Ужасный Шторм (ЛП)

Глава 29

После того, как Джейк ушёл прошлой ночью, я проплакала до состояния "опухшие глаза", потом погрузилась в огромную ванну и осталась там, пока вода не стала холодной, думая о Джейке и о том, что я собираюсь делать. Не придя ни к чему хорошему, оставшись там, где и была, я залезла в мини–бар. Я выпила несколько бокалов вина в надежде заснуть и взобралась на огромнейшую кровать.

Вино, как оказалось, не помогло мне заснуть, потому что спать без Джейка – как–то неправильно. Пусто и очень одиноко. Я начала скучать даже ещё больше. Всё, о чём я могла думать, что он находится где–то в этом отеле. Где–то близко. И я знала, что могу взять телефон, позвонить ему, но пролежав в его руках несколько минут – сделало бы всё ещё сложнее. Злость, за которую я так отчаянно держалась, ушла от меня, оставляя со слюнявыми переживаниями.

Я знала, увидеть Джейка будет тяжело, но я недооценила масштабы трагедии. Видеть его здесь, стоящим и подвергающим мои чувства испытаниям, которые я так старалась скрыть от него за последнюю неделю. Я была вынуждена чувствовать чудовищную напряжённость, словно подо мной разверзся ад.

Так что, проведя ночь, слушая Синди Лаупер "Раз за разом" на моём новом "Айфоне", рыдая над текстом, я наконец–то заставила себя поспать несколько часов. И теперь, в шесть часов утра, я сижу за столиком в ресторане отеля, пью кофе с желанием начать функционировать нормально. У меня опухшие глаза, на голове беспорядок, но мне плевать.

Сейчас настолько рано, что подают только ранний завтрак, поэтому я одна здесь с группой официантов за компанию. В точности, как я и хочу. Я беру газету, чтобы чем–то себя занять. Это "Нью–Йорк Таймс", я читаю бизнес–страницу, избегая всё близкое от развлечений, если оно о Джейке. Просматривая глазами статью о растущих ценах на бензин, я чувствую чьё–то присутствие перед собой. Поднимаю глаза, ожидая увидеть официанта, но это Джейк.

Моё сердце выпрыгивает из груди, прямо изо рта и улетает в дверь.

– Привет, – говорит он. Его голос звучит хрипло, но ровно так, как может звучать только он, – Не против, если я присоединюсь?

Он сильно пахнет сигаретами. Словно он в буквальном смысле поимел дым. Проглатывая своё сердце обратно, я произношу: – Эм, нет. Конечно, нет.

Джейк садится напротив меня, я изо всех сил стараюсь не смотреть на него. Похоже, он тоже не выспался. Его обычно светлые глаза темны, а волосы лежат беспорядочно, словно он долго беспокоился о чём–то и неоднократно ерошил волосы пальцами.

Мне так хочется дотронуться до него и пригладить волосы, успокоить его. Я сжимаю пальцы вместе под столом.

– Ты уже что–то заказала? – указывает он на кофе, выпитый только наполовину.

– Только кофе.

– Ты ела?

Я качаю головой в ответ, останавливая глаза на газете.

– По–моему, ты похудела.

Мои глаза впиваются в него.

– Хочешь сказать, раньше я была толстой?

Вот она, Тру, которая так и норовит поссориться с Джейком. Интересно, когда она успела появиться? Судя по всему, в шесть часов утра в ресторане отеля.

– Нет, конечно, нет, – он качает головой, выглядя беспомощным. – Я просто... пытаюсь поддержать разговор... – замолкает он.

– Не надо.

– Ты не хочешь поговорить?

– Нет.

Мои глаза возвращаются к газете, пытаясь сфокусироваться на тексте, но теперь всё, что я могу чувствовать – это гнев и злость, горящие во мне. От этого я просто хочу кричать.

– Хочешь, чтобы я ушёл? – спрашивает он мягким голосом, водя пальцами по скатерти.

Это всё, что он должен был сказать, чтобы я окончательно взорвалась.

– А вообще имеет значение то, что я хочу? – бросаюсь я на него.

На лбу у него возникает морщинка.

– Конечно, имеет.

– Нет, это не правда! Если бы это было так, меня бы здесь не было, и я бы не разговаривала прямо сейчас с тобой. Я была бы дома и жила своей жизнью.

– Тру... – он протягивает руку над столом, пытаясь взять мою, но я убираю её прежде, чем у него это получается.

– Почему ты здесь? – я одариваю его самым холодным взглядом, на который только способна. – Ты спустился сюда, чтобы ещё больше помучить меня? Больше, чем уже есть?

