Управляющий

ГЛАВА 3 «НАСТЯ»

После окончания школы в 1989, Настя пыталась поступить в Педагогический, но из за болезни мамы ей пришлось покинуть институт, так и не доздав вступительные экзамены. Вернувшись домой, Настя устроилась нянечкой в детский сад, надеясь поступить на следующий год. — Мне ещё повезло, — думала Настя, — парней, кто не поступил мигом забирают в армию. Так что отсижусь годик дома, получше подготовлюсь, а на следующий год снова в бой, — рассуждала она.

Настя очень серьёзно готовилась к поступлению. Поступать она хотела на иняз, факультет немецкого и английского языков. Любая свободная минутка использовалась для подготовки. Уложив, обычно, свою группу днём спать, Настя садилась за учебники. Придя вечером домой с работы, весь остаток вечера проводился за чтением и зубрёшкой. С немецким у неё всё было в порядке: 6 лет в школе, принесли свои плоды. А вот англиский оставлял желать лучшего. Поэтому 5 дней в неделю были посвещаны англискому и 2 немецкому. Упорные занятия приносили, постепенно, свои результаты. Настя могла уже, пусть ещё не свободно, но давольно таки сносно читать и понимать любой текст, как на немецком, так и на английском. Разговорную речь Настя практиковала с папой своего, как она всё ещё надеялась, друга Саши. Его папа был русским немцем и мог хоть как то побалякать с ней на немецком. Родители Саши по прежнему относились к Насте как к своей невестке, радуясь каждому её визиту и задерживая её у себя до поздна.

Через год Настя без особых проблем поступила на иняз. Учёба ей давалась, пусть не очень легко, но опять же и не так сложно как некоторым её сокурсникам.

Всё это время Настя так и не смогла разлюбить или забыть свою первую любовь — Сашу. Она по — прежнему не переставала надеяться, что судьба сведёт их снова. Приезжая домой на каникулы, она надеялась застать Сашу дома, но его родители говорили, что и в этот раз Саше не удасться заскочить домой. Они, конечно, передавали ей от него приветы, но встретиться лично не представлялось возможным. По словам его родителей, Саша проводил все свои отпуска, зарабатыванием денег: то охранником, то сопровождающим грузы, то ещё кем. Родители, конечно, ездили его навещать, но сам он домой не приезжал. Настя пыталась писать ему, раздобыв у родителей адрес, но всякий раз письма возвращались обратно с пометкой «Адресат не существует». — Секретная, наверно, часть, — пытались как то объяснить его родители, — ты же знаешь, Настюха, — говорил его папа, — у нас в стране всё секретно. Если не секретно, то делается секретным, на всякий случай.

Продолжая любить своего Сашу, Настя так и не смогла сойтись ни с одним парнем, пытавшихся завоевать её сердце. Поклонников у неё было хоть отбовляй, но каждый получал от ворот поворот. — Совсем ты, Настюха, спятила, — говорили ей подруги, — на что ты надеешься? Где он этот твой Саша: не пишит, не звонит, может вообще уже сложил где — нибудь головушку свою буйную.

— Типун вам на язык, — огрызалась Настя, — что вообще такое говорите? Как вам не стыдно…. Люблю я его всё ещё. Ничего поделать не могу.

Она сама прекрасно понимала, что ждать, скорей всего, нечего, но надежда не покидала её. Один раз она была близка с одним курсантом военно — морского училища. И то только потому, что он сильно был похож на Сашу. Эту минутную слабость она не могла себе долго простить. Курсант, обалдев от такого счастья, пытался после случившегося ухаживать за Настей, но она категорически оборвола все его начинания, вычеркнув его из своей памяти раз и на всегда, как будто его и не было, сделав Сашу своим первым и единственным мужчиной.

Влюбилась она в него в 9 — ом классе, поддавшись по — началу общей эйфории, царившей в школе среди девочек. Саша выступил на школьной вечеринке для 9 — х 11 — х классов, где он спел под гитару пару афганских песен из репертуара А. Розембаума. Настя никогда не интересовалась творчеством Розембаума, поэтому «Чёрный тюльпан» которого Саша исполнял в последнию очередь, произвёл на неё просто ошеломляющее впечатление. Все присутствующие в зале женщины и девушки, учителя и ученицы плакали. Многие из присутствующих потеряли в этой войне своих близких: братьев, женихов, сыновей…. Дослушав песню весь зал, буквально, одновременно вскочил со своих мест и рукоплескал Саше.

Придя домой, Настя никак не могла уснуть, — это он, — думала она, — мой принц.

Разные чувства переполняли её, хотелось плакать, потом смеяться, потом снова плакать. — Я, наверно, влюбилась, — думала она, -…. да, влюбилась!!!!! Настя вскакивала, подбигала к окну, стояла какое то время, потом снова забиралась под одеяло, — когда же наступит утро? — смотрела она на будильник, — я должна его скорей увидеть…. нет, я сошла с ума…. как это здорово быть влюблённой….

Настя рисовала себе картины, как они будут с Сашей счастливы вместе, поженятся, заведут детей….

На следующий день, придя в школу, Настя к своему ужасу, должна была привыкать к мысли, что она не единственная, кто так же влюблён в Сашу. Все её одноклассницы и подруги только о нём и говорили. Саша учился в паралельном классе, поэтому увидеть его оказалось в школе не так то и легко. На одной из перемен Настя пошла в школьную столовую по завтракать. Зайдя в зал, Настя увидела Сашу в окружении старшеклассниц, про некоторых из них она была наслышана. — Шлюхи, — думала Настя, — как он не знает про них. Их же каждый уже имел…. дурак. Настя выбежала из столовой, еле сдерживая слёзы.

