Ужасный Шторм (ЛП)

Глава 6

Хорошо. Я ужинаю с Джейком.

Джейком Уэзерсом.

Но он всё ещё просто Джейк… тот же Джейк, которого я знала.

Нет, не тот, он теперь Джейк–Бог–рока.

Вот дерьмо.

Я готова вот уже полчаса и хожу кругами по квартире все это время. У меня большой бокал вина, и я уже начала второй, дабы успокоить нервы. И здесь нет Симоны, чтобы помочь. Когда я сказала ей, что Джейк приедет в квартиру и заберёт меня, она с жадностью восприняла эту информацию. Она работает допоздна над проектом для своего нового клиента и не может уйти. Может быть это к лучшему, что её здесь нет, я бы сошла с ума, если бы она была. Симона большая фанатка "Ужасного шторма", так что она тоже бы сходила с ума, заставляя меня чувствовать себя ещё хуже.

О чём я буду говорить с ним сегодня вечером?

Да, я знаю Джейка долгое время, но я знала его тогда. Не сейчас.

Сейчас он богатая мега–суперзвезда. А я просто скромный журналист, работающий на небольшой журнал, который на подъеме, с достаточным количеством денег, чтобы оплачивать счета и наполнять буфет едой и вином, чтобы прожить неделю.

Вероятно, он зарабатывает в час столько, сколько я зарабатываю в год. Я остаюсь на прежнем месте, а Джейк взлетает к звёздам. Мы живём в двух разных мирах. Я ничего не знаю о его жизни теперь, кроме того, что читаю в газетах.

Интересно, он всё ещё любит те же вещи, которые любил, когда я его знала?

Конечно, нет. Нравятся ли мне вещи, которые я делала, когда мне было четырнадцать? Не–а. Ну, за исключением детских готовых завтраков из злаков. "Коко Попс" удивительные. (прим. пер.: Coco Pops – вкусные шарики из цельных зерен пшеницы и кукурузы c добавлением настоящего шоколада. Обогащены железом и шестью витаминами, важными для здоровья и энергии детей)

Мне просто интересно, когда иссякнут наши разговоры о прошлом, о чём мы будем дальше разговаривать? Мы и так из разных миров. Наше детство прошло отдельно друг от друга, есть что–то ещё? Я просто надеюсь, что истории про наше детство растянуться на весь вечер. Я делаю ещё глоток вина.

Звонок в дверь. Одна минута девятого. Если ничего не случилось, то он почти пунктуален. Или он ожидал, что я буду ждать его с опозданием.

Ставлю бокал, беру свою сумочку и ключи, и нервно шатаясь на ногах, иду к двери. Когда я открываю её, он стоит там во всем великолепии, одетый в соответствующие тёмно–синие джинсы, конверсы и бледно–голубую рубашку, рукава которой закатаны до локтей, верхние пуговицы расстегнуты и его татушки на виду. И снова, я чувствую себя полностью растерянной.

– Привет, – говорю я.

– Вау. Ты выглядишь прекрасно.

Я краснею.

– Спасибо, ты тоже.

Внутри себя я танцую мини–танец. Платье действительно стоило того. Хорошо, что я заскочила в мой любимый магазин одежды "Дикс" после работы и купила платье, за которым наблюдала в витрине последние несколько недель. Это платье я не могла себе позволить в данный момент, так что спасибо "Виза" (прим. пер.: американская транснациональная компания, предоставляющая услуги проведения платёжных операций).

Это не для того, чтобы впечатлить Джейка или что–то ещё, я имею в виду, что это не выглядит так, как будто мы идём на свидание, но он богат, и я хочу выглядеть красиво.

Это чёрное, свободное, короткое платье с серебряными украшениями, и оно отлично сидит на мне. Я обула подходящие черные туфли на каблуке и взяла серебристый клатч, оставив волосы распущенными и волнистыми, сделав макияж минимальным, с которым я всегда хожу.

Я выхожу из двери, не решаясь пригласить его выпить. Он наверняка, живёт в особняке. Я не хочу, чтобы он видел мою крошечную квартирку.

Я запираю дверь и следую за ним вниз.

– Милое место, – он кивает в сторону дома, в котором расположена моя квартира.

– Спасибо… вау, это твоя? – спрашиваю я, когда приближаемся к серебристому "Астон Мартин ДБС".

