В другом мире, в имперском экзоскелете

Глава 20 «В плену»

«Всё это похоже на какой-то дурной сон. Словно я сошёл с ума. Или сошла? Что я такое? Алекс Дэвер? Оливия Койт? Последнее, что я помню, это как пьяный упал ведьме головой на грудь и отключился. Дальше один мрак. А теперь я она. Я Оливия! Девушка привлекательной внешности, примерно восемнадцатилетнего возраста, с невероятно длинными, белыми волосами. Тут, похоже, ни у кого нет волос длиннее, чем у меня. Почти во весь мой рост. Я замучаюсь за ними ухаживать. Зачем они мне такие? Их, вообще, реально промыть без хорошего шампуня? А если я наступлю на них? И вообще… Так… Спокойно. Что со мной? В голове какая-то карусель из посторонних и нелепых мыслей. Волосы у меня, конечно, длинные. Похоже, я отращивала их с самого раннего детства. Но не об этом сейчас должна голова болеть. Моя жизнь в опасности. Если умру, будет уже не до волос. Нужно срочно понять, что со мной произошло. Если я Оливия, зачем мне воспоминания Алекса и где мои собственные воспоминания? Как я буду пользоваться магией, если не помню ни одного заклинания? Без волшебных сил я совершенно беспомощна и меня ожидает жалкий конец. Сейчас я словно бабочка, угодившая в паутину. Чтобы спастись мне нужно, как можно быстрее, вернуть свою память. Если же я, всё-таки Алекс, то, как я попал в это тело? И, главное, как мне вернуться назад? Это тело мне совершенно не подходит. Оно слишком маленькое и щуплое. Я и так не был достаточно силен, а теперь ещё и стал хрупкой девушкой, метр шестьдесят пять ростом. Оторвать верёвку, которой я привязана, нет смысла даже пытаться. Сил на это не хватит. Только кожу себе обдеру до крови. Наверное, поздно дорожить рукой, если меня могут всю, целиком, сжечь на костре. Но делать больно, ещё и сама себе, мне как-то совершенно не хочется. И как же быть? Неужели придется сдаться и принять свою судьбу? Мне страшно. Но что я могу? Очевидно, что я всё-таки Оливия. Просто как-то случайно захватила воспоминания этого парня, когда он хлопнулся мне на грудь. Судя по тому, что было в его голове, переселение душ невозможно. Наука такого не допускает. Наши личности никакие не души, а просто объём памяти, который копится в голове всю нашу жизнь, влияя на нас, меняя наш характер и образ мыслей. Различные ощущения, которые мы испытали, вкусы и запахи, яркие зрительные образы, что-то, что однажды произвело на нас неизгладимое впечатление. Какие-то душевные переживания, хорошие или плохие. Минуты счастья или отчаяния. Прочитанные книги, просмотренные фильмы. Разговоры с другими людьми, их поступки или наши поступки в отношении них. Наши победы и поражения, досадные ошибки и моменты необычайного везения. Всё это заполняет память, порождая всё новые и новые нейронные связи, формируя нашу личность, словно картинку из множества крошечных пикселей. Ну, плюс ещё, своё влияние на личность оказывает родовая память. То есть та память, что достаётся человеку при рождении от его родителей. Ярким примером этого феномена служит инкубаторский цыплёнок. Никогда в жизни не видев курицу или других цыплят, он с самого рождения боится даже тени коршуна, прекрасно осознавая, что он его враг, и совершенно не боится тени гуся, поскольку уже знает, что эта птица для него безопасна. Но на самом деле ни гусь, ни коршун к нему даже близко никогда не подходили. Это просто их тень на песке. Сами птицы где-то высоко в небе. Феномен родовой памяти буддисты пытались объяснить тем, что мы, якобы, живём на земле бесчисленное число раз, и всё это — память наших прошлых перерождений. А сейчас у меня память Алекса, словно я за него прожила всю его жизнь до того момента, как он хлопнулся мне на грудь. Где же моя собственная личность, непонятно. Надеюсь, она не в теле Алекса. Господи! Что со мной будет? Это не выносимо. Так страшно, что не могу терпеть».

«Фух. Нет. Подожди. Успокойся. В слезах нет смысла. Никто не придёт, не пожалеет и не спасёт. Ты же не в сказке, и ты не принцесса, чтобы за тобой приходили принцы, мечтающие тебя спасти ради одного твоего поцелуя. Ты ведьма, потерявшая память. Хватит плакать. Это бесполезно. Надо как-то выбираться отсюда. Самой».

Повернув голову, я ещё раз осмотрела петлю на одной, а потом и на другой руке.

