question?' 'Did you ever screw Nately's girl?'
- Скоро пройдет.
Yossarian laughed with surprise. 'Me? No. Now tell me why that girl hit you with her shoe.' 'That wasn't the question,' Orr informed him with victorious delight. 'That was just conversation. She acts like you screwed her.' 'Well, I didn't. How does she act?' 'She acts like she don't like you.' 'She doesn't like anyone.' 'She likes Captain Black,' Orr reminded. 'That's because he treats her like dirt. Anyone can get a girl that way.' 'She wears a slave bracelet on her leg with his name on it.' 'He makes her wear it to needle Nately.' 'She even gives him some of the money she gets from Nately.' 'Listen, what do you want from me?' 'Did you ever screw my girl?' 'Your girl? Who the hell is your girl?'
'The one who hit me over the head with her shoe.' 'I've been with her a couple of times,' Yossarian admitted. 'Since when is she your girl? What are you getting at?' 'She don't like you, either.' 'What
the hell do I care if she likes me or not? She likes me as much as she likes you.' 'Did she ever hit you over the head with her shoe?' 'Orr, I'm tired. Why don't you leave me alone?' 'Tee-hee-hee. How about that skinny countess in Rome and her skinny daughter-in-law?' Orr persisted impishly with
increasing zest. 'Did you ever screw them?' 'Oh, how I wish I could,' sighed Yossarian honestly, imagining, at the mere question, the prurient, used, decaying feel in his petting hands of their teeny, pulpy buttocks and breasts. 'They don't like you either,' commented Orr. 'They like Aarfy, and they like Nately, but they don't like you. Women just don't seem to like you. I think they think you're a bad influence.' 'Women are crazy,' Yossarian
answered, and waited grimly for what he knew was coming next. 'How about that other girl of yours?' Orr asked with a pretense of pensive curiosity. 'The fat one? The bald one? You know, that fat bald one in Sicily with the turban who kept sweating all over us all night long? Is she crazy too?' 'Didn't she like me either?' 'How could you do it to a girl with no hair?' 'How was I supposed to know she had no hair?' 'I knew it,' Orr bragged. 'I knew it all the time.' 'You knew she was bald?' Yossarian
exclaimed in wonder. 'No, I knew this valve
wouldn't work if I left a part out,' Orr answered, glowing with cranberry-red elation because he had
| just duped Yossarian again. 'Will you please hand me that small composition gasket that rolled over there? It's right near your foot.' 'No it isn't.' 'Right here,' said Orr, and took hold of something invisible with the tips of his fingernails and held it up for Yossarian to see. 'Now I'll have to start all over again.' 'I'll kill you if you do. I'll murder you right on the spot.' | |
| 'Why don't you ever fly with me?' Orr asked suddenly, and looked straight into Yossarian's face for the first time. | - Почему ты со мной никогда не летаешь? -внезапно спросил Орр и впервые посмотрел Йоссариану прямо в глаза. |
| ' There, that's the question I want you to answer. | - Вот вопрос, на который я хочу услышать ответ. |
| Why don't you ever fly with me?' | Почему ты никогда со мной не летаешь? |
| Yossarian turned away with intense shame and embarrassment. | Йоссариан отвернулся, испытывая стыд и замешательство: |
| ' I told you why. | - Я тебе говорил почему. |
| They've got me flying lead bombardier most of the time.' | Меня почти все время заставляют летать ведущим. |
| ' That's not why,' Orr said, shaking his head. | - Не поэтому, - покачивая головой, сказал Орр. |
| 'You went to Piltchard and Wren after the first Avignon mission and told them you didn't ever want to fly with me. | - После первого налета на Авиньон ты пошел к Пилтчарду и Рену и сказал им, что больше никогда не будешь летать со мной. |
| That's why, isn't it?' | Так ведь было? |
| Yossarian felt his skin turn hot. | Йоссариану стало жарко. |
| 'No I didn't,' he lied. | - Я им этого не говорил, - соврал он. |
| ' Yes you did,' Orr insisted equably. | - Говорил, говорил, - спокойно настаивал Орр. |
| 'You asked them not to assign you to any plane piloted by me, Dobbs or Huple because you didn't have confidence in us at the controls. | - Ты просил их не назначать тебя на машины, которые пилотирую я, Доббс или Хьюпл, потому что ты нам не доверяешь. |
| And Piltchard and Wren said they couldn't make an exception of you because it wouldn't be fair to the men who did have to fly with us.' | А Пилтчард и Рен сказали, что они не могут сделать для тебя исключение, потому что это будет несправедливо по отношению к тем, кому придется с нами летать. |
| 'So?' said Yossarian. | - Ну и что? - спросил Йоссариан. |
| 'It didn't make any difference then, did it?' | - Выходит, от этого все равно ничего не изменилось. |
| 'But they've never made you fly with me.' Orr, working on both knees again, was addressing Yossarian without bitterness or reproach, but with injured humility, which was infinitely more painful to observe, although he was still grinning and snickering, as though the situation were comic. | - Да, только с тех пор они тебя уже не заставляют летать со мной, - стоя на коленях, говорил Орр без горечи и упрека. Но оттого, что в глубине души он был уязвлен, смотреть на него стало совсем невозможно, хотя он по-прежнему продолжал скалить зубы, как будто речь шла о чем-то очень смешном. |
| ' You really ought to fly with me, you know. | - А ведь тебе стоило бы полетать со мной. |
| I'm a pretty good pilot, and I'd take care of you. | Я ведь пилот что надо, со мной не пропадешь. |
| I may get knocked down a lot, but that's not my fault, and nobody's ever been hurt in my plane. | Может, меня и часто сбивают, но это уж не по моей вине, да к тому же никто из экипажа ни разу не пострадал. |
| Yes, sir-if you had any brains, you know what you'd do? | Да, да, уважаемый сэр, будь у тебя голова на плечах, тебе бы знаешь что надо сделать? |
| You'd go right to Piltchard and Wren and tell them you want to fly all your missions with me.' | Пойти прямехонько к Пилтчарду и Рену и сказать, что отныне на все боевые задания ты летаешь со мной. |
| Yossarian leaned forward and peered closely into Orr's inscrutable mask of contradictory emotions. | Йоссариан подался вперед и впился взглядом в лицо Орра, на котором непостижимым образом, словно на карнавальной маске, соседствовали противоречивые чувства. |
| ' Are you trying to tell me something?' | - Ты хочешь мне что-то сказать? |
| ' Tee-hee-hee-hee,' Orr responded. | - Хи-хи-хи... - ответил Орр. |
| 'I'm trying to tell you why that big girl with the shoe was hitting me on the head that day. | - Я хочу тебе сказать, почему та здоровая девка лупила меня по голове туфлей. |
| But you just won't let me.' | Но ты ведь не дашь мне сказать? |
| ' Tell me.' | - Ну говори. |
| 'Will you fly with me?' | - А ты со мной будешь летать? |
| Yossarian laughed and shook his head. | Йоссариан рассмеялся и покачал головой: |
| 'You'll only get knocked down into the water again.' | - Тебя же опять собьют над морем. |
| Orr did get knocked down into the water again when the rumored mission to Bologna was flown, and he landed his single-engine plane with a smashing jar on the choppy, windswept waves tossing and falling below the warlike black thunderclouds mobilizing overhead. | И действительно, во время налета на Болонью Орра подбили над морем, и он с одним мотором шлепнулся на беспокойные, гонимые ветром, плясавшие волны, над которыми воинственными ратями собирались черные грозовые тучи. |
| He was late getting out of the plane and ended up alone in a raft that began drifting away from the men in the other raft and was out of sight by the time the Air-Sea Rescue launch came plowing up through the wind and splattering raindrops to take them aboard. | Он замешкался в самолете и в итоге оказался один на аварийном плоту, который понесло в сторону от плота с другими членами экипажа. Скоро катер спасательной службы, с трудом продвигаясь сквозь ветер и пелену дождя, прибыл, чтобы забрать их на борт, но Орр уже скрылся из виду. |
| Night was already falling by the time they were returned to the squadron. | Когда экипаж Орра вернулся в эскадрилью, наступила ночь. |
| There was no word of Orr. | О самом Орре не было ни слуху ни духу. |
| 'Don't worry,' reassured Kid Sampson, still wrapped in the heavy blankets and raincoat in which he had been swaddled on the boat by his rescuers. | - Не беспокойтесь, - уверял Малыш Сэмпсон, кутаясь в толстое одеяло и дождевик, которые ему выдали спасатели. |
| 'He's probably been picked up already if he didn't drown in that storm. | - Его уже, наверное, подобрали, если он, конечно, не потонул во время шторма. |
| It didn't last long. | Но шторм продолжался недолго. |
| I bet he'll show up any minute.' | Держу пари, что он объявится с минуты на минуту. |
| Yossarian walked back to his tent to wait for Orr to show up any minute and lit a fire to make things warm for him. | Йоссариан вернулся к себе в палатку, ожидая, что Орр объявится с минуты на минуту. |
| The stove worked perfectly, with a strong, robust blaze that could be raised or lowered by turning the tap Orr had finally finished repairing. | Он развел огонь, чтобы к приходу Орра стало тепло. Печка работала безупречно: сильное, буйное пламя бушевало вовсю, его можно было отрегулировать поворотом крана - Орр все-таки успел ее починить. |
| A light rain was falling, drumming softly on the tent, the trees, the ground. | Сеял мелкий дождичек, мягко барабаня по палатке, деревьям и земле. |
| Yossarian cooked a can of hot soup to have ready for Orr and ate it all himself as the time passed. | Йоссариан разогрел банку с супом для Орра, но время шло, и он съел суп сам. |
| He hard-boiled some eggs for Orr and ate those too. | Он сварил для Орра яйца вкрутую и тоже съел их сам. |
| Then he ate a whole tin of Cheddar cheese from a package of K rations. | А потом умял целую банку сыра из пайка Орра. |
| Each time he caught himself worrying he made himself remember that Orr could do everything and broke into silent laughter at the picture of Orr in the raft as Sergeant Knight had described him, bent forward with a busy, preoccupied smile over the map and compass in his lap, stuffing one soaking-wet chocolate bar after another into his grinning, tittering mouth as he paddled away dutifully through the lightning, thunder and rain with the bright-blue useless toy oar, the fishing line with dried bait trailing out behind him. | Как только Йоссарианом овладевало беспокойство, он твердил себе, что Орр нигде не пропадет, и смеялся про себя, вспоминая рассказ сержанта Найта. Он представлял себе, как Орр сидит на плоту, деловито и сосредоточенно разглядывая у себя на коленях карту и компас, и отправляет в хихикающий, ухмыляющийся рот одну за другой размякшие плитки шоколада; не обращая внимания на дождь, гром и молнии, он прилежно гребет ярко-голубым игрушечным веслецом, а позади волочится удочка с сушеной приманкой. |
| Yossarian really had no doubt about Orr's ability to survive. | В живучести Орра Йоссариан абсолютно не сомневался. |
| If fish could be caught with that silly fishing line, Orr would catch them, and if it was codfish he was after, then Orr would catch a codfish, even though no codfish had ever been caught in those waters before. | Если вообще этой дурацкой удочкой можно поймать рыбу, то уж Орр ее поймает, а если он захочет выловить именно треску, то он треску и выловит, даже если в этих водах никто прежде не встречал трески. |
| Yossarian put another can of soup up to cook and ate that too when it was hot. | Йоссариан поставил на огонь еще одну банку супа и тоже съел его, покуда горячий. |
| Every time a car door slammed, he broke into a hopeful smile and turned expectantly toward the entrance, listening for footsteps. | Стоило хлопнуть дверце машины - Йоссариан радостно улыбался и выжидательно оборачивался к двери, прислушиваясь к звуку шагов. |
| He knew that any moment Orr would come walking into the tent with big, glistening, rain-soaked eyes, cheeks and buck teeth, looking ludicrously like a jolly New England oysterman in a yellow oilskin rain hat and slicker numerous sizes too large for him and holding up proudly for Yossarian's amusement a great dead codfish he had caught. | Он знал, что в любой момент в палатку может войти Орр, большеглазый, с мокрыми от дождя ресницами, щекастый, зубастый, забавный в своем клеенчатом капюшоне и широковатом для него макинтоше, похожий на ловца устриц из Новой Англии, - войдет, гордо потрясая, к удовольствию Йоссариана, огромной дохлой треской. |
| But he didn't. | Но Орр не появился. |
| Peckem There was no word about Orr the next day, and Sergeant Whitcomb, with commendable dispatch and considerable hope, dropped a reminder in his tickler file to send a form letter over Colonel Cathcart's signature to Orr's next of kin when nine more days had elapsed. | 29. Пеккем Прошел день, а Орр не давал о себе вестей, и сержант Уитком с похвальной быстротой и с надеждой в сердце бросил в папку трудных дел записочку с напоминанием самому себе послать через девять дней близким родственникам Орра официальное письмо за подписью полковника Кэткарта. |
| There was word from General Peckem's headquarters, though, and Yossarian was drawn to the crowd of officers and enlisted men in shorts and bathing trunks buzzing in grumpy confusion around the bulletin board just outside the orderly room. | Зато подал о себе весточку штаб генерала Пеккема. Йоссариан увидел толпу офицеров и рядовых в шортах и трусиках, сгрудившихся у доски объявлений, рядом со штабом эскадрильи. Толпа удивленно гудела, и Йоссариан не смог пройти мимо. |
| 'What's so different about this Sunday, I want to know?' Hungry Joe was demanding vociferously of Chief White Halfoat. | - Что такого особенного в этом воскресенье, скажи на милость? - шумел Заморыш Джо, наседая на Вождя Белый Овес. |
| 'Why won't we have a parade this Sunday when we don't have a parade every Sunday? | - Почему именно в это воскресенье у нас не будет парада, если у нас по воскресеньям вообще не бывает парадов? |
| Huh?' | А? |
| Yossarian worked his way through to the front and let out a long, agonized groan when he read the terse announcement there: Due to circumstances beyond my control, there will be no big parade this Sunday afternoon. | Йоссариан, работая локтями, пробился сквозь толпу и завыл смертным воем, прочитав следующее лаконичное извещение: "По причинам, от меня не зависящим, в это воскресенье большой дневной парад не состоится. |
| Colonel Scheisskopf Dobbs was right. | Полковник Шейскопф" |
| They were indeed sending everyone overseas, even Lieutenant Scheisskopf, who had resisted the move with all the vigor and wisdom at his command and who reported for duty at General Peckem's office in a mood of grave discontent. | Доббс оказался прав. За океан посылали всех, даже полковника Шейскопфа, который сопротивлялся, как черт, используя все силы и всю мудрость, отпущенные ему матушкой-природой. В весьма подавленном состоянии духа он явился в кабинет генерала Пеккема, чтобы доложить о своем прибытии к месту дальнейшего прохождения службы. |
| General Peckem welcomed Colonel Scheisskopf with effusive charm and said he was delighted to have him. | Полный обаяния генерал Пеккем приветствовал полковника Шейскопфа и заявил, что он в восторге от его прибытия. |
| An additional colonel on his staff meant that he could now begin agitating for two additional majors, four additional captains, sixteen additional lieutenants and untold quantities of additional enlisted men, typewriters, desks, filing cabinets, automobiles and other substantial equipment and supplies that would contribute to the prestige of his position and increase his striking power in the war he had declared against General Dreedle. | Один лишний полковник в его штабе означал, что теперь он мог начать требовать двух дополнительных майоров, четырех дополнительных капитанов, шестнадцать дополнительных лейтенантов и неисчислимое количество дополнительных рядовых и сержантов, пишущих машинок, письменных столов, шкафов, автомашин и другое столь же необходимое оборудование и снаряжение, которое способствовало бы приумножению престижа генерала Пеккема и увеличило бы его ударную мощь в войне против генерала Дридла. |
| He now had two full colonels; General Dreedle had only five, and four of those were combat commanders. | Теперь у генерала Пеккема стало два полковника, в то время как у генерала Дридла их было пять, но четверо из них были строевыми командирами. |
| With almost no intriguing at all, General Peckem had executed a maneuver that would eventually double his strength. | Таким образом, почти без всяких интриг генерал Пеккем умелым маневром удвоил свою мощь. |
| And General Dreedle was getting drunk more often. The future looked wonderful, and General Peckem contemplated his bright new colonel enchantedly with an effulgent smile. | И если учесть, что генерал Дридл закладывал за воротник все основательней, будущее рисовалось генералу Пеккему в самом восхитительном свете, и он созерцал своего новенького полковника с лучезарной улыбкой. |
| In all matters of consequence, General P. P. Peckem was, as he always remarked when he was about to criticize the work of some close associate publicly, a realist. | Ко всем важным вопросам генерал Пеккем подходил с реалистических позиций. Во всяком случае, так он обычно заявлял перед тем, как публично учинить разнос своим ближайшим подчиненным. |
| He was a handsome, pink-skinned man of fifty-three. His manner was always casual and relaxed, and his uniforms were custom-made. | Это был красивый, розовощекий мужчина пятидесяти трех лет от роду. Он ходил в форме, сшитой на заказ, держал себя свободно и непринужденно. |
| He had silver-gray hair, slightly myopic eyes and thin, overhanging, sensual lips. | Волосы его отливали серебром, глаза были слегка близорукие, а губы - выпуклые и чувственные. |
| He was a perceptive, graceful, sophisticated man who was sensitive to everyone's weaknesses but his own and found everyone absurd but himself. | Это был внимательный, приятный, утонченный, человек, чутко реагирующий на любые, даже самые ничтожные ошибки окружающих, только не на свои собственные. |
| General Peckem laid great, fastidious stress on small matters of taste and style. | Все, что делали другие, он считал абсурдным. |
| He was always augmenting things. Approaching events were never coming, but always upcoming. | Будучи натурой тонкой и привередливой, генерал Пеккем придавал грандиозное значение всяким мелочам в области литературного стиля и вкуса. Он не преувеличивал, а "гипертрофировал" значение каких-то вещей. Он ходил не на концерт, а "в концерт". |
| It was not true that he wrote memorandums praising himself and recommending that his authority be enhanced to include all combat operations; he wrote memoranda. | Неверно, что он сочинял меморандумы, в которых, набивая себе цену, требовал предоставить ему широкие полномочия и передать руководство боевыми операциями, - нет, он требовал "расширения своих прерогатив с тем, чтобы курировать военные операции". |
| And the prose in the memoranda of other officers was always turgid, stilted, or ambiguous. | Язык меморандумов, написанных другими офицерами, всегда был "выспренним, ходульным или сомнительным". |
| The errors of others were inevitably deplorable. | Чужие ошибки неизменно были "прискорбными". |
| Regulations were stringent, and his data never was obtained from a reliable source, but always were obtained. General Peckem was frequently constrained. | Его указания были "обязательны к исполнению". |
| Things were often incumbent upon him, and he frequently acted with greatest reluctance. It never escaped his memory that neither black nor white was a color, and he never used verbal when he meant oral. | Он располагал не просто верными сведениями, а "информацией", полученной обычно из "хорошо осведомленных источников". Генерал Пеккем часто действовал с величайшей неохотой, но "подчиняясь диктату сложившихся обстоятельств". Никогда он не забывал, что черное и белое - не цвета, и никогда не ошибался в употреблении слов "одевать" и "надевать". |
| He could quote glibly from Plato, Nietzsche, Montaigne, Theodore Roosevelt, the Marquis de Sade and Warren G. Harding. | Он бойко цитировал Платона, Ницше, Монтеня, Теодора Рузвельта, маркиза де Сада и Уоррена Гардинга. |
| A virgin audience like Colonel Scheisskopf was grist for General Peckem's mill, a stimulating opportunity to throw open his whole dazzling erudite treasure house of puns, wisecracks, slanders, homilies, anecdotes, proverbs, epigrams, apophthegms, bon mots and other pungent sayings. | Новые слушатели (в данном случае - такая неподнятая целина, как полковник Шейскопф) были бесценной находкой для генерала Пеккема, поскольку перед ним открывалась вдохновляющая возможность продемонстрировать свою блестящую эрудицию и пригоршнями метать перлы из сокровищницы каламбуров, острот, едких характеристик, проповедей, анекдотов, пословиц, эпиграмм, афоризмов и крылатых выражений. |
| He beamed urbanely as he began orienting Colonel Scheisskopf to his new surroundings. | Галантно улыбаясь, генерал Пеккем ознакомил полковника Шейскопфа с обстановкой. |
