Ученые против войны (с илл.)

Ответственность впередсмотрящих (Академик Марков Моисей Александрович)

Анализируя роль и задачи современной науки, оказывающей всевозрастающее влияние на развитие общества, невольно задумываешься и над тем, как велика в наши дни этическая, правовая и социальная ответственность ученого. Но среди всех ее многочисленных аспектов есть один, самый злободневный и актуальный, — ответственность за сохранение человечества.

Но почему все же именно на плечи представителей науки возложен столь тяжкий груз? Разве не политические разногласия между государствами и социальные противоречия повинны в том, что мир в наши дни оказался на грани ядерной катастрофы? Да потому, что роль впередсмотрящего (была когда-то в старом флоте такая служба — смотреть вперед и предупреждать команду об опасности) в современном обществе принадлежит науке и ученому.

Именно это чувство ответственности, на мой взгляд, и предполагает суровую обязанность говорить людям об ужасах войны правду, и только правду. Кому же, как не нам, людям науки, известно, что за словами «ядерная катастрофа» стоит смерть? Это мы знаем в силу своей профессиональной причастности к созданию самого разрушительного, самого губительного оружия лучше других. Гибелью чреваты для народов всех стран и континентов и так называемые локальные, и тем более глобальные ядерные войны.

Вот почему ученые мира не перестают повторять: злоупотребление научными достижениями может привести | к уничтожению всего живого на земле. Взрывы атомных бомб над Хиросимой и Нагасаки — грозное предупреждение возможной трагедии. И хотя вероятность такого финала всей истории человечества представляется с точки зрения здравого смысла чудовищной, Хиросима и Нагасаки, к сожалению, реальность, исторический факт. И о нем вот уже сорок лет не устает напоминать миру звон колоколов в Хиросиме.

Но атомная бомба — творение науки. К созданию ее были причастны самые великие, самые выдающиеся физики современности, лучше других осведомленные о том, что несет она тысячам и тысячам людей. В одном из интервью газете «Нью-Йорк таймс» (в июне 1946 г.) Эйнштейн говорил: «Перед налетом на Хиросиму ведущие физики настаивали перед военным департаментом, чтобы бомба не была использована против беззащитных женщин и детей. Победа в войне уже была и так обеспечена. Принятое решение оправдывали необходимостью предотвращения возможных потерь американских жизней в будущем, но теперь мы вынуждены рассматривать возможные потери в будущих атомных бомбардировках миллионов жизней (выделено авт.). Американское решение было фатальной ошибкой. Людям стало привычным полагать, что раз примененное оружие может быть применено снова».

Но это «снова», стань оно реальностью, было бы в миллион раз кошмарнее тех ужасов, что пережили японские города. Вот почему еще четверть века назад, в 1955 году, крупнейшие ученые мира подписали документ, известный сегодня всему человечеству как манифест Рассела — Эйнштейна.

«Мы должны научиться мыслить по-новому, — говорилось в нем. — Мы должны спрашивать себя не о том, какие шаги надо предпринять для достижения военной победы того лагеря, к которому мы принадлежим, ибо таких шагов больше не существует; мы должны задать себе другой вопрос: какие шаги можно предпринять для предупреждения военного конфликта, исход которого будет катастрофическим для всех его участников?» Именно в послевоенные годы в истории впервые сложилась такая ситуация, когда в войне, возникни она, не оказалось бы победителя.

Что же изменилось с тех времен? Какие метаморфозы произошли в сознании всех людей и каждого человека разумного — Homo sapiens'a — в частности?

К сожалению, у поборников идеи мирового господства ничего нового — они по-прежнему трудятся в качестве квалифицированных мастеров военной машины. В сущности, они работают над решением не очень почтенной проблемы — как невозможную войну сделать возможной; какие новые средства массового уничтожения можно изобрести, чтобы получить такое военное преимущество, когда, говоря шахматным языком, белые начинают и выигрывают в блицкриге. Но даже самые отъявленные милитаристы не могут позволить себе пропагандировать эту идею столь откровенно. Она камуфлируется идеей «сдерживания».

Но так же, как невозможность (недопустимость) ядерной войны обусловлена специфическим свойством ядерного оружия — его способностью уничтожать все живое на планете, — так и идея «сдерживания» через превосходство, а с ней и гонка вооружений, стала бессмысленной в результате действия в существующих условиях специфического закона, который условно можно назвать термодинамикой гонки вооружений. Материальные и технические возможности противостоящих сторон сейчас таковы, что малейшее неравенство в вооруженности сторон исчезает так же быстро, как сравниваются температуры двух различно нагретых соприкасающихся тел. Попробуем проследить истоки если не войны, то гонки вооружений. Лучше всего об этом рассказал академик А. П. Александров в своих воспоминаниях об И. В. Курчатове.

…В конце 1945 года после испытания атомного оружия в Аламогардо в США была издана книга Смита «Атомная энергия для военных целей». В предисловии к этой книге руководитель атомной программы США генерал Гроувз написал: «Разумеется, в данное время этот отчет не может быть написан со всеми подробностями по соображениям военной безопасности».

Книга не содержала новых для нас материалов по науке и технике. Однако то, что было выяснено у нас в ходе исследований, как, например, возможность цепной реакции в уран-графитовой системе, охлаждаемой водой, или как сама осуществимость атомного взрыва, получило подтверждение в книге Смита. Книга эта была переведена и издана у нас, мы от знакомства с ней получили большое удовольствие. В США были опубликованы прогнозы «Когда Россия будет иметь атомную бомбу», где назывался 1954 год, а при особой удаче — 1952-й. Тем временем США организовали вокруг нашей страны атомные авиационные базы, открыто публиковали схемы атомных нападений на нашу Родину, «холодная война» грозила перейти в горячую, атомную. Работа по оружию у нас опережала американские прогнозы, но американцы энергично наращивали свой арсенал и готовились к 1952–1954 годам иметь сотни единиц ядерного оружия. Работа у нас вступала в новую фазу.

Но вот у Бороды (И. В. Курчатова. — Ред.) и тех, кто работал по оружию, все состоялось: 29 августа 1949 года прошло удачное испытание оружия, победа была полная. К этому времени уже и производство делящихся материалов было достаточно мощное. Хотя наш атомный взрыв был полной нежиданностью для Трумэна, он продолжал готовить войну.

