Упс! или Превратности ведьминой судьбы (СИ)

Глава 22

В самом тёмном углу комнаты словно заклубился болотный туман. Полупрозрачная фигура выступила оттуда, но, вопреки ожиданиям, не бросилась, чтобы убить или похитить мою совершенную копию. Рассерр что-то пробормотал, и янтарь, внутри которого я гостила, покинул оправу. Лапки, удерживающие его, в виде надёжных волчьих лап, разжались. «Капля» оказалась на ладони нашего главного противника. Он холодно всем улыбнулся и исчез.

Как подсказал мне мой колдовской дар, заговорили украшение в целом от порчи, потери или иной утраты. Но на самом камне не было никаких чар. Он явно обладал своим собственным разумом. Ему откровенно не понравилась бесцеремонность нашего обидчика. Голос, прозвучавший у меня в голове, явно был мужским.

— Сиди тихо. Затаись, словно мышь, когда кот уже напал на её след. Если ты примешь мою помощь и пообещаешь, что никогда не откажешься от меня, то совместными усилиями мы сможем переправить тебя в Крайнюю Опаску. Только я буду у тебя в ладони. И надо будет сделать новую оправу, но уже из зелёного эльфийского серебра. Меня зовут Эрлем. Я — живой камень айвалл. Когда-то меня, как и Гиаваллу и её род, сотворили древние боги.

Змейка по-доброму проворчала:

— Принимай его клятву и давай свои обеты. Теперь мы сможем уберечь тебя от всего, если ты не покривишь душой и сама не позволишь Рассерру превратить тебя в безвольную рабыню. Как окажемся в городе, попроси гнома сделать оправу. Дровское ювелирное искусство тут не совсем подойдёт.

Рассерр долго рассматривал лежащую у него на ладони каплю цвета цветочного мёда. Только так и не смог понять, есть внутри долгожданный сюрприз или нет. С удивлением поняла, что именно в усыпальнице Гариййи он обретает почти телесную плотность. Бугрящиеся мышцы не скрывал и тесноватый плащ из тёмной промасленной шерстяной ткани.

Мужчина несколько нервно передёрнул плечами, что выдавало крайнюю степень раздражения. Потом отодвинул мраморную плиту и уложил янтарь на грудь нетронутого тлением тела хозяйки мавзолея. Фигуры мраморных плакальщиц, казалось, были готовы вечно скорбеть по своей так горько и рано покинувшей жизнь госпоже. Вскоре мы остались одни.

Эрлем виновато проронил:

— До полуночи удрать не получится. Иначе повелитель Рассерр получит нас всех троих. Даже боюсь предположить, что тогда будет. Вряд ли вас постигнет быстрая и честная смерть, колдунья Вианна.

— Он желает сделать из меня живую тень в наказание за то, что помогла Леваисс Эльвисс вернуть все то, что отнял именно он.

— Облезет! Сидим тихо до полуночи. Потом Гариййя переправит нас прямо в контору. Только пусть гном немедленно сделает оправу.

Мне едва хватило терпения дождаться заветного часа. Потом пришла призрачная сестра Гренды. Видимо, мой второй защитник знал, что только в тёмное время суток несчастная женщина становится настолько сильной, что сама сможет отодвинуть мраморную плиту, взять янтарную каплю в руки и перенестись в мой городской особнячок.

Поблагодарила за помощь, приняла привычный вид, предупредила всех, кого это касалось. Через мгновение Ринн уже, костеря на все корки самонадеянных сестричек, крепко сжимал меня в объятьях.

— Бессовестный! Ты решил мне грудную клетку раздавить? Я вынуждена тебя огорчить, мои ребра даже не из стали! Они не предназначены для такого обращения! Сними осиротевшую оправу, и пошли к магистру Тару. Эрлем объяснит ему, что надо сделать. Потом заговорит амулет вместе с Гиаваллой. Камень тоже.

— Бессовестная ты, Виа. Настоящая ведьма. Я чуть не умер от разрыва сердца, а она из-за пары синяков от объятий на рёбрах переживает. Фу, такой быть! — только я понимала, что некромант тоже попросту дурачится, пытаясь выпустить пар. Нервные маги смерти слишком уж дорого обходятся окружающим. Даже тем, кто совсем и не причём. — Придётся мне ночевать у тебя в доме. Хоть в гостевую комнату пусти на постой. Раз уж колдовская гордость не позволяет уже перестать ломаться и позволить обосноваться в твоей спальне, — видела, что дроу просто не очень умело шутит, за что и получил диванной подушкой по не шибко умной голове.

— Ладно, Ринн, на первый раз, прощаю! Что взять с блондина? Да ещё и тёмного эльфа! — правда, дальше вредничать мне не дали.

Просто поцеловали так, что желание куражиться пропало. Все мудрёные мысли дружно ретировались, от греха подальше. Когда дышать стало насущной необходимостью, легонько оттолкнула скандалиста от себя и сделала несколько жадных вдохов. Потом мы оба переместились в мастерскую нашего старшего товарища.

Тар был старым мудрым гномом, главой почтенного и многочисленного семейства. Поэтому выслушал нас очень внимательно и сделал именно такую оправу, какую описали мои защитники. Потом мы поблагодарили за помощь, пожелали спокойной ночи и вежливо покинули мастерскую нашего сослуживца.

Ринн переместился в дом своих родственников и вернулся оттуда уже с вещами. На все мои возражения воспоследовал суровый рык:

— Следующая твоя пропажа может вполне окончиться разрывом моего сердца! Виа, прекрати вредничать! Твоё гадкое поведение никого из нас до добра точно не доведёт.

