Укус мрака

5

Уилкокс потер красные от бессонницы глаза.

– Еще больше ста пятидесяти кэмэ, – заметил Марвин, разглядывая разложенную на коленях карту.

«Вояджер» стремительно несся в темноте. Саманта вздохнула, расправляя затекшие плечи. Бадди зевнул, и она отвернулась: от него несло перегаром. Бадди подумал, что он жутко выглядит, если судить по тому взгляду, который бросила на него эта рыженькая.

Когда трое копов, после того как Бадди сумел все объяснить, решили пуститься по следам Лори, он, протрезвев, настоял, что поедет с ними. Парнишки его знают, доверяют ему, он сможет легче войти с ними в контакт. Огромный агент ФБР в конце концов согласился, и все вместе они набились в темно-синий «универсал», даже не дав Бадди времени переодеться. Он потер виски. Ясно, что от него скрыли значительную часть всей этой истории. Но он собирался разобраться, в чем здесь дело.

Джереми закончил ужин в ресторане питания «Шведский стол для всех», – два доллара пятьдесят центов, включая обслуживание, порции не ограничены, – и пошел через бульвар Лас-Вегас в сторону ближайшего казино. Промытая и забинтованная рука болела гораздо меньше. Он поселился в бунгало, в кэмпинге близ автострады Баулда, соврав, что ему уже восемнадцать лет и что багаж у него украли. Хозяин отнесся с полнейшим равнодушием к объяснениям, его гораздо больше интересовала купюра, которую протянул ему Джем в оплату за три ночи вперед.

Джем заметил огромную сверкающую в ночи вывеску «Сиркус Сиркус». Здесь работала Фрэнки, до того как ей продырявили шкуру; потом она загнулась и воскресла уже в Джексонвилле. Фрэнки… классная девчонка. Дак Роджерс влюбился в нее без памяти. Но трудно любить разлагающийся труп, даже если этот труп как две капли воды похож на Мэрилин… Дак решил не расставаться с Фрэнки в ее грустной судьбе и предпочел последовать за ней на костер. Джем вздрогнул, заново переживая ту сцену. Он глубоко вдохнул сухой воздух пустыни и решил попытать счастья в «Сиркус Сиркус». Высокий, с красиво подстриженными светлыми волосами, в темно-синей шерстяной рубашке, которую он купил сегодня днем в армейском магазине, он был похож на обычного развлекающегося студента.

Сияя, Рут обернулась к Кетеру Брауну, указывая на только что высветившуюся на табло комбинацию из трех тыкв, вслед за которой высыпалось около двадцати монеток. Но при виде его улыбка сошла с ее лица. Чем-то озабоченный, он застыл на своем табурете и напряженно смотрел в зал, подрагивая, как охотничья собака, сделавшая стойку.

– Все в порядке? – спросила она, касаясь его плеча. Он вздрогнул и медленно повернул к ней голову: его голубые глаза были холодны, как ледышки, только что вынутые из морозильника.

– Все отлично, дорогой друг. О, три тыквы, просто великолепно!

– Правда? Я чувствую, что сегодня вечером удача на моей стороне! – жеманно ответила Рут.

Но ей было как-то не по себе. Кетер казался таким отчужденным…

Жадно разглядывая все подробности, Джем медленно пересек большой, заполненный игроками зал. Звякали тысячи монеток, автоматы издавали забавные мелодии, кто-то счастливо вскрикивал. Он никогда не бывал, в местах, хоть отдаленно напоминавших этот зал. А вместе с тем все ему казалось удивительно знакомым, он тысячу раз видел эти сценки по телику. Народ толпился возле кассы обмена, перед круговым баром, перед витринами магазинчиков. Внимательно вглядываясь во всех пожилых дам, Джем искал Рут. Чтобы не отличаться от других, он порылся в карманах в поисках мелочи и сделал вид, что играет, каждый раз переходя от одной шеренги автоматов к другой. И вдруг он увидел ее.

Рут Миралес сидела возле старика в смокинге, чья эбеновая кожа резко контрастировала с рыжими волосами. Казалось, что Рут – очень элегантная в платье из полосатого шелка, с седыми волосами, заколотыми в шиньон, шутливо переговаривалась со стариком, который вдруг посмотрел в сторону Джема. И тот с удивлением заметил, что у старика европейские черты лица и голубые, почти прозрачно-голубые глаза. Джему ни с того ни с сего показалось, что, глядя на него, мужчина едва заметно улыбнулся. Джем отступил, перейдя к следующему ряду автоматов. А вдруг этот старик – легавый? Не может быть, ведь ему не меньше восьмидесяти лет!

