Украденные прикосновения

Глава 20

“Это очень смешно, — говорит Пиппа, оглядываясь через плечо на Стефано и Винченцо, которые следуют в нескольких шагах позади нас. Еще два телохранителя следуют чуть поодаль.

"Да, расскажи мне об этом", — вздыхаю я и поворачиваюсь, чтобы войти в следующий бутик.

"Мне кажется, что за нами должна следовать еще и съемочная группа". Она хихикает. "Зачем кому-то четыре телохранителя? Ты сказала, что твой муж бизнесмен, а не президент".

"Он немного экстремал". Я подхожу к вешалке с платьями и достаю телефон из сумочки, чтобы позвонить Сальваторе.

"Милен".

"Насчет платья для свадьбы Рокко. Как насчет серого?" спрашиваю я, глядя на длинное и струящееся платье. "Или лучше выбрать что-то более яркое?"

"Ты можешь надеть все, что захочешь, лишь бы это прикрывало твою задницу".

"Ну, спасибо, сладкий пирожок, это было действительно полезно". Я фыркнула и оборвала фразу.

"Он тебе очень идет", — комментирует Пиппа, глядя мимо меня на платье. "Что это было, ты звонишь ему третий раз с тех пор, как мы начали ходить по магазинам?"

Вообще-то, это был четвертый. Я звонила ему, пока она была в туалете.

Прошло две недели с тех пор, как Сальваторе попросил меня звонить ему всякий раз, когда мы не вместе. Вначале я была не совсем пунктуальна. Он никогда не комментировал это и не отчитывал меня за опоздания с "проверками". Я думаю, что он чувствовал себя виноватым за то, что попросил меня сделать это в первую очередь, но каждый раз, когда я опаздывала со звонком, я замечала легкое напряжение в его голосе, как будто он был на взводе. После этого я решила быть более прилежной в общении.

"Ага". Я киваю. "Так и есть".

Это правда. Странно это или нет, но мне нравится проводить время с Сальваторе. Я даже не возражаю против его причуд. Если бы не его настойчивое требование, чтобы я не работала, я бы не затаила обиду на этот брак, по расчету или нет.

"Черт", — говорю я, пока несу платье к кассе. Кажется, я влюбилась в своего мужа".

После быстрого кофе в торговом центре мы высаживаем Пиппу у ее дома и едем домой. Машина въезжает в гараж, и пока я достаю телефон, чтобы позвонить Сальваторе и сказать ему, что я вернулась, двери лифта открываются, и он выходит. Пока я тянусь через заднее сиденье, чтобы взять пакеты с покупками, которые лежат рядом со мной, дверь открывается, и Сальваторе проскальзывает внутрь рядом со мной.

"Выходи!" — кричит он водителю и Стефано, сидящим на переднем сиденье.

Как только они выходят из машины, он обхватывает меня за талию, тянет к себе на колени и зарывается носом в мои волосы. Я пытаюсь повернуть голову, но он лишь крепче обхватывает меня за талию, прижимая к своему телу.

"Четыре часа, Милен", — шепчет он мне на ухо.

"Я звонила тебе каждый час".

"Я знаю". Он прижимается лицом к моей шее и вдыхает. "Ты считаешь меня сумасшедшим?"

"Немного?" Я фыркнула, обхватывая его шею руками и прижимаясь губами к его губам.

"Это проблема?"

"Не совсем." Я пожимаю плечами и целую его. Это должно меня волновать. Дело в том, что я не возражаю против ОКР Сальваторе или его потребности знать, где я нахожусь. Я тоже не против звонить ему, даже чаще, чем каждый час, если это необходимо, чтобы унять его беспокойство. На самом деле, мне это даже… нравится. "Знаешь, мне кое-что пришло в голову, когда мы с Пиппой проходили мимо цветочного магазина".

"Что?" — спрашивает он, покусывая мою челюсть.

"Ты был тем вторым гадом. Что прислал мне тонну цветов".

"Да."

Я отстраняюсь и пригвождаю его взглядом. "Сто ваз?"

"Девяносто шесть. Это все, что у них было".

"Одной было бы более чем достаточно".

Сальваторе наблюдает за мной мгновение, затем наклоняется вперед и касается своим носом моего. "Для меня все или ничего, Милен. Ты уже должна была это понять".

Да. Думаю, так и есть.

* * *

Я расчесываю пальцами волосы Сальваторе, наблюдая со своего места на его талии за тем, как он поднимает с пола бутылку пива. Меня все еще удивляет, что он так расслаблен.

Мы лежим на диване в гостиной уже почти час — он смотрит игру, а я раскинулась у него на груди, переписываясь с Бьянкой. Она перестала отвечать на мои сообщения около десяти минут назад, значит, Михаил, вероятно, вернулся домой. Видит Бог, эти двое не могут оторваться друг от друга.

"Не могу поверить, что тебе нравится пиво", — говорю я.

"Почему?"

"Не знаю. Мне всегда казалось, что ты больше любишь изысканные вина". Я провожу тыльной стороной пальца по линии его челюсти. "Это из-за костюмов".

