Узы крови

Глава 29

Смит и Чиун в темноте ждали Римо.

Красно-золотая кладбищенская листва шелестела под порывами ветерка, словно перебегали по ней крошечные мертвые существа, эльфами возродившиеся к жизни.

Где-то одиноко ухал филин. На аллее, весь в черном, показался Римо.

– Вы опоздали, – сказал Смит.

– Подумаешь, – отозвался Римо.

– Мальчик еще страдает, – прошептал Чиун. – Не ставьте грубость ему в вину, Император. Все утрясется, когда вы сообщите ему добрую весть.

– Что еще за добрая весть? – спросил Римо.

Смит вынул из кейса папку.

– Я попросил вас встретиться со мной здесь, поскольку именно на этом месте началась вся эта история, Римо. У вашей могилы.

Римо впервые заметил надгробный камень со своим именем.

– А, вот он какой! Ну, Смитти, вы поскупились. Могли бы и на ангелочка потратиться.

– И так хорошо, – сказал Смит. – На этом самом месте несколько дней назад была убита женщина – в тот момент, когда возлагала цветы на могилу.

Цветы, Римо, упали на вашу могилу.

– На мою? А кто она такая, эта женщина?

– Чтобы это выяснить, пришлось провести целое расследование. С толку сбивало то, что цветы лежали на вашей могиле, а человек, который убил женщину, был тем самым киллером из Детройта.

– А женщина? Кто была эта женщина? – повторил Римо.

Смит вытянул из папки лист бумаги и фотографию.

– Ее звали Мария Дефуриа. Она была бывшей женой киллера-мафиози по имени Джезуальдо Дефуриа, в профессиональных кругах известного своим пристрастием к пистолету «беретта-олимпик».

– Ну и при чем здесь я?

– Погоди, Император же объясняет, – сказал Чиун.

– Джезуальдо Дефуриа – так звали человека, которого вы, Римо, принимали за вашего отца. Но на самом деле вашим отцом он не был.

– Да ну? Докажите!

– Вот копия записки, найденной в доме Марии Дефуриа. Можете потом прочитать ее сами, но сейчас, позвольте, я перескажу в двух словах. Женщина обнаружила, говорится в записке, что ее бывший муж обучил их сына, Анджело, собственному ремеслу. При исполнении одного из заданий мафии сына схватила полиция. Обвинение в убийстве пало на него. На самом же деле убийцей был отец, а сын у него – только подручным. Соблюдая кодекс чести мафиози, сын не выдал отца и был казнен за убийство.

Смит показал куда-то за спину Римо.

– Его похоронили здесь, на семейном участке, рядом с вашей могилой.

Римо прочитал имя Дефуриа на соседнем надгробии.

– Значит, парень, который лежит рядом со мной, тоже казнен за преступление, которого не совершал, – прямо, как я?

– Странное совпадение, – согласился Смит. – Но Уайлдвуд – это, согласитесь, не Арлингтонское национальное кладбище. В конце концов оно рядом с Ньюарком. Позвольте, с вашего разрешения, закончить историю. Дефуриа пытался помириться со своей бывшей женой и, видимо, проговорился ей о невиновности сына. Мария решила сообщить об этом властям. Об остальном можно только догадываться. Вероятно, по пути в полицию она остановилась положить цветы на могилу сына. Дефуриа за ней следил. Они поссорились, он в нее выстрелил, а цветы упали на вашу могилу.

– Но он называл себя Римо Уильямс!

– Убив бывшую жену, он был вынужден уехать из города. Даже мафия не одобряет такого рода убийства. Он знал, что ему придется жить под чужим именем, и взял то, что было высечено на камне, к которому его жена уронила цветы. Ваше имя, Римо. Если бы цветы упали по другую сторону вашей могилы, он, вполне вероятно, назвал бы себя Д. Колт.

– Но ведь у него были все мыслимые документы и удостоверения личности! сказал Римо – В наши дни, имея немного денег, несложно купить любое удостоверение, ответил Смит.

– А фамильное сходство? – не унимался Римо. – Особенно вокруг глаз?

– Сходство действительно было, – признал Смит. – Но не фамильное. Вы оба, по существу говоря, занимаетесь одним ремеслом. Причастность к смерти не может не оставить своего знака. Я думаю, это можно назвать не фамильным, а профессиональным сходством. – Смит помолчал. – Не позволяйте чувствам влиять на ясность ваших суждений, Римо.

– Это и есть урок Мастера Шаня, – промолвил Чиун.

– О чем это ты?

– Не делай вид, будто забыл, Римо, – сказал Чиун. – Мастер Шань, тот, что принес камень с Луны, помнишь? Я рассказывал тебе эту легенду.

