Уроки Икара. Как высоко вы можете взлететь?

Благоприятные возможности среди хлама

Прямо за Гарвард-сквер, на 29-й Оксфорд-стрит, находится лаборатория Крафта. Это часть физического факультета Гарвардского университета, и именно здесь приблизительно сто лет назад Джордж Вашингтон Пирс изобрел кристаллический осциллятор. Без его изобретения никогда бы не смогли появиться коммерческие радиостанции.

Но еще больше лаборатория Крафта известна тем, что дала свое имя одной жизненно важной концепции. Термин «крафт» – это инженерный термин для всяких обрезков, обломков, бесполезных компьютерных деталей, поломанных устройств, пустых коробок и всего того, что мы рассовываем по углам как ненужный технологический мусор. За десятилетия в старой лаборатории накопились кучи из выброшенных деталей радарных устройств, отживших свой век плат электрических схем и старых вакуумных трубок. Даже окон не было видно из-за груды вещей, которые когда-то считались важными, а сейчас просто валялись, загораживая проходы.

Революции тоже создают свой «крафт». Они разрушают то, что представлялось достигшим совершенства, и дают дорогу тому, что казалось невозможным. И при этом оставляют после себя горы мусора.

Искусство движения вперед состоит в понимании того, что осталось позади.

Самый простой подход – сохранять все это в нетронутом виде, не отвергать то, что было наработано раньше, и постараться припрятать все, что удастся, подальше от вольных ветров и широких перспектив нового пост-революционного мира. Это так легко сделать. А если мир будет двигаться достаточно медленно, то вы сможете даже какое-то время получать от этого пользу.

Но не слишком долго. Индустриальная эпоха, та, что ввела обязательное школьное обучение, четко установленный рабочий день, привычную экономику и привычные ожидания, умирает. Умирает быстрее, чем хотелось бы большинству из нас, и это причиняет страдания, вызывает нерешительность и страх.

Мы окружены кучами хлама, оставшегося от индустриального века: ожиданиями, убеждениями и стандартами эры, которая сейчас кончается. И какая чудесная возможность в связи с этим открывается перед нами – быть среди первых, кто возьмется за чистку, кто освободит мир от всего этого и сможет начать новую жизнь в новом чистом помещении. Жизнь без «крафта» поможет вам не расходовать лишней энергии, не отвлекаться на пустяки, сосредоточиться на том, что вы можете создать, вместо того чтобы возиться с тем, что вы должны скопировать.

Общество достижений

В 1959 году психолог и социолог Дэвид МакКлелланд опубликовал эпохальный научный труд, в котором он ищет ответ на вопрос, почему одни периоды в истории человечества характеризовались стремительным прогрессом, а другие нет. Он изучал причину того, почему одни цивилизации или народы упустили возможность продвинуться вперед, в то время как другие преуспели в этом.

И выясняется, что дело не в расовой принадлежности, не в климатических условиях и даже не в силе харизматических лидеров, способных дать толчок буму в той или иной отрасли. Ренессанс, создание Силиконовой долины или бурное развитие искусств во Франции в конце XIX века – вот примеры культурных или технологических прорывов, которые мы хотели бы повторить. И хотя именно технологию можно было бы считать фактором стремительного развития в большей степени, чем что-либо другое, все же главные достижения порождает культура, являющаяся побудительным толчком ко всем остальным новшествам.

Есть отдельные страны, регионы, в которых в какие-то определенные моменты времени начинает проявляться непреодолимая тяга к творчеству и движению вперед – и тогда все изменяется к лучшему. Когда я пишу эти строки, все это кажется очевидным, но не следует забывать, что успех во многом всегда зависит от наличия отдельных личностей, которые очень хотят в чем-то преуспеть.

Используя ряд продуманных тестов, МакКлелланд и его коллеги провели исследование, в котором участвовали тысячи людей: их просили описать свои мечты и рассказать о том, чего они надеются достичь в будущем. И что же обнаружилось? Подсчет по «шкале достижений» (в рамках которой просто начислялись баллы в зависимости от того, как часто в рассказах участников эксперимента проявлялось стремление к каким-либо новым достижениям) позволил узнать много нового относительно того, как разные люди в своей трудовой жизни справляются с такой задачей, как принятие новых решений.

Например, высокий показатель n означал, что вы с гораздо большей вероятностью должны иметь лучшую память, быть более способными добровольно выступать субъектами для психологических экспериментов и даже быть более устойчивыми относительно давления со стороны социальной среды. Это могло также означать, что вы можете лучше справляться с такими задачами, как складывание перемешанных пазлов с написанными на них словами.

Вопрос (по мере того как мы продвигаемся от индустриальной экономики, заботливо взращивающей конформизм, к новой экономике «мировой деревни», вознаграждающей стремление к новациям) вот в чем: помогает ли культура, побуждающая нас сосредоточиваться в своих мечтах на самом главном, совершить этот переход? К чему мы должны побуждать тех людей, которые способны достичь чего-то значимого? Когда нам нужно побуждать или требовать, чтобы они переходили от стандартизированных тестов и примитивных руководств к выполнению чего-то, что действительно важно?

Больше, чем сделали ваши родители

Если бы мне пришлось выступить в 1920 году на собрании по случаю окончания средней школы, то я сказал бы следующее:

«Поздравляю вас, ребята! Вы преодолели путь школьного обучения, а теперь пришло время пойти поработать. Постарайтесь получить работу на фирме “General Electric” в Скенектади. Поклянитесь, что будете делать в точности то, что приказывает босс. Работайте на поточной линии, где производят электролампочки или где делают трансформаторы. Трудитесь упорно, не поднимая головы, забудьте про отдых. Это хорошее место, стабильная работа и приличная зарплата. В 1960 году, то есть через сорок лет, вы оставите работу, имея прекрасную пенсию и маленький домик, который сможете оплачивать. Вы заработаете больше денег, чем когда-либо зарабатывали ваши родители, кое-как сводившие концы с концами, занимаясь выращиванием кукурузы».

Затем, если бы меня пригласили через 15 или 20 лет вновь выступить по тому же поводу, чтобы поговорить уже с их детьми, которые окончили среднюю школу, я мог бы сказать:

«Мальчики и девочки, ваше будущее в ваших руках, оно называется колледж. Ваши родители в вашем возрасте уже упорно трудились, чтобы проложить вам путь, но вы еще не готовы к этому. Идите в колледж и расширьте свои познания, научитесь управлять, организовывать, чтобы стать менеджерами среднего уровня. Через четыре года, возможно, вы сможете получить работу по управлению служащими в какой-нибудь из крупных корпораций: “General Dynamics”, “General Motor” или “General Electric”. Всем этим “Generals” вы нужны, чтобы помогать управлять массами работников, нарастающими подобно приливной волне.

Это стабильная работа и тоже хорошо оплачивается».

Спустя еще несколько лет после этого я мог бы дать выпускникам школы такой совет: приобрести какую-нибудь профессию из тех, что требуют хорошего высшего образования. А следующей ступенькой вверх по этой лестнице была бы такая: стать врачом или юристом.

Когда наступил век массового маркетинга через телевизор, мы стали бы побуждать следующее поколение заниматься рекламой, продвижением товаров на рынок, обеспечением авторских прав и патентов и инвестиционными банками, то есть работать уже с идеями, а не с «железом». Эта работа полностью абстрактная по сравнению с работой тех парней – наших прародителей; опять-таки это более высокая ступенька на служебной лестнице.

Шаг за шагом мы дошли до сегодняшнего дня. Какую же следующую ступень нам предстоит преодолеть? Мы шагнули сначала от фермера к рабочему, затем от рабочего к менеджеру, потом к труду высокообразованных профессионалов, затем к интеллектуальному труду в области рекламы, затем…

Проблемы – это благоприятные возможности

Да, нет совершенства в нашем современном мире!

«Instagram» не ставился на «Android» на протяжении месяцев. А однажды мне пришлось более минуты ждать, пока освободится оператор по техническому обслуживанию. Все это просто гадко! А тут еще самое обидное из всего обидного: как оказывается, кто-то взял и передвинул на новое место мою собственную зону безопасности!

Когда начинаешь жаловаться на неизбежные проблемы и несовершенство нашего мира, легко стать пародией на самого себя. А ведь после долгих мытарств мы добились-таки определенного благополучия: обзавелись закладными, домами и райскими кущами пригородных местечек.

Технологическая революция, объединившая линиями компьютерной связи весь мир, максимально облегчила нам этот процесс – находить то, чего мы хотим, получать то, что хотим, и сетовать на то, чего у нас нет.

Но она также открыла нам двери, которые никогда не были открыты прежде.

В том безупречно совершенном мире, в котором мы имеем счастье жить, наряду со многим другим мы получили одну самую важную благоприятную возможность. Интернет позволил нам безо всяких ограничений устанавливать связь друг с другом, и эти связи ценнее любых компьютерных прибамбасов.

Ценность информации стала очевидной, когда «TV Guide» (журнал, где печатают программы телевидения) стал стоить больше, чем абонентская плата за те каналы, про которые там идет речь. Другими словами, информация о передачах стала цениться больше, чем сами передачи.

И крупнейшие компании понимают, что время, которое их работники тратят на клиентов (не говоря уже о привязанности к данному виду продукции и об энтузиазме, значение которых трудно переоценить), имеет большее значение с точки зрения получения прибыли, чем, например, какие-нибудь мощные механизмы, используемые для раскройки стальных листов.

Наверное, можно повторять без конца эту истину: наш успех зависит не от снижения издержек на руководящий состав, а от факта наличия руководителя, пользующегося высоким доверием.

И мысли о будущем должны быть направлены не на то, чтобы подыскать для своей машины стоимостью в 60 тысяч долларов такой прибор для подогрева сидений, который хотя бы какое-то ближайшее время работал как следует, а на то, чтобы постараться должным образом воспользоваться преимуществами этого короткого момента времени, в котором мы живем и который дает нам возможность устанавливать и сохранять связи с другими людьми, тем более что теперь это проще, чем было когда-либо за всю историю человечества. Не теряйте времени! В то время как одни люди полируют таблички над дверями своих офисов и трясутся, как бы не лишиться налаженного дела, все большее и большее число других раскрывают свои творческие возможности, бросаясь в такие сферы деятельности, где самое главное – связь с людьми. Экономика «мировой деревни» дает возможность каждый день совершать чудеса, создавая ценности буквально из ничего, но она же и обесценивает те привычные виды деятельности, с которыми мы связывали нашу зону безопасности.

Так что не стоит беспокоиться о каких-то там вещах, принадлежащих вам. Вместо этого побеспокойтесь о чем-то более существенном.

Капитализм дал возможность людям создавать ценности

Мясник и пекарь осуществляют товарообмен. Мясник обменивает кусок мяса на буханку хлеба. При этом оба получают выгоду. Предположим, у пекаря дела пошли лучше, чем у мясника.

Вскоре он уже достаточно наторговал, чтобы купить более совершенную печь. И теперь процесс выпечки хлеба стал еще более эффективным, чем прежде, что увеличило поток потребителей в магазине пекаря: хлеб более качественный, а цена не так высока, как прежде.

Так вот капитализм и преобразовал этот мир. Каждый, кто может что-то продать, получает выгоду. Его капиталы растут, и у него появляется возможность покупать машины, благодаря которым повышается производительность, в результате чего прибыль увеличивается еще больше.

