Уроки гольфа и любви

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Камерон Куэйд не удивился, увидев припаркованный у его ворот блестящий серебристый седан. Он был раздражен, но не удивлен, потому что сразу понял, что машина принадлежит либо его тете, либо дяде.

Кто еще знал о его приезде? Кто еще мог найти предлог приехать к нему? Рано или поздно появятся Годфри и Джиллиан, хотя он предпочел бы, чтобы это случилось как можно позже. Позже на несколько лет — вообще идеальный вариант.

Как только входная дверь за Куэйдом со щелчком захлопнулась он опустил на пол увесистый чемодан, тяжело вздохнул и окинул уставшим с дороги взглядом родной дом, в котором провел всю жизнь; потом нахмурился.

Хотя здесь никто не жил в течение целого года, все вокруг сверкало чистотой, нигде ни пылинки. Кто-то потрудился на славу. Но представить тетю Джиллиан с тряпкой для сбора пыли? Это невозможно.

Обходя комнату за комнатой, он заметил, что из магнитофона доносилась какая-то современная мелодия — не похоже на тетю Джиллиан, хотя серый классический жакет, висевший в прихожей, вполне мог принадлежать ей. Что до цветов, — он слегка тронул пальцами тепличную орхидею, — то они были в идеальном состоянии, и это также напоминало тетушкину работу.

Но женщина, сидевшая в спальне Куэйда, женщина в серой, классического покроя юбке, не была сестрой его отца.

Вот это да…

— Ну давай же, давай, снимай трубку!

Голос женщины — низкий, хрипловатый, — оторвал его от размышлений, и Куэйд увидел, что она нетерпеливо прижимает к уху сотовый телефон. Женщина запустила руку в густые темные волосы, попытавшись привести их в порядок.

— Джулия! Скажи мне, пожалуйста, о чем ты думала? Разве я не достаточно ясно дала понять, что мне нужны мужские простыни? Что-нибудь практичное, без излишеств. — Она взяла белье и развернула его на матрасе. — А ты выбрала черный атлас!

Последние слова женщина почти прошипела, швырнув простыни за спину. Они соскользнули на великолепно отполированный паркет, осторожно приземлившись рядом с Куэйдом, который стоял, все еще не замеченный, в дверном проеме.

— Черт возьми! Джулия, ты должна была оставить на подушке пачку презервативов!

Брови у Куэйда взлетели. Черные атласные простыни и презервативы? Не похоже на традиционный подарок любящих родственников. Да и вообще, он ни от кого и не ожидал подарков по возвращении домой, особенно от этой неизвестной Джулии, которая получала сейчас выговор от незнакомки, сидевшей в его спальне.

— Позвони мне, когда все уладишь. Хорошо?

Да она, похоже, делала выговор автоответчику!

Ненужный более телефон пролетел над журнальным столиком и ударился о стену. Куэйд презрительно скривил губы: обои те же, что и в его детстве, — голубые. Раньше он хотел, чтобы они были красные, как пожарные машины, но мать была непреклонна. Что ж, это, наверное, к счастью.

Женщина наклонилась над кроватью, и улыбка у него на лице застыла. Боже праведный! Куэйд старался не смотреть, но он был всего лишь простым смертным. И к тому же мужчиной. Его способность противостоять соблазну была ничтожно мала, а сила воли и вовсе отсутствовала.

Он стоял как вкопанный, глядя на обтянутые узкой юбкой бедра.

Приподняв юбку повыше, женщина оперлась коленом на матрас, и он вдруг понял, что она готовит для него постель на большой двуспальной кровати, старинной, с ржавыми пружинами из комнаты для гостей. Женщина наклонилась еще ниже, встала на колено и потянулась, чтобы поправить простыню. Матрас скрипнул, и Куэйд понял, что молчание затянулось. Тряхнув головой, он шагнул вперед и сказал первое, что пришло в голову:

— Почему вы меняете простыни?

Женщина вскочила как ужаленная, спрыгнула с матраса и повернулась к нему: рука у нее была прижата к груди, обтянутой розовым свитером, а темные глаза широко распахнуты от ужаса.