| 'My only fault,' he observed with practiced good humor, watching for the effect of his words, 'is that I have no faults.' | - Моя единственная ошибка, - заметил он с наигранным добродушием и одновременно наблюдая, какой эффект производят его слова, - в том, что я никогда не ошибаюсь. |
| Colonel Scheisskopf didn't laugh, and General Peckem was stunned. | Полковник Шейскопф не засмеялся, чем весьма озадачил генерала Пеккема. |
| A heavy doubt crushed his enthusiasm. | Энтузиазм генерала несколько поостыл: обычно этот парадокс действовал без промаха. |
| He had just opened with one of his most trusted paradoxes, and he was positively alarmed that not the slightest flicker of acknowledgment had moved across that impervious face, which began to remind him suddenly, in hue and texture, of an unused soap eraser. | Г енерала прямо-таки встревожило, что на непроницаемом лице полковника Шейскопфа не отразилось ни малейшего проблеска понимания. Лицо полковника внезапно напомнило генералу цветом и фактурой непочатую мыльную палочку для бритья. |
| Perhaps Colonel Scheisskopf was tired, General Peckem granted to himself charitably; he had come a long way, and everything was unfamiliar. | Возможно, полковник Шейскопф устал с дороги, великодушно предположил генерал Пеккем, полковник проделал длинный путь и попал в совершенно незнакомую среду. |
| General Peckem's attitude toward all the personnel in his command, officers and enlisted men, was marked by the same easy spirit of tolerance and permissiveness. | Отношение генерала Пеккема к подчиненным, будь то офицерский или сержантско-рядовой состав, отличалось духом терпимости и либерализма. |
| He mentioned often that if the people who worked for him met him halfway, he would meet them more than halfway, with the result, as he always added with an astute chuckle, that there was never any meeting of the minds at all. | Он часто указывал, что если работающие с ним люди идут ему навстречу, то он со своей стороны готов бежать им навстречу, но, добавлял он с хитрой улыбкой, это частенько приводит к тому, что мнения обеих сторон сталкиваются, и одно из мнений разлетается вдребезги. |
| General Peckem thought of himself as aesthetic and intellectual. | Г енерал Пеккем считал себя эстетом и интеллигентом. |
| When people disagreed with him, he urged them to be objective. | Когда люди с ним не соглашались, он убеждал их быть объективными. |
| And it was indeed an objective Peckem who gazed at Colonel Scheisskopf encouragingly and resumed his indoctrination with an attitude of magnanimous forgiveness. | Вот и теперь генерал Пеккем решил отнестись к полковнику Шейскопфу со всей возможной объективностью. В генеральском взгляде можно было прочесть поощрение и великодушную снисходительность. |
| ' You've come to us just in time, Scheisskopf. | - Вы приехали к нам как раз вовремя, Шейскопф. |
| The summer offensive has petered out, thanks to the incompetent leadership with which we supply our troops, and I have a crying need for a tough, experienced, competent officer like you to help produce the memoranda upon which we rely so heavily to let people know how good we are and how much work we're turning out. I hope you are a prolific writer.' | Летнее наступление выдохлось благодаря некомпетентному руководству, не обеспечившему должного снабжения наших войск, и я отчаянно нуждаюсь в твердом, опытном, компетентном офицере, как вы, который помог бы мне выпускать меморандумы. Меморандумы - один из важнейших видов нашей работы. Читая их, люди узнают, что мы не покладая рук делаем большое, полезное дело. Я надеюсь, что вы хорошо владеете пером. |
| 'I don't know anything about writing,' Colonel Scheisskopf retorted sullenly. | - Я в писанине не разбираюсь, - возразил полковник Шейскопф и надулся. |
| 'Well, don't let that trouble you,' General Peckem continued with a careless flick of his wrist. | - Хорошо, пусть вас это не беспокоит, -продолжал генерал Пеккем, небрежно махнув рукой. |
| 'Just pass the work I assign you along to somebody else and trust to luck. | - Вы будете попросту передавать порученную вам мною работу кому-нибудь другому и полагаться на удачу. |
| We call that delegation of responsibility. | Мы называем это "передоверять ответственность". |
| Somewhere down near the lowest level of this co-ordinated organization I run are people who do get the work done when it reaches them, and everything manages to run along smoothly without too much effort on my part. | Где-то на самом низком уровне высокоцентрализованной организации, которой я руковожу, сидят люди, которые делают всю работу, и дело идет вполне гладко без особых усилий с моей стороны. |
| I suppose that's because I am a good executive. | Я полагаю, это происходит оттого, что я -хороший работник. |
| Nothing we do in this large department of ours is really very important, and there's never any rush. | Фактически в своем огромном учреждении мы не делаем никакой особо важной работы, спешить нам некуда. |
| On the other hand, it is important that we let people know we do a great deal of it. | С другой стороны, необходимо поддерживать у людей впечатление, что мы заняты по горло, и вот это - очень важная работа. |
| Let me know if you find yourself shorthanded. | Если вам потребуются дополнительные сотрудники, дайте мне знать. |
| I've already put in a requisition for two majors, four captains and sixteen lieutenants to give you a hand. | Я уже послал заявку на двух майоров, четырех капитанов и шестнадцать лейтенантов, чтобы у вас был свой аппарат. |
| While none of the work we do is very important, it is important that we do a great deal of it. | Поскольку мы не занимаемся никакой важной работой, очень важно, чтобы мы делали как можно больше этой не важной работы. |
| Don't you agree?' | Вы согласны со мной? |
| 'What about the parades?' Colonel Scheisskopf broke in. | - А как насчет парадов? - перебил полковник Шейскопф. |
| 'What parades?' inquired General Peckem with a feeling that his polish just wasn't getting across. | - Каких парадов? - спросил генерал Пеккем, чувствуя, что его изысканные манеры не приносят желанных плодов. |
| 'Won't I be able to conduct parades every Sunday afternoon?' Colonel Scheisskopf demanded petulantly. | - Я смогу проводить парады по воскресеньям? -раздраженно спросил полковник Шейскопф. |
| 'No. | - Нет. |
| Of course not. | Разумеется, нет. |
| What ever gave you that idea?' | Как вам вообще пришла в голову эта мысль? |
| ' But they said I could.' | - А мне сказали, что я буду руководить парадами. |
| 'Who said you could?' | - Кто это вам сказал? |
| ' The officers who sent me overseas. | - Офицеры, которые посылали меня за океан. |
| They told me I'd be able to march the men around in parades all I wanted to.' | Они сказали, что я смогу гонять людей на парады, когда только захочу. |
| ' They lied to you.' | - Вам солгали. |
| ' That wasn't fair, sir.' | - Но ведь это нечестно с их стороны, сэр! |
| 'I'm sorry, Scheisskopf. | - Очень сожалею, Шейскопф. |
| I'm willing to do everything I can to make you happy here, but parades are out of the question. | Я готов сделать все, чтобы вам здесь было хорошо, но о парадах не может быть и речи. |
| We don't have enough men in our own organization to make up much of a parade, and the combat units would rise up in open rebellion if we tried to make them march. | В нашем учреждении слишком мало сотрудников, чтобы выводить их на парады, а строевики поднимут открытый мятеж, если мы попытаемся заставить их маршировать. |
| I'm afraid you'll just have to hold back awhile until we get control. | Боюсь, что вам придется несколько обождать, покуда мы не возьмем все под свой контроль. |
| Then you can do what you want with the men.' | Вот тогда уж вы сможете делать с летчиками все, что вам заблагорассудится. |
| 'What about my wife?' Colonel Scheisskopf demanded with disgruntled suspicion. | - А как насчет моей жены? - раздраженно спросил полковник Шейскопф, подозрительно глядя на генерала. |
| ' I'll still be able to send for her, won't I?' | - Я смогу послать ей вызов, это хоть можно? |
| ' Your wife? | - Жене? |
| Why in the world should you want to?' | На каком основании, скажите на милость? |
| ' A husband and wife should be together.' | - Муж и жена должны быть вместе. |
| ' That's out of the question also.' | - Об этом тоже не может быть и речи. |
| ' But they said I could send for her!' | - Но мне сказали, что я смогу ее вызвать. |
| 'They lied to you again.' | - Вам и на этот раз солгали. |
| 'They had no right to lie to me!' Colonel Scheisskopf protested, his eyes wetting with indignation. | - Но они не имели права врать мне! -запротестовал полковник Шейскопф, и от негодования на глаза его навернулись слезы. |
| 'Of course they had a right,' General Peckem snapped with cold and calculated severity, resolving right then and there to test the mettle of his new colonel under fire. | - Разумеется, они имели право, - отрезал генерал Пеккем с холодной и рассчитанной жесткостью. Он решил, не откладывая, испытать характер своего нового полковника. |
| 'Don't be such an ass, Scheisskopf. | - Не будьте таким ослом, Шейскопф. |
| People have a right to do anything that's not forbidden by law, and there's no law against lying to you. | Люди имеют право делать все, что не возбраняется законом, а закона против лжи не существует. |
| Now, don't ever waste my time with such sentimental platitudes again. | Так что впредь не отнимайте у меня времени вашими сентиментальными пошлостями. |
| Do you hear?' | Слышите? |
| 'Yes, sir,' murmured Colonel Scheisskopf Colonel Scheisskopf wilted pathetically, and General Peckem blessed the fates that had sent him a weakling for a subordinate. | - Так точно, сэр, - пробормотал полковник Шейскопф. Полковник Шейскопф поник головой, вид у него был самый жалкий, и генерал Пеккем благословил судьбу, пославшую ему в подчиненные такого размазню. |
| A man of spunk would have been unthinkable. | Г енерал не мыслил себе вспыльчивых подчиненных. |
| Having won, General Peckem relented. | Одержав победу, генерал Пеккем смягчился. |
| He did not enjoy humiliating his men. | Он не тешился унижением своих подчиненных. |
| 'If your wife were a Wac, I could probably have her transferred here. | - Если бы ваша жена состояла в женском вспомогательном корпусе, тогда бы я, возможно, перевел ее к нам. |
| But that's the most I can do.' | Но это - максимум того, что я могу сделать. |
| 'She has a friend who's a Wac,' Colonel Scheisskopf offered hopefully. | - У нее есть подруга в женском вспомогательном корпусе, - сообщил полковник Шейскопф с надеждой в голосе. |
| ' I'm afraid that isn't good enough. | - Боюсь, что этого мало. |
| Have Mrs. Scheisskopf join the Wacs if she wants to, and I'll bring her over here. | Пусть миссис Шейскопф, если желает, вступит в женский вспомогательный корпус, и я возьму ее сюда. |
| But in the meantime, my dear Colonel, let's get back to our little war, if we may. | Ну, а пока что, мой дорогой полковник, вернемся к нашей маленькой войне. |
| Here, briefly, is the military situation that confronts us.' | Сейчас я вас вкратце ознакомлю с боевой обстановкой на нашем театре военных действий. |
| General Peckem rose and moved toward a rotary rack of enormous colored maps. | Г енерал Пеккем встал и направился к вращающимся полкам, на которых лежали гигантские, ярко раскрашенные карты. |
| Colonel Scheisskopf blanched. | Полковник Шейскопф побелел. |
| 'We're not going into combat, are we?' he blurted out in horror. | - Но мы ведь не собираемся воевать! - в ужасе выпалил он. |
| 'Oh, no, of course not,' General Peckem assured him indulgently, with a companionable laugh. | - Ну конечно, нет, - дружелюбно рассмеявшись, снисходительно заверил его генерал Пеккем. |
| 'Please give me some credit, won't you? | - Уж мне-то вы можете поверить. |
| That's why we're still down here in Rome. | Именно потому, что мы не лезем в бой, мы все еще сидим здесь, в Риме. |
| Certainly, I'd like to be up in Florence, too, where I could keep in closer touch with ex-P.F.C. Wintergreen. | Конечно, я тоже был бы рад перебраться во Флоренцию, чтобы поддерживать более тесный контакт с экс-рядовым первого класса Уинтергрином. |
| But Florence is still a bit too near the actual fighting to suit me.' | Но Флоренция меня пока что не устраивает -близковато к линии фронта. |
| General Peckem lifted a wooden pointer and swept the rubber tip cheerfully across Italy from one coast to the other. | - Генерал Пеккем поднял деревянную указку и провел резиновым наконечником линию от одного побережья до другого. |
| ' These, Scheisskopf, are the Germans. | - Вот здесь, Шейскопф, стоят немцы. |
| They're dug into these mountains very solidly in the Gothic Line and won't be pushed out till late next spring, although that isn't going to stop those clods we have in charge from trying. | Они прочно вкопались в горы и создали "Готическую линию". Вышибить их не удастся до будущей весны, хотя это не значит, что наши высокопоставленные олухи не попытаются сделать этого раньше. |
| That gives us in Special Services almost nine months to achieve our objective. | Таким образом, наша специальная служба располагает почти девятью месяцами для достижения цели. |
| And that objective is to capture every bomber group in the U.S. Air Force. | А цель наша состоит, в том, чтобы подчинить себе все бомбардировочные полки американских военно-воздушных сил. |
| After all,' said General Peckem with his low, well-modulated chuckle, 'if dropping bombs on the enemy isn't a special service, I wonder what in the world is. | В конце концов, - сказал генерал Пеккем с бархатистым, хорошо отработанным смешком, -если уж бомбардировка вражеских позиций - это не специальная служба, то я вообще не знаю, для чего на свете существует наш Корпус специальной службы. |
| Don't you agree?' | Вы согласны? |
| Colonel Scheisskopf gave no indication that he did agree, but General Peckem was already too entranced with his own loquacity to notice. | Полковник Шейскопф ничем не выказал своего согласия, но генерал Пеккем слишком упивался собственной болтовней, чтобы еще следить за реакцией Шейскопфа. |
| ' Our position right now is excellent. | - В данный момент наше положение великолепно. |
| Reinforcements like yourself keep arriving, and we have more than enough time to plan our entire strategy carefully. | Прибывают подкрепления - такие, как вы, например. Кроме того, в нашем распоряжении более чем достаточно времени для тщательной разработки стратегических планов. |
| Our immediate goal,' he said, 'is right here.' | Вот объект нашей ближайшей атаки, - генерал Пеккем ткнул указкой в остров Пьяноса и со значением постучал по буквам, выведенным жирным черным карандашом. |
| And General Peckem swung his pointer south to the island of Pianosa and tapped it significantly upon a large word that had been lettered on there with black grease pencil. | Надпись гласила: |
| The word was DREEDLE. | "Дридл". |
| Colonel Scheisskopf, squinting, moved very close to the map, and for the first time since he entered the room a light of comprehension shed a dim glow over his stolid face. | Полковник Шейскопф подошел к самой карте, покосился на карандашную надпись, и впервые с той минуты, как он переступил порог кабинета, на его грубой физиономии забрезжил слабый отсвет мысли. |
| 'I think I understand,' he exclaimed. | - Кажется, я понимаю! - воскликнул он. |
| ' Yes, I know I understand. | - Ну конечно, я понимаю! |
| Our first job is to capture Dreedle away from the enemy. | Наша первейшая задача - отбить Дридла у врага. |
| Right?' | Правильно? |
| General Peckem laughed benignly. | Генерал Пеккем милостиво рассмеялся. |
| 'No, Scheisskopf. | - Нет, Шейскопф. |
| Dreedle's on our side, and Dreedle is the enemy. | Дридл - на нашей стороне, и в то же время Дридл - наш враг. |
| General Dreedle commands four bomb groups that we simply must capture in order to continue our offensive. | Г енерал Дридл командует четырьмя бомбардировочными полками, которые мы должны захватить, чтобы успешно продолжать наше наступление. |
| Conquering General Dreedle will give us the aircraft and vital bases we need to carry our operations into other areas. | Опрокинув генерала Дридла, мы тем самым завладеем мощными воздушными силами и жизненно необходимыми базами, а затем перенесем операции на другие фронты. |
| And that battle, by the way, is just about won.' | Кстати говоря, эта битва почти уже нами выиграна. |
| General Peckem drifted toward the window, laughing quietly again, and settled back against the sill with his arms folded, greatly satisfied by his own wit and by his knowledgeable, blase impudence. | - Генерал Пеккем приблизился к окну, еще раз рассмеялся и, скрестив руки, привалился к подоконнику, чрезвычайно удовлетворенный своим остроумием и эрудицией. |
| The skilled choice of words he was exercising was exquisitely titillating. | Он играл умело подобранными словами и получал от этого острое наслаждение. |
| General Peckem liked listening to himself talk, like most of all listening to himself talk about himself. | Г енерал Пеккем обожал слушать самого себя, особенно когда говорил о себе. |
| 'General Dreedle simply doesn't know how to cope with me,' he gloated. | - Генерал Дридл просто не знает, как со мной справиться, - похвалялся он. |
| 'I keep invading his jurisdiction with comments and criticisms that are really none of my business, and he doesn't know what to do about it. | - Я вторгаюсь в сферу его юрисдикции со своими комментариями и критическими замечаниями, хотя, конечно, это абсолютно не мое дело. А он теряется и не знает, как на это реагировать. |
| When he accuses me of seeking to undermine him, I merely answer that my only purpose in calling attention to his errors is to strengthen our war effort by eliminating inefficiency. | Когда он обвиняет меня в том, что я под него подкапываюсь, я без обиняков отвечаю, что моя единственная цель - привлечь внимание к его ошибкам, ликвидировать недостатки и тем самым усилить нашу военную мощь. |
| Then I ask him innocently if he's opposed to improving our war effort. | Затем я невинно осведомляюсь, не возражает ли он против усиления нашей военной мощи. |
| Oh, he grumbles and he bristles and he bellows, but he's really quite helpless. | Ну, тут он ощетинивается, ворчит и наконец вопит в голос, но практически он совершенно беспомощен. |
| He's simply out of style. He's turning into quite a souse, you know. The poor blockhead shouldn't even be a general. He has no tone, no tone at all. | Он просто-напросто отстал от жизни. |
| Thank God he isn't going to last.' | Слава богу, он долго не продержится. |
| General Peckem chuckled with jaunty relish and sailed smoothly along toward a favorite learned allusion. | - Генерал Пеккем беспечно рассмеялся и привел свой излюбленный, отлично вызубренный пример из классического наследия. |
| 'I sometimes think of myself as Fortinbras-ha, ha-in the play Hamlet by William Shakespeare, who just keeps circling and circling around the action until everything else falls apart, and then strolls in at the end to pick up all the pieces for himself. | - Иногда я кажусь себе Фортинбрасом, ха-ха, из шекспировского "Гамлета", который кружил-кружил вокруг да около, покуда все не рухнуло, а затем в конце концов выдвинулся на передний край и все прибрал к рукам. |
| Shakespeare is-' | Шекспир - это... |
| 'I don't know anything about plays,' Colonel Scheisskopf broke in bluntly. | - Я в пьесах не разбираюсь, - оборвал его полковник Шейскопф. |
| General Peckem looked at him with amazement. | Генерал Пеккем взглянул на него с изумлением. |
| Never before had a reference of his to Shakespeare's hallowed Hamlet been ignored and trampled upon with such rude indifference. | Никогда доселе его ссылку на прославленного шекспировского "Гамлета" не втаптывали в грязь и не игнорировали с таким тупым безразличием. |
| He began to wonder with genuine concern just what sort of shithead the Pentagon had foisted on him. | Его стало не на шутку занимать, что за типа подсунул ему Пентагон. |
| 'What do you know about?' he asked acidly. | - А в чем вы разбираетесь? - ядовито спросил генерал. |
| 'Parades,' answered Colonel Scheisskopf eagerly. | - В парадах, - с воодушевлением ответил полковник Шейскопф. |
| 'Will I be able to send out memos about parades?' | - Я могу разослать оповещение о парадах? |
| 'As long as you don't schedule any.' | - Оповещение разослать можно, парады назначать нельзя. |
| General Peckem returned to his chair still wearing a frown. | - Генерал Пеккем, хмуря брови, снова уселся в кресло. |
| 'And as long as they don't interfere with your main assignment of recommending that the authority of Special Services be expanded to include combat activities.' | - Разослать оповещение можно при условии, что это не будет мешать вашей главной задаче, которая заключается в агитации за передачу военных операций под эгиду нашей специальной службы. |
| 'Can I schedule parades and then call them off?' | - А могу я назначать парады, а потом их отменять? |
| General Peckem brightened instantly. | Генерал Пеккем просиял. |
| 'Why, that's a wonderful idea! | - Блестящая идея! |
| But just send out weekly announcements postponing the parades. | Немедленно приступайте к рассылке еженедельных объявлений, отменяющих парады! |
| Don't even bother to schedule them. | Можете даже не трудиться назначать их. |
