Умереть в Сан-Франциско

Глава 11

Подъехав к закусочной, Риордан вспомнил свою безденежную юность, когда ему приходилось питаться в подобных гадюшниках, и содрогнулся от отвращения. Не входя внутрь, он уже представлял себе замызганную стойку, пол из пластмассовых плиток, затоптанный и забросанный неубранными окупками, немытую кофеварку и кислый запах всего заведения. Он вздохнул, вылез из машины и присоединился к Дондеро.

Внутри заведения хватило беглого взгляда, чтобы подтвердить наихудшие ожидания. Риордан огляделся, но кроме бармена в зале никого не было. Он удивился. Конечно, это не у Фредди, но ведь кто-то должен ходить и сюда? Пожав плечами, подошел к стойке.

Барменом был худой мужчина с угреватым лицом, лет около пятидесяти, в грязном фартуке на таких же грязных, когда-то белых брюках, в футболке и кедах без носков. Он сидел не за, а перед стойкой и с зубочисткой в руках читал газету. Гостей он заметил только после громового покашливания Дондеро. Недовольно поднялся, зашел за стойку и уставился на них.

– Что вам угодно?

"-С этим крутить нечего", – тут же решил Риордан и сунул под нос бармену полицейский жетон и удостоверение сразу.

– Полиция.

– Тоже мне удивили, – ответил бармен, на которого это не произвело никакого впечатления. – Полиция в этом заведении платит за кофе наравне со всеми.

В его голосе звучала самоуверенность человека с чистой совестью.

Риордан жестко посмотрел ему в глаза, но замухрыжка спокойно выдержал его взгляд. Тогда Риордан кивнул и присел к стойке.

– Вы правы. Мне черный, и побольше сахара.

– А мне добавте немного молока, сказал Дондеро и верхом уселся рядом.

– И сварите себе за наш счет, если хотите, – прибавил Риордан.

Бармен прищурившись взглянул на него, потом отвернулся и налил три кофе в выщербленные и не слишком чистые чашки. Поставил их на стойку, с полки взял ложечки и придвинул гостям пакет молока и сахар в дозаторе. Детективы придвинули чашки к себе; Риордан кофе посластил, размешал и попробовал, но у Дондеро при взгляде на грязную пенку на молоке сразу пропал аппетит.

Лейтенант отпил кофе, потом кивнул, как бы подтверждая предыдущую мысль.

– К вам у нас несколько вопросов.

Бармен пожал плечами.

– Можете начинать.

– Вы знаете человека по фамилии Крокер?

– Нет.

– Возможно, вы знаете его как Ральфа. Ральф Крокер.

– Еще раз говорю вам, я его не знаю.

Бармен размешал кофе, понюхал его, потом отпил, и ещё раз. По нему было видно, что ни вопросы, ни его собственные ответы его нисколько не волновали.

У Риордана внезапно мелькнула мысль, но он сдержал себя и продолжал.

– Он утверждает, что вы его знаете.

– А я утверждаю, что не знаю.

В голосе бармена не было ни злобы, ни даже скуки. Он просто равнодушно отвечал, не пытаясь ни продлить разговор, ни закончить его. Допив, отставил чашку и устроился поудобнее.

Риордан резко изменил характер вопросов.

– Почему это у вас так пусто?

В глазах бармена мелькнула усмешка.

– У нас тут сутолока без четверти девять и в девять, когда перерыв у второй смены в доках. Мы ведь не семейный ресторан. А почему вы спрашиваете? Хотите купить заведение?

– Значит, между восмью и половиной девятого вечерв у вас тоже было пусто?

– Я бы не сказал, что здесь кишели толпы, – согласился бармен.

– Тогда вы должны вспомнить этого Крокера. Он уверяет, что в это время вчера был здесь. Утверждает, что заказал сэндвич и чашку кофе и что ушел в половине девятого.

– Ах, этот! Да, был он здесь примерно в это время. Взял сэндвич с карбонатом. И кофе. Но как его зовут, я не знаю.

Возбуждение Риордана постепенно прошло, он глубоко вздохнул и спросил:

– Как он выглядел?

– Зачем он вам?

– От этого что-то зависит?

Бармен неторопливо обдумал этот вопрос и пришел к выводу, что лейтенант прав. Ему до всего этого нет дела, и надо быть идиотом, чтобы вмешиваться.

– Нет, не зависит, – признал он, – просто любопытно.