Он сделал еще одну попытку подойти поближе, надеясь, что теперь Рут одна, но нет, старый негр с голубыми глазами сидел все там же, с бокалом в руке, наверняка прицепился к ней на весь вечер. И вновь, со странной улыбкой, он взглянул в сторону Джема. «Эта старая развалина – медиум, не иначе!» – подумал Джем, предусмотрительно отступая назад.

– О чем вы сегодня думаете, Кетер? – забеспокоилась Рут, положив руку на рукав своего спутника, отчего тот вздрогнул.

– Ну конечно, о вас, о вашем несравненном очаровании…

– Если вы обхаживаете меня из-за денег, то останетесь при своих: я вылетела в трубу! – радостно улыбнулась Рут.

Она опустила в автомат четвертак и со страхом и надеждой впилась взглядом во вращающиеся цилиндрики. Они начали медленно, один за другим, останавливаться, образуя три круглых символа черного цвета, совершенно для Рут незнакомых. Зазвучала мелодия, означающая крупный выигрыш, и она наклонилась, хлопая в ладоши:

– Я выиграла! Я выиграла!

Что же изображали эти маленькие кружочки с черточками? Что-то вроде черных солнышек? Но яйцеобразной формы? Не важно, главное, что она выиграла! Раздалось знакомое позвякивание, и веселым водопадом начали выскакивать монетки. Рут подняла глаза на Кетера, но его уже не было. «Должно быть, он пошел в туалет», – с некоторым неудовольствием подумала она.

Монетки падали и падали с радостным шумом, и Рут заметила, что некоторые падали на пол. Она наклонилась, но монетки стали разбегаться по сторонам, они были черные, у них шевелились лапки, они переполнили приемник для выпавших монеток и вываливались ей на колени, они ползали по коленям, все эти монетки, которые были вовсе не монетки, а черные тараканы; большие черные тараканы с бесчисленными лапками целыми сотнями ползали по ее коленям; Рут завопила, а автомат под веселую мелодию продолжал выплевывать черных тараканов.

Ее соседи с криками, опрокидывая табуреты, повскакивали со своих мест. Все орали и суетились, а черные тараканы все бежали и бежали, забиваясь во все щели, прячась во всех трещинах и укромных уголках, с устрашающей быстротой, причудливой развалочкой взбираясь на лакированные лодочки и мокасины.

Джем услышал крики и бросился вперед; с гримасами отвращения, люди пятились, женщины кричали, слышались возгласы: «Здесь! Здесь спрятался еще один! Сюда, скорее!» Из предосторожности он отступил, взглядом продолжая искать Рут. Безостановочно воя, она сидела все за тем же автоматом, и черная шевелящаяся масса покрывала ее колени; Джем сразу понял, из чего состояла эта масса, и, расталкивая толпу локтями, бросился к ней. Он схватил ее за плечи и заставил встать, отчего основная масса черных тараканов свалилась на пол, но значительная часть продолжала цепляться за платье и чулки, нервно шевеля лапками и усиками, распространяя слишком хорошо знакомое зловоние. Он стал отряхивать платье Рут, которая умолкла и стояла с открытым ртом, устремив взгляд в пространство. Он со злостью давил насекомых ногами, яростно скидывал с рук тех, что пытались вскарабкаться выше, и в то же время изо всех сил старался не дышать их трупной вонью. Прибежали служащие казино, вооруженные метлами, мухобойками и аэрозольными баллончиками с инсектицидами. Джем вырвал один баллончик из рук подпрыгивавшего служащего и обильно опрыскал платье и ноги Рут, испытывая радостную злобу при виде упавших и корчащихся на земле тварей. Эта нечисть получила по заслугам. Когда последний усик перестал шевелиться, он отбросил пустой баллончик и схватил за руку Рут, которая все так же невидящим взглядом смотрела в пространство.

– Все кончилось, Рут, – сказал он, – теперь все будет хорошо…

– Я не понимаю, как все это могло случиться, я глубоко сочувствую вашей бабушке, – говорил, вытирая лоб, толстый тип в бледно-розовом костюме.

К нему подошел человек в галстуке, украшенном Микки-Маусами:

– Пожилая дама находится в состоянии шока, я врач, нужно вызвать «скорую помощь»…

– Нет, не нужно, я сам позабочусь о ней, – прервал его Джем.

– Где Кетер? У меня свидание с Кетером Брауном, – пробормотала Рут.

– Я отведу ее в номер, все будет в порядке, – продолжал Джем.

