Урна

Сверкни, звезды алмаз:

Алмазный свет излей! —

Как пьют в прохладный час

Глаза простор полей;

Как пьет душа из глаз

Простор полей моих;

Как пью — в который раз? —

Души душистый стих.

Потоком строф окрест

Душистый стих рассыпь

В покой сих хладных мест!

Стихов эфирных зыбь

Вскипит алмазом звезд,—

Да пьет душа из глаз

Алмазный ток окрест,—

Да пьет… в который раз?

И ночи темь. Как ночи темь взошла,

Так ночи темь свой кубок пролила,—

Свой кубок, кубок кружевом златым,

Свой кубок, звезды сеющий, как дым,

Как млечный дым, как млечный дымный путь,

Как вечный путь: звала к себе — прильнуть.

Прильни, прильни же! Слушай глубину:

В родимую ты кинешься волну,

Что берег дней смывает искони…

Волна бежит: хлебни ее, хлебни.

И темный, темный, темный ток окрест

Омоет грудь, вскипая пеной звезд.

То млечный дым; то млечный дымный путь,

То вечный путь зовет к себе… уснуть.

Ночь, цветы, но ты

В стране иной.

Ночь. Со мною ты…

Да, ты — со мной.

Вздох твоих речей

Горячей —

В глушь моих степей

В ветре взвей!

Будто блеск лучей

В моей глуши,—

Ясный блеск твоей,

Твоей души.

Пусть душа моя —

Твоя

Голубая колыбель:

Спи, усни…

Утра первые огни…

Чу! Свирель…

Душа, яви безмерней, краше

Нам опрозрачненную твердь!

Тони же в бирюзовой чаше,

Оскудевающая смерть!

Как все, вплетался подневольный

Я в безысходный хоровод.

Душил гробницею юдольной,

Страстей упавший небосвод.

А ныне — воздухами пьяный,

Измываюсь вольною мечтой,

Где бьет с разбегу ток листанный

О брег лазурный и пустой.

И там, где, громами растущий,

Яснеет облачный приют,—

Широколиственные кущи

Невнятной сладостью текут.

Туда земную скоротечность,

Как дольний прах, переметет.

Алмазом полуночным вечность

Свой темный бархат изоткет.

О ночь, молю,—

Да бледный серп заблещет…

Скорей сойди, скорей!

На грудь мою

Прохладой хладно плещет,—

На грудь мою Борей.

Окован я

Железной цепью рока

Минут, часов, недель.

Душа моя,

Хлебни хмельного тока,—

Пьяни, осенний хмель!

Дыши, дыши

Восторгом суеверий,

Воздушных струй и пьянств.

Души, души

Заоблачные двери

В простор иных пространств.

Березы, вы —

Безропотные дщери

Безропотных пространств;

Да щедро вам

Метнет сверканий зерна

Обломок янтаря,—

Да щедро вам

Метнет златые зерна

Златистая заря,—

Вершиной там,

Вершиной в ночи черной

Вскипайте, как моря…

Кругом, кругом

Зрю отблеск золотистый

Закатных янтарей,

А над ручьем

Полет в туман волнистый

Немых нетопырей…

Небытием

Пади, о полог мглистый,—

Сойди, о ночь, — скорей!

И ночь, и день бежал. Лучистое кольцо

Ушло в небытие.

Ржаной, зеленый вал плеснул в мое лицо —

В лицо мое:

«Как камень, пущенный из роковой пращи,

Браздя юдольный свет,

Покоя ищешь ты. Покоя не ищи.

Покоя нет.

В покое только ночь. И ты ее найдешь.

Там — ночь: иди туда…»

Смотрю: какая скорбь. Внемлю: бунтует рожь.

Взошла звезда.

В синеющую ночь прольется жизнь моя,

Как в ночь ведет межа.

Я это знал давно. И ночь звала меня,

Тиха, свежа,—

Туда, туда…

Сентябрьский, свеженький денек.

И я, как прежде, одинок.

Иду — бреду болотом топким.

Меня обдует ветерок.

Встречаю осень сердцем робким.

В ее сквозистою эмаль

Гляжу порывом несогретым.

Застуденеет светом даль,—

Негреющим, бесстрастным светом.

Там солнце — блещущий фазан

Слетит. пурпурный хвост развеяв;

Взлетит воздушный караван

Златоголовых облак — змеев.

Душа полна: она ясна.

Ты — и утишен, и возвышен.

Предвестьем дышит тишина.

Всё будто старый окрик слышен,

Разгульный окрик зимних бурь,

И сердцу мнится, что — навеки.

Над жнивою тогда лазурь

Опустит облачные веки.

Тогда слепые небеса

Косматым дымом даль задвинут;

Тогда багрянец древеса,

Вскипая, в сумрак бледный кинут.

Кусты, вскипая, мне на грудь

Хаосом листьев изревутся;

Подъятыми в ночную муть

Вершинами своими рвутся.

Тогда опять тебя люблю.

Остановлюсь и вспоминаю.

Тебя опять благословлю,

Благословлю, за что — не знаю.

Овеиваешь счастьем вновь

Мою измученную душу.

Воздушную твою любовь,

Благословляя, не нарушу.

Холодный, темный вечерок.

Не одинок, и одинок.

Сырое поле, пустота,

И поле незнакомо мне.

Как бьется сердце в тишине!

Какие хладные места!

Куда я приведен судьбой?..

В пустынный берег бьет Коцит;

И пена бисерной каймой

В прибрежных голышах бежит.

Свежеет… Плещется прибой;

В кудрявой пене темных волн,

Направленный самой судьбой,

Ко мне причалил утлый челн.

Меня влекут слепые силы

В покой отрадный хладных стран;

И различаю сквозь туман

Я закоцитный берег милый.

Рыдают жалобные пени,

Взлетает гребень на волне,

Безгласные, немые тени

Протягивают руки мне.

Багровые лучи Авроры

Cуpoво озаряют твердь.

Уныло поднимаю взоры,

Уныло призываю смерть…