…Подвиг И. В. Курчатова и всех, кто решал задачу, ни на секунду не снизил их активности — теперь на очереди было совершенствование атомного оружия и разработка термоядерной бомбы. Развертывание работ по термоядерному оружию задало нам новые задачи. Но предварительные разработки уже были сделаны, можно было выбирать наиболее приемлемую технологию получения нужных компонентов. Требовалась тщательная теоретическая разработка идей конструкции, способа инициирования взрыва. В то же время особенно важным был вопрос о том, что наша территория досягаема для американской военщины, а территория США практически почти неуязвима — США почти ничем не рисковали при развязывании атомной войны против нас. Конечно, пострадала бы Европа, но тогда, как, впрочем, и сейчас, это не волновало пентагоновских генералов.

Труд и труд без малейшей передышки привел к тому, что меньше чем через три года под руководством Игоря Васильевича было произведено потрясшее весь мир испытание термоядерной бомбы. Оно опередило создание подобного оружия в США примерно на полгода. Когда Игорь Васильевич вернулся после этих испытаний в Москву, я поразился каким-то его совершенно непривычным видом. Я спросил, что с ним, и он ответил: «Анатолиус! Это было такое ужасное, чудовищное зрелище! Нельзя допустить, чтобы это оружие начали применять». Он глубоко переживал ужас, который охватил его, когда он осмыслил результат испытаний. Он стал рассуждать о запрете ядерного оружия, о мирном использовании атомной энергии.

Теперь ответим на вопрос: почему, говоря об ответственности современного ученого перед миром и человечеством, мы уделяем в этой статье столько внимания мыслям по поводу войны и мира?

Да потому, что эти чувства созвучны сегодня всем людям земли, и в первую очередь ее впередсмотрящим — представителям науки многих государств. Это им был адресован еще три десятилетия назад знаменитый манифест Рассела — Эйнштейна, призывавший представителей науки собраться на конференцию, чтобы «оценить ту опасность, которая появилась в результате создания оружия массового поражения».

Конференция состоялась в августе 1955 года в Лондоне. А ее название — «Ядерная война и ученые» — отчетливо характеризовало проблематику этого авторитетнейшего международного форума науки.

Идейным вдохновителем конференции стал Бертран Рассел, всемирно известный английский философ, математик, социолог, общественный деятель. В конференции приняли участие виднейшие ученые 20 государств мира.

Открывая конференцию, член английского парламента Клемент Дэвис сказал: «Я уверен, что ученые Запада простят меня, если я обращусь с особо сердечным приветствием к делегатам Советского Союза, главе делегации — профессору Топчиеву, профессорам Кузину, Маркову и Голунскому. Их присутствие в известном смысле изменило характер этой конференции: из полумировой конференция стала в полном смысле мировой».

В то время в мире еще не «потеплело», продолжалась «холодная война». И организаторы конференции, видимо, не были убеждены, что ученые Советского Союза примут в ней участие. Однако представители советской науки активно включились во все международные начинания, имеющие целью борьбу за мир, за прекращение гонки вооружений и разоружение. Ленинская идея мирного сосуществования была главной в этой борьбе.

Лондонская всемирная конференция ученых против ядерной войны явилась прообразом теперь знаменитых Пагуошских конференций по науке и международным отношениям (от названия маленькой рыбачьей деревушки в Канаде, где в июле 1957 года состоится следующий форум ученых).

Так возникло Пагуошское движение ученых в борьбе за мир. Ныне пагуошские группы созданы и активно работают приблизительно в тридцати государствах. В том числе и в нашей стране. В разное время в советском пагуошском комитете принимали участие академики А. В. Топчиев, В. А. Кириллин, М. Д. Миллионщиков, Д. В. Скобельцин, лауреаты Нобелевской премии академики И. Е. Тамм, П. А. Черенков, И. М. Франк, А. М. Прохоров, академики В. А. Энгельгардт, Г. А. Арбатов, О. А. Реутов и другие.

Программным документом Пагуошского движения стал манифест, о котором я уже говорил. А сам факт создания столь авторитетного документа еще раз убедительно показал, что в вопросах войны и мира ученые разных национальностей, вероисповеданий и убеждений могут и должны быть едины.

Человечество, само существование его как биологического вида, находится под угрозой уничтожения, впервые констатировал манифест.

Между тем в те годы гонка вооружений еще не приобрела столь бешеных темпов и размеров, которые характеризуют ее сегодня. Да и сами виды оружия массового уничтожения не были столь губительны и смертоносны, как современные. Но ростки всемирной катастрофы, взращенные на ниве только что отгремевшей войны, уже отчетливо виделись впередсмотрящим. То, о чем люди земли еще не догадывались, уже зрело, вынашивалось в лабораториях, ожидая своего часа и своего дня, — и об этом ученые не только знали, но и в силу своего профессионального долга имели самое прямое отношение к созданию будущего оружия уничтожения. Вот почему, находясь нередко по разные стороны политических и социальных баррикад, они объединились, чтобы сказать: в ядерной катастрофе не может быть победителя. И есть только один выход из создавшейся ситуации — отказаться от гонки вооружений, от накапливания ядерного оружия и жить в мире.

Если перевести текст манифеста на современный политический язык, то станет очевидным: речь в нем идет о необходимости мирного сосуществования государств с различными социальными системами, при «всех наших симпатиях и антипатиях».

Мысли, надежды и тревоги, живущие в каждом слове, в каждой фразе манифеста, понятны и близки представителям науки наших дней. Их голос в защиту мира, против угрозы ядерной катастрофы звучит все решительней, и к нему с надеждой прислушиваются люди всех стран и континентов. Эстафету Рассела — Эйнштейна приняли (в годовщину 20-летия Пагуошского движения) сто одиннадцать лауреатов Нобелевской премии.

Сто одиннадцать человек из ста пятидесяти шести, удостоенных этой авторитетнейшей премии за выдающиеся достижения в области естественных наук, подписали декларацию, призывающую народы и государства остановить безумную гонку вооружений. В декларации изложено научное обоснование последствий ядерной катастрофы.

