Управление в витальном контуре (контур Жизни)

Страданием и бессилием созданы все потусторонние миры, и тем коротким безумием счастья, которое испытывает только страдающий больше всех.

Ф.Ницше. Так говорил Заратустра


Мы говорили о социальных сетях. Они на поверхности. Они многое могут. Они могут, управляя людьми, перевернуть Землю. Однако их основу составляют люди, конкретные люди со своими индивидуальными особенностями, недостатками и талантами. Почему родились именно эти люди? Кто их выбрал? Кто их выбрал из миллиардов не реализовавшихся клеток? Ведь именно творчество[76] родившихся людей и определило техническую направленность современной цивилизации. Кто или что стоит за их рождением?

Бесспорно, это кто или что — велико и могуче. Иначе, как объяснить, когда всё сделанное в строгом соответствии с законами природы и правилами поведения социума, вдруг гибнет, несмотря на вложенные средства, несмотря на затраченные труды и жизни? И начинается все заново. Помните легенду о Трое, легенду о том, как погиб город, из-за рождения одного человека Париса, заварившего всю эту кашу. Плакала Кассандра и пророчествовала, и призывала она к убийству новорожденного брата: «Убейте его! Убейте! Иначе из-за него погибнем мы все! [77]». Но Жизнь знала, на что шла. В ней всегда живет память о будущем. Именно под это будущее подбираются люди. Поэтому родились Парис и Елена Прекрасная. Поэтому родились и Вы.

И социальный контур ничего не смог с этим поделать. Разве возможно, чтобы система управления социальным контуром опиралась на иступленные крики беснующейся женщины? Нет. Система управления социальным контуром опирается на силу и разум. Но что могут сделать сила и разум, если рождение уже произошло? Уничтожить всех младенцев, родившихся в данную ночь? И это уже пробовали, правда, в другое время и в другом месте. Не получилось. Уничтожили всех, кроме того, кого задумали. Жизнь, если ей это необходимо, умеет себя защитить. И, в первую очередь, она защищает вход в саму себя.

Где-то там, где для человеческого зрения клубится вечный туман, где для человеческого уха все звуки становятся подобны журчанию ручья или шуму прибоя, где для человеческого разума все таинственно и необъятно, именно там принимаются решения о том, кто должен родиться, а, значит, о том, где и когда произойдет встреча избранных для этого рождения — встреча мужчины и женщины. Эта встреча породит не только новую жизнь, но и слова, сказанные друг другу.

Подобные встречи очень ненавязчиво и необъяснимо с позиций человеческого разума управляют человеческим миром.

Как найти вход, как найти дверь, которая ведет в святая святых, в командный пункт самой Жизни? Каждый из нас, наверняка, проходил мимо этой двери и не видел ее. Она оставалась невидимой, как многое из того, что окружает нас. Увидеть этот вход можно только в особом состоянии души. Но вот как попасть в это состояние? И как найти эту дверь, которая по определению должна быть частью живого. Она не может быть на самой высокой вершине мира, она не может быть в океане, и ей не место за тридевять земель. Она может быть только в живом, внутри тел живущих, а, может быть, даже и не во всех. Эта мистическая дверь ведет в храм Жизни, который там, дальше. За этой дверью только начинается настоящая дорога.


На дороге к Храму стоит Наблюдатель и размышляет: «Больше всего меня удивляет неискоренимая и непробиваемая уверенность большинства искателей духовного знания в том, что будто бы дорога к Храму для всех едина. И начинают, как в экономике, в политике, так и духовном знании повторять чужие пути. А вот Карлос Кастанеда пошел туда-то, а вот последний мессия, индийский еврей Раджниш Ошо, советовал то-то. Да советовал, но советовал не для повторения, хотя йоги до сих пор иступлено прокручивают в мозгах скрежетящее слово «ОМ». Путем чистого повторения на этом свете ничего нельзя получить, кроме вечного перерождения. Но дело все в том, что именно чистое повторение и невозможно, невозможно благодаря постоянно накапливаемой темной энергии, благодаря ошибкам. И здесь только два пути: первый — убегать, а значит умирать, второй — исправлять ошибки, значит становиться творцом. И больше нет ничего. Причем первый путь проще, он вполне соответствует минимизации возможной боли. Но Жизнь всегда выбирает второй путь. А выбирая — не объясняет. Она манит Тайной. Тайной, скрытой в бесконечности! Тайны, скрытой в завтрашнем дне! Именно в завтрашнем, потому что ни во вчера, ни в сегодня нет ничего такого, чего нельзя будет завтра придумать. Тайна — в завтрашнем дне, а значит, в сегодняшнем обещании завтрашнего дня».

Любой настоящий путь всегда индивидуален, потому что путь, приводящий куда-то — всегда творческий. А творчество таинственно и индивидуально. Поэтому путь индивидуален для страны, для народа. Он индивидуален для человека. Каждый правильный шаг в завтрашний день должен вбирать в себя опыт прошлого, но именно своего прошлого (плохого ли, хорошего ли — не имеет значения).

А вот Храм может быть одним для всех — как один для всех океан, куда впадают реки. Но каждая река находит свою дорогу к морю.

Каждый из нас рождается в своей пространственновременной точке. Уже только одно наше рождение раскидывает нас по миру. Рождение раскидывает, а смерть пытается собрать. И вопрос только в том, успеем ли мы дойти до Храма за время, отпущенное нам на дорогу. Успеют ли воды реки добраться до океана или впитаются в землю и уйдут в песок, методично засыпающий русло реки в своих ежедневных повторениях?

Идти чужой дорогой — значит потратить время на ее поиски и на переделку самого себя. Ибо самая короткая дорога к храму от точки своего рождения — это прямая линия. Дойти до Храма — это и значит построить свою дорогу, которая вполне может проходить как через Рай, так и через Ад, так и через бесконечное ожидание света звезды, указывающей направление. Дойти до Храма — это дойги до той точки, из которой управляется вся жизнь.

Построить свою дорогу — значит признать, что мир чему-то соответствует, хотя бы представлениям о дороге и о Храме. Но если нет даже этого, то человек становится посторонним. Посторонний — это даже не наблюдатель. Посторонний — это знаменосец Смерти.

Появление Постороннего является верным признаком приближения беды. Посторонний может быть порожден внутри системы, а может придти извне. Придти, сесть за стол и работать как все. Он может стоять рядом с другими в курилке, он может голосовать или не голосовать. Он может стрелять или не стрелять. Но его присутствие рядом всегда ощущается — это ощущение пустоты, стоящей за ним. Посторонний не несет угрозы, как таковой. Он констатирует об ее неизбежности. Посторонним становится отчаявшийся Наблюдатель; Наблюдатель, который потерял интерес. Постороннего не надо бояться и невозможно любить. Посторонний слышит, но не отвечает. Посторонний слышит и забывает.

Установка на закрытие мира

Повстречается ли им больной или труп, и тотчас говорят они: "жизнь опровергнута!"

Но на самом деле — это они сами опровергнуты и их глаза, видящие в существовании только единичное.

Ф.Ницше. Так говорил Заратустра


Наблюдатель догадывался, что когда-то и он станет посторонним для жизни. Это произойдет тогда, когда ему откроется весь мир, когда в своем осмыслении мира он, наконец-то, дойдет то точки. Своим открытием мир скажет: «Спасибо, ты сделал все, что мог. Теперь ты больше не нужен».

Храм, из которого тянутся управляющие жизнью нити, спрятан в тонком мире человеческих душ. Человек способен его не только иногда ощущать, но и в определенном состоянии души, например, в состоянии глубокого гипноза, входить туда своим чувством и своей мыслью.

Человек многое не видит вокруг себя именно потому, что он рождается и идет по жизни с определенной установкой, делающей многое в жизни для него невидимым. С возрастом и приходом мудрости ограничения, созданные установкой, постепенно снимаются, и за ними открывается бездна, заполненная пустотой.


— Эй, послушай, — вдруг окликнул Наблюдателя древний дед, сидящий на лавочке. — Остановись, давай поговорим.

— Отстань, Дед, тебе со мной будет не интересно. Мы с тобой из разных поколений.

— Вот и хорошо. А то мне и поговорить-то не с кем. Детям моим уже давно за 70, и они стары как мир. С ними скучно. А я-то, понимаешь, раньше семь языков знал.

Дед задумался, вспоминая языки, которые он знал, и после небольшой паузы добавил: «Или не знал? Не помню».

Или не знал?

А Наблюдатель пошел дальше, вспоминая свое прошлое.

В этом прошлом было абсолютно все или ничего не было?

Он не помнил!

Однажды утром, проснувшись, он не смог вспомнить свое имя. И поэтому имел право выбрать себе новое имя, а значит, и новое прошлое.

Вот тогда он и стал Наблюдателем.

Но Наблюдателю тоже надо выбрать себя, ибо не бывает наблюдателей вообще. Один видит что-то лучше другого и не замечает то, что для третьего — как бы само собой разумеющееся. Выбрать себя — значит выбрать границы своего восприятия.

А как выбирают себя? Например, рыцари, преклонив колено, клянутся в верности своему Королю и своей Даме сердца, повторяя при этом: «Король всегда прав. Моя Дама вне подозрений!»

А если вдуматься. Что функционально представляет собой данная клятва?

Она сужает мир, делая в нем определенные мысли и события невозможными. Мир становится проще, понятнее и, главное, в нем становится легче жить. Но что еще важнее для мира в целом, так это то, что для Короля и Дамы упрощается процесс управления Рыцарем. Управление в целом становится более продуктивным. Но это только для решения достаточно простых задач, типа, применения силы под контролем.

Выходит, что для повышения эффективности управления необходимо сузить спектр восприятий управляемого. Его надо, в каком-то смысле, оглупить. Он должен уверовать в нечто такое, что заместило бы собой часть реального мира. Безоглядная Вера должна помощь Рыцарю крушить неверных, которые, в общем-то, такие же, как и он, и любить Даму, которая ничем не лучше остальных женщин.

Факт наличия ограничений по восприятию мира — это и есть признак управляемости.

Позже, все выше сказанное было апробировано в кабинетах психотерапевтов на сеансах гипноза. Гипнотизер, в прошлом Король, смотрел в глаза пациенту, в прошлом Рыцарю, и внушал ему, что тот не видит части экрана монитора. И пациент действительно не видел. По крайней мере, его мозг никак не реагировал на появляющиеся в этой части монитора буквы.

Пациент верил! А бесстрастный осциллограф свидетельствовал, что никакие сигналы в мозг о том, что происходило в «закрытой» Верой части монитора, не поступали. Ничего не было.

Вот так можно не видеть часть мира.

А какая часть мира нами невидима вообще? Невидима изначально?

Очевидно, что, в первую очередь, не должны быть видимы сами установки. Установки на восприятие мира, установки на то, что можно видеть и ощущать, а что нельзя. Эти установки невидимы по определению, потому что, если бы мы о них знали, то не они, а мы сами были бы хозяевами самих себя. Эти установки должны составлять основу спрятанного от нас мира; они должны жить в той невидимой управляющей части.

Заданная нам установка может закрыть часть нашего мира, но может и открыть запретное.

Съеденное райское яблоко было той самой установкой, которая для людей сделала часть мира невидимой. С тех пор мы не видим рядом с собой ни Бога, ни Рая. Мы только догадываемся об их существовании и смутно ощущаем присутствие чего-то такого, что намного выше нас.

Выше нас не только единый Разум всей Вселенной. Выше нас управляющий выбором завтрашнего дня спрятавшийся в нас и вызвавший нас к жизни Геном[78].

Но съеденное райское яблоко вместе с частью мира закрыло и части наших тел. Почему? Почему отдельные части наших тел оказались в той части мира, которая закрыта для нас и которую мы сами с тех пор пытаемся прятать? Более того, эти органы — единственные, которые не имеют даже нормального названия. Вот уж, действительно, имя их не произнесешь всуе. Так может быть все это потому, что дорога к Богу идет через них, и именно там надо искать запретный и потерянный Рай? Более того, съеденное яблоко попыталось закрыть шлагбаумом еще и дорогу в самого человека. Именно с тех пор многим людям, и только людям, стало становиться плохо при виде крови, при виде внутренностей человека. Не лезь! Туда нельзя! Нельзя и все! У животных нет девственной плевы. Только человеческое влагалище нуждается в сокрытии от человека. Только человек нуждается в сокрытии от человека.

И особенно это касается женщины. Установка такая: женщина не должна знать себя, потому что через нее проходит дорога к Богу, к тайне этого мира. А значит, и она сама должна быть тайной.


Человек так устроен, что он все равно ищет, но, благодаря данной ему установке, ищет там, где светло, а не там, где потеряно.

А искать надо там, куда нельзя заглядывать, куда вход не для всех! Только там надо искать спрятавшегося Бога. Только там можно понять, каким образом могут быть расширены границы нашего восприятия и каким образом экран монитора может быть возвращен в нормальное состояние. Только там можно понять, как убрать закладку. А надо ли убирать? — это уже другой вопрос. Но раз человек дошел, дозрел до этого вопроса, то, значит, надо!

Заданная нам установка на восприятие может закрыть часть нашего мира, но может и открыть запретное. Психологическая установка — это ключ от дверей. Им можно закрыть дверь, но можно и открыть.

Открыть запретное — это значит дать самому себе соответствующую установку на расширение мира. Дать самому себе или попросить кого-то об этом.

Одной из первых попыталась решить эту задачу (не закрыть часть экрана, а, наоборот, открыть весь экран) Татьяна Березина.

Вот что она пишет: «Если психика является отображением макрокосмоса, то она отражает все пространственно — временные свойства мироздания, в том числе и те, о которых мы пока еще и не подозреваем. Это относится к любым представлениям о пространстве. Чем сложнее устроен Мир вокруг нас, тем более сложным является отображение. Любое зеркало — двумерно, но способно отразить трехмерные предметы, как и за абсолютно плоским экраном телевизора существует объемный мир; и если немного постараться, то показываемые пейзажи могут приобрести глубину. А если психика все же не отображение, а неуловимая высшая субстанция, то, в этом случае, созданный “по образу и подобию ” человек изначально несет в себе Высший план строения Вселенной. И, разумеется, если этим планом предусмотрены высшие измерения для пространства — времени, человек несет в себе и их».

В ее лаборатории был поставлен первый эксперимент, в котором гипнотизер дал добровольцу установку на расширение мира, на поиск четвертой пространственной координаты.

Эксперимент подтвердил, что мир гораздо шире, чем мы привычно ощущаем. Вот что увидели экспериментаторы[79]:

«/…/Мир окружающий структурирован в пятистеноч-ные образования. В каждом есть некий центр, в который уходит пространство.

/…/ пространство нас окружающее не плоское. Четвертое измерение уходит в центр каждой ячейки. Каждая ячейка есть точка, в которую уходит четвертое измерение.

/…/ Четвертое измерение находится внутри третьего. Нужно уменьшиться до точки и тогда автоматически попадешь в 4-е измерение».

Нужно уменьшиться до точки и тогда автоматически попадешь в 4-е измерение!

Но где найти эту точку? И каковы требования к тому, кто пытается проникнуть в 4-е измерение?


Но после того как путь был указан, эксперименты могут быть проведены всеми способными и желающими.

Нас же больше интересовал вопрос не увидеть, а войти, попасть в четвертое измерение, попасть на дорогу, ведущую к Храму. Пройти по ней и оказаться в Раю или в Аду, как уж повезет. Оказаться там, где рождается Тайна! Оказаться в той точке, откуда тянутся нити управления Вселенной.

Перед нами видео, снятое во время одного из подобных многочисленных экспериментов. К сожалению, камера фиксирована и показывает происходящее только в одном ракурсе.

Угол комнаты с высоким потолком. Угол большой и строгий.

К углу подходит женщина, становится на колени и смотрит в угол.

Голос гипнотизера: А теперь представь себе минимально возможное количество стержней, на которые одет наш мир: мы с вами, наш город, наша планета и все доступное в ощущениях мироздание. Представь его в виде ортогональной системы координат, как, например, вот этот угол дома. Посмотри на него: представь, что мир натянут на этот угол, словно палатка туриста, в которой живем все мы. Посмотри и скажи, благодаря чему палатка не падает. Расскажи, как выглядит этот угол с палаткой.

Женщина: Он угол только в самом своем основании, да и то не простой, потому что в сердцевине угла есть еще что-то, что скрепляет сам угол.

Гипнотизер: Как выглядит это что-то.

Женщина: Не знаю. Может быть, как стержень или стена, на которую насажены все остальные.

— Ты можешь коснуться этой стены.

— Да.

— Коснись.

Она протянула руку и замерла. Сделала шаг вперед и остановилась.

— Не получается.

— Что мешает?

— Не знаю. Я сама мешаю.

— Может быть, одежда?

— Может быть.

— Сними ее.

Она раздевается.

— Попробуй еще раз.

Она поднимает руку.

— Нет, не получается.

— Что теперь мешает?

— Я сама мешаю.

— Попробуй найти в себе то, что не позволяет туда войти. Пауза.

— Дорога туда проходит через меня. Я часть этой дороги. Я не могу войти сама в себя.

— Кто может?

— Мужчина может.

— Где вход в тот мир?

— Здесь.

— Повернись и покажи.

Она поворачивается, и ее рука оказывается между ног.

— Здесь.

— А ты сама разве не можешь туда просунуть пальчик и тем самым войти?

— Нет.