– Совершенно необъяснимый инцидент! – повторял толстяк. – Мы в полном отчаянии…

– Конечно, на сегодняшнюю ночь – вы наши гости, это само собой разумеется… Джон, апартаменты номер двадцать шесть для молодого человека и его бабушки… Мистер…

– Миралес. Джереми Миралес. Мою бабушку зовут Рут. Пропустите нас, она должна отдохнуть. Я зайду к вам в бюро завтра, – добавил Джем, внезапно осененный…

– Ей надо бы принять успокоительное, – продолжал настаивать тип с Микки-Маусами.

– У нее есть все, что надо, и все будет в порядке.

Отстранив слишком настойчивого врача, Джем раздвинул толпу любопытных, кивнул потному директору, получил ключ из рук грума, стоящего с открытым ртом, и оказался наконец в обитом ковролином коридоре, ведущем в апартаменты номер двадцать шесть. Он подвел Рут к зелено-желтому креслу в стиле Людовика XVI и усадил ее.

Пожилая дама молчала и казалась ко всему равнодушной. Он предложил ей стакан воды, но она ничего не ответила. Джем вспомнил виденный им некогда фильм «В кататонии»[17]. Рут, неподвижно застывшая в своем кресле, с открытыми, но невидящими глазами, с безвольно болтающимися руками, походила на пораженную кататонией. Он приподнял ее старые узловатые руки и уложил ей на колени, но Рут никак не прореагировала. Джем заметил, что весь покрыт крупными каплями пота, и вытер лицо пушистым полотенцем. Апартаменты, это все-таки круто. Гостиная в стиле «Трех мушкетеров», ванная, достойная «Титаника», две спальни, каждая размером с баскетбольную площадку, кровати с балдахинами и камины. Камины? Он подошел к одному из них и только тогда понял, что он нарисован на деревянном панно с ручкой. Потянул за ручку, и перед ним возник холодильник, набитый всякой всячиной. Вздохнув, он взял банку коки и вернулся в гостиную, где Рут продолжала сидеть, ни на йоту не сдвинувшись с места.

Что же ему делать? У него нет денег, чтобы сохранить за собой этот номер. А если Рут будет оставаться в таком же состоянии, то ее переведут в больницу или в дом престарелых… Он вздрогнул, вспомнив черных тараканов, копошащихся на коленях старушки. Это не сон и даже не кошмар, это действительность, и это гораздо хуже, потому что нельзя проснуться, радуясь, что вернулся в обычный мир.

Он нечаянно зевнул, чувствуя себя усталым, измотанным. Черт, ведь ему только четырнадцать лет, и он ни с какого бока не замешан в этой истории. Никогда Лори не сможет его найти, никто никогда не сможет его найти, он один должен выпутываться из этой ситуации, выступая против «сил Мрака», как сказал бы его дед. Дед умер, от его головы осталось мокрое место, когда на него наехал автобус, которым управлял труп Пола Мартина, бывшего их с Лори соученика. Ни одного близкого человека не осталось у Джема на этой земле. Его родители погибли в авиакатастрофе, когда он был еще крошкой, и дед Леонард воспитал его. И это из-за деда Леонарда Джексонвилль стал логовом живых мертвецов. Он сумел найти проход, связывающий мир живых с миром мертвых; по его собственным словам, он сумел создать убежище, в котором люди, скончавшиеся до срока, могли вести подобие жизни. Но при одном условии: они не должны осознавать, что мертвы. И вот, когда семейство Мартинов разбилось в машине насмерть, а потом воскресло, полное нереализованных желаний, все пошло наперекосяк.

Он опорожнил банку коки и машинально раздавил ее своими сильными руками. Руками настоящего деревенщины, как постоянно повторял этот дебил Бам-Бам-Бабл. Кровь на майке Бам-Бама, окровавленная шариковая ручка… Он взглянул на Рут, неподвижную, с трепещущими ноздрями, с остановившимся взглядом. Шоковое состояние. А вдруг она тронулась? Не в силах оставаться на месте, он встал и подошел к большому окну, нависавшему над бульваром Лас-Вегас. Внизу и над ним лес мигающих неоновых огней. С чем связана эта атака на Рут? Означает ли это, что здесь, в Вегасе, тоже есть зомби? И что Джексонвилль не единственный случай? Или же та сущность, которая контролирует зомби, решила отомстить им, шести дуракам, вмешавшимся в ее планы? «У меня в заднице сидит Сатана, я и впрямь проклят», – запел Джем, повернувшись к холодильнику. Сатана… «Это, пожалуй, уже устарелое понятие», – сказал бы Лори. А этот типчик, этот старикан в смокинге, который разговаривал с Рут, куда он, черт побери, подевался?