Два обстоятельства придают этому документу огромную значимость в политико-социальной жизни нашей планеты. Во-первых, то, что декларация подписана представителями естественных наук. А кто лучше тех же ведущих физиков мира может знать и, значит, рассказать народам об ужасающих, беспрецедентно разрушительных возможностях ядерного оружия? Или кому, как не химикам высшей научной квалификации, доподлинно известны трагические последствия химических войн? А врачи, медики? Разве можно обмануть их опыт, знания пустыми словами о «безвредности» для человека, природы, окружающей среды тех же локальных ядерных войн. Они-то знают: правда о войне страшна и для тех, кто не переживет ядерную катастрофу, и для тех, кому предстоит жить после «ее.

Второе же обстоятельство, придающее чрезвычайную значимость документу, подписанному ста одиннадцатью лауреатами Нобелевской премии, состоит в колоссальном научном авторитете подписавших его. В этом — сила декларации. Сила, подкрепленная доверием народов и компетенцией всемирно известных ученых. Но даже самые глубокие, самые фундаментальные знания не всегда, к сожалению, сопровождаются мудростью поступков, решений, рекомендаций. Именно поэтому нельзя переоценить значения декларации, не только глубоко и доказательно раскрывающей существующую опасность, но и указывающей человечеству пути ее предотвращения. Ибо авторы исторического документа глубоко убеждены: ответственность ученого перед современниками и миром состоит не только в том, чтобы предупреждать народы и государства о грозящих последствиях ядерной катастрофы, но и в том, чтобы самым непосредственным образом поддерживать общественные силы, которые стремятся катастрофу предотвратить, отстоять мир на земле.

Но может ли слово, даже самое компетентное, повлиять на ход мировых событий? Не тщетны ли усилия ученых, пусть самых именитых и уважаемых, в их стремлении образумить тех, кто глух к призывам разума?

Ведь что ни говори, слово еще не дело. Верно. Но именно слово, звучащее как набат, способно поднять миллионы людей на борьбу за разоружение, за мир.

А с этой силой не смогут не считаться даже те, кто не внемлет голосу разума.

Народы мира способны предотвратить войну, утверждают ученые. Можно ли сомневаться в достоверности такого утверждения?

Декларацию подписали ученые самых разных, подчас противоположных взглядов и симпатий.

Вот как перекликаются десятилетия, как едины в своем понимании опасности войны поколения ученых пятидесятых и восьмидесятых годов XX столетия.

Мир спасет от ядерной катастрофы не наращивание ядерного потенциала, а разоружение, не конфронтация, а переговоры. Переговоры честные, исходящие из принципа равных прав и интересов, где обе стороны выступают как представители одного рода человеческого, существование которого подвергается в наши дни опасности, — вот путь, который при наличии доброй воли может предотвратить катастрофу.

Да, современный мир полон конфликтов и различного понимания многих социальных, этических и моральных ценностей, накопленных в нашем богатом прошлом. Избежать ссоры — вовсе не значит поддаваться некоему чувству всепрощения. Под призывом Рассела — Эйнштейна кроется совсем иное: не смешивать наши споры и разногласия, иногда действительно непримиримые, с решением основной проблемы современной истории — предотвращением ядерной войны.

И такие примеры разумного «забывания ссор» человечеству уже известны. Так, в начале 60-х годов, когда радиоактивное заражение атмосферы и почвы в результате испытания атомного и водородного оружия достигло столь колоссальных размеров, что и без ядерной войны планета оказалась перед угрозой превращения в пустыню, народы и страны смогли понять всю опасность положения и договориться. Московский договор, запретивший ядерные испытания в трех средах (в атмосфере, в космическом пространстве, под водой. — Ред.), убедительно показывает: при наличии доброй воли можно заключить далеко идущие соглашения, основанные на принципе равенства и одинаковой безопасности. Значит, и перед лицом глобальной угрозы мы можем, должны вести себя как правомочные представители рода человеческого, доказать возможность решения фундаментальных проблем международных отношений, это не утопия, реальность. Не будем же терять веру в разум и в лучшее будущее. Но, веря, не ослабим своей борьбы за мир, а умножим наши ряды.

Здесь, вероятно, необходимо вернуться к тому анализу гонки вооружений, который мы решили провести вместе, чтобы выяснить анатомию этого процесса. Прежде всего давайте уясним: от бесспорного факта — неслыханная по своим масштабам и затратам, абсолютно бессмысленная и опасная с точки зрения общих интересов человечества гонка вооружений продолжается — нам никуда не уйти. Более того, в западных странах распространено мнение, что огромные затраты на вооружение являются якобы своего рода платой (богу войны, что ли?) за сохранение мира. Гонка вооружений уже сама по себе — глобальное экономическое и политическое преступление перед человечеством, а если уж говорить о плате, то она растет такими темпами, что скоро народам будет нечем за нее расплачиваться.

Каким же образом удается инициаторам гонки вооружений организовать столь массовое безумие, создать видимость ее неизбежности, убедить не только государственных деятелей в правомерности подобного безумия, но и поддерживать подчас в достаточно широких кругах общества атмосферу, близкую к истерии?

Дело в том, что к концу второй мировой войны в странах Запада сложился мощный военно-промышленный комплекс. За годы «холодной войны» он превратился в существенный элемент социально-экономической структуры капиталистических стран. Государственная администрация, содействовавшая созданию военно-промышленного комплекса, постепенно сама стала его пленником, и до такой степени, что ее действиями начинают руководить фактически хозяева этого комплекса.

Монополии, входящие в его состав, получают, конечно, огромные барыши, что само по себе является определяющим в социальной жизни и экономике капиталистического общества.

В сферу влияния военно-промышленного комплекса вовлечены различные социальные группы общества, составляющие его значительную часть, — рабочие, служащие, более половины научно-инженерных кадров.

Военно-промышленный комплекс начинает жить и развиваться согласно своим внутренним законам, определяемым лишь потребностями большого бизнеса. Он становится как бы своеобразным государством в государстве, создает свою идеологию, свою систему взглядов, нацеленную на раскручивание все новых витков гонки вооружений. Разумеется, что в ней имеется также набор аргументов против концепции разоружения, сущность которых сводится к якобы технической невозможности конверсии военной промышленности в мирное производство. Здесь и запугивание большой группы рабочих, служащих, инженерной и научной прослойки общества угрозой безработицы в случае конверсии или даже в случае прекращения гонки вооружений. Иногда гонка вооружений представляется чуть ли не основой экономического процветания. Для соответствующей обработки общественного мнения используется огромный аппарат — радио, телевидение, печать, научные группы и институты.

