В мире животных

В дрофином питомнике

Дрофа — самая крупная и самая большая летающая птица на Земле. В старых книгах сохранились свидетельства о том, что в прошлом веке добывали дроф весом 18 и даже 21 килограмм. Сейчас таких гигантов уже нет. Вес взрослого самца не превышает пяти-шести килограммов, лишь изредка попадаются птицы свыше 10 килограммов. Причины этого не случайны. Численность дроф катастрофически снизилась, и популяция в целом омолодилась. Жизненный срок, отпущенный природой этой птице, искусственно сократился. В связи с этим уменьшилась и плодовитость. Сейчас в кладке дрофы лишь два яйца, тогда как в начале восемнадцатого века, по свидетельству русского писателя С. Т. Аксакова, находили гнезда даже с девятью яйцами.

О прошлом и нынешнем состоянии дроф, методах их охраны мы беседовали с доктором биологических наук, профессором Владимиром Евгеньевичем Флинтом. Он много лет занимается проблемами охраны редких и исчезающих животных.

— Владимир Евгеньевич, где в прошлом обитала дрофа?

— Дрофа — типичный обитатель степной зоны. В послеледниковое время она населяла практически всю Европу, проникая к северу от Скандинавии до Великобритании. Однако по мере роста населения и распашки открытых угодий ареал ее постепенно сокращался. В шестнадцатом веке она исчезла в Швейцарии, в восемнадцатом — в Финляндии и Швеции, в Англии и Дании полностью была истреблена к середине девятнадцатого века. В нынешнем столетии она исчезла с территории Франции, Албании и Греции. Сейчас дрофа гнездится в Португалии, Испании, Венгрии, Германии, Польше и еще некоторых странах.

— Какие изменения претерпел ареал дрофы у нас?

— Огромные. Еще в конце прошлого века он был почти сплошным и охватывал всю степную зону — от южных районов Белоруссии и Украины до предгорий Алтая, Забайкалья и Приамурья. Сейчас ареал имеет пятнистый характер. Более или менее устойчивые очаги размножения дрофы сохранились на юге Украины, в Среднем и Нижнем Поволжье, на Предкавказской равнине, на Южном Урале, в Центральном Казахстане.

— Что можно сказать о численности дрофы?

— Параллельно сокращению площади ареала шло и уменьшение численности. Например, в Австрии за 40 лет число этих птиц сократилось с 1200 до 150. В Польше в конце тридцатых годов насчитывалось 600–700 дроф, а в 1979 году — только 25. Численность сократилась почти в 30 раз! И только в Испании дроф еще много — не менее 11 тысяч. Неплохо обстоит дело и в Венгрии, где численность этих птиц после спада в 1940–1950 годах вновь стабилизировалась, а затем и поднялась. Сейчас там дроф более трех тысяч.

— Сколько же их у нас?

— К 1971 году обитало около 6000 дроф, но численность продолжала снижаться, и сейчас общее их поголовье сократилось до 3000 особей. Дрофа занесена в Красную книгу.

— В чем же причины такого неблагополучного положения?

— Причины разные. Это и браконьерство, и отравление пестицидами, и фактор беспокойства. Но главное — это распашка земель в исконных местах обитания дроф. Эти птицы долго не могли приспособиться к гнездованию на сельскохозяйственных землях. Сейчас эта трудность преодолена, и дрофа регулярно делает гнезда на пашнях и посевах многолетних трав. Собственно говоря, в Германии, Венгрии да и у нас она практически гнездится сейчас только на полях.

— Так что же, проблема гнездования дроф решилась сама собой?

— Казалось бы, да, но при этом возникла новая. Беда заключается в том, что на сельскохозяйственных угодьях постоянно ведутся какие-нибудь работы — то вспашка или боронование, то сев, то прополка и культивация, то покос или уборка хлебов. Это и приводит к сложному конфликту: гибель кладок на посевах составляет около 80 процентов!

— Сама жизнь подсказывает: нужны особые меры охраны, особая тактика спасения этого замечательного вида птиц.

— Кое-что в этом направлении уже предпринимается. В Венгрии и Германии прилагают энергичные усилия для спасения дроф — там организованы специальные питомники. Но сложность в том, что способность к размножению у дроф появляется только на пятом году жизни. А использовать для разведения взрослых пойманных птиц нельзя: они слишком пугливы и не привыкают к человеку. Поэтому надо либо брать совсем маленьких птенцов и выращивать их, либо инкубировать собранные в природе яйца. А после этого ждать лет шесть без особой надежды на успех. Не у каждого хватит на это терпения.

— Что составляет основу тактики спасения дроф сегодня?

— При сельскохозяйственных работах все обнаруженные гнезда дроф берут на учет. Работник питомника осматривает гнездо и решает на месте, можно его сохранить или нет. Если можно, гнездо не трогают и сохраняют вокруг него участок посева, где работы прекращают. Чаще кладку забирают и перевозят в питомник. Там ее искусственно инкубируют, а птенцов выращивают до подъема на крыло.

— Такой метод оправдал себя?

— Опыт показал, что эта технология вполне себя оправдала. Сейчас численность дрофы в Венгрии, где выращивают птиц по этому методу, стала расти. Конечно, необходимы и другие меры, в частности сокращение вводимых в почву химических веществ. Нужен строгий контроль и в отношении браконьерства.

— Какова перспектива создания дрофиных питомников у нас?

— Уже создан дрофиный питомник в Саратовской области. Направление его работы — инкубация кладок, находящихся под угрозой гибели, и выращивание птенцов для последующего выпуска их на волю.

Владимир Евгеньевич собирался навестить дрофиный питомник в Саратовской области в начале лета. Вместе с ним решили туда отправиться и мы.

Работники Саратовской областной охотинспекции сообщили, что дрофы живут на двух участках. В деревне Скатовке, что в 30 километрах от Саратова, расположено отделение питомника, а степной заказник «Саратовский» находится в 135 километрах от областного центра, в заволжских степях. Там сосредоточено основное поголовье дроф.