"Я ничего не имею против вина. Но оно лучше сочетается с сыром, чем с футболом". Он наклоняет голову и целует мой палец. "Что сказала твоя сестра? Есть новости из дома?"

"Все как обычно. Я все еще жду, когда она ответит на последнее сообщение".

Сальваторе поднимает руку и проводит большим пальцем по моей нижней губе. "Попроси ее передать сообщение Петрову от меня".

"Русскому пахану?"

"Да. Он должен знать, что албанцы начали вести дела с ирландцами".

Я быстро набираю текст и отправляю его Бьянке. "Что-нибудь еще?"

"Нет". Он берет телефон из моих рук, кладет его на журнальный столик и снимает с дивана брошенные подушки, бросая их на пол.

"Бедные подушки чем-то тебя обидели?".

"Да". Он бросает последнюю через спинку. "Они занимают слишком много места".

"Может, нам стоит купить диван побольше". Я наклоняю голову и целую его в челюсть.

"Не могу не согласиться".

Его рука обхватывает меня за талию, и он тянет меня вниз, так что я лежу на боку, прижатая между его телом и спинкой дивана. Я тянусь к поясу своих леггинсов и снимаю их, а затем снимаю треники и трусы-боксеры Сальваторе. То же самое я делаю со своими трусиками, бросая их на пол рядом с одеждой Сальваторе.

Он берет мою руку, подносит мои пальцы к своим губам, нежно целует каждый по очереди, затем проводит губами по моему запястью и вдоль руки, вызывая дрожь во всем теле. Он делает все это очень медленно, задерживая губы на определенном месте на несколько секунд, прежде чем двигаться дальше, как будто каждый поцелуй — это заявление. Это завораживает, то, как он ласкает мою кожу, потому что Сальваторе никогда не казался терпеливым любовником. Притяжение между нами всегда было взрывной силой, одновременно жесткой и интенсивной.

"Ты даже не представляешь, что ты делаешь со мной, Милен", — шепчет он, добираясь до моего плеча, и я вздрагиваю. "Черт возьми, ты не представляешь".

Его губы встречаются с моими, и я обхватываю его шею руками, прижимая его к себе со всей силой. Не думаю, что он понимает, насколько сильно он запутал мой собственный разум. Это страшно. Я уже даже не знаю, что чувствую. Люблю ли я его? В этого контролирующего, ворчливого, замкнутого человека? В того, кому я даже ни разу не улыбнулась за все то время, что я его знаю? Боюсь, что да.

Мои руки спускаются по его шее и плечам, ложатся на его рельефную грудь, и, не разрывая поцелуя, я закидываю ногу на его талию и перемещаюсь так, что оказываюсь сверху.

"Я хочу заняться с тобой любовью", — говорю я ему в губы и чувствую, как он замирает подо мной. "Ты позволишь мне?"

Когда я открываю глаза, его пристальный взгляд прикован ко мне. "Да".

Я улыбаюсь и провожу пальцами по его губам. Илария была права. Он плохо справляется с чувствами. Как будто он не способен уловить значения различных эмоций и с трудом их перерабатывает. Я двигаюсь вниз по его телу, пока его член не упирается во влажную поверхность моего лона. Дюйм за дюймом я принимаю его в себя, наслаждаясь тем, как он постепенно заполняет меня. Он большой, его член. Когда он полностью входит в меня, кажется, что мои стенки вот-вот разорвутся. Мне это нравится.

Когда он полностью входит в меня, я наклоняюсь, чтобы прильнуть губами к его груди, и двигаюсь вверх, целуя его шею, пока не достигаю его сильной челюсти. Я методично и непрерывно вращаю бедрами, но так деликатно и медленно, как только могу, чтобы держать его на грани. Когда мой рот достигает его рта, я поднимаю бедра вверх, пока внутри не остается только кончик его члена. Сальваторе смотрит на меня, его глаза прикованы к моим, его руки хватают меня за бедра, но он не двигается. Я улыбаюсь, затем опускаюсь на его член и одновременно прикусываю губу. Он резко вдыхает и слегка прижимает левую ладонь к моей щеке, в то время как его другая рука блуждает там, где соединяются наши тела.

"Мне интересно, cara", — говорит он и прижимает большой палец к моему клитору, заставляя меня стонать.

"Что?" Я откидываюсь назад и продолжаю вращать бедрами.

Его пальцы слегка пощипывают мой клитор, и я вздрагиваю, но сопротивляюсь потребности двигаться быстрее. Вместо этого я сохраняю медленный темп, наслаждаясь тем, как его затуманенные, пропитанные похотью глаза задерживаются на моих.

Руки Сальваторе перемещаются к моей попке, и он сжимает ее, заставляя меня хныкать. В следующее мгновение он врезается в меня снизу с такой силой, что я задыхаюсь.

"Ты никогда не боялась меня", — говорит он. "Почему?"

Я улыбаюсь, пока он продолжает входить в меня, его темп нарастает.

"Ответь мне, Милен".

"Я была слишком зла на тебя, чтобы бояться!"

"Это" — он снова вонзает в меня свой член с такой силой, что я мгновенно взрываюсь, как фейерверк и гром — "самый идиотский ответ, который я когда-либо слышал".