Уличные бои японских морских десантов в Шанхае

ПРЕДИСЛОВИЕ

Труд капитана 1-го ранга Арима «Записки о боях морских (японских) десантных отрядов в Шанхае» является далеко не полным и, в известной 'степени, тенденциозным освещением событий, в которых принимали участие японские моряки в Шанхае.

Исходя из официальной японской версии о начале военных действий в Шанхае, автор пытается скрыть действительные причины вооруженного выступления японских десантных сил.

Он тщательно маскирует картину общей неудачи действий японских моряков — невыполнение основных боевых задач, которые им ставились на суше; он 'скрывает наиболее неудачные действия отдельных отрядов и дает сплошь и рядом неверные сведения о потерях в боях.

Он не дает точной картины применения всех технических средств, которыми были усилены морские отряды, пытаясь создать представление у читателя, что средств этих было немного.

Он не об’ясняет мотивов, которыми руководствовалось морское командование в своих распоряжениях отрядам об отходе или придумывает не выдерживающие критики об’яснения, с целью замаскировать действительные мотивы командования, раскрыть которые значило бы одновременно рассказать и о неудачных действиях японских войск.

Автор в большинстве случаев не дает общей картины соотношения сил и общего фона тех операций, о которых он пишет. Своей задачей он ставит описание главным образом действий отдельных небольших отрядов (рот, взводов, разведывательных групп) и лишь в некоторой части, в общих чертах, он излагает в хронологическом порядке отдельные события (артиллерийские обстрелы, воздушные налеты).

При всех этих недостатках труда капитана Арима, он все же представляет известный интерес и при том — для широкого круга читателей. Автор переносит читателя в обстановку уличных боев в Шанхае — боев на баррикадах с участием населения и дает ряд штрихов этой сложной обстановки, касаясь попутно тактики боевых действий. Насыщенность книги многочисленными боевыми эпизодами действий мелких частей представляет немалый интерес для читателей, интересующихся обстановкой и приемами уличного боя.

Для полного ознакомления с Шанхайскими боями книжку Арима необходимо дополнить некоторыми опубликованными в свое время в иностранной прессе (включая и японскую) сведениями, дающими более близкое к истине представление о событиях, а также некоторыми раз'яснениями, относящимися к общему фону событий, необходимыми поправками и кратким заключением.

Приступая к этому, необходимо прежде всего кратко остановиться на действительных причинах выступления японских десантных отрядов, а впоследствии — целого десантного японского корпуса.

Наступление японского империализма на Шанхай явилось по своему существу продолжением политики новых захватов на восточно-азиатском материке, начатой захватом районов Манчжурии. Оно непосредственно было связано с попыткой явочным порядком осуществить раздел Внутреннего Китая. Намеченное военными и политическими кругами Японии очищение Шанхайского района от китайских войск имело в виду расширение и укрепление позиций японского империализма в Шанхайском районе, а тем самым и в долине реки Янцзы — на этом основном торговом пути Китая и основном рынке (180 млн. населения).

Важной задачей с военной точки зрения являлось уничтожение китайской крепости Усун, запиравшей, подобно воротам, подступ к Шанхаю по реке Вампу (Усун расположен в устье р. Вампу).

«Воеоб'емлющая программа японской активной политики в Китае, — пишет один из осведомленных свидетелей шанхайских событий, германский журналист Вольфганг Зорге, — предусматривала создание собственного концессионного района между Усуном и Шанхаем. Этот район является китайской территорией и представляет более выгодные возможности для портовых сооружений и промышленных предприятий, чем сам международный квартал… Японцы не только добивались прекращения бойкота, но думали и об осуществлении определенных территориальных планов… Протекавшая через Шанхай европейская торговля все время была бельмом на глазу японцев»[1].

Помимо того перед японским империализмом стояла задача ликвидация в Центральном Китае мощного массового антияпонского движения и движения бойкота, причинявшего ущерб японской торговле в Китае. Организующим центром этого движения был промышленный и культурный центр Китая Шанхай.