«Я говорю за себя в женском роде, потому что решила воспринимать себя девушкой, которой на самом деле и являюсь. Пусть у меня память парня, но больше от него совсем ничего нет. Нет даже характера. А эмоции вообще лучше держать в узде, иначе я мгновенно заливаюсь слезами, и сразу хочется лечь и умереть прямо тут. Ладно. Ничего не поделаешь. Главное с проблемой гендерной принадлежности я, кажется, разобралась, теперь же нужно как-то спасти свою жизнь. Петли на руках тугие, но не настолько, чтобы передавить мне вены. Но, вытащить кисть из петли всё равно невозможно. Когда пытаюсь тянуть, верёвка больно сдавливает кожу. Что же делать? Ни верёвку, ни руку, я сама себе оторвать не смогу. Просто не хватит сил. Похоже, так же, как и Элиса, я всю жизнь нежила попу на мягкой перинке. Тело совсем не готово к интенсивным физическим нагрузкам. Перетереть верёвку об стойку тоже не получится. Я до стойки не дотягиваюсь. Руки короткие. Раскачать и сломать стойку не смогу. Наверное, даже тело Алекса с таким бы не справилось. Что делать? Почему меня вообще привязали? Дэвер же не хотел причинять мне боль. Может на него надавили? Все на меня очень злы. Впрочем, это не удивительно. Люди боятся ведьм, считая их монстрами демонического класса, и ради собственной безопасности, и безопасности своих семей, с радостью лишат меня жизни. Весь этот город — мой лютый враг. И даже лорд не сможет бесконечно противиться абсолютно всем. Общественное мнение способно на многое. Так или иначе, ему придётся подчиниться, хотя бы для собственного спокойствия, чтобы народ не взбунтовался, и в городе не начались беспорядки. Вот тогда мне песец. Неужели, правда, я, словно настоящая ведьма, буду заканчивать жизнь на костре? Боже упаси меня от этого! Ладно, ещё на костре. Лишь бы не на колу. Как представлю, просто дурно становится. Сдеру себе всю кожу с руки вместе с мясом, пусть даже до самой кости, но руку выдерну. Или умру здесь, от потери крови, раз уж на то пошло, но живой не дамся».

«Жертвовать придётся правой рукой. Она чуть сильнее левой. Кроме того, на ней более слабая петля. Ладно. Начали».

Рывок.

«Очень больно! Но дёргать нужно сильнее. Иначе ничего не получится».

Ещё рывок.

«Кажется, петля просто затягивается ещё туже и всё. Ну ладно. Я не сдамся».

Ещё рывок, посильнее.

«Господи! Я же девочка! У меня должен быть пониженный болевой порог. Если выберусь, мне, наверное, однажды, рожать придётся. Как я это переживу, если у меня сейчас в глазах всё плывёт от боли? Ладно. Неженка. Соберись. Хватит ныть. Ещё рывок. Что-то поменялось? Кажется, теперь, чтобы дернуть верёвку, мне приходится дальше отводить руку. Верёвка ослабла? Волосы скатились на лицо, и я ничего не вижу».

Набирая воздуха в лёгкие, мне удалось сдуть часть локонов с глаза.

«Вот оно что! Узел на стойке оказался не плотным. Он ослаб. Но пока от этого мало толку. Верёвка длинная и сейчас узел просто смещается по ней, увеличивая участок от стойки до руки. Чтобы протянуть всю верёвку через стойку, у меня уйдёт целая ночь, а петля на запястье уже намокает от крови. Хоть бы заражение не получить. Это тело не обладает искусственным иммунитетом Алекса. Любая инфекция может меня прикончить. Проклятье… Немного отдохну. Сил нет».

Я расслабилась и закрыла глаза.

«В комнате довольно прохладно. Пробирает озноб. Кажется, петля, намокнув, сместилась по руке немного выше. Сейчас я могу прикоснуться к ней мизинцем и безымянным пальцем. Может удастся перетереть верёвку ногтём? Хотя вряд ли мои ногти прочнее, чем пенька. Это же просто ногти, а не когти зверя».

Открыв глаза, я повернула голову, чтобы взглянуть на свою окровавленную руку и тотчас вздрогнула от испуга.

«Это ещё что⁈ Господи!! Вы тут сговорились, что ли все? Я и так еле держусь, чтобы не обмочить кровать и не испортить себе платье. А теперь ко мне ещё и призрак подошёл. Боже, спаси меня! Какая же она жуткая. Глаз нет. Просто две тёмные дыры на лице. В остальном просто полупрозрачная девушка с длинными вьющимися волосами. Не буду на неё смотреть. Убежать всё равно не могу. Кричать страшно, и сил нет. Может, если просто полежу тихо, с закрытыми глазами, она сама уйдёт? Но как тут тихо полежишь? Меня всю трясёт от страха и от холода. Ещё и слёзы потекли. Как назло! Проклятье! Ладно. Бог с ним. Ну, страшная она. Что ж поделаешь? Если меня на костре сожгут, я, наверное, ещё страшнее буду. Будем тут вместе с ней ходить по ночам, народ доставать. Стану мстительным, злобным духом. Сживу со свету всех своих обидчиков. Вы у меня ещё вздрогнете, гады! Интересно, как она умерла? И что у неё с глазами?»

Я осторожно приоткрыла правый глаз. Из-за слёз изображение расфокусировано. Но, кажется, призрачная девушка присела ко мне на кровать и гладит меня пальчиками по окровавленной руке.

«Господи, как холодны её прикосновения. Просто кровь стынет. Но от холода уменьшается боль. Я почти не чувствую ничего. Что она делает? Решила пожалеть меня? Я ведь, правда, ощущаю её прикосновения. Как такое возможно вообще? Она не видение и не оптическая иллюзия. В какой-то степени она тоже материальна и может коснуться меня рукой. Это невероятно. Кстати и глаза у неё есть. Тёмные дыры куда-то пропали. Сейчас у неё обычное и достаточно милое лицо. Но сквозь него просвечивает балдахин на заднем фоне».