Индустриализация усовершенствовала модель капитализма (и разрушила культуру, заменив ее внешним блеском)

Капиталистическая система совершенствовалась, проходила стадии концентрации – и так до тех пор, пока не превратилась в настоящего монстра.

Руководители ее стремились не только к тому, чтобы совершить как можно больше торговых сделок, повышая качество продукции и снижая цены, но и к тому, чтобы изменить (причем в масштабе всего мира) две вещи, которые никогда не изменялись со времен мамонтов.

Они преследовали цель изменить культуру. Лидер индустриального мира – это достаточно значительная и сильная фигура, располагающая средствами, позволяющими действовать с размахом, присущим королевской особе. Но он не издает королевских указов, он использует возможности рекламы, воздействуя таким образом и на правительства, и на парламенты и предлагая жирную приманку всякому, кто согласится подчиниться его воле.

Благодаря промышленникам и их баснословным прибылям у нас изменилось само определение успеха. Изменилась сущность образования. Даже то, как мы проводим свое время, мир вещей, которые нас окружают, – все это претерпело изменения вследствие широкой рекламы, всеобщего образования и массового производства.

Например, промышленники лоббируют в парламенте строительство завода на берегу прекрасной реки, а потом сбрасывают в нее отходы производства. Они загружают нудной работой, исключающей проявление инициативы, представителей среднего управляющего звена, превращая их в обыкновенных исполнителей. Они суют свой нос везде и всюду: и в то, как правительство управляет страной, и в сферу образования, и в область науки, и в деятельность религиозных организаций. И все это не вызывало вопросов, пока созданная ими система производства позволяла нам жить в относительном достатке, кормить семьи и получать необходимое медицинское обслуживание. Индустриальная система построила больницы и видеоклубы, метро и сеть ресторанов «Макдональдс». Разве это было так уж плохо?

Но изменения в нашей культуре пошли дальше, чем ожидало большинство. И вслед за первым пришло другое изменение…

Изменение нашей мечты. Огромное воздействие более чем вековой идеологической обработки нельзя переоценить. Мы приняли пропаганду индустриального общества с таким энтузиазмом, что изменилась сама природа нашей мечты. Сегодня для того, чтобы почувствовать себя человеком с большой буквы, нужно иметь больше денег, более крепкое здоровье и более высокий уровень влияния на других, чем когда-либо ранее. Но дело не только в этом. Наш образ жизни фундаментально отличается от образа жизни людей, живших сто лет назад. Правящему классу индустриальной системы нужно, чтобы вы мечтали о защищенности и о тех выгодах, которые приносит конформизм. Промышленники заинтересованы в том, чтобы постоянно навязывать вам все новые и новые товары, которые они выбрасывают на рынок (и тут от вас требуется все большая и большая готовность соглашаться со всем, чего от вас требуют). Они извлекают выгоду из наших стремлений, поскольку мы должны только и мечтать о том, как будем продвигаться вверх по корпоративной лестнице, их лестнице.

Двигатель капитализма – конкуренция. А основа конкуренции – тот факт, что кто-то все время терпит крах. Кому-то не удается «схватить» новую идею, создать прочную организацию, кого-то повергает ниц новый конкурент. Индустриализация снизила риск возможных неудач, укрепила статус-кво и сцементировала власть. Вырасти настолько, чтобы не потерпеть фиаско, – цель каждого промышленника, но если все вокруг этого добились, значит, основной принцип конкуренции отошел в прошлое и капитализм уже больше не функционирует должным образом.

Личность здесь не принимается во внимание – это главный принцип

После почти века усилий индустриальная система создала то, к чему так стремилась: предприятие, не подверженное действию капризного фактора рабочей силы.

Если тот, кто собирает айфоны на компанию «Apple» или печет пиццу для всемирной сети ресторанов быстрого питания, проявляет полнейшее безразличие к своему делу, значит, все в порядке. Главное, чтобы это было небезразлично системе в целом. Система отслеживает каждое движение работника, измеряет каждый бит результата его работы, так что все отклонения находятся в пределах допустимых погрешностей.

Точно так же и клерку в банке должно быть все равно, как сводится баланс: с помощью специальной программы или колонок цифр на бумаге. В любом случае все ступени каждого процесса уже полностью систематизированы и механизированы.

Отделив труд от личности человека и взяв его под всеобъемлющий контроль, индустриальная система создала гарантии того, что сможет выполнять оба основных условия своего процветания: обеспечивать высокое качество продукции при самых низких затратах на рабочую силу (в том числе и за счет максимального сокращения численности работников).

Подумайте о розовой слизи

После того как Элдон Рот изобрел «бескостные обрезки из постной говядины», индустриализация системы изготовления мясных полуфабрикатов сделала огромный шаг вперед. Теперь все просто: перемешайте химикат (аммониум гидроксид) с незначительным количеством жира и добавьте всякий мусор, остающийся после разделки коровьих туш. Нагрейте, прокрутите, снова очистите и можете добавлять эту имеющую вид супа смесь к натуральной говядине, снижая тем самым ее стоимость для потребителя.

И это лишь самое последнее усовершенствование в индустриализации производства продуктов питания. Начиная с того, как откармливают скот, и заканчивая высокомеханизированным процессом обработки мяса, каждый этап этого процесса непрерывно оптимизируется по таким показателям, как скорость, стоимость и эффективность. Без многих усовершенствований такого рода нам пришлось бы изменить либо свой образ жизни, либо, по крайней мере, свой образ питания.

Но вот в какой-то момент многие люди решили, что питаться «розовой слизью» – это уж слишком. Потребители высказались в том смысле, что экономия в два цента на фунт не стоит тех переживаний, которые возникают от мыслей о том, что мы едим и из чего это сделано.

Лидеры индустриальной системы всегда приветствовали гонку за такими показателями, как еще большая эффективность, еще большая скорость и еще больший контроль. Но на самом деле, несмотря ни на какую индустриализацию, две главные составляющие нашей жизни: экономика и этика – так и остаются вне всякого контроля. Мы не в силах их ускорить, а дегуманизация всего, к чему мы прикасаемся, обходится нам особенно дорого.

Индустриализация повсюду

В настоящее время средства массовой информации также включились в процесс индустриализации, причем нет никого, кто во всей этой цепочке нес бы ответственность за то, что они нам преподносят. Еще меньше независимых голосов, еще больше заданного однообразия – и все это только для того, чтобы сделать систему еще более эффективной.

Той же модели следуют и религиозные сообщества, а также, конечно, и большой спорт. Влиятельные руководители индустриальной системы принимают решения относительно того, как обеспечить прочность, стабильность и управляемость на максимальный период времени, и совсем не обращают внимания на такие факторы, как риск и человеческая личность. Эти решения определяют то, что мы смотрим, как живем и о чем мечтаем.

Индустриальная модель команд и контроля со свойственным ей стремлением избегать неудач теперь повсеместно распространилась и в сфере культуры.

Пляшущий человек-обезьяна

Бывший актер, бывший комик, бывший подсудимый (за то, что поджег стул во время шоу Джея Лено) Бобкэт Голдтуэйт пишет:

«Я был ведущим игрового шоу, говорящей марионеткой и игрушкой в стиле “как вам это понравится”. Моя игра была дублирована на многих языках, даже не могу все их назвать. Я оплачивал наличными огромную студию и летал по всему миру. Но я все время чувствовал себя таким ничтожным… Быть пляшущим человеком-обезьяной было ужасно. Однако сейчас я уже не испытываю этой горечи, потому что все уже позади. Теперь мне нравится моя жизнь. Но я потерял на этом деле почти 30 лет». То, что вы выиграли игру, еще не значит, что это была хорошая игра.

Картинки индустриального века. Разве конформизм – это лучшее, что в нас есть?

Уходящий индустриальный век держался в первую очередь на высокой производительности. Причиной всего этого (и стремления людей из села в город, и быстрого роста средств массовой информации, и стандартизации школьного образования, и прокладки дорог, и расширения рынков) было то, что массовое производство, стандартизация и взаимозаменяемость, а также массовая продажа обеспечили высокую продуктивность экономики.

Простейшие необходимые для жизни товары, такие как хлеб, которые прежде изготавливались вручную, теперь производятся с использованием индустриальных методов. В результате мука стала необычайно белой, каналы распределения заработали с большей легкостью и пекарь как таковой оказался отделен от плода своего труда – хлеба. Хлебозавод-автомат – вот символ своего времени, демонстрирующий мощь системы, при которой результат больше не зависит от работника.

В 1919 году С. А. Адамс, работавший в Гарвардском университете и одновременно в Бюро стандартов США, писал:

Дж. Эдгар Гувер, который распространил индустриальные методы на деятельность такого ведомства, как ФБР, заменил то, что всегда считалось «ручной работой», тесно связанной с личностью того, кто ее выполняет (сыщика), что воспринималось как озарение, как приключение, систематизированным, стандартизированным процессом.

Джордж Андерс рассказывает, что Гувер (который руководил ФБР на протяжении 48 лет) выстроил организацию, имеющую в штате более 8000 агентов (причем в этом списке значилось всего лишь около 150 негров, азиатов или латиноамериканцев и ни одной женщины). Но одним из удивительных проявлений тупого исполнительства стал случай, когда при посещении академии ФБР Гувер заметил одному из своих заместителей, что ему не хотелось бы видеть среди будущих кандидатов на высокие посты людей «с узкой черепушкой». Выполняя его желание, руководство академии распорядилось открыть шкафчики стажеров и измерить размер их шляп. В результате из академии были отчислены три кандидата, поскольку размер их шляп был меньше седьмого!

В 1947 году подрядчик, владелец семейного бизнеса и строитель Билл Левитт изобрел современный спальный район. Названный по его фамилии Левиттаун стал примером массового производства в области строительства жилья. То было максимально индустриализованное, оптимизированное предприятие, где дома могли строиться с высочайшей эффективностью (компания «Levitt & Sons» возводила тридцать домов в день). Большой спрос на жилье, характерный для того времени, дешевизна в совокупности с комплексным решением социальных потребностей будущих обитателей привели к тому, что уже первая очередь Левиттауна полностью окупилась менее чем за два дня.

Всеобщая унификация жизни оказалась легче, безопаснее и дешевле, чем разнообразие.

Составление анкеты не представляет особой трудности. Составление плана, типографская работа и все, что связано с бумагой, стандартизированы.

Цель анкетирования при приеме на работу не изменилась, но в корне изменился процесс обработки анкет. Для какой-нибудь крупной компании нет ничего необычного в том, чтобы получать более двух тысяч анкет в день. Причем их не читает ни один человек, их читает компьютер, который просто отслеживает слова-сигналы, свидетельствующие о том, соответствует или нет данный человек некой норме. Окончили ли вы «хороший» колледж, работали ли на какой-нибудь «хороший» бренд, есть ли у вас «степень», соответствующая тому, что ищет данная компания?

Кругом столько всего, так много людей! Как может система обработать всю эту массу другим способом?

И сам колледж тоже изменился. Основатели Гарвардского и Оксфордского университетов испытали бы беспокойство, если бы увидели сегодня эти индустриализированные учебные заведения.

Однако у учебных заведений не было иного выбора, кроме как стандартизировать и индустриализировать все и вся. Коль скоро роль колледжей в обществе изменилась, превратив их из богословской школы и прибежища для ученых в поточную линию для воспроизводства управляющего класса и скоростной лифт наверх для тех, кто ищет влиятельного положения, у этих учебных заведений почти не осталось выбора, они должны установить стандартный курс обучения со стандартной же шкалой оценок и достаточной степенью индустриализации, чтобы справляться с требованиями системы.

