В львиной шкуре 5

Глава 11 Прибрежные города

Первый маршал Южной империи дон Иван Леонидович Сомов возвращался из столицы в свой город. Но возвращался не сразу. Различные поручения требовали, чтобы он проведал населённые пункты, расположенные вдоль южного побережья ЮАР, начиная от Звёздного (Кейптаун) и заканчивая Софалой. Требовалось дать им оценку. Заодно, если надо, навести порядок. Когда маршал плыл в столицу, было не до этого. Скорые похороны своих современниц заставляли торопиться. Зато теперь…

С похожей миссией, что и маршал, отправились три адмирала: Башлыков, Шамов, и Филипп Смектин, занимающий пост министра путей сообщения. Но им предстояло плыть в другую сторону, начиная от Звёздного и до Китового Уса (Уолфиш-Бей). Их ожидали следующие города… Сначала Кораблёв (Салданья). Там раскинулась замечательная природная бухта, удобная для стоянки кораблей. Но была другая проблема: отсутствовали постоянные источники питьевой воды. Ближайшая река Гиппопо (Berg River), названная так, потому что на её берегах обитали многочисленные стада бегемотов, протекала в тридцати километрах на север от города. Поэтому небольшое поселение, которое и городом трудно назвать, удовлетворяло свои потребности в воде двумя способами. Первый — это колодцы, а второй — выпаривание морской воды. Правда, после сезона дождей появлялись ручьи и озерца, но ненадолго. Проживало в Кораблёве около двухсот человек. Город представлял из себя добротный деревянный острог, построенный в виде правильного пятиугольника с башнями на углах. Длина каждой стены равнялась пятидесяти метрам, высота — пяти, толщина — трём. Башни уходили вверх на восемь метров. В центре острога, как и полагается, красовалась каменная церковь, в которую спокойно могло поместиться всё население Кораблёва. По соседству с церковью располагался дом наместника. Все прочие хозяйственные и жилые постройки размещались вдоль стен острога. В принципе, подобным образом выглядело большинство населённых пунктов, расположенных, как на побережье, так и в глубине материка. Специально созданные для этого дела строительные бригады, выезжали из столицы с готовым материалом и быстро возводили всё необходимое. Короче, профессиональные вахтовики. Но если остроги строили обычно из дерева, то церкви исключительно из камня, выкрашивая их стены в белый цвет, а купола в синий или золотистый. Возведя основу населённого пункта, строители уезжали. Дальше всё зависело от местных жителей. Строй, что хочешь, но соблюдай прописанные законом правила. Они в основном касались противопожарной безопасности и санитарных норм.

Чем занималось население Кораблёва? Естественно, основным занятием являлась рыбная ловля. Потом шли: выпаривание соли и добыча гуано. Благодаря многочисленным птичьим колониям гуано густо покрывало все прибрежные острова и скалы. Местные жители сами редко использовали данный продукт, применяя его лишь в качестве удобрения на своих огородиках, где преимущественно выращивали овощи. Всё остальное шло в столицу. В столице гуано использовали не только в виде удобрений, но так же для изготовления чёрного пороха и некоторых взрывчатых веществ. Кроме вышеперечисленного жители Кораблёва занимались добычей известняка, обильно распространённого по всей округе. Его тоже отправляли в столицу, получая взамен хлеб, промышленные товары, предметы роскоши и денежное довольствие. А ещё жители Кораблёва вели активную торговлю с племенами скотоводов, которые кочевали вдоль реки Гиппопо. От них они получали мясо и шкуры, обменивая их на соль, морепродукты, ремесленные изделия и прочее. Иногда просто покупали всё необходимое за деньги.

Следующий город, который адмиралам нужно было посетить, назывался Хлебаново (Фелддриф). Он располагался в устье реки Гиппопо на побережье Атлантического океана. Почему так окрестили город? Потому, что вблизи города развели плантацию хлебного дерева. Хлебаново от Кораблёва мало чем отличался, как в плане архитектуры, так и в плане занятий, которыми обременяли себя местными жителями. Единственный плюс, причём очень жирный — питьевой воды вдоволь. Ещё нужно уточнить, что в каждом таком населённом пункте имелись наместник и настоятель. Наместник, как правило, военный вождь, носящий звание капитан. Он отвечал за безопасность, вёл суды, водил людей на охоту. Настоятель служил при храме, венчал, отпевал, обучал детей грамоте, заверял решения наместника. В Хлебаново проживало четыреста человек. Нельзя сказать, что население состояли в основном из аборигенов. Наместник и настоятель обычно прибывали из столицы, а вместе с ними на ПМЖ приезжали ещё люди, владеющие навыками или ремёслами, которые отсутствовали у местных жителей. Кстати, наместник Хлебаново отвечал за то, чтобы бегемоты, живущие по берегам Гиппопо, не подвергались истреблению. Справедливости ради нужно сказать, что местные племена в подобных занятиях замечены не были. Однако правители Южной империи хорошо знали ТУ историю, и как «просвещённые» европейцы ради наживы уничтожили многие виды флоры и фауны. На Руси подобных дельцов тоже хватало. В основном это касалось пушнины. Недаром черныши стали разводить норку, отдавая охотникам за пойманных живьём зверьков двойную цену. Почему не соболя или горностая? Попадались и они, а так же хорьки с ласками. Но занялись разведением норок потому, что именно про них нашлось учебное видео, в котором рассказывалось всё от и до… Однако мы отвлеклись.

Следующим городом на пути следования был Приданьск (Kleinsee). Не сказать, что на побережье не существовало прочих населённых пунктов. Стояли деревеньки. Особенно там, где в океан впадала какая-нибудь речушка. Только зачем тормозить на каждом шагу? Это на суше хорошо через каждые десять километров делать привалы. А здесь… Здесь основной интерес вызывали так называемые районные центры. Короче, Приданьск. Этот город мог похвастать каменной крепостью. Правда, не слишком большой: пять ромбовидных башен, высотою восемь метров; расстояние между башнями тридцать метров; высота стен пять метров, толщина три метра. Население города достигло одной тысячи человек. Местные жители большей частью занимались скотоводством и добычей алмазов. Сам Приданьск построили, как перевалочную базу. Сюда из Шахтёрска (Спрингбок), расстояние до которого было девяносто километров, доставляли медь, никель, ванадий и платину. Потом их везли в столицу. Про алмазы тоже не забывали. Взамен город снабжался всем необходимым, начиная от продуктов с инструментами и заканчивая предметами роскоши. А ещё в Приданьске бегало немало ребятишек со светлой кожей. Объяснялось это просто… В Шахтёрске располагалась тюрьма. Даже не так, не тюрьма, а трудовая колония. Работали там в основном выходцы из Европы. Одни попали в плен в результате боевых действий, но отпускать их на волю по соображениям безопасности было нельзя, поэтому остаток жизни пленникам суждено провести в неволе. Другие тоже попали в колонию из Европы, но не как пленные, а как преступники, которых выкупили агенты Южной империи. Выкупили из тюрем. Преступников всегда хватало. Порою с ними не знали, что делать? Для общества они опасны, а содержать за государственный счёт невыгодно. Так почему бы не «отдать на поруки», если за «хулиганов» платят деньги? Короче, чтобы преступники лучше работали, их периодически поощряли: едой, выпивкой и женскими ласками. Причём недостатка в женщинах не было, так как местные племена имели некоторый переизбыток прекрасного пола. Оставшуюся без мужского внимания красавицу привозили в колонию. Там она находилась до тех пор, пока не забеременеет, но не больше двух месяцев. Потом её увозили обратно в Приданьск, где она рожала ребёночка. Теперь женщина могла чувствовать себя матерью, к которым относились с большим уважением, особенно, если у неё рождался белый ребёнок. Тем более в племенах не существовало такого понятия, как байстрюк. Правда, церковь не слишком одобряла подобный подход, но тут уже власть ставила батюшкам жёсткие условия: «Не дай Бог начнутся упрёки в грехе… Сами в колонию отправитесь. Ребёнок должен воспитываться в атмосфере любви, а не в глупых нападках и обвинениях, впрочем, как и его мать. Лучше приглядывайте за теми, кто, имея всё, позволяет себе грешить направо и налево. И вообще, милосерднее надо быть». Что ж, приходилось мириться с таким положением, иначе не только власть, но и простые жители озлобятся, особенно женщины.

После Приданьска шёл Тиходонск (Александер-Бей). Город молодой. Только-только, можно сказать, начал строиться. Полгода ещё не прошло. В настоящий момент он ничем не отличался от Кораблёва или Хлебаново. Но по конечному плану Тиходонск должен будет напоминать Петропавловскую крепость ОТТУДА. Тем более стоять ему выпало на южном берегу реки Оранжевая всего в пяти километрах от побережья Атлантического океана. Местность вокруг города благоприятствовала сельскому хозяйству, а так же рыболовному промыслу. Хотя самое ценное, чем располагали близлежащие земли — это медь и алмазы. Короче, место стратегическое. Наместником в Тиходонске был целый полковник — дон Иван Тихонов. То, что городом управляет целый полковник, бросалось в глаза сразу. Во-первых: стены форта охраняло десять пушек типа «Наполеон». В других выше описанных городах, не считая Шахтёрска, пушек не было, а огнестрельным оружием обладали только сами наместники и гвардейцы охраны, коих они имели всего по одному десятку. Все прочие были вооружены копьями, мечами, луками, арбалетами и щитами. Отсюда следует — во-вторых… Гарнизон Тиходонска насчитывал в своём составе две роты (200 человек), вооружённых самым новейшим оружием, принятым на сегодняшний день в Южной империи. В-третьих: недалеко от форта серел дорожной плиткой просторный плац, на котором проводилась строевая подготовка. Внутри форта он был значительно меньше. В-четвёртых: по соседству с плацем раскинулось неплохое футбольное поле, а город мог похвастать футбольной командой под названием «Альбатрос». Подобное название появилось не случайно. Дело в том, что водно-болотистые угодья, расположенные в устье реки Оранжевой, являлись многовековым пристанищем для большого количества перелётных птиц. Это место даже объявили заповедником, где охота строго регламентировалась законом. Хотя, по идее, команду следовало назвать «Жаворонки». Здесь их обитало больше всего. К тому же данный подвид (Жаворонок Барлоу) сильно отличался от тех, которые были хорошо известны в Европе и на Руси. Но, видать, брутальный альбатрос выглядел предпочтительнее. В-пятых: недалеко от форта работало три мельницы, и строились ещё. Помимо мельниц город озаботился строительным материалом. Одна рабочая бригада (10 человек) производила ежедневно кирпич-сырец в количестве пятнадцати тысяч штук. Потом полуфабрикат отправлялся на обжиг. За один день удавалось произвести до пяти тысяч штук хорошо обожжённых кирпичей, годных для строительства долговременных зданий. Кроме этого была построена печь для варки стекла. Мало кто знает, но мартеновская печь появилась в своё время именно в результате небольшого усовершенствования стекловаренной печи. Дальше… Местность изобиловала глинами, идеально подходящими для изготовления портландцемента, чем наместник незамедлительно воспользовался. Конечно, мастерские были скромными. Но, как говорится: «лиха беда начало».