И надо сказать, что эта пропаганда приносит известные результаты. Она прививает определенной части населения по меньшей мере безразличие и равнодушие к борьбе против опасностей гонки вооружений. Она способна вызвать и военную истерию; вновь пускаются в ход мифы о «советской угрозе», о коммунистической опасности. «Советская угроза» — это вообще излюбленный дежурный «аргумент» военно-промышленного комплекса. Он всегда пускается в ход, когда надо развернуть новый виток гонки вооружений, сулящий новые миллиардные заказы.

Огромная угроза для мира во всем мире со стороны военно-промышленного комплекса в настоящее время заключается в том, что в погоне за новыми прибылями он способен во всевозрастающем темпе создавать новые типы оружия массового уничтожения. Сам же факт появления новых видов оружия оказывает дестабилизирующее влияние на международные отношения.

С появлением принципиально нового ядерного оружия, с угрозой глобального истребления жизни на земле возникло понимание, что применение этого оружия равносильно самоуничтожению.

Казалось бы, необычный характер самого оружия предполагает невозможность его применения. Но дело в том, что именно в настоящее время наметился опаснейший процесс своеобразного «улучшения» этого оружия.

Речь идет об увеличении точности попадания в заданную цель атомного снаряда, выпущенного из любой точки земного шара. Это усовершенствование дает некоторым повод утверждать, что атомное оружие может быть направлено только на разрушение военных объектов, не нанося особого вреда гражданским объектам. Таким образом, из наиболее бесчеловечного оружия оно как бы превращается в наиболее «гуманное» оружие, если употребить столь неподходящую в этих обстоятельствах терминологию.

Известные идеи миниатюризации ядерного оружия и создания так называемой «чистой бомбы» спешат дополнить картину человеческого «благополучия» в будущей войне. «Чистота» ее заключается в том, что она уничтожает все живое и сохраняет все мертвое. Это коварная попытка выпустить ядерного джинна из бутылки с ложным ярлыком тактического оружия. Как будто действия ядерного джинна в условиях развертывания тотальной войны можно ограничить заклинаниями. Обращает на себя внимание и тот факт, что нейтронная бомба как тактическое оружие по многим своим боевым (и этическим) параметрам вполне аналогична химическому оружию. Допущение нейтронной бомбы фактически означает согласие с использованием химического оружия. Здесь логика неумолима.

Долг ученых — предупредить мир об этой маскировке бога войны под пацифиста и предупредить попытку военных стратегов развязать превентивную войну в «гуманистических» целях.

Новые виды оружия массового уничтожения возникают быстро, и их появление оказывает торпедирующее влияние иногда на почти уже достигнутые соглашения. Достаточно вспомнить новинки военной техники, возникшие в период между подписанием ОСВ-1 и ОСВ-2, и их роль в осложнении мирных переговоров (многозарядные ядерные боеголовки индивидуального наведения, нейтронные бомбы, крылатые ракеты и т. п.).

Одно только перечисление названий этих новых видов оружия массового уничтожения делает ясным, кто является настоящим инициатором гонки вооружений. Возможности военно-промышленного комплекса США в навязывании своей продукции государству (даже в том случае, когда это не вызвано никакой военной необходимостью) можно проследить хотя бы на истории апробирования в США нейтронной бомбы.

Всевозрастающее влияние военно-промышленного комплекса делает трудным прогнозирование будущего характера социальной и государственной структуры США. К чему приведет расширение всевластия военно-промышленного комплекса? Форма западной демократии предоставляет неограниченные возможности для подобного диктата даже без перерастания его в открытую диктатуру. Первостепенной важности вопрос заключается в том, удастся ли американскому народу вырваться из пут военно-промышленного комплекса.

Разумеется, дело это непростое. Ибо, верой и правдой служа капиталу, военно-промышленный комплекс настолько сросся с ним, что стал не только его составной частью, но и сущностью. Поэтому при наращивании мощи одного неизменно возрастает мощь и другого. И для такого наращивания ни Пентагон, ни милитаризм не брезгуют ничем. Можно было бы привести великое множество примеров самых беззастенчивых способов и методов захвата военно-промышленным комплексом США (а значит, и американским империализмом) не только экономики, но и территорий суверенных государств. Взять ту же Гренаду. Ведь захват ее американскими агрессорами не единственный случай, не вспышка агрессивности в силу каких-то чрезвычайных обстоятельств, а продолжение планомерной, выпестованной идеологией политики. Вспомним не столь уж отдаленные события, целью которых была попытка задушить освободительную борьбу народов Латинской Америки за национальную независимость и социальный прогресс. События развивались сразу после свержения в Никарагуа диктаторского режима.

В соответствии с хорошо отработанным специалистами США сценарием немедленно была обнаружена «опасность», которая позволила раздуть очередной припадок военной истерии, столь удобной для оправдания дальнейшего наращивания военных расходов и проведения «демонстрации мускулов» в духе худших традиций политики «балансирования на грани войны». Для этой цели архивариусами Пентагона были осуществлены, образно говоря, «археологические исследования» на Кубе, в ходе которых «вдруг» выяснилось, что здесь, в Кубинском военно-учебном центре, имеется некоторое количество советских военнослужащих. Позже из признаний американской печати стало ясно, что факт нахождения этих военнослужащих на Кубе был известен соответствующим американским властям уже свыше десяти лет. Более того, как следует из американских же авторитетных разъяснений, присутствие советских инструкторов и обслуживающего персонала на Кубе никогда не представляло никакой опасности для США. Тем не менее создается «сенсация» и как следствие — грандиозные военно-воздушные и военно-морские маневры, демонстрирующие силу США в этом регионе. Целая армада военных кораблей направляется к американской военно-морской базе, расположенной на оккупированном американцами участке кубинской земли, здесь высаживаются тысячные десанты.

По аналогичному сценарию и в еще более грандиозных (а следовательно, еще более взрывоопасных) масштабах осуществляются американские «демонстрации силы» в районе Ближнего Востока и прилегающих стран Африки. И тут в качестве оправдания опаснейшей игры с огнем новой войны используются события в Иране, превратно перетолковываемые средствами массовой информации Запада и превращаемые в повод для нагнетания военной истерии. И все это под флагом «защиты стратегических интересов США» (которые Пентагон готов обнаружить в любом удобном для себя районе земного шара, даже удаленном на десятки тысяч миль от собственной американской территории). Эти же «стратегические интересы» породили американскую поддержку контрреволюционных банд, ведущих с территории Пакистана необъявленную войну против Демократической Республики Афганистан. А в итоге опять-таки все это было использовано для нагнетания военной истерии, для раздувания военных расходов.