– Он замешан в дорожном происшествии, – равнодушно сказал Риордан. Дондеро, не слушая, лениво помешивал нетронутый кофе.

– С ним что-то случилось?

– Нет.

– Ну, если это он, то был здесь пару раз. Высокий, сутулый, вашего возраста. Может быть, чуть старше. Как был одет, не помню.

– Вы видели его машину?

– Да. Она всегда стояла снаружи у тротуара, прямо напротив входа. Большая, черная и старая, как моя бабушка.

Бармен критически осмотрел зубочистку, выбрал новую и опять засунул её между зубами.

Риордан вздохнул, побарабанил по стойке и начал ломать голову над каким-нибудь умным вопросом, но ничего не придумал. Решил пойти наугад.

– Странно, что вы не знаете, как его зовут. Он утверждает, что вы с ним приятели.

– Приятели? – Бпрмен медленно покачал головой. – Для меня он был просто клиент, который приходит перекусить и выпить кофе.

– Он говорит, что вы с ним любили поболтать.

– Я бы не сказал.

Риордан нахмурился.

– Как это?

– Я бы не взялся это утверждать. Говорил всегда только он. Иногда я его слушал, иногда нет. – На миг глаза его весело блеснули. – Но когда я его не слушал, ничего не терял.

– Почему? О чем он говорил?

– Мне трудно вспомнить. Обычно ни о чем.

Дондеро кое-что пришло в голову. Не знал, насколько это поможет лейтенанту продвинуться вперед, но молчать не мог, поэтому кашлянул и вмешался в разговор.

– Вы говорите, он всегда ставил машину прямо против выхода. Но ведь автомобиль у него был всего неделю.

Бармен пожал плечами.

– Раньше он сюда не ходил.

Риордан немедленно вмешался.

– Так он тут был до этого дважды, но только на предыдущей неделе?

– Вот именно.

Появилось ощущение какого-то открытия, ощущение осторожное, но безошибочное. Риордан не изменил тона.

– Что ещё вы можете сказать об этом человеке?

– Что, например?

– Что угодно.

Бармен на минуту задумался.

– Ну, – сказал он наконец, – когда он появился здесь впервые, сразу спросил: – Где у вас часы?

– Где у вас часы? – повторил Риордан и оглядел голые стены. – А где они?

– Их нет. Когда-то были, но разбились, – объяснил бармен, – и хозяин отдал их в ремонт, по крайней мере он так сказал. Но кому они нужны? Как только кончается перерыв у второй смены, я сразу закрываю. Даже не мою посуду-сменщик это делает перед открытием.

У Риордана появилось хорошо знакомое ощущение, что он напал на след.

– Ну и что было дальше с этими часами?

– Ничего. Он только спросил, где у вас часы, а я ему ответил, что их нет, а он сказал-"ага", и это все. – Бармен пожал плечами. – Не знаю, к чему все это, если у него на руке были свои часы.

Риордан окончательно поверил, что след найден.

– Теперь я спрошу вас о другом. Не интересовался он, есть ли у вас телевизор?

Дондеро покачал головой, как будто усомнившись в его здравом рассудке, но бармен уважительно протянул:

– Ну, сейчас видно полицейские здорово поумнели. Не могу себе представить, как вы об этом догадались, но попали в самую точку. Это было при его втором визите-думаю, в пятницу. Да, в субботу это быть не могло, в субботу в доках перерыв в другое время.

– Продолжайте.

– Короче, он спросил, есть ли у нас телевизор, а я ему:"-Посмотрите вокруг себя, разве не видите? В сейф я его не прячу, уверяю вас, потому что сейфа у нас тоже нет. – При воспоминании об этом в глазах его запрыгали веселые чертики. – Он тогда спросил, нет ли у нас хотя бы радио, а я ему, что радио только отвлекает от работы. Если хочет поразвлечься, ему надо на Бродвей.

– А когда он ушел вчера?

Вместо улыбки на лице бармена появилось недовольство.

– Когда? – он ловко передвинул зубочистку в другой угол рта. – Он мне сказал, что должен бежать, потому что уже половина девятого. Заплатил и умчался. Я и думаю, раз половина девятого, нужно заварить свежий кофе для ночной смены, которая вот-вот будет здесь. Еще подумал, странно, как это я опоздал, никогда такого не было…

– И что же? – спросил Риордан.