Стоит заметить, что адмиралы отправились в рабочую поездку с разными целями. Того же министра путей сообщения больше всего волновала своя сфера ответственности, а именно маршруты, как водные, так и сухопутные. Посещая какой-нибудь город, он первым делом интересовался, как проходит строительство дорог? Какой используется материал для их постройки? Пока всё было грустно. Да, дорога, идущая из столицы к Тиходонску, существовала. Но это была большей частью грунтовая дорога без дорожного покрытия. Единственное, что её чётко характеризовало — вбитые по краям проезжей части полуметровые столбики, расположенные друг от друга на расстоянии десяти метров. И только возле постоялых дворов и населённых пунктов имелся хорошо выровненный и утрамбованный слой гравия. Даже попадались небольшие участки, вымощенные камнем. Короче, чтобы сделать полноценную дорогу по римской системе, требовалось много рабочих или тяжёлая техника: грейдеры, бульдозеры, катки, повозки для доставки песка, щебня и гравия. О чём и делал в своём блокноте пометки министр. Про асфальт он даже не мечтал. Весь имеющийся битум уходил на нужды столицы. А везти из Ивана-Дальнего выходило чересчур далеко, хотя везли, но опять же, только в столицу. Причём сам товарищ маршал, построивший более семисот километров дороги, ведущей из Ивана-Дальнего до Павлодара (Йоханнесбург), построил её по римской системе. Асфальт же использовал только у себя в городе, или вблизи него. Правда, существовал ещё один вариант: массивные дорожные плиты. Сделать их можно было из железобетона или нарезать из гранитных глыб. Короче, как не крути, но требовалось создавать своё отдельное производство, где станут делать и сам дорожный материал, и технику для строительства дорог.

Перед Башлыковым и Шамовым стояли не менее сложные задачи. Во-первых: нужно было оценить удобство каждой бухты, где морские суда совершали стоянки. Всё-таки торговый обмен между прибрежными городами осуществлялся в основном морским путём. Во-вторых: шёл вербовочный процесс для создания в столице полноценной дивизии. Вот адмиралы и высматривали возможных кандидатов. В-третьих: население центральной и западной части ЮАР занималось в основном скотоводством. А скотоводство — это кожа, необходимая для обмундирования армии. Но, чтобы работа скотоводов была более эффективной, нужны пастухи, умеющие обращаться с лошадьми. Таких пока было очень мало. Поэтому среди местных жителей набирали юношей, которые бы согласились пройти годичные курсы по профессии коневод. Ради такого дела адмиралы везли с собой грациозных скакунов и умелых наездников, чтобы они демонстрировали товар лицом. У какого пацана не забьётся учащённо сердце, глядя на лихих джигитов? А тут ещё книгу могут подарить… Пусть ты не умеешь читать, но зато там есть такие картинки… М-м!!!

Так как адмиралы больно-то нигде не задерживались, то отбор будущих рекрутов и учеников планировался на обратном пути. За это время полученные новости разойдутся далеко, и число желающих отправиться в столицу может заметно возрасти…

Последним городом, который требовалось посетить, был Китовый Ус (Уолфиш-Бей). Причиной для его названия послужило обилие китов и промысловой рыбы, распространённых в прибрежных водах. Хотя до того, как Константин впервые посетил это местечко, аборигены даже не думали охотиться на китов. Они если и ловили рыбу, то только с берега. Однако дюжина пиратов, которых адмирал захватил в своё время возле Сокотры, выразили желание тут поселиться. Что же послужило толчком к подобному желанию? Во-первых: их очаровала красота местных девушек: эдакие «шоколадки» с грациозными фигурками (намного красивее женщин восточной Африки). Во-вторых: один из пиратов получал статус наместника, а остальные становились его гвардией. В-третьих: для этой ватаги бесплатно строился надёжный деревянный форт, плюс каждого обеспечивали доспехами и оружием. В четвёртых: для промысловой охоты наместнику выдали добротную фелуку и несколько яликов. Заодно пообещали со временем прислать ещё солдат, батюшку и… верблюдов. Для чего нужны верблюды? Для того, что под ногами пески пустыни Намиб, которые уходят вглубь материка на пятьдесят — сто пятьдесят километров. Куда тут без верблюдов? Хотя выносливые лошадки тоже лишними не будут, а то передвигаться пешком по барханам совсем не комильфо. Растительность в данной местности имелась, но не уходила от берега дальше одного — пяти километров. В общем, было, где разводить огороды, а постоянно дующие ветра прекрасно подходили для строительства мельниц. Взамен наместник и его гвардия обязались контролировать территорию радиусом в триста километров. То есть как раз до северной границы ЮАР, которая в ЭТОЙ истории проходила строго по 20-ой параллели южной широты. Свои взаимоотношения с местными племенами новый наместник должен был выстраивать самостоятельно, сообразно обстановке и собственному разумению. Но напрасные войны нежелательны. Лучше организовать взаимовыгодную торговлю. На продажу или обмен всегда есть рыба, соль или перья фламинго, которые толпами бродили по мелководью, выискивая мелких ракообразных, личинки насекомых, червей или питательные водоросли. А кит вообще неиссякаемый источник различных продуктов: жир, кожа, китовый ус, амбра, печень, мясо. Правда, последнее имеет специфический запах и не каждому человеку понравится, зато домашние животные съедят его с удовольствием (свиньи, собаки, гуси, куры). Короче, всегда найдётся, чем торговать. И не только с местными племенами, но и со столицей. Кстати, а чем занимались аборигены? Что у них имелось хорошего? Аборигены в основном занимались скотоводством, собирательством и охотой: слоны, львы, жирафы, антилопы и прочее. Так же они добывали медь, олово, алмазы, золото.

Оставим адмиралом заниматься своими делами, и проследим, какие города посетил товарищ маршал. Скажем сразу, он тоже нигде не задерживался. В Иване-Дальнем подходил к концу церковный собор, поэтому было необходимо вернуться в город до его завершения. Кстати, в отличие от адмиралов, которые отправились в инспекцию из Столовой бухты, маршал покидал столицу через порт, расположенный в Акульем заливе, чтобы не огибать опасный участок, проходящий мимо мыса Доброй Надежды. Первый город, который он посетил, назывался Пеньков (Мосселбай). Несмотря на то, что данное местечко располагалось в удобной бухте, изобилующей рыбой и моллюсками (мидии), создано оно было по другой причине… Древесина! Здешние берега густо поросли южноафриканским кедром. Лес уходил вглубь материка на десятки километров. Его не могли остановить даже крутые склоны Капских гор, на которые он взбирался с упорством заядлого альпиниста.

Изначально Пеньков создавался, как посёлок лесорубов. Но немного поразмыслив, правители Южной империи решили, пусть будет город. Как и положено городу, здесь возвели деревянный форт, каменную церковь, дом наместника и прочие необходимые постройки. А поселили в городе профессиональных лесорубов. Все выходцы из Руси и Европы. Правда, прежде чем отправлять их на новое место жительства, людей целый год обучали. Чему? Неужели рубке деревьев? В какой-то степени — да. В городе планировалось создать хорошо оборудованное лесопильное производство. А как его создавать, если большинство переселенцев даже мельницу в глаза не видели? Всё вручную: пила, топор, долото, рубанок, коловорот, скобель. Конечно, до паровых двигателей им было далеко, но простейшие механизмы знать должны — работать на них придётся. Охват работ предстоял широкий. Во-первых: лес следовало рубить выборочно. Во-вторых: после рубки не должно оставаться мусора: сучки, кора, щепки. Это всё пойдёт на переработку. В крайнем случае, будет использовано, как топливо. В-третьих: очищенные от леса участки снова засеивались местными(!) породами деревьев. То есть, лесорубам нужно было создать питомник для выращивания саженцев. В-четвёртых: доставка и сортировка срубленных деревьев. Что-то сразу пойдёт на обработку, что-то должно отлежаться, что-то без всякой обработки надо отправить в другой город (обычно в столицу). В-пятых: работники лесопильного производства должны чётко знать, какую им придётся выпускать продукцию, то есть разбираться в чертежах и размерах. В-шестых: сортировка опилок. Их ни в коем случае нельзя разбрасывать, выкидывать или бездумно хранить. Древесная пыль — источник взрывов и пожаров. Собирать опилки лучше в специальные ящики или мешки, которые делаются из тех же опилок (крафт-бумага). Короче, когда будущие жители Пенькова узнали, сколько всего можно сделать из простых опилок, они просто оху… изумлённо вздрогнули! Топливные брикеты, различные виды бумаги, ДСП, ЦСП, ОСП, древесная мука… А уж древесную муку, куда только не суют? Там десятки наименований. Вот только несколько примеров: компонент для создания пигментной краски из двуокиси титана, добавка в покрытии сварочных электродов, добавка в процессе обжига керамики и кирпича, добавка для штукатурных и отделочных строительных смесей, составная часть для создания разных взрывчатых веществ, основа для фильтров и фильтрующих материалов, сырьё для производства активированного угля… В общем, с таким сырьём без куска хлеба не останешься.