Мне вспоминается, как на Пагуошских встречах некоторые наши коллеги-ученые, обеспокоенные продолжающейся гонкой вооружений, иногда говорили: «Советский Союз действительно является инициатором многих мирных предложений. Как было бы замечательно, если бы ваша страна в одностороннем порядке проявила какую-нибудь инициативу с целью реального уменьшения военного противостояния». Говорили робко, понимая всю трудность такого шага. Между тем очень скоро этот шаг был предпринят СССР.

Речь идет о реально предпринятом выводе тысячи танков из расположенной в ГДР Группы советских войск. Речь шла действительно об односторонней инициативе, проявлении доброй воли, тем самым гигантской военной машине, обладающей огромной энергией, был как бы дан обратный ход.

Рассматривая эту одностороннюю инициативу в свете того же манифеста Рассела — Эйнштейна, можно сказать, что она явилась прекрасной демонстрацией нашей страной понимания того, что шагов, предпринимаемых для достижения военной победы того или иного лагеря, более не существует.

В западном мире тем не менее не прекращаются поиски таких несуществующих шагов, и в этом — одна из основных причин продолжающейся гонки вооружений. Между тем уже давно признано — и это не раз подтверждали эксперты на международных переговорах, — что между СССР и США существует так называемое глобальное равенство в области уровней вооруженности и, в частности, в области ядерных вооружений. А это значит, что в наше время политике разрядки, политике мирного сосуществования государств с различным социально-экономическим строем нет разумной альтернативы. Любая попытка применения ядерного оружия любой из сторон чревата всемирной ядерной катастрофой.

И тем не менее мираж достижения военного превосходства над СССР продолжает дурманить иные воинственные головы в Вашингтоне. Отвлекаясь от социологических, экономических и некоторых других аспектов гонки вооружений, целесообразно задать вопрос: каковы побудительные причины военного характера для нагнетания гонки вооружений, какие чисто военные соображения могут лежать в основе этого процесса?

По-видимому, причина одна: некоторые стратеги Пентагона надеются получить военное преимущество, превосходство, которое, как им представляется, сулит современный военно-технический прогресс.

Но научно-технический прогресс безлик — он одинаково служит любой из противостоящих сторон. И эти стороны, ни для кого не секрет, внимательно следят за «успехами» друг друга. А их материальные ресурсы и научно-технические возможности таковы, что всякое намечавшееся военное преимущество одной из сторон быстро исчезает. Таким образом, теряется и чисто военный смысл гонки вооружений.

Но все-таки идея достижения чисто военного преимущества в возможном столкновении имеет хождение в определенных кругах США. Речь идет о так называемой «стратегии первого удара».

Однако на Западе, точнее, в США, чисто военная концепция ядерной войны претерпела значительные изменения. Если раньше, в 50-е годы, в результате признания недопустимости, невозможности ядерной войны запасам ядерного оружия США отводилась прежде всего пассивная роль, так сказать, инструмента политики «сдерживания», то затем началась постепенная перестановка акцентов.

Концепция возможности «ограниченной ядерной войны» с использованием тактического ядерного оружия получала все большую поддержку военно-промышленного комплекса США. В результате возросло насыщение стран НАТО тактическим ядерным оружием различных типов. Это типы тактического ядерного оружия различной дальности, от 100 до 600 километров. А появление идеи нейтронной бомбы привело к своеобразному буму в пропаганде возможности ограниченной ядерной войны. С появлением нейтронной бомбы стерся грим «чисто оборонительного» оружия.

Однако «предположение, — пишет Ф. Каплан в «Сайнтифик америкзн», — которое высказывают сторонники этого оружия (нейтронной бомбы), что оно позволит сделать ядерную войну на Европейском континенте более безопасной и легко контролируемой, является заблуждением. Заблуждением по той причине, что в «ограниченной ядерной войне» должны участвовать две стороны». Но русские, констатирует он, не имеют «желания участвовать в такой войне». Справедливо в этом утверждении прежде всего то, что русские, оставаясь на почве реальности, убеждены в одном: раз начавшаяся ядерная война не может быть «ограниченной» теми или иными рамками или «правилами игры». Это такая «игра», которую просто не следует начинать.

Такова точка зрения СССР. А точка зрения сторонников концепции возможности ядерной войны, ограниченной рамками тактического ядерного оружия? В их понимании нелогично и даже опасно иметь на территории предполагаемых сражений бездействующие собственные ракеты средней дальности (не достигающие территории СССР) при наличии, как им было хорошо известно, советских ракет средней дальности, расположенных только на территории Советского Союза. Единственная возможность сохранить концепцию войны, ограниченной тактическим ядерным оружием, это найти способ каким-то образом блокировать возможное использование Советским Союзом таких ракет.

Прежде такие расчеты связывались с так называемым «ядерным зонтом», то есть с американскими подводными, надводными, воздушными силами, а также военными базами, снабженными ядерным оружием соответствующей дальности и расположенными вблизи Советского Союза (в пределах возможностей так называемого евростратегического ядерного оружия, например, в районе Средиземного моря и т. д.).

Другими словами, концепцию возможности тактической ядерной войны американские стратеги и их последователи дополнили (или обосновали) концепцией «устрашения», или, как ее часто называют, концепцией «сдерживания». При этих условиях наличие у НАТО тактического ядерного оружия давало бы натовским генералам существенное преимущество. Однако было найдено другое решение, которое больше устраивает США.

Теперь Пентагон вручает НАТО новый «ядерный зонт», «раскрытый» уже над территорией самих стран НАТО. Таким образом, США как бы выходят из игры. А в случае развязывания ядерной войны в Европе попытка нанести ракетный удар по странам Варшавского Договора может быть предпринята с территории Западной Европы, не с Американского континента. По этой логике и ответные удары будут обращены на Западную Европу, а США останутся в стороне. Следует подчеркнуть, что прежний американский «ядерный зонт» отнюдь не демонтируется, а новые ракеты средней дальности создают преимущество Запада над Востоком.