– Я как сумасшедший лечу на кухню, сломя голову варю, разливаю-и потом сижу как дурак полчаса, пока не появились первые посетители из доков. Ну я их и спрашиваю-что это вы так поздно-а они меня ещё и засмеяли.

Бармен презрительно фыркнул.

– И он ещё спрашивает6есть ли у меня часы? Лучше бы починил свои.

Риордан уже с трудом продолжал непринужденную беседу.

– Так по-вашему, он ушел отсюда где-то в четверть девятого?

– Пожалуй, так.

Риордан встал с табурета и достал бумажник.

– Всего двадцать центов, – сказал бармен, – за меня не надо. Было приятно поболтать.

Риордан подал ему десятидолларовый банкнот.

– Сдачу оставьте себе. И спасибо за информацию. – Он улыбнулся. Зайдите в другое заведение и закажите себе что-нибудь поприличнее.

Бармен взял деньги, посмотрел на них, потом аккуратно сложил и осторожно засунул в кармашек для часов. Потом улыбнулся им на прощанье, но как-то неловко, как будто не привык улыбаться полицейским.

– Тут не так плохо кормят, как вам кажется. Правда, заведение требует ремонта, но мне платят не за это; я получаю зарплату за то, что готовлю закуски. Не хвастаясь скажу, что у меня неплохо получается буженина и отлично-ковбойский бифштекс.

Тут он перестал улыбаться и в упор взглянул на риордана, причем для усиления эффекта своих слов даже вынул изо рта зубочистку.

– И для сведения: мне нечего скрывать от полиции. Да, я сидел за решеткой. Хозяин это знает, да и вы, наверно, догадались сразу как вошли. Но я чист. За мной ничего нет уже больше восьми лет.

– Я вам верю, – сказал Риордан, – и тем более верю, что вы мастер по части ковбойских бифштексов.

Он улыбнулся, кивнул бармену и вместе с Дондеро вышел на улицу. Лицо его светилось нескрываемой радостью.

– Ты похож на кота, проглотившего канарейку, – недовольно заметил Дондеро. Похлопал по карманам в поисках сигарет, но вспомнил, что бросил, и покачал головой. Потом вернулся к сути дела.

– Ну и что ты скажешь теперь, что ты раскопал и что мы с этого будем иметь?

– Терпенье, дружище, – неторопливо ответил Риордан и невесело улыбнулся. – Наш приятель Крокер попытался создать себе алиби по времени. Именно поэтому поехал пить тот жуткий кофе в забегаловку за тридевять земель. Он явно подыскивал заведение, в котором нет чпсов.

– Не сходи с ума, Джим, – Дондеро так презрительно фыркнул, что даже чихнул. Высморкался и продолжил спор с Риорданом.

– Он просто хотел узнать время, потому и спросил у бармена про часы.

– Кто сходит с ума? А зачем он спрашивал о телевизоре и радио?

– А при чем здесь радио и телевизор?

– Ден, очнись и перестань валять дурака. Крокер искал заведение без телевизора и без радио, чтобы не погореть со своим спектаклем на тему"мне пора идти, уже половина девятого".

– Ну а если бы у бармена на руке случайно оказались часы? – Дондеро не скрывал скептицизма.

– Ну и что? Тогда у нас был бы просто спор, чьи часы идут точнее. А против точного времени по радио возразить было бы нечего. Как ты думаешь, какого бы ещё черта он выспрашивал, есть ли у них телевизор? Или радио?

Они свернули на Девятую и Дондеро взглянул на часы на щитке приборов.

– Мне кажется, на свидание мы уже опаздываем, – сменил он тему разговора.

– Я хочу ещё раз заехать на место происшествия. Мне кажется, что именно там есть что-то, о чем я никак не могу вспомнить. И, кроме того, тебе тоже полезно увидеть его собственными глазами. Через пару минут мы будем на месте.

Он взглянул на Дондеро и от всего сердца рассмеялся.

– Не делай страдальческое лицо. Мы, правда, уже не успеем принять душ и переодеться, но ведь не обязательно идти в роскошный ресторан. Можем заглянуть к Тони или съездить в ресторан на набережной.

– Или вернуться в тот гадюшник, – с ухмылкой подхватил дондеро. – Если верно рассчитаем время и успеем до появления портовых грузчиков, то выпьем по чашечке кофе. Кто знает? А вдруг наш приятель действительно хороший повар?

