В горе и в радости

Глава 9

Трейвис стоял, прислонившись к пикапу, его широкополая шляпа сползла на затылок. Докуривая сигарету, он смотрел, как Стейси приближается к нему.

— Ну что, объяснила? — Карие глаза изучающе смотрели на ее решительное лицо с вызывающе вздернутым подбородком.

— Корд настолько упрям, что даже не стал меня слушать, — устало проговорила Стейси.

— Очень жаль. — Трейвис бросил сигарету на землю.

— Нам с тобой не в чем винить себя, мы не сделали ничего предосудительного.

— Я знаю. — Он смотрел на извилистую дорожку, которая терялась среди холмов и где-то далеко вливалась в главное шоссе штата. — В то же время Корд прав, считая, что я должен уехать. Наверняка так будет лучше для всех. Когда я исчезну с горизонта, он, возможно, прислушается к тебе.

— Только не это! — отчаянно запротестовала Стейси. — Пожалуйста, не покидай ранчо ни при каких обстоятельствах, пока я лично тебя не попрошу.

Трейвис со вздохом поглядел на нее и покачал темноволосой головой.

— Ты только усложняешь и без того запутанную ситуацию. Его ревность как раз говорит о том, что между ним и Полой ничего нет. Ты все придумала.

У Стейси комок застрял в горле.

— Вот тут ты заблуждаешься. Трейвис мрачно и сердито сжал губы.

— Стейси, ты все еще веришь, что это возможно?

— Но ты же знаешь старую истину: что позволено Юпитеру, то не позволено быку. Одно дело — быть неверным самому, а моя измена, по его представлению, совершенно непростительна. — Слезы заблестели в ее глазах, и она отвернулась, чтобы Трейвис их не увидел.

Трейвис нахмурился и пристально посмотрел на нее.

— Не могу в это поверить.

— Тем не менее это так. — Глотая слезы, Стейси подняла глаза. — Трейвис, дай мне слово, что останешься.

Сосредоточенно обдумывая ее просьбу, он колебался.

— Ну хорошо, останусь на время. — Дав согласие с неохотой, он перекрывал от Стейси, что считает ее решение неразумным.

— Спасибо тебе, — благодарно пробормотала она и после короткой паузы добавила:

— И прости Корда за упоминание о Натали.

Трейвис глубоко вздохнул и снова уставился в пространство.

— Я люблю ее. Боюсь, что не скоро смогу сказать это в прошедшем времени. Может быть, никогда. Но между нами не было физической близости. Она всегда принадлежала Коултеру, а не мне. Они сейчас очень счастливы, и я не могу желать ей ничего другого. — Он круто развернулся и направился к кабине пикапа. — Раз я не уволен, пойду работать.

Стейси не пыталась остановить его.

— Увидимся позже, Трейвис, и спасибо за все.

Когда Стейси вернулась домой обедать, она ожидала новой стычки с Кордом, но их встреча за столом прошла в ледяном молчании. К концу трапезы Стейси призналась себе, что извержение вулкана устроило бы ее гораздо больше.

Их отношения не потеплели за последующие три дня ни на один градус, но Стейси не предпринимала попыток растопить лед. Однажды она все же попробовала объясниться, но Корд не стал слушать. Упрямство и гордость не позволили ей сделать это еще раз.

Сидя по-турецки на краю кровати, Стейси старательно расчесывала длинные волосы, и в шелковых прядях потрескивало электричество. Размышляя о себе и о Корде, она подумала, что хуже, чем есть, быть уже не может.

Она жестоко ошибалась!

В дверь тихонько постучали. Стейси встрепенулась, и ее сердце заколотилось в радостной надежде.

— Кто там?

Хотя тяжелых шагов Корда слышно не было, Стейси допускала, что ковер мог заглушить их.

— Это я. Пола. Можно войти?

— Да, пожалуйста. — Она решила принять предательницу на своей территории. Когда дверь отворилась, Стейси, не поднимая глаз, продолжала ритмичными взмахами расчесывать волосы. — Вам что-нибудь нужно? — бодро спросила она.

— Я так и думала, что вы еще не спите. Я бы хотела поговорить с вами. — Казалось, Пола не замечает, что ее встречают не очень-то приветливо.

— О чем же? — Стейси умышленно не предложила ей сесть, хотя в углу стоял обитый бархатом стул.

— О Корде. — Пола взгромоздилась на стул, не дожидаясь приглашения.

