В горах

I

Как сошлись четыре девушки из зеленого домика, было тайной прошлого, цепью стершихся, полузабытых маленьких случайностей.

Полька -- Ванда Загурская, сибирячка -- Надя Зарина, еврейка, -- Буся Липерт, москвичка -- Маша Иванова... Что общего могло быть у них друг с дружкой? Только одиночество!

В маленьком швейцарском городишке собралось столько русских студентов, что сам город казался уголком России, странным, непохожим на русские города, словно убранным декорациями из обстановочной пьесы, но все же русским. Зеленый домик стоял в стороне, и в его двери не входили шумные группы русских студентов, и из окон его не доносились русские песни и широкий русский смех. Четыре девушки жили тихо и замкнуто, хотя у каждой из них в "колонии" были земляки и товарки. Они были особенные.

Те -- "колония", -- богатые настоящим и будущим, жили шумно и бодро. Занятия, партии, кружки, рефераты, больницы и лаборатории, известия из России и мечты о будущем, труд и любовь -- все это составляло огромное и разнообразное содержание их жизни. Девушки, как и юноши, волновались, верили, любили, разочаровывались, страдали, наслаждались.

Часы их жизни были короткие и яркие, а дни долгие, содержательные, памятные.

Эти четверо не имели ни прошлого, ни настоящего, ни будущего.

Надя Зарина, задумчивая блондинка, опершись на перила балкона, подводила к глазам лорнет и, провожая взглядом проходящих по улице курсисток, говорила, певуче растягивая слова:

-- Я хотела бы быть, как они... Господи, какие они счастливицы, эти смешные хлопотуньи!

-- Да, счастливицы, -- с тихим вздохом подтверждала Маша Иванова. -- Они думают, что очень нужны жизни.

А Ванда, красивая шатенка с синими глазами, смеялась неестественно громко и отвечала с деланным, не без труда усвоенным, цинизмом:

-- Счастливицы!.. Разлохмать прическу, надень грязную юбку, сбрось корсет, будешь, как они... "Товарищи"!.. "Сознательные личности"!.. Благодарю покорно на таком "счастье"!..

Девушки, все четверо, были богаты и независимы и могли жить где угодно. Но жили они, сами не зная почему и зачем, в маленьком городе, который им давно опротивел. Буся и Маша приехали сюда учиться, но не посещали лекций уже три года. У Ванды три года перед тем заболел в этом городишке брат, единственный представитель их старинной шляхетской фамилии. Она приехала к нему из Варшавы. Брат умер. Она осталась здесь, потому что ей было решительно все равно, где жить, а здесь она встретилась и сдружилась с Бусей. Надя жила раньше в Женеве. Совершая поездку по Швейцарии, она попала сюда, встретилась с тремя и заперлась с ними в зеленом домике у подножья горы. Много раз собирались они бросить городок, переехать в Париж, Вену или Женеву. Но желание не было настолько сильным, чтобы побудить их к хлопотам и суете, которая была им ненавистна. Кроме того, всегда что-нибудь да помешает. Однажды уж и вещи были уложены, но случилось так, что деньги Ванде не пришли к сроку. В другой раз к Маше приехал знакомый из Москвы. В третий раз помешала мигрень Нади... Так и оставались они в зеленом домике три года. Впрочем, летом совершали прогулки по окрестностям, взбирались на горы, катались по озерам. Зимой изредка ездили в Женеву, но налегке, без багажа, на два-три дня...

Из "колонии" к девушкам заходили редко. И то с единственной целью: за пожертвованием. Барышни никогда не отказывали. Но, несмотря на это, в "колонии" к ним относилась с явным пренебрежением. Их звали: "Барышни из зеленого домика". А на вопрос: кто они? -- в "колонии" отвечали:

-- Буржуйки, аристократки, кисейные девицы, декадентки... Одним словом, туристки!