Шанхай как крупный рабочий центр являлся в то же время одним из крупных центров революционного и антиимпериалистического движения.

Ударом по Шанхаю японские империалисты рассчитывали покончить с бойкотом японских товаров, с антияпонским движением и сокрушить революционные организации Шанхая.

Японское наступление имело целью также запугать Нанкинское правительство и побудить его к признанию протектората Японии над Манчжурией.

Арима в самом начале своего труда, касаясь вопроса о выступлении японского морского десантного отряда в Шанхае, затушевывает и извращает истинные политические причины этого выступления. Он пишет о том, что в Шанхае имели место японо-китайские конфликты и что японские моряки одновременно с отрядами различных стран должны были занять предназначенные им для охраны районы якобы по указанию муниципалитета международного сеттлмента в Шанхае.

Автор далее пытается внушить читателям мысль, что, когда японские морские части стали занимать предназначенные им для охраны районы, то якобы китайцы «незаконным и провокационным обстрелом японских частей вынудили их отвечать па огонь». Вся эта картина начала военных действий находится в полном противоречии с действительностью. Даже сам автор, рисуя эту картину, то и дело противоречит сам себе. Так наряду с изложенной выше версией он проговаривается, что «имелось распоряжение в этот день (т. е. 28.1.1932 г.) наказать безумные противояпонские организации» и далее «лейтенант Оцуки в 23 ч. 55 м. передал приказание командира особого десантного отряда — «всем частям выступить» (т. е. начать боевые действия — А. Ю.).

В действительности еще с половины января 1932 г. японские резиденты в Шанхае, зная о предстоящей высадке японского десанта, активными провокационными действиями против китайских антияпонских организаций и населения старались как можно больше обострить положение.

Так, по данным китайской прессы, японскими резидентами были сожжены 18 января 2 китайских фабрики, рабочие и служащие которых были членами антияпонского общества. Затем произошло нападение японских резидентов в Шанхае на рабочий антияпонский митинг, закончившееся убийством нескольких рабочих, избиением ряда рабочих и разгромом китайских лавок.

Японское морское командование требовало роспуска антияпонских организаций, угрожая выступлением, а когда мэр города Шанхая согласился удовлетворить это требование японского морского командования, оно, невзирая на это согласие, предприняло вооруженное выступление, так как выступление было заранее твердо решено, и вопрос об антияпонских организациях был лишь предлогом и поводом.

Приводимые автором сведения о том, что японский десант выступил для охраны Шанхая якобы совместно с охранными частями других держав, — просто фальсификация. В действительности иностранные войска «выступили» для охраны своих сеттлментов (французского, английского, американского), чтобы оградить свои интересы против агрессивных действий японцев и чтобы предотвратить распространение военных действий на зоны своего влияния.

Рассматривая военные действия морских десантных отрядов, следует прежде всего отметить, что агрессивные их выступления в Шанхае протекали в раскаленной обстановке величайшего возбуждения широких трудящихся масс китайского населения, активно включившегося в борьбу с японскими оккупантами. Рабочие китайских фабрик и заводов и городская беднота первыми дали отпор вооруженному нападению японских империалистов; они увлекли за собой в борьбу и китайских солдат 19-й армии.

Это обстоятельство в основном и обусловило неудачу японских морских отрядов в Шанхае. Несмотря на предательскую роль Нанкинского правительства, китайских генералов и связанной с иностранным капиталом китайской буржуазии, китайские рабочие, крестьяне и солдаты с беспримерным героизмом отбивали в течение целого месяца яростные атаки более сильного в техническом отношении противника.

Автор, описывая военные события, тщательно умалчивает о всех крупных поражениях японских десантных отрядов, а этих поражений было немало. Начав атаки с наступления на Северный вокзал и Чапей и не добившись здесь успеха, японские части постепенно удлиняли свой фронт к северу, пытаясь нащупать 'слабые места на левом фланге китайского фронта и стремясь охватить левый фланг; но и здесь они натыкались на сильнейшее сопротивление.

Первая фаза действий десантных отрядов началась в ночь с 28 на 29 января и закончилась 30 января полной неудачей японцев, в результате которой они вынуждены были заключить временное перемирие с китайцами, чтобы выиграть время для подвоза подкреплений. Силы японцев в первую фазу сражения, как это видно из описания автора, состояли в основном из 3 батальонов моряков, которые были подкреплены во время боев несколькими ротами и взводами моряков, высаженными с боевых кораблей. По данным шанхайской иностранной прессы, всего в это время на берег было высажено 3 500—3 700 моряков с 12–14 бронемашинами, дивизионом легких полевых орудий, дивизионом траншейных орудий и несколькими гаубицами. Десант обслуживался 12 самолетами с авиатендера «Ноторо».

Китайская сторона имела в разгар боев до тем же данным, подтверждаемым кстати и автором, до 3 000 добровольцев (преимущественно рабочих) и 2½ пех. полка (5-й, 6-й и часть 1-го из состава 78-й пех. дивизии 19-й китайской армии), а всего до 5–6 тыс. чел. с бронепоездом и с 1–2 горными батареями.

Следует отметить, что китайские пехотные полки втянулись в бой не сразу, а по частям. Первый удар японцев был в основном отбит добровольцами и снайперами, имевшими сплошь и рядом по 1 винтовке на 3–5 человек, но опиравшимися на помощь населения (постройка баррикад, заграждений, замена убитых и раненых).

Захват в отдельных местах передовых китайских позиций (отдельных зданий, баррикад) — вот те первые незначительные успехи, которых добились некоторые японские отряды к утру 29.1. Но автор умалчивает о том, что днем и вечером 29.1 контратакой подошедшей китайской пехоты и добровольцев все 3 батальона японских моряков были отброшены назад по всему фронту.

Автор дает умышленно неверные 'сведения о потерях японцев 28 и 29 января. По словам автора, потери в одном районе достигали 65 чел. и в другом — 59 чел. По опубликованным же в свое время японским данным, японцы потеряли в этих боях свыше 200 чел. убитыми и ранеными и 3 бронемашины.

Второй период боев по данным автора начался 3 февраля. Фактически боя возобновились в ночь на 31 января на Сычуаньской улице и в районе ж. д. станции Тян-тунь-ань; они продолжались всю ночь и утро 1 февраля. В этих боях японцы потеряли до 80 человек (данные иностранной прессы Шанхая). Об этом автор умалчивает!

К 2 февраля силы японцев увеличились на Чапейском участке на 2 свежих батальона моряков, достигнув, примерно, 5–6 тыс. человек. Силы китайцев к этому же времени на Чапейском участке увеличились на один пехотный полк (4-й), т. е. достигли, — учитывая ранее понесенные потери, — примерно, 7 тыс. человек. Китайские войска почти не пользовались помощью своей малочисленной артиллерии, опасаясь разрушения городских зданий и нанесения ущерба жителям.

Имея огромный перевес в технике (у японцев к этому времени было уже 120 самолетов на 3 авианосцах и кроме того 4 крейсера с мощной судовой артиллерией, более 10 эсминцев и 2 канлодки) и рассчитывая на свое подавляющее техническое превосходство, японские десантные отряды 3 февраля возобновили активные действия против китайцев.

Основную задачу наступления этого периода автор сводит к очищению Чапея от неприятельских войск.

В наступлении на Чапей приняли участие 5 батальонов моряков (один из батальонов первое время был в резерве, а затем — в связи с угрозой тылу и правому флангу — был направлен на Цзянванский ипподром, что к северу от Чапея). Японское командование в этот период боев существенно изменило первоначально применявшуюся тактику действий. Части переходили к наступлению после обстоятельной артиллерийской подготовки и многократной воздушной бомбардировки атакуемых об’ектов. Если раньше японцы действовали отдельными мелкими 'подразделениями (взводами) со слабыми резервами, то во 2-й фазе действуют более крупные части, усиленные артиллерией сопровождения (роты, батальоны), с более сильными резервами. Пулеметные части японцев для обстрела противника занимают вторые этажи и крыши домов; широко применяются поджоги зданий, запятых противником; к позициям противника японские отряды начинают пробираться через подвалы домов, через проломы в заборах и стенах зданий.

Уличные бои носят характер позиционных боев в обстановке сплошных пожаров,

Однако период перемирия в затишья, при массовой помощи китайского населения своими войсками и добровольцам, дал возможность последним обстоятельно закрепиться и создать целую сеть искусственных препятствий, баррикад и укрытий. Лишенное японцами крова в жилищ население вливалось в ряды защитников баррикад.

«Раньше к солдату, — пишет германский журналист Зорге, — во всех китайских городах и особенно в Шанхае относились, как к презренному грабителю, который едва отличался от разбойника. Теперь китайское население неожиданно увидело в солдатах своих защитников или, вернее, своих передовых бойцов, которыми оно гордилось и для которых оно добровольно приносило жертвы… Внезапно появилась такая готовность нести жертвы ради интересов государства, какая еще никогда не наблюдалась в Китае, и подобное настроение охватило также и армию. В этом заключалась тайна неожиданного сопротивления китайцев»[2].

Японское наступление потерпело поражение и не достигло своей цели. На всех направлениях, по свидетельству самого Арима, японские части в конце концов были отведены на свои исходные позиции. Благовидные предлоги, которыми автор об’ясняет отвод японских частей назад, — вроде тех, что части были отведены по приказу свыше или «ввиду бомбардировки самолетов», — звучат весьма наивно. Ясно, что раз командование отводило части назад, то очевидно им угрожала опасность окружения и уничтожения. Ясно, что раз снова предпринималась бомбардировка с воздуха, то это значит, что части наткнулись на непреодолимые препятствия. Таков действительный финал 2-го наступления на Чапей. К этому лишь следует добавить, что продвижение китайских войск со стороны селения Цзянван к ипподрому и к северной части Хонкью создало угрозу тылу и правому флангу японских десантных отрядов, действовавших против Чапея. Этим в значительной степени об’ясняется перенос центра тяжести операций в 3-м периоде боев к северу от Чапея в направлении на Сымны.

В 3-ю фазу боев, начатую предварительными действиями 5-го батальона моряков у Шимина и у переправы Бацзы (пункты между Цзянван и Чапеем к северу от Чапея), в этом районе, судя по описанию автора, действовали 2–3 батальона моряков (упоминается 5-й батальон, 6-й батальон в 8-я и 9-я роты, относящиеся, надо полагать, к 2-му батальону, так как в состав 5-го батальона входили 10-я и 11-я рота). Автор касается в основном действий 5-го батальона, непосредственно наступавшего на Бацзы, освещая крайне отрывочно действия частей других батальонов. Полной картины боев всех частей автор не развертывает, очевидно для маскировки неудачных действий этих частей. По данным шанхайской иностранной прессы, на китайской стороне в этих боях участвовали 2-й пехотный полк, один батальон 6-то пехотного полка, часть добровольцев и впоследствии части 1-го пех. полка. Китайцы лишь к концу боев имели некоторое численное превосходство, но огромное превосходство в технике все время было на стороне японцев. Японская авиация энергиям помогала японским войскам.

По данным шанхайской прессы, бои продолжались с 5-го по 7-е февраля, т. е. 3 дня. Задачей японских частей несомненно был захват переправ через р. Хонкью у Бацзы. Эта задача выполнялась сначала 2 батальонами моряков со взводом танков, несколькими бронемашинами и 4 тяжелыми минометами, при поддержке 1–2 дивизионов артиллерии. Описывая ход действий, автор умалчивает о том, что в наступлении 5 февраля одна из рот 5-го батальона потеряла при отходе убитыми и ранеными большую часть своего состава. Японские части за 3 дня боя смогли захватить лишь 2–3 ближайших к переправе пункта, но потеряли за это время свыше 300 чел. убитыми и ранеными.

Тяжелое положение японских частей лучше' всего иллюстрируется приводимым автором фактом стягивания командиром батальона подкреплений в составе взвода управления, строительного отряда и отряда снабжения боеприпасами. Уж если эти части были брошены для подкрепления фронта — значит обстановка была действительно тяжелой!..

На этих боях автор заканчивает свой обзор военных действий начала февраля, умалчивая о неудачных боях 7 и 8 февраля на улице Паошапь, являвшихся новой безуспешной попыткой захвата Северного вокзала.

Автор умолчал также о том, что в результате боев под Чапеем и севернее Чапея с 3-го по 11 февраля японские морские части потеряли в общей сложности, согласно опубликованным в свое время японским сведениям (конечно преуменьшенным), до 1 200 — 1 300 чел. Именно эти тяжелые потери вместе с неудачными действиями войск и были основной причиной дальнейшего бездействия потерявших боеспособность морских отрядов на Чапейском фронте в течение почти 3 недель.

Раз’яренное этой неудачей японское морское командование в течение этих трех недель долбило несчастный Чапей воздушными атаками, причинявшими огромные пожары и разрушавшими эту часть Шанхая. 29 февраля, в связи с переходом японской оккупационной армии в решительное наступление на всем фронте от Чапея до Усуна, возобновились действия моряков у переправы Бацзы. Из приведенного автором описания этих боев видно, что 5-му японскому батальону моряков пришлось вести весьма упорные бои за каждый метр территории и за каждое здание, несмотря на то, что к этому времени китайский фронт был уже значительно поколеблен в центре, у Цзянвана.

Высадка крупного японского десанта у Люхе в тылу левого фланга китайского фронта, а также трусость и наивность нанкинских генералов вынудили китайские войска 1 марта к отступлению на всем фронте, и только после 1 марта японские моряки смогли занять очищенный китайскими войсками Чапей, представлявший к тому времени груду развалин.

В последней главе автор дает краткий обзор действий японской авиации. При ознакомлении с этой главой следует учесть следующее. Японская авиация к 30 января насчитывала свыше 120 самолетов (самолеты трех авианосцев). У китайцев до 5 февраля авиации не было, б февраля из Кантона и других пунктов на ближайшие к Шанхаю аэродромы прибыло 30 китайских самолетов. Упоминаемые автором 60 китайских самолетов в районе Нанкина принадлежали Чан-Кай-ши и в боях никакого участия не принимали, так как Чан-Кай-ши не желал ввязываться в бои с японцами у Шанхая и предоставил это дело Кантонской армии. Описываемый автором факт отправки на аэродром в Ханьчжоу 30 самолетов Нанкинской авиации не соответствует действительности. В Ханьчжоу находились самолеты кантонской авиации и не 30, а 15 самолетов (из общего числа 30). К моменту налета японской авиации на аэродром Ханьчжоу большая часть китайских самолетов переместилась на другой аэродром и японцам удалось уничтожить в Ханьчжоу лишь 4 самолета.

Обнаружив в районе Ханьчжоу посадочную площадку, где укрывались переместившиеся сюда китайские самолеты, японцы уничтожили здесь на земле 2 самолета, а не 5, как пишет автор, сбили в воздухе 3 самолета, но потеряли своих 2 самолета (из звена лейтенанта Ясунобу, о чем автор конечно умалчивает).

Заявление автора, что в результате воздушных боев после 20 февраля китайские воздушные силы «были полностью уничтожены», не соответствует действительности. Нанкинская авиация в числе 60 самолетов, занимавшая нейтральную позицию, целиком сохранилась. Из 30 самолетов кантонской авиации было уничтожено и повреждено 17 самолетов (в том числе 5 у Сучжоу и 3 у Хундзяо), а другая половина самолетов была лишь разогнана, но не уничтожена. Таким образом бомбардировочные действия японской авиации были значительно менее эффективны, чем это представлено автором. Кроме разрушения 3–4 китайских аэродромов, действия японской авиации нельзя признать удачными ни в Чапее, ни в Дзянване, ни в Усуне. Кроме того, японцы сами потеряли в боях 5 самолетов. Бессмысленные разрушительные бомбардировки зажигательными бомбами густозаселенного Чапея (эту «деятельность» японской авиации автор затушевывает) навсегда останутся в глазах всего мира мрачным воспоминанием варварского истребления мирного китайского населения: в результате действия японской авиации свыше 160 000 китайских семей лишилось своих жилищ и имущества.

Труд капитана Арима отнюдь не является полным описанием Шанхайской операции, а лишь изложением, в основном, первоначальных действий морских десантных отрядов. Следует поэтому сказать хотя бы несколько слов о всей операции в целом.

Начавшись 28 января 1932 г. с неудачных действий японских морских десантных отрядов в Чапее (до 4 тыс. моряков), операция эта продолжалась затем 3–7 февраля с прибытием подкреплений (еще 4 тыс. моряков). Боевые действия возобновились под Чапеем и одновременно развернулись против фортов Усуна (в устье р. Вампу) с суши и с моря. Из описания Арима видно, что к 11 февраля действия под Чапеем стали затихать; фактически японцы, вторично потерпев крупное поражение, перешли здесь к пассивной обороне. Против Усуна с 3 по 7 февраля с суши действовало около 4 тыс. моряков при поддержке с моря до 15 военных кораблей и нескольких десятков самолетов морской авиации. Атаки моряков не дали никаких результатов. Флот смог разрушить вместе с авиацией лишь один третьестепенный форт Гаодзяо. 7 февраля под Усуном была высажена 24-я смешанная пехотная бригада японских сухопутных войск, которая с частью моряков и совместно с флотом и авиацией возобновила осаду Усуна, защищавшегося бригадой китайской пехоты и 20–25 крепостными орудиями устаревшего образца. К 15 февраля действия под Усуном закончились полным неуспехом японцев, понесших огромные потери. К этому времени китайцы, сосредоточив между Усуном и Шанхаем всю 19-ю кантонскую армию в составе 3 пех. дивизий, прочно закрепились на фронте Усун, Цзянван, Чапей и приступили к сооружению 2-й линии обороны в 7—10 км позади первой линии.

С 14 по 20 февраля японцы производили высадку в Шанхае свежей 9-й пехотной дивизии с артиллерией и танками, а также сухопутной авиацией и 20 февраля предприняли наступление против Цзянвана на центральном участке фронта. Потерпев неудачу и произведя перегруппировку к своему правому флангу, они 21 февраля возобновили наступление, нанося главный удар севернее Цзянвана.

Соотношение сил противников в это время было примерно следующим:

1) Японцы — 1½ пех. дивизии и морокой десант, всего до 33 тыс. чел., 140 легких и тяжелых полевых орудий, до 100 пехотных орудий, свыше 800 ручных и станковых пулеметов, до 40 танков и 130–140 самолетов.

2) Китайцы — 5 пех. дивизий (подошли две новых дивизии) и добровольческие отряды, всего около 45–50 тыс. чел., 35–45 легких полевых орудий, свыше 100 пехотных орудий и до 800 ручных и станковых пулеметов.

Против Усунских фортов и побережья совместно с армией действовало 37 военных кораблей, в том числе 7 крейсеров.

Несмотря на подавляющее превосходство техники, японское наступление к 28 февраля выдохлось на всем фронте. На участке Цзянван и севернее японцы смогли за все время продвинуться лишь на очень незначительное расстояние, не поколебав устойчивости китайского фронта. Опорный центр Цзянван был захвачен японцами только после превращения этого городка огнем артиллерии в груды дымящихся развалин и пепла.

Судьба Шанхайской операции была решена тем, что японцы высадили к 1 марта еще свежих две пехотных дивизии — 11-ю а 14-ю, одну из них в 32 км к сев. — западу от Шанхая, в тылу 19-й китайской армии, а другую непосредственно у Шанхая. Так как охранявшие побережье у Люхе части Чаи-Кай-ши не оказали сопротивления японскому десанту, а 19-я армия, истощив свои боеприпасы, не получала новых, — командование 19-й армии вынуждено было в силу этого в ночь на 1 марта, т. е. еще до начала последнего японского наступления на фронте Усун — Чапей, начать общий отход на 20–40 км к западу и сев. — зап. от Шанхая. Китайская армия, быстро и незаметно оторвавшись ночью от японской армии, отошла в полном порядке, понеся некоторые потери лишь от атак авиации. Начав на следующий день, т. е. 1 марта, «преследование», японская армия к 3 марта подошла к китайскому фронту и здесь остановилась. Под давлением других держав Япония заключила перемирие с китайским командованием. 1 мая была закончена эвакуация японской армии из Шанхайского района.

Это краткое описание хода говорит о том, что Шанхайская операция, продолжавшаяся более месяца, сопровождалась на всем протяжении серией поражений и неудач японских войск при отсутствии хотя бы одного крупного успеха.

Отход по стратегическим соображениям 19-й китайской армии, вследствие отсутствия своевременной помощи со стороны китайского генералитета, и сохранение при отходе всех сил и техники 19-й армии не дают никаких оснований считать эту часть операции победой японского оружия.

Обратимся к свидетельству наиболее благожелательно настроенных к Японии наблюдателей событий — немцев. Вот что пишет свидетель событий, германский журналист Зорге:

«Слово «Шанхай» производило в Японии исключительно неприятное впечатление. «Шанхай» стало среди японцев запретным словом. Ибо японцы, — главным образом, конечно, военные, а также служащие и лавочники, — находились под впечатлением, что Япония потерпела в Шанхае самое тяжелое за свою историю поражение. Смешанное с иронией разочарование, вызванное во всем мире японской армией, мучительнейшим образом воспринималось в островном государстве… Это настроение было бы вероятно преодолено, если бы окончание боев являлось действительной победой, с окружением и уничтожением неприятельской армии; но так как все развитие событий приняло характер стратегического продвижения, — которое, хотя и передало местность в руки японцев, но сохранило в целости китайскую армию, — конечный результат не представлял ничего утешительного для японского национального чувства»[3].

Возникает вопрос, почему японская армия, владея под Шанхаем большим количеством средств новейшей военной техники, не смогла этим оружием сломить силу противника, а также вопрос о том, как она использовала это оружие?

Ответ на первую часть этого вопроса в значительной степени уже дан: сильная техника натолкнулась на героизм и стойкость выпрямившегося во весь свой могучий рост китайского пролетариата, боровшегося против оружия империалистического насилия и сумевшего противопоставить вражеской технике свою, хотя и скромную технику, но в более умелой форме и в соединении с высокой техникой полевой фортификации и подвижности. Подле китайского станкового пулемета билось горячее, возмущенное до предела сердце сына угнетенного народа, и станковый пулемет работал лучше, чем японский. Опираясь на широкую помощь населения, китайская армия, чтобы укрыться от японской техники, зарывалась глубоко в землю. Сильнейшим препятствием для японских танков, бронемашин и тяжелой артиллерии была сама местность, испещренная бесконечным количеством глубоких каналов и топкими рисовыми полями. Обилие каменных построек, огороженных каменными и толстыми глинобитными стенами, — все это давало хорошие закрытия для бойцов. Дожди и туманы мешали работе японской авиации.

