В горах

IV

За эти три года ничего в жизни девушек из зеленого домика не изменилось. Но маленькие приключения были.

Однажды Ванда убедила Надю поехать с ней в Женеву. Они заехали в отель, где не было русских. Три дня они искали встреч, ходили в рестораны, в кафешантаны, держались вызывающе-свободно. Наде было жутко-интересно. Она шла за Вандой, но сжималась, словно хотела спрятаться в тени. Ванда ободряла ее:

-- Веселей, Надя! Смейся, Надя!

И Надя смеялась, развязно заговаривала с мужчинами, делала все, что приказывала Ванда. И все время с тревожным любопытством ждала чего-то, неведомого, внезапного, страшного и желанного.

Но ничего не произошло. В ресторанах они имели успех. Вино лилось рекой. Их осыпали цветами, предлагали подарки, деньги. Доходило до пьяных оргий в отдельном кабинете. Вокруг них были циничные речи, наглый смех, взгляды, пронизывающие тело и возбуждающие, как вино. Они позволяли обнимать и целовать себя. У Ванды оказался запас таких слов и шуток, словно она воспитывалась в притоне. И произносила она эти слова так легко и так свободно, как будто это была ее обиходная речь. Но как только мужчины пьянели настолько, что становилось трудно сдерживать их порывы, Ванда брала Надю за руку и уводила домой.

В зеленом домике об этой поездке много говорили.

-- Почему же?.. Почему?.. -- спрашивала Маша, краснея и не договаривая своего вопроса.

-- Так, не нравился ни один, -- отвечала Ванда, а иногда прибавляла: -- Струсили!.. Проклятие!.. Смелости не хватило!

Маша тоже имела маленькое приключение. Ее пригласили сыграть на благотворительном вечере. Ей аккомпанировал юноша-швейцарец. После того он искал встреч с ней и даже приходил в зеленый домик. Но он был молчалив и на его холодном лице нельзя было прочесть ни чувства, ни мысли. Он отвечал на вопросы быстро и точно, как солдат, а когда его не спрашивали, молчал и смотрел прямо в глаза ровным и бездумным взглядом. Маше он сначала понравился, но скоро надоел.

Одна только Буся не искала приключений, не желала их.

Когда подруги спрашивали ее, о чем она мечтает, она, сверкнув глазами, отвечала:

-- О смерти.