— Почему?

— Потому что туда входят по-другому, иначе это дорога не туда.

— А мужчина может?

— Мужчина может.

— А мужчина всегда может?

— Нет. Только тогда, когда дорога открыта.


Мужчина может. Потому что дорога проходит через ее тело. Более того, через то место, которое она от всех инстинктивно прячет.

Но даже мужчина не всегда может, а только тогда, когда дорога открыта. А как открывается дорога? Что является ключом? Индульгенция, о будущем прощении греха? Взятка? Премия? Путевка на курорт? Обещание жениться? Поэма? Серенада? Комплимент? Взгляд, наполненный страстью и любовью?

Точки управления миром

И ни от кого не требую я так красоты, как от тебя, могущественный; твоя доброта да будет твоим последним самопреодолением.

Ф.Ницше. Так говорил Заратустра


Через вот эту маленькую пещерку без названия, которая считается самым сокровенным, самым оберегаемым местом, проходит дорога в другой мир. Поэтому-то все, что связано с этой дорогой, является таинством. Поэтому туда просто так попасть невозможно — хозяйка этого холмика, как страж порога мира, всегда стоит настороже. Ей доверено стоять на страже. Порой даже не понимая зачем и почему, она делает это, она закрывает проход одним и открывает другим. Но иногда она это делает даже против своей воли, против своего разума, в нарушение общественной морали. Потому что, когда тот мир хочет проявить себя, эта «дверь» сама начинает сочиться, и все благие намерения женщины становятся бессмысленными. Их смывает этот стекающий сок. Ее поглощает скрытое проявляющееся измерение. И дорога туда открывается для того, кто оказывается перед входом.

Теоретически войти внутрь может любой дурак, тем более за плату. Потому что очень часто собственный волшебный орган превращается хозяйкой в проходной двор, но это бывает только тогда, когда данный путь не подключен к витальной составляющей. Это бывает только тогда, когда дорога заканчивается тупиком. И такое тоже бывает, как бывает обвал в горах, закрывающий путь наверх. И вот тогда дорогу уже не жалко, ибо все равно по ней никуда придти невозможно. Она становится ловушкой для дураков, с вывешенным на ней лозунгом: «Вперед все желающие в западню!».

Тот же путь, который с большой буквы, который ведет в бесконечность, открывается не каждому. Коснуться и встать на него можно, только искренне поклявшись в любви к тому вечному миру, который все время ждет, незримая дорога в который проходит через женщину, через соединяющую миры вот эту истекающую соком дверь!

Только там хранятся наши исходные тексты, наши изначальные смыслы, скрытые от нас установки. Там находится смысловая матрица нашего мира, которая рождает не только обычные трехмерные миры, но и их носителей, и закладывает систему взаимоотношений между ними. Поэтому-то любые вхождения туда просто так, без любви и ненависти или опережающее любовь восхищение, попросту лишены смысла. Таинственная дорога немедленно спрячет себя сама, мгновенно превратившись в обыкновенный кожаный мешочек, в котором уже невозможно будет найти ничего чудесного. Для безразличных и потребляющих эта дорога, дорога туда, всегда была и будет самым обыкновенным тупиком. Несмотря на то, что Жизнь — это дорога в одну сторону, но и она может закончиться тупиком.

Именно там, внутри, находится особая точка, называемая точкой G. Прикосновение к этой точке преображает человека, открывая ему полностью весь мир, или забирает из него все силы, в случае, когда он пытается спасти себя сегодняшнего. Что интересно, сексопатологи не отрицают наличия этой точки. Они пишут целые тома, о том как ее искать. Не подозревая, что ее реально просто нет. Но тех мужчин, кто ее касался, и тех женщин, которые испытывали это прикосновение там, невозможно убедить в том, что ее не существует. Они ее чувствовали реальнее любой объективной действительности.

Помните — «нужно уменьшиться до точки и тогда автоматически попадешь в 4-е измерение!»

Интервью с доктором в белом халате на фоне женщины в гинекологическом кресле.

Физиолог рассказывает и показывает: «Понимаете, я не верю, чтобы эта точка реально существовала. Так как я не знаю ни одного случая, чтобы женщина смогла самостоятельно найти у себя эту точку. Сейчас продается огромное количество всяких разных фаллоиммитаторов — экспериментируй. Но никто ее не способен найти сам. Уж, извините, но то, что там внутри, я знаю, как свои пять пальцев — это моя работа, и я не знаю, где она может быть. В то же время у меня нет оснований не верить тем людям, которые испытали прикосновение к ней. Правда, таких женщин не очень много — одна из тысячи, а то и того меньше.

Посмотрите сюда, — она открывает медицинскую карту, лежащую на столе. — Перед вами очень редкий снимок. На нем женщина через 5–7 минут после прикосновения к этой точке во время занятий любовью. По ее рассказу, здесь она уже очнулась и смогла подняться, но она до сих пор не здесь. На ее лице печать другого мира.

Отсюда я делаю вывод, что точка эта, скорее всего, носит психологический, а может быть и мистический характер, но не физиологический. И для ее открытия просто механической стимуляции стенок влагалища недостаточно. Женщины в момент прикосновения к этой точке просто становятся безумными, у них отключается разум — это еще одно доказательство того, что именно в этот момент они принадлежат другому миру. Миру, который является держателем нашей смысловой матрицы и который не нуждается в нашем разуме. Он сам выбирает тот или иной разум».


Витальный контур проявляет себя как раз через тот самый тонкий мир нашей психики. Он делает цельным наш мир и управляет им, дополняя его еще одной системой управления. Он называется тонким, незримым только потому, что является управляющим, он шепот, к которому прислушиваются законы жизни. Управлять — значит в нужное время находиться в нужном месте, из которого подобное возможно. Управлять — значит позволить включить в систему необходимые компоненты, способствующие ее движению в нужном направлении.


Посмотрите на карту человеческого тела с нанесенными на нее аккупунктурными точками. И сравните ее с картой планеты с нанесенными на нее мигающими столицами стран мира. На первый взгляд ничего общего. Но у обоих объектов разная геометрия. Давайте каждой части света поставим в соответствие определенную часть тела человека. А теперь еще раз посмотрим на картинку. Похоже? И получается, что именно Антарктида не имеет ни одной точки — континента как бы нет, хоть он и имеет имя. Антарктида спрятана под толстым слоем льда, словно под одеждой, под фиговым листком.

А ведь именно Антарктида соответствует той точке, которая незримо управляет всем миром. Так, по оценкам ученых, таяние 2–5 % льдов этой самой Антарктиды немедленно приведет к изменению всего человеческого, да и не только человеческого мира. Земля станет совсем другой. Дайте немного человеческого тепла, проще говоря, любви, и льды этого материка растают, и тогда океан смоет большую часть мира.

А иначе и быть не должно.

Иначе быть не должно потому, что управление организмом возможно только из особых точек организма. До тех пор, пока эти точки спят, или пока там кресло пилота пустует, и самолет ведет автопилот, мир находится в состоянии покоя или, как говорят физики, равномерного, прямолинейного движения. Но стоит кому-либо попасть в эту особую точку и тронуть рычаги управления, как сразу этот кто-либо станет хозяином мира.

Кто и как попадает в эти точки — это уже второй вопрос; если вирус, то организм гибнет.

Но управлять миром можно только из его особых точек, которые содержат в себе узелки общемировой сети.

Для факта управления не важны способности, важен факт нахождения в особой точке! Способности управляющего важны только для тех, кто идет за ним.

Летящий самолет. Под крылом — планета. Спящие пассажиры. Железная, бронированная дверь в кабину пилота. Кабина пилота. Руки пилота лежат на штурвале. Взгляд вправо. Сидящая вполоборота красивая женщина. Взгляд вниз. Короткая юбочка. Женщина чуть изменяет положение ног, и юбочка приподнимается. Приборная доска — женские ноги.

Пассажирский лайнер. В нем сотни людей, и каждый из них может общаться с каждым, вот только дверь в кабину пилота бронированная. Кабина пилота — единственное, что нуждается в защите от самих пассажиров. Потому что только те, кто сидят в кабине пилотов, способны направлять полет самолета. Все остальные могут кричать, топать ногами, махать руками. Все остальные могут быть в тысячу раз энергичнее, сильнее и умнее пилота. Но решение принимаются и приводятся в жизнь именно теми людьми, что находятся в кабине пилота. При этом не важно, знают ли они, для чего в кабине штурвал и всякие другие приборы. Важно, что они занимают то место, находясь в котором каждое их движение становится для пассажиров истиной в последней инстанции. Так когда-то летел великий Советский Союз. Но когда на место пилота, на то место, где одно слово способно изменить судьбу человечества, попал откровенный дебил, самолет разбился. Самолеты всегда разбиваются, если ими начинают управлять люди, не знающие, для чего в кабине те или иные приборы.

Точно также обстоят дела и со всеми нашими мирами: социальным ли, витальным ли. Они управляемы, как все на этом свете, но управляемы именно из нескольких особых точек.

Для мужчин эти точки спрятаны в сказочных дорогах, проходящих через тела их подруг, и уходят оттуда в вечность, к звездам, образуя звездное небо какого-то другого более счастливого мира.

Для властителей эта точка — кабинет президента.

Для снайпера — перекрестье прицела.

Для человечества — это столицы мировых государств.

Для материков — это особые точки соединения тектонических плит. Достаточно там искусственно создать напряжение или, наоборот, устранить его направленным глубинным взрывом, и материки поедут. И то, что было в конце 2004 года на Филиппинах, только прелюдия к управлению лицом планеты.

Для мира духа, спрятанного за витальным контуром, — это множество дорог, проходящих через женские тела.

Да! В начале витального мира было чувство! Но чувство это возникло в особой точке опоры пространства и времени друг на друга, в особой точке проникновения пространства и времени друг в друга. И эти точки скрыты от разума самим разумом, путем набора специальных начальных установок.

Чтобы разум мог увидеть, он должен быть открыт. С его глаз должны быть сняты медные пятаки. А открываются глаза сердцем. Весточкой же о том, что подобное возможно становятся легкие пьянящее слова, схваченные ритмом и жаждой говорившего. Слова, создающие новые миры. Слова, приносящие всемогущество.

Дорога в вечность

Вверх идет наш путь, от рода к другому роду, более высокому. Но ужасом является для нас вырождающееся чувство, которое говорит: "все для меня".

Ф.Ницше. Так говорил Заратустра


Беседа двух путников: Рыцаря и Разбойника.

Рыцарь: В начале было слово!

Разбойник: Да что Ты! Тогда каким же знаком препинания заканчивалось это слово?

Рыцарь: Дружище, вы плохо знаете грамматику. Это только предложение заканчивается знаком препинания. А слово и есть слово, что с него возьмешь?

Разбойник: Так значит, нам надо продолжить это слово и превратить его в предложение? А потом поставить знак препинания: либо точку с восклицательным знаком, а, может быть, вопрос.

Рыцарь: А вы-то что думали?

Разбойник: Мы думали, как в анекдоте. Создал Бог свет и тьму, затем планету, потом живность, включая человека. Посмотрел, на то, что получилось: «Ох, и хорошо! Эй, да здорово получилось, сукин сын!»

А потом врезал, удивившись и порадовавшись самому себе, это слово!

Рыцарь: Какое слово?

Разбойник: «Зае…сь!»

Рыцарь удивленно и осторожно: Не богохульствуй, брат мой!

Разбойник (утвердительно): Да, да, да. И всё зае…сь!!! Это и есть ключ к нашему миру! И заканчивается это слово жирным восклицательным знаком!

Рыцарь: И что это значит?

Разбойник: Это значит надо радоваться и восхищаться.

Рыцарь: И чем же?

Разбойник: Не чем, а кем! Женщиной!

Рыцарь: Извини, брат, твое добровольное отшельничество не способствует правильности в формулировках посещающих тебя мыслей. Женщин много, безусловно, ими надо восхищаться, как и любыми божьими тварями, но настоящая Дама одна. Она живет в самой верхней комнате старинного храма и оттуда смотрит на дорогу, ведущую к воротам. Она не общается с подругами. У нее их просто нет. Она жрица этого храма любви. Она смотрит на дорогу и ждет. И никто не может знать, где тот храм.

Разбойник: Найти и украсть!

Рыцарь: Найти и украсть что-то можно только в мире, где сталкиваются мечи и копья, там, где есть предметы. В мире, где царствует Она, можно только служить и молиться. И тогда может быть… А может и не быть?

Разбойник: Ну, а где этот храм?

Рыцарь: У каждого туда своя дорога. Есть много учений, открывающих, как найти эту дорогу.

Разбойник: Ладно, теперь будет еще одно учение, мое. Записывай, служивый: «найти и украсть!». При этом помни, что так всегда поступали герои нашего времени. Поэтому-то они и становились героями.


Наблюдатель, подслушивающий их, вздохнул: «Наивные люди. Какие же они наивные. Человеку в контуре Жизни нельзя ничего найти и нельзя ничего украсть. Каждый, наверное, помнит: «Ищите — да обрящете. Стучите — да отворят вам. Просите — и вам будет дадено». Это не всеобщие, это не общечеловеческие принципы. Это принципы, выработанные конкретной нацией именно под собственный менталитет и для собственного выживания и изложенные представителем этой нации. Но у каждого народа есть свои неписаные законы. Одевать же на себя чужие заповеди — значит отказываться от себя и своих предков.

Не ищите! Не стучите! Не выпрашивайте!

Живите ради страны, ради детей, ради людей, ради своего дела, ради любви, а все остальное придет само собой! Встреча произойдет сама собой.


Это книга — учение о встрече, о том, как находить свою истинную точку опоры.

«Много званных, но мало избранных!» Ибо ни одна проститутка никогда не откроется так, как способна открыться женщина, которая тебя любит.

«Много званных, но мало избранных!» Зовут всех! И они приходят. В начале они долго ищут этот вход. Те, кому повезет, оказавшись у входа, встают — иначе туда не войдешь. Затем они проникают внутрь и теряются там.

А потом выясняется, что избранным может быть лишь один. Избранным для креста, избранным для любви может быть только один. Так что же делать остальным? Оставшееся Человечество в виде человеческой пыли из шести миллиардов пылинок тоже не хочет быть сметенным с игрового стола планеты.

Вспомните, что говорил Заратустра: «Если некогда дыхание снисходило на меня от дыхания творческого и от той небесной необходимости, что принуждает даже случайности водить звёздные хороводы,

— если некогда смеялся я смехом созидающей молнии, за которой, гремя, но с покорностью следует долгий гром действия,

— если некогда за столом богов на земле играл я в кости с богами, так что земля содрогалась и трескалась, изрыгая огненные реки,

— ибо земля есть стол богов, дрожащий от новых творческих слов и от шума игральных костей!

— О, как не стремиться мне страстно к Вечности и к брачному кольцу колец — к кольцу возвращения?

Никогда ещё не встречал я женщины, от которой хотел бы иметь я детей, кроме той женщины, что люблю я: ибо я люблю тебя, о Вечность!»

Дорога в Вечность начинается с первого шага к Женщине и проходит через Женщину. Быть с вечностью — это значит найти все, что было и могло быть, что будет и что могло быть, в том числе и Царствие Небесное и муки Ада. И то и другое можно получить, если удастся пройти своей дорогой через свою Женщину. Любой другой путь — это путь майя, это путь иллюзии, это путь пустоты и обмана.


Можно пытаться подстраховать себя, барахтаясь в колее судьбоносных дорог, но это ничего не даст. Не даст, потому что человек способен найти дорогу, только если дорога пожелает этого. Но Разбойник этому не поверил. Он верил только в себя.

А в витальном мире надо не верить, в витальном мире надо любить.


Диалог Священника и Разбойника на одной из пыльных дорог истории:

— Гражданин Разбойник, приобретите индульгенцию.

— Что она мне даст?

— Прощение грехов и вход в Царствие Небесное. Эта бумажка восстановит потерянные тобой смыслы. Она станет пропуском в Царствие Небесное.

— Давай.

Священник отдает индульгенцию и пересчитывает полученные деньги.

— Ну вот, все прошлые гадости тебе прощены, сын мой. Теперь, если больше не будешь грешить, то попадешь в Царствие Небесное.

— А есть индульгенции на прощение будущих грехов?

— Да, но она дороже стоит.

— Давай!

Священник копается в своей сумке, находит и, получив плату, отдает индульгенцию. Разбойник говорит: «Спасибо отче» и убивает его.

Тот, умирая, пытается креститься и, испуская дух: «Но это же грех, а как же твое Царство?».

— Да, но этот грех мне уже прощен! Дядя, все оплачено. У меня же есть бумажка. Я чувствую, как она восстановила потерянные мною смыслы, — отвечает Разбойник.

Разбойник забирает у трупа деньги, индульгенции и идет дальше.

— Но и где же здесь ваше Царство?

На лесной тропинке, на лавочке сидят красивые, современно одетые женщины в коротеньких юбочках.

— Эй! — окликает его одна из них. — Уважаемый! Я была бы вам признательна, если бы вы согласились разделить со мной сладкие минуты интимной близости!

— И я! — вторит ей вторая женщина.

— Эй! Смотри! А я готова тебе за определенное количество зеленых бумажек открыть вот эту дорогу! — кричит третья женщина и раздвигает ноги.

— Дорогу куда? — спрашивает Разбойник.

— Дурак, в Царствие Небесное!