Деревня Скатовка раскинулась на холмах. Есть здесь и лес, и обширная запруда, где шумно плавает всякая домашняя птица. Но ухо натуралиста уловило и необычные звуки — посвист сурков. Да, они, байбаки. В области ими заселены все пустые взгорки и овражки. Сурки широко расселились, обжились, стали приносить потомство. И вот буквально в какой-нибудь сотне метров от сурчин за невысокой изгородью в траве ходят дрофы. Ступают чинно, поглядывают на приезжих свысока, ни малейшего страха — хозяева на участке. В Скатовке восемь дроф — два самца и шесть самок. Первые птицы здесь появились в 1983 году, в следующем количество их увеличилось.

Несколько лет дрофами занимается Валерий Николаевич Мосейкин. По образованию он орнитолог. Прямых служебных обязанностей у него немало, но редкие птицы — это, как он говорит, для души. Мы ходили с ним среди дроф в загоне, некоторых он кормил с руки, рассказывал об их биологии, как обстоят с ними дела в области.

В Саратовской области около 2000 дроф — больше, чем на всей остальной территории обитания этого вида. Дрофы — птицы степных пространств. А степи здесь были не так давно. Но сегодня все земли, пригодные для сельскохозяйственных культур, распаханы. И все же каждую весну дрофы прилетают сюда, чтобы дать жизнь новому потомству. Где они гнездятся? Кое-где лоскутки целинных степей в заволжских просторах еще остались, но слишком малы эти участки — не обеспечивают птицам защиты. И дрофы переселились… на пашни. Там, оказывается, безопаснее.

Дело в том, что здешние поля необычайно велики. И не так интенсивно на них проводятся различные сельскохозяйственные работы. Зимуют дрофы в крымских степях, а сюда прилетают в марте. В это время здесь только-только появляются первые проталины. В апреле у дроф ток. Профессор В. Е. Флинт признался, что иногда приезжает сюда, только чтобы полюбоваться этим редким зрелищем. На тока слетаются десятки дроф, на одном как-то насчитали до 100 птиц. Самок на токовищах побольше, чем самцов. Токующие самцы кладут хвостовые перья на спину, принимают вычурную позу, издают характерные звуки, за что и называют самца дрофы «дудак».

Самка ищет место для гнезда. Как правило, это небольшая лунка, куда она и откладывает два грушевидных, зеленоватого цвета яйца. Самка и насиживает кладку, и выхаживает птенцов. Самцы и близко не подходят к потомству. Дрофа — очень заботливая мать. Она охраняет птенцов, затаивается с ними, уводит их подальше от людей, а если любопытные все же пытаются приблизиться к ним — смело бросается на людей. Дрофы очень осторожны. К взрослым птицам ближе чем на километр не подойти — улетают. А летуны они отменные: несмотря на большой вес, развивают скорость свыше 90 километров в час. «Летят, как пушечные ядра», — говорит Мосейкин.

Но ведь на птиц могут охотиться браконьеры? Да, могут. За убитую дрофу — штраф да еще изъятие ружья и охотничьего билета. Наказание серьезное.

Дрофы очень чувствительны к фактору беспокойства. Охотоведы замечали: если кто-либо вспугнет птиц на току, они расстаются. Распадается и ток. Получается, что дрофы есть, а гнезд нет. Сейчас в области выявлены места токования дроф. Весной их тщательно охраняют работники госохотинспекции.

И все же это поразительно: дрофы переселились на сельскохозяйственные поля! Охотовед Мосейкин с грустью вспоминал о том, сколько же птиц гибло под гусеницами и колесами всевозможной техники на полях. Иные трактористы собирали кладки и делали яичницу. Но так было до 1982 года. Работники охотинспекции разрешили платить механизаторам за каждое найденное яйцо дрофы или стрепета — другого редкого обитателя степей. В тех районах, где обитают птицы, охотоведы провели соответствующую работу с механизаторами. Раздали картонные ящички, устланные ватой, для сбора яиц пернатых.

Дело пошло на поправку. В 1982 году механизаторы собрали и доставили в дрофиный питомник более 300 яиц. За каждое яйцо охотинспекция платила. Если механизатор не мог приехать в питомник, то сообщал об этом в инспекцию. На место сразу выезжала бригада, которая дежурит весной, в апреле и мае, круглосуточно.

Тракторист Валерий Филимонович Княжный показал места в поле, где чаще всего гнездятся дрофы. Птицы любят селиться не на самой пашне, а на так называемых «огрехах» — невспаханных лоскутках. Довольно часто во время сельскохозяйственных работ рядом с трактористом находится и районный охотинспектор. Яйца дроф нужно транспортировать очень бережно, не растрясти. И доставить их надо в срок — не позднее чем через 10–12 часов после того, как были обнаружены. И вот яйца дрофы попадают в питомник, куда мы и отправились из деревни Скатовка.

Дрофиный питомник начал действовать с 1983 года. Разместился он в помещениях заброшенного полевого стана. Их отремонтировали, соорудили вольеры для птиц, завезли инкубаторы.

Прямо при нас привезли несколько яиц — поздние кладки. Дело в том, что весна выдалась затяжной и дрофы позже обычного стали сооружать гнездовья. Яйца дроф принимает Людмила Федоровна Боровская. Она освоила профессию оператора инкубатория. Прежде чем положить яйцо в инкубатор, нужно убедиться, живое ли оно. Проводится «водный тест»: яйцо опускают в теплую, чуть подсоленную воду, если оно покачивается в воде, значит, эмбрион жив. Почти месяц яйца дрофы будут находиться в выводковой камере инкубатора. Устанавливаются необходимые температура и влажность. Теперь за яйцами нужен глаз да глаз. Птенцы вылупляются в разные дни и в разное время суток. Нельзя упустить момент появления птенца на свет, иначе он может погибнуть. В это время дежурство в питомнике круглосуточное.

