Удавшийся розыгрыш

ГЛАВА ШЕСТАЯ

По дороге домой Морея размышляла, как это Риджу удается разговорить ее. Она давно уже научилась следить за своими словами, не болтать лишнего, но с Риджем Колтрейном она с трудом держала язык за зубами.

Хотя Ридж, казалось, вовсе не провоцировал ее на это, что особенно раздражало. А может, он обладал каким-то секретом, например, притворялся легкомысленным, и это заставляло ее терять контроль над собой?

Ей понравятся его игры! Вот уж, в самом деле! Он просто мастер на двусмысленности. Хотя на самом деле он, возможно, ничего такого не имел в виду. Так что нет никакого смысла размышлять о том, каково целоваться с Риджем Колтрейном.

К тому же поцелуи ведь игра, не требующая слов, а Ридж ни за что на свете не согласится молчать в течение длительного времени.

Войдя в подъезд, она несказанно удивилась, увидев у столика консьержки своего отца. По всему было видно, что ждал он уже долго.

— Папа, — воскликнула она, — что ты тут делаешь?

Чарлз Лэндон повернулся к ней.

— Привет, Морея. Не смотри на меня так, я не собираюсь просить у тебя убежища.

Что с ним? — подумала Морея. Простой вопрос повлек за собой этакую странную реакцию! Неужели отношения между ним и Мередит в самом деле осложнились?

Чарлз протянул ей пластиковый пакет с фирменным знаком универмага.

— Это твоя мать увидела на распродаже и подумала, что тебе должно понравиться. Она послала меня, чтобы ты померила.

Мередит, обладавшая изысканным вкусом и свободным временем, часто покупала для нее вещи. Но Морее почему-то показалось, что сегодня это всего лишь уловка, чтобы они могли поговорить с Чарлзом наедине.

— Давай поднимемся, — предложила она. — Я собираюсь съесть яичницу, хочешь присоединиться?

Ей только показалось или Чарлз действительно заколебался? Но тут он решительно двинулся вслед за ней к лифту.

— Ладно. И обещаю не говорить твоей матери, как ты тут питаешься.

Морея улыбнулась в ответ:

— За это я отрежу тебе лишний кусочек сыра.

Стоя с ним в лифте лицом к лицу, она обнаружила новые морщинки, опущенную линию рта, грустный, потускневший взгляд.

Наверное, Мередит права, считая, что не стоит расспрашивать его ни о чем, чтобы не причинять ему лишнюю боль. Ведь он так старается скрыть свои проблемы от дочери. А может быть, наоборот, еще хуже — делать вид, будто ничего не замечаешь? Чарлз может подумать, что Морея от безразличия не замечает очевидной перемены в нем. И такое пренебрежение с ее стороны послужит еще одним ударом для него…

Ты не знаешь, о чем просишь меня, мама, подумала она. Я не могу притворяться, будто не замечаю, что с ним происходит. Надо что-то делать…

Повернувшись к отцу спиной и открывая входную дверь, Морея заметила:

— Ты выглядишь нездоровым, папа.

Произнеся эти слова, она замерла. Скажет он ей что-нибудь, в конце концов, или нет?

— Ничего особенного. Просто я уже немолод и не так энергичен, как раньше. Поэтому мне с трудом дается преподавание, и я подумываю о пенсии.

— О пенсии? — Она распахнула дверь. Чарлз ничего не ответил. Войдя в холл, он спросил:

— Ты так и не собралась отремонтировать его?

Морея огляделась, как будто давно не видела эти стены. Прежний владелец оклеил их обоями под мрамор, и хотя это ужасно раздражало Морею, она так и не собралась сделать ремонт. Вместо этого она приучила себя, заходя в квартиру, не видеть стен. И ее очень удивило, что обычно рассеянный отец вдруг проявил интерес к интерьеру.

Впрочем, он, наверное, просто хотел переменить тему разговора. Придется согласиться с этим.

Она прошла через гостиную на кухню и сказала, как ей показалось, совершенно непринужденно:

— А я думала, тебе до пенсии еще лет пять.

— Да нет, что ты! И потом, я так устал от всего этого.