— Слушаю вас, — холодно сказала Стейси.

— В последнее время наш дорогой зверь опять начал рычать.

Спустив ноги на пол, Стейси прошла к туалетному столику и остановилась перед зеркалом.

— Да, я обратила внимание, — равнодушно ответила она. Хотя они с Кордом фактически не разговаривали, она слышала, как он рявкает на остальных.

— В общем-то для меня это не было неожиданностью. — Пола поднялась со стула и подошла к Стейси. — Он встал на ноги и уже ходит на костылях, но пока не так подвижен, как ему хотелось бы. Когда я сюда приехала, мне поначалу приходилось силой заставлять его заниматься. Но сейчас он даже чересчур старателен.

— Понятно, — пробормотала Стейси, сосредоточенно взбивая волосы.

— Если я не придумаю, чем его отвлечь, это может плохо кончиться. — Пола замолчала, давая Стейси высказаться, но никаких замечаний не последовало. В свою очередь Стейси почувствовала, что у Полы есть предложение, и выжидала. — Я не вижу причины, мешающей ему приступить к управлению ранчо, и хочу, чтобы вы поговорили с ним об этом.

— Нет-нет! — неожиданно вырвалось у Стейси, и она вспыхнула. Она ни за что не будет навязываться Корду. Положив расческу на столик, Стейси отошла к окну. — Это не приведет ни к чему хорошему. Мы с Трейвисом неоднократно пытались привлечь его.

— Нужно попробовать еще раз, — тихо, но решительно заявила Пола.

— Он… он не станет меня слушать, — возразила Стейси. — Мне кажется, лучше, если эта идея будет исходить от вас.

— Он мог не прислушиваться к вам, — Пола вовсе не собиралась спорить, — так как думал, что его помощь вам не нужна, и к тому же он не переносит никакой опеки. Но, Стейси, вы же переутомились, это видно невооруженным глазом. От вас требуется только одно — признание, что вы не можете больше справляться со всеми делами одна. Это же очевидно.

Отражение в зеркале было не в пользу Стейси: синие круги под глазами, потухший взгляд, загоравшийся лишь тогда, когда она сердилась. Впалые щеки, заострившиеся скулы — от былой привлекательности остались одни воспоминания. Даже темно-золотые брызги веснушек на переносице утратили свое очарование.

Пола кругом права, но Стейси не могла заставить себя согласиться с ней, и возражать тоже не было сил. Она просто промолчала.

— Стейси, что с вами? — Пола не скрывала недоумения. — Вы ведете себя так, словно не хотите, чтобы Корд поправился.

— Это не так! — возмутилась Стейси, развернувшись к высокой блондинке лицом.

— Между вами и Кордом что-то произошло, так ведь? — Голубые глаза настороженно следили за Стейси. — Что же именно?

Не выдержав испытующего взгляда, Стейси отвернулась.

— Спросите об этом Корда, — с трудом выговорила она.

— Я спрашивала. Он сказал, чтобы я не лезла не в свое дело.

— Ну что ж, считайте, что я ответила то же самое.

— От вас я не приму такого ответа. — Пола держалась стойко. — Меня не волнует, что вы обо мне подумаете: мол, сует свой нос куда не надо. То, что может пойти на пользу Корду, касается и меня. Я полагала, что, несмотря ни на что, вы были и остаетесь самым заинтересованным лицом.

Стейси глядела на Полу, и внутри у нее все протестовало: она не позволит никому играть своими чувствами!

— Да, это так. — Ее голос почти перешел в шепот.

— Тогда поговорите с ним, — потребовала блондинка. — Уговорите его принять на себя часть дел. Дайте ему занятие, чтобы не сидел сиднем целыми днями.

— Ну… ну хорошо, — выдавила Стейси, скрипя зубами. Вынужденное согласие далось ей нелегко. Она потерла пальцами висок и уставилась в потолок невидящим взглядом. — Завтра же поговорю с ним, — сказала она хмуро.

— Нет, сегодня вечером. — Пола назначила срок безапелляционным тоном. — Завтра будет не легче.

Стейси выдержала прямой взгляд Полы и, крепко сжав губы, подавила закипающий гнев. Ни слова не говоря, она проследовала мимо блондинки и спустилась по лестнице в супружескую спальню.

Внизу от ее храбрости не осталось и следа.

Она в нерешительности постояла перед дверью, нервно потирая руки. Затем быстро постучала и распахнула дверь, не дожидаясь разрешения.