Людмила Федоровна открывает крышку инкубатора и просит прислушаться. Действительно, пищат. Птенцы еще не проклюнулись, а уже подают голос, заявляют о себе: «Готовьтесь! Скоро я появлюсь на свет!»

Вылупившегося птенца помещают в выводковую камеру — там он обсыхает. Затем несколько дней ему придется провести в особой камере — брудере. Здесь все стерильно. Прокаленный песок, инфракрасная лампа для обогрева. И тут его первый раз в жизни покормят.

Чуть подрос — переселяйся в акклиматизатор. Меню у птенцов разнообразное: творог, комбикорма, зелень. Очень любят они крапиву. В это хлопотливое время работникам питомника помогают будущие биологи — студенты Саратовского университета. Здесь они приобретают навыки по уходу за редкими видами.

Спустя десять дней птенцов переводят в просторные вольеры. Они закрыты и сверху, чтобы дрофы не улетели. Матерчатая сетка — хороший амортизатор, если птицы взлетят высоко. Через месяц они весят более килограмма. А в возрасте полутора месяцев уже могут летать. И наконец дроф переводят в просторный вольер. Его называют выпусковым. Птиц не узнать. Теперь они величественны и очень красивы!

Есть в питомнике и маточное поголовье дроф — три самца и две самки. Им по нескольку лет. Птицы крупные. Вес самцов достигает 16 килограммов, самки полегче. Рост взрослых 80 сантиметров. Даже не верится, что такие гиганты могут летать. А ведь летают!

Ну а молодых дроф готовят к выпуску в природу. В просторном вольере они учатся летать. К ним все реже заходят люди: птиц надо отучать от человека. В естественной среде у дроф немало врагов, но особенно достается им от врановых птиц — грачей и ворон.

Охотоведы рассказывали: стоит дрофе хоть ненадолго отвлечься от гнезда, кладка будет мигом уничтожена. Не останется даже скорлупы. За это врановых птиц называют «черной напастью». Видели и такую картину. Трактор пашет на поле. За ним, как правило, увязывается туча врановых птиц. Они подбирают с грунта всякую живность. Неожиданно трактор приближается к гнезду дрофы — и та взлетает. Это видят грачи и вороны. Сразу несколько птиц устремляются к тому месту, откуда взлетела дрофа. Схватки за лакомый кусок бывают жаркие. Пока тракторист подбежит к гнезду, от него ничего не останется. Даже птенцов грачи и вороны поедают. Настоящая «черная напасть». Врановых в Саратовской области очень много. Они стали наносить ощутимый ущерб сельскохозяйственные культурам.

Немалый вред наносят врановые и стрепетам. Те помельче дроф. Но их яйца механизаторы тоже собирают на полях. Стрепеты любят селиться в невысоком, разреженном травостое, особенно на лугах и посевах кормовых трав. Мы обследовали такие поля. При нас механизатор обнаружил гнездо стрепета. Там оказалось пять небольших зеленоватых яиц. Он передал их Мосейкину. Это ценная находка.

В дрофином питомнике уже собрана небольшая группа стрепетов. Группа жизнеспособная. Но пока стрепеты, как и дрофы, птенцов в неволе не выводят. Видимо, чего-то еще не знают охотоведы и ученые в биологии этих редких птиц. Но обязательно узнают. Будут дрофы и стрепеты приносить потомство в неволе!

Отсюда, с берегов Волги, начнется расселение дроф в те места, где они когда-то были, но по разным причинам исчезли. Мы видели, как выпускают дроф в природу. Как прекрасно эти птицы вписались в степной пейзаж! Разве можем мы потерять такую красоту?

О тех, кому нужен простор

Каково отношение к хищным птицам сегодня? Какие виды находятся в наиболее бедственном состоянии? Что предпринимается для того, чтобы они выжили? Эти и другие вопросы мы задали ведущему специалисту по хищным птицам, орнитологу Владимиру Михайловичу Галушину.

— Мировая фауна хищных птиц насчитывает почти 300 видов, — рассказал ученый. — Времена преклонения перед пернатыми хищниками сменились в конце прошлого столетия безжалостными гонениями на них. Но в последние десятилетия мы стали свидетелями, как к ним возвращается благосклонность человека.

— Какие меры для охраны хищных пернатых предусмотрены во Всемирной стратегии охраны природы?

— Суть стратегии охраны хищных птиц заключается в сочетании долгосрочных мер по сохранению их исконных мест обитания с эффективными формами предотвращения падения численности и восстановлением угасающих популяций редких видов. Одно из важнейших направлений в этом плане — заповедание природных территорий, где живут хищные птицы. Современный курс на расширение системы заповедников весьма благоприятен для птиц, особенно крупных видов — орлов, орланов, скопы, соколов. Им нужны обширные, мало измененные человеком пространства.

Организация заповедников дополняется такими действенными мерами, как учреждение постоянных и сезонных заказников в районах гнездования редких хищных птиц, выделение зон покоя вокруг жилых гнезд, и другими способами охраны. Используется также подкормка некоторых хищников — орлов, орланов, грифов, сипов, бородачей. Устанавливают искусственные платформы для гнездования птиц.

— Стратегия охраны хищных птиц предусматривает также строгое соблюдение природоохранного законодательства, искоренение браконьерства и разорение гнезд пернатых хищников. Что для этого предпринимается?

— Серьезная опасность для хищных птиц — особенно крупных и красивых — браконьерская добыча ради изготовления чучел. Поэтому постоянный контроль за деятельностью таксидермистов — одна из важных задач в деле охраны пернатых хищников. Немало вреда причиняет им беспокойство, особенно в гнездовое время, от которого их следует всячески оберегать.

Относительно новая, но очень серьезная опасность для хищных птиц — гибель на опорах ЛЭП. Больше всего страдают от этого степные орлы. Сейчас разработаны и внедряются в практику защитные устройства, предупреждающие гибель.