Весь оставшийся учебный год Настя замечала на себе Сашины взгляды, когда они случайно встречались в школьных коридорах или их классы на один или два урока объединяли из за болезни преподавателей. Ей казалось, что это были не простые взгляды, какие то особенные….

На следующий год их 3 десятых класса объединили в два. Из трёх паралельных А, Б и В сделали два: 10А и 10Б. Многие ученики покинули школу после 9 — го класса, поступив во всевозможные ПТУ и СПТУ. Настя оказалась в одном классе с Сашей.

Теперь она каждый день могла его видеть….

Выходя к доске отвечать, она часто ловила на себе его взгляды. Это радовало её, давая надежду, но в то же время и пугало…. Это были взгляды уже не мальчика, влюбившегося в девочку и желающего её поцеловать…, нет, это были взгляды мужчины, желающего много большего, чем только поцелуй…. Но начаналась перемена и Саша становился как прежде, ничем не выдавая своего к ней интереса. — Чего он добивается, — не находила себе Настя места, — или я ему не нравлюсь? В чём дело? Саша как будто бы не замечал её, заигрывал в её присутствии с другими девчёнками, на школьных вечеринках приглашал всех, но только не её…. Многие парни бегали за ней, предлагали встречаться, но ей был нужен только один, который, как она себе думала, — ведёт себя как дурак какой то. Она пыталась один раз позаигрывать с его лучшим другом Юркой, который был в неё влюблён. Выбрав момент, когда Саша мог их слышать, она намекнула Юрке, что тот может как нибудь её куда — нибудь пригласить. Юрка обрадовался, но так её никуда и не позвал, озадачев тем самым окончательно и так не находящую себе места, Настю. Саша после этого, вообще, перестал на неё смотреть, даже когда она выходила к доске отвечать. Он просто отворачивался к девчёнкам, сидящим сзади него, делая вид, что спрашивает что то. А через пару дней и с Юркой перестал разговаривать. Весь класс был в шоке, когда заметил, что они не общаются между собой.

Особенно не в моготу ей было на школьных соревнованиях по баскетболу, когда ей приходилось с остальными девочками класса приходить болеть за своих мальчиков. Саша носился по полю в майке и спортивных шортах, притягивая на своём красивом теле, взгляды многих девчёнок. Насте, конечно же, тоже нравилось Сашино тело, но она не могла переносить тот факт, что кто то ещё может любоваться им. Порой ей очень хотелось взорваться, наорать на всех этих дур, заставить их не глазеть больше на него… … … на её парня. Ох, как ей хотелось, что бы он был только её, ни с кем его не делить. Глядя на него, вот такого, почти что голого, бегающего по полю за мячём, Насте безумно хотелось остановить его, прижаться к нему, обнять, поцеловать…. и никогда больше не отпускать…., но заканчивалась игра и Настя шла домой дожидаться завтрашнего дня, что бы снова увидеть его.

С некоторых пор, буквально, пару месяцев назад, Настя начала видеть странные сны, никогда до этого её не посещавшие. Сны, далеко не детские, с элиментами эротики, как называла их сама Настя. Первый такой сон ей запомнился надолго, в нём они с Сашей занимались вещами, приводившие её в состояние до сих пор ей не известное. Снилось ей, как он обнимал её, целовал в губы, ласкал грудь, целуя её соски и постепенно спускаясь к её трусикам…. Насте нравилось всё, что он с ней делал…., но продолжалось это не долго. Настя проснулась, сердце, казалось, выскочит сейчас из груди. Она посмотрела на часы, было уже пол второго ночи. — Что это было, — подумала она, — вспоминая сон и замечая, что грудь как то странно вздулась, стала более упругой и красивой. Внизу живота осущалось, нечто приятное. Настя засунула в трусики руку и обнаружила, что они слегка влажные, — неужели опять месячные, — подумала она, — на той же недели только прошли, в школе даже одинь день пришлось пропустить. Нет, слава богу, — облегчённо вздохнула она, — не месячные. Но что то останавливало её вытащить руку обратно…. её пальчики начали поглаживать и изучать этот до селе неизвестный участок собственного тела. Насте это нравилось всё больше и больше, пульс снова участился, она сняла трусики, что бы было удобней и продолжила начатое дело. Особенно при касание одного места, Настя получало наибольшее наслаждение, заставлявшие её постанывать и пронизывавшие её тело мелкой, приятной дрожью.

Настя прикусила губу, боясь вскрикнуть и разбудить, спящую в соседней комнате, маму. Она всё сильнее и сильнее ощущала, овладевающее всем телом, приятное чувство, готовое вот вот вырваться из неё. Тело напряглось, ожидая желанного расслабления. Настя уже еле сдерживала в себе ту радость, переполнявшую её, идущую откуда то изнутри и овладевающую целиком всем телом…. Мгновением спустя, Настя не сдержала выдох, вырвавшийся из неё, когда её тело обмякло на уже влажной простыне.

Настя не могла поверить, что она это испытала. Она слышала от подруг, как это бывает, но сама ощутила это в первый раз. Поначалу ей было как то стыдно перед самой собой, но спустя какое то время, когда это вошло у неё в норму, и занятия этим проводились, практически, каждый вечер, то стыд улетучился сам собой. А после откровенного разговора с подружками, убедившими её, что всё мол в норме, Настя и сама перестала над этим задумываться. — Не пойдёшь же ты с первым попавшимся в постель, только из за того, что очень хочется, — говорили подруги, — а, так никто не знает, и кайф получаешь.