Корд стоял, ухватившись за резную спинку кровати. Его лицо было мрачнее тучи. Увидев Стейси в дверях, он резко вскинул голову.

— Что тебе надо? — спросил он с вызовом.

Избегая холодного взгляда, Стейси смотрела на его костыли, отброшенные в сторону.

— Что ты делаешь? — выдохнула она, с тревогой наблюдая за ним.

Подволакивая и приподнимая ноги, Корд переместился так, чтобы лучше видеть ее.

— Не догадываешься? — Он цинично усмехнулся. — Новый метод ходьбы. Мое изобретение.

— Но ты же так можешь упасть, — испугалась она, вдруг поняв, о чем говорила Пола. Корд словно подгонял сам себя, явно не рассчитывая своих возможностей.

Он оперся бедром о спинку кровати. По напряженным мускулам рук было заметно, каких усилий ему стоило держаться прямо. На нем были только черные брюки, рубашка валялась рядом. На груди, покрытой темными завитками, выступил пот:

— Мне неинтересно выслушивать твои лживые штучки, — усмехнулся Корд. — Выкладывай, зачем ты здесь. Я знаю, что тебя привело сюда вовсе не желание насладиться моим обществом.

Стейси собралась было возразить, но раздумала. Бесполезно лишний раз сотрясать воздух, он все равно не поверит.

— Мне нужна твоя помощь, — выдавила она.

Он высокомерно вскинул брови.

— В чем же?

— На ранчо слишком много работы. Я не успеваю справляться со всеми делами сразу, — торопливо сказала Стейси.

Она не особенно погрешила против истины. Ранчо действительно отнимало все ее время, а тут еще подготовка к торгам. Она и вправду зашивалась.

— Вот как? — усмехнулся Корд. — Но ты же находишь время, чтобы бегать на свидания к Трейвису. Или тут я как раз и должен поспособствовать? . От его слов Стейси вздрогнула, словно ее ударили.

— Как ты можешь! — воскликнула она дрожащим голосом.

— А разве это не так? — разозлился Корд. Он неожиданно поймал Стейси за руку и резким движением привлек ее к себе. Упав к нему на грудь, она едва не потеряла сознание от такого внезапного порыва, потрясенная силой, исходившей от него.

Отпустив запястье жены, Корд так яростно схватил ее за волосы, что она задохнулась от боли.

Стейси стояла с запрокинутой головой, и ей казалось, что сердце вот-вот выскочит из груди. Корд не спускал горящего взгляда с ее перепуганного лица, с влажного полураскрытого рта.

— Ну что, моя страстная Стейси, Трейвис хороший любовник? — прошипел он. — Как тебе с ним мурлыкается?

Он исступленно покрывал поцелуями беззащитную шею жены, словно хотел навсегда стереть с нее невидимые следы чужих прикосновений, и, добравшись до уха, безжалостно впился в нежную мочку.

Стейси была точно в огне. Она коснулась руками его плеч и почувствовала, как они горячи и напряжены. Знакомый волнующий запах возбуждал в ней желание. И все же она сознавала, что не любовь движет сейчас ее мужем, а беспощадная жажда собственника вернуть утраченное, то, что должно по праву принадлежать только ему одному.

— Корд, пожалуйста, не надо, — попросила Стейси.

Он ответил на ее протест долгим поцелуем в губы. Стейси уступила, понимая, что помешать ему она не в силах. Понимала она и то, что жаждет его ласк, несмотря ни на что.

И тут колени Корда дрогнули — он начал терять равновесие. Отпустив Стейси, он схватился за спинку кровати, стараясь устоять на ногах. Стейси попыталась поддержать его.

— Давай я помогу тебе.

Корд отвернулся.

— Мне не нужна твоя помощь! — закричал он. — Сейчас же уходи отсюда!

Закусив губу, распухшую от его жадных поцелуев, Стейси отступила назад и бросилась к выходу. Разъяренное рычание Корда неслось ей вслед:

— И скажи своему драгоценному Трейвису, что муж не поддался на твои уловки! Ишь чего захотели! Им, видите ли, мало времени для свиданий!

Стейси остановилась в дверях. — Корд, выслушай меня. Трейвис тут совершенно ни при чем. — Ее голос дрожал. — Через неделю торги, и я просто разрываюсь на части. — Она отчаянно хотела добиться своей цели и предъявила ему самый главный довод:

— Я разговаривала с Полой, и она считает, что работа нисколько не повредит вашим занятиям.