Он усмехается и снимает блокировку с брелка.

– Арендована, но у меня есть одна дома.

Арендована? Я была бы счастлива, если бы была в состоянии арендовать скутер.

Я ещё раз напоминаю себе, какие наши жизни разные.

– Это автомобиль Джеймса Бонда? – я спрашиваю, когда проскальзываю в эластичный кожаный салон, накидывая ремень безопасности.

– Ну, это не конкретно его, но однажды я был за рулём его машины.

Я скольжу по нему взглядом.

– Выпендрёжник.

– О, ты даже не имеешь понятия какой, – он подмигивает мне, заставляя мой желудок свободно падать в следующую галактику.

Мы с ревом выезжаем на маленькую улицу в его "кричащем" автомобиле.

– Так куда мы едем? – спрашиваю я, всё ещё пытаясь прийти в себя от его раннего комментария.

– Это сюрприз.

– Сюрприз? – я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на него.

Он скользит по мне взглядом, улыбка играет на его губах.

– Да, сюрприз, помнишь те, которые, как правило устраивают на дни рождения?

– Но это не мой день рождения.

– Да, я пропустил двенадцать из них, так что у меня довольно много сюрпризов, чтобы всё компенсировать.

Я не знаю, что сказать на это, так что на этот раз я молчу.

Я смотрю в окно и замечаю чёрный "Лэнд Ровер", который держится довольно близко к задней части автомобиля. Поворачивая голову, я смотрю через плечо на машину. Она тонирована, так что я не вижу ничего внутри. Я надеюсь, что это не папарацци, следующие за нами. Нет, они обычно не ездят на таких больших тонированных джипах как этот.

– Эта машина сзади довольно близко, – говорю я, наклоняя голову в её направлении, пытаясь предупредить его.

Взгляд Джейка стреляет в зеркало заднего вида, а затем возвращается обратно ко мне.

– Это Дэйв, мой парень из команды безопасности.

– Ох. И он везде рядом с тобой?

– Да… везде, кроме ванной, – он скользит улыбающимся взглядом в моём направлении.

– Почему тогда он едет сзади, а не здесь, с нами?

– Потому что я хотел остаться с тобой наедине.

– Ох.

Ох!

Мои нервы мгновенно расшатались. Нужно было действительно выпить ещё один бокал вина. Вообще–то, я нуждаюсь в выпивке каждый раз, когда он на меня смотрит. У меня такое чувство, что сегодня вечером я буду очень пьяна.

Я смотрю в окно снова, наблюдая за зданиями Лондона, думая о том, как это сюрреалистично. Прошлой ночью я напилась в "Мандарине" с Симоной, успокаивая нервы перед интервью с Джейком, гадая, вспомнит ли он меня, а сейчас я здесь, в его фантастической машине Джеймса Бонда, и он везёт меня к моему сюрпризу этой ночью.

Джейк Уэзерс, мой старый лучший друг, первая любовь моей жизни, большая рок–звезда и самый востребованный человек в мире, сейчас сидит в нескольких дюймах от меня. Я могу протянуть свою руку и коснуться его. Я не буду, хотя бы потому, что это будет довольно странно. На самом деле, всё не может стать ещё более странным.

Мы в Конвет–Гарден (прим. пер.: Ковент–Гарден— район в центре Лондона, в восточной части Вест–Энда между Сент–Мартинс Лейн и Друри–Лейн), где Джейк останавливает машину и паркуется на главной дороге недалеко от "Пиццы Хат". Его парни из охраны останавливаются позади.

– Я не думаю, что здесь можно парковаться, – говорю я, оглядываясь на знак, запрещающий парковку.

– Не волнуйся, идём, – он вылезает из машины.

Думаю, что будучи им, можно делать, что хочешь.

Я выхожу из машины и замечаю парня, стоящего у входа в "Пицца Хат" и смотрящего на нас. Моей первой мыслью стало то, что он узнал Джейка, но потом я понимаю, что это Стюарт, личный помощник Джейка.

– Привет, – говорит ему Джейк, – Всё готово?

– Да, – Стюарт кивает.

Джейк бросает ему ключи от машины.

– Я позвоню, когда мы закончим.

– Не беспокойся, хорошего вечера… привет ещё раз, Труди, – говорит Стюарт, проходя мимо меня.

