Идея снять номер в гостинице Петрову пришла в последнюю очередь. Только ближе к полуночи он смог отдохнуть после насыщенного дня. Разбудил звук сотового телефона. Ошалело оглядев незнакомую обстановку, сориентировался и нащупал трубку.
Звонил начальник отдела. Шеф не поленился разыскать номер его сотового и теперь справлялся причиной отсутствия на работе.
"Проспал", — охнул Петров и, неловко соврав про внезапную простуду, выклянчил три дня отгулов.
"Пропади она, эта контора", — захлопнул "раскладушку" Сергей Иванович. Но сон уже исчез.
"Хочешь, не хочешь, а вставать нужно, — вспоминая события прошедшего дня, вздохнул Петров. — И думать, как жить дальше. Дверь — это первое. Не попасть в лапы обиженного дельца — второе. Что еще? Ага. Эта пострадавшая. Вера, кажется. Всего дел. Как это у Мюнхаузена: "После обеда спасаю мир"…
Он спустился в фойе. И проходя мимо стойки, заметил вывеску.
"Заодно и помыслю в спокойной обстановке", — решил он, усаживаясь в кресло. Парикмахер оценила фактуру клиента и в ответ на пожелание подстричь, как было, только короче, презрительно скривила губы.
— Доверьтесь профессионалу. Вашу, — она потрогала тоненькие волосы, — так сказать, прическу, исправить невозможно. Сделаем иначе.
Она достала из шкафа с инструментами дорогую немецкую машинку и приступила к работе. Уже через полчаса в зеркале отражался подтянутый мужчина средних лет, отдаленно похожий на актера Брюса Уиллиса.
— В вашем возрасте длинные волосы носить не рекомендуется, а так вполне современно и стильно. Хотите совет? — Она всмотрелась в его лицо. — У нас по соседству отличный салон оптики. Даже если у вас идеальное зрение, в хорошей оправе будете смотреться гораздо элегантней.
Петров рассчитался и, подумав, решил воспользоваться советом. Выбор оправы оказался достаточно трудоемким занятием, но когда мучения закончились, узнать в нем затурканного жизнью неудачника не смог бы и сам. Очки в тонкой золотой оправе стоили не дешево, но придали недостающую солидность.
Неудивительно, что ожидающие Петрова головорезы на появление солидного джентльмена внимания не обратили. Сергей Иванович покосился на автомобиль и прошел в подъезд.
Соседка открыла дверь и уставилась на гостя.
— Что вам угодно? — поинтересовалась она, вглядываясь в смутно знакомый облик.
На руках ее вальяжно развалился дремлющий кот. Надо отдать должное, Василий опознал кормильца на раз. Он приветливо заурчал.
— Здравствуйте, Анна Григорьевна, — поклонился Сергей, улыбаясь. Старуха подслеповато сощурилась и заохала.
— Чисто гусар, не меньше. — И посторонилась, приглашая зайти в дом.
Пообещав проследить замену двери, бабка аккуратно сложила купюры в карман старого халата.
— Побегу я, — глянул в окно Петров. — Только вот, не узнали бы. — Опасливо расправляя штору, отодвинулся он в глубь комнаты.
— Ктой-то? — заинтересовано вскинулась деятельная старуха и ткнула пальцем в сторону засадной группы. — Эти?
— Погоди. Я мигом, — произнесла она, натягивая пальтецо на рыбьем меху.
Несколько секунд отделяло тишину утреннего двора от дикого скандала. Вопли старой склочницы гулко разнеслись во все уголки дома. Соседи, хорошо знакомые с тяжелым характером Бабы Ани, встревать не рисковали, но с интересом прильнули к окнам. А еще через минуту, спасаясь от бешеной старухи, сотрудники Кротовской СБ покинули двор.