— Ты кто такая? — зачем-то тихо спросила я шёпотом. Бог знает, что на меня нашло. Может, решила так сдержать свой рассудок, постепенно утекающий от меня в неизвестном направлении.

— Кристина, — привидение чуть заметно улыбнулось.

— Что⁈ Ты разговаривать можешь?

— А в чём дело? — Кристина рассмеялась. — Ты чего ожидала, когда задавала мне вопрос?

Какой у неё приятный смех. Когда она смеется, то совсем не страшная.

— Тебя саму как зовут?

— Я Оливия. Кажется… Прости. Я потеряла память.

— Ясно. Ты та самая ведьма, что сегодня захватил в плен лорд.

— Да. Вроде того. Пожалуйста, помоги мне выбраться.

— Не хочу,– привидение покачало головой. — Руку я тебе освободила. Но дальше справляйся сама. Я не должна тебе помогать.

— Руку? — я подняла кисть, чтобы она попала в поле моего зрения, пока ещё не веря в своё спасение.

«Действительно. Петли на руке нет. Кожу я себе сильно ободрала, но это как-нибудь переживу».

— Спасибо тебе…

Я перевела взгляд с руки на то место, где только что была Кристина, но рядом со мной, на кровати, никого нет. Привидение исчезло, словно его никогда и не было.

«Может и правда, Кристина просто приснилась мне, когда я закрыла глаза и на минутку провалилась в тяжёлое забытьё? Я ни в чём теперь не уверена. Ладно. Главное, одна рука наконец-то свободна!»

Не тратя больше время впустую я, быстро потянулась к другой руке и ногтями, и зубами распутала узел.

«Отлично! Теперь ноги!»

Я попыталась подняться, но не смогла. Честно говоря, даже не ожидала. Для Алекса это было бы раз плюнуть. Но у тела Оливии совершенно слабый пресс. Поднять себя из положения лёжа, мышцами живота просто не возможно.

«Блин!»

Перевалившись на бок и помогая себе локтями, мне, всё же, удалось сесть. Узел на правой ноге развязался без проблем. А с левой ногой возникли сложности.

«Больше не могу! Всё! Бог с ней, с верёвкой».

Бросив отчаянные попытки освободиться, я сползла с простыней на пол и, растянувшись во весь свой рост, выудила из-под кровати «ночную вазу». Потеряв память, я забыла, как пользовалась этим приспособлением раньше, а воспоминания Алекса никак не могли в этом помочь.

«Ладно. Не экзамены же по физике, в самом деле. Как-нибудь разберусь. Как это делают девочки, Алекс, в теории, мог себе представить. Главное успеть сейчас от этих шортиков на завязочках избавится. О, боже! Скорее! Не могу больше терпеть! Ещё немножко! Пожалуйста!»

Наконец удалось распутать узел на ленточке.

«Выберусь, сошью себе нормальные трусики. Правда, непонятно, где взять для этих целей резинку. Но, наверное, что-то можно придумать даже здесь».

«Фух! А! Боже! Какое блаженство! Как только я смогла продержаться так долго? Уже даже в ушах шумело от нетерпения. А сейчас я просто на седьмом небе от счастья».

«Ладно. С этим я как-то справилась. Нужно развязать последний узел и выбираться отсюда».

Немного помучившись с веревкой, наконец, удалось полностью освободиться. Повреждённое запястье я перетянула платочком, хотя бы для того, чтобы грязь не попадала в рану. Аптечки нет. Она в экзоскелете.

«Кстати, да», — я усмехнулась сама себе. — «Сейчас я могу захватить этого робота. Я знаю, как им управлять, благодаря знаниям, похищенным у Алекса. Не знаю, правда, чем мне это поможет. Завоевать провинцию вряд ли смогу, даже с экзоскелетом. Я одна не справлюсь. Армия разбежалась. Связи с моими хозяевами нет. Да и смысла в захвате Дюренсаля не вижу. Я ничего не помню о владыке Бармаглоте…. Или как его там звали? Где мне его искать, чтобы вручить захваченную провинцию?»

Воспоминания, что я сама кому-то принадлежу, и меня легко могут лишить жизни, сочтя бесполезной, сильно подпортили мне настроение.

«Не время унывать. Как говорила Эстия, будем решать проблемы по степени их важности. Сейчас главное — просто выбраться из замка».

Я подошла к двери и осторожно попыталась её открыть.

«Не получается. То ли силы не хватает, то ли меня как-то заперли. Но на этих дверях не было запора. Может, придавили дверь снаружи сундуком? Ладно. Попробуем другой путь, через галерею».

Обойдя кровать, я подошла к дверям на балкон, осторожно подёргала их, а потом навалилась плечом.

«Бесполезно. Наверное, тоже чем-то подпёрты снаружи. Мне их не открыть. Можно приоткрыть окно, но лишь чуть-чуть. Тут есть цепочка, не дающая далеко распахнуть раму. Само окно витражное из круглых и ромбических стёклышек, вставленных в крепкую металлическую решётку. Выбить не получится. Тем более что сейчас глубокая ночь. Весь замок спит. Кругом гробовая тишина. Если начну шуметь, сразу же привлеку к себе всеобщее внимание. Что же делать?»

