Узник Марса

^{The Other Side of the Moon}

^{журнал «Amazing Stories Quarterly», Full, 1929}

Глава 1. Сенсация Хауленда

Только сейчас, начиная описание нашего невероятного приключения, я осознал наконец, насколько обрывочным и неполным должен получиться этот рассказ. Потому что только сейчас, оглядываясь на события, я сознаю, сколь многое из них осталось и останется навсегда неизвестным. Даже я, Мартин Фостер, один из тех, кто проник в самое сердце древнего ужаса, что затаился на обратной стороне Луны, могу предложить лишь жалкое толкование всего, что я испытал и увидел. Вот по какой причине эти записки должны с самого начала оставаться исключительно личными.

Для меня всё началось с сенсации Хауленда, поразительного исчезновения доктора Германа Хауленда и четырёх его учёных коллег в районе Юкатана, которое много дней не сходило с заголовков газет. Эта сенсация потрясла Университет Среднего Запада, где Хауленд вёл кафедру антропологии, а я был простым младшим преподавателем химии. Догадки, споры, слухи, вспышки всеобщего возбуждения взбудоражили кампус на нескольких недель. Однако, в конце концов, всё это дало подлинной информации не больше, чем первые сенсационные сообщения газет. И, как нахожу я сейчас, именно в тех статьях давалось наиболее ясное и полное представление о главных чертах этого трагического события.

За несколько лет до начала написания этой истории доктор Хауленд с головой ушёл в новую теорию происхождения человечества, которую он создал и старался доказать. Он был уверен, что в доисторические времена длинная цепочка островов связывала современную Центральную Америку с северо-западной Африкой и что таким путем, по цепочке островов, от которой остались Западная Индия и Азоры, люди и животные распространились на Американский континент. Для подкрепления своей теории он совершил ряд экспедиций в Центральную Америку, главным образом, на Юкатан, и собрал массу свидетельств, стремясь представить этот регион в качестве первого центра жизни в западном полушарии. Эти свидетельства, состоящие в сходстве людей, животных, растений и даже насекомых этого района с обитающими в северной Африке, были представлены его коллегам-антропологам в пику их резкому неприятию его теории. Разногласия Хауленда с коллегами и стали причиной для организации комплексной экспедиции на Юкатан, предназначенной доказать его теорию, чтобы не осталось ни малейшей тени сомнения.

И вот, наконец, в начале апреля такая экспедиция отправилась из Университета Среднего Запада. Доктор Хауленд, несмотря на свою молодость, был назначен её главой, и она включала пятерых его учёных коллег, которые, как считалось, в целом обладали знаниями, достаточными для полного освещения вопроса. В ту экспедицию вошли доктор Эразм Биллингс, возглавлявший кафедру общей биологии; доктор Джон Боркофф, зоолог; профессор Александр Грант, ботаник с мировым именем; профессор Вильям Глиц, энтомолог, и молодой доктор Ричард Карсон, геолог, который был близким другом доктора Хауленда и моим. Полагалось, что такое содружество научных талантов не может не собрать все научные доказательства истинности теории доктора Хауленда, какие только можно найти, и когда в апреле экспедиция выступила на Юкатан, казалось несомненным, что они вернутся с полным подтверждением или опровержением этой теории.

В конце апреля до нас дошли известия, что экспедиция достигла городка Прогресо на побережье Юкатана и готовится к путешествию в малоизученный внутренний район. Согласно плану, участники экспедиции должны были на туземных каноэ с гребцами пройти как можно дальше вверх по извилистой реке Карахос, по мере своего продвижения обустраивая лагеря и используя их как базы для исследований. Эту первую весточку от Хауленда университет встретил с огромным интересом, особенно мы с моим приятелем, младшим преподавателем химии Харланом Трентом, который в те времена вместе с Хаулендом и Карсоном входил в наш круг близких друзей. Однако первое сообщение включало лишь вести, которые за это время до нас уже доходили, тогда как несколькими днями позже от Хауленда пришло известие, что экспедиция находится в начальной точке подъёма по реке, который автоматически оборвёт их связь с нами и внешним миром.

Хауленд и пятеро его коллег с дюжиной туземцев отправились из деревеньки в устье Карахос вверх по реке, пробираясь в тёмные глубины запутанных юкатанских джунглей, к которым даже аборигены относились с благоговейным страхом. Минуло три недели без единой весточки от Хауленда и его экспедиции, и можно было лишь догадываться, как всё это время они пробирались вглубь страны мимо невысоких унылых холмов, двигаясь против течения их водной дороги среди обступающих её джунглей. И вот в конце третьей недели пришли известия, неожиданные, поразительные известия из деревни в устье реки Карахос — краткое, ошеломляющее сообщение. Доктор Ричард Карсон, утверждало это сенсационное сообщение, был найден в бессознательном состоянии плывущим вниз по Карахос в большом каноэ, загруженном мёртвыми телами четырёх его спутников: Биллингса и Боркоффа, Глица и Гранта. Не было ни следа ни Хауленда, ни гребцов экспедиции, а Карсон не выходил из состояния комы, в котором его нашли.

Это незамысловатая первая весть о трагедии немедленно забросила до сего времени незаметную научную экспедицию на первые страницы газет всего мира и буквально сразила всех сотрудников Университета Среднего Запада. Ровно через десять часов поступило второе сообщение, что ещё сильнее подогрело сенсацию. В нём говорилось, что всё ещё остающегося без сознания Карсона и тела его четырёх друзей отвезли из деревни в Прогресо, и медики тщательно исследовали все четыре тела. Было установлено, что несчастные погибли не из-за каких-то внешних повреждений. Но, по всей видимости, они взорвались изнутри, что представлялось полностью необъяснимым. Врачи решили, что изуродовать их до такой степени могла бы только некая ужасающая и непредсказуемая сила, следовательно, обстоятельства их смерти мог прояснить только Карсон.

Однако Карсон, переживший ужас неведомой трагедии, произошедшей в мрачных юкатанских джунглях, не приходил в сознание в течение двух суток. Очнувшись, он прояснил загадку в нескольких ни с чем не сообразующихся словах. Как сообщил Карсон, он с экспедицией две недели успешно продвигался вверх по реке, останавливаясь лишь для того, чтобы разбить лагерь на её берегах, и в четвёртом или пятом лагере и случилась беда. Карсон, по его словам, снедаемый страстью к геологии, отошёл от лагеря, чтобы обследовать несколько громадных камней выше по реке, он отчётливо видел дорогу благодаря свету висевшей над головой полной луны. Он сказал, что закончил изыскания и возвращался в лагерь, когда полыхнула ярчайшая вспышка сверкающего света. Он бросился вперёд, но лагерь оказался уничтожен. Геолог нашел разбросанные по земле изувеченные тела своих четырёх друзей и двенадцати туземцев, в то время как следы у берега реки показывали, что там загадочная смерть поразила Хауленда. Начальник экспедиции упал в воду, и его тело унесло течение. Карсон, решив, что всю группу, кроме него самого погубила гигантская молния, погрузил тела друзей в одно из каноэ, выкопал в мягком песке могилу для гребцов, после чего отплыл, устремившись вниз по реке, и через нескольких дней ужасающего путешествия, истощенный после нервного потрясения, потерял сознание. К счастью, его нашли, когда каноэ со страшным грузом принесло к деревушке в устье реки.

Так, ко всеобщему удовлетворению, осветила абсолютно непостижимую гибель экспедиции история Карсона. Странные эффекты воздействия молнии на человеческое тело хорошо известны, и лишь такой причудой сил природы можно было объяснить состояние тел. Поэтому объяснение Карсона было официально принято властями Прогресо и отправлено руководству Университета Среднего Запада. На самом деле кое-кто в Прогресо заявлял, что к месту трагедии нужно послать следственные органы, но это заявление не поддержали ни Карсон, ни представители властей. Было указано, что из такого путешествия не удалось бы узнать ничего нового, а тело Хауленда из водоворотов Карахоса вернуть невозможно. К тому же из-за трагедии суеверный страх туземцев перед джунглями возрос настолько, что никого из них не удалось бы заманить в подобный поход. Итак, вопрос объяснился к удовлетворению большинства, власти Просперо успокоились, и Карсон отплыл к дому.

Ко времени прибытия Карсона в Америку сенсация, неделю не сходившая с заголовков национальных газет, значительно поостыла. Загадка гибели Хауленда и его друзей объяснилась, пресса быстро забросила вопрос, формально выразив сожаления о потере пяти таких выдающихся учёных. Даже в Университете Среднего Запада первый шок и возбуждение от трагедии уже прошли, и хотя её до сих пор обсуждали, она больше не являлась единственной темой для разговора. Казалось, даже руководство университета допустило, что чиновники Прогресо правы в своём убеждении, что из этого дела больше ничего не удастся извлечь. Так что, хотя ко времени прибытия Карсона слова сожаления и тому подобные ещё были у всех на устах, никто не счёл их поводом для дальнейших действий.

Что же до Харлана Трента и меня, то нас объяснения трагедии совершенно не удовлетворили. После первого шокирующего сообщения мы упорно следили за многословными статьями газет, и нам, являвшимся ближайшими друзьями Хауленда, совершенно не верилось в такой поворот дела, при котором Карсон мог бы вернуться, не предприняв попыток узнать о судьбе своего друга. Поэтому нас переполняли вопросы, которые мы жаждали обрушить на него сразу после его возвращения. Однако вышло так, что лишь едва не двадцать четыре часа спустя после приезда Карсона, когда мы втроём молча курили в моих комнатах, и дым из наших трубок мешался с проникавшими через открытые окна ароматами тёплой майской ночи, мы обратились к нему с вопросами.

После наших расспросов тот какое-то время молчал, его решительное лицо оставалось серьёзным, а глаза не отрывались от чего-то вдали. Затем он, наконец, обернулся к нам.

— Нет, — сказал он в ответ на наш первый вопрос. — Тело Хауленда не найти, — он прервался с какой-то отчуждённостью во взгляде и затем добавил: — Это невозможно, потому что Хауленд всё ещё жив.

Мы уставились на него с возгласами изумления, а потом заговорил Трент.

— Хауленд жив! — повторил он звенящим от напряжения голосом.

— Но тогда почему ты его оставил, Карсон? И в какой он земле?

Вместо ответа Карсон несколько раз смерил нас изучающим взглядом и отвернулся к открытому окну. За ним лежала тёплая темнота майской ночи с ещё более тёмными громадами деревьев и контурами зданий, вырастающими из темноты. Надо всем этим, склоняясь от зенита к западному горизонту, висела растущая Луна, большой, сияющий серебром серп в небесах. Некоторое время Карсон молча созерцал её яркий полумесяц, затем обернулся к нам, удивлённо замершим за его спиной.

— Хауленд вовсе не на Земле, — тихо сказал он. — Хауленд… где-то на Луне!

— На Луне?!

Одновременно воскликнули мы с Трентом, всё ещё оставаясь в замешательстве от заявления Карсона; но тот невозмутимо кивнул и начал свой рассказ.

Глава 2. Лунные рейдеры

Я многое могу рассказать вам… многое, о чём не мог говорить, когда вернулся в Прогресо. Я осмелюсь поведать об этом лишь вам двоим, тем, кто знает меня и способен поверить. Мой рассказ прозвучит невероятно, но, я думаю, вы поверите. Расскажи я что-то такое крестьянам Прогресо, они сочли бы, что я свихнулся, и, подозреваю, обвинили в убийстве собственных друзей. Так что ради себя самого — и ради Хауленда — я дал им возможность считать так, как считают теперь все: гигантская молния уничтожила нашу экспедицию. Но это была не молния! Эта сила могущественнее и гораздо ужаснее молнии. На Земле лишь я знаю о ней, и я не рискну рассказать о ней никому другому.

История, что я рассказал в Прогресо, правдива до определённой точки. Мы, как я и говорил, сделали несколько переходов вверх по реке, сооружая через равные расстояния лагеря по её берегам и используя их как базы для наших исследований. Боркофф и Грант занимались фауной и флорой района, классифицируя и описывая необычные признаки животных и растений, которые могли подтвердить наличие связей с похожими животными и растительными видами Африки. В то же время Глиц, энтомолог, классифицировал образцы насекомых, похожих на африканских, тогда как Хауленд и Биллингс обобщали и систематизировали по степени важности доказательства, собранные остальными. Моя собственная работа как геолога состояла в изучении различных геологических формаций, которые могли бы доказать, что когда-то в прошлом юкатанский регион находился много выше относительно поверхности Мирового океана. Если бы это подтвердилось, то могло бы помочь доказать, что, когда материковая плита опустилась, произошло затопление островов между Юкатаном и Африкой. Итак, все мы были заняты, каждый своим делом, а Хауленда по мере нашего продвижения к верховьям реки охватывал всё больший и больший энтузиазм от перспектив подтверждения его теории.

За первые двенадцать или тринадцать дней пути мы разбили четыре лагеря, а в конце второй недели пути соорудили пятый. До тех пор наше путешествие вверх по реке протекало обычно, точно так же, как любое путешествие по Центральной Америке — бесконечное утомительное движение против мощного течения между неприступных стен джунглей по берегам. Лишь изредка вдалеке проглядывали синеватые холмы. Думаю, что за эти две недели мы преодолели не более чем шестьдесят миль, но в таких абсолютно диких местах их могло бы быть и шестьсот. В течение последних десяти дней нам не попадались даже индейцы, и, так как мы знали, что выше первых двадцати или около того миль Карахос был едва разведан белым человеком, мы не удивлялись дикости местности. Однако наши собственные гребцы выказывали все большее и большее нежелание плыть дальше. Мы объясняли их неохоту, в первую очередь, силой течения, с которым мы теперь с трудом боролись на сузившейся реке, но в конце концов аборигены сообщили нам, что боятся идти дальше, потому что в верховьях реки обитают злые духи этой земли. Пообещав увеличить вознаграждение, мы уговорили их продолжать путь, и вот, наконец, разбили пятый лагерь.

Мы устроили его на небольшой полянке в джунглях на берегу реки. За ней поднимался внушительных размеров склон заросшего джунглями холма, возможно, высотой в тысячу футов — широкого, похожего на конус холма, у подножия которого и лежала поляна. Хауленд, помнится, пришёл в восторг, оттого что мы остановились именно здесь, хотя к тому времени, как он уверял, мы набрали достаточно самых разных научных свидетельств для подтверждения его теории. В этом лагере, сказал он мне, нам, возможно, удастся отыскать нечто, способное доказать её раз и навсегда, и больше не нужно будет продираться вверх по реке. И Хауленду, и всем нам казалось, что мы на пороге окончательного успеха. И затем, в ту же самую ночь, все и произошло.

Все случилось за несколько часов до полуночи. К тому времени весь мир погрузился во тьму, тьму, что была кромешной в глубине джунглей, но отступала там, где стоял наш лагерь, залитый серебряным сиянием восходящей в зенит полной луны. В одной палатке Хауленд, Биллингс и Грант при свете газолинового фонаря разбирали какие-то образцы, в другой Боркофф и Глиц чинили порванную одежду. Наши туземцы, словно ища защиты, скучились на краешке безлесного пятачка возле костра. Осмотревшись, я вспомнил необычно большие камни, которые приметил немного выше по реке перед тем, как мы начали ставить лагерь, и, так как свет полной луны был очень ярок, вздумал прогуляться до них и предварительно осмотреть. Поэтому, крикнув Хауленду, чем я намерен заняться, я двинулся по полосе чистого песка вдоль самого края воды.

Таким ярким был лунный свет, что свои скалы я нашёл без труда и где-то с полчаса обследовал их, обходя по кругу. Когда, наконец, я отвернулся от них и зашагал вдоль берега обратно в лагерь, я заметил, что луна стоит теперь прямо над головой. Она висела надо мной, как громадный сияющий щит. Я шёл к лагерю и минуту спустя уже мог расслышать высокий чистый голос Хауленда, негромкое бормотание группы туземцев возле костра. А в следующую минуту, полагаю, мог бы его увидеть. Но в ту секунду, прежде чем я смог сделать ещё один шаг, весь лагерь озарился сверхъестественным светом.

Ничего подобного этому свету никогда не видывал человек. Громадный слепящей яркости столб, мощнейший поток чистого, концентрированного и ослепительно белого света в сотни футов в диаметре ударил прямо из зенита! Этот колоссальный сверкающий луч в единый миг упал с небес и исчез, полностью ослепив меня, отпрянувшего в изумлении. Однако я сумел заметить, что этот невероятный луч ударил в вершину большого холма за нашим лагерем, подобно молнии. И скорее почувствовал, чем увидел, как некий предмет, падая, мелькнул перед самым лучом. Потрясённый, с ослепшими от яркости ужасающего света глазами, я с минуту стоял, вслушиваясь в громкие возбуждённые голоса Хауленда и остальных, пока не завопили туземцы. Я бросился вперёд, добрался до края поляны и увидел, как Хауленд и остальные в волнении бегут к большому холму, увидел, как туземцы с неприкрытым ужасом жмутся на краю площадки. Я был готов броситься за моими друзьями, как увидел, что они вдруг резко остановились у крутого склона. А в следующий миг и я замер у границы джунглей, так же, как Хауленд с товарищами, уставившись на высокую вершину холма.

Потому что с этой вершины внезапно послышался странный звук — мощные глухие удары по металлу. В изумлении я стоял там, вглядываясь в холм, и Хауленд с остальными, стоя у подножия склона, смотрели туда же, а туземцы в страхе припадали к земле. Затем из холма раздался другой звук — низкий приглушённый рокот мотора, что стремительно нарастал и затем вдруг стал оглушительным. И в тот самый миг я увидел, что с холма поднимаются полдесятка тёмных плоских фигур огромных размеров, гигантские плоские круги или диски диаметром примерно в сто футов с невысокой защитной стенкой по краям, от которых исходил рокот и которые плавно всплывали в воздух над холмом! Они всплыли, повисели в ослепительном лунном свете и затем, словно заметив наш лагерь, вдруг заскользили над склоном прямо к нашей поляне!

Этот маневр вывел Хауленда и прочих зрителей из ступора изумления. Сам Хауленд ещё стоял совершенно ошарашенный, но остальные, почуяв опасность, с громкими криками кинулись назад к реке, подальше от холма. В следующий миг эти плоские большие диски врезались в столб лунного света над поляной, а затем вдруг раздалось громкое шипение, и с бортов зависших дисков вниз ударило полдюжины широких бледных и мутных лучей зелёного света. Эти лучи лупили по бегущим Биллингсу и остальным, по метнувшимся к реке обезумевшим от страха туземцам, и, когда они прошивали воздух, частые грохочущие раскаты отдавались у меня в ушах. Я так и стоял на краю джунглей, заворожённый ужасом, и видел, как Биллингс и остальные спотыкаются и падают, когда по ним попадают бледно-зелёные лучи, видел, как их тела распухают, трескаются, взрываются!

Думаю, в этот кошмарный момент я догадался, что именно я увидел, что за невероятное оружие воплотилось в этих туманных бледно-зелёных лучах. Это зелёные лучи убили Биллингса и остальных, но пока я пытался понять, что происходит, огромные плоские диски уже спускались на поляну!

В этот страшный миг Хауленд стоял в шаге от смерти, парализованный всепоглощающим ужасом, как и я, и потому что он не бежал, лучи не стреляли в него. Диски пикировали к нему, их грохот оглушал… Наконец, сбросив оковы оцепенения, я, все ещё наполовину парализованный страхом, отступил назад в джунгли, на краю которых стоял. Там, пригнувшись среди буйной растительности, я с бьющимся сердцем смотрел на залитую лунным светом поляну, пока диски по косой шли вниз… Я видел как они приземлились возле Хауленда, видел, как взяли его в кольцо громадные плоские металлические платформы, поблёскивающие в лучах лунного света. Я заметил на поверхности этих платформ два десятка неясных фигур, сгрудившихся вокруг центрального механизма, с помощью которого, видимо, они и управляли дисками. Потом, пока я прятался, секции защитных бортов дисков скользнули в сторону, и с них прямо перед Хаулендом сошли на землю не менее двадцати фигур, от одного взгляда на которых у меня вырвался крик ужаса. Я невольно отметил, что эти страшилища, по крайней мере, нападали как люди, но фигуры, что ступали вперед в лунном свете, не были человеческими. Это были совсем не люди, каких мы знаем. Это были — черепахолюди!

Черепахолюди! Это единственный термин, которым я могу их описать, потому что выпуклые горбы, венчающие их примерно четырёхфутовой высоты тела, полностью покрывали толстые тёмные роговые оболочки. Из нижней части этого панцирного тела выступали две мощные толстые конечности, оканчивающиеся широкими перепончатыми и когтистыми лапами, в то время как подобные же короткие конечности или руки торчали из верхней части. В верхней части корпуса панцирь открывался, и из этого отверстия на гибкой змееподобной белой шее поднималась коническая, похожая на черепашью, голова, по бокам которой сверкало два немигающих глаза, а между ними темнела трещина узкой пасти. Эти черепахоподобные существа были столь нелепы мешаниной знакомых и незнакомых черт, что, глядя на них, я пришёл в замешательство. Затем я собрался, увидев, что некоторые из черепахолюдей держали в своих верхних конечностях оружие, или же инструменты из блестящего металла — маленькие металлические полусферы, к их округлой части была приделана рукоять, а плоские стенки они навели на Хауленда, который так и не пошевелился, заворожённый страхом.

С минуту черепахолюди стояли пред ним, сжимая поблёскивающие полусферы, которые, очевидно, были вместилищами смертельного луча, пока один из них не заговорил. Его голос был негромким, но вибрировал, как струна, — глубокий бас, такой низкий, что многие его обертоны были едва-едва доступны моему слуху. Обращаясь к Хауленду, черепахочеловек что-то произнёс. Его слова определённо несли смысл, но были совершенно непонятны. Однако Хауленд нетвёрдым голосом заговорил в ответ, несомненно, чтобы показать существам, что он также разумен. Они молча выслушали его и какое-то время переговаривались между собой глубокими голосами, и затем, всё ещё угрожая Хауленду полусферами, придвинулись ближе, исследовали его одежду, его общий облик и отошли. Тогда один, очевидно, главный, издал басовитый приказ, и тут же из-за его спины выступили двое из созданий и мгновенно защёлкнувшимся металлическим фиксатором стянули Хауленду руки за спиной, ему также стянули лодыжки и, оттащив к летающему диску, потом забросили на него. Хауленд был пленником!

Всё это действо на залитой лунным светом площадке отняло некоторое время, но теперь, захватив Хауленда, черепахолюди обратили внимание на сам лагерь. Они незамедлительно принялись проверять всё, что в нём было: лежащие неподалёку тела учёных и туземцев, палатки и их содержимое. Я прятался в темноте окружающих меня густых джунглей, и если черепахолюди проходили поблизости, я слышал их низкие голоса всего лишь в ярде от себя. Я наблюдал за ними кипя от гнева и переполнявших мой разум вопросов. Откуда явились эти черепахолюди, выбравшиеся из того высокого холма, чтобы утопить наш лагерь в крови? Может, они явились из неизвестных земных глубин? Но не значит ли вспышка света, которую я засёк, что они спустились к холму, спикировав с неба?

Один раз я увидел, как группа черепахолюдей остановилась, указывая на серебряный щит полной луны, что опускалась теперь к западу, предвещая скорое окончание ночи. Чудовища некоторое время смотрели вверх своими немигающими глазами, затем вернулись к работе. Тут же у меня промелькнула мысль, что когда грандиозный световой луч ударил в холм, луна находилась прямо над головой, и вскоре я заподозрил, не связано ли это как-то с появлением странных рейдеров. Такая мысль пришла мне в голову, пока я наблюдал за деятельностью черепахолюдей, наблюдал за их исследованиями нашего лагеря. Все книги, рукописные записи, и собранные образцы, и блокноты из палаток они сразу унесли на летающие диски. То же было сделано со всеми инструментами, приборами, и всеми механизмами, какие они нашли. Я видел у некоторых из них необычные маленькие приспособления, явно для закачки воздуха в небольшие металлические контейнеры, также сложенные на их дисках, видел, как другие делали то же самое с водой из реки, забрав с собой образцы. На лунной поляне развернулась сцена невероятной деятельности, и я зачарованно наблюдал за ней, пока снижающаяся луна и растущий бледный свет на востоке не известили, что занимается заря. Тогда я отполз дальше в заросли.

Разгорелся день, но черепахолюди на поляне, не зная усталости, продолжали свои исследования и осмотр всего вокруг. Я не решался приблизиться к поляне при свете дня, но мог наблюдать за передвижением этих странных существ, слышал их низкие голоса и видел Хауленда, в неудобной позе лежащего на борту одного из летающих дисков. Это последнее зрелище занимало меня больше всего, потому что мой первый испуг при виде черепахолюдей отчасти прошёл, и я думал только о том, как освободить из их лап Хауленда. Однако попытка сделать это представлялась смертельно опасной, потому что вокруг летающих дисков беспрестанно сновала целая сотня черепахолюдей, и более половины из них оставались вооружёнными полусферами, скрывающими смертоносный луч. Так тянулся весь этот день, час за бесконечным часом. Я лежал в густых джунглях под палящим солнцем, убивающим всё живое, страдая от жажды, испуганный, наблюдающий и выжидающий.

Наконец пришла ночь, и когда прошли её первые часы, стало очевидно, что рейдеры завершают свою деятельность. Они собрали пробы и образцы едва не всего в округе, воздуха, воды и земли, животных, замеченных ими в джунглях, едва не разглядели моё укрытие при последней охоте. Птиц, насекомых и растения они также собрали и погрузили на летающую платформу, и у меня мелькнула идея, что эти рейдеры, откуда бы они ни явились, пришли только разведать Землю, собрать образцы местной жизни, и что Хауленд был для них одним из таких образцов! Меня жгла мысль попытаться освободить его, но черепахолюди все ещё во множестве шастали по поляне, так что такая попытка стала бы равносильна самоубийству. Однако наконец мне выпал шанс попытаться что-то предпринять… Черепахолюди завершили свои дела, и теперь, когда землю быстро укрыла тьма и серебряный лунный диск снова поднимался в зенит, они отошли к краю поляны и уставились на сияющий круг Луны. Сейчас летающие диски почти не охранялись, и в этот момент я бесшумно заскользил из темноты джунглей на освещённую поляну, прямо к диску, где лежал Хауленд.

На поляне росли отдельные небольшие кусты, так что я с сильно бьющимся сердцем крался от одного к другому, укрываясь, насколько удавалось, в их тени, плавно подбираясь к Хауленду и диску, где тот лежал. Я уже был близко к нему, выжидая удобный момент в тени маленького кустика не далее чем в трёх футах, и черепахолюди пока не вернулись от края поляны, где они стояли. Надежда окрылила меня в тот миг, я быстро скользнул вперёд и увидел, как Хауленд, разбуженный произведённым мной слабым шумом, с трудом приподнялся на локоть и расширившимися глазами следил за моим приближением, затем увидел, как он испуганно вздрогнул, и услышал его отчаянное шипение:

— Назад, Карсон!

В этот момент черепахолюди на дальнем конце поляны развернулись и двинулись прямо ко мне!

Мне показалось, что опасность совсем близко, и я инстинктивно отпрянул и упал в тень маленького кустика. Черепахолюди шли ко мне через поляну. Они пока ещё не замечали меня, но я знал, что только чудом они могли бы не разглядеть меня, скорчившегося в крохотной тени. Моё сердце стучало, как при погоне. Теперь эти странные создания были вокруг меня, их глубокие басовитые голоса гудели со всех сторон. Едва ли не наступая на меня, они пошли прямо к дискам и забирались внутрь. Я видел, как, щёлкая, закрывались секции защитных бортов, видел, как огромные диски плавно поднимались и быстро взмывали вверх, тогда весь лагерь вибрировал от гула моторов, и затем до меня дошло, что они меня так они и не увидели. Гигантские тёмные диски повисли надо мной в свете стоящей в зените луны, и вот они двинулись прочь, заскользили прямо к вершине большого холма! Они возвращались туда, откуда пришли, и забирали Хауленда с собой!

Как только эта мысль опалила мой мозг, я отбросил всякую осторожность, вскочил и бросился вверх по склону холма, сражаясь с покрывающими его густыми зарослями. Полубезумный, я пробивался вперёд, глядя на летающие диски, что взвились над плоской вершиной и, казалось, тонули в ней один за другим. Один за другим они пропадали из виду, пока я отчаянно рвался наверх. По мере их исчезновения быстро стихал гул моторов, пока несколькими минутами позже они не пропали все, а я всё ещё был на полпути к вершине. С пылающей головой, шатаясь от горя, я наконец пробился сквозь последние заросли и вылетел на широкую плоскую вершину холма. Кинулся вперед и, отшатнувшись назад, встал как вкопанный. Потому что передо мной, зияя в вершине большого холма, разверзлась огромная, как шахта, дыра в сотни футов шириной, гигантский колодец, стены которого были отделаны гладким металлом, и он уходил в холм и в землю под ним на глубину в тысячи футов.