Морея заколебалась: стоит ли продолжить разговор и надавить на него? Но тогда он может догадаться, что Мередит рассказала ей…

Раздумывая над этим, она достала из холодильника яйца и взяла свою любимую сковороду.

— Помочь? — спросил Чарлз.

— Поройся в холодильнике, авось найдешь еще что-нибудь.

— Хорошо. А кухня твоя мне нравится, — сказал он. — Здесь как-то спокойно.

— Спасибо, я тоже ее люблю. Пап…

Но отец не дал ей продолжить:

— Немного только необжитая. Твоя мать вообще считает, что эта квартира похожа на гостиничный номер.

Отец явно не хотел, чтобы она его расспрашивала. Ну и ладно, она дождется подходящего момента.

Между тем Чарлз продолжал:

— Но я думаю, что с переездом сюда Риджа обстановка изменится, не так ли?

Ридж переедет сюда? В ее квартиру? В ее жизнь? Морея даже представить себе такого не могла.

Нет, призналась она самой себе, она вполне могла себе это представить. Тут по спине ее пробежала дрожь. Интересно, назвал бы Чарлз эту кухню спокойной, если бы по ней сновали белки? Ерунда, тут же возразила она самой себе, белки принадлежат не Риджу. Если он переедет…

Дрожь стала сильнее.

Чарлз, прищурившись, разглядывал ее. Морея быстро взяла себя в руки.

— У Риджа свой собственный прекрасный дом, — ответила она.

Чарлз нахмурился, и Морея торопливо добавила:

— Не знаю, что там мама себе думает, но мы с Риджем еще ничего не обсуждали. Я имею в виду совместное проживание и все такое. К тому же у него свой собственный дом.

— У него есть дом? Вот бы не подумал… Нет, не то чтобы он показался мне нереспектабельным или несолидным, но как-то…

— … с ним это не вяжется? Может быть, тебе следует узнать его получше? Трудно разговаривать во время игры в теннис или когда вокруг много народа. Может быть, мне стоит пригласить его сюда? И вы бы с ним хорошенько поговорили, вдвоем — ты и он.

Чарлз кивнул.

— Думается, рано или поздно мне придется задать ему вопрос о его намерениях в отношении тебя. — При этих словах в его глазах мелькнул прежний веселый огонек, которого Морея давно уже не видела.

Она сняла телефонную трубку и тут только вспомнила, что Ридж собирался пробыть в конторе еще пару часов, а как звонить туда, она не знала.

— Черт! — воскликнула она. — Придется справиться в информационной службе!

— Ты что, не помнишь его номер? — удивился Чарлз.

— У меня в кабинете автоматический набор телефонов. А от этих штучек окончательно портится память. К тому же Ридж недавно переехал в новый кабинет.

Набирая номер Риджа, она подумала, что он вполне может не взять трубку, чтобы не отрываться от работы. Она сама всегда так поступала. Но ведь Риджу мог позвонить потенциальный клиент.

— Колтрейн, — услышала она в трубке его низкий голос, и снова по спине пробежала знакомая дрожь.

— Ридж, — произнесла она и добавила уже для Чарлза: — … дорогой…

— Морея, ягодка моя! — потеплевшим голосом откликнулся он. — Ты уже по мне соскучилась? И как сильно?

— Ужасно. Не мог бы ты приехать ко мне ненадолго?

— Господи! — воскликнул Ридж в ответ. — Может быть, вызвать «скорую помощь» или подождать, пока собственными глазами не увижу, что с тобой такое стряслось?

— Здесь мой отец, он говорит, что вам так и не удалось как следует поговорить и узнать друг друга.

— То есть ты хочешь сказать, что он созрел до разговора со мной?

— Ну, тогда я жду тебя через несколько минут, — проговорила Морея, понимая, что Ридж и не ждет прямого ответа на свой вопрос.

— Бегу. Но скажи, пожалуйста, где ты живешь?

Морея чуть не застонала: не могла же она при отце объяснять ему адрес! Чарлз моментально заподозрит что-то неладное с женихом, который не знает адреса своей невесты. Почему Риджу не пришло это в голову?

Нет, это ты должна была обо всем подумать и все предусмотреть, нечего винить во всем Риджа, одернула она себя.

— Я в данный момент готовлю еду, — ласково проговорила в трубку Морея. — На твою долю сделать яичницу?

— Нет, спасибо, я ее ненавижу. Я понял — ты не можешь говорить. Хорошо бы твой адрес оказался в телефонной книге.

— Ты такой заботливый, дорогой, — проворковала Морея и положила трубку, прежде чем могли возникнуть еще какие-то осложнения. — Не будем его ждать с ужином, — сказала она отцу, — он уже поел.

За едой она расспрашивала Чарлза о его книге, а он интересовался делами, которые она сейчас вела. Потом отец вызвался вымыть посуду, чтобы она померила обновку, купленную Мередит.

— Мама велела с этим не медлить: если тебе не подойдет, она должна будет завтра же вернуть это, — пояснил он.

Морея взглянула на часы: времени до приезда Риджа было вполне достаточно. Да и наверняка консьержка позвонит и предупредит ее, когда он появится внизу.

Вместо делового костюма, который Морея ожидала увидеть, в пакете оказалось длинное вечернее платье. Это белое платье совершенно не походило на все то, что Мередит обычно покупала ей. Но сидело оно просто превосходно.

Как только она вышла из спальни, чтобы показаться отцу, раздался звонок в дверь. Чарлз появился из кухни с полотенцем, повязанным вокруг талии.

Он был свидетелем того, как вошедший Ридж запечатлел поцелуй на губах его дочери.

— Ну что ты, дорогая, — ласково произнес Ридж, — могла бы одеться и попроще, хотя если тебе так удобно…

— Как ты умудрился приехать так быстро? — горящими от поцелуя губами спросила Морея. — И консьержка…

— Она очень обрадовалась нам.

Тут Морея почувствовала мягкое прикосновение и, опустив глаза, увидела у своих ног Фланагана.

— И собака?..

— Дорогая, — с нажимом произнес Ридж, — можно подумать, что мы с Фланаганом здесь впервые!

Он был абсолютно прав, надо быть осторожнее.

— Ну хорошо, не буду вам мешать, — сказала она.

— Вам не кажется, что она хочет избавиться от нас? — спросил Ридж Чарлза.

Морея фыркнула и указала им на дверь в спальню, переоборудованную под домашний кабинет. Ридж усмехнулся, велел собаке ждать и прошел за Чарлзом в комнату.

Морея сняла новое платье и надела джинсы. Как он мог подумать, что она нарядилась специально для него!

Проходя мимо кабинета, она услышала мужские голоса и с трудом подавила искушение остановиться у двери и подслушать, о чем они говорят.

Фланаган лежал на том самом месте, где оставил его хозяин, и Морее пришлось переступить через него, чтобы пройти в гостиную.

Кухня была убрана, Чарлз сделал все, что мог. Выписать чек матери за платье она не могла, так как чековая книжка находилась в кабинете, который сейчас занимали Ридж и Чарлз. Документы по делу Петровски были там же, да и сейчас ей было бы трудно сконцентрироваться на них.

Наверное, обсуждают приданое, подумала Морея. Она надеялась, что в ходе разговора Риджу удастся все-таки проникнуть в раковину, в которой вот уже некоторое время жил Чарлз. Интересно, что он использует для этого: убеждение, сочувствие или конфронтацию, а может быть, у него на вооружении есть какие-то другие приемы, о которых она и не подозревает?

В любом случае, если кто-то и может вызвать доверие Чарлза, это только Ридж. Ее мать в этом смысле совершенно права. Еще когда они с Риджем занимались делом Симмонсов, Морея поняла: с Риджем Колтрейном спорить трудно. Мало того, когда дело было уже закрыто, она в душе признала его правоту.

Странно только, что раньше она никогда не осознавала этого.

Морея вышла на балкон и села там на диван. Откуда-то доносился слабый запах цветущих роз, вечер был на удивление тихим и теплым. Щебетанье птиц привлекло на балкон и Фланагана, он вошел и разлегся у ее ног.

Глядя на гостиную с балкона, Морея заметила, что картина над газовым камином висит криво. Интересно, давно ли? Наверное, с тех пор, как ушла прислуга. Она хотела попросить Синди найти замену, но забыла. Хотя и убирать-то здесь нечего. Она живет одна, к тому же почти все время на работе, а на своем столе все равно предпочитает убираться сама.