Лори резко тормознул, чтобы прочесть название на углу улицы: бульвар Лас-Вегас. Водитель следовавшей за ним машины объехал его, изрыгая ругательства, которых Лори не расслышал. Он включил указатель поворота и свернул на темную улицу, где можно было припарковаться. Он так устал и издергался, что едва сдерживал слезы.

С грехом пополам Лори поставил машину у раздолбанного тротуара и, прежде чем уйти, посмотрел на себя в боковое зеркало. Как жаль, что он такого низкого роста! Всего метр шестьдесят, и никакого намека на усы. Трудно проскочить незамеченным. И как разыскать Джема, если сам он не может войти в игровые залы? Срочно устроиться приемным сыном богатой японской четы, совершающей свадебное путешествие? Решив не брать с собой сумку, а положить ее в багажник, он обошел машину. Два существа, затаившихся в темноте, приоткрыв рот, задрожали от нетерпения: к ним приближалась пища.

А вдруг машину украдут? Лори передумал. Лучше взять сумку с собой. Ее можно оставить в камере хранения автобусного вокзала. И он быстро пошел прочь от машины.

Два разочарованных вздоха вырвались из маленьких гниющих ротиков.

– Ну, что будем делать? – спросил, потягиваясь, Уилкокс.

У него затекли ноги и воспалились глаза, потому что он слишком долго вел машину.

– Проверим мотели и кэмпинги, – ответила Саманта.

– Да ведь еще только пять! – возразил Уилкокс.

– Вот именно поэтому; у дежурных администраторов будет время развязать язык.

– А я пожелал бы себе бифштекс, – мечтательно пробормотал Бадди. – Большой, с луком и зеленым перцем.

– Попозже, – отрезал Марвин Хейс, подтягивая манжеты рубашки. – Мы ведь все согласны, что Джем приехал в Вегас, потому что здесь Рут Миралес. А Рут находится в Вегасе, чтобы играть. Следовательно, чтобы найти Рут, он должен был пойти в казино. Согласны?

– Но ему всего четырнадцать, – заметила Саманта.

– В нем метр восемьдесят росту, Сэм, а сложен он как футболист. Вот что я предлагаю: мы разделимся на две группы и обойдем отели и казино.

– Я пойду с вами, – сказал Герби, которому совсем не хотелось оказаться в компании с Бадди Коулом.

– А мне идти вот в этом наряде? – одновременно с ним произнес Бадди, указывая на свое грязное и измятое платье.

– Вы могли бы прогуливаться, изображая Минни-Маус, на которую всем плевать, – любезно ответил Марвин. – Наденьте свой парик, и все будут считать, что вы одна из гёрлз казино.

– Ах, как он любезен! Гёрл, в мои-то годы!

– А вы всерьез думаете, что Рут Миралес в пять утра все еще играет? – прервал их Уилкокс, почесывая отросшую на щеках щетину.

– Если она не играет, то находится в своем номере. И это в одном из этих зданий. Все, довольно препираться.

– Препираться! Смешно думать, что найдутся типы, которые всю жизнь только и ждут, чтобы прервать вас хоть словечком, – усмехнулся Бадди.

Марвин пожал плечами.

– Вам нужно почистить зубы, Бадди. Всякий раз, как вы открываете рот, начинает вонять Луизианой: дерьмом аллигаторов и гнилыми болотами.

Бадди расхохотался, но вдруг замер, выпучив глаза и тыкая в пустоту пальцем:

– Это ж моя тачка!

– Где? – прозвучал хор трех голосов.

– Там, в переулке! Точно, моя тачка! С розовыми и желтыми наклейками.

Уилкокс вынул из кобуры свой револьвер сорок пятого калибра. Машина казалась пустой, но долгий опыт научил его, что нельзя полагаться на внешний вид.

Они медленно подошли и остановились в метре от «корвета».

– Точно ваша?

– Я еще не слепой. Смотрите: «Жизнь – грустная штука, так будьте хоть вы веселы» и вот еще: «Джазбанд престарелых голубых», это моя группа. Да он ее даже не помял!

– Мы рады за вас. Ну а теперь, если бы вы соизволили ее закрыть… – отрезал Герби, подходя к дверце водителя.

Автомобиль был пуст. Никакого подозрительного запаха. Никаких следов в салоне. Он потрогал колеса.

– Резина еще теплая.

– А если вы приложите ухо к земле, то, может, услышите и шаги парнишки? – с невинным видом поинтересовался Бадди.

– Эй вы, я ведь сказал, чтобы вы поставили ее на стояночную подсветку…

– Ой, как меня пугает этот злющий волчище! Эй, не бейте стекла, вы, несчастный Кинг-Конг, у меня есть запасные ключи!

Уилкокс молча схватил их и открыл дверцу. Ничего. Машина действительно была пуста. Он подошел к багажнику и открыл его. Тоже пусто. Он уже собирался вновь его закрыть, когда вдруг замер и принюхался. В багажнике воняло. Какая-то смесь мятного дезодоранта и помойного бачка, причем бачком пахло сильнее.

– Вы здесь перевозили отходы?

– Только двух-трех своих приятелей.

– Ха-ха-ха, Бадди Коул – самый смешной мужик из всех пятидесяти двух штатов.

Опередив Марвина, подошла Саманта. Она пригнулась, понюхала зловонный воздух.

– Здесь что-то мокрое.

Она поднесла указательный палец к темной полоске, осторожно ее коснулась, а затем, на свету, посмотрела на палец. Ярко-красный.

– Это кровь. Здесь полно крови, – подтвердил Марвин, подтягивая узел галстука.

– Может быть, эта кровь отсюда, а? – спросил Бадди, подхватывая двумя пальцами красный кусок внутренностей.

– Что это? – спросил Уилкокс.

– А я знаю? Почки, а может, кусок печени… Короче, это вымазало мне весь багажник…

– Сердце… – бледнея, пробормотала Саманта.

– Какое сердце? Ты о чем?! – прорычал готовый взорваться Уилкокс.

– Сердце убитой в парке женщины, – объяснила Сэм, не имея сил отвести взгляд от кровавого куска плоти, на котором были ясно видны следы зубов.

– Аньелло сказал Хейсу, что у женщины было вырвано сердце, – добавила она.

– Сердце?! — пролепетал Бадди, чувствуя, что его сейчас вырвет.

Он швырнул сердце, которое с омерзительным хлюпаньем шмякнулось на бетон.

– Малыш Лори? Это он сделал? – совсем сбитый с толку, продолжал он.

– Вы ведь нам говорили, что Лори был с вами, когда совершилось убийство! – взорвалась Сэм.

– Есть еще одна гипотеза, которую мы не рассматривали, – пробормотал Марвин, неподвижно глядя в пространство. – Действительно ли мы шестеро суть то, чем кажемся? В конечном счете, что может быть лучше, как рассыпаться по всей стране, делая вид, что боремся против захватчиков?

– Минуточку! – воскликнул Герби. – Если я вас правильно понял, вы предполагаете, что кое-кто из нас ведет двойную игру. Сэм и вы сами вне подозрений, потому что до начала событий вы никогда не бывали в Джексонвилле. Остаются Джем, Лори, Рут и я, так?

– Пожалуйста, помолчите немного! – воскликнула Саманта. – Я думаю, что все гораздо хуже. Я думаю, что Лори привез их с собой в багажнике.

– Что привез? – с озадаченным видом спросил Бадди.

– Маленьких Мак-Мюлленов. Тех, что сбежали из морга.

– Сбежали из морга? – повторил Бадди, обдумывая в то же время, действительно ли он до конца протрезвел.

– Я думаю, что они где-то здесь, на свободе. И ждут новой добычи, – нервно закусывая губы, продолжала Саманта.

– Нужно разыскать Джема, Лори и Рут, – сказал Марвин, который уже пришел в себя, – это сейчас самое главное. Как только мы все объединимся, то подумаем, что делать дальше.

– Слушаюсь! – звонко рыгнув, отчеканил Бадди.

Ну и заварушка, нет, только подумать, какая заварушка! Хуже, чем видения под кайфом от ЛСД!

Оставив сумку в камере хранения, Лори начал обходить гостиницы вдоль улицы Стрип, повсюду спрашивая о Рут Миралес. Конечно, это было не очень-то осторожно, но он торопился. Необходимо как можно быстрее найти Джема. Но все осложнялось тем, что портье не давали ему даже приблизиться к конторке дежурного администратора, а отправляли куда подальше.

Погрузившись в свои мысли, Джем прижался лбом к прохладному оконному стеклу. Разумнее пойти поспать, ему необходим отдых. Если бы только Лори был здесь… Так нет же, этот дурак предпочитает слоняться по бульвару… Джем выпрямился: почему он так подумал? Он напряг глаза, вглядываясь в темноту, судорожно сжимая в руке вторую банку коки. На тротуаре в нерешительности застыла маленькая темная фигурка. Джем затаил дыхание. Фигурка подняла голову, и стало видно, что у нее черное лицо. Джем был слишком высоко, чтобы точно разглядеть черты, но сразу узнал Лори.

