Украденная магия (СИ)

Глава 1.Розыск пропавших без вести

Был обычный серый питерский вечер,

с небольшим, правда, уточнением - дело происходило не в Питере...

Д. Пучков Goblin, "Братва и кольцо".

У каждого города множество лиц, и в этом каменные джунгли, населенные людьми, схожи со своими обитателями. Лицо для гостей, лицо для врагов, для близких и посторонних, для равнодушных и для тех, кто желает докопаться до всего на свете.

Как только не называли многоликий Петербург. Холодный, ослепительный, надменный или, наоборот, простой и душевный. И еще непременно - таинственный. Но до какой степени таинственный, знали немногие. Тайна манила, отражалась в темной воде каналов, подмигивала бликами света в гулкой темноте под мостами, особенно в начале лета, когда наступало особенное время. Время, когда становились зыбкими, почти незаметными не только границы ночи и дня.

В такие дни люди, наделенные особым даром, чувствовали - привычный мир будто подергивается пеленой, еще один шаг, и под ногами окажется не привычный асфальт, а... Кто его знает, что там окажется. Может, проспект, полный нарядной публики, ожидающей приезда царя-освободителя. Или серый тротуар времен первых пятилеток. А то и вовсе, шагнув в неведомое, сходу вляпаешься в продукт жизнедеятельности какого-нибудь странного зверя крупной породы. И никогда не узнаешь, где на самом деле обитал тот зверь. Одно слово - романтика.

Впрочем, кое-кто отлично знал, что творится по ту сторону невидимой завесы. Например, Анастасия Соколова, девушка двадцати четырех лет, что шагала в эту минуту по набережной вдоль канала Грибоедова. И хоть на первый взгляд никто не заподозрил бы в ней ничего особенного, кроме приятной стройности и миловидности, она знала многое, что другим казалось лишь игрой воображения, взбудораженного белыми ночами.

Но пока до ночи было далеко. Солнце висело над крышами, в золотистых потоках света кружил тополиный пух. На набережной, всегда немноголюдной, сейчас и вовсе не было ни души.

Посвященная в тайну жила на открытке. В том смысле, что место у мостика с каменными львами, рядом с которым стоял ее дом, обожали фотографы всех мастей, многократно запечатлевая его в разных видах и ракурсах. Но что ждет простодушных гостей, шагнувших из света в темную дверь парадной, на открытках обычно не изображали.

С лестницы доносились шорохи и бормотание. Девушка насторожилась. На площадке между этажами лежал сосед Федор, еще не старый, но потрепанный непутевой жизнью мужик, снова изгнанный женой на лестницу за возвращение домой на четвереньках.

Услышав шаги, Федор, не вставая с пола, перегородил проход. Он часто так делал - поджидал проходивших женщин и ложился поперек дороги, а потом долго и нудно торговался "за пропустить". У него это называлось "играть в шлагбаум" или "в таможню". Самые нетерпеливые гражданки препятствие перепрыгивали, что радовало "таможенника" неимоверно. Хотя за это развлечение он не раз бывал бит мужьями и прочими близкими родственниками "контрабандисток".

Разглядев мутным взором, кто идет, таможня засуетилась и сразу "дала добро". То есть прижалась к стенке. У Насти отношения с соседом были самые сердечные, она его немножко жалела и никогда не обижала. Только однажды, когда ей нетрезво предложили "задекларировать товар" и схватили за ногу, споткнулась и с размаху наступила Федьке каблуком, как она потом говорила, на живот. Но все равно никто не верил. Особенно те, кто слышал истошные вопли "таможенника" и Настин злодейский хохот.

- Здрасссьте, - проговорил сосед, с некоторых пор уяснивший, что вежливость - залог здоровья.

- Здравствуйте, Федор!

- Прическа у вас что надо! Красота-а-а...

Воистину, комплимент стоило оценить. Поклонники цвета "спелая клюква" встречались не на каждом шагу. Когда муж в первый раз увидел ее с волосами новой расцветки, то уронил чайник, а что сказала мама, лучше вообще не вспоминать. Зато коллегам на работе понравилось, сказали, что и видно далеко, и прицеливаться удобно.

В квартире было тихо и сумрачно, плотно задернутые шторы почти не пропускали свет. Заперев дверь на все замки, девушка сняла с шеи цепочку, на которой поблескивал серебряный кулон в форме ключа. Этот кулон вызывал восхищение даже у тех, кто безразличен к побрякушкам. Но переплетения тонкой серебряной проволоки служили не для красоты, а исключительно для пользы дела. Каждый завиток таил в себе силу, которую на той стороне называют пограничной магией.