— Владимир Михайлович, посоветуйте, куда съездить нашей съемочной группе, чтобы показать, как по-настоящему надо заботиться о хищных птицах?

— Я бы порекомендовал побывать в Белоруссии, в Витебской области. Там эта работа поставлена очень хорошо. Возглавляет ее замечательный орнитолог, кандидат биологических наук Владимир Васильевич Ивановский.

Белоруссия… Земля утопает в зелени лесов, перелесков, лугов. Производит впечатление и Витебск: в городе немало парков, скверов. Побывали мы в обществе охотников и рыболовов. Владимир Васильевич Ивановский — один из активных пропагандистов идей охраны природы. В различных периодических изданиях немало его заметок, репортажей и очерков о природе.

— Владимир Васильевич, бытует мнение, что охотничьи организации и отдельные охотники занимаются охраной и проводят биотехнические мероприятия только для охотничьих видов животных, таких, как лось, кабан, косуля, заяц и другие. Но нам известно о вашей работе по охране редких видов животных, особенно хищных птиц.

— С 1983 года в охотничьих угодьях Витебской области были начаты опыты по привлечению в искусственные гнездовья таких редких видов, как орел беркут, орлан-бело-хвост, скопа, змееяд, черный аист. У нас довольно интенсивно ведутся мелиоративные работы, омолаживаются леса. Крупным птицам становится все труднее найти для постройки гнезд укромные уголки. А в заказниках или на других территориях, не вовлеченных в хозяйственную деятельность, например на лесных островах среди болот, зачастую нет деревьев с удобной кроной для огромных гнезд, которые сооружают эти птицы. Мы осмотрели одно гнездо беркута: диаметр два с половиной, толщина три метра. Представляете, каким должно быть дерево, чтобы выдержать такую нагрузку.

— В чем состоит ваша задача?

— Привлечь редких птиц на гнездовья в эти укромные уголки. Сами птицы там гнезда не строят, поскольку это, как правило, болотистые места, там мало сучьев, веток, лапника. Мы на этих деревьях сооружаем искусственные гнездовья. Нередко приносим подручный материал, делаем хорошую основу, скрепляем ветки алюминиевой проволокой. Как показал опыт, искусственные гнездовья значительно прочнее и долговечнее тех, что строят сами птицы. Из 26 построенных нами гнезд в восьми загнездились редкие птицы: четыре заняли беркуты, два — скопа, по одному гнезду освоили орлан-белохвост и черный аист.

— Кто вам помогает в этой нелегкой работе?

— С конца 1987 года в эту работу включились студенты ветеринарного института. Они активно борются с браконьерством, обследуют урочища, болота, озера, участки старого леса. Все берут на учет: глухариные и тетеревиные тока, поселения барсуков, места обитания белок-летяг, гнезда редких птиц, а также места произрастания редких растений. С нашей помощью они проводят биотехнические мероприятия. Мы сооружаем гнезда для редких видов.

— Всюду становятся редкими глухари. Сколько вы обнаружили глухариных токов?

— В Витебской области эти птицы еще довольно обычны. Охотники обнаружили глухариные тока в 33 лесничествах. Утвержден перечень глухариных токов. Вокруг каждого из них выделены особо охраняемые участки леса шириной до 300 метров с ограниченным режимом лесопользования.

— Сообщалось, что многие годы в области проводится конкурс под названием «Сокол». В чем его задачи?

— Он посвящен выявлению гнездовий редких птиц. Его проводит ряд организаций области, в том числе и общество охотников и рыболовов. На счету членов общества — свыше 80 процентов находок гнездовий редких видов птиц. Список объявляемых в конкурсе птиц год от года расширялся. Неизменным оставалось лишь ядро — редкие хищные пернатые и черные аисты; именно эта группа птиц пострадала от деятельности человека.

— Какие меры предпринимаются для охраны гнездовий этих птиц?

— Ежегодно после подведения итогов конкурса вокруг обнаруженных гнезд выделяется зона охраны радиусом 250 метров. Там запрещается проводить в течение года все виды сельскохозяйственных работ. Вокруг охранной зоны есть зона покоя шириной 250 метров, где эти работы запрещены с 1 марта по 15 августа.

— Но ведь у вас появился и другой конкурс — «Красная книга». В чем их отличие?

— Количество ежегодно выявляемых гнездовий год от года увеличивалось, а в 1980 году достигло максимума. Затем наметился некоторый спад и популярность конкурса снизилась. С 1982 года мы дали ему другое название — «Красная книга». Его задача — выявление всех без исключения видов животных и растений, включенных в нашу Красную книгу. Мы искали новые формы в проведении конкурса. В местных газетах были помещены объявления о конкурсе и отрезные анкеты. «Эффект газеты» сработал: получили массу сообщений о местах обитания редких зверей и птиц.

— Но вы не упускали из виду редких хищных птиц?

— Нет. Даже придумывали новые формы работы. Например, 1986 год у нас прошел под знаком скопы и черного аиста. Были найдены и взяты под охрану семь новых гнезд скопы и девять — черного аиста, во время учета обнаружены гнезда беркута, подорлика, длиннохвостой неясыти. Этот успех вдохновил всех; 1987 год стал как бы вторым рождением конкурса, который мы решили продлить.

Всего за время с 1976 по 1987 год было выявлено и взято под охрану свыше 150 гнездовий птиц. Удалось обнаружить и взять под охрану 80 процентов поселений барсука. Охота с норными собаками в местах, где живет барсук, была запрещена.

— Какие у вас ближайшие задачи? Что еще предстоит сделать?

— Ближайшая наша задача — добиться, чтобы каждый проникся ответственностью за судьбу редких видов. Мы должны сохранить их для наших потомков.

Ивановский собирался проведать гнездо скопы на моховом болоте. Знание мест, гнезд, где обитают пернатые хищники, позволяет вовремя принимать действенные меры охраны природы.