— Но хоть кто-нибудь из тех, кто ходил туда, нашел там Царствие Небесное?

— Все! Она у меня особенная!

— Она у меня особенная! — повторяет вторая, рядом сидящая женщина.

— Она у меня особенная! — повторяет третья женщина.

— Она у меня особенная! — говорит четвертая женщина.

— И каждая из нас лучше, чем другая!

— Тогда почему все путешественники возвращались обратно? Может быть, у них было мало соответствующих бумажек? Может быть у них не было индульгенций для вас? — спрашивает Разбойник.

Все молчат.

— Наверное, потому, что этот вход изначально должен принадлежать Богине, — вдруг ответил сидящий под деревом Наблюдатель.

— Так, значит, надо искать Богиню!

Поиск дороги к Богу

Так говорил однажды мне дьявол: "Даже у Бога есть свой ад — это любовь его к людям". И недавно я слышал, как говорил он такие слова: "Бог мертв; из-за сострадания своего к людям умер Бог".

Ф.Ницше. Так говорил Заратустра


Темнота комнаты сменяется ландшафтными сценами. Горы. Почти по отвесной скале карабкается Разбойник. Вот он же идет по пустыне. Вот он весь в снегу сражается с ветром. Вот он под дождем.

Он идет, идет сквозь мир людей, мир добра и зла, через рай любви и ад предательств. Идет, потому что должен придти к чему-то более великому, чем просто могила со скромной эпитафией.

Однажды дорога привела его к одинокому, деревянному, покосившемуся дому, стоящему на отшибе. Разбойник подходит к этому дому. Читает на двери: «Дом Бога». Он задумывается: «Я искал его всю свою жизнь. Я отказывался от радости, от покоя. Я жил из чувства долга, я убивал лгунов, стоящих между мной и Богом. Я шел своим особенным путем, не как все в своем социальном муравейнике. Я искал Бога, но непростого. Я искал своего Бога! И вот, он, оказывается, живет в такой скромной лачужке на краю мира людей. И я нашел его! И что мне теперь с ним делать? И что же мне теперь с ним делать?! Уйти?»

Но тут со скрипом открывается дверь дома.

Человек падает на колени и склоняет голову на грудь.


В проеме двери показывается красивая, светящаяся, обнаженная Богиня с золотым поясом на бедрах, с венком из цветов на голове и хлыстом в руке. Она смотрит на него.

— И что же теперь ты будешь делать? — спрашивает она.

Он молчит.

— Ты знаешь, зачем ты сюда шел? И что ты будешь делать теперь? — повторяет вопрос она.

Он поднимает голову. Медленно встает с колен. Смотрит в ее лучистые глаза. И говорит четко и уверенно: «Я знаю, зачем я сюда шел. Я шел, чтобы любить своего Бога!»

Ион целует ее в губы. По днимает на руки и вно сит в дом. Он овладевает ею.

Занавес.


Тот же Разбойник сидит в стриптиз-баре со странным усталым человеком, похожим на средневекового рыцаря, и смотрит на раздевающуюся женщину.

Рыцарь: «Ты богохульник. Как ты мог позариться на чужую женщину. Богиня не должна принадлежать Разбойнику. Она всегда принадлежит Королю, и мы, рыцари, это знаем, потому что в это верим».

Разбойник: «А я не верю».

Рыцарь: «Поэтому ты и мечешься неприкаянный. У тебя слишком много степеней свободы. При таком количестве свободы ты ничего и никогда не сможешь найти».

Разбойник Рыцарю: «А теперь слушай, что было дальше. Пока я ею обладал, в дверь домика Бога опять постучали. Она встала и открыла. Перед ней стоял здоровый и высокий, и правильный мужик, наверное, Король, о котором ты говоришь.

— Ты знаешь, зачем ты сюда шел? И что здесь ты ищешь? — привычно спросила Богиня.

— Да, — ответил он, — Я ищу себе красивую бабу, которая будет при мне, а я буду о ней заботиться. И мы будем ковыряться в своем огороде. И я нашел ее! Накинь хотя бы халатик. Да, и возьми спортивные тапочки. И еще тебе надо скинуть пару килограммов — сказал ей Король.

Она послушно надела халат и тапочки, повернулась ко мне, возбужденному искателю божества, и сказала: «Эй, послушай, Бог умер, и ты теперь свободен!»

Так поднимем же тост за свободу!».

Рыцарь (шепотом) — А ты спросил у нее имя?

— Зачем?

— Чтобы потом найти ее.

— Зачем?

— Затем, что мы все ищем Бога. Он спрятан там, внутри наших сомнений, предпочтений, переживаний, чувствований. Он даже не за кулисами. Он в суфлерской будке и иногда подсказывает текст, забываемый нами.

А подсказывать может только тот, кто в суфлерской будке. Но никто из нас не может его вызвать оттуда. Потому что никто не знает его настоящего имени. Бог для нашего театра, именуемого Жизнью, тот, кто находится в суфлерской будке. Если его окликнуть и выманить, то можно занять его место и дальше творить уже свою пьесу. Но чтобы окликнуть, надо знать имя!

— Брось, я и так могу найти ту женщину, и без имени. Я помню ее кожу, как снаружи, так и изнутри. Мы с ней одной крови! — говорит Разбойник — и если произойдет встреча, то, конечно, я ее узнаю.

— Нет, ты здесь ничего не сможешь сделать. Потому что ее уже нет. Она изменилась, даже физически; не то что внутренне, но и внешне. Она же сказала тебе, что Бог умер. И это действительно так. Бог умер в ней для тебя, а, может быть, и вообще. Имя твоего Бога принадлежит теперь уже Другой. Но никто не знает этого имени, даже ты. Поэтому не то что, находясь «всуе», а вообще никак и никто не может его произнести. Оно закрыто от мира людей, как закрыта и дорога туда. Потому что знание этого имени приведет к смерти Бога. Узнавший имя приобретает власть над Богом. Он сможет его позвать.

— А как же мой «дом Бога»? Я же там был.

— Это был сон или ошибка. Ты клюнул на вывеску, на рекламу: «Дом Бога». На двери сарая тоже иногда пишут всякую гадость. А ты бы нашел этого своего Бога, если бы не умел читать? Ибо, чем больше знания, тем больше искушений, а, значит, больше опасностей!

— Не знаю.

— Нет. Ты бы не нашел, потому что ты шел совсем не той дорогой. Ты шел обычной дорогой: горной, пустынной, снежной, грязной, но ты никогда не шел дорогой к Богу. Я открою тебе страшную тайну. Дорога к Богу не имеет названия, чтобы никому нельзя было сказать, как ее найти. Поэтому очень часто на нее смотрят, как ты сейчас, но не видят.

— Я смотрю сейчас на дорогу к Богу?

— Да.

— Ты ошибся. В данный момент я смотрю на вон ту голенькую танцовщицу, только что снявшую трусики. Я смотрю на ее выпирающие половые губы и на то, что они скрывают.

— Но и что они скрывают?

— Что, что — п…у!

— Нет, дорогой брат, это не то слово. Ты сказал слово пьяных богохульников, которое все нивелирует. А ты назови это место нормальным словом, которое есть у каждого органа человеческого тела, даже у внутреннего. У человека есть голова, руки, ноги, печень, сердце и еще много всего, но вот этого нет. А оно есть, но оно не названо. А значит, нет.

— Не может быть. Влагалище, кунка, киска — навалом слов!

— Влагалище — это совсем не то. Это мешочек для хранения чего-то. Киска — тем более. Это, как известно, домашнее животное. Когда для одного и того же много слов, то это говорит о том, что нет согласия. Или, что более страшно, нет этого одного! Для всех всё по-разному. А это уже мистика. Когда это место видят мужчины, то они инстинктивно пытаются туда сунуть то, что тоже не имеет нормального названия. Зачем? Никто не понимает, что же он на самом деле делает, поэтому все это глубоко мистическое действо. Вот так-то!

Рыцарь перешел на шепот: «Ты помни, что только дорога к Богу не имеет названия! Она не имеет названия только потому, чтобы по ней не ходили всякие «чудаки» по случаю и без случая!»


Разбойника бросило в пот. Он вытер лоб и потянулся к стакану.

Рыцарь: — Дошло!

Пауза. Лицо разбойника меняется. Оно становится похожим на лицо медитирующего человека. Они молча выпивают еще по стакану. И он говорит голосом современного диктора: «Послушай! Больше всего меня удивляет неискоренимая и непробиваемая уверенность отдельных искателей духовного знания в том, что будто бы дорога к Храму для всех едина, т. е. через "это дело"!»

Рыцарь: «А что, есть другой путь? Все другие пути придуманы только теми философами и религиозными деятелями, которым не было доступа к по настоящему живой и сочащейся от их присутствия Дороге с большой буквы! Все это обман. Все это видения в рамках дозволенного!

Ни один наркоман не способен описать свои переживания в рамках известных ему слов и словообразований. Точно также ни один человек, по-настоящему погрузившийся в любимую Женщину, не способен сказать — а что же это такое!?!» И он вынужден начинать говорить стихами.

А что же это такое?!!!

Проблема выбора судьбы

Правда, мы любим жизнь, но не потому, что к жизни, а потому, что к любви мы привыкли. В любви всегда есть немного безумия. Но и в безумии всегда есть немного разума. И даже мне, расположенному к жизни, кажется, что бабочки и мыльные пузыри и те, кто похож на них среди людей, больше всех знают о счастье.

Ф.Ницше. Так говорил Заратустра


Привлечение логики, к решению научных или житейских задач требует, чтобы объекты, которыми оперирует разум, как минимум, имели названия. Если объект никак не называется или обладает огромным количеством ни о чем не говорящих имен, что, в общем, одно и то же, то разум не в состоянии оперировать этим объектом. Разум бессилен, он не способен в этой ситуации направлять стрелку компаса, указывающую дорогу в лабиринте Судеб. Более того, Разум просто не в состоянии видеть этот объект. Поэтому Разум прячет его, закрывая стеной из соответствующих установок.

Именно этим объясняется, почему Разум не способен видеть ни Бога, ни дорогу к нему; этим объясняется, почему первые люди, познавшие добро и зло, тут же одели на себя фиговые листы — они пытались спрятать то, чего не должно быть. Поэтому-то четвертое измерение для Разума остается тайной за семью печатями. Скрытое управление разумом — это управление с помощью неизвестных управляемому субъекту его же собственных степеней свободы.

В этой ситуации дорога может быть найдена только инстинктивно, только на ощупь или с чьей-либо помощью.

Когда-то давно злая Баба-Яга, чтобы спрятать Царевну, усыпила ее и сделала с нее 39 копий. И вот лежат перед добрым молодцем сорок абсолютно одинаковых обнаженных женщин, и он должен сделать выбор своей дороги в лабиринте Судеб. Он должен выбрать тот вход в лабиринт, который приведет его к Богу.

Сказочный персонаж самостоятельно данную задачу решить не смог. Ему помогли. То ли пчела, то ли муха, то ли комар, то ли бабочка, которая опустилась на настоящую женщину. Ни пчела, ни бабочка не вкушали запретного плода, они не познали добра и зла, у них нет человеческого разума, у них нет установок на закрытие четвертого управляющего измерения, поэтому отличить живое от неживого, оригинал от копии для них не составило труда. Они были способны показать дорогу.

Внешняя одинаковость или многозначность в условиях равенства исходных данных — это серьезный рубеж для Разума. Этот рубеж Разум может преодолеть, но только с чьей-либо помощью. Один он не способен на это в принципе.

Но что означает внешняя одинаковость для того, что не имеет названия? Внешняя одинаковость показательна, когда время выбора сжато текущим мгновеньем. А если ищешь эту дорогу всю свою жизнь? Сорок одинаковых женщин сейчас или сорок разных в течение жизни? В чем разница? Вся Жизнь, как поется, «есть только миг между прошлым и будущим» или говоря простым языком Разбойника: «Затяжной прыжок из п…ы в могилу».

Проблема выбора женщины — это и есть проблема выбора судьбы. А для женщины — это проблема выбора мужчины. Посмотрите вокруг. Кругом люди, люди, люди. Особенно в большом городе. До тех пор, пока вы до них не дотронулись, они как чужие миры, еле видимые в телескоп, и судить о них можно только исходя из видимого образа и законов подобия.

Но как только вы остановили одного из них, так сразу и он и вы начинаете изменяться. Появляется новая дорога в лабиринте судеб. Рождаются новые судьбы.

Не знания и не умения определяют Судьбу человека. Судьба человека определяется сделанным выбором любимых и друзей.

Для мужчины (или женщины) — наблюдаемые им женщины (или мужчины) — это и есть все его нереализованные судьбы.

А как осуществляется выбор своей судьбы? В жизни, как и сказке, он осуществляется совсем просто.

«Три девицы под окном

Пряли поздно вечерком.

”Кабы я была царица, —

Говорит одна девица, —

То на весь крещёный мир

Приготовила б я пир”.

”Кабы я была царица, —

Говорит ее сестрица, —

То на весь бы мир одна

Наткала я полотна”.

”Кабы я была царица, —

Третья молвила сестрица, —

Я б для батюшки-царя

Родила богатыря”.

И тут вдруг проходил мимо батюшка-царь. Постоял, подслушал и выбрал секс. А попутно, выбрал зависть и обман. Кто б стал ему завидовать, если б весь крещёный мир стал бы сытым или обмотанным в полотно? Никто. Все были бы просто счастливы, всем было бы сыто и тепло.

Но дело-то в том, что третья девица обещала свои способности не всему крещенному миру, а лично батюшке-царю. И не только способности, но и всю себя. Естественно, что он, будучи в первую очередь мужчиной, выбрал ее. Он выбрал обещанное завтра для себя в обмен на сытое и теплое сегодня для окружающих.

В японской культуре есть понятие «сад камней». В саду камней растут камни, от семи штук и более. Камни устанавливаются таким образом, чтобы наблюдатель, где бы он ни находился, никогда не видел одного их этих камней, скрытого другими. А если наблюдатель изменит место наблюдения, перейдет правее или левее и сможет разглядеть спрятанный камень, то тогда тут же для него пропадет какой-либо другой.

Но все сказанное с удивительной точностью переносится и на сад из людей, который цветет в душе каждою из нас, и устроен он почти так же. Появился новый друг и почти тут же пропадает кто-то из старых. Помните, как в мультике про Карлсона, который живет на крыше: «Малыш, а как же я? Я же лучше собаки!» И Карлсон пропал. Это тоже своего рода выбор. Выбор дороги, каждый шаг по которой приводит к тому, что какие-то люди пропадают, а какие-то появляются в саду человеческой души.


Среди всех возможных сюжетов мира есть сюжет о том, как монахи одного из монастырей искали имя Бога[80]. Известно, что мир существует лишь до тех пор, пока человек не знает этого имени, пока человек не способен его произнести, пока человек находится в поиске. И как только имя будет найдено — погаснут звезды! Монахи приобрели самый мощный компьютер и запустили на нем программу, перебирающую все имена. Таким образом, они решили ускорить процесс постижения истины.

Именно ускорить, потому что мы сами являемся этими компьютерами и своей жизнью как раз и перебираем доступные нам имена. Мужчина погружается в одну женщину, потом в другую, в третью — он пробует возможные пути достижения истины, он ищет Дорогу к Богу.

И вот бегут перед глазами образы всех близко встреченных женщин, через которые он пытался уйти в Вечность. Так какая из них его? Или ее вообще нет в этом перечне? Какая бабочка укажет дорогу, если эти дороги уже давным-давно вошли внутрь самого человека, став его частью? Дорога к Богу проходит через то, что не познано Разумом, через то, что нельзя классифицировать и обобщить, через то, что нельзя объяснить. Она проходит через ваше или мое индивидуальное тело. Завтра это тело — гниющий прах. А останется только то, что выше индивидуального. Останется только то, чему это индивидуальное служит! Останется спрятавшийся от нас Бог! Останутся ничего не значащие вечные платоновские идеи. А мы уходим… А мы уходим, и с нами уходит то глубоко личное, которое называется нашим телом, которое как раз и подобно взмаху крыла бабочки, который в своем мгновение даже не успевает быть поименован и посчитан.

Там наверху нет ничего личного! Ни в чувствах, ни в мыслях, ни в любви, ни в Боге!

Личное только здесь, с нами. Личное вот в этих телах, в их изгибах, в этих дорогах к Богу! Поэтому мы их и прячем. Прячем, потому что подсознательно понимаем, что именно через них осуществляется управление и нашими мыслями и нашими чувствами, а значит и всем нашим миром, но боимся это признать.

Они, и особенно эта спрятанная пещерка, и есть самая главная составляющая того пути, ради нахождения которого нам подарена Жизнь! Именно эта или другая кожа, эти или другие зовущие губы и есть философский камень, открывающий смыслы и управляющий тайфунами на другом конце света.

Попробуйте отследить развитие любого сюжета. Какое минимально наблюдаемое событие является его первоисточником?

Неосознаваемое и необъяснимое Ощущение, Впечатление и Влечение!

Вот вдруг замечают друг друга два человека, два человеческих тела, принадлежащих мужчине и женщине, которые чувствуют друг друга, минуя одежды и заботы. Они смотрят совсем в другую сторону, но они видят друг друга. Что-то необъяснимое останавливает их, бросая друг другу в объятия, без выяснения, кто есть кто. Так что же это такое?