В свое время много писалось и говорилось о том, что крылатые ракеты представляют собой принципиально новый вид оружия. Эта новизна не только в мобильности и разнообразии установок для запуска ракет, а главным образом в специфичности траектории их полета — ракет, низко «ползущих» над местностью с автоматическим учетом ландшафта. Но указанная специфичность крылатых ракет сделала необходимым создание соответствующего «контроружия» и других глобальных средств защиты с нашей стороны. Так что, как видите, Круг вновь замкнулся.

Но появление 600 ядерных ракет средней дальности нового класса в странах НАТО, свидетельствующее о стремлении понизить порог развязывания ядерной войны до уровня тактического оружия, не исключило возможности пустить в дело и так называемое евростратегйческое оружие.

При этом обращает на себя внимание грубый цинизм, с которым Пентагон обрекает страны Западной Европы на возможное уничтожение. Правда, если бы подобная катастрофа произошла, уже никто не смог бы спросить: «Где брат твой Авель?» Вместе с тем какие есть основания полагать, что развязанный ядерный конфликт такого масштаба ограничился бы пределами Европы? Ведь все расположенное в Западной Европе ядерное оружие находится в подчинении США. Нет, конечно, никаких оснований рассчитывать на то, что народы Западной Европы согласятся на ядерное самоуничтожение во имя процветания и благополучия заокеанского военно-промышленного комплекса.

Предотвратить ядерную катастрофу можно только одним способом: отыскав за столом переговоров взаимоприемлемые решения с целью уменьшения военного противостояния в Европе. Не концепция «взаимного устрашения», а концепция снижения уровня сокращения вооружений без ущерба для кого-либо при строгом соблюдении принципа равенства и одинаковой безопасности сторон. Соответствующие предложения неоднократно делались Советским Союзом. И все они по достоинству были оценены людьми доброй воли, в том числе и учеными. Так, профессор Фелд, председатель исполкома Пагуошского движения, оценивая обязательство СССР никогда не применять ядерное оружие против стран, которые не производят, не приобретают и не имеют его на своей территории, сказал, что это богом посланная возможность и необдуманный отказ от нее означал бы преступление перед человечеством. А день, когда каждая из сторон решит, что переговоры более не являются приемлемой перспективой, по его словам, явится днем, когда человечество будет обречено на ядерное уничтожение. «Научиться мыслить по-новому», чтобы сохранить жизнь на нашей планете, — таков лейтмотив обращения к человечеству в историческом манифесте Рассела — Эйнштейна.

Я сознательно привожу здесь вновь выдержки из манифеста, на которые ссылался ранее. И готов неустанно их повторять, пока его сокровенный смысл не дойдет до каждого мыслящего существа на нашей планете.

Но научились ли мыслить по-новому?

Анализ международных событий последних десятилетий показывает, что когда мы мыслим по-новому, «как представители рода человеческого», нам сопутствует успех, а когда оказываемся в плену «всего остального», терпим неудачу. К сожалению, в мире еще представляют большую силу люди, которые не только не научились мыслить по-новому, но, как иногда кажется, разучились мыслить вообще. Вопреки всякой логике по вине империалистических кругов гонка вооружений не только продолжается, но даже ускоряется.

Вместе с тем неверно было бы утверждать, что за эти годы не сделано никаких реальных шагов по дороге ко всеобщему миру. Такого рода тенденциозный пессимизм не помогает прокладывать путь в разумное будущее.

Заключен ряд важных соглашений, оказывающих определенное сдерживающее влияние на гонку вооружений, а также целый комплекс двусторонних договоров и соглашений, затрагивающих политические, правовые, научно-технические и культурные сферы взаимоотношений между государствами и сделавших структуру международных отношений более стабильной. Этот процесс, подтверждающий реальную возможность «научиться мыслить по-новому», определяется теперь емким понятием — разрядка.

Беспрецедентный в мировой истории по своей представительности форум руководителей 35 государств в Хельсинки завершился принятием Заключительного акта, где зафиксирована согласованная оценка многих аспектов настоящего и важнейших задач дальнейшего мирного сосуществования стран Европы и сформулирован комплекс рекомендаций по расширению и активизации сотрудничества между государствами в области торговли, промышленного производства, науки и техники, охраны окружающей среды и в других сферах экономической деятельности, а также в гуманитарных вопросах, таких, как обмен в области культуры, образования, информации, контактов между людьми. Здесь разум побеждает. Мы видим, что есть конкретные достижения на пути к миру.

Разве, заключая соглашение о прекращении ядерных испытаний в трех средах, мы (мы — в широком смысле этого слова) не вели себя как представители рода человеческого? Но в последние годы вновь перешли в наступление силы, которые хотели бы отбросить нас назад — от благоприятных перспектив разрядки к мертвящим годам «холодной войны».

Появились новые конкретные черты усиливающейся гонки вооружений, которых не знали инициаторы Пагуошского движения.

Научно-технический прогресс в своем развитии в области возможных применений новых открытий и новой техники в военных целях опережает возможные конкретные политические решения, ведет к длительным отсрочкам жизненно необходимых мирных соглашений.

Во-первых, судя по зарубежным печатным источникам, огромного успеха достигло качественное совершенствование не только ядерного, но и обычного вооружения, которое становится все более и более смертоносным (лазерные приспособления для наведения снарядов, использование для этих целей инфракрасного излучения, скорострельные пушки, способные производить тысячу выстрелов в минуту, и т. д.).

Во-вторых, появилась опасность создания совершенно новых видов оружия массового уничтожения.

В-третьих, возникли сложные проблемы в связи с распространением ядерного оружия и значительным упрощением его производства.

В-четвертых, увеличилась возможность случайного, несанкционированного возникновения мировой войны: процесс совершенствования техники и технологии сделал возможным полное развитие мировой трагедии в течение считанных секунд. Новая и грозная опасность заключается также в том, что причиной трагедии может явиться не только безответственность отдельных государственных деятелей, но и злой умысел гангстерских групп и даже частных лиц или просто расстройства психики людей, стоящих у пульта. А персонала, стоящего у пультов, становится все больше и больше, так как автономные системы ядерного оружия расположены на соответствующих базах, распределенных по всей планете.