– Придется поверить ему на слово, – ответил Риордан и уже серьезно продолжил:

– Ты так и не ответил на мой вопрос, почему же Крокер выбрал именно это место без радио и телевизора?

– Ну, может быть, он просто не хотел, чтобы ему мешал шум?

– Это доказывакт, что он лгал, когла речь шла о времени происшествия, и для этого должна существовать чертовски серьезная причина. Ему понадобились минимум пятнадцать минут до звонка в полицию. Зачем? Где он был эту четверть часа? Что делал? Из закусочной до места происшествия езды минуты четыре, не болььше.

Он иронически взглянул на Дондеро.

– Раз ты умеешь найти объяснение поступкам Крокера, объясни мне и это.

– Это элементарно, – Дондеро не сдавался. – Заехал на колонку заправиться.

– В машине всего четверть бака, – напомнил Риордан.

– Ну, значит он где-то остановился и пошел в туалет. Думаешь, в суде его заставят все так подробно объяснять? Ты до сих пор не можешь доказать, что он знал убитого, и найти хоть какой-то повод для убийства.

– Разумеется, он его знал. И имел повод для убийства. Он же не сумасшедший. – Риордан нахмурился. – Только нам до сих пор ничего не удалось найти.

Свернув на Индиана Стрит он остановился у тротуара. Включил дальний свет, улица перед ними выглядела как и прошлой ночью. В темноте виднелись только глухие стены складов да пустынные тротуары. Риордан обернулся к Дондеро.

– Это случилось здесь. Звонил он из той будки. Хочешь выйти и посмотреть?

– Зачем? – Дондеро покачал головой. – Если Фрэнк Уикинс осмотрел место происшествия через несколько минут после аварии, зачем мне теперь тратить время и разыгрывать из себя Христофора Колумба или Шерлока Холмса?

Он сочувственно взглянул на начальника. Лейтенант всматривался в сгущавшиеся сумерки. В его сосредоточенности чувствовалось отчаянное напряжение.

– Ты что-нибудь заметил, Джим, что может нам помочь?

Риордан сдался.

– Нет. – Он вдруг повернулся на сиденьи и упорно, горячо взглянул на Дондеро. – Дон, ты ведь слышал того парня в автомагазине. Пару минут назад разговаривал с барменом в забегаловке. Что ты обо всем этом думаешь? Неужели тебе тоже кажется, что я высасываю всю историю из пальца?

Дондеро на миг заколебался, прежде чем ответить, ведь отвечать нужно было совершенно честно. Джим Риордан был не только его начальником, он был его близким другом.

– Джим, – медленно начал он, – если ты что-то придумываешь, то всегда не без причины. Ты никогда ничего не делал зря, думаю так и в этом случае. Допустим, что все, о чем мы слышали, может быть объяснено по-разному, в том числе и по-твоему. Но попробовав сыграть роль адвоката противоположной стороны, я убедился, что в этой истории ты можешь идти по ложному пути. Я уже видел случаи, когда ты совершал ошибки, но никогда не был близок к такой серьезной, как эта.

Он замялся. Лицо Риордана теперь напоминало маску. Дондеол вздохнул.

– Но одно я тебе, Джим, скажу-при нынешнем состоянии дел нам не в чем обвинить Крокера.

Риордан глубоко вздохнул.

– Наверно ты прав. Разумеется, прав. Но прав и я. В этом вся проблема.

Он почувствовал на плече руку Дона.

– Джим…

– Ну что?

– Я только хочу сказать… – Дондеро снова запнулся, но потом продолжил. – Последние двадцать четыре часа ты не думал ни о чем, кроме этого случая. Сечас мы все пойдем в ресторан, чтобы поужинать и немного отдохнуть. Но если весь вечер будем пережёвывать этот случай, никто из нас не отдохнет. По крайней мере не Пенни. Давай не будем говорить о Бобе Куке и Крокере, об убийствах, авариях и вообще о полиции. Хоть сегодня вечером. Попробуем хорошо отдохнуть и развлечься, по крайне мере насколько сумеем в нынешних обстоятельствах.

– Это хорошая мысль, – спокойно ответил Риордан и неожиданно рассмеялся. Переключил скорость, добавил газу и направился к бульваоу Марипоза, к ближайшему въезду на эстакаду. Теперь настроение у него было куда лучше, чем весь день.

– В одном я уверен-Джейн будет решительно"за"! .