| That would be infinitely more disconcerting.' | Представляю себе чудовищное замешательство в стане Дридла! |
| General Peckem was blossoming spryly with cordiality again. | - Г енерал Пеккем снова начал излучать доброжелательство. |
| 'Yes, Scheisskopf,' he said, 'I think you've really hit on something. | - Да, Шейскопф, - сказал он, - мне кажется, вы действительно попали в точку. |
| After all, what combat commander could possibly quarrel with us for notifying his men that there won't be a parade that coming Sunday? | В самом деле, какой строевой командир станет с нами ссориться, если мы оповестим его людей, что в ближайшее воскресенье не будет парада? |
| We'd be merely stating a widely known fact. | Тем самым мы лишь подтверждаем широкоизвестный факт. |
| But the implication is beautiful. | Но скрытый смысл этого мероприятия великолепен. |
| Yes, positively beautiful. | Да, да, Шейскопф, это прямо-таки великолепно. |
| We're implying that we could schedule a parade if we chose to. | Ведь тем самым мы даем понять, что при желании мы могли бы назначать парады. |
| I'm going to like you, Scheisskopf. | Вы мне начинаете нравиться, Шейскопф. |
| Stop in and introduce yourself to Colonel Cargill and tell him what you're up to. | Отправляйтесь к полковнику Карджиллу, представьтесь ему и расскажите, чем вы будете нас заниматься. |
| I know you two will like each other.' | Я уверен, вы понравитесь друг другу. |
| Colonel Cargill came storming into General Peckem's office a minute later in a furor of timid resentment. | Минуту спустя полковник Карджилл ураганом ворвался в кабинет генерала Пеккема и набросился на него в припадке трусливой, кроличьей ярости. |
| 'I've been here longer than Scheisskopf,' he complained. | - Я здесь служу дольше, чем полковник Шейскопф, - пожаловался он. |
| 'Why can't I be the one to call off the parades?' | - Почему не мне поручили отменять парады? |
| 'Because Scheisskopf has experience with parades, and you haven't. | - Потому что у Шейскопфа есть опыт по части парадов, а у вас нет. |
| You can call off U.S.O. shows if you want to. | Если хотите, можете отменять представления концертных бригад ОСКОВ. |
| In fact why don't you? | В самом деле, почему бы вам этим не заняться? |
| Just think of all the places that won't be getting a U.S.O. show on any given day. | Только вообразите, во скольких частях и подразделениях ежедневно не бывает концертов ОСКОВ. |
| Think of all the places each big-name entertainer won't be visiting. | Подумайте, во скольких подразделениях не может побывать известный актер или музыкант? |
| Yes, Cargill, I think you've hit on something. | Да, Карджилл, я думаю, вы попали в точку. |
| I think you've just thrown open a whole new area of operation for us. | По-моему, вы открыли для нас новую сферу действий. |
| Tell Colonel Scheisskopf I want him to work along under your supervision on this. | Пусть полковник Шейскопф под вашим наблюдением занимается отменой концертов. Так ему и передайте. |
| And send him in to see me when you're through giving him instructions.' | А после того, как вы его проинструктируете, пусть зайдет ко мне. |
| 'Colonel Cargill says you told him you want me to work along under his supervision on the U.S.O. project,' Colonel Scheisskopf complained. | - Полковник Карджилл говорит, будто вы хотите, чтобы я под его наблюдением занимался концертными бригадами, - пожаловался полковник Шейскопф. |
| ' I told him no such thing,' answered General Peckem. | - Ничего подобного я ему не говорил. |
| 'Confidentially, Scheisskopf, I'm not too happy with Colonel Cargill. | Сугубо между нами, Шейскопф: я не в восторге от полковника Карджилла. |
| He's bossy and he's slow. | Он чванлив и к тому же медлителен. |
| I'd like you to keep a close eye on what he's doing and see if you can't get a little more work out of him.' | Я попрошу вас не спускать с него глаз и заставлять его пошевеливаться. |
| 'He keeps butting in,' Colonel Cargill protested. 'He won't let me get any work done.' | - Он лезет не в свои дела и не дает мне работать, -примчался с протестом полковник Карджилл. |
| 'There's something very funny about Scheisskopf,' General Peckem agreed reflectively. | - М-да... занятный тип, этот Шейскопф, -согласился генерал Пеккем. |
| 'Keep a very close eye on him and see if you can't find out what he's up to.' | - Не спускайте с него глаз и постарайтесь выяснить, годен ли он вообще на что-нибудь. |
| 'Now he's butting into my business!' Colonel Scheisskopf cried. | - Ну вот, а теперь он лезет в мои дела! - кричал полковник Шейскопф. |
| 'Don't let it worry you, Scheisskopf,' said General Peckem, congratulating himself on how adeptly he had fit Colonel Scheisskopf into his standard method of operation. Already his two colonels were barely on speaking terms. | - Пусть это вас не беспокоит, Шейскопф, - сказал генерал Пеккем, мысленно поздравляя себя с тем, как он умело обуздал Шейскопфа при помощи своего стандартного приема: оба его полковника уже сквозь зубы разговаривали друг с другом. |
| 'Colonel Cargill envies you because of the splendid job you're doing on parades. | - Полковник Карджилл завидует вам, поскольку вы так блестяще справляетесь с парадами. |
| He's afraid I'm going to put you in charge of bomb patterns.' | Он боится, как бы я не поручил вам наблюдать за узором бомбометания. |
| Colonel Scheisskopf was all ears. | Полковник Шейскопф навострил уши: |
| 'What are bomb patterns?' | - Что значит "узор бомбометания"? |
| 'Bomb patterns?' General Peckem repeated, twinkling with self-satisfied good humor. | - "Узор бомбометания"? - повторил чрезвычайно довольный собой генерал Пеккем, добродушно подмигивая. - |
| 'A bomb pattern is a term I dreamed up just several weeks ago. | "Узор бомбометания" - это термин, придуманный мною несколько недель назад. |
| It means nothing, but you'd be surprised at how rapidly it's caught on. | Он, собственно говоря, ничего не означает, но вы удивитесь, узнав, как быстро привилось это выражение. |
| Why, I've got all sorts of people convinced I think it's important for the bombs to explode close together and make a neat aerial photograph. | Видите ли, я сумел всех убедить, что самое важное, чтобы бомбы рвались как можно ближе друг к другу, ибо тогда снимки воздушной разведки получаются очень четкими. |
| There's one colonel in Pianosa who's hardly concerned any more with whether he hits the target or not. | На Пьяносе есть один полковник, которого, по-видимому, больше вообще не беспокоит, накрыл он цель или промазал. Его заботит только узор. |
| Let's fly over and have some fun with him today. | Давайте сегодня слетаем на Пьяносу и немножко развлечемся. |
| It will make Colonel Cargill jealous, and I learned from Wintergreen this morning that General Dreedle will be off in Sardinia. | Пусть полковник Карджилл побесится от зависти. К тому же сегодня утром я узнал от Уинтергрина, что генерал Дридл полетит на Сардинию. |
| It drives General Dreedle insane to find out I've been inspecting one of his installations while he's been off inspecting another. | Дридл сойдет с ума, когда узнает, что я инспектировал одну из его баз, в то время как он отправился инспектировать другую. |
| We may even get there in time for the briefing. | Мы сможем даже поспеть к предполетному инструктажу. |
| They'll be bombing a tiny undefended village, reducing the whole community to rubble. | Им предстоит бомбить беззащитную деревушку и превратить ее в груду щебня. |
| I have it from Wintergreen-Wintergreen's an ex-sergeant now, by the way-that the mission is entirely unnecessary. | От Уинтергрина я узнал, - кстати, Уинтергрин сейчас - экс-сержант, - что это абсолютно никому не нужное задание. |
| Its only purpose is to delay German reinforcements at a time when we aren't even planning an offensive. | Его единственная цель - задержать подход немецких подразделений на тот случай, если мы вздумаем наступать на этом участке, однако никакого наступления там даже не планируется. |
| But that's the way things go when you elevate mediocre people to positions of authority.' | Вот что получается, когда мы доверяем ответственные посты жалким посредственностям. |
| He gestured languidly toward his gigantic map of Italy. 'Why, this tiny mountain village is so insignificant that it isn't even there.' | - Г енерал Пеккем томным жестом указал на гигантскую карту Италии: - Смотрите, эта горная деревушка настолько ничтожна, что ее даже не обозначили на карте. |
| They arrived at Colonel Cathcart's group too late to attend the preliminary briefing and hear Major Danby insist, | Они прибыли в полк полковника Кэткарта слишком поздно и потому не слышали, как во время предварительного предполетного инструктажа майор Дэнби настаивал: |
| 'But it is there, I tell you. | - Но она там есть, уверяю вас. |
| It's there, it's there.' | Вот здесь, здесь. |
| 'It's where?' Dunbar demanded defiantly, pretending not to see. | - Где здесь? - вызывающе спросил Данбэр, притворяясь, что не видит. |
| 'It's right there on the map where this road makes this slight turn. | - Точно в том месте, где на карте дорога слегка, поворачивает. |
| Can't you see this slight turn on your map?' | Неужели вы не видите на своих картах поворота? |
| 'No, I can't see it.' | - Нет, не вижу. |
| 'I can see it,' volunteered Havermeyer, and marked the spot on Dunbar's map. | - А я могу показать, - вызвался Хэвермейер и ткнул в нужную точку на карте Данбэра. |
| 'And here's a good picture of the village right on these photographs. | - А на этих фотографиях деревня и вовсе хорошо видна. |
| I understand the whole thing. | Мне все ясно. |
| The purpose of the mission is to knock the whole village sliding down the side of the mountain and create a roadblock that the Germans will have to clear. | Цель задания - сшибить всю деревушку под откос, чтобы из ее обломков получился завал на дороге, который немцам придется расчищать. |
| Is that right?' | Верно? |
| 'That's right,' said Major Danby, mopping his perspiring forehead with his handkerchief. | - Верно. - сказал майор Дэнби, вытирая носовым платком вспотевший лоб. |
| ' I'm glad somebody here is beginning to understand. | - Я рад, что хоть кто-то начинает понимать. |
| These two armored divisions will be coming down from Austria into Italy along this road. | По этой дороге из Австрии в Италию должны пройти две бронетанковые дивизии. |
| The village is built on such a steep incline that all the rubble from the houses and other buildings you destroy will certainly tumble right down and pile upon the road.' | Деревушка построена на таком крутом склоне, что все обломки жилых домов и прочих строений в результате бомбардировки посыплются вниз и завалят дорогу. |
| 'What the hell difference will it make?' Dunbar wanted to know, as Yossarian watched him excitedly with a mixture of awe and adulation. | - Ну и что, черт побери, от этого изменится? -пожелал узнать Данбэр, в то время как взволнованный Йоссариан следил за ним со смешанным чувством страха и благоговения. |
| 'It will only take them a couple of days to clear it.' | - Немцам потребуется какая-нибудь пара дней на расчистку |
| Major Danby was trying to avoid an argument. | Майор Дэнби попытался избежать словопрений. |
| 'Well, it apparently makes some difference to Headquarters,' he answered in a conciliatory tone. | - Очевидно, для штаба кое-что изменится, -ответил он примирительным тоном. |
| ' I suppose that's why they ordered the mission.' | - Думается, поэтому они и отдали приказ о налете. |
| 'Have the people in the village been warned?' asked McWatt. | - А жителей деревушки предупредили? - спросил Макуотт. |
| Major Danby was dismayed that McWatt too was registering opposition. | Обнаружив, что даже Макуотт оказался в рядах оппозиции, майор Дэнби испугался: |
| 'No, I don't think so.' | - По-моему, нет. |
| 'Haven't we dropped any leaflets telling them that this time we'll be flying over to hit them?' asked Yossarian. | - Неужели не сбросили листовки с предупреждением о предстоящей бомбардировке?- спросил Йоссариан. |
| 'Can't we even tip them off so they'll get out of the way?' | - Разве нельзя было предупредить жителей, чтобы они заблаговременно убрались подальше? |
| 'No, I don't think so.' | - По-моему, нельзя. |
| Major Danby was swearing some more and still shifting his eyes about uneasily. | - Майора Дэнби снова прошиб пот. Глаза его беспокойно шныряли из стороны в сторону. |
| 'The Germans might find out and choose another road. | - Листовки могут попасть к немцам, и тогда они выберут другую дорогу. |
| I'm not sure about any of this. | Я, правда, в этом не уверен. |
| I'm just making assumptions.' | Я только предполагаю. |
| 'They won't even take shelter,' Dunbar argued bitterly. | - Они даже не пойдут в убежище, - с горечью доказывал Данбэр. |
| 'They'll pour out into the streets to wave when they see our planes coming, all the children and dogs and old people. | - Завидев наши самолеты, они высыпят на улицы и будут махать нам руками. Вся деревня выбежит- старики, дети, собаки. |
| Jesus Christ! | Господи Иисусе! |
| Why can't we leave them alone?' | Неужто нельзя оставить их в покое? |
| 'Why can't we create the roadblock somewhere else?' asked McWatt. | - А почему бы нам не нагромоздить завал где-нибудь в другом месте? - спросил Макуотт. |
| 'Why must it be there?' | - Почему обязательно здесь? |
| 'I don't know,' Major Danby answered unhappily. | - Не знаю, - с горестным видом ответил майор Дэнби. |
| 'I don't know. Look, fellows, we've got to have some confidence in the people above us who issue our orders. They know what they're doing.' 'The hell they do,' said Dunbar. | - Я не знаю. |
| 'What's the trouble?' inquired Colonel Korn, moving leisurely across the briefing room with his hands in his pockets and his tan shirt baggy. | - В чем дело? - спросил подполковник Корн, ленивой походкой входя в инструкторскую. Он держал руки в карманах, выгоревшая рубашка сидела мешком. |
| 'Oh, no trouble, Colonel,' said Major Danby, trying nervously to cover up. | - О, все в порядке, подполковник, - нервно ответил майор Дэнби, стараясь сделать вид, будто ничего не случилось. |
| 'We're just discussing the mission.' | - Мы просто обсуждаем задание. |
| 'They don't want to bomb the village,' Havermeyer snickered, giving Major Danby away. | - Они не хотят бомбить деревню, - выдал всех Хэвермейер и заржал. |
| ' You prick!' Yossarian said to Havermeyer. | - Подонок! - сказал Йоссариан. |
| 'You leave Havermeyer alone,' Colonel Korn ordered Yossarian curtly. | - Оставьте Хэвермейера в покое! - отрывисто приказал подполковник Корн. |
| He recognized Yossarian as the drunk who had accosted him roughly at the officers' club one night before the first mission to Bologna, and he swung his displeasure prudently to Dunbar. | В Йоссариане он узнал того пьяницу, который нахамил ему в офицерском клубе накануне первого налета на Болонью, и поэтому счел за благо переадресовать свое неудовольствие Данбэру. |
| 'Why don't you want to bomb the village?' | - Почему вы не хотите бомбить деревню? |
| ' It's cruel, that's why.' | - Это жестоко, вот почему. |
| 'Cruel?' asked Colonel Korn with cold good humor, frightened only momentarily by the uninhibited vehemence of Dunbar's hostility. | - Жестоко? - переспросил подполковник Корн с холодной насмешливостью. Его не более чем на миг напугала нескрываемая лютая враждебность Данбэра. |
| 'Would it be any less cruel to let those two German divisions down to fight with our troops? | - Вы считаете менее жестоким пропустить эти две немецкие дивизии, чтобы они обрушились на наши войска? |
| American lives are at stake, too, you know. | На карту поставлены жизни американцев, вы это знаете? |
| Would you rather see American blood spilled?' | Или вы хотите, чтобы пролилась американская кровь? |
| ' American blood is being spilled. | - Американская кровь и так льется. |
| But those people are living up there in peace. | Но эти люди тихо, мирно живут у себя в горах. |
| Why can't we leave them the hell alone?' | Какого черта они должны из-за нас страдать? |
| 'Yes, it's easy for you to talk,' Colonel Korn jeered. 'You're safe here in Pianosa. | - Вам, конечно, легко говорить, - издевательским тоном сказал подполковник Корн, - на Пьяносе вы как у Христа за пазухой. |
| It won't make any difference to you when these German reinforcements arrive, will it?' | Вам безразлично, пройдут или не пройдут эти немецкие подкрепления. |
| Dunbar turned crimson with embarrassment and replied in a voice that was suddenly defensive. | От замешательства Данбэр побагровел и ответил, заметно оробев: |
| 'Why can't we create the roadblock somewhere else? | - А почему нельзя сделать завал в другом месте? |
| Couldn't we bomb the slope of a mountain or the road itself?' | Разве нельзя просто разбомбить склон горы или само шоссе? |
| 'Would you rather go back to Bologna?' | - А слетать еще разок на Болонью не желаете? |
| The question, asked quietly, rang out like a shot and created a silence in the room that was awkward and menacing. | Это было сказано вполне спокойно, но вопрос прогремел, как выстрел. В комнате нависла неловкая, грозная тишина. |
| Yossarian prayed intensely, with shame, that Dunbar would keep his mouth shut. | Стыдясь самого себя, Йоссариан горячо молился, чтобы Данбэр держал язык за зубами. |
| Dunbar dropped his gaze, and Colonel Korn knew he had won. | Данбэр опустил глаза, и подполковник Корн понял, что бой выигран. |
| 'No, I thought not,' he continued with undisguised scorn. | - Кажется, вы не испытываете особого желания еще разок навестить Болонью? - продолжал он с нескрываемым презрением. |
| 'You know, Colonel Cathcart and I have to go to a lot of trouble to get you a milk run like this. | - Учтите: мы с полковником Кэткартом приложили много сил, чтобы получить для вас этот "полет за молоком". |
| If you'd sooner fly missions to Bologna, Spezia and Ferrara, we can get those targets with no trouble at all.' | Но если вам больше хочется лететь на Болонью, Специю и Феррару, то это мы можем организовать в два счета. |
| His eyes gleamed dangerously behind his rimless glasses, and his muddy jowls were square and hard. | - Его глаза угрожающе поблескивали за стеклами очков без оправы, на квадратном тяжелом подбородке темнела щетина. |
| 'Just let me know.' | - Только дайте мне знать, и я вам это тут же устрою. |
| 'I would,' responded Havermeyer eagerly with another boastful snicker. | - Я готов, - бойко откликнулся Хэвермейер и опять хвастливо заржал. |
| 'I like to fly into Bologna straight and level with my head in the bombsight and listen to all that flak pumping away all around me. I get a big kick out of the way the men come charging over to me after the mission and call me dirty names. | - Мне нравится летать на Болонью, прямо с горизонтального полета заходить на цель, засунув башку в прицел, и слушать, как вокруг рвутся снаряды, Мне только весело делается, когда после полета на меня набрасываются с руганью и обзывают всякими похабными словами. |
| Even the enlisted men get sore enough to curse me and want to take socks at me.' | Даже рядовые до того распаляются, что костерят меня на чем свет стоит. Того и гляди, двинут в зубы. |
| Colonel Korn chucked Havermeyer under the chin jovially, ignoring him, and then addressed himself to Dunbar and Yossarian in a dry monotone. | Подполковник Корн, не глядя на Хэвермейера, ласково потрепал его по щеке и сухо обратился к Данбэру и Йоссариану: |
| 'You've got my sacred word for it. Nobody is more distressed about those lousy wops up in the hills than Colonel Cathcart and myself. | - Клянусь вам всеми святыми, никто больше нас с полковником Кэткартом не переживает из-за паршивых итальяшек, что живут в той деревушке. |
| Mais c'est la guerre. Try to remember that we didn't start the war and Italy did. | Не забывайте: войну начали не мы, а Италия. |
| That we weren't the aggressors and Italy was. And that we couldn't possibly inflict as much cruelty on the Italians, Germans, Russians and Chinese as they're already inflicting on themselves.' Colonel Korn gave Major Danby's shoulder a friendly squeeze without changing his unfriendly expression. | И агрессорами были не мы, а Италия. |
| 'Carry on with the briefing, Danby. | Продолжайте инструктаж, Дэнби. |
| And make sure they understand the importance of a tight bomb pattern.' | И позаботьтесь, чтобы они уяснили себе всю важность получения на снимках кучного узора бомбометания. |
| 'Oh, no, Colonel,' Major Danby blurted out, blinking upward. | - О нет, подполковник, - выпалил майор Дэнби и часто-часто замигал. |
| 'Not for this target. | - Для данной мишени это не годится. |
| I've told them to space their bombs sixty feet apart so that we'll have a roadblock the full length of the village instead of in just one spot. | Я приказал им класть бомбы на расстоянии двадцати метров друг от друга, чтобы перекрыть дорогу на всю длину деревни, а не в одном только месте. |
| It will be a much more effective roadblock with a loose bomb pattern.' | При рассеянием бомбометании завал получится более эффективным. |
| 'We don't care about the roadblock,' Colonel Korn informed him. | - Завал как таковой нас не волнует, - сообщил подполковник Корн. |
| 'Colonel Cathcart wants to come out of this mission with a good clean aerial photograph he won't be ashamed to send through channels. | - Полковник Кэткарт хочет получить хорошие, четкие фотоснимки, которые не стыдно будет послать в вышестоящие инстанции. |