По большому счёту маршалу в Пенькове делать было нечего. Возможными рекрутами тут даже не пахло. Так, бегали маленькие ребятишки, рождённые уже здесь, да и только. Но ему было интересно, как жители города ладят с местными пастухами, которые пасли на склонах гор свои стада? Причём некоторые пастухи могли похвалиться подарками, полученными от самого маршала. В своё время, чтобы наладить дружественные отношения, Сомов лично дарил кашемировых коз и мериносовых овец, которых ему привозили за немалые деньги. Аборигены оценили «лохматиков» по достоинству: «Со временем можно будет продавать не только мясо и шкуры, но и прекрасную шерсть».

В Пенькове всё было хорошо: работа кипела, торговля процветала, детишки росли. Мало того, наместник даже проложил мощёную дорогу к монастырю Святого Марка (Калицдорп). Монастырь находился в 130 километрах от Пенькова и в 330 километрах от столицы. Название он получил в честь покойного Дундича. Да и построили его тоже, благодаря Марку Захаровичу. Всё дело в том, что никто из чернышей, кроме Дундича, до своего попаданства в ЮАР об этой стране практически ничего не знал. Зато бывший учитель географии, который не только учился во времена СССР, но и преподавал, имел представление об этих землях. К тому же, он в своё время побывал здесь в качестве туриста. Короче, местечко, где построили монастырь, было непростым. Поблизости били ключи с минеральными водами. Гладков, проведя десяток анализов, подтвердил, что вода очень даже полезная. Лишь после этого все черныши согласились на строительство лечебницы под видом монастыря. Мало того, в Александрии посчастливилось отыскать православных священников, которые не только прекрасно представляли, что такое минеральные воды, но были готовы поселиться в новой обители. Оказывается, о пользе целебных источников знали со времён Древней Греции. Нарзаном и Боржоми торговали ещё при Александре Македонском. Правда, с развалом Римской империи, так называемые санатории-профилактории, пришли в упадок. Но очень скоро предприимчивые монахи смекнули, где желательнее всего отрешиться от мирских забот… А уж люди, прознав о том, что в монастыре имеются целебные воды, сами к нему потянутся… Смотришь, кто-нибудь да избавится от своих хворей… Чудо! Заодно и реклама, плюс доход. Со временем рядом с монастырём планировалось построить первоклассную лечебницу, в которую будут ездить богатые люди со всего света… Или только свои, те, кому необходима реабилитация от какого-либо недуга.

В монастырь Сомов, конечно, не поехал, но минеральной водички попил. Наместник Пенькова поддерживал с монахами дружеские отношения, так что минералку в город привозили регулярно. Потом маршал посетил Бабич (Порт-Элизабет). Наместником тут был целый епископ. Звали его Дионисий. Правда, в настоящий момент он находился в Иване-Дальнем. За него тут рулил пожилой седовласый грек Авгей Киприянов. Родом из Кипра, отсюда и фамилия. Неплохо разбирался в архитектуре и строительстве, поэтому был назначен мэром города. В городе вообще проживало много переселенцев греческого происхождения. Люди бежали от турецкой экспансии, бежали туда, где было спокойно. Бабич этому желанию полностью соответствовал. Но видать прежние страхи давали о себе знать, поэтому форт в Бабиче выглядел грозно. В шестистах метрах от морского порта, на левом берегу реки Лучки (Baakens river), возвышалась каменная паукообразная масса серого цвета. Высота стен равнялась девяти метрам, толщина — шести. Форт был бастионного типа. На каждом бастионе располагалось по четыре пушки. А всего на стенах города несли дежурство двадцать четыре «Полкана» калибром 150 миллиметров.

В Бабиче проживало приблизительно семьсот человек. Горожане в основном занимались выращиванием ячменя и разведением виноградников. Производство спиртных напитков хоть и находилось в государственной монополии, но обеспечить алкоголем всю страну не представлялось возможным. Поэтому частным лицам выдавались лицензии, разрешающие виноделие и пивоварение. Но и только. Все остальные спиртные напитки (водка, бренди, коньяк) могли производить лишь казённые предприятия.

Так как город был портовый, то каждая пятая семья владела постоялым двором, а проще говоря: имела кафе при гостинице. Так же люди занимались рыбным промыслом и сбором гуано, которое в избытке лежало на прибрежных островах. К тому же в Бабиче нашлись умельцы по производству пороха. Их тут же приписали к армии. Зачем везти из столицы, если сами себя могут обеспечить? Кстати, гарнизон города насчитывал семьдесят пять человек. Вооружение у всех самое современное. Командовал ими молодой лейтенант дон Себастьян Перчаткин, выходец из Португалии. Ребёнком попал в Звёздный, отучился сперва в школе, а потом в офицерском училище. Получил звание лейтенант, женился на девушке, которая ещё девочкой приехала из Руси в составе дворни будущей императрицы. После женитьбы лейтенант по распределению попал в Бабич. Сейчас он являлся комендантом города. Именно с лейтенантом и пообщался Сомов. Службу тот знал хорошо, подчинённых держал в тонусе, с аборигенами поддерживал дружественные отношения. Как раз среди аборигенов маршал завербовал десяток парней, желающий обучится на коневодов. А дальше или снова возвращаться в пастухи, или попасть на государственную службу: егерь, улан, пограничник. Тем более Бабич испытывал нужду в егерях. Где же заниматься охраной природы, как не в местечке, в котором родился и вырос?

Что ещё можно сказать про Бабич? Народ тут был весь при деле. Работала ферма по разведению страусов, недалеко от города находился карьер, в котором добывали уголь. Кроме угля занимались добычей известняка и песчаника. Тем более последний, по сравнению с гранитом или мрамором, обладал несомненными преимуществами: добывать проще, легко поддаётся обработке, при этом имеет высокую прочность и износостойкость. Так же спокойно выдерживает перепады высоких и низких температур, является хорошим шумопоглотителем, в жаркие дни способен долго хранить прохладу, а в холода — тепло. Короче, одни плюсы. Поэтому для обработки песчаника было построено три мельницы. Стекло тоже сами варили. Ещё несколько семей занималась изготовлением кирпича, а попутно — глиняной посуды. Были умельцы по выделке кожи и резьбе по кости. При храме работала иконописная мастерская, а так же мастерская по изготовлению свечей. В округе произрастало немало алоэ, и других целебных трав, которые собирали для городской аптеки. Но самым экзотическим занятием было разведение местного грызуна, который назывался капский даман. Зверёк походил на кролика с обрезанными ушами. Разводили его не ради мяса или шерсти (хотя ими тоже не брезговали), а ради… фекалий! Окаменевшие экскременты дамана применяли в парфюмерии. Они служили прекрасным фиксатором различных ароматов. Это сырьё отправляли в столицу, где имелось хорошо налаженное парфюмерное производство. Так же шла активная торговля с аборигенами, которые могли предложить горожанам мясо, молоко, различные шкуры, бивни, рога и кости. Что же касается спорта, то в Бабиче предпочитали его интеллектуальную составляющую — шахматы. Хотя с приездом молодого коменданта стали поговаривать про бокс и футбол.

Следующим городом были Излоди (Ист-Лондон). Наместничал тут родной брат императрицы: полковник Василий Михайлович Верейский. Наместничал всего полтора года. До его приезда здесь располагалась небольшая деревушка с населением около ста человек. Все местные. Жили они в невысоких глиняных краалях округлой формы, крыши крыли тростником. Теперь Сомов увидел Русь, такую, какую ему в своё время показал на фото Константин, возвратившийся из поездки в Москву… Массивный деревянный детинец, терема с высоким крыльцом, избы из необтёсанных брёвен, крыши, крытые дранкой… Даже церковь сплошь была из дерева. Громоздилась эта архаика на одном из холмов, расположенных на правом берегу Лады (Буффало). А вот на левом берегу мэр возводил каменный город. Возводил тоже на холме. Фасадные стены кремля уже обозначили свой контур в пятистах метрах от самой реки и в одном километре от побережья Индийского океана. Почему — обозначили? Потому, что только-только начали расти вверх. По большому счёту на месте будущего города в настоящий момент имелся лишь фундамент, как под стены с башнями, так и под основные здания. На них ушёл весь материал, который начали производить в Излодях. Сергей Рябинин (мэр) очень быстро организовал производство кирпича, цемента, стекла и пиломатериалов. К тому же в своё время он хорошо изучил данный район. Конечно, объёмы выпускаемой продукции по сравнению со столицей или Иваном-Дальним, были скромными. Для сравнения: в Иване-Дальнем за сутки изготовляли 100 тысяч кирпичей. Причём это был не кирпич-сырец, а уже обожжённый и готовый для использования в серьёзном строительстве. В Излодях пока удавалось делать лишь седьмую часть от этого объёма. Так же не хватало металлических изделий. Всё железо, добытое на ближайшем руднике, моментально расходовалось, а снабжать стройку со стороны никто не собирался. В своё время переселенцев обеспечили необходимыми инструментами, а дальше, как говорится, уже сами. К тому же немало инструментов предназначались не для строительства, а для земледелия. Недаром деревянный город был окружён распаханными полями. Император освободил Излоди на пять лет от налогов, поэтому требовалось накопить запасы продуктов, чтобы хватало и для собственного прокорма, и для торговли, и для налогов, и для непредвиденных расходов.