— Я не имею ни малейшего понятия, кто такая Джулия и почему она выбирает для меня простыни, — Куэйд отодвинул носком ноги ворох атласа, — но я не имею ничего против ее выбора.

Женщина взглянула на телефон, затем опять на Куэйда — значит, он подслушивал.

— Почему вы приехали так рано? — Голос звучал раздосадованно, а женщина выглядела раздраженной. Что-то в ней показалось ему странно знакомым.

— Пока мы плыли по Тихому океану, дул попутный ветер, и мы прибыли раньше, чем полагалось по расписанию. К тому же я думал, что будет туман над горами, но для августа было удивительно ясно.

Она перевела взгляд на дверь.

— Вы один?

— А с кем я должен быть?

Незнакомка не ответила, и Куэйд ждал, удивленно приподняв бровь.

— Просто мы не знали, привезете ли вы с собой вашу невесту, — призналась она, — и решили не рисковать.

Ага, поэтому и двуспальная кровать. Поэтому и черный атлас, и презервативы. По крайней мере теперь ситуация прояснилась.

— Мы? — спросил он.

— Мы с Джулией. Джулия — моя сестра, она помогает мне.

И опять Куэйду показалось ее лицо знакомым. Ничего определенного, но… Он подошел немного ближе, вглядываясь.

— Ну, теперь мы знаем, кто такая Джулия. Дело за вами.

— Вы не узнаете меня?

— А должен?

— Меня зовут Шанталь Гудвин. — Она вздернула подбородок, будто ждала, что он будет возражать.

Черт побери, значит, они действительно знакомы. Во время учебы в университете Куэйд подрабатывал в одной адвокатской конторе, а Шанталь была там кем-то вроде секретаря.

— Это было давно, — сухо сказала она, — полагаю, я немного изменилась.

Немного? Мягко сказано.

— Вы носили скобки на зубах.

— Верно.

— И вы немного округлились.

— Хотите сказать, я поправилась?

— Нет, хочу сказать, что вы с возрастом похорошели.

Она моргнула, словно не зная, как ей реагировать на комплимент, и он обратил внимание на ее ресницы — длинные, темные. Если она и пользовалась косметикой, то он этого не заметил. Неожиданно наступила тишина, абсолютная тишина, музыка стихла.

— Ну, Шанталь Гудвин, что вы делаете в моей спальне?

— Я работаю в адвокатской конторе вашего дяди, — слегка покраснев, ответила Шанталь.

— А… это все объясняет.

— А еще я живу прямо напротив вас…

— На Хислипе?

— Да.

— Так что, вы заправляете мне кровать чисто по-соседски? Новая разновидность подарка к возвращению домой.

Шанталь перенесла тяжесть тела с одной ноги на другую, и ее милый румянец стал еще ярче. Вторая нога оказалась без обуви, и девушка слегка покачнулась. Куэйд успел поддержать ее.

— Не могли бы вы подать мне туфлю?

Куэйд подал, и Шанталь слегка улыбнулась.

Этого хватило, чтобы ее глаза приобрели более мягкое выражение. Он заметил, что они не совсем черные, скорее цвета кофе… без сливок. Цвет сливок она приберегла для своей кожи — нежной как бархат, похожей на орхидеи, стоявшие в холле.

Она помедлила и сунула ногу в туфлю:

— Годфри и Джиллиан решили к вашему возвращению придать дому жилой вид, а поскольку я живу рядом, то вызвалась… добровольцем.

А! Его дядя — ее босс — снарядил ее на эту работу на добровольных началах. Та Шанталь Гудвин, которую он помнил, была бы от этого без ума!

— Вы навели порядок у меня в доме?

— Ну, на самом деле я вызвала службу по уборке помещений. Все белье было спрятано, а мне не хотелось копаться в вещах вашего отца. Поэтому я и попросила Джулию купить простыни.

— А Джулия тоже работает на Годфри?