– Привет, – говорю я, посылая ему улыбку.

Стюарт прыгает в машину Джеймса Бонда и быстро уезжает.

– Идём, – говорит Джейк, хватая мою руку.

Мою кожу снова начинает покалывать от его прикосновений. Я замечаю, что он ощущается гораздо сильнее, чем раньше.

Он ведёт меня к входу в "Пицца Хат". Я останавливаюсь и смотрю на вывеску, а затем снова на Джейка.

– Мы идём в "Пицца Хат"? – смеюсь я.

Он помнит.

Это то, что он имел в виду в машине, говоря о моих днях рождения. Каждый день рождения мы приезжали сюда, это было своего рода нашей традицией, и никто не может не любить "Пиццу Хат", не так ли?

Я не могу поверить, что он помнит. Я чувствую всё тепло и мягкость внутри себя и также то, что выгляжу слишком нарядно. Он улыбается мне в ответ, и улыбка затрагивает его голубые глаза.

– Как я уже сказал, у меня есть двенадцать дней рождений, чтобы всё компенсировать. Я знаю, что это не тот, в который мы обычно ходили в Манчестере, но я думаю, что ты бы не захотела проехать весь этот путь, так что этот стал ближайшим лучшим вариантом. После тебя… – он показывает мне жестами, пропуская.

Моё сердце гудит в моей груди от его глубокомыслия. Я прохожу мимо него и иду вниз по лестнице.

Джейк – единственный парень, которого я знаю, который может подвезти меня на "Астон Мартин ДБС", а затем привести в "Пиццу Хат". Вот почему я его люблю. Я имею в виду, что конечно, не люблю его сейчас, но любила. Я просто любила его, когда была маленькой.

Во всяком случае, "Пицца Хат" на Конвет–Гарден намного красивее обычного кафе. Особенно, того, в который мы ходили в Манчестере, по крайне мере так кажется со стороны. Для начала, он под землёй, и мы спускаемся по лестнице, чтобы дойти до него, но как только мы входим, это снова обычный "Пицца Хат", который я люблю.

Меня приветствует официант на нижней части лестницы. В тот момент, когда он видит Джейка, нервозность и трепет загораются в его глазах. Мне становится его жаль, так как он в шоке от появления большой рок–звезды без предупреждения на месте его работы. Я имею в виду, что "Пицца Хат" не то место, где вы можете увидеть Джейка Уэзерса. Это довольно сложно, не быть перепуганным, но в общем, я думаю, он хорошо справляется. Он не просит автограф у Джейка, что является хорошим началом, потому что я бы точно попросила.

Когда я оглядываюсь вокруг, то вижу, что ресторан пуст. Удивительно, но нам везёт, так как я уверена, что здесь Джейка бы извели непрерывными просьбами об автографах. Надеюсь, что пока мы тут, будет тихо.

Официант провожает нас к столику у стенда. Я скольжу на своё место, Джейк садится напротив меня. Его длинные ноги, еле помещаются под столом. Я ударяю его ногу своей.

– Прости.

Он улыбается мне.

Это заставляет меня ёрзать. Я чувствую себя так, будто я снова стала подростком.

– Могу я предложить вам что–нибудь выпить? – спрашивает официант, вручая нам меню.

Джейк смотрит на меня.

– Пиво, – говорю я.

– Два "Будвайзера" (прим. пер.: Budweiser – торговая марка пива), – уточняет Джейк.

Официант исчезает, чтобы принести нам напитки, пока я удивленно смотрю на Джейка.

– Что? – спрашивает он, видя, как я на него смотрю.

– Эм… ничего, – моё лицо краснеет.

– Нет, говори, – настаивает он, наклоняясь вперёд и складывая руки на столе.

– Я просто подумала, что ты больше не пьёшь, ну ты знаешь, центр реабилитации, – я говорю это тихо, будто эти слова неуместны, чтобы их произносили вслух.

Он издает смешок.

– Выпивка никогда не была проблемой, Тру.

– Ох.

Он откидывается на спинку сиденья.

– Это давление на тебя. Но всё же, я теперь делаю всё в меру. Кроме наркотиков, они конечно полностью исключены из меню, но количество моих сигарет увеличилось.

– Когда ты начал курить? – я спрашиваю, желая знать, было ли это после того как он вылечился, взяв их вместо наркотиков, поскольку он никогда не интересовался курением, когда был подростком.

