не могут быть ими изучены ни в настоящее время, ни в ближайшем будущем.

Очень немногие из тех, кто познал эти глубины, – прародители или предвестники зарождающейся расы, – вынуждены хранить тайны этих глубин в секрете, ибо они хорошо понимают, какие последствия принесет невежественная или неразумная спекуляция ими. Но одна за другой воплощаются души, которым они могут быть переданы без всякой опасности; души, уже подготовленные для такого знания, добившиеся в своем прошлом воплощении способности понимать, а также права разумно это знание использовать.

Примеры ужасных последствий преждевременной выдачи отдельных фрагментов какой-нибудь оккультной науки чуть ли не каждый день предстают перед вашими глазами. Например, злоупотребление силами месмеризма или гипнотизма; злоупотребление духовными силами, приносящее легкомысленному оператору ужасные кармические последствия, которые несведущему наблюдателю могут казаться незаслуженными в сравнении с нанесенным вредом, но которые в действительности являются совершенно справедливыми, ибо и преступление велико.

Храм подвергается иногда беспощадной критике за его кажущуюся скрытность, тогда как в действительности ни в исходящих указаниях, ни в основе, ни в структуре Нашего общества (как в целом, так и его отдельных частей) нет ни единой тайны.

Тайна, в самом узком понимании этого слова, является полной противоположностью оккультизму. Истинный Посвященный скажет вам, что ясность во всем – ясность в жизни, цели, действиях и поступках – требуется от ученика прежде всего. Мужчина или женщина с секретом внутри – это те, кого нужно избегать, подобно змее или заразной болезни. Человек, который умышленно обманывает друга, удерживая в тайне то, что друг должен знать, обманывает в то же время и себя, причем бесконечно больше, ибо вред, наносимый душевной субстанции этого друга, потребует ужасного воздаяния и будет оплачен сполна. Не может быть дружбы между теми, кто оставляет между собою место тайне, а истинный оккультист прежде всего является истинным другом как всего человечества, так и тех, кто наиболее тесно соприкасается с ним в повседневной жизни. Что же касается глубокой духовной истины, то она не может быть широко выдаваема ныне по той причине, что пока очень и очень немногие люди достигли в своем развитии того уровня, который позволяет ее воспринять. В силу самой ее природы Посвященный вынужден сейчас ограждать от нее тех, кто еще не в состоянии осознать эту истину и поэтому может по невежеству своему злоупотреблять ею.

С тех пор как Посвященными были даны первые наставления, они приложили беспримерные усилия к тому, чтобы дать хотя бы некоторое представление о заключенных в них истинах, однако, если ученик, стремящийся понять их внутреннюю взаимосвязь с жизнью, интуитивно не улавливает выраженных в них идей, то все усилия в большинстве случаев оказываются бесплодными. Как можно дать человеку представление о бесформенной, бестелесной и все же сознательной энергии, или силе, которая не способна вещественно продемонстрировать ему свое присутствие за неимением проводников, через которые она может действовать на плане своего проявления и которые одновременно были бы доступны человеческому восприятию? И это еще несложная задача в сравнении с некоторыми более глубокими мистериями жизни.

Необходимость или реальность этих мистерий не может быть признана человеком до тех пор, пока его зрение, слух, осязание, его способность понимать не разовьются до той степени, когда они смогут стать центрами взаимодействия с теми формами силы и энергии, которые лежат в основе этих мистерий и которые могут действовать лишь через тонкие формы материи. И все же они являются самыми реальными из всех реальных вещей.

В умах некоторых экзотерических ученых появляются смутные догадки о том, что существует среда, в которую и через которую они проходят лично, подобно тому как капля масла просачивается сквозь прожилки или молекулы камня, – среда настолько более плотная и твердая, чем та материя, о которой они сегодня осведомлены, что между ними не может быть никакого сравнения. Однако эфирная среда, которая проникает или, точнее, пронизана каждым атомом материи, и есть именно такая среда. Она не может быть видима, осязаема или слышима физическими чувствами, однако душа начинает очень хорошо осознавать ее существование после смерти, когда она переходит в другую фазу бытия – в низший астрал – и обретает способность беспрепятственно передвигаться по путям, пересекающим этот эфир и аналогичным прожилкам или расщелинам вышеупомянутого камня, и там она уже ощущает и вес, и тяжесть, и плотность, которые были ей недоступны в то время, когда она была заключена в проводнике, допускавшем лишь одну форму передвижения.

Птица может летать не потому, что она легче эфирной основы воздуха, а благодаря большей своей упругости и малым размерам. Если бы не сила притяжения, которая удерживает на земной поверхности все неэластичные, неупругие формы материи при движении Земли вокруг своей оси и по орбите, человек также мог бы с такой же легкостью летать по воздуху, используя воздушные течения, которые соответствуют эфирным путям.

Будучи уже не в такой степени подверженным воздействию того же полюса силы тяготения, что притягивает и удерживает на поверхности земли другие формы физической жизни, просвещенный ученик тайноведения может обратить действие этого полюса гравитации в своем собственном астральном теле и передвигаться в астрале, или в эфирной среде, по своей воле. И в этом никакого секрета нет, но человек со средним сознанием не поверит даже в одну такую возможность. Он настолько стал рабом веками господствующей в человеческой расе мысли о невозможности оторваться от земли, что просто не может заставить свое астральное тело сознательно покинуть тело физическое.