Владимир Васильевич предупредил, что ехать туда часа три, затем с час идти по лесу. Езда по асфальту убаюкивала, но вот мы свернули на проселочную дорогу. Недавно прошел дождь, и в низинах образовались довольно глубокие лужи. Даже на «уазике» мы объезжали их стороной — как бы не засесть.

Орнитолог все время поглядывал в небо. Вот он подал сигнал, чтобы шофер притормозил. Выходим из машины. Ивановский показывает на две темные точки в небе — пара скоп.

— Значит, не покинули еще гнездо, — поясняет он, — эта пара за-гнездилась позже других.

Километров двадцать уже проехали мы по лесным дорогам. День летний, погожий. Но вскоре у вырубки Ивановский останавливает охотничий вездеход. Теперь к гнезду будем добираться пешком.

Здешние леса влажные, комариные. Нередко на пути встречаются заболоченные низины. Владимир Васильевич преодолевает их быстро: прыжок с одной кочки на другую — и он уже на возвышенности, где сухо. За ним едва поспеваешь. Как он ориентируется в лесу, где, казалось бы, нет никаких примет? Вот что значит полевик. Он заметил, что мы умаялись и штормовки наши потемнели от пота. Дает пять минут на отдых, а сам — вперед, чтобы разведать дорогу. Тут не до отдыха.

Часа через полтора лесная темень сменилась редколесьем, запахло багульником. Впереди открывалось моховое болото. И тут мы услышали резкие крики скопы.

Пернатые хищники нас, конечно, давно обнаружили. Это мы их не видели. Орнитолог просит подождать. Усаживаемся на ствол сосны, поваленной бурей. Неужели пришли?

Вскоре возвращается Ивановский. Он тоже немного устал с тяжелым рюкзаком на плечах.

— Все разведал, — улыбается он. — Птенцы в гнезде, их трое.

Идем за ним, не прячась: все равно птицы нас обнаружили. Утопая во влажном мху, пробираемся к гнезду скопы. Моховое болото поросло редкими и тонкими соснами. Но птицы соорудили гнездо на прочной сосне. Оно на самой верхушке дерева. Рядом несколько погибших от старости деревьев. В вышине по-прежнему кружат и подают резкие звуки скопы-родители.

— Владимир Васильевич, давно вы знаете это гнездо?

— Уже лет пять.

— Смотрите, взрослые птицы все время над нами и, видимо, беспокоятся за птенцов. Мы их не очень потревожили?

— Нет, птенцы уже взрослые и скоро слетят с гнезда. Им здесь находиться несколько дней.

— Что-то их не видно.

— Затаились в гнезде. Родители все время подают им сигнал тревоги. Пойдемте, осмотрим место вокруг гнезда.

Место глухое. Видно, что люди здесь бывают крайне редко. Никаких следов их пребывания.

— Вот любопытная находка, — Ивановский что-то поднял с травы.

Подходим, осматриваем находку — скелет рыбы.

— Это скелет крупного карася, — сказал ученый. — Скопы принесли рыбину в гнездо, но почему-то уронили ее.

— Скопы кормят птенцов только рыбой?

— В основном карасями, окунями, иногда приносят щуку.

— Как они добывают рыбу?

— Хватают ту, что плавает близко к поверхности воды. Но бывает, что и ныряют, правда неглубоко.

— Кто у них основной добытчик?

— Рыбачат в основном самцы. А самка ожидает супруга у гнезда вот на этой сушине.

— И так у каждого гнезда, где селятся скопы?

— Обязательно у гнезда скопы должно быть сухое дерево. На нем птицы и передают друг другу рыбу.

— Видимо, один из партнеров был не очень внимательным, вот карась и упал под дерево. Почему они не подняли рыбину?

— Птицы никогда не поднимают то, что упало. Самец тут же летит на болотное озеро за следующей рыбиной. Человек давно подметил у скоп эту особенность. У народов Севера даже существовал промысел: добыча рыбы с помощью скопы. Человек устраивался у гнезда и, когда подлетал самец с рыбой, начинал шуметь. От неожиданности птица роняла добычу. Она доставалась человеку.

— Жестокий способ добычи рыбы.

— Такого промысла уже нет. Скоп осталось мало, да и озер с рыбой немного.

Ивановский подошел к высокому и красивому растению, взметнувшемуся к гнезду рядом с сосной.

— Только у гнезда скопы можно обнаружить такое редкое для болот растение, как иван-чай, — произнес ученый. — Оно прорастает на сдобренной пометом птиц подстилке, они заносят и семена этого растения.

— Судя по тому, как мы сюда добирались, места эти глухие.

— Да, люди бывают здесь редко. А если кто и появляется, то только осенью, когда созреет клюква. Так что птиц никто не беспокоит. А теперь я хочу забраться к гнезду. Сделаю замеры птенцов, взвешу их и окольцую.

Как он будет взбираться на почти десятиметровую высоту? Ствол сосны прямой и гладкий, лишь на высоте метров семи топорщатся сухие и живые ветви. Там, конечно, легче будет верхолазу.

Орнитолог смастерил несколько оригинальных приспособлений. Тут и «кошки», и ленточные держатели из тонкого и гибкого металла, и лесенки — два прочных шнура с алюминиевыми трубками. Ивановский быстро преодолел семь метров по совершенно гладкой вертикали ствола сосны — и вот он уже у гнезда.

— Ну что там? Сколько птенцов?

— Я не ошибся — их тут трое. И все хороши.

Наблюдаем, как он привычно взвесил птенцов, обмерил им крылья, лапы, клювы. Затем достал из кармана алюминиевые кольца и закрепил по одному на ногах птенцов. И так же быстро спустился на землю.

— Как вы думаете, через сколько дней они покинут гнездо?

— Максимум дней через семь, так что мы успели провести всю необходимую работу.

— Смотрите, взрослые птицы не улетают.

— Ничего, мы сейчас уйдем, и они смогут покормить птенцов.

