Ультиматум дракона

Глава 8. Беглянки

48 дней 13 часов до поединка

Мы хорошо отдохнули, набрали фляжку чистой воды. Бандиты тоже отдыхали, и я уже думал, что они так и будут загорать, когда у них послышалось оживление. Подключившись зрением к маячку, я увидел, как к пикапу подъехала и остановилась машина скорой помощи.

Так вот почему возле контейнера пахло лекарствами! Ну конечно, боеголовка вместе с контейнером весит около полутонны, а у РАФика шасси от Волги, у него грузоподъёмность под тонну! Да и габариты контейнера как раз такие, что можно на носилки для перевозки больного уложить.

И главное — машину скорой помощи вряд ли кто-то остановит!

— Так, отдых отменяется, у нас боевой вылет!

— Что случилось? — Лена сразу подскочила и принялась собирать в рюкзачок нехитрые пожитки.

— Пикап пересёкся к одной из машин, в которых везут наш груз, — объяснял я, когда мы уже оказались в воздухе, — и пока они снова не разъехались, надо успеть до них добраться. Пригнись, пойдём на форсаже.

Лететь нам было недалеко, километров двадцать, так что долетели минут за пять. На этот раз я загодя набрал высоту, чтобы не подставиться под ещё один выстрел из РПГ. Хотя, конечно, попасть в быстродвижущуюся, да ещё и маневрирующую цель у них всё равно не получилось бы, просто ни к чему светиться.

Оказывается, можно было не торопиться. В «скорой» было всего два человека. Через маячок я видел, как командир боевиков о чём-то переговорил с ними, и дальше они выдвинулись вместе. Пикап впереди, «скорая» сзади. Нам так даже лучше.

Но когда мы подлетели к ним, оказалось, что радость моя преждевременна. В поле зрения маячка не попал ещё один джип, который занял место позади остальных машин.

— Что будем делать? — Лена, свесившись чуть вбок, тоже разглядывала движущуюся внизу колонну машин.

— Нам надо незаметно забрать боеголовку. Сделать всё так, чтобы никто ничего не заметил.

— А ты не можешь просто... ну не знаю, дыхнуть на них огнём, или усыпить... вызвать огненный дождь? Короче, навалять им?

— Могу, — я улыбнулся, — способов уничтожить все три машины так, что они даже не успеют пикнуть, у меня десятки. Сама скажи, почему мы должны сделать это незаметно?

Лена задумалась на минуту, а я пока думал, с какой стороны подступиться к машине с грузом. Кроме как сзади, я других вариантов не видел.

— Я поняла! — девушка хлопнула себя по лбу. — Есть ещё девять машин! И если одна не выйдет на связь, другие что-то заподозрят и могут залечь на дно, и мы потом их не найдём!

— Правильно. Поэтому действовать будем аккуратно и незаметно. Никто ничего не должен заподозрить!

— Хорошо. А куда мы боеголовку денем? Она ж наверное тяжеленная!

— Да не, — я припомнил параметры боевых блоков индивидуального наведения, — килограмм двести или около того.

— Сколько-сколько? — Лена подалась вперёд. — Двести килограмм по-твоему немного?

— Меня больше беспокоит не вес, я и тонну при желании в воздух подниму, меня беспокоит радиация. Даже для меня она далеко не безвредна. Не навредила бы она тебе.

— Водитель ведь как-то едет, ещё не умер? — девушка указала рукой на машину.

— Да, но он может быть добровольцем, отлично понимающим возможные последствия. Доза тут такая, что мгновенную смерть не вызовет, человек даже работоспособность не потеряет, но через несколько дней может умереть от лучевой болезни.

Чем больше я об этом думал, тем глупее казалась мне идея тащить Лену с собой. Ну да что сделано, то сделано. Было время подумать, сейчас настало время действовать.

— Нам в школе как-то лекцию читал один дяденька, Константин... Александр... не помню. Он целую книгу про радиацию написал. А до этого много лет возглавлял службу радиационного контроля по всему Уралу. Там след Маяка, Белоярская АЭС. Вот он за всем этим следил. И он нам рассказывал, что самая страшная радиация — это частицы, попавшие внутрь, с водой, воздухом. Всякая радиоактивная пыль. Это хуже, чем прямое излучение.