Потирая себя за предплечья, чтобы хоть немного согреться, я обошла комнату.

«Что тут есть? Большая кровать в центре. Возле неё два столика. На одном горит ночник. В углу диванчик. Вдоль внешней стены два сундука под окнами. Оба заперты. Заглянуть внутрь не получится. Жаль. Ладно. В другом углу шкаф. Внутри ничего интересного. Какой-то длинный балахон из мягкого материала. Может быть, банный халат прежнего владельца замка, который жил здесь до Алекса. Хотя, кто его знает. Может, сэр Эрик увлекался табаком и в этом он выходил покурить на балкон. В ящиках сбоку множество различных постельных принадлежностей. Простыни, наволочки, полотенца. В нижнем ящике какой-то пустой мешок».

Я закрыла шкаф.

«В дальнем углу спальни камин. Неудобное у него расположение. Чтобы его растопить придётся ходить с дровами вокруг кровати. Сир Алекс, кстати, ни разу не видел, чтобы его топили. В его памяти такого нет. В этой спальне постоянно было холодно. Может, этот камин неисправен? Ладно. Не важно. Господи! Неужели в этой комнате никакого потайного хода нет? Надо было расспрашивать Кристину, пока она не ушла. Может мне достаточно подёргать что-нибудь? Или нажать? И тогда откроется дополнительный выход из этого замка».

Подойдя к камину, я тщательно его осмотрела, и даже потыкала пальцем в шероховатые камни, потом нагнулась и забралась внутрь.

«Ничего интересного. Вряд ли здесь что-то может открыться. Или у меня просто не хватит силы, чтобы сдвинуть секретный механизм. Тело слишком слабое и маленькое. Настолько маленькое, что я, наверное, смогу пролезть в дымоход. Так, спокойно! Идея, конечно, безумная. Но какой у меня выбор? Насколько я могу судить, задвижки у меня над головой нет. Шахта прямая. Стенки ровные. Ширина примерно восемьдесят сантиметров на сорок. Нет. Не получится. Попа может застрять. Да и вообще. Я на втором этаже. Надо мной примерно пять этажей трубы. Двадцать пять метров вертикальной шахты. У меня не хватит сил, чтобы подняться на такую высоту».

Я вылезла из камина и уселась на кровать.

«Что делать? Просто сидеть здесь и ждать своей участи, надеясь, что надо мной сжалятся, и не будут лишать жизни или рискнуть этой жизнью самой, чтобы обрести свободу? Алекс был парень авантюрный. Он каких только глупостей не совершил. Но я не такая. Мне страшно. Господи. Я какая-то пессимистка? Я уже заранее готова к поражению и совершенно не верю в успех. Я в себя не верю».

«Ладно. Платье жалко. И волосы. В шахте толстый слой сажи. Я перемажусь, как чёрт. Кроме того, даже если выберусь на крышу, нужно будет ещё как-то спуститься вниз».

Встав с кровати, я распутала и смотала всю веревку, которой недавно была привязана. Потом разделась догола, свернув платье и бельё в тугой узелок.

«Кстати, вид моего собственного обнажённого тела, меня ни капли не возбуждает. Я всё же действительно Оливия, а не Алекс. Вряд ли бы он остался равнодушен при виде такого зрелища».

Я подошла к зеркалу и немного покрутилась, рассматривая себя со всех сторон.

«Хорошая фигурка. Парни должны быть от меня без ума. Наверное, слюной будут давиться все без исключения. Но грудь, кошмар, какая тяжёлая. Куда она мне такая? От неё жутко устаёт спина. И волосы. Как бы мне не зацепиться ими за что-нибудь».

Затолкав свою одежду в мешок, я положила сверху верёвку и туфли, а потом надела халат, спрятав под него волосы. Мешок привязала к поясу так, чтобы он висел у меня на уровне колен. В шахте он не будет мешаться, хотя конечно будет немного тянуть вниз дополнительным весом.

«Ладно. С богом. Ночь скоро закончится и меня хватятся. Нужно успеть убраться отсюда до рассвета».

Я забралась в камин и, цепляясь за выступы камней, влезла в дымоход. Тут я попыталась извернуться, чтобы упереться ступнями в противоположную стену и расклинить себя в шахте ногами и спиной. Но мне не повезло. Я упёрлась слишком высоко и выскользнула обратно в камин, подняв тучу пыли из старой золы. Хорошо еще, что упала попой на свой же мешок с одеждой. Но вот пятку правой ноги ушибла сильно. Наверное, будет синяк. Кроме того, зола попала в нос и глаза, и я не удержалась, чтобы не расчихаться.

«Так! Дура! Веди себя чуть осторожнее. Ладно с высоты полутора метров упасть. Но если свалишься в двадцати метровой высоты, хоронить будут в заколоченном гробу, чтобы народ не стошнило».

Немного отдышавшись, я опять забралась в шахту и, уперев ноги в противоположную стену, смогла, наконец, расклинить своё тело в дымоходе.

«Отлично! Теперь главное, чтобы силы не закончились раньше, чем высота трубы».

