Успеть на войну

14

— Ну как ты больной, болеешь?

— И тебе, Сеня, здравствуй. Наконец-то хоть пришел проведать самого больного человека в мире, — с карлсоновской интонацией произнес я. — Проходи, вон табурет бери, садись поближе, у меня капельница еще минут десять будет капать (капельница в СССР появились в тридцатых годах. Стеклянные бутылки и резиновые шланги. Капали физраствор, глюкозу и гемодез. Кровь при прямом переливании. Во время войны лили физраствор и кровезаменитель).

Сеня, в накинутом халате, прошелся к соседней пустой кровати, где возле тумбочки стоял табурет, ухватил его, подошел к моей постели, поставил рядом табурет, бухнулся на него и только потом протянул руку, здороваясь со мной.

— Извини, Коля, вчера не смог, бегал от поклонников пока не спрятался у одного знакомого… Да ты и так уже все знаешь к тебе Борька должен был прийти и рассказать о концерте.

— Борька-то был, но он все без подробностей рассказывал, в общих чертах так сказать. Сказал, что все прошло замечательно, что вас всех на бис вызывали, что требовали автора, что присутствовало не только армейское начальство, но и партийное, вместе с товарищем Ждановым. Так, что давай, рассказывай.

Рассказ он начал с того, что после проведения генеральной репетиции к нему подошел какой-то чин из НКВД и сообщил, что я попал в госпиталь с воспалением легких и теперь он Сеня как мой заместитель становится главным и за все несет личную ответственность.

Вот тут Сеня и понял, что если сорвется концерт, то в лучшем случае его ждет уборка снега где-нибудь на Магадане. Надо действовать. Этот хитрый жук стал действовать методом, от противного. Типа, кто нам мешает тот нам поможет. И на следующий день среди высокого начальства, как военного, так и гражданского, которое регулярно приходит на репетиции, он убитым голосом бросал фразы. — Жаль по радио наши люди не услышат этот концерт, или, вот если бы концерт записать на пластинку, и, эх нам бы конферансье толкового, — при этом сокрушенно вздыхал. Как он этого добился я не знаю, но первого мая в зале была записывающая аппаратура, концерт передавали по радио. Да, и еще, концерт вел молодой конферансье артист Ленинградского театра эстрады и миниатюр Аркадий Райкин. АХРЕНЕТЬ, где Сеня его нашел? Про концерт говорить не буду, для меня это было ожидаемо, а вот для не искушенного обычного советского человека — это был оглушительный успех. Нет, громоподобный, ошеломительный… Скажу только, согласно приказу товарища Жданова и командарма 2 ранга Мерецкова концерт шел еще два дня. Плюшки получили все, даже я получил благодарность от командования и премию 300 рублей. Кстати, большие деньги. Сеня и ребята из ансамбля Молодая гвардия тоже получили свои пряники, а в придачу толпы поклонниц, от которых Сеня прятался где-то у знакомых, а ребята спасались в казарме. И еще приказом все тех же отцов командиров мы с Сеней переведены в Ленинградский дом Красной Армии имени С.М. Кирова. Я заместителем начальника, а Сеня артистом разговорного жанра. Жалко, что не удалось, остается в дивизии у меня еще столько планов. Ну ничего надеюсь не надолго. Борька говорил, что все наше оружие приняли на вооружение, как оружие для спецподразделений Красной Армии и НКВД. Возможно как один из создателей, я больше буду работать с оружейниками на заводе, а не в клубе. После ухода Сени я лежал и думал — где я нахожусь, в моем мире или в параллельном. Ведь по моим пусть и не полным воспоминаниям сейчас уже должен начаться второй пограничный конфликт с Японией, первый у озера Хасан уже был, а его нет, так куда я попал?

В день моей выписки из госпиталя 17 мая я узнал, что конфликт на Халхин-Голе уже идет, хотя ни каких заявлений, обращений ТАСС не было. И так, мне дали три дня для переезда на новое место жительства и новое место службы. Если с местом службы все просто и понятно, то с местом жительства не очень. Общежитие, в которое меня направили, было переполнено командирами из недавно прибывших частей и койку мне пообещали, но только на следующей неделе. Пришлось топать на свою новую службу в Ленинградский дом Красной Армии имени С.М. Кирова, искать начхоза и заселятся в одну из гримерок, ждать когда врежут замок, занесут кровать, постельное… Одним словом, день пропал. Тут еще принесли приказ в письменной форме. Не иначе начальничек мой новый постарался. Помнит как опростоволосился со мной. А приказ простой до безобразия — я и ВИА Молодая гвардия отправляются в турне по дальним гарнизонам для поднятия и укрепления: любви к Родине, партии, армии, морального духа и т. п. и т. д., без указания срока. Наверное меня хотят сплавить подальше и надолго. Ну, что же — это наверное даже лучше всего, буду учиться в дальних гарнизонах. Ведь есть же у них пушки и танки, да хотя бы броневики. Хотя броневик водить я уже умею, но из пушки не стрелял. Расписавшись в приказе, пошел искать свое ВИА, нужно парней предупредить о предстоящей поездке. Ведь не все из них срочники, есть еще оставшиеся на службе, и, по-моему, двое уже женаты. Вот пускай и готовятся.

— О, привет больной. — Кинулся обниматься ко мне Сеня, с которым я столкнулся в дверях репетиционной комнаты ансамбля.

