Ультиматум дракона

Глава 17. Летиция

41 день 4 часа до поединка

— Полетели!

— Что? Куда? — задремавшая было Лена подскочила, ещё ничего не понимая.

— Перстень везут самолётом. Скорость небольшая, скорее всего это легкомоторный самолёт.

— А в этой деревушке что, есть аэродром?

— Нет здесь аэродрома, но малому самолёту, вроде той же Цессны, хватит и лужайки размером чуть больше футбольного поля. В любом случае, некогда выяснять. У перстня малый радиус действия, надо держаться поближе, чтобы не упустить.

Через минуту мы уже были в воздухе, взлетев прямо с флайбриджа яхты.

Уже стемнело, когда мы нагнали самолёт. Как в воду глядел, это оказалась Цессна-172. Самый распространённый самолёт в мире, его можно встретить где угодно, а на его родине, в Америке, он стал чем-то вроде Форда модели Т, подарив тысячам людей небо. Ничего удивительного, что и здесь, в Италии, гангстеры обзавелись именно таким. По самолётным меркам — тихоход, крейсерская скорость всего 200 км/ч. Но мне пришлось поднапрячься, чтобы держаться с ним наравне.

Видимо, пилот отлично знал маршрут, раз решился вылететь в ночь. Или ему не оставили выбора. Впрочем, полёт длился недолго. Всего сотня километров, каких-то полчаса, и мы долетели.

Разглядев ландшафт внизу, я понял, почему мафиози предпочли самолёт. Пункт назначения оказался высоко в горах, и то, что было лёгкой прогулкой на самолёте, по земле легко превращалось в несколько часов изматывающего серпантина.

Целью полёта оказалась одинокая вилла, расположенная на плато между гор. Самолёт приземлился на специально отведённой для этого полосе, даже снабжённой посадочными огнями, и подкатился почти к самому дому.

Вслед за самолётом приземлились и мы.

Надо сказать, место было выбрано очень удачно. В радиусе нескольких километров жилья не видно, единственная дорога — серпантин, со всех сторон горы. Достаточно лишить пленницу обуви, и они станут практически непроходимыми для нежных девичьих ножек. Не сбежит. А ещё можно убедить, что от её послушания зависит жизнь любимого дедушки.

Лунный свет придавал сказочности пейзажу.

А вот собаки вносили элемент прозаичности. Что-то почуяв, они залились тревожным лаем. Пришлось чуть-чуть рыкнуть, и лай мгновенно сменился на скулёж. Всё-таки собаки сообразительнее людей. Эти уже поняли, кто здесь хищник.

Мы подошли к дому, и собаки выползли к нам навстречу на брюхе.

— Ну что, идём внутрь? — Лена потрепала одну овчарку между ушей, и та преданно лизнула ей ладонь.

— Пошли. Посмотрим, как они всё делают. Сомневаюсь, что у них тут хорошая связь, скорее всего, запишут кассету и отправят её с пилотом обратно.

— Смотри, у них все окна и двери открыты, приглашают. Вань, а потом что делать будем?

— Заберём девушку, а им я сделаю предложение, от которого нельзя отказаться.

— Хм... Заинтриговал! Но ты ведь не планируешь никого убивать?

— Лично мне, или тебе, никто из них ничего не сделал. Не мне вершить суд.

Проходим через большую террасу и заходим в дом прямо через входную дверь. Никого нет, они тут совсем расслабились, мышей не ловят. Вилла большая, но по ощущениям, в ней всего несколько человек. Может быть, это у них «дача» такая? Неважно.

Пересекаем «прихожую», холл размером с мою квартиру. Кошка, попавшаяся навстречу, не мигая, смотрит сквозь нас несколько секунд, после чего бросается наутёк.

Дальше большое просторное помещение, видимо, гостиная. Огромный камин, разнообразная мебель. Длинный стол, за который можно усадить сразу полсотни человек. Лестница на второй этаж, за балкончиком виднеется анфилада комнат. Огромные окна, от пола до потолка второго света. И никого.

Посреди комнаты установлена небольшая ширма.

— Вань, смотри!

За ширмой на штативе установлена видеокамера. Понятно. Подельники не хотят, чтобы запись выдала место съёмки.

— Нам надо, чтобы они сделали запись. Давай подождём на балконе, мне кажется, это лучшие зрительские места.

— Удивительно красивое место! Знаешь, а мне здесь нравится! Я б в таком доме пожила! Только здесь, наверное, уборки... на раз пыль пройти собрать — работы на день, а то и больше!

— В таких домах прислугу держат, чтобы за порядком следить.

Лена скривилась.