Упираясь ладошками, я немного продвинула спину по стене вверх. Потом переступила ногами. Снова продвинула спину. Ещё переступила ногами. Раз за разом. Сантиметр за сантиметром. Всё выше и выше. На меня постоянно сыпалась сажа. Кроме того, покрытые ею стенки, оказались довольно скользкие. Но, слава богу, каменная кладка была не слишком-то ровная. Будь камни идеально подогнаны друг к другу, я бы не смогла удержаться.

«Ноги затекают очень быстро. Долго я так не продержусь. Сейчас я примерно на высоте пяти метров от дна камина. Падение с такой высоты уже будет ощутимо. А у меня почти нет сил. Может вернуться, пока не поздно? Что мне даст, если я правда выберусь на крышу? Замок огромный. Моей верёвки не хватит, чтобы с него спуститься. Да и не умею я лазить по верёвкам. Мои пальчики слишком слабые. Они не удержат вес тела. По оценке Алекса, я вешу примерно пятьдесят пять килограмм. Самой мне такую тяжесть в жизни не поднять. Что я делаю⁈ Господи! Голова кругом. Я с ума сойду!»

Тем не менее, я продолжала двигаться вверх.

«Ноги дрожат. То ли нервы, то ли усталость. Почему я вообще решила, что меня обязательно на костре сожгут? Меня просто к кровати привязали, чтобы я ночью по замку не шаталась, когда высплюсь окончательно. Если бы, правда, хотели казнить то, наверное, в подземелье заперли и цепями к стене приковали. Оттуда я бы точно никогда уже не выбралась. Зачем вообще меня жечь? В этом нет никакого смысла. Не проще было Филипу отдать? Ему же нужны сильные воины. Заключил бы со мной договор, как с Алексом, и я служила бы королевству Энтариз. Была бы тоже первым рыцарем и мне, наверное, так же, как Дэверу, свой замок подарили. Вот только я осталась без магии с чужими воспоминаниями. Меня нет. От меня ничего не осталось. Я всё ещё цепляюсь за свою жизнь. Хотя по факту я уже…»

«Ой! Нет!!! Боже!»

Нога внезапно соскользнула, и я полетела вниз, едва, тут же, не померев от страха. Но к счастью, огромный халат Эрика подвернулся мне под попу, и я застряла в дымоходе, пролетев всего полметра вниз. Мне очень повезло, что шахта узкая. Ткань плотно зажало между моими бёдрами и стеной. Так плотно, что меня даже сдавило немного.

«Фух! Блин! Я так и знала! И что теперь делать? Апчхи! Я ведь и правда застряла. Как выбираться буду? Ладно. Нужно успокоиться. Дальше я, похоже, уже не провалюсь. Можно немного отдохнуть и расслабиться. Паника ни к чему хорошему не приведёт. Лучше попробовать восстановить силы. Я всё ещё цепляюсь за жизнь, хотя по факту меня уже нет. Я пустышка с чужими воспоминаниями. В мире Алекса не существует смертной казни. Осуждённому просто стирают память, полностью освобождая мозг. В том числе уничтожается и родовая память. Это всё ещё тот же самый человек, до последней клетки тела, но от его личности ничего не остаётся. Она пропала навсегда и никогда больше не вернётся. Вместо неё записывается новая „базовая“ личность, и в теле осуждённого, с этого момента, живёт совсем другой человек. Со мной, сейчас, случилось почти тоже самое. От моей личности, Оливии Койт, ничего не осталось. Я словно родилась заново с чужими знаниями парня, родившегося в параллельной вселенной, в искусственно созданном городе на орбите чужой звезды. Какой мне прок от его знаний? Максимум, могла бы сдать сессию у него в институте».

«Если память не вернётся, что я буду делать? Как жить дальше? Всё начинать с нуля? Я выгляжу как девушка, но даже о своём теле ничего не знаю. Кроме того, у меня нет базовых знаний, которыми девушка должна обладать для того, чтобы жить в этом мире. А притворяться парнем, смысла нет. Я же не Джина. Стать наёмником не получится. Максимум, смогу только пропалывать поля вместе со зверолюдьми».

«Господи! Голова кругом. Сейчас опять расплачусь. Наверное, ещё никогда в жизни мне не было так тяжело. Это даже хуже страха смерти. Словно кто-то решил жестоко поиздеваться надо мной, а сейчас смотрит и злорадно усмехается. Почему? Неужели я, правда, заслужила такой судьбы?»

Я смахнула слёзы грязной рукой, размазав сажу по лицу.

«Потеряв свою личность, я ещё не потеряла желание жить. Для того я и продолжаю барахтаться, почти без надежды на спасение. Но пока сердце бьётся, и лёгкие наполняют кровь кислородом, пока голова не лишилась способности думать и принимать решения, я всеми силами буду цепляться за свою жалкую жизнь. Это основной инстинкт любого живого существа. Я, может быть, и лишилась своей личности, но это ещё не означает, что я исчезла окончательно. А если, вдруг, верну свою память, я Алексу всё припомню. Весь свой страх и слёзы. Клянусь, ему небо с овчинку покажется».

Я невольно усмехнулась и посмотрела вверх.

«Темно. И внизу тоже. Я в узкой прямоугольной шахте, словно в кишках у чудовища. Нужно срочно выбираться отсюда, пока не случилось приступа клаустрофобии».