В то же время в использовании техники, — особенно танков и авиации, у японцев не было должного искусства и умения. Разбросанность сил при использовании авиации, бомбардировка наряду с военными об’ектами площади города (Чапей) зажигательными бомбами сплошь и рядом создавала препятствия в наблюдении (дым от пожаров) и мешала работе авиации и артиллерии. Полеты на низкой высоте вызывали потери в самолетах. Танки использовались разбросанно на широком фронте, часто без предварительной разведки и натыкались на неожиданные препятствия в виде фугасов и непроходимой местности. Конструкция танков не отличалась достаточной мощностью. Бронемашины но своей конструкции оказались неприспособленными к борьбе о противником, укрывавшимся за баррикадами и на вторых и третьих этажах зданий. Они не были вездеходными. Крупным недочетом являлось зачастую использование техники в недостаточном взаимодействии с живой силой. Большую роль в деле китайской обороны сыграли пулеметы, которыми китайская армия была насыщена почти так же, как и японская. В соединении с полевой фортификацией и условиями местности они сообщили фронту достаточную прочность.

В заключение остается сказать несколько слов о причинах эвакуации японской армии из района Шанхая.

Одной из основных причин является несомненно самый факт военного и морального поражения японцев под Шанхаем. Бессилие армии и флота, выразившееся в безрезультатности всех попыток сломить китайскую оборону, а также большие потери и огромная усталость войск создали реальную угрозу подрыва в армии веры в свои силы и окончательного падения авторитета командования. В процессе операции наблюдались случаи отказа частей итти в бой, требования о возвращении на родину, случаи распространения среди солдат революционных прокламаций. Китайской прессой отмечались случаи отказа итти в бой целого батальона японских солдат под Усуном, требования моряков об отправке домой и работа японскою революционного солдатского комитета среди войск. Это состояние армии в сильной степени повлияло на решение вопроса о продолжении операции.

С другой стороны, заинтересованные в шанхайском районе великие державы — ОША, Англия я Франция, — уяснившие себе, как далеко идут планы японских империалистов в Шанхае, вынуждены были наконец несколько усилить свою активность.

«Вначале, — пишет тот же Зорге, — дипломаты-посредники рассматривали шанхайские бои как событие местного значения, похожее на те осложнения, которые в течение десятилетий происходили в Шанхае и из которых всегда можно было извлечь выгоды… Бои под Шанхаем развязали чрезвычайную активность руководящих кругов международного квартала, ибо полностью сознавалась угроза, которую могла создать для английских и американских интересов длительная аннексия района между Шанхаем и Усуном. Поэтому начался нажим мощных английских и американских хозяйственных кругов Шанхая на консульский корпус и на находившихся там послов Англии и Америки»[4].

К этому свидетельству Зорге можно прибавить такой внушительный по своему значению факт, как сосредоточение в Тихом океане всего морского флота СШІА (включая атлантическую эскадру) и грандиозные маневры американского соединенного флота с авиацией.

На путях движения Японии в долину Янцзы встали мощные соперники: в этих условиях думать об осуществлении шанхайских планов после военного поражения было бессмысленно.

Кроме того дальнейшие военные действия Японии в шанхайском районе, обостряя внутриполитическое положение Китая, могли вызвать революционный взрыв на гоминдановской территории, что было бы лишь на-руку китайской Красной армии. Шанхайская операция подняла на дыбы почти весь Китай. Наблюдался огромный под’ем среди широких масс. Миф о непобедимости японской армии рассеивался. Конечно гоминдановские вожди не только не поддержали этот национальный под’ем, это глубокое движение трудящихся масс, — наоборот, они его испугались и фактически предали геройских защитников Чапея, поспешив заключить перемирие с японцами.

Наконец продолжение военных операций в районе Шанхая, в конце расстроивших японскую торговлю, остановивших работу японских текстильных предприятий, угрожало еще более серьезным потрясением экономических интересов Японии в Центральном Китае, новым бойкотом японских товаров. Япония не могла на это пойти.

Итак нужно было уходить. Того требовала вся сложившаяся обстановка, а кстати сказать — и положение в Манчжурии (активизация партизанского движения и антияпонских китайских групп). Таков был финал шанхайского похода, лишь частично и во многом односторонне описанного капиталом Арима.