В объятиях бриза

ГЛАВА 3

Дверь в палату тихонько заскрипела, приоткрываясь. Сердце Нариссы забилось чаще, когда на пороге возникла знакомая фигура. Это был ее отец. Они не виделись уже два года, и встреча получилась не такой, как она ожидала. Вместо объятий и теплых слов она лежала на больничной койке, слабая и беспомощная.

Отец замер на месте, его глаза наполнились смесью скорби и любви. Он сделал неуверенный шаг вперед, его руки дрожали. Нарисса попыталась улыбнуться, но это получилось лишь жалкой гримасой. На миг они застыли в безмолвной нежности, каждый из них желал сказать и выразить намного больше, чем позволяла реальность.

В палате повисла гнетущая тишина. Отец подошел к кровати дочери и взял ее за руку. Нарисса почувствовала тепло и силу, исходящие от этого жеста, который словно соединял их сквозь годы разлуки и болезни. Их пальцы переплелись, и на краткий миг прошлое и настоящее слились воедино.

Она посмотрела на него улавливая каждое изменение. На висках появилась явно выраженная седина. На лице появились морщины. Также девушка заметила что он сильно похудел.

— Риса, моя маленькая хрупкая принцесса.

Голос мужчины дрогнул, а из глаз покатились слезы. Нарисса впервые видела, как её папа, тот кого она считала скалой, не пробиваемым щитом, сейчас просто плакал. Сердце ее сжалось от боли и тоски и все пережитые проблемы ушли на другой план. А когда он дрожащей рукой, осторожно погладил её по голове, из глаз ручьем хлынули слёзы.

— Папочка, я так скучала.

Нарисса осторожно приподнялась на больничной койке и потянула руки, как когда-то делала в детстве. Отец не говоря не слова, осторожно заключил дочь в объятиях.

Они так и обнимались рыдая дуг у друга на плечах. Маленькая хрупкая девушка и сильный грозный мужчина, которого боялись все. Ему было плевать на окружающих. Сейчас самым важным было то, что его маленькая принцесса прямо перед ним.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил наконец он спустя какое-то время у дочери.

— Я в порядке, — ответила девушка и натянула улыбку чтоб не волновать его.

— Милая я говорил с доктором, — начал говорить мужчина поглаживая девушку, по руке, — Может тебе нужна какая-то помощь?

— Пап, — начала говорить нариса слегка замявшись, — Мне нужна будет помощь дяди Грега во время развода.

— Нашего юриста? — удивлению мужчины не было предела.

Девушка рассказала всё что произошло. Мужчина слушал её внимательно, при этом его брови сходились всё сильнее и сильнее.

— Итак, что мы имеем… — взгляд мужчины устремился в окно, при этом он потерял бороду, — этот щегол, обманул тебя. Ещё и изменил.

— Да пап ты был прав насчёт него, — Нарисса нервно перебирала одеяло.

— Прав то прав, но я не смог донести до тебя свои мысли. И тем сам и не уберёг тебя такого удара.

— Ну что самое больