Удержи меня. Здесь

7 Зельда

Моя комната сказочно уютная. В центре стоит кровать из темного дерева. Изножье и изголовье украшает изящная резьба. Я падаю на нее. Матрас упругий, и я немного подпрыгиваю вверх-вниз, наслаждаясь движением. Поверх лежит темно-красное покрывало, такого же цвета и шторы на небольших окнах.

Я, вспомнив Тамсин, снимаю ботинки и носки. Здесь можно ходить босиком. Зарываюсь пальцами в толстый ковер и падаю спиной на кровать. Как же тут спокойно. Кажется, что в мире не происходит ничего плохого. Разумеется, это мечты, но в эти выходные я намерена оставить весь негатив позади.

Даже дорога сюда в компании Малика была удивительной. С этим парнем так легко говорить. Что бы он ни пережил, кажется, его это не сломало. Мне комфортно рядом с ним. И он стоически выдерживает полет моей фантазии. Наверное, нужно еще раз его за это поблагодарить. Я знаю, что иногда меня слишком много. Но мысли у меня в голове скачут в разные стороны, и мне хочется все попробовать и испытать. Должно быть, это мой способ компенсации – за жизнь, которая мне уготована.

Надо мной слышны шаги. Малик ходит туда-сюда по комнате. Я представляю, как плавно двигается его большое тело. Интересно, как выглядит мир с высоты его роста? Наверняка он видит его гораздо лучше, чем я, поскольку все, что происходит вне поля моего обзора, для меня в определенной степени невидимо. Сколько же я из-за этого упускаю!

Кто-то стучит в дверь.

– Да? – откликаюсь я.

– Привет. – Тамсин заглядывает в комнату. – Не хочешь погулять с нами? Или сначала устроишься?

– Гулять! – мгновенно откликаюсь я. – Хочу использовать каждую секунду, пока мы здесь.

Мы немного проходим вдоль озера. Справа от нас растут высокие камыши, а слева высится лес. Мы сворачиваем на гравийную дорогу, которая ведет в чащу. Здесь гораздо прохладней, и звуки более громкие, чем под открытым небом, где они расплываются в пространстве. Каждый перекатившийся камушек, каждая треснувшая ветка, каждый птичий крик словно проходят сквозь меня. Зелень деревьев усиливается солнечными лучами, которые достигают заросшей мхом земли. Легкие наполняет влажный ароматный воздух, и я делаю глубокий вдох. Это дарит чувство очищения. Своего рода естественный катарсис. Кожа слегка покрывается мурашками, настолько тут красиво.

Тамсин и Рис ушли далеко вперед. Малик идет в паре шагов впереди. Я двигаюсь медленно, потому что хочу впитать в себя все, как губка: запахи, звуки, свет. Но когда замечаю, что между мной и Маликом довольно большое расстояние, быстро сокращаю его.

– Подожди меня! – с наигранным упреком кричу ему, подбегая.

– Ты как мой младший брат. Тот тоже всегда отстает, потому что вечно о чем-нибудь мечтает.

– Значит, твой брат – очень умный парень. Мечтать необходимо, если хочешь понять, как прекрасен мир.

Малик смотрит на меня теплыми карими глазами и улыбается. А я впервые отмечаю, какой он красивый и элегантный. Почему-то вспоминаются родители, а потом и их слова по поводу белокурых детей и благородной бледной кожи. Мне хочется сплюнуть, чтобы как-то выразить презрение по отношению к ним. Вместо этого я отправляю все однажды сказанное ими на эту тему в самый дальний угол сознания. Настолько далеко, что, надеюсь, оно совсем исчезнет.

– Расскажи мне про своего брата, – говорю я, чтобы переключить мысли на что-то хорошее. Мне интересно узнать больше о Малике. До сих пор мне мало что о нем известно.

– Его зовут Тео, и ему восемь лет. Сестры никогда не дают ему расслабиться. Думаю, поэтому он и любит уходить в себя.