Неужели в кабинете так же пыльно, как и в гостиной? — подумала она. И заметил ли это Ридж? Вряд ли. Тот, кто когда-то купался в ванне с лебедем, вряд ли способен заметить пыль в комнате.

Странно было смотреть на собственную комнату глазами чужого человека.

Мебель была куплена уже два года назад, но это совершенно незаметно. Даже подушки на диване не продавлены. А полированные поверхности и вовсе как новые, если бы не пыль. Морея достала мягкую тряпку и полироль и тщательно протерла пыль. Лимонный запах полироля пробудил в ней инстинкты домохозяйки, захотелось стереть пыль с картин, каминной полки, ламп. Она собрала в стопку непрочитанные журналы, пододвинула кресло-качалку поближе к камину.

Все это время Фланаган наблюдал за ней, положив морду на лапы.

Наконец она присела, обдумывая, куда бы переставить диван. Она могла только обдумывать это, поскольку диван был слишком большой и тяжелый, чтобы она могла передвинуть его самостоятельно, а из кабинета так никто и не показывался.

Положив голову на подушку, она попыталась представить, о чем беседуют там двое мужчин. Только бы не о гольфе или бейсболе и, конечно, не о приданом.

Она закрыла глаза, как ей показалось, на минутку, а потом услышала голос Риджа:

— Морея, у тебя есть десять секунд; если не проснешься, я применю к тебе лекарство для Спящей красавицы.

Она резко выпрямилась.

— Не угрожай мне, Колтрейн. — Тут она вспомнила об отце, закусила губу и оглянулась.

Ридж склонился над ней.

— Раз ты такая быстрая, в следующий раз я дам тебе только пять секунд. — Он уселся рядом с ней на диван. — Ты всегда такая злючка, когда просыпаешься?

Морея взглянула на часы.

— Уже почти полночь, а ты еще имеешь наглость спрашивать меня об этом!

— Хорошо, что я отослал домой твоего отца, прежде чем начать трясти тебя. Кстати, он, видимо, полагает, что я знаю, какая ты бываешь спросонья.

— Я сказала ему, что мы не спим вместе.

— Вряд ли он тебе поверил.

— И ты спокойно выпроводил его ночью, а сам остался? Хотя я понимаю, ты поступил правильно, заставив его уйти. А насчет поцелуев, помнится, мы с тобой уже договаривались.

— Ну да, я обещал не целовать тебя просто так. Но будить — это же совсем другое дело. — Он подсел поближе. — Так вот как ты готовишься к судебному заседанию? А я все думал, в чем же твой секрет?

Она показала ему язык.

— Мой портфель был в кабинете, так что я не могла ничем заняться.

— Очень неблагоразумно с твоей стороны. Жаль, что я не заметил его. Наверняка там было что-то интересное, особенно если ты оставила в нем документы по делу Мэдисонов.

— Нет, не оставила. А ты, кстати, сам советовал мне отвлечься сегодня вечером от работы.

Прищурив глаза, он оглядел ее всю, с головы до ног, отчего у нее почти остановилось дыхание.

Что он видит? Она только что проснулась — румяные щеки, тяжелые веки, растрепанные волосы. Находит он все это привлекательным или, наоборот, отвратительным? Он так странно смотрит…

Она подавила в себе желание привести в порядок волосы. Это означало бы, что ей не все равно, как она выглядит перед ним…

«А ведь тебе не все равно, — прошептал тоненький голосок в ее мозгу. — А если бы он сейчас захотел поцеловать тебя…»

— Кажется, у нас получилось, — сказал Ридж. — Но ты какая-то рассеянная…

В его тоне опять послышался обычный ленивый юморок, но кроме него еще что-то, что Морея не смогла сразу определить. Удивление? Ирония?

Ей должно быть совершенно все равно, даже если он смеется над ней, — но ей было совсем не все равно. Сейчас не время было разбираться в своих чувствах, но под пристальным взглядом Риджа Морея опустила глаза.

— Тебе удалось вызвать папу на откровенный разговор?

— Разговор? Задача заключалась в том, чтобы заставить его замолчать!

— Да? Ну и что тебе удалось выяснить?

— Главное — я ужасно голоден.

— Я предлагала тебе поужинать, но ты отказался.