Конечно, хотелось посмотреть, как они это делают. У Ивановского есть еще одно замечательное приспособление для наблюдения за птицами — скрадок. Когда орнитологу нужно подольше понаблюдать за гнездом, он сооружает скрадок на одном из соседних деревьев, только чуть повыше, чтобы хорошо было видно и гнездо, и то, что в нем происходит.

На этот раз специально для нас он соорудил скрадок метрах в тридцати от гнезда. На все это ушло около получаса. Из скрадка сбросил лесенку — по ней легко забраться даже на такую высоту.

Скрадок очень удобный, из камуфляжной тонкой сетки, поэтому хорошо продувается ветром и туда не проникают насекомые. Основание жесткое, из многослойной фанеры. Из скрадка хорошо наблюдать за жизнью гнезда, удобно делать кино- и фотосъемки. Ни у кого из ученых и профессиональных фотографов не приходилось нам видеть такие удобные сооружения.

Птицы, по наблюдениям Ивановского, человека в скрадке не видят, а к самой постройке привыкают.

Как только мы покинули площадку у гнезда, птенцы осмелели и стали энергично размахивать крыльями — так они их тренируют к полету. Осмелели и родители. Первой к гнезду спустилась самка. Птенцы взбудоражились, потянулись к ней клювами: давай еду! Самка огляделась очень внимательно и долго смотрела на скрадок — все-таки что-то незнакомое у гнезда. Но, видимо, ничего опасного в нем не увидела. Затем в несколько взмахов перелетела на сухую сосну и издала громкий пронзительный крик. Спустя какое-то время к сушине подлетел самец с крупной рыбиной в когтистой лапе. Не долетая до самки, он выронил добычу. Но птица была готова к этому моменту: резко взлетела и поймала добычу на лету.

Сделав круг у гнезда, птица присела на край. Птенцы засуетились пуще прежнего. Но мать не торопилась их кормить. Она еще раз внимательно посмотрела в сторону скрадка и только потом повернулась к птенцам. Больше она не отвлекалась. Ловко отрывая от рыбины небольшие кусочки, вкладывала их в широко раскрытые клювы.

Мы дождались, когда рыба была скормлена и скопа улетела. Ивановский быстро собрал скрадок и втиснул его в рюкзак.

— Сколько лет вы наблюдаете за этим гнездом?

— Несколько лет. Каждый год эта пара возвращается сюда — я это узнаю по кольцам. Хорошая пара!

Овцебыки-новоселы

Акклиматизация ценных копытных животных — овцебыков — проходит в двух районах нашей Арктики: на острове Врангеля и полуострове Таймыр. Этих животных завезли сюда в 1974 и 1975 годах из Северной Америки. Цель — создание природных популяций данного вида.

В наши дни коренные популяции овцебыков сохранились лишь в двух районах зарубежной Арктики — на севере Канады и в Гренландии. А вот на севере нашей страны, в том числе на Таймыре, эти звери вымерли. Когда это произошло? Об этом нам рассказал кандидат биологических наук Григорий Дмитриевич Якушкин.

— Когда исчезли на нашей территории овцебыки? — задал себе вопрос ученый. — Точно никто не знает. Все крупные животные мамонтовой эпохи, как и сам мамонт, после окончания последнего оледенения исчезли с лица Земли. Сейчас мы находим в тундре только их останки. Конечно, овцебыки вымерли не вчера и не 200–300 лет назад, как иногда пишут в популярной литературе даже биологи.

— Но хотя бы ориентировочные даты можно назвать?

— Нас тоже очень интересует этот вопрос. Мы собрали на Таймыре несколько черепов ископаемых овцебыков и привезли пробы в Москву, в Геологический институт. В этом институте есть лаборатория абсолютного возраста, куда мы и обратились. На наши вопросы ответил Леопольд Дмитриевич Сулержицкий. Он не раз бывал на Таймыре и в других районах Крайнего Севера, собрал много останков ископаемых животных. В целом в этой лаборатории имеется около 15 проб от вымерших овцебыков Таймыра. Я хочу вам показать череп овцебыка. Как видите, он хорошо сохранился, даже концы рогов острые. Может показаться, что зверь погиб недавно. Но такой же череп есть в Геологическом институте, его геологический возраст — 42 тысячи лет.

— Но есть свидетельства, что овцебыки обитали на Севере гораздо позже.

— Вероятнее всего, они, как и мамонты, вымерли на Таймыре 9— 10 тысяч лет назад. Собранные пробы и их датировка должны ответить на этот вопрос. Конечно, эта работа, сбор останков ископаемых животных, будет продолжаться.

— Кто занимается изучением овцебыков?

— Научно-исследовательский институт сельского хозяйства Крайнего Севера. Он расположен в Норильске. В институте создана лаборатория по акклиматизации овцебыков.

— В каком месте зверей выпустили?

— Район выпуска удален от Норильска на 1000 километров. Добраться туда, в бассейн реки Бика-ды на Восточном Таймыре, можно только авиатранспортом. На берегу реки мы создали биологический стационар, где работы ведутся круглосуточно.

— Что собой представляют эти места?

— Бассейн Бикады обширен — около миллиона гектаров. Он почти не освоен человеком и потому благоприятен для обитания овцебыков. Лежит бассейн в подзоне арктических тундр на широте 74–75 градусов. Климат там очень суровый, но овцебыки хорошо к нему приспособлены: имеют теплые шубы, могут существовать на самых скудных растительных кормах. Питаются травянистой и кустарниковой растительностью: осоками, пушицами, злаками, бобовыми, различными низкорослыми видами полярных ив.

— Сколько овцебыков на Таймыре?

— Два довольно крупных стада общей численностью более 150 особей. Из них более половины появились на свет на таймырской земле. Каждый год в апреле — июне мы ждем прибавления стада — более 10 малышей.

— Но апрель в этих местах еще трещит морозами. Что же, самки приносят потомство и в такое время?