– Помню, конечно. Ну и что?

– Урок Мастера Шаня содержится в этом камне, о котором сам Шань думал, что принес его с лунных гор. – Чиун вынул из складок кимоно ничем не примечательный сероватый камень. – Видите?

– А я думал, ты веришь в эту историю, – с подозрением произнес Римо.

– Я что, похож на глупца? – оскорбился Чиун. – Любой невежда знает, что пешком до Луны не дойдешь! Мастеру Шаню тоже следовало бы знать. Но он так сгорал страстью к этой китайской вертихвостке, что заставил себя поверить в то, что ради ее любви сможет дойти до Луны. Вот настоящая суть урока Мастера Шаня. Не желай чего-либо с чрезмерной силой, не то мечтания застят тебе взгляд. Ты, Римо, заставил себя поверить, что этот негодяй – твой отец, и все потому, что тебе очень сильно хотелось иметь отца.

– Уж не хочешь ли ты сказать, будто с самого начала знал, что он мне не отец?

– Я ничего не хочу сказать. Я уже все сказал.

– Так я тебе и поверил!

– Тем не менее, это истинная правда, – сказал Чиун. – Я с первого взгляда заметил, что он двигается, как бабуин. А это пристрастие к оружию? А полное отсутствие представления о хороших манерах? Короче, никакого сходства с тобой.

– Ого, да ты, кажется, сделал мне комплимент?

– В таком случае беру свои слова назад.

– Как вы все это раскопали, Смитти? – поинтересовался Римо.

– Компьютеры! Они не смогли отыскать архивных данных на другого Римо Уильямса, живущего в США. Это заставило меня усомниться в подлинности имени.

А потом еще это дело с застреленной здесь женщиной. Баллистическая экспертиза показала, что она убита из того же самого пистолета, что и детройтские жертвы, вот я и приехал сюда проверить обстановку на месте. Римо долго молчал.

– Они похоронят его здесь? В этой могиле?

– Да, – ответил Смит. – Но пусть это вас не тревожит. Вы с ним ничем не связаны.

– Знаете, Смитти, а ведь где-то непременно должны быть люди, с которыми я связан.

– Прежде чем завербовать вас в КЮРЕ, Римо, я самым тщательным образом расследовал ваше прошлое, – пояснил Смит. – Если у вас и есть родители, выйти на их след невозможно.

– Я бы хотел знать наверняка, – настаивал Римо. – Смитти, будьте другом, запросите свои компьютеры, а?

– И что потом, Римо? Вас ведь не существует. Вы сейчас, если на то пошло, стоите у собственной могилы. Семьи у вас быть не может.

– Я просто хочу знать, – сказал Римо. – Хочу знать, есть ли у меня на этом свете родная душа.

– Синанджу – твоя родная душа, – твердо промолвил Чиун.

– Я знаю, папочка. Знаю и то, что моя родная душа – ты. Но это же совсем другое дело. Незаполненная дырка в головоломке, которая бередит мне душу.

– Римо... – начал было Смит.

– Найдите их, Смитти! Найдите, не то уйду от вас к чертовой бабушке!

– Это что, шантаж, Римо? В конце концов я всегда могу попросить Чиуна подготовить для КЮРЕ кого-нибудь другого!

– Да чтобы я пачкал руки о другого? – поднял брови Чиун. – Тем более о белого! Тем более, если не получу Диснейленд!

Смит щелкнул замком кейса.

– Хорошо, Римо, – с каменным лицом сказал он. – Я сделаю запрос. Буду держать вас в курсе.

– Смитти! – крикнул ему вслед Римо.

– Да?

– Спасибо за то, что разобрались в этом деле!

– Не за что.

Когда Смит ушел, Римо сказал:

– Ну что ж, Чиун. День прожит, доллар нажит.

– Если не начнешь тренироваться, долларов много не наживешь, – проворчал Чиун. – Посмотри-ка на свой живот, как ты разъелся! А припомни удар, которым ты отделался от этого мафиози! Я едва не сгорел со стыда!

– Завтра начнем, – пообещал Римо. – Знаешь, Чиун, тебя я тоже хочу поблагодарить.

– За что?

– За заботу.

– Да кто же еще, несчастный, станет о тебе заботиться? Нет, ты безнадежен! Но не надейся, что я забыл, как ты обещал пригласить Нелли Уилсона на мой концерт. И не думай, что я забыл про...

На пути к кладбищенским воротам Чиун пустился было в перечисление многочисленных претензий, но, оглянувшись, увидел, что ученик его все еще стоит у могилы. Старик молча ушел, а Римо остался стоять над собственным надгробием, наедине с думами и мечтами. Сухие осенние листья кружились над его головой.