Небольшое усилие воли, концентрация - и в прихожей сначала едва заметно, а потом совершенно отчетливо появилась другая дверь. Она висела в пространстве, будто вырезанная из прозрачного льда, покрытого бесчисленными орнаментами, в нескольких шагах от первой, обыкновенной двери. Серебряный ключ повернулся в скважине, и массивная плита повернулась на невидимых петлях, пропуская хозяйку из мрачноватой квартиры на втором этаже старого питерского дома в настоящее жилище.

Шаг между реальностями всегда давался легко, хоть и напоминал каждый раз прыжок в пропасть, так захватывало дух. Даже превращение питерской одежды в какое-нибудь "потустороннее" одеяние не так впечатляло, как этот мгновенный переход через пустоту между мирами.

Прикрывая истинную дверь, хозяйка покосилась на темное пятнышко, портившее безупречную картину. В глыбе мнимого льда застыл таракан. Почти как в янтаре, только лед был голубоватый, да и насекомое изрядно посинело. Но не умерло. Как говорил маг, соорудивший конструкцию, ему (таракану, а не магу) там очень хорошо, гораздо лучше, чем снаружи. А на вопрос, откуда он, то есть маг, об этом знает, наглец отмалчивался или смеялся. Сколько раз просила переделать, а он все отговаривается. Занят, мол, а тут дело не срочное и целостности мироздания не угрожающее. Хотя с точки зрения Насти это еще как посмотреть, лично ее насекомые нервировали.

Полумрак в прихожей рассеялся. Тонкие резные колонны из молочно-белого камня подпирали невысокий сводчатый потолок, по ним вилась тропическая зелень, сплетаясь там, где в приличных домах полагалось висеть люстре, в пышные гроздья цветов и глянцевых листьев. Оранжевые колокольцы, почувствовав хозяйское присутствие, налились мягким светом.

Итак, молодой специалист из несолидной и мало кому известной организации, в телефонном справочнике именуемой ООО "Разнообразный розыск", наконец, дома. Рабочий день закончен, если ничего по спецпочте не подкинули.

Муж еще вчера уехал в командировку на Азовское море. В яхт-клубе одного южного городка заподозрили появление блуждающих, здорово наследивших в северной столице. Требовался питерский сотрудник, чтобы опознать, втереться в доверие и, совместно с тамошними коллегами, уложить граждан лицом в асфальт. Умение Олега ходить под парусом и былая служба в морской пехоте определили выбор начальства.

После ужина Настя включила ноутбук. С виду обыкновенный, но так он выглядел только для маскировки, да и привычнее. Неосведомленного программиста хватил бы удар, загляни он в магическое нутро этой серенькой коробки. А что прикажете делать, если по-другому никак? Провода из другой реальности не протянешь. Девушка провела пальцем по глянцево-белому экрану, рисуя знак опознавания. Когда этот пароль уже придумали и утвердили во всех инстанциях, внезапно выяснилось, что если прочитать его, как иероглиф, то получается нечто непроизносимое вслух в приличном китайском обществе. Но, в конце концов, здесь точно не Китай, да и общество совершенно отсутствует.

Экран засветился, на нем проявилась, как на полароидном фото, первая строчка:

Добрый вечер, Анастасия.

За бесстрастным приветствием так легко угадывался голос шефа, что она машинально ответила:

- Здравствуйте, Василий Иванович!

Следующая строка не заставила себя ждать:

Есть работа в самый раз для тебя. Во дворце Императора произошла кража. Мы подозреваем, что некий ценный предмет перекочевал на нашу сторону. Надо разобраться.

- Почему я?

Это обычным, человеческим сыскарям редко кто объясняет, почему именно им достается то или иное дело. Значит, так карта легла, судьба и график дежурств сообща распорядились. В РР все по-другому. У каждого сотрудника свои таланты, и важно с самого начала знать, почему выбор шефа пал именно на тебя.

Василий Иванович будто ждал вопроса:

Придется работать с верхушкой Двора, а у тебя есть дружеские связи...

Да, связи есть, и вполне дружеские. Дело в том, что однажды герцог Тари заключил пари. Звучит, как поэма! Но началось все прозаично, даже буднично. Да-да, по ту сторону границы миров, в славном городе Ларонда, что в переводе означает "город внезапно настигшего счастья", тоже случаются будни. Не намного реже, чем в Петербурге.