– Помучить тебя? – кажется, он серьёзно удивлён этим вопросом.

– Да! – Я ударяю рукой по столу. – Мучая меня, заставляя быть рядом с тобой после всего, что ты сделал!

– Я не...

– Я не хочу это слышать! – кричу я, вскакивая на ноги.

Моё сердце бешено стучит, так сильно, что кровь пульсирует в ушах. Я начинаю уходить от стола и от него.

– ТЫ, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, ОСТАНОВИШЬСЯ И ВЫСЛУШАЕШЬ МЕНЯ! – ревёт он, резко вставая, что его стул опрокидывается на пол.

Я бледнею. Его голос такой властный, что всё в зале перестаёт двигаться. Я. Время. Воздух. Всё. Грудь Джейка резко поднимается и опускается, так же как и его футболка, с каждым вздохом, и выдохом. Никогда раньше не видела его таким злым.

Ошеломлённая на мгновение, я замираю, но затем быстро возвращаюсь к жизни. Поворачиваясь на месте, я заявляю:

– Нет, я, чёрт возьми, не собираюсь останавливаться и слушать тебя, потому что мне не интересно, что ты скажешь! – Я проклинаю свой голос, когда он начинает дрожать.

– Господи, женщина! – рычит он, – Ты такая упрямая! Ты будешь слушать, даже если мне придётся привязать тебя к грёбаному стулу, чтобы заставить тебя сделать это, – он указывает пальцем на стул, который минуту назад украшала моя задница, – И я буду говорить, пока ты не услышишь меня: у меня не было секса с той девкой, и я уж точно не изменял тебе! Я чертовски сильно люблю тебя, Тру! Больше жизни! Я бы никогда не поступил так с тобой! Теперь ты выслушаешь меня?! – Он поднимает руки к голове, отчаиваясь, – Что–нибудь из этого сохранилось в твоём чертовом упрямом ослином мозгу?!

Он выглядит злым и расстроенным, а еще потерянным. Как и я. Я складываю руки на груди.

– Слова, Джейк. Вот и всё. Я верю фактам, статистике и логике, – я бросаю эти слова ему в лицо, стараясь запутать его, или может себя. Я не уверена, потому что сейчас, говорю прямо, как Вики.

– Что?! – кипит он – челюсти сжаты, брови опущены.

– Я верю в то, что видела!

– Нет, ты веришь в то, что ты думаешь, что видела!

– Хочешь сказать я не застала тебя в постели с ней?

– Да, я просто...

– Значит, всё я видела правильно.

– НЕТ!

– ДА! – я хватаю кончик своего хвоста и сильно дергаю, как будто эта боль заберёт гнев и разочарование. – Ничего из того, что ты скажешь, не изменит моего мнения, – я продолжаю низким, но твёрдым голосом, – Я верю тому, что видела. Теперь, если ты уже закончил, я бы хотела вернуться к себе в номер.

Я делаю шаг назад, когда его слова останавливают меня.

– Я ещё не закончил, – он звучит так властно, так агрессивно, что я бледнею и буквально не могу двигаться.

Он обходит стол, подходя ко мне. Он излучает ярость, и мне хочется сделать ещё один шаг назад, но я борюсь с этим. – Я не сдамся, пока ты мне не поверишь, Тру, – говорит он, наклоняясь к моему лицу, – Я не перестану бороться за тебя, за нас. Я хочу вернуть тебя обратно и буду продолжать стараться, любыми способами, на которые я способен, пока ты не поверишь, что я говорю правду, пока не простишь за то, что подвёл тебя с наркотиками, и тогда ты вернёшься в мою жизнь.

Ещё раз решительно взглянув на меня, он резко разворачивается и уходит из ресторана, оставляя меня дрожащую, один на один с персоналом в качестве свидетелей нашего спора. Оборачивая руки вокруг груди, я сглатываю слёзы, от которых горит всё лицо, и на шатких ногах покидаю ресторан, направляясь в номер.

Я пошла за покупками в "Маки" вместе с Симоной. Ну, вообще–то, она покупает, а я просто плетусь рядом. Она узнала о моей ссоре с Джейком и сказала, что в обед мы пойдём за покупками.

Даже несмотря на то, что я была не в настроении, я не смогла серьёзно сказать Симоне, что вполне рада была бы скрыться в своём номере, пока не придёт время столкнуться с концертом сегодняшним вечером. Я растеряла сила на спор с Джейком, так что мне ничего не оставалось, как согласиться. Честно говоря, я ещё от неё не оправилась.