Он морщит своё лицо.

– Когда я начал играть в группе.

До этих пор.

– Плохая привычка.

– Так и есть, – он соглашается, – но это не настолько плохо, как быть наркоманом.

Я мгновенно напрягаюсь.

Он улыбается.

– Расслабься, Тру. Это не самая плохая вещь в мире, которую я когда–либо говорил, и мой нарколог говорит, что я должен говорить открыто об этих вещах.

Хорошо…

– Это было ужасно?

– Что? Центр реабилитации? Нет, но я не думаю, что это великолепное место нахождения. Я имею в виду, будучи наркоманом.

Как он может быть таким собранным и таким успешным, но в прошлом быть наркоманом? Не похоже, что это можно совмещать. Но, так или иначе, это возможно. Я думаю, у каждого есть слабости.

Он начинает барабанить пальцами по столу.

– Когда мне было хорошо – это было замечательно, но когда мне было плохо – это было чертовски плохо. Я достиг точки, когда все максимумы, которые в основном у меня были, ухудшались каждый день. И вот тогда пришло время начать лечиться.

– Я рада, что тебе лучше, – говорю я.

– Я тоже, – он улыбается.

Официант подходит с нашим пивом.

– Вы оба готовы сделать заказ или вам нужно ещё немного времени?

– Ой, простите, я даже ещё не смотрела в меню, – говорю я, открывая его.

– Дай нам ещё пять минут, приятель.

– Так что ты будешь? – спрашиваю я, глядя в меню.

– Пиццу.

Я смотрю на его улыбающееся лицо.

– Ха–ха, смешно. Здесь они подают салат и макароны, ты же знаешь, – я показываю ему язык.

– Я помню.

У меня такое впечатление, что он помнит гораздо больше, чем я могу надеяться.

– Не хочешь поделиться? – спрашиваю я.

– Ты всё ещё жадная?

– Я никогда не была жадной, – говорю я, симулируя возмущение.

– Ты ела, как парень, – смеётся он.

– Ты говоришь, что я жирная, Джейк Уэзерс? – я выгибаю бровь вверх.

– Нет. Ты всегда была тощей мелочью, я никогда не мог понять, куда это всё уходило.

– В мой зад. И так до сих пор.

– Из того, что я помню о твоей заднице, так это то, что она всегда была милой, я проверю это позже и дам тебе знать, что об этом думаю.

– Так ты ещё не проверил, когда мы спускались по лестнице?

Я не могу поверить, что сказала это!

Это он, он вероятно, заставляет проявиться мою флиртующую и озорную сторону.

Он усмехается мне этой сексуальной улыбкой. Мои щёки нагреваются и тоже самое делают остальные части моего тела.

– Так мы поделимся или нет? – спрашиваю я, смотря в меню.

– Поделимся.

Почему я всегда чувствую, словно есть подтекст во всём, что он говорит? Но он известный бабник, так что флирт, вероятно, часть его генетического состава в настоящее время.

– И так, у нас экзотический выбор из "Пицца Пеш", "Классика Хат" или "Сделай сам", – говорю я, когда пробегаюсь взглядом по меню.

– Я думал мы будем нашу старую любимую…

– О Боже, – я смотрю на него и смеюсь, – "Блазин… "

– "…Инферно", – заканчивает он.

– Я не слышала об этой пицце столько лет! – я всё ещё смеюсь.

– Я тоже. Так нам её заказывать?

– Определённо, – я вся свечусь.

Я закрываю своё меню и тогда осознаю, что он совсем не открывал своё.

Джейк подаёт знак официанту, который слонялся возле двери последние несколько минут, и заказывает наши пиццы.

– Хорошо, что здесь сегодня тихо, – я говорю, повторяя мои предыдущие мысли, – Нет фанатов, чтобы тебя изводить.

Он улыбается.

– Я заплатил за эту тишину.

– А?

– Я откупил это место на вечер.

– Ты купил "Пиццу Хат"?

– Не саму "Пиццу Хат", Тру, – он усмехается, – Только эту, арендовал на вечер.

– Почему?

– Так нам никто не помешает.

– Ох.

Я не могу поверить, что он снял всю "Пиццу Хат", чтобы мы могли поужинать, потому что это, когда–то давно, было нашим местом. Я знаю, что он с легкостью может себе это позволить, но всё же, это смахивает на сумасшествие.