Подобно тому как эфир является основным принципом воздуха и всех более грубых форм материи, так и Акаша есть основной принцип эфира. Но ни то, ни другое не доступно тому, кто еще не обрел знания о том, что стоит за тайнами отражения или отбрасывания тени.

Однако сила воображения позволяет пролить немного света на природу каждого из этих принципов.

Если бы воплощенное в физическом теле эго могло бы наделить жизнью, разумом, бытием каждый атом отражения, отбрасываемого в зеркале его физическим телом, и если бы свет, пребывающий в нем самом (посредством которого это отражение было отброшено), также просочился сквозь щели и сделался видимым между атомами этого физического тела, вызвав тем самым давление, которое связало бы вместе атомы отраженного образа, то произведенный таким образом феномен служил бы примером взаимоотношения Акаши и Эфира. Последний как раз и является той основой, на которую или, точнее, в которую Акаша – духовная Воля – отбрасывает свои отражения посредством присущего ей света, и эти отражения становятся в конце концов различными формами жизни на видимых планах Вселенной.

Подавляющее большинство среди многочисленной армии учителей христианства даже не подозревало, что в бесчисленных высказываниях основателя их религии раскрывались глубочайшие научные истины! Многие века минули с тех пор, как было сказано: «Маловерный! зачем ты усомнился?» – а ведь в этих простых словах Посвященный дал ключ к одной из самых могущественных тайн природы; к той тайне, которая, будучи полностью разрешена, вызовет коренной переворот во многих серьезных научных теориях, когда-либо признанных человеком.

Вы можете спросить: почему же, если Мои утверждения истинны, этот Посвященный не объяснил своих слов более подробно, если его сердце действительно было наполнено мыслью о благополучии человечества? Я отвечу: просто потому, что он был не вправе этого делать, и не только из-за своих обязательств по отношению к той Ступени Белой Ложи, которую он представлял, но также потому, что в то время человек еще не был способен реализовать выраженную в этих словах идею. Надлежащий для этого циклический час еще не пробил. То специфическое чувство, посредством которого только и могут быть восприняты такие глубокие истины, тогда еще едва зарождалось и тем более не было развито до такой степени, чтобы разрешить эту тайну. Только в последнюю четверть столетия человечество прозрело и осознало тот факт, что новое чувство, именуемое шестым, находится еще в процессе эволюции и лишь редкие индивидуумы могут извлечь из него хоть какую-то пользу.

Понятия «вера» и «верование» стали понятиями взаимозаменяемыми, тогда как в действительности они являются двумя полюсами одной могущественной силы. Верование есть утрата веры. Когда же исчезает вера, верование быстро поглощается неверием. Обладающий верою может совершить гораздо больше, нежели сдвинуть вошедшую в поговорку гору. Он может создать или разрушить мир. И все же эти и многие другие столь же важные утверждения Посвященных рассматриваются часто как «чепуха», «набившие оскомину банальности» теми, кто неустанно ищет ключ к великой тайне Космической энергии. Ключ этот неоднократно давался этим Посвященным, а также его учениками, но он будет ускользать от таких искателей до тех пор, пока они не разовьют то чувство, которое только и позволяет этот ключ воспринять и самой важной частью которого он является. Сколь бы странным ни показалось последнее утверждение, но, когда вы достигнете той точки, где укор и приказ вышеупомянутого Посвященного: «Что тебе до того? ты иди за Мною», прозвучит с достаточной мощью и потребует немедленного послушания, той точки, где все отношения с другими людьми, все мелкие повседневные хлопоты, ошибки и слабости соучеников станут как бы ничем, – вы уже не заслужите того упрека, который содержится в первой части этой фразы. Без веры вы не можете «следовать за Христом», которого представляет этот Посвященный в том смысле, как было сказано им самим; следовательно, не можете и осязать ключа к великой тайне, которую принцип Христа выражает в шестом чувстве и через это чувство, ибо вера и является той субстанцией-силой, через которую передается эфирная основа всякой мощи.

Может показаться, что огромная пропасть существует между принципом Христа в обычном его понимании и той энергией, которая перемещает Солнце и звезды по их орбитам и которая наделяет крошечное насекомое способностью передвижения, выраженного словом «полет», – однако это одно и то же.

Неспособность человека принять тот факт, что вера, воля и мышление являются определенными формами субстанции, очень вредит его исследованиям. Он яростно вопиет о знании, о справедливости, об истине, но не успеет этот вопль сорваться с его уст, как он уже сознательно швыряет назад в лицо Богам те возможности, что изливаются на него для осуществления всех его желаний, а после жалобно скулит, словно побитая собачонка, ощущая на себе неизбежные следствия своего неприятия или равнодушия.

Стоит ли после этого удивляться тому, что видящий все это нередко взывает вместе с пророками древности: «Доколе, о Господи, доколе Ты будешь терпеть этих людей?!»