…. Пролетала уже первая четверть, новый год был на носу, а Настя по — прежнему убивалась за Сашей, который так и не реагирывал на неё.

Дома, Настя раздевалась до трусиков и смотрела на себя в зеркало, оценивая свою фигуру, — всё вроде бы на месте, — думала она, крутясь перед зеркалом, — титички, пусть и не большие, но упругие и красивые, лифчик даже можно не носить. Ножки длинные, ровные, бедра узкие, жопка просто прелесть, так чего же ему ещё надо? — пытаясь не заплакать, думала она, — личико милое, зубки ровные, белые, ни одного больного.

Обычно такие её смотрины заканчивались рёвом, уткнувшись в подушку.

Настенной фигуре завидывали многие девчёнки в школе. Парни бегали за ней табунами. Но только он один, самый желанный оставался по — прежнему к ней равнодушен….

На новогодней вечеринке, по традиции, предвыпускной класс ставил спектакль или какую — нибудь юмористическую сказку. В этом году очередь дошла до 10 — го А, в котором учились наши герои. Настя играла не большую, но одну из главных ролей. Отыграв свою роль до конца, она вышла из зала через чёрный ход и побежала в свой класс, где переодевались всё сегодняшние артисты. Она бежала по коридору и аналезировала свою роль, — всё прекрасно получилось, — думала она, — зал апплодировал, все в хорошем настроение. Думая об этом, Настя, поймала себя на том, что и у неё сегодня, не понятно почему, хорошее настроение, — давно я уже не была в таком прекрасном настроение, — думала она, забегая в класс. Она пролетела по классу взглядом, никого не обнаружив и начала уже было расстёгивать ковточку, как, вдруг, почувствовала на себе чей то взгляд. Настя резко обернулась в ту сторону, откуда исходило это чувство…. и увидела парня, сидящего за последней партой. — Как я его не заметила, — промелкнула у неё мысль, — кто это? — не могла разглядеть его Настя, так как горела только одна лампа перед дверью, и парень находился как бы в тени. Парень не спеша встал, держа за спиной руку и направился в сторону Насти. Настя стояла ни жива ни мертва. Страх сковал в первую секунду её ноги, сердце билось уже где то в горле. — Что делать? — лихорадочно соображала она, — закричать? Но вряд ли кто услышит, все на спектакле. Да и коридор был пуст.

Парень медленно подходил к ней.

— Кто ты? — выкрикнула Настя, удивившись той уверенности, с которой звучал её голос.

— Ваш поклонник, милая девушка, — ответил парень.

Настя не смогла определить, знаком ли ей этот голос или нет, так как сердце билось, как ей казалось, так громко, что заглушало всё вокруг.

— Что тебе здесь…, - не успела договорить Настя. Парень ступил на освещённую часть класса и Настя смогла разглядеть его лицо… … — нужно? — закончила уже шёпотом Настя, начатую фразу. Она, вдруг, почувствовала лёгкое недомогание, коленки как то вдруг сами по себе отказались ей служить и Насте пришлось опереться о парту, что бы не рухнуть на пол, слёзы, навернувшиеся, мешали видеть. Парень подскочил к ней и придержал её за локоть, что бы она не упала.

Настя перевела дыхание, смахнула ладошкой слёзы, — ты напугал меня… …., Саша, очень напугал, — сказала она, глядя в его глаза. Его глаза улыбались, светились счастьем.

— Прости, — сказал он, — я не хотел. Вот, это тебе, — Саша достал из за спины руку с букетом гвоздик. — Где он их раздобыл, — промелкнуло в голове Насти.

— Спасибо, мне очень приятно, — Настя пыталась скрыть своё волнение, но голос почему то начал дрожать, — особенно…., - Настя хотела сказать «от тебя», но задумалась, что это может быть им не правильно понято и продолжила, — сегодня.

Настя не могла поверить в происходящее. Этот парень, по которому она пролила столько слёз, бессоные ночи, проведённые из за него, стоял перед ней, мило улыбался и дарил ей цветы.

— Настя, — сказал Саша, продолжая придерживать её за локоть, — ты была просто прекрасна на сцене…. у тебя всё получилось…., - Саша волновался не меньше Насти и никак не мог правильно построить свою речь, не мог собраться с мыслями. Настя почувствовала его волнение и взяла его свободную ладонь в свою.

— Боже мой, что я несу, — Саша высвободил свою руку из её и отступил на шаг от Насти, схватившись за голову, — что я несу, какую чушь?

Видя такое состояние Саши, Настя перепугалась, что сделала, что то не так, — Саша, в чём дело? — спрашивала она его, пытаясь заглянуть ему в глаза, — что случилось?

Саша снова подошёл к ней, взял её руки в свои, — Настя, — начал он, — выслушай меня, ничего не говори…. я…., - Саша тчательно подбирал слова, — должен тебе что то сказать. Я давно держу это всё во мне, но… … больше так не могу…., - Саша посмотрел ей в глаза. Настя смотрела на него, не моргая и не дыша, боясь спугнуть этот миг, это мгновение, всё ещё не веря в реальность происходящего.

— Настя, — Саша чуть наклонился вперёд к её лицу и почти шептал, — я не могу без тебя…. уже давно, ещё с мая. Ты не выходишь у меня из головы, я не могу нормально спать, есть, я должен постоянно тебя видеть, чувствовать, что ты здесь…. рядом…. Если бы ты знала, что ты со мной делаешь? Я понимаю, что это может быть звучит смешно и глупо, но я должен был тебе это сказать…. я хочу…. что бы ты была моей и ничьей больше…. только моей…. пожалуйста….