– Куда Стюарт поставил машину? – я спрашиваю просто потому, что думаю об этом и о том, почему он ждал снаружи, чтобы забрать её.

– Он просто вернулся в отель. Он привезёт её, когда она нам понадобится.

– А парни из охраны?

– Он будут наверху на лестнице.

– О.

– Эй, ты помнишь те браслеты дружбы, которые ты сделала из набора, купленного твоей мамой на одно Рождество? – спрашивает он, ставя пиво.

Я думаю, что заставило его вспомнить об этом.

– О, Боги, я точно была глупой, – я закрываю своё лицо руками, мои щёки горят.

– Я думаю, они были милыми. У тебя ещё есть твой? – спрашивает он.

Да. Но если я скажу ему, что у меня ещё остался мой, потому что это было одной из тех вещей, которые напоминают мне о нём и с которой я никогда не смогла бы расстаться, может это прозвучит глупо, но на самом деле, так и есть.

– У меня всё ещё есть мой, – говорит он, как будто читая мои мысли.

– Да? – теперь я удивлена.

– Да.

– Где он?

– В Лос–Анджелесе у меня дома, так у тебя ещё есть твой?

– Да, – мой голос становится тише.

– Где он?

– Здесь, в Великобритании, в моей маленькой квартирке.

Он смеётся.

– Ты должна мне показать его позже, – выражение его лица вдруг становится серьёзным.

Он хочет зайти в мою квартиру? Моё сердце начинает делать акробатические движения по всей комнате.

– Хорошо, – я нервно кашляю, моё лицо продолжает пылать.

– Как мама и папа? – спрашивает он.

– Отлично, – улыбаюсь я, – Они живут в Манчестере, в том же доме.

– Ты смеёшься? – усмехается он.

Я отрицательно качаю головой.

– И теперь мой папа преподаёт музыку для беспризорных детей.

– Он всегда был хорошим человеком. Он работает на организацию, которая занимается благотворительностью?

– Да.

– Как она называется?

– Зачем тебе?

– Затем, что я хочу пожертвовать немного денег для неё. Если бы не твой отец, я бы никогда не взял в руки гитару, не говоря уже о том, чтобы научиться играть на ней, и я бы никогда не был бы там, где я сейчас. Я обязан многим твоему отцу.

Я наполняюсь гордостью к своему отцу. Он лучший.

– Она называется "Тюнеры для молодёжи".

– Круто, – говорит он, – Я согласую это завтра.

– Мой отец начнёт выяснять, кто это сделал, когда я скажу ему об этом.

– Тебе не нужно говорить от кого было пожертвование.

Я изгибаю свою бровь в замешательстве.

– Я не хочу заставлять его думать, что веду себя как выпендривающийся ублюдок.

– Он не будет так думать, он и в правду гордиться тобой.

Он смотрит удивлённо. – Да?

Я киваю. – Он следит за твоей карьерой, как и я. Наверное, даже больше, ты же знаешь, у него особое отношение к музыке.

– Бьюсь об заклад, что он не гордится наркотиками… и женщинами.

Уголки его губ опускаются. У меня возникает желание протянуть руку и погладить их пальцами, но я этого не делаю, вместо этого я протягиваю руку и накрываю своей ладонью его. Я вижу, как его глаза исследуют её, а затем поднимаются к моим.

– Он беспокоился о тебе, как и я. Но он действительно горд за всё, чего ты достиг. И честно говоря, я думаю, он был весьма впечатлён всеми моделями и актрисами, с которыми тебя фотографировали, – я смеюсь, стараясь звучать беззаботно, но мои собственные слова меня жалят.

Убирая свою руку, я беру пиво.

– Бьюсь об заклад, что твоя мама гордится тобой.

Он пожимает плечами. Глядя вниз на пиво, он начинает сдирать с него этикетку.

– Она гордится… конечно, просто она беспокоится, ты знаешь.

– Я знаю, но она твоя мама и этого следовало ожидать.

Я знаю, что Сьюзи чувствовала, что подводила Джейка все эти годы. Она должна была выгнать его отца из их жизней. Тогда то, что случилось с Джейком¸ могло бы не произойти. Я слышала, как однажды Сьюзи разговаривала с моей мамой. Однако, я не рассказала Джейку.