Сейчас полная луна стояла практически прямо над головой, и её свет падал в эту огромную шахту, открывая мне, насколько далеко до её дна: тысячами футов ниже отсвечивал металлический пол, в центре которого был установлен громадный плоский диск из чёрного блестящего материала, похожего на чёрное стекло. Там, на диске, почти закрывая его, стоял большой чёрный цилиндр — широкий металлический цилиндр более чем ста футов в диаметре и около тридцати в высоту. Две секции его верхней плоскости были сдвинуты, и в полые внутренности цилиндра чередой вплывали летающие диски черепахолюдей, укладываясь один на другой внутри цилиндра! Друг за другом они скользили туда, пока не оказались внутри все, пока громадный цилиндр не заполнился ими, и тогда две секции на вершине с оглушительным лязгом металла скользнули на место, закрывая крышку!

Всё это время я глазел вниз в крайнем изумлении, а затем, когда сообразил, что происходит, наклонился к краю грандиозной шахты, крича до хрипоты, безумно выкрикивая имя Хауленда, который вместе с черепахолюдьми исчез внутри цилиндра. Но пока я рыдал, настал конец действа. Полная луна, клонясь от зенита к западу, достигла точки точно надо мной, над шахтой, громадная шахта нацелилась на серебряный лунный диск, как ствол какого-то титанического оружия. В следующую секунду из нижнего блестящего чёрного диска, на котором стоял цилиндр, донесся звон огромного колокола. Гудение звучало недолго, как вдруг из этого диска прямо в зенит, прямо в полную луну над головой, выстрелил колоссальный столб ослепительного белого света, гигантский световой луч взметнулся вверх из гигантской шахты в холме и достал аж до яркого диска луны! И в тот миг, когда этот сияющий луч сверкнул передо мной и исчез, я постиг каким-то иным, чем зрение, чувством, что громадный металлический цилиндр улетел ввысь вместе с ним!

Ослеплённый, остолбеневший, я склонился к краю гигантской шахты, заглянул внутрь. Громкое гудение внизу прекратилось, и я мог различить далеко внизу чёрный блестящий диск, но цилиндра на нём уже не было. Там были крупные предметы возле него, были другие большие цилиндры, но тот, в котором были черепахолюди и Хауленд, исчез.

Он был исторгнут этим блистающим лучом, я знал, прямо на саму Луну! Цилиндр улетел, направленный выстрелом прямо в яркий лунный диск, что всё ещё плыл над головой! Прочь от Земли к Луне!

Луна! Я понял всё это, пока, качаясь, стоял под её ярким диском, горящим прямо над моей головой. Луна! Вот откуда пришли черепахолюди в своём цилиндре, чтобы погубить наш лагерь. Они разведали условия жизни на Земле, собрали пробы и образцы, в качестве одного из которых взяли с собой Хауленда, а затем вернулись к цилиндру, дождались, пока Луна не окажется снова точно над головой, и тогда рванули к ней, в сверкающем, как бриллиант, луче из диска на дне шахты. Рейдеры с Луны убрались с Земли и утащили с собой Хауленда!

Рейдеры с Луны!

Мне не забыть, как дрожала моя рука, вытянутая прямо к безмятежно сияющему диску над головой, не забыть, как я шатался и рыдал от ужаса, спускаясь по склону холма к поляне. Там, действуя как в тумане, я погрузил тела друзей на одно из каноэ, вырыл могилу в песке, чтобы похоронить туземцев, и затем отчалил в этом же каноэ вниз по реке. Вниз, вниз, по течению, дни, часы, что представлялись моему помрачённому рассудку одной безмерной вечностью ужаса. Затем, наконец, сознание полностью покинуло меня, и я проснулся в Прогресо, узнал, как меня нашли дрейфующим вниз по реке, и изложил сенсационную историю, которая стояла за этой находкой. Я знаю, что расскажи я истинную историю, мне не поверили бы. Никто не стал бы проводить расследование, зато именно меня объявили бы сумасшедшим и убийцей моих друзей. Вот почему я сказал только, что видел гигантскую вспышку света, и позволил всем счесть это молнией, которая уничтожила нашу группу, объяснив пропажу Хауленда утверждением, что молния убила его и сбросила тело в реку. Никто не усомнился в моем рассказе, который объяснял странные раны на телах моих друзей…

И вот я вернулся сюда, зная, что вам двоим — тем, кто знал Хауленда и знает меня, я могу поведать мою историю, зная, что мне поверят.

Я приехал, но собираюсь вернуться обратно, вернуться к тому большому холму, чья шахта хранит тайну лунных рейдеров, чей гигантский прожектор унёс их с нашей планеты. Существование этого прожектора там, в той огромной шахте, означает, что с незапамятных времён он стоит в высоком холме, и что в далёком прошлом, возможно, эпохи назад, эти лунные существа установили связь между Землёй и Луной. Полагаю, они спускались с Луны на Землю в цилиндрах, толкаемых гигантским лучом от лунного аппарата, и установили на Земле, в шахте в холме, такую же аппаратуру, чтобы их лучи доставляли их обратно на Луну. И теперь, после стольких веков ожидания, они снова использовали этот метод, организовали экспедицию, чтобы разведать нынешние условия жизни на Земле, и вернулись с Хаулендом как со своим пленным.

Они вернулись с Хаулендом на Луну, но не явятся ли они снова?.. Думаю, что явятся. Это были первые рейдеры, но, без сомнения, группы лунных созданий готовы последовать за ними. Думаю, что там, на нашей Луне, не слишком комфортно, и эти черепахотвари собирают свои орды, чтобы спуститься на Землю, которую они посещали очень давно.

Но теперь, после стольких веков ожидания они почему-то решились вновь провести разведку, и наверняка не просто так. Скорее всего, они собираются захватить и покорить Землю. Завоевать! Когда они придут с войной, когда начнется это грозное вторжение, оружие людей не сможет противостоять их смертоносным лучам и стремительным летающим дискам. И сейчас, раз эти первые рейдеры вернулись на Луну, захватив с собой Хауленда как представителя населения Земли, я уверен, что так будет. Вторжение грядёт. Огромные цилиндры отправятся на Землю на мощных несущих лучах, цилиндры, заполненные бессчётными дисками с неисчислимыми уродливыми созданиями. Неодолимое вторжение в наш мир с нашего же собственного спутника!

Но, я думаю, у нас остался единственный шанс выстоять перед грозным вторжением. Мы не можем сейчас предупредить мир о роке, что навис над ним, потому что, как вам хорошо известно, нам никто не поверит. Но если мы могли бы каким-нибудь способом отправиться на Луну сами, найти Хауленда и поточнее разузнать планы черепахолюдей, их цели, я думаю, что мы могли бы предъявить доказательства, которые примет даже самый скептический ум на Земле. Я думаю, что если бы мы могли спасти Хауленда, могли бы вернуть его, он сумел бы убедить наш мир в нависшей над ним угрозе. Это наш единственный шанс, и, чтобы осуществить его, у нас есть громадный прожектор в глубине большого холма в Юкатане, прожектор, луч которого переносит к Луне цилиндры лунных рейдеров, и который точно так же может перенести и наш цилиндр.

Вот мой план: мы трое должны спуститься в холм к этому прожектору, использовать его и один из цилиндров, что я видел возле него, чтобы отправиться на Луну. Там мы попытаемся найти и спасти Хауленда и привезти его обратно на Землю, чтобы доставить Земле доказательства угрозы, которая нависла над нашей планетой.

Глава 3. Вперёд, к Луне!

Голос Карсона стих. Последовавшее за тем молчание казалось почти осязаемым. Его прерывали только вздохи тёплого ночного бриза за окном. Мы с Трентом сидели, глядя на рассказчика во все глаза, изумлённые и испуганные услышанным. Трент первым нарушил молчание.

— Отправиться на Луну, найти Хауленда и привезти его обратно… — неуверенно произнёс он. — Карсон, кажется немыслимым, что мы можем это сделать, что на Луне есть такие существа, которые пленили Хауленда и увезли его отсюда.

Карсон мрачно уставился на него.

— Но это так, — подтвердил он. — Они пленили Хауленда — и сейчас он там, на Луне с ними.

— Но «существа с Луны»! — не выдержал я. — Существа из мира, который мы знаем как абсолютно мёртвый!

Карсон тряхнул головой.

— Мы не знаем этого, Фостер, — возразил он. — Наши астрономы знают о Луне даже меньше, чем о других небесных телах, учитывая её близость. Они измерили её размеры и расстояние до неё, они взвесили её и выдвинули гипотезы о её происхождении. Но что определённого они могут сказать о самой Луне? Что они могут сказать о происхождении этих величественных кратеров, которые никогда не смогут создать вулканы и которые они объясняют гигантскими метеоритами, бомбардирующими Луну? Потому что, если такие громадные метеориты на самом деле создали эти кратеры, мы могли бы видеть их сейчас полузарытыми в лунной пыли, однако такие большие метеориты на лунной поверхности ещё ни разу не находили! Что наши астрономы могут сказать об огромных пластах сверкающей, как бриллиант, стекловидной субстанции, что блестит вокруг кратера Тихо и в других местах по всему лику Луны? И, прежде всего, что они могут сказать определённого о Луне, когда одна сторона её сферы никогда не представала перед глазами человека, всегда обращённая в противоположную сторону от Земли? Кто может сказать, что на этой другой стороне нет никаких загадок? А эти лунные твари, эти черепахиды, что спустились с Луны на Землю в цилиндре на несущем луче! Разве такие создания не могли бы населять нашу Луну? Мы знаем, что когда-то Луна была так же обитаема, как Земля, и если эти черепахолюди имели высокоразвитую цивилизацию, почему бы им не оказаться способными выжить, когда их мир умер? Мы знаем, что их техника, их наука намного опережает нашу, ведь они должны были ещё столетия назад посещать Землю, построить свой прожектор в холме здесь, на Земле. Но разве с такой техникой и наукой они не могут продолжать существовать на Луне, возможно, в её недрах, возможно, на другой стороне? Для созданий, которые могут изобрести прожектор, чей луч движет цилиндры к Земле и обратно, создание искусственной атмосферы не такая уж трудная задача. Могущественные и разумные, эти лунные создания никогда не делали попыток общаться с нами. В течение веков они никогда не навещали Землю, возможно, считая её всё ещё не заселённой разумными существами. Однако теперь они пришли, рейдеры, первопроходцы, предтеча орд, которые, как я считаю, собираются теперь последовать за ними. Но одна вещь ставит меня в тупик. Эти лунные твари должны быть, естественно, приспособлены к малой силе гравитации Луны, на которой живут, и на них должна была бы очень сильно подействовать большая сила тяжести Земли, они должны были с трудом двигаться здесь, так же, как на людей на Луне подействовала бы меньшая гравитация, и те с их земными мускулами смогли бы прыгать на громадные расстояния. Но так не случилось с этими лунными тварями, потому что, когда они выбрались из дисков на поверхность земли, они двигались свободно и так непринуждённо, как если бы жили здесь всегда. Это единственное, чего я не могу понять. Хотя я могу, безусловно, принять сам факт их существования и то, что после многовекового прозябания на Луне они теперь начали присматриваться к нашей Земле…

Карсон прервался, и тогда медленно и раздумчиво заговорил Трент.

— Я понимаю тебя, Карсон, — говорил он. — Понимаю и верю, что эти лунные твари, которые пленили Хауленда, собирались захватить нас. Однако сможем ли мы последовать за ними по прожекторному лучу до самой Луны?

Карсон невозмутимо кивнул.

— Сможем, — просто сказал он. — Огромный прожектор всё ещё здесь, в шахте, что сохраняла его столетиями, и рядом с ним в этой шахте, как я говорил, я видел другие цилиндры, похожие на тот, в котором улетели лунные твари. Я не знаю, как они включают этот гигантский луч, но уверен, что луч включается только тогда, когда прожектор направлен точно на определённую точку Луны — точку, к которой и тащит цилиндры луч. Поэтому, только когда Луна была прямо над шахтой в первую ночь, этот громадный луч пришёл с Луны сюда, доставив цилиндр лунных рейдеров точно в шахту. И на вторую ночь, только когда лунный диск снова был точно над шахтой, гигантский луч вырвался из неё, унося цилиндр от Земли к Луне. Это наш единственный шанс спасти Хауленда и предотвратить ужасную угрозу, что сгущается над нашим миром. И неужели мы трое не сделаем это?

Он снова замолчал. А сквозь окно за нашими спинами в комнату пробивались бледные лучи растущей луны — серебряного ятагана, плывущего к западу по ночному небу. Затем внезапным порывом три наши руки соединились в крепком рукопожатии.

— Так сделаем это! — воскликнул я. — Идём к большому холму и запустим прожектор и его луч, чтобы нести нас вслед за лунными рейдерами и Хаулендом!

Глава 4. Цилиндр стартует

Карсон вдруг перестал грести и указал вперёд.

— Холм! — воскликнул он. — И под ним наш лагерь!

Мы с Трентом уставились на темнеющие впереди джунгли. Каноэ, в котором мы трое сидели, плыло посередине узкого жёлтого водного потока. Со всех сторон, частично затеняя нас от жара юкатанского солнца, вставали непроходимые зелёные стены из деревьев и кустарников, лига за лигой тянулись они по обе стороны сужающейся реки. А впереди, возможно, в четверти мили выше нас по реке, вырастала из зелёного моря приземистая громада величественного холма, формой напоминающая грубый конус с усечённой или приплюснутой вершиной. Покрытый густыми зарослями, он рос, как зелёная гора, из переплетённой растительности джунглей, и под ним, между его подножием и рекой, мы могли различить коричневые пологи палаток, разбитых на небольшой полянке. Некоторые из них повалились, и теперь высвободившиеся полотнища полоскались на сильном ветру.

— Холм! — повторил я, всматриваясь в него. — А в нём шахта и прожектор!

Много дней эта зелёная громада впереди, которую мы теперь видели, владела всеми нашими мыслями. Прошли недели с того вечера, как мы двое услышали кошмарный рассказ Карсона, согласились отправиться с ним к этому холму, чтобы осуществить его грандиозный план. Мы поспешно обеспечили отъезд из университета, отбыли из Среднего Запада в Нью-Орлеан и в следующие несколько дней на пароходе добрались до Прогресо. Здесь, скрывая нашу истинную миссию, мы объявили, что намерены продолжить ту научную работу Хауленда, что была прервана трагическим концом экспедиции. Власти Прогресо добросовестно отговаривали нас, но в конце концов отступились, и мы отправились в деревню в устье Карахос, чтобы приобрести там одно из местных каноэ и сложить в него наше снаряжение. Мы изначально собирались в одиночку двинуться вверх по реке. Но в любом случае никто из деревенских не отважился бы сопровождать нас, настолько силен их страх. А трагедия, что постигла экспедицию Хауленда, лишь укрепила их суеверия. Итак, в одиночестве отправившись в каноэ против течения, мы больше дюжины дней медленно ползли по реке и, наконец, увидели большой холм, что был нашей целью.

Карсон, после своего первого возгласа при виде холма, молча и угрюмо склонился к своему веслу, как и мы с Трентом. Мы гнали наше узкое судёнышко против течения прямо к поляне и лагерю впереди. Эта полянка лежала на самом берегу реки, мы различали в гуще джунглей ровный и почти круглый участок открытой земли. Когда мы подплыли поближе, то заметили, что из нескольких палаток устояла лишь одна, все остальные повалили дождь и ветер. Карсон без слов указал на всё ещё составленные на берегу каноэ, принадлежавшие туземцам, что лежали сейчас зарытые где-то в береговом песке. В следующую минуту рядом с каноэ туземцев встало и наше. Мы высадились и закрепили его на берегу, выгрузили на полянку наше снаряжение; затем какое-то время постояли, оглядываясь.

Стоя здесь с Трентом и Карсоном, я сильнее всего осознавал сейчас тишину этого места. Заупокойную тишину, которую, казалось, только усиливал монотонный звук бегущей воды за спиной. Сверкающие птицы то и дело выпархивали на поляну из окружающих её джунглей, из зарослей доносился шорох каких-то мелких зверьков, но главным впечатлением была тишина и неестественный покой, и ощущение нависшей беды. Стоявший возле меня Карсон вдруг молча указал вниз, на землю, и тогда мы обратили внимание на сухой песок. Мы увидели многочисленные следы, некоторые из них оставили ноги в человеческой обуви, но больше всего было больших следов, похожих на следы лап с ямками от четырёх отпечатков когтей. Я никогда прежде таких не видел. При виде их моё сердце вдруг забилось быстрее, и я поднял вопросительный взгляд на Карсона.

— Лунные твари? — прошептал я, и он кивнул.

— Следы лунных тварей, — сказал он, тоже понизив голос. — Кажется, здесь всё, как я оставил.

Трент внимательно разглядывал высокий холм, чья вершина в отдалении торчала из джунглей с той другой поляны.

— Холм, — вздохнул он. — Сразу же пойдём туда?

Карсон покачал головой.

— Не сейчас, — сказал он ему. — Сначала мы разобьем лагерь и прогуляемся на вершину на закате. Я подсчитал, что сегодня и в ближайшие ночи полная луна будет проходить над шахтой за несколько часов до полуночи, точно как это было месяц тому назад, и я хочу быть у прожектора, когда это случится, и заранее. У нас достаточно времени.

Итак, несколько следующих часов мы собирались и готовили наше снаряжение. Установив нашу маленькую палатку — никто из нас не испытывал желания воспользоваться палатками предшествующей экспедиции — мы разложили вокруг неё принесённое снаряжение, укладывая вещи, которые собирались взять с собой в нашу безрассудную экспедицию. Последней оставалась веревочная лестница почти в полмили длиной, в сложенном виде довольно небольшая для своей длины и прочности; мы собирались использовать её для спуска в жерло холма. Крупнокалиберные револьверы и патронташи к ним вместе с ножами в ножнах составляли наше оружие. В лёгкие, прихваченные с собой рюкзаки мы упаковали многодневный запас еды и набор различных лекарств. Также распределили между собой компактный набор из небольших стальных инструментов. Это довольно лёгкая экипировка для самого бесшабашного путешествия, какое когда-либо предпринималось, но всех нас укрепляла вера, что коль лунные создания могут в своих цилиндрах пересекать бездны межпланетного эфира без специального снаряжения, то мы также это сумеем.

За сортировкой и сбором снаряжения мы скоротали часы до вечера, а когда сияющее тропическое солнце начало клониться к закату, приготовили еду и быстро поели, после чего начали подниматься к вершине. Вёл нас Карсон, выбирая самый лёгкий путь среди дикой растительности джунглей, а мы с Трентом следовали за ним, таща с собой свёрнутую лестницу. Солнце быстро спускалось к западу, когда мы начали подъём по склону холма. Мы обнаружили, что этот склон длиннее и подъем труднее, чем казалось снизу, а так как мы несли снаряжение и свернутую длиннющую тяжёлую лестницу, то продвигались вперед очень медленно. Когда мы добрались до вершины холма, сияние закатного солнца угасало далеко на западе, тогда как высоко в небесах востока сквозь темнеющую синеву восходил в зенит белый диск полной луны.

Мы не стали делать привалов на склоне. Весь наш интерес был направлен на плоскую вершину, до которой мы вскоре добрались. Вершина эта представляла собой совершенно ровный и почти лишенный растительности круг диаметром в несколько сот футов, но наши глаза приковала громадная зияющая дыра в его середине, занимающая большую часть поверхности. Она была огромна, как шахта, как минимум в четыре сотни футов в поперечнике. Гладкий металл её стен уходил отвесно в недоступную зрению глубину, в чьи плотные тени не могли проникнуть наши взоры. С трепетом мы смотрели вниз в бездонную шахту. Но разглядеть мы так ничего и не смогли. Небо наверху быстро темнело, бледный свет полной луны лился теперь прямо на нас, заливая джунгли серебристым светом. Наконец Карсон прервал молчание.

— Время идти, — сказал он тихо. — Мы должны быть на дне шахты, когда луна заглянет прямо в неё.

Мы торопливо развернули узкую ленту громадной лестницы, намертво закрепили один её конец в земле на краю шахты с помощью колышков, которые специально туда принесли. Потом, позволив оставшейся части лестницы разматываться внутри огромной шахты, мы следили, как она пропадает в тени, пока она не повисла ровно, теряясь среди теней внизу. Карсон шагнул к лестнице, затем помедлил, обернулся и в последний раз посмотрел на залитые лунным светом джунгли. Мы стояли, оглядываясь, в головах у всех крутилась одна и та же мысль. Увидим ли мы этот подлунный мир снова? Затем Карсон повернулся к лестнице, встал на колени и перегнулся через край шахты, держась за него, и потом двинулся в долгий путь вниз, словно насекомое, ползущее по струне.

В следующую минуту и я последовал за ним, присел, как он, над краем пропасти, крепко держась за лестницу. Потом я посмотрел вниз в бездну, что разверзлась у меня под ногами, исчезая в тени подо мной, как вдруг меня охватила тошнота, и я даже слегка качнулся от головокружения. Затем, покрепче вцепившись в веревки, я с трудом прогнал тошноту прочь и начал медленно спускаться. Ступенька за ступенькой, шаг за шагом, я лез по лестнице. Упрямо сползая вниз, я мог видеть лишь гладкий блестящий металл шахтной стены. Глядя вверх, я видел над собой следовавшего за мной Трента, его фигура чернела на фоне лунного неба. Поглядывая вниз, я мог различить очертания Карсона, как более глубокую тень на тёмном фоне далеко внизу. Его лицо казалось белой кляксой среди теней, когда он бросал взгляд вверх на меня.

Вниз… вниз… постоянно вниз…

Мы спускались ступенька за ступенькой, ярд за ярдом, пока отверстие гигантской шахты не превратилось в сжимающийся кружок тусклого света высоко над нами.

Когда мы спускались в шахту, тени вокруг нас быстро сгущались, и я полагал, что мы уже продвинулись больше чем на тысячу футов, но в глубоких тенях под нами ещё не было признаков дна шахты.

Вниз… вниз… Как в бездонную пропасть…

Автоматическое, бессознательное и безостановочное движение рук и ног, что упорно несли меня глубже в сумрак громадной шахты. К этому времени полумрак вокруг нас сгустился до темноты, и ко времени, когда, по моим предположениям, мы спустились на две тысячи футов, мы продвигались в кромешной тьме. Зев огромной шахты был теперь не больше маленького кружка неясного света далеко над нами. Продолжая нащупывать дорогу, мы ползли вниз по лестнице, пока от Карсона, что находился ниже меня, не донёсся внезапный возглас, который заставил нас с Трентом остановиться.

— Лестница! — крикнул он. — Я добрался до её конца и не достиг дна шахты!

— Погоди-ка! — закричал я. — Ты видишь, как далеко от тебя пол шахты?

— Не могу ничего разглядеть, — отвечал он. — Здесь такая густая тьма, что он может быть в одном футе или в сотне. Но мы не можем рисковать, оставаясь здесь, пока луна не встанет над шахтой и не осветит её, тогда будет слишком поздно запускать прожектор!

Ненадолго повисло молчание, которое было сродни отчаянию, мы вцепились в лестницу, болтаясь возле гладкой стены огромной шахты, уходящей на неизвестную глубину. Затем из этой темноты к нам снова пришёл невозмутимый голос Карсона.

— Я хочу попробовать прыгнуть, — сообщил он. — Дно шахты может быть совсем рядом, и у меня есть шанс.

Прежде чем мы заорали ему, чтобы он не спешил, освобождённая от его веса веревочная лестница резко вздрогнула в моих сжатых руках, а в следующий миг послышался слабый глухой звук, вроде бы прозвучавший совсем рядом. И затем, невообразимо приятный для наших насторожённых ушей, раздался голос Карсона.

— Всё в порядке, — проговорил он. — Пол шахты лишь в нескольких футах ниже последней ступеньки лестницы!

Я начал торопливо спускаться, вскорости достиг последней ступеньки длинной лестницы и, на секунду заколебавшись, повис на ней. Непроницаемая и обволакивающая окружающая темнота превращала пространство внизу в бездонную бездну, но я разжал руки и почти в тот же миг ударился о жёсткий ровный пол не более чем в полудюжине футов ниже. Я чувствовал Карсона рядом со мной в темноте, а в следующую секунду раздался ещё один глухой стук, и рядом упал Трент. Затем, взявшись за руки, чтобы не растерять друг друга во тьме на дне колодца, мы стали ждать лунного света, который должен был осветить дно шахты. Высоко над нами сверкал крохотный кружочек слабого света в черноте, и от этого кружка мы не отрывали взгляда. Время текло… время, когда мы ощущали лишь гладкий холодный пол под ногами, и затем из-за края бледного кружка в вышине медленно выплыл сияющий диск полной луны. Едва это случилось в шахту с неожиданной силой отражаясь от металлических стен, хлынул поток бледного света, который высветил всё вокруг нас.

Мы стояли на краю ровного металлического зала — дна громадной шахты. В центре почти на половину всего дна шахты металл прогибался под колоссальным диском из гладкого чёрного материала, блестящего, как Карсон и говорил, словно чёрное стекло, который казался вплавленным в пол. С другой стороны диска правильным рядом выстроились на полу около двадцати внушительных цилиндров из металла, их нечёткие огромные очертания тускло мерцали в идущем сверху туманном свете. Кроме них и большого чёрного диска на дне громадной шахты ничего не было видно. Даже в бледном свете, что сочился сверху, диск ярко блестел, хотя на всём остальном лежал толстый слой пыли бессчетных веков.

Карсон сразу же направился к большим цилиндрам, выстроившимся возле блестящего края диска. Каждый по сто футов в диаметре, три сотни в высоту, они нависали над нами в неясном свете, как великаны. Мы показались себе тремя пигмеями, когда снизу вверх взглянули на них. Они стояли над узкой глубокой прорезью в полу, возможно, шести футов шириной, и эта прорезь шла по металлу пола и по чёрному материалу диска к его центру. Сами большие цилиндры, казалось, не имели никаких отверстий в своих гладких стенках, а выдвинуть их большие крыши, как это делали лунные рейдеры, было бы для нас невозможным. Но когда мы обошли вокруг ближайшего из них, быстрые глаза Трента засекли установленный на его поверхности штифт, и он не долго думая на него нажал. И тут же плавно и беззвучно скользнула вверх прямоугольная секция большой изогнутой стены цилиндра, и мы смогли увидеть, что стена эта, в ярд толщиной, образована чередующимися слоями мерцающего металла и серого теплоизолирующего материала, защищающего внутреннюю часть от страшного холода открытого космоса.

Мы шагнули в дверной проём и оказались в большой цилиндрической камере. Её огромный плоский потолок и плоский пол, а так же некоторые участки на подвижных стенах оказались совершенно прозрачны изнутри, хотя непроницаемы снаружи. В центре цилиндра стоял всего лишь один предмет — невысокий металлический столбик с рядом коротких штифтов на вершине. Ради эксперимента Карсон нажал на один из этих штифтов, и дверь, через которую мы вошли, щёлкнув, герметично закрылась за нами. Он тронул другой, и цилиндр пришёл в движение, плавно и неуклонно заскользил по прорези, над которой стоял, пока не выкатился на чёрный диск и не встал в его центре, заняв собой почти всю поверхность диска!

Карсон кликнул открытие двери, затем указал на что-то за её проёмом. Там, возле края огромного, выпирающего из металлического пола диска, лишь в паре футов от двери нашего цилиндра, что взгромоздился на диск, оказался ещё один столбик, снабжённый маленьким металлическим кругляшом с белой рукоятью рычага наверху, которую можно было опускать вниз.

— Ключ, которым включается большой луч! — воскликнул Карсон. — Теперь я всё понял. Этот переключатель ведёт к механизмам под ним, они генерируют огромный луч, это их гудение я слышал, гудение, которое на секунду стихло перед тем, как сорвался луч. После поворота выключателя я должен запрыгнуть обратно в цилиндр и нажать тумблер закрытия двери, прежде чем луч швырнёт его в космос.

— Но когда? — спросил Трент. — Как нам узнать, в какой именно момент его повернуть?

— Лунные рейдеры повернули его, когда ударил большой колокол, — сказал Карсон. — Звук колокола должен быть сигналом, и он работает автоматически, отмечая момент, когда луна встаёт точно над головой и следует выпустить луч, и цилиндр отправится на Луну!