Я люблю тебя… очень сильно!

Настя была не в силах больше себя сдерживать и разревелась как маленькая девочка. Слёзы маленькими ручейками потекли из её глаз. Саша прижал её к себе, — милая моя, что с тобой? — нежно спрашивал Саша, гладя её волосы, — что с тобой? Я обидел тебя чем то? Прости, я не хотел.

Его голос дрожал, казалось, и он вот вот расплачется. Настя, немного успокоившись, подняла глаза и посмотрела на Сашу, — если бы ты знал, что ты со мной делал всё это время? — сказала она, — это ты себе представить не можешь, что мне досталось?!

Саша смотрел на неё, не понимая о чём это она.

— Да, да, милый мой, — продолжала Настя, видя Сашино непонимание, — это я не могу без тебя…, дурака, — она легонько, играючи ударила его по груди своим кулачком, — это мне надо, что бы ты был только моим и ничьим больше…. — Настя посмотрела ему в глаза, — пожалуйста, — передразнила она его. Саша прижал её к себе и рассмеялся, — как я долго ждал этого момента, Настюха, представлял как я тебе всё это скажу, речь приготовил, выучил наизусть… … а получилось всё как то иначе. Саша наклонился к её лицу и коснулся её губ своими. Только какое то крошечное мгновение длился этот поцелуй.

Саша сразу же оторвался от её губ посмотреть на её реакцию, но Настя стояла неподвижно с закрытыми глазами. Саша не знал, что делать дальше: должен он ещё раз её поцеловать или нет, понравилось ей, готова ли она была к этому? Через секунду Настя сама ответила на все эти его вопросы, приподнявшись на носочки, обняв его за шею и…. поцеловав его. На это раз Саша не отрывался. Они целовались и целовались…. и целовались бы и дальше, но дверь в класс резко распахнулась и в класс влетел Юрка, Сашкин друг. Увидев целующихся, Юрка ринулся было обратно, но, наверно, узнав их, резко остановился, развернулся к ним лицом, и неверя своим глазам уставился на них, — вот это да?! Не может быть?! — обрадованно закричал он, — наконец то, Санёк, расчехлился. Юрка подошёл к ним и обнял их обоих, — Знаешь, Настюха, — сказал он, — сколько я перетерпел с этим, — Юрка кивнул на Сашу, — все уши мне про тебя прожужал. Говорю ему, подойди мол, поговори, нет, не могу говорит, боюсь. Чё, говорю, боишься, не съест же она тебя, балбеса. Уйди, говорю, и больше ко мне не приставай, а то как дам по куполу и сам ей всё расскажу…. А тут, бац, залетаю, искал его, — Юрка снова махнул головой в Сашину сторону, — … и что вижу… воркуют голубки, не может быть, думаю, как он смог? Наверно, Настюха сама его дурака замутила.

Юрка уселся на ближайшую парту. — Ну, расскажи, Настюха, как он заговорил с тобой, очень уж мне интересно. У него коленки всегда тряслись при виде тебя, кажется, такой весь из себя крутой, — Юрка выпятил вперёд грудь, изображая крутого, — а Настеньку свою увидит и глазки в пол, — Юрка снова изобразил как это выглядит, — стесняется мальчик. Помоги, говорит, брат, — Юрка начанал трясти Сашу за грудки, изображая, как это было, — не могу без неё жить, говорит, с ума схожу. Дай, кричит, мне нож, зарублю себя. Совсем балбес, думаю сдурел, надо как то помочь парню. Ладно, говорю, помогу. Договорились мы с ним, что напишим тебе записку, мол приглашает он тебя на свидание.

Саша услышав эти слова просто покатился со смеху, вспомня, наверно, этот случай. Настя стояла, не понимая, о чём идёт речь, но всё было настолько ей интересно и весело, что она попросила Юрку не отвлекаться, а рассказывать дальше.

— Ну, вот, — продолжил он, — пишу тебе записку, мол, Настя, очень хочу с тобой встречаться, приходи в 19.00 на мост, всё мол объясню, и подпись — Саша.

— Я ничего такого не получала, — возразила Настя.

— Ты, нет, — поддакнул Юрка, — а вот я всю вашу переписку знаю.

Настя сделала большие глаза, — какую такую переписку?

Юрка сделал жест рукой, всему мол своё время, — и не перебивайте меня, девушка!

— О'кей, о'кей, — замахала руками Настя, — прошу вас продолжайте. Настю вся эта история занимала всё больше и больше.

— Ну, вот, — продолжил он, — даю ему, — Юрка показал на Сашу, — почитать. Всё, спрашиваю, нормально, или что то исправить. Нет, говорит, всё о'кей. А, как спрашивает, мы ей, ну, то есть, тебе, — пояснил Юрка Насте, — эту записку передадим. Не боись, говорю, я и передам. Кто в мире самый известный передатчик записок, — изобразил он Карлосона из мультика, — спрашиваю его. Ну, наверно, ты, говорит. Я ему: наверно, ты? конечно, я, говорю, кто ещё, ты что ли? Нет, мотает головой, мол не я. Ну, говорю, тогда не мешайся, расслабся и получи удовольствие. А если, спрашивает, откажет, что тогда? Тогда, говорю, дам тебе нож и зарубишь себя.

— Бедный мой, Сашенька, — погладила по щеке Сашу, Настя, — я бы не отказала, только я ничего не получала.

— Я, знаю, милый мой, котёнок, — сказал Саша и поцеловал её в носик, — это этот вот интригант, — Саша кивнул на Юрку, — шутил со мной так.