Колледж возник когда-то как universitas magistrorum et scholarium – сообщество наставников и ученых. Он был своего рода скитом отшельников, местом, куда приходили, чтобы с головой уйти в мир идей, чтобы открывать что-то новое, витать в эмпиреях и искать свой путь на ниве научного поприща.

Сегодня это место, куда вы идете обменять какую-то часть отпущенного вам для жизни времени на нужную вам степень и, может быть, на высокооплачиваемую работу. В колледжах учится так много людей (в процентном отношении от общего числа населения аудитория их сейчас в десять раз больше, чем это было несколько поколений тому назад), что университеты не имеют иного выбора, кроме как максимально стандартизировать процесс присвоения степеней, все, что связано с экзаменами, оценкой успеваемости и т. п., а для успеха в конкурентной борьбе с другими подобными же заведениями рассчитывают на титулованных преподавателей и известные футбольные команды.

Каждый человек – гений. Если бы вы стали судить о рыбе по ее способности взбираться на дерево, она бы прожила всю свою жизнь, веря в то, что она тупица.

Стандартизация в индустриальном веке не являлась результатом свободного выбора. Без нее индустриализация оказалась бы просто невозможной. То же можно сказать и об оригинальности и творчестве в современной экономической ситуации. Сейчас без них – никуда. Потому что теперь все держится на прямых связях между людьми, а их без этих качеств не создать.

Прежняя зона безопасности уже мертва. Да здравствует новая зона безопасности!

Жертвоприношения Молоху

Эта система требовала высокой цены за свои обещания безопасности, за свои утешения и мишурный блеск. Мы должны были отказаться от своего голоса и согласиться мечтать поскромнее. Конечно же, мы готовы были взять на себя долговые обязательства за свой шикарный внедорожник, но параллельно с этим – и обязательство отказаться от независимого мышления и своего прирожденного права просто встать и сказать: «Посмотрите, вот что я сделал».

Современная экономическая ситуация требует других жертвоприношений и предлагает зону безопасности другого рода. В этой новой зоне безопасности мы окружены не массовым рынком, а немногими, может быть, немножко странными незнакомцами, которых интересует то, что же такое особенное мы можем им предложить. Здесь нужно уметь крутить мозгами: не просто выполнять ту же самую работу, что и все, делая это еще быстрее и дешевле, а уметь привлечь, занять, удивить, показать что-то такое, что могло бы отразить наши самые невероятные мечты.

Это не для каждого

Странные люди находятся вне нормальной зоны. Распределение товаров и услуг согласно некой норме управляло жизнью последних четырех поколений. Это была кривая, определявшаяся массовым рынком, который показывал, в чем заключена эффективность маркетинга и производства.

Проигрыватели DVD стоят 80 долларов за штуку, потому что их изготовление стоит дешево, а иметь их хочет каждый. «Walmart» перебирается в город и создает там массу магазинов, предоставляя огромный выбор и более низкие цены. Массовый маркетинг эффективен.

Интернет и экономика «мировой деревни» перевернули экономики масс с ног на голову. И теперь дешевле и эффективнее произвести какую-нибудь вызывающую, необычную, странную продукцию – специально для любителей обсуждать подобные темы в интернете (которые способны создать ей самую замечательную рекламу), чем пытаться проталкивать любую другую обыкновенную продукцию, предназначенную для обычных людей, и без того перегруженных изобилием всевозможных товаров и не знающих, что им выбрать.

Лучше поберечься, чтобы потом не пожалеть

Индустриальная эра была эпохой стандартизации и всеобщей взаимозаменяемости – как деталей, так и людей. Детали должны были быть надежными, а люди – чувствовать себя хорошо защищенными.

Эта система была настолько эффективной, все ее процессы настолько точно отлаженными, что защищенность оказывалась неразрывно связанной с гарантированными высокой производительностью и прибылью.

Поддерживай движение! Поддерживай эффективность! Поддерживай надежность! И больше ни о чем не думай!

Лучше уж потом пожалеть, но зато взять и рискнуть!

В этом заключена главная идея относительно нашего будущего.

В индустриальную эпоху просто не возникало такого вопроса. Конечно же, лучше поберечься, чем потом жалеть. Лучше закрыть на несколько часов аэропорт, перед тем как начнется буря, чем рисковать, разрешив вылет самолета, а потом пожалеть об этом, когда в него где-то там в облаках ударит молния.

Но сейчас, когда сила и влияние индустриальной эпохи быстро идут на спад и рассеиваются как дым, ставка на безопасность уже не помогает. Мы можем обеспечить безопасность во всем, где это только возможно, но это не сможет генерировать рост, не позволит использовать преимущества от мириад связей, которые мы теперь можем устанавливать, а следовательно, не принесет нам пользы. К тому же даю вам гарантию, что представители Молоха смогут найти кого-нибудь более защищенного, чем вы.

Нет, единственный выход – это круто поменять направление от защищенности прямиком к тому самому «потом пожалеть».

Так неужели же лучше потом пожалеть?

Да, лучше пожалеть. Лучше отдаться на волю уязвимости и непредсказуемости и приготовиться терпеть неудачи одну за другой – вместе с радостью от знакомства с новыми людьми, прорывов к новым идеям и возможности проявить свою неповторимую индивидуальность.

Правильный ответ

Поиск правильного ответа – враг творчества. Правильный ответ знали лидеры индустриальной системы, разум которых был направлен исключительно на повышение производительности.

Икару советовали не взлетать слишком высоко и не лететь слишком низко. Но какая же высота является правильной? Где та путеводная карта, на которой обозначена безопасная середина?

Творчество не имеет «правильных» ответов. Лучшее, на что мы можем рассчитывать, – это оригинальный ответ.

Но даже это – возможно ли?

У вас есть подходящий штат служащих? Или способность выполнять важную работу, проявлять творчество, бросать вызов статус-кво? А что, если это будет хорошо для других людей, но не для вас лично?

Малкольм Гладуэлл отмечал, что у большинства игроков Национальной хоккейной лиги день рождения в январе, феврале или марте. О чем это говорит? О том, что, если вам восемь лет и при этом вы родились в эти месяцы, значит, вы на девять месяцев старше, чем другие дети того же набора. Это огромное преимущество, которое дает вам возможность получить место в разъездной команде, больше времени находиться на льду и основательнее тренироваться – все это в совокупности дает наилучший результат. Получается, что некоторые канадские мальчики просто рождены, чтобы играть в хоккей (если только они родились в подходящей для этого вида спорта стране и в подходящем месяце).

Если ваша цель – однажды попасть в HNL, то ваш знак зодиака играет огромную роль.

К счастью для всех остальных, способность к творчеству не зависит от месяца рождения. Творчество не только возможно для всех, оно неизбежно, нужно только позволить ему войти в нашу жизнь.

Существует так много мест, где необходимы творчество и связь с другими людьми, столько открытых дорог и благоприятных возможностей, что никто из нас не может оказаться без дела. И вопрос здесь не в том, имеем ли мы то, что для этого нужно; это касается просто нашего выбора, желания следовать избранной цели.

Конечно, трудно обучаться в течение всей жизни (и преодолевать процесс промывания мозгов). Должны быть выработаны новые привычки и соответствующие им новые ожидания. Но вот удивительные новости: впервые в истории было документально подтверждено, что не так важно, где вы родились или что говорит о вас ДНК. Важно другое: экономика «мировой деревни» ожидает, чтобы вы сделали шаг вперед, преодолев сопротивление, которое удерживало вас на месте.

Имейте терпение относительно всего нерешенного в вашем сердце и постарайтесь полюбить сами вопросы.

Надежда, лотерея и конформизм

Надежда – необходимая составляющая человеческой жизни. Без надежды мы увядаем и погибаем.

Но как создать надежду в индустриальном обществе, в условиях экономики, где при работе на сборочном конвейере именно конформизм является наилучшим способом добиться продуктивности? Наша экономика стала своего рода гигантской лотереей. Возможно, вы предъявите кому-то иск и получите как с неба свалившиеся деньги. Возможно, будете тем человеком, который в результате долгой и упорной работы продвинется и станет партнером владельца корпорации (но этого может и не случиться).

Мы составляем списки и рейтинги выдающихся людей – тех немногих счастливчиков, которые «выиграли в лотерею» в своей корпорации, потому что втайне рассчитываем также и наши шансы на победу в этой лотерее. Но, подобно большинству лотерей, это просто игра для неудачников. Здесь шансы против нас. Наша система управления с помощью высокообразованных, особо подобранных по личным достоинствам людей на поверку оказалась чем-то вроде слепого (и плутоватого) кручения колеса фортуны.

Люди, занимающиеся маркетингом, буквально навязывают населению поток продукции, которую явно не стоит покупать. Люди, работающие в сфере теле– или радиовещания, приправляют рекламу развлечениями и игровыми шоу. Мол, сидите тихо, делайте то, что вам говорят, и, возможно, в один прекрасный день сможете выбраться из долгов и стать победителем.

Какова же альтернатива? Она состоит в проявлении индивидуального творческого духа. Но это не случается за одну ночь. Здесь вы не можете просто рассчитывать на выигрыш в лотерею или на то, что вдруг все двери окажутся для вас открытыми и все вокруг сразу же примут и признают ваше видение, ваши щедрость и талант. Нет, в том, что касается творчества, всегда нужно ожидать возвращения древней человеческой привычки безжалостно гасить все новое и необычное – той самой, что портила нам жизнь на протяжении столь долгих эпох.

Мы не можем внезапно оставить работу, а затем броситься искать какой-то вид творчества, который начнет приносить доход, прежде чем придет время следующей выплаты по закладной. Творческий процесс – это привычка, которую мы должны практиковать ежедневно или ежечасно, пока основательно не освоим ее.

Творчество не имеет ничего общего с внезапным рывком и победой, которая приходит просто потому, что вы сделали данный выбор. Оно не предполагает также уступчивости. Творчество в постиндустриальном веке – это привычка, вырабатываемая в течение всей жизни, процесс неуклонного совершенствования, который, постепенно нарастая, позволяет нам проявлять еще больше творчества.

Важные активы

Преуспевающие организации поняли, что в наше время штамповать лозунги, делать ставку на броскую красочную рекламу и оптимизировать цепочки своих поставок, чтобы «срезать» цены, – всего этого уже недостаточно.

И «варяги», и «вольные стрелки» – все обнаружили, что просто делать хорошо работу за приличную цену уже недостаточно, чтобы гарантировать успех. Того, кто может выполнить хорошо работу, теперь найти легче, чем когда-либо прежде. Гораздо важнее сейчас другие активы:

● доверие;

● неангажированность;

● необычность;

● лидерство;

● истории, способные быстро распространиться в массах;

● связи, сочувствие и скромность.

И вот что интересно: все эти шесть составляющих являются условием успешной работы творческих людей. Эти позитивные моменты генерируются отнюдь не стратегиями, которым можно научиться на курсах, не образованием и не докладными записками людей, занимающих руководящее положение. Они являются результатом всеразрушающего внутреннего порыва, смелых решений и желания проявить себя как личность с большой буквы.

Они касаются готовности выйти вперед, а не подстраиваться; изобретательности, а не копирования.