Глядя на это «муравейник» маршал быстро понял, что делать ему тут практически нечего. Весь народ был занят работой. К чему его отвлекать? Да и рекрутов здесь не найти. Сразу видно, самим людей не хватает. Тем более князь отсутствовал. Сказали, что уехал в Ольгинск (Молтено), который находился в 230 километрах от Излодей. Для чего тому понадобилось совершать такую далёкую прогулку? Всё просто, князь… Вернее бывший князь, а сейчас — дон, имеющий воинское звание полковник, объезжал свои владения. К тому же у него имелась дружина и различные советники. Считай — бояре. На Руси было принято награждать служивых людей землями. Вот Василий Михайлович и приглядывал, кому, что дать? Правда, тут получалось не дать, а назначить. Всё-таки в Южной империи существовала несколько иная система. Здесь деревеньками не владели, здесь занимали какую-нибудь должность, например, староста, и за это получали от государства зарплату. Конечно, каждый гражданин имел право на сорок соток земли по закону, а наследный дон целых пять гектаров. Но опять же — земли, а не деревеньку с людьми. Хочешь больше? Не вопрос, заключай договор на аренду и владей в течение оговорённого срока. Только тебе придётся на арендованной земле чем-нибудь заниматься, чтобы было с чего платить налоги. Иначе можно оказаться в долговой яме. Василий Верейский со своими боярами как раз и размышлял по поводу занятий. Рядом с Ольгинском (Молтено) находились горы, богатые каменным углём и первоклассным песчаником. До того, как попасть в ЮАР, ни князь, ни его люди даже не представляли, какое это ценное сырьё. Зато сейчас… Взять тот же самый уголь:

1. Применяется в металлургии для выплавки чугуна и стали.

2. Зола от сжигания углей используются в производстве стройматериалов, керамики, огнеупорного сырья, глинозёма, абразивов.

3. Из каменного угля получают графит.

4. Из каменного угля при переработке извлекают такие редкие металлы, как ванадий, молибден, цинк, свинец, а также серу.

5. Из сжиженного угля получают отличное жидкое топливо.

6. При пиролизе угля получают светильный газ.

Здесь только пункты, которые князь и его люди запомнили. Но самое главное они запомнили вот это: «В общей сложности, путём переработки каменного угля можно получить более 400 различных продуктов, стоимость которых в 20–25 раз выше стоимости самого угля». Разве такие вещи оставляют без внимания? Песчаник тоже лишним не будет, тем более в Излодях идёт большое строительство. А уж, какие существуют особняки, Василий Верейский и его люди насмотрелись в Звёздном. Деревянные хоромы хоть и привычнее, но каменные дома выглядят намного престижнее. Братки мечтали стать аристократами… Одна беда — хорошей дороги к Ольгинску пока не было. Вот и думали, как её построить? По всему выходило, что нужно обращаться к мэру, которого князь и его дружинники за глаза называли «думным дьяком». Слишком тот был умным. Конечно, они тоже криворукостью не страдали. Могли избу срубить, острог поставить, гати проложить… Но вот строить дорогу, да ещё в горах… Знаний не хватало. Так же они понимали, что для строительства нужны людишки, и не только для него. Кто будет добывать уголь и песчаник? Не самим же! Помимо этого имелись другие прибыльные дела. Здешние земли прекрасно подходили для разведения коз и овец, а так же для выращивания фруктовых садов: цитрусы, ананасы, персики, виноград и прочее. На Руси этого ничего не росло, зато здесь… Вот и размышляли вои, кого можно прихолопить?

В Излодях маршал провёл всего день. Пообщался с Зинаидой Биджеевной — женой наместника. Женщина год назад родила мальчика и стала мамой. Сомов рассказал ей про сестру, которая вышла замуж за своего соотечественника и уплыла с ним в Индию, чтобы занять трон одного из княжеств. После чего спросил, не хочет ли Зинаида Биджеевна присоединиться к ней? Той не хотелось. Возможно, муж бы согласился, а то скучает, из-за чего постоянно ищет разные приключения. Но сама донья Зинаида предпочитает спокойную, размеренную жизнь. Тем более сына нужно воспитывать. Короче, ей и так хорошо. Мужу про сестру лучше не рассказывать. Пусть здесь делами занимается. Маршал заверил, что именно так и поступит, если увидит Василия Михайловича. На другой день он уплыл.

Затем маршал ненадолго посетил две небольших посёлка: Рождественский (Порт-Эдвард) и Дудики (Дурбан). И там и там рулили бывшие десятники Сомова. До звания наместников они не доросли, а вот в качестве старост были в самый раз. Тем более народа в каждом населённом пункте не набиралось даже на сотню человек. Несмотря на это оба посёлка имели по добротному деревянному форту и по каменной церквушке. В Рождественском население занималось пчеловодством. Да и глупо было бы не заниматься, если сама природа благоприятствовала этому занятию. Гибискус рос буквально повсюду. Кроме пчеловодства собирали цветки гибискуса, которые использовали для приготовления такого напитка, как каркаде. Что же касается Дудиков, то это была большая ферма по разведению племенных коров. Правда, построили посёлки не ради перечисленных выше занятий. Они служили перевалочной базой. Не далее восьмидесяти километров глубь материка находились шахты. В районе Рождественского добывали медь, никель и платину, а в районе Дудиков железо и титан (естественно руду). Возле шахт так же были организованы посёлки. В качестве старост везде стояли выходцы из Сербии. До своего переселения в ЮАР они являлись невольниками и проживали в Конье (город в Турции), занимаясь там горнорудным делом. Принц Джем со своей армией захватил Конью. В результате многие горожане угодили в плен, причём со всем своим имуществом. Рабы тоже имущество. Благодаря афере, устроенной людьми маршала, невольники очутились в ЮАР. Только теперь роли поменялись — бывшие рабы стали надзирателями. Вот для этих самых старост-надзирателей Сомов привёз обмундирование, оружие, лошадей и породистых щенков, специально выведенных министром безопасности для сторожевой службы. Сам маршал к шахтам не ездил. Всё должны были передать его бывшие десятники. Им он тоже привёз различные подарки. Пусть видят заботу. Заодно завербовал двенадцать юношей, пожелавших стать уланами.

Следующим пунктом остановки стал Порт-Руслан (Ричардс-Бэй), хотя первоначально это местечко планировали назвать Рябичи. Но вмешался случай в лице адмирала Шамова. Во-первых: тот одно время страдал навязчивой идеей стать наместником, как Сомов. Во-вторых: дон Руслан наткнулся на норвежский островок, где имелось небольшое поселение. Люди буквально находились на грани вымирания. Адмирал всех оттуда забрал и привёз в ЮАР. Поселили горемык как раз в Порт-Руслане. Что можно сказать про этот городок? Проживало тут чуть больше трёхсот человек. Женщины занимались сельским хозяйством, а большая часть мужчин горнорудным делом. Остальные рыбным промыслом. Форт в Порт-Руслане был деревянным. Дома тоже строили из дерева. Проще говоря, рабочий посёлок, а не город. Однако располагался он в стратегическом месте. Здешние земли были богаты: углём, розовым гранитом, титано-циркониевым песком, феррохромом и кучей других полезных ископаемых. Поэтому заниматься в городе какой-либо вербовкой маршал не собирался. И без него рабочих рук не хватало. Зато он привёз много полезных вещей: инструменты для работы, десяток прочных повозок, дюжину выносливых мулов, новые ружья и порох. К этому нужно прибавить недавно построенную фелуку, две сотни дубовых бочек, добротную рабочую одежду на сто человек и учителя начальных классов. Всё-таки дети должны учить русский язык, а не старославянский, которым владел наместник-болгарин, он же настоятель городского храма, а так же главный специалист в горнорудном деле. Вот такой уникум, един в трёх лицах. А куда деваться, если умных людей не хватает?

Маршала в городе знали и любили. Тем более морское судоходство между Порт-Русланом и Иваном-Дальним было практически ежедневным. Расстояние небольшое, даже четырёхсот километров не будет. Плюс к этому строилась сухопутная дорога, которая выходила короче на полсотни вёрст. Треть пути уже проложили. Уж чего- чего, а организатором Сомов был хорошим. Просто в ТОЙ жизни ему не повезло. Зато в этой… Сотни людей ради него готовы были рискнуть своими жизнями. Умел он расположить к себе. К тому же всегда держал данное слово и проявлял искреннюю заботу о друзьях и подчинённых. Даже тот десяток дружинников, что не прижились у князя Верейского, а перешли к нему, со временем стали кардинально отличаться от своих собратьев… Но то всё лирика, а маршал тем временем возвратился в Иван-Дальний. В Софалу он решил ехать позже, то есть вместе с убывающими домой церковниками.

— Гляди, Отче, это портрет нашей принцессы. Его нужно привезти в Москву и передать Великому князю, — Сомов развернул перед Геннадием Гонзовым льняное полотно формата А-0, на котором красовалась фотография Екатерины Красновой.

Благодаря технологиям из будущего на архимандрита, словно живая, глядела смуглолицая девица. И какая девица! Вы когда-нибудь видели открытку со сказочной снегурочкой? Роскошный перламутровый кокошник, инкрустированный жемчугом, сапфирами и рубинами. Невесомая фата ниже плеч. Длиннополый парчовый опашень небесного цвета, подбитый мехом белого горностая. Опашень, как и кокошник, сплошь украшен драгоценными камнями, а также причудливой серебряной вышивкой. Короче, не наряд, а ювелирный магазин и меховой салон в одном лице. Сфотографирована Катя была в полный рост, однако алые сапожки прятались под дорогой материей. Зато из-за спины девушки выходил красавец-леопард, а её правая ладонь опиралась на его холку. Пейзаж на заднем фоне иллюстрировал бескрайний морской простор.

— О-о! — изумился архимандрит. — Если бы не цвет волос и кожи, то я бы сказал, что это Анна Васильевна на своём венчании.

— Какая Анна Васильевна? — настала пора удивляться маршалу.

— Великая княгиня Рязанская. Зело похожа… Токмо у вашей принцессы наряд побогаче будет. Да… Необычная парсуна, не видывал я таких ранее, — говоря это, Геннадий не мог отвести взгляд от фотографии.

— Ну, Отче, — улыбнулся Сомов, — до этого путешествия ты много чего не видел. Кстати, где тебе больше понравилось, у нас или в Египте?

— У вас, дон Иван, у вас, — ответил архимандрит, продолжая с интересом рассматривать портрет. — В Египте жарко безмерно и суетно очень. Что в Александрии, что в Каире в будний день по площади спокойно не пройти. Торговцы чуть ли не в лицо к тебе лезут…

— Зато живут богато, — продолжал улыбаться маршал.

— То, да, богато… — согласился Геннадий и, наконец-то, оторвал взгляд от портрета. — Мы бумагу покупаем у негоциантов за большие деньги, а у этих… каждый лотошник кули из бумаги делает (факт).

