В глубинах тьмы

Глава 11

СОФИЯ

Я едва могу двигаться. Он смотрит на меня с ножом в руке, мои ноги сжимаются после того, как их так жестоко раздвинули.

Чарльз притащил меня сюда и привязал, все это время он хвалил меня, как ребенка.

— Хорошая девочка.

Просто полежи спокойно минутку.

Молодец.

Как будто я собиралась сопротивляться, в то время как он вплотную прижимал нож к моей шее, от чего появилась капля крови.

Я слышала Рока в соседней комнате, удары, которые он наносил другому человеку. Убил ли он его? Я бы не стала сбрасывать это со счетов.

Чарльз посмотрел на мое связанное тело и улыбнулся.

— Хорошенькая, как картинка. Ты получишь удовольствие?

Я борюсь, чтобы освободиться, но ничего не добиваюсь. Рок снова появляется в камере через минуту, выглядя так, словно упал с обрыва. По его лицу течет кровь, а руки распухли и все в ссадинах.

Я не готова к этому, к нему. Я все еще пытаюсь вырваться, когда он поднимает нож. Он собирается убить меня?

Я кричу так громко, что у меня болит горло, но звук приглушен кляпом. Рок смотрит на меня с ножом в руке, как будто борется сам с собой. Я искренне верю, что он может убить меня в этот момент.

Но потом он, кажется, понимает, что это я. В его глазах мелькает узнавание. Рок снова смотрит на мои ноги, и я жду, что он снова их раздвинет.

Он делает это, но на этот раз мягче, маневрируя ими, пока я вытягиваю шею, чтобы посмотреть на него.

Пот капает на меня, когда он проводит рукой по моей лодыжке, но мои глаза прикованы к ножу в другой его руке. Он собирается убить меня?

Он поднимает руку выше, и мое тело реагирует, несмотря на мой страх. Оно реагирует на движение его пальца, не привыкшее к такой мягкости от такого грубого мужчины как он.

Рок останавливается на моем бедре, отрицательно качая головой, прежде чем вернуться к моей лодыжке.

Опускает нож, и я готова снова закричать, но он режет не мою кожу, а узы, удерживающие мою лодыжку.

Он перерезает веревку, а затем делает то же самое с другой моей ногой.

Когда веревка падает, я забираюсь на кровать подальше от него. Он сидит и смотрит на меня.

— Я не причиню тебе вреда, — успокаивает он, продвигаясь к моему запястью. Он разрезает веревки одну за другой, пока я не освобождаюсь. Собираюсь спрыгнуть с кровати, но мои мышцы не слушаются, и падаю на пол. Я поднимаю на Рока глаза, а он стоит, протянув ко мне руку.

Я отбиваю ее, и он морщится. Я чувствую себя ужасно, когда сразу понимаю, как ему, должно быть, больно. Уверена, что раздается скрежещущий звук, когда что-то сломанное в его пальцах трется друг об друга.

Через секунду дверь в дальней стене открывается, и врывается Чарльз.

— Ты бесполезный дурак! — кричит он Року.

— Я привез ее сюда для твоего пользования, сделал, как ты просил, и привез ту, которую ты хотел, и что ты делаешь? Ничего! -

Он открывает люк и указывает на меня. — Ты, выходи.

Рок делает шаг передо мной, один твердый шаг, от которого кровать дребезжит.

— Нет, — противостоит он.

Я стою позади него, выглядывая через плечо.

— Что ты сказал?

Рок ничего не говорит.

— Убирайся с дороги. В угол.

— Нет.

— Делай это, или она умрет.

Я вижу, как у Рока напрягаются мышцы. Он не двигается

Чарльз быстро нагнулся, пролез в люк и выпрямился.

— Если ты не будешь играть со своими игрушками, я заберу их. Неужели ты ничему не научился?

— Ты не причинишь ей вреда.

— Я не буду просить тебя отойти. Я не буду торговаться с тобой. Ты уберешься с моего пути или пожалеешь об этом.

Рок сжал кулаки по бокам. Чарльз выглядит разъяренным, но проглатывает свой гнев, поворачивается и выползает обратно. Люк захлопывается, когда Чарльз подходит к двери. Бросив последний взгляд через плечо, он уходит. Мы одни.

Рок смотрит на меня.

— Он не причинит тебе вреда.

— Я беспокоюсь не о себе, — отвечаю, глядя на кровь, все еще стекающую по его лицу. — Нам нужно что-то с этим сделать, иначе получишь заражение.

Я хватаю подол своей ночной рубашки и отрываю от нее кусок. Прижимаю лоскут к его лбу.

— Подержи это. Это поможет остановить кровотечение.

Он рукой накрывает мою, и на секунду я держу ее на месте, но затем высвобождаю. Я отступаю назад, но прежде чем успеваю что-то сказать, дверь снова открывается, и входит Чарльз, волоча за собой манекен.

Я ахаю, когда понимаю, что это не манекен. У нее такая бледная кожа, что она кажется белой, на руках и ногах пятна и желтые синяки. На ней только вонючая белая футболка, больше напоминающая лохмотья. Ее спутанные и гладкие волосы спадают на спину. Хуже всего ее лицо, у нее открыты глаза, но в них нет жизни. Чарльз отпускает ее, и она тяжело падает на пол.

Я вздрагиваю от шлепающегося звука. Она не двигается, и я понимаю, что ее мышцы ослабли, она не может подняться.

Рок подошел к решетке, я поняла, что женщина жива. Он пытается согнуть прутья решетки, чтобы выбраться наружу. Они скрипят и стонут, но не поддаются.

— Я предупреждал тебя, — утвердительно произнес Чарльз, держа нож над женщиной, которая ни на что не обращает внимания.

— Это не приносит мне удовольствия, — добавляет он, направляя нож к шее женщины.

Рок прижимается лицом к решетке, его голос низкий и наполнен угрозой.

— Если ты причинишь боль матери, я убью тебя.

Чарльз смеется.

— И как это сделаешь, пока ты там?

Он опускает нож ниже, и я кричу:

— Подожди!

Они оба поворачиваются, смотрят на меня, мои руки вытянуты. Я почти теряю самообладание, но одного взгляда на бледную фигуру на полу достаточно, чтобы закончить следующее предложение:

— Я сделаю это.

— Что? — спрашивает Чарльз. — Ты сделаешь что?

Я поворачиваюсь к Року, беру его руку и прижимаю к своей груди.

— Все в порядке, — поощряю я, заставляя его пальцы мять мою грудь. — Я знаю, что ты этого хочешь.