Упираясь в стены плечами и ногами, до дрожи в коленях, я с огромным трудом смогла выдернуть сначала одну, а потом и другую полу халата, что расклинили мои бёдра в узкой шахте. Каким-то чудом удалось не обломать ногти при этом.

«Ладно. Хорошо. Лезем дальше. Как высоко я уже поднялась? Метров пятнадцать, наверное. Скорее всего, более половины пути пройдено. Если устану, опять расклиню себя в дымоходе халатом. Когда всё закончится, нужно будет взыскать с лорда плату за прочистку дымохода. Поскольку в этой операции используется молодая девушка, вместо ёршика, да ещё и в одном халате на голое тело, услуга Алексу обойдётся не дёшево. Пара золотых, как минимум».

Я снова усмехнулась.

«Шутки, шутками. Но, кажется, я мозоли натру. Блин! Жалко. Руки были такими нежными. Ой!»

Внезапно моя нога не нашла опоры, провалившись в пустоту, и я едва не полетела назад, головою вниз. К счастью, вторая нога всё еще упиралась в стенку, и я смогла удержаться, лишь немного сползая спиною по камням.

«Что случилось⁈ Куда делась стена⁈ Здесь слишком темно. Я ничего не вижу и не понимаю, что происходит».

Осторожно, пальчиками ноги, я обшарила пространство перед собой.

«Ясно. Кажется, сюда примыкает другой дымоход. А шахта выше намного шире той, из которой я только что вылезла. Сейчас, чтобы держаться в ней, мне нужно будет развернуться на девяносто градусов. Иначе я не достану до стенок ногами и спиной. Но расклинить себя халатом, чтобы застрять и отдохнуть, я уже не смогу. Колодец слишком широкий. Проклятье! Теперь это будет ещё более опасной и безумной затеей. Я не справлюсь. Сил не хватит. Я соскользну, упаду и буду медленно умирать тут от ран, одна в темноте. Что же делать? Может всё же вернуться? Или даже спуститься в этот второй камин? Он находится где-то в ином месте замка, в какой-то другой комнате, возможно даже на другом этаже. Эта комната не заперта, и никто не ожидает там моего появления. Так я смогу незаметно улизнуть и не нужно будет придумывать, как спуститься с крыши. Только бы слуги не решили растопить огонь в этом камине, пока я в него спускаюсь. Ладно. Выбор сделан. Нужно действовать».

В месте расширения дымохода были небольшие уступы, справа и слева от меня. Я просунула ноги в дыру и осторожно вползала в неё, хватаясь руками за эти уступы. Сложность возникла с мешком. Он зацепился за край, и мне пришлось помучиться, чтобы втянуть его следом за собой. Наконец это удалось. Я проползла в другую шахту и начала осторожно спускаться.

«Господи! Только что, вдруг, подумала! Очевидно, сейчас внизу, из трубы камина ручьём сыплется сажа. Если внизу спальня и там есть люди, они могут расчихаться от пыли и проснуться. Я, наверное, сглупила. Ладно. Поздно отступать».

Спускаться легче, чем подниматься. Не прошло и десяти минут, как я выпала из трубы в золу и всё ещё тёплые угли.

«Так! Где я⁈ Это же центральный зал. Вон там темнеет чучело огромного медведя. Прямо сейчас очень удобно, что у меня память Алекса. Сама Оливия здесь ещё не была, но мне уже все знакомо».

В зале никого нет. Все огни погашены. Только сияние небесного дворца льёт свой розовый свет сквозь узкие и высокие окна, немного разгоняя мрак огромного помещения. Пир давно закончился. Гости разошлись, и слуги уже успели прибраться в зале. Я вылезла из камина и немного отряхнулась.

«Простите, что всё испачкала здесь сажей. Честное слово, я не специально, и у меня чрезвычайная ситуация».

Позади меня на полу остаются чёрные следы от босых ног.

«Наверное, я сейчас такая жуткая, что похожа на демона. Если кто-нибудь меня случайно увидит, останется заикой на всю жизнь. Я буду ещё одной страшной легендой этого места, наравне с Кристиной».

Выбравшись из зала, я прокралась по коридору вглубь замка. Выходить через центральный вход было бы безумием. У ворот стража. Меня сразу схватят. А в конце этого прохода есть дверь, чтобы выйти на стену. Там тоже должна быть стража. Но это просто наблюдатели и их не много. Может мне повезет, и я смогу пробраться мимо них незамеченной. Ночью была знатная пирушка, в честь победы надо мной. Надеюсь, стражники тоже отмечали и сейчас или уснули, или хотя бы недостаточно внимательно несут службу. С трудом сдвинув засов, я осторожно приоткрыла дверь и выглянула наружу. В обозримом пространстве никого нет. Слева за углом мерцает свет и там, судя по тени на камнях, есть человек. Но ему меня не видно. Справа по всей стене, до самой башни никого нет.

«Отлично! Доберусь до башни и смогу спуститься в город. Только бы дверь была не заперта!»

Пригибаясь за невысокий бордюр, так чтобы с земли меня не было заметно, почти на цыпочках, я осторожно прокралась к башне и вошла внутрь. В полукруглом помещении, в стойке у стены, есть оружие. Но брать его бесполезно. Мне от него не будет проку. Я не удержу меч в руках. Для меня он слишком тяжёлый. А стрелять из арбалета я не умею, и в этом нет смысла. Ещё здесь есть винтовая лестница. Но где-то там, внизу, разговаривают двое мужчин. Кажется, они находятся на этаж ниже меня.

