В начале

Ошибки, заложенные в нас школой

Наша школа построена по прусской модели обучения. Все сидят неподвижно и молчат, пока учитель их не спросит. В свое время прусская модель была прогрессивной. Ее задачей было готовить не личности, а «винтики» в государственной машине. Именно государство определяло стандарты образованности, «спускало» сверху учебные планы и методы обучения, регулировало назначение на учительские должности. Школа функционировала, как хорошо отлаженный и строго бюрократизированный механизм. Новое допускалось в школу лишь в той степени, в какой оно представлялось государству безопасным для него. Прусская система хорошо подходила для индустриального мира и массовых призывных армий. И наибольшей популярностью она пользовалась в Германии, России и Японии. Но с переходом от индустриального и военизированного мира к постиндустриальному прусская школа начала становиться тормозом прогресса. На первый план стал выходить не «винтик» — придаток к заводу или казарме, а творческая личность, чьими конкурентными преимуществами стали свобода, творческий подход и отсутствие строгой иерархии в командной работе. Первыми это поняли в Германии, где с 1960-х началась постепенная замена прусской школы на более современную систему образования. Позже, в 1990-е, похожие реформы начались и в Японии. Сегодня в мире появилось множество гораздо более эффективных способов обучения.

Нужно относиться ко времени, проведенному в школе, как к ценнейшему ресурсу. Сегодня дети приходят в первый класс с горящими глазами, но им там очень быстро становится скучно. И глаза у детей гаснут. Скорость движения эскадры определяется скоростью самого медленного корабля. Нельзя подстраивать самых умных и талантливых детей под скорость тугодумов — у каждого школьника должен быть собственный план обучения. Если у него прекрасно идет математика — пусть по этому предмету он обгоняет сверстников на несколько лет. Школа должна гарантировать только минимальную скорость развития, а максимальную никак не ограничивать.

Конечно, хороших учителей мало. Но их достаточно, чтобы сделать с ними самые интересные уроки — и дети могут учиться с компьютером, а не ждать, пока другой ученик закончит решать задачу мелом на доске. Школе нужны профессиональные психологи.

Нужно перестать наказывать ребенка за ошибки. Я бы ввел специальную программу — методология совершения ошибок. «Ошибайтесь лучше, ошибайтесь чаще». Ошибки — единственный доступный нам способ постижения реальности. Ошибаться — это прекрасно. Это значит пробовать новые пути решения проблемы. Что такое эксперимент ученого, как не последовательное совершение ошибок? После каждой ошибки ребенок умнеет. Необходимо только избегать повторения одних и тех же ошибок.

Из своего опыта преподавания я знаю, что можно учить студентов вообще без системы наказаний. Наказания плохо работают — они прививают страх ошибиться и убивают удовольствие от учебы.

В свое время считалось, что без розги в школе преподавать невозможно. Взрослые дрессировали детей, как животных. Но даже с лошадьми и собаками мы научились общаться без хлыста и палки. Неужели наши дети глупее и их нельзя учить без дрессуры — без этих команд: Сидеть! Тихо! К доске! Поставлю двойку! Завтра с родителями!

Фактически, сегодня учитель наказывает ребенка за свои ошибки — за то, что он не может сделать свой предмет интересным. Критерий хорошего урока — интересность. Нет таких тем, которые нельзя было объяснить так, чтобы ребенок слушал их затаив дыхание. Если дети скучают, значит систему преподавания нужно радикально менять.

Сегодня детей учат по старым методичкам и учебникам пятидесятилетней давности. Существует такое понятие — период полураспада знания. Наши знания о мире во многих областях быстро устаревают. Это не повод считать, что у научных фактов нет никакой собственной ценности. Айзек Азимов говорил: «Когда люди думали, что Земля плоская, они ошибались. Когда они думали, что она сферическая, — они тоже ошибались. Но если вы думаете, что считать ее сферой или кругом одинаково ошибочно, вы заблуждаетесь больше, чем все они вместе взятые».

Считается, что лжи противостоит истина. Но истине, как правило, противостоит более глубокая истина. Например, в школе нам рассказывали, что Волга впадает в Каспийское море, что Луна вращается вокруг Земли, что вода проводит электричество и т. д. А потом оказалось, что Волга впадает в Каму, что Земля и Луна вращаются вокруг общего центра масс и что вода — диэлектрик, а электричество проводят соли и примеси, находящиеся в ней.

Нужно учить ребенка критическому мышлению. Сомневаться во всем, даже в словах учителя и родителей — все могут ошибаться. Очень часто гораздо эффективнее не рассказать об открытии или физическом законе, а объяснить — как ученые пришли к ним и какие ошибки они при этом делали.