Ридж бросил на нее взгляд, очень напоминающий взгляд Фланагана. У него такие же большие печальные глаза, решила она.

— С тех пор прошло несколько часов, — сказал Ридж. — Все это время я выполнял тяжелую работу.

— Как патетично звучит, Колтрейн! Ну ладно, поройся в холодильнике.

Он не стал дожидаться второго приглашения. Она некоторое время прислушивалась к производимому им на кухне шуму, потом пошла туда сама.

Сев на стул, она наблюдала, как он поглощает сандвич с остатками ветчины.

— Я не лишил тебя ленча? — спросил он.

— Да нет, я не беру с собой пакетов.

— Хорошо. Мне бы не хотелось, чтобы ты завтра была такая же голодная, как я сегодня.

— Ну, так он рассказал тебе или нет?

— Рассказал.

Морея достала из буфета пакет чипсов и высыпала их в тарелку. Ее пальцы слегка дрожали.

— Ну и?..

— Ты же знаешь правила, Морея, — ответил он и, достав из холодильника банку горчицы, густо смазал сандвич.

— Ты хочешь сказать, что не собираешься мне ничего рассказывать?

— А ты что, после полуночи забываешь все юридические нормы? Я никому ничего не могу рассказать без разрешения Чарлза, которое я не получил, особенно в отношении тебя.

— Он же мой отец, черт побери!

— Но при этом мой клиент, так что…

— Это не надолго. Как только я найду очень хорошего адвоката…

— Ну что ж, удачи тебе, — ответил Ридж, откусывая сандвич. — Ему действительно нужен хороший адвокат.

Морея испугалась, но что-то удержало ее от того, чтобы показать это Риджу.

— Вообще-то я предложил ему рассказать все тебе, поскольку женская логика здесь бы не помешала. Если он не хочет сам тебе признаться, сказал я ему, то мог бы сделать это через меня. Он обещал подумать. Но до тех пор мои руки связаны.

Морея безотчетно посмотрела на его руки. Сухощавые, загорелые, с длинными пальцами — это были надежные руки. Сильные. Эти руки могли удержать не только сандвич, но и судьбу.

Она вздохнула.

— Похоже, мне не остается ничего другого, кроме как играть роль немой. Но может быть, я что-то могу сделать…

— Что-то? Кстати говоря, в самом деле можешь.

Она испугалась его тона.

— Что ты имеешь в виду, Колтрейн?

— Какая ты, однако, подозрительная. Как будто допускаешь, что я могу попросить тебя лечь со мной в постель в качестве взятки.

Краска залила ее лицо.

— А я хотел всего лишь спросить, нет ли у тебя мороженого. Хорошо бы шоколадного.

— Мороженого нет.

— Для меня или вообще? Ну ладно, я знаю, что мне тут не рады. Фланаган, леди дает понять, что нам пора уходить.

Собака проснулась и неохотно подошла к нему. Последовав за хозяином к двери, Фланаган все время косил глазом в сторону Мореи, как бы надеясь на приглашение остаться.

Да уж, подумала Морея, здесь гораздо спокойней, чем у Ровены!

У входной двери Ридж остановился.

— А ты сказала, что не работала, потому что твой портфель остался в кабинете, — и указал на черный кожаный портфель в углу холла.

— О Господи, я совершенно забыла! — удивленно воскликнула Морея. — Ведь мы с отцом сразу же прошли на кухню. Я была уверена, что, как всегда, отнесла его в кабинет.

Ридж прислонился к дверному косяку и внимательно посмотрел на нее.

— Ты меня беспокоишь, Морея. Еще, того и гляди, забудешь, что мы только играем роль жениха и невесты…

— Не беспокойся, не забуду.

Ридж, казалось, не слышал.

— … и начнешь вести себя так, будто все это правда…

— Ни за что!

— … и мне придется жениться на тебе.

У Мореи отнялся язык.

Ридж покачал головой.

— А я не смогу разбить твои надежды, иначе буду чувствовать себя виноватым до конца своих дней, — продолжал он серьезно. — Просто не вижу выхода. Но не волнуйся, дорогая, все будет хорошо. В крайнем случае я пожертвую собой. — Он нежно потрепал ее по щеке, печально улыбнулся и ушел.