Однажды ночью в императорском дворце самым циничным образом испачкали статую из какого-то камня немыслимой цены и редкости. Хуже того, как раз накануне ценное изваяние успела приглядеть для своей гостиной младшая императорская дочь. Разочарование принцессы вышло таким громким и скандальным, что Император повелел немедля найти и покарать бесстыдников.

Дело, впоследствии названное "Вторым делом герцога Тари", было полностью заграничным и к "Разнообразному розыску" отношения не имело. Но Анастасия Соколова вместе с начальником как раз в то время прибыла во дворец по делам службы. Кое-что увидела, услышала, и практически случайно нашла виновного. То есть герцога Тари по прозвищу Львиные уши. И при всех оповестила Императора, что упомянутый герцог, заключив пари с собутыльниками, в полночь третьего дня осени по дворцовому календарю цинично справил нужду на любимую статую ее высочества.

После такого заявления одна придворная дама лишилась чувств, а другая воскликнула: "Позор!!!" Причем не герцогу, а наглой чужеземке. Как оказалось, следовало изложить ход событий примерно так: "Господин герцог оставил след, о котором не принято говорить вслух".

Гостья и вправду нарушила некое правило, и на этом ее присутствие при Светозарном дворе могла закончиться, толком не начавшись. Но Император, либерал во всем, что касалось его собственных забав, нашел весьма уморительным наблюдать, как вытягиваются лица придворных, а манерные девицы падают в обморок.

Да и сам виновный незадолго до происшествия умудрился стать должником начинающей сыщицы. "Первое дело герцога Тари" было действительно первым, которое ей подсунули еще во время практики. Боевое крещение, так сказать.

Герцог обладал нешуточным даром к восприятию границы, но обнаружился этот дар совершенно некстати. Однажды в изрядном подпитии его светлость свалился с моста, угодив прямиком в разрыв между реальностями. Так что отплевываться мутной водой ему пришлось уже не в речке Вис, а в одном из питерских каналов. Милицейский патруль сразу заинтересовался водоплавающим субъектом, а еще больше - антикварным холодным оружием, с которым субъект категорически отказался расстаться.

Перемещение из воды на сушу закончилось грубым сопротивлением сотрудникам милиции, то есть, попросту, безобразной дракой. Буйного задержанного попинали для порядка и отвезли в кутузку. Услышав, что его собираются дактилоскопировать, герцог понял незнакомое слово превратно, поэтому отбивался, как лев. Но истинный смысл процедуры превзошел самые скверные ожидания.

На родине господина Тари принудительное погружение пальцев в грязь числилось вторым пунктом после смертной казни в "Уложении о наказаниях за деяния тяжкие и не очень", и означало постыдное изгнание из благородного сословия. Само собой, пережить такое унижение герцог не мог, оставалось только пронзить себе сердце кинжалом. Или смыть позор кровью обидчиков, что тоже не возбранялось.

Но до кровавых крайностей, как и до самих отпечатков пальцев, дело не дошло. Практикантка Соколова появилась вовремя и на глазах у изумленной милицейской публики увела задержанного сквозь стену. Как сотрудники злополучного отдела объяснили самим себе и начальству исчезновение девицы за компанию с неопознанным громилой, осталось тайной. А вот герцог воспылал благодарностью к своим спасителям, из которых Настя оказалась первой в почетном списке.

"Дело об обгаженной статуе" благополучно замяли. Император простил своего приятеля и собутыльника, и оба сообща простили Настю. Герцог Тари и сам частенько на этикет... в общем, проделывал с ним то же, что со злополучной статуей. В итоге бывшая практикантка приобрела при Дворе не то, чтобы друга, а так, приятеля - герцога Львиные уши.

Новая строчка на экране замигала красным - мол, не отвлекайся, отвечай! Что там дальше?

Подробности узнаешь у напарника. Он сейчас на той стороне, кое-что выясняет, прибудет завтра после обеда.

Та-а-ак, накрылся выходной медным тазом...

И... Анастасия, пообещай мне кое-что...

Интонация шефа даже на экране показалась вкрадчивой.

- Что именно?

Сначала пообещай!

- Вы же знаете, я втемную не играю! А вдруг это что-то... не сообразуется с моими принципами?

Сообразуется. Все исключительно по делу.

- Ладно, годится.

Обещай!