Глядя вверх, мы видели, что серебряный щит полной луны переполз почти в центр круглого отверстия шахты высоко над нами. Карсон подошел к столбу-ключу на поверхности диска, тогда как мы оставались внутри цилиндра, готовые захлопнуть дверь, едва он повернул бы переключатель и запрыгнул к нам. Больше мы ни к чему приготовиться не успели. Гигантский луч, который, как мы догадывались, должен унести наш цилиндр посредством усиленного давления света и должен нести его, как мы полагали, с почти световой скоростью. Если нам повезёт, наш цилиндр в несколько мгновений, в секунды, будет переброшен через бездну с Земли на Луну, ведь скорость света составляет около 186,300 миль в секунду, а примерное расстояние до Луны не более 238,840 миль. Мы знали, что если сделаем это, то путешествие займёт секунды, поэтому нам не придётся страдать от недостатка воздуха или какой-то специальной экипировки во время кратких мгновений полёта.

Пока мы ждали, нам всё ещё представлялось невероятным, что мы сумеем пролететь через бездну эфира прямо к безмятежно сияющему кружку Луны над нами. Карсон вне, а мы с Трентом внутри цилиндра не отрывали глаз от спутника Земли, ожидая сигнала большого колокола, который должен был обозначить момент старта. Я не мог различить на серебряном лунном диске тёмных пятен его морей, ни Моря Ясности, ни Моря Дождей, ни остальных, и, немного ниже, сверкающего, как бриллиант, района возле Тихо, и более близкого к центру тёмного круга величественного кратера Коперника. Что ожидало нас там? Выстрелит ли наш цилиндр безошибочно и попадёт ли в похожую на земную шахту, что как-нибудь автоматически остановит наш удивительный перелёт? И не разобьемся ли мы, погибнув мгновенно, разбившись о лунные скалы? Какие невероятные города нечеловеческих существ ожидают нас, насколько безнадёжен поиск нашего пленённого друга?

Напряжённо, молча мы ждали, и сейчас я думаю, что те минуты были ужасней всего, минуты, пока мы ожидали сигнала, что стремглав отправит нас со всей неимоверной мощью и скоростью гигантского луча в бездну, где никогда не бывал человек, в пустоту эфирного пространства между Землёй и Луной. Лунный диск полз прямо к центру прозрачного потолка цилиндра над нами. Рука Карсона сжимала большой ключ, ключ, который, как мы знали, должен был автоматически вернуться в исходное положение, после того как луч выбросит в эфир наш цилиндр. Моя собственная рука была наготове, чтобы закрыть мощную дверь, и, напряжённо глядя в неё, я видел за ней Карсона. Неуклонно смещаясь ещё западнее, ползла по темному небу Луна. Ближе… Ближе…

Боммм!

Могучий звук вдруг раздался где-то глубоко под нами, мощный, неодолимый, похожий на удар огромного колокола, и в тот же миг Карсон рванул, опуская на плоскость маленького металлического диска белую рукоять ключа, зажатую в его руке! Снизу донеслось чудовищное ровное гудение, и, едва оно зазвучало, Карсон запрыгнул к нам через дверь цилиндра, которая тут же со щелчком захлопнулась, потому что я опустил штифт! В следующее мгновение ослепительный, невероятный луч ударил снизу вверх — колоссальный луч невообразимого блеска, казалось, подхватил цилиндр, унося его с собой в бездну эфира. Все предметы, что мы видели прежде, мгновенно скрылись с глаз, остался лишь сияющий лунный диск у нас над головой. Наше время, наконец, пришло, и почти со скоростью света мы понеслись в пустоте космоса прямо к этому диску Луны.

Вперёд, с Земли на Луну!

Глава 5. Обратная сторона Луны

Никогда более мне не случалось переживать ничего подобного той стремительной череде впечатлений. В миг, когда луч рванулся вперёд вместе с нашим цилиндром, нас с невероятной силой на долю секунды прижало к полу, и затем давление постепенно ослабло. Однако этот миг перегрузки прошёл почти незамеченным, потому что в тот ужасный момент для нас существовал лишь мощный луч сверкающего света, что залил цилиндр сквозь окна и прозрачный пол, едва мы рванулись вверх. Вцепившись в центральный столбик в полу цилиндра, Карсон, Трент и я воспринимали в этот первый момент только слепящий луч, что ухватил и потащил наш цилиндр вперёд, и затем, в следующий стремительный миг, я увидел сияющую лунную сферу, молниеносно вырастающую в чёрных небесах впереди!

Дрожь восторга от невероятной скорости, с которой мы мчались сквозь пустоту, охватила меня. У нас кружились головы, и мы вцепились в столбик пульта управления. Я бросил взгляд назад и вниз, успев уловить, несмотря на сияние чудовищного луча, тёмный уменьшающийся контур коричневого шарика, который, как я знал, был Землей, и выступающий из-за неё полыхающий диск Солнца, украшенный многочисленными языками пламени и светящий нам даже через ослепительный блеск гигантского луча! Вверху, внизу, повсюду я столь же мгновенно запечатлел тысячи звезд, сверкающих, пугающих, горящих немеркнущим блеском в неописуемой пустоте, сквозь которую цилиндр нёс нас почти со скоростью света!

Всё это: бешеный рывок с исполинским лучом, мои взгляды по сторонам — заняло лишь секунды. Затем, даже через громкий бренчащий звук, который издавал цилиндр под непомерным давлением луча, я услышал хриплый возглас Карсона и поднял глаза, чтобы увидеть, как за тот единственный миг, что мы устремлялись вперёд, огромный шар Луны перед нами вырос до гигантских размеров, занимая уже треть неба, половину, две трети! Теперь громадный мир поворачивался перед нами, приближаясь и вырастая с невероятной скоростью. Я мог бы окинуть взглядом бескрайнюю темноту на равнинах его морей, сияние, что полыхнуло нам навстречу из района кратера Тихо, огромные, подобные башням, Карпаты и Апеннины, чудовищно увеличивающиеся с каждой долей секунды, что мы неслись к ним! Потом прямо перед нами, в центре почти бескрайнего лунного диска, что теперь занимал всё небо, я различил гигантский круглый кратер, чьи высочайшие отвесные стены образовали колоссальное кольцо в милю высотой и дюжину миль в поперечнике, развёрстый зев кратера, прямо в центр которого стремился наш цилиндр на всей своей невероятной скорости!

— Коперник! — прокричал мне в ухо Карсон в этот безумный миг. — Мы собираемся грохнуться в кратер Коперника!

Пока Карсон кричал это, неровное дно могучего кратера рванулось навстречу нам, словно сверкающая молния, голые, и дикие линии этой скалистой местности навсегда запечатлелись в моём мозгу в тот миг. А затем дно кратера закрыло нам весь обзор, развернулось гигантской стеной, пока цилиндр на ужасной скорости мчался ему навстречу! Я знал, что это конец. В тот безумный миг мы, казалось, оцепенели и заворожённо смотрели вперёд, на мир, куда мы неслись за своей смертью. И вот в ярко сверкающем скалистом дне кратера под нами, в этой гигантской стене, преградившей нам путь, возникла крохотная чёрная точка — точка, которая за долю секунды, что я смотрел на неё, стремительно выросла до большого чёрного круга, открываясь громадной шахтой на дне кратера, шахтой, чей чёрный зев моментально закрыл перед нами всё. Затем наш цилиндр ворвался в неё, и мы с той же ужасной скоростью понеслись в тёмную глубину!

Вниз — вниз, вряд ли это могло длиться дольше мгновения, наш полёт сквозь тьму адских глубин гигантской шахты со всё ещё обнимающим нас несущим лучом, но этот миг показался нам бесконечным. Пока я болтался в цилиндре, вцепившись в корпус пульта управления, в моей кружащейся голове вспыхнула мысль, что по этой гигантской шахте мы мчимся сквозь Луну. Я успел мельком разглядеть чудовищный скальный, похожий на каверну туннель, сквозь которой мы неслись подобно лучу света, разлом, освещённый на всем своём протяжении блеском нашего гигантского движущего луча, а затем, мне показалось, заметил впереди перекрывающий шахту металлический барьер, который со скоростью света раскрылся перед нами и захлопнулся позади. Одновременно я заметил сверкающую точку в темноте впереди, точку, что, пока я смотрел на неё, выросла и, казалось, ринулась нам навстречу с такой же скоростью, как наш луч. Это был встречный луч невероятной силы, подобной той, что принесла нас сюда. И в следующий момент она встретила наш мчащийся цилиндр, на мгновение полностью ослепив невыносимым блеском огромных лучей сзади и впереди!

Внезапно мы ощутили, что цилиндр с невероятной быстротой замедляется, плавно и неуклонно он тормозил всё сильней, когда доставивший нас луч встретился и был уравновешен лучом, что двигался к нам навстречу! Сияние вокруг нас постепенно слабело, и, когда мы открыли глаза и посмотрели вперёд, то увидели, что цилиндр постепенно теряет свою страшную скорость. Мы увидели ещё одну точку белого света впереди… мягкого белого света, нисколько не похожего на ослепительное сверкание. К этой точке плавно подлетал цилиндр, и затем, когда она замаячила впереди и выросла, вдруг нырнул в неё и вынырнул из чёрной глубины шахты в обширное пространство, освещённое мягким белым светом! Мы увидели перед собой огромный диск, блестящий, как чёрное стекло, что показался очень знакомым… увидели под ним громадную конструкцию из металлических балок, которая казалась встроенной в громадный потолок помещения. Затем цилиндр воткнулся в эту конструкцию и остановился, не доходя до диска. Когда мы коснулись металла конструкции, раздался громкий металлический щелчок, и наш цилиндр замер неподвижно, закреплённый под диском. Наше невероятное путешествие завершилось!

Первым на подгибающиеся ноги поднялся Карсон. Полубессознательно я услышал его голос, и тогда мы с Трентом разомкнули свою мёртвую хватку, отпустив металлический столбик, за который держались, и, качаясь, встали рядом с ним. Он азартно бегал глазами по прозрачным секциям стенок, и теперь, когда мы тоже принялись осматриваться, мы увидели, что цилиндр висит на большой металлической конструкции, торчащей из потолка отсека колоссальных размеров. Этот кубической формы ангар с металлическими стенами, полом и потолком был более чем в тысячу футов в длину и ширину и освещался круглыми пятнами мягкого света, без видимого порядка разбросанными по стенам и потолку. В центре пола зияло чёрное круговое отверстие громадной шахты, из которой мы прибыли и над которым теперь висел наш цилиндр. Точно над шахтой и над нами в потолок отсека был вмонтирован, как мы и ожидали, громадный блестящий, как чёрное стекло, диск, под которым был остановлен цилиндр.

Я знал, пересечение титанической бездны, сквозь которую мы прошли, заняло только секунды, хотя наши яркие и незабываемые впечатления в эти молниеносные секунды показались нам более долгими. Однако, с волнением всматриваясь наружу вместе с Карсоном и Трентом, я отлично запомнил, что когда мы сначала влетели в гигантскую шахту в лунной поверхности, в кратере Коперника, нам казалось, что мы движемся прямо вперед, а когда вырвались в этот слабо освещённый отсек, казалось, что поднимаемся вверх. Мне пришла мысль, что направление осталось тем же самым, но изменилось чувство направления, когда мы достигли Луны, и наша невероятная скорость уменьшилась в конце шахты. Я больше не сомневался, что наша чудовищная скорость упала и так быстро сошла на нет за достаточно долгий путь, понимая, что подлёт цилиндра автоматически затормозил встречный луч от чёрного диска на Луне, который быстро нейтрализовал действие нашего собственного несущего луча, замедлил и остановил нас здесь. Однако эти мысли не особо занимали меня в тот момент по сравнению с захватывающим любопытством, что владело нами, пока мы жадно разглядывали обстановку снаружи цилиндра через прозрачные секции в его стенах.

— Цилиндры! — вскричал Карсон. — Такие же цилиндры, как наш… И их сотни!

Мы обернулись, проследив его взгляд, и тоже увидели, что в одной из стен громадного ангара, в котором висел наш цилиндр, открывался широкий коридор или сквозной проход, и там выстроился длинный ряд таких же, как наш, высоких цилиндров — ряд, который вёл прямо к металлической конструкции, на которой мы висели. Было очевидно, что при желании их можно было бы задвинуть вперёд, в это устройство, и вытолкнуть с помощью диска и громадной шахты на нашу Землю. Когда я увидел это, внезапный холодок пробежал по моей спине, волна страха, но не за себя, а за мой мир. Разве это не предвещает великое завоевание Земли? Я мгновенно представил себе их, выстреливающих на Землю с диска над нами, сотни, тысячи, заполненные десятками тысяч летающих дисков. И тогда бессчётные орды ужасных созданий — безжалостных завоевателей хлынут на Землю!

Но это мимолётное видение отступило в следующую секунду, потому что Трент указал на узкий металлический мост, ведущий от двери нашего цилиндра к полу помещения и к кромке круглой бездны, над которой мы висели. Нам удалось разглядеть и дальний конец огромного ангара, и металлическую лестницу, которая круто уходила вверх. Вне себя от нетерпения мы уставились на неё. Я думаю, что тогда мы все полагали, что находимся где-то внутри Луны, так как вокруг не было естественного света, лишь только мягкое свечение круглых ламп. Мы знали также, что до своей остановки наш цилиндр проделал большой путь по гигантской шахте сквозь самое сердце Луны, и теперь мы были полны желания выяснить, куда попали. Я стремительно обернулся к Карсону.

— Здесь должен быть воздух, в этом громадном отсеке! — воскликнул я. — Должен, потому что именно здесь лунные рейдеры покидали свой цилиндр!

Тот с сомнением разглядывал обстановку.

— Если бы здесь был воздух, он вырвался бы через эту шахту, — возразил он. — Вышел бы весь наружу, в вакуум безвоздушного пространства, и произошло бы это моментально.

Я покачал головой.

— Разве ты не видел большой металлический то ли барьер, то ли дверь, перекрывающий шахту? Он на мгновенье открылся перед нашим цилиндром и захлопнулся сразу, как только мы пронеслись, — спросил я. — Это, должно быть, огромные врата или створка, которая автоматически открылась при нашем прибытии и закрылась за нами, клапан, что удерживает здешний воздух от улетучивания, как ты говоришь.

Сбитый с толку, он ещё с минуту пытался осмыслить мои слова, затем внезапно согласно кивнул и потянулся к штифту открытия двери. Когда он опустил на него руку, мы замерли в напряжённом молчании, зная, что если снаружи воздуха нет, или если он сильно разреженный, мы умрём в течение нескольких ближайших минут. Но Карсон опустил штифт без колебаний, и, пока большая дверь втягивалась в стенку цилиндра, мы стояли недвижно. Поскольку воздух не рванулся ни внутрь, ни наружу, мы зашевелились и с облегчением переглянулись, а затем обернулись к двери. Минутой позже, придерживаясь за стенку цилиндра, чтобы наши усилия не вознесли нас вверх из-за слабости лунной гравитации, мы шагнули на небольшой мостик снаружи, воздух там оказался довольно похожим на тот, что был внутри. Но, едва выйдя наружу, мы в удивлении застыли на мосту.

За один шаг мы проделали точно такой же путь, как на Земле! Зная, что из-за малой массы и слабой силы притяжения наш вес на Луне должен был составлять одну шестую от нормального, мы собирались в качестве первого пункта плана нашего путешествия «научиться ходить» при малой гравитации. Мы допускали даже пятидесятипроцентную вероятность того, что внезапное и значительное изменение в гравитации может привести нас к мгновенной гибели, так как от такого перепада можно было ожидать фатальных результатов для внутренних органов наших тел. Несмотря на это, мы решили, что шансы у нас есть, и заранее обдумали первые движения после выхода из цилиндра при пониженной гравитации, в существовании которой не сомневались. А теперь вдруг обнаружили, что притяжение здесь было точно таким же, как на Земле!

— Гравитация! — воскликнул Карсон, встревоженный более чем когда-либо прежде. — Она такая же, как на Земле. Это невозможно!

У меня мелькнула мысль.

— Лунные рейдеры! — вскричал я. — Помнишь, ты говорил, что, когда они пришли на Землю, они ходили, как будто вполне привыкли к земному притяжению!

Карсон согласно кивнул.

— Да, — сказал он. — И теперь мы знаем, почему. И всё же, как может лунное притяжение быть таким же? Это противоречит законам науки!

Но теперь, хотя и поражённые необъяснимым равенством лунного тяготения с земным, мы оставили этот вопрос и с нетерпением оглядывались вокруг. Крутая металлическая лестница, которую мы заметили из цилиндра, лежала перед нами, и мы видели, что ведёт она к потолку ангара, а затем уходит в большое круглое отверстие в этом потолке.

Сквозь это отверстие мы могли видеть бескрайнее едва освещённое пространство над ним и блеск где-то на большой высоте, что нас озадачило. Молча, как во сне, мы поднялись по лестнице, осторожно переставляя ноги по её скошенным ступеням, поднимаясь выше и выше, пока не оказались у выхода, откуда смогли разглядеть более обширный кусок громадного пространства наверху. Теперь мы слышали слабый пульсирующий звук, доносившийся откуда-то сверху. Он то приближался, то удалялся.

С колотящимися сердцами мы замедлили наш подъём, осторожно подбираясь к отверстию прямо над нами. Когда мы приблизились, то увидели стоящий у его края невысокий металлический столбик, который внезапно показался знакомым. Карсон указал на него, прошептав:

— Лунный выключатель большого диска!

Я кивнул.

Это была копия переключателя на Земле; на столбике стоял маленький металлический диск с белой рукоятью рубильника, поворачивающейся к его краю. Но я заметил, что этот рубильник можно было повернуть не только к нижней стороне этого диска, посылая большой луч лететь вниз, вниз, сквозь гигантскую шахту к Земле, но также он мог быть смещён к верхней его стороне. Могло ли быть так, что гигантский луч мог бы также двигаться вверх из верхней стороны диска?

Мы прокрались дальше. Карсон шел впереди, мы с Трентом следом, и когда его голова поднялась выше последней ступени, когда он выглянул в большое пространство наверху, посмотрел по сторонам, я увидел выражение благоговения на его лице — благоговения и невыразимого восхищения, словно его глаза видели нечто, во что отказывался поверить его разум. Устремившись вперед, он, казалось, в этот момент забыл о нашем с Трентом существовании, а мы переглядывались и тихонько подбирались к нему. Мы поравнялись с ним, осторожно подняли глаза над уровнем последней ступеньки, над краем большого проёма в потолке ангара. И тоже замерли в недоверчивом молчании.

Мы вглядывались в огромное пространство, величину и существование которого не могли постичь. Подсвеченные слабым белым светом далёкие своды бескрайнего купола протянулись, уходя в бесконечность. Не в силах отвести взгляд, мы в первую очередь подумали о лежащей за куполом черноте, о ночи эфира, в бездне которого горели знакомые звезды. Мы видели блестящий прозрачный материал, натянутый надо всем окружающим нас громадным пространством, лишь потому, что поступающий снизу свет слабо отражался от его поверхности! Титаническая, невероятная прозрачная кровля, уходящая за пределы возможностей наших глаз, на целые мили над окружающим нас огромным пространством закрывала это пространство от черноты внешней ночи и от горящих звёзд!

Во все стороны до самого горизонта протянулась ровная плоская равнина, громадная равнина, покрытая, насколько хватало глаз, постройками! Строения из металла, строения, не похожие ни на что, когда-либо виденное человеком; строения, многие из которых поднимались на тысячи футов сквозь тьму к прозрачной крыше далеко над ними! Строения со множеством стен, угловатые многогранники, что были похожи на огромные гранёные драгоценные камни из металла, похожи на гигантские металлические кристаллы, выстроенные в ряды или улицы! У них на углах, на гранях стен мягко сияли кружки белого света, света, что превращал ночь лунного города в сумрачный вечер.

И в этом странном громадном городе кипела жизнь! Тут и там, пересекая и взмывая ввысь, плавно кружились нескончаемые рои из многих десятков и сотен больших летающих дисков. Они перепархивали от крыши к крыше, дисков, в которых мы могли различить чёрные фигуры. Вертикальные и луковицеобразные фигуры, покрытые оболочками тела, их короткие конечности, оканчивающиеся перепончатыми и когтистыми лапами, их большие конусовидные головы рептилий на змеевидных шеях! Это были черепахолюди, подобные тем, кто совершил набег на Землю в одном из больших цилиндров, и этот мегаполис мы должны были, так или иначе, обшарить, чтобы найти Хауленда! Далеко уходили похожие на кристаллы здания города, на улицах между ними также копошились черепахолюди, но в массе этих зданий лежала центральная площадь, или круглая площадка, где был большой люк, через который мы сейчас глазели. И возле люка мы видели блестящую, как чёрной стекло, верхнюю поверхность гигантского диска, вставленного в металлической пол, диска, чья оборотная сторона выступала из потолка внутрь большого отсека.

— Город лунных тварей, — прошептал Карсон, когда мы вдоволь насмотрелись. — Город лунных созданий. Нам никогда даже не снилось, что такое возможно на обратной стороне Луны!

Обратная сторона Луны! Теперь я знал, что именно там лежит окружающий нас город, и именно там мы сейчас стояли. Наш громадный цилиндр влетел в зев гигантской шахты там, в кратере Коперника, пронёсся на невероятной скорости сквозь глубины Луны, не остановившись в глубине под её поверхностью, как, по нашему предположению, могло быть, но пронёсся сквозь всю Луну на её обратную сторону! Вспышки на обратной стороне Луны, всегда обращенной в другую сторону, нельзя было заметить с Земли, и там ничего не знали о гигантском городе под прозрачной крышей, с его массой колоссальных угловатых зданий, протянувшихся от нас, как только далеко могли видеть наши глаза, скрывающие мириады, неисчислимые полчища черепахидов! Но по какой причине… и как долго лунные создания существуют? Когда они просверлили гигантскую шахту через самый центр своей холодной Луны, вниз и до повёрнутой к Земле стороны, так, чтобы их цилиндры можно было посылать мощнейшим лучом вниз прямо из этой шахты, сквозь Луну и сквозь бездну к Земле?

И в этом величественном городе вокруг нас, в этом громадном черепашьем городе, две недели стоял лунный день, а двухнедельную ночь лунные создания смогли превратить в сумерки, осветив его с помощью больших светящихся кружков, вставленных в их дома. Защищённые от чудовищного холода космоса, от безвоздушной пустоты гигантской прозрачной крышей, которая, как мы понимали, должна была покрывать всю обратную сторону Луны громадным воздухонепроницаемым щитом, этот мегаполис не боялся холода и пустоты смертоносного эфира. Без этого щита воздух вокруг нас немедленно унёсся бы в безвоздушное пространство и оставил обратную сторону Луны мёртвой, холодной и безжизненной, как и обращённая к Земле сторона! Здесь, в громадном защищённом куполом городе, обитали толпы черепахолюдей. Но почему они построили этот город на той стороне, которую никогда не видно с Земли?

Однако прежде чем мой распаленный разум смог предложить этому правдоподобное объяснение, Карсон, осмотревшись, прошёл в проём, поднялся на поверхность огромной площади. Ни одна черепаха не смогла бы увидеть нас в полутьме на этой огромной площади, хотя на городских улицах, которые мы разглядели сквозь темноту, мы рассмотрели огромные толпы деловито снующих туда-сюда черепахолюдей, множество летающих дисков, что метались взад и вперёд над городом и от здания к зданию. Мы задержались этом странном мягком сумраке, укрытые им от глаз черепахолюдей в городе вокруг нас, которых мы могли легко видеть собственным обострившимся земным зрением, приспособленным к глубокой природной ночи Земли. С трепетом оглядываясь по сторонам, изучая невероятные контуры высоких зданий, проступающие сквозь окружающий полумрак, мы сразу же вернулись к исполнению нашего собственного замысла.

— Думаю, у нас есть шанс разыскать Хауленда в этом лунном городе! — воскликнул Карсон. — Потому что в этом сумраке мы сможем спрятаться от черепахолюдей, по крайней мере, сможем постараться, чтобы нас не обнаружили раньше времени, пока мы не обнаружим след Хауленда!

— Но где они могут держать его? — спросил Трент. — Этот город должен тянуться по всей обратной стороне Луны, и как можем мы найти его здесь?

— В этой мгле лунной ночи у нас ещё есть шанс, — заявил Карсон. — Через двадцать четыре часа Земля займёт то же положение, так что шахта там, в Юкатане, и когда это случится, мы должны вернуться назад — назад в наш тёплый мир. Но пока эти двадцать четыре часа не прошли, у нас есть шанс, не спорю, что один против миллиона, что мы сумеем здесь отыскать Хауленда и, освободив его, забрать с нами обратно!

— Но рискнуть сунуться в город, на эти улицы, набитые черепахидами — верная смерть! — воскликнул я. — Уже то удивительно, что нас до сих пор не раскрыли, ведь мы торчим на площади посереди города!

— Мы должны рискнуть, — продолжил Карсон. — Заметьте, некоторые из улиц черепахолюди практически не используют, хотя на остальных их полным-полно. Ну вот, если мы сможем в полумраке проложить путь по этим относительно пустым улицам, возможно, мы сумеем не попадаться достаточно долго, чтобы найти какой-нибудь ключик к судьбе Хауленда.

Оглядываясь по сторонам, мы смогли убедиться, что Карсон прав, и на некоторых из узких улиц, что разбегались от самой площади, черепахолюдей почти не было, хотя на других и широких улицах их было множество. Большинство из них таскали приборы или какие-то инструменты. Однако нас озадачил тот факт, почему за всё это время ни один черепахочеловек не пересёк и не перелетел громадную площадь, в центре которой мы стояли. После краткого размышления мы предположили, что на площадь выходят лишь те, которые хотят попасть в транспортную систему через люк, у которого мы стоим, и, очевидно, жаждущих посетить этот огромный ангар сейчас не нашлось, грандиозная площадь оставалась пустой.

Мы постояли ещё минуту, осматриваясь по сторонам, затем Карсон молча махнул рукой и первым зашагал через площадь, сквозь мягкий плотный сумрак, направляясь к одной из узких и почти пустых улиц, что шли от неё. Мы пошли следом. С каждым шагом мы шли быстрей, а гигантские, подобные кристаллам здания впереди вырисовывались яснее. Мы слышали громкие звуки деятельности селенитов, заполнявшие более широкие улицы, глубокие басовые ноты множества черепашьих голосов, гудение множества летающих дисков, что проносились высоко над нашими головами. Несмотря на плотную мглу, не представлялось возможным, чтобы нам удалось незаметно подобраться к большим зданиям, но Карсон повёл нас прямо к одной из самых узких и пустых улочек, простой щели между высокими металлическими строениями. Я сразу понял, что как только мы достигнем глубокой тени, мы сможем уворачиваться от тварей без особых проблем. Мы крались к ней во мраке и мгновенно бросились на пол, когда летающий диск, гудевший над головой, вдруг пошёл на снижение прямо к нам!

Пока мы лежали с бешено бьющимися сердцами, нам казалось невозможным, что мы останемся незамеченными, но секунду спустя он пролетел мимо, а в следующую мы уже вновь были на ногах и пробирались к узкой, как расщелина, улочке, что открылась среди нависающих зданий. Только что нас едва не обнаружили, но в нескольких ярдах лежала густая тень. Мы были в ярдах, футах от неё, от края громадной площади, когда резко остановились и отпрянули! Потому что от одного из высоких зданий, выходившись на площадь, отделилось не меньше десятка тёмных, неправильных фигур, переговаривающихся глубокими басовитыми голосами, которые сквозь сумрак пошли к центру огромной площади — прямо к нам! Прежде чем идущие впереди Карсон и Трент, да и я, бредущий вслед за ними, смогли отскочить, тёмные, похожие на луковицы фигуры черепах были уже в ярдах от нас. Нелепые большие панцирные создания, заметив нас, мгновенно остановились, на секунду уставились немигающими глазами, а затем ринулись прямо к нам!

Глава 6. Битва летающих дисков

Когда не меньше дюжины громадных черепахидов кинулись прямо на нас, я секунду стоял, поражённый параличом бездействия, затем увидел, как Карсон выхватил из кобуры пистолет, услышал его краткий треск и увидел, как две из атакующих тварей споткнулись и упали, увидел, как пала ещё одна, когда заговорил пистолет в руке Трента. Затем мой собственный ствол оказался в руке, и я устремился вперед, слыша со всех сторон гигантской площади громкие сигналы тревоги, которые буквально накрыли нас звуковой волной. Но прежде чем я сделал второй шаг, Карсон крикнул мне через плечо.

— Назад, Фостер! — закричал он. — Они схватят нас, но ты можешь уйти! Единственный шанс для Хауленда и нас — если кто-то останется на свободе!

Даже в тот мучительный момент, когда огромные черепахолюди впереди беспрепятственно кинулись на Карсона и Трента, я знал, что Карсон прав. Если мы все попадём в плен, никаких шансов у нас не будет, но если кто-то один сможет сохранить свободу, он может хотя бы попытаться бежать с Луны на Землю и предупредить наш мир.