— Слушай, точно! — в голове всплыли страницы из когда-то прочитанной книги, — я же могу спеленать боеголовку полями так, что ни одна молекула не пройдёт! Излучение перекрыть не смогу, но, по крайней мере, частиц не наглотаемся! Умница!

— Ну вот, и от меня есть толк, — Лена расцвела, — значит, не зря ты меня с собой взял!

Мы некоторое время летели над колонной, а потом Лена задала ещё один вопрос.

— А они не заметят, что контейнер легче стал? Или вдруг внутрь заглянут?

Блин, да что со мной сегодня такое? Последствия взрыва вроде прошли...

— Мы им муляж подсунем, — я сделал вид, что давно уже всё продумал, и вообще так и было задумано, — надеюсь, они не попытаются его разобрать.

— А муляж из чего? — вот ведь въедливая какая...

— Да вон из глины с обочины. Иллюзией прикрою — и никто не отличит.

Отпустив машины немного вперёд, я завис над обочиной, и с помощью телекинеза набрал глины. Неважно, что она сухая и больше похожа на пыль. Магия удержит такую форму, какую надо, хоть краном грузи. Получился грязный шарик около 60 см в диаметре и весом около 200 кг. Подойдёт.

— Нам бы сделать так, чтобы вторая машина ненадолго отстала, минут на 10-15 хотя бы. Есть идеи?

— Может, — Лена внимательно посмотрела вниз, на машину сопровождения, и кровожадно оскалилась, — колесо им оторвать?

— Гхм, давай!

Вылетев на встречку и сосредоточившись, я попытался дотянуться телекинезом до гаек на левом переднем колесе. Ничего не получалось. Гайки крутить — это вам не мяч пинать, всё-таки, операция тонкая. Плюнув, я просто рванул колесо на себя. Гайки не выдержали, и колесо, подпрыгнув, пролетело мимо меня и поскакало вперёд по трассе, а машина, проскрежетав тормозным диском по асфальту, встала. Удивительно, что не перевернулась.

Снизу послышался отборный мат, как ни странно, по-русски. Колонна остановилась. Головная машина вернулась, после чего ругательства пошли уже на арабском. Командир доходчиво и по пунктам объяснял водителю второй машины, в каком публичном доме он был зачат, и каким ослом был его отец, раз не мог научить сына затягивать гайки на колесе. Водитель ссылался на автосервис и свои сексуальные фантазии в отношении тамошнего мастера. Если бы всем мечтам суждено было сбыться, мастера ждала бы бурная ночь... В конце концов, водителю было наказано снять с остальных колёс по гайке, вернуть сбежавшее колесо на положенное место и догнать колонну. Конечно, колонна едет со скоростью гружёного рафика, джип её быстро догонит, если только на ступице резьбу не слизало напрочь. Да то не наша печаль.

Пикап рванул с места и обогнал «скорую». Теперь сзади её никто не прикрывал, и можно незаметно к ней подкрасться.

— Лен, будешь рулить.

— Чего???

— Мне надо будет открыть машину, контейнер, заменить боеголовку муляжом — и всё это телекинезом, на скорости, и чтобы никто не заметил. Это почти ювелирная работа. Я не смогу ещё и отвлекаться на полёт. Ты будешь моим пилотом.

— Ты совсем сбрендил? Мы же разобьёмся!

— Да это как ездить на велосипеде без рук. Просто наклоняй тело вправо-влево, я буду подруливать. Главное ты смотри не на машину, а вперёд, на дорогу, чтобы заранее вписываться в повороты. Идёт?

— Не идёт! Я не согласная! Почему мы не можем просто на крышу сесть, как с пикапом?

— Потому что контейнер, в котором везли боеголовки, был обшит изнутри свинцом, и всё равно фонил. Мы сейчас летим далеко от «скорой», а я даже здесь чувствую это «дыхание смерти». Это радиация. В драконьей ипостаси она мне неприятна, но не смертельна, а в человеческой... В человеческой я не намного лучше обычного человека её переношу, хуже того, я её не чувствую. Если мы сунемся в машину, мы можем хватануть летальную дозу, когда откроем контейнер, и даже не заметим этого. Поэтому придётся всё делать издали.

— Ладно, это понятно. Значит, ты сосредоточишься на взломе и лететь будешь «на автопилоте». Так?

— Именно так. И те, на джипе, колесо прикрутят быстро. У нас минут десять максимум.