– А сколько у тебя сестер? – любопытствую я.

– Четверо, – отвечает Малик.

– Четверо! Ого. То есть всего вас шестеро детей? Твои родители, наверное, жутко устают.

– Знаешь, у нас все заботятся друг о друге. Все на подхвате. И всё в порядке.

– Звучит здорово, – произношу я, думая о своей семье. О детстве. Родители никогда особенно не заботились обо мне и моих братьях. Всегда были няни, которые делали это за них.

– А что насчет тебя? У тебя есть братья и сестры? – спрашивает Малик.

– Три отвратительных старших брата, – говорю я. – Но мы не так уж и заботимся друг о друге. Каждый сам за себя. – Я не хотела, чтобы в голосе прозвучала горечь, но скрыть раздражение не получается.

– А при знакомстве с тобой этого и не скажешь, – отвечает Малик и широко улыбается мне с высоты своего двухметрового роста. У него теплый и глубокий взгляд, и я сразу забываю о чувстве горечи.

– Можно у тебя кое-что попросить? – начинаю я. – Можешь сказать «нет», никаких проблем.

– Спрашивай, конечно.

– Можно мне сесть тебе на плечи? – Эти слова вылетают сами собой. Знаю, звучит нагло и странно. Но так же, как я не могу притормозить мысли, иногда не успеваю закрыть рот.

– Хочешь, чтобы я тебя нес? – весело переспрашивает Малик. – Зачем?

– Ну, во‐первых, – начинаю я, – потому что люблю, когда меня носят. А в моем возрасте такой шанс выпадает не так уж часто. Но еще мне интересно, насколько иначе выглядит мир с твоей точки обзора. И мне грустно оттого, что я этого не знаю. – Опускаю глаза, потому что понимаю, что начинаю краснеть. Мне правда хочется взглянуть на мир глазами Малика, но, когда произнесла это вслух, прозвучало все-таки довольно глупо.

– Две веские причины, – замечает Малик. – Залезай.

Он опускается на корточки. Я удивлена, так как не рассчитывала, что это произойдет здесь и сейчас. Но забираюсь ему на плечи. Он без труда выпрямляется, будто меня и нет.

– Юхууууу! – кричу я. Меня немного шатает, а держаться за что-нибудь я не осмеливаюсь. Тамсин и Рис оборачиваются и смеются, увидев нас.

– Ну что? Как оно? – спрашивает Малик и обхватывает ладонями мои икры. Это приятное прикосновение. Какое-то успокаивающее.

– Высоко! – отвечаю, оглядываясь по сторонам. Сверху лес выглядит совершенно иначе. Земля так далеко, что я не могу разглядеть камушки. Зато вижу больше деревьев.

– Можешь положить руки мне на голову. Брат и сестры всегда так делают, чтобы не упасть.

Я осторожно опускаю ладони на его короткие черные волосы. Голова теплая, курчавые локоны упругие и мягкие.

– Все так, как ты себе представляла? – интересуется Малик.

– Даже лучше! – заявляю я. – Время от времени важно менять перспективу, чтобы лучше понять обстановку. Думаю, теперь буду периодически залезать на стул.

Малик смеется.

– Так и вижу, как ты у себя в комнате встаешь на стул, чтобы взглянуть на все с другой перспективы.

– Можешь подойти к дереву? – прошу его. – Хочу потрогать кору настолько высоко от земли, чтобы точно знать, что я первой это сделала.

Малик подходит к сосне, которая растет у дорожки. Я провожу руками по стволу. В одном месте из него вытекает смола, и я касаюсь пореза на коре указательным пальцем.

– Как она пахнет! – восклицаю, понюхав смолу. – Понюхай. – Подношу палец к носу Малика.

– Вау! – откликается тот. – Только не размажь ее по моим волосам. Она липкая.

Я вытираю руку о кору дерева, и Малик идет дальше.

– Когда станет слишком тяжело, скажи, – советую ему. – Потому что самой мне отсюда уже не спуститься.

Вместо ответа он крепче сжимает мои икры. Я кладу ладони ему на голову. Сама того не замечая, вожу пальцами по волосам.

– А это хорошая сделка. Ты массируешь мне голову, а я тебя несу, – говорит Малик, и в его низком голосе слышен смех.

– Расскажи мне о своей новой работе, – говорю, водя пальцами по его голове. Немного странное ощущение, но так можно сказать о многих ситуациях, в которые я попадаю.

– Что ты хочешь узнать? – спрашивает он.

– Все! – выпаливаю я.

– Все, вау. Ну. Люди странные. Думаю, им нужно время, чтобы принять новичка. Кроме меня там работают только белые.

– Ты всегда замечаешь такие вещи? – не отстаю я. Мне интересно. Никогда не задумывалась о подобных соотношениях.

– Да, это происходит автоматически. Я захожу куда-то и вижу, что все выглядят не так, как я. На первый взгляд в этом нет ничего плохого. Но я ясно это осознаю.

– Жесть, – откликаюсь я. – Но, кажется, в этом есть смысл. – Мне никогда не приходится задумываться о таком.

– Уверена? – спрашивает Малик. – А что, если ты зайдешь в бар, а там одни мужчины? У тебя не возникнет ощущение, что ты «другая»?

– Хм. – Я думаю. – Да, наверное, да.

– По-моему, это похожее чувство, – говорит он.

Я немного растеряна от того, насколько этот парень вдумчив. Не то чтобы я считала, что он на это не способен. Но до этих выходных я воспринимала Малика как приятеля Риса, который ведет себя по-приятельски и говорит приятельские вещи. И то, что сейчас он оказался совсем не таким, удивляет меня и восхищает в равной степени.

– И чему ты успел там научиться? – задаю новый вопрос, немного смутившись из-за глубины нашего разговора. И вдруг начинаю отчетливо ощущать давление рук Малика на мои щиколотки.

– Владеть языком, – выдает он.

– Что, прости? – переспрашиваю, так как уверена, что ослышалась.

– Языком. Французским, – смеется Малик. – А не то, что ты подумала.

– Ничего я не… – начинаю, но тоже смеюсь, когда до меня доходит, на что он намекает. Я слегка тяну Малика за ухо. – Никаких непристойностей, когда несешь даму на плечах, – ругаю его.

– Это ты начала. Я только ответил на вопрос. Да, я учу кухонный французский. На кухне для всего существуют заковыристые французские выражения. Для видов подачи, для способов нарезки, для всего.

– Приведи какой-нибудь пример, – бросаю ему вызов.

– Видишь эти крупные камушки? – спрашивает он. – Они грубо нарезаны. Это значит «concassée».

– Concassée, – повторяю, стараясь, чтобы голос звучал низко и сексуально.

– А камушки поменьше между ними можно назвать нарезкой мелким кубиком. Это «jardinière» или, если еще мельче, «brunoise». – Кажется, Малик ухмыляется.

– Jardinière, brunoise, – с хрипотцой произношу я.

– А вот эти палочки, которые напоминают тонкие полоски, «julienne».

– Julienne!

Малик сильнее сжимает мои щиколотки, и это похоже на мягкое игривое пощипывание.

– Смейся-смейся, – отвечает он. – Думаю, ты можешь представить, как изысканно они все себя ведут.

– О да, могу, – соглашаюсь с ним. Он понятия не имеет, насколько хорошо я это представляю.

Когда на обратном пути мы возвращаемся к озеру – я иду сама, – мне в голову приходит идея.

– Опустим ноги в воду? – предлагаю я. И немедленно начинаю снимать обувь. Тамсин ко мне присоединяется.

– «Bain-Marie» для ног, – говорит Малик и смеется. Потом поясняет: – «Водяная баня» на языке haute cuisine [11].

– Bain-Marie для мьих ньог, – говорю я с французским акцентом и, рассмеявшись, шагаю в озеро.