— Ну нееет, как я могу обременять кого-то тем, что должна делать сама? Это как-то неправильно!

— Это обычная работа. Если относиться к прислуге по-человечески, то ничего плохого в использовании наёмного труда я не вижу. Ты даёшь людям работу и платишь за неё. Между прочим, хороших слуг во все времена было большой проблемой найти.

— Ты так говоришь, что можно подумать, у тебя богатый опыт, — девушка с подозрением на меня посмотрела.

— Ну а ты как думала? На моей памяти сменилась сотня поколений людей. У меня были и слуги, и даже рабы, и крепостные. Я владел землями и титулами. И в пещерах жил, скрываясь от инквизиции. Это часть человеческой истории, вашей, между прочим, истории.

Лена притихла, задумавшись.

— Но ты ведь не был жесток со своими людьми? — спросила она тихим голосом через минуту.

— Не идеализируй меня. Случалось всякое. Я совершал ошибки, за которые кто-то платил своей жизнью. Срывал свой гнев на ни в чём не повинных. Но обычно в жестокости не было нужды. Настоящая верность завоёвывается заботой, а не притеснением.

— Хорошо, я поняла. Прости, это был глупый вопрос.

— Не глупый, — я приподнял лицо подруги за подбородок. — Скажи, ты чувствуешь мою заботу о тебе?

— Да.

— Почему ты со мной?

— Потому что я... — Лена на секунду замялась, — потому что мне не приходило в голову, что может быть иначе.

— Понимаешь теперь?

— Кажется, да...

Девушку привели через полчаса. Кажется, ей дали умыться, привести себя в порядок и переодеться. Внучка Пироначи оказалась настоящей красавицей, стройной миниатюрной брюнеткой. Вот только красоту портили следы недавних побоев. Кровь смыли, но синяки остались. А ещё — опухшие от слёз глаза.

Вместе с ней в гостиную зашли трое молодых людей, лет двадцати пяти, в том числе и пилот самолёта.

Девушку поставили между ширмой и видеокамерой и дали в руки перстень деда.

— Давай, Летиция, мы и так уже много времени потеряли, — по-итальянски обратился к пленнице пилот, который, видимо, распоряжался здесь. — Пой, птичка!

Я толкнул Лену локтем.

— Побудешь ангелом?

— Богиней была, за деву Марию принимали, за спецназ тоже. Ангелом? Да без бэ! Что делать?

— Летать и улыбаться, конечно. Видеть тебя будет только Летиция.

— Ой, да не вопрос! Ничего, что я в шортах? Предупредил бы, я б хоть платье надела. У меня как раз одно белое не выгулянное!

— Ты будешь вся светиться, свечение скроет шорты и добавит крылья.

— Мммм, даже так! А нимб?

— Щёки! Большие круглые щёки. Вот такие, — я надул свои, — как у хомяка. Лети давай уже!

Я поднял негодницу в воздух телекинезом, сделав вид, что не замечаю высунутый язык.

Между тем Летиция начала говорить, явно отрепетированную речь.

— Дедушка, со мной всё хорошо. Эти люди хорошо обо мне заботятся...

Голос девушки, безжизненный и лишённый каких-либо интонаций, резко контрастировал с содержанием речи.

— ... я получила твой подарок, и теперь вижу, что ты обо мне тоже помнишь и заботишься. Пожалуйста, сделай всё, о чём тебя просят...

В этот момент я сделал Лену чуть видимой для Летиции, она как-бы стала проявляться в воздухе. Сперва появилось свечение, потом в центре этого свечения из воздуха проявилась фигура рыжеволосой статной красавицы, а за её спиной распахнулись два крыла, сотканные из света.

Летиция замерла. Пилот, снимавший на камеру, жестом показал ей закругляться, но девушка уже не видела и не воспринимала его. Всё её внимание поглотила открывшаяся картина. Глаза расширились, и она снова заговорила, теперь уже чистым, звонким голосом, всё громче и громче.

— Дедушка, милый, прости, что я была такой непослушной! Мне так жаль, что я не увижу тебя больше! За мной пришли, я вижу ангела! Жаль, что ты не можешь её видеть! Она такая красивая! Она улыбается мне! Она заберёт меня с собой, и больше мне никто не сделает больно! Прощай, я люблю тебя!

Спи!

Летиция упала без чувств.

Присутствующие заговорили все разом, активно жестикулируя и только что не хватаясь за оружие. Лену я подтащил к себе.

— Это было нечто! А что она сказала?

— Что ты ангел, очень красивая и что ты заберёшь её на небо.

— Это ты её усыпил, или она от избытка чувств сомлела?