Доверие и неангажированность. На рынке это понятно практически каждому; мы слышим только тех людей, которых хотим услышать. Средства массовой информации дешевые, надежные, но внимание фильтруется и фактически невозможно быть услышанными, пока потребитель не предоставит нам эту возможность. Чем более ценным является чье-то внимание, тем труднее его заслужить.

Так кто же в конце концов будет услышан?

Зачем кто-то станет слушать того, кто, как известно, намеренно все приукрашивает, не заслуживает доверия или всегда играет в одни ворота? Нет, мы хотим слушать тех, кому доверяем. Мы сотрудничаем с теми и готовы открыть свой кошелек для тех, кто заслужил наше внимание. Выискиваем людей, которые рассказывают нам истории, созвучные нашей душе, слушаем эти истории и общаемся с теми людьми или занимаемся теми видами деятельности, которые вызывают восхищение или доверие и производят на нас позитивное впечатление.

И все это качества, свойственные людям, а не машинам. Мы приветствуем человеческий фактор во всем, что нас окружает, особенно когда остальной мир представляется нам равнодушным и чуждым гуманности. С кем вам хотелось бы сохранить связь? С тем, к кому вы прислушиваетесь.

Необычность. Тот же момент относительно творчества сказывается и в том, как мы выбираем, какими мыслями захотим делиться с нашими друзьями и коллегами. Никто не станет говорить о том, что приелось, вызывает скуку, известно заранее и не сулит никаких неожиданных открытий. Станем ли мы рисковать нашими отношениями с другими людьми только ради того, чтобы сообщить им что-то банальное, что им очевидно и так?

Необычное – это почти всегда новое и неиспробованное, свежее и рискованное.

Лидерство. «Научное» управление почти всегда диаметрально противоположно настоящему лидерству. Первое сводится к простой обработке отчетов за прошедший день, но только с упором на то, чтобы сделать это немного быстрее или немного дешевле. Мы знаем, как управлять этим миром, непрестанно изыскиваем пути, чтобы снизить стоимость и ограничить разнообразие, в то же время превознося блага конформизма.

Лидерство выводит на первый план личность. Никаких руководств, никаких книг по управлению, никакого высшего начальника, который тычет пальцем, когда что-то идет не так. Если вы просите у кого-то книжку по управлению людьми, значит, вы не настоящий лидер и просто втайне хотите стать заурядным управленцем.

Лидеры – люди ранимые, несдержанные, они увлекают нас куда-то, где мы еще никогда не были, а вовсе не туда, где дешевле, быстрее и безопаснее.

Истории, способные быстро распространиться в массах. Еще один актив, который заставляет работать новую экономику, – это будоражащие воображение истории. Накануне новейшей революции в экономике, в мире ограниченного выбора, самым важным делом было «попасть на первую полку». Можно было, затратив немалые деньги, проторить себе дорогу на парадную витрину или стать единственным, кого внесут в баллотировочный листок, или, например, задействовав связи, вовремя подсунуть свою анкету, чтобы занять место парня, которого увольняют. Но сейчас, в мире широчайшего выбора, ни одна из этих тактик не является эффективной. У того, кто выбирает, слишком много альтернатив, суматохи и беспорядка, при этом «узкое место» – это уже не ограниченное место на витрине, а внимание и доверие. В результате у многих возникают трудности, с которыми они раньше не сталкивались, поскольку внимание и доверие нельзя купить за деньги или получить благодаря связям, их нужно заслужить.

Но еще труднее использовать магическое действие истории, получающей резонанс в массах. После того как вы заслужили доверие и люди познакомились с вашей работой, выясняется, что лишь небольшая часть подобных работ обладает магической привлекательностью для широких масс людей – такой, чтобы ее стоило распространять. Исток этой магии в проявлении творческой индивидуальности, а не в результате бездушной работы корпоративной машины.

Связи, сочувствие и скромность. Мы уже не поклоняемся индустрии так, как делали это прежде. Вместо этого мы выискиваем людей оригинальных, небезразличных к своему делу. Когда цена и знание своего дела уже не являются достаточными преимуществами (поскольку все вокруг обладают достаточной квалификацией, да и расценками за работу никого не удивишь), тогда в дело вступают такие факторы, как уязвимость и необычность, что и сводит нас вместе и «выпускает наружу того необычного человечка», который сидит в одном из нас.

Конечно, еще на протяжении достаточно длительного времени доступность для широких масс останется важным требованием, связанным с такими понятиями, как «дешевый», «понятный» и «надежный». Но люди, которых вы ищете для руководства массами, которые помогают определить, что будет следующим шагом и интересным решением, эти люди ждут от вас человеческого участия, а не одних только скидок для оптовых покупателей.

Все эти важнейшие составляющие, сведенные воедино, способны обеспечить фундамент для изменения будущего. И у любого из нас (так же как и у целой команды, если кто-то ею руководит) нет иного выбора, кроме как задействовать эти активы с помощью какого-нибудь новшества, свежего подхода к старой проблеме (и при непременном учете такого фактора, как личность).

Когда человек держится сзади, это так похоже на воровство.

Нет бизнеса, подобного шоу-бизнесу

Как пела Этель Мерман о несчастном труженике, ему «платят за то, что он делает, но он не слышит аплодисментов».

Конечно, речь идет не о тех аплодисментах, которыми зрители в театре награждают артиста, а о том одобрении, которое идет от личной связи с кем-то, кто бывает доволен трудом работника, кто восхищается его решениями и выражает благодарность за его усилия.

Если вы сделали что-то по чьему-то приказу, то этот труд полностью не принадлежит вам. Искусный мастер или художник говорит: «Ну вот, я сделал, что хотел». А от заурядного работника требуют просто следовать указаниям.

Невероятным результатом произошедшей экономической революции является то, что она превратила почти любой бизнес в шоу-бизнес. Даже проекты, не связанные с бизнесом, начиная от школ и заканчивая сбором средств на благотворительные цели, теперь в большей степени похожи на шоу-бизнес, чем это было когда-либо прежде.

Например, продажа коробки с печеньем уже более не является простой сделкой – получением денег в обмен на сладости. Печенье, которое придумала девочка-скаут, фантастическая упаковка печенья «Тейт» или леденцы домашнего изготовления без клейковины и с сюрпризом, поставляемые в местную булочную, – это уже шоу-бизнес, а не просто сладости.

Врач, который тратит 25 % своего времени на написание статей, блоги или выступления по телевидению, чтобы рассказать о своей новой процедуре или курсе лечения, уже не может считаться практикующим медиком в том смысле, как это понимал, например, его отец.

Консьерж в отеле, талантливый коммивояжер и механик по ремонту автомобилей – все они обнаруживают, что, когда переходят от своей нормированной работы к «шоу», от следования спецификациям к установлению связей с людьми, их работа становится намного более ценной (в том числе и в денежном плане).

Впервые в истории большинство из нас получили шанс самостоятельно принять решение: что делать дальше, какой работой заняться и как привлечь клиента. Многие до сих пор не воспользовались этим шансом, но он есть.

Установление связи требует эмоциональных затрат

Если вы хотите добиться моего внимания, моей благодарности и возможности затронуть мою душу, то извольте потрудиться в эмоциональном плане. Когда-то экономику двигал вперед неблагодарный и тяжелый физический труд. Он предполагал либо постоянное однообразное напряжение мускулов, либо столь же однообразное механическое напряжение интеллекта. При небольшом увеличении прилагаемых усилий можно было получить соответственно незначительное увеличение дохода; увеличить же усилия в большей степени было уже физически невозможно.

Теперь же экономика учитывает творческий фактор, а творчество создается не физическим, а эмоциональным трудом, влекущим за собой риск и радость, страх и любовь.

Особенностью творческого труда, позволяющей назвать его благодарным, является то, что небольшое увеличение усилий часто приводит к взрывоподобному увеличению дохода.

Связь, устанавливающаяся между людьми, всегда является результатом эмоционального, а не физического труда. Такие активы, как доверие, лидерство и общение, могут быть созданы только в результате тяжелой работы – творческого раскрытия личности.

Поистине, легче сказать, чем сделать!

Большинство из нас кивают в знак согласия, осознавая потребность в создании этих связей посредством пугающего и изнурительного эмоционального труда, но, как только доходит до дела, предпочитают тут же отступить в свою хорошо знакомую комфортную зону неблагодарного физического труда и следования инструкциям. Ведь это не так рискованно и не вызывает никаких вопросов.

Ключевой элемент экономики «мировой деревни»

Неважно, как много у вас друзей в Facebook или последователей в Twitter. В редких случаях это настоящие друзья или подлинные последователи. Подумайте о том, как много людей будут скучать по вам, если завтра вы не выйдете на связь.

Связь предполагает комплексный обмен информацией, человеческие ожидания и элемент культуры. Она включает такой компонент, как желание открыться другим, что создает ощущение уязвимости, которое нас пугает. Она требует участия и щедрости, а не переписывания цифр из одной колонки в другую.

Обмен информацией означает, что отныне эта информация полностью уже нам не принадлежит, это партнерство, а не сообщение от одного лица. Отказываясь от контроля за результатом нашего взаимодействия, мы тем самым позволяем другим устанавливать связь с нами и друг с другом.

Изобилие в условиях экономики «мировой деревни»

По мере приближения последних дней индустриального века мы можем наблюдать, как главные активы этой экономики заменяются чем-то новым.

Индустриальная эпоха была эпохой дефицита. Все, что выстраивало нашу культуру, повышало производительность и определяло нашу жизнь, можно было получить только в погоне за дефицитом. Потому что всего этого не было в избытке.

С другой стороны, современная экономика открывает перед нами такое новое явление, как изобилие. Нет, мы по-прежнему не располагаем неиссякаемым потоком тех ресурсов, которые прежде выбивали силой или хитростью. И, разумеется, не имеем излишков времени. Зато определенно имеем изобилие выбора, связей и знаний.

Мы знаем больше людей, имеем доступ к большему количеству ресурсов и можем привести в действие наши навыки быстрее и на более высоком уровне, чем когда-либо прежде.

Это открывает перед нами два пути. Один определяется стремлением нырнуть в этот океан приходящего через интернет изобилия. Найти более низкие цены, более дешевых работников, возможность отдать поменьше, получить побольше.

Другой путь – это, наоборот, путь вверх. Использовать благоприятную возможность стать для кого-то очень-очень нужным, необходимым связующим элементом. Гонка наверх сосредоточена на желании дать в обмен на большее еще большее. Сюда входят и разного рода странные пристрастия тех, у кого есть ресурсы и готовность сделать выбор и вознаградить оригинальность, выдающиеся способности и творчество.

Экономика «мировой деревни» наращивает силу сцепления благодаря масштабу связей; информация порождает еще больше информации, а те, кто создает это изобилие, приобретают все больше и больше влияния. По мере того как система связей становится все более и более «загруженной», это, как ни парадоксально, облегчает установление связи также и для других, поскольку любой человек, обладающий каким-то талантом или страстью, может посредством системы рычага привести в действие создаваемые сети, чтобы усилить воздействие, которое оказывают на людей его способности.

Точно так же, как телефонная сеть становится более ценной по мере увеличения числа входящих в нее абонентов (а их недостаток, наоборот, лишает ее всякой ценности), современная экономика, основанная на связях, предоставляет нам все больше и больше возможностей, по мере того как к ней присоединяются все новые и новые обыкновенные люди – такие же, как мы с вами.

Наличие друзей способствует расширению круга общения. Хорошая репутация дает шанс создать лучшую репутацию. Доступ к информации побуждает нас искать еще больше информации. Связи в нашей жизни приумножаются, и их ценность повышается. И наоборот, всякая чепуха с течением времени просто становится дешевле.