Он глупо забарабанил по стеклу, потом попытался открыть окно, но оно было закрыто наглухо: казино вовсе не стремилось к тому, чтобы постояльцы кончали жизнь самоубийством, выбрасываясь из окон. А внизу Лори медленно пошел дальше. Джем решил спуститься, но в тот миг, когда он отворачивался от окна, что-то попало в поле его зрения. Две маленькие неповоротливые тени, вынырнувшие из темноты. И медленно подбирающиеся к Лори. Это они, дети ночи!

Джем вылетел из номера и поспешно нажал на кнопку лифта; тот поднимался целую вечность. Они преследуют Лори! Он устремился в кабину и, пока лифт спускался, барабанил пальцами по его стенке. В холле он оттолкнул ожидавшую пару и, задыхаясь, бросился на улицу.

Лори был от него в двадцати метрах, он тащился вдоль неосвещенной аптеки. А за ним… Едва касаясь руками земли, они бесшумно продвигались мягкой звериной побежкой, и от Лори их отделяло всего несколько метров; они…

– Лори! – заорал Джем. – Лори, берегись!

Лори вздрогнул. Джем! Как это? Где он? Он обернулся и увидел их. Нет, этого не может быть. Дети не могут бегать как собаки. Скаля зубы, с открытыми ртами и горящими как уголья красными глазами, нет… Он со всех сил швырнул в них свою сумку, и малыш покатился, кувыркаясь через голову, издавая яростное рычание. Девчушка, напевая «Лорик, милашечка, сейчас я вцеплюсь ти-и-бе в глотку!», захохотала идиотским смехом.

Лори метнулся на проезжую часть, вскочил на проезжавший «ниссан» и свалился на асфальт всего в нескольких сантиметрах от колес пикапа, шофер которого послал в его адрес длинное ругательство. Девчушка разбежалась и прыгнула, пролетев на два метра выше крыши «ниссана»; ее ноздри раздувались, из горла вырывался протяжный звериный рык. Лори видел, как она пролетает над ним, видел, как ее разинутый рот нависает над его лицом.

Джем бежал. Он бежал изо всех сил, а девчонка уже прыгнула на Лори, сейчас она сомкнет свои вонючие клыки на его горле.

– Нет! – завопил Джем. – Нет, мерзавка, нет! Распятие! Он выхватил его из-за пояса и неловко швырнул в девчонку в тот самый момент, когда ее ноги коснулись земли. Дерево оливы коснулось дряблой кожи, и словно молния прошла по всему телу, откинув ее на несколько метров. Лори смотрел, разинув рот, потом указал пальцем:

– Там, там…

Джем проследил за его взглядом: мальчишка медленно к ним приближался, подпрыгивая то на одной, то на другой ножке.

Раз-два-три, я слопать готов

Пару сопливых дрянных говнюков.

Четыре– пять-шесть,

Это вкуснее, чем сосисок поесть…

Девочка поднялась и заботливо отряхнула свое платьице. От ее волос, поднявшихся штопором, исходил легкий дымок. Распятие оказалось за ее спиной, вне пределов досягаемости. Она старательно его обошла, вперилась в них своими пылающими глазами и облизнула губы.

– Ну почему вы не хотите с нами поиграть? – спросила она жалобно.

– Мы ведь потерялись, – всхлипывая, подыграл ее братик.

– Дайте нам ручку! – вытирая глаза, продолжала девочка.

– И не волнуйтесь, мы потом ее ни за что не отдадим! – давясь смехом, закончил, малыш.

– Убирайтесь! – неуверенно бросил Джем.

– Очень убедительно, – тихонько прокомментировал Лори. – Ты, старик, совсем не изменился.

Джем огляделся. Никого. Ни одной машины. Они оказались на улице Стрип в те редкие минуты, когда на ней никого не было. И вдруг он понял, что они, как последние дураки, сейчас здесь умрут, зарезанные сопляками, которые, должно быть, еще делают под себя в кроватке.

Дети подошли поближе.

– Ах, прощайте, любимые дружочки, – мелодраматично произнесла девочка.

– Ложись! – прогремел суровый голос Уилкокса, и, не раздумывая, Джем и Лори бросились к тротуару, в то время как со всех сторон началась стрельба.

