Урок сыщику

VII

По прибытии в «Эксельсиор» мистер Снайдер был проведен в маленькую залу, в которой хозяйка пансиона устраивала свои редкие приемы. Там он нашел Акса. Последний был изумлен.

— Вы тоже приглашены? — спросил он. — Знаете, я догадываюсь, чья это затея. Что-то вроде торжественных поминок. — Он рассмеялся.

Мистер Снайдер ничего не ответил. Акс заметил, что его патрон был рассеян и сильно нервничал. Он уже хотел было справиться о причинах столь необычного расположения духа, но в это время вошел третий гость — капитан Мюллер.

Снайдер с любопытством взглянул на вошедшего. Толстый немец, разрешение на арест которого лежало у него в кармане, вызывал у него повышенный интерес.

Акс поклонился и сказал:

— Капитан Мюллер, позвольте вас познакомить с мистером Снайдером, моим другом, если он позволит назвать его так. Вы слышали о сыскном агентстве Снайдера, капитан? Полагаю, вы уже догадались, что все было игрой: мое имя не Бертон, и я вовсе не морской торговец. По правде говоря — я даже не знаю, что это такое. Вы — настоящий морской волк, капитан; быть может, вы мне объясните, как торгуют на кораблях. Моя фамилия Акс. Я — правая рука мистера Снайдера, который послал меня сюда выяснить причины смерти вашего друга капитана Геннера.

От всего сердца Снайдер желал, чтобы Акс перестал трещать, хотя его монолог предоставлял ему прекрасную возможность разобраться в подозрениях и как следует рассмотреть Мюллера.

Немец, без сомнения, был интересной фигурой. Мистер Снайдер не имел привычки особенно доверять внешнему виду, но в лице этого человека было нечто, что превращало обвинение миссис Пикетт из невероятного в весьма возможное. Перед Снайдером сидел человек с неспокойной совестью; у него были мутные глаза и изнуренное лицо.

Открылась дверь, и вошла миссис Пикетт. Она не извинилась за свое опоздание. Гости заняли места за столом, отведенные им хозяйкой. Около каждого прибора лежал небольшой пакетик. По отношению мужчин к этим подаркам можно было судить об их настроении. Акс взял пакетик первым, потряс его и улыбнулся. Мистер Снайдер нерешительно дотронулся до своего и нахмурился. Немец не обратил на пакетик никакого внимания.

— Что это такое, мадам? — быстро спросил Акс. — Подарки? Сувениры? Как это мило. Можно взглянуть?

— Подождите, — отрезала миссис Пикетт.

Наступило неловкое молчание.

Это был странный квартет: Акс, мужественно старавшийся побороть скуку; угрюмая и таинственная старуха; невеселый мистер Снайдер, крошащий дрожащими руками хлеб; и, наконец, капитан Мюллер — не переставая прикладывающийся к бокалу.

Акс почувствовал симпатию к немцу и решил было последовать его примеру, сделав, однако, перед этим попытку расшевелить компанию. Он опять взялся за сувенир.

— Я больше не могу ждать, миссис Пикетт, — сказал он. — Мне хочется посмотреть, что там.

— Хорошо, — разрешила старуха.

Акс сорвал обертку и увидел серебряную спичечницу.

— Благодарю вас, мадам, благодарю, — сказал он. — Как раз то, что я всегда желал. А у вас что, мистер Снайдер? То же самое? Ну, капитан, теперь ваш черед; кажется, у вас что-то особенное: пакет в четыре раза больше наших.

Выражение лица старухи, когда она уставилась на немца, медленно срывающего бумагу, вызвало неожиданный приступ дрожи у мистера Снайдера. Что-то подсказало ему о приближении решающего момента. Он живо нагнулся вперед, сжав колени руками в нервном порыве.

Раздался сдавленный крик: со стуком из рук немца на стол выпала губная гармоника. Он тупо глядел на нее. Неизменно веселый Акс схватил музыкальный инструмент.

— Я когда-то умел играть на таких штучках, — сказал он.

Он приложил гармонику к губам и заиграл «Вот возвращается герой», явно относя название этой мелодии к себе. Внезапно немец тяжело выскочил из-за стола, опрокинув его. Лицо его было белее воска, а глаза, недавно еще тупые, выражали теперь панический ужас. Он вскинул руки, как будто защищаясь от кого-то. Ужасный крик сорвался с его уст.

Акс и мистер Снайдер вскочили. Немец прислонился к стене. В наступившей тишине раздался холодный и резкий голос миссис Пикетт:

— Капитан Мюллер, вы убили капитана Геннера!

Немец уставился перед собой невидящими глазами и медленно, как во сне, произнес:

— Gott! Да, я убил его.

С этими словами он в беспамятстве упал на пол. Сыщики в недоумении смотрели на него.