Благоприятная возможность сказать «Пошли!»

Современная экономика, разрушив ценность статус-кво, вместо этого создала благоприятную возможность для каждого, кто хочет установить связь. Для этого не нужно дорогих заводов с огромными ресурсами рабочей силы, так что теперь все барьеры для выдвижения на первый план отдельной личности сняты. Теперь все зависит не от того, что вы имеете, а от того, насколько смелыми вы готовы себя проявить.

Связи могут создаваться как посредством интернета, так и без всякого участия сети. От этого их ценность не уменьшается. Вместо того чтобы преграждать путь всем, у кого нет нужной степени, правильных родителей или правильных связей, экономика «мировой деревни» предпочитает демократический принцип «горизонтального» развития, позволяя каждому из нас просто выступить вперед и предложить что-то всем, кого это может заинтересовать.

Конечно, большинство этих предложений, большая часть этого творчества не находят никакого признания. Современная экономика готова дать невероятное вознаграждение тем, кто умеет установить связь, но это не означает, что это вознаграждение вам гарантировано. Успеха добивается меньшинство. Но, к счастью, всегда есть возможность бросить пробный шар, а если дело не пойдет, сделать и вторую, и какую угодно попытку.

Так что начинайте.

Делать меньше – делать больше

В мире физического труда работник обычно изыскивает возможности сделать немного меньше, чем от него требуется. А поскольку шкала оплаты за труд в этом мире малоподвижна, то сделать немного меньше за ту же плату – это уже большое дело для тех, кто обречен все время исполнять одну и ту же работу, и оно стоит того, чтобы поискать, где можно «срезать угол».

Физический труд не способен обеспечить производительность выше какого-то определенного уровня, потому что мы не можем двигать своими руками быстрее, выполняя какое-то конкретное количество работы в час или отвечая на такое-то количество звонков в день. Физический труд не зависит от масштаба работы, так как не дает возможности вложить больше часов, чтобы получить больший результат. Если ваша смена закончилась, то на этом закончилась и ваша работа.

Труд же в сфере установления связей и творчества предоставляет благоприятную возможность делать немного больше, чем положено. И здесь нет места стремлению сэкономить немного работы за ту же плату. Так как эмоциональный труд сразу бросается в глаза, способность «выложить на стол» немного больше становится шансом изменить всю свою жизнь. Это «немного больше» приобретает сложную структуру, по мере того как распространяются идеи. «Немного больше» приобретает кумулятивный эффект, потому что в экономике, построенной на связях всех со всеми, самые обычные слова, распространяясь, приобретают огромную силу и массы людей готовы устремиться за проявлением творческого духа, которое дает им хотя бы немного больше чего-то такого, что они хотели бы получить.

Вам не нужно чаще двигать руками; нужно просто глубже копать.

Связь устанавливают те, кто что-то дает, а не те, кто что-то имеет.

Котенок и детеныш обезьяны

Когда котенок попадает в беду, мама-кошка нежно берет его зубами за шейку и переносит в безопасное место.

А у детеныша обезьяны, если он хочет избежать опасности, нет иного выбора, кроме как прижаться к спине матери, вцепившись всеми конечностями в ее шерсть.

Первого спасают, второй спасается сам.

В Японии слово «tariki» обозначает желание выбрать того, кто помог бы вам, поиск более высокого авторитета, который выбрал бы вас, продвигал вперед и поддерживал. Это слово напоминает беспомощного котенка. Есть и другой, противоположный термин «jiriki», который обозначает самостоятельный выбор, взятие полномочий на себя, проявление творческого решения. Это все равно что детеныш обезьяны, самостоятельно выбирающий путь спасения. Индустриальная экономика настойчиво требовала от нас идти по пути tariki. Она обращалась с рабочими, как с котятами, и питала отвращение к каждому, кто пытался внести в систему какие-либо новшества или проявлял индивидуальность. Экономика же «мировой деревни» широко открывает двери для jiriki.

Сделайте свой выбор

Как нам быть с такой вещью, как авторитет?

Вы хотите создать себе авторитет и произвести какието важные изменения в окружающем вас мире?

Если вы ждете разрешения, чтобы встать, заговорить, а затем «поднять паруса», тогда извините. Здесь не остается места для авторитета.

Считайте, что Опра Уинфри покинула здание. Она не может выбрать вас для участия в своем шоу, поскольку шоу закончилось.

А вот «YouTube» хочет, чтобы вы в любой момент имели возможность организовать свое собственное шоу, но они не собираются звонить вам, чтобы дать на это свое разрешение.

Дик Кларк покинул здание. Он не намерен заарканивать вас, чтобы заключить договор на запись или предоставить ангажемент на ТВ, поскольку и он, и его шоу давно ушли с экрана. А вот «iTunes» и сотня других сайтов в интернете хотят, чтобы вы имели свой собственный ангажемент, но и они тоже не собираются звонить вам.

То же можно сказать и о Родни Дэнджерфилде или ответственном за составление программы «Comedy Central». Луис С. К. отлично доказал, что не нуждается в тиране-заказчике – он сам себе заказчик. Марк Марон не ждал, пока его отберут на «Saturday Night Live», организовал для себя свой собственный «кастинг» и завоевал миллион слушателей.

Наш инстинкт, сформировавшийся в той культурной среде, из которой мы вышли, подсказывает нам сидеть тихо и ждать, когда нас заметят; рассчитывать на получение разрешения, предоставление полномочий или обеспечение безопасности, которые приходят от издателя, ведущего ток-шоу или даже от блоггера, который говорит:

«Я выбираю вас».

Как только вы отвергнете такой подход и осознаете, что никто не намерен тянуть вас вверх, сразу сможете взяться за дело.

Мысль о том, что какой-нибудь руководитель из высшего звена однажды найдет вас, обратит на вас внимание, будет развивать вас и время от времени предлагать вместе пообедать, – это всего лишь сказка из числа тех, которые снимают в Голливуде.

Но как только вы начнете понимать, что есть проблемы, которые ждут вашего решения, а у вас имеются все необходимые инструменты для того, чтобы справиться с ними, то появятся и благоприятные возможности. От вас потребуется лишь готовность взять руководство этим процессом на себя.

Возьмите на себя ответственность за все, что может произойти, – и перед вами откроются двери. Скажите в микрофон о своих намерениях – и вы на шаг приблизитесь к достижению цели.

Когда мы беремся за дело и показываем, что наш разум вовсе не зачах под игом древних инстинктов, и выполняем эту работу, внося в нее что-то новое, вот тогда-то мы и становимся творческими личностями.

Никто не собирается выбирать вас. Выберите себя сами.

Какой груз ответственности вы готовы взять на себя, прежде чем он будет навязан вам кем-то другим?

Арифметика самовыдвижения

Мы все видели, как развалилась стройная система музыкальной индустрии. Даже если вы не музыкант, возможно, вам будет интересно узнать, что произошло, когда революция в области связи дала возможность музыкантам обходиться без привычных ярлыков и самостоятельно «выбирать себя».

По мнению Джеффа Прайса из «TuneCore», ситуация до и после революции в музыкальном бизнесе выглядит следующим образом.

До революции.

Фактически всех музыкантов подбирают вслепую по системе ярлыков.

Из тех, кого выбирают, 98 процентов терпят неудачу на данном рынке.

Из оставшихся 2 процентов менее половины процента когда-либо получают единственный чек на авторский гонорар за записанную ими музыку (если это когда-либо случится).

Так что мы жили в мире, где шансы на то, что с тобой подпишут контракт, близки к нулю, а шансы на то, чтобы получить хорошую оплату за свой труд, даже если с вами подписан контракт, еще ближе к нулю.

После революции.

Музыкант, который продает всего две копии какой-нибудь песни на «iTunes», зарабатывает больше денег, чем принесла бы ему коммерческая запись целого CD, продающегося по цене семнадцать долларов.

И сейчас у нас больше музыкантов, делающих больше музыки, которую слушает большое число людей, и зарабатывающих больше денег, чем когда-либо прежде.

Умножьте этот рынок музыкальной продукции на миллион. Добавьте сюда сферу консультирования, обучения и дизайна. Помножьте на сферу промышленности, сферу общения, сферу благотворительных дел. Умножьте на все, чем вы только можете интересоваться.

Вот как все выглядит после.

Чьи это мечты?

Вот одна подлинная история. Сара обожает музыкальный театр. Ей нравится выступать, ей по душе энергия, которая наполняет ее, когда она находится на сцене, сам этот момент, чувство единения с труппой в процессе выступления.

И тем не менее…

И тем не менее Сара тратит 98 процентов своего времени не на выступления, а на попытки устроиться так, чтобы ее куда-то «отобрали». Она ездит на кастинги, посылает снимки, следит за всеми объявлениями. А потом переживает, получая отказы, оказывается вовлеченной в тягостные ссоры, видит, с каким пренебрежением относятся к ее профессиональным навыкам.

Все, что ей нужно, – это выступать перед зрителями. Но перед какой же аудиторией ей приходится «выступать»? Это критики, дирекция театра и прочие начальствующие лица. Вот что представляет собой музыкальный театр. Его вершина находится в Сити Сентер и на Бродвее, и, если бы Саре повезло, Бен Брантли из «Times» был бы там, Барышников был бы там, обозревателям понравилось бы ее шоу и, возможно, ее имя упомянули бы в этой газете. И ей ничего не остается, кроме как пробовать сделать это снова и снова.

Это мечта ее агента, мечта агентства кастинга, мечта директора, мечта владельца театра и мечта продюсера. Это мечта тех, кто хочет поставить на сцене следующий спектакль. А профессионалы дадут свое согласие и сделают выбор.

Но подождите. Главную радость Сара получает от танца. Она любит движение, которое создает поток энергии.

Давайте теперь попробуем отбросить весь этот мусор, накопившийся за прошедшую эпоху, весь этот «крафт», горы которого заслоняют окна и двери. И что же мы увидим? Фактически нет необходимости ни в одной из этих унизительных «работ», которые она вынуждена выполнять, чтобы ее заметили. А что, если она просто-напросто выбрала для выступлений не ту аудиторию? А что, если она последует совету Бэнкси[1] и перенесет свое искусство на улицу, будет выступать в школьных классах, или в тюрьмах, или перед какой-нибудь другой малочисленной аудиторией?

Кто решил, что представление где-то за пределами официально установленной сцены и для какой-то другой аудитории уже нельзя считать настоящим танцем, что оно не может быть подлинным творчеством и приносить людям радость, в общем, не является чем-то настоящим? Неужели Сара не может сама выбирать себя?

Это решили люди, которым дано право выбирать. Если бы Сара выбирала себя сама, создавая свое собственное искусство на своих собственных условиях, случились бы две вещи.

Она высвободила бы свою способность оказывать влияние, отбросила бы все отговорки, которые не давали ей порвать с нынешним местом работы и отдать все силы творчеству. И она смогла бы продемонстрировать себя, поскольку теперь это ее решение (а не какого-то там директора по кастингу) – выступать на сцене. Это ее репертуар, а не репертуар драматурга. А главное в том, что теперь свою аудиторию она может выбирать сама, а не кто-то из официальных, авторитетных лиц.

Заря революции в области связи открыла двери для такого рода выбора. Сегодня, спустя всего несколько лет после того, как эта революция началась, она требует от нас сделать выбор.

Неужели ни единого раза?