Он снова пожимает плечами, и у меня возникает ощущение, что здесь нечто большее, но я не настаиваю, а затем появился официант с нашими пиццами.

После этого мы разговариваем так, как будто никогда не расставались друг с другом. Мы говорим о школе и детстве. Он рассказывает мне о группе и его Лейбле, который он подписал с группой. Я делюсь с ним о времени, когда была в университете и жила с Симоной, также о работе музыкального журналиста. Но в основном мы говорим о музыке, как обычно. О недавних и старых событиях. И о музыке Джейка. Я никогда не говорила ни с кем о музыке так, как я говорю сейчас с Джейком. Ни за всё время учебы в университете и даже не тогда, когда работала в журнале. Именно об этом мы привыкли говорить, с настоящей страстью. И для меня Джейк был и останется музыкой, это то, что связывает нас, и теперь плотина снова открылась и всё выливается из меня к Джейку.

Об одной вещи я не говорю с Джейком – это Уилл. И он не спрашивает.

Также я заметила, что он не упоминает Джонни. Должно быть, раны ещё свежие, чтобы говорить об этом. Ещё я замечаю, что он выпил только одно пиво за вечер. Я рада, так как он за рулём. Мне нравится, что он ответственен. Потому что Джейк, которого я видела в новостях, не был ответственным, не смотря на его успех. Но чем больше времени я с ним провожу, тем больше чувствую, что существует два Джейка.

Один, который видел мир и второй, которого я вижу здесь и сейчас. Тот, которого я когда–то знала.

Я продолжаю медленно попивать своё пиво. Забавно, потому что ранее я думала, что это мне понадобится, чтобы прожить эту ночь. Но нет.

Это одна из самых лучших ночей, которая у меня была в течение долгого времени.

Мы говорим часами и когда заканчиваем, Джейк звонит Стюарту, чтобы сообщить, что ему нужна машина, затем он оплачивает счёт.

– Позволь мне заплатить мою часть, – настаиваю я, когда мы идем к выходу.

Он смеётся.

– Нет, Тру. Просто называй это одним из двенадцати подарков на день рождение.

– Я тоже должна тебе двенадцать праздничный подарков, помнишь?

– О, я не забыл. Я начну собирать их в ближайшее время.

И вот он, этот подтекст с флиртом снова. Неудивительно, что женщины всегда бросаются на него. Мне сейчас довольно сложно не сделать того же.

Джейк показывает мне идти первой по лестнице.

– Ты по–прежнему ешь, как парень, – говорит он следуя за мной, – Но твоя задница, безусловно, женская.

Я задыхаюсь. Приостанавливаюсь, поворачиваюсь и смотрю на него, разинув рот.

– Что? – он притворяется невинным, останавливаясь позади меня, но я вижу этот взгляд в его глазах, и он близко, так близко ко мне, – Я сказал тебе то, что думаю о твоей заднице и говорю, что она прекрасна. Даже лучше, чем я помню.

Я отвожу глаза назад, и поднимаюсь по лестнице быстрым шагом. Мои внутренности переворачиваются от смущения и желания.

Хорошо, я сказала это. Я хочу Джейка. Он красивый и сексуальный и любит пофлиртовать. И он рок–звезда. И он был моим первым мальчиком. Но, конечно, ничего никогда не случится. Потому что он Джейк Уэзерс, … а я просто Труди Беннет. К тому же у меня есть парень, который, кстати и является причиной номер один.

Стюарт уже здесь и ждёт у автомобиля Джеймса Бонда, как и сказал Джейк. Его охрана в машине сзади и они готовы следовать за нами.

Поездка обратно, в мою квартиру с Джейком, кажется намного тише, чем когда мы ехали в ресторан. Я не уверена, почему молчит он. Но я молчу из–за того, что я чувствую грусть, так как вечер закончился и скорее всего, я никогда больше его не увижу. Конечно, кроме телевизора.

Он подъезжает к моей квартире слишком быстро, как бы мне не хотелось обратного.

– Спасибо за ужин, – говорю я, снимая ремень безопасности и поворачиваюсь на сиденье, – Я прекрасно провела время.

– Я тоже, – его голос звучит глубже, более хрипло в темноте.

Это заставляет меня делать странные вещи.

