УТРЕННИЙ СНЕГ

Тихая осень случится.

Нам наконец повезет.

Слышишь? .. Какая-то птица

Мягкими крыльями бьет.

Не называя причины

Летних страстей и обид.

Осень, как нож перочинный,

Лезвием топким блестит.

Кажется, тронь паутины -

И ощутишь па руке

Тени неясной картины,

Видимой там, вдалеке.

Словно штрихи на ладони,

Темные меты судьбы,

Расположились на склоне

Клены, березы, дубы.

И в ожидании встречи

С рыжих и красных вершин

Листья слетают на плечи

В легком кругу паутин.

Друг осенний, драгоценный!

Лист кленовый— ломок, сух.

Мы одни во всей вселенной

На ветру, осенний друг.

Крови нет в твоих прожилках.

Мой печальный верхолаз.

Ветки тонкая развилка

Ненадежно держит нас.

Сведены одной судьбою,

Если только захотим,

Мы продержимся с тобою,

А сорвемся — полетим

Над землей, над едким дымом,

Сизым вьющимся кольцом, —

Ты с лицом неуловимым,

Я с доверчивым лицом.

Вот роща виновато

Открылась, всем видна.

Словами небогата

И мыслями бедна.

Не пробегают звери,

И птицы не свистят.

Деревья, точно двери,

Ворочаясь, скрипят.

Из норки только мышка

Блестит глазком на мир.

Вся роща, точно книжка,

Зачитана до дыр,

Хочу тишины, как воды родниковой!

Уже на губах пересохло от лжи.

Бегу от любви бестолковой

На озеро, где камыши

Шуршат, из воды прорастая.

Качается лодка пустая

И хлюпает днищем, и рыбья блестит чешуя,

Присохшая к доскам.

Хочу тишины, как жилья

Над берегом плоским.

Близнец-рыболов тонкой удочкой машет,

Невидимой леской свистит.

Его поплавок, точно бабочка, пляшет,

А мой, одинокий, грустит.

Послушай, приятель!

Открой мне секрет

Удачного лова!..

А он улыбается. Он мне в ответ

Ни слова.

Послушай, приятель! Песок под ногами уходит.

Бесшумная рыба, как сторож, по озеру бродит.

Надменная рыба блестит, как зрачок.

И ты одинок, и я одинок.

Хочу тишины, разделенной на две половины.

Как на две струны, чтоб у каждого были причины

Молчать до поры, вспоминая о том,

Как падала осень, укрывшись листом,

И что ты сказала.

Давно ли, недавно?.. А может, весной?

Близнец-рыболов замахнулся блесной

Устало.

В тиши первобытной природы,

У целой Земли на виду,

Пронзительным криком свободы

Я душу себе отведу.

Я вспомню не слухом, а кожей

Призывный охотничий крик,

Шальной, ни на что не похожий,

Что сам в моем горле возник.

Я крикну, как в черную бездну,

И буду ответа я ждать,

Покуда с Земли не исчезну,

Не стану природой опять.

Другими глазами гляжу

На поле, на лес за рекою.

Кому я шепчу: «Ухожу!..»

Кто хочет проститься со мною?

Еще раз вернуться сюда

Бог знает когда доведется!

Осока блестит, как слюда,

И к берегу темному жмется.

По заводи, как по стеклу,

Бесшумно скользят водомерки

И усики тычут в иглу

Сосновую — так, для проверки.

Как странно! Неделю прожить

И этих чудес не увидеть.

И в спешке — куда нам спешить? —

И поле, и реку обидеть.

Скажи, у кого мы крадем?

Природе поди безразлично,

Что мы, не увидев, уйдем

Степенно, спокойно, привычно.

Она для других сохранит,

Умножив на новых примерах,

Осоки загадочный вид,

Таинственный мах водомерок.

Какая там птичка щебечет, звеня?

Какая там травка в цвету?

Названья природы темны для меня,

Признаюсь в глубоком стыду.

Простите, растения, бедность мою!

Вы, птицы, простите мой слух!

Я сам ведь неназванный песни пою,

А значит, я брат вам и друг.

Не знаю, что может быть проще

Осенней щемящей земли.

Когда осыпаются рощи,

А в небе скользят журавли.

Какая иная картина

Могла бы собой заменить

Поля, где плывет паутина

И осень прядется, как нить?

И счастье какое способно

Быть с этим хотя б наравне:

Чтоб родину видеть подробно,

До зернышка в колкой стерне?

За окном дожди грибные

Утром, вечером и днем.

Если б не жил я в России,

Я бы тоже стал дождем.

Я бы тучкой синеватой

Проплывал над той страной,

Где родился я когда-то

Перед прошлою войной.

Я смотрел бы долгим взглядом

На Россию с высоты.

Все деревни были б рядом,

Все дороги и мосты,

Все леса, поля и нивы...

И повсюду па земле

Люди жили бы счастливо,

Улыбаясь снизу мне.

Плыл бы я дождем желанным,

А потом когда-нибудь

Я упал бы безымянным

Светлой родине на грудь.

Сентябрь,осенний брат!

Неужто нам за тридцать?

В тебе я снова рад

Душою раствориться.

Тебе лишь одному

Скажу без сожаленья,

Что сердцу моему

Не нужно вдохновенье.

Не нужны мне стихи.

Слова бедны и стерты.

Леса твои тихи,

Они ко мне простерты.

У них такая стать,

Что невозможно словом

И звуком описать

Цвет золота в багровом.

И перехлест ветвей,

Сухих листов скольженье —

Скорей души моей

Немое продолженье.

Вдруг на лестничной площадке,

Выйдя с другом покурить,

Ты поймешь, что на Камчатке

Никогда тебе не быть.