Настя вздохнула

- Честное слово, сделаю, что попросите.

Ты будешь вежлива с напарником.

- Что-о-о-о-о?!

Как сердцем чуяла подвох! Самую коварную, невероятную подлянку, какую могли устроить любимые коллеги во главе с дражайшим начальством. Это хуже пьяного соседа, пробок на дорогах и налоговой проверки вместе взятых! Что бывает хуже? Правильно - эльф!

* * *

В "Разнообразном розыске" Настя работала уже два года. Трудно поверить, как многое изменилось в ее жизни за это время. Ту июньскую ночь после вручения дипломов, с которой все началось, она запомнила надолго.

Праздник был в самом разгаре. Кафе у моста с каменными грифонами, почему-то неромантично именуемого Банковским, ходило ходуном от бурного веселья новоиспеченных юристов. Отмечали, разумеется, собственную новоиспеченность. Когда от грохота музыки, табачного дыма и выпитого шампанского голова совсем пошла кругом, Настя вышла подышать свежим воздухом.

На набережной, в двух шагах от шумной вечеринки, царила такая тишина, будто прямо за порогом заведения опустилась непроницаемая завеса. Людей поблизости не было. Крылья грифонов блестели в белой ночи тусклым золотом, деревья вдоль канала замерли в полном безветрии.

Вдруг неудержимо захотелось разглядеть что-то важное в темной воде. Шампанское заметно упрощает путь к исполнению желаний, и девушка уверенно зашагала на середину моста. Но вскоре уверенности поубавилось. Внезапно сгустился туман, которого минуту назад не было и в помине.

Настя склонилась над перилами. Фасады домов по обеим сторонам канала, днем разноцветные - голубые, желтые, зеленоватые, сейчас казались одинаково-серыми. А над ними в белесом небе таяли оранжевые блики заката. Где-то вдали ударил колокол, оповещая о полуночи. Ветер гнал над водой клочья тумана, и караулы, чеканя шаг, сменялись в гулких коридорах императорского дворца.

Какой еще колокол?! Здесь по ночам не звонят в колокола, и давно уже нет ни караулов, ни императоров!

Туман рассеялся, но лучше бы он оставался на месте. Ничего не изменилось, кроме одного пустяка - город, отражавшийся в воде, был вовсе не тем городом, что стоял на берегу. Поросшие зеленой травой берега ничуть не походили на здешние каменные, оград не было вовсе, а дома... Откуда взялись эти дома? Настя так опешила, что разжала пальцы, и шаль соскользнула с плеч. По закону подлости не куда-нибудь, а за перила.

Кружевной ворох шлепнулся вниз, покачнулся на всплеске волны и медленно поплыл - к Неве, к заливу, к морю... Бывшая хозяйка мысленно уже проводила имущество в мировой океан, когда рядом раздался голос:

- Сударыня, это ваше?

- Ой!

Ничего другого она сказать не сумела, потому что тип, непонятно откуда возникший рядом, держал в руках белую шаль. Ее собственную, только совершенно сухую.

- Кажется, вы уронили? - настаивал рослый парень в черной "косухе". Небритость, лохматая темно-русая шевелюра и тонкий шрам на щеке довершали колоритный облик, достойный внимания фотографа-криминалиста. Впрочем, лицо у любителя спасать чужие вещички из водоемов было на редкость приятное, а глаза дружелюбные и совсем не глупые.

- Да-а... спасибо...

- Меня зовут Олег, и вообще-то я к вам по другому делу. По поводу работы, - сообщил парень и протянул визитку, - наш главный очень вами интересуется.

Настя взяла глянцевую карточку с серебряными завитушками букв. На белом прямоугольнике красовалась странная надпись: "ООО "Разнообразный розыск". Находим то, что вы давно искали, но боялись найти".

Нежданный работодатель и его визитка внушали сомнения. Известный способ завлекать наивных девиц на добровольно-принудительные работы определенного свойства. Может, познакомить этого небритого с однокашниками? Сделать маленький подарок будущим следователям...

- И почему ваш главный решил, что я подхожу? - поинтересовалась Настя.

- Из-за этого, - собеседник неопределенно кивнул на воду.

Там по-прежнему маячили посторонние отражения.

Девушка насторожилась. Галлюцинации не заразны, стало быть...

- А... что там? - уточнила она на всякий случай.

- Это Ларонда, столица Светозарной империи, - как ни в чем не бывало, объяснил незнакомец.

Час от часу не легче.