Если вы потратили свою жизнь на то, чтобы изучить свод правил, спущенных вам сверху индустриальной системой, то вам нетрудно убедить себя, что у вас нет того, что требуется для творчества. Не вы изобретали правила, но следуете им. Вы не привыкли брать на себя ответственность, вам лишь время от времени предоставляют те или иные полномочия.

По этому поводу я мог бы задать такой вопрос: «Ощущали ли вы себя хоть раз ответственным лицом?»

Вы когда-нибудь совершали великодушный, неожиданный поступок? Решали проблему каким-нибудь новым, интересным способом? Видели что-нибудь такое, что не удавалось увидеть другим? Выступали на собраниях, когда остальные предпочитали помалкивать? Даже если один-единственный раз вам довелось установить связь, перебросить мостик через пропасть, значит, вы – человек творческий. Если вы когда-нибудь делали это, то сможете сделать это снова.

Остается лишь выяснить, как создать привычки, чтобы вы могли поступать так чаще.

Оставьте попытки «засунуть мою круглую работу в ваше квадратное отверстие»

«Valve» – это компания компьютерных игр, следующая своему собственному принципу работы. Их будущее зависит от найма бесстрашных творческих работников, желающих продвинуться в сфере творчества.

Чтобы стимулировать это, компания полностью перестроила свою корпоративную культуру и прославилась публикациями «методических указаний» для работников, в которых почти каждое традиционное правило относительно работы в корпорациях перевернуто с ног на голову. Вот, например, такой отрывок:

И тем не менее наемные работники компании «Valve» все же нуждаются в том, чтобы их убеждали и подталкивали, уговаривали сделать шаг вперед и выполнить важную работу. Сотни лет индустриального промывания мозгов и века давления устоявшейся культуры сделали свое дело: наемные работники нового поколения с трудом способны принять установки, подобные этим, не расценив их просто как шутку. Тем, кто хочет получить работу на длительное время, нелегко понять, насколько радикально эта компания может изменить их подход к делу.

В некоммерческих организациях в ходе политических кампаний и в самых новейших коммерческих фирмах подобное непонимание имеет место на каждом шагу. Кто-то, может быть, и осознает, насколько важной является способность пойти на риск ради творчества, тем не менее наемные работники, хорошо знакомые с уроками Икара, чаще всего проявляют завидное упорство, пытаясь сохранить систему в том виде, в каком они привыкли ее видеть.

У меня нет иллюзий относительно того, что какая-то книжка сможет полностью изменить ваши предубеждения. Но, надеюсь, мне все же удастся заронить какое-то семя в вашу подкорку, чтобы вы задали себе несколько трудных вопросов относительно того, почему вы не достигаете столь многого, как вам хотелось бы (и почему вы не так счастливы, как вам хотелось бы).

Экономика «мировой деревни» перевернула прежнее понятие «найти работу». Она дала нам всем необходимые средства, чтобы мы сами могли делать выбор. И это не ловушка. Это благоприятная возможность.

Не тратьте попусту ни минуты

Двери к творчеству и установлению связей открыты, но мы не имеем представления, как долго это будет продолжаться.

Каждый день по другую сторону этой двери лучше, чем день по эту сторону. Каждый момент растранжиривания нашего времени в ожидании какой-то особенной благоприятной возможности – это момент, потраченный впустую, и, что хуже всего, дверь, открытая перед нами, может закрыться и, возможно, в течение очень долгого времени не откроется снова.

Это всего лишь дверь. Но за ней притаились связи и возможности, которые создают люди, желающие услышать, что вы хотите сказать, внимательно вглядывающиеся, чтобы увидеть, что вы захотите сделать.

Что же можно сказать определенно относительно этой двери? Разочарование, которое вы испытываете по поводу умирающей индустриальной экономики, будет с течением времени лишь возрастать, а связь и творчество предлагают путь, который, по крайней мере, является более интересным по сравнению с тем, что предлагала вам старая система.

Что я имею в виду под словом «связь»?

Во всей этой чепухе относительно фильмов из «YouTube», трепа и дружбы через интернет и диет с целью избавиться от жировых отложений в области живота мы проглядели важную истину о всемирной сети: она дает людям возможность получить все, что они пожелают.

Когда на одной улице имеется рядом две или три пиццерии, то увеличить объемы продажи пиццы в каждой из них практически невозможно. Желание покушать не определяется количеством выставленной перед вами еды (к счастью). А связь между людьми? Тут мы являемся поистине ненасытными потребителями.

Наша основная потребность – быть понятыми, уважаемыми, чтобы по нам скучали, когда мы куда-то уезжаем, – может быть легко удовлетворена. В результате, когда кто-то предлагает искреннюю связь, ее часто принимают.

Мы имеем общепризнанные установки относительно стандартов качества механических устройств, требований к компонентам конструкций и механизмов, способов измерения искажений, идущих от усилителя, или эффективности определенного типа водяного фильтра. Но у нас нет оптимального способа измерения уровня связи между людьми и даже подходящих слов, чтобы обсудить эту проблему. А поскольку данная связь является весьма значимым элементом творчества, то исследование этой важной, но неуловимой концепции заслуживает того, чтобы потратить на это время.

Связь между людьми начинается с чувства собственного достоинства.

Мы окружены людьми, которые оказывают нам разного рода услуги. Стюардессы, официанты, мойщики автомобилей, дворники, почтальоны – все эти люди обслуживают нас за определенную плату.

Время летит стремительно, места на авиалиниях стоят дорого, мы очень заняты, у нас так неудачно сложился день… В результате не возникает желания обратить на них внимание. Легко обращаться с людьми, как с невидимками, когда мы получаем то, что нам нужно.

Если очередь длинная, или цены высокие, или клерк не знает, куда нас поместить, поскольку отель переполнен, то легко поддаться вспышке раздражения и уйти прочь от человека, который просто ищет возможности обслужить нас.

Альтернативой является взаимодействие, которое создает связь, вместо того чтобы разрушать. Где нам представится возможность установить зрительный контакт? Где мы сможем сохранить чувство собственного достоинства?

Когда мы начинаем относиться к человеку, стоящему за конторкой, с которым говорим по телефону или общаемся через интернет, как к равной нам человеческой личности, то дарим ему нечто очень ценное. Когда мы обращаемся с окружающими нас людьми достойно, то создаем совершенно другую платформу для слов, которые произносим, и планов, которые строим. Возникает особая взаимосвязь, которую невозможно установить, например, с каким-то устройством или автоматом. Мы можем подарить человеку уважение, которого он заслуживает.

Индустриализация разрушает себя, не принимая в расчет достоинство личности

Сто лет веры в индустриальную систему изменили нашу культуру. Но сейчас, когда сама основа индустриальной системы – система вознаграждения – пошатнулась, многие люди приходят к осознанию того, что все это работает далеко не так хорошо, как казалось прежде.

Когда мы выписываем чек на благотворительные цели, вместо того чтобы посмотреть в глаза нуждающемуся, то стремимся удовлетворить физические потребности людей, но обсчитываем их в плане человеколюбия. Когда мы требуем, чтобы наши рабочие включились в гонку по снижению издержек производства по сравнению с другими странами, и хотим, чтобы они работали еще быстрее, еще с большим автоматизмом, то тем самым отнимаем что-то у людей, с которыми работаем. А когда пожимаем плечами и относим все на счет незримой руки рынка в духе идей Айн Рэнд[2], то обмениваем наше врожденное человеколюбие на какой-то хлам, скопившийся в гараже или пристройке нашего общего для всех дома.

Если бы цель игры, в которую мы играем, состояла в том, чтобы сделать побольше вещей за наименьшие деньги, то с этим не было бы никаких проблем. Но творческий человек понимает, что здесь идет совсем другая игра, которая сосредоточена на установлении связи. Защищенное место – это не синекура, где мы могли бы получать хорошую зарплату от власть предержащих индустриальной системы. Подобные места гниют и разваливаются прямо на глазах. А наше новое безопасное место требует, чтобы мы смотрели другим в глаза и действительно видели их.

Связь – это результат творчества

Сколько связей с людьми вы уже установили? Это один из способов измерить, произвела ли работа, которую вы делаете, изменения в вашей жизни.

Когда вы вносите смелое предложение на собрании, сколько людей способны поддержать его, или отреагировать на него, или проработать его?

Когда вы делаете видеозапись или озвучиваете идею и она передается от одного человека к другому, это выстраивает соединяющий вас мостик.

Когда больше людей посещают ваш «придорожный ларек», потому что не могут получить в другом месте то, чем располагаете вы и ваши компаньоны, это привносит позитив и чувство товарищества туда, где раньше для этого не было места.

Скука и безопасность редко подталкивают к тому, чтобы установить связь. Формированию взаимосвязи способствует человеколюбие. Если нет связи, если не создаются звенья, то не происходит и творчества.

Упрямая ирония аргумента

Многие люди разыскивают книги по бизнесу (подобные этой), надеясь обнаружить в них путеводную карту.

Они учатся, потому что хотят определенности относительно хороших отметок, хорошей работы и хорошей карьеры. Мы преобразуем школу из места, где задают вопросы и отвечают на них, в заведение, где обучают стандартным процедурам общения. Индустриальный век учил нас: на все есть ответы, для того чтобы преуспеть, нужно их выучить наизусть. Запомнил достаточно правильных ответов – и дело в шляпе.

Экономика «мировой деревни» предлагает вам перевернуть все это вверх дном. Теперь уже не нужен экзаменационный билет. Что же касается инстинкта искать для себя синекуру (такое место, которое было зоной безопасности, а сейчас является просто комфортной зоной), то это лишь служит доказательством, насколько основательно вам промыли мозги.

Промывание мозгов действует исподтишка: оно не изменяет нашу основную человеческую потребность в безопасности. В сущности, оно использует эту потребность, чтобы убедить нас в том, что безопасное место (комфортная зона) – это место, где мы делаем то, что знаем, и то, что нам велят делать.

Когда бы вы ни почувствовали тяготение к соглашательству и покорности, осознайте, что это напоминание о том способе, которому вас учили, а не осмысленный или рациональный подход к стоящей перед вами благоприятной возможности.

Итак, эта книга вместо того, чтобы предложить вам готовую карту (которую, как предполагается, дают книги по бизнесу), отвергает ее.

Вам нужно лишь сделать установку на творчество. Ищите вопросы, а не ответы.

Экономика не разрушается, просто теперь она другая

Современная экономика имеет непривычные входы и выходы, и наши традиционные представления о ценности и продуктивности обманывают наши ожидания. И, что еще хуже, «хорошие» места работы, которые были спинным хребтом всей нашей культуры (постоянные, хорошие места работы, где уважение и высокая оплата труда сочетались с лояльностью и конформизмом), быстро исчезают, оставляя многих из нас за бортом.

Спросите обычного врача, как складывалась его практика за последние десять лет, или загляните в пустое фабричное здание в конце улицы. Да, эта фабрика переехала, причем довольно далеко, туда, где люди работают за более низкую зарплату.

Возможно ли производить еще более привлекательные товары, чтобы удовлетворить потребности населения? Можем ли мы дать людям, которые уже имеют горы всякого барахла, еще большее удовольствие, обеспечивая их еще большим барахлом?

Экономика, в которой мы живем сегодня, в корне отличается от той, при которой росли наши родители. Мы имеем излишек выбора, излишек качества, излишек развлечений, среди которых можно выбирать. У нас есть чудовищных размеров магазины, а в них чудовищных размеров полки и еще более чудовищные условия кредитования – и все это для того, чтобы мы покупали, покупали и покупали… Но нас мучают другие проблемы.