Путь нашего мира — это полное раскрытие его психической составляющей, его фантазий, раскрытие через тело человека. Их реализация, и только затем закат — уход мира в другую координатную сетку, в другое полушарие вселенной. И всю память о том, что было и что могло быть, унесет в себе странствующий огонь. Огонь, вечно полыхающей Жизни. Этот огонь бредет по Вселенной, то замирая, то вспыхивая, то веселясь, то танцуя языками разноцветного пламени, а то и плача от тоски по сожженным им храмам и судьбам.

«Не жизни жаль с томительным волнением,

Что жизнь и смерть? А жаль того огня,

Что просиял над целым мирозданием

И вдаль бредет и плачет, уходя!»[81]

Люди — часть этого огня. И когда необъяснимая тоска, порой называемая депрессией, накатывает на человека, то это только потому, что в этот момент он перестает ощущать свою принадлежность к спрятанной внутри витальной координате, к продолжающему полыхать вечному огню Вселенной. Стать проводником или самому пойти по этой витальной дороге — только это может быть целью для способных чувствовать запах того мира. Ибо от него все равно не спрятаться! От него не закрыться даже нескончаемым потоком дел и встреч. Его невидимые руки все время цепляют за одежду и не позволят укрыться. Эти руки здесь, они всегда рядом. И когда не успеваешь от них закрыться работой или бытом, то они хватают и куда-то несут.

Именно тогда начинается череда необъяснимых встреч и поступков, запланированных еще где-то там, но которых ждали, которых ждут, которых будут ждать, которые являются чудом, свидетельствующим о том, что мир божественен.

Это уже потом человек будет вспоминать и осмысливать: «А встреча все ж таки произошла или нет, в тех мгновеньях пролетевшего дня? Так это жизнь была, или это был сон о жизни?».

Но это будет потом.

Дорога, которая идет сама по себе

Свободный от чего? Какое дело до этого Заратустре! Но твой ясный взор должен поведать мне: свободный для чего?

Ф.Ницше. Так говорил Заратустра


Психотерапевт, он же рыцарь, и лежащая перед ним на кровати женщина.

Психотерапевт: В каждом человеке есть определенный компас, указывающий, куда можно идти, куда нельзя. И если в жизни вдруг возникают проблемы, если вдруг человек несколько раз подряд наступает на одни и те же грабли, то значит, либо с компасом что-то не в порядке, либо человек просто-напросто не видит его показаний. Мир такого человека становится еще более ограниченным, еще более зашоренным. Исправить это может только сам человек. Потому что его компас — это часть его самого.

Сейчас вы попытаетесь совершить путешествие в себя, чтобы убедиться, что через вас действительно проходит дорога к Богу.

Для этого я попрошу вас устроиться поудобнее, потому что только при условии, что человеку с самим собой удобно, он сможет погрузиться в себя.

А теперь расслабьтесь и смотрите вот на эту банку с водой. Но если хотите, можете закрыть глаза. Все это необязательно. Главное, чтобы вам было удобно, комфортно и тепло.

Растворяйтесь в себе и ищите любой свой счастливый день. Таких дней ведь было немало. Вам надо найти или придумать хоть один и шагнуть туда. Как только вы его найдете, сделайте в него шаг. После этого шага все вокруг пропадет, останется только тот день и мой голос, который и будет связывать вас с этим миром Как только вы попадете в тот день, когда воспримете его во всех деталях, дайте знак — пошевелите указательным пальцем правой руки. Потом вы пойдете по тому дню, чтобы найти те ваши действия, те события, которые привели к нему, которые сделали вас счастливой. Тот день как раз и находится на дороге к Богу, о которой мы говорим.

Надо услышать и вспомнить работу вашего компаса. Тогда, в тот день, он был еще для вас доступным. И это будет первый шаг к расширению мира, к восстановлению дороги в вечность. Следующий раз на поиски мистического пути, проходящего сквозь мир людей, вы пойдете уже не одна. С вами и в вас пойдут ваши любимые. Пойдут все те, кому с вами и с кем вам по пути.

Удачи вам!!!


Она вышла из состояния транса. Проснулась и села на кровати. Посмотрела на доктора.

— Скажите, а что, женщине путь к Богу заказан навсегда?

— Почему? Вы же только что были на этой дороге. Вы были дорогой Бога, а значит, Вы были Богом.

— Но раз женщина — сама путь, раз она — тайна, то… Дорога же не может идти сама по себе?

— А дороге и не надо идти самой по себе. Дорога, проходящая через Женщину, ведет к Богу, она соединяет мир с Богом. А значит, женщина изначально — часть Бога! Зачем женщине куда-то идти, если она уже пришла? Если она всегда была там!

— Так в чем же тогда ее предназначение? В чем ее высшая цель?

— Она страж на воротах в витальный мир. Ее задача отбирать для витального мира достойных и открывать им дорогу, а недостойных заставлять блуждать вечно. Огородные, даже хорошо натренированные черви должны жить в огороде и умирать там.


Тому миру нужны безрассудные в мечтах и фантазиях, ему нужны поэты и гении. Полный Мир собирает свою полноту, он ищет разнообразия, он ищет сумасшедшего разгула фантазии, потому что материального ему мало, потому что только разгул фантазии, благословленный оттуда, способен породить новые вселенные духа, новые цельные и самодостаточные пространства.

Только соударение двух специально подобранных камней способно создать то, чего раньше не было, то, что в отличие от камней не имеет веса, но способно сжечь дотла — огонь. И вы — один из них.

— Но как же женщина определит достойных?

— Ее ворота сами начнут течь, как только достойный приблизится к ним. А ее язык захочет рассказать ему о себе все самое интимное, все самое постыдное, все самое запретное.

— Но не может же она где придется и перед кем придется все время раздвигать ноги? У меня, например, мокро становится, даже если я вижу похотливый взгляд понравившегося мне крупного самца. Если же учесть, что я пользуюсь у мужчин успехом, то стоит стать к ним помягче, как эта ваша дорога к Богу мгновенно станет разбитой до такой степени, что опоздавший «достойный» ноги на ней сломает. А, по-простому говоря, гадость какую-нибудь подцепит и далеко не уйдет. Вам не кажется, что вы путаете Божье и кесарево?

— Жаждущие опустошить яички способны зайти на эту дорогу только на длину своего члена. Чтобы уйти дальше, дорога для идущего должна стать подобной открытому для звезд небу. Вы должны сами захотеть открыть для него Душу, Судьбу и Тело, чтобы ему можно было идти в полный рост, иначе он не успеет. Вы должны стать огромной Вселенной!

Открыть Душу — это значит слышать без слов!

Открыть Судьбу — это значит отдать все свое прошлое! Не таить его и не бояться за будущее; какое получится — такое и получится.

Открыть Тело — это значит ощущать, как мешает одежда, и исходить соком и слюной из всех своих щелей!

— Подобное открытие разве не приведет к гибели?

— Приведет, если ваша душа ошиблась, если она не услышала опасность. Если она не почувствовала, что перед вами не просто чужой, а враг, использующий вас как средство для достижения будничных меркантильных целей. Тогда вы погибните, и одной дорогой к Богу станет меньше, но и ваш губитель никуда не придет. Он будет проклят тем миром, и на его душе останется вечная черная метка.

Но если то, что заставило вас открыться, сильнее вас, то это что-то поглотит окружающий мир и через эту открытую дверь затянет мир в себя. Вы и станете миром! Поэтому, если перед вами чужой, то такое открытие только отпугнет его, он будет бежать от вас, чтобы не быть поглощенным.

Закрытие, как и его антитеза — раскрытие — это два равноценных способа защиты!

Закрытие — это способ защиты от слабых, которым нечего делать там, где сталкиваются звезды.

Открытие себя — это лучшая защита от самолюбующихся невежд; это лучшая защита от напыщенных эгоистов, которые не могут пройти к Богу до конца, потому что сами являются для себя центром мира и в силу этого не способны далеко уйти от самих себя. Раскройтесь, и если Он окажется недостойным, то вы почувствуете, что ваша дорога ему станет не нужна.

Максимум — только сексуальное удовлетворение, минимум — использование вас для дальнейшего взращивания своего эго или для прикрытия собственного уродства или неполноценности. А тому, витальному, миру не нужны эгоисты и уроды, иначе он начнет плодить несовершенные пространства.

— И скольких я должна спасти? Чем больше, тем лучше? Так что ли? А как же слеза ребенка, которая способна перечеркнуть все планы? Или мальчик, которого нет?

— Как только хоть кто-нибудь, хоть один человек дойдет с вами до цели — вы исчезнете, потому что он станет вами, а вы им. Вы породите новое пространство. Поэтому очень важно, чтобы путник, нашедший вас, вошел в ворота. Помните, как в притче о путнике, нашедшем Храм с открытыми воротами. Этот человек очень хотел туда войти. Он стоял и смотрел на Храм и на ворота. Но его никто не приглашал, а в ворота никто не входил, и никто не выходил. И человек не решился — как бы не приняли за разбойника и вора. Вдруг это не для него.

Вечером пришел хранитель и закрыл ворота.

— А кого вы ждали? — спросил путник.

— Тебя! — ответили ему.

Вот так вот и мы все — ждем. Ждем встречи, способной породить слово.

Если ты ждешь, когда тебя пригласят в открытые двери, а другой всегда ждет, когда ты сам не сможешь не войти, то никогда ничего не произойдет. Ты ждешь команду на доступно м языке, не видя ее в то м что уже есть, не чувствуя ее в обращенном на Тебя взгляде Судьбы.

Помните, вы сами решаете, кто избран! Но решаете не разумом, а чувством!

Ваш правильный выбор позволит вам стать радостью Бога, ибо он именно через вас еще раз ощутит свое совершенство, возвращая себе блудных детей. Оцените, он ощутит свое совершенство в Вас!

— И последний вопрос: А возможно ли, чтобы два или три человека одновременно шли через меня?

— Конечно, если мир ваш без них неполноценен. Но здесь самое главное, это выполнение тройного раскрытия. Если, зная все о вас, а, значит, и друг о друге, они все равно идут, то, скорее всего, они — это один и тот же человек. Вернее, ими управляет и наполняет их одна и та же душа. Но такое бывает очень и очень редко. Состояние души, как море, — не может быть всегда одним и тем же.

— А если нет? Если нет ни одного человека, для которого я была бы полностью раскрыта? Даже если люблю нескольких?

— А если нет, то, значит, никто не сможет пройти этой дорогой. Могут пытаться, но далеко не успеют уйти. Время жизни трехмерного существа конечно, а время, когда еще жива возможность ощущать тайну — еще меньше. Так что по-настоящему идет через вас только тот, кому вы полностью раскрылись. А остальные просто развлекаются с вами, или вы с ними. Что делать? Надо же как-то разнообразить пребывание в данном месте и в данное время. Вы за счет них, они за счет вас. Это просто жизнь, обычная жизнь трехмерного мира. Обманывайте и обманывайтесь! Но только помните, что ваш обман — это попытка спрятать свою бессмысленность. И Бог вам в помощь.

Наш тесный мир никогда не оставляет нас наедине. Всегда найдется какой-нибудь наблюдатель, попытающийся приобретенные знания использовать в собственных корыстных целях. И единственная защита здесь — это просто жить, просто играть, опираясь на собственные смыслы, на собственную творческую самобытность, которая никогда не понятна пришедшим со злом, пришедшим ради себя. Ибо пришедший ради себя никогда не найдет себя в нас! Да, наш мир гонят вперед практическая обусловленность и коммерческая выгода, но наш мир сопровождают детская непредсказуемость и любопытство.

Дорога, которая приглашает

Скажите же мне: как достигло золото высшей ценности? Тем, что оно необыкновенно и бесполезно, блестяще и кротко в своем блеске; оно всегда дарит себя.

Ф.Ницше. Так говорил Заратустра


Точки или центры управления присущи любой живой системе. И здесь вопрос только в том, каким образом субъект способен попасть в центр управления. Подобное можно сделать, как путем активного вторжения — война, оккупация, так и путем скрытого воздействия через агентов влияния — подкуп, шантаж, убеждение, признание в любви. Первый путь может показаться более быстрым, но в ходе своего дальнейшего развития он, в конце-то концов, будет отторгнут системой, если ей, конечно, позволят выжить.

Захват террористами самолета — классический пример силового проникновения в систему управления.

Проведение своего человека в систему управления с использованием легальных способов прохождения во власть — это второй путь. Вначале проведение, а затем постановка системы на динамическое наблюдение и управление. В таком виде задача чем-то похожа на введение в череп больного, с его «свободного» согласия, управляющего электрода, через который затем подаются команды.

Обе эти дороги достаточно коротки. Хоть они и могут на какое-то мгновенье привести к власти над трехмерным миром, но ни та, ни другая не позволяют дотянуться до мистической точки G в широком понимании смысла этой точки.

Вы видели когда-нибудь, как человек протискивается в узкую щель, оставшуюся в обвале горных пород? Он практически распластывается по этой щели. В духовном мире, когда речь идет о проникновении человека в человека, всё очень похоже, но только «горная порода» живая. Она может пойти навстречу, а может и заблокировать движение. Процесс духовного прохождения друг в друга очень близок процессу обладания друг другом. Здесь цель — проникнуть в тело и душу на максимальную глубину, не причиняя боли. Ибо появившаяся боль способна остановить весь процесс — это как красный сигнал светофора.

А как далеко можно проникнуть? Данное учение об управлении утверждает, что при грамотном прохождении этого пути, границ нет. Учение об управлении Вселенной утверждает, что, даже достигнув Бога на этом пути, мы способны войти в него, чтобы идти дальше. Если вначале мы поднимаемся на воздушном шаре, то там, где кончается атмосфера, наш шар превратится в космический корабль. Основу теории прохождения пути составляет концепция рефлексивного сближения.

В приложении к привычному трехмерному миру — это теория скрытного рефлексивного управления системой власти, путем формирования в ее системе отношений соответствующих желаний и устремлений, ибо, как говорил Будда: «Все начинается с желания. Оно было первым семенем мысли». И порой получается, что человеку не надо говорить «Да» — это не его путь, но будучи помещенным в определенную систему отношений с другими людьми, он говорит: «Да! Хочу! И побольше!». Ну, а после того, как подобное произнесено, до всего остального он уже доходит сам. Изощренный ум поможет найти дорогу. Уму нужна только задача. А задачи как раз и рождаются на линии столкновения миров.

В приложении к витальному контуру то, о чем мы говорим — это теория рефлексивного сближения мужчины и женщины, в основе которой лежит игра по перебрасыванию мыслей, желаний, ощущений, фантазий друг другу. Подобное чем-то напоминает пинание камушка двумя людьми, идущими по дороге. Они как бы говорят друг другу: «Я предлагаю то-то, а теперь ваша очередь. Но я свой ход сделал с учетом того, что желали бы вы. Значит, и вы сделаете следующий ход с учетом моих фантазий». И так до тех пор, пока остается возможность слышать друг друга. А возможность слышать друг друга опирается на степень открытости друг перед другом, т. е. речь идет об устойчивом поддержании тройного раскрытия. И «камушек» пинается дальше до тех пор, пока есть устойчивое ощущение, что в системе отношений возможно что-то большее. Хочется не просто обладать, хочется чего-то большего. Чего? Помните, как у Ницше: «Всякая настоящая любовь желает не любви, она желает большего!» Настоящая любовь кричит: «Мне этого мало!» А ненастоящая оглядывается вокруг, смотрит на часы и говорит: «Завтра тяжелый день. Надо еще успеть выспаться». Ненастоящая больше боится опоздать на работу, чем на свидание. А настоящая считает, что нет ничего страшнее, чем опоздать на свидание.

Спрятанную в джунглях сиюминутных дел и событий дорогу, начинающуюся с точки, через которую мир фантазий и чудес смотрит на нас, на первый взгляд, — не видно. Поэтому даже великие пророки первоначально идут широким и вымощенным путем через себя. Они уходят от людей, чтобы уйти в себя, а затем через себя придти к людям. Но это же замкнутый круг, это вечная попытка вытаскивать себя из круговорота рождений и смертей за призрачные мысли о возможности индивидуального спасения. Чтобы разорвать круг череды рождений и смертей, чтобы прервать цепочку повторений, нужна внешняя сила, как нужна сила планете, чтобы слететь с солнечной орбиты и самой стать звездой. Нельзя вытащить самого себя из болота за волосы. Но спасение становится возможным, если на помощь придет другой.

Поэтому мы говорим о совместной работе, о совместном пути мужчины и женщины. Поэтому мы говорим о том, что мужчина сможет уйти в бесконечность, если дорогу ему откроет женщина. Поэтому мы говорим о том, что женщина сможет уйти в бесконечность, если мужчина своим примером докажет реальность этого пути. И тогда она поверит в то, что является частью Бога. А этого уже достаточно.

И чем выше Мужчина поднимет Женщину, тем дальше он уйдет по этой Дороге, тем ближе он приблизится к Богу!

Мужчина и женщина могут стать усилителями свободы друг друга — только тогда они смогут преодолеть притяжение планеты.

Будда встал, тихо и осторожно, чтобы не разбудить никого во дворце, подошел проститься со спящими детьми и женой, и ушел. Он решил полностью открыть себя миру, в надежде, что мир также откроет себя. Может быть, его путь был более велик, ему было мало женщины, он хотел пройти огромной дорогой, где дорога — это вся Вселенная, это все женщины мира. Возможно, что выбранный им путь короче. Но приводят-то эти пути в одно и то же место. И чтобы придти в это место, уходить никуда не требуется. Важно, чтобы дорога открылась для идущего.