— Не шутил я ничего, — возразил Юрка, — а тебя, балбеса, лечил. Офицером мол буду, — передразнивал Юрка друга, — песни какие пел, Афганистан, чёрный тюльпан, караван, Кандагар, Карабах…. на голову ты трах, — постучал Юрка себя по голове, — говорю ему, — продолжил Юрка, снова обращаясь к Насте, — подойди, поговори, всё объясни. Мужик ты или не мужик, спрашиваю. Нет, говорит, не могу, через записку как то легче. Ну, думаю, устрою я тебе, лбу такому здоровому, записочки писать. Беру, короче, эту записочку и передаю, якобы, тебе. Ему, конечно же, говорю, что из рук в руки, мол, передал…. ждём ответа. На следующий день получаем, читаем: о'кей, мол, приду, жди….

— Не поняла, — спросила Настя, — какой ответ, от кого?

— Да, сестра моя писала за тебя, — ответил Юрка.

— Так, что и сестра в курсе? — обиделась Настя.

— Да ты что, Настюха, — успокоил её Юрка, — она же только и писала, что мол, о'кей, приду, или что родители не отпустили. А кому, она и понятия не имела.

— Вся школа знала, а я и ни сном ни духом, — сдела вид Настя, что обижается.

— Так вот, нафуфырили мы, Настюха, твоего красавца и отправили к тебе на свидание….

— Постой, постой, — опять перебила Настя рассказчика, — кто мы?

— Как кто, — удивился Юрка, — я, жених твой и Игорь.

— Так Игорь тоже в курсе?! — ещё больше удивилась Настя.

Игорь был другом Сашки и Юрки и встречался с Настеной лучшей подругой, поэтому Настя очень часто виделась с ним, приходя в гости к Инне, своей подруге. Они часто предпринимали что — нибудь втроём: ходили в кино, на дискотеку, делали вместе уроки итд. Настя стала для них, своего рода, советчиком и слушателем. Когда те ссорились, то оба бежали к Насте искать совета и помощи. Иногда Насте, после очередного их скандала, часами приходилось выслушивать то одного то другого. Поэтому она очень была удивлена, узнав, что Игорь был в курсе, и ни словом с ней не обмолвился.

— Конечно, — подтвердил Саша, — тот ещё садист. Это, кстати, он всё и придумал.

— Приходит, значит, он на мост и ждёт, — продолжил свой рассказ Юрка, — час ждёт, другой…. не дождался. Приходит ко мне, не пришла, говорит. Ничего, утешаю я его, может мама её не отпустила, кто знает. Завтра, скорей всего, всё выяснится. О'кей, поплёлся домой, жалкий такой, аж плакать хочется, глядя на него.

Юрка был большим весельчаком. Изображая Сашу, он делал это настолько точно, что вся тройка не переставала смеяться. А Юрка, видя такой у своей публики успех, входил в раж, — Ну, думаю, ответ надо писать. Зову сестрёнку, пишим, мол, извени не смогла прийти, мама попросила помочь. Давай, мол, встретимся в другой раз. Передаю на следующий день ему эту писульку, говорю, мол, встретил тебя в раздевалке, передала…. ты бы видела его лицо, Настюха, — рассмеялся Юрка, — прочитал, кричит, мама не отпустила, радуется. Давай, говорит, быстренько другой день ей предложим. О'кей, говорю, давай. А сам думаю: надо бы как то посмотреть, что он там на этом мосту, вообще, делает. Пишим мы, значит, другую записку, «передаём» тебе, ждём ответа. Я на перемене несусь, ищу свою сестрёнку, что бы ответ начеркала, пишим теперь уже с ней: хорошо приду, целую и подпись — Настя.

— Ну, вы и выдумщики, — смеялась Настя.

— Я тебе говорю, Настюха, — приложил к груди руку Юрка, — это надо было видеть, когда он прочитал: Целую. Настя. Он прыгал по раздевалке в спортзале как пацан какой то. Радовался. Мы с Игорьком чуть не описались. Да, говорим, молодец, Санёк, а ты боялся, ничего страшного, она тоже не против с тобой встречаться. Цветы вот только нужно, наверно, купить, а то ведь первое свидание, говорим, как никак. Поскакал, купил букет. Ну, вечером опять нафуфырили его и отправили, а сами следом. Приходим, спрятались за гаражи, стоим любуемся на нашего дон жуана…. проходит снова час, тебя нет. Видим, мёрзнет пацан, — 20 градусов как никак, но не уходит….

— Так, подожди, когда это всё было? — перебила Настя Юрку.

— Да, недавно совсем, — Юрка задумался на секунду, — а, в начале ноября.

— Издевались над тобой эти засранцы? — полушутя, пожалела Настя Сашу и поцеловала его в щёку.

— И не говори, — подтвердил Саша, — творят, что хотят, беспредел полный.

— Прыгаем мы, значит, с Игорьком, греемся, ждём, когда сломается наш стойкий оловянный солдатик. Нет, стоит, с ноги на ногу поскакивает…, серебрянное копытце, блин, но не уходит. Игорёк, кричит мне уже, да, ну, его на фиг, пошли, мол, домой, кто его знает, сколько он ещё простоит? Он же упёртый, может и, вообще, здесь заночевать. Ну, говорю, ладно, пошли, а то ещё надо что то придумать, почему она на этот раз не пришла. Приходим ко мне домой, пьём чай…. вламывается… Кричит: опять, мол, не пришла, чё она меня за идиота держит? Мы с Игорьком перепугались, думаем: не перегнули ли мы немножко палочку? Успокаеваем, говорим, опять, что то случилось, наверное, заболела или ещё что, женщина, ведь, всякое может быть…. И правда, на следующий день тебя не было в школе, Инка сказала, что ты заболела…

— Да, да, припоминаю, — сказала Настя, — было такое. Я звонила Инне, что бы она сказала, что я приболела.