Мы все еще одиноки. И мы все еще скучаем.

Экономика «мировой деревни» работает именно потому, что она обратилась к ним – одиноким и скучающим. Она работает, потому что нацелена на индивидуумов, а не на толпу, на странных, а не на средних.

Экономика «мировой деревни» вращается вокруг одной оси, и эта ось – творческая личность, без которой мы не можем жить, индивидуум, который готов делать что-то такое, что способствовало бы установлению связи между двумя людьми.

Борьба с отупением

Это вполне возможно – использовать производительность нашей экономики, чтобы попытаться избавить себя от страдания, которое вызывает неопределенность. Мы можем требовать, чтобы наши политики обеспечили работу промышленных предприятий, можем вопить, требуя справедливую плату в обмен на наш труд, вызывающий онемение разума. Но мне кажется, что вся эта борьба нацелена на возврат в прошлое, когда все сводилось к тому, что нам платили деньги за добровольное отупение.

То лучшее, что есть в нас, всегда противится отупению. А сейчас прямо у нас на глазах наша экономика вознаграждает нас за наше творчество, за то, что мы уже не поддаемся гипнозу, не являемся мелкими сошками, не изолированы друг от друга и от самих себя.

У нас есть благоприятная возможность пойти назад, если мы сделаем такой выбор. Мы можем попытаться поддерживать приходящие в упадок отрасли промышленности, издавать законы, стараясь заморозить ситуацию, как тогда, когда думать было не о чем, просто работай и получай за это плату.

Или же можно выбрать другой путь, такой, когда мы готовы открыть в себе (и открыть миру) свою незащищенность и пойти на риск эмоционального труда, прорываясь через тернии к чему-то новому, вместо того чтобы делать все время одно и то же за постоянно снижающуюся плату.

Оставаться собой в мире, который все время старается сделать вас чем-то другим, является величайшим достижением.

Непреодолимое желание

Мы развивались и эволюционировали, потому что стремились к надежности. Нам необходимо чувство защищенности, мы хотим найти такое место, где можно спрятаться, обеспечить себе надежное будущее, что-то такое, на что мы можем рассчитывать.

И тем не менее возвращается непреодолимое желание бросить чему-то или кому-то вызов, рисковать, выступить вперед. Пробовать, подкалывать и петушиться.

Для одних это напоминает легкое жужжание комара, что-то такое, что вызывает дискомфорт в такой день, который в противном случае был бы просто теплым и приятным. Но для других этот зуд становится таким непереносимым, что овладевает ими, не оставляет в течение всего дня и заставляет их действовать.

Конечно, это непреодолимое желание было всегда свойственно представителям рода человеческого. Оно было с ними на протяжении поколений, подталкивало Коперника, Кинга и Ганди. Оно толкает нас вперед, заставляя изобретать, путешествовать и терпеть неудачи. Оно вело нас к войне и к изобретению электричества, к Ионеско и Цандеру.

Многим из нас все это казалось просто-напросто какой-то декорацией, на фоне которой мы живем. У них – одно, у нас – другое. С точки зрения культуры нас учили стараться не чесаться, когда возникает зуд, быть разумными и сосредоточиваться на планировании ненадежного будущего. Берите, что можете получить, защищайте это, а главное – сидите тихо и не высовывайтесь.

Но совсем недавно наша экономика вдруг пошла навстречу этому человеческому инстинкту – посмотреть, что получится, если мы сделаем то-то и то-то. Составьте список тех, кто ищет, кому мы платим хорошо, кто хочет достичь своих целей, привлекает наше внимание и делает что-то важное. Это творцы, которые никогда не знают, что сработает. Они просто что-то делают и смотрят, что из этого получится.

Давайте и мы посмотрим, что получится. Нет никакой определенности, но сделать все-таки стоит.

Кто будет учить смелости?

Этим я не хочу сказать ничего против обучения чтению, письму или математике. Предполагается, что нам необходима база: устоявшиеся нормы и правила поведения и возможность получать информацию о текущих событиях.

Но кто беспокоится о формировании нового поколения смелых творческих людей? Ведь тот, кто творит, делает рискованный рывок в неизвестность, терпит неудачи, а потом повторяет свои попытки вновь и вновь. Это и есть цена творческого процесса, для некоторых она становится частью побуждения к творчеству.

Итак, мы имеем тенденцию избегать этой жизненно важной работы, потому что ей трудно обучиться или, вероятнее всего, потому что те, кто управляет нашей системой, предпочли бы, чтобы мы были обыкновенными конформистами. Разве не так?

Нам промывали мозги с раннего возраста

Представление, что организация вообще может чему-то обучить, появилось сравнительно недавно.

Ранее предполагалось, что будущие художники, певцы, ремесленники, писатели, ученые и алхимики сначала открывают в себе призвание к этому делу, затем находят себе наставника, а уж потом обучаются ремеслу. Тогда людям показалось бы абсурдным, что вы можете взять людей с улицы и какое-то время натаскивать их в науке или пении, чтобы они почувствовали вдохновение и захотели этим заниматься.

Теперь, приняв «индустриальный» подход к обучению как к разновидности поточного производства, мы стали склоняться к мнению, что единственное, чему стоит учиться, так это способу, как получить высокие баллы SAT[3].

Нам не следовало бы позволять, чтобы нас купили на этом.

Мы должны учить людей смело брать на себя обязательства, преодолевать страх, проявлять открытость и инициативу, самостоятельно планировать свою жизнь.

Мы можем обучать людей желанию учиться в течение всей жизни, самовыражаться и вводить новшества.

И так же важно, как и жизненно необходимо, осознать, что никакие преподаватели не научат нас смелости, творчеству и инициативе. Вспомните, ведь так оно всегда и было.

Школа стала неотъемлемым элементом индустриальной системы, работающим в громадном масштабе и с существенными побочными явлениями, включая разрушение многих позиций и эмоций, которые мы хотели бы встроить в окружающую нас культуру.

Для того чтобы эффективнее скормить каждому поколению детей как можно больше знаний, необходимых для получения «проходного балла», мы, сами того не замечая, подталкиваем этих детей к тому, чтобы они превратились в чистокровных конформистов, зацикленных на заданной программе зомби.

Что такое творчество?

Концептуальное творчество – это новая идея, появившаяся 50 лет назад. Конечно, где-то в основе своей все пьесы, стихи и даже организации являются результатом концептуального творчества. Концепция – это точка зрения, которая не сводится к простому умению что-то сделать.

Однако концептуальное творчество выходит далеко за сферу приложения кисти или резца либо того, что мы привыкли считать талантом. Сейчас, когда будущее всей экономики напоминает художественный проект, живопись как таковая отошла на второй план. Отделяя ремесло от искусства, мы получаем более глубокое понимание того, что означает для нас творчество; в то же время нам становится ясно, что и те, у кого нет хороших моторных навыков, точно так же, как и все остальные, могут сделать выбор и стать творческими людьми.

Когда Бекетт впервые опубликовал концептуальную пьесу «В ожидании Годо», он смутил многих людей. Действие пьесы, не представляющее ничего особенного, происходит в кругу людей, по-видимому, собравшихся вместе в полдень. Можно ли считать это произведением искусства?

Работы Сола Левитта можно увидеть на стенах галерей по всему миру, но, скорее всего, они нарисованы не им. То есть Сол придумал правила, алгоритмы и инструкции, а технический процесс создания его работы непосредственно на стене выполняет какой-нибудь неизвестный художник. Потратить время, рассматривая какую-нибудь работу Сола Левитта, – это значит понять его искусство. Именно понять, а не восхищаться работой его кисти.

Джон Кейдж наделал много шуму своей музыкальной композицией без звука под названием «4,33» – творением, которое вызвало у критиков и смущение, и пренебрежительные отзывы, но, опять же, лишь очень немногие стали бы спорить, что Кейдж не является творческой личностью.

Похоже, творчество – это что-то такое, что создается человеком с творческой жилкой.

А творческий человек – это тот, кто делает что-то впервые, что-то новое и интересное, что-то такое, что затрагивает чувства других людей. Как объясняет в своей книге «Дар» («The Gift») Льюис Хайд, это связь духа и мечты, которая превращает работу данного человека в творчество. Вы получаете дар от Пикассо каждый раз, когда смотрите на одну из его картин: эта идея, эта эмоция – они ваши, они здесь, возьмите их.

Но это не творчество, если этот мир (или, по крайней мере, крошечная часть его) не передается каким-то образом другим. Это не творчество, если оно не является великодушным. Более того, это не творчество, если в этой работе нет риска. Риска не в смысле возможности понести финансовые потери (хотя это тоже может быть его частью). Нет, главный риск – это риск отвержения. Непонимания. Вторжения хаоса и вражды.

Творчество требует от человека проявления заботы, стремления сделать что-то, когда он знает, что это может не сработать.

Сегодня перед лицом величайшей революции нашего времени мы все стали творцами. Или, по меньшей мере, имеем благоприятные возможности для творчества. И единственное, что сдерживает нас, – это мы сами.

Неужели вы еще не устали притворяться, будто не можете ничего изменить?

Произведения искусства

Творчество индивидуально, потому что должно отражать личность творца. Во что он верит. Что он хочет сказать. Что он намерен сделать или изменить.

Творчество не подлежит тестированию, потому что предполагает создание чего-то оригинального. То, что создано во второй раз, – это в лучшем случае перформанс.

Творчество направлено на установление связи между людьми, поскольку оно, не разделенное ни с кем, лишено важнейшего качества уязвимости, эгоистично и в конечном итоге бессмысленно. Если ваша работа не может потерпеть неудачу, потому что не была предназначена для установления связи, это значит, что вы можете, конечно, получать удовольствие, создавая что-то прекрасное, но это не является творчеством. Это так же верно, как то, что не бывает верха без низа. Нельзя получить яркий свет от творческого успеха, не рискуя потерпеть неудачу – не установив связь с другими людьми.

Творчество стало частью процесса производства

Одной из установок, которую мы привыкли применять к творческим людям, была такая: они создают предметы роскоши, доставляющие удовольствие, но не имеющие ничего общего с тем, что мы называем полезным и продуктивным.

Мне кажется, думать так было удобно, но неправильно даже пятьдесят лет назад.

Томас Эдисон был монополистом (и творческой личностью). Рабская преданность Генри Форда своей концепции взаимозаменяемых частей и массового производства была в такой же степени творческим проектом, как и реальной возможностью делать деньги. Мадам Кюри посвятила всю свою жизнь такой творческой работе, как наука. И невозможно слушать речь Мартина Лютера Кинга-младшего, не осознавая, что это тоже самое настоящее творчество (а также страсть), которое он принес в дар своему угнетенному народу.

Капиталисты из мира коммерции никогда не выбирают тех основателей компаний, которые просто занимаются заменой рабочих мест. Они ищут такого руководителя, который интересуется людьми, который выбрал этот путь, потому что это наилучший (и единственно возможный) для него способ встать, взять на себя ответственность и устанавливать связи. Поэтому я считаю, что это творческий проект, а он – творческая личность. (По сравнению с местным магазинчиком в подземном переходе, где продаются сэндвичи, владелец которого просто томится от безделья.) В то время как руководители и основатели компаний завоевывают прессу, мы обнаруживаем, что в самих компаниях и некоммерческих организациях как таковых этой составляющей как раз и недостает. Посмотрите на медсестру, которая своим старанием преображает целый этаж в больнице, где она работает, или на механика, который прилагает дополнительные усилия, что обеспечивает ему повторное обращение клиента. Далеко не каждая из «солидных» организаций добивается этого. Многие все еще держатся за неправильные установки.