Я не хочу выходить из машины, у меня есть некое чувство потери, подобное тому, когда я уходила из отеля, но по крайне мере тогда я знала, что увижу его вечером, а сейчас всё закончилось и у меня больше нет причин видеться с ним снова.

– Ну, полагаю, мне пора. Спасибо ещё раз за пиццу и пиво.

Я тянусь к ручке, нажимаю, чтобы открыть дверь, когда он говорит:

– Я провожу тебя до двери. Слишком много извращенцев в Лондоне. Я хочу убедиться, что с тобой всё будет в порядке.

Открываю дверь и улыбаюсь про себя, когда выхожу из машины. Джейк выходит в тот же момент. Моя дверь находится всего лишь в тридцати футах (прим. пер.: около 10 метров) и я сомневаюсь, что что–то может случиться со мной на них.

Джейк ведет меня по моему пути и у меня возникает чувство, что я снова подросток. Бабочки и головокружение. Так я себя чувствовала, когда сходила с ума по нему, он смотрел на меня, и у моих внутренностей ехала крыша.

Я достигаю своей двери и выуживаю ключи из сумки.

Должна ли я его пригласить? Я думаю, что было бы грубо не сделать этого. Несмотря на то, что Симона умрёт от сердечной недостаточности, когда увидит его.

– Хочешь зайти и выпить кофе? – показываю я жестом.

Он смотрит на мою дверь, затем на моё лицо. – Мне завтра рано вставать. Я действительно должен вернуться в отель. Нет времени.

– Ох, хорошо, конечно, – я стараюсь не звучать разочарованной, так как сейчас себя таковой ощущаю.

Рок–звезда звучит совсем не так, словно хочет спать… О, Боже… Я просто выставила себя той, которой не была.

Я такая тупица. Но это нормально, потому что в любом случае, я не приглашала его для других целей, кроме кофе. Конечно, он даже не считает меня привлекательной. Я имею в виду, он спит со всем, что имеет пульс. Но видимо, не со мной. Не то, чтобы мне хотелось, но всё равно, это не имеет значения. Он не фантазировал обо мне, когда мы были маленькими, так почему сейчас это должно измениться?

Потому что мне сейчас не четырнадцать. И я выгляжу немного лучше, чем когда–то! – Кричит моё внутреннее Я.

Я вдруг чувствую, что вот–вот отчеканю подростковый номер и спрошу у него: что не так со мной и почему я не достаточно хороша для него сейчас и почему не была тогда. Но я конечно не сделаю этого, потому что это было бы слишком странно и очень неловко.

– Ну что ж, это было действительно прекрасно увидеть тебя снова. Сюрреалистично, но прекрасно.

Я только что сказала сюрреалистично? О Боже!

Он улыбается мне, насмешка проясняется в его глазах.

– Могу я узнать твой номер телефона? Я не хочу перестать общаться с тобой снова.

– Да, конечно! – мой голос выходит писклявым, полностью выдавая меня. Голос–предатель. Моё сердце бьётся о рёбра, угрожая скоро их проломить.

Джейк достаёт телефон из кармана, и я диктую ему мой номер, наблюдая за тем, как он его записывает.

Адель начинает петь в моей сумке. Когда я смотрю внутрь, он поднимает свой телефон, показывая. – И теперь у тебя есть мой.

У меня есть номер телефона Джейка.

Я выжигаю счастливые цифры номера в моей голове. Он вдруг наклоняется ближе ко мне, поднимает руку, заправляет мои волосы за ухо, дотрагивается кончиками пальцев до моей челюсти и целует в щёку.

Я закрываю глаза, поглощая это ощущение и запах. Сигареты, пиво и лосьон после бритья.

– Увидеть тебя снова было лучше, чем я когда–либо представлял, – бормочет он.

Что?

К тому времени, когда мои глаза открываются, он уже отступает назад, направляясь к своей машине. Он останавливается возле задней части и поворачивается, словно что–то вспомнил.

– Ох, Тру, когда я сказал раньше, что ты выглядишь прекрасно, то на самом деле, должен был сказать, что ты выглядишь превосходно, – он улыбается, – Я позвоню.

И он возвращается к машине и уезжает.

Я иду в квартиру и прижимаюсь спиной к двери, сердце всё ещё колотится словно шторм. Следующее, что я делаю – это достаю телефон и сохраняю номер Джейка в моих контактах.