— Ну, вот, — продолжал Юрка, — говорим, Саньку: а ты бушевал, болеет твоя распрекрасная. А сами думаем, как нам повезло, что ты захворала.

— Ну, вы мальчики, и дураки, — возмутилась Настя, — ну, разве так можно с человеком поступать?

— Нет, — согласился Юрка, — вот и мы подумали, что надо прекращать с этим, не зачем хорошего человека на морозе держать. Поэтому третье ваше свидание было в кино, но ты опять не пришла, — расхохотался Юрка, — и документальный фильм о трудностях первых пятилеток Санёк просмотрел один. Мы с Игорьком этого не застали, так как на три дня уезжали в военкомат на медкоммиссию. Приехали, а этот, — Юрка показал на Сашу, — ходит как убитый. Говорит, что ну тебя на фиг, говорит, что даже не смотрит в твою сторону. Ну, нам ничего не оставалось, как во всём сознаться.

— Ах, вот почему, ты, — Настя повернулась к Саше, — не смотрел на меня. Думал я не замечала, что ты пялился на меня, а потом, вдруг, перестал.

— Прости меня, сладкая, но это меня эти негодяи до ручки довели, — сказал Саша.

— Да, уж, — продолжил Юрка, — чего мы только о себе нового не узнали, — жаловался он Насте, — и уроды мы, и засранцы, и вся остальная нечесть. Наорал, короче, на нас и не разговаривал неделю или больше.

— Помню, помню, — поддакивала Настя, — весь класс заметил, что что то между вами произошло. Ну, и как вы снова помирились?

— Да, никак, — отозвался Юрка, — поймали его в раздевалки после уроков и в дыню надовали, пока он нас не простил.

— Как в дыню? — испугалась Настя, широко раскрыв глаза, — за что?

— Да, шучу я, Настюха, — развеселился Юрка, — попробуй этому кабану надавай. Сам кому хочешь надоёт. Поговорили, просто, с ним, извенились, покаялись….

— Ну, и как простил? — поинтересовалась Настя.

— Да, нет, до сих пор не разговариваем, дуемся друг на друга, — ответил Юрка, думая, что Настя над ним прикалывается.

Настя посмотрела на обоих мальчишек… и тут до неё дошло, что Юрка опять шутит, — Никак не привыкну к твоим шуткам, Юра, — сказала Настя.

Юрка был с одного класса с Сашей, поэтому Настя знала его так же мало как и Сашу, ведь их классы объединили только три с половиной месяца назад, поэтому Настя очень смутилась, когда ни сразу поняла Юркину шутку, и что сама сморозила глупость, спросив, померились ли они снова.

— Ничего страшного, котёнок, — успокоил её Саша, — я и сам частенько его не понимаю, хотя и знаю с детства.

— Так как ты всё таки решился со мной поговорить? — спросила Сашу Настя.

— Да, очень просто. Эти засранцы заставили. Закалебал ты, говорят, нас со своей Настей. В общем так, говорят, или ты сам ей во всём признаёшься, или это делаем мы.

— И что, только из за них ты на это решился? — обиделась Настя.

— Да, нет, это я так к слову. На самом деле, я сказал себе, что надо прекращать заниматься мазохизмом, спросить тебя да, да, нет, нет. Иначе сам себя сожру.

— Ладно, — перебил их Юрка, — пойдёмте уже в зал, а то там уже, наверно, и дискотека началась.

Настя с Сашей переглянулись, ища во взглядах друг друга какую — нибудь отмазку. Юрка заметил это и махнул рукой, — ладно уж не старайтесь, всё ясно, я пошёл. Скажу всем, что вас нет.

В этот вечер влюблённые долго бродили по своему посёлку, любуясь заснежинными улицами, сверкающих как в сказке под светом фонарей. Настроение у ребят было отличным. Они рассказывали друг другу кто как страдал всё это время, у кого было больше бессонных ночей, кто как представлял их будущее…. и, конечно же, целовались через каждые сто метров. Только когда уже нечем было дышать из за мороза, приходилось делать передышку. Уже далеко за полночь Саша проводил Настю до дома, где они снова долго не могли проститься… целуясь… и целуясь.

На следующий день, придя в школу, буквально, только на пару уроков, что бы получить дневники с оценками за четверть, Настя заняла своё место за партой и принялась рассматривать свои, покрывшиеся неприятной корочкой, губы. Вся ночь проведённая на морозе с поцелуями, это не хухры мухры. Настя покрыла их ещё одним слоем крема, — будем надеяться, поможет, — подумала она. В классе становилось шумно, одноклассники рассаживались по местам. У всех было преподнятое насторение, все обсуждали вчерашний праздник и кто чем будет заниматься на каникулах. До начала урока оставалось 3 или 4 минуты. Настя разговаривала с Инной, котороя допытывалась у неё, куда та подевалась вчера. Саша появился в классе, буквально, за минуту до начала урока, вызвав кучу вопросов со стороны всех своих друзей, где, мол, вчера был и куда пропал? Настя развернулась в его сторону, что бы поприветствовать его. Саша направился в её сторону, игнорируя все вопросы, сыпавшиеся со всех сторон и тянущиеся для приветствия руки. Парни цепенели, не понимая, что это с Саньком? Он приближался к Насте, а класс приходил, постепенно, в недоумение. Подойдя к Насте, Саша наклонился и поцеловал её в губы. Потом на ушко прошептал, — как долго я мечтал об этом. Настя вопросительно на него посмотрела. — Вот так, придя в утром в класс, — пояснил всё так же шёпотом Саша, — мочь тебя целовать. Саша выпрямился и только сейчас Настя заметила, что и Саша пришёл с опухшими губами. Он тоже разглядывал её лицо, и поняв в чём дело они рассхохотались. Посмеявшись, Настя заметила, что в классе царит мёртвая тишина. Она выглянула из за Саши и увидела, что все одноклассники смотрят на них, от удивления широко раскрытыми глазами. Настя снова спряталась за Сашу, — ой, как не удобно, — прошептала она. Саша тоже повернулся и посмотрел, что там происходит. Увидив лица своих одноклассников, Саша сказал, — вот так, ребята, мы теперь, как говориться, жених и невеста, тили тили тесто. Класс начал выходит из оцепенения. Инка подскочила к Насте, вырвала её из объятий Саши, — молодец, Настюха, — зашептала ей на ухо, — я так за тебя рада. Со всех концов класса понеслись поздравления, — ну, наконец то, ребята, мы уже думали, что у вас ни у того ни у другой смелости не хватит. Пари заключали.