Также пытался поступить Лев Толстой, но сделал это очень поздно, когда незримые нити уже перестали сопровождать его по жизни. В таком состоянии любое раскрытие было уже бессмысленным, поэтому оно и закончилось смертью. Зачем тебе дорога, если нет сил по ней идти?

И дорога не открылась. Трехмерный мир без своей витальной составляющей оказался чересчур холодным, с жестким пронизывающим ветром. Этот ветер забрался в душу и погубил тело.


А вот Данила-мастер ушел вовремя. Он ушел искать свой живой камень, камень, из которого смог бы сделать вечное кольцо возвращения в самые свои счастливые мгновенья, т. е. возвращения на дорогу к Богу.

И вот он нашел ту гору, вход в которую открыт не для всех, а лишь для тех, кто люб Хозяйке Медной горы. И она раскрыла губки, спрятанные за складками подножия горы, и впустила его в себя.

И он шел, и он любил свой путь. А она раздвигала пласты горной породы и пропускала его все дальше и дальше. Она открывала все новые и новые дороги в своем теле, и он шел и шел к тому месту, где хранится заветный камень. Но дорога эта была не дорогой одного дня.

И так получилось, что чем дальше Данила-мастер погружался в хозяйку, тем больше его влекло не туда, куда хозяйка открывала дорогу, а совсем в другие стороны. Ему казалось, что вот здесь, за этой тоненькой стенкой, находится именно то, что он ищет. А хозяйка предлагала пойти совсем в другую сторону, в обход. Все чаще она хотела чего-то другого: иного внимания, иной заботы, может быть, даже какого-то общественного признания скрытых в себе богатств, а он все продолжал мечтать о том, чтобы найти в ней Музу своего творчества. Поэтому очень часто получалось так, что Данила шел не туда, куда ему предлагали, а пробивал новые для себя пути, причиняя ей боль.

Обоим было плохо, но изменить они уже ничего не могли. Данила был слишком глубоко в ней, чтобы самостоятельно выбраться оттуда, да и хозяйка не могла ему помочь в этом, так как он не всегда слушался ее.

И вся эта история кончилась тем, что Хозяйка Медной горы, в конце-то концов, плюнула на Данилу-мастера и стала искать другого мастера, более послушного. А Данила так и бродит в ней до сих пор, потеряв ориентиры. Он роет ходы, прокладывает себе дорогу неизвестно куда. Иногда кольнет у нее где-то в теле, когда обвалится очередной слой горной породы, обрушенной заблудившимся мастером, а потом опять можно жить.

Новый мастер, найденный Хозяйкой, поначалу также бодренько, да еще по проторенной дороге побежал искать спрятанную яйцеклетку, способную породить новый мир. А потом… Потом произошло тоже самое. Он стал упираться, ощущая оставшиеся на дороге следы Данилы-мастера. Он-то думал, что эта дорога только для него, и так далеко, как он, никто не заходил. А оказалось, что здесь нет такого места, куда бы не ступала нога человека.

И, в конце-то концов, произошло то же самое. Он заблудился, и Хозяйка опять стала искать ему замену.

Так Медную гору изъели лабиринты, вырытые заблудившимися в ней неудачниками, и пропала ее жесткость, и пропала ее цельность. Поэтому-то однажды, под давлением внешнего мира, осыпалась Медная гора песком морщин, похоронив в себе себя и, заодно, всех искателей Божества. И мир вокруг стал пустыней, состоящей из песчинок, где каждая песчинка сама по себе. И нет во все этой картине ни былою величия, ни былой цельности.


В теории рефлексивного сближения женщины, подобные Хозяйке, называются Ложными целями. Они притягательны, милы, обаятельны, но пусты. Они призваны заманивать идущих и ищущих. Но при этом гибнут и сами, будучи изъеденными своими жертвами.

Что ж делать? Так витальный мир защищается от тех, у кого плохо развито чутье на Истину.

Причем, мужчины, на уровне какого-то внутреннего чувства, прекрасно ощущают, что дорога к Богу проходит через женщину. В своем большинстве они ощущают правильное направление и чисто прагматично иногда стремятся к овладению максимальным количеством женщин, думая, что это поможет. Действительно, с точки зрения элементарной логики и примитивной математики, если ты одновременно идешь сразу десятком дорог, то у тебя больше шансов добраться до цели. Вспомните, у Кришны было шестнадцать тысяч сто восемь жен. Он подстраховался: может быть, какие-то дороги приведут в болото, а какие-то окажутся асфальтированными да еще без запретительных знаков. Поэтому, при возможности, создаются гаремы, заводятся любовницы и т. п. И наслаждение здесь совершенно не причем. Над всеми ошибками, над всеми подвигами и победами царит его величество Тайна, которая зовет, зовет и зовет, подобно голосам волшебных фурий. А самый первоначальный критерий выбора дорог в гареме прост: «Если делаешь это, потому что надо, то это точно не твоя дорога».

Аналогично поступают и женщины, открывая себя и создавая т. н. мужской гарем, в надежде, что хоть кто-нибудь из попавшихся мужчин да доберется до цели — не все же пол> ненные сетями страсти полные болваны. И тогда женщина обретет смысл! А первоначальный критерий оценки правильности пути тот же, что и у мужчины: «Если вдруг, несмотря на наличие простого, естественного желания отдаться, ноги почему-то не раздвигаются перед конкретным мужчиной или раздвигаются с неохотой, то мужик этот далеко не сможет уйти. Он будет задавлен на этой дороге! А тем героям-любовникам, которым удастся спастись, женщина при встрече, когда-нибудь в будущем, заглянет в глаза и скажет: «Ну что-то же я тебе принесла цельного, важного, полезного для работы, для жизни, что-то же осталось, кроме обмана? Помнишь, я как-то предложила тебе почитать интересную книгу». Неявно за этими словами спрятано: «Я важная часть твоей жизни. Я и есть самая интересная книга». Слушая ее, надо понимать, что это говорит в ней Эго. И больше ничего. Похоть прошла, но Эго осталось. На большее она и не способна.

А вообще, все очень похоже на то, как ведут себя либералы-перестройщики, активно рекламирующие дорогу в пропасть: «Но как, разве вы не успели почувствовать запах свободы? Зато вы стали умнее! Вы открыли для себя, что мир не так прост, как кажется. Он не только для вас или нас; он еще для кого-то, кто стоит за нашей спиной!» И здесь очень важно: Кто стоит за спиной?! Дух какой идеи скрытно руководит своими марионетками через особую точку четвертой пространственной координаты?

Любая свобода в деле постижения мистической истины подобна пустыне: иди куда хочешь, сколько направлений, столько и дорог. Мы утверждаем, что движение к Тайне отрицает подобного рода свободу. Движение к Тайне для каждого возможно лишь по одной единственной дороге, но по дороге, на которой бесчисленное количество ловушек, порожденных сделанными ошибками!


Вот идут Рыцарь и Разбойник на проселочной дороге.

Разбойник: Послушай, а почему ты бросил такую замечательную дорогу через лес и вернулся обратно. Все-таки, ты шел столько лет, сумел пробраться через такие жуткие чащобы непонимания, успел насладиться очарованием тихих и чистых лесных озер. И вдруг вернулся обратно. Вернулся к тому, с чего начал. Ты думаешь, что быстрее будет доехать автостопом?

Рыцарь: Дальше было болото. Ну, полное болото!

Разбойник: А кто тебе сказал, что вот эта дорога вокруг приведет туда, куда ты рвешься?

Рыцарь: А у меня есть выбор? Не сидеть же до конца жизни на краю болота. Мой выбор только в том: либо идти, либо не идти. Если я не могу преодолеть болото, то я иду другой дорогой. Я иду в обход.

Разбойник: А мне казалось, что рыцари потому и рыцари, что всегда идут прямо. Это наш брат придумывает обходной маневр

Рыцарь: Они и идут прямо, прямо к победе, но в обход болота.

Разбойник: Ну что ж, попутный комар тебе в задницу!


Зима, лето меняют друг друга. На том же месте, те же лица, но в другое время года.

Рыцарь и Разбойник на дороге возле леса.

Разбойник: А сейчас чего ты ждешь?

Рыцарь: Я хочу попробовать обойти лес справа.

Разбойник: А где твой транспорт? Ты вроде бы так лихо мчался по этой бетонке вокруг всех возможных болот?

Рыцарь: Застрял. Хорошая дорога была только в первый медовый месяц. Дальше дороги не было. Не ждать же, пока ее проложат и высушат грязь. Мой выбор только в том: либо ехать, либо не ехать. Если я не могу там проехать, то ищу другой путь. Но дойду до цели!

Разбойник: Другой путь, другое тело, другие ножки, другое влагалище! А если и там через какое-то время встретится непролазная трясина?

Рыцарь: Ты не прав, брат. Куда бы я ни шел, налево или направо, я все равно иду к цели, даже если иду в обход — я служу!!!

Разбойник: И так всю жизнь?!

Рыцарь: Жить — это значит обходить препятствия или преодолевать их на пути к своей Даме!

Разбойник: На самом деле жить — это позволять препятствиям самостоятельно уступать тебе дорогу!

Рыцарь: А они об этом знают?

Разбойник: Значит, их надо научить. Нас учат, и мы учим. Хотя мне представляется, что если б тебе удалось пойти по дороге не одному, а с группой товарищей, со всем рыцарским орденом, то вы бы сумели преодолеть любые препятствия. Но кого уж нет, а кому уже ничего не надо.

Рыцарь: Это только кажется. Мы бы не преодолевали, а уничтожали препятствия. Мы бы калечили мир и гибли сами.

Разбойник: Человек может пройти дорогу, только если этого захочет дорога! Или если он найдет дыру в заборе, чем я и занимаюсь. Хозяина совершенно не требуется оповещать о том, что незваные гости пришли. Тем более что на этом шаре земном еще не до конца понятно, кто здесь гости, а кто хозяева. Право на собственность у вас только от человека, а не от Бога и даже не от хозяйки Медной горы; точно так же, как и право твоего Короля на твою Даму не заверено в высшей инстанции.

И куда ты теперь пойдешь?

Рыцарь: Прямо.

Ожидание полета

Из одной только любви воспарит полет презрения моего и предостерегающая птица моя: но не из болота!

Ф.Ницше. Так говорил Заратустра


Они замолчали, обдумывая сказанное друг другу.

Тишину нарушил голос незаметно сидящего под деревом Наблюдателя.

Наблюдатель: Ребята, а вы пробовали летать?

Разбойник: Летать?!!!.. Ну конечно! Это же так просто! Почему же это сразу не пришло в голову? Летать! Это единственный способ преодолеть препятствие, не разрушая его и не дожидаясь, пока оно захочет открыть перед тобой свои двери. Летать! Это и значит использовать скрытые возможности. Летать! Это как раз и есть привлечение дополнительной координаты пространства! Летать!

Рыцарь: Мне в детстве какая-то очень умная птица говорила, что «рожденный ползать — летать не может».

Разбойник: Это так. Но откуда мы можем знать, для чего мы рождены? Мне, например, об этом еще никто не успел ничего сказать.

Рыцарь: И еще мне эта птица говорила, что есть такое упражнение в сексе — «птица феникс держит своего птенца». Может быть, ты этот полет имеешь в виду, старый пень? — спросил Рыцарь, обращаясь к Наблюдателю.

Но того уже и след простыл. Только легкий ветерок. Как будто никого здесь, никогда и не было.

Остался лишь легкий ветерок, тот самый, который взял и унес мысли и чувства человека. И там, где этот ветерок выронил свои находки, там оказался и сам человек.

Наблюдатель: «Понять сущность полета, к сожалению, способен только тот, кто приблизился к загадке на расстояние одного дыхания. Я бы многое мог рассказать про полет и про камни из японского сада, спроецированные в людей, живущих в наших душах. С каждым шагом по дорогам мира, с каждым изменением души человек теряет кого-то в саду души своей, а кого-то находит. Как это ни обидно, но любимые выталкиваются друг другом. И враги выталкиваются друг другом. Для социального человека невозможно посадить всех друзей и любимых за один праздничный стол. Для человека, который ходит, едет, ползает, подобное невозможно. Ибо любая находка всегда приводит к потере. Но есть один единственный способ увидеть весь сад сразу и обратиться к каждому «цветку» этого сада, этот способ называется полет. Стоит взлететь, и тогда можно увидеть всю свою жизнь».

В рамках социального контура нет механизмов для полета, они есть только там, где таинство дотрагивается до человека.

Полет! Возможность полета всегда присутствует в человеке. Но человек тяжел, он состоит из мяса и костей. Человек не способен поднять себя сам, и как бы тот же наблюдатель глубоко не уходил в себя, он не найдет внутри себя подъемной силы.

Подъемная сила формируется не столько благодаря собственной энергетике, сколько благодаря окружающему пространству. Возник вдруг в самую прекрасную погоду, ни с того ни с сего, смерч, и уже не важно, есть у тебя сила для полета или нет — лететь-то все равно придется!


Душа человеческая, находясь здесь, живет на самом деле не здесь. Можно сказать, что сюда она приходит спать. Живет же она где-то там среди таких же, как она. Поэтому-то все, что здесь происходит для нее, это не более, чем шум ночного дождя за окном теплого дома. Для души человека окружающим пространством является не система отношений людей, а система отношений душ. Не сами души, а система отношений между душами людей, между душой человека и природой, между душой и жизнью. И порой эти отношения не имеют ничего общего с теми реалиями бытия, в которых задействованы конкретные люди. Система отношений душ и образует те самые нити, канаты, цепи, с помощью которых человек оказывается способным как взлететь в чистое, прозрачное и вкусное небо, так и лететь в ад в безнадежных поисках дна. Смерч, заставляющий лететь, — это резкие перепады в натяжении нитей, связывающих наши души со всем миром. Но в обычной жизни мы, как правило, никуда не летим. Эти же самые нити, будучи спроецированными на социальный мир отношений, придают людям стабильность, они не позволяют совершить ни шага в сторону, а иначе натянутся, и станет больно.

И вот так-то мы и живем со своими друзьями и любимыми, живем скованные одной цепью, называемой теперь уже системой человеческих отношений, за которой стоит незримая и могучая система отношений душ и духов.

Искусство полета состоит как раз в том, чтобы в тот момент, когда перед тобой окажется непреодолимое препятствие, нити, связывающие с миром, резко натянулись, сорвали с земли и перенесли вперед и вверх.

Именно так люди становятся президентами. Их вытаскивает из общей лужи крючок, заброшенный туда рыбаком. Ни с того, ни с сего!

Именно так мужчина и женщина находят друг друга для совместного пути к Тайне мира сего. И не понимая зачем и почему, руки в этот момент сами срывают фиговые листочки, закрывающие путь.


Рыцарь и Разбойник сидят у дороги на краю леса. Разбойник режет колбаску, а Рыцарь разливает водку.

Разбойник кладет нож, поднимает рюмку: «Скажи тост».

Рыцарь: «Слушай. Кроме того мира, в котором расстояние между людьми измеряется в метрах и километрах, существует и другой мир — мир, состоящий не из людей, а из их состояний душ. А этих состояний не так уж и много. Но расстояние между ними — это совсем другое расстояние, которое нельзя пройти, передвигаясь привычным образом. Это расстояние можно преодолеть только страдая или пробуждаясь. А только страдание и пробуждение способны помочь человеку взлететь.

И часто получается так, что люди держатся за руки, а между ними непреодолимая пропасть. Или, наоборот, они никогда не встретят друг друга в этой жизни, никогда не коснутся друг друга, но в то же время души их живут друг в друге. Они наполняют друг друга собой. И многое в поведении этих людей становится необъяснимо для них самих и никогда ими самими не будет понято, потому что в том другом мире душ совсем иные законы и иные объяснения.

В пространстве состояний душ совсем другая метрика, в которой мерой сравнения служит не рост, не цвет, не ум, не богатство, не сила, не генетика. Там мерой является приближение к мистической точке Понимания. Там мерой является резонанс, дрожь, вызываемая близостью судеб. Там расстояние преодолевается не с помощью ног и не с помощью слов, идущих от разума. Там расстояние преодолевается с помощью сердца, страдающего, ликующего и парящего! За полет!»

Они выпили. Рыцарь встал, взял свой походный рюкзак и пошагал по дороге.

И только он ушел, как Разбойник услышал голос женщины с неба: «Любимый! Я сегодня летала во сне, это было странное ощущение, настолько реальное, что я от этого проснулась. Меня подхватил ветер, оторвал от земли и плавно переместил. Ночью, на абсолютно безлюдной улице города, я шла и видела ясное небо и полную Луну, и вдруг сильный ветер, сильный, но теплый, непонятно откуда налетевший, начал отрывать меня от земли. Я сначала попыталась ему сопротивляться, а потом решила посмотреть, что будет, и полностью отдалась его воле. Было немного страшно, потому что пугала неизвестность, но потом стало так легко, невесомо, да и он был так бережен со мной.

Я долго размышляла об этом сне, а потом подумала: "Может быть это ветер перемен?”»