Несколько мгновений я в нерешительности стоял с пистолетом в руке, раздираемый стремлением броситься к моим друзьям, а затем повернулся и побежал сквозь сумрак через громадное открытое пространство площади назад, к выходу, откуда мы пришли. Я слышал, как стихли выстрелы пистолетов Карсона и Трента, слышал шум короткой драки, приглушённые крики и хриплые вопли, и знал, что лунные твари окружили моих друзей. Казалось, что со всех сторон огромной площади по сигналу тревоги из высоких зданий выскочили другие лунные твари… Я же на максимальной скорости нёсся сквозь мглу к огромному люку, через который мы пришли.

Через минуту я был уже возле него и оттуда мог различить через густую мглу далеко на площади с десяток огромных черепахолюдей, бегущих сюда. Я знал, что они все ещё не могли меня видеть, но когда я бросился вниз по металлической лестнице в кубическом ангаре, где всё ещё висел наш цилиндр, остановленный над провалом гигантской шахты, я понял, что через минуты они достигнут ангара. В отчаянии я шарил глазами по сторонам в поисках какого-нибудь укрытия, но среди голых металлических стен, освещённых белым светом, не видел ничего подходящего. Я ринулся к мосту, что вёл к открытой двери неподвижного цилиндра.

Совершенно безумная идея спрятаться в этом цилиндре пронзила мой мозг, но у самого моста я остановился, оглядывая мощные металлические балки над большим цилиндром, которые удерживали его здесь под диском и над круглой бездной шахты. Две из этих гигантских балок пересекались под прямым углом как раз надо мной, и в следующую секунду я уже карабкался туда, потом залег на горизонтальной балке, молясь, чтобы её широкая поверхность могла защитить меня от любых взглядов. Я с трудом достиг ненадежного укрытия над тёмной пастью открытой в полу шахты, когда в громадный зал ворвалась дюжина черепахолюдей!

Я видел, что они все вооружены металлическими полусферами, подобными тем, что описывал нам Карсон, контейнерами для смертельного зелёного луча. Я затаил дыхание, когда они посыпались вниз по лестнице, окликая друг друга низкими голосами и торопливо осматривая помещение. Никто из них не взглянул вверх на громадную балку, на которой ничком лежал я. Вскоре они, казалось, убедились в том, что в зале никого нет. Оглядываясь по сторонам, они несколько минут беседовали странными вибрирующими голосами, дюжина невообразимых, чуждых, громадных панцирных черепахидов, а потом один из них взглянул на цилиндр, неподвижно висевший рядом со мной, и что-то сказал, и все двинулись к нему, проходя по мосту прямо подо мной.

Когда они прошли по этому мосту, остановились возле открытой двери цилиндра и, с полусферами наготове, заглянули внутрь, я мог бы протянуть руку и прикоснуться к макушкам огромных рептилий, так близко были они от меня. Я едва решался вздохнуть; лежал с судорожно сведёнными мускулами, изнемогая от нестерпимого желания заорать, пока они целую минуту разговаривали всего лишь в нескольких дюймах от моей громадной балки. Затем они повернулись, чтобы уйти. У меня в глубине души вновь родилась надежда. Я смотрел, как эти гигантские черепахи шли назад через громадный отсек и вверх по узкой лестнице, но потом, к своему разочарованию, увидел, что один из них остался. Он все ещё держал в лапе полусферу с вакуумным лучом, и несомненно, был часовым, поставленным для охраны! Отчаяние вновь вернулось ко мне, пока я смотрел, как уходили остальные, поднимались вверх по лестнице и выходили из большого зала, тогда как единственный оставшийся бодро прохаживался по залу с немигающими глазами, бдительный как никогда.

Мириады планов теснилось в моей голове, пока я лежал там, всё ещё питая надежды, хотя охранник торчал внизу. Я не мог шевельнуться, зная, что в любой момент он мог меня обнаружить, и тогда выстрел смертельного зелёного луча положил бы конец моему существованию. К тому же где-то в величественном городе надо мной, живые или мёртвые, оставалось двое моих друзей, которые пожертвовали собой, чтобы дать мне возможность бежать. Я знал, что если только смогу получить свободу и быстро найти Карсона и Трента, то у нас будет всего двадцать четыре часа, а потом нам необходимо будет вернуться домой и предупредить землян. Ломая голову я, наконец, выбрал совершенно безумный план, потому как давно не держал в руках пистолета. Шанс на успех был невелик, но, воплощая идею в жизнь, я вытянулся на своей балке и стукнул по боку громадного металлического цилиндра.

Когда гулкий звук от моего удара расколол тишину гигантского отсека, я увидел, как черепаха-охранник у дальней стены резко повернулся, уставившись на цилиндр, с полусферой наизготовку. Затем он направился к нему, пересекая просторный зал; он подошел к небольшому металлическому мостику, что протянулся от самого края шахты к открытой двери цилиндра. Он шёл медленно и, достигнув мостика, постоял с готовой к действию полусферой на самом краю пропасти, вглядываясь в цилиндр. Я бесшумно сгруппировался и, когда он шагнул прямо под большую балку, на которой я залёг, бросился на него! Шорох прыжка тут же заставил его смертоносную полусферу рвануться мне навстречу, но всё же он опоздал, потому что уже в следующее мгновение я оседлал его, повалив на поверхность маленького моста, и завязалась жестокая драка. Изо всех сил сжимая друг друга, мы сцепились на маленькой узкой полоске металла, а под нами открывалась безмерная глубина громадной шахты, что шла через всю толщу самой Луны! Вертясь, изворачиваясь, мы с черепахочеловеком, что норовил, несмотря ни на что, применить против меня свою полусферу, катались по маленькому мосту в безмолвном и смертельном поединке. Тщетно стараясь взять верх над нелепым панцирным врагом, я чувствовал, что силы покидают меня; я чувствовал, как сжимающие моё тело громадные лапы дюйм за дюймом тянут меня к краю моста, к пропасти!

В следующую минуту мы возились уже на самом краю, а потом я ощутил, что огромные конечности неодолимо тянут меня через край, и, словно издалека, увидел внизу чёрную глубину громадной шахты, куда меня толкали.

При этом зрелище во мне вдруг вскипела безумная ярость, дикий всплеск внезапной силы. Я наугад врезал державшему меня чудовищу. Неожиданный жестокий удар отшвырнул его к противоположному краю моста, и затем он перевалился через край и полетел в глубины громадной шахты. Секунду спустя до меня донёсся низкий воющий вопль, и потом всё стихло!

На подкашивающихся ногах я заковылял по мосту, а потом по металлическому полу большого ангара к лестнице, что вела наверх. Но, не сделав и полудюжины шагов, я замер на месте и поднял взгляд. Оттуда шёл нарастающий вибрирующий звук. Это гудение быстро усиливалось, оно приближалось ко мне! Только я услышал его, как следом увидел, как через большой круглый люк в потолке огромный чёрный диск, спускался в него, скользя сквозь сумрак. Это был один из летающих дисков, и он спускался прямо в люк надо мной, прямо в громадный зал!

Охваченный ужасом, я застыл, пока огромная дисковидная форма пронеслась вниз. Вот она уже достигла отверстия в потолке, плавно входя в него. Но как только она с ним поравнялась, я развернулся и кинулся обратно. В этот момент смертельной опасности я чётко понимал, что времени добраться до бывшего убежища на балке у меня нет, меня увидели бы прежде, чем я смог бы спрятаться. Впереди висел большой цилиндр. К его открытой двери подходил мостик, на котором я дрался, но я не смог бы спрятаться там и снова застыл в мучительной нерешительности. Затем, в тот миг, когда летающий диск ворвался в большой отсек, я сделал свой выбор, подскочил к краю огромной шахты передо мной и быстро нырнул за край, повиснув над бездной, и только пальцы теперь виднелись на ободе, за который я держался!

Едва я нырнул в это последнее убежище, как услышал громкое гудение летающего диска, спикировавшего сквозь проём наверху на просторный металлический пол зала. Двигатель смолк. Затем я услышал глубокие вибрирующие голоса черепахолюдей и множество звуков, источников которых я не мог определить. Я молился, чтобы они не разглядели моих пальцев, сжатых на громадном ободе шахты. Ведь даже слабый толчок отправил бы меня в адскую глубину следом за моим бывшим противником. Твари наверху, казалось, задержались, выбираясь из летающего диска, и я слышал, как кто-то прошёл по узкому небольшому мосту справа от меня, очевидно, заглянул в цилиндр, и затем вернулся, не заметив в тёмной глубине огромной шахты моей болтающейся фигуры. И тут мои руки начали неметь, и я почувствовал, как мои пальцы медленно соскальзывают с обода!

Момент был отчаянным, черепахолюди наверху переговаривались своими низкими голосами, а моя хватка продолжала слабеть вопреки всем моим усилиям. Я знал, что несколько секунд спустя моей выносливости настанет предел. Я уже видел себя падающим вниз, но, совсем утратив надежду, услышал звук тяжёлых шагов по металлическому полу и понял, что черепахиды двинулись вокруг огромной шахты к противоположной стене отсека, очевидно, в широкий коридор, где выстроился длинный ряд цилиндров. Насилу дождавшись, пока звук голосов лунных чудовищ удалится по коридору, я, напрягая все силы, потянулся к ободу, на котором висел. Какое-то время онемевшие мускулы отказывались слушаться команд, ноющие конечности казались неспособными на дальнейшее усилие, и страх пронзил меня, когда я обнаружил, что не моту подтянуться. Однако острая паника подстегнула меня, заставив удвоить усилия, и, наконец, с судорожным сокращением мышц, я вскарабкался на стенку громадной шахты и, задыхаясь, упал возле её края.

Пару минут я пролежал в полнейшем изнеможении, затем, шатаясь, поднялся на ноги. Большой летающий диск черепахолюдей стоял на металлическом полу ангара недалеко от меня, и не было видно ни одной твари. Все ушли в коридор на другой стороне зала, откуда до сих пор доносилось слабое эхо их голосов. Я кинулся через зал прямо к лестнице, ведущей наверх, но в футе от неё остановился, уставившись на затихший диск. Тут меня осенила внезапная мысль. Если бы я мог управлять этим летающим диском, я сумел бы исследовать обширный лунный город, который не смогу изучить никаким другим путем. Загоревшись этой идеей, я устремился к летающему диску.

Тот представлял собой большой плоский круг из матового металла с низким, возможно, в фут высотой, бортиком металлической ограды по краю. Диск, похожий на все другие, что я уже видел, имел сотню футов в диаметре, а в его центре находилось устройство, с помощью которого он двигался. Этот механизм, независимо от его природы, помещался в небольшом плоском цилиндрическом корпусе, на верхней панели которого рассыпалась масса штифтов и странного вида круговых шкал. Всё это группировалось вокруг простого центрального вертикального рычага, или штурвала. Я устроился рядом с цилиндрическим пультом управления и поспешно прижал все штифты по очереди, однако безрезультатно, Доносившиеся из коридора голоса лунных тварей теперь казались ближе, громче, я понял, что они возвращаются и вскоре выйдут в большой отсек, так что я лихорадочно нажимал и вертел тумблеры. Затем, когда мои пальцы легли на штифты в верном порядке, под диском что-то щёлкнуло, и тут же механизмы диска плавно и мощно зарокотали. Я немедленно схватил центральный штурвал. И едва я это сделал, то почувствовал, как диск плавно взмывает к потолку, а его центральная часть становится прозрачной для обзора.

Лихорадочные эксперименты показали мне, что штурвал был единственным устройством для управлением движением, большой диск поворачивал в ту сторону, куда накренялся штурвал. Я неуклюже подвёл его к выходу в потолке, испробовал несколько манёвров и затем прошёл сквозь люк. Мой большой диск с утробным рокотом поднялся в сумрак над огромным лунным городом! Всё, что раскинулось подо мной в густых сумерках, казалось застывшей навечно огромной массой странных гранёных зданий, напоминавших, когда я воспарил над ними, гигантские кристаллы из металла. В сумраке я мог различить многочисленные летающие диски, перепархивающие от крыши к крыше высотных зданий, но поначалу я уделял им мало внимания, направив свой диск через пустую площадь к месту, где я в последний раз видел Карсона и Трента.

Когда я достиг этой точки, то остановил движение диска, неподвижно зависнув в нескольких сотнях футов над тусклой поверхностью площади, и пристально всмотрелся в неё. Однако внизу не нашлось ничего, кроме матового металла, простирающегося до гигантских зданий на краю площади. Не было никаких следов Карсона и Трента, и даже слоняющихся черепахолюдей. С отчаянием и болью в сердце я озирался по сторонам в поисках своих товарищей. Нигде их не было видно, ни одно существо не пересекало площадь, хотя масса черепашьих фигур бродила по городским улицам, а роящиеся диски гудели со всех сторон в сумрачной ночи лунного города.

Я уныло крутил головой, потому что где в этом величественном, едва освещённом городе мог бы я надеяться найти друзей? Пресловутая иголка в стоге сена казалась легче моих проблем, но я знал, что не остановлюсь ни на миг, пока не узнаю о судьбе моих друзей. Я не увидел ни тел, ни следов крови, оставшихся внизу, так что логичным казалось, что они пока что живы. Вернувшись к управлению диском, я снова послал его барражировать над большим городом, на этот раз держась выше странных массивных зданий и гудящих улиц на высоте в тысячу футов или около того, ныряя в тени зданий и улиц. Я искал любые следы моих пропавших друзей. Но никаких следов я не обнаружил. Вокруг были только гигантские здания, усеянные кружками сумеречного света и маленькими треугольными окнами, чередующимися на их стенах. По металлическим улицам носились орды черепахолюдей, ни на минуту не перестающих собирать инструменты и оборудование в грандиозных приготовлениях, которые, казалось, никогда не закончатся. Я то и дело снижался у зданий, зависал рядом с их маленькими треугольными окнами и заглядывал внутрь, но темнота внутри озадачивала меня, заставляя снова взлетать.

Я забирался дальше в город. Постепенно я почувствовал полную безнадежность. Я не опасался, что буду раскрыт черепахолюдьми, которые сновали внизу, но от летающих дисков, что плотно роились вокруг, уворачивался и старательно отлетал от каждого, зная, что если твари в полутьме разглядят, кто правит диском, это будет означать мой конец. Но черепахолюди на порхающих вокруг меня дисках меня игнорировали.

Город, как я видел теперь, тянулся от горизонта до горизонта, судя по всему, в самом деле покрывая всю обратную сторону Луны без разрывов. Давно уже гигантская площадь с её люком исчезла в сумраке позади, но я по-прежнему видел над головой слабо поблёскивающую прозрачную крышу, которая защищала ограниченные запасы воздуха лунного метрополией от рассеивания в безвоздушном пространстве. Сквозь эту крышу и сквозь мглу под ней я мог наблюдать знакомые звезды, огромные созвездия, не изменившие ни формы, ни положения, и это зрелище вызывало колкую, такую земную боль. Я рывком вернулся к реальности, и тут же меня пронзил страх, потому что здоровенный летающий диск, приближения которого я не заметил, прошёл всего в двадцати футах от меня!

Я свернул, видя, как он взмыл, едва пролетев дальше, затем увидел, что он остановился, повернул и направился прямо ко мне. Черепахолюди на нём увидели меня! Диск летел прямо ко мне, но в ту же секунду я схватился за управление своим диском, отправил ему вверх, гудя двигателем, поднимаясь на огромную высоту над городом, двигаясь прочь от догоняющего диска. Я взмыл, как ядро, вылетевшее из пушки, но когда оглянулся, увидел, что тот диск поднимается следом за мной с дюжиной черепахолюдей на площадке, я различал их играючи, уставившихся на меня, когда их корабль вышел на мой след. Они преследовали меня!

Осознав этот факт, я не впал в панику — взял себя в руки, присел и послал летающий диск выше, пока город внизу постепенно не исчез из вида в туманном сумраке. Однако преследователи не отставали. Они много лучше меня управляли движениями своего диска, быстро догоняли меня! Вскоре огромная масса зданий подо мной пропала из виду во мгле. Но преследователи не отставали. Моё сердце стучало всё быстрей, по мере того как расстояние между нами сокращалось. Я надеялся скрыться от преследующего корабля во мгле, но, вертясь и увиливая, так и не смог стряхнуть их с хвоста, и вскоре они оказались всего в нескольких ярдах от меня. К тому времени я уже видел блеск гигантской прозрачной крыши и знал, что в этом полёте поднялся высоко над лунным городом, добравшись почти до самого громадного потолка. И только я обернулся, чтобы бросить взгляд назад и оценить, насколько преследователи близко подобрались ко мне, как увидел направленный в мою сторону широкий луч мутного зелёного света из большой полусферы, установленной на краю их диска.

Я тут же инстинктивно дёрнул штурвал, уводя свой летающий диск в сторону от мутного луча. В следующий миг зелёный луч пронзил воздух, где я только что был, и, едва это случилось, как в моих ушах раздался оглушающий грохот мощного взрыва, а мой летающий диск резко нырнул вниз и заплясал на воздушных волнах! Я знал, это был тот же смертоносный луч, который видел Карсон, — зелёный луч, своим ударом дестабилизирующий атмосферу, создающий настоящий вакуум, уничтожая воздух на своем пути, и убивающий любое живое существо. Однако меня болтало из стороны в сторону, и преследующим меня черепахолюдям также пришлось резко наклонить свой диск, чтобы вновь нацелить смертельный луч. В следующую секунду второй зелёный луч выстрелил по мне.

Я вновь резко вильнул, уходя вниз, но в этот раз мутный луч прошёл мимо лишь в нескольких футах от края моего диска. Взрывная волна едва не перевернула мой летучий корабль. Отчаянно вцепившись в пульт управления, в тщетной попытке избавиться от безжалостных преследователей, чьи смертельные выстрелы сверкали вокруг меня, я чувствовал, как ускоряется бег крови, закипает гнев. Я то и дело бросал быстрые взгляды по сторонам, пытаясь придумать план спасения. И тут я заметил, что у края моего собственного летающего диска установлена одна из больших металлических полусфер, похожая ну ту, из которой меня сейчас поливали лучом. Я к тому же увидел на стенке пульта управления передо мной зелёный штифт, которого не замечал прежде. С внезапной решимостью я резко развернул свой диск «лицом» к преследователям так, чтобы полусфера на его краю оказалась прямо напротив них, и надавил на зелёный штифт. Тут же из полусферы вырвался столб мутного зелёного луча, ударив навстречу врагам и пройдя едва не вплотную к ним. Когда моих ушей достиг грохот взрыва, я увидел, что вражеский диск нырнул и закачался, едва луч создал вакуум рядом с ним.

Он всё ещё приближался ко мне, и тогда я бросил собственный диск прямо ему навстречу, в воздухе между нами пересеклись и схлестнулись два смертоносных луча. Мы оба тут же отвернули в стороны, уходя от луча противника. Кружась, ныряя, стреляя, мы болтались под гигантской прозрачной крышей высоко над громадным лунным городом, что лежал в полумраке далеко внизу, — странная битва, каких здесь раньше не видывали. Однако я знал, что эта битва не может продолжаться долго, потому что мои противники были очень опытны в управлении большим летающим диском, и только сверхчеловеческими усилиями мне удавалось избегать их атак зелёным лучом. Зелёные столбы, вырывающиеся из наших дисков, рассыпали вокруг нас стремительную дробь грохочущих, как гром, взрывов, и я знал, что если бы звук услышали в городе далеко внизу, то подлетели бы другие летающие диски. Зная это, я решил поставить всё на отчаянный маневр, который пришёл мне в голову и который, наконец, мог бы дать мне шанс уничтожить преследователей. Направив мой диск к качающемуся диску моих врагов, я выждал, пока их зелёный луч, молнией разрывая воздух, жахнет навстречу лишь несколькими футами выше моей головы, и тогда послал диск вниз, а сам при грохоте взрыва внезапно упал, обмяк на поверхности диска, тогда как его штурвал оставался в моей руке. Неуправляемый диск начал, вертясь, падать сквозь мглу, пока я распластался на нём. Я видел, что едва я сделал это, как с вражеского диска прекратилась стрельба, видел, что они плавно пошли вниз следом за моим падающим диском, словно хотели убедиться в моей смерти. Они скользили за мной, а я как мёртвый лежал на поверхности диска. Но когда они совсем близко подобрались к моему кувыркающемуся кораблю, я вцепился в штурвал, выравнивая его одним стремительным движением, и прежде чем идущий рядом диск успел свернуть, утопил пусковой штифт и послал столб зелёного луча прямо в группу лунных тварей в его центре!

Я услышал грохот разрыва и крики врагов, когда их поразил зелёный луч, я видел, как твари на нём вдруг скукожились и зашатались, и пали мёртвыми, как их тела разбухали, трескались и взрывались прямо на моих глазах! Потом, раз не осталось никого живого, чтобы управлять, большой летающий диск ушёл в безумное глубокое пике и в следующую же секунду пропал во мгле, чтобы разбиться о лунную поверхность! Мой диск, плавно наращивая скорость, летел сквозь мрак, а я несколько минут недвижно лежал посередине его, охваченный ужасом. Я не помнил тогда даже о собственном спасении от такой омерзительной смерти, какая постигла черепахолюдей в зелёном столбе света.

Когда я прогнал страх и взял себя в руки, я обнаружил, что диск всё ещё плавно летит куда-то сквозь мглу. Я снова послал диск вниз — вниз, пока блеск прозрачной крыши снова не отступил вдаль, пока я не смог опять различить множество гранёных зданий в громадном лунном городе подо мной. Пока я осторожно спускался, отворачивая с пути других летающих дисков, я начал убеждаться, что бой, который я вёл высоко в сумраке, не привлёк постороннего внимания. В городе внизу не поднялось никакой тревоги. Летающие диски всё так же порхали от крыши к крыше, и на металлических улицах продолжали толпиться черепахиды. Не нашлось ни одного подтверждения, что кто-либо услышал канонаду нашей битвы.

Удовлетворенный, что всё прошло скрытно, я осмотрелся, чтобы определить направление на огромную площадь, с которой пришел. И тут я понял, что высотные здания и улицы, над которыми я летел, по внешнему виду неотличимы одни от других, и ничто не помогло бы мне вспомнить, откуда явился. Я едва не поддался панике, когда осознал, что мои маневры во время боя во тьме полностью расстроили всё моё чувство направления, и теперь без какой-либо подсказки я ни за что не найду большую площадь, под которой располагалась шахта для путешествия на Землю! Я заблудился — заблудился в небе, над бескрайним городом лунных тварей!

Глава 7. В гуще опасностей

Холодный неконтролируемый ужас охватил меня, когда я понял, что утратил всякое представление о том, где нахожусь, и могу блуждать во мгле над колоссальным лунным городом, пока какое-нибудь неизбежное происшествие неминуемо не откроет меня толпам внизу. Тогда, заставив себя спокойно обдумать ситуацию, я постарался припомнить, в каком направлении уходил с площади, но обнаружил тщетность попытки. Подниматься выше для более широкого обзора огромного города было бесполезно, так как чем выше я поднимался, тем более трудным делала такой обзор мгла над городом. В конце концов я пришел к выводу, что лучшим решением будет летать кругами в поисках Карсона и Трента, что я и делал, надеясь, что подобные поиски могут привести меня к большой центральной площади.

Направив летающий диск вниз у высоких кристаллоподобных металлических зданий, я вновь не спеша плавно взлетал над ними, внимательно высматривая какие-либо следы моих друзей. Я летел всё дальше и дальше над загадочным и, казалось, бесконечным городом лунных тварей, но всё это бескрайнее пространство представлялось одинаковыми, геометрически правильно повторяющимися рядами громадных зданий. Установленные на них кружки лучились слабым светом. Дороги между зданиями заполняли неисчислимые толпы черепахолюдей, а воздух над ним гудел от множества больших летающих дисков, подобных моему собственному. Я летал, занимаясь бесполезным осмотром, почти два часа, и уже начал было думать, что в результате моя миссия невыполнима, а Карсон и Трент убиты в стычке, на площади. Но вид гигантского строения, такого же, как остальные в этом странном городе, но неизмеримо большего, чем все, встреченные мной до сих пор, вымел эти мысли из головы.

Одинокий титанический кристалл металла со множеством углов и граней стен, унизанный мерцающими кружками и треугольными окнами, смотрелся великаном среди более мелких гранёных кристаллов окружающих его зданий, его громадный корпус поднимался на полных две тысячи футов прямо к прозрачной крыше купола. Я решил, что здесь расположен самый центр жизни лунного города, тем более что громадная плоская крыша здания кишела от приземлявшихся и взмывающих дисков. Я понимал, что затея подойти к нему грозит немедленным разоблачением, так как небо над ним было переполнено дисками и улицы возле него черепахолюдьми. Но во мне вдруг проснулась надежда, и я повёл летающий диск прямо к громадной угловатой стене, частично прикрываясь ею и плотным сумраком — тенями множества дисков, скользящих надо мной, садящихся и взлетающих с крыши огромного дома. Затем, с внезапно вспыхнувшей надеждой, я начал медленно подниматься вдоль стены строения, заглядывая в треугольные окна. И вот, когда я был посредине гигантского здания, я вдруг быстро остановил свой диск и впился взглядом в тёмное окно передо мной. Сердце мое учащенно забилось.

Я разглядел в полутьме белое человеческое лицо! Всего лишь на миг это лицо показалось в одном из треугольных маленьких окон в стене здания, но его нечёткий отсвет во мгле немедленно придал мне новую надежду. Я тут же сжал штурвал диска и подлетел к окну. В следующую секунду я завис точно напротив него, но, глянув вниз, заметил большую группу черепахолюдей, неподвижно стоявших возле мощной стены здания — настоящей толпы. Несомненно, это была стража, и сквозь сумрак они уставились прямо на меня! Я не мог рисковать, долго находясь у стены огромного здания. Смутные подозрения, возникшие у стражи, непременно бы возросли. С чувством, близким к отчаянию, я послал летающий диск вверх.

Однако когда я рванул вперёд, то над крышей громадного здания увидел кое-что, внезапно возродившее во мне надежду. Над этой крышей постоянно кружила масса улетающих и прибывающих дисков и, оставаясь среди них, я мог разглядеть круглый вход и лестницу, ведущую вниз. Осматривая гигантскую крышу, кружа в сумраке возле неё, я увидел, что охраняло ее полдюжины тварей, вооружённых лучевыми полусферами, но они направились к здоровенным летающим дискам, что минутой раньше приземлились на дальнем краю крыши. Один из этих дисков был загружен множеством странных машин. Туда двигались не только стражники. Из внутренностей огромного здания выбежало несколько десятков черепахолюдей, которые тоже отправились к этому только что приземлившемуся диску, явно готовясь выгружать привезённую им технику.

Через несколько секунд все поспешили к этому диску, удаляясь от меня по обширной крыше, и я увидел, что возле лестницы нет охраны. Секунду я колебался, затем решительно послал свой гудящий диск к лестнице. Я скользнул вниз, диск мигом мягко лёг на крышу возле выхода, и тогда я спрыгнул с него, с опаской оглядываясь сквозь густой сумрак на группу черепахолюдей возле свежеприбывшего диска в сотнях футов от меня у дальнего края крыши. Они явно не замечали моего приземления в густой мгле, и я тотчас же бросился к входу на лестницу, ведущую вниз, и, крадучись, быстро, но тихо стал спускаться по узкой металлической лестнице, что вела во внутреннюю часть величественного здания.

Ниже… Ниже, шаг за шагом, я крался насколько возможно тихо с пистолетом наизготовку вниз, пока не увидел, что в дюжине футов впереди лестница заканчивается широким коридор, куда выходило множество дверей. Из открытых дверей неслись звуки деятельности, гудение машин и глубокие голоса черепахидов, и, подбираясь к ближайшей, я крепко сжимал оружие. Я быстро достиг её, заглянул внутрь. За дверью открылось просторное помещение, тускло освещённое, как и широкий коридор, несколькими кружками, испускавшими слабый свет. Внутри угадывались громадные механизмы с двигающимися зубчатыми колёсами, лентами и цепями, оставшиеся для меня загадкой. Их обслуживало не менее дюжины черепахолюдей, которые, по-видимому, изготавливали здесь полушария из металла, немедленно вызвавшие во мне воспоминания о смертоносных лучевых полусферах. Лишь секунду я наблюдал за ними, благодарный глубокой мгле во внутренностях гигантского здания, затем с бьющимся сердцем на цыпочках прокрался мимо открытой двери, не замеченный чудовищами, и двинулся дальше по коридору.