— Боже, конечно, нет. — Она тряхнула головой, словно не понимая, как ему в голову могла прийти такая невероятная мысль. — Просто я не успевала, и она помогла мне.

— Купив простыни?..

— Точно. Ну а сейчас мне пора, я опаздываю.

— Куда?

— Работа, клиенты, встречи. — Шанталь стала быстро поправлять постель. — Джулия закупила кое-что в бакалейном магазине. Уверена, вы найдете все необходимое. Я также осмелилась подключить ваш телефон.

Куэйд скрестил руки на груди и смотрел, как она подгибает края белой простыни, добиваясь, чтобы та лежала ровно, прямо как в больничной палате.

— Оставьте, — сказал он, чувствуя, что начинает раздражаться.

Она выпрямилась.

— Вы уверены?

— А вы думаете, я не в силах застелить собственную постель?

Неожиданно она усмехнулась.

— Никогда не встречала мужчину, который мог бы застелить постель так, чтобы потом на ней можно было спать.

Их глаза встретились, и насмешка погасла, неожиданно возникли образы шуршащих простыней и обнаженной кожи…

— Мне… — она оглянулась, посмотрела в широкое окно на заросшие клумбы, сделала глубокий вдох, но оборвала его на середине, — мне надо идти, я опаздываю.

Она уже была готова убежать, но Куэйд положил руку ей на плечо и почувствовал, что она замерла. Он поднял брошенный телефон и подал ей.

Она медленно взяла телефон, и он заметил, не без чувства удовлетворения, что Шанталь не носит колец и у нее аккуратные, полированные ногти, ненакрашенные, как у настоящей деловой женщины. Он почувствовал, что пальцы у нее дрожат, она быстро отдернула руку и сделала маленький шаг назад. С неохотой, заметил он, Шанталь Гудвин явно не любила отступать перед чем бы то ни было.

— Еще кое-что, пока вы не ушли. — Он подождал, пока она обернется. — Вы хорошо здесь потрудились, учитывая, что вы не профессиональная горничная.

Губы ей тронула едва заметная улыбка.

— Спасибо…

— Так все-таки зачем вам все это было нужно?

— Как я уже сказала, я живу совсем близко и у меня была возможность помочь.

Она снова повернулась и наконец вышла из комнаты. Куэйд слушал, как звонко стучат ее каблучки. Она не убегала, а просто спешила к своей работе в адвокатской конторе.

Делать карьеру.

Забавно, что он не узнал ее, хотя, честно говоря, она не просто изменилась, она преобразилась. Еще забавнее было то, как он на это отреагировал. Черт, да он практически флиртовал с ней.

Нахмурившись, он решил, что все это из-за усталости и переживаний по поводу возвращения домой. А еще — от неожиданной встречи с незнакомкой в собственной спальне. Значит, ничего удивительного, что он на минуту-другую потерял контроль над собой.

Когда они встретятся в следующий раз, он будет лучше подготовлен.

Шанталь неслась по шоссе, пока не поравнялась с полицейской машиной, предостерегающе помигавшей ей фарами. Но даже после того, как она сбавила скорость, ее сердце, кровь и мысли продолжали мчаться быстрее ветра.

Кто-то говорил ей, что со временем увлечения юности проходят. Какие глупости, в этот момент она чувствовала себя такой же взволнованной, как и в тот момент, когда впервые встретила объект своей безрассудной юношеской любви. Все эти годы он восхищал ее, она всегда была в курсе его достижений: в превосходной школе-интернате, куда его послали после смерти матери, затем в юридическом колледже; а потом она узнала, что он получил пост в ведущей международной юридической фирме.

Он достиг всего, к чему стремилась Шанталь, чего ожидали от нее родители. Она много слышала о Камероне Куэйде, еще до того, как встретилась с ним, и она обожала его на расстоянии. И он стоил этого обожания. Ее бросило в жар, когда она вспомнила, как обернулась и увидела его в дверном проеме. Великолепная фигура, четко очерченные губы, задумчивые зеленые глаза и густые взъерошенные волосы.