Разбойник поднял голову: «Извини, но ты опоздала. Он уже ушел дальше. И сон твой не был ветром перемен. Это было всего-навсего слабое веяние скрытой от нашего мира координаты, уходящей в то вечное витальное пространство. Просто скрытый мир прокололся и случайно проявил себя, показав свое могущество и сделанный им выбор. Но твой избранник поторопился! Он поторопился, а ты опоздала! Рыцарь ушел, остался только старый и толстый Король, которому он раньше служил и которому теперь будешь служить ты.

Ты опоздала в своих метаниях. Он ушел. Может быть когда-нибудь потом, в другой жизни, ты вспомнишь об этом. Вспомнишь и будешь искать его, потому что они есть твоя жизнь. Ты перетрахаешь тысячи мужчин только для того, чтобы найти именно его. А найдешь ли? Настоящее бывает только раз, как и любой оригинал — раз и навсегда. А все остальные — только копии».

И тот, кто хоть раз блуждал по лесу, тот хорошо поймет сказанное. Если хочешь выбраться, надо идти всегда в одну сторону. Возможно, ты ошибешься стороной, и тогда придется пройти весь лес. Возможно. Но если из-за того, что сорвалась в овраг или обожглась крапивой или была напугана зверем, ты свернула и пошла в другую сторону, а потом опять в другую, то ты обретена блуждать по кругу. Лес высосет из тебя все силы, а страх и голод убьют тебя. Точно также выглядят и метания в любви: в любви к Родине, в любви к женщине или мужчине. Ибо настоящая любовь — это дорога без возврата, это дорога в одну сторону. Короткая ли, длинная ли, но, несмотря на ухабы, боль, усталость и страхи, только она выводит к дому.

Управление полетом

В горах кратчайший путь — с вершины на вершину; но для этого надо иметь длинные ноги. Притчи должны быть вершинами: и те, к кому говорят они, — большими и рослыми.

Ф.Ницше. Так говорил Заратустра


Один из главных вопросов теории управления Вселенной звучит так: «Способен ли человек самостоятельно управлять своим полетом, т. е. управлять натяжением и ослаблением нитей?»

Человечество давно пытается ответить на этот вопрос в виде всевозможных учений, типа работ Карнеги. Мы же говорим, что все это карнегианство является неудачной попыткой привлечь разум к управлению полетом. Разум в состоянии управлять системой отношений лишь тогда, когда эти отношения находятся в допустимой зоне, в социальном секторе. Аналогично тому, как водитель способен адекватно вести машину лишь в заданном диапазоне скоростей. Но подобное не может происходить всю жизнь. Жизнь не настолько защищена, чтобы превратиться в регламентированную езду по хорошему шоссе. Все равно, рано или поздно, но скрываемые внутри предпочтения выйдут наружу и взорвутся. Единственное, на что тогда способен разум, так это только подсказать: во время смыться и либо отдать себя на волю волн, либо спрятаться в нору на берегу жизни.

Все управление по существу заключается в том, что человек способен как натягивать нити, связующие его с другими, так и отпускать их. Это он может, да и то не всегда. Единственное, чего никогда он не может знать, — что из этого получится? Это задача уже не поддается разуму. Тут уж как повезет! О том, что будет, известно только помнящим о витальной составляющей!

Натяжением нитей человек управляет посредством раскрытия или закрытия себя самого от других. Он открылся — нити натянулись, закрылся — и давление ослабло.

Как это происходит? Так как мир следует лишь закону аналогий (что наверху, то и внизу), то мы попытаемся спроецировать это управление на человеческое тело.


Ресторан. За столиком компания. Вдруг одна из женщин поднимается и со словами: «Как же здесь жарко!», начинает раздеваться, вешая одежду на спинку стула.

В помещение тут же наступает тишина. И явно ощущается напряжение момента. Все взоры устремлены только на нее. Она одна в данный момент становится в центр всей системы отношений, вытесняя все остальное.

Она открылась и тем самым связала себя со всеми, кто здесь есть. И эти, «кто здесь есть», могут ее, как «опустить», так и поднять до небес! Сейчас ее «вес» определяется только притянувшимися к ней нитями. Сама она теперь уже ничего не может.

Ее можно опустить, и мир сохранится. Но она уйдет с оплеванной душой. А значит и мир станет чуть-чуть поганее.

Но если ей удастся подняться над миром, то мир изменится. Мир изменится, потому что в этот момент через нее витальный контур коснется мира К добру или к злу? Нам знать не дано! Но у всех присутствующих в этот момент внутри пробежит легкая дрожь или что-то на нее похожее. Вспомните Елену Троянскую, когда она обнаженная идет среди мужчин и становится на помост, на всеобщее обозрение[82].

Женщина, поднимающаяся над миром, женщина, вставшая над миром, тем самым причащает мир. Она причащает его не только открытием своего тела — это повод, говорящий о выходе за пределы банальной игры по правилам социума. Она причащает мир настройкой на особое состояние своей души, которое становится возможным, когда она возвышается над миром, открывая миру всегда новую красоту и свое величие в этой красоте. Данное мгновенье обладает всеми признаками особой точки сети витального контура. Эту особую точку нельзя вычислить разумом, ее можно ощутить только живущим телом и душой, резонирующей в этом состоянии.

В сложные моменты, когда требуется принять важное решение, при нахождении в узловых точках лабиринта жизни именно ощущение, именно витальная составляющая способна подтолкнуть к правильному решению, после принятия которого станет возможным постижение новой истины и продолжение мира в завтрашний день.


«Мне представляется почти очевидным, что энергия ТВОРЧЕСТВА, чем даже энергия сознательности, и воздействующая на нас вне нашего осознания, стала частью человеческого существа благодаря половому процессу. Несомненно, что человеку наиболее легко получить доступ, к энергии творчества, его истинной природной сути за счет силы секса. Именно творческая энергия позволяет человеку упражнять свою волю, то есть «делать» — в гурджиевском смысле слова» — писал Дж. Беннет[83].

Дж. Беннет был частично прав. Безусловно, человеку наиболее легко получить доступ к энергии творчества за счет силы секса, но вот только силу эту надо правильно направить. Можно обладать колоссальной силой и использовать ее для того, чтобы чуть-чуть удлинить тупик, в который попал. А можно с минимальными силами, найдя правильную дорогу, сразу попасть в цель.

Любопытно, но именно эту силу пытались использовать великие полководцы, готовя сражения, где каждое слово военноначальника является определяющим для победы, определяющим для сохранения жизней сотен и тысяч людей, определяющим для создания соответствующего духа, реющего над полем битвы. Команда, приносящая победу, далека от шаблонного решения, это всегда творчество.

Так, Наполеон не мог принять ни одного в перспективе удачного решения, если перед этим не имел женщину. Этот акт являлся, по сути своей, молитвой, просьбой о помощи к витальной составляющей мира.

Но тот мир только тогда приходил на помощь, когда к нему обращались правильно.

Вот так и стоял великий Наполеон в окружении группы своих командиров, а перед ним прогнувшись полуобнаженная женщина, с заброшенным на спину платьем, на котором лежит карта поля боя. Наполеон держит ее за бедра и делает вид, что смотрит на карту.

Сила льется через край.

Но сама по себе без направляющего вектора эта сила ничего не значит. Неслучайно невзгоды и поражения стали преследовать того же Наполеона почти сразу же, как только он расстался с любимой женщиной. И секс уже не спасал. В тупике жизни даже бомба не поможет.

Или другой сюжет. Лаврентий Берия и Иосиф Сталин. Берия: «Товарищ Сталин, на Ч жалуются. Он перетрахал всех баб в штабе. Надо принять меры. Что будем делать?» Сталин: «Завидовать!».

Ведущие государственные деятели, удачливые монархи и политики, отвечающие за судьбы миллионов людей, всегда за силой и помощью обращались именно к этому источнику. Иногда неграмотно, иногда бездарно, но обращались.

У императора Нерона рядом с троном постоянно находились 100 девушек и молодых мальчиков, привязанных к столбам в позе буквы «Г». Время от времени цезарь выходил в эту комнату, удовлетворялся, после чего снова возвращался к работе. Работать, работать и работать. А как работать, если тот мир имеет с тобой связь и постоянно зовет к себе и в себя?

«Даже старенький президент Франклин Рузвельт регулярно занимался в Овальном кабинете любовью с собственной секретаршей, сидя при этом… в инвалидной коляске! Однажды его за этим развлечением застала собственная жена, которой президент спокойно предложил закрыть дверь: «Ты разве не видишь, дорогая, что я занят?»[84]

А вспомните скандал из-за минета, сделанного Моникой президенту США.

В 2001 году во Франции вышли в свет мемуары Жана-Клода Ломона, личного шофера Жака Ширака, почти целиком посвященные интимной жизни президента Франции. Как отмечают комментаторы:[85] «Судя по книге, два самых известных до сих пор президента-эротомана — Билл Клинтон и Франсуа Миттеран — по сравнению с Шираком просто школьники. Секс был едва ли не основной движущей силой французского президента. "У него были партийные активистки, актрисы, журналистки… любые женщины, которые имели возможность на пять минут отвлечься от остальных дел".

Точно так же писатели, поэты и ученые добирались до скрытых истин. Ибо все скрытые истины там, на той дороге, которая идет именно через женщину!

Чтобы иметь силу писать, Лев Толстой снимал напряжение с первой подвернувшейся крестьянкой. И только тогда Муза становилась к нему благосклонной.

А уж что тогда говорить про поэтов. Маяковский униженно скулил на коврике перед запертой дверью любовницы, где в этот момент ею обладал законный супруг, и ждал, ждал, когда же придет его очередь. Ждал, когда он будет допущен до тела и сможет ступить на дорогу в бесконечность. Именно тогда в мечтах, будучи полностью захваченный ожиданием встречи с тайной, он написал:

«Поэт сонеты поет Тиане,

а я —

весь из мяса,

человек весь —

тело твое просто прошу,

как просят христиане —

«хлеб наш насущный,

даждь нам днесь!

Мария — дай!»[86]

Но на самом деле он просил больше, чем только тело. Тела было мало. Он хотел большего, не зная пределов этого большего.

А потом, оступившись, потеряв дорогу, молился, вкладывая всю свою страсть в обращение к Богу, потому что до женщины его слова не доходили, они оставались для нее невидимыми. И он обращался к Богу, взяв его в посредники:

Если правда, что ты есть,

Боже,

Боже мой,

если звезд ковер тобою выткан,

если этой боли, ежедневно множимой,

тобой ниспослана, Господи, пытка…

Рот зажму,

крик ни один им

не выпущу из искусанных губ я.

Привяжи меня к кометам, как к хвостам лошадиным,

и вымчи,

рвя о звездные зубья.

Или вот что:

когда душа моя выселится,

выйдет на суд твой, выхмурясь тупенько,

ты,

Млечный Путь, перекинув виселицей,

возьми и вздерни меня, преступника.

Делай что хочешь.

Хочешь четвертуй.

Я сам тебе, праведный, руки вымою.

Только —

слышишь! —

убери проклятую ту,

которую сделал моей любимою![87]

Или Сергей Есенин, безумно глядящий в женщину, и декламирующий:

Да, есть горькая правда земли!

Подсмотрел я ребяческим оком,

Лижут в очередь кобели

Истекающую суку соком.

Так случилось, так со мною сталось,

И с того у многих я колен,

Чтобы вечно счастье улыбалось,

Не смиряясь с горечью измен.

А вот, что говорят философы: «Только благодаря женщине мужчина может стать полководцем! Только благодаря женщине мужчина может стать поэтом! Только благодаря женщине мужчина может стать гением!..».[88]

Настоящая Женщина пробуждает в Мужчине талант и мудрость. А настоящий Мужчина заставляет Женщину становится Зрелищем и красотой. И происходят эти изменения помимо их желаний и за пределами их возможностей.

Но все ж таки высший уровень абстракции в представлении этого пути сквозь восхитительные взлеты и безвозвратные падения заключен в следующих строках: «Я молюсь не той или иной женщине, а Пизде. И когда огонь молитвы ослабевал, я обращался к новой пизде во имя сохранения этого огня. Ни одна женщина не в состоянии заменить мир женщин. Разве можно попрекать путника тем, что по дороге он останавливается помолиться в различных храмах — ведь молится он одному и тому же Богу»[89]. . Чисто теоретически все эти пути должны приводить в Рим! Вопрос лишь в том: приводят ли?

Но когда все дороги складываются вместе, то они переходят в новое качество, они превращаются в огромную дворцовую площадь, и именно тогда может произойти потеря направления.

«Детка!

Не бойся,

что у меня на шее воловьей

потноживотные женщины мокрой горою сидят, —

это сквозь жизнь я тащу

миллионы огромных чистых Любовей

и миллион миллионов маленьких грязных любят»[90]

Существует точка зрения, согласно которой творческие возможности просыпаются в человеке и заставляют этого человека создавать новые миры и образы только тогда, когда в крови резко повышается уровень адреналина. Не зря же, именно в эти минуты человек становится чертовски изобретательным. Есть люди, порой известные писатели, которые специально загоняют себя в подобное состояние, чтобы что-то сделать. И когда они чувствуют, что наказание за сорванные сроки приближается, остаются считанные дни, только тогда мозги начинают интенсивно работать.

Утверждается, что большое количество адреналина может вызывать галлюцинации[91]. И тогда человек видит то, что не дано остальным. Для него открывается дверь в иной мир, который и приходит на помощь. Вот тогда человек и видит Храм, вот тогда на простом сарае он способен прочитать «Дом Бога», вот тогда ворота открываются перед ним. И он постигает иные смыслы.

Согласно данной точке зрения, креаторы — это люди, обладающие, в силу каких-то природных способностей или в результате жизненных катаклизмов, постоянно (или по крайне мере в момент творения) повышенным уровнем адреналина.

Правда, для великого творения одного адреналина мало, нужен объект, к которому можно приложить свои сверхвозможности. Нужен Храм, где путник может остановиться и помолиться.

Именно состояние любви резко изменяет структуру крови и одновременно предоставляет сам объект. Характерные для этого чувства: волнения, переживания, ревность, страх, тоска — являются как раз источником адреналина. А дальше все по классике: «рука тянется к перу, перо к бумаге и т. д.». И потрясенные современники читают: «Я Вас любил…».

Любовь и ненависть — две руки витального контура

Любящие были всегда и созидающими, они создали добро и зло. Огонь любви и огонь гнева горит на именах всех добродетелей.

Ф.Ницше. Так говорил Заратустра


И тут вдруг Разбойнику вспомнились Рыцарь и найденная им Богиня, вспомнились, чтобы через этот пример осмыслить все с ним происходящее. Осознать наличие зеркального отображения любви и ненависти. Понять, как возникает изоморфное отображение мира в самого себя, при котором все остается как есть, кроме двух слов, переходящих друг в друга.

Рыцарь знал, что только настоящая Любовь дает право убивать. Он знал, но боялся сказать об этом. Его тело, его душа мгновенно убивали ради любимой женщины. Даже не задумываясь. Более того, он был способен убить и саму женщину, воспламенившую пламя, если она станет угрозой этому пламени. Настоящая Любовь страшна и беспощадна! Тому, кто её разбудил, но не испил до дна, она станет вечным проклятием. Для настоящей любви не важны ни мужчина, ни женщина. Какая разница для разбушевавшегося пламени, что кричат трескающиеся от жары поленья?


И поэтому Рыцарь говорит, словно пытаясь оправдаться, тщательно подбирая слова: «Любовь существует. Мы это с тобой знаем. Но она может существовать не больше одного мгновенья! Вспомни — остановись мгновенье — Ты Прекрасно! И все! Продлить его не в силах обычных людей. Поэтому-то и настоящая любовь — это любовь одного мгновенья, в котором только и возможно отдаться ей полностью, без мыслей о завтра и о вчера. Она подобна логике полета бабочки. Это то мгновенье, когда мысли просто не успевают придти. Но это только мгновенье, и оно закончилось. Понимаешь, мне от тебя ничего не нужно. Давай красиво простимся».

Но Любовь-то знает, что все это ложь!

Он ушел к другой женщине.

И она ушла. Но она ушла на мост.

Дождь, ветер. Она, пытается броситься вниз, и странный пожилой человек в плаще заговорил с ней.

— Зачем?

— Не ваше дело.

— Хотела красиво проститься?

— Откуда вы знаете?

— Сюда обычно приходят те, кто хочет красиво проститься.

— И вы всем мешаете?

— Да нет, только тем, кому могу помочь.

— Но и как же вы можете мне помочь?

— Спрятать одну вашу субличность или, как я ее называю, сущность.

— Что?

— Понимаете, из-за одной неудачной сущности нет смысла уничтожать весь дом, со всеми остальными жителями. Не проще ли ее изолировать на некоторое время?

— Чушь.

— Иногда помогает.

— Может быть, вы перестанете меня дурить.

— А Вы когда-нибудь видели современный телевизор?

— Вы сумасшедший?

— Может быть. Но современный телевизор, принимающий сотни программ, чем-то напоминает психику человека. Сколько программ, столько и устойчивых состояний сознания, или, как их принято называть, сущностей. Каждая программа — это как бы и есть человек, но не весь, а спроецированный на конкретный момент времени, когда эта программа включена. Вы, наверное, в последний год, смотрели только одну программу, практически не переключая каналы. И одна из ваших сущностей, соответствующая данной программе, росла и росла, заполняя собой весь дом. И всем было хорошо, все остальные жители вашего дома любовались ею, слушали ее и радовались вместе с ней. Сегодня с вашим телевизором что-то случилось. Именно этот канал перестал работать. Ответственная сущность, оставшись без смысла, мечется по лабиринту комнат вашего дома и орет от боли. Все остальные от страха попрятались. Никто не может ее остановить. И она решает уничтожить себя, а вместе с собой и весь дом. Но, поймите, сломался-то не весь телевизор. Вышел из строя только один канал. Да, самый любимый канал перестал на вас вещать, но только один канал!