«Блин! Здесь не спуститься. Придётся пробираться дальше».

Я опять вышла на стену и побежала к освещённому дверному проёму в следующей башне. Мне удалось преодолеть примерно половину пути. В этот момент оттуда вышел стражник.

«О, боже! Только не это!»

Я замерла. Мужчина стоит в дверях, смотрит в мою сторону, но, похоже, меня не видит. Я чёрная от сажи и сливаюсь с темнотой. Но если шевельнусь, он заметит движение.

«Может просто уйдёт? Не будет же он стоять здесь всю ночь?»

В это мгновение сзади что-то произошло. Осторожно повернув голову, я оглянулась. Из башни, где я только что была, вышли двое мужчин и направились в мою сторону, продолжая разговаривать. Меня они пока тоже не видят. Я в тени бордюра. Но как только подойдут ближе, обязательно заметят. Это просто вопрос времени.

«Что же делать⁈ Я окружена! Сейчас я чёрная и страшная, словно маленький демон. Они зарубят меня с перепугу, сразу, как только обнаружат!»

Я немного привстала и заглянула за бордюр. Внизу довольно темно, но можно, хотя и с трудом, рассмотреть какие-то навесы, сараи, большую поленницу дров и огромный стог сена. Только для того, чтобы спрыгнуть на него, нужно было пробежать вперёд ещё метров пять. Я рванула с места, уже не заботясь о скрытности.

— Эй! Смотри! Что это⁈ — воскликнул один из мужчин. Но я уже вскочила на бордюр и сиганула вниз. Удар.

«Господи! Чуть позвоночник себе не сломала! Почему я решила, что стог будет мягким? Он так слежался от времени, что стал твёрдым, словно скала. С одинаковым успехом можно было прыгать не на него, а на поленницу рядом».

Я скатилась вниз. Следом за мной съехала ещё и часть сена, завалив меня сверху. Откуда-то выскочила собака и залилась истошным лаем.

«Да мать вашу! Она меня загрызёт!»

Я пулей вылетела из сена и бросилась бежать. Собаке удалось схватить меня за край халата, но к счастью, сдёрнуть с меня она его не смогла, иначе я бегала бы по городу голая. Пес лишь оторвал кусок материи. Я выскочила в проулок, свернула за поворот и проскочила в подворотню. Собаки лаяли уже по всему району. Где-то слышались возмущённые крики разбуженных людей. Я свернула в очередной проулок, пробежала через арку и выскочила на какой-то задний двор за зданиями. Я надеялась спрятаться в каких-нибудь сараях и переждать, пока уляжется суматоха. Но в этот момент меня грубо сбили с ног и прижали к земле.

— Пустите! — взмолилась я.

В ту же секунду меня ударили по голове, и я ткнулась носом в грязь.

— Молчи, тварь! — мужской голос угрожающе бросил эти слова мне прямо в ухо, и я почувствовала, как сильно воняет у него изо рта гнилыми зубами.

— Пощадите! — только и смогла я промямлить, заливаясь слезами. Кто-то прижимал меня коленом к земле, схватив за волосы и завернув правую руку так, что у меня казалось, хрустнул сустав.

«Господи! Больно же! Что вы делаете⁈ Вы меня покалечить хотите, что ли⁈»

С моим тщедушным телом освободиться от крепких мужских рук, не стоило даже пытаться. Я с ужасом осознала, что прямо сейчас со мной могут сделать всё, что захотят, и я никак не смогу повлиять на ситуацию. При желании мне даже руку могут оторвать легко и непринуждённо. Или голову.

— Баки, что ты там делаешь⁈ — возмущённо спросил кто-то из темноты. Очевидно, что Баки это имя того мужика, что меня схватил. Как раз в этот момент он бесцеремонно обшаривал моё тело, запустив свободную руку под халат, помяв мне грудь и бёдра. Это было отвратительно, но я никак не могла ему воспрепятствовать, а лишь тихо скулила от страха.

— Ты не поверишь! — Баки усмехнулся. — Гувер, иди скорее сюда! Я эльфийку схватил! Голую! На ней только мужской халат, а на шее ошейник. Кажется, она сбежала от хозяина. А судя по тому, что она вся в саже, сбежала через дымоход.

— Ты шутишь? — судя по звуку шагов, Гувер подошёл ближе. — Это из-за неё столько шума на улице?

— Видимо, — Баки чуть приподнял меня за волосы, чтобы заглянуть в моё лицо. Теперь я увидела своих мучителей. Два здоровых мужика ничем не примечательной внешности. У Гувера пышная борода и густые брови. А ещё шрам на лице, наискосок пересекающий переносицу и левую щёку. У Баки узкое и вытянутое лицо, чем-то напоминающее крысиную морду. Бороды нет, но есть недельная щетина. Когда похотливо улыбается, отгибая халат и рассматривая моё нагое тело, видно, что у него во рту не хватает половины зубов.

— Господи! Гувер! Поверить не могу. Вот так удача. Мы богаты! Эта эльфийка красивая, прямо страшно смотреть. Она стоит больше, чем все остальные рабы. Нам столько денег за год не пропить.