Такой высокий, подтянутый и сильный. Такой невероятно сексуальный, потрясающе мужественный. В точности такой, каким должен быть настоящий мужчина.

Шанталь оттянула вырез свитера и глубоко вздохнула, вспомнив его пристальный взгляд. Ей показалось, что она снова оказалась у него в спальне.

Раньше он смотрел на нее иначе: с раздражением или недовольством, иногда с холодившим кровь презрением. Даже сейчас воспоминание об этом заставило ее содрогнуться.

У него, кажется, невеста в Далласе или Денвере, где он жил последние шесть лет. Кристин, если ей не изменяет память. Он привез ее домой на похороны отца, и она выглядела так, как должна выглядеть женщина, которую Камерон избрал спутницей жизни: стройная, великолепная, самоуверенная — полная противоположность невысокой, нерешительной скромнице Шанталь.

Она, должно быть, не так поняла его взгляд. Возможно, он просто очень устал. В конце концов, он даже не сразу узнал ее. Что до самой Шанталь, то его неожиданное появление совершенно сбило ее с толку. Не заметить, что он подслушивает!

Черт возьми! «Джулия, ты должна была оставить на подушке пачку презервативов!» Еще раз переживая неловкость той ситуации, Шанталь даже застонала.

Хороший способ произвести впечатление, мисс Самый профессиональный адвокат города!

И это при том, что умение производить впечатление было частью ее работы. Годфри попросил ее проконтролировать, чтобы уборщики сделали все как надо, и заполнить холодильник, но она хотела, чтобы дом на Меринди был совершенством.

Чтобы поразить племянника своего босса, поразить самого босса.

Она думала, что закончит и уйдет задолго до того, как прибудет племянник, но не приняла в расчет проблем с постелью и простынями, за которые отвечала Джулия. Шанталь хмуро посмотрела на сотовый телефон. Она нажала на повтор последнего номера и подождала девять гудков, пока сестра не взяла трубку.

— Алло! — Голос Джулии звучал так, будто она бежала.

— Ты была во дворе? Бежать было вовсе не обязательно.

— Успокойся, сестренка, ты ведь знаешь, я вечно куда-то бегу.

В этот момент Шанталь услышала в трубке низкий голос, а затем кто-то зашикал. Шанталь нахмурилась еще больше.

— Разве Зейн не на работе?

Ну… он был на работе. — Голос Джулии звучал весьма самодовольно. — Сейчас мы работаем над планами на медовый месяц.

Шанталь удивленно вытаращила глаза.

— Боже мой, ты же на шестом месяце. Ты не думаешь, что тебе лучше готовиться к материнству?

Джулия засмеялась, она сейчас часто смеялась.

— Я уже вполне готова. Слушай, между прочим, где ты?

— Я еду на работу. И благодаря тебе опаздываю.

— Неужели?

— Ты не прослушала сообщение, которое я тебе оставила?

— Извини, мы были заняты. — Джулия хрипло рассмеялась, а затем вежливо добавила: — И я уверена, ты справишься со всем сама.

— Моя проблема — это те черные простыни, что ты купила.

— Нет, они темно-голубые. Они просто кажутся черными, но при дневном свете у них глубокий синий цвет. Очень модные и эротичные, ты не считаешь?

Шанталь не думала сейчас об эротичных простынях. До появления в ее жизни Зейна Джулия тоже о них не думала, и Шанталь все еще не привыкла к этой новой, оживленной женщине вместо той мягкой и спокойной, какой была ее сестра раньше.

— Ладно, теперь о сегодняшнем вечере… — Джулия перешла на более деловой тон. — Тебя бы не затруднило купить кое-что для моей вечеринки, раз ты все равно в Клифтоне?

— Кстати, по поводу вечеринки…

— Нет, нет, нет! Ты моя единственная сестра и одна из моих подружек на свадьбе, и ты будешь на моей вечеринке.

— Я только хотела сказать, что могу немного опоздать.

— А, тогда я попрошу Тину. Но не слишком задерживайся и не забудь про костюм.