| Don't forget that General Peckem will be here for the full briefing, and you know how he feels about bomb patterns. | Не забудьте, что генерал Пеккем прибудет сюда на основной инструктаж, а вы ведь знаете, как он неравнодушен к узору бомбометания. |
| Incidentally, Major, you'd better hurry up with these details and clear out before he gets here. | Кстати, майор, вам бы следовало поторопиться и убраться отсюда до его прихода. |
| General Peckem can't stand you.' | Генерал Пеккем вас не выносит. |
| 'Oh, no, Colonel,' Major Danby corrected obligingly. 'It's General Dreedle who can't stand me.' | - О нет, подполковник, - услужливо поправил майор Дэнби, - это генерал Дридл меня не выносит. |
| ' General Peckem can't stand you either. | - Генерал Пеккем вас тоже не выносит. |
| In fact, no one can stand you. | Фактически вас никто не выносит. |
| Finish what you're doing, Danby, and disappear. | Кончайте свое дело, Дэнби, и исчезайте. |
| I'll conduct the briefing.' | Инструктаж проведу я. |
| 'Where's Major Danby?' Colonel Cathcart inquired, after he had driven up for the full briefing with General Peckem and Colonel Scheisskopf. | - ...Где тут майор Дэнби? - спросил полковник Кэткарт, прибывший на основной инструктаж вместе с генералом Пеккемом и полковником Шейскопфом. |
| 'He asked permission to leave as soon as he saw you driving up,' answered Colonel Korn. | - Едва завидев вашу машину, он попросил разрешения уйти, - ответил подполковник Корн. |
| 'He's afraid General Peckem doesn't like him. | - Он подозревает, что генерал Пеккем его не любит. |
| I was going to conduct the briefing anyway. | А инструктаж все равно собирался проводить я. |
| I do a much better job.' | У меня это получится лучше. |
| 'Splendid!' said Colonel Cathcart. | - Чудесно, - сказал полковник Кэткарт. |
| 'No!' Colonel Cathcart countermanded himself an instant later when he remembered how good a job Colonel Korn had done before General Dreedle at the first Avignon briefing. | - А впрочем, нет, - секундой позже поправился он, припомнив, как выступил подполковник Корн в присутствии генерала Дридла на инструктаже перед налетом на Авиньон. |
| ' I'll do it myself.' | - Я буду инструктировать сам. |
| Colonel Cathcart braced himself with the knowledge that he was one of General Peckem's favorites and took charge of the meeting, snapping his words out crisply to the attentive audience of subordinate officers with the bluff and dispassionate toughness he had picked up from General Dreedle. | Полковник Кэткарт вбил себе в голову, что он один из любимцев генерала Пеккема. Взяв руководство инструктажем в свои руки, он швырял в лицо чутко внимающих ему подчиненных отрывистые фразы с бесстрастной, твердой, грубоватой интонацией, заимствованной им у Дридла. |
| He knew he cut a fine figure there on the platform with his open shirt collar, his cigarette holder, and his close-cropped, gray-tipped curly black hair. | Он знал, что, стоя на помосте в своей рубашке с расстегнутым воротником, черными с проседью волосами, он выглядит весьма колоритно. |
| He breezed along beautifully, even emulating certain characteristic mispronunciations of General Dreedle's, and he was not the least bit intimidated by General Peckem's new colonel until he suddenly recalled that General Peckem detested General Dreedle. | Он несся по волнам собственного красноречия, непроизвольно утрируя свойственные генералу Дридлу отдельные неправильности в произношении, и его нисколько не пугал неизвестный полковник, прибывший вместе с генералом Пеккемом, пока он вдруг не вспомнил, что генерал Пеккем ненавидит генерала Дридла. |
| Then his voice cracked, and all confidence left him. | Тут его голос осекся, а всю его самоуверенность как ветром сдуло. |
| He stumbled ahead through instinct in burning humiliation. | Сгорая от конфуза, он еле ворочал языком и едва соображал, что говорит. |
| He was suddenly in terror of Colonel Scheisskopf. | И тут он вдруг безумно испугался полковника Шейскопфа. |
| Another colonel in the area meant another rival, another enemy, another person who hated him. | Еще один полковник на этом участке фронта означал нового соперника, нового врага, еще одного ненавистника. |
| And this one was tough! | А этот к тому же был, очевидно, жесткий малый. |
| A horrifying thought occurred to Colonel Cathcart: Suppose Colonel Scheisskopf had already bribed all the men in the room to begin moaning, as they had done at the first Avignon mission. | Страшная догадка осенила полковника Кэткарта: а вдруг полковник Шейскопф уже успел подкупить всех находящихся в зале, чтобы они застонали хором, как тогда, перед налетом на Авиньон? |
| How could he silence them? | Удастся ли ему утихомирить их? |
| What a terrible black eye that would be! | Какими синяками и шишками все это чревато? |
| Colonel Cathcart was seized with such fright that he almost beckoned to Colonel Korn. | Полковника Кэткарта объял такой страх, что он уже был готов призвать на помощь подполковника Корна. |
| Somehow he held himself together and synchronized the watches. | Кое-как он сумел взять себя в руки и провести сверку часов. |
| When he had done that, he knew he had won, for he could end now at any time. | Сделав это, он понял, что выиграл свой бой, поскольку теперь он мог закончить инструктаж, когда ему заблагорассудится. |
| He had come through in a crisis. | Критический момент остался позади. |
| He wanted to laugh in Colonel Scheisskopfs face with triumph and spite. | Ему хотелось с торжеством и злорадством рассмеяться в лицо полковнику Шейскопфу. |
| He had proved himself brilliantly under pressure, and he concluded the briefing with an inspiring peroration that every instinct told him was a masterful exhibition of eloquent tact and subtlety. | Он с блеском вышел из трудной ситуации и завершил инструктаж вдохновенным эпилогом, который - он ощущал это каждой клеточкой своего тела - явился мастерской демонстрацией красноречия и хорошего тона. |
| 'Now, men,' he exhorted. 'We have with us today a very distinguished guest, General Peckem from Special Services, the man who gives us all our softball bats, comic books and U.S.O. shows. | - Итак, - воззвал он, - сегодня у нас весьма почетный гость, генерал Пеккем из специальной службы, человек, который снабжает нас бейсбольными битами, комиксами и развлекает нас выступлениями концертных бригад ОСКОВ. |
| I want to dedicate this mission to him. | Г енералу Пеккему посвящаю я предстоящий налет. |
| Go on out there and bomb-for me, for your country, for God, and for that great American, General P. P. Peckem. | Идите и бомбите - во имя меня, во имя родины, во имя бога и во имя великого американца генерала Пеккема. |
| And let's see you put all those bombs on a dime!' | И позаботьтесь влепить все ваши бомбы в пятачок! |
| Dunbar Yossarian no longer gave a damn where his bombs fell, although he did not go as far as Dunbar, who dropped his bombs hundreds of yards past the village and would face a court-martial if it could ever be shown he had done it deliberately. | 30. Данбэр Йоссариана больше не волновало, куда упали его бомбы, хотя он и не позволил себе зайти так далеко, как Данбэр: тот сбросил бомбы в нескольких сотнях метров от деревни и вполне мог угодить под военно-полевой суд, если бы кому-нибудь удалось доказать, что он сделал это преднамеренно. |
| Without a word even to Yossarian, Dunbar had washed his hands of the mission. | После этого налета Данбэр, не сказав ни слова никому, даже Йоссариану, смылся в госпиталь. |
| The fall in the hospital had either shown him the light or scrambled his brains; it was impossible to say which. | Пребывание в госпитале внесло в его душу не то просветление, не то полную сумятицу - трудно сказать, что именно. |
| Dunbar seldom laughed any more and seemed to be wasting away. | Теперь Данбэр смеялся редко и производил впечатление человека конченого. |
| He snarled belligerently at superior officers, even at Major Danby, and was crude and surly and profane even in front of the chaplain, who was afraid of Dunbar now and seemed to be wasting away also. | Он вызывающе рычал на старших по званию, даже на майора Дэнби. С капелланом он держался угрюмо, грубил и богохульствовал. Капеллан, который тоже казался конченым человеком, стал побаиваться Данбэра. |
| The chaplain's pilgrimage to Wintergreen had proved abortive; another shrine was empty. | Поход капеллана к Уинтер грину не привел ни к чему. |
| Wintergreen was too busy to see the chaplain himself. | Уинтергрин был слишком занят, чтобы лично принять капеллана. |
| A brash assistant brought the chaplain a stolen Zippo cigarette lighter as a gift and informed him condescendingly that Wintergreen was too deeply involved with wartime activities to concern himself with matters so trivial as the number of missions men had to fly. | Его помощник - малый с нахальной рожей - вынес капеллану краденую зажигалку "Зиппо" в качестве подарка и снисходительно сообщил, что Уинтергрин по горло занят фронтовыми делами и не может тратить время на такие пошлые пустяки, как норма боевых вылетов. |
| The chaplain worried about Dunbar and brooded more over Yossarian now that Orr was gone. | Капеллана сильно беспокоило состояние Данбэра, а еще больше, особенно после исчезновения Орра, - состояние Йоссариана. |
| To the chaplain, who lived by himself in a spacious tent whose pointy top sealed him in gloomy solitude each night like the cap of a tomb, it seemed incredible that Yossarian really preferred living alone and wanted no roommates. | Капеллану, который жил в мрачном одиночестве в просторной палатке с остроконечной крышей, казавшейся ему по ночам крышей гробницы, было непонятно, как это Йоссариан предпочитал жить один, без соседей по палатке. |
| As a lead bombardier again, Yossarian had McWatt for a pilot, and that was one consolation, although he was still so utterly undefended. | Снова назначенный ведущим бомбардиром, Йоссариан летал с Макуоттом. В этом было единственное утешение, хотя все равно Йоссариан чувствовал себя абсолютно беззащитным. |
| There was no way to fight back. | Ведь в случае чего он не мог бы ни отбиться, ни отстреляться. |
| He could not even see McWatt and the co-pilot from his post in the nose. | Со своего кресла в носовой части он даже не видел Макуотта и второго пилота. |
| All he could ever see was Aarfy, with whose fustian, moon-faced ineptitude he had finally lost all patience, and there were minutes of agonizing fury and frustration in the sky when he hungered to be demoted again to a wing plane with a loaded machine gun in the compartment instead of the precision bombsight that he really had no need for, a powerful, heavy fifty-caliber machine gun he could seize vengefully in both hands and turn loose savagely against all the demons tyrannizing him: at the smoky black puffs of the flak itself; at the German antiaircraft gunners below whom he could not even see and could not possibly harm with his machine gun even if he ever did take the time to open fire, at Havermeyer and Appleby in the lead plane for their fearless straight and level bomb run on the second mission to Bologna where the flak from two hundred and twenty-four cannons had knocked out one of Orr's engines for the very last time and sent him down ditching into the sea between Genoa and La Spezia just before the brief thunderstorm broke. | Единственное, что он мог видеть, - это лунообразную физиономию Аарфи. Из-за этого напыщенного идиота Йоссариану в конце концов изменила выдержка и были минуты в полете, когда его охватывали судорожная ярость и отчаяние и он жаждал, чтобы его понизили в должности и перевели на ведомый самолет. Там бы он сидел перед заряженным пулеметом, а не перед этим совершенно ему не нужным прицелом точного бомбометания. Будь у него мощный, тяжелый пулемет, он в порыве злобной мстительности схватил бы его двумя руками и разрядил во всех тиранивших его демонов: в темные, дымчатые клубки зенитных разрывов; в невидимых с воздуха немецких зенитчиков, которым он не причинил бы ни малейшего вреда своим пулеметом, даже если бы ему хватило времени открыть огонь; в Хэвермейера и Эпплби, что сидели в ведущем самолете, за их бесстрашный лобовой заход на цель с горизонтального полета во время второго рейда на Болонью, когда Орру в последний раз разнесли один из двигателей и его машина зарылась в море где-то между Генуей и Специей незадолго до того, как разыгрался короткий шторм. |
| Actually, there was not much he could do with that powerful machine gun except load it and test-fire a few rounds. | На самом же деле он и тяжелым пулеметом мало что мог бы сделать - разве зарядить его и дать несколько пробных очередей. |
| It was no more use to him than the bombsight. | Проку от пулемета было не больше, чем от бомбового прицела. |
| He could really cut loose with it against attacking German fighters, but there were no German fighters any more, and he could not even swing it all the way around into the helpless faces of pilots like Huple and Dobbs and order them back down carefully to the ground, as he had once ordered Kid Sampson back down, which is exactly what he did want to do to Dobbs and Huple on the hideous first mission to Avignon the moment he realized the fantastic pickle he was in, the moment he found himself aloft in a wing plane with Dobbs and Huple in a flight headed by Havermeyer and Appleby. | Он мог бы разрядить обойму в немецкие истребители, но немецкие истребители больше не показывались. Он не мог даже развернуть пулемет и наставить дуло в жалкие физиономии Хьюпла и Доббса, чтобы заставить их повернуть домой и бережно посадить самолет, как он это уже однажды проделал с Малышом Сэмпсоном. Именно так он и хотел поступить с Доббсом и Хьюплом во время их жуткого первого налета на Авиньон в тот момент, когда понял, в какой фантастический переплет попал; он находился тогда в ведомом самолете с Доббсом и Хьюплом, а звено вели Хэвермейер и Эпплби. |
| Dobbs and Huple? Huple and Dobbs? Who were they? | Доббс и Хьюпл, Хьюпл и Доббс - да кто они вообще такие? |
| What preposterous madness to float in thin air two miles high on an inch or two of metal, sustained from death by the meager skill and intelligence of two vapid strangers, a beardless kid named Huple and a nervous nut like Dobbs, who really did go nuts right there in the plane, running amuck over the target without leaving his copilot's seat and grabbing the controls from Huple to plunge them all down into that chilling dive that tore Yossarian's headset loose and brought them right back inside the dense flak from which they had almost escaped. The next thing he knew, another stranger, a radio-gunner named Snowden, was dying in back. It was impossible to be positive that Dobbs had killed him, for when Yossarian plugged his headset back in, Dobbs was already on the intercom pleading for someone to go up front and help the bombardier. And almost immediately Snowden broke in, whimpering, 'Help me. Please help me. I'm cold. I'm cold.' And Yossarian crawled slowly out of the nose and up on top of the bomb bay and wriggled back into the rear section of the plane-passing the first-aid kit on the way that he had to return for-to treat Snowden for the wrong wound, the yawning, raw, melon-shaped hole as big as a football in the outside of his thigh, the unsevered, blood-soaked muscle fibers inside pulsating weirdly like blind things with lives of their own, the oval, naked wound that was almost a foot long and made Yossarian moan in shock and sympathy the instant he spied it and nearly made him vomit. And the small, slight tail-gunner was lying on the floor beside Snowden in a dead faint, his face as white as a handkerchief, so that Yossarian sprang forward with revulsion to help him first. | Какая дикость - нестись в воздухе на высоте двух миль, когда от смерти тебя прикрывают всего лишь один-два дюйма металла и судьба твоя вверена двум неумелым, скудоумным, жалким и совершенно чужим тебе людям, таким как безусый сопляк Хьюпл и психопат Доббс. |
| Yes, in the long run, he was much safer flying with McWatt, and he was not even safe with McWatt, who loved flying too much and went buzzing boldly inches off the ground with Yossarian in the nose on the way back from the training flight to break in the new bombardier in the whole replacement crew Colonel Cathcart had obtained after Orr was lost. | Да, конечно, летать с Макуоттом было куда спокойнее. Но и с Макуоттом летать было опасно: он слишком любил летать, и, когда они с Йоссарианом возвращались с тренировочного полета, Макуотт повел воющую машину в дюйме от земли. Макуотт хотел выдрессировать нового бомбардира из резервного экипажа, истребованного полковником Кэткартом после исчезновения Орра. |
| The practice bomb range was on the other side of Pianosa, and, flying back, McWatt edged the belly of the lazing, slow-cruising plane just over the crest of mountains in the middle and then, instead of maintaining altitude, jolted both engines open all the way, lurched up on one side and, to Yossarian's astonishment, began following the falling land down as fast as the plane would go, wagging his wings gaily and skimming with a massive, grinding, hammering roar over each rocky rise and dip of the rolling terrain like a dizzy gull over wild brown waves. | Учебный полигон находился в другом конце Пьяносы, и, возвращаясь на аэродром, Макуотт едва не касался горных вершин брюхом лениво ползущего самолета. Перевалив через хребет, он нажал на всю железку и вместо того чтобы набрать высоту, к удивлению Йоссариана, на предельной скорости, накренив самолет, пустил его вниз вдоль склона горы, и самолет, весело помахивая крыльями, с густым, надсадным, грохочущим ревом помчался над бегущими навстречу скалами и впадинами, словно ошалелая чайка над дикими, бурыми волнами. |
| Yossarian was petrified. | Йоссариан окаменел. |
| The new bombardier beside him sat demurely with a bewitched grin and kept whistling | Новый бомбардир сидел рядом с ним, завороженный, с застенчивой улыбкой и только присвистывал: |
| 'Whee!' and Yossarian wanted to reach out and crush his idiotic face with one hand as he flinched and flung himself away from the boulders and hillocks and lashing branches of trees that loomed up above him out in front and rushed past just underneath in a sinking, streaking blur. | "Фюить!" Йоссариану хотелось трахнуть его по идиотской морде. Сам он шарахался из стороны в сторону при виде бугров, валунов, веток деревьев, маячивших где-то впереди и по бокам. Все это проносилось прямо под самолетом, сливаясь в расплывчатые полосы, и исчезало позади. |
| No one had a right to take such frightful risks with his life. | Никто не имел права подвергать его жизнь такому страшному риску. |
| 'Go up, go up, go up!' he shouted frantically at McWatt, hating him venomously, but McWatt was singing buoyantly over the intercom and probably couldn't hear. | - Вверх, вверх, вверх! - истерически кричал он Макуотту, жгуче ненавидя его. Но в переговорном устройстве слышалось только задорное пение Макуотта, который, по всей вероятности, ничего не слышал. |
| Yossarian, blazing with rage and almost sobbing for revenge, hurled himself down into the crawlway and fought his way through against the dragging weight of gravity and inertia until he arrived at the main section and pulled himself up to the flight deck, to stand trembling behind McWatt in the pilot's seat. | Йоссариан, пылая яростью и чуть не плача от бессильной злобы, кинулся в лаз, сражаясь с земным притяжением и инерцией, добрался до главного отсека, влез в пилотскую кабину и, дрожа всем телом, стал позади Макуотта. |
| He looked desperately about for a gun, a gray-black.45 automatic that he could cock and ram right up against the base of McWatt's skull. | Он мечтал, чтобы сейчас под рукой у него оказался вороненый пистолет, чтобы, не мешкая, размозжить Макуотту затылок. |
| There was no gun. | Но пистолета не было. |
| There was no hunting knife either, and no other weapon with which he could bludgeon or stab, and Yossarian grasped and jerked the collar of McWatt's coveralls in tightening fists and shouted to him to go up, go up. | Охотничьего ножа - тоже. И вообще у него не было никакого оружия, которым он мог бы ударить или заколоть Макуотта. Тогда Йоссариан мертвой хваткой схватил Макуотта за воротник комбинезона, резко дернул и заорал, чтобы Макуотт набирал, набирал, набирал высоту. |
| The land was still swimming by underneath and flashing by overhead on both sides. McWatt looked back at Yossarian and laughed joyfully as though Yossarian were sharing his fun. | Земля все еще неслась под ними, холмы мелькали слева и справа выше самолета. Макуотт глянул через плечо на Йоссариана и весело рассмеялся, точно Йоссариан пришел порадоваться вместе с ним. |
| Yossarian slid both hands around McWatt's bare throat and squeezed. McWatt turned stiff: | Руки Йоссариана скользнули по шее Макуотта, сдавили горло. Макуотт одеревенел. |
| 'Go up,' Yossarian ordered unmistakably through his teeth in a low, menacing voice. 'Or I'll kill you.' | - Набирай высоту, - сквозь стиснутые зубы недвусмысленно приказал Йоссариан тихим, угрожающим голосом, - или я придушу тебя. |