— Ишь, понаехали, — пробурчала победительница, ставя в угол сучковатую трость. — Педофилы треклятые, — добродушно усмехнулась она, сбрасывая образ скандалистки. И закончила уже своим обычным голосом: — Теперь не скоро вернутся. Я им мозги вправила. Иди спокойно.
"Ох, не простая старушка", — восхитился Петров артистическими способностями соседки.
Теперь, когда за сохранность квартиры можно было не волноваться, он решил заняться более важным делом.
"Как сказал кто-то из классиков, мы в ответе за тех, кого не убили, — переврал он романтичного авиатора. — Раз я эту кашу заварил, то и расхлебывать мне".
Первое, на что он обратил внимание, войдя в огромную палату, был запах. Что говорить, лечиться в наших больницах может позволить себе только очень здоровый человек.
Он оглядел ряды кроватей, подсчитывая количество пациентов. "С ума сойти, двенадцать человек. И это нейрохирургия. Представляю, что творится в травме".
Виденную всего раз, и то мельком, женщину, признал с трудом. Лицо пациентки выглядело белее наволочки. Она даже не повернула головы, когда Сергей Иванович присел рядом с кроватью.
— Здравствуйте, — произнес гость.
Больная мазнула взглядом и вновь замерла, будто прислушиваясь к себе.
— Как вы себя чувствуете? — задал он дежурный вопрос, пытаясь начать беседу.
— Хорошо, — безразлично произнесла пациентка. — Вы из милиции? — Слабо заинтересовалась она гостем. — Ко мне ведь уже приходили. Но я ничего не помню. Совсем. Неужели трудно понять? Я даже имени своего не помню, — добавила она с горечью. — Что вам еще нужно?
Петров озадачено оглянулся. Ему и в голову не могло прийти, что все так плохо.
"И о чем теперь говорить. Она и слушать меня не станет". Он сосредоточился, ища выход из непростой ситуации.
— Вы меня не помните? — наконец подобрал он, как ему показалось, нужные слова. Женщина промолчала.
— Ну и ладно, — успокаивающе продолжил он. — Не буду утомлять. Скажу только, что я ваш знакомый. И постараюсь сделать все, чтобы вам стало лучше. Я отлучусь ненадолго, — предупредил он больную, словно та могла куда-то уйти.
Разыскав заведующего отделением, он задал интересующие его вопросы.
— Вы знаете, — доктор был вальяжен и убедителен. — Голова предмет тонкий. Состояние вашей подруги стабильное, даже хорошее, если не считать амнезии.
Наметанным глазом врач оценил платежеспособность посетителя и продолжил.
— Конечно, бывает всякое, но пока гарантий никаких. Конечно, если применить интенсивную терапию, то шансы могут повыситься, но… Это дорогое и трудоемкое мероприятие, — ненавязчиво намекнул он.
— Хорошо, — прервал словесное упражнение Петров. — Кому и сколько? И есть ли у вас отдельная палата? Платная, разумеется.
Он вытянул бумажник и от солидной еще пачки отсчитал требуемую сумму.
— Переводите. Прямо сейчас. Вы меня понимаете? — Добавил еще пару бумажек.
— Все, уже распорядился. — Доктор смахнул деньги в стол. — Давайте выпьем кофе, пока больную разместят в другой палате.
Изрядный жулик в финансовых делах, собеседником доктор оказался превосходным.
Они едва успели допить кофе, когда сестра доложила о переезде.
Сергей Иванович заглянул в маленькую, но уютную палату. Женщина лежала, глядя в одну точку.
"Нужно что-то делать, — решился маг-самоучка, входя в комнату. — Или пан, или пропал".
Он энергично растер ладони и положил их на голову пациентки. В ладони тут же кольнуло. "Вот тут". Он перевел ладонь к виску.
— Вы спите, — произнес он уверенным голосом. — Легко и спокойно. Как в детстве. Сон глубокий и легкий. Спи, — чуть громче закончил он короткий сеанс гипноза. Глаза ее медленно закрылись, дыхание выровнялось. Лицо приобрело умиротворенное выражение.