— А кто вам мешает наладить производство бумаги на Руси? — усмехнулся Сомов, сворачивая портрет и убирая его в тубус. — Зачем монастырям столько земель, если они не умеют использовать её с выгодой? Чего хмуришься? Или я не прав?

— Мы служим Господу Богу! — пафосно и невпопад ответил священник.

— А Господь Бог, кому служит? — тут же спросил Сомов.

— Э-э… — растерялся архимандрит. — Никому…

— Как же «никому», если ОН ради людей пожертвовал сыном своим единородным? — от такой постановки вопроса у Геннадия случился когнитивный диссонанс, а Сомов продолжил. — Если Господь Бог избрал вас своими пастырями, дабы направлять людей на путь истинный, то вы не только должны изучать Святое Писание, но и все науки, которые существуют на земле. Господу Богу надобны учёные люди, а не тёмные неучи. Их и без этого на белом свете хватает. По делам нашим воздастся нам на том свете, по ДЕЛАМ! А ты плачешься, что бумагу приходится покупать. Так отберите смышлёных отроков, выделите им деньги да отправьте на учёбу… Они потом вам этой бумагой всю Русь завалят. Хватит даже, чтобы с другими державами торговать.

— Я один такие дела не решаю. Необходимо всё согласовать, — попытался откреститься Геннадий.

— Ага, — осклабился Сомов, — решалы, блин… Один с сошкой, семеро с ложкой…

— Чего? — не понял архимандрит.

— Говорю, слишком долго вы всё согласовываете. Ты в окно посмотри…

Геннадий поглядел на город с шестого этажа гостиничного номера. Сомов специально постарался, чтобы представителю из Москвы достались самые лучшие апартаменты. Одно плохо, тому приходилось подниматься на шестой этаж пешком. Лифта в гостинице не было. Не доросли пока до таких удобств. Ну, да ничего, средневековым людям не привыкать к пешим маршрутам.

— Ну, посмотрел… И чего? — обернулся к Сомову архимандрит.

— Красивый город?

— Вполне, — кивнул Геннадий.

— Так знай же, что эту красоту я построил за десять лет. А если бы постоянно всё согласовывал, то ничего, кроме деревянной церквушки, здесь бы не стояло.

— У нас даже митрополит не всё самолично решает, — вздохнул Геннадий.

— Не решает, зато портить всё хорошо умеет.

— Зачем так говоришь? — нахмурился архимандрит.

— Есть причины, — покачал головою Сомов.

— Какие?

— Он запретил в Москве делать прививку от оспы. А тех, кто ослушается, обещал отрешить от церкви.

— Неужели, правда? — не поверил Геннадий, хотя знал, что митрополит Геронтий в последнее время шибко не ладил с Великим князем и осуждал многие его действия. Но, чтобы так…

— Правда, Отче, правда. Мало того, до нас дошли слухи, что он оставил кафедру и уединился в Симонову обитель, ссылаясь на болезнь. Только мне кажется, что большая гордыня в нём взыграла. Хочет, чтобы всё было по его слову…

— Зачем же он тогда уединился в монастыре? — не понял Геннадий и даже не задумался, как из Москвы так быстро приходят вести? Когда он уезжал, ничего подобного ещё не было.

— Ждёт, когда Великий князь придёт к нему на поклон. Вот и скажи, какой из такого митрополита слуга Божий? Не хочет человек стремиться к новым знаниям, не хочет.

— Грех — осуждать других, — стал защищать своего коллегу Геннадий. — Только думаю я, что поступает он так по незнанию…

— Отче, по какому незнанию? Всё, что вам показывали здесь, в своё время продемонстрировали и ему. Разве лечить людей — это не богоугодное дело?

— Богоугодное, — согласился тот.

— Вот если бы ты был на месте митрополита, то, как бы поступил?

— Я не на его месте, — с достоинством ответил Геннадий.

— Если митрополит и дальше будет так себя вести, то недолго и сан потерять, — произнося эти слова, Сомов внимательно следил за Геннадием. Услышав слова маршала, тот вздрогнул и удивлённо уставился на Сомова.

— Как потерять?

— Как, как… Бог дал, Бог взял. Только сам знаешь, свято место пусто не бывает. Так что подумай над моими словами…

— Неужели ты предлагаешь мне пост митрополита? — подозрительно глядя на Сомова, спросил Геннадий.

— Предлагать — не предлагаю, но мой император может замолвить за тебя словечко перед Великим князем.

— Вот как! И что же он просит взамен?

— Взамен он просит оберегать нашу принцессу, если та выйдет замуж за Великого Рязанского князя.

— Значит, вашу принцессу сватают за Ивана Васильевича Рязанского?

— Да.

— А если свадьба не состоится? Вдруг парсуна не понравится?

— Что же, тогда мой император надеется на крепкую дружбу с тобой, а так же на то, что ты поможешь развивать на Руси такую науку, как медицина. Тем более это выгодно и вам и нам…

— Мне надо подумать, — серьёзно ответил Геннадий.

— Думай. Время ещё есть. Тем более покидать город мы будем вместе на одном корабле. Мне предстоит деловая поездка, а это как раз по пути…

И архимандрит задумался. Хотя, нужно сказать, что в первую очередь он задумался не над предложением дона Ивана, а над страной, в которую попал около полугода назад. Правда, из всей страны он увидел только два города: Софалу и Иван-Дальний. Причём они друг от друга резко отличались. Софала была исключительно торговым городом, в котором разместились гостиные дворы множества государств: арабских, индийских, китайских и прочих. Власти Южной империи следили там за порядком, для чего построили необычную каменную крепость (форт полигонального типа). Таких Геннадий ещё не видел. Стояла она на небольшом острове, образованном прямо посередине русла реки, устье которой выходило в Индийский океан. Так же на острове расположились гостиный двор самих русичей, церковь и таможня. Все корабли, заходившие в городскую гавань, были вынуждены первым делом отправлять туда своих представителей, чтобы получить разрешение на проход к портовым причалам. Какими-либо другими оборонительными сооружениями город не обладал, поэтому все купеческие дворы иноземных государств выглядели, как небольшие остроги. А вот местные жители свои краали ничем не огораживали, если не считать плетня из гибких веток. За таким тыном размещалось несколько домов, в которых проживало целое семейство: глава семьи, жена или жёны, братья, сёстры, дети и так далее. Здесь существовало многожёнство, с которым власти Южной империи пока ничего не могли поделать. Сказывалось многовековое арабское влияние. В городе даже имелись мечети и прочие здания религиозных культов. Кому отдавали предпочтение местные жители, сказать было трудно. По большому счёту, они ничем не отличались от деревенских жителей Руси. Так же верили в разных духов, так же носили амулеты и обереги, так же занимались земледелием и скотоводством.

А вот Иван-Дальний был полностью окружён мощными крепостными стенами. Кроме того, внутри города стоял не менее укреплённый кремль. Что касается религии, то помимо православных храмов других не наблюдалось. И это Геннадия откровенно радовало. Сами горожане проживали в симпатичных коттеджах, построенных из кирпича. Архимандриту посчастливилось побывать в качестве гостя в некоторых из них. Впечатления положительные: просторно, удобно, светло. Печей в домах не было. Еду готовили или во дворе, где имелось специально оборудованное для этого место, или дома на так называемой газовой плите. Плиты очень впечатлили архимандрита, впрочем, как и спички, примусы и спиртовые горелки. Так же он увидел керосиновые лампы и ночные фонари, работающие на светильном газу. Как получают газ, ему не сказали, сославшись на секрет ремесленников, которые его производят. Про керосин ответили аналогично, хотя правители Южной империи знали, что с нефтью уже не один век проводят различные эксперименты. Дистилляция входила в их число. Но данный процесс вёлся кустарным способом и был слабо развит. О какой-либо серьёзной очистке нефти говорить не приходилось. Что же, раз толком ничего не знают, то и незачем делиться информацией, особенно с теми у кого «чёрное золото» имеется в избытке. Тем более купцы Южной империи торговали керосином и керосиновыми лампами, начиная от Египта и вниз по всему восточному побережью Африки. И торговали не просто так. Везде было получено право на монопольную торговлю этими продуктами, а проще говоря, оформлен патент. В средние века не существовало известного жителям 21 века понятия о патентном праве. Всё выглядело несколько иначе. Например, изобрёл я некую полезную вещь или технологию и иду с этим ноу-хау к городским властям или к сеньору и прошу, чтобы мне разрешили выпускать данный продукт, с которого обязуюсь платить налог. Наделённые властью люди после совещания могли дать или не дать разрешение, то есть патент. А если изобретение очень полезное, то синьория могла выкупить его у меня, заключая при этом договор: я налаживаю выпуск продукции, но секрет изготовления храню в тайне. За нарушение договора меня могли взять под стражу или изгнать навсегда из города. Изобретение мне уже не принадлежало. Хотя я спокойно мог обратиться к другому синьору. Полезные изобретения нужны многим. Частенько именно по этим причинам случались войны между городами. Так же города могли договориться о выпуске одной и той же продукции. Взять те же венецианские зеркала. Их производили не только в Венеции, но и в Нюрнберге и во Фландрии (Нидерланды). Мастерам, владеющим секретом изготовления, уезжать из города без разрешения властей запрещалось. Правда, было немало случаев, когда государство тупо «кидало» изобретателя. Присвоить чужую выдумку всегда проще и выгодней. Но опять же, смотря чью выдумку. Нанеси обиду знатному горожанину, бунт может начаться. Зато мастера обирали своих подмастерьев без зазрения совести или рубили на корню любое творческое начинание. Агенты Южной империи этим с удовольствием пользовались. И не только они. Конкуренция между городами шла жестокая.