Мимо остальных открытых дверей я пробирался очень осторожно. Все большие мрачные помещения за ними были полны машин и черепахолюдей. Но я не встретил никого из них в сумрачном коридоре, однако догадывался, что недолго будет длиться моя удача, знал, что когда вернутся твари, поднявшиеся на крышу, в коридоре их будет полным-полно. Я торопливо и тихо крался дальше, прямо к лестнице, которая, как я мог видеть теперь, вела дальше вниз. По ней я спустился так же, как по первой, обнаружив ещё один длинный коридор, точно такой же, как тот, что только что миновал. В него тоже выходило множество дверей, но я быстро прошел до конца этого коридора, уже не заглядывая внутрь этих людных помещений. Казалось невероятным, что я незамеченным забрался так далеко, но я знал, что уровень того окна, в котором мелькнуло лицо, значительно ниже.

Я пробирался вниз по очередной лестнице, и ещё по одной, и ещё, шарахнувшись назад, когда шёл по третьей и увидел, что полдюжины черепахолюдей приближаются ко мне по нижнему коридору, таща с собой несколько механизмов. Я присел на лестнице с зажатым в руке пистолетом, но они не пошли туда. Вместо этого они ушли дальше по нижнему коридору, и когда их шаги по гладкому металлу затихли, я выбрался в холл и в полумраке двинулся к следующей лестнице, она должна была привести меня на уровень ниже, который, как я полагал, и был тем самым, который искал. Я спустился по последней лестнице, но, дойдя до последней ступеньки, встал как вкопанный. Хотя она, подобно всем остальным, вела в коридор, в этом коридоре была лишь одна металлическая стена — правая. Слева открывалось чистое пространство, и когда я подкрался и заглянул, то увидел, что внизу распахнулась пустота титанической комнаты, просторного круглого зала в сотни футов в диаметре и в высоту, а я находился почти у самого его изогнутого потолка, и только низенькие перила отделяли пол коридора, где я таился, от пустоты необъятной комнаты.

Этот громадный полутёмный зал, должно быть, занимал добрую половину здания, и я, увлечённо заглядывая вниз, созерцал тысячи низких металлических сидений, сейчас пустовавших, расставленных на его круглом полу, и их пустота делала помещение ещё огромней. Лишь в центре оставалась круглая незанятая площадка, и там, вокруг низкого треугольного металлического столика, сидели три черепахочеловека, три чудовища, которые, как казалось, без слов изучали какой-то документ, начертанный на тонком металлическом листе, и множество маленьких моделей или механизмов, расставленных перед ними. Они сидели в центре колоссального зала в полном молчании и, тем не менее, казалось, странным образом господствовали над ним, заполняли его целиком. Я недолго поглазел на них, затем, вспомнив о цели своего мероприятия и риске нашуметь, поспешно отвернулся. Я знал, что достиг нужного уровня, и знал, что комната, окно которой я заметил, должны быть где-то справа от меня. Теперь, торопясь по тёмному коридору, оставляя по левую руку гигантскую мрачную глубину зала, я заметил впереди другую ветвь коридора, отходящую под прямым углом вправо от того, которым я шёл, и почувствовал, что моё сердце вновь забилось с надеждой. Я поспешил повернуть за угол. И, обогнув этот угол, опрометчиво ринувшись вперёд, врезался в крупного черепахочеловека, идущего навстречу!

Я сбил его и упал следом, не устояв на ногах, и, не успел я поднять пистолет, как он схватил меня, вырвал оружие из моей руки. Мы сцепились в смертельной схватке! Едва я врезался в отвратительное панцирное тело, огромная когтистая лапа прижала меня. Я отлично понимал, что единственный крик чудовища поднимет тревогу, поэтому вцепился в змееподобную шею под головой рептилии удушающим захватом, в который вложил всю свою силу. Какое-то время, показавшееся мне бесконечным, мы оставались на месте молча, почти неподвижно, сойдясь в смертельном поединке посреди коридора. Огромные когтистые конечности твари с невообразимой силой сжимали моё тело, несмотря на то, что мои собственные руки сомкнули захват на его шее. Я терял силы, чувствуя, как вокруг меня сжимались безжалостные объятия, но слышал также напряжённый хрип чудовища, которое я душил. Наконец я почувствовал, как хватка моего противника слабеет. Он дёрнулся изо всех сил, чтобы освободиться от меня и от удушающего захвата. Он пытался освободиться, отделаться от меня, но его усилия ослабели, и он ослаб, а я всё ещё продолжал душить его. Но вот чудовище внезапно осело и распласталось на полу. Я ещё какое-то время не разжимал рук, пока не убедился, что мой противник мёртв, и только тогда выпрямился, одичало шаря глазами по сторонам.

Ничто не нарушало окружающего меня сумрака коридора, никакой тревоги не прозвучало, но теперь звуки сверху стали ближе, и я понял, что твари с крыши возвращались в здание. Всё ещё тяжело дыша, я быстро огляделся и двинулся по коридору, который сворачивал направо. Тело моего последнего противника пришлось оставить лежать, где тот упал, хотя мне хотелось бы спрятать его, чтобы первый же проходящий мимо черепахочеловек не обнаружил бы его и не понял, что произошло. Я вошёл в очередной холл и нашёл, что хотя в него тоже выходили двери, за ними не было ни машин, ни черепахидов, в отличие от тех, что я видел прежде. Эти комнаты казались тёмными и пустыми. Вскоре впереди показалась голая стена — конец коридора. Но в самом конце оставались последние распахнутые двери, и одна их них должна была вести в комнату, окно которой я видел снаружи.

При том, что я очень осторожно крался к этой открытой двери, я в охватившем меня возбуждении не обращал внимания на приближающийся шум идущих вниз черепахолюдей, пока не оказался у её проёма, с бьющимся сердцем заглядывая внутрь. Внутри комнаты, куда я заглянул, было так темно, что некоторое время я мог различить лишь треугольный кусочек сумеречного света, что был тем самым окном. Я сделал шаг в открытую дверь, другой — и тут же рухнул на пол коридора, словно прижатый изнутри рукой какого-то невидимого великана! Уже в момент падения я понял, что произошло, понял, что проём этой на первый взгляд открытой двери затянут полотном невидимого нечто, сквозь которое не мог проникнуть ни один предмет. Но пока я падал, пока поспешно поднимался на ноги, я заметил движение в темноте внутри, увидел тёмные фигуры, кинувшиеся к невидимой двери, ко мне. Тусклый свет коридора высветил их, когда они подбежали, прямые тёмные фигуры, при виде которых я ахнул.

— Карсон… Трент… Хауленд! — закричал я и одновременно услышал крик ближайшего из них.

— Сзади! Осторожно! — кричал Карсон.

Я обернулся, а за мной стояли три громадные лунные твари! Когда я развернулся и увидел их, то уже знал, что они нашли в коридоре тело убитого товарища и устремились за мной, чтобы догнать в тот самый момент, как я нашёл моих друзей. Едва я повернулся к ним, когда огромные руки с зажатыми в них лучевыми полусферами вознеслись надо мной. Я молниеносно вскинул руки, но было слишком поздно для отражения их ударов, потому что несколько металлических стреляющих штук уже с сокрушительной силой опускались на мою голову. Я почувствовал, как качнулся, оступился и упал перед ними, и затем они и вообще всё вокруг исчезло, и тьма поглотила меня.

Глава 8. История Хауленда

Сознание вернулось ко мне в горячем тумане боли, и первым же ощущением была боль, бьющая по мозгам, как тупой удар огромной машины. Шевельнувшись, чтобы определить, куда я попал, я начал осознавать, что лежу на гладком, жёстком полу и что за моей спиной такая же гладкая стена. Тогда я с усилием открыл глаза. Я лежал в маленькой тёмной комнате, её потолок был на десяток футов выше меня. Треугольное окно открывалось в слабо освещённый, сумрачный простор. Не успел я пошевелиться, как услышал движение у другой стены, и ко мне подошли и склонились надо мной три фигуры, увидев которые, я не смог сдержать вздоха, память обо всем, что случилось, обрушилась на меня.

— Карсон… Трент… Хауленд! — воскликнул я снова. — Я нашёл вас, Карсон, а вы — нашли Хауленда!»

Карсон молча кивнул, и тогда заговорил Хауленд, который с выражением внимания и горячего сочувствия на лице наклонился, чтобы помочь мне сесть.

— И Карсон, и Трент, и ты нашли меня, — вздохнул он. — Вы добрались с Земли на Луну, чтобы найти меня, но только для того, чтобы стать узниками вместе со мной!

Я повернулся к Карсону.

— Когда тебя и Трента захватили в бою на площади, то привели сюда? — спросил я.

Он кивнул.

— Схватили, приволокли сюда и посадили к Хауленду лишь несколько часов назад, — сказал он. — А где был ты, Фостер?

Я торопливо рассказал ему, как ухитрился скрыться от лунных тварей, когда зазвучала тревога, спрятавшись в большом ангаре цилиндра под площадью; как прикончил стража в битве над шахтой и угнал диск, чтобы летать над лунным городом в поисках моих друзей; как на этом диске я решился пересечь огромный город и в сумраке, высоко над городом, сошёлся в отчаянной схватке с летающим диском разоблачивших меня черепахолюдей, и как затем, обнаружив, что заблудился, наткнулся на гигантское здание, в окне которого вдруг мелькнуло лицо, что сподвигло меня рискнуть отправиться вглубь этого здания в поисках друзей, только для того, чтобы меня раскрыли, избили до потери чувств и заключили вместе с ними. Когда я закончил рассказ, мы какое-то время молчали, и я видел, что Хауленд о чем-то напряженно размышляет.

— Я и не мечтал, что Карсон и Трент, да и ты тоже смогут когда-нибудь отыскать меня, несмотря на все здешние опасности, — медленно произнёс он. — Я никогда не мечтал, что найдётся кто-нибудь, кто отважится отправиться с Земли на Луну следом за лунными тварями, что захватили меня.

— Это был план Карсона, — сказал я ему. — Ведь это он видел, что ты попал в плен, там, в лагере на Юкатане, и это именно он убедил нас последовать сюда, на Луну, чтобы спасти тебя и увезти обратно на Землю в доказательство угрозы, которая, как полагает Карсон, нависла над ней.

— Ты заподозрил это, Карсон? — быстро обернувшись к нему, спросил Хауленд, и, когда тот кивнул, взгляд нашего друга стал задумчивым, отстранённым. — Твои подозрения верны. Ты уже знаешь, что через несколько часов бесчисленные миллионы лунных тварей, что заполняют громадный город вокруг нас, начнут покидать его, начнут покидать Луну навсегда — первые орды отправятся на Землю. Это будет первая чудовищная атака против Земли, попытка захватить её и навсегда прекратить существование всей расы людей!

Он ненадолго умолк, глядя сквозь маленькое окошко на огромный неземной город с гранёными металлическими строениями, порхающими летучими дисками и черепахолюдьми, во мгле бредущих по улицам. А затем он снова повернулся к нам.

— Карсон… Трент… Слушая вашу историю, у меня не было времени рассказать вам за тот час или около того, что вы провели здесь, — начал он, — и ты, Фостер, вы трое знаете, как меня захватили в плен лунные рейдеры в лагере на Юкатане. Карсон рассказал вам, как были убиты Биллингс и остальные, как меня схватили эти черепахи и на следующую ночь погрузили в цилиндр. Потом прозвучал сигнал, цилиндр с невообразимой скоростью понёсся сквозь бездну на огромном луче на Луну и сквозь лунную шахту, на диск под площадью. Затем дно цилиндра раскрылось, сложенные внутри летающие диски — я всё ещё оставался на одном из них — были извлечены и двинулись вверх сквозь огромный люк и полетели над лунным городом. Наш летающий диск плыл над этим грандиозным городом, лежащим в лунной ночи. Город черепахолюдей, как я понял, был построен на дальней от Земли стороне Луны и изумлял меня донельзя. Почему лунный народ застроил невероятным, воздухонепроницаемым городом всю обратную сторону Луны, которую никогда нельзя увидеть с Земли? По какой такой причине они выстроили его здесь? Эти мысли тревожили меня, но прежде чем я мог обдумать ответы на них, мои похитители миновали огромные гранёные здания и достигли своей цели — отдельного громадного строения, высочайшего из всех, какие я видел — здания, в котором мы сейчас и сидим и которое представляет собой правительственный центр лунной расы. Спустившись к крыше, наш летающий диск накренился, заходя на посадку, а затем, после того как его на крыше проверили стражники, мы прошли во внутреннюю часть громадного здания… Мы прошли вниз по коридорам и лестницам, и залам, пока не достигли колоссального зала, что занимает большую часть этой огромной постройки. Он был полон. Целых три тысячи лунных тварей расположились в нём на выстроенных в ряды сиденьях. В центре вокруг треугольного стола сидели три черепахи, и я сразу понял, что это был великий совет, правящий всей Луной, и что центральная тройка была, без сомнения, его главой! Мои тюремщики сразу же препроводили меня к этой троице и тут же поспешно принялись объясняться, обращаясь к троице правителей и к тысячам других черепах. Тогда я оказался в центре внимания всех уродливых лунных тварей и стоял там, удивляясь, трепеща, пока басовитые голоса трёх лидеров не обратились ко мне… Как и в первый раз, я отвечал на английском, убеждая их, что мой язык очень отличается от их собственного. Они ненадолго задумались, после чего отдали краткий приказ. Меня немедленно вывели из громадного зала и повели вверх, к этой камере, и тот, кто отворял дверь, закрыл её за мной силовым полем, защищающим проём. Силовое поле совершенно прозрачно для вибраций света, тепла и подобных сил, но полностью непроницаемо для материальных вибраций; созданная так дверь надёжнее стальной. Окно было полностью открыто и открыто до сих пор, но сбежать невозможно, потому что оно установлено в отвесной стене высокого здания и лежит в сотнях футов как от земли, так и от крыши. Затем мне дали полужидкую пищу, на мой вкус, что-то химическое, сделанное, очевидно, искусственно с помощью синтеза органических веществ непосредственно из природных элементов… Пребывая в одиночестве, я тщетно прилагал все усилия осмыслить эту странную ситуацию, в которой оказался. Цель чудовищ — разведка Земли. Кроме того, меня смущало существование огромной шахты и диска там, на Земле; земной гравитации здесь, на Луне; грандиозные приготовления и активность, наблюдаемые повсюду. Мои мысли были прерваны прибытием трёх лунных тварей, которых, как я обнаружил, послал великий совет для обучения меня языку. Указывая на предметы на улице, они затем называли их названия на своём странном языке, я повторял за ними, насколько хватало моего человеческого голоса. Таким способом я постепенно усвоил некоторые чужие слова и так нахватался зачатков этого языка, на котором научился сбивчиво изъясняться и мог понимать многое из их разговора… День за днём, час за часом они «беседовали» со мной, пока я не смог обмениваться идеями с «учителями». Они, частично жестами, сообщили мне, что им приказано научить меня языку лунных тварей, чтобы я мог ответить на вопросы великого совета, который я уже повидал. Этот совет называется Советом Трёх Тысяч, тогда как три лидера, которых я видел, называются Советом Трёх. Великий совет представляет всю лунную расу, как я заучил, тогда как Совет Трех действует как администрация. Выучив это, я стремился узнать больше, расспрашивая моих инструкторов, по какой причине меня пленили, зачем лунные твари разведывали Землю. И, так как им не дали по этому поводу никакого приказа, они рассказывали мне достаточно много. И в этих разговорах, в многотысячелетней истории этих лунных тварей, которую они открыли передо мной без прикрас, я увидел, в конце концов, истинную грандиозную разгадку великой тайны, что меня занимала, и понял также, что всеобщая гибель нависла над ничего не подозревающей Землей! Узнал и то, что лунные твари не всегда обитали здесь, на Луне. Они пришли сюда в прошлые эпохи, пришли с нашей Земли!.. Да, с нашей родной Земли!

Глава 9. Сага миров

Эоны тому назад Земля сильно отличалась от той, какую мы знаем: планету почти полностью покрывали обширные моря, что сейчас отступили, моря, оставляя лишь кое-где маленькие участки земли. В этих морях, как нам известно, зародилась земная жизнь. Начинаясь с первых примитивных, желеобразных форм у дна этих морей, поднявшись по великой лестнице эволюции через беспозвоночные и позвоночные формы, эта жизнь развивалась — развивалась в доисторических панцирных рыб, в громадных ракообразных, в огромных морских моллюсков, чьи размеры и свирепость мы не можем даже вообразить. Жизнь, кишевшая и изобильная, жизнь, распространившаяся в тысячах различных форм. Но все они жили в море или рядом с ним!

Прошли эоны, прежде чем появились первые наземные формы, прежде чем первые сухопутные создания превратились в млекопитающих и, наконец, появился человек. Из огромного множества жизненных форм, водных и земноводных, развилась, в конце концов, уникальная раса, или вид разумных, которые стали доминировать над остальными. Это была раса амфибий, защищённых толстым панцирем и с большими когтистыми лапами, со змееподобной шеей и головой рептилии, раса, выглядящая для нас как большие черепахи. Она далека, очень далека от любых ракообразных или любых других видов, о которых мы хоть что-либо знаем. Раса, вышедшая из сумерек мира, забытой юности, память о которой исчезла на Земле. Итак, там, в давно мёртвом прошлом, эти черепахи возвысились до власти над всеми другими рептилиями и амфибиями, и морскими видами в том числе. Они поднялись на верховную позицию в мире, точно как, эпохами позже, возвысились люди, и создали цивилизацию, равную или даже превосходящую более позднюю цивилизацию людей…

Они построили города по всей поверхности Земли, странные земноводные города, разбросанные вдоль морских побережий, населённые земноводным, черепашьим народом. Однако поскольку моря Земли медленно отступали, они отказались от своей земноводной природы, стали полностью сухопутными созданиями, хотя во внешнем облике не изменились. И их огромные города, их власть и их знания, их наука выросли до ещё более высокого уровня. Они постигали силы окружающего мира, электричество и радиацию, и тепло, строили ещё более громадные города, наконец, захватили всю Землю под своё влияние. От северных ледников до южных льдов черепахи царствовали над всеми. Они проникли даже в глубины космоса с помощью огромных телескопов и, преодолев эти глубины, совершили величайшее открытие; они открыли, что земная Луна была обитаема так же, как и сама Земля!..

Земная Луна была обитаемой, и обитаемой за многие эпохи до той самой Земли, которую мы знаем. Конечно, это не удивляет, если мы занимаемся изучением природы Земли и Луны. Благодаря Чемберлену и Мультону[3], которые первыми опубликовали эту теорию, мы знаем, что в отдалённом прошлом Солнце было большим огненным шаром, летящим в космосе без сопровождающих его планет; что некое другое солнце, некая другая звезда, проходя близко к нему сквозь пространство, вызвала в нашем солнце огромные приливные волны, которые, вместо того чтобы затухать, оторвались и вырвались из солнца вовне, формируя не слишком массивный огненный сгусток. Этот сгусток стал вращаться вокруг него, разделился в определённом порядке и сформировал восемь главных планет нашей Солнечной системы. В свою очередь, некоторые из этих планет, благодаря нестабильным условиям, выбросили ещё меньшие огненные сгустки, которые стали их лунами. Таким образом, огненный сгусток, что был земным, отделил малый одиночный сгусток, ставший нашей луной. Черепахи знали историю образования Солнечной системы…

Также они знали, что меньшие из их таких огненных масс остывали и отвердевали гораздо быстрее более крупных. По этой причине малая пылающая масса, что была Луной, отвердела и остыла гораздо раньше Земли. Её расплавленное вещество окаменело, её элементы сконденсировались в огромные моря и покрыли большую часть поверхности, и, согласно обычной эволюции мира, эти моря с их эрозией, вкупе с ветровой эрозией и погодой понемногу стирали безжизненные камни в крохотные частички в пыль, так что, наконец, поверхность Луны стала вполне подобна нынешней земной. Поверхность, по большей части покрытая великими океанами, но также и континентами, с высокими горами и глубокими долинами. Обо всём этом догадались владычествующие на Земле черепахи, но теперь, когда они всмотрелись в Луну, они обнаружили, что та населена странной расой больших чёрных вормов — существ, похожих обликом на огромных червей, но разумных и владеющих научными знаниями ещё большими, чем у них самих. С помощью мощных световых сигналов те сумели через бездну эфира наладить общение с этими существами, и от них узнали, как те появились на Луне в незапамятные времена. Потому что, когда лунная поверхность остыла, образовались большие континенты и моря.

На Луне также развилась жизнь, жизнь, мириады чуждых, её собственных форм, пока Земля всё ещё была огненной массой, на которой ничто не могло жить! И на Луне тоже некогда одна форма жизни стала доминировать над другими. Это была раса великих чёрных вормов, чьи странные формы и быстрые движения отчасти являлись результатом низкой силы гравитации Луны, намного меньшей, чем на Земле. Эти вормы пришли к господству на Луне с помощью собственной науки и техники, когда Земля всё ещё была шаром жидкого пламени. Проходили миллионы лет, и наука и могущество вормов неуклонно росли…

Но, наконец, на их горизонте замаячила проблема, которая потребовала для преодоления всей их науки и техники. Луна быстро остывала, быстро твердела в соответствии с законами эволюции миров, но, согласно этому закону, она по-прежнему продолжала остывать, становясь холоднее и холоднее. Так, вормы знали, что огненное сердце Луны вскоре должно стать совершенно холодным, и тогда жизнь на этой планете стала бы невозможной, потому что после остывания воздух улетучился бы с неё. Её огромные моря сократились бы и исчезли гораздо раньше, хотя это ничего не значило для вормов, которые могли бы с помощью своей науки успешно наладить искусственное снабжение водой.

Если бы их мир стал полностью холодным, если бы их атмосфера улетучилась, что, как они знали, должно было случиться, ничто не спасло бы их от вымирания. Вормы не могли мигрировать на Землю, потому что та только начала твердеть и остывать, на её месте пока что был большой шар полурасплавленной лавы. Они знали, что им придётся разбираться со своими проблемами на Луне. В связи с этим они разработали потрясающий план, с помощью которого могли себя спасти. И этот план был не чем иным, как покрытие всей лунной поверхности, всего её шара огромным прозрачным воздухонепроницаемым покрытием, или крышей. Под этим покрытием они могли бы жить комфортабельно и в безопасности, потому что им не представляло трудности выстроить гигантские заводы для обеспечения такого города необходимой ему атмосферой. Однако даже для столь могущественного народа это означало титанический труд ради осуществления величественной идеи, но означало также, что они могли бы впредь жить в своем мире, не подвергаясь никакой опасности. Они немедленно принялись за работу.

У них ушли века на осуществление этого грандиозного проекта, века, на протяжении которых над воплощением плана трудились миллионы вормов. Наконец всё было закончено. На высоте нескольких миль над лунной поверхностью они поставили гигантскую прозрачную крышу, которая представляла собой прозрачный металлический сплав, прочнейший из всех, что были им известны, и которая беспрепятственно впускала несущие жизнь свет и тепло солнца, но была полностью воздухонепроницаемой. Тогда же они сконструировали большие атмосферные заводы, которые функционировали автоматически, восполняя и очищая атмосферу громадного герметичного пространства, раз и навсегда решив вопрос свежего воздуха. И вот огромная прозрачная крыша была установлена на громадные, расположенные в нескольких ключевых точках колонны, что опасность её падения или случайного повреждения оказывалась ничтожной. За её пределом последние следы естественной лунной атмосферы покинули планету, оставив лишь полный вакуум над герметичной крышей, но внутри у вормов был отличный воздух.

Они жили так эру за эрой, в этом странном и величественном герметически запечатанном городе, пока Земля остывала и формировала свои континенты и моря, как когда-то Луна. И скоро на этой Земле, как я уже сказал, в мириадах кишащих форм зародилась жизнь — жизнь, что произвела, наконец, великую расу черепахолюдей, которые добились доминирования и правили в то время всей Землей. И, как я сказал, эти черепахи, с их развивающейся наукой, взглянули в космос и открыли странный народ вормов, чей прекрасный город лежал под громадной блестящей лунной крышей. Они вступили в контакт с помощью световых сигналов и дали вормам понять, что на Земле теперь тоже есть разумная раса.

То, что такая раса разумных существ развилась на Земле, стало неожиданностью для вормов огромного лунного города, потому что они очень давно утратили интерес к Земле и её диким созданиям. Однако теперь, с радостью приняв событие как нарушившее монотонность их жизни в воздухонепроницаем мире, они наладили отношения с черепахолюдьми Земли и, наконец, придумали план, с помощью которого представители двух рас могли бы посещать друг друга, с помощью которого они сумели бы пересечь пропасть между Землей и Луной. Обсуждая этот план, все его детали, обе расы начали конструировать аппараты, которые помогли бы им пересечь пустоту.

Эти аппараты, разработанные нормами, представляли собой громадные диски, которые выстреливали луч невероятной мощности. Известно, что свет оказывает ощутимое давление на освещаемые предметы. Существуют различные способы, с помощью которых физики измеряют это давление, различные небольшие приборы, такие как радиометры и им подобные, в которых что-либо сдвигается под этим давлением. Итак, диски, которые изобрели вормы, выстреливали гигантский световой луч, генерируемый аппаратами, которые концентрировали давление огромного числа лучей в один единственный чудовищный луч. Вормы установили такой диск в глубокой вертикальной шахте на лунной поверхности, в то время как черепахи, следуя переданным инструкциям, собрали такой же диск в подобной же шахте на Земле. Тогда и было совершено первое путешествие через космическое пространство, осуществлённое десятью вормами.

Они вошли в специально сделанный для изоляции от холода космического пространства строго герметичный цилиндр, который был установлен на огромном диске в шахте Луны. Эта шахта находилась на той стороне Луны, что всегда обращена к Земле. Затем они все, кроме одного, ожидали в цилиндре. Этот один оставался снаружи возле ключа. Наконец раздался автоматический сигнал — удар колокола, который сообщил, что две шахты, одна на Луне и другая на Земле, обращены точно друг к другу, указывая одна на другую, как стволы двух гигантских пушек. Едва сигнал прозвучал, ожидающий у ключа ворм повернул этот ключ и запрыгнул в цилиндр, закрыв его за собой. В следующую секунду с диска ударил огромный луч, увлёк цилиндр ввысь и наружу через специальный шлюз, что был устроен в прозрачной крыше, понес его через великую пустоту между Землей и Луной почти со скоростью света, в точности как пустая пивная банка, если толкать её струёй воды из шланга, будет перемещаться на почти такой же скорости, с какой вырывается эта струя.

При броске через бездну эфира при помощи гигантского луча с его чудовищной скоростью перелёт большого цилиндра с Луны на Землю занимал лишь только миг…

Они пронеслись с Луны до Земли и попали прямо в громадную шахту в земной поверхности и влетели в неё. При прибытии их цилиндра автоматически включился встречный луч из диска под ними, который их быстро и плавно остановил.

Тогда представители народа вормов вышли из своего цилиндра — первые, преодолевшие пустоту, первые лунные существа, посетившие Землю; их приветствовали черепахиды, толпой собравшиеся вокруг.

Сила притяжения Земли, конечно, была намного большей, чем на Луне, но это не составило проблем для вормов. Они легко преодолели и эту трудность. Покинув цилиндр, они поднялись на маленький, привезённый с собой специально для этой цели, корабль, в который вмонтировали устройство, которое могло по команде увеличивать или уменьшать силу тяготения, усиливая или ослабляя, в зависимости от обстоятельств, собственными вибрациями вибрации силы тяготения. Поэтому вормы могли свободно передвигаться по Земле и могли исследовать города черепахолюдей.

После первого посещения было множество таких визитов, вормы прилетали на Землю по лучу в своих цилиндрах, тогда как черепахолюди отправлялись на Луну в собственных цилиндрах. И великий народ вормов, чья наука продвинулась гораздо дальше, чем наука черепахолюдей на Земле, обучал их великодушно и бескорыстно, допуская до собственной науки и знаний без подозрений и скрытности. И в те времена черепахолюди переняли великие знания существ, чья цивилизация покорила Луну, когда Земля ещё была огненной массой. Черепахолюди часто летали на Луну, исследуя многие чудеса города под куполом, что покрывал всю Луну, учились у великих учёных вормов секретам, которые те открыли, контролю над силами природы, которого те достигли. В то время на Землю с Луны прилетало множество вормов помогать и учить развивающуюся расу черепахолюдей. Такое тесное общение между Землей и Луной, между двумя могучими и разумными расами непохожих существ продолжалось тысячелетиями, эрами, задолго до появления на Земле человека или его предшественников.

Так две великие расы жили вместе: одни, на Луне, другие — на Земле, древняя раса вормов — в древнем мире Луны, и молодая раса черепахолюдей — на Земле. Следуя науке своих учителей с Луны, черепахолюди строили больше и больше городов. Им стало казаться, что они действительно повелители Земли, что ничто на Земле не смеет противиться их воле. Однако судьба, что по сей день угрюмо насмехается над нашими крохотными мирами, приготовила грандиозную катастрофу, что обрушилась на черепахолюдей. И против неё не могла устоять вся наука и мощь двух миров. И этот катаклизм — оледенение.