— Мне-то от всего этого не легче.

— Понимаете, оставшуюся не у дел сущность отдельно от остальных нельзя ни стереть, ни убить. Она будет теперь все время ходить и плакать. И остальные жильцы тоже будут плакать, жалея ее. И жизнь для вас станет адом. Жалость к себе — это дорога в преисподнюю.

— Значит, я поступаю правильно.

— Но эту несчастную можно нейтрализовать. Наверняка, в вашем доме есть какой-либо чулан или кладовка, куда можно ее спрятать, закрыть там на ключ и обить дверь звукоизоляционным материалом.

— Жестоко.

— Зато остальные будут спасены. А остальные, поверьте, не менее прекрасны и не менее имеют право на жизнь.

— А ключ?

— Какой ключ?

— Ключ от того чулана?

— Ключ у вас в доме оставлять нельзя. Иначе кто-то из жалости обязательно его отопрет, и все начнется с начала. Ключ вы отдайте кому-нибудь, да хотя бы тому самому любимом человеку. И если что-то изменится, мало ли, иногда отдельные каналы телевизора ремонтируются жизнью, тогда именно он и откроет ту комнату. И все будет, как в сказке о спящей принцессе.

— Вы старый человек, а верите в сказки.

— Ну, во-первых, не такой и старый, а во-вторых, разве жизнь не сказка? Пусть не такая и веселая, но порой достаточно чудесная. Попробуйте. Терять-то вам все равно нечего.

— Хорошо.

— Сейчас вы закроете глаза. Я сделаю руками несколько пассов над вашей головой и произнесу магическую фразу — ключ. Потом вы откроете глаза, достанете телефон, позвоните любимому и отдадите ключ. После чего забудете о нем.

Прошло несколько лет.

И всем было хорошо, кроме заточенной в одиночку сущности. Она кричала, проклинала весь мир, билась головой об стены и никак не могла разбить пылающую голову. Она перебирала в памяти картинки прошлого, но они вместо успокоения приносили боль. А через какое-то время она возненавидела их. И стала жить ненавистью к некогда любимому человеку. Человек этот стал для нее исчадием ада, а высшим и единственным достойным делом — его ежедневное проклятие. Опальная сущность посылала ему болезни, страдания, неудачи. Но ее проклятия не доходили до него, приглушенные стенами со звукоизоляцией.

Однажды пути того, теперь уже не молодого, человека и оставленной им когда-то женщины пересеклись. Они обрадовались друг другу, долго говорили, вспоминали молодость, ведь проклятий никто из них не слышал. И они даже опять полюбили друг друга. И однажды, ласкаясь, он нечаянно произнес фразу, являющуюся ключом от камеры заключения. Заключенная сущность вышла на свободу. И пока утомленные любовники лежали, расслабившись, она получила управление над Женщиной.

Дальше все произошло очень быстро. Женщина встала, принесла с кухни нож, ударила любимого между лопаток и заплакала.

А потом, размазывая по лицу слезы, она сказала, тщательно подбирая слова: «Ненависть существует. Я теперь это знаю. Но настоящая ненависть может существовать не больше одного мгновенья! Продлить ее дальше не в силах обычных людей. Поэтому-то и настоящая ненависть — это ненависть одного мгновенья, в котором только и возможно отдаться ей полностью, без мыслей о том, что же потом будет. Она подобна логике полета бабочки. Это то мгновенье, когда мысли просто не успевают придти. Но это только мгновенье, и оно закончилось. Понимаешь, любимый, мне от тебя больше ничего не надо. Мы с тобой просто красиво простились».

Вот таким путем рыцари и уходят в небытие. А затем рождаются вновь. Ибо для Жизни, пропитанной ненавистью, даже любовь становится поводом для смерти.


Абсолютная женщина рождается и живет в восхищенном и жаждущем взгляде мужчины, в страсти его объятий, в огне его поцелуев. Если этого нет, то нет и её.

«Если ты отводишь от меня взгляд, то я умираю. А ты становишься моим убийцей!» — это упрек абсолютной женщины: «Когда ты переводишь любящий взгляд с меня на другую женщину, то женщина во мне умирает. Но Она, рожденная тобой, хочет жить! Она не желает умирать, ибо ей нравится Жизнь — она сама и есть Жизнь, порожденная твоим взглядом».

В этом противоречие скрыта природа ревности. Это противоречие — источник ревности, источник боли, ненависти и, конце-то концов, смерти.

Вот так влюбленный в свое зрелище Наблюдатель заставляет дышать Вселенную, дышать волнительно, дышать громко, дышать прерывисто.

Абсолютный мужчина рождается и живет в восхищенном и жаждущем взгляде женщины. Этот взгляд делает из него полководца, гения, поэта. И если любимая женщина отводит от него свой взгляд, то в нем умирает полководец, гений, поэт. Но он готов это снести, если на его месте появится новый полководец, гений, поэт — новый абсолютный Мужчина, рожденный её взглядом. В конце-то концов, не так страшно, если место в строю займет более достойный. Но если взгляд, отданный другому, не породит ничего, кроме удобств, карьеры и станет всего на всего еще одной дополнительной серой краской в палитре жизни, то тогда мир наполнится пустотой. Для настоящего мужчины именно в этом не реализованном стремлении к Великому спрятан геном Постороннего. А дальше все то же самое: боль и смерть. И новый взгляд… если, конечно, мужчина успеет в него попасть.


Иногда от любви и ненависти, возникшей всего лишь по отношению к одному человеку, как от спички, вспыхивают города, страны и гибнут народы.

Все дары, рожденные любовью, ненависть превращает в орудие мести.

— Ты опять оттолкнула меня, — воскликнул Аполлон, — меня, готового ради тебя на все. Меня, подарившего тебе пророческий дар и научившего видеть будущее и понимать настоящее. Меня, нарушившего все правила ради тебя, и сделавшего это только ради твоей любви. Меня, верившего в тебя и в твою любовь, верившего, как способны верить Боги — вечно.

— Ну что я могу поделать, я просто женщина, — ответила Кассандра, — это выше меня. Я люблю другого. Если тебе будет легче, возьми обратно свой дар.

— Нет уж! Мой дар останется при тебе, как вечная память о том, что у нас было. Он останется при тебе, и ты одна будешь знать все и обо всех. Только с этого момента верить тебе не будет никто и никогда. Тебе нельзя верить — ты предатель нашей любви, и никто больше не будет верить тебе!


Резюме: никогда не берите подарки от тех, кого вы предали, эти подарки принесут вам несчастья. Они всегда будут напоминать о совершенном предательстве. В этом их магия. Таким образом, в мире появляются предметы, приносящие их хозяевам счастье и горе.

Тайна мира сего

Ночь оставалась ясной и тихой, и счастье само приближалось к нему все ближе и ближе. А к утру засмеялся Заратустра в сердце своем и сказал насмешливо: "Счастье бегает за мной. Это потому, что я не бегаю за женщинами. А счастье — женщина".

Ф.Ницше. Так говорил Заратустра


Для того чтобы перейти в состояние души, позволяющее слышать голоса «тонкого» мира, необходимо изменить состояние тела: либо погрузить его в гипноз (самогипноз), либо воспользоваться каким-либо наркотическим средством. И то и другое происходит с мужчиной и женщиной, когда они безоглядно обладают друг другом, сломав все условности и табу. В этот момент они находятся под властью витальной составляющей того мира и не воспринимают этот мир. Воздух вокруг них как бы разрежается и кристаллизируется.

По утверждению доктора Мари Анны Лауден, возглавляющей программу научных исследований в области сексуальной травмы Пенсильванского университета, во время занятия сексом и даже при просмотре возбужденных половых органов в мозгу мужчин и женщин фиксируются изменения, напоминающие таковые при приеме кокаина. Таким образом, хорошо подобранные мужчины и женщины являются друг для друга наркотиком, изменяющим состояние души. Изменяющим состояние души, а тем самым позволяющие путешествовать во всех бесконечных вселенных мироздания. Потому что только в особом состоянии души становятся возможными паранормальные явления!!!! И эти особые состояния души возможны только до тех пор, пока, приглашая, сочится соком дорога к Храму.

Об этом же говорят и научные изыскания. С возрастом и мужчина, и женщина теряют свои паранормальные возможности. И получается, что если мужчина не способен войти в женщину, а женщина принять его, то для них перестает существовать «тонкий» мир нашей сказки и фантазии, в котором на самом деле было возможно все. Вот только поздно пришло понимание этого всего.


Кладбище. Могила рыцаря. У могилы Разбойник и Наблюдатель. Разбойник режет колбаску, а Наблюдатель разливает водку.

Разбойник кладет нож, поднимает рюмку: «Помянем».

Наблюдатель: «Есть тысячи троп, по которым еще никогда не ходили, тысячи здоровий и скрытых островов жизни. Все еще не исчерпаны и не открыты человек и земля человека» — так говорил мне Заратустра словами Ницше. — «Так помянем же всех ищущих!»

Наблюдатель: «Как не может быть электрического тока без плюса и минуса, так и у человека не может быть жизни без вхождения в других людей. Человек это не пульсирующая точка, не элемент. Человек больше похож на поле, образованное системой отношений с его друзьями и врагами. Поэтому указать точное место пребывания души его в каждый конкретный момент времени невозможно. И даже сейчас, когда он умер, нельзя этого сделать. Может быть, он сейчас с нами. Его душа вместе с мыслями и чувствами постоянно мигрирует в пределах общего поля. И чем дальше она путешествует, тем интереснее и многограннее жизнь человека. Так пожелаем же душам нашим хороших и интересных дорог!!!»

Да, — заметил Разбойник, — сейчас он ходит другими дорогами. Жаль, что он не успел тебе рассказать о дороге, ведущей к тайне. Ведь когда-то он служил Инквизитором. Это было тогда, когда разгадку Тайны витального контура пытались добыть с мечом в руках».


Тайною мир держится. Все, кто способен чувствовать, понимают, что мир не просто так существует сам и не просто так придуманы в нем мы. Но в чем тайна мира сего? Что она собой представляет? Может быть, это гвоздик из человеческого материала в стене прихожей, на котором повешена наша Вселенная? Или чувство, которое возникает в душах людей, объединенных одной идеей? Или слово, произнесенное Богом невзначай, умышленно, с досады, от радости, с горя, от боли, просто так? А может быть, это слово было криком о помощи?

Какой может быть тайна? Она страшная? Она красивая? Или, может быть, она для кого-то страшная, а для кого-то красивая?

Наблюдатель наблюдает, все время памятуя о заветной цели: найти разгадку тайны! В том, что тайна есть, он не сомневается, он верит, надеется и ждет встречи.

Кто-то из этих наблюдателей утверждал, что улыбка Монны Лизы скрывает Тайну и на нее можно смотреть бесконечно. Может быть, и скрывает, но не все наблюдатели в это верят. Кому-то на эту Лизу смотреть совершенно неинтересно. Но у каждого наблюдателя есть женщины, на которых они могут смотреть как угодно долго. Смотреть именно потому, что возникает необъяснимое ощущение, что там скрыта Тайна, и что именно в данный момент находишься невероятно близко к этой самой великой Тайне. Еще чуть-чуть и она откроется.

Великий Инквизитор возможно именно так и думал, пытая очаровательных рыжих бестий: «Все время кажется, еще чуть-чуть и от откроется. Начинаешь от нее требовать эту тайну. А она молчит. Но ты не веришь. Не может быть, чтобы ее не было. Я же чувствую!!! А она молчит или говори совсем не то, а то, что известно давным-давно любому дураку. Ты злишься! Ты не веришь! Это издевательство над здравым смыслом!

И я их казню. Я — Великий инквизитор. И я их казню. Потому что знаю, что тайна есть, она в ней, в этой ведьмочке, и она мне ее не говорит. Я начинаю ее пытать. Она молчит или несет всякий бред! Я не верю. Я требую истины.

И поэтому, когда от ее волшебного тела уже ничего не остается, я разрешаю ее сжечь. Где этот волшебный ключ? Он же в них! Может быть, удастся его найти в пепле?

Иногда и меня посещают сомнения: «Неужели они сами этого не знают? Тогда все жертвы зря? Тогда столько боли и крови зря? Нет! Знают и лгут! Пусть не эта, пусть следующая, но какая-то из них обязательно проговорится».


А я знаю, — сказал Наблюдатель, — ощущение тайны возникает именно потому, что тайна действительно есть, но это тайна только для того, у кого возникает такое ощущение. На самом деле подобное ощущение не может возникнуть у всех сразу. Тайна не для всех. В этом контуре не бывает тайны для всех или ото всех. У каждого своя Тайна. И Тайна эта, о которой говорил Инквизитор, имеет разгадку. Но женщина действительно не знает разгадки. Разгадку можно попытаться искать во взаимоотношениях между мужчиной и женщиной. Пытать надо одновременно двоих! И жизнь именно это и делает! Отказались друг от друга — всё, свободны. Значит, нет никакой тайны и не было — показалось. Это была ошибка. Следующие! Эй, кто там, на новенького?!

Первый признак — ощущение благодати. Если оно возникло, то, значит, разгадка совсем рядом. Но бесполезно спрашивать носителя тайны. Он на самом деле не знает разгадки. Пытать его — это ставить и его и себя в дурацкое положение. Тайна будет развеяна пеплом.

А я знаю разгадку. Многие разгадывали тайну, но забыли. Разгадка проявляется в мгновении, в мгновении необъяснимого высокого счастья! Тайной, скрытой от человека за семью печатями и морями, является Счастье! Именно его и ищет человек.


— Девушка, а как Вас зовут? — спрашивает идущий по большой дороге Разбойник у всех встреченных им женщин.

Ему отвечают. Называют разные имена.

Все не то.

— Кого же ты ищешь, мой бедный друг, — спрашивает с неба Рыцарь.

Но Разбойник не слышит. И даже если бы услышал, не смог бы ответить.

А Наблюдатель знает, что он ищет ее, одну единственную, имя которой — Счастье. Он ищет счастье, которое нельзя украсть. Зачем же тогда он его ищет, если нельзя ни украсть, ни купить, ни завоевать?

Он ищет его, потому что в его мечте осталась, словно след от дыма, одна картинка. На этой картинке идут мужчина и женщина. Идут, держась за руки, идут рядом, а, кажется, что даже и не идут, а, как бы всё происходит само собой, это Земля сама подставляется им под ноги. Весь окружающий мир мечтает им служить и служит! И в этот момент ни о какой Тайне не может быть и речи. Они сами стали Тайною мира сего! Они вошли в Тайну!

Именно этой Тайной мир и держится. Согласием и верой в нечто невероятное. И тогда это невероятное порой свершается.

Ницше устами Заратустры утверждал: «Все в женщине — загадка, и все в женщине имеет одну разгадку: она называется беременностью».

Беременностью от Тебя! Именно так! Без тебя, погруженного в Тайну, не может быть разгадки.

Беременностью! Только погруженные в тайну жизни, способны породить человека, в котором больше всего нуждается контур Жизни. Но социальный контур руками Великого инквизитора может препятствовать этому. Может и порой препятствует, не понимая — зачем?


Именно соединение мужчины и женщины, самца и самки является заключительным аккордом в последовательности управляющих команд «тонкого» витального мира, которые требуют особого состояния души. И эта последовательность замкнута сама на себя в бесконечности своих повторений.


Поэтому-то в нашей вселенной смерть в любви порождает жизнь. А жизнь в ненависти заканчивается смертью.

Поэтому-то в нашей вселенной вся жизнь Рыцаря — это постоянный крестовый поход в защиту любви. Он служил своей даме, как и Богу, бескорыстно и постоянно. И этим служением он не просто поддерживал огонь в крови, он разжигал его все больше и больше. И когда огонь стал больше его самого, когда пламя, клокоча и шипя, вырвалось наружу, тогда дама попала в силу притяжения огня. Она вспыхнула, подобно паутинке от пламени свечи, и встретившиеся взгляды слились в один, как сливаются в один два пожара, сумевшие дотянуться друг до друга. Они усиливают друг друга, превращая весь мир в огромное пылающее солнце, в котором от индивидуального эго не остается даже следа.

Они обладали друг другом, но этого было мало. И они обладали еще и еще. Остановиться? Тихий внутренний голос самосохранения советовал остановиться. Но остановиться, значит вернуться назад, вернуться к тому, что было до встречи тел. Вернуться назад — значит отступить. А ради чего отступать? Только ради того, чтобы пожить подольше, чтобы через какое-то время опять вспыхнуть и опять отступить? Отступить, когда огонь съест всё, что можно позволить себе сжечь? Отступить когда не останется сил, но останется возможность для их восстановления.

И так всегда, день за днем, ходить по кругу, будучи привязанным к центру этого круга крепкой верёвкой самосохранения. Именно так бродит вокруг колышка привязанный осел, пощипывая травку. Зато он не потеряется, не пропадет. Всё размеренно, всё правильно, как говорится «шаг за шагом», «шаг вперед, чтобы потом стал возможным шаг назад».