| Rigid with caution, McWatt cut the motors back and climbed gradually. | Настороженно застыв, Макуотт увеличил обороты и начал постепенно набирать высоту. |
| Yossarian's hands weakened on McWatt's neck and slid down off his shoulders to dangle inertly. | Пальцы Йоссариана ослабли, соскользнули с плеч Макуотта и бессильно повисли. |
| He was not angry any more. | Он больше не сердился. |
| He was ashamed. | Ему было стыдно. |
| When McWatt turned, he was sorry the hands were his and wished there were someplace where he could bury them. | Когда Макуотт обернулся, Йоссариан не знал, куда ему девать руки: он стыдился своих рук, они словно омертвели. |
| They felt dead. McWatt gazed at him deeply. There was no friendliness in his stare. | Макуотт уперся в него взглядом, в котором не было и тени дружелюбия. |
| 'Boy,' he said coldly, 'you sure must be in pretty bad shape. | - Парень, - сказал он холодно, - ты, должно быть, в скверной форме. |
| You ought to go home.' | Тебе бы лучше отправиться домой. |
| 'They won't let me.' Yossarian answered with averted eyes, and crept away. | - Не отпускают, - ответил Йоссариан, пряча глаза, и незаметно ретировался. |
| Yossarian stepped down from the flight deck and seated himself on the floor, hanging his head with guilt and remorse. | Спустившись из пилотской кабины, он уселся на полу, понурив голову. Его мучили угрызения совести. |
| He was covered with sweat. McWatt set course directly back toward the field. | Он был весь в поту. Макуотт взял курс прямо на аэродром. |
| Yossarian wondered whether McWatt would now go to the operations tent to see Piltchard and Wren and request that Yossarian never be assigned to his plane again, just as Yossarian had gone surreptitiously to speak to them about Dobbs and Huple and Orr and, unsuccessfully, about Aarfy. | Интересно, подумал Йоссариан, побежит ли Макуотт в оперативный отдел к Пилтчарду и Рену, чтобы пожаловаться на Йоссариана и потребовать, чтобы Йоссариана никогда не назначали на его самолет, как бегал тайком сам Йоссариан с просьбой избавить его от полетов с Доббсом, Хьюплом и Орром, а также с Аарфи, хотя неизменно наталкивался на отказ. |
| He had never seen McWatt look displeased before, had never seen him in any but the most lighthearted mood, and he wondered whether he had just lost another friend. | Никогда прежде он не видел Макуотта недовольным - тот всегда пребывал в наилучшем расположения духа. И теперь Йоссариан размышлял, не потерял ли он в лице Макуотта еще одного друга. |
| But McWatt winked at him reassuringly as he climbed down from the plane and joshed hospitably with the credulous new pilot and bombardier during the jeep ride back to the squadron, although he did not address a word to Yossarian until all four had returned their parachutes and separated and the two of them were walking side by side toward their own row of tents. | Но, выходя из самолета, Макуотт ободряюще подмигнул ему и, когда они в джипе возвращались в эскадрилью, беззлобно разыгрывал легковерного нового второго пилота и бомбардира, хотя ни словом не обмолвился с Йоссарианом. |
| Then McWatt's sparsely freckled tan Scotch-Irish face broke suddenly into a smile and he dug his knuckles playfully into Yossarian's ribs, as though throwing a punch. | Только когда все четверо сдали на склад парашюты и Макуотт с Йоссарианом вдвоем направились к палаткам, загорелое веснушчатое шотландско-ирландское лицо Макуотта внезапно осветилось улыбкой и он игриво ткнул кулаком Йоссариана под ребро. |
| ' You louse,' he laughed. | - Подонок ты этакий, - засмеялся он. |
| ' Were you really going to kill me up there?' | - Ты что, правда хотел меня убить? |
| Yossarian grinned penitently and shook his head. | Йоссариан виновато ухмыльнулся и покачал головой: |
| 'No. I don't think so.' | - Да нет, вряд ли. |
| 'I didn't realize you got it so bad. | - Не думал, что на тебя это так скверно подействует. |
| Boy! Why don't you talk to somebody about it?' | Слушай, парень, ты бы поговорил с кем-нибудь насчет своего состояния. |
| ' I talk to everybody about it. | - Я со всеми об этом говорю. |
| What the hell's the matter with you? | Но ты-то какого дьявола вытворяешь такие штуки? |
| Don't you ever hear me?' | Ты что, не слышал меня по переговорному устройству? |
| ' I guess I never really believed you.' | - Слышал, но не верил, что ты это всерьез. |
| ' Aren't you ever afraid?' | - А тебе самому бывает страшно? |
| ' Maybe I ought to be.' | - Надо бы, чтоб было, да не боюсь. |
| 'Not even on the missions?' | - Даже в бою? |
| 'I guess I just don't have brains enough.' McWatt laughed sheepishly. | - Наверное, у меня извилин не хватает, -застенчиво засмеялся Макуотт. |
| 'There are so many ways for me to get killed,' Yossarian commented, 'and you had to find one more.' McWatt smiled again. | - Мне и так угрожает тысяча смертей, - заметил Йоссариан, - а ты, кажется, задался целью найти еще один способ укокошить меня. Макуотт опять улыбнулся: |
| 'Say, I bet it must really scare you when I buzz your tent, huh?' | - Держу пари, когда я проношусь над твоей палаткой, у тебя душа уходит в пятки, а? |
| ' It scares me to death. | - Я чуть не умираю со страху. |
| I've told you that.' | Я ведь тебе говорил. |
| 'I thought it was just the noise you were complaining about.' McWatt made a resigned shrug. | - Я думал, что ты жаловался только на шум. -Макуотт пожал плечами. |
| 'Oh, well, what the hell,' he sang. | - Как я рад, как я рад, мы попали к черту в ад! -пропел он. |
| 'I guess I'll just have to give it up.' | - В общем, я так понимаю, мне с этим придется кончать. |
| But McWatt was incorrigible, and, while he never buzzed Yossarian's tent again, he never missed an opportunity to buzz the beach and roar like a fierce and low-flying thunderbolt over the raft in the water and the secluded hollow in the sand where Yossarian lay feeling up Nurse Duckett or playing hearts, poker or pinochle with Nately, Dunbar and Hungry Joe. | И все-таки Макуотт был неисправим. Хотя он действительно перестал летать над палаткой Йоссариана, но не упускал случая молнией, с пронзительным ревом пронестись над самым пляжем, над плотом и над уединенной песчаной ложбинкой, где Йоссариан или нежился с сестрой Даккит, или играл в покер, безик или черви-козыри с Нейтли, Данбэром и Заморышем Джо. |
| Yossarian met Nurse Duckett almost every afternoon that both were free and came with her to the beach on the other side of the narrow swell of shoulder-high dunes separating them from the area in which the other officers and enlisted men went swimming nude. | Йоссариан встречался с сестрой Даккит почти ежедневно под вечер, когда оба бывали свободны, и отправлялся с ней на пляж. Узкая длинная полоса дюн высотой по плечо отделяла их от того места, где офицеры и рядовые плавали голышом. |
| Nately, Dunbar and Hungry Joe would come there, too. McWatt would occasionally join them, and often Aarfy, who always arrived pudgily in full uniform and never removed any of his clothing but his shoes and his hat; Aarfy never went swimming. | Нейтли, Данбэр и Заморыш Джо обычно тоже приходили в это время. Иногда к ним присоединялся Макуотт, частенько и Аарфи, который, как правило, являлся на пляж в полной форме и не снимал ничего, кроме ботинок и фуражки: Аарфи никогда не купался. |
| The other men wore swimming trunks in deference to Nurse Duckett, and in deference also to Nurse Cramer, who accompanied Nurse Duckett and Yossarian to the beach every time and sat haughtily by herself ten yards away. | Все остальные носили плавки - из уважения к сестре Даккит, а также к сестре Крэмер. Сестра Крэмер всегда сопровождала сестру Даккит и Йоссариана на пляж и обычно с высокомерным видом усаживалась поодаль, метрах в десяти от них. |
| No one but Aarfy ever made reference to the naked men sun-bathing in full view farther down the beach or jumping and diving from the enormous white-washed raft that bobbed on empty oil drums out beyond the silt sand. | Никто, кроме Аарфи, не обращал внимания на голых летчиков, загоравших неподалеку или нырявших с огромного, добела отмытого морем плота, который прыгал на волнах за песчаной косой. |
| Nurse Cramer sat by herself because she was angry with Yossarian and disappointed in Nurse Duckett. | Сестра Крэмер сидела в одиночестве: она сердилась на Йоссариана и была разочарована в сестре Даккит. |
| Nurse Sue Ann Duckett despised Aarfy, and that was another one of the numerous fetching traits about Nurse Duckett that Yossarian enjoyed. | Сестра Даккит презирала Аарфи, и это было одно из ее достоинств, ценимых Йоссарианом. |
| He enjoyed Nurse Sue Ann Duckett's long white legs and supple, callipygous ass; he often neglected to remember that she was quite slim and fragile from the waist up and hurt her unintentionally in moments of passion when he hugged her too roughly. He loved her manner of sleepy acquiescence when they lay on the beach at dusk. He drew solace and sedation from her nearness. He had a craving to touch her always, to remain always in physical communication. He liked to encircle her ankle loosely with his fingers as he played cards with Nately, Dunbar and Hungry Joe, to lightly and lovingly caress the downy skin of her fair, smooth thigh with the backs of his nails or, dreamily, sensuously, almost unconsciously, slide his proprietary, respectful hand up the shell-like ridge of her spine beneath the elastic strap of the top of the two-piece bathing suit she always wore to contain and cover her tiny, long-nippled breasts. | Иногда в сумерках они лежали на пляже, и в такие минуты ее близость давала ему утешение и успокоение. |
| He loved Nurse Duckett's serene, flattered response, the sense of attachment to him she displayed proudly. | Он любил ее - безмятежную, мягкую, отзывчивую, любил за преданность, которую она демонстрировала с гордостью. |
| Hungry Joe had a craving to feel Nurse Duckett up, too, and was restrained more than once by Yossarian's forbidding glower. | Заморыш Джо тоже жаждал приласкать сестру Даккит, и Йоссариан не раз осаживал его сердитым взглядом. |
| Nurse Duckett flirted with Hungry Joe just to keep him in heat, and her round light-brown eyes glimmered with mischief every time Yossarian rapped her sharply with his elbow or fist to make her stop. | Сестра Даккит кокетничала с Заморышем Джо, желая распалить его посильней, а когда Йоссариан унимал ее, толкнув локтем или кулаком, в ее круглых светло-карих глазах мелькало огорчение. |
| The men played cards on a towel, undershirt, or blanket, and Nurse Duckett mixed the extra deck of cards, sitting with her back resting against a sand dune. | Пока они играли в карты на полотенце, на белье или одеяле, сестра Даккит, сидя спиной к дюнам, тасовала запасную колоду. |
| When she was not shuffling the extra deck of cards, she sat squinting into a tiny pocket mirror, brushing mascara on her curling reddish eyelashes in a birdbrained effort to make them longer permanently. | А когда не тасовала карты, косилась в карманное зеркальце и подмазывала тушью загнутые рыжеватые ресницы. |
| Occasionally she was able to stack the cards or spoil the deck in a way they did not discover until they were well into the game, and she laughed and glowed with blissful gratification when they all hurled their cards down disgustedly and began punching her sharply on the arms or legs as they called her filthy names and warned her to stop fooling around. | Иногда она ухитрялась спрятать несколько карт из колоды, и они обнаруживали пропажу только в процессе игры. Когда, раздраженно отшвырнув карты, они колотили ее по рукам и ногам, обзывали разными нехорошими словами и требовали, чтобы она перестала дурачиться, сестра Даккит хохотала во все горло и вся светилась от удовольствия. |
| She would prattle nonsensically when they were striving hardest to think, and a pink flush of elation crept into her cheeks when they gave her more sharp raps on the arms and legs with their fists and told her to shut up. | Заметив, что игроки как-то особенно напряженно задумались, она принималась бессмысленно болтать, а когда они начинали еще сильней бить ее кулаками по рукам и ногам, требуя, чтобы она заткнулась, на щеках сестры Даккит разгорался счастливый румянец. |
| Nurse Duckett reveled in such attention and ducked her short chestnut bangs with joy when Yossarian and the others focused upon her. It gave her a peculiar feeling of warm and expectant well-being to know that so many naked boys and men were idling close by on the other side of the sand dunes. She had only to stretch her neck or rise on some pretext to see twenty or forty undressed males lounging or playing ball in the sunlight. Her own body was such a familiar and unremarkable thing to her that she was puzzled by the convulsive ecstasy men could take from it, by the intense and amusing need they had merely to touch it, to reach out urgently and press it, squeeze it, pinch it, rub it. She did not understand Yossarian's lust; but she was willing to take his word for it. | Когда взоры Йоссариана и его приятелей устремлялись на нее, сестра Даккит упивалась подобным вниманием и радостно трясла короткой каштановой челкой. |
| Evenings when Yossarian felt horny he brought Nurse Duckett to the beach with two blankets and enjoyed making love to her with most of their clothes on more than he sometimes enjoyed making love to all the vigorous bare amoral girls in Rome. Frequently they went to the beach at night and did not make love, but just lay shivering between the blankets against each other to ward off the brisk, damp chill. | По вечерам, когда Йоссариана одолевала душевная маята, он брал два одеяла и отправлялся с сестрой Даккит на пляж. |
| The ink-black nights were turning cold, the stars frosty and fewer. | Над ними, на холодном, черном, как тушь, небе, светились крохотные ледяные звезды. |
| The raft swayed in the ghostly trail of moonlight and seemed to be sailing away. A marked hint of cold weather penetrated the air. Other men were just starting to build stoves and came to Yossarian's tent during the day to marvel at Orr's workmanship. It thrilled Nurse Duckett rapturously that Yossarian could not keep his hands off her when they were together, although she would not let him slip them inside her bathing shorts during the day when anyone was near enough to see, not even when the only witness was Nurse Cramer, who sat on the other side of her sand dune with her reproving nose in the air and pretended not to see anything. | На призрачной лунной дорожке покачивался плот: казалось, его уносит в открытое море. |
| Nurse Cramer had stopped speaking to Nurse Duckett, her best friend, because of her liaison with Yossarian, but still went everywhere with Nurse Duckett since Nurse Duckett was her best friend. | Сестра Крамер перестала разговаривать со своей лучшей подругой, сестрой Даккит, из-за ее связи с Йоссарианом. |
| She did not approve of Yossarian or his friends. | Но она по-прежнему ходила повсюду с сестрой Даккит: ведь та была ее лучшей подругой. |
| When they stood up and went swimming with Nurse Duckett, Nurse Cramer stood up and went swimming, too, maintaining the same ten-yard distance between them, and maintaining her silence, snubbing them even in the water. | Сестра Крэмер не одобряла поведения Йоссариана и его друзей. Когда они вставали и шли купаться вместе с сестрой Даккит, сестра Крамер тоже вставала и шла купаться, сохраняя все ту же десятиметровую дистанцию. |
| When they laughed and splashed, she laughed and splashed; when they dived, she dived; when they swam to the sand bar and rested, Nurse Cramer swam to the sand bar and rested. | И в воде она молчаливо держалась от них на расстоянии десяти метров, презрительно вздернув нос. Если они смеялись и плескались, то и она смеялась и плескалась; если они ныряли - и она ныряла; если они заплывали на песчаную косу и отдыхали там, то сестра Крэмер тоже заплывала на песчаную косу и тоже отдыхала там. |
| When they came out, she came out, dried her shoulders with her own towel and seated herself aloofly in her own spot, her back rigid and a ring of reflected sunlight burnishing her light-blond hair like a halo. | Они выходили из воды - она тоже выходила, вытирала плечи полотенцем и усаживалась в сторонке, на свое место, прямая, как доска, и вокруг ее льняных волос сиял радужный солнечный нимб. |
| Nurse Cramer was prepared to begin talking to Nurse Duckett again if she repented and apologized. | Сестра Крэмер была готова заговорить с сестрой Даккит, если бы та покаялась и принесла извинения. |
| Nurse Duckett preferred things the way they were. | Но сестра Даккит предпочитала, чтобы все оставалось, как есть. |
| For a long time she had wanted to give Nurse Cramer a rap to make her shut up. | Ей уже давно хотелось дать сестре Крэмер хорошего шлепка, чтобы та заткнулась. |
| Nurse Duckett found Yossarian wonderful and was already trying to change him. | Сестра Даккит находила Йоссариана очаровательным и уже занялась его перевоспитанием. |
| She loved to watch him taking short naps with his face down and his arm thrown across her, or staring bleakly at the endless tame, quiet waves breaking like pet puppy dogs against the shore, scampering lightly up the sand a foot or two and then trotting away. | Она любила смотреть на него, когда, уткнувшись лицом в песок, он дремал, обняв ее одной рукой, или когда с мрачным видом наблюдал, как бесконечной чередой катились незлобивые волны, прирученные, точно щенки, резвились у берега, прыгали на песок и затем рысцой убегали обратно. |
| She was calm in his silences. | Когда он молчал, сестра Даккит чувствовала себя спокойно. |
| She knew she did not bore him, and she buffed or painted her fingernails studiously while he dozed or brooded and the desultory warm afternoon breeze vibrated delicately on the surface of the beach. | Она знала, что не докучает ему, и, пока он дремал или предавался размышлениям, старательно полировала и красила ногти. Дрожащие струи теплого предвечернего бриза осторожно ворошили песок. |
| She loved to look at his wide, long, sinewy back with its bronzed, unblemished skin. She loved to bring him to flame instantly by taking his whole ear in her mouth suddenly and running her hand down his front all the way. She loved to make him burn and suffer till dark, then satisfy him. Then kiss him adoringly because she had brought him such bliss. | Ей нравилось глядеть на его широкую, длинную, мускулистую спину, покрытую безупречной бронзовой кожей. |
| Yossarian was never lonely with Nurse Duckett, who really did know how to keep her mouth shut and was just capricious enough. | С сестрой Даккит Йоссариан никогда не чувствовал себя одиноким. Хотя характер у сестры Даккит был достаточно капризный, она умела вовремя и смолчать. |
| He was haunted and tormented by the vast, boundless ocean. | Вид обширного и бескрайнего океана преследовал и терзал Йоссариана. |
| He wondered mournfully, as Nurse Duckett buffed her nails, about all the people who had died under water. | В то время как сестра Даккит полировала ногти, он оплакивал всех людей, нашедших смерть под волнами. |
| There were surely more than a million already. | Наверняка их было уже больше миллиона. |
| Where were they? | Что сталось с ними? |
| What insects had eaten their flesh? | Какие твари изъели их плоть? |
| He imagined the awful impotence of breathing in helplessly quarts and quarts of water. | Он представил себе ужасающее бессилие легких, которым нечем дышать под многотонной толщей воды. |
| Yossarian followed the small fishing boats and military launches plying back and forth far out and found them unreal; it did not seem true that there were full-sized men aboard, going somewhere every time. | Йоссариан следил за рыбачьими лодками, военными катерами, снующими взад-вперед; они казались нереальными, не верилось, что там, на борту, люди обычного, нормального роста занимаются своими делами. |
| He looked toward stony Elba, and his eyes automatically searched overhead for the fluffy, white, turnip-shaped cloud in which Clevinger had vanished. | Он посмотрел в сторону каменистой Эльбы и машинально поднял глаза в поисках пушистого, белого, похожего на луковицу облака, в котором исчез Клевинджер. |
| He peered at the vaporous Italian skyline and thought of Orr. | Он вглядывался в туманный итальянский горизонт и думал об Орре. |
| Clevinger and Orr. | Клевинджер и Орр. |
| Where had they gone? | Куда они девались? |
| Yossarian had once stood on a jetty at dawn and watched a tufted round log that was drifting toward him on the tide turn unexpectedly into the bloated face of a drowned man; it was the first dead person he had ever seen. | Однажды в час заката Йоссариан стоял на дамбе и заметил замшелое бревно, которое прибой нес прямо на него. И вдруг он неожиданно понял, что перед ним утопленник со вздувшимся лицом. Это был первый покойник, которого он видел в своей жизни. |
| He thirsted for life and reached out ravenously to grasp and hold Nurse Duckett's flesh. | Ему безумно захотелось жить. И он бросился к сестре Даккит, чтобы прильнуть к ее телу. |