— Хорошо. Давай пробовать. Почему мы не потренировались до того как колесо отрывать? Прости, это был риторический вопрос.

Лена справилась отлично. Мы как-то очень быстро поняли друг друга. Пожалуй, при необходимости я смог бы лететь с закрытыми глазами, доверяя своей наезднице. Непривычно. Просто до дрожи в хвосте непривычно. Никогда в жизни не доводилось так никому доверять. Ощущение настолько завораживало, что я чуть не забыл про машину «скорой» и боеголовку.

Сосредоточился на машине, почти отключив периферийное зрение. Дверь получилось открыть быстро. Сразу же накрыл её иллюзией изнутри, на случай если водитель или его напарник обернутся. В инфракрасном диапазоне видно, что контейнер очень горячий, на нём яичницу можно готовить. В салоне, неверное, жара. Контейнер занял в машине всё свободное место. Как же его открыть незаметно?

Потянулся к замкам. К счастью, обычные накидные защёлки, никаких секретных кодов. Видимо, считают так — если кто-то сумеет добраться до хранилища боеголовок, никакие замки с шифрами его уже не остановят.

Приподнял крышку. Вот она, красавица. Зелёная, смертоносная. И очень горячая. Теперь надо открутить крепёжные кронштейны, которые удерживают боеголовку внутри контейнера. Хорошо. Это нетрудно.

Вытащил боеголовку и сразу спеленал, окутал защитными полями, чтобы ни одна частица не вылетела. Число одновременно удерживаемых предметов перевалило за десяток — комок глины, две половинки двери, крышка контейнера, четыре гайки, два кронштейна, теперь ещё боеголовка. В человеческой ипостаси уже взмок бы от концентрации. Так, боеголовку на себя, пусть пока летит сзади машины.

Прошли плавный поворот.

Подтягиваю к боеголовке комок глины. Форму повторить получается быстро. Немного огня, немного магии — и вот у меня уже две боеголовки. Окраску с успехом заменяет иллюзия. Метку ставлю тоже телекинезом, глина материал податливый, с ней так можно. Вливаю ману. Теперь этот двухсоткилограммовый кусок обожжённой глины стал артефактом, который будет держать форму и внешний вид несколько дней, а потом просто развалится.

Кладу муляж на место и прикручиваю болты. Закрываю крышку, возвращаю замки в исходное положение. Закрываю задние двери машины. Можно уходить.

— Вань, ты закончил, да? У нас тут гости, я не стала тебя отвлекать.

Прямо подо мной ехала совершенно незнакомая машина. В салоне — мужчина, женщина и ребёнок. Похоже, просто догнали по трассе. И теперь с ошарашенным видом смотрели, как в «скорой» открылся гроб, и оттуда вылетела ракета. Что-то такое они должны были представить.

— Я забыл боеголовку накрыть иллюзией. Они её видели.

— Сейчас то накрыл?

— Создатель, да что такое! Что с моими мозгами?

Я потянулся к боеголовке и хотел уже накрыть её отводом глаз, как Лена остановила меня.

— Погоди. Пусть они подумают, что это НЛО. Если даже кому-то расскажут — им никто не поверит.

— Отличная идея! Будет сделано!

Небольшое внушение, и глава семейства резко нажал на тормоза. С их точки зрения, они наблюдали, как конический предмет начал быстро набирать высоту. В НЛО они готовы были поверить, их такое объяснение устроило сразу, и они поверили. Хорошо хоть у них фотоаппарат оказался далеко, пока достали — боеголовка успела исчезнуть.

Всё. Теперь осталось придумать, куда её спрятать до поры до времени.

— Леночка, ты просто не представляешь, какая ты молодец!

— Да я вроде ничего... Но спасибо, очень приятно! Куда мы теперь?

— Искать ледник. Эти придурки везли боеголовку без охлаждения, а она уже старая, у неё внутри ядерная реакция идёт, из-за чего она фонит и греется. Её надо в морозилке, грубо говоря, держать.

— А обязательно именно в морозилке? — Лена на пару секунд задумалась. — Может, просто в воду? Она как, не промокнет?

— Даже если промокнет — ничего страшного. Но так-то она достаточно герметична, да и поля защитят какое-то время. Только надо найти какой-нибудь ручей подальше от дороги.