Оказывается, весь класс уже заметил, что Саша был не равнодушен к Насте, а та к нему и все только и ждали, когда же кто то из них сделает первый шаг.

Через три дня наступил новый 1988 год. Весь их класс встречал его вместе на квартире у одной однокласницы. После праздника Саша проводил Настю домой, а там оказалось, что её мама заночевала у подруги, где она праздновала и Саша остался у Насти до утра.

…. Всё получилось так, как она себе и представляла свой первый раз. Саша был ласков, нежен, всё, что он с ней делал, было только для неё. Каждый его поцелуй, каждое его прикосновение к ней, говорило, — я люблю тебя, милая. Настя наслаждалась, позабыв всё на свете. И даже не было ни сколичько страшно и больно. Ей на столько с ним было хорошо, что хотелось снова и снова обнимать его, целовать, ласкать…. Только, когда на улице стало светать, влюблённые, обессилев, развалились на кровати, но руки продолжали ласкать друг друга.

Последующие полтора года до выпускных экзаменов они были, просто, не разлучны. Казалось, ничто и никто не сможет их больше разлучить. Всё своё свободное время, которого было не много, они проводили вместе. Правда, за пол года до выпускных, видиться им приходилось всё реже и реже. Оба готовились к поступлению в свои вузы. У Саши плюс ко всему добавлялись его тренировки, соревнования. — Бедный мой Сашенька, — ласкала его Настя, когда он приходил к ней на выходных, — тяжело тебе, сладкий мой.

Экзамены сдали почти все на отлично, только Настя получила по математике четвёрку, а Саша по литературе, а так только пятёрки. Выпускной прошёл как обычно в этой школе. Вручались атестаты зрелости, говорились напутственные речи, потом был банкет, после которого почему то многие парни ели волочили ноги. Спиртного на столах не было, ну, кроме, конечно, шампанского, а вот под столами, как выяснилось позже, оно лилось рекой. Саше тоже перепалао из этого потока кое что и так как он был к алкоголю не приспособлен, опьянел очень быстро. Настя боясь, что его заметять преподаватели или кто из родителей, поспешила вывести его на улицу. Немного протрезвев, Саша долго извенялся перед Настей и благодарил её за то, что спасла его от позора. Вернувшись, примерно, через час обратно за стол, Саша не выпил больше ни глотка. Потом была дискотека в актовом зале и протанцевавшись, или как некоторые — отоспавшись, молодёжь отправилась встречать рассвет. По дороге к речке, где намечалось жечь костры и немного продолжить праздник, Саша всё время молчал. Казалось, он хотел что то сказать, печально смотрел на Настю, целовал её нежно в щёчку, обнимал, но ничего не говорил. Настя чувствовала уже давно, месяца полтора — два, каким то своим непонятным шестым или седьмым женским чувством, что что то происходит с её любимым, пыталась с ним поговорить, но он постоянно уходил от разговора. И вот сегодня, как казалось Насте, он должен был что то сказать, объяснить, что с ним происходит? Она видела, что он борится с собой, пытается найти какое то решение…. Но наступило утро, а Саша так и не решился сказать ей, что его мучело… ….

… …. Через три часа его уже нёс поезд на Москву.

В самом конце лета Насте удалось ещё раз увидеть своего любимого, и то только на какие то 5 -10 минут….

С тех пор пролетело уже 10 лет. После окончания института Настю пригластли остаться и преподавать. Жизни в эти годы в России была трудная. Бандиты на улицах, неразбериха в политике и в экономике. Учителя месяцами не видели зарплаты. Насте приходилось подрабатывать, давая частные уроки детям новых русских. Работу свою она очень любила и относилась к ней со всей ответственностью. Родители тех детей, которых она обучала, тоже любили эту симпатичную, воспитанную и скромную девушку. Правда в середине девяностых Насте часто приходилось искать себе новых работадателей, так как в то боевое время, новые русские долго не жили. Настя была вынужденна трижды искать себе новую работу, так как отцы её деток погибали в непонятных бандитских разборках и их оставшиеся семьи не в состоянии были больше оплачивать её услуги…. Но время летело, нужно было как то жить дальше и Настя искала себе другую работу. За три года после института, Настя смогла заработать в городе себе репутацию классного репетитора. К ней обращались много людей, желающих поднатаскать своих отпрысков в иностранных языках. Начанало входить в моду, отправлять своих детей учиться за границу и Настины услуги были как раз кстати. Настя стала хорошо зарабатывать, что позволилоей прикупить, пусть и не большую, но очень милую квартирку не далеко от центра, которою они с мамой, перебравшейся к Насте, отделали как игрушку, превратив её в уютное гнёздышко.