| He studied every floating object fearfully for some gruesome sign of Clevinger and Orr, prepared for any morbid shock but the shock McWatt gave him one day with the plane that came blasting suddenly into sight out of the distant stillness and hurtled mercilessly along the shore line with a great growling, clattering roar over the bobbing raft on which blond, pale Kid Sampson, his naked sides scrawny even from so far away, leaped clownishly up to touch it at the exact moment some arbitrary gust of wind or minor miscalculation of McWatt's senses dropped the speeding plane down just low enough for a propeller to slice him half away. | С тех пор он начал пристально всматриваться в каждый плывущий по волнам предмет, боясь опознать обезображенный труп Клевинджера или Орра. Он был готов к любому ужасному сюрпризу, но только не к тому, что преподнес ему однажды прямо средь бела дня Макуотт. Среди полного покоя и тишины откуда-то издалека бурей налетел самолет Макуотта. С неистовым ревом и грохотом он пронесся над береговой полосой, над пляшущим плотом, на котором голышом стоял светловолосый бледный Малыш Сэмпсон. Даже издали было видно, насколько он худ. Паясничая, он подпрыгнул, но в этот момент мчащийся самолет, то ли в результате шаловливого порыва ветра, то ли в результате чепухового просчета Макуотта, будто слегка провалился и пропеллером рассек тело Малыша Сэмпсона пополам. |
| Even people who were not there remembered vividly exactly what happened next. | Даже те, кто не был на пляже, живо, со всеми подробностями помнили, что произошло дальше. |
| There was the briefest, softest tsst! filtering audibly through the shattering, overwhelming howl of the plane's engines, and then there were just Kid Sampson's two pale, skinny legs, still joined by strings somehow at the bloody truncated hips, standing stock-still on the raft for what seemed a full minute or two before they toppled over backward into the water finally with a faint, echoing splash and turned completely upside down so that only the grotesque toes and the plaster-white soles of Kid Sampson's feet remained in view. | Сквозь сокрушительный, оглушающий рев моторов просочилось коротенькое, тихонькое, но отчетливо слышимое: - "Тссс!" На плоту остались стоять только две белые костлявые ноги Малыша Сэмпсона, каким-то образом еще связанные между собой сухожилиями у окровавленных, перерезанных бедер. Казалось, ноги простояли как вкопанные целую минуту, а потом со слабым всплеском опрокинулись в море и перевернулись так, что из воды торчали только гипсово-белые пятки и ступни с карикатурными пальцами. |
| On the beach, all hell broke loose. | На берегу разразился ад. |
| Nurse Cramer materialized out of thin air suddenly and was weeping hysterically against Yossarian's chest while Yossarian hugged her shoulders and soothed her. | Невесть откуда появилась сестра Крамер и истерически зарыдала на груди у Йоссариана. Одной рукой он поддерживал ее, а другой - сестру Даккит, которая тоже, дрожа всем телом и рыдая, уткнулась ему в грудь длинным, угловатым, смертельно-бледным лицом. |
| His other arm bolstered Nurse Duckett, who was trembling and sobbing against him, too, her long, angular face dead white. | Весь пляж с визгом побежал. Мужчины голосили, как женщины. |
| Everyone at the beach was screaming and running, and the men sounded like women. | Согнувшись в три погибели, люди в панике неслись к своим вещам. |
| They scampered for their things in panic, stooping hurriedly and looking askance at each gentle, knee-high wave bubbling in as though some ugly, red, grisly organ like a liver or a lung might come washing right up against them. | Те, кто еще был в воде, отчаянно торопились к берегу. Началось всеобщее беспорядочное отступление с пляжа. |
| Those in the water were struggling to get out, forgetting in their haste to swim, wailing, walking, held back in their flight by the viscous, clinging sea as though by a biting wind. Kid Sampson had rained all over. | Оборачиваясь через плечо, люди бросали назад взгляды, полные муки и ужаса. Тенистый, густой, шелестящий лес наполнился стонами и криками. |
| Those who spied drops of him on their limbs or torsos drew back with terror and revulsion, as though trying to shrink away from their own odious skins. Everybody ran in a sluggish stampede, shooting tortured, horrified glances back, filling the deep, shadowy, rustling woods with their frail gasps and cries. Yossarian drove both stumbling, faltering women before him frantically, shoving them and prodding them to make them hurry, and raced back with a curse to help when Hungry Joe tripped on the blanket or the camera case he was carrying and fell forward on his face in the mud of the stream. | Йоссариан подгонял растерянных, спотыкающихся женщин, заставляя их поторапливаться, потом с руганью побежал назад, чтобы помочь Заморышу Джо. Тот, перебираясь через ручей, наступил не то на одеяло, не то на футляр фотоаппарата и упал лицом в грязную жижу. |
| Back at the squadron everyone already knew. | В эскадрилье уже все знали. |
| Men in uniform were screaming and running there too, or standing motionless in one spot, rooted in awe, like Sergeant Knight and Doc Daneeka as they gravely craned their heads upward and watched the guilty, banking, forlorn airplane with McWatt circle and circle slowly and climb. | Люди в военной форме, охваченные мистическим ужасом, кричали и бегали или застывали на месте. Другие, как сержант Найт и доктор Дейника, задрав головы, сосредоточенно следили за провинившимся, несчастным, одиноким самолетом Макуотта, который, виражируя, медленно кружил и кружил, набирая высоту. |
| 'Who is it?' | - Кто это? - тревожно закричал Йоссариан. Задыхаясь и прихрамывая, он подбежал к доктору Дейнике. |
| Yossarian shouted anxiously at Doc Daneeka as he ran up, breathless and limp, his somber eyes burning with a misty, hectic anguish. | - Кто в машине? |
| 'Who's in the plane?' 'McWatt,' said Sergeant Knight. | - Макуотт, - ответил сержант Найт. |
| 'He's got the two new pilots with him on a training flight. | - И с ним два новых пилота, которых он взял в учебный полет. |
| Doc Daneeka's up there, too.' | И доктор Дейника тоже там. |
| 'I'm right here,' contended Doc Daneeka, in a strange and troubled voice, darting an anxious look at Sergeant Knight. | - Да здесь я, - возразил доктор Дейника странным, встревоженным голосом и метнул острый взгляд в сторону сержанта Найта. |
| 'Why doesn't he come down?' Yossarian exclaimed in despair. | - Почему он не идет на посадку? - в отчаянии воскликнул Йоссариан. |
| 'Why does he keep going up?' | - Зачем он набирает высоту? |
| 'He's probably afraid to come down,' Sergeant Knight answered, without moving his solemn gaze from McWatt's solitary climbing airplane. | - Наверное, боится идти на посадку, - ответил сержант Найт, не отрывая взгляда от одинокой машины Макуотта, карабкавшейся все выше и выше. |
| 'He knows what kind of trouble he's in.' | - Он ведь понимает, в какую влип беду. |
| And McWatt kept climbing higher and higher, nosing his droning airplane upward evenly in a slow, oval spiral that carried him far out over the water as he headed south and far in over the russet foothills when he had circled the landing field again and was flying north. | Не меняя угла подъема, Макуотт все продолжал набирать высоту и вел гудящий самолет по правильно очерченной овальной спирали. Все дальше удаляясь от моря и держа курс на юг, он развернулся над отрогами бурых гор, сделал еще один круг над аэродромом и полетел на север. |
| He was soon up over five thousand feet. | Скоро он был на высоте более пяти тысяч футов. |
| His engines were soft as whispers. | Звук моторов стал едва слышен. |
| A white parachute popped open suddenly in a surprising puff. | Внезапно в воздухе со странным хлопком раскрылся белый парашют. |
| A second parachute popped open a few minutes later and coasted down, like the first, directly in toward the clearing of the landing strip. | Через несколько мгновений раскрылся второй парашют и, подобно первому, поплыл вниз, точно в направлении посадочной полосы. |
| There was no motion on the ground. | На земле никто не шелохнулся. |
| The plane continued south for thirty seconds more, following the same pattern, familiar and predictable now, and McWatt lifted a wing and banked gracefully around into his turn. | Еще полминуты самолет продолжал лететь на юг, по тому же самому, уже изведанному маршруту, а затем Макуотт начал разворот. |
| 'Two more to go,' said Sergeant Knight. 'McWatt and Doc Daneeka.' | - Еще двое должны прыгнуть, - сказал сержант Найт, - Макуотт и доктор Дейника. |
| 'I'm right here, Sergeant Knight,' Doc Daneeka told him plaintively. | - Да я же здесь, сержант Найт, - жалобно проговорил доктор Дейника. |
| ' I'm not in the plane.' | - Меня нет в самолете. |
| 'Why don't they jump?' Sergeant Knight asked, pleading aloud to himself. | - Почему они не прыгают? - упорствовал сержант Найт. |
| 'Why don't they jump?' | - Почему они не прыгают? |
| 'It doesn't make sense,' grieved Doc Daneeka, biting his lip. | - Это не имеет смысла, - убитым тоном сказал доктор Дейника, кусая губы. |
| 'It just doesn't make sense.' | - Явно не имеет смысла. |
| But Yossarian understood suddenly why McWatt wouldn't jump, and went running uncontrollably down the whole length of the squadron after McWatt's plane, waving his arms and shouting up at him imploringly to come down, McWatt, come down; but no one seemed to hear, certainly not McWatt, and a great, choking moan tore from Yossarian's throat as McWatt turned again, dipped his wings once in salute, decided oh, well, what the hell, and flew into a mountain. | Но Йоссариан вдруг понял, почему Макуотт не прыгает и, не в силах владеть собой, побежал через весь палаточный городок вдогонку за самолетом Макуотта. Йоссариан махал руками и кричал с мольбой в голосе: - Садись, Макуотт! Иди на посадку! Но Макуотт, конечно, его не слышал. Протяжный, душераздирающий вопль вырвался из груди Йоссариана: он увидел, как Макуотт еще раз развернулся, приветственно покачал крыльями и, пропев, наверное, свое: "Как я рад, как я рад, мы попали прямо в ад!", -врезался в гору. |
| Colonel Cathcart was so upset by the deaths of Kid Sampson and McWatt that he raised the missions to sixty-five. | Полковник Кэткарт был так потрясен смертью Малыша Сэмпсона и Макуотта, что поднял норму боевых вылетов до шестидесяти пяти. |
| Mrs. Daneeka When Colonel Cathcart learned that Doc Daneeka too had been killed in McWatt's plane, he increased the number of missions to seventy. | 31. Миссис Дейника Когда полковник Кэткарт узнал, что доктор Дейника тоже погиб в самолете Макуотта, он увеличил норму боевых вылетов до семидесяти. |
| The first person in the squadron to find out that Doc Daneeka was dead was Sergeant Towser, who had been informed earlier by the man in the control tower that Doc Daneeka's name was down as a passenger on the pilot's manifest McWatt had filed before taking off. | Раньше всех в эскадрилье о гибели доктора Дейники услышал сержант Таусер: дежурный из контрольно-диспетчерского пункта передал ему первому, что фамилия доктора Дейники значилась в полетном листе, который Макуотт заполнил перед вылетом. |
| Sergeant Towser brushed away a tear and struck Doc Daneeka's name from the roster of squadron personnel. | Сержант Таусер смахнул слезу и вычеркнул фамилию доктора Дейники из списка личного состава эскадрильи. |
| With lips still quivering, he rose and trudged outside reluctantly to break the bad news to Gus and Wes, discreetly avoiding any conversation with Doc Daneeka himself as he moved by the flight surgeon's slight sepulchral figure roosting despondently on his stool in the late-afternoon sunlight between the orderly room and the medical tent. | Губы его дрожали, когда он нехотя встал из-за стола и поплелся к Гэсу и Уэсу, чтобы сообщить им дурную новость. Проходя мимо самого доктора Дейники, он благоразумно постарался не вступать с ним в разговор. С безнадежно унылым, погребальным видом, освещенный лучами заходящего солнца, доктор сидел между штабом эскадрильи и санчастью, взгромоздившись на свой стульчик, как на насест. |
| Sergeant Towser's heart was heavy; now he had two dead men on his hands-Mudd, the dead man in Yossarian's tent who wasn't even there, and Doc Daneeka, the new dead man in the squadron, who most certainly was there and gave every indication of proving a still thornier administrative problem for him. | На сердце у сержанта было тяжело: теперь на нем висели целых два покойника - Мадд, покойник из палатки Йоссариана, который был всего лишь фикцией, и доктор Дейника - новый покойник в эскадрилье, чье физическое присутствие не только не вызывало никаких сомнений, но и означало для сержанта Таусера еще одну жгучую административную проблему. |
| Gus and Wes listened to Sergeant Towser with looks of stoic surprise and said not a word about their bereavement to anyone else until Doc Daneeka himself came in about an hour afterward to have his temperature taken for the third time that day and his blood pressure checked. | Гэс и Уэс стоически выслушали сержанта Таусера, но никому не сказали ни слова о постигшей их тяжелой утрате, покуда час спустя к ним не пожаловал сам доктор Дейника, чтобы в третий раз за день измерить температуру и кровяное давление. |
| The thermometer registered a half degree lower than his usual subnormal temperature of 96.8. | Термометр показал на полградуса ниже обычной пониженной температуры доктора Дейники. |
| Doc Daneeka was alarmed. | Доктор встревожился. |
| The fixed, vacant, wooden stares of his two enlisted men were even more irritating than always. | Пристальные, пустые, неподвижные взгляды его подчиненных раздражали его сегодня больше, чем обычно. |
| 'Goddammit,' he expostulated politely in an uncommon excess of exasperation, 'what's the matter with you two men anyway? | - Черт бы вас побрал! - заявил доктор Дейника с необычной для него раздражительностью. - Что, в конце концов, с вами происходит? |
| It just isn't right for a person to have a low temperature all the time and walk around with a stuffed nose.' | Ведь это же ненормально, что человек все время ходит с пониженной температурой и заложенным носом. |
| Doc Daneeka emitted a glum, self-pitying sniff and strolled disconsolately across the tent to help himself to some aspirin and sulphur pills and paint his own throat with Argyrol. | - Исполненный жалостью к самому себе, доктор мрачно шмыгнул носом и с безутешным видом прошествовал через палатку, намереваясь принять таблетки аспирина и стрептоцида и смазать горло ляписом. |
| His downcast face was fragile and forlorn as a swallow's, and he rubbed the back of his arms rhythmically. | Скрестив руки, он начал потирать плечи. В эту минуту он со своей худенькой удрученной физиономией напоминал осеннюю ворону. |
| ' Just look how cold I am right now. | - Вы только посмотрите, какой у меня озноб. |
| You're sure you're not holding anything back?' | Вы ничего от меня не скрываете? |
| 'You're dead, sir,' one of his two enlisted men explained. | - Вы мертвец, сэр. - объяснил один из его подчиненных. |
| Doc Daneeka jerked his head up quickly with resentful distrust. | Доктор Дейника оскорбление вскинул голову и недоверчиво переспросил: |
| ' What's that?' | - Что? |
| ' You're dead, sir,' repeated the other. | - Вы мертвец, сэр - ответил другой. |
| ' That's probably the reason you always feel so cold.' | - Поэтому-то вам, наверное, всегда и холодно. |
| ' That's right, sir. | - Это верно, сэр, - подтвердил его коллега. |
| You've probably been dead all this time and we just didn't detect it.' | - Вы, вероятно, давно уже мертвец, а мы этого даже не замечали. |
| 'What the hell are you both talking about?' Doc Daneeka cried shrilly with a surging, petrifying sensation of some onrushing unavoidable disaster. | - Что за чертовщину вы городите? - пронзительно закричал доктор Дейника. В нем нарастало жуткое ощущение неумолимо надвигающегося несчастья. |
| 'It's true, sir,' said one of the enlisted men. | - Нет, это правда, сэр, - сказал один из его помощников. |
| 'The records show that you went up in McWatt's plane to collect some flight time. | - Документы свидетельствуют, что вы полетели с Макуоттом, чтобы набрать нужное количество летных часов. |
| You didn't come down in a parachute, so you must have been killed in the crash.' | С парашютом вы не выбросились, значит, разбились в самолете. |
| ' That's right, sir,' said the other. | - Это верно, сэр, - сказал другой помощник. |
| 'You ought to be glad you've got any temperature at all.' | - Радуйтесь, что у вас осталась хоть какая-то температура. |
| Doc Daneeka's mind was reeling in confusion. | Голова у доктора Дейники пошла кругом. |
| 'Have you both gone crazy?' he demanded. | - Вы что, рехнулись? - спросил он. |
| 'I'm going to report this whole insubordinate incident to Sergeant Towser.' | - Я сообщу сержанту Таусеру, что вы не подчиняетесь старшему по званию. |
| 'Sergeant Towser's the one who told us about it,' said either Gus or Wes. | - Сержант Таусер нам и сказал, что вы мертвец, -возразил не то Гэс, не то Уэс. |
| 'The War Department's even going to notify your wife.' | - Военное министерство собирается даже послать вашей жене "похоронку". |
| Doc Daneeka yelped and ran out of the medical tent to remonstrate with Sergeant Towser, who edged away from him with repugnance and advised Doc Daneeka to remain out of sight as much as possible until some decision could be reached relating to the disposition of his remains. | Доктор Дейника взвизгнул и, выскочив из санчасти, побежал к сержанту Таусеру заявить протест. Но сержант суеверным ужасом отшатнулся от него и посоветовал доктору Дейнике не попадаться никому на глаза, покуда не будет принято решение, как распорядиться его останками. |
| 'Gee, I guess he really is dead,' grieved one of his enlisted men in a low, respectful voice. | - Ну и дела, а ведь он, кажется, и вправду мертвец,- горестно заметил один из помощников доктора Дейники, почтительно понизив голос. |
| ' I'm going to miss him. | - Боюсь, что буду скучать по нему. |
| He was a pretty wonderful guy, wasn't he?' | Какой был добрый, отзывчивый человек... |
| 'Yeah, he sure was,' mourned the other. | - Да-а, это уж точно, - скорбным тоном откликнулся другой. |
| 'But I'm glad the little fuck is gone. I was getting sick and tired of taking his blood pressure all the time.' | - Но вообще-то я рад, что этот недоносок отдал концы: осточертело с утра до вечера мерить ему давление. |
| Mrs. Daneeka, Doc Daneeka's wife, was not glad that Doc Daneeka was gone and split the peaceful Staten Island night with woeful shrieks of lamentation when she learned by War Department telegram that her husband had been killed in action. | Зато супруга доктора Дейники отнюдь не обрадовалась, узнав, что муж отдал концы. Получив телеграфное извещение от военного министерства, что муж ее погиб при исполнении боевого долга, она расколола мирную, ночную тишину Стейтен-Айленда[ 17] жалобным, замогильным воплем. |
| Women came to comfort her, and their husbands paid condolence calls and hoped inwardly that she would soon move to another neighborhood and spare them the obligation of continuous sympathy. | Женщины поспешили утешить ее, а их мужья -нанести визит соболезнования, надеясь в глубине души, что вдова скоро переберется в другой район и избавит их от необходимости постоянно выражать ей сочувствие. |
| The poor woman was totally distraught for almost a full week. | Целую неделю бедная женщина не помнила себя от горя. |
| Slowly, heroically, she found the strength to contemplate a future filled with dire problems for herself and her children. | Постепенно она нашла в себе силы мужественно взглянуть в лицо будущему, сулившему ей и ее детям жестокую нужду. |
| Just as she was growing resigned to her loss, the postman rang with a bolt from the blue-a letter from overseas that was signed with her husband's signature and urged her frantically to disregard any bad news concerning him. | Когда она почти уже смирилась с ударом судьбы, на нее как гром среди ясного неба обрушился почтальон - он доставил ей письмо мужа из-за океана. Доктор Дейника отчаянно умолял ее не верить никаким дурным слухам касательно его судьбы. |
| Mrs. Daneeka was dumbfounded. | Миссис Дейника была совершенно сбита с толку. |
| The date on the letter was illegible. | Дату на письме разобрать не удалось. |
| The handwriting throughout was shaky and hurried, but the style resembled her husband's and the melancholy, self-pitying tone was familiar, although more dreary than usual. | Почерк был трясущийся и торопливый, но меланхоличный, жалостный тон показался ей очень знакомым, хотя и более мрачным, чем обычно. |
| Mrs. Daneeka was overjoyed and wept irrepressibly with relief and kissed the crinkled, grubby tissue of V-mail stationery a thousand times. | Вне себя от радости, миссис Дейника разразилась рыданиями и принялась целовать мятый, замызганный конверт со штампом военно-полевой почты. |
| She dashed a grateful note off to her husband pressing him for details and sent a wire informing the War Department of its error. | Она поспешила послать мужу благодарное письмо, требуя от него подробностей, и сообщила телеграммой военному министерству, что произошла ошибка. |
| The War Department replied touchily that there had been no error and that she was undoubtedly the victim of some sadistic and psychotic forger in her husband's squadron. | Военное министерство обиженно заявило в ответ, что никакой ошибки нет и что миссис Дейника, без сомнения, стала жертвой какого-то садиста-мистификатора из эскадрильи ее мужа. |