Появился гостиничный портье, за ним толпились люди в вечерних туалетах. Гигант негр и мужик с сильно загорелой рожей палили из револьверов «магнум» сорок пятого калибра по двум малышам, застывшим посреди улицы! Одна женщина потеряла сознание, молодой мужчина бросился вызывать полицию. Пулей дум-дум малышу снесло голову, которая откатилась на добрых десять метров в сторону. Кого-то стало рвать. «Рог favor[18], прекратите! – без остановки вопил портье. – Прекратите!» Малыш упал, а затем, ползая по земле в потоках черной крови, он подобрал свою голову и спрятался, юркнув под машины. Еще две женщины лишились чувств. Теплую ночь разорвали полицейские сирены. Девчушка оскалила зубы и последовала за братом, извиваясь, как змея, по водосточному желобу. Один старик поднес руку к сердцу. Над бульваром висел запах пороха. Марвин схватил Герби за плечи:

– Быстро, смываемся!

Не обращая внимания на раздававшиеся за ними крики обезумевших людей, они побежали следом за Джемом и Лори.

– Где это мы? – спросил запыхавшийся Уилкокс.

– Думаю, в паркинге гостиницы.

– Сюда, – прозвучал в темноте голос Джема.

Мужчины направились на его голос.

– Это вход для поставщиков, надо только суметь открыть дверь. У меня здесь номер.

– Здесь номер? Ну, черт! – произнес Уилкокс.

Марвин потеребил замок, который легко поддался.

Они бесшумно вошли и быстро миновали темный коридор. На улице была суматоха, прожекторы лихорадочно дырявили зарождающийся рассвет, вконец вымотанный сержант пытался записать показания, которые, мягко говоря, представлялись весьма хаотичными.

– Ну вот, – сказал Джем, открывая дверь.

– Не очень-то рано! – вставая, заметила Саманта.

– Но… как это… – ошеломленно пролепетал Джем; за ним стоял Лори.

Саманта и этот тип из монгольфьера в своем безобразном вечернем платье здесь, в этом номере… Он что, пропустил одну серию этого сериала?

– А вы как здесь оказались? – спросил Уилкокс, пораженный не менее Джема.

– А мы, дорогой, просто справились у администратора, и нам сказали, что миссис Миралес и ее внук занимают апартаменты номер двадцать шесть. А что у вас? У вас какой-то чокнутый вид… Боже, Джем, как ты вырос! А как дела у тебя, Лори? Да вы что, языки проглотили?

Чувствуя, что краснеет, Джем пробормотал что-то вроде «здравствуйте». Лори поднял два пальца в знак приветствия. «Дорогой… » Это же просто смешно, шерифа Уилкокса называют «дорогой».

– Я думаю, что пора во всем разобраться, – сказал Марвин, убирая еще не остывший пистолет в кобуру.

Оторвавшись от еды, Язон поднял голову. Бренда посмотрела на него вопросительно, уткнувшись носом в еще теплый живот бродяги, которого они поймали возле торгового центра.

– Это папа! Со мной разговаривает папочка. Он скоро к нам придет. Он спрашивает, где мы.

Язон огляделся. Кругом было много вывесок, но он не умел читать. Бренда проследила за его взглядом.

– «Ка-зи-но Центр», – прочла она по складам. – И скажи папочке, пусть принесет нам покушать.

Солнце уже давно взошло, когда Джем очнулся от беспокойного сна. Он повернул голову и увидел чернокожее лицо Лори, покоящееся на соседней подушке. Он тихонько протянул руку, схватил двумя пальцами Лори за нос и сильно сжал ему ноздри. Лори сразу широко открыл рот и, испуганный, сел на постели. Джем расхохотался.

– Видел бы ты свою рожу!

– Ты что, задержался в развитии?

– Проснулись? – сказала Саманта, просунув голову в приоткрытую дверь; на ней был махровый белый халат из ванной комнаты. – Я заказала два английских завтрака. Будь любезен, Джем, открой дверь официанту. Лучше, чтобы он нас не видел.

Джем кивнул и, дождавшись, чтобы Саманта ушла, встал. Нельзя же показываться в сомнительных трусах перед федеральным агентом Вестертон. Пока Лори потягивался, он надел свою вчерашнюю одежду.

С глубоким удовлетворением Марвин засунул голову под душ. Ледяные струи смывали пот, страх, тревогу; они напрягали мускулы и создавали ощущение абсолютной чистоты. Он провел ночь, скорчившись на диванчике, напротив Рут, которая оставалась все такой же безучастной. Герби и Сэм заняли вторую спальню, а Бадди, прикончив содержимое бара, растянулся на полу, покрытом ковролином.

Уилкокс надел рубашку, отметив про себя, что она воняет. Сейчас он пойдет и купит себе новую. Он пристегнул кобуру и почистил обувь. В дверь постучали, и Герби затаился, пока Джем подписывал счет за завтрак и закрывал дверь за официантом.