Но, как это всегда бывает, случилась беда в их семье. Мамино сердце, и так уже давно пошалевающее, стало давать о себе знать. Ей становилось с каждым днём всё хуже и хуже. Врачи склонялись к операции, средств на которую у Насти не было, да, и в длижайшее время негде было взять. Настя лихорадочно обзванивала всех своих подруг, пытаясь найти деньги. Но никто не мог ей дать сразу такую большую сумму. Сидя вечером у телевизора, Настю размышляла, стоит ли обратиться за помощью к одному из её работадателей. Роман был отцом девочки, которой Настя преподавала немецкий, и был одним из богатейших людей города. Он давно намекал, что их связь не обязательно должна оставаться сугубо деловой, что он может сделать её довольно состоятельной женщиной. По сути говоря, Настя должна была спать с ним.

И обратившись к нему, Настя давала бы ему, своё согласие. — А что я, собственно, теряю, — думала она, — ну, трахнет он меня пару раз, что с меня станется? Мамочка важнее!

Взвесив ещё раз все за и против, Настя потянулась к телефону, что бы позвонить Роману. Но телефон, вдруг, зазвонил сам. Настя машинально схватила трубку, — Алло, Роман Алексеевич, — начала Настя, в мыслях находясь в разговоре с этим Романом. Трубка ничего не ответила, только чьёто дыхание доносилось из неё. — Алло, — ещё раз сказала Настя, приходя в себя, — кто это?

— Ну, ты даёшь, подруга, — услышала Настя голос своей лучшей подруги Инны, — кто это такой Роман Алексеевич, а?

— Да, «новый» один, хотела отдаться ему за деньги, — пошутила Настя.

— Не надо никому отдаваться, — начала Инна, — я всё устроила. Поедешь за рубеж очаровывать тамошних мужиков своими формами.

— Какими формами? — Настя ничего не понимала, — Инна, ты что там такое несёшь? Какой зарубеж?

— Дальний, подруга, дальний зарубеж. Федеративная республика Германия открыла свои границы для русских красавиц, коей ты у нас и являешься, — закончила Инна.

— Инна, я ничего не понимаю. Объясни толком, что за ФРГ и какие такие красавицы понадобились Германии, что у них своих красавиц нету?

— Настюха, ты что совсем дура, — выдохнула на неё трубка, — ты в какой стране живёшь? Ты что не видишь, что здесь происходит? Нормальный человек денег заработать не может, бандиты одни нормально живут.

— Инночка, Инночка, — попыталась успокоить подругу Настя, — я же не против, но объясни всё по порядку.

— Объясняю для совсем тупых, — Инна сделала выдох в трубку, как перед началом разговора с ребёнком, приставшим с вопросом кто сильнее кит или слон, — один друг моего ненаглядного недавно вернулся из Москвы и открыл здесь у нас свою фирму. Какое то модельное агенство. Так вот это его агенство набирает девочек для работы за границей.

— И что делать? — перебила Настя.

— Для начала не перебивать, — ответила Инна, — так вот, им нужны наши русские красавицы, что бы затмить там всех на фиг своей красотой.

— И как же это должно происходить? — снова спросила Настя.

— Ну, ты не перестаёшь меня удивлять, подруга. Оденут тебя в какую — нибудь непонятку от Шанель или от Ёп, и будешь шлындать по дорожке перед дядьками богатыми туды сюды жопкой вилять. Понятно?

— Ну, в общем то понятно, только я то тут причём? — Настю занимал и веселил этот разговор.

— Как причём? Поедешь защищать имя нашего славного города.

— Иннуль, ну с какой стати я туда поеду, о чём ты говоришь?

— Значит так, Настюха, встречаемся завтра у института в 15.00 и идём в эту контору. Поверь мне можно будет кучу бабок заработать. С твоими данными любое агенство будет за тебя биться.

На следующий день подруги встретились и направились в это модельное агенство. Увидив Настю хозяева (2 парня лет по 30–32) начали на перебой сулить ей быструю карьеру.

— Девушка, — говорили они, — с вашими данными, вы покорите весь этот западный мир. Там ведь нет нормальных девок, все скелеты обтянутые кожей. А что на самом деле глаз радует, а? Да, да, девушки с красивыми формами, где есть на что посмотреть. А вы, ну, просто созданы, что бы на вас смотрели и любовались. С нашей стороны мы гарантируем хорошие заработки, проживание ну и тд.

Настю заинтересовало это предложение. Всё вроде бы выглядело прилично. Денег было предложено столько, что с лихвой хватило бы на операцию и осталось бы кое что ещё… … но Настя всё таки попросила день на раздумье. Вечером она навестила маму в больнице и рассказала ей про это предложение поработать в германии и заработать деньги на операцию.

— А не боишься, девочка моя? — спросила мама, выслушав Настю, — всё таки заграница, никого своих. А случиться что, что будешь делать?

— Не бойся, мамуля, — утешала маму Настя, — я ведь в Германию еду, по немецки говорю хорошо, немцы цивилизованные люди, да и если не понравиться что, всегда смогу вернуться обратно. Да и визу открывают пока всего на 2 месяца, так что прорвёмся.

Через три недели, получив все документы, Настя покинула свой город в направлении Москвы, откуда прямым рейсом улетела в Германию покарять западный мир мод.

Германия встретила её не очень радушно. Декабрь 1999 года был мрачный и дождливый….