Он не собирается отпускать меня. Он никогда не собирается перестать бороться за нас.

Ну что ж, удачи тебе с этим, приятель, потому что чем больше ты давишь на меня, тем дальше отталкиваешь.

Вероятно.

Не знаю.

Дерьмо.

У Джейка это врождённое – притягивать и затрагивать все струны моей души. И когда он рядом со мной, я просто теряю всякий здравый смысл и не могу сфокусироваться. И наверное, крошечная часть меня хочет вернуться обратно. Но большая, униженная и преданная часть не хочет. И сейчас униженная Тру под контролем.

Симона размышляет над тем, какую одежду она должна купить. Я так далеко зашла в самобичевании, что не могу оценить все красивые вещи, окружающие меня.

– Я хочу примерить это. Не составишь компанию? – спрашивает Симона.

– Конечно, – у меня сейчас нет лучшей перспективы.

Я следую за Симоной в пустую примерочную комнату, сажусь в кресло, в то время как она заходит в саму кабинку, чтобы примерить одежду.

– Что думаешь? – спрашивает она, выходя из кабинки в красивом розовом платье с оттенком фуксии через несколько минут.

Моё миленькое платьице, наконец–то, появляется, и я не могу оторвать от него глаз. В нём есть рукава до пояса, усыпанные шипами, хорошая длина и глубокое декольте с аккуратно отделанными краями.

– Оно великолепно, – шепчу я, жалея, что раньше не обратила на него внимания и не купила для себя. По крайне мере, я знаю, что Симона одолжит его мне, если я захочу его надеть. Не то, чтобы я часто выхожу в свет последнее время.

– Я бы примерила его с теми голубыми лаковыми туфлями, которые ты нашла здесь, – я киваю в сторону милых туфелек на высоких каблуках, стоящих на полу.

– Думаешь? – он поднимает брови, – Я взяла их, чтобы примерить к чёрному платью.

– Доверься мне, – говорю я, – Надень их и увидишь сама.

Пожимая плечами, она скользит ножками в безумно высокие туфли и смотрит на себя в зеркало.

– Ого! Ты была права, – усмехается она, – Они смотрятся вместе. Одна проблема – не та девушка в нём. Я никак не смогу носить его из–за своей бледности. Оно предназначено для тебя.

– Нет, оно идеально тебе подходит.

– Примерь его, – призывает она.

Несмотря на то, что платье мне очень понравилось, я просто не в настроении сейчас его примерять. Я не могу надеть его из–за Джейка.

– Я не в настроении, примерять одежду, – я начинаю грызть ноготь.

– Тогда не примеряй, просто купи. Мы одного размера, – говорит она, оценивая себя в зеркале.

Я фыркаю. Не самый привлекательный звук.

– Так и есть! – защищается она.

– Ага, за малым исключением моей задницы, которая примерно в десять раз больше твоей.

– Не правда. – Она неодобрительно смотрит на меня, – Гарантирую, что это платье тебе подойдёт, так говорю тебе, иди и купи его и туфли, если не хочешь, чтобы я заплатила за них. Ты можешь надеть их на концерт сегодня вечером.

– Черта с два! – говорю я, поднимая голову. – Я пойду на концерт в своих джинсах и майке, удобная одежда для перелётов. Я сразу же еду в аэропорт, помнишь?

– Поменяй рейс. Ты пойдёшь на концерт во всей своей красе, Тру.

– Я не хочу на вечеринку, я буду работать.

– А люди не могут нарядиться на работу?

– Прислуга – нет.

– Брось, Тру. – Она подходит и садится со мной, в платье, которое предположительно скоро станет моим. – Сейчас тебе больно, Тру, – её голос мягкий и заботливый, – Как и должно быть. И лучший способ помочь себе – это попытаться почувствовать себя хорошо. Надень красивое платье и пару убийственных туфель, и да, ты всё ещё можешь дерьмово чувствовать себя внутри, но снаружи ты всех сведёшь с ума. И это будет единственная вещь, которая поможет тебе сохранить улыбку на лице на один вечер.

– Ладно, – невольно сдаюсь я, – Я надену это тупое платье.

– Отлично. И пока я раздаю тебе советы насчёт настроения, могу я ещё кое–что сказать?

Я поворачиваюсь к ней и смотрю прямо в глаза.

– Если это про Джейка, тогда нет.

Она одаривает меня сугубо деловым взглядом.