Петров сформировал над головой сферу и наполнил ее цветом. Фиолетовый оттенок сменился молочно белым, чуть мерцающим неоновым свечением. Энергия начала жить сама по себе. Возник едва заметный, но с каждым мигом увеличивающийся вихрь. Подобно маленькому торнадо, он вырвался из замкнутого пространства и проник в поле спящей. Внутренним зрением целитель увидел, как громадный, грязно-багровый, сгусток в районе виска пациентки начал поглощать этот волшебный цвет. А затем, словно растворяясь изнутри, очаг болезни дрогнул, и теряя зловещие очертания, стал исчезать в этом молочном тумане.
Несколько минут борьбы завершились безоговорочной победой божественной силы. И скоро уже вся голова засияла чистым голубым сиянием.
— Вот и ладненько, — выдохнул Петров, чувствуя себя выжатым. Ему дико захотелось чего-нибудь сладкого. Почувствовав себя лучше, провел рукой, снимая гипнотическую сеть.
Женщина вздрогнула и открыла глаза. Но если до сеанса это были безжизненные глаза человека без памяти, теперь в них сквозила боль и печаль.
— Вера, ты помнишь, как оказалась здесь, в больнице? — осторожно спросил Петров.
Она оглянулась и вздохнула.
— Да, помню… Выходит жива? — Не радость, а непонятное разочарование и усталость прозвучали в ее голосе.
Петров коротко, чтобы не волновать больную, рассказал, как увидел вмятую в столб машину, как вытащил наружу тело гонщицы. Пришлось коснуться также проблемы с неведомой сумкой и вспыльчивым бизнесменом. Под конец скромно намекнул, что имеет кое-какие способности и смог вернуть ей память.
Женщина слушала молча.
Когда окончил, внимательно глянула ему в глаза, и вдруг спросила:
— Вас как зовут?
Сергей Иванович представился и вздрогнул от ее слов.
— И откуда ты такой взялся? — раздумчиво протянула она. — Кто тебя просил лезть со своей помощью? — она сорвалась на крик. Голос заметался по маленькой палате.
— Пошла отсюда, — рявкнула Вера заглянувшей медсестре.
— Я, может, неделю готовилась, решалась. А этот, спаситель, блин… — Из глаз ее выкатилось несколько слезинок. — И что мне теперь? Назад в Урюпинск? А у меня мать уборщица и две сестры младшие. Так хоть страховку бы дали, а теперь?
Растерянно глядя на истерику, Петров не нашел ничего умнее, как спросить:
— А зачем тогда вы про сумку сказали?
Несвоевременное любопытство вернуло ее в реальность. Она решительно смахнула слезинки и уже другим тоном ответила:
— Да нет никакой сумки и не было. Хотела Гнусу хоть так напакостить, чтобы помучился. А ты знаешь, что теперь будет? — собеседница, перешла на доверительный и слегка насмешливый тон. — Теперь он нас обоих в третью позицию поставит. А после Крот вместе и зароет. Ты Крота знаешь? Нет? А я знаю. Ему человека убить, как высморкаться.
Она выговорилась и замолчала, бесмысленно глядя в стену.
— А ты, случайно, не олигарх? — спросила Вера после короткой паузы. — Тогда возьми меня к себе, на содержание. Незадорого. Нет? Ну, значит, лежать нам под одной березой. — Она вздохнула. — Ладно. Собрались. Выдохнули. Живем дальше. — И словно сняла маску.
Петров вдруг отчетливо понял, что это вовсе не игра. И она действительно очень боится этого неведомого Крота.
"Как, должно быть, невмоготу стало жить, если она спокойно, продуманно организовала собственную гибель".
"Чудны дела твои, господи", — пробормотал он в раздумьи.
— Конечно, можешь говорить что угодно, — он стряхнул оцепенение. — Но с минуты на минуту могут появиться мордовороты твоего ухаря.