| The letter to her husband was returned unopened, stamped KILLED IN ACTION. | Письма ее к мужу вернулось нераспечатанным со штампом: "Погиб в бою". |
| Mrs. Daneeka had been widowed cruelly again, but this time her grief was mitigated somewhat by a notification from Washington that she was sole beneficiary of her husband's $10,000 GI insurance policy, which amount was obtainable by her on demand. | Миссис Дейника снова превратилась в несчастную вдову. Но на сей раз ее горе смягчило уведомление из Вашингтона о том, что она является единственной владелицей военного страхового полиса своего супруга на сумму в десять тысяч долларов, каковая сумма может быть ею получена по первому требованию. |
| The realization that she and the children were not faced immediately with starvation brought a brave smile to her face and marked the turning point in her distress. | Мысль о том, что ей и ее детям не угрожает скорая голодная смерть, осветила лицо вдовы улыбкой надежды. |
| The Veterans Administration informed her by mail the very next day that she would be entitled to pension benefits for the rest of her natural life because of her husband's demise, and to a burial allowance for him of $250. | С тех пор в ее вдовьих делах наметился коренной перелом. На следующий день управление по делам ветеранов войны письменно сообщило ей, что в связи с кончиной мужа она получает право на пожизненную пенсию; кроме того, ей положено пособие на похороны мужа в размере двухсот пятидесяти долларов. |
| A government check for $250 was enclosed. | В письмо был вложен правительственный чек на указанную сумму. |
| Gradually, inexorably, her prospects brightened. | Медленно, но неотвратимо горизонт очищался от туч. |
| A letter arrived that same week from the Social Security Administration stating that, under the provisions of the Old Age and Survivors Insurance Act Of 1935, she would receive monthly support for herself and her dependent children until they reached the age of eighteen, and a burial allowance of $250. | На той же неделе пришло письмо из управления социального обеспечения, уведомлявшее, что в соответствии с законом 1935 года о страховании лиц преклонного возраста и оставшихся в живых иждивенцев миссис Дейника будет ежемесячно получать вспомоществование на себя и на своих несовершеннолетних детей, а также может получить пособие на похороны в размере двухсот пятидесяти долларов. |
| With these government letters as proof of death, she applied for payment on three life insurance policies Doc Daneeka had carried, with a value of $50,000 each; her claim was honored and processed swiftly. | Имея на руках эти официальные письма как доказательство смерти супруга, миссис Дейника потребовала выплаты ей страховки по трем полисам мужа на сумму в пятьдесят тысяч долларов каждый. Просьба ее была удовлетворена охотно и быстро. |
| Each day brought new unexpected treasures. | Каждый день приносил ей новые нежданные-негаданные сокровища. |
| A key to a safe-deposit box led to a fourth life insurance policy with a face value of $50,000, and to $18,000 in cash on which income tax had never been paid and need never be paid. | Ключи от личного банковского сейфа мужа дали ей четвертый страховой полис на сумму пятьдесят тысяч долларов и восемнадцать тысяч долларов наличными, с которых подоходный налог никогда не взимался и теперь уже никогда не будет взиматься. |
| A fraternal lodge to which he had belonged gave her a cemetery plot. | Студенческая организация, в которую когда-то входил ее супруг, предоставила вдове участок на кладбище. |
| A second fraternal organization of which he had been a member sent her a burial allowance of $250. | Еще одна молодежная организация, членом которой доктор Дейника состоял с незапамятных времен, прислала ей на похороны двести пятьдесят долларов. |
| His county medical association gave her a burial allowance of $250. | Окружная медицинская ассоциация выделила двести пятьдесят долларов на те же похороны. |
| The husbands of her closest friends began to flirt with her. | Мужья ближайших подруг начали заигрывать с миссис Дейникой. |
| Mrs. Daneeka was simply delighted with the way things were turning out and had her hair dyed. | Восхищенная таким оборотом дел, она выкрасила волосы. |
| Her fantastic wealth just kept piling up, and she had to remind herself daily that all the hundreds of thousands of dollars she was acquiring were not worth a single penny without her husband to share this good fortune with her. | Фантастическая гора денег непрерывно росла, и миссис Дейнике приходилось напоминать самой себе, что все эти сотни тысяч долларов не стоят и гроша, ибо ее бедный муж не может разделить с ней радости от этого гигантского богатства. |
| It astonished her that so many separate organizations were willing to do so much to bury Doc Daneeka, who, back in Pianosa, was having a terrible time trying to keep his head above the ground and wondered with dismal apprehension why his wife did not answer the letter he had written. | Ее поражало, что такое множество учреждений горело желанием похоронить ее мужа. Между тем на Пьяносе доктор Дейника переживал ужасные времена. Стараясь окончательно не пасть духом, обуреваемый мрачными предчувствиями, он ломал себе голову, почему жена не ответила на его письмо. |
| He found himself ostracized in the squadron by men who cursed his memory foully for having supplied Colonel Cathcart with provocation to raise the number of combat missions. | Эскадрилья подвергла доктора остракизму. Люди всячески оскверняли память покойного, ибо он дал повод полковнику Кэткарту увеличить норму боевых вылетов. |
| Records attesting to his death were pullulating like insect eggs and verifying each other beyond all contention. | Документы, свидетельствовавшие о факте его смерти, размножались, как насекомые: один документ подтверждался другим, не оставляя места никаким сомнениям. |
| He drew no pay or PX rations and depended for life on the charity of Sergeant Towser and Milo, who both knew he was dead. | Доктору перестали выплачивать жалованье и сняли его с довольствия. Теперь он существовал только за счет благотворительности сержанта Таусера да Милоу, хотя оба они знали, что он погиб. |
| Colonel Cathcart refused to see him, and Colonel Korn sent word through Major Danby that he would have Doc Daneeka cremated on the spot if he ever showed up at Group Headquarters. | Полковник Кэткарт отказывался принимать доктора, а подполковник Корн сообщил майору Дэнби, что, если доктор Дейника посмеет появиться в штабе полка, он кремирует его на месте. |
| Major Danby confided that Group was incensed with all flight surgeons because of Dr. Stubbs, the bushy-haired, baggy-chinned, slovenly flight surgeon in Dunbar's squadron who was deliberately and defiantly brewing insidious dissension there by grounding all men with sixty missions on proper forms that were rejected by Group indignantly with orders restoring the confused pilots, navigators, bombardiers and gunners to combat duty. | Майор Дэнби сделал вывод, что штаб полка зол на всех военных врачей из-за доктора Стаббса -лохматого, брудастого, неряшливого человека, -врача из эскадрильи Данбэра. Стаббс сознательно, с явным вызовом заварил кашу, под разными предлогами освобождая от полетов тех, кто выполнил шестьдесят боевых заданий. Штаб полка с негодованием отверг решения Стаббса и приказал вернуть к исполнению боевых обязанностей обескураженных пилотов, бомбардиров, штурманов и стрелков. |
| Morale there was ebbing rapidly, and Dunbar was under surveillance. | Боевой дух эскадрильи катастрофически падал, а Данбэр оказался под подозрением у начальства. |
| Group was glad Doc Daneeka had been killed and did not intend to ask for a replacement. | В штабе полка были рады гибели доктора Дейники и не собирались просить ему замену. |
| Not even the chaplain could bring Doc Daneeka back to life under the circumstances. | При такой обстановке даже капеллан не мог вернуть доктора Дейнику в категорию живых. |
| Alarm changed to resignation, and more and more Doc Daneeka acquired the look of an ailing rodent. | Вначале доктор был встревожен, но постепенно сдался и все больше и больше становился похож на больного грызуна. |
| The sacks under his eyes turned hollow and black, and he padded through the shadows fruitlessly like a ubiquitous spook. | Мешочки под его глазами почернели и обвисли. Неприкаянный, словно привидение, слонялся он по лагерю. |
| Even Captain Flume recoiled when Doc Daneeka sought him out in the woods for help. | Даже капитан Флюм отпрянул от него, когда доктор, разыскав его в лесу, попросил о помощи. |
| Heartlessly, Gus and Wes turned him away from their medical tent without even a thermometer for comfort, and then, only then, did he realize that, to all intents and purposes, he really was dead, and that he had better do something damned fast if he ever hoped to save himself. | Жестокие Гэс и Уэс прогнали его из санчасти, даже не измерив ему температуры. И тогда, только тогда доктор Дейника наконец понял, что он - всамделишный мертвец и что, если он хочет спасти свою шкуру, нужно что-то срочно предпринять. |
| There was nowhere else to turn but to his wife, and he scribbled an impassioned letter begging her to bring his plight to the attention of the War Department and urging her to communicate at once with his group commander, Colonel Cathcart, for assurances that-no matter what else she might have heard-it was indeed he, her husband, Doc Daneeka, who was pleading with her, and not a corpse or some impostor. | Кроме, как к жене, обращаться ему было не к кому. Он нацарапал ей пылкое послание, заклиная супругу обратить внимание военного министерства на его судьбу. Он умолял ее немедленно списаться с командиром полка полковником Кэткартом, чтобы получить от него заверение в том, что, вопреки ложным слухам, ее муж, доктор Дейника, жив и это именно он обращается к ней, а не труп и не самозванец. |
| Mrs. Daneeka was stunned by the depth of emotion in the almost illegible appeal. | Миссис Дейника была потрясена, получив такое послание. |
| She was torn with compunction and tempted to comply, but the very next letter she opened that day was from that same Colonel Cathcart, her husband's group commander, and began: Dear Mrs., Mr., Miss, or Mr. and Mrs. Daneeka: Words cannot express the deep personal grief I experienced when your husband, son, father or brother was killed, wounded or reported missing in action. | Ее терзали угрызения совести, и она была почти готова поверить, что муж жив, но в тот же день пришло еще одно письмо - от самого полковника Кэткарта, командира полка, в котором служил ее супруг. Письмо начиналось следующими словами: "Дорогая миссис, мистер, мисс или мистер и миссис Дейники! Нет слов, чтобы выразить мое глубокое личное горе в связи с тем, что ваш муж, сын, отец или брат убит, ранен или пропал без вести". |
| Mrs. Daneeka moved with her children to Lansing, Michigan, and left no forwarding address. | Миссис Дейника подхватила своих детей и переехала в город Лансинг (штат Мичиган), даже не оставив своего нового адреса. |
| Yo-Yo's Roomies Yossarian was warm when the cold weather came and whale-shaped clouds blew low through a dingy, slate-gray sky, almost without end, like the droning, dark, iron flocks of B-17 and B-24 bombers from the long-range air bases in Italy the day of the invasion of southern France two months earlier. Everyone in the squadron knew that Kid Sampson's skinny legs had washed up on the wet sand to lie there and rot like a purple twisted wishbone. No one would go to retrieve them, not Gus or Wes or even the men in the mortuary at the hospital; everyone made believe that Kid Sampson's legs were not there, that they had bobbed away south forever on the tide like all of Clevinger and Orr. Now that bad weather had come, almost no one ever sneaked away alone any more to peek through bushes like a pervert at the moldering stumps. | 32. Йо-Йо и его соседи Йоссариану было тепло, хотя наступили холода и низкие, похожие на китов тучи бесконечной чередой потянулись по тусклому грифельно-серому небу. Вот так же два месяца назад, в день вторжения в Южную Францию, тянулись, гудя, темные железные стаи бомбардировщиков дальнего действия Б-17 и Б-24, поднявшиеся с авиабаз в Италии. |
| There were no more beautiful days. | Погожие деньки миновали. |
| There were no more easy missions. | Легких заданий больше не перепадало. |
| There was stinging rain and dull, chilling fog, and the men flew at week-long intervals, whenever the weather cleared. | Хлестал колючий дождь, стлался густой промозглый туман, пилоты летали примерно раз в неделю, когда небо прояснялось. |
| At night the wind moaned. | По ночам завывал ветер. |
| The gnarled and stunted tree trunks creaked and groaned and forced Yossarian's thoughts each morning, even before he was fully awake, back on Kid Sampson's skinny legs bloating and decaying, as systematically as a ticking clock, in the icy rain and wet sand all through the blind, cold, gusty October nights. After Kid Sampson's legs, he would think of pitiful, whimpering Snowden freezing to death in the rear section of the plane, holding his eternal, immutable secret concealed inside his quilted, armor-plate flak suit until Yossarian had finished sterilizing and bandaging the wrong wound on his leg, and then spilling it out suddenly all over the floor. | Сучковатые, низкорослые деревья скрипели и стонали, и каждое утро, еще в полусне слыша эти звуки, Йоссариан неизбежно возвращался мыслью к костлявым ногам Малыша Сэмпсона. А еще Йоссариана неотвязно преследовало воспоминание о том, как в хвостовом отсеке самолета жалобно скулил коченеющий Сноуден. |
| At night when he was trying to sleep, Yossarian would call the roll of all the men, women and children he had ever known who were now dead. | По ночам, пытаясь уснуть, Йоссариан мысленно разворачивал свиток с именами всех известных ему мужчин, женщин и детей, ушедших из жизни. |
| He tried to remember all the soldiers, and he resurrected images of all the elderly people he had known when a child-all the aunts, uncles, neighbors, parents and grandparents, his own and everyone else's, and all the pathetic, deluded shopkeepers who opened their small, dusty stores at dawn and worked in them foolishly until midnight. | Он пытался припомнить всех солдат и воскресить в памяти стариков из своего детства - теток, дядей, соседей, родителей, бабушек и дедушек, своих собственных и чужих, и даже этих жалких, суетливых торговцев, которые на рассвете открывали свои пыльные лавчонки и как идиоты крутились до полуночи за прилавком. |
| They were all dead, too. | Все они тоже умерли. |
| The number of dead people just seemed to increase. And the Germans were still fighting. | Казалось, число покойников все увеличивается, а немцы воюют и воюют. |
| Death was irreversible, he suspected, and he began to think he was going to lose. | Теперь он остро, как никогда, почувствовал, что смерть необратима: из смерти нет пути назад, в жизнь, и ему стало казаться, что он вот-вот тронется умом. |
| Yossarian was warm when the cold weather came because of Orr's marvelous stove, and he might have existed in his warm tent quite comfortably if not for the memory of Orr, and if not for the gang of animated roommates that came swarming inside rapaciously one day from the two full combat crews Colonel Cathcart had requisitioned-and obtained in less than forty-eight hours-as replacements for Kid Sampson and McWatt. | Хотя наступили холода, Йоссариану было тепло благодаря чудесной печке Орра; он мог бы и дальше блаженствовать в своей теплой палатке, если бы его не мучили мысли об Орре и если бы не шайка жизнерадостных новых соседей, которые однажды с гиканьем ворвались к нему в палатку. Эти парни прибыли в составе двух экипажей, истребованных полковником Кэткартом и присланных в эскадрилью менее чем через сорок восемь часов взамен Малыша Сэмпсона и Макуотта. |
| Yossarian emitted a long, loud, croaking gasp of protest when he trudged in tiredly after a mission and found them already there. | Когда, вернувшись с задания, Йоссариан обнаружил их у себя в палатке, он недовольно вздохнул, громко я протяжно. |
| There were four of them, and they were having a whale of a good time as they helped each other set up their cots. | Их было четверо, и они резвились вовсю, помогая друг другу устанавливать койки. |
| They were horsing around. | Они топали, как лошади. |
| The moment he saw them, Yossarian knew they were impossible. | Едва взглянув на них, Йоссариан понял, что жить с ними будет невозможно. |
| They were frisky, eager and exuberant, and they had all been friends in the States. | Они были шустрые, озорные, буйно-жизнерадостные. Сдружились они еще в Штатах. |
| They were plainly unthinkable. They were noisy, overconfident, empty-headed kids of twenty-one. | Вынести общество этих шумливых, простодушных, безмозглых мальчишек двадцати одного года от роду представлялось немыслимым. |
| They had gone to college and were engaged to pretty, clean girls whose pictures were already standing on the rough cement mantelpiece of Orr's fireplace. | До армии они учились в колледже, были помолвлены с хорошенькими чистыми девочками, фотографии которых они уже успели расставить на цементном камине, сооруженном Орром. |
| They had ridden in speedboats and played tennis. | Они катались на моторных лодках и играли в теннис. |
| They had been horseback riding. One had once been to bed with an older woman. | Они ездили верхом на лошадях. |
| They knew the same people in different parts of the country and had gone to school with each other's cousins. | У них было полно общих знакомых, и они ходили в школу с кузинами друг друга. |
| They had listened to the World Series and really cared who won football games. | Они регулярно слушали репортажи о чемпионате по бейсболу, и их страшно волновали результаты футбольных матчей. |
| They were obtuse; their morale was good. | Их боевой дух был высок - чего же еще ждать от тупиц? |
| They were glad that the war had lasted long enough for them to find out what combat was really like. | Они радовались тому, что война затянулась и, следовательно, они успеют понюхать пороху. |
| They were halfway through unpacking when Yossarian threw them out. | Они еще не успели распаковать свои чемоданы, как Йоссариан уже выставил их за порог. |
| They were plainly out of the question, Yossarian explained adamantly to Sergeant Towser, whose sallow equine face was despondent as he informed Yossarian that the new officers would have to be admitted. Sergeant Towser was not permitted to requisition another six-man tent from Group while Yossarian was living in one alone. | - О совместном проживании с ними в одной палатке не может быть и речи, - с металлом в голосе объяснил Йоссариан сержанту Таусеру. С печальным выражением на своем желтоватом лошадином лице сержант Таусер объявил Йоссариану, что тот обязан впустить вновь прибывших офицеров, поскольку сержант Таусер не имеет права взять с полкового склада шестиместную палатку, в то время как Йоссариан проживает в своей в одиночестве. |
| 'I'm not living in this one alone,' Yossarian said with a sulk. | - В каком же это я одиночестве! - насупившись, сказал Йоссариан. |
| 'I've got a dead man in here with me. His name is Mudd.' | - Со мной еще покойник, по фамилии Мадд. |
| 'Please, sir,' begged Sergeant Towser, sighing wearily, with a sidelong glance at the four baffled new officers listening in mystified silence just outside the entrance. | - Прошу вас, сэр, - устало вздохнув, взмолился сержант Таусер и покосился на четверку вновь прибывших офицеров, которые молча, ничего не понимая, слушали, стоя у входа. |
| 'Mudd was killed on the mission to Orvieto. You know that. | - Мадд убит во время налета на Орвьетто, и вам об этом хорошо известно. |
| He was flying right beside you.' | Он летел в соседнем с вами самолете. |
| ' Then why don't you move his things out?' | - Тогда почему же вы не забираете его вещи? |
| 'Because he never even got here. Captain, please don't bring that up again. | - А потому, что формально он к нам не поступал, и прошу вас, капитан, не будем начинать все сначала. |
| You can move in with Lieutenant Nately if you like. | Можете, если хотите, переселиться к лейтенанту Нейтли. |
| I'll even send some men from the orderly room to transfer your belongings.' | Я пришлю писарей из штаба помочь вам перенести вещи. |
| But to abandon Orr's tent would be to abandon Orr, who would have been spurned and humiliated clannishly by these four simple-minded officers waiting to move in. | Но оставить палатку Орра - значило оставить самого Орра на милость четырех жизнерадостных идиотиков, которые, едва переступив порог, попрали бы и оскорбили память Орра. |
| It did not seem just that these boisterous, immature young men should show up after all the work was done and be allowed to take possession of the most desirable tent on the island. | Было бы несправедливо подарить горластым, зеленым юнцам самую комфортабельную палатку на всем острове, после того как в нее было вложено столько труда. |