– Поговори с ним, Тру. Я сдержу своё слово и поддержу свою лучшую подругу, но сейчас скажу тебе: если ты продолжишь винить Джейка, то это не приведёт ни к чему хорошему вас обоих, – она кладёт руку мне на предплечье, – Ты можешь наорать на меня, если захочешь, но... я верю ему. Думаю, он говорит правду. Не думаю, что у него был секс с той бродяжкой. Она просто маленькая шлюха–золотоискательница. И честно говоря, я даже не могу себе представить, как это больно – войти и увидеть его в постели с другой... и да, он окончательно покончил с наркотиками, – быстро добавляет он, когда я открываю рот, чтобы заговорить, – Но ты не можешь так себя вести. Тебе нужно с ним поговорить. И по правде, – говорит она, – думаю, ты знаешь это, но по каким–то причинам, которых я не знаю, ты не позволяешь ему всё исправить. И это не похоже на тебя, не прощать, Тру.

Я шаркаю носком от ботинка по ковру. Она сейчас так близка к истине. Ближе, чем мне хотелось бы.

– Джейк любит тебя и это очевидно, – продолжает она, – и я знаю, что ты его тоже любишь. Так что тебе просто нужно поговорить с ним и прийти к нужному решению.

И только потому, что она близка к истине, я злюсь.

Вскакивая на ноги, я чувствую себя более, чем просто раздосадованной.

– Ты должна быть на моей стороне, Симона.

– Так и есть, – встаёт она, поворачиваясь ко мне лицом, – И вот поэтому я всё это и говорю. Я не могу смотреть, как тебе больно, когда это так легко можно исправить. Если ты просто поговоришь с ним, выслушаешь его... – она кладёт руки на мои плечи, – Честно, детка, если бы я хоть на минуту поверила, что он сделал это с той сучкой, то я бы загнала его в угол, и отправила бы его задницу в ад, но сейчас... я и правда не верю, что он это сделал, – качает она головой, – Он совершал ошибки, некоторые до безобразия большие, но не эту.

Слёзы наворачиваются на глаза.

– Я не пытаюсь тебя расстроить, милая, – обнимает она меня, – Тебе просто нужно это знать.

Я закрываю глаза, борясь со слезами.

– Я просто не могу избавиться от мысли о нём в постели с ней, – я стучу ладонью по лбу, – И признаться честно... – я кусаю губу, проклиная себя за то, что собираюсь сказать, – Я просто... ну, я просто не думаю, что смогу оставить это. Я не могу оставить в прошлом его образ жизни, всё, что идёт с ним в комплекте.

Отклоняясь, она заглядывает в моё лицо.

– В этом проблема, да? Почему бы тебе просто не закрыть глаза на это?

Я вытираю скатившуюся слезу.

– Во–первых, я искренне поверила, что он мне изменил, когда словила их. Но прошло время... – я вздыхаю, – Нет, я не думаю, что он изменил мне, но она продала историю и все переключили своё внимание на меня... И это заставило меня вспомнить о всех тех опасениях, которые беспокоили меня, когда я была с Джейком.

Я знала это всё время, но скрывала за его изменой. Оно давно ушло от сучки Кейтлин и разбило лагерь на пороге дома моих родителей.

– Какие именно? – подталкивает она.

– Кем он является. Всё, что приходит вместе с ним. Здесь нет личной жизни, Симона. Мы едва можем выйти на свидание без фотографий и автографов. Нет ощущения "только я и он", что он всегда будет принадлежать мне, и да, я знаю, насколько эгоистично это звучит. Но я просто хочу нормальной жизни. Личной жизни. Я не хочу жизнь, где каждый раз, когда я буду ссориться со своим парнем или пойду на свидание с ним, это будет разлетаться по всему интернету на следующий же день, и люди будут читать об этом за завтраком.

Правда в том, что единственный раз, когда я поверила, что наши отношения по–настоящему принадлежат только мне и Джейку, была ночь в "Ламб Фоллс".

– Так поговори с ним, скажи ему это, – мягко призывает Симона.

Я качаю головой в знак отрицания.

– Ты упрямая задница, Труди Беннет. Дай парню шанс, серьёзно, потому что он разбит и ему больно за то, чего он не делал. Он отчаянно пытается дать тебе понять это. Но сейчас он борется не там, где нужно. Это не справедливо по отношению к нему, Тру, и ты это знаешь.

То, что сказала Симона, я обдумывала несколько часов. Она права, я знаю это. Я должна сказать Джейку, что верю ему, и изложить мои настоящие опасения. Но я не могу. Потому что если я это сделаю, он вернёт меня в свою жизнь, а сейчас я этого не хочу. Ну, думаю, это не правда.