Оледенение, мощнейшая из всех сил, что действуют на Земле, кардинально меняя лик планеты своим медленным неотвратимым движением! Гигантская волна льда, ползущая к югу и северу от полюсов по лику Земли. На долгие эпохи льды сковали юг и север, отступая, когда полюса Земли наклонялись к солнцу, посылающая громадные полярные ледяные массы ползти по лицу Земли к экватору. Исполинский поток неудержимого льда, неумолимо шествующий по всей планете из её полярных районов, ненадолго отступал, лишь когда земные полюса в очередной раз поворачивали к солнцу. Оледенение, что с невообразимой мощью срезало самые высокие горы на земной поверхности, — и эта колоссальная ледяная смерть наползала теперь на мир черепахолюдей!

Однако они быстро сплотились, чтобы противостоять смертоносному катаклизму, подбиравшемуся к ним с юга и с севера. Их первым побуждением было изобрести большие генерирующие тепло машины — машины, что излучали бы гигантские лучи интенсивного жара, которыми они попытались бы расплавить наступающие потоки льда. Но хотя их мощные лучи неустанно плавили ледяные массы, эти расплавленные массы замерзали бы снова, едва горячие лучи отворачивались от них. К тому же, растаяв, объемные ледяные массы затопили бы всё вокруг, так что работа мощных лучевых машин оказывалась невозможной. И тогда обитатели Земли поняли, что такие лучи никогда не смогут повернуть обратно ледник, даже если станут постоянно воздействовать на него, и они стали искать другие способы предотвратить катастрофу. Они не могли просить вормов с Луны о помощи в этом деле, в своей великой крайней нужде, так как с течением веков стали гордиться собственной наукой и мощью, отвергая тех, кто был их учителями, так что к этому времени некогда тесные связи между Луной и Землей почти полностью прекратились. Они должны были в одиночку сражаться в великой битве, и они воевали отчаянно.

Их следующим шагом стало создание мощного рва или траншеи, пересекающей обледеневшую часть; ров этот составлял мили в ширину и многие мили глубиной. Так они надеялись остановить наступление ледяных потоков. Используя огромные вибраторы, которые дробили материю, разрушая химические связи между атомами, отделяя один атом от другого, они выбили по всей окружности северного и южного полярных районов гигантский ров, что тянулся на мили в глубину и на столько же в ширину. Огромные массы льда скатились в эти гигантские рвы, так что какое-то время им казалось, что план успешен и наступление гигантских ледников остановлено. Но всё же, неуклонно, медленно, безжалостно ледяные потоки двигались дальше, дальше, пока полностью не заполнили препятствующие им исполинские рвы, и двинулись дальше к экватору.

Неудержимые, льды простирались к северу и югу, и тогда черепахолюди увидели, что все их усилия напрасны, поняли, что не существует способа, которым можно остановить ледяные потоки в их титаническом шествии по лику Земли. К тому времени северные и южные города уже были погребены под гигантскими толщами льда. Громадные ледяные потоки вздымались над их городами, разбивая в прах взметнувшиеся ввысь строения, огромные, многоугольные и гранёные здания. Черепахолюди с юга и севера бежали из городов, и выходило так, что спасти расу можно было только улетев с Земли! И было лишь одно место, куда могли бы бежать все черепахолюди, и этим местом была земная Луна!

Но каким образом, спросили они себя, могут они надеяться найти пристанище на Луне? Ведь та была полностью застроена большим городом вормов, чья прозрачная и воздухонепроницаемая крыша закрывала всю поверхность Луны. Так велика была численность вормов, что на довольно небольшой Луне никогда не хватило бы места для черепахолюдей. Сотнями миллионов, биллионами клубились вормы в своём необычном просторном закрытом городе, и столь же огромные орды черепахолюдей надеялись получить их лунный мир себе. «Существует лишь один способ выжить, — решили черепахиды, — полностью уничтожить великий народ вормов и захватить лунный мир».

Но как они надеялись осуществить это? Они задавали этот вопрос друг другу. Как надеялись они завоевать и уничтожить великий народ вормов, который куда дальше их продвинулся в науке и технике и который был равен им по численности? Они могли бы послать по большому лучу отряд завоевателей-черепахолюдей, но такие захватчики никогда бы не вернулись. Они были бы немедленно уничтожены ужасным оружием, которым, как они знали, вормы обладали. Никому из черепахолюдей никогда не пришло бы в голову назвать чернейшим вероломством затею подлого уничтожения дружественных вормов, которые помогали им и поделились с ними своими научными знаниями. Разум черепахолюдей холоден и лишён эмоций, у них нет понятия о праведности или неправедности. Проблемой стал лишь способ с помощью которого они смогли бы быстро уничтожить всю расу вормов и захватить их мир. Эта проблема казалась им неразрешимой.

Но, наконец, побуждаемые лютой угрозой ледников, что неуклонно наступали, черепахолюди нашли решение этой проблемы. Они отыскали способ, которым вся могучая раса вормов на Луне могла быть уничтожена в единый миг. Они нашли путь, которым без малейшей опасности для себя могли мгновенно лишить жизни весь лунный мир. И этим методом, оружием, которым они сумели бы осуществить его, стал мощный импульс светового давления, что толкал их цилиндры к Луне и обратно, огромный луч, который вормы сами и придумали!

Сердцем плана черепахолюдей стал тот факт, что воздухонепроницаемый город на Луне, его мощная прозрачная крыша простирались над всей лунной поверхностью. Как я уже сказал, вормы, будучи воздуходышащими существами, как и черепахиды, как и мы сами, как почти все формы жизни, сделали эту гигантскую крышу герметичной, так что их искусственная атмосфера не могла бы улетучиться из-под неё в вакуум внешнего пространства. Потому что вокруг и за пределами этого мощного щита лежал только абсолютный вакуум эфира и холод внешней пустоты, и они знали, что если какие-либо отверстия появятся в этой огромной крыше, вся атмосфера немедленно вырвется сквозь них наружу, в громадную внешнюю пустоту, в точности как воздушный контейнер, если открыть его в вакууме, немедленно лишится своего воздуха. Дыра в громадной крыше, действительно, привела бы к тому, что вормы моментально остались бы без воздуха и в тот же миг вся их раса была бы истреблена. Вот почему они очень аккуратно строили громадную крышу, чтобы сделать её полностью герметично запаянной и воздухонепроницаемой.

Черепахолюди это хорошо знали, потому что многие из них посещали лунный мир, когда сношения между народом вормов и ими были регулярными. Теперь они вспомнили это; и построили на этом основании свой грандиозный план. По этому плану, который теперь был окончательно сформулирован, следовало попросту проткнуть во многих местах огромную крышу вормов! Вся искусственная атмосфера этого лунного мира была бы незамедлительно отправлена в космос, и в тот же момент вормы оказались бы уничтожены. Тогда черепахолюди могли бы всеми своими ордами отправиться в лунный мир, отремонтировать пробитую крышу и завладеть Луной, и жить на ней в безопасности, пока грандиозные ледники сковывают поверхность Земли!

Таким был план черепахолюдей, и им нужно было только оружие, которое приведёт его в действие, продырявит огромную крышу лунного мира. И в гигантском луче, что давлением света носил их цилиндры туда-сюда, они такое оружие обрели. Этот исполинский луч создавал громадное давление, благодаря огромному количеству лучей, чье действие концентрировалось в одном. Давление луча использовалось, чтобы толкать цилиндры между Землёй и Луной, но теперь черепахолюди планировали использовать его в своём грандиозном плане, чтобы пробить могучую крышу лунного мира. Потому что они знали: чудовищное давление гигантского луча могло бы пробить её насквозь, как мощная струя воды может пробить бумагу.

Так, черепахолюди запланировали уничтожение всех вормов одним ударом, и затем, не медля, начали приводить свой план в действие. Полностью скрыв эти приготовления и намерения от вормов на Луне, они подготовили сотни больших дисков, способных выстрелить мощный пучок лучей, собрав их в огромные батареи на одной стороне Земли и нацелив все на Луну. Они быстро построили и расставили множество мощных дисков, пока по-прежнему наступавшие с юга и севера зловещие льды поглощали Землю. Наконец все диски были готовы, и черепахолюди ждали только, пока истекут несколько ночей до полнолуния, чтобы можно было вонзить сотни мощных пучков лучей с большой точностью. Они знали, что даже единственный большой пробой в крыше лунного мира немедленно убьет всех его обитателей, но желали не оставить тем шансов, и поэтому заготовили сотни дисков, что могли пробить эту крышу одновременно в сотне мест.

Несколько ночей ожидания… Наконец над Землей встала полная луна, и черепахолюди поняли, что их час настал. Одна великая раса с Земли приготовилась уничтожить другую великую дружественную и беспечную расу на Луне. Прямо в зенит поднималась полная Луна, и огромная сияющая крыша над ней в последний раз сияла во всём великолепии, в то время как зловещие толпы черепахолюдей на Земле замерли в ожидании возле грозных батарей дисков. Они выжидали, пока Луна не окажется почти совершенно точно над головой. Тогда через всю половину Земли пронеслась вспышка сигнала, а в следующий миг сотни нацеленных дисков выпустили ослепительные лучи, отправив свои кошмарные стрелы прямо к Луне, к её огромной сияющей крыше!

Глядя в большие телескопы, черепахолюди наблюдали с Земли, как их лучи пронзают лик Луны в сотнях различных точек по всему диску. Они видели, как с неимоверной мощью те бьют сквозь воздухонепроницаемую крышу в поверхность Луны. И когда это произошло, когда разбилась вдребезги мощная крыша, из-под расколотой крыши вырвалась наружу вся искусственная атмосфера лунного мира. В этот миг вся жизнь на Луне погибла!

Вот так черепахолюди одним мощным ударом уничтожили целую цивилизацию!

Сотни гигантских лучей действительно прошли сквозь громадную прозрачную крышу, но столь чудовищна была их мощь, что они, вгрызаясь в лунную поверхность со всей ужасающей мощью, мгновенно выбили в сотнях мест громадные круглые ямы или кратеры, в точности как поток воды, бьющий с силой в поверхность Земли, выдалбливает в этой поверхности большую яму.

Вот так появились сотни громадных кратеров, что испещряют видимую с Земли поверхность Луны, кратеров, которые всегда приводили в недоумение нашу науку. Существует мнение, что причиной этих кратеров стали огромные метеориты, бомбардировавшие Луну, но это не может быть так, потому что, если бы эти небесные тела ударяли в Луну, когда та была твердой, сами метеориты, хотя наверняка полузасыпанные, до сих пор виднелись бы посреди больших кратеров. Ни одного такого метеорита мы не видим. Если, с другой стороны, они попадали в Луну, пока та ещё оставалась под поверхностью полужидкой, кратеры, которые они пробили, закрылись и плавно заплыли бы. Но эти кратеры создали не метеориты и не вулканическая активность, а сотни гигантских лучей с Земли, с невообразимой силой, но не оставив своих следов.

Однако черепахолюди пришли в восторг от полного успеха этого великого плана и сразу же начали готовиться к переезду всем своим количеством на Луну, потому что незадолго до того огромный ледник подошёл к ним как никогда близко. В первую очередь на Луну в цилиндрах была послана группа черепахолюдей, и их снарядили специальной аппаратурой, дающей им возможность безопасно прилуниться, ведь встречные транспортные диски на Луне конечно были сметены катастрофической мощью сотен лучей, что разрушили обращённую к Земле сторону Луны. Эти первые черепахолюди благополучно достигли ближней стороны Луны и нашли сцену ужасной смерти. Под пробитой и расколотой крышей среди выбитых по всей этой стороне Луны гигантских кратеров лежали миллионы вормов, погибших мгновенно, когда их атмосфера улетучилась в пустоту сквозь дыры в громадной крыше. Разведчики, защищённые от вакуума воздухонепроницаемыми кораблями, двинулись в облёт к дальней стороне Луны и нашли город, также полный мёртвых вормов. Но на другой стороне Луны огромная крыша осталась неповреждённой, так как только одну половину Луны, видимую с Земли, разбили гигантскими пучками лучей.

Черепахолюди на Земле, получив сообщение от экспедиции, начали приготовления к великой миграции всего населения, но прежде чем взяться за это, приняли знаменательное решение, а именно, что они осядут только на другой стороне Луны и не тронут ту, что обращена к Земле. Потому что, как они рассудили, если они обустроятся на Луне, восстановив крышу над той стороной Луны, что обращена к Земле, то и сами могут стать легкой добычей какого-нибудь ужасного рока. Потому что, если в будущем на Земле разовьется ещё одна разумная раса, она сможет уничтожить всех обитателей Луны тем же самым способом, что использовали черепахолюди для истребления вормов. А если черепахолюди расположатся только на обратной стороне Луны, которая всегда повернута в противоположную сторону от Земли, никогда и никакие существа, обосновавшиеся на Земле, не доберутся до них и не уничтожат их, пробив их огромную крышу лучами, и даже не узнают об их существовании.

Поэтому черепахолюди решили обживать только обратную сторону Луны, и с большой охотой пришли к такому решению, ведь вся обращённая к Земле сторона была теперь испещрена гигантскими кратерами. Затем на Луну отправилась более крупная экспедиция из тысяч участников, и они приготовили всё для переселения остальных. Во-первых, они загерметизировали гигантскую прозрачную крышу, все ещё остававшуюся целой над обратной стороной Луны, построили прозрачные стены от неё к поверхности так, чтобы та сторона оказалась полностью отделённой от обращённого к Земле полушария, разбитого, сокрушенного и брошенного на произвол судьбы. Они запечатали чуть меньше половины лунной поверхности на другой стороне, так как с Земли можно увидеть несколько более половины. Чуть дальше от точной границы встали ограждающие стены, расположенные так, чтобы их нельзя было заметить с поверхности Земли.

Сделав это, черепахолюди запустили большие атмосферные заводы, которые, в свою очередь, снова создали им атмосферу, обслуживая теперь лишь половину Луны. Благодаря своему нападению, черепахолюди получили «в наследство» странные подземные города вормов, которые были неудобны для эксплуатации. В итоге на их месте черепахолюдям пришлось построить громадные, похожие на кристаллы, здания из металла, угловатые, многогранные и странные, напоминающие те, что были у черепахидов на Земле. Затем они решили сами преодолеть последнее препятствие, что оставалось для запланированного переселения с Земли. Этим препятствием стала разница в силе тяготения между Луной и Землей.

Так как сила притяжения на Луне была в одну шестую от земной, черепахолюди, привыкшие к большой гравитации Земли, не могли долго жить на Луне. Слабая гравитация фатально действовала на их внутренние органы. Несмотря на это, гости, которые официально прибывали с Земли на Луну, и те из вормов, кто приходил с Луны на Землю, преодолевали эту преграду, строя корабли, на которых были аппараты, менявшие силу притяжения. Они увеличивали эту силу генерацией вибраций, которые настраивались так, чтобы увеличивать интенсивность вибраций гравитационного поля; и уменьшали её генерацией вибраций, настроенных, чтобы заглушать или уменьшать вибрации гравитационного поля.

Именно с помощью этих гравитационных машин черепахолюди посещали Луну в прошлом, а теперь они послали тысячи своих рабочих, чтобы увеличить силу тяготения до равной с Землёй. Теперь они начали строить специальные агрегаты, только гигантской мощности и размера, мощные генераторы, что были способны изменить силу тяготения на всей обратной стороне Луны, увеличив её до тех пор, пока она не сравнится с земной! Они построили эти громадные машины, затем разместили их под всей поверхностью другой стороны Луны, генераторы, что функционировали автоматически и постоянно, и таким образом сделали обратную сторону Луны подобной Земле, насколько это касалось гравитации. Теперь черепахолюди могли ходить по этой поверхности как хотели, беспрепятственно и без вреда для здоровья; они могли жить здесь, как на Земле.

Но вот всё было готово. Огромный воздухонепроницаемый город покрывал почти всю поверхность обратной стороны Луны. В нём поддерживалась искусственная атмосфера, гравитация также стала земной. Все было готово для финального шага их грандиозного плана — переселения полчищ черепахолюдей с Земли на Луну. Следовало сделать это быстро, потому что за это время гигантские ледники покрыли почти всю Землю; однако работающие на Луне черепахолюди встретились с другой проблемой. Как им провести эту бесчисленную орду с Земли на обратную сторону Луны? Их нельзя было доставить в цилиндрах прямо на другую сторону, потому что та сторона никогда не поворачивалась к Земле. Они могли разве что привести их на обращённую к Земле территорию, в безжизненную и безвоздушную пустыню, и после перевозить на воздухонепроницаемых кораблях до другой стороны. Они поступили так с первой тысячей рабочих, но не могли так же поступить с миллионами черепахидов с Земли за то ограниченное время, что им оставалось. Поразмыслив об этой проблеме, черепахолюди на Луне снова решили её самым прямым образом.

Их решение было поистине достойно титанов. Они решили просверлить прямо сквозь Луну гигантскую шахту с земной стороны на обратную. Такая шахта с воздушным шлюзом, открываясь в сердце их громадного воздухонепроницаемого города на другой стороне, позволила бы им привести их полчища прямо с Земли на эту другую сторону, преодолеть космическую бездну в огромных цилиндрах, направляемых мощным лучом, и сквозь громадную шахту, сквозь Луну, перенести всех в герметичный город на другом полушарии. Так что, черепахолюди на Луне немедленно приступили к работе над этим грандиозным проектом и работали над ним, подогреваемые ажиотажем, чтобы завершить его вовремя, чтобы успеть эвакуировать их расу с Земли. Используя, как и прежде, мощные вибрации, которые разрушали материю через разрыв межатомных связей, они целенаправленно пробивали шахту сквозь лунный шар. Эта шахта вышла на земной стороне в огромный кратер, что мы назвали Коперником, тогда как её конец в другом полушарии был как раз под громадной площадью, лежащей в центре их города.

Затем в конце шахты под этой площадью они поставили один из громадных дисков, испускающих пучки лучей сжатого света, диск, который мог направлять эти лучи вниз, сквозь шахту, сквозь Луну на Землю и вверх, прямо в огромную прозрачную крышу наверху. Конечно, луч, если развернуть его вверх из диска, мог бы пробить прозрачную крышу, мог продырявить её и позволить атмосфере огромного герметичного города улетучиться в космос и мгновенно уничтожить всех черепахолюдей, как те уничтожили вормов. Они не собирались использовать этот луч таким образом, но поставили туда большой диск и сделали возможным бить его лучами вверх, чтобы, если они захотят в далёком будущем с помощью этого луча посетить другие планеты, то могли бы это сделать, построив воздухонепроницаемый шлюз и воздушный клапан в крыше прямо над диском, и таким способом отправлять цилиндры вверх и в космос. Они почему-то боялись, что Земля никогда не будет снова пригодной для обитания, даже когда грандиозные ледники растают, и решили получить возможность добраться до других планет, которых нельзя было бы достигнуть, посылая луч вниз. Однако они никогда не использовали этот восходящий луч и даже не соорудили над ним никакого воздушного шлюза. Со временем они отказались от мыслей о посещении других планет. Но луч по-прежнему мог бы стрелять вверх с помощью большого ключа возле люка на площади.

Итак, всё было готово для переселения черепахолюдей всем их числом с Земли. На Земле приготовили гигантский круглый диск там, где сейчас раскинулся Юкатан, так как, за исключением тропического пояса, мощные ледники покрыли уже всю Землю. Они утопили свою шахту в центр высокого холма, поместив на её дно отправляющий диск, собрав там тысячи цилиндров, необходимых для транспортировки расы черепахолюдей с Земли на Луну. Затем, когда всё было готово, первый из этих цилиндров был установлен на диск, а остальные стояли рядом. В цилиндр помещался большой летающий диск черепахидов. Эти летающие диски, движущиеся с помощью изменения гравитации, они уже использовали раньше. Теперь они заполнили весь цилиндр, и множество черепахидов разместилось на них. Потом они подождали, пока Луна не встанет прямо над головой, огромная шахта в ней не окажется точно на одной линии с шахтой в холме. Затем прозвучал большой колокол, генератор диска заработал, и в ту же секунду цилиндр и загруженные в него черепахолюди отправились через бездну эфира к Луне.

В один миг они со скоростью света промчались сквозь пустоту прямо в кратер Коперника, в огромную шахту, проскочили по ней сквозь Луну, сквозь большой клапан в шахте, который автоматически открылся перед ними и мгновенно захлопнулся позади, остановившись на стоянке под большим диском на центральной площади. Цилиндр был немедленно отодвинут в сторону, потому что, как только он пролетел сквозь пустоту, другой такой же гружёный цилиндр был отправлен за ним следом в те несколько секунд, что две шахты: на Земле и на Луне, оставались на одной линии.

Так каждую ночь, когда Луна и Земля смотрели друг на друга отверстиями стволов шахт, черепахолюди с Земли отправляли в полёт как можно больше своих цилиндров. И через несколько недель на Луну отправились последние из них — отправились в последнем цилиндре. И итоге вся раса черепахолюдей переселилась с Земли на Луну.

Какое величественное переселение бесчисленных миллионов существ из гибнущего мира в захваченный мир!

Глава 10. Уничтожить человечество!

Так черепахолюди спаслись от гибели, перебравшись с Земли на Луну. Обосновавшись в огромном городе на дальней стороне Луны, они жили, как на Земле. Воздух, которым они дышали, изготавливался искусственно на громадных атмосферных заводах и скапливался под огромной прозрачной крышей. Силу тяготения под их великим городом генераторами увеличили до земной. Черепахолюди нашли в воздухонепроницаемом городе на другой стороне Луны безопасное убежище от наплыва катившихся по Земле ледников.

Тем временем на Земле, как они теперь могли наблюдать, мощные волны ледника сковали всё, оставив свободной лишь маленькую часть земной тверди, сглаживая поверхность земли, стирая в порошок города черепахолюдей. Однако безопасность на другой стороне Луны позволила черепахолюдям, начинающим новую жизнь в чужом городе, крайне мало внимания уделять Земле. Постепенно они стали приспосабливаться к длинным, примерно в две недели длиной, лунным дням и ночам и с помощью науки изменили некоторые характеристики своих тел, стали способны жить обычной жизнью в сумраке лунных ночей, лишь слабо освещённых кружочками света, разбросанными по стенам зданий. Также они смогли не прерывать жизнь и движение в течение двух недель лунного дня. Фактически, они полностью привыкли к Луне, почти позабыв, что когда-то населяли Землю.

Обращенная к Земле сторона Луны также осталась почти позабытой, так как вряд ли кто-либо устраивал вылазки из комфортабельного города на дальней стороне на безжизненную, первобытную, пустынную поверхность приземного полушария и её окрестностей. До сих пор оно всё ещё изрыто кратерами, и среди этих кратеров встречаются останки огромного разбитого города вормов, некогда покрывавшего поверхность всей Луны. Эти огромные блестящие куски рухнувшей крыши, хотя они и разбросаны повсеместно по всей обращённой к Земле стороне Луны, гуще всего лежат вокруг кратера, что мы называем Тихо. Именно из-за этого, потому что их блестящая поверхность отражает сверкание солнечных лучей, Тихо и ярко сияющий район вокруг него представляют большую загадку для человечества и человеческой науки. Ведь люди на Земле не знают, что эти обширные сверкающие участки — последние обломки гигантской крыши вормов, что простиралась над всей земной стороной Луны.

Забытая черепахолюдьми, которые и видеть её не могли из города на обратной стороне Луны, Земля жила своей жизнью. Огромные ледники, что покрыли почти всю её поверхность, доползли с севера и юга почти до экватора. Они сковывали планету целые эпохи, так что Земля представляла собой пустынный мир льда, большую замерзшую пустыню. Казалось, что догадки черепахолюдей верны и Земля никогда больше не станет обителью жизни. Но, в конце концов, под действием солнечного тепла, ледники начали таять. Медленно, но неуклонно великий ледяной поток отступал к полярным районам севера и юга, пока не оставил всю поверхность земли, покрытую рубцами и рассечённую глубокими долинами и огромными моренными насыпями от прошедших по ней ледников, лежать согретой и пригодной для обитания. Ледяной ужас закончился, и Земля снова была миром, в котором могла цвести жизнь.

Жизнь, однако, почти исчезла с земной поверхности под этими потоками льда. Великая раса черепахолюдей ушла, сбежала на Луну, а прочие формы жизни, огромные виды рептилий земной юности погибли подо льдом. Выжили только маленькие организмы. И теперь, когда лёд отступил и Земля потеплела, эти уцелевшие виды стали развиваться и множиться. Изменяясь в мириадах мимолётных форм, восходя по пути эволюции, пришпоренная недавними суровыми условиями, жизнь развивалась от ящеров к млекопитающим, пока, наконец, среди млекопитающих видов не появились первые примитивные существа, что стали предшественниками человека.

В конце концов, среди безликой массы изменчивых видов возникла раса людей, пройдя путь от троглодитов до современного человека. И люди стали повелителями Земли, не зная и не подозревая, что задолго до них эту роль на Земле играли черепахолюди, чьи цивилизация и наука были столь же развиты, как человеческие, или даже ещё больше. Потому что, хотя люди обращали свои взоры в космос, как их предшественники задолго до них, хотя они видели и фотографировали гигантские кратеры, странные блестящие участки на Луне, они никогда не подозревали о подлинном ужасном происхождении этих кратеров и блестящих участков. Они никогда не догадывались, что именно там, на обратной стороне Луны, которую никогда не видели их глаза, раскинулся колоссальный воздухонепроницаемый город, где миллионы черепахидов всё ещё развивались своим путём.

Но и черепахолюди в своём городе знали об этой новой расе людей, что доросла до повелителей Земли, не больше. На долгое временя они полностью утратили интерес к Земле, с которой пришли. В комфорте и безопасности своего странного города они заметили, что уменьшились ледники, предположили, что на Земле могут развиться новые формы жизни, но не проявили достаточного интереса к возможности послать хотя бы одну группу разведчиков обратно на Землю. Огромный диск в центральной площади города и шахта, что шла от него сквозь Луну, не использовались в течение тысячелетий. Черепахолюди забыли Землю.

Так, забыв её, они жили в своём лунном городе, но, наконец, на горизонте их спокойной жизни замаячил тревожный призрак великой опасности, что грозила самому их существованию — опасности едва различимой и менее эффектной, чем ледники, что выгнали их с Земли, но в полной мере смертельной. Им грозило остаться без искусственного воздуха и водоснабжения. Потому что, как я уже сказал, на Луне нет ни воздуха, ни воды, а сохранилось лишь немного замёрзших паров, задержавшихся в кратерах. Однако черепахолюди, как и их предшественники вормы, производили свой воздух искусственно и снабжали себя водой с помощью крупных атмосферных и водяных заводов, установленных повсюду в их городе.

Эти большие заводы получали воздух и воду путём сложных процессов химического анализа и синтеза, производившихся в огромном масштабе. Для начала они брали большое количество определённых лунных минералов, содержащих водород, азот и кислород. Затем, обрабатывая всю добытую породу, изменяя её разрушающими вещество вибрациями, они разбивали химические связи атомов в этих минералах, отделяли атомы одни от других, разделяли вещества на исходные элементы. Выделенные таким образом атомы водорода, кислорода и азота отфильтровывали после первичного дезинтеграционного процесса в большие подземные ёмкости или контейнеры, где и хранились.

При необходимости газы откачивали из этих огромных хранилищ и автоматически смешивали атомы водорода и кислорода, два атома водорода и один кислорода, чтобы образовать Н₂О или воду. При другом методе следовало в большом количестве скомбинировать четыре атома азота с одним кислорода, получая воздух. Это, конечно, лишь очень краткое описание технологии черепахолюдей, которая в действительности более сложная. От этих больших центральных синтезирующих заводов воду направляли по трубам ко всем частям лунного города, тогда как воздух автоматически выпускался со строго установленной скоростью для восполнения атмосферы под гигантской крышей. Весь этот сложнейший процесс проводили автоматические производственные линии, требующие от черепахолюдей лишь немного внимания. Они не видели причин, почему бы так не могло продолжаться вечно.

Но оказалось, что в скором времени эти процессы могут остановиться за недостатком элементов, которые им жизненно необходимы.

Всё более и более трудным становилось добывать исходные компоненты, которые дезинтегрировали, чтобы получить необходимые им азот, кислород и водород, так как только вполне определённые ископаемые можно было использовать в производстве с нужной степенью эффективности. Но этими ресурсами не слишком богаты лунные недра, и их уже использовали в течение долгих тысячелетий черепахолюди и до них вормы. Они забирались за ископаемыми, что приносили им воду и воздух, всё глубже в недра Луны, но начали понимать, что эти некогда распространённые породы через какое-то время стали бы едва ли не окончательно недоступными, и Луна не долго осталась бы пригодной для их обитания.

Осознав это, они сразу же принялись подыскивать другое место спасения от гибели, что нависла над ними в очередной раз. Вполне естественно, что у них не было желания становиться вымершей расой — как минимум, не без решительной борьбы за выживание.