| But that was the law, Sergeant Towser explained, and all Yossarian could do was glare at them in baleful apology as he made room for them and volunteer helpful penitent hints as they moved inside his privacy and made themselves at home. | Но таков порядок, объяснил сержант Таусер, и Йоссариану оставалось лишь с сердито-виноватым видом наблюдать, как новенькие занимают его владения и устраиваются в них как дома, да острить по их адресу. |
| They were the most depressing group of people Yossarian had ever been with. | Более назойливых и обременительных людей Йоссариан в жизни своей не встречал. |
| They were always in high spirits. | У них всегда было прекрасное настроение. |
| They laughed at everything. | Они смеялись по всякому поводу. |
| They called him 'Yo-Yo' jocularly and came in tipsy late at night and woke him up with their clumsy, bumping, giggling efforts to be quiet, then bombarded him with asinine shouts of hilarious good-fellowship when he sat up cursing to complain. | Они шутливо называли его Йо-Йо и, возвращаясь поздно ночью под хмельком, старались его не потревожить, но неуклюже наталкивались друг на друга, шумели, хихикали и в конце концов будили его, а когда он, чертыхаясь, садился на койке и жаловался, что ему не дают спать, они перекрывали его жалобы ослиными криками и веселым дружелюбным гомоном. |
| He wanted to massacre them each time they did. | В такие минуты ему хотелось устроить им Варфоломеевскую ночь. |
| They reminded him of Donald Duck's nephews. They were afraid of Yossarian and persecuted him incessantly with nagging generosity and with their exasperating insistence on doing small favors for him. | Эти люди напоминали Йоссариану шкодливых племянников Дональда Дака.[18] Они побаивались Йоссариана и непрерывно досаждали ему своим простодушием и раздражающе-настойчивыми попытками оказать разные мелкие услуги. |
| They were reckless, puerile, congenial, naive, presumptuous, deferential and rambunctious. | Они были отважными, наивными, непосредственными, самонадеянными, почтительными и шумливыми. |
| They were dumb; they had no complaints. | Они были тупоголовы и потому всем довольны. |
| They admired Colonel Cathcart and they found Colonel Korn witty. | Они восторгались полковником Кэткартом, а подполковника Корна считали остряком. |
| They were afraid of Yossarian, but they were not the least bit afraid of Colonel Cathcart's seventy missions. | Они боялись Йоссариана, но ни капельки не боялись нормы в семьдесят боевых вылетов, установленной полковником Кэткартом. |
| They were four clean-cut kids who were having lots of fun, and they were driving Yossarian nuts. | Эта четверка гладковыбритых мальчишек веселилась без устали и доводила Йоссариана до исступления. |
| He could not make them understand that he was a crotchety old fogey of twenty-eight, that he belonged to another generation, another era, another world, that having a good time bored him and was not worth the effort, and that they bored him, too. | Он никак не мог втемяшить в их глупые головы, что в свои двадцать восемь лет он уже старик с укоренившимися странностями, что он принадлежит к другому поколению, к другой эпохе, к другому миру, что их веселье не стоит выеденного яйца и претит ему и что сами они тоже претят ему. |
| He could not make them shut up; they were worse than women. They had not brains enough to be introverted and repressed. | Ему никак не удавалось заставить их заткнуться и умерить свои восторги. |
| Cronies of theirs in other squadrons began dropping in unashamedly and using the tent as a hangout. | Их дружки из других эскадрилий начали бесцеремонно захаживать в палатку, превратив ее в притон. |
| There was often not room enough for him. | Йоссариану некуда было деться. |
| Worst of all, he could no longer bring Nurse Duckett there to lie down with her. | Хуже всего, что он не мог приводить к себе сестру Даккит. |
| And now that foul weather had come, he had no place else! | А теперь, когда стояла гнусная погода, вести ее было больше некуда. |
| This was a calamity he had not foreseen, and he wanted to bust his roommates' heads open with his fists or pick them up, each in turn, by the seats of their pants and the scruffs of their necks and pitch them out once and for all into the dank, rubbery perennial weeds growing between his rusty soupcan urinal with nail holes in the bottom and the knotty-pine squadron latrine that stood like a beach locker not far away. | Это было подлинным бедствием, которого он не мог предусмотреть заранее. Ему хотелось взять каждого из них за шиворот и перекидать всех по очереди, как котят, в мокрый, колючий бурьян, растущий между его личным писсуаром - ржавой кастрюлей с дыркой на дне - и общей уборной, сколоченной из сучковатых сосновых досок и походившей на купальную кабинку. |
| Instead of busting their heads open, he tramped in his galoshes and black raincoat through the drizzling darkness to invite Chief White Halfoat to move in with him, too, and drive the fastidious, clean-living bastards out with his threats and swinish habits. | Но, вместо того чтобы как-то расправиться с ними, Йоссариан темным вечером под моросящим дождем потащился в галошах и черном дождевике уговаривать Вождя Белый Овес переселиться к нему, чтобы Вождь своей чудовищной руганью и свинскими привычками заставил убраться куда-нибудь подальше этих благовоспитанных мерзких чистюль. |
| But Chief White Halfoat felt cold and was already making plans to move up into the hospital to die of pneumonia. | Но Вождь Белый Овес простудился и собирался в госпиталь, чтобы умереть там от воспаления легких. |
| Instinct told Chief White Halfoat it was almost time. | Инстинкт подсказывал Вождю, что его час пробил. |
| His chest ached and he coughed chronically. | Грудь болела, кашель беспрестанно сотрясал его. |
| Whiskey no longer warmed him. | Спиртное больше не грело. |
| Most damning of all, Captain Flume had moved back into his trailer. | Самым тяжким проклятьем для него было то, что капитан Флюм вернулся в их трейлер. |
| Here was an omen of unmistakable meaning. | Это уж, несомненно, было дурным предзнаменованием. |
| 'He had to move back,' Yossarian argued in a vain effort to cheer up the glum, barrel-chested Indian, whose well-knit sorrel-red face had degenerated rapidly into a dilapidated, calcareous gray. | - Ему пришлось вернуться, - доказывал Йоссариан в тщетной попытке развеселить мрачного широкоплечего индейца, чье литое медно-красное лицо с каждым днем тускнело и приобретало известково-серый оттенок. |
| 'He'd die of exposure if he tried to live in the woods in this weather.' | - При такой погоде в лесу он бы сдох. |
| 'No, that wouldn't drive the yellowbelly back,' Chief White Halfoat disagreed obstinately. | - Нет, желтопузая крыса вернулась не поэтому, -упрямо гнул свое Вождь Белый Овес. |
| He tapped his forehead with cryptic insight. | Жестом провидца он постучал себя пальцем по лбу. |
| 'No, sirree. He knows something. | - Нет, ваше высочество, он что-то чует. |
| He knows it's time for me to die of pneumonia, that's what he knows. | Он чует, что настал мой час помирать от воспаления легких, вот что он почуял. |
| And that's how I know it's time.' | И поэтому я знаю, что мой час пробил. |
| 'What does Doc Daneeka say?' | - А что говорит доктор Дейника? |
| 'I'm not allowed to say anything,' Doc Daneeka said sorrowfully from his seat on his stool in the shadows of a corner, his smooth, tapered, diminutive face turtle-green in the flickering candlelight. | - Мне не разрешают ничего говорить, - печально сказал доктор Дейника, сидя на своем стульчике в темном углу палатки. Его гладкое остренькое личико казалось мертвенно-зеленоватым в мерцающем пламени свечи. |
| Everything smelled of mildew. | От всего вокруг разило плесенью. |
| The bulb in the tent had blown out several days before, and neither of the two men had been able to muster the initiative to replace it. | Несколько дней назад лампочка в палатке разбилась, и оба обитателя палатки все никак не могли собраться с силами, чтобы заменить ее новой. |
| 'I'm not allowed to practice medicine any more,' Doc Daneeka added. | - Мне больше не позволяют заниматься медициной, - добавил доктор Дейника. |
| 'He's dead,' Chief White Halfoat gloated, with a horse laugh entangled in phlegm. | - Он мертвец, - злорадно заявил Вождь Белый Овес и рассмеялся хрипло и вяло. |
| ' That's really funny.' | - Вот уж действительно потеха. |
| ' I don't even draw my pay any more.' | - Я даже жалованья больше не получаю. |
| 'That's really funny,' Chief White Halfoat repeated. | - Вот уж действительно потеха, - повторил Вождь Белый Овес. |
| 'All this time he's been insulting my liver, and look what happened to him. | - Он все время измывался надо мной, и вот посмотри, что с ним стало. |
| He's dead. Killed by his own greed.' | Его погубила собственная жадность. |
| 'That's not what killed me,' Doc Daneeka observed in a voice that was calm and flat. | - Нет, не это меня погубило, - заметил доктор Дейника спокойным, бесстрастным голосом. |
| ' There's nothing wrong with greed. | - Жадность здесь ни при чем. |
| It's all that lousy Dr. Stubbs' fault, getting Colonel Cathcart and Colonel Korn stirred up against flight surgeons. | Во всем виноват этот паршивый доктор Стаббс. Он восстановил полковника Кэткарта и подполковника Корна против всех полковых врачей. |
| He's going to give the medical profession a bad name by standing up for principle. | Из-за его принципиальности слово "врач" стало бранным словом. |
| If he's not careful, he'll be black-balled by his state medical association and kept out of the hospitals.' | Если он не будет вести себя осторожней, медицинская ассоциация штата его забаллотирует и не пустит на порог ни одной больницы. |
| Yossarian watched Chief White Halfoat pour whiskey carefully into three empty shampoo bottles and store them away in the musette bag he was packing. | Йоссариан смотрел, как Вождь Белый Овес осторожно разливает виски в три пустых пузырька из-под шампуня и засовывает их в рюкзак вместе с другими пожитками. |
| 'Can't you stop by my tent on your way up to the hospital and punch one of them in the nose for me?' he speculated aloud. | - Ты не мог бы по дороге в госпиталь зайти ко мне в палатку и двинуть по носу одному из моих соседей? Сделай это ради меня, - задумчиво сказал Йоссариан. |
| 'I've got four of them, and they're going to crowd me out of my tent altogether.' | - Их четверо, и они норовят выжить меня из палатки. |
| 'You know, something like that once happened to my whole tribe,' Chief White Halfoat remarked in jolly appreciation, sitting back on his cot to chuckle. | - А знаешь, нечто вроде этого стряслось однажды со всем моим племенем, - сочувственно заметил Вождь Белый Овес и со смешком откинулся на койке. |
| 'Why don't you get Captain Black to kick those kids out? | - Почему бы тебе не попросить капитана Блэка вышвырнуть этих мальчишек? |
| Captain Black likes to kick people out.' | Капитан Блэк любит выставлять людей за порог. |
| Yossarian grimaced sourly at the mere mention of Captain Black, who was already bullying the new fliers each time they stepped into his intelligence tent for maps or information. | Йоссариана передернуло при одном упоминании о капитане Блэке. Капитан Блэк постоянно издевался над новыми летчиками, приходившими в разведотдел за картами или разведданными. |
| Yossarian's attitude toward his roommates turned merciful and protective at the mere recollection of Captain Black. | Вспомнив про Блэка, Йоссариан сразу почувствовал жалость к своим соседям по палатке, ему захотелось взять их под свое крыло. |
| It was not their fault that they were young and cheerful, he reminded himself as he carried the swinging beam of his flashlight back through the darkness. He wished that he could be young and cheerful, too. | Не их вина, что они так молоды и веселы, говорил он себе, посвечивая в темноте карманным фонариком, и ему тоже захотелось стать молодым и веселым. |
| And it wasn't their fault that they were courageous, confident and carefree. | Не их вина, что они такие бесшабашные, доверчивые и беззаботные. |
| He would just have to be patient with them until one or two were killed and the rest wounded, and then they would all turn out okay. | Просто надо терпеливо обождать, покуда убьют одного или двух из них, а остальных ранят, и тогда все пойдет, как надо. |
| He vowed to be more tolerant and benevolent, but when he ducked inside his tent with his friendlier attitude a great blaze was roaring in the fireplace, and he gasped in horrified amazement. | Он поклялся быть с ними более терпимым и великодушным, но, когда он с самыми дружескими намерениями нырнул в свою палатку, высокое золотистое пламя трещало в камине, и он, ужаснувшись, застыл на месте. |
| Orr's beautiful birch logs were going up in smoke! | Чудесные березовые поленья Орра горели, окутанные дымом! |
| His roommates had set fire to them! | Его соседи предали их огню. |
| He gaped at the four insensitive overheated faces and wanted to shout curses at them. He wanted to bang their heads together as they greeted him with loud convivial cries and invited him generously to pull up a chair and eat their chestnuts and roasted potatoes. | Он уставился на бездушные раскрасневшиеся физиономии, и ему захотелось облаять их последними словами и столкнуть друг с другом лбами, а они громко, компанейски приветствовали его и великодушно пригласили разделить с ними каштаны и печеную картошку. |
| What could he do with them? | Ну что с такими поделаешь? |
| And the very next morning they got rid of the dead man in his tent! | А на следующее утро они спровадили покойника из его палатки. |
| Just like that, they whisked him away! | Просто взяли и вымели. |
| They carried his cot and all his belongings right out into the bushes and simply dumped them there, and then they strode back slapping their hands briskly at a job well done. | Они вынесли его койку и пожитки прямо в кусты, и все это свалили там в кучу, а сделав дело, отряхнули руки и бодрым шагом вернулись в палатку. |
| Yossarian was stunned by their overbearing vigor and zeal, by their practical, direct efficiency. | Йоссариана поразила их бьющая через край энергия и задор, их простой, практичный подход к делу. |
| In a matter of moments they had disposed energetically of a problem with which Yossarian and Sergeant Towser had been grappling unsuccessfully for months. | За какие-то несколько секунд они так легко и просто разрешили проблему, над которой Йоссариан и сержант Таусер безуспешно бились долгие месяцы. |
| Yossarian was alarmed-they might get rid of him just as quickly, he feared-and ran to Hungry Joe and fled with him to Rome the day before Nately's whore finally got a good night's sleep and woke up in love. | Йоссариан не на шутку встревожился: чего доброго, они так же лихо избавятся и от него! Он помчался к Заморышу Джо и смылся с ним в Рим. |
| Nately's Whore He missed Nurse Duckett in Rome. There was not much else to do after Hungry Joe left on his mail run. Yossarian missed Nurse Duckett so much that he went searching hungrily through the streets for Luciana, whose laugh and invisible scar he had never forgotten, or the boozy, blowzy, bleary-eyed floozy in the overloaded white brassière and unbuttoned orange satin blouse whose naughty salmon-colored cameo ring Aarfy had thrown away so callously through the window of her car. | 33. Нейтлева красотка В Риме Йоссариан так сильно тосковал по сестре Даккит, что начал рыскать по римским улицам в надежде найти Лючану с ее незабываемым смехом и шрамом под сорочкой или хотя бы ту самую пьяную, волоокую потаскушку в расстегнутой оранжевой сатиновой блузке. |
| How he yearned for both girls! He looked for them in vain. He was so deeply in love with them, and he knew he would never see either again. Despair gnawed at him. Visions beset him. He wanted Nurse Duckett with her dress up and her slim thighs bare to the hips. He banged a thin streetwalker with a wet cough who picked him up from an alley between hotels, but that was no fun at all and he hastened to the enlisted men's apartment for the fat, friendly maid in the lime-colored panties, who was overjoyed to see him but couldn't arouse him. He went to bed there early and slept alone. He woke up disappointed and banged a sassy, short, chubby girl he found in the apartment after breakfast, but that was only a little better, and he chased her away when he'd finished and went back to sleep. He napped till lunch and then went shopping for presents for Nurse Duckett and a scarf for the maid in the lime-coloured panties, who hugged him with such gargantuan gratitude that he was soon hot for Nurse Duckett and ran looking lecherously for Luciana again. | Но он тщетно разыскивал их. |
| Instead he found Aarfy, who had landed in Rome when Hungry Joe returned with Dunbar, Nately and Dobbs, and who would not go along on the drunken foray that night to rescue Nately's whore from the middle-aged military big shots holding her captive in a hotel because she would not say uncle. | Вместо Лючаны он нашел Аарфи, который прибыл в Рим вместе с Данбэром, Нейтли и Доббсом. Аарфи не пожелал идти в этот вечер с хмельной ватагой однополчан выручать нейтлеву красотку, которую какие-то военные заточили в отеле и не хотели выпускать, покуда она не скажет "дядя". |
| 'Why should I risk getting into trouble just to help her out?' Aarfy demanded haughtily. | - С какой стати я должен рисковать собой только ради того, чтобы помочь ей оттуда выбраться? -высокомерно вопрошал Аарфи. |
| 'But don't tell Nately I said that. | - Но вы не передавайте Нейтли моих слов. |
| Tell him I had to keep an appointment with some very important fraternity brothers.' | Скажите ему просто, что у меня на сегодня назначена встреча с крупным деятелем из моей молодежной организации. |
| The middle-aged big shots would not let Nately's whore leave until they made her say uncle. | Уже немолодые, важные шишки не хотели отпускать нейтлеву красотку, покуда она сама, добровольно, без принуждения не скажет "дядя". |
| ' Say uncle,' they said to her. | - Скажи "дядя", - говорили они ей. |
| 'Uncle,' she said. | - Дядя. |
| 'No, no. | - Нет, нет. |
| Say uncle.' | Ты сама скажи "дядя". |
| 'Uncle,' she said. | - Дядя. |
| ' She still doesn't understand.' | - Никак она не поймет. |
| 'You still don't understand, do you? | - Ну что ты, не понимаешь? |
| We can't really make you say uncle unless you don't want to say uncle. Don't you see? Don't say uncle when I tell you to say uncle. | Ты не должна говорить "дядя", когда я велю тебе говорить "дядя". |
| Okay? | Договорились? |
| Say uncle.' | Ну скажи "дядя". |
| 'Uncle,' she said. | - Дядя, - сказала она. |
| 'No, don't say uncle. | - Нет, ты не говори "дядя". |
| Say uncle.' | Ну скажи "дядя". |
| She didn't say uncle. | На сей раз она промолчала. |
| ' That's good!' | - Вот это хорошо! |
| ' That's very good.' | - Прекрасно. |
| ' It's a start. | - Так, начало положено. |
| Now say uncle.' | Ну скажи "дядя". |
| 'Uncle,' she said. | - Дядя, - сказала она. |
| ' It's no good.' | - Вот это нехорошо. |
| 'No, it's no good that way either. | - Нет, так дело не пойдет. |
| She just isn't impressed with us. | Мы для нее - пустое место. |
| There's just no fun making her say uncle when she doesn't care whether we make her say uncle or not.' 'No, she really doesn't care, does she? Say "foot." ' 'Foot.' 'You see? She doesn't care about anything we do. She doesn't care about us. We don't mean a thing to you, do we?' 'Uncle,' she said. | Что за интерес добиваться от нее, чтобы она по своей охоте сказала "дядя", когда ей плевать, хотим мы от нее услышать "дядя" или нет. |
| She didn't care about them a bit, and it upset them terribly. | Она относилась к ним с полнейшим безразличием, и это их ужасно огорчало. |
| They shook her roughly each time she yawned. | Стоило ей зевнуть, как они принимались ее грубо тормошить. |
| She did not seem to care about anything, not even when they threatened to throw her out the window. They were utterly demoralized men of distinction. | Казалось, что девку ничто не волновало, даже их угрозы выкинуть ее из окошка. |
| She was bored and indifferent and wanted very much to sleep. She had been on the job for twenty-two hours, and she was sorry that these men had not permitted her to leave with the other two girls with whom the orgy had begun. She wondered vaguely why they wanted her to laugh when they laughed, and why they wanted her to enjoy it when they made love to her. It was all very mysterious to her, and very uninteresting. She was not sure what they wanted from her. | Ей все наскучило, ее ничто не интересовало, и больше всего ей хотелось спать. |
| Each time she slumped over with her eyes closed they shook her awake and made her say 'uncle' again. Each time she said 'uncle,' they were disappointed. | Сквозь одолевавшую ее дрему она размышляла, зачем им все это надо. |
| She wondered what 'uncle' meant. | "Интересно, - думала она, - что означает слово "дядя""? |
She sat on the sofa in a passive, phlegmatic stupor, her mouth open and all her clothing crumpled in a corner on the floor, and wondered how much longer they would sit around naked with her and make her say uncle in the elegant hotel suite to which Orr's old girl friend, giggling uncontrollably at Yossarian's and Dunbar's drunken antics, guided Nately and the other members of the motley rescue party. Dunbar
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги
Загрузка...