Другое дело иностранный купец. Ему требовалось лишь получить разрешение на торговлю своим продуктом. Раскрывать секреты его никто не заставлял (но не факт). Однако без подстраховки никуда. Поэтому, вместе с разрешением, он добивался признать свой продукт эксклюзивным, чтобы избежать подделок со стороны конкурентов. Недаром венецианцы озлобились на русичей (нынешняя АИ история). Мало того, что они тоже делают зеркала, так ещё намного лучше. Египетский султан не будь дураком, дал патент и тем и другим. Пусть купцы «дерутся» между собой, ему от этого сплошная выгода (налоги, взятки, пошлина за судебные разбирательства). А его юристы объяснили всё просто: «Выделка зеркал сильно отличается друг от друга, поэтому каждый волен спокойно торговать своим продуктом». Это же касалось стекла: у русичей размеры были заметно больше, да и чистота играла не маловажную роль. Хрусталь так вообще издавал мелодию, если гладить по нему смоченным в воде пальцем. Эксклюзив? Эксклюзив! Хотя русичи предпочитали торговать тем, чего не имелось у других. Например, солнцезащитными очками, особенно украшенными стразами. Несмотря на дороговизну, раскупались они моментально. Самое смешное, их покупали не столько женщины, сколько мужчины. Красиво же! Сюда следует отнести керосиновые лампы. Благодаря отработанной технологии и в Звёздном, и в Иване-Дальнем ежедневно изготавливали десятки штук всевозможных «светильников». Стандартный ширпотреб был рассчитан на простого обывателя, а для богатеньких особ в изделие втюхивали побольше затейливых изысков. Геннадию, например, подарили лампу из латуни, украшенную красивым чеканным узором с инкрустацией из мелкого нефрита. Вдобавок к лампе прилагался запас фитиля и парочка стеклянных колб. Три дня понадобилось архимандриту, чтобы привыкнуть к ней и научиться спокойно пользоваться. Что касается керосина, то вместе с подарком ему выдали четыре литра горючей жидкости. Почему четыре? Потому, что керосин продавался в стандартных двухлитровых стеклянных бутылях. Бутыль для удобства изготавливалась вместе с ручкой. Закрывалась она пробкой и винтовой крышкой. Опустевшую тару берегли и шли с нею за новой порцией керосина. Кому требовался запас побольше, могли приобрести в магазине десятилитровые стеклянные бутыли. У них ручек не было. Зато они оплетались пеньковой верёвкой, которая предохраняла от случайного удара, а так же имела две лямки, предназначенные для ношения. В другие ёмкости керосин не наливали. Правда, это не касалось военных. Для армии специально изготавливали стальные канистры, хорошо известные каждому автолюбителю из 21 века. Но откуда про это было знать архимандриту?

На вопрос Геннадия: «А где в Москве взять керосин?», посоветовали обратиться на подворье русичей, мол, туда привозят. Но нет, не привозили. Сами делали. Делали из нефти, которую купцы доставляли из Хаджи-Тархана (Астрахань). Спасибо дону Денису Хоботову. Это он сумел заинтересовать торговцев. Кроме Астрахани было ещё одно место — Ухта. Но там уже действовали не через купцов, а через настоятеля Соловецкого монастыря Зосиму. Отношения с ним сложились замечательные, поэтому батюшку посвящали во многие тайны. Кое-чего рассказали и про нефть, объяснили, где она находится. Охотники за пушниной к Ухте ходили со времён Новгородской республики, так что про те места знали. Зосима же выпросил разрешение построить на Ухте монастырскую обитель. Разрешение было получено. Отправились туда четыре инока и двадцать семей, которых русичи выкупили из холопства. Заодно всех снабдили инструментом, провиантом и оружием. Правда добираться до Ухты пришлось сначала морем, а потом вверх по Печоре, потом по Ижме, и в конце по Ухте. Короче, путешествие не близкое, всё лето на него убили. Разведали, так сказать, маршрут. Хотя ближе было бы от Пырас (Котлас) по Вычегде, а затем двести вёрст пешкодрапом через леса и болота. Зимой следующего года как раз и шли этим маршрутом, передвигаясь на лыжах, да на собачьих упряжках. С лошадьми там делать было нечего. В общем, нефть в Архангельск из Ухты доставляли два раза в год: летом по водному маршруту и зимой на нартах. Правда, везти в Москву практически было нечего, всё расходовалось на местные нужды.

Если участникам собора про дистилляцию нефти даже не намекали, то получение спирта расписали во всех подробностях (кроме изготовления технических спиртов). Хотя для некоторых этот секрет не являлся секретом. Однако они тоже узнали много нового: из чего перегонять, как лучше перегонять, каким способом повысить чистоту продукта, как определить градус… Раскрытие тайн велось с упором на медицину (йод, валерьянка, пустырник, боярышник и другие). Заодно гостям продемонстрировали, как алкоголь вообще влияет на здоровье и почему им не следует злоупотреблять. Так же батюшкам открыли рецепт приготовления одеколона «Рыцарь» (Шипр), расписав, как и для чего он используется: средство после бритья, антисептик от ран и укусов насекомых, растирка для предотвращения простудных заболеваний… Короче, карманное лекарство. Помимо секрета изготовления спирта, объяснили, как изготовлять хлорку. Но опять же, кое-кто об этом уже знал (арабский учёный IX века Джабир ибн Хайян подробно описывал способы очистки хлористого натрия). То есть, она не являлась большой тайной. Зато тайной явились её свойства, которые особенно хороши в период эпидемий. Что ж, таким знаниям святые отцы были откровенно рады.

Другую радость архимандриту и его коллегам доставили городские улицы, то есть асфальтированные дороги с разметкой. Приятно и удобно. Кое-кто даже выучился ездить на велосипеде. Захватывающее, надо сказать, занятие. А так как в Иване-Дальнем строительство не прекращалось ни на день, то батюшки во всех подробностях рассмотрели процесс асфальтирования улиц. Конечно, механического катка здесь не было, в отличие от столицы, зато в Иване-Дальнем имелись ручные катки на любой вкус, цвет и вес. Самый большой весил целую тонну и «управляли» им сразу пять человек.

За то время, пока Геннадий находился в городе, здесь полностью построили техникум художественных ремёсел и «одели» в гранит городскую набережную, располагающуюся в южной части залива. Глядя на неё трудно было поверить, что стоит она не внутри города, а за его пределами. Правда, расстояние от стен небольшое: 300–600 метров. Поэтому по набережной любили гулять как сами жители Ивана-Дальнего, так и его гости. Тем более некоторые дальновидные горожане выбили у городских властей разрешение открыть вдоль набережной кафе, совмещённые с мотелем. Считай, постоялые дворы. На северной стороне залива, недалеко от паромной переправы, подобное заведение уже имелось. Кроме того, там была проложена асфальтированная дорога, длиною в двадцать километров. Она тянулась до следующего постоялого двора, напоминающего небольшой форт. После него начиналась уже другая дорога — мощённая, которая шла в сторону Павлодара (Йоханнесбург). Её длина составляла чуть больше семисот километров. Постоялые дворы размещались через каждые двадцать километров.

А вот в техникуме художественных ремёсел батюшек обучали новым знаниям. Сначала, конечно, их познакомили с недавно построенным учебным заведением и объяснили, как оно функционирует. Здесь святые отцы тоже почерпнули для себя много нового. Например, как изготовляют цилиндрики пишущего мела, грифельную доску, чернильницу-непроливайку, удобные парты и так далее. Разве у себя на родине они не хотят заведовать подобным учебным заведением? По меркам этого времени техникум представлял из себя очень даже лакомый кусочек. Здесь в общей сложности могли одновременно обучаться двести человек. А учитывая тот факт, что образование повсюду было платным, выходила очень даже неплохая сумма. Правда, в Южной империи дела обстояли наоборот, дети учились за счёт казны. Однако каждый выпускник был обязан после завершения учёбы десять лет отработать на государство. В принципе нормальная практика, к тому же зарплаты были хорошие, плюс к этому вещевое довольствие. Южная империя могла себе это позволить, имеется в виду вещевое довольствие. Взять того же прядильщика… Используя не самый навороченный станок (то есть без всяких паровых двигателей, 18 век по меркам ТОЙ истории), он выполнял работу, на которую понадобилось бы не менее ста пятидесяти человек. Это же касалось ткача. Поэтому ткани внутри(!) страны стоили относительно дёшево, в отличие от готовой одежды. Несмотря на наличие швейных машинок, процесс её изготовления оставался сложным и трудоёмким. Но мы отвлеклись…

Если брать в целом, то Иван-Дальний Геннадию очень понравился. Так же его от души порадовал тот момент, что русичи безвозмездно делились с православной братией новыми знаниями. И не просто делились, а пытались обучить. Нигде подобного больше не случалось. В том же Константинополе или Александрии его коллеги демонстрировали разные чудеса (ворота храма сами открывались, без человеческого участия вспыхивали свечи, бесы из баб изгонялись и прочее), но знаниями никто даже близко не делился. Книги, конечно, продавали… Но стоили они непомерно дорого. А тут архимандриту подарили не менее десятка различных книг. Больше всего ему понравился иллюстрированный учебник по анатомии, где полностью описывался человеческий организм и функции каждого органа. Кстати, Геннадий заметил, что некоторые братья не испытывали восторга от такого «разбазаривания» знаний. Случилось это, наверное, потому, что были «обнародованы» секреты, известные, как они считали, только им. Что же, архимандрит прекрасно понимал своих коллег. Но с другой стороны, тайны открывали не кому попало, а лишь слугам Господа Бога, которые должны друг друга во всём поддерживать. Неужели Флорентийский собор и падение Константинополя ничему не научили?