Ручей нашёлся довольно быстро. Их тут вообще видимо-невидимо. Попросив Лену подождать, я всё-таки подошёл к боеголовке вплотную, чтобы нанести на неё свою метку. Гамма-излучение мне в драконьей ипостаси не повредит, по крайней мере, не так быстро, а поток частиц надёжно блокируют защитные поля.

— Вань, а зачем тебе на неё метку ставить? — Лена следила за моими манипуляциями с безопасного расстояния. — Боишься, что украдут?

— Если вдруг на боеголовке стоит обычный радиомаяк, и её тут без нас найдут — я сразу почувствую. Если найдут свои — мне сообщат, надеюсь. А если чужие — то им от нас будет не скрыться. Магическую метку обычный человек даже заметить не может, не то что стереть или как-то экранировать.

— Круто! Теперь что, за остальными?

— Подожди, переговорю с шефом.

“Моё почтение, Мастер. Груз перехвачен, но мне удалось напасть на след похитителей. Веду преследование. Одну боеголовку вернул, правда, без упаковки”.

“Почему допустил перехват груза?”

“У них оказался РПГ с ночным прицелом. Меня сбили термобарической гранатой”.

“Ты меня расстраиваешь”.

“Простите, Мастер”.

“У тебя есть 48 часов. Через два дня в полдень крайний срок погрузки на корабль. Тебя встретят”.

“Ещё кое-что. Контейнер, в котором перевозили груз, уничтожен. Понадобится герметичный контейнер-рефрижератор, желательно с защитным покрытием. Боеголовки очень сильно фонят и греются”.

“Принял”.

— Тут связь не ловит, — Лена протягивала мне сотовый.

— Я уже переговорил. Телепатически. Так быстрее и надёжнее.

— Аааа, вон оно что! Как удобно! И что шеф сказал?

— Он очень недоволен, что я упустил груз, — я вздохнул.

— Эй, тебя подстрелили, ты чуть не погиб, это что, не считается? — девушка даже покраснела от негодования.

— Вот-вот, меня ещё и подстрелили. Это само по себе промах. Пойми, никого не волнует, чего мне стоило выполнить приказ. Имеет значение только смог или не смог. Раз меня отправили на это задание — значит, считают, что оно мне по силам.

— Ну у вас и нравы, конечно! — Лена закатила глаза. — А ещё ты меня спас!

— Про тебя вообще никто не знает! Тем более, не приведи Создатель, узнают, что ты в курсе кто я такой!

— А что, нельзя?

— До знакомства со мной ты что-то слышала о драконах, кроме сказок?

— Хм, ну да... А что будет, если узнают? Ну, что я в курсе про тебя. Во что я вляпалась, и чем мне это грозит?

— Сотрут память обо всех событиях, да и делу край. Убить не убьют, не переживай, для этого надо очень нарваться. Есть ещё один вариант, но я даже думать о нём не хочу.

— Так-так, что за вариант? Принесут меня в жертву?

— Поставят печать подчинения. По сути, рабство, только ментальное, магическое. Но я всё же думаю, что сотрут память. Обычно так делают. Печать — это для ценных кадров. Политиков, например. С одной стороны, она проще. Но это двусторонняя связь, и если ты не представляешь особой ценности, то и устанавливать с тобой связь смысла нет.

— Мерзость какая!

— Не суди по мне обо всех драконах. Большинство моих соплеменников вызвали бы у тебя одновременно страх, отвращение и ненависть.

— Ты, кажется, сам их недолюбливаешь?

— Я тоже далеко не белый и пушистый. И человеческие чувства для меня скорее проклятие. Быть как все было бы куда проще.

— Вань, мне это всё надо переварить, но знай, — Лена подошла поближе и неожиданно поцеловала меня в нос, — тебя я не боюсь! Ты меня уже дважды спасал, и с тобой я счастлива! Полетели, беглянки сами себя ведь не найдут!

— Беглянки?

— Ну, сбежавшие боеголовки! — девушка заливисто рассмеялась.

— Погоди! — я прислушался к разговорам в пикапе.

С момента, как я нацарапал метку на лобовом стекле командира боевиков, они в основном слушали музыку, а если и говорили о чём-то, то о еде, русских девушках, машинах. Обычные разговоры, как будто они сами боялись прослушки. О деле не говорили совсем, и я почти перестал обращать на них внимания. Но тут водитель спросил, куда поворачивать, и мозг сразу насторожился.

— Я знаю, куда они едут! Полетели!