В первую очередь они подумали о других околосолнечных планетах, так как там, на их центральной площади, до сих пор стоял большой диск, чей луч мог бы отправить их в космос, как только они сконструировали бы в прозрачной крыше над ним необходимый воздухонепроницаемый шлюз. Но после обсуждения ситуации они поняли, что вопрос бегства на одну из других планет стоять не может, потому что, даже если она окажется пригодной для их обитания, потребовалось бы слишком много времени, чтобы переправить всё их несметное население с Луны. А они знали, что у них нет столько времени, знали, что их время весьма ограничено.

Сообразив это, они после истёкших эпох снова обратили свои мысли к Земле, к Земле, с которой ушли. Взглянув на неё сквозь бездну эфира, они увидели то, чего не замечали раньше, что огромные ледники давно исчезли, а сама Земля вновь стала тёплой и обитаемой. Переселить все их орды назад на Землю с Луны можно было в короткое время, так как диск в центре города мог отправлять их цилиндры прямо в огромную шахту сквозь Луну и затем на Землю. Также они полагали, что и шахта на Земле, и диск в ней должны быть по-прежнему нетронутыми. Они знали, что огромные ледники почти не затронули регион, где находится этот холм.

Следовательно, Земля снова стала для них безопасным убежищем, более того, ведь они были рождены там, и её сила тяжести по-прежнему оказалась бы привычной для них.

Одна мысль, однако, удержала их от немедленного бегства на Землю всей ордой. За время прошедших эпох на Земле могла развиться какая-либо новая раса разумных существ, с которой лунным тварям пришлось бы сразиться, когда они придут на Землю.

Поэтому они решили сначала отправить разведывательную экспедицию, чтобы определить, насколько земные условия пригодны для обитания, и чтобы разузнать силу и разумность расы, которая ныне повелевала этой планетой.

В результате, около сотни черепахолюдей погрузились на летающие диски и двинулись к одному из больших цилиндров. Этот цилиндр установили в конструкцию под большим диском и запустили луч.

Секундой позже этот луч повлёк цилиндр вниз, сквозь шахту, сквозь Луну, и вынес на её земной стороне, а затем потащил через бездну, чтобы доставить до шахты в Юкатане и остановить в ней, мгновенно преодолев пустоту между Землей и Луной, когда две шахты оказались на одной линии, как бывало прежде.

Первая разведывательная партия черепахолюдей прибыла в шахту в Юкатане, шахту, к которой рок привёл нашу собственную исследовательскую экспедицию. Затем из этой шахты на летающих дисках явились лунные рейдеры, убившие Биллингса и остальных, захватившие меня в качестве образца земной раса. Черепахолюди оперативно и научно принялись за разведку, забрав все инструменты, книги и бумаги из палаток, набирая образцы земли, воздуха и воды, собирая образцы птиц, животных и насекомой жизни, собирая всю возможную информацию в округе, чтобы увезти с собой к миллионам собратьев в огромном городе на другой стороне Луны. И на следующую ночь они отправились обратно в свой город, назад на Луну и сквозь неё, к громадному лунному городу на обратной стороне нашего спутника, назад со мной и со всеми собранными образцами и данными для великого Совета Трёх Тысяч, перед которым я был представлен и затем допрошен.

После этого меня заключили в громадном Здании Совета, и пришли черепахолюди, которые обучили меня их странному языку и рассказали эту великую сагу своей расы, невероятные хроники временных эпох и безбрежной пустоты космоса, ужасающей гибели миров, что я только что вам поведал. И слушая это великое сказание, я, Хауленд, понял, наконец, истинное чудовищное значение этого краткого спуска на Землю лунных рейдеров, понял, в конце концов, что ужасная гибель — вот что нависло над Землей, так как эти черепахолюди готовятся в скором времени отправиться на нашу планету. Но когда я стал понимать их язык, то снова предстал перед Советом Трёх Тысяч для допроса.

Там, в присутствии великого Совета и вопрошающего Совета Трёх, они расспрашивали меня о состоянии дел на Земле. Я обнаружил, что они многое поняли из книг и газет, и инструментов, что рейдеры забрали из нашего лагеря, и которые они оказались способны разобрать. Но когда Совет Трех начал расспрашивать меня, я категорически отказался им отвечать. Пусть я знал, что мой отказ не добыл бы Земле отсрочки, и что смертным должен был стать приговор, ожидавший меня за этот отказ, всё равно я ни на йоту не помог бы их чудовищному плану, исполнение которого означало бы уничтожение мира людей. И когда Совет Трёх понял это, меня отправили обратно в эту камеру, оставив в живых, чтобы их ученые могли ставить на мне эксперименты в надежде найти какой-нибудь способ, которым можно было поработить человеческий разум, не повредив тело, чтобы, когда они подчинят Землю, то могли бы сохранить от уничтожения достаточно социально развитые народы, чтобы те служили им как рабы и обслуга машин.

С тех пор как меня вернули обратно в камеру, прошло лишь несколько дней, а за то время, пока я пребывал в ней и изучал их язык, пошла на убыль длинная лунная ночь, и сияющий лунный день прошёл и тоже угас, чтобы снова уступить место сумраку ночи, сумраку той ночи, что сегодня нас окружает. Всё время ночи и дня, и новой ночи я без перерыва наблюдал грандиозные сборы, непрестанно идущие во всём величественном городе вокруг, видел летающие диски, наполненные огромным количеством оружия, инструментов и снаряжения, готовящиеся к загрузке в большие цилиндры под площадью, чтобы в этих цилиндрах устремиться вниз, на Землю, в первую убийственную атаку на жителей нашей планеты.

Как я услышал от Совета, эта атака начнётся в ближайшие дни. Первые партии цилиндров отправятся по лучу на Землю, едва удар колокола укажет время, когда шахта на Луне и шахта на Земле окажутся на одной линии. В эти последние дни я каждые двадцать четыре часа слышал далёкий гулкий удар, и каждый раз мне казалось, что этот звон возвещает гибель нашего мира. Несколько часов назад, когда я снова услышал этот гул, я понял, что следующий его раскат будет означать конец. Потому что на этот раз с ударом колокола, когда две шахты станут на одну линию, как это должно снова случиться уже через несколько часов, придёт время великой атаки, и лунные твари в своих цилиндрах ринутся вниз, к Земле, по большому лучу. Я и не мечтал, однако, слыша тот последний удар, что вы трое примчитесь с Земли по лучу с земного диска, чтобы отыскать меня. Я никогда не мечтал об этом, пока Карсона и Трента не привели и не заперли здесь вместе со мной, чтобы они тоже служили подопытными для экспериментов учёных черепахолюдей.

Теперь, Карсон и Трент, и Фостер, вы знаете всё; вы знаете о смертельной угрозе, что нависла и сгустилась над нашей Землёй. Потому что уже сейчас, в огромном городе вокруг нас, черепахолюди завершают свои последние приготовления, собирая все летающие диски и войска, чтобы запустить к Земле. В ближайшие часы под площадью вновь ударит великий колокол, отмечая момент, когда шахта на Земле и шахта на Луне встанут одна напротив другой. И когда этот сигнал прозвучит, несчётная уйма цилиндров, наполненных чудовищными, неодолимыми ордами черепахолюдей, отправится на Землю! Они явятся на нашу планету, чтобы уничтожить человечество, как уничтожили вормов, чтобы разгромить человечество, поработить и уничтожить людей, и вновь стать повелителями Земли!

Глава 11. Битва за свободу

— Черепахолюди вновь станут повелителями Земли!

В молчании, что последовало за этим рассказом, казалось, что слова Хауленда звенели в маленькой камере вокруг нас, подобно звуку какого-то большого сигнального колокола, колокола, выносящего приговор Земле. Мне показалось, я увидел тогда в темноте стремительно сменяющиеся картинки; казалось, видел сотни, тысячи цилиндров, мчащихся на несущем луче с Луны к Земле; видел, как цилиндры выпускают свой груз летающих дисков и черепахолюдей, то, как летающие диски устремляются на север и юг, и на запад из шахты в Юкатане, рассыпавшись по всему миру людей; видел разбитые и разгромленные боевые корабли и артиллерию, и самолеты, пасующие перед быстрыми и мощными летающими дисками, смертоносные лучи, миллионы мертвецов в больших городах; видел, как поверхность Земли снова, как в доисторические времена, покрыли гранёные постройки городов черепахолюдей, управляющих Землей от полюса до полюса, и уничтожение расы людей; лишь немногих уцелевших, безмозглых, оставленных, чтобы служить рабами черепахолюдям!

От этого чудовищного видения у меня закружилась голова, тогда как Карсон и Трент, и Хауленд, стоявшие рядом со мной, смотрели в пустоту мрачные и испуганные, как и я. Через треугольное окошко в стене можно было видеть огромный сумрачный лунный город, по-прежнему полный черепахолюдей и летающих дисков. С высоты башни можно было оценить всю мощь орд лунных тварей, собирающих силы для стремительной атаки на Землю. И под впечатлением всё ещё звучащей в наших головах титанической саги, которую Хауленд только что изложил, вглядываясь в огромный город, что стоял там, где эоны прежде был выстроен странный город вормов, наши разумы были способны осилить лишь одну великую истину из всего, что в них теснилось, мы могли осознать лишь тот великий ужас, который только что нам открылся.

— Черепахолюди снова станут хозяевами всей Земли, а мы — единственные, кто мог бы предупредить землян, заперты здесь! — воскликнул Карсон.

— Заперты без надежды на бегство, — мрачно подтвердил Хауленд. — И уже через несколько часов начнется их атака. Скоро большой сигнальный колокол под площадью ударит трижды. Это будет сигналом для летающих дисков черепахолюдей, и войска по всему городу двинутся к площади, загрузятся в цилиндры, чтобы, когда прозвучит одиночный гулкий удар, они могли бы ринуться к Земле.

— Но разве нет надежды на бегство? — вскричал я. — Неужели нет никакого способа, которым мы — единственные, кто знает всё это, могли бы остановить это гибельное вторжение?

Хауленд задумчиво взглянул на меня.

— Есть такой способ, — медленно произнёс он, и много позже я вспомнил эти слова, — путь, которым угроза от черепахолюдей была бы устранена навсегда, если бы мы только сумели убежать отсюда. Однако как нам вырваться на свободу из этой камеры?

Мы безнадёжно осмотрелись. Дверь камеры, которая казалась распахнутой и неохраняемой, на самом деле защищало вернее стали поле невидимой силы, сквозь которое не мог проникнуть ни один материальный предмет. И когда мы повернулись к окну, надежды не стало больше. Потому что окно, хотя и совершенно открытое и достаточно большое, чтобы мы сумели в него пролезть, выходило на отвесную стену высочайшего здания. Вниз и вверх уходили мощные стены, и сотни футов отделяли наше окно от переполненных улиц внизу, и почти столько же — от огромной крыши. К тому же стена, в которой было проделано наше окно, стояла абсолютно вертикально, хотя грань ниже неё была скошена внутрь, и выше также скошена внутрь, как огранка драгоценного камня. Мы знали, что пытаться бежать через окно без снаряжения означало бы лишь встретить мгновенную смерть.

Однако мы не могли оставить надежду на бегство, надежду найти какой-нибудь способ вырваться из нашей тюрьмы и добраться до громадного ангара под площадью, добраться до одного из цилиндров и вернуться домой, чтобы предупредить землян. Мы исследовали каждый закоулок нашей тёмной камеры, досконально изучили дверь и окно, но тщетно. Нам не удалось отыскать ни одного способа бегства, хотя через коридор мы могли различать бесконечные хлопоты черепашьих фигур, носивших оружие, инструменты и снаряжение из высокого здания на крышу, очевидно, для погрузки на летающие диски, что стояли там в ожидании главного сигнала, что призвал бы их и всех их собратьев со всего города к площади грузиться в цилиндры под ней. Мы знали, эти три предупредительных удара должны были прозвучать всего лишь через пару часов; от этой мысли нас охватило безумное отчаяние. И тут Хауленд, который всё это время сидел неподвижно, погруженный в собственные мысли, поманил нас к себе.

— У нас есть лишь один шанс из тысячи убраться из этой камеры, — быстро заговорил он. — И пусть почти наверняка впереди нас ждёт смерть, мы должны использовать этот шанс. Каждые двадцать четыре часа два стражника приносят мне сюда пишу, и если они придут, как всегда, в ближайший час или около того, тогда мы и получим этот единственный шанс побега…

Он продолжил далее объяснять придуманный им план, а Карсон, Трент и я внимательно слушали. План, который он предлагал, был достаточно простым и настолько же безрассудным, хотя в то же время это был единственный вариант, при котором мы имели, пусть слабую, надежду на бегство из нашей камеры, так что без долгих разговоров мы с ним согласились. Представлялось возможным, что при любом раскладе один либо двое из нас сумеют вырваться на свободу, и мы договорились, что кто бы это ни оказался, он должен будет добраться до крыши, постараться угнать летающий диск и повести его к площади и ангару с цилиндрами под ней. Конечно же, вся схема предполагала совершенно отчаянную и дерзкую единственную возможность, хотя у нас был, как говорил Хауленд, шанс, и мы охотно ухватились за него. Затем, так как всё зависело от прихода стражников с пищей, нам оставалось лишь напряжённо ждать, когда придут наши стражи, и мы сможем применить схему в действии.

Сейчас, когда я оглядываюсь назад, мне кажется, что последовавшее ожидание было едва ли не самым мучительным временем, какое я когда-либо проводил, — временем, в течение которого мы неподвижно и молча сидели в тёмной камере, дожидаясь прихода двух стражников. Карсон уставился на защищённый полем вход, Хауленд, Трент и я сидели напротив него, мы ожидали в молчании. И никогда, конечно, не случалось здесь более странной сцены, чем та, что мы должны были разыграть. Четыре бледных, неподвижных и молчаливых человека сидели в тёмной камере в стене громадного здания, где по коридорам сновали группы деловитых уродливых черепах, а множество других черепах заполоняло улицы окружающего его колоссального, едва освещённого города, где в воздухе с рёвом кружили летающие диски. И все готовились сбежать отсюда, с обратной стороны Луны, из-под гигантской прозрачной крыши, что её накрывала, ринуться вниз, на Землю, и обрушиться на народы Земли.

Медленно текли минуты. Ничего не менялось ни в постоянном полумраке города вокруг нас, ни в жизни этого города. А если черепахолюди не придут? Не могли ли они, озабоченные грандиозными сборами, забыть о нас, и не могли наш последний шанс оказаться уже потерянным нами? Напряжённо, переполненные отчаянием мы, ждали, уже зная, что лишь немногим более часа отделяет нас от трёх гулких ударов, которые должны прозвучать с площади, прежде чем лунные орды потекут по этой площади к огромному ангару под ней. Потом мы услышали, как бурная деятельность в городе за окном, в коридорах огромного здания замедляется, стихает, и стали встревоженно переглядываться. Приготовления черепахолюдей были завершены, и их первая ударная группа была готова к старту!

Тут раздался шум, словно множество черепахидов направилось вниз с крыши здания, шум многочисленных тяжёлых шагов и звуки глубоких, басовитых голосов, а затем снова воцарилось внезапная тишина во всём огромном здании и в городе внизу. Выглядывая из окна, мы могли видеть, что почти все сновавшие туда и сюда большие летающие диски уселись на крыши высотных зданий, что орды черепах собирались в толпы, растущие по всей длине улиц. Они ждали — ждало всё великое войско, которое в течение часа должно было погрузиться в цилиндры под площадью, чтобы устремиться к Земле! Когда осознание того, что наше время истекает, пронзило меня, я дёрнулся к окну с возгласом на губах, но прежде чем смог что-либо произнести, Карсон без слов резко отшатнулся от двери, за которой он наблюдал, и предупреждающе поднял руку.

— Черепахи-стражники! — прошептал он. — Они идут!

Его слова разорвали напряженную тишину, мы какое-то время вслушивались и затем расслышали чёткий звук тяжёлых шагов, приближающихся по металлическому полу внешнего коридора, и глубоких басовитых голосов, быстро говоривших неподалёку. Сразу же мы запустили в действие разработанный нами план, потому что эти идущие к нам не могли быть никем иным, кроме как стражами, черепахами-стражами с нашей едой. Поэтому, бросившись на пол камеры, мы замерли абсолютно неподвижно Я — возле самой двери, Карсон и Трент — чуть дальше от меня, а Хауленд — в темноте в другой стороне комнаты. Там, лежа недвижно, как трупы, с закрытыми глазами, мы с натянутыми нервами дожидались прихода черепахолюдей.

Минутой позже они уже стояли по другую сторону нашей невидимой силовой двери. Лежа лицом к ним, не двигая ни одним мускулом, движение которого можно было бы заметить, я чуть приоткрыл глаза и увидел сквозь ресницы наших тюремщиков, стоящих с той стороны. Я видел, как один потянулся к кнопке по ту сторону двери, услышал щелчок, и теперь, хотя все оставалось прежним, я знал, что силовую дверь убрали. Затем сквозь открывшийся дверной проём неспешно и насторожённо вошли крупные черепахолюди, и едва я увидел их, как чуть не заорал в отчаянии во весь голос. Потому что это были не те два стражника, что приносили Хауленду еду и кого мы ожидали, на приход которых был рассчитан наш план! Их было пятеро четверо вооружённых лучевыми полусферами, что они держали наизготовку, последний невооружённый и, по-видимому, их командир, от его голоса и манер несло запахом власти. И едва я взглянул на него, как первая мелькнувшая мысль открыла мне, что за злая судьба обрушилась на нас. Эти стражники и их командир пришли в нашу камеру только затем, чтобы забрать нас в лабораторию черепах-учёных!

Моё сердце пронзил абсолютный холод, едва я догадался об этом, хотя даже сейчас я не двинул ни мускулом, когда четыре стражника и их предводитель вошли к нам. Я видел, как они остановились в изумлении, глядя на нас, лежащих ничком на полу, видел их оружие, всё ещё нацеленное прямо на нас, словно они опасались какого-нибудь сюрприза. Главный черепахочеловек, заподозривший какой-то подвох, заговорил, обращаясь к нам своим глубоким голосом, видимо, чтобы заставить нас встать, но мы не двигались. Мы оставались мёртвыми и неподвижными. Он протянул когтистую ногу или лапу ко мне, лежавшему к нему ближе всех, пошевелил меня ею; но я не реагировал. Тогда, очевидно, совершенно озадаченный, он наклонился ко мне, чтобы осмотреть. Этого-то я и ждал. Едва он склонился надо мной, едва его лицо оказалось близко, мои руки взметнулись и вцепились в него!

В следующий миг началась дикая битва — настоящая неразбериха в темноте маленькой камеры. Когда я схватил их вожака, четыре стражника немедленно повернули всё свое оружие в мою сторону, но не посмели выпустить лучи, иначе они заодно убили бы своего командира. И тут, пока всё оружие было направлено на меня, мои три товарища также вскочили и бросились на стражей! Затем мы закружились в крохотной камере в такой неистовой битве, какой я никогда не знал прежде. Все ещё удерживая черепахочеловека, с которым схлестнулся, я норовил дотянуться захватом до его змеиной шеи, которая, как опыт научил меня, была одной из самых слабых точек у этих панцирных чудовищ. Однако прежде чем я смог совершить захват, могучие конечности моего противника схватили меня, сжали когтистыми лапами и тут же стали душить!

Пока я дрался как сумасшедший, я не мог видеть Карсона, раскачивавшегося в смертельных объятиях со своим врагом, всем напряжением мускулов пытаясь не дать тому возможности привести в действие полусферу; но я видел Трента, который схватил одну из тварей за шею, отправил это существо на пол мёртвым и перескочил к следующему противнику, вознамерившемуся выскочить через открытую дверь; видел Хауленда, катающегося под стеной комнаты с ещё одним черепахочеловеком, тот, казалось, был ранен; слышал какофонию глубоких вибрирующих голосов и хриплых вскриков, шум дерущихся тел, лязг металла, когда оружие стражников задевало пол. Затем у меня потемнело в глазах, и я почувствовал, как безжалостный захват сжимает мое горло!

Я понял, что минуту спустя этот захват прикончит меня! Я вложил всю силу в последний рывок и изо всех сил врезал черепахочеловеку, державшему меня. Мощным ударом я разорвал удушающий захват и отправил противника кувырком под дальнюю стену комнаты, и пока тот поднимался, быстро огляделся. В сию же секунду Хауленд и Трент рядом со мной тоже швырнули своих противников к дальней стене, уложив рядом с моим, а Карсон все ещё боролся со своим противников где-то за моей спиной. Всё это я разглядел, выпрямляясь, и следом увидел, как один из трёх чудовищ перед нами вдруг резко потянулся по полу к чему-то круглому и блестящему, к одной из смертоносных полусфер, которой он в следующий миг быстро взмахнул, наводя на нас!

В этот безумный миг я знал, что ничто не в силах остановить смерть из полусферы — смертельный луч, что рванется из неё к нам, однако я всё же собрался с силами для прыжка, понимая, что это безнадёжно. Но пока я собирался, позади что-то негромко щёлкнуло, и широкий луч зелёного и мутного света вылетел из-за моей спины и ударил в троих черепахолюдей возле дальней стены комнаты. Раздался взрыв, что в тесноте помещения прозвучал громоподобно, просто оглушительно! И сразу же я увидел, как мои противники покачнулись, зашатались, рухнули расколотой, разбитой массой на пол комнаты! Я стремительно обернулся, чтобы заметить, как в этот критический момент Карсон, повергший своего противника и оторвавшийся от него, резко опустил полусферу, чей луч уничтожил троих черепахидов напротив нас!

Задыхающиеся, оборванные, с дикими глазами, мы немедленно принялись оглядываться по сторонам, тревожно прислуживаясь. Взрыв зелёного луча в маленькой камере показался нам громоподобным, но очевидно, что малый размер камеры приглушил звуковой эффект, потому что в огромном здании вокруг нас не раздались звуки тревоги. Мы немного выждали, прислушиваясь, затем добрались до полусфер на полу, сжав их рукоятки и поставив пальцы на пусковые штифты. И только потом направились к двери. Мы вышли из нашей темницы, оставив тела пятерых черепахидов в темной камере, вышли в дверь, которую больше не закрывал невидимый силовой щит, чтобы обнаружить себя в тёмном коридоре, идущем влево, прямо к границе великого Зала Совета и коридорам, уходящим наверх.

— Меньше часа осталось, — прошептал Хауленд, когда мы прокрались по этому коридору. — Молитесь Богу, чтоб мы добрались до крыши до того, как прозвучат три удара колокола.

Его слова эхом отозвались в наших сердцах, когда мы молча двинулись дальше. Время стремительно бежало. Приближался момент, когда земной шар и лунный шар вновь окажутся на одной линии, что позволило бы лунным ордам рвануться к Земле.

Мы крались по коридору, пока не дошли, наконец, до места, где он вливался в большой коридор, лестница из которого вела вверх. Мы не видели пока что ни следа других черепахолюдей, но, хотя здание вокруг нас казалось странно затихшим, едва лишь мы выбрались в большой коридор, как бдительно осмотрели его на всю длину. Черепахолюдей видно не было, зато перед нами с другой стороны коридора открывался глубокий провал Зала Совета. Мы с опаской направились к нему, к низким перилам, что ограждали коридор от огромной глубины зала, затем заглянули за эти перила, чтобы на некоторое время позабыть обо всём ином, уставившись вниз.

Потому что там, на полу величественного полутёмного зала, чьи высокие изогнутые стены уходили от нас вниз на сотни футов, сейчас ряд за рядом стояли мириады сидений с безмолвствующими черепахолюдьми! Твари, что восседали на этих сиденьях странными молчаливыми рядами, и были тем самым великим Советом Трёх Тысяч, управлявшим всей расой черепах! Молча, внимая, они сидели там, далеко под нами, в то время как на свободной площадке в центре огромного пола находились три создания, которые, как я знал, составляли Совет Трёх. Сейчас один из них, стоя, глубоким сильным голосом обращался к трём тысячам вокруг него, голосом, что невнятно долетал до наших ушей.

Пока мы крались по пустой галерее над громадным залом, до меня дошло, как это следовало понимать: сейчас, в преддверии титанической экспедиции обратно на Землю, под нами собрался весь Совет Трёх Тысяч. И спикер в центре собрания обращался к тем, что скоро должны будут подняться на крышу и понестись на летающих дисках к площади и в цилиндры под нею, что доставят их до Земли. Он, казалось, увещевал их, напоминал о силе, какой вскоре станут они на Земле, напомнил им о гибели, ожидающей всю их расу, если они не покорят, если не очистят Землю от человечества. Глядя на них, Карсон, Хауленд, Трент и я не могли оторваться, словно совершенно заворожённые этой чуждой и торжественной сценой.

Мы наблюдали дольше минуты, но затем Карсон, бесшумно махнув нам, выпрямился, и мы тоже выпрямились, чтобы идти дальше и двинуться к крыше. Но пока мы вставали, сзади послышался тихий шорох, и вслед за тем, не успели мы развернуться, как нас схватили, схватили большими когтистыми лапами, сдавили, крепко удерживая! Уже с дикой яростью вырываясь из этого захвата, я понял, что нас обнаружила, группа черепах-стражников. Я слышал приглушённый возглас Хауленда, слышал, как остальные уже яростно сражались рядом со мной, тогда как я тоже бешено лупил тварь, державшую меня сзади. Вдруг я почувствовал, как мощные лапы стремительно подняли меня и перебросили через низкие перила, собираясь швырнуть на металлический пол в сотнях футов внизу, навстречу неминуемой смерти!

Глава 12. Вверх по стене

Сейчас я думаю, что ужас, который я испытывал в тот краткий миг, когда висел на волоске от смерти, так ошеломил меня, что я был не в силах пошевелиться. Вспоминаю, как мне, висящему по ту сторону низких перил, показалось, что далёкий пол огромной комнаты уже устремился мне навстречу, а многочисленные создания, слушавшие речь своих вождей, всё ещё не заметили нашей возни высоко над своими головами. И только я успел закрыть глаза и вручить себя в руки судьбы, как ощутил другой крепкий захват под плечи и, после мучительно длинного мига, почувствовал, что меня вытягивают через перила обратно. Когда я вновь коснулся пола коридора, я увидел, что меня спас Карсон, после того как могучим ударом вырубил державшую меня тварь.

Рядом со мной валялись ещё две твари, а Хауленд, обливаясь кровью из большой царапины с одной стороны головы, поднял руку с полусферой, чтобы обрушить её на голову последней твари. Карсон, как я понял, уклонился от первой атаки тварей, когда те подкрались к нам сзади, развернулся, отправляя их на пол стремительными ударами тяжёлого оружия, и вырубил двоих из них, Трент и Хауленд разобрались с двумя последними. К нашей удаче, драка, при всей её ярости, оказалась очень короткой, потому что твари, очевидно, решив, что сами поймают нас, не использовали своих полусфер, иначе в таком случае тревогу подняли бы все тысячи Советников далеко внизу. Однако так вышло, что наш яростный бой проходил высоко над ними, и ни одного звука не долетело до них, и никто не посмотрел в нашу сторону.

Некоторое время мы пробирались по коридору к узкой лестнице, ведущей на следующий уровень, потому что знали, что у нас остаётся мало времени, если мы собираемся добраться до площади и цилиндра под ней вовремя. С Карсоном впереди мы пробежали к лестнице, но резко остановились, едва бросив взгляд вверх. Там, в полутьме верхнего коридора, мы разглядели не менее четырёх стражников, засевших наверху лестницы. Кроме того, можно было видеть и слышать и другие группы черепахолюдей, что, казалось, неустанно патрулировали коридоры и лестницы, очевидно, вплоть до самой крыши здания! Стало ясно, что нам никогда не достичь крыши, никогда не добраться до летающих дисков на ней; мы никогда не сможем пройти через бесчисленных стражей, что стояли между нами и крышей. Мы остановились в совершенном отчаянии.

Внезапно глаза Карсона загорелись.

— Нам не подняться к крыше изнутри здания, — прошептал он, — но шанс есть.

— Шанс попасть на крышу? — спросил Хауленд, и Карсон кивнул.

— Да, — сказал он. — Мы сможем подняться по внешней стене здания!

С секунду мы непонимающе таращились на него; затем он быстро указал на штабель механизмов и деталей, сложенный вдоль коридорной стены. Мы только что прошли мимо, не обратив на них внимания, но теперь глаза Карсона поднялись на нас.

— Там лежит дрель, — сказал он. — С ней и с металлическими прутьями, что лежат рядом с ней, мы сможем добраться наверх по стене!