— Не знаю, — я улыбнулся. — Кажется, и то, и другое. Но она жива, аура в порядке. Только истощена. Иди, кстати, займись ею.

— А эти? — Лена показала на спорщиков.

— Под отводом глаз они будут смотреть сквозь тебя, обходить стороной и всячески избегать вносимых тобой странностей. Только не бей никого — тогда отвод глаз рассеется. Когда закончишь — возьми её на руки и пару секунд постой прямо. Потом я тебя заберу.

— Уж не знаю, что ты задумал...

Я добавил к отводу глаз ещё и засветку камер. Лена сбежала по лестнице вниз, обошла спорящих гангстеров и присела подле Летиции. На этот раз она уже не сомневалась в себе, и исцеление пошло быстрее. Все шрамы, синяки исчезли, лицо девушки разгладилось. Дыхание стало спокойным и глубоким. Девушка спала, и во сне улыбалась.

Закончив, Лена обернулась ко мне. Я показал большой палец.

Теперь я заставил светиться уже саму Летицию. Гангстеры замолчали и обернулись на свет.

Они, конечно, заметили перемену в её состоянии. Как и безмятежную улыбку на лице. Вот девушка приподнялась над полом так, как если бы её взяли на руки — руки и ноги свешены, а шея чуть согнута, будто лежит на плече.

Она и лежала на плече у Лены. Тяжело ей не было, я помог телекинезом.

Яркая вспышка, и обе девушки взмывают вверх, уходя из поля зрения камеры. Скрываю Летицию отводом глаз.

На этот раз ответной реакцией была гробовая тишина. После которой послышалась тихая молитва пресвятой Богородице. Да меня канонизировать должны, столько истово верующих мало кто из священников в церковь привёл!

А потом гангстеры, не сговариваясь, кинулись к камере. Перемотали и просмотрели запись. После чего их можно было бы снимать в качестве наглядного пособия для плаката «четвертая степень ох*евания».

— Андреа должен это увидеть, — пилот, наконец, взял себя в руки, — я отвезу ему кассету, пусть сам решает, что делать. А вы тут переверните каждый сантиметр!

— Ты же сам видел! — его подельник развёл руками.

— Я в кино и не такое видел! Летиция вознеслась? А где тогда ангел смерти, который должен прийти за нами?

Парни вздрогнули и начали озираться.

— Придурки! — пилот зло сплюнул на пол. — Найдите её, или мы все отправимся в ад ещё до рассвета.

Он выскочил из гостиной, прихватив с собой кассету с записью.

— Должна сказать, что это лучшее, что я когда-либо видела! — ой, а я и забыл про Лену. — Можешь даже не переводить, я просто почувствовала, как они все в штаны наложили. Куда мне её девать? Руки уже затекли, она всё-таки не ребёнок.

— Прости, сам засмотрелся! Вон, на диванчик положи. Мне надо с хлопцами поговорить.

Я спрыгнул вниз и сел в кресло напротив камина, после чего снял с себя отвод глаз.

— Неудобно получилось, немного опоздал, — я заговорил настолько низким и таким громким голосом, что звякнула люстра.

На улице затарахтел мотор самолёта.

— Не переживайте, с ним потом разберусь.

Двое молодых гангстеров сделались бледными-бледными, один даже хотел упасть в обморок. Подтянув обоих телекинезом, я подвесил их напротив себя. Оба молчали, взирая на меня расширившимися от ужаса глазами, и даже не пытались сопротивляться.

— У меня для вас есть предложение, от которого вы не сможете отказаться.

Я сделал паузу, чтобы жертвы промариновались страхом. Кажется, один обосрался. Фу.

— Честь или жизнь?

— Жизнь, господин, пожалуйста, господин, — залепетал обосравшийся.

Щёлкаю пальцами, и тот падает на пол без чувств. Спать будет, пока его не разбудят. Даже если раньше умрёт от истощения.

— Честь, — второй отвечает хриплым голосом.

Киваю ему и отпускаю. Опустившись на пол, он первым долгом проверил своего товарища. Убедившись, что тот просто спит, он достал пистолет.

— Что меня ждёт? — он посмотрел мне в глаза.

— Ты сам себе судья, и сам себе палач.

Выстрел. Пуля вошла в висок и вышла с другой стороны, снеся часть черепа и раскидав мозги по гостиной.

Поднимаю голову. С балкона на меня смотрит Лена.

— Они сами выбрали, — пожимаю плечами. Я как будто оправдываюсь.

— Да, милый. Прости, что задавала глупые вопросы. Теперь я понимаю.

