Улица Горького, 18

СВИДЕТЕЛЬ МИНУВШЕГО

Улица Горького в современном ее виде сформировалась в советское время, в предвоенные и послевоенные годы.

Некоторые здания являются свидетелями старины, помнят, как главная магистраль города не раз меняла облик и характер. Изначально это был торговый путь па Тверь. Дорога постепенно становилась улицей. Эпоха, пришедшая с грандиозными преобразованиями Петра I, изменила ее. Тверская стала частью тракта, соединяющего древнюю Москву с новой столицей Петербургом.

Здесь, как и на Арбате, Поварской, Остоженке, Пречистенке, строили городские усадьбы, дворцы, особняки знати, общественные здания, церкви точно в соответствии с последней архитектурной модой. В конце XVIII столетия Тверская вышла за пределы Белого города, напоминание о его границе сохранилось до наших дней в виде Бульварного кольца, на одной из площадей которого, Страстной (ныне Пушкинская), стоял Страстной богородицы Одигитрии Новодевичий монастырь, завершенный в середине XIX века.

Улицу заселяли князья Голицыны, Волконские, Прозоровские, графы Салтыковы, Разумовские, Дмитриевы-Мамоновы, ее элитарность подчеркивали находившиеся здесь дом генерал-губернатора и Английский клуб.

Таков же был один из кварталов, возникший между Страстной площадью и Настасьинским переулком; здесь владели землей люди, носившие менее известные фамилии, но занимавшие достаточно прочное и заметное положение в обществе: Римские-Корсаковы, статский советник И. И. Беляев, генералы Балабанов и Телегин.

Особняк П. С. Телегина, значившийся «в Сретенской части, в 1-м квартале под номером 6», мало чем отличался от характерных московских ампирных построек своего времени. Первое документальное упоминание о нем относится к 1802 году. Впоследствии дом перестраивался и менял нумерацию: до реконструкции 1930-х годов он значился по Тверской под номером 48, а затем под номером 18 по улице Горького.

Первоначально дом был каменный, двухэтажный, с антресолями, П-образный в плане. За ним находились большой двор с флигелями, каретным, дровяным сараями и обширный сад. Фасад в одиннадцать окон оживляли широкий карниз и центральный ризалит, несущий во втором этаже декоративный портик. Его образовывали две пары предельно сближенных полуколонн ионического ордера, венчавшиеся высоким фронтоном. Слева к дому примыкала каменная арка с деревянным верхом, а справа - каменные ворота, в которых находилась небольшая лавочка; ее сдавали в аренду мелким торговцам.

Телегинский особняк, впрочем как и весь квартал, уцелел во время опустошительного пожара 1812 года. Это придало ему особую ценность. В 1824 году дом приобрел видный сановник, тайный советник, кавалер П. А. Рахманов, незадолго перед тем переехавший в Москву.

П. А. Рахманов, представитель одного из старейших русских дворянских родов, восходившего к началу XVI века, начинал службу в лейб-гвардии Преображенском полку и вышел в отставку генерал-майором.

В 1812 году он формировал ополчение. Удалившись от дел, Рахманов поселился па Тверской, в особняке, ранее принадлежавшем владельцам Телегиным.

Вскоре этот дом стал очень популярным в городе. Здесь часто собирались гости, в том числе братья хозяина - Дмитрий Александрович, сенатор, и Петр Александрович, доктор философии. И хозяев, и гостей интересовали вопросы литературы, истории; они вели споры, порой так и не приняв сторону одного из двух лагерей, на которые тогда разделилось просвещенное русское общество, - славянофилов и западников.

Смерть П. А. Рахманова, последовавшая в 1845 году, совпала с периодом, когда купечество, ощущавшее свою финансовую силу, стало прочно оседать в аристократических районах Москвы. Коснулись эти перемены и Тверской. Наследники П. А. Рахманова продали дом почетному гражданину купцу Д. Г. Маркову.

При новом владельце особняк потерял чистоту ампирного стиля. Вкус и богатство нового хозяина нашли отражение в появившихся в 1868 году по первому этажу фасада рустовке и пышной лепнине, заполнивших согласно веяниям времени все свободное пространство. Наследники, братья С. Д. и В. Д. Марковы, расстались с обременительной недвижимостью и продали в 1881 году участок вместе с особняком Н. А. Лукутину. Николай Александрович Лукутин был директором Александровского приюта в Грузинах, почетным членом Филармонического общества, имел чин 7-го класса - надворного советника.

Он был известен в Москве и за ее пределами: в Подмосковье, неподалеку от села Федоскина, существовала небольшая мануфактура, принадлежавшая Лукутиным. Там русские умельцы изготовляли лаковую миниатюру: табакерки, папиросницы, дорожные стаканы, шкатулки, спичечницы из папье-маше.

Продукцию лукутинской мануфактуры заметил и оценил еще писатель М. Ы. Загоскин. В сборнике очерков «Москва и москвичи» он писал: «Табакерки, работанные на этой фабрике, по своей отличной отделке, изящной форме, живописи, а особенно по необычайной прочности своего лака решительно превосходят знаменитые брауншвейгские».

При Лукутине особняк на Тверской впервые за восемь десятилетий своего существования претерпел изменения. В 1882 - 1886 годах под руководством архитектора Венсана была проведена перестройка, существенно отразившаяся па его фасаде и внутренней планировке. Первый этаж навсегда утратил жилой характер и получил три просторных торговых зала с подсобными помещениями, находящимися за ними, арендованными под магазин И. И. Гиероглифовым. В свою очередь, это заставило переделать шесть небольших окон в три витрины, разделенные дверями.

Одновременно деревянную надстройку над проезжей аркой сменила каменная. Такая же парная ей пристройка справа, только имевшая вместо арки двери, поглотила прежде находившиеся тут ворота. Парадный вход переместился во двор, связав жилые второй этаж и антресоли широкой беломраморной лестницей в возведенной ради этого особой трехэтажной пристройке.

…Шли годы, но дом на Тверской хранил свой облик. С наступлением XX века произошли события, коренным образом повлиявшие на его судьбу.

В 1902 г. скончался Н. А. Лукутин. Его вдова, урожденная Хлудова, решила поселиться вместе с сестрами и потому стала подыскивать арендатора для этого дома. Случай столкнул ее управляющего с И. Д. Сытиным.

Иван Дмитриевич Сытин (1851 - 1934) родился в селе Гнездникове Костромской губернии. Выходец из крестьян, не имевший образования, он прекрасно понимал огромную просветительную силу книги. «Всю свою жизнь я верил и верю в силу, - писал Иван Дмитриевич, - которая помогала мне преодолевать все тяготы жизни: я верю в будущее русского просвещения, в русского человека, в силу света и знаний». Благодаря природной интуиции, предприимчивости, огромной энергии И. Д. Сытин сумел создать одно из крупнейших в России книгоиздательств. Он пришел в Москву четырнадцатилетним подростком, уже имея за плечами три года трудового стажа работы «мальчиком» в скорняжной мастерской. Но в Москве сменил профессию и обосновался у владельца небольшой книжной лавки.

Не скоро Сытину, уже женатому, обремененному заботой о детях, удалось скопить небольшой капитал и начать собственное дело - приобрести литографию на Воронухиной горе в районе нынешних Ростовской и Смоленской набережных. Там он печатал традиционные, давно уже пользовавшиеся популярностью лубки, календари и дешевые книги, рассчитанные на самый невзыскательный вкус: песенники, самоучители, «оракулы», «наставления», псевдоисторические повести, рассказы, романы - все то, что только и было доступно малограмотному населению России, ее крестьянам и ремесленникам, то, о чем с горечью писал Некрасов и что Горький иронически величал «вапькиной литературой». В 1883 г. к литографии прибавилась и собственная книжная лавка у Ильинских ворот, где исстари располагались московские букинисты.

Возможно, Иван Дмитриевич так и остался бы в истории как один из многих издателей дешевых и непритязательных книг, если бы судьба случайно не свела его с друзьями и единомышленниками Л. Н. Толстого - В. Г. Чертковым, П. И. Бирюковым, А. К. Дидерихсом, братьями Ф. Ф. и С. Ф. Ольденбургами, Д. Н. Шаховским и другими. Они составляли кружок, который стремился осуществить мечту Толстого - издавать серьезные, умные и вместе с тем доступные и по содержанию и по цене книги для народа.

Иван Дмитриевич не только с пониманием отнесся к этим проектам, но сразу же начал претворять их в жизнь. Вдохновленный идеей просветительства, Сытин приобрел в 1885 г. типографию на Пятницкой и приступил к изданию книг серии «Посредник» - произведений Л. Н. Толстого «Чем люди живы», «Два старика», Н. С. Лескова «Христос в гостях у мужика» и др. Постепенно круг «Посредника» расширялся, к оформлению были привлечены лучшие художники - И. Е. Репин, Н. Н. Ге, В. И. Суриков. Уже за первые четыре года Сытин сумел издать 12 миллионов экземпляров при баснословно низкой цене - 8 копеек за десяток!

Сотрудничество с «Посредником» определило будущее И. Д. Сытина. Хорошо налаженная полиграфическая база позволила расширить тематику издаваемой литературы. Сытин издавал большими тиражами произведения И. А. Крылова, А. С. Пушкина, Н. В. Гоголя, В. А. Жуковского, М. Н. Загоскина, А. П. Чехова, «Библиотеку для самообразования», в которую вошли труды по философии, экономике, естественным наукам, буквари, азбуки, книги для детей - произведения братьев Гримм, Дефо, Андерсена, Псрро, Дюма, Жюля Верна и других.

Но в отличие от инициаторов и вдохновителей «Посредника» - толстовцев, не хотевших получать прибыль от изданий, И. Д. Сытин умудрялся благодаря невиданным тиражам извлекать доход и из самых дешевых книг. Дело расширялось. Иван Дмитриевич в 1891 году приобретает популярный журнал для детей и юношества «Вокруг света», а спустя шесть лет - газету «Русское слово».

Последняя покупка была подсказана А. П. Чеховым, незадолго перед тем познакомившимся с Сытиным у М. А. Саблина - соиздателя газеты «Русские ведомости». Чехов с глубоким уважением и симпатией относился к деятельности И. Д. Сытина, высоко ценил его природный ум и организаторские способности: «Пожалуй, это единственная в России издательская фирма, где русским духом пахнет и мужика-покупателя не толкают в шею. Сытин умный мужик…» В свою очередь и Иван Дмитриевич тепло отзывался о безвременно ушедшем писателе: «Близость к А. П. Чехову имела для меня огромное значение. Он давал мне указания и советы, которые почти всегда оправдывались. Он настойчиво рекомендовал мне издавать газету и всеми способами содействовал этому. В минуты тяжелых невзгод для издательства он поддерживал и ободрял меня. Его советами пользовался также и при приглашении газетных работников».