- И как она туда попала?

- Там ей самое место. Придете? Узнаете о блуждающих, о Ларонде, и о других занятных местах. Иначе полжизни придется списать на галлюцинации. Право слово, жаль, с вашим-то даром!

Манера выражаться у него была странная. Пообещав ждать звонка, парень распрощался, завел мотоцикл, припаркованный по другую сторону моста, и укатил в ночь.

Утром Настя вспомнила о визитке и все же позвонила. На первый взгляд занимались в "Разнообразном розыске" всякой ерундой - по заявкам клиентов искали подходящий товар по магазинам и складам, а на самом деле...

История у неприметной конторки, одной из многих по всему свету, оказалась длинная, хоть и не громкая. А может, потому и длинная. Все началось, как водится, с легенды. Будто бы однажды давным-давно, когда люди еще не умели летать, как птицы, а охочие до девиц драконы и единороги еще не вымерли от одиночества, юный принц (или герцог, или рыцарь, или просто хороший человек с большой дороги, в этой части версии разнились) встретил прекрасную деву.

Красавица сидела на поляне у ручья и горько плакала - она заблудилась. Очарованный принц поклялся, что не будет ему покоя до тех пор, пока дивная чужестранка не осушит слезы на пороге родного дома. Много лет они странствовали по свету, много детей нажили, пока однажды не вернулись на ту самую поляну. Ночь была ясная, летняя, и красавица вдруг увидела долгожданный дом, но как будто сквозь прозрачный занавес. Она шагнула вперед и исчезла. Принц отважно последовал за ней.

С тех пор подросшие дети только тем и занимались, что искали родителей, загулявших среди параллельных миров. Дети назвали папу с мамой "блуждающими", и это прозвище со временем досталось всем, кто обладал таким же даром.

Нашлись и другие умельцы ходить в чужую реальность. Дело ширилось, укреплялись дружеские и вражеские связи, пополнялись знания о тайнах и опасностях соседствующих миров. И уж совсем недавно "Сообщество сыщиков" переименовали в "Разнообразный розыск", или, сокращенно, РР. А то испортил кое-кто репутацию прежнему сокращению.

Поступив на службу, Настя в компании еще двух десятков блуждающих стала заниматься поисками случайно провалившихся, заблудившихся, открывших не ту дверь или упавших не в ту яму. Бедолаг возвращали на историческую родину, а иногда меняли на собственных потеряшек. Но больше всего хлопот доставляла особая, хоть и крайне малочисленная часть "подведомственного контингента". Те из наделенных даром блуждать, кто все понимал и пытался воспользоваться чудесами чужого мира в утеху собственной глупости или жадности, наплевав на последствия, порой катастрофические. С ними в любом из миров разговор был особый. Обычно короткий, и такой, о котором редко вспоминают вслух.

Через год состоялась свадьба Анастасии и того самого типа с моста, который, как оказалось, уже не первый год гонялся за потусторонними потеряшками и злоумышленниками. Личные отношения среди сотрудников РР - дело обыкновенное. Трудно достичь взаимопонимания, когда один из супругов постоянно уходит в параллельный мир. Если вместе - совсем другое дело.

Светозарную империю и другие государства соседнего мира населяло множество разумных существ, не похожих на людей. Но эльфов Настя особенно недолюбливала. Лично ей этот народ ничего плохого не сделал, но иногда для дурной славы хватает и чужих обид.

Неприятность с ушастыми у питерского розыска случилась лет сто назад. Кто-то из тогдашних сыщиков не то поклоны перепутал, не то ошибся в ритуальной фразе, в общем, сделал обыкновенную для новичков ошибку. Но это при дворе Ларонды на оплошности смотрят сквозь пальцы, а на далеких островах королевства Эль-Антеамон такое прощали нескоро. Как именно нескоро, сообщили в специальной бумаге, присланной с нарочным от эльфийского короля. Всем до единого сотрудникам Питерского розыска, как действующим, так и будущим, запрещалось появляться в пределах королевства на протяжении ближайших пятисот восьми лет, двух месяцев и тринадцати дней. Срок запрета ушастые высчитали по немыслимой формуле, да еще с днями-процентами, поэтому цифра не поддавалась никакому человеческому осмыслению.

Но, как говорил Василий Иванович, дело превыше всего, придется "придать лицу вежливое выражение" и "вспомнить волшебные слова". Нет, не заклинания, а "спасибо", "пожалуйста" и "будьте любезны".