Летицию мы посадили мне на шею, перед Леной. Девушка спала, и будить её я не собирался. Пусть приходит в себя. Перстень она сжимала так, что мы не смогли вытащить. Так и полетели.

Самолёт мы догнали уже на подлёте к Джоя-Тауро. Был соблазн и над пилотом подшутить, но нас ждал синьор Джузеппе Пироначи.

В дом мы проникли тем же способом, что и прошлый раз, только посадка получилась пожёстче, я всё-таки снёс часть ограждения. К счастью, отвод глаз — это ещё и полог тишины. Оставив Лену с Летицией в спальне хозяина, я спустился в подвал.

Тем же приёмом, что и утром, выманил охранника открыть дверь, после чего погрузил его в сон. Через пару секунд и второй охранник отправился в царство Морфея.

Джузеппе ждал меня, стоя посередине камеры. Он смотрел на меня, не решаясь спросить.

— С Вашей внучкой всё в порядке, она жива, спит в Вашей спальне.

Вздох облегчения.

— Я ваш должник.

— Опасно иметь меня в кредиторах, — я улыбнулся. — Вам ведь говорили, что Посредник может рассчитывать на помощь, когда она понадобится.

— Никогда не думал, что такой день настанет. А что с Андреа и его сообщниками?

— Им сейчас должны привезти преинтереснейший фильм, после которого я сделаю им предложение, от которого они не смогут отказаться. У Вас найдётся, кем заменить предателей?

— Да. Утром я и вся моя семья будем к Вашим услугам.

Жизнь выбрали два человека, которые утверждали, что их заставили. Сам Андреа и пилот выбрали честь.

Седовласый мафиози склонился над любимой внучкой.

— Летиция, просыпайся!

— Дедушка?! Мы что, в раю?

Мягкая тёплая ладошка легла мне на плечо.

— Пойдём, мы здесь больше не нужны.

Утром мы завтракали в том же кафе, когда туда зашёл синьор Пироначи вместе с Летицией. Когда девушка увидела Лену, она встала как вкопанная, а потом подбежала к нашему столику и затараторила по-итальянски. Лена умоляюще посмотрела на меня.

— Она тебя не понимает, — сказал я по-русски.

Летиция удивлённо взглянула на меня, потом заговорила по-английски. Про то, что вот она говорила дедушке, а дедушка ей не поверил. По взгляду Лены я понял, что с английским у неё проблем не будет.

Оставив их щебетать, я подошёл к мафиози.

— Ваш груз в порядке. Его обнаружили, и хотели сразу конфисковать, но Андреа притормозил. Видимо, хотел получить власть в свои руки, чтобы заполучить груз целиком, без проблем с властями. Всё-таки то, что там едет, представляет серьёзную угрозу национальной безопасности, если бы делу дали ход, не помогли бы никакие связи.

— Благодарю, синьор Пироначи.

— Это меньшее, что я мог для Вас сделать. Но знаете, Иван, меня терзает одна мысль. Не кажется ли Вам, что очень уж вовремя Андреа решил взбунтоваться? У нас не первый год шёл этот спор, но это был просто спор. В конце концов, деньги — это всего лишь деньги.

— У Вас есть предположения? К сожалению, Андреа уже ничего не сможет рассказать.

— Есть. Месяц назад он начал встречаться с недавно переехавшей в город девушкой, которую собирался представить семье. Я навёл справки. Девушка сегодня исчезла из города.

— И ни имени, ни фотографии, конечно, не оставила?

— Оставила. Мария Кросс, — он протянул мне обрезок фотографии. — Нашёл у Андреа в кармане.

Со снимка на меня смотрела улыбчивая блондинка, спортивная, подтянутая, с широкими плечами. За талию её держала явно мужская рука.

— О, я знаю эту девушку! — шедшая мимо хозяйка кафе остановилась, услышав знакомое имя. Я показал ей фото. — Да-да, эта синьорина каждое утро у меня завтракала, а однажды случилась неприятность, синьор Андреа немного сбил её машиной, но не сильно. Он тогда очень извинялся. Очень милая девушка!

Мафиози поиграл желваками и посмотрел на меня.

— Найдём, — я кивнул. — Если объявится — дайте знать.

— Как?

— Внучку попросите помолиться ангелу, — я указал на девушек.

— Вы меня разыгрываете? — Джузеппе нахмурился.

— Ничуть. Уверяю Вас, она услышит. А это на всякий случай, — я написал на салфетке номер спутникового телефона яхты.

“Моё почтение, Мастер. Статус Посредника восстановлен, груз в порядке”.

“Хорошо. Ещё что-то?”

“Да. Есть одно подозрение...”