Но иногда отступать бывает уже поздно. Это когда пламя начинает пожирать саму систему самосохранения, разум и тело, вместе со всеми внутренними органами. В этой ситуации страсть обладания меняет свой цвет, погружая обоих в тихую пелену сна. Сна, из которого уже нет возврата. Смерть в любви чем-то похожа на смерть от потери крови, когда уже ничего не больно, и лишь видения баюкают засыпающий разум, словно вечерние уставшие морские волны, прибивающие пустую лодку к берегу. Смерть в любви чем-то похожа на сон замерзающего путника. Он уже не чувствует холода, ибо в нем самом нет ни капли внутреннего тепла, в сравнении с которым можно что-то назвать холодным. Сравнивать не с чем и не чем. И путник сам не хочет просыпаться.

Также и Рыцарь с Дамой — они не могут разомкнуть объятия, они не способны выйти друг из друга. Они пришли домой, ибо каждый из них и является домом для другого; домом, на котором написано: «Дом Бога». Так зачем же начинать путь сначала? Зачем, если все равно опять придется вернуться и опять войти друг в друга. Зачем, если они уверены в своем выборе? Они уверены, что поиск завершен. Разомкнуть объятия — значит рисковать возможной потерей друг друга. А вдруг что-то сложится не так, и мир не позволит им завтра встретиться? Так пусть уж дорога ведет дальше. Пусть дорога проведет жизнь сквозь смерть. И слабая тревога за жизнь отступает перед надеждой на то, что там дальше, в этом бесконечном оргазме будет что-то великое, будет новое качество, новая ступенька, на которую еще не ступали не их тела, не их души.

У них уже нет индивидуальных оргазмов. А только общий, один на двоих, стирающий все границы тел. Да и тот, питаясь телам, кружа и замирая, трансформируется в сказочное сновидение.

Так идти вперед до конца или вращаться по кругу?

Ответ на этот вопрос они унесли с собой. А вопрос остался: Всегда идти вперед до конца или вращаться по кругу? Или, может быть, от нас это не зависит? Так кто-нибудь может знать ответ, или все, знающие неспособны на него ответить, ибо, как утверждается, знающий — молчит, а говорящий не знает?

Те же, кто не способны воспользоваться пламенем любви для продления себя в бесконечность, должны в нем сгорать. Это в лучшем случае! Так жизнь очищается от порожденного ею же мусора. И делает это все тот же вечный огонь «мерами загорающий и мерами потухающий». Но, а тот, кто спрятался от гераклитового огня, тому остается просто гнить, доживая. В конце-то концов, гниение — это тоже горение, только в другом масштабе времени. Именно так сегодня тлеет Европа.

Тому, кто разгадку носит в себе, далеко ходить не надо

Разве счастья ищу я? Нет, я ищу своего дела!

Ф.Ницше. Так говорил Заратустра


Разбойник вышел на улицу. И встал на перекрестке.

«Это уже было», — подумал он, — «Город. Перекресток. Машины, машины, машины. И ни в одну сторону нельзя перейти дорогу. Для людей всюду горит красный огонь светофора. Красные, запретительные огоньки и…».

Но Разбойник принял решение, он пойдет туда, куда раньше откроется путь. Он может подобное позволить себе, ибо его никто не ждет, ибо он никому не нужен.

Люди, идущие по своим делам. Люди. Много, много людей. Они появляются откуда-то издалека. Тела их заполняют собой весь горизонт и исчезают.

«Где здесь я? Кто из них я? Как мне узнать среди них себя? Много ли меня среди них? Мы все приходим из бесконечности и уходим в бесконечность. А в бесконечности есть все и много всего. И, конечно же, раз речь идет о бесконечности, то просто по определению, я не могу быть в единственном числе. Ибо бесконечность способна породить множество копий с одинаковой судьбой и с одинаковой душой. И при этом никто не мешает всем этим двойникам встретиться здесь и сейчас. Это в пределах правил, установленных Бесконечностью. И я знаю, что это так и есть. Но мое знание не есть знание разума. Разум стал так думать лишь после того, как знание вошло в дыхание каждой клеточки моего тела и в волненье каждого колебанья души.

Узнать себя в другом, а другого в себе! — Разве не это есть основная проблема бытия?»

«Тому, кого ищут, самому далеко ходить не надо», — вдруг услышал он голос и оглянулся. Но рядом никого не было.

— Почему? — хотел он спросить.

— Да потому, что здесь, то и везде! — хотел он услышать и услышал.


Разбойник шел по длинному коридору гостиницы, в которой он остановился. Повернул в фойе в сторону своего номера и остолбенел. В коридоре, уходящем в бесконечность, под рассеивающимися сквозь тюль солнечными лучами, прямо на ковре лежала красивая, стройная женщина в легком, длинном, облегающем платье. Их глаза встретились. Ее тонкие руки, прижатые к телу, вдруг ожили. Не отводя от него взгляда, она стала собирать в кулачки ткань платья, и оно поползло вверх, открывая ножки все выше и выше. Он смотрел на это происходящее перед ним таинство, потеряв грань между реальностью и сказкой. И когда платье обнажило живот, она чуть раздвинула ноги, так, чтобы он полностью видел Дорогу, и умоляюще прошептала: «Пожалуйста, войди в меня! Тебя там ждут!»


Исполнив команду, простой Разбойник превратится в вечного Наблюдателя.


Став же Наблюдателем, он вспомнит, что на самом деле хорошо знает эту женщину, он много раз видел ее, но только во время тяжелой болезни. Она приходила во сне, и сон наполнялся легкостью и эротикой. После этого болезнь всегда отступала. Он просыпался весь мокрый и легкий и знал, что все тяжелое и опасное позади. Позади, потому что она пришла на помощь, а она может все! И, подобно Карлу Юнгу, он скажет: «У меня было все, и это все было мною».

Сам Юнг называл эту женщину Анимой, являющей собой образ, созданный женскими генами, находящимися в меньшинстве в мужском теле. Об этом же говорит герметическая философия; она говорит о мужчине, который всегда носит в себе истинную жену свою, сокрытую в его теле.

Глядя на нее, Наблюдатель физически ощущал, что в этом мире страдания и боли еще пока остается лазейка в иной мир, в мир иных законов, в мир, в котором жизнь определяется гармонией полета тел, парящих друг в друге.

И он знал, что, как полет, так и падение во многом зависят от погоды в этом сказочном мире. Но он не знал, от чего зависит погода.

Но он умел слышать. И он слышал слова Постороннего:

«Очень часто люди жалуются и себе и друг другу: «Умерла любовь. Надо искать новую.

Они забывают одну простую истину. Любовь — вечна и бесконечна, она идея! И она не может умереть. Она не может измениться. Изменяются люди, подвластные ей. Не зря говорится — все влюбленные одинаковы. Они одинаковы, как солдаты в шеренге, потому что их строит Любовь.

Поэтому умирает не любовь, умирают жалкие люди, которые перестают любви соответствовать, которые перестают узнавать ее друг в друге. Это может произойти из-за обид, интриг или самовлюбленности.

Так давайте, поднимем тост за влюбленных, за их соответствие Любви с большой буквы, а, значит, за их бессмертье в любви!».

Да, это действительно должно быть тостом, — подумал Наблюдатель, — и этот тост как раз и является ответом на один из основных вопросов Жизни. В душах у солдат, стоящих в шеренге, нет, и не может быть ничего личного. Они солдаты любви, идущие на смерть. Они солдаты любви, которых Жизнь приносит в жертву, в качестве расплаты за совершенные ею ошибки, в качестве компенсации за вырвавшуюся на свободу темную энергию мира.


Именно Жизнь закрывает человеку часть Вселенной, именно Жизнь возводит ту самую стену, которая не позволяет человеку стать посторонним. Наличие стены в сознании подобно колее вместо асфальтовых дорог. Ехать можно только в одну сторону. Ехать можно только туда, где тебя ждет твое дело, именно дело, ради которого человек сюда и вызван Жизнью. Это дело как раз в том и заключается, чтобы собирать разбегающиеся звезды и поглощать темную энергию. А Смерть снимает заклятие Жизни, она отменяет дело и уничтожает стену в сознании и в деянии. Она бьет по этой стене тараном событий, выбивая из нее кирпичи, называемые любовью, надеждой и верой. Но после каждого выбитого кирпича Жизнь отступает и торопится заделать проем, готовя силы для контрнаступления.

История о цветах Жизни

Дух есть жизнь, которая сама врезается в жизнь: своим собственным страданием увеличивает она собственное знание, знали ли вы уже это?

И счастье духа в том, чтобы помазанным быть и освященным быть слезами на заклание, — знали ли вы уже это?

Ф.Ницше. Так говорил Заратустра


Джеймс Лавлок придумал красивую историю о мире маргариток. На одну из диких планет, вращающихся вокруг своей звезды, космический ветер занес семена двух видов цветов — маргариток: белых и черных. Для каждого из видов маргариток существовал определенный температурный режим, при котором маргаритки могли проснуться и зацвести. Черные могли пробудиться и при более холодной температуре, а белые были способны терпеть большую жару за счет своей отражающей поверхности, При этом черные маргаритки поглощали солнечный свет и тем самым способствовали повышению температуры на планете. Белые же, наоборот, отражая свет, понижали окружающую температуру. Однажды случилась беда, и солнце заболело. Его температура стала резко расти. На планете стало теплее, и проснулись черные маргаритки, которые, впитывая тепло, мгновенно повысили общую температуру планеты. И, благодаря им, тут же расцвели белые маргаритки, которые стали защищать планету от перегрева. В результате, несмотря на все возрастающую жару, исходящую от солнца, температура на планете оставалась постоянной, например, 36 и 6. Черные и белые маргаритки помогали друг другу выживать и поддерживали постоянство среды. Благодаря им в атмосфере планеты удерживался один и тот же уровень кислорода, например, 21 %. А как уже говорилось выше, именно эта цифра открывает дорогу для развития технической цивилизации.

Так вот, на самом деле Лавлок утаил, что черные и белые маргаритки были совсем не цветы — они люди, они мужчины и женщины. Мужчины делают возможными условия, при которых способны расцвести их подруги. А женщины своим телом охлаждают разгоряченные фантазии и снимают горячку, позволяя выживать, когда пропадают смыслы существования. Они сами становятся смыслом. Смыслом друг для друга.

И получается, что черные и белые маргаритки, мужчины и женщины, самцы и самки нужны именно для того, чтобы устранять любые катаклизмы физического мира, сводить их к чему-либо постоянному и вечному, к некой средней константе, которая объединяет всех живущих.

Если же не удастся, то тогда, согласно модели Лавлока, останутся только белые маргаритки, это как раз те цветы, которые собой заполнят весь мир, после гибели всех черных. За ними и будущее! Вот так. Поэтому-то и нет ничего удивительного в том, что женщины в среднем живут дольше мужчин[92].

Иногда героям приходится преодолевать горы, моря и болота. Но бывает и так, что приходится пересечь цветущее поле. Приходится пройти по цветам. Обеспокоенные вторжением цветы благоухают. И запах кружит голову. Они как бы говорят: «Остановись, не топчи нас, приляг и послушай нашу музыку запаха. Это и есть твой храм, и тебе не надо больше никуда идти».

А герои все равно идут. Они не понимают, что есть места в Жизни, которые не надо преодолевать, которые не надо познавать, потому что в этих точках пространства нет темной энергии разбегания. Нет потому, что там слишком много Жизни и Любви. Любовь — это индикатор, говорящий о том, что Жизнь одержала победу, и темная энергия съедена и переварена.

К сожалению, чаще всего понимание приходит тогда, когда уже нет сил вернуться обратно в рай. А оно, это понимание, в ощущении блаженства, которое вдруг накатывает на человека в присутствии другого человека и не отпускает, пока он рядом. И не важно, какие проблемы, какая тревога и какая боль, все равно вдруг ни с того ни с сего, хорошо. Хорошо и все. Это признак того, что здесь и сейчас не надо задавать вопросы. Здесь запрещено анализировать. Здесь надо просто верить, любить и ждать. Любое познание, любое излишнее наблюдение может нести в себе опасность, как для самого наблюдателя, так и для всего этого поля цветов жизни.

Когда человек молод, то захлестанный волнами энергий, он не всегда понимает те тонкие вещи, которые подобно теплому течению, текут где-то там, в глубине, в глубине души. Поэтому часто ошибается. Иногда исправляет ошибку, иногда нет. Но компас всегда с ним. Надо только уметь его слышать. Потому что, торопясь, можно проскочить нужный поворот, и все. А если дорога еще и с односторонним движением, то это означает, либо — на новый круг, либо пора заканчивать.

Глубинное теплое течение, Гольфстрим души человеческой, протекает через каждого человека. Направление этого течения может быть различным, в зависимости от объема растопленного жизнью льда в каждой конкретной душе. У кого-то оно более теплое, у кого-то попрохладнее, в зависимости от объема растопленного жизнью льда в каждой конкретной душе. У кого-то оно более спокойное, у кого-то несется, словно горная речка, в зависимости от объема растопленного жизнью льда в каждой конкретной душе, структуры дна этой души и природных катаклизмов, вызванных совершенными ошибками.

Суметь искупаться в Гольфстриме души человеческой — это и значит соприкоснуться с истиной, со скрытым измерением; это значит изменить состояние души, потому что только в

Гольфстриме души человеческой человек раскрывается полностью. Он перестает защищаться. Он, наконец-то, никуда не торопится, потому что, находясь там, он уже в завтрашнем дне. И он слышит себе подобных. Просматривая свое прошлое, он видит, где была ложь, а где правда. Вспоминая свое будущее, он видит тех людей, рядом с которыми быть — это и есть его счастье, его путь.

Он в полете.

И только в подобном состоянии души Наблюдателю видна вся последовательность исполняемых им команд. Именно в подобном состоянии Наблюдатель способен понять истинность того пути, которым он идет, истинность лежащей перед ним Женщины. А женщина — увидеть суть стоящего перед ней Мужчины.

И в этот момент им останется одно важнейшее движение, да и то уже неразумное, именно то, которое является заключительным аккордом в последовательности управляющих команд «тонкого» витального мира.

Но в полном объеме эту последовательность команд нельзя сформулировать ни на одном из существующих языков программирования. Ее можно только почувствовать. Поэтому-то здесь так много слов, жестов и взглядов. Они не для того, чтобы рассказать о совершаемом действии, они для того, чтобы рассказать о сопровождающем чувстве, которое источник любого движения. Они для того, чтобы изменить состояние души.

Соединение мужчины и женщины всегда происходит в измененном состоянии души. Люди такое состояние называют состоянием любви. Главная характеристика этого состояния — резко обостренная чувствительность ко всему, что исходит от любимого человека, резко обостренная открытость. Любимый человек по значимости становится равен чуть ли не всему окружающему миру, включая и самого чувствующего. В результате, восприятие мира искажается настолько, что все в нем становится совсем другим. Перед любым, порой ничего не значащим словом, поступком, взглядом любимого тускнеют чудеса природы и ничтожными становятся проблемы всего человечества, а уж свои — вообще ничего не значат.

Для чего человеку дается подобное состояние души? С точки зрения выживания в физическом или социальном мире такое состояние опасно — нельзя выжить в мире, модель которого не адекватна миру. Но люди-то выживают! Почему?

Во-первых, потому что это состояние долго не может длиться. Оно не может долго длиться, так как при такой все более и более возрастающей чувствительности человека к человеку, одно неправильно воспринятое действие любимого может разнести всю эту картину мира, и, в первую очередь, самого себя вдребезги. Уж слишком велика чувствительность. Вот он, тот самый взмах крыла бабочки, сносящий континенты. А если сразу не удастся собрать разбитую картину обратно, то жизнь раскидает осколки, и при каждой попытке восстановить, картина будет все уродливее и примитивнее. А в конце-то концов останется только пыль, звездная пыль.

Во-вторых, когда два человека открываются таким образом, то благодаря повышенной чувствительности друг к другу, они становятся одним человеком. Но это только в том случае, если они зеркальны в своем восприятии. И вот этот новый один человек обладает на порядок большими возможностями, чем оба его компонента. Ему ничего не стоит выходить сухим из воды, преодолевать любое препятствие, ловить за хвост удачу и выживать там, где по одиночке подобное невозможно даже при самой что ни на есть адекватной картине мира. В таком состоянии эта пара способна потягаться с любыми опасностями физического и социального миров и победить. В таком состоянии этих людей ведет витальный контур вселенной. Сама Жизнь благоволит им.


Мужчину и Женщину никто и никогда не создавал. Они были вечны, как плюс и минус, как «да» и «нет», как небо и земля. Вечная Женщина и вечный Мужчина всегда и во всем ведут свой вечный диалог. Они две крайние точки вечных качелей.

Поэтому-то мужчины и женщины, будучи пассажирами качелей, тем полнее успевают ощутить всю прелесть полета сквозь звездную пыль Вселенной, чем больше «расстояние» между ними, т. е. чем более ярко они выражены в своей крайности, чем больше женщина является женщиной, и чем больше мужчина является мужчиной.

Соответственно, чем полнее каждый из них открыт в той самой крайней точке качелей, чем сильнее чувствует ту, далекую половину, тем сильнее они вместе взятые, потому что тогда они способны парить над всем миром. Они способны к полету.


И они будут парить над миром, пока чертовки-воровки или Разбойник не украдут у них чувство.


Это просто. Достаточно исправить состояние души.

Загрузка...