Как она могла забыть? Другая подружка невесты, сестра Зейна Кри, полностью контролирует все приготовления к свадебным торжествам, потому что, по ее словам, то, как это делает Шанталь, нуждается в серьезной корректировке. «Спорный вопрос», — фыркнула Шанталь, некоторые предпочитают ее тихие, изысканные обеды.

— Ты не забыла? — повторила сестра.

— Нет. — Шанталь глубоко вздохнула. — Но наши взаимоотношения нравились мне гораздо больше, когда я отдавала тебе приказы.

Джулия опять засмеялась, а потом с подозрением спросила:

— Какой костюм ты выбрала?

— Адвоката.

Джулия застонала, и Шанталь улыбнулась:

— Пока мы не повесили трубки, я должна сказать тебе спасибо.

— За что?

— За то, что ты помогла мне с магазинами. Если не считать простыней, все отлично.

— Не благодари меня, просто дай тому парню мою визитку. — (Шанталь на секунду закрыла глаза и попыталась представить, как она сует визитку Куэйду под дверь. Или в почтовый ящик.) — И еще ты могла бы добавить к ней свои рекомендации. Если бы этот Камерон Куэйд увидел твой сад, он бы точно подумал, что я хороший работник.

— Послушай, сестренка, он, возможно, и не останется жить в этом доме.

— Ты не спросила Годфри?

— Я спросила, но он знает о планах своего племянника не больше меня.

— Это легко выяснить. Когда он приезжает?

Шанталь заерзала на сиденье. Почему-то ей не хотелось делиться с сестрой новостями о встрече с Камероном Куэйдом — по крайней мере до тех пор, пока она сама со всем не разберется.

— Сегодня.

— Ну, значит, когда ты зайдешь поприветствовать его как соседа, просто спроси, надолго ли он.

Шанталь не то рассмеялась, не то фыркнула. «Когда ты зайдешь…» Ха!

— Что? Я думала, задавать вопросы — любимое занятие всех адвокатов.

— Ты слишком много смотришь телевизор, — сухо проговорила Шанталь — большую часть времени она тратила на чтение и разбор документации, а не на расспросы. Она метнула взгляд на коробку с файлами на соседнем сиденье, и сердце у нее забилось сильнее — в скором времени что-то должно измениться и эти бумаги должны помочь ускорить процесс.

— Ну так что, ты увидишься с ним в эти выходные? — настаивала Джулия.

— А ты не думаешь, что дизайн этого сада может подождать, скажем, до того, как ты выйдешь замуж?

— Ни за что! Мне нужно еще какое-то занятие, кроме размышлений о том, что мы будем делать, если пойдет дождь.

— Ты сама решила устроить свадьбу в саду, — возразила Шанталь.

— Да, да, я знаю, я выбрала свадьбу на открытом воздухе и готова ждать до весны, чтобы мои гости увидели что-нибудь еще, кроме голых деревьев.

— Например, твой живот, — поддразнила Шанталь, и сестра рассмеялась.

Они попрощались, как раз когда Шанталь затормозила на первом из трех светофоров на главной улице Клифтона. Учитывая предыдущие события, она не удивилась бы, если бы все светофоры показывали красный. Проигрыватель переключился на следующий диск, и она вспомнила, что оставила один из них у Куэйда дома. Прекрасно, если понадобится предлог, чтобы позвонить новому соседу…

Когда зайдешь, спроси…

Если бы Джулия знала!

Этим утром она не спросила его ни о чем действительно важном.

Например: что такой лихой адвокат, как ты, делает в австралийском захолустье?

Или: это Годфри попросил тебя поработать на него?

Ответы на эти вопросы могут ударить по ее собственной карьере. Распрямив плечи, Шанталь напомнила себе, что она больше не неуклюжий подросток, а зрелая двадцатипятилетняя женщина, профессионал. Она поработала над своими недостатками, преодолела страх того, что может не оправдать чьи-то надежды, и теперь полностью сосредоточена на собственной работе.

А если так, остается одно: завтра она поедет в Меринди и задаст свой вопрос.