Образование — это первая ступень к независимому и критическому мышлению. И самостоятельность ребенка должна всячески приветствоваться. Задача школы не набить ученика «правильными» знаниями, а научить его учиться самостоятельно и получать удовольствие от учебы. Не наполнить кувшин, а зажечь огонь.

Почти все самое важное в жизни — умение дружить и любить, способность работать сообща, желание узнавать новое и умение отстаивать свою точку зрения… почти все это ребенок приобретает не в школе. Как писал Януш Корчак: «В теории воспитания мы часто забываем о том, что должны учить ребенка не только ценить правду, но и распознавать ложь, не только любить, но и ненавидеть, не только уважать, но и презирать, не только соглашаться, но и возражать, не только слушаться, но и бунтовать». Если воспитывать детей, то дети и получатся. Нужно выращивать взрослых.

Нужно смещать систему образования от конкурентной модели (самый лучший ученик в классе) к кооперационной — с упором на совместные проекты, в которых ученики работают, единой командой. Детство — не подготовка к жизни, это и есть жизнь. Поэтому нужно, чтобы уже в детстве у ребенка была возможность реализовать себя.

Сама концепция законченного образования (неважно — среднего или высшего) в корне неверна. Образование может быть только неоконченным. Уходят в прошлое времена, когда человеку было достаточно знаний, полученных им в школе и институте. С большой долей вероятности в ближайшем будущем человек будет работать по специальности, которой еще не существует в природе. А в течение жизни он сменит как минимум пять-шесть профессий. И для школы крайне важно не вдолбить знания в ученика, а научить его учиться.

Знания, преподаваемые сегодня в школе, представляют собой не целостную картину мира, а набор не связанных между собой фактов. Должен быть минимальный разрыв между теорией и практикой. Все изученное должно быть сразу проверено на практике. Школе нужны собственные лаборатории, мастерские и теплицы. Все, что ученик попробует сделать сам своими руками, запомнится им гораздо лучше, чем просто услышанное от учителя.

Нужно поощрять нахождение множества путей решения одной задачи. И не пугаться, когда у нее будет не одно, а множество вариантов решения. Как в жизни.

Ребенок любит и хочет учиться. Нужно только сделать процесс обучения интересным — от этого результативность увеличится на порядок.

Детей нельзя учить только на примерах «высокой» литературы. Самые интересные книги они читают вне школы, а это в принципе неправильно. В первом классе надо читать не стихотворения о Родине или о природе — надо читать «Муми-тролля», в третьем классе — «Трех мушкетеров» и «Гарри Поттера», в седьмом — Ремарка и Пелевина. Основная задача уроков литературы не рассказать о том, кто убил старуху-процентщицу, а научить ребенка любить чтение. Тогда все остальное он прочитает сам.

Нужно было очень сильно постараться, чтобы, например, такие интереснейшие предметы, как физика или история сделать скучными.

Вместо того, чтобы применять игровые методы в процессе обучения, учителя используют дисциплинарные и карательные технологии. Например, есть множество интереснейших методик развития памяти, но в школе до сих пор на первом месте зубрежка.

В школе обязательно должны быть животные. Они дают незаменимые для ребенка навыки. Учат заботиться о слабых и любить их. И развивают важнейшее человеческое качество — эмпатию.

Школа — это не тюрьма, в которой человека заперли на 11 лет. Классные комнаты нужно менять на открытые пространства с учебными и рабочими зонами, лабораториями, библиотеками, ландшафтными зонами и кинотеатрами.

Сегодня школа, как впоследствии и армия, делает унифицированных членов общества. Социально хорошо адаптированных граждан, которыми довольно просто и удобно управлять. Основные навыки, вынесенные ребенком из школы, это молчание, терпение и способность долго заниматься скучной и неинтересной работой — это высоко ценится будущими работодателями и политиками.

В школе идет разрушение личности ребенка. Ученики обращаются к преподавателю по имени-отчеству, а учитель им в ответ тыкает. Огромное количество учителей профессионально непригодны к работе. Постоянное унижение ребенка — это норма, а не исключение из правил: «А голову ты дома не забыл?», «Я все слышу», «Звонок не для вас, а для учителя», «Все будут с крыши прыгать, и ты тоже прыгнешь?», «Расскажи всем, мы тоже посмеемся», «Может ты проведешь урок?»…

Но права ребенка ничем не отличаются от прав взрослого — учителя или родителя. У них различается только уровень ответственности. Никакое унижение ребенка недопустимо.

Он — личность. Учителю, назвавшему ученика бестолочью или дураком, нет места в школе.