— Первые телята родятся при очень суровой погоде, когда еще стоят сорокаградусные морозы и дуют жесткие арктические ветры. Вес новорожденных достигает восьми килограммов. Они покрыты густой курчавой шерстью и хорошо переносят стужу. Первые недели матери обильно кормят телят молоком, и те растут довольно быстро.

— Места, где обитают овцебыки, как-то обозначены? Они ведь могут мигрировать по тундре.

— В первые годы мы содержали овцебыков, тогда еще молодых, в обширных загонах. Это было сделано для того, чтобы лучше сохранить зверей, не дать им разбрестись по бескрайней тундре и погибнуть. Зимой они получали в небольшом количестве подкормку — сено и травяную муку в гранулах.

— Но вы сказали, что у вас два стада.

— В 1979 году, когда был получен первый хороший приплод, одно стадо мы выпустили на волю. Эксперимент оказался удачным: в первую зиму животные не ушли далеко от базы стационара. Весной стадо спускается в долину реки Бикады на более богатые пастбища, освобожденные от снега. Появляются звери и в районе загонов — их тянет в места, где они выросли, дали первое потомство.

Второе стадо тоже самостоятельно покинуло загоны. По опыту своих сородичей и оно ушло недалеко, зимовало в 10 километрах от базы.

— В чем заключается работа сотрудников стационара?

— В предвесенний период, в апреле — мае, когда наступают солнечные дни, дежурные на стационаре сотрудники и лаборанты на самолетах или вертолетах вылетают на поиск стад. Выезжают и на снегоходах, чтобы произвести подсчет животных и новорожденных телят, отметить на картах места их обитания и пути передвижения.

С вскрытием в конце июня рек поиск стад осуществляется в основном на моторных лодках. После того как животные найдены, сотрудники ставят в том месте палатку и ведут за ними круглосуточное наблюдение.

— Каково будущее у этих животных на Таймыре?

— Пройдут десятилетия — и на Таймыре, как и в других районах Крайнего Севера нашей страны, будут созданы крупные популяции овцебыков. На повестке дня стоит и вопрос о создании фермы одомашненных животных. За рубежом — в Канаде, на Аляске, в Норвегии — такие фермы существуют. Создают их с единственной целью: получить очень тонкую, шелковистую шерсть, из которой вяжут теплые и очень красивые вещи.

Нам очень хотелось побывать в тех местах, где сейчас обитают овцебыки, но по разным причинам это не удавалось осуществить. Тогда мы попросили корреспондента радио в Норильске Валерия Кравцова подготовить для нашей передачи репортаж об этом стационаре — о работе ученых и о том, как живется в новых местах овцебыкам. Валерий Кравцов вместе с кинооператором Аго Вилипусом пробыли там около трех недель.

Из дневника корреспондента. Далекая Таймырская тундра. Обширная, необъятная. Предвесенняя пора. Май. Еще заснежены просторы. Можно разъезжать на снегоходах. Прилет самолета Ан-2 очередным спецрейсом на Бикаду, где обитают овцебыки.

Наше жилье — стационар. Рядом с ним загоны-изгороди длиной до 20 километров. Первые разъезды по тундре, знакомство с овцебыками. Вот они, арктические быки!

Весна набирает силу. Побежали первые ручейки, прямо по снегу. Открылись косогоры. Появились первые прилетные птицы. Дома сидеть не хочется.

На реке образовались забереги — две полоски воды вдоль берегов. Посередине реки лед вспучило, но он еще крепок. По заберегам можно совершать первые маршруты на лодках.

Рассказ Валерия Кравцова. Первые овцебыки появились на Таймыре… с неба. В прямом смысле слова. Их доставили сюда на самолетах с Американского континента. Такое могло присниться только в счастливом сне. Необычность этого сна в том, что овцебыки не только появились на Таймыре, но и прижились здесь. Большинство этих красавцев в стаде — коренные таймырцы.

Следует, видимо, еще раз напомнить, почему такой большой интерес проявляем мы к этим пока еще экзотическим для нас животным. Не только потому, что они необычны. Почему они оказались именно здесь, на северо-востоке Таймыра, и зачем, как говорится, все это нужно?

Восточный Таймыр, 75-й градус северной широты. Это земля, которую принято называть зоной арктических пустынь, потому что вы не встретите здесь и малого деревца. А когда стают снега и за пару недель промчится полярное лето, может быть, посчастливится увидеть крошечный кустарник в окружении столь же стремительно прокручивающих свой биологический цикл цветов и трав арктической тундры.

Оказывается, что этой скудной, по нашим представлениям, растительности, большую часть года скрытой под снегом, достаточно, чтобы прокормить огромных, не страдающих отсутствием аппетита животных — овцебыков. Если учесть, что зоны арктических пустынь занимают на нашем Севере огромные пространства, станет понятно, как важно и целесообразно вовлечь их в хозяйственный оборот. И самую активную роль могут сыграть здесь овцебыки.

С этой целью и был начат уникальный эксперимент по акклиматизации этих гигантов на Таймыре. Первую партию животных доставили в этот район осенью 1974 года и разместили в загоне площадью 95 гектаров. Весной следующего года канадское стадо пополнилось еще двадцатью животными с Аляски.

Лабораторию по акклиматизации овцебыков возглавил талантливый ученый-охотовед Григорий Дмитриевич Якушкин. На стационаре мы снимали его за любимым делом. Ученый не расстается с кинокамерой и фотоаппаратом. Съемки нужны в первую очередь для науки. Но прошу поверить мне на слово: и в суровую полярную ночь, бесконечную, беспросветную, он провел возле животных тысячи часов, наблюдая за ними.

В лаборатории немногим более 10 специалистов. Во время весенней двухмесячной вахты вместе с Якушкиным здесь был и научный сотрудник Сергей Апабугин. У сотрудников лаборатории, находящихся на стационаре, масса обязанностей, вплоть до самых «неохотоведческих». Надо, например, точно знать, какой будет погода завтра и в ближайшие дни. Работа на метеостанции во многом помогает спрогнозировать, каков будет покров снега, как долго он продержится и насколько сложно будет животным добывать себе корм.