И, ловя себя на слове,

Что порядок, мол, в семье,

Ощутишь броженье крови

Непонятное в себе.

Это давнее томленье,

Зов морей и диких скал

От себя, как преступленье, С

лишком долго ты скрывал.

Ну, скорей! Лови минуту

Непокорности своей.

Разом — бешено и круто,

Как волне, отдайся ей!

Будешь ждать — не хватит духу.

Скажешь сам себе: «Каприз!»

И завоет зверем глухо

Лифт, проваливаясь вниз.

Расскажи мне что-нибудь такое.

Чтобы все кончалось хорошо.

Хочется душевного покоя,

Хочется покоя за душой.

Не к тому, что страсти надоели

И переживанья не с руки.

Хочется покоя в самом деле,

Чтобы мысли были высоки.

В сущности, устойчивое что-то

Надобно для отдыха души.

Говори: семья, жена, работа...

Главное, о детях расскажи.

Положи мне руку на висок.

Слышишь, жилка синяя трепещет?

Мой удел и вправду невысок.

Поважнее есть на свете вещи.

Положи мне руку на глаза.

У меня под веками зарницы.

Отшумела, отошла гроза.

Почему же мне никак не спится?

Я еще живой, и ты жива.

Улыбнемся радостно друг другу!

Мы вдвоем, и не нужны слова,

Только кровь стучит как бы с испугу.

Кто придумал, будто смерти нет?

Быть бессмертным — это некрасиво.

На твоих ресницах теплый свет,

И рука горячая на диво.

Ты спросишь, почему

Тревожно так на свете.

Тебя я обниму

И не смогу ответить.

Твоих касаясь век

Горячими губами,

Скажу, что этот век

Еще не прожит нами.

Скажу: веселой будь!

Им хорошо живется.

Скажу: когда-нибудь

Все в мире утрясется.

Добавлю, может быть,

Уже неторопливо,

Что детям нашим жить

Достанется счастливо.

В самом деле, что дороже

Этих простеньких минут?

Дети Оля и Сережа,

Взявшись за руки, идут.

О каких они предметах

Потихоньку говорят?

О собаках? О конфетах?

Обо всем что есть подряд?

Наш коротенький мужчина

Поспевает за сестрой.

Видно,есть у них причина

Позабыть про нас с тобой.

Наше счастье так обычно,

Что легко его принять

За привычку, за практичность

Или вовсе не понять.

Значит, надо улыбнуться

Птицам, облаку, семье

И нечаянно коснуться

Тайны жизни на Земле.

За дверью скрипка заиграла.

Я раньше скрипку не любил.

Теперь то время миновало,

Я навсегда его забыл.

Стою на лестничной площадке

И жадно слушаю, как там

Скрипач в таинственном порядке

Разводит ноты по местам.

Струна пиликает так тонко —

Порой не уследить за ней.

Нужна другая перепонка,

Нежнее, может быть, моей.

Стою, и слушаю, и плачу,

И говорю с самим собой,

Что я совсем немного значу

Пред этой скрипочкой сухой,

Которая вот так, невольно,

Случайно, судя по всему,

Заставит плакать добровольно

И неизвестно по чему.

Мой друг необходимый!

Тебе моя печаль,

Таежной струйкой дыма

Протянутая вдаль.

Прости меня — поверил.

Прости — привыкнуть смог

К тому, что срок отмерен

И подведен итог.

Прости, что рядом не был

С тобой в последний миг,

Когда полночным небом

Услышан был твой крик,

Когда вода сомкнулась

И черная звезда

Как будто оглянулась

И пала в никуда.

Я вдруг почувствовал, что старость

Уже совсем недалеко.

С утра какая-то усталость,

И жить, и думать нелегко.

В душе планируешь поступки

И, заполняя делом дни,

Вполне согласен на уступки,

Когда к спокойствию они.

Отбросив риск, забыв про смелость,

Ты, кажется, уверен в том,

Что наконец пришла, мол, зрелость,

Но зрелость вовсе ни при чем.

Ты просто душу защищаешь,

Но пригодится ли она,

Когда страдания не знаешь

И страсти не испил до дна?

Искусство прощать позабыто.

Мы к жалости стали глухи

И цедим сквозь мелкое сито

Свои и чужие грехи.

Когда все нужнее прощенье

И все виноватее взгляд.

Напрасно ты жаждешь отмщенья,

Подумай, что годы летят.

Хотя бы в минуту прощанья

Прощение мне обещай.

Ведь я не сказал: до свиданья!

— Прощай! — попросил я.— Прощай!

Никакого просвета,

Все дожди да дожди.

Вот и кончилось лето,

А другого не жди.

Красный лист на осине —

Как флажок на пути.

Это стрелочник синий

Не дает мне пройти.

Оглянись и запомни

Все живое вокруг.

А казалось бы, что мне

Эта речка и луг?

Это хлебное поле

И соломенный стог?

Я прощаюсь без боли.

Слава богу, что смог.

То ли зрелость рассудка,

То ли счастье души?

Задержись на минутку

И слезу задержи.

Свет сентября, прозрачный свет осенний

Освободил мне душу от трудов,

Хотя что может быть обыкновенней

Начала осени и первых холодов?

Вот облако проходит утомленно

Над рощей, порыжевшей на краю,

А я легко и умиротворенно

Смотрю на жизнь прошедшую свою.

Кружится лист, тревога опадает.

Как роща, обнажается душа.

Над полем птица сонная летает,

И молодость уходит не спеша.

Что прошлое? Его уж не поправить.

Свет сентября прозрачен и жесток.

С самим собою незачем лукавить,

И в этом главный, может быть, итог.

Поэтому, легко и беспристрастно

Обозревая свой вчерашний путь,

Я говорю: жизнь все-таки прекрасна!

И думаю: зависит, как взглянуть...