Ничего подобного не было в первые годы возникновения ядерного оружия. Инициаторы Пагуошского манифеста еще не сталкивались с такими проблемами, как распространение ядерного оружия и предупреждение несанкционированного, случайного возникновения ядерной войны. Между тем в наши дни эти грозные опасности непрерывно возрастают. Угроза заключается даже в том, что накопление плутония может происходить з реакторах, предназначенных для использования ядерной энергии в мирных целях.

Как видите, перед нами опять глобальные проблемы, которые могут быть решены только с помощью переговоров.

Ситуация такова, что высокоразвитые страны, поставляющие реакторы и топливо в страны-покупатели, конечно, должны в первую очередь предусмотреть в условиях поставки гарантии ядерной безопасности. Но не целесообразно ли подумать над организацией универсального наблюдения, дающего возможность брать на учет и контролировать запасы производимого плутония? Следует считать целесообразным обсуждение в научной среде всех возможностей для возникновения несакционированных ядерных инцидентов. Это также одна из глобальных проблем. И она тоже может быть решена при помощи переговоров.

Народам и государствам фактически все еще предлагается «существование» под древним лозунгом: «Хочешь мира — готовься к войне». Делается попытка обосновать в ядерный век реализацию этого рецепта, якобы призванного обеспечить мир на земле в его современном варианте: «сдерживание путем устрашения».

Таким образом, межгосударственные отношения в цивилизованном мире конца двадцатого века уподобляются отношениям живых существ, лишенных разума. Более того, этот звериный принцип при его реализации фактически заменяется практикой, которая логически даже не связана с доктриной «сдерживания». Ведь «сдерживание путем устрашения» возможно, казалось бы, на любом разумно сбалансированном уровне вооруженности обеих сторон. Почему же, если хочешь мира, нужно готовиться к войне? Почему, принимая этот тезис, надо усиливать гонку вооружений?

В основе концепции «устрашения» лежит наследий «холодной войны», которая влечет поиски все более и более усиленных гарантий безопасности для одной из противостоящих сторон. В реальном толковании этой концепции запугивания народов угрозой ядерного уничтожения для стратегов Пентагона содержится лишь один смысл: «Угрожать будем «мы», а «они» или «вы» должны быть под угрозой».

Из предыдущего анализа следует, что нам необходимо сформулировать новый принцип международных отношений, который позволил бы реально прекратить военное соревнование, осуществить желаемое сокращение уровня вооруженности и в конце концов претворить в жизнь идею всеобщего и полного разоружения.

В условиях разрядки напряженности естественным и однозначным образом эта задача решается путем совместных поисков соглашения о сокращении вооружений без ущерба для кого-либо, «при строгом соблюдении принципа равенства и одинаковой безопасности сторон».

Итак, от идеологии «сдерживания путем взаимного (?) устрашения» к принципу «равной безопасности». Видимо, это и есть тот лозунг, который может заменить лозунг «Сдерживания путем устрашения», логическая бессмысленность которого давно очевидна.

Необходимо, чтобы взаимное недоверие, которое подогревается гонкой вооружений, сменилось реальным сознанием безопасности, основывающемся на конкретных, приемлемых для всех сторон материальных, технических и других аспектах. Как непросто этого достигнуть! Но разумной альтернативы у нас нет. Поэтому необходимо настойчиво исследовать все трудности и возможности этого пути.

Проблемы разоружения обсуждались на многих сессиях Генеральной Ассамблеи ООН. В одном из решений, принятых ассамблеей, содержалось прямое обращение к научному миру: «Мы заявляем, что прогресс всеобщего и полного разоружения был бы успешнее, если бы университеты и академические учреждения всех стран стали изучать проблемы гонки вооружений».

Долг всех участников Пагуошского движения — откликнуться на это обращение ООН.

Одно из конкретных мероприятий в этом направлении было выдвинуто на Пагуошском совещании в городе Киото: организовать в национальных Пагуошских движениях специальные рабочие группы по исследованию проблем всеобщего и полного разоружения, наладить сотрудничество между ними. Дальнейшее развитие деятельности ученых на этом важном направлении облегчило бы задачу созыва Всемирной конференции по разоружению. Особенно потому, что именно среди научной общественности естественно обсуждение проблем будущего. Когда же эти проблемы становятся проблемами настоящего, тогда они, как правило, делаются объектом внимания и действия государственных деятелей.

В этих условиях сфера деятельности Пагуошского движения ученых заметно расширилась. Первоначальная задача, выдвинутая его великими основателями в манифесте, заключалась прежде всего в том, чтобы предупредить человечество о возникшей угрозе ядерного уничтожения и воззвать к разуму. Объединенные этим движением видные ученые многих стран стремились инициировать необходимые переговоры между государствами и способствовать достижению соглашений. И мы являемся свидетелями того, что, несмотря на все помехи, такие межгосударственные переговоры по важнейшим проблемам упрочения мира, уменьшения военной напряженности и разоружения проходят зачастую с привлечением специалистов — ученых.

Безусловно, среди перечисленных выше проблем есть много таких, где ученые могут сказать свое, еще не сказанное никем слово. Но главная задача в решении глобальных проблем планеты — это содействие претворению в жизнь основной идеи манифеста: единственный путь к сохранению человечества — путь соглашений, которые отвечают интересам всего человечества, обеспечивают условия для прочного мира и социального прогресса всех народов нашей планеты.

Анализ наших неудач в борьбе за мир показывает, что они чаще всего предопределены именно неспособностью в нужный момент поступиться «всем остальным».

Это «все остальное» не должно становиться препятствием на магистральном пути к миру, пути, на котором расставлены дорожные знаки: «Здесь идут представители рода человеческого».

Пагуошское движение ученых всего мира призвано своей активностью содействовать практической реализации благородных идей мира, объединить усилия людей доброй воли, направить силы ученых всех стран на то, чтобы ликвидировать угрозу мировой термоядерной катастрофы. За минувшие годы в этом отношении сделано немало. Пагуошское движение ученых приобрело большой международный авторитет. Следует, однако, признать, что, к сожалению, далеко еще не все ученые восприняли идеи манифеста.

Общественная активность ученых в истекшие годы все чаще проявлялась на трудных дорогах к миру. Но все ли необходимое уже сделано? Все ли возможности использованы? Наверняка есть еще много форм обращения к мировому общественному мнению, к ООН, к главам государств, проникнутых духом Пагуошского манифеста, где вновь и вновь звучал бы подлинный голос «представителей рода человеческого».