Я стою за кулисами на площадке "Мэдисон–Сквер–Гарден" вместе с Симоной. Группа для разогрева уже играет. Они хороши. Очень хороши, на самом деле. Это местная группа, которая выиграла конкурс радиостанции для разогрева "УШ" здесь, на их концерте в Нью–Йорке.

Идея запустить этот конкурс принадлежала Джейку. Никто этого не знает, кроме меня и Стюарта. Джейк маскирует это, как идею всей группы. У него доброе сердце. Жаль, что он никому это не показывал, кроме меня.

Бен забирает меня и Симону из отеля. Он должен отвезти меня прямо в аэропорт после концерта. Всё, что мне нужно сделать – это сказать, когда я буду готова уехать. Симона останется в Нью–Йорке, чтобы провести с Дэнни несколько дней.

Я не видела и не говорила с Джейком с самого утра, что хорошо. Наверное.

Я не знаю.

Я уже ничего не знаю.

Замечая нас, Дэнни подходит, его глаза полностью сосредоточены на Симоне. Я так рада, что они нашли друг друга. Единственная хорошая вещь, которая получилась из нашей с Джейком истории. Я отхожу в сторону, оставляя их наедине. Не хочу быть лишней в их лучшее время. А в худшее ещё больше.

Осознание того, что Джейк где–то здесь, сводит меня с ума. Я в боевой готовности, если увижу хоть намёк на него. Его пока нет.

Интересно, он избегает меня после нашей ссоры этим утром?

Я надела розовое платье и до безобразия красивые голубые туфли, которые Симона заставила меня купить. И я уже жалею об этом, потому что эти чёртовы туфли меня убивают. И почему я никогда не догадывалась, что "красивые" туфли не всегда означают "удобные"?

Я стала напротив стены и наклонилась, чтобы выскользнуть ногой из этих туфель. Я массирую рукой пальцы ног.

Когда я перемещаю взгляд, то смотрю на пару чёрных конверсов напротив. Поднимая глаза, я вижу чёрные джинсы, достигаю рукавов, винтажной майки "Найн Инч Нэйлс 94" "Спираль вниз"" с гитарой, плотно прижатой сбоку. Мгновенно узнаю татуировки, выставленные полностью напоказ, и затем, наконец–то, встречаюсь глазами с Джейком.

Он выглядит восхитительно. Красиво. Как и подобает рок–звёздам. Какой он всегда и был.

Я скольжу ногой обратно в обувь. Мгновенно начиная нервничать.

– Ты должна была надеть более удобную обувь, – он кивает вниз на мои ноги.

– Наверное.

– Но все же, если бы ты это сделала, то мне не пришлось бы нести тебя в отель этим вечером, – его голос низкий и звучит очень интимно. Его глаза встречаются с моими.

Нервы разжигают огонь в моём теле, вызывая мгновенную нужду и желание в нём. Смотря вниз, я прерываю контакт.

– Так... э–э… Дэнни сказал, что ты уезжаешь сразу после концерта, – он подходит ближе ко мне.

Между нами сейчас не больше фута. Я хочу подойти и коснуться его больше, чем когда–либо. Но я не могу.

– Да, – я убираю прядь волос за ухо, – Прости, не могу остаться на вечеринку после концерта. Я должна вернуться домой, работать, ты понимаешь, мой билет на рейс уже забронирован, так что...

– Конечно, да, конечно, понимаю. – Он проводит рукой по волосам.

Я встречаюсь своими глазами с его и вижу вопиющее несогласие.

– Так я тебя увижу после концерта? Прежде, чем ты уедешь, – спрашивает он.

– Да. – Это ложь. Меня здесь не будет, когда он сойдёт со сцены. Я уйду, пока он будет петь на бис. Все будут на самой высокой точке восторга, так что мне удастся улизнуть незаметно.

Я попрощалась с Джейком однажды. Дважды – это слишком много.

– Хорошо, ну, увидимся после концерта, – улыбается он, его настроение поднимается.

– Да... похоже, тебе пора, – я киваю в сторону фанатов, которые ждут, когда он подключит гитару.

Джейк одаривает меня грустной улыбкой. Я практически разрываюсь на месте. Неохотно он поворачивается, чтобы уйти.

– Джейк?

Останавливаясь, он поворачивается, разворачивая гитару вперёд.

– Хорошего концерта, – улыбаюсь я.

– Конечно... и Тру, – он подходит ко мне, – Ты выглядишь потрясающе в этих туфлях и… в этом платье. Ты выглядишь потрясающе во всём.

Затем он уходит, подготавливаясь к выступлению перед своими обожающими фанатами Нью–Йорка, не зная, что забрал моё сердце с собой.