Стейси уже повернула ручку двери, как вдруг он негромко спросил:

— Когда ты с ней говорила?

— Пять минут назад. — Стейси обернулась. Похоже, ей придется задержаться. — Это что, так важно?

— И кому из вас пришла в голову сия светлая мысль: тебе или ей? — с издевкой в голосе спросил Корд.

— Поле, — честно созналась Стейси. — Но что это меняет? Мне в самом деле нужна твоя помощь. Помнишь, как-то давно я обещала тебе, что все снесу. Но теперь я прошу пощады. Мне тяжело без твоей поддержки. — Она имела в виду не только управление ранчо. Ей с трудом удалось смирить свою гордыню. — В конце концов, ты можешь взять на себя хотя бы расчеты и документацию.

Корд молчал, словно взвешивая, насколько искренна ее просьба, потом сдержанно кивнул:

— Ну хорошо, я займусь этим. А теперь оставь меня.

Он снова продолжил тренировку, давая понять, что разговор окончен.

Стейси было ясно, что сейчас он все равно откажется от ее помощи, и она ушла.

Совершенно обессиленная, она поднялась на второй этаж и, миновав свою спальню, оказалась рядом с комнатой Полы. Дверь была открыта, и Стейси остановилась на пороге.

— Корд согласился мне помогать, — сказала она.

— Я не сомневалась, что вы уговорите его, — улыбнулась блондинка.

Стейси горько усмехнулась. Она чувствовала, что мнение Полы повлияло на решение Корда в большей степени, чем ее мольбы. Не прибавив ни слова, она вернулась в пустую спальню. Корд измучил ее. Впереди бессонная ночь, опять ее будут преследовать воспоминания. И наверняка не только сегодня.

Стейси устало толкнула входную дверь и мысленно спросила себя, зачем она явилась домой к обеду. Есть совсем не хотелось. Она ужасно вымоталась и была совсем разбита.

Из кабинета доносился шелест бумаг. Стейси догадалась, что там работает Корд. Она собиралась тихонько прошмыгнуть мимо, чтобы не видеться? с мужем и не нарваться на его насмешки.

— Стейси! Ну-ка зайди!

Властный окрик Корда застал ее врасплох. Поколебавшись, она все-таки вошла. Корд сидел за письменным столом, и его лицо, обычно схожее своей непроницаемостью с древнеримскими статуями, было перекошено от гнева.

— Зачем ты позвал меня? — Стейси старалась показать, что она занята и очень торопится.

— Я жду объяснений.

Он схватил несколько листков, потряс ими в воздухе и бросил на стол.

Ей захотелось тут же сбежать. Подавив страх, Стейси распрямила плечи, подошла к нему и взяла документы. Достаточно было беглого взгляда, чтобы узнать списки жеребят, выставленных на торги, составленные ею для каталога.

— А что тут непонятного? — Стейси нахмурилась, не подозревая, где он усмотрел ошибку.

— Зачем вы выставили на торги этих двух жеребят? Ты что, забыла, чье это потомство? Их отцом был племенной жеребец с фермы Мастерза!

— Мы с Трейвисом решили продать их, — смутилась Стейси. — У нас уже есть три взрослых жеребца, еще одного ты купил в прошлом году. Впрочем, и двух более чем достаточно.

Корд мрачно усмехнулся.

— Ты же прекрасно знала, что я мечтал именно об этой породе! А еще в этом списке жеребенок от кобылы Каттерза. Я так хотел оставить его себе!

— — Скажи на милость, откуда я могла это знать? — запротестовала Стейси. — Я что, должна читать твои мысли? Корд не остался в долгу.

— Надо просто иметь хотя бы одну извилину, — заявил он.

— Я же просила помочь нам отобрать жеребят для аукциона! — воскликнула она, защищаясь. Нервы уже не выдерживали. — Трейвис предупреждал тебя, что в лошадях ничего не смыслит. Ты отказался, так что нечего нам пенять. Ты сам виноват в том, что в каталог попали жеребята, которых ты не хотел продавать.

— Да разве я мог предположить, что вы совершите такую чудовищную глупость? — Корд яростно размахивал листками бумаги. Горячие слезы навернулись на глаза и обожгли щеки Стейси.

— Тебе не угодишь, — произнесла она сдавленным голосом. — Если ты считаешь никчемным все, что я делаю, то с этой минуты можешь управлять ранчо сам. Я снимаю с себя всякую ответственность!