— Сам больной. Ой задавишь, отпусти медведь, — выскользнув из Сениных тисков, я остановился в паре шагов от него покрутив пальцем возле виска. — Ты, что медведь, ты же меня чуть не раздавил как комара, а я сейчас твое начальство, которое нужно любить и лелеять. — И засмеявшись сам подошел и обнял этого вроде как обидевшегося на меня медведя. — Сеня, если бы ты знал как приятно вновь тебя видеть.

— Не приставай ко мне, может ты не только больной, а еще и заразный, то пихается и обзывается, а то вдруг обниматься лезет. Тебя точно, Коля, выписали?

И мы вместе заржали как лоси весной в гон. Проходившие рядом сотрудники нашего дома Красной Армии шарахались от нас и постоянно оглядывались на двух ржущих придурков в военной форме.

— Коль, тебе приказ приносили?

— Приносили!

— Ну и…

— Поступаешь в мое полное распоряжение, как артист разговорного жанра, на все время командировки. А это, Сеня, беспокойная и чрезвычайно увлекательная жизнь для тебя ну и для меня.

— Это как. — Он почесал запястье с интересом глядя на меня.

— А так. Ты танк водить умеешь? А броневик? А стрелять из пушки или миномета?

— Да откуда. Хотя из миномета в училище стрелял, да в дивизии за шнур дергал на учениях у гаубицы.

— Вот, а со мной ты не только дергать будешь. Ты наводить научишься, ну и вождению само собой.

— Зачем Коля? — с удивлением посмотрел на меня.

— Я тебе потом расскажу как-нибудь. Сейчас нужно продумать, что с собой брать, и потихонечку начинать собираться. У нас только три дня, а потом придется все время быть на подножном корму.

— Ладно хватит меня стращать, пошли в буфет там сегодня пиво привезли и раков, — он аж зажмурился — во каких, — и развел ладони почти на пол метра.

— А, пошли, Винни-Пух ты мой.

— Коль, а кто такой Винни-Пух?

— Это, Сеня, такой медведь который мед любил как ты пиво.

Мы опять заржали и пошли искать пиво и раков.

На двух автобусах и выделенной полуторки с крытым верхом мы выехали по первому маршруту указанному в путевых листах: Пулково, Пушкин, Слуцк, Красный Бор, Мга.

Кто составлял такой маршрут для меня осталось тайной, хотя я честно пытался узнать. Там же почти нет воинских частей. Части конечно есть, но это не те которые мне нужны, там в основном связисты, химики, разные БАО (батальон аэродромного обслуживания), ремонтники. Хотя ремонтники что-то же ремонтируют, и это что-то надеюсь, имеет гусеницы и стволы. Поездка проходила спокойно, по крайней мере для меня, я ехал один в головном автобусе, нагруженном под завязку казенным имуществом. Нет, не музыкальным инструментом, а сухпаем, постельным бельем, двумя палатками на десять человек и две четырехместные. Где только нашли на 19 человек? Из них 14 это ВИА, три водителя и мы с Сеней. Четырехместную одну я себе с Сеней забрал. А, что имею право. Вторую трем девчонкам, ну, а большие парням. Вообще я не думаю, что нам придется спать в палатках, но чем как говорится, черт не шутит. А Сеня предатель, сбежал от меня в другой автобус, и мне даже сюда слышно как они там песни горланят. Обыдна, да. Грузовичок наш был тоже забит почти под завязку матрасами, подушками, набитыми душистым сеном, музыкальными инструментами и еще какой-то хренью, типа плакатов, транспарантов, портретов вождей. У меня наконец-то появилось время посмотреть как живут люди, обычные советские люди, а то у меня все бегом и бегом получается. Вот и посмотрю как они тут жили перед войной. Первый наш выездной концерт прошел как-то буднично. По приезду в Пулково, я сходил в комендатуру, отметил путевку и договорился о концерте на следующий день. Нормального помещения не было, пришлось выступать в городском парке. Из военных присутствовали связисты, саперы, комендантский взвод и наверное почти все жители города — это мне так показалось. Сначала были только военные и вездесущие мальчишки, но примерно со второй песни парк стал заполнятся обычными людьми, окончившими свой трудовой день. Концерт мы специально начали после солдатского ужина, чтобы парней не дергали. Ну и чтобы гражданские поучаствовали, в сцепке армии и народа. Сеня не участвовал на данном мероприятии из-за банальной рассеянности людей, отправивших нас в эту командировку, громкоговорители, усилители и микрофоны нам дали, а человека, умеющего его устанавливать, забыли. Если поющий и играющий ансамбль хорошо слышно на улице, то человека рассказывающего юмористические рассказы слышат только первые два-три ряда. Остальные же, если не умеют читать по губам, только жестикуляцию. И сейчас Сеня, с двумя связистами пытался нарисовать схему подключения всего нашего оборудования, потому что назначен мной техником установщиком. Ну и чтобы не шлялся без меня где не надо. А что, я начальник, могу хотя бы немного побыть хитрым самодуром? Концерт как всегда удался, парни почти полтора часа играли и пели. Новые песни исполняли по несколько раз по просьбе зрителей. Нам даже цветы подарили какие-то девчонки. Комендант города нас в приказе отметил за добросовестное исполнение и высокий профессионализм. Выписку из приказа я на следующий день на всякий случай взял. А то мало ли, вдруг потребуют отчета. На следующий день, после хорошего завтрака, мы отправились дальше. Правда партийные отцы города пытались нас удержать еще на день, но я сослался на командировочное предписание и поспешил покинуть Пулково. Где-то там впереди, я надеюсь, меня ждет учеба на грозных танках и бронеавтомобилях.