Вера хмыкнула.
— Вот то-то.
Она уже внимательней осмотрела собеседника.
— Ты кто вообще по жизни? — несколько бесцеремонно поинтересовалась спасенная. — Инженер? И где это так здорово платят инженерам, чтобы покупать костюмы от Гуччи?
Сергей Иванович смутился и поведал, как раздобыл деньги.
Продемонстрировав в заключение приметный бумажник, он заметил, как блеснули глаза слушательницы.
— Сам отдал? Ну ты крут, — изумилась Вера. — Чтобы Гнус сам отдал, это его надо до смерти напугать… А что касается его ребятишек, то бежать надо, пока не поздно, — без перехода добавила странная девчонка.
Она оглянулась в поисках одежды.
— Вот, засада, и барахло спрятали…
Дверь распахнулась, и в палату заглянул заведующий. Видно, медсестра, встревоженная криками, решила подстраховаться.
— Что случилось? — спросил врач, глядя на пациентку.
— Мы решили выписаться, — ответил Петров. — Больной стало лучше, и она хочет уехать.
— Но… — оторопел эскулап. — Нет, что вы! Исключено… — Он даже взмахнул руками, отвергая саму идею досрочной выписки.
Петров потянулся к карману, собираясь вынуть стопку купюр. Но не успел.
Вера хлопнула его по карману пиджака и с извинением вытянула телефон.
Открыв трубку, набрала номер и вдруг спросила у доктора, Вышло это у нее просто и задушевно, словно говорила с хорошим приятелем:
— А вы знаете, кому я звоню?
Врач удивленно поднял брови.
— А звоню я в редакцию "Московского комсомольца", — сама же и ответила девчонка. — У меня там приятель в журналистах. Сейчас я поведаю ему горячую историю о том, как в вашем отделении персонал насилует больных. Прямо в реанимации, пользуясь, так сказать, беспомощным состоянием. Ага, в извращенной форме. — Она заговорщицки подмигнула доктору.
Сергей Иванович, сраженный ее наглостью, подобрал челюсть и выдохнул. Не лучше выглядел и завотделением. Он пробормотал:
— Как вы можете, это ведь неправда.
— Я знаю, — сочувственно махнула коротко стриженой головой хулиганка. — Ну и что? — Она подняла палец, словно призывая к тишине.
— Алло. Редакция? Витя, ты? Узнал? Здравствуй. Погоди минуту.
— Ну что? Мы договоримся? Или… — поинтересовалась Верка у бледного как мел доктора.
Врач замер. Но видя, что шутками и не пахнет, представил, как будет выглядеть заголовок газеты, и сломался.
— Черт с вами, уматытывай, — он хотел что-то добавить, но девчонка уже захлопнула крышку телефона и двинулась к выходу.
На пороге оглянулась и удивленно спросила:
— И что стоим, кого ждем?
Сраженный напором администратор выписал эпикриз, отдал пакет с документами и черкнул записку в камеру хранения, сопровождая все это весьма похожими на матерные выражениями.
— Ничего, — весело рассмеялась девчонка, выйдя в коридор. — Гнус ему еще не так врежет, за то, что меня отпустил. Пусть привыкает.
— А почему Гнус? — заинтересовался Сергей.
— Да его все так зовут, за глаза, конечно, — обернулась спутница. — За доброту его, за душевность. А звать Ильей. Илюша Скуратов. — Она сверила номер на двери. — Стоп. Дальше я одна. Все же переодеваться нужно, а я стесняюсь, — фыркнула Вера.
Петров смутился.
— Тьфу, я с вами совсем одурел.
"Вот тебе и самоубийца, — удивился он, разглядывая жизнерадостную табличку, регламентирующую время выдачи одежды умерших. — С таким характером — и в столб. Странно. Да по ее характеру, она должна скорее этого, как его, Гнуса на тот свет оформить, чем сама. Хотя, что гадать. Увидим".