Что ещё понравилось архимандриту? Понравился выделенный ему гостиничный номер, из окна которого открывался шикарный вид в сторону океана. Пришлись по душе удобные кресла, широкое ложе, опрятный туалет, раковина для умывания, белоснежная ванна и вода из крана, текущая по желанию постояльца в любую минуту. Полюбилась вкусная еда, что в трапезной зале храма, что в гостиничной столовой. Притягивали, словно магнитом, интересные книги, которые можно было почитать в свободное время… Всё это, несомненно, подкупало. Геннадий не отказался бы от таких палат в Москве. Но кто подобное сможет построить? Где взять мастеров и деньги? А чистота улиц? А общественный порядок? Здесь, в Иване-Дальнем, святые отцы впервые познакомились с такой службой, как полиция, которая моментально пресекала все беспорядки; быстро находила воров и мошенников; оказывала помощь пострадавшим и гостям города. Это казалось чем-то невиданным. Взять ту же Москву… Там тати хозяйничали, как у себя дома. Не гнушались обкрадывать церкви или поджигать дома соседей, чтобы под видом помощи залезть вовнутрь и что-нибудь украсть. А хождение вечером в одиночку по московским улицам вообще можно приравнять к походу в логово зверя… Ладно, ограбят, так ведь ещё убить могут. А здесь даже женщины служат в полиции и их боятся! Вот и размышлял Геннадий… С одной стороны это как-то неправильно, зато с другой — полный порядок. Сразу видно, власти Южной империи уделяют этому делу большое внимание, а так же не скупятся на денежное довольствие.

Кстати, по поводу денег… Из чего изготавливают алюминий участникам собора так и не сказали, сославшись на государственную тайну, дабы фальшивомонетчики не узнали секрета. Правда, некоторые из братьев выдвинули предположение, что алюминий добывают из квасцов, так как название абсолютно идентичное (квасцы — An alum). Как бы то ни было, но секрета им не раскрыли, зато показали металлы, о которых раньше вообще никто из гостей не слышал. Участникам собора для сравнения продемонстрировали: золото, серебро, медь, олово, свинец, ртуть, железо. За ними шли: алюминий, титан, платина, цинк, никель, марганец и цирконий. Вторые семь элементов полностью сломали устоявшуюся у батюшек картину мира. В трактатах по алхимии про них ничего не говорилось. А ведь правители Южной империи и в этом случае не обо всех металлах рассказали. Для чего же они это сделали? Во-первых: для того, чтобы застолбит за собой право первооткрывателей. Во-вторых: благодаря наглядной демонстрации можно и другие вещи «под шумок» втюхивать. Тот же учебник по анатомии, который был далёк от учения Галена. Выходит, что Гален во многом ошибался, так как не знал элементарных вещей? Ну, и в-третьих: это престиж: «Глядите, сколько мы всего знаем и умеем…» А подражают, как известно, тем, кто идёт впереди планеты всей. Главное, самим не попасть под чужое влияние. Сколько новых знаний в ТОЙ истории англичане вывезли из Индии к себе домой, а потом тупо разорили чужую страну? Не сосчитать! Всё производство было загублено на корню. Зато расплодили наркоманов… Про опиумные войны в Китае всем известно, а что творилось в Индии и прилегающих к ней странах не очень освещалось. Развал СССР и последующее обнищание страны из той же серии. Такой судьбы для своей новой родины черныши не желали.

Тем временем архимандрит Геннадий, размышляя обо всём увиденном в Южной империи, пришёл к выводу, что с предложением дона Ивана нужно соглашаться. Выгоды много, а какого-либо урона он не заметил. К тому же, благодаря новым знаниям, церковь получит ещё больше власти. А случись свадьба между Рязанским князем и доньей Екатериной, можно будет подчинить их своему влиянию. Правда, неясным оставался вопрос с митрополитом Геронтием. Действительно ли тот заболел и уединился в монастырь или обида так на него подействовала? Знал Геннадий, что Великий князь частенько поступал вопреки советам митрополита. Зато привечал разных чужестранцев. А ведь именно от них вся ересь на Русь шла, особенно от жидов. Архимандрит этой дружбы тоже не разделял. Но понимал и другое: немцы (иностранцы) знаниями многими владеют, вот и тянется к ним Государь, так как слабость к наукам питает. Значит, что? Значит, надо самим науки развивать. Прав дон Иван, прав: раз басурмане умеют ваять бумагу, как на Руси любая баба оладьи, почему бы этому не научиться? Или взять те же мельницы… Каких только Геннадий не увидел! Одни работают от силы ветра, другие от морского прилива, третьи от течения реки… Они тебе и камень распилят и дерево, и глину намесят, и железо накуют… Смог бы дон Иван без мельниц так быстро построить столь грозный город? Навряд ли. Если только людишек нагнать. Только людишек кормить нужно. Зато, благодаря механизмам, пахарей всегда в достатке. Вон вокруг города, какие ухоженные поля, любо-дорого посмотреть! И ведь тоже всё по науке. По поводу агрономии православную братию целых две недели уроками «мучили». Говорили про правильное орошение, про улучшение почвы, про посев отборных семян, про лесополосы, защищающие поля от суховеев. Показывали новые сельскохозяйственные орудия… В общем, много чего рассказывали, но больше всего про охрану природы. Почему нельзя вырубать лес вдоль рек, почему необходимо места пожаров или вырубки засеивать новыми саженцами и не как попало, а по науке, для чего надо углублять русла рек, почему нельзя бесконтрольно отстреливать зверушек… Все новые знания Геннадий тщательно записывал. Уже не одну тетрадку на это дело извёл. Как говорится, будет, чем в будущем заняться. Только для этого надо сперва в Москву возвратиться. А уж там и про митрополита всё узнается. Коли появится возможность сесть на его стол, то глупо от этого отказываться.

Сомов в положительном ответе архимандрита практически не сомневался. Конечно, неизвестно, как сложится ситуация в Москве, но Геннадий Гонзов и без этого занимал немалый пост. Так что дружба с ним всяко будет выгодна. А пока маршал плыл в Софалу — самый удалённый от столицы город. Для чего более десяти лет назад он решил раздвинуть границы нового государства до 20-ой параллели южной широты? Во всём виноваты экономические атласы Африки ОТТУДА. Во-первых: эти земли, начиная от берега Индийского океана и дальше вглубь материка примерно на двести пятьдесят километров, были очень плодородными и прекрасно подходили для выращивания риса, хлопчатника, кешью, кокосовых пальм, сахарного тростника, пшеницы и многого другого. Во-вторых: это месторождения каолина. То есть: огнеупорный кирпич, фаянс, фарфор и куча других полезных вещей. В третьих: наверное, самое важное, месторождения природного газа. Одно как раз находилось недалеко от Софалы. Время, чтобы их разрабатывать, ещё не пришло. Но специалистов, разбирающихся в данной области, уже начали готовить. Пока же нарабатывали опыт в самой столице. Масштабное строительство промышленных предприятий, затеянное там, давало возможность отработать технологию по производству труб, запорной арматуры, а так же арматуры защитной, регулирующей, предохранительной. Плюс всевозможные контрольно-измерительные приборы, фильтры, установки по бурению скважин, электро и газосварочные аппараты. Из-за всех этих инноваций аристократию Южной империи ориентировали не на военное дело, как было принято в других странах, а на получение инженерно-технического образования. Конечно, если юноша мечтал проявить себя на ратном поприще, ему никто не запрещал, но основные предметы, которые изучал будущий офицер, были физика, химия, механика, геометрия, черчение, алгебра. Грамотный специалист всегда лучше тупого рубаки. Например, в данный момент разрабатывать газовые месторождения по технологическим причинам невозможно, зато ничего не мешало использовать болотный газ, чем маршал и его люди с удовольствием пользовались.

Кроме прибрежных районов, которые вошли в состав Южной империи, существовали ещё внутренние, тоже богатые природными ресурсами. Например: известняк, асбест, уголь, серебро, платина, алмазы, золото, хром, железо, никель, медь, ванадий, барий. Так же эти земли прекрасно подходили для сельского хозяйства. Располагались они между реками Лимпопо и Замбези. Но если Лимпопо находилась на территории ЮАР, то вдоль Замбези проживали племена народа Шона, а государство называлось Мономотапа (территории современных Мозамбика, Зимбабве, Ботсваны, Намибии, Анголы, Конго). Чтобы обезопасить себя от этих племён были построены три города-крепости: Булава (Булавайо), Натальевск (Ната), Межень (Маун). Расстояние от Софалы до Булавы 650 километров, от Булавы до Натальевска 250 километров, от Натальевска до Мяжени 300 километров. Как мы видим, расстояния приличные. Тем более дорог, как таковых, не было. Передвигались то по рекам, то по лесам, то через горы, то по саванне. Ради этого приходилось организовывать даже не постоялые дворы, а деревеньки, так как выдерживать между ними одинаковое расстояние в 20 километров удавалось далеко не всегда. Например, окончилась саванна, а дальше шла река с топкими берегами и извилистым руслом. Где уж тут соблюсти размеры? Зато деревеньки, организованные на месте перевалочных пунктов, давали путешественнику возможность разжиться провиантом, фуражом и средствами передвижения. С аборигенами обычно договаривались полюбовно. Имеется в виду постройка деревеньки. Какой глава семейства откажется от небольшого острога, взамен группки неказистых краалей? Подумаешь, придётся бросить прежние жилища, зато новое место жительство давало более высокий статус и повышало доходы. Тем более главе семьи выдавали оранжевую бейсболку, украшенную гербом Южной империи, брезентовый жилет с двумя карманами по бокам и бронзовый значок в виде пятиконечной звезды, на котором было написано «Староста». Заодно поселение обеспечивали орудиями труда или готовыми изделиями. Например, небольшие лодки, удобные для путешествий по реке. Сами аборигены могли построить только плоты: конструкции, надо сказать, ненадёжные и громоздкие. Если же дорога шла через горы, то деревеньку ставили у их подножия, а старосте выдавали повозки и вьючных животных. В основном ослов. Конечно, давали всё не просто так, мол, бери и пользуйся. Заключался договор, обычно устный (неграмотные), но при свидетелях, где обговаривались права и обязанности сторон. Так и строили государство…