Только когда он потянулся и быстро поднял инструмент, о котором говорил, мы поняли. Это был металлический предмет около восьми дюймов длиной с характерным сверлом из чисто белого металла более дюйма в диаметре и более твердого, чем металл зданий и улиц города. Белое сверло выдвигалось из корпуса в виде луковицы, на одной стороне которого нашлась маленькая кнопка включения, и когда Карсон тронул её, она заставила сверло быстро вращаться, и он приставил его к ближайшей металлической стенке. Мы видели, что белое сверло вгрызается в металл так же мягко и стремительно, как в дерево. Он указал на короткие металлические прутья, что стопкой лежали рядом, прутья, которые были достаточно толстыми, чтобы плотно войти в отверстия, проделанные сверлом, и тут до нас дошёл его план. Он был таким же безрассудным, как прежние, но мы понимали, что для нас это последняя возможность достичь крыши. Мы никогда не смогли бы пройти через бессчётных стражников, наводнивших верхние этажи.

Итак, каждый из нас схватил по три коротких толстых прута, а Карсон дрель, и мы побежали назад по коридору, туда, где так и лежали четверо стражников, с которыми мы сражались минутой раньше. Один из них шевельнулся, выказывая признаки жизни, но в тот напряжённый момент мы не обратили на него внимания, спеша в ответвление коридора, ведущего к камере, из которой только недавно сбежали. Там валялись тела сражённых зелёным лучом, но мы перепрыгнули их, стремясь к треугольному окну. Затем Карсон, прихватив дрель, залез на окно, балансируя в его проёме быстро высверлил глубокие маленькие отверстия в металле стены над ним. В одну секунду отверстие было готово, и, вытащив дрель, он воткнул в дырку один из металлических прутьев. Как и до того, прут плотно вошёл в нее, образовав в результате надёжный колышек, выступающий на два фута из обширной гладкой стены над окном.

После того, ухватившись за этот колышек и стоя одной ногой в открытом окне, Карсон потянулся вверх и быстро проделал дрелью точно такое же отверстие в ярде над первым. Он также вставил в него прут и затем взобрался на первый колышек, цепляясь за тот, что был наверху. С дрелью в руке он подтянулся выше, молниеносно сверля такое же отверстие, вставляя ещё один прут, и таким образом двигаясь вверх, шагая по большим ступеням, которые сам же сооружал в стене здания. Далеко под нами во все стороны раскинулся огромный лунный город, его кристаллические здания просвечивали сквозь мглу, их крыши усеивали летающие диски, а улицы переполняли черепахиды. Однако в сумраке нас нельзя было разглядеть с этих улиц, очевидно, поэтому внизу не поднялась тревога, пока Карсон продолжал карабкаться вверх.

Потом Трент последовал за ним, вставляя свои колышки в отверстия, которые просверлил Карсон, взбираясь по мощной гладкой грани здания, вставляя свои колышки в готовые дырки, подтягиваясь от прута к пруту и затем вытаскивая за собой нижний и используя его снова, чтобы вставить в отверстие наверх/. Хауленд так же, как Трент, следом за тем, двинулся вверх, точно так же используя свои прутья. Я подождал возле окна, пока Хауленд не поднимется надо мной на полдюжины футов, и тогда с бьющимся сердцем приготовился следовать за ним, последним из четверых протискиваясь в окно и вставляя один из моих трёх колышков в отверстие над ним.

Колышек, как и все прочие, вошёл плотно, и я мигом воткнул следующий в дырку выше, взбираясь на первый прут, как делали остальные, и устанавливая третий в отверстие над собой. Затем, ухватившись за третий и быстро подтянувшись, я нагнулся и извлёк первый, выпрямился и установил его ещё выше над двумя, за которые держался. И так я следовал своим способом за тремя друзьями, Карсоном, Трентом и Хаулендом. Мы были похожи на четырёх больших летучих мышей, ползущих по вертикальной стене сквозь окутывающий мрак.

Вверх — вверх — колышек за колышком, дырка за дыркой, равномерно, неизменно, почти автоматическое движение вверх. Один раз я глянул сквозь сумрак на людные улицы далеко внизу, большие черепашьи толпы, и тогда меня захлестнуло мучительное головокружение. Я крепче вцепился в свой колышек и запретил себе смотреть вниз. Над собой я мог видеть Карсона, поднимающегося первым, к тому же с дрелью в руке. Сверля отверстия в мягком металле высокой гладкой стены, он неуклонно продвигался вверх с дрелью и колышками, пока Трент, Хауленд и я по порядку следовали за ним. И, глядя вверх на него, я мог заметить высоко над собой слабый блеск огромной прозрачной крыши, горящие точки над ней, которые складывались в знакомые созвездия, сияющие, неизменные звезды.

Может ли кто-либо из людей осилить невероятное путешествие, что мы совершали по громадной отвесной металлической стене здания? Вверх по зданию, внутри которого заседал великий Совет черепахолюдей, зная, что, едва прозвучат три сигнала, этот Совет двинет свои великие силы к цилиндрам под площадью! Вверх… Вверх… Колышек за колышком, дырка за дыркой, пока Карсон там, наверху, не достиг точки, где огромная вертикальная грань здания отклоняется внутрь, пока я сам не окажусь более чем в ста футах над окном, через которое мы вышли. И как раз в этой точке, бросив короткий взгляд вниз, я увидел вылезающую из окна подо мной отвратную рептилью голову одного из черепахидов, уставившегося прямо на нас!

Когда мой взгляд встретил взгляд этих немигающих нечеловеческих глаз, я вздрогнул, облившись холодным потом от страха, и вцепился в колышки на стене. В тот миг, когда я оглянулся назад, я заметил большую рану на голове твари и сразу понял, что это был тот самый стражник, чьё движение я заметил, когда мы бежали обратно по коридору, и который очухался и отправился вслед за нами. Только секунду тварь глазела на нас, секунду, за которую я расслышал возгласы ужаса Карсона, Хауленда и Трента надо мной, которые тоже увидели преследователя. Затем голова пропала в окне, и меня пронзила мысль, что он пошёл поднимать тревогу. Но едва лишь я так подумал, как он снова появился внизу с такими же, как у нас, металлическими прутьями в лапах, прутьями, которые он вставлял в отверстия, подобно нам самим, один за другим!

Он лез по стене за нами!

Лихо раскачиваясь, он лез вверх за мной, перескакивая с прута на прут, от дырки к дырке. Он быстро подбирался ко мне, пока я, скованный ужасом, глазел на него. Крики Карсона и Хауленда помогли мне очнуться, и я, втыкая колышки в отверстия над собой, принялся с отчаянными усилиями быстро взбираться за ними. Вверх… Вверх… Быстро, лихорадочно, я карабкался, но все ближе ко мне снизу подбиралось чудовище, втыкая свои прутья в отверстия и с лёгкостью прыгая по ним на своих больших когтистых лапах. Глядя вверх, я видел, что Карсон и остальные уже забрались на отклонённую от вертикали грань стены, стремительно поднимаясь по этой наклонной грани, управляясь с дрелью и колышками, и я знал, что как только доберусь до этого склона вместо вертикальной стены, к которой сейчас прилип, смогу продвигаться вперёд быстрее и смогу ускользнуть от твари внизу. Выше… Выше… Я не осмеливался оглянуться на преследующего меня черепахочеловека, когда с частившим сердцем и разрывающимися легкими карабкался вверх. Наконец я был лишь в нескольких ярдах от наклонной части стены. И тут что-то крепко схватило мою лодыжку, и я посмотрел вниз. Тварь нагнала меня и в меня вцепилась!

Когда хватка её лапы сдавила мою ногу, я от неожиданности свалился с колышка, за который держался, на тот, на который поставил ногу. Вцепившись в этот колышек, пока черепахид подбирался выше, я со всего маху ударил его и почувствовал встречный могучий удар, когда преследователь пробился к колышку, за который я держался. Там, вцепившись вдвоём в единственный тонкий металлический прут, укреплённый на мощной вертикальной стене здания, мы сошлись в головокружительной схватке, какую и не представить. Мы изо всех сил колошматили один другого с одной целью — сбить противника с колышка, отправить его навстречу смерти на металлическом подножии высотного здания тысячами футов ниже. И с первыми же ударами черепахочеловек едва не победил, так как его удары на время вывели меня из равновесия, раскачали, и я боком скользнул с колышка, держась за него только одной рукой.

Пока я болтался на колышке, чудовище занесло руку для удара, который окончательно снёс бы меня оттуда. Но тут я услышал сверху испуганные крики Хауленда и остальных, увидел, как они кинулись вниз ко мне по своим прутьям, и также холодный гладкий металл у подножия громадного строения далеко внизу. Тогда, несмотря на то, что рука моего противника замахнулась для решающего удара, я быстро зацепился за колышек коленями и тут же повис на них, в то время как мы снова уже дрались и остервенело лупили друг друга. И едва сделав это, я тут же начал осознавать кое-что, от чего у меня кровь застыла в жилах. Колышку приходилось держать наш двойной вес!

Тонкий металлический прут, достаточно прочный, чтобы удерживать одного, медленно гнулся под двойным весом меня и черепахочеловека и через короткое время, совсем согнувшись, отправил бы вниз нас обоих. Однако, так как он гнулся под нами медленно, мы продолжали бешено колошматить друг друга, постепенно скользя к внешнему концу колышка, по мере того как тот сгибался, пока, захлебываясь безумием схватки, не уцепились за самый его конец. Тогда он вдруг полностью согнулся под нашим весом, и мы соскользнули с него, устремившись вниз! И ровно в тот самый миг, как это случилось, сверху протянулась рука, сжала мой воротник, моё плечо и медленно потащила меня вверх к колышку выше, то время как омерзительное тело моего противника с низким воем летело вниз!

Он падал, кувыркаясь и кружась, и секунды спустя мы увидели, как он ударился о голый участок металла у основания здания, незамеченный, казалось, никем из толпы, что заполняла улицы. Я обернулся, дрожа. Меня спас Хауленд. Он спустился сверху, чтобы поймать меня, как раз в тот миг, когда колышек подвёл. Сейчас он снимал нагрузку с колышка, на который вытянул меня, перенеся свой вес на следующий прут наверху, и когда Карсон и Трент посмотрели вниз, чтобы убедиться в моем спасении, мы продолжили наше восхождение по стене. Через секунды, двигаясь в том же порядке и тем же способом, что и прежде, мы миновали скос стены, и уже с большей лёгкостью поднимались следующую сотню или более футов, остававшихся между нами и крышей.

Мы всё ещё лезли вверх и вверх, Карсон всё так же сверлил отверстия, мы с колышками продвигались за ним, карабкаясь из последних сил, так как хорошо знали, что отпущенные нам минуты быстро подходят к концу. Весь громадный лунный город вокруг по-прежнему лежал в густом сумраке, летающие диски по-прежнему стояли на всех крышах, но мы знали, что через какие-то минуты с площади полетят три громких сигнала. И тогда все орды сорвутся со зданий, и с того, по которому мы взбирались, тоже, и летающие диски понесутся и к площади, и к цилиндрам, и к нижнему диску. Так что мы почти в исступлении следовали за Карсоном в нашем странном и страшном подъёме, пока наконец он, будучи выше всех нас, не оказался в нескольких футах от крыши огромного здания.

Задержавшись здесь, он послал нам предостерегающий жест, и, прислушавшись, мы едва расслышали доносящийся с крыши звук глубокого баса голосов черепахолюдей. Тогда Карсон медленно приподнял голову над уровнем крыши, всматриваясь и держась за самый верхний колышек, который только что установил. Мы напряжённо ждали, пока он наблюдал за крышей, потому что, окажись мы обнаруженными сейчас, единственного удара хватило бы каждому из нас, чтобы отправиться в вечность. Потом Карсон обернулся к нам, приказывая взглядом следовать за ним; затем он осторожно подтянулся во мгле и пополз на кромку огромной крыши, пока не исчез с наших глаз.

Трент сразу же полез следом, также оглядев крышу. Третьим был Хауленд, и я тоже двинулся вверх к последнему колышку. Я достиг его и медленно поднял глаза над уровнем крыши. В сумраке передо мной она расстилалась на сотни футов от края, к которому я приник, и я видел выстроенные на её поверхности ряды множества летающих дисков, что частично перекрывались или накладывались друг на друга. Они были загружены инструментами и снаряжением, и я видел, что на каждом через равные промежутки окружности стояло по четыре большие лучевые полусферы. Черепахолюдей рядом не наблюдалось. Они по большей части до сих пор оставались в громадном здании под нами. Лишь возле выхода в центре крыши, откуда лестница уходила вниз, поджидал полный десяток вооружённых черепах-стражников!

Карсон, Трент и Хауленд перебрались через край крыши и прятались за большой кучей каких-то механизмов, что лежала между нами и летающими дисками, между нами и стражами у центрального входа. Тогда поспешно, с опаской поглядывая на стражей, последовал их примеру и я, подтянулся над краем крыши, а потом уверено и бесшумно пополз через открытое пространство под защиту этих механизмов, скорчившись за ними возле моих друзей. Затем, поманив нас к себе, Карсон напряжённо зашептал.

— Нам нужно забраться на один из летающих дисков! — прошипел он. — Он укроет нас от глаз охраны, лишь в диске они не смогут увидеть нас, и у нас есть считанные минуты!

— Тогда попробуем раздобыть ближайший, — объявил Хауленд, качнув головой в направлении диска. — Сейчас или никогда!

Присев на секунду за нашим укрытием и переглянувшись, мы выползли из-за него на открытую крышу, направляясь к ближайшему большому летающему диску. Я знал, что даже в сплошном сумраке мы были как на ладони для стражей в центре громадной крыши, и молился, чтобы они не обернулись в нашу сторону, пока мы ползем прямо к борту летающего диска. Однако стражники, казалось, внимательно глядели в проём выхода, в пространство за ним, и мы мигом достигли большого плоского края корабля и бесшумно перелезли через его низкий защитный борт, стремясь к центральному пульту управления. Сердце быстро стучало, я шёл напрямик к пульту, не отводя глаз от штифтов на нём, которые запускали двигатель. А несколькими секундами позже, секундами, что показались бесконечными, мы добрались до низкого плоского бочонка, на котором находилась контрольная панель управления. Мои руки легли на эту панель, прямо на штифты старта, и тут…

Бом-м-м! Бом-м-м! Бом-м-м!

Размеренно, величаво, жутко, разнеслись в этот страшный миг над колоссальным лунным городом три удара исполинского колокола, что призывали лунные орды в ангар под площадью к диску, к цилиндрам возле него. Три могучих раскатистых удара рока, предшественники той последней громовой ноты, что пошлёт лунные орды к нашей Земле! Три титанических удара, и, оглушённые ими, мы присели в центре летающего диска, слушая мгновенно раздавшийся снизу торопливый топот множества ног! Затем время словно остановилось, и через выход повалили толпы черепахолюдей, ринувшихся к летающим дискам. Едва они выскочили на крышу, как сразу увидели нас. Они застыли на месте, уставившись на нас сквозь мглу, и затем их металлические полусферы поднялись, чтобы через всю крышу послать в нас десяток пучков смертоносных зелёных вакуумных лучей!

Глава 13 План Хауленда

В тот миг, когда лунные твари навели на нас свои полусферы, мои руки на штифтах контрольной панели большого летающего диска, на котором мы прятались, конвульсивно дёрнулись, и это спасло нас, потому что, едва зелёные лучи рванулись через крышу в нашу сторону, пришёл ровный гул работающего двигателя корабля, и я рванул штурвал, посылая летающий диск резко вверх в тот самый миг, когда смертельные лучи достигли точки, где мы только что были. Вслед нам снизу ударила чудовищная взрывная волна, когда эти лучи и десяток других, что выпалили по нам, пока мы взлетали, разорвались, словно связка гранат. Но наш диск был уже над крышей и с диким рёвом уносился в туман, удаляясь от всех, кто оставался внизу и окружал нас.

По всему величественному лунному городу в ответ на призыв тех трёх мощных ударов орды черепахидов высыпали на крыши, загружались на свои большие летающие диски и, куда ни глянь, повсюду диски взмывали вверх! И оттуда, и из дисков с огромной крыши, что теперь поднимались за нами, доносился тупой рёв низких голосов, когда они замечали наш корабль, в центре которого пригнулась наша четвёрка. А мы мчались сквозь мглу над великим городом. Почти в ту же секунду, как показалось, мы разом увидели сотни, тысячи, плоских больших кораблей, и они неслись к нам, стекались к нам отовсюду, неся на себе несчётные толпы черепахолюдей!

— Площадь! — завопил Хауленд, перекрикивая мощное гудение нашего корабля. — Смотри, где площадь — где диск! У нас всего несколько минут! Нам осталось сделать последний рывок!

Но мои руки уже лежали на штурвале, и я на полной скорости гнал большой летающий диск сквозь мглу над высокими зданиями, над древним лунным городом к огромной площади и транспортному диску, что был целью для всех толпящихся вокруг летающих дисков. Едва мы взмыли, я поспешно указал Карсону на четыре зелёных штифта рядом со мной, управляющих зелёными лучами четырёх полусфер на борту нашего большого летающего диска, и он занял позицию возле этих клавиш. А я, переполненный отчаянием, вёл наш диск, со свистом разрезающий воздух.

Летающие диски черепахолюдей приближались теперь с восьми сторон, но тут снизу и справа засвистели мутные зелёные лучи. Они прошли мимо нас, едва я дал боковой крен, и нас окатило ужасной взрывной волной, отчего наш диск стал раскачиваться из стороны в сторону! И едва мы выправились, как по нам выстрелили снова, с трёх больших дисков впереди, что отреагировали на наше приближение, устремляясь к нам и резко разворачиваясь нам навстречу. Я крикнул Карсону, бросил наш летающий диск резко вниз, и, едва мы пронеслись под ними, наши собственные лучи ударили вверх и чиркнули по их дну, когда те устремились вниз. Многочисленные черепахиды на них раздувались, рассыпались один за другим, взрывались телесно, когда среди них громыхали взрывы зелёных лучей!

Теперь воздух вокруг нас кишел летающими дисками, дисками, что стремились к нам со всех мыслимых направлений. Их широкие зелёные лучи остервенело прошивали воздух в попытках остановить наш дерзкий рывок к площади, их собственной цели. Невозможно представить, чтобы кто-либо мог прорваться через такую бурю летающих дисков и пронзающих лучей и выжить. Но, едва осознавая кромешный ад кипевшей вокруг битвы, я повёл диск прямиком через город. Карсон же играл симфонию смерти на зелёных штифтах — рассылал смертоносные лучи, разя направо, налево и вверх, заставляя множество расстрелянных дисков кувыркаясь падать на улицы города, запруженные толпами, наблюдающими чудовищную битву в небесах!

А потом на перехват нам помчался сплочённый отряд из дюжины летающих дисков, чьи лучи, перерезав дорогу, вынудили меня поспешно отправить наш корабль в стремительное пике, вниз, пока мы не оказались над самыми крышами лунного города. Мы неслись не более чем в нескольких футах над его гранёными зданиями. А преследователи сидели у нас на хвосте! Вновь повсюду вокруг нас плясали лучи. И когда я в очередной раз уворачивался от них, у меня мелькнула идея. Я видел, что нас нагоняют, и дожидался, пока между нами и преследователями не останутся лишь ярды. Тогда, прежде чем они смогли бы точно навести лучи, я резко спикировал, стремительно ускользая от них. Однако, едва нырнув вниз, я молниеносно рванулся вверх, и прежде чем они успели повторить манёвр, весь отряд летающих дисков врезался в стену одного из огромных гранёных зданий!

Теперь мы, вновь набирая высоту, неслись на страшной скорости, безумно стремясь вперёд, пока мириады летающих дисков всё ещё мчали к нам со всего лунного города, вперёд и вверх, через этот город, прямо к площади, что была нашей целью! Быстрый бросок нашего могучего корабля… Мириады летающих дисков, налетающих на нас со всех сторон… Укол нашего зелёного луча и несмолкающий грохот взрывов, хриплые крики Карсона, Хауленда и Трента… Всё это слилось в моих ушах в один тупой громовой рёв, когда в хмельном безумии битвы я вёл наш качающийся большой диск к цели. Как молния, мы рвались вперёд. Огромный лунный город под нами на каждый наш выстрел исторгал безмерный бессмысленный рёв гнева и тревоги. Летающие диски всё ещё стремились к нам со всех сторон в безумной круговерти лучей. Затем другой большой отряд летающих дисков, заполненных черепахолюдьми, стреляя, вылетел нам наперерез, и прежде чем я мог отвернуть наш пикирующий корабль, два его первых диска уже были у нас под носом! Положение выглядело безнадёжным, но свирепым рывком я вывернул штурвал вверх, сметая нашим металлическим диском скопище тварей с их поверхностей, как лопата сгребает зерно!

Тут Хауленд изо всех сил заорал мне в ухо.

— Площадь! — кричал он. — Впереди площадь… и вход!

Но я уже и сам видел её далеко впереди, большой пустой плоский круг с огромным, блестящим, как чёрное стекло, диском посредине, большое отверстие возле него, и я быстро кивнул.

— Мы прорвёмся! — кричал я ему. — Мы сядем прямо у входа… рядом с переключателем!

Наш летающий диск пулей вырвался из множества тяжело нагруженных кораблей, чьи лучи палили нам вслед. Мы оторвались от их первых рядов и спикировали к просторной пустой площади, к люку, возле которого был установлен большой ключ. Судя по всему, на самой площади и под ней не было ни одного черепахочеловека. Когда наш побег поднял тревогу, все диски сбились с согласованных ранее маршрутов и бросились за нами в погоню, вместо того чтобы лететь сюда. Но теперь, когда мы по финальной прямой шли к входному проёму, мириады смертоносных лучей, что в последние минуты гремели и полыхали вокруг нас адом смерти, вдруг исчезли. А все потому, что мы уже были так близко к громадному диску и переключателю, что черепахиды не могли больше обстреливать нас, не рискуя повредить или сломать сложный механизм запуска транспортного луча!

Мы метнулись вниз, и вот уже большой летающий диск опустился на поверхность площади возле входного люка. Мы соскочили с диска, достигли большого переключателя у входа, чей поворот вверх или вниз посылал вверх или вниз мощный луч с диска, и Хауленд немедленно схватился за него!

— Спускайтесь в цилиндр! — рявкнул он нам. — Колокол грянет в любую секунду, я включу луч!

Даже в тот сумасшедший момент, когда по всей площади из летающих дисков спускались орды черепахидов, Карсон, Трент и я лишь после секундного замешательства бросились по узкой лесенке в громадный зал и затем по узкому металлическому мосту в открытую дверь огромного цилиндра, что до сих пор оставался под диском, подвешенный над огромной шахтой. Мы влетели внутрь, Карсон положил руку на штифт, что должен был захлопнуть дверь цилиндра, когда Хауленд запустит генерацию луча и прибежит к нам. Глядя назад, мы видели руку Хауленда, сжатую на большом ключе, видели лунных тварей, орды черепах, сыплющихся отовсюду и разве что не на него, а в следующий миг раздался чудовищный раскатистый удар исполинского автоматического сигнального колокола, объявляя момент, когда диск на Земле и диск на Луне вставали на одну линию! Едва только прозвучал удар, Хауленд повернул ключ. Но едва мы увидели, что он сделал, как вскрикнули враз охрипшими голосами и услышали вопли ужаса бросившихся к нему черепахидов, когда те тоже это увидели, услышали оглушительный тупой вой всего громадного лунного города, исполненный страха!

Потому что Хауленд повернул ключ в другую сторону!

В тот же миг громадный диск над нами мощно утробно загудел, и потом из него вырвался луч, но этот луч выстрелил вверх! Ударив всей своей адской мощью в огромную прозрачную крышу высоко над нами! И в тот миг, как он вонзился в крышу, проткнул её, разбивая вдребезги, на нас обрушился мощный рёв ветра, титанический громоподобный рёв всего воздуха лунного мира, рвущегося в безвоздушное пространство сквозь большую дыру, пробитую в крыше мощным лучом! Я видел, как рука Хауленда развернулась к нам в прощальном жесте, когда к нам пришёл грозный рёв вырывающегося воздуха, слышал, как в ответ на этот жест, этот предсмертный приказ, Карсон захлопнул дверь цилиндра, и тогда, в последний момент, Хауленд повернул ключ обратно — вниз!

Снова раздалось могучее гудение диска над нами, наш цилиндр, казалось, на секунды завис, пока воздух за его стенками, воздух внутри ангара и вне его, воздух всего лунного мира уходил в безвоздушный вакуум космоса сквозь гигантскую дыру в крыше. Сквозь люк наверху мы всё ещё видели Хауленда и черепахидов возле него, склонившихся, шатающихся, падающих, когда с громовым рыком, словно раскалывались миры, искусственный воздух лунного мира рвался вверх!

План Хауленда!

Я прокричал это вслух в те секунды, когда наш цилиндр висел под гудящим диском, когда Хауленд и все миллионы лунных орд над нами пали мёртвыми. План Хауленда! План, о котором он говорил нам в нашей тюрьме; единственный, план, с помощью которого можно было раз и навсегда устранить угрозу нашествия с Луны! Как эоны прежде черепахолюди убили вормов, так и Хауленд убил всю черепашью расу на Луне одним могучим ударом, используя луч, который они собирались использовать для транспортировки своих орд на завоевание других миров! Хауленд пожертвовал собой, но сумел спасти нас троих, повернуть ключ вниз! Пока я орал всё это… пока умирал лунный мир, гудящий диск, под которым был расположен цилиндр, вновь выпустил свой луч, теперь уже вниз, унося наш цилиндр в темноту громадной шахты!

Придавленный к полу между Карсоном и Трентом, я едва сознавал, как цилиндр с невообразимой скоростью мчится сквозь тьму; как в следующий миг вырывается в пылающий свет бескрайнего эфира; как фантастически быстро несётся сквозь украшенный горящими звёздами космос, прямо к колоссальному коричневому шару, что стремительно вырастал перед нами. Потом новый слепящий луч ударил нам навстречу. Мне показалось, что гигантская ладонь прижала меня к полу цилиндра, когда его чудовищная скорость замедлилась, и затем, когда луч исчез и цилиндр остановился, я услышал щелчок открывающейся двери. Ещё секунда и я почувствовал, как Карсон подхватил меня, помогая подняться. Я слышал его голос и голос Трента А затем тьма поглотила меня — я потерял сознание.

Эпилог

Ночь ещё царила над Землей, когда Карсон, Трент и я, наконец, выбрались на вершину высокого холма, в шахте которого остановился наш цилиндр. За четыре часа до этого мы свалились в эту шахту из космической бездны, вернувшись на стоянку под громадным диском, с которой начинали наше недлинное путешествие. Мы нашли всё таким же, как оставили, когда устремились отсюда в бездну эфира двадцать четыре часа назад. Наша верёвочная лестница всё так же свисала в шахту. После того как Карсон и Трент привели меня в чувство, мы отдохнули, а потом взобрались вверх по этой лестнице, и вот теперь снова стояли на вершине холма.

Стояли молча и неподвижно, и смотрели в одну сторону. На чёрном своде небес над головой горели сверкающие тропические звезды, но не от них сейчас Карсон, Трент и я не могли отвести взор — а от сияющего серебром диска полной луны, клонящегося к западной четверти горизонта, — сияющего щита, на который мы трое взирали в молчании, пристально всматриваясь в него над освещёнными луной джунглями. На её кратеры, моря и горные цепи, прямо на центральный кратер, сквозь который пролетел наш цилиндр в безумном путешествии сквозь Луну на её обратную сторону в поисках Хауленда, и сквозь который мы возвратились на Землю, направленные рукой Хауленда в минуту его гибели вместе со всем лунным миром.

— Хауленд… — наконец прервал молчание Карсон, озвучивая свою мысль. — Мы нашли его, не так ли? — ив конце концов потеряли.

— Не потеряли, Карсон, — сказал я ему. — Хауленд пошёл по пути, который выбрал сам, даже с нами не посоветовавшись.

— Откуда я мог знать, что он задумал… — начал было Карсон и не смог продолжить.

— Мы не могли знать, что Хауленд собирался уничтожить всех лунных тварей их собственным аппаратом и при этом погибнуть с ними, — отозвался Трент. — Но теперь мы знаем… Весь мир узнает и запомнит…

Вновь замолчав, мы снова уставились на сияющий лунный диск. И в этом молчании, наши мысли протянулись через великую бездну эфира к колоссальному городу на обратной стороне Луны, где только что встретили смерть миллионы черепахолюдей, повторив судьбу иной расы, уничтоженной тем же способом эоны лет назад.

Слова Трента эхом всё ещё звучали у нас в ушах. Да мир узнает, и мир запомнит. Он узнает и запомнит, как Хауленд в одиночку уничтожил миллионы черепахолюдей, когда те собрались принести гибель Земле. Человеческая цивилизация узнает и никогда не забудет, чем обязана человеку, который спас её, и который теперь лежит мёртвым на обратной стороне Луны.