Ученые — участники Пагуошского движения готовы внести свой конструктивный вклад в решение таких назревших глобальных проблем, как построение нового экономического порядка и охрана окружающей среды, проблема энергетических, продовольственных и других ресурсов, борьба с болезнями, все еще поражающими род человеческий, и многих других.

В условиях разрядки возникает возможность построения нового экономического порядка. Под этим термином мы понимаем те новые, равноправные экономические отношения, которые естественным образом должны сложиться между всеми странами и народами к взаимной выгоде в условиях мирного сосуществования государств с различным социальным укладом. Проблема рациональной и справедливой организации мировой экономики в принципе допускает приемлемое для всех без исключения стран решение. Здесь также партнеры нового экономического порядка имеют возможность выступать «как представители рода человеческого».

Прекращение гонки вооружений должно стать первым шагом к установлению более справедливого распределения ресурсов по всей планете. Военная разрядка освободит огромные материальные ресурсы, в которых так нуждаются народы.

Возникнут колоссальные возможности улучшения условий жизни для всех народов. При рациональной глобальной организации нового экономического порядка во многих странах станет менее острой проблема безработицы. В условиях нового экономического порядка еще более возрастет роль науки. Наука давно стала производительной силой, областью, наиболее выгодной для вложения капитала. Мы, ученые, можем со всей ответственностью заявить народам, что в условиях всеобщего мира наука способна обеспечить полную занятость всего работоспособного человечества. Мы призываем всех людей земли к созданию нового экономического порядка на планете, который превратит еще двадцатый век в век процветания, в век мира и науки.

К сожалению, стало общепризнанным фактом, что современное цивилизованное общество пока интенсивно «работает» над превращением нашей планеты, где прежде самой природой были созданы условия для возникновения жизни, в безжизненную пустыню. Все понимают, что пора остановить этот разрушительный процесс, но мы не всегда и не везде спешим с решающими начинаниями. Проблема окружающей среды как глобальная проблема для всей планеты может быть также решена на основе методологии манифеста — с позиций и в интересах всего человечества.

Скорейшая ликвидация разрыва в экономическом и культурном уровне промышленно развитых и развивающихся стран, видимо, естественно облегчит и решение проблемы демографического взрыва. Известно, что увеличение населения промышленно развитых стран идет значительно медленнее, чем в развивающихся странах.

Мы не можем не прийти к заключению, что многие фундаментальные, глобальные проблемы, с которыми сталкивается сегодня человечество, тесно связаны с необходимостью решения основной задачи — прекращения гонки вооружений, последующих шагов к сокращению накопленных запасов оружия, их постепенной ликвидации, к разоружению.

Возвращаясь к трудностям, с которыми сталкивается решение проблемы прекращения гонки вооружений, не говоря уж о сокращении уровня вооруженности, нельзя не обратить внимания на то, что эти основные проблемы начинают тонуть в ряде других вопросов, с ними непосредственно не связанных и искусственно к ним притягиваемых. Иногда создается впечатление, что будто бы мир уже настолько застрахован от опасности самоуничтожения, что настало время акцентировать внимание на других проблемах, решение которых предполагает неограниченное существование человечества.

Правда, идет уже четвертое десятилетие жизни без мировых конфликтов, и это большая победа миролюбивых сил. Но вместе с тем, видимо, в мировом общественном мнении имеет место и известное притупление чувства опасности. Дело в том, что часть населения мира в возрасте примерно 40–30 лет, в памяти которого нет или почти не осталось переживаний кошмарных событий 1939–1945 годов, начинает доминировать на нашей планете. Это поколение если еще не определяет, то в ближайшие годы начнет в значительной мере определять ее политический климат. Для еще более молодого поколения, как следует из опыта общения с его представителями в Западной Европе, не говоря уже об Америке, прошедшая война кажется столь далеким историческим событием, что оно знает о ней часто не больше, а иногда и меньше, чем о войнах времен Наполеона, средневековых крестовых походах или даже галльском походе Юлия Цезаря. Не случайно авторы вызвавшего большой интерес во многих странах советско-американского многосерийного фильма о борьбе советского народа против фашистских агрессоров назвали его «Неизвестная война». Это говорит само за себя: многое из того, что показано в этом документальном фильме, впервые открылось людям послевоенных поколений США и других стран.

Об истории последней мировой войны, об условиях ее возникновения, о возрастающей тотальности и жестокости войн вообще (парадокс цивилизации!) полезно напоминать чаще. Уроки последней мировой войны очень поучительны и фундаментально важны для будущего. Идеи реванша все еще тлеют, военные потенциалы соответствующих стран непрерывно возрастают. А истории, как известно, свойственны зигзаги. Так что надо спешить, очень спешить с прекращением гонки вооружений, а затем — с решением проблемы всеобщего и полного разоружения. Ведь осуществление всеобщего разоружения — это не просто чудесная мечта человечества. Это веление времени, это насущная необходимость, к которой мы должны стремиться, чтобы избежать глобального уничтожения. В наше время на планете не должно быть равнодушных и нейтральных людей в борьбе за мир. Равнодушие и нейтральность исчезают с пониманием той чудовищной опасности, той катастрофы, которая сегодня угрожает человечеству.

Трагический опыт двух мировых войн свидетельствует: войны требуют не только высокого технического состояния вооружений, но и создания климата военной истерии. Такая сознательная организация массового безумия, к сожалению, возможна, и имя безумию — национализм, великодержавный шовинизм. Основатели Пагуошского движения неоднократно предупреждали что человечество должно бдительно следить даже за слабым проявлением этой «болезни».

В настоящее время мы являемся свидетелями не случайной вспышки милитаристского безумия, а хорошо организованной по испытанным рецептам военной истерии вокруг того же старого мифа о «советской угрозе».

Но судьбы человечества не могут находиться в зависимости от зигзагов политической конъюнктуры в той или иной стране, даже если это Соединенные Штаты. Мир должен вернуться к идее диалога между противостоящими сторонами. И этот диалог должен вестись в условиях, способствующих соглашению на основе признания паритета в уровнях вооружений и вооруженных сил. Условия, способствующие диалогу, — это условия разрядки, а не конфронтации или «холодной войны», которая по своей сути враждебна интересам человечества.