Что же касается Мономотапы, то её столица называлась Звонгомбе. Находилась она в районе города Хараре, если глядеть на карту 21 века. Племена Шона занимались земледелием, скотоводством и охотой. Так же они добывали железо, медь, сурьму, олово, серебро и золото. Три года назад у них сменился король. Старый умер от непонятной болезни, а его место занял сын средней жены. Звали нового короля Мутапа. Вёл он себя пока спокойно, и выполнял все договорённости, заключённые с прежним правителем. Спокойствие объяснялось просто: зачем ссориться с сильным соседом, когда в родном семействе есть соперники? В общем, был там ещё один претендент, но его технично отодвинули в сторону, поэтому племенная аристократия была занята в основном внутренними разборками. Кстати, деньги для Мономотапы печатали в ЮАР. Делали их из меди, назывались они, как и в Южной империи — лавры, только изображение на монетах принадлежало королю. Маршал как раз вёз в Софалу сто тысяч медных лавров. От Мутапы должна была прибыть солидная делегация с надёжной охраной, которая отвезёт деньги в столицу. Кроме денег для гвардии короля везли новое вооружение и экипировку. Нет, нет, никакого огнестрельного оружия, зачем усиливать соседа? Всё намного проще. Экипировку тупо слямзили у мексиканских ацтеков, добавив свои инновации. Теперь гвардейцы будут походить на воинов-орлов. Доспехи для них пошили из пёстрой хлопковой ткани, а шлемы, изготовленные в виде орлиной головы с клювом, из хлопка, кожи и ярких перьев. Для ног парусиновые сандалии. В качестве оружия мачете типа «Джанго» с длиной клинка в 60 сантиметров. Вдобавок к этому на клинки путём электрохимического травления нанесли рисунок: орёл хватает когтями газель. Чтобы мачете как-то отличались на каждой рукояти, сделанной из бука и напоминавшей голову орла, был выжжен порядковый номер. Всего 133 штуки, как и щитов. Щиты круглые из фанеры. Диаметр 65 сантиметров. Рисунок совпадал с рисунком на мачете, только фон не стальной, а синий. Плюс к этому края щитов обили красной тканью со свисающей бахромой. Для красоты, так сказать. Порядковый номер находился на тыльной стороне над кулачным ремнём. Для полуголых гвардейцев короля это были поистине шикарные доспехи и оружие. Правда, и цена соответствующая. Даже взять медные лавры… За каждый килограмм денег взамен получали пять килограммов меди. Одна монета имела диаметр 4 сантиметра и весила 50 грамм. За сто тысяч монет аборигены должны были отдать или двадцать пять тонн меди или что-то другое, соответствующее номиналу: золото, серебро, олово. Можно бивни слонов, шкуры животных или рабов. За доспехи с оружием маршал как раз хотел рабов. Они требовались для строительства дороги из Софалы в сторону Булавы. Дорога выходила не близкой, почти на семьсот километров. Только без неё никак. Связь с внутренними районами, тем более с приграничными районами, должна быть устойчивой, иначе ни о какой эффективной политике даже думать не стоило.

Для Софалы и городов-крепостей маршал тоже вёз много хорошего. Во-первых: по агроному, а вместе с ними различные семена и сельхозорудия. Во-вторых: егерей, по четвёрке на каждый город. Они должны были совместно с агрономами разобраться, как на местах соблюдают правильную организацию полей и охрану лесных угодий? А то из Софалы уже поступали сигналы, что лес вдоль реки вырубается бездумно. Требовалось пресечь это дело. В-третьих: для солдат везли новое обмундирование и оружие, плюс небольшое усиление в каждый гарнизон. В четвёртых: деньги и различные товары, чтобы было чем торговать с аборигенами. Для Софалы, естественно, товаров везли побольше и поразнообразнее, всё-таки сюда приезжали торговцы со всего Индийского океана. В связи с этим делом маршал вёз строителей. Одни являлись специалистами в прокладке дорог, а другие ехали строить казино. Вопрос о его строительстве поднимался уже давно, всё искали подобающее место. Решили, что в Софале будет в самый раз. Тут и купцов иностранных можно обирать, и вести разведывательную деятельность…

Казино решили строить в стороне от форта, то есть не на острове, что стоял посередине реки, а в самом городе. Естественно, сам игорный дом обнесут надёжной оградой. Улицы, примыкающие к ней, покроют асфальтом и облагородят симпатичными газонами. Внутри территории всё сделают ещё шикарнее. Благоухающий сад с аккуратными дорожками, гранитными фонтанами и беседками. К зданию будут примыкать мраморные террасы, украшенные античными скульптурами, декоративными балясинами и лепными вазонами, изготовленными в виде клумб для цветов. Внутри тоже всё оформят по высшему разряду, правда, не совсем так, как привыкли жители средневековья. Представьте боулинг-клуб из 21 века с интерьером в стиле космос… Примерно в этом ключе украсят игровые залы. Понятно, что материал будет совсем другой, то есть никакого пластика, синтетики или кожзаменителя. Всё натуральное… Почти. Почему — почти? Если цветное стекло, из которого делают различные витражи и мозаику, ещё можно назвать натуральным материалом, то оргстекло, полученное из древесины, навряд ли. Эпоксидная смола из той же серии. Зато, благодаря им, легко создать поистине фантастические пейзажи. К этому и стремились. Кроме игровых залов, в казино так же предусматривались: термы с бассейном, массажные комнаты, парикмахерский салон, бар и гостиничные номера. По проекту здание имело три этажа, включая цокольный. Так же предполагались вспомогательные строения: склады, домики для обслуживающего персонала, конюшни (считай, парковка для посетителей). Изначально этот комплекс проектировался, как загородная резиденция императора. Ну, а что? У всех особняки есть, а у него только дворец. Но потом он передумал, мол, не до особняков сейчас. Лучше построить нормальную академию, в которой станут преподавать лучшие учёные со всего мира. А чтобы не пропадать готовому проекту, император спросил у своих современников, куда его можно пристроить? Маршал и предложил построить казино. Вначале, конечно, поспорили: тоже вкладываться надо. Но потом решили: пусть будет. Типа, всё равно тот регион надо развивать, а необычное заведение как раз привлечёт внимание многих купцов.

В Софалу прибыли на трёх кораблях. Для двух торговых флейтов это была конечная остановка. А вот клиперу под названием «Геракл» предстояло продолжить свой путь до берегов Египта.

— Что ж, Отче, пора прощаться, — сказал маршал, находясь в каюте архимандрита.

— Пора, — кивнул тот. — Был рад посетить вашу державу. Столько новых знаний, как здесь, я не узнал, наверное, за всю свою жизнь… Жаль только не знаю, свидимся ли ещё или нет.

— А ты не переживай, — улыбнулся Сомов. — Как говорят у нас в стране: «Ничего, земля круглая, за углом встретимся».

— Да уж, — с лёгкой грустинкой улыбнулся в ответ Геннадий. — Необычные у вас поговорки.

— У нас много поговорок. Приезжай ещё, книгу про них напишешь. А пока… — маршал достал из кармана золотую печатку. Её лицевая часть напоминала щит в виде буквы «V» с закруглёнными боками. «Шапка» буквы походила на ёлочку с двумя углами-веточками с каждой стороны, плюс остроконечная вершина. Кантик щита был золотой, центр отливал чёрным ониксом. Поверх оникса шло изображение архистратига Михаила. — Возьми это. А ещё запомни, если к тебе подойдёт человек с таким же перстнем, окажи ему всяческое содействие.

Взяв перстень, архимандрит долго и внимательно разглядывал рисунок. А Сомов тем временем продолжил.

— Если же сам увидишь на ком-нибудь этот знак, можешь смело обращаться за помощью в случае нужды. Только старайся не привлекать постороннего внимания.

— Кто же носит такие перстни? — решил поинтересоваться архимандрит.

— Их носят наши братья во Христе, радеющие о славе православной церкви.

Сказав это, маршал продемонстрировал свою левую руку, на безымянном пальце которой поблёскивала золотом аналогичная печатка. Геннадий, недолго думая, примерил свой экземпляр на тот же палец. Перстень сел, как родной.

— Надо же! — удивился он.

— А теперь подарок лично от меня, — улыбнулся Сомов и открыл дверь каюты, за которой стояла его охрана. — Занесите сундуки!

— Что в сундуках? — спросил архимандрит, когда слуги покинули каюту.

— На Русь ты возвратишься в конце зимы или в начале весны, то есть, когда будет холодно. В сундуках находится одежда, как раз для такого случая.

Сказав это, маршал решил лично продемонстрировать подарки. Сначала достал пять пар шерстяных носок из пуха кролика, украшенные красивой вышивкой. Потом шли перчатки: из кожи без меха, из кожи с мехом, замшевые с мехом. Тут же к ним присоединились варежки: вязаные из пуха кролика, цельные из шкурки кролика, замшевые с мехом норки. Затем маршал продемонстрировал две шапки-ушанки. Первая из меха енота, а вторая кожаная в стиле «Пилот», подбитая мехом песца. Вслед за шапками божий свет увидели валенки. На Руси валенок ещё не делали. Имелся только прототип в виде войлочных чулок, поверх которых надевали сапоги. А тут архимандриту подарили сразу две пары. Одни были черно-белого окраса из верблюжьей шерсти, а вторые из шерсти овцы, полностью светленькие, но украшенные алой вышивкой. Оба экземпляра имели прорезиненную подошву. К валенкам прибавились чёрные кожаные унты с волчьим мехом, а подошва из сочетания микропористой резины и просто резины. После обуви архимандрит увидел два свитера. Оба были связаны из овечьей шерсти крупной двойной вязкой и имели высокое горло. Отличались они лишь цветом и рисунком. К свитерам довеском шла парочка одинаковых вязаных штанов серого цвета. В качестве верхней одежды Геннадию подарили длиннополый кожаный пуховик, наполненный лебяжьим пухом. Меховая опушка капюшона была из чернобурки.

Какими бы ни были умелыми мастера и мастерицы в средние века, но вещи, пошитые при помощи технологий из будущего, выглядели заметно лучше. Тем более их тоже старались делать с душой. Геннадий каждую вещь попробовал на ощупь и остался очень довольным.

— Отче, а вот это средство от моли, — сказал маршал, после того как продемонстрировал все подарки.

— Корки апельсина? — удивился архимандрит.

— Да! Если шерстяную одежду обкладывать корками апельсина или лимона, то моль им не страшна. А ещё эти корочки отбивают затхлый запах от долго хранящейся одежды.

— Хм, запомню. И ещё раз хочу выразить свою благодарность и тебе, дон Иван, и твоему императору и вашему патриарху.

На этом они расстались. Расстались навсегда.