— Да. Я понял, — Гувер сплюнул. — Хватит на неё пялиться! Нужно выбираться отсюда. Стража уже должна была смениться. Грузи её и поехали.

— Умоляю! Отпустите меня! — снова взмолилась я, впрочем, без какой-либо надежды. В это мгновение на улице послышался топот множества ног. Баки выхватил из-за пояса кинжал и прижал холодное лезвие к моему горлу.

— Молчи, если хочешь жить! Только пикнешь, перережу тебе глотку, словно ягнёнку.

«Может правда, лучше умереть прямо тут, чем становиться добычей работорговцев?» — подумала я вдруг. — «Что со мной будет? Страшно представить. Но и умирать слишком страшно. Я не готова. Боже мой! Это какой-то дурной сон! Кто-нибудь, разбудите меня!»

Мужчины затолкали мне в рот большую, грязную тряпку вместо кляпа, связали руки, ноги и забросили в крытую повозку, оказавшуюся клеткой на колёсах, укрытую тентом. Здесь уже были другие люди. В темноте трудно что-то понять. Единственное, я чувствовала — запах множества немытых тел. Я ткнулась в кого-то лицом, но меня оттолкнули и я, в итоге, растянулась на дощатом полу. Через пару минут повозка тронулась и покатилась по улицам ночного города.

— Смотри, у неё в мешке хорошее платье было и туфли, а ещё верёвки целый моток, — голос Баки доносился снаружи и звучал приглушённо. Очевидно, оба работорговца ехали на скамеечке для кучера.

— Платье очень дорогое, — сказал Гувер. — Наверное, украла его у господ. Проклятье! Что-то мне не спокойно как-то. Она чья-то собственность и хозяин её очень богат. Нас вздёрнут, если поймают с ней.

— Не паникуй раньше времени. Сейчас главное — выбраться за ворота. Заплатим нашему стражнику чуть больше, чтобы товар не досматривал. Зато подумай, сколько денег мы заработаем. Ради такого стоит рискнуть. Как думаешь, она девственна?

— Думаю, что нет.

— Жаль. Девственница в два раза дороже бы продалась.

— Раздвинь ей ноги, да посмотри, — Гувер заржал.

— Ага, — Баки хихикнул. — Если она не девственница, я с ней поиграюсь. Никогда не имел эльфийку. Уже не терпится. Только сначала нужно отмыть её от сажи.

— От города отъедем и остановимся у озера. Там отдохнём и поедим.

— Ага.

«Боже! Вот я попала!» — меня буквально трясло от отчаяния, а воображение уже рисовало жуткие картины моего ближайшего будущего. — «Зачем я выбралась из замка? Я сбежала от одной угрозы и сразу же попала в другую беду, ещё хуже прежней. Как такое могло случиться со мной⁈ Рабыня! Никогда не думала даже, что меня постигнет такая судьба. Лучше уж и правда, было, сгореть на костре».

Телега вибрировала при движении по брусчатой мостовой, и эта вибрация передавалась мне от доски в щёку. Слёзы неудержимо катились из глаз. А ещё меня, то и дело, задевал по лицу чей-то грязный хвост, со слипшейся местами шерстью.

— Подъезжаем, — сказал Баки. — Приготовь денежку.

Послышались какие-то другие голоса и телега остановилась.

— Привет парни, — произнёс чей-то голос.

— Привет Вендер, — сказал Гувер. — Рад тебя видеть. Как служба?

— Привет, — поддакнул Баки.

— Всё по-прежнему. Что везёте? — спросил охранник. Судя по голосу, он пошёл вдоль повозки.

— Да что ещё мы можем везти? — Гувер усмехнулся. — Мы застряли в вашем городе с партией рабов из-за осады. Хорошо хоть её сняли, наконец. Мы еле дождались, когда ты на смену заступишь.

— Они у вас не передохли ещё, за неделю? — Вендер рассмеялся. — Вы их хоть кормите?

— Разумеется, нет, — Гувер хохотнул. — Чем их кормить? Мы бедные торговцы. А они, правда, скоро друг друга жрать начнут. Выпускай нас скорее, пока мы в убыток не ушли.

— Нам сегодня приказали тщательно проверять всех, кто решит покинуть город.

— Да, Вендер. Мы понимаем. Сегодня заплатим один серебряный.

— Ого! — стражник рассмеялся. — А вот это ещё более подозрительно.

— Нет, дружище. Мы давно друг друга знаем и надеемся, что будем сотрудничать и дальше. И в знак нашей дружбы решили порадовать тебя щедрым подарком. Чтобы ты за нас нажрался сегодня до поросячьего визга.

— Да, парни, — стражник усмехнулся. — Благодарю. Езжайте.

— Ещё увидимся, Вендер. — сказал Гувер.

— До встречи, дружище, — поддакнул Баки.

Повозка тронулась и, судя по звуку, выкатилась за ворота. Вскоре подколёсами оказалась земля грунтовой дороги и неприятная вибрация пропала. Клетка на колёсах катилась дальше, увозя меня прочь от Дюринсаля, покачиваясь и подпрыгивая на неровностях дороги. Работорговцы весело смеялись и шутили по поводу своего друга из городской стражи, а я тщетно пыталась освободить свои руки от пут.