Резко развернувшись, она бросилась вон из кабинета. Ничего не видя от слез, она зажала рукой рот, чтобы не разрыдаться.

— Стейси, вернись! — крикнул Корд. Но входная дверь уже захлопнулась. Не чуя под собой ног, Стейси бежала вниз по пологому склону прямо к конюшне. Влетев в подсобку, она сняла с гвоздя уздечку, схватила попону и седло. Не чувствуя тяжести своей ноши, она быстро прошла к загону, но шоколадно-коричневой кобылы там не оказалось.

Сзади раздалось радостное ржание. Стейси обернулась и увидела гнедого жеребца. Он свесил красивую рыжую голову через забор и, прядая ушами, косил на нее блестящим черным глазом.

— Диабло, — пробормотала она и, приняв решение, направилась к нему.

Едва Стейси вошла в загон, он покорно уткнулся носом в ее ладонь. Играя, конь схватил зубами ворот ее блузки и безропотно нагнул свою шею, чтобы хозяйка надела уздечку. Пока Стейси седлала его, он довольно помахивал соломенно-желтым хвостом.

Не прошло и минуты, как она уже сидела верхом, и ей было глубоко наплевать на давний запрет Корда, ездить на этом норовистом жеребце. Диабло, нетерпеливо гарцуя, месил землю белыми ногами.

Стейси погладила своего любимца, чтобы он успокоился, и повернула к воротам. Краешком глаза она увидела сухопарую фигуру Хэнка, спешащего им наперерез. Она наклонилась и отперла ворота, но не успела их распахнуть, так как он преградил ей путь.

— А ну слезайте!

Он сердито придерживал ворота, не позволяя ей проехать, но Стейси уже не владела собой.

— Уйди с дороги, Хэнк'. — приказала она.

— Вы же знаете, что вам нельзя на нем ездить.

— Это мой конь, что хочу, то и делаю. — Стейси тронула поводья и предупредила:

— Отойди, Хэнк.

— Хозяин строго-настрого наказал не давать его вам.

Хэнк попытался закрыть ворота, но силы оказались неравны. Удержать Диабло было уже невозможно: увидев узкий проход, он ринулся прямо туда.

— Меня не волнует, что сказал ваш хозяин! — закричала Стейси.

Рванувшись, жеребец сбил Хэнка с ног, и тот упал наземь. Стейси обернулась и, убедившись, что старик поднялся целым и невредимым, отъехала от загона.

Она направила коня в сторону дома по узкой петляющей дорожке, которая выводила на широкий простор.

Сначала они ехали шагом, но незаметно Диабло перешел на рысь, а потом понесся галопом. Стейси пыталась придержать скакуна. Кожаные поводья впивались ей в ладони, ситуация явно выходила из-под контроля.

Они пролетели мимо Корда, стоящего на обочине. Увидев, как Стейси тщетно пытается справиться с жеребцом, он закричал, и тут же со всех сторон прибежали конюхи. Лицо Корда побледнело от ярости: еще бы, его приказ был нарушен.

Стейси явно не дано было получить удовольствие от езды. Ей пришлось собрать все силы, чтобы удержаться в седле. Слишком долго Диабло не выпускали на волю, и теперь он хотел насладиться свободой. Всадница же была измождена переживаниями и бессонницей, дрожащие руки плохо слушались ее.

Мотнув головой, жеребец ослабил поводья и закусил удила. Одним прыжком он свернул с дорожки и поскакал по равнине прямо к горам.

Стейси задыхалась от ветра. У нее потемнело в глазах, и, уткнувшись коню в шею, она схватилась за луки седла, чтобы не свалиться.

Лавируя между кактусами и перемахивая через заросли полыни, Диабло мчался во весь опор в полном упоении.

Стейси удержалась в седле каким-то чудом. Она не видела ничего вокруг, пока жеребец не замедлил бег и не пошел шагом. Он тяжело дышал, мощные бока ходили ходуном. Вот тут-то она энергично натянула поводья, принуждая его остановиться, и конь наконец подчинился ей.

В изнеможении Стейси сползла с него, держа поводья мертвой хваткой. Ноги ее подкосились, и она опустилась на землю. Счастливый Диабло мирно пасся рядом. Но ей было уже все равно, здесь он или удрал. Стейси лежала в высокой траве, и силы медленно возвращались к ней.

Лишь через час она пришла в себя, с трудом взобралась на жеребца и поехала домой.