В один из погожих дней мы посетили стадо овцебыков. Видимо, здесь уместно сообщить, что овцебык — животное крупное: вес отдельных самцов достигает 600 килограммов. Остры и опасны их рога. У взрослых самцов имеется мощный роговой щит толщиной до 10 сантиметров. Известен такой факт: пуля калибром 9,3 миллиметра, выпущенная с расстояния 30 метров, расплющилась о такой щиток.

Ну и многим известны бойцовские качества овцебыков — надежная защита от врагов, хотя на Таймыре последних практически нет. Разве что полярные волки, которые за все годы проведения эксперимента «принюхиваются» к стаду, но фактов нападения не было. Во-первых, в известной степени мешала вольерная сетка. Во-вторых, волк — умный зверь и не решается атаковать неведомого ему противника, пока его не изучит. Но проблему все же нельзя считать решенной, потому что таймырский полярный волк крупнее канадского или североамериканского. Надо полагать, что он и активнее и смелее.

Из дневника корреспондента. Июнь. Ледоход — мощный, напористый, искрящийся. Разбит двухметровый ледяной панцирь реки. Вода подошла к самому порогу дома, оставив по берегам огромные льдины.

Весна в разгаре. Прилет всех представителей пернатого царства этих мест: гусей, уток, куликов, воробьиных. Тундра запела на разные голоса.

Поездка на птичьи острова в устье реки. Рядом озеро Таймыр. На островах гнездятся гуси, гагары-гребенушки, краснозобые казарки, морянки, гагары, серебристые чайки.

И вновь мы у стада овцебыков. Животные весной некрасивые, лохматые: идет линька волосяного покрова. А вот интересная сцена. Бешеный песец. Лезет к овцебыкам. Хватает и нас, лежащих, за ноги. Пришлось его пристрелить.

Овцебыки пришли к нам в гости, к жилью. Мы вели съемки с базы стационара. Подпустили близко, метров на двадцать. Недовольны, что их задержали, что не дают спокойно пастись: сопят, злятся. Среди взрослых — телята. Им уже месяц от роду.

Ушло стадо. Надоело ему толкаться на одном месте. Не интересно. Надо кормиться.

Рассказ Валерия Кравцова. Нам повезло. Мы стали свидетелями нападения на стадо овцебыков… песца. Небольшое существо линялобелого цвета металось в гуще стада. Но и овцебыки, с виду неуклюжие, развили спринтерские скорости.

Дикующий песец — животное, заболевшее бешенством, — не отдает себе отчета в том, на кого нападает. Его агрессивная реакция направлена на темное пятно. В данном случае это овцебыки. А за полчаса до этого песец напал… на сапог Якушкина, когда тот снимал стадо на кинопленку. Реакция животного поразительна. Овцебыкам так и не удалось подцепить песца на острые рога.

Случай с дикующим песцом — исключение, но он подтверждает факт, что здесь обитают еще и зайцы. А летом в районе Бикада — Нгуома очень много птиц.

Все эти представители живой природы — тоже объекты внимания ученых. Николай Матюшенков — третий участник этой весенней смены. Он занимается орнитологическими наблюдениями. О стране обитания овцебыков надо знать все, поэтому здесь тщательно поставлен учет всех гнезд. Постоянно ведутся наблюдения за представителями царства пернатых.

И еще мне хотелось бы сказать несколько слов о природе здешних мест. Мы пробыли в этих краях конец мая и начало июня. Видели, как яростная река наливается густым цветом в предчувствии ледохода, который во всю мощь грянет, прогрохочет, прозвенит в конце июня. А до этого будут подвижки, когда льды, вспучась где-то посередине реки, поползут на берега, образуя красивые и, я бы сказал, теплые торосы — к великой радости самых юных гостей Бикады, ребятишек научных сотрудников стационара, которым на время каникул выпадает редкое счастье побыть здесь со своими родителями. Отмечу, что мальчишки, как это и положено сыновьям охотоведов, настоящие юные натуралисты. Они ведут здесь дневники и порой бывает, что их наблюдения оказываются полезными для науки.

Лед на Бикаде еще не прошел, но уже открылась вода в ее среднем течении. Река манит нетерпеливых ученых — им как можно скорее хочется попасть в тот район, куда ушло выпущенное на свободу стадо. Период содержания в загоне миновал.

По реке проще преодолеть эти несколько десятков километров, где находится стадо, хотя путешествие это непростое и небезопасное.

Настоящей дорогой станет для ученых река Бикада только в конце июня. Но еще должны созреть, набухнуть вешние воды, истончиться льды, толщина которых в мае превышает два метра. Они должны превратиться в миллиарды тончайших игл, в звоне которых — привет весне и лету одновременно, и полярному солнцу, и времени большой работы.

Как раз в это время прилетают на Бикаду новые сотрудники лаборатории, потому что наблюдения становятся круглосуточными. Нельзя упустить возможность, подаренную ясноликим полярным днем: понаблюдать за важнейшим событием в жизни стада — появлением первенцев этого года. Несколько лет подряд таймырское стадо овцебыков пополнялось ежегодно более чем на десяток особей. Этот факт свидетельствует о безусловном успехе эксперимента.

Бассейн реки Бикады, а это территория более 800 тысяч гектаров, способен стать местом обитания более 2000 овцебыков. При этом имеется в виду не самая большая плотность животных.

Важность эксперимента по акклиматизации овцебыков трудно переоценить. Современники мамонтов и шерстистых носорогов словно бы вызваны из забвения. Это не фантастика, это — реальность. И даже убегая, вспугнутые стрекотом кинокамеры, они ведь, по сути, бегут к нам, людям, в день сегодняшний из времен доисторических.