Амулет с янтарной каплей, как и прежде, висел на шее у моего некроманта. Не удержавшись от хулиганства, игриво выпалила любимое присловье девиц на выданье из славного колдовского рода Флёр. Выходя замуж, наши женщины всегда оставались при своей девичьей фамилии и колдовских интересах.

— А ты что думал, господин дровский некромант? Это тебе не козявки на морозе трескать и сосульками в длинных ушах ковыряться!

— Виа, — тёмный эльф сразу понял, что просто дурачусь, пытаясь скинуть стресс от наглого и совсем неожиданного похищения.

Мужчина снова сгрёб меня в охапку и принялся легонько целовать шею и плечи.

Позволила себе немного расслабиться в надёжных объятиях, а потом тихо сказала:

— Пока с меня не снимут все «Замочки Мрака», нам лучше никуда не спешить. Ты и сам понимаешь, почему.

Судя по помрачневшему выражению лица, мой некромант старательно задвигал эту сторону вопроса подальше, намеренно игнорируя.

— Да, но лучше бы не понимал, — меня тут же отпустили, и я скрылась в своей спальне.

Конечно, безумно хотелось послать все сложности на болота по мухоморы, но чувство самосохранения и врождённая осторожность сделали своё чёрное дело. Пришлось скрутить бурно развивающиеся чувства в бараний рог и отправить в «чулан» до лучших времён. Мне совсем не хотелось, чтобы пострадала не только я, но и все, кто мне, так или иначе, дорог.

Чутьё сразу наябедничало, что колдовские блоки с большим подвохом. Попасть в те же сети, что и вампирша, которую удалось освободить от участи живой тени, в мои планы не входило.

Мне снова не спалось, и я стала искать, в чем причина. Конечно, можно было выпить сонного травяного сбора по рецепту моей матери. Только тут было одно «но». Я бы стала уязвимее, чем Рассерр бы непременно воспользовался. Естественно, допустить такой промах было бы не просто непростительной ошибкой, а откровенной глупостью.

Принялась изучать себя внутренним колдовским взглядом и поняла, что в ход пошла защита, поставленная злобным призраком на десятый золотой замочек. Только ничего, кроме желания бороться за собственную свободу это знание не вызвало. Раз нельзя спать, пока не избавлюсь от надоеды, надо было придумать, как продержаться эти два дня без сна.

Открыла свой гримуар и прилежно зашелестела пожелтевшими от времени пергаментными страничками. Эту книгу я унаследовала от прабабушки, согласно её завещанию. Пришлось покопаться среди древних знаний моего рода, но моё прилежание было вознаграждено.

Удалось найти не только подробное описание «Золотых Замочков Мрака», но и то, как свести их вредное воздействие к минимуму. Жаль избавиться самостоятельно от «подарочка» я не могла. Слишком уж отличались чары Гиблой топи от человеческой волшбы.

Мне надо было не только продержаться два дня, но и накопить сил. Кто знает, какие ещё козыри припрятаны у нашего главного врага в рукаве? В голосе раздался раздражённый голос злобного призрака:

— Ведьма, почему ты никак не желаешь признать очевидное и сдаться на милость победителя?

— Это кто тут победитель? Не слишком ли слишком спешишь, Рассерр? Ты, конечно, не в состоянии признать, что законченный неудачник, но…

— Но? — удивление незримого собеседника меня порядком позабавило.

— Пора учиться признавать собственные ошибки и прекращать снова и снова наступать на одни и те же грабли.

Прекрасно понимала, что вся эта болтовня имеет только одну цель. Чтобы я что-то напутала при приготовлении состава. В колдовском деле очень важно до крупинки соблюдать рецептуру, как и правильно ставить ударения и чётко выдерживать даже длительность пауз между отдельными словами. Малейшая неточность — и всё придётся начинать заново.

Поэтому строго приказала себе не отвлекаться и с помощью специальной мерной ложки из эльфийского серебра принялась добавлять разные порошки во вместительный котелок. Отвара должно хватить до того счастливого мига, как меня избавят от одиннадцатого и десятого «Замочков Мрака».

Когда отвлекают, это у меня не вызывает обычно ничего, кроме лёгкого раздражения. Особенно, когда пакостят намеренно. Только откуда было Рассерру знать, что нет ничего упрямее, вреднее и мстительнее, чем обычная человеческая ведьма, когда ту намеренно лишили большей части врождённых способностей?

Активировала защиту на полную мощь, даже редко призываемую на помощь, и всыпала в серебряную ёмкость два последних ингредиента: розовую жемчужную пыль и горсть высушенных лепестков «Последней Надежды». Это растение использовала как можно реже. Росло оно только в самых опасных и укромных уголках Гиблой топи. Его можно было купить только у местных, а они редко соглашались вместо золота оплатить услуги этой могучей травой.

Мне ещё повезло, что Силент в награду за то, что уберегла от самой страшной в его жизни ошибки, преподнёс бесценный подарок в виде средних размеров полотняного мешочка с этим редким компонентом. Без него было никогда не сварить самые сильные средства от многих бед и печалей.

— Ведьма, откуда у тебя столько «Последней Надежды»?

— Не всегда только наглость — второе счастье, — проронила я и принялась деловито помешивать деревянной ложкой а котелке.

Варево уже начинало весело побулькивать. Конечно, вкус у него был отвратительный, но в моём сложном положении особо модничать не приходилось.