– Два английских завтрака на семерых, да это просто пиршество! – заметил он, присоединяясь к собравшимся в гостиной.

Бадди продолжал спать, приоткрыв рот и уткнувшись носом в пол, сбившееся платье обнажало его тщательно выбритые мускулистые икры.

– Этот мужик – сущее наказание, – перешагивая через него, заметил Уилкокс.

– А я считаю его свойским парнем, – сказал Джем.

– Ведь это он помог нам встретиться, – подтвердил Лори.

– Мне кажется, что мы встретились, потому что так должно было быть, – вздохнул Марвин.

Комментариев не последовало. Они аккуратно разделили оба завтрака на равные порции и съели их в полном молчании. Рут выпила немного воды и кофе.

– Я хочу видеть Кетера Брауна, – очень отчетливо произнесла она вдруг.

– Она и вчера весь вечер твердила это, – пояснил Джем.

– А кто это, Кетер Браун? – спросила Саманта, наливая стакан молока.

– Я думаю, что это тот старикан негр с голубыми глазами, которого я видел рядом с ней, как раз перед тем, как автомат начал выблевывать черных тараканов.

– Кетер… – задумчиво пробормотал Лори, – какое-то странное имя.

– Это, Лори, страшно тонкое замечание, – заметил Джем.

– Кетер – это одно из состояний сознания, которое описывается в Каббале, – продолжал Лори.

– Я только что разговаривал по телефону с Аньелло, – прервал его Марвин. – Расследование убийств женщин зашло в тупик. Но он вышел на напарницу Бадди, которая сказала, что трое копов увели ее приятеля. Он сразу сообразил, что это мы, и теперь хочет знать, почему это мы заинтересовались, – я привожу его слова, – «этим перелетным педерастом». Кроме того, он прочел отчет о происшествии с монгольфьером. Этот мерзавец совсем не так глуп. Мне не удалось бы долго держать его на расстоянии. Да, еще забыл… Отец маленьких Мак-Мюлленов умер сегодня ночью. Так что вы там говорили о Кетере Брауне?

Прежде чем ответить, Лори проглотил кусок блина.

– В преданиях Каббалы Кетер – это название одного из состояний сознания, наиболее приближенных к Богу…

– Вы помните Аннабеллу Уилкис? – прервала их Саманта.

– Почтовую служащую из Джексонвилля? – спросил Марвин.

– Да разве ее забудешь! – вставил Джем. – Мы с Лори нашли ее совершенно мертвой в ее собственном доме. И она тут же на нас набросилась! Помнишь, Лори, как она пыталась нас сожрать! – добавил он, с омерзением вспоминая, как почтенная старая дама, приговаривая: «Белла хочет кушать», вертелась как слепой разрушительный волчок.

– В своем дневнике, – продолжала Сэм, – Аннабелла Уилкис рассказывает, что после смерти она оказалась в зале огромного казино, где за огромным автоматом играл безликий человек. И это он разрешил ей вернуться на землю и продолжить существование.

Растянувшись на полу с закрытыми глазами, прилежно стараясь храпеть, Бадди внимательно слушал. О чем это они толкуют? «После смерти», «пыталась нас сожрать», «продолжить существование»… Они что, члены какой-то секты иллюминатов?[19]

– Значит, этот таинственный Кетер Браун является воплощением божественного начала? Ты это хочешь сказать, Сэм? Что Рут Миралес распивала сухой мартини с самим Господом Богом? – спросил Марвин, потирая виски.

– Существует не только Бог, но и ангелы, и архангелы… – уточнил Лори.

– Спасибо, Лори, но мы это знаем. И существует еще тьма всяких чертей и демонов. Небеса просто перенаселены, – издевательски заметил Марвин.

– Но если этот злополучный Кетер на стороне Бога, то почему у Рут на коленях оказалась куча тараканов? – спросил Джем.

– Черт возьми, помолчите немного с вашим Богом, ангелами, дьяволом и всем остальным! Ничто не говорит, что здесь замешаны оккультные силы!

Все обернулись к Герби.

– Вот именно. До тех пор, пока кое в чем не разберемся, мы так и будем видеть во всем доказательство существования Бога. Но я вижу только то, что мы столкнулись с неизвестной силой, которая может быть как материальной, так и нематериальной. И Версус может оказаться посланцем иной цивилизации.

– Ну да, Звездные войны, – подсказал Лори.

– Простите, не хочу вас тревожить, но не могли бы вы мне кое-что растолковать? – спросил Бадди, устраиваясь на диване.