В жизни творческого человека почти всегда неизменно присутствуют эмоциональный труд, работа без карты, стремление к неизведанному, что предполагает противостояние страху и готовность быть уязвимым и испытывать боль. Творческий человек не бежит от этих эмоций, а воспринимает их как должное. Он соединяет разобщенных людей, потому что в этом как раз и есть суть творческого процесса. Он приобщается к самым основам гуманности и выполняет эту работу снова и снова.

Приглашение заниматься творчеством драгоценно. Пренебрегать им означает навлекать на себя отчаяние.

Боль, испытываемая от эмоционального труда

Очень немногие не согласятся с тем, что тяжелая работа с киркой, лопатой или скальпелем должна приносить соответствующее вознаграждение, как и всякая изматывающая, рискованная и трудная работа.

Эмоциональный труд – это труд, на который сегодня большой спрос. Не на изнуряющую работу под палящими лучами солнца, а именно на работу, которая может вызывать страх оказаться лицом к лицу с собственной тенью. Так зачем быть уязвимыми, если это так больно ранит?

Если цель – оказать воздействие на людей, добиться, чтобы нас ценили за наш вклад, то благоприятная возможность как раз и состоит в том, чтобы взять на себя эти тяжелые задачи, которых так легко избежать. В то время как есть смысл выискивать недостатки, чтобы поднять продуктивность, эмоциональный труд не имеет недостатков. В то время как в наших правилах требовать гарантий, что труд будет вознагражден, эмоциональный труд не предполагает никаких гарантий. В этом и состоит его суть.

Вы трудитесь, чтобы сделать свою работу, суть которой в том, чтобы противостоять тому, что страшит вас.

Радость эмоционального труда

Нас обольщали мыслью, что можно не бояться творчества.

Мы же продолжаем оттачивать банальность однообразия, конформизма, желание не высовываться из своего узкого закутка и молча проглатывать свою гордость на собраниях. А ведь мы призваны для этой работы, нас убеждали впитать ее, поскольку это наша основная работа.

Но, как только появляется возможность проявить творчество, вместе с этим приходит и страх, мы сразу же паникуем и спасаемся бегством.

А что произойдет, если вместо этого мы проявим готовность принять страх? Если осознаем, что выполнение эмоционального труда – это такое же человеческое свойство (если не больше), как и физический труд, который мы принимаем со всеми связанными с этим страданиями?

Выполнять такую трудную работу – это значит идти против страха. Получить возможность проявить свои лучшие человеческие качества, причем каждый раз делать это по-новому.

Именно в этом выявляется, кто вы есть на самом деле. Вы – творческая личность. Вы делаете неимоверно трудную работу – устанавливаете связи между людьми.

Как типографская ошибка мешает видеть все остальное

Позвольте мне показать вам, насколько укоренившейся является установка разума, навязанная индустриальной системой.

Если я, например, покажу вам текст, рассказывающий о каком-то важном политическом событии, о новости в интернете или новаторском методе производства, но при этом в тексте будет типографская ошибка, то какой будет ваша первая реакция?

Если вся ваша реакция выразится словами: «Здесь пропущена буква “р” во втором параграфе», то вы отказываетесь от своей главной роли и занимаете позицию корректора.

Конформизм против вдохновения.

Ведь дело не в типографских ошибках. Нужно искать в тексте главное. Конечно, мы вытравим все типографские ошибки. Но сначала давайте произведем изменение в своей жизни.

Корректировать – это прекрасно, но лучше заниматься более интересной работой.

Невидимая линия на песке

Конечно, речь идет не о песке, а о нашем разуме. По одну сторону линии написано: «Я творец, я готов с пониманием отнестись к страданиям и боли, я принимаю эту стратегию, я готов стать объектом пересудов». По другую сторону надпись: «Где бы мне укрыться».

Мне кажется, что эта линия является решающим инструментом: она дает нам рычаг, чтобы выяснить, куда идти дальше (и помогает туда добраться). Если ваши устремления ограничиваются желанием где-то укрыться, то занятие творчеством будет всегда ощущаться как ненадежная цель, временный и окольный путь. С другой стороны, если вы перешли черту и согласились жить этой жизнью, то единственный способ иметь дело с творчеством – это еще больше предаваться творчеству.

Размышления об этой линии вызывают у вас чувство дискомфорта? Надеюсь, это так. Это не что иное, как первый шаг в процессе изменения своей жизни.

Я не смог бы сделать это

У моей подруги Джосс не самые плохие анкетные данные. Она занимала должности высокого уровня в маркетинге в некоторых хорошо известных компаниях. А сейчас, подобно многим людям, она ищет новый ангажемент, работу, которая поможет ей применять приобретенные навыки, чтобы изменить свою жизнь. И теперь она испытывает разочарование из-за того, что так трудно оказалось достичь чего-то, что находилось бы на одинаковом уровне с ее последней работой.

Несколько часов мы потратили на мозговой штурм, и я поделился некоторыми подходами, которые она могла бы использовать, чтобы начать свои поиски, заслужить доверие и уважение людей в той сфере, где ее захотели бы взять на работу. «Этот путь находится вне моей зоны комфорта», – заметила она.

Невидимая линия на песке четко обозначилась перед нами. Она сказала что-то настолько правдивое, что-то настолько недвусмысленно характеризующее ее позицию, что я открыл рот от изумления.

Я объяснил, что она уже изучила все, что находилось внутри ее зоны комфорта, и теперь на конкурентном рынке ей придется раздвинуть границы этой зоны. Да, экономика изменилась, не спросившись у нее.

Это то, что каждый божий день вызывало в ней внутреннюю борьбу. Столкновение стремления к комфорту, защищенности и стремления к риску. Балансирование между ранимостью и желанием бежать от возможного стыда. Восприятие возможности заниматься творчеством и как благоприятной возможности, и как дела опасного. А также готовность взять на себя ответственность за изменения в своей жизни и обретение своей точки зрения.

Да, трудно переместить на новое место свою зону комфорта, когда изменяется зона безопасности, но это лучше, чем быть жертвой этих процессов.

Факт установления связи меняет все вокруг

Каждый, с кем у вас устанавливается взаимосвязь, изменяется навсегда.

При этом могут возникать следующие вопросы:

Каким образом человек становится другим?

Насколько другим он станет?

Писатель Майкл Шрейдж хотел бы спросить у вас: «Какими должны стать ваши потребители?»

Сперва этот вопрос кажется смешным. Ваши потребители – это ваши потребители. Ваши товарищи по работе – это ваши товарищи по работе.

Но это не так. Установившаяся связь меняет все. Пока вы продаете стандартные предметы потребления, ваши связи на рынке изменяют этот рынок. Компания «Zappos» (продажа одежды, обуви и пр.) превратила своих потребителей в людей, требующих более высокого уровня обслуживания, которое удовлетворяло бы их. Компания «Amazon» добилась того, что потребители беспокоятся о том, чтобы покупки через интернет проходили успешно и быстро. Генри Форд превратил своих потребителей из пешеходов в водителей автомобилей.

Если вы кого-то разочаровали (или, наоборот, превзошли его ожидания), установившаяся благодаря этому взаимосвязь будет окрашивать все взаимосвязи, которые возникнут у этого человека завтра и в следующем году.

О компании «Apple» говорят больше, чем о любой другой компании, по одной простой причине: у них огромное стремление изменить своего потребителя.

А какими станут ваши потребители, после того как они вступят во взаимодействие с вами?

И как в результате этого изменитесь вы? Промышленник индустриальной эпохи много не размышляет о взаимосвязях или изменениях. Он сосредоточивается на удовлетворении сегодняшних потребностей, желая получить на этом наибольшую прибыль. Творческий же человек озабочен установлением связи и, следовательно, изменением. Вы уже не тот, кем были год назад. Вы стали более циничным? Более квалифицированным? Так кем же вы стали?

У каждого из нас есть несчетные пути, приемлемые для нас и еще более приемлемые для тех, кого мы выискиваем, чтобы обслуживать их. Честный ответ на вопрос Шрейджа дает вам шанс описать изменение, которое вы хотите увидеть в этом мире. Конечно же, не на том уровне, как у Генри Форда. Нет, но даже если вы устанавливаете связь с очень небольшим числом людей (пусть их будет всего шестеро), то все равно воздействуете на их жизнь, изменяете их.

Так как же вы их изменяете? Какими они должны стать? Я, например, хотел бы, чтобы вы стали творческой личностью: устанавливали связи, которые имеют важное значение. В этом состоит моя миссия.

Связь не устанавливается на короткое время

Не ждите аплодисментов. Принимать их, конечно, приятно.

Но, когда вы ожидаете аплодисментов, выполняете свою работу, чтобы получить признание, это значит, что вы уже запродали себя и свое творчество. Если ваша работа зависит от чего-то такого, что находится вне вашего контроля, значит, вы уже отбросили часть своего творчества. Если вы работаете, конкретно рассчитывая на что-то, или жаждете похвалы, то эта работа в какой-то степени перестает быть вашей, зависимость от одобрения испортила ее, превратила в процесс, когда вы прилагаете усилия не ради творчества, а ради одобрения, причем чем больше одобрения получаете, тем больше работаете на него.

И это засасывает.

Есть огромная разница между мелким удовольствием от мгновенных аплодисментов и возможностью оказать продолжительное воздействие, установив подлинную связь. Да, это проще: ориентироваться на мнение толпы, манипулировать чем-то, чтобы срывать овации, как это делают театры на Бродвее.

Но еще труднее выполнять работу, которая не приносит мгновенных похвал, однако доходит до самого сердца другого человека, меняет темы разговоров и заставляет скучать, когда вы уходите.

Кто решает, что ваша работа сделана хорошо? Когда вы вкладываете в нее все, на что способны, тогда решаете вы. Если работа не отвечает ее цели, если кувшин, который вы сделали, дает течь или молоток, который вы изобрели, быстро ломается, то вам следует научиться, как сделать его лучше. Целью вашего творчества является установление взаимосвязи, как и целью молотка является заколачивать гвозди.

Но мы не виним гвоздь в том, что сломался молоток, или воду в том, что она вытекает через дырявое дно кувшина. Если аудитории не очень нравится эта работа и вам трудно будет установить взаимосвязь, значит, вы не подходите друг другу. Возможно, это не та работа и не для той группы людей. Не старайтесь подстроиться под нее, чтобы заслужить быструю овацию. Устанавливайте связь более глубокого порядка.

Ну вот, все получилось, работа закончена.

А если она закончена, аплодисменты, похвалы и слова благодарности – это уже нечто другое. Что-то дополнительное и не являющееся частью того, что вы создали. Если вы поете прекрасную песню для двух людей или для тысячи, это все та же песня, и количество благодарностей, которыми вас вознаграждают, не является частью этой песни.

Связь, которая устанавливается после того, как творчество получило оценку, длится гораздо дольше, чем могли бы продолжаться аплодисменты, и она открывает двери для вас к работе, чтобы создавать еще больше связей – в противоположность поиску повторения мимолетного возбуждения, которое вызывают овации.

Каждый человек одинок.

Устанавливайте связь с другими людьми.