ГЛАВА 6

Наконец наступает пятница.

Я взвинчен словно дерзкая чихуахуа, я как провод под напряжением на протяжении всего рабочего дня.

К концу дня, закончив дела, я направляюсь прямиком в спортзал для быстрой тренировки. После душа надеваю свои лучшие брюки и свежевыглаженную рубашку. Вставив наушники, включаю свой счастливый плейлист Синатры. Выхожу пораньше, чтобы прогуляться среди пятничной вечерней толпы Манхэттена. Мы встречаемся с Дугом в его любимом месте для ужина, таверне «Портной» в Верхнем Ист-Сайде. Когда толпа становится меньше, я выключаю «Незнакомцы в ночи» и звоню маме, которая отвечает на третий звонок.

— Нет, Коул. Оставь. Оставь на столе. Оставь сейчас же.

Она разговаривает с собакой. Моя мать всегда разговаривает с собаками. С отцом, который был ветеринаром, и мамой, которая принимала бездомных животных, у меня не было большого выбора в моей профессии, что меня вполне устраивает.

— Хороший, хороший мальчик, Коул. Ты такой красивый, самый красивый мальчик, которого я когда-либо знала.

— Кто я тогда, рубленая печень? — спрашиваю я, ухитряясь вставить хоть слово.

— Ты у меня умница, — дипломатично отвечает она. Затем ее голос повышается. — И ты самый лучший мальчик, Портер. Абсолютно лучший.

Да, у нас есть красивый мальчик, самый лучший мальчик и самый умный. У меня нет никаких иллюзий относительно порядка очереди.

— Хорошо, что я к этому приспособился, а то мог бы обидеться на твое тайное предпочтение собакам своему собственному сыну.

— О, пожалуйста, не говори глупостей. Я не питаю никакого тайного фаворитизма к щенкам. — Она делает паузу. — Это нагло.

— Да, это так.

Направляясь в ресторан, я обхожу толпу длинноногих женщин, склонившихся над телефонами.

— Я сейчас иду обедать с Дугом.

— О, сегодня вечером?

— Он сказал, что у него есть важные новости о нашей клинике, которые нужно обсудить, и в прошлом году он сократил свое рабочее время. Я даже пошел вперед и подготовил документы. Просто чтобы опередить игру, быть готовым.

— Ты всегда был на два шага впереди во всем. Мудро — быть подготовленным.

— Именно. Как только мы договоримся в деталях, я смогу двигаться дальше со всеми уточнениями.

— Твой отец был бы очень горд. Это то, что он всегда хотел для тебя, то, что он хотел для себя и ты это делаешь.

Ее голос напрягается, но также быстро она смягчается. Он умер давно и боль уже немного поутихла у всех нас. Это фоновая боль, присутствует, но не слишком интенсивно.

— Я бы не смог этого сделать без того, чему он меня научил… или без твоей поддержки.

— Дай мне знать, как все пройдет. Я уверена, что будет здорово. И тащи свою задницу сюда на уик-энд, чтобы отпраздновать! — говорит она.

— Люблю тебя, мама. Утром я сяду на первый поезд до Уорика.

Убираю телефон в задний карман, захожу в ресторан и быстро молюсь, чтобы это стало началом следующего этапа моей карьеры. Тот самый, о котором я мечтал с тех пор, как начал петь на высоких нотах.

Дуг припарковался у бара, его волосы с проседью и сединой зачесаны назад, в руках джин с тоником.

Он старше меня на двадцать пять лет. Человек, который дал мне мой первый большой шанс. Я многим обязан ему. Дуг, несмотря на свои недостатки, был безупречен в бизнесе, я чертовски его уважаю. Вот почему я должен держаться подальше от Слоун, хоть и понятия не имел, что она была его дочерью, когда начал встречаться с ней. У них не одна фамилия.

Дуг встает, хлопает меня по спине и здоровается, рассказывая, что конференция, на которой он только что был, была лучшей, для него все видится лучшим. Он оглядывает отделанный деревянными панелями ресторан с красными кабинками и высокими спинками.

— Хочешь знать, почему я так люблю это место? — Он оглядывает отделанный деревянными панелями ресторан с красными кабинками и высокими спинками.

— Скажи мне.

— Потому что я никогда не приводил сюда ни одну из своих жен.

Жены — это самое главное слово. У него их было достаточно, чтобы пересчитать по пальцами одной руки.

— Значит, это мужская зона, — говорю я, оглядываясь по сторонам.

Дуг хлопает по стойке для пущей убедительности.

— Ни одну из них, — говорит он, гордясь этим достижением.

— Мужчина должен хранить некоторые места в неприкосновенности от женщин в своей жизни. Это было нелегко, но я держал всех четверых подальше.

Я выдавливаю из себя смешок.

— А как обстоят дела с пятой?

— Хелена — моя любимая. Она единственная, кто был здесь, но она же хранительница среди всей этой компании. Она сыграла важную роль во многих вещах.

— Например?

Он указывает на столик.

— Мы к этому еще вернемся. Давай сядем за столик, Малоун. Я заключил здесь все свои лучшие сделки. Это место и я — близки.

Я улыбаюсь в глубине души. Пусть наша сделка будет следующей, которую он подпишет.

Администратор показывает нам кабинку в дальнем конце зала, говорит Дугу, что переведет счет, и вручает нам карту вин.

Пока просматриваем меню, Дуг прочищает горло.

— Как обстоят дела с клиникой? Все ли шло хорошо, пока я был на конференции на этой неделе?

— Все замечательно. Мы работаем на самом высоком уровне эффективности в обслуживании клиентов, — говорю я.

Поскольку это была одной из моих задач, когда Дуг сделал меня младшим партнером — уделить нашим пациентам время, которого они заслуживают, но не позволять дожидаться следующего приема слишком долго.

— Персонал отличный. Джонатан и Сэм превосходно справляются с дневными обязанностями.

Может ли этот разговор течь еще лучше? Это явно начало следующей главы в нашей клинике.

— Не могу не согласиться. И за семь лет ты проделал потрясающую работу.

Упоминание временных рамок является резким напоминанием о том, что началось и закончилось семь лет назад, когда я заметил фотографию Слоун на его столе во время моего собеседования. Когда прозвучало: «даже не думай».

Тогда я выбросил все мысли из головы.

Мимо проходит официант и спрашивает, не хотим ли мы чего-нибудь выпить.

— Бутылку вашего лучшего Каберне Совиньон, — говорит Дуг с той властностью, на которую способны седые мужчины.

Мысленно я сжимаю кулак. Дуг любит красный цвет, а это его любимый праздничный напиток. Он всегда выбирает самый яркий красный цвет, чтобы сообщить самые лучшие новости.

Официант говорит, что сейчас вернется, и Дуг плавно возвращается к разговору.

— Как я уже говорил, ты проделал чертовски огромную работу. Твой отец гордился бы тобой, ты ведь это знаешь, правда?

— Знаю.

— И я хочу, чтобы у тебя было все, к чему ты стремился.

Проклятье, я не смогу сдержать волнение, если все так и будет продолжаться.

Официант приносит вино и откупоривает бутылку. Наливает немного в бокал. Дуг берет его, пробует на вкус и признает фантастическим. Официант наливает мне, кладет меню и уходит.

Дуг поднимает бокал.

— Давай выпьем.

Да, черт возьми.

Я поднимаю свой, ожидая следующий шаг.

Дуг поднимает бокал повыше, и мы чокаемся.

— За еще один год совместной работы.

Весь воздух выходит из меня.

— Прошу прощения?

Я заикаюсь на своих словах.

— Давай выпьем еще за один год.

— О… Ну… Я думал, ты уходишь на пенсию. Ты значительно сократил свой рабочий график. Ты же говорил об отставке.

Все это чертово время.

— Тебе не терпится увидеть, как я ухожу? — Он выгибает одну бровь.

Я быстро качаю головой, пытаясь скрыть свой энтузиазм.

— Нет, я просто подумал… Раз уж ты там не так часто бываешь и больше играешь в гольф…

— В этом старом псе полно жизни, мотор очень сильный.

Он постукивает себя по груди.

— Кролик энерджайзер и все такое. Должно быть, это вся горизонтальная деятельность, в которой я участвую. Это хорошая кардио-тренировка, знаешь ли, поддерживает мужчину молодым и подтянутым.

Я стону внутри.

— Уверен, — говорю я, изо всех сил стараясь выглядеть бодро.

— В любом случае, нам предстоит провести вместе еще один год, и я уверен, что этот год будет самым лучшим.

— Это еще почему?

Я задыхаюсь от собственного гребаного шока. Сегодня все должно было пройти совсем не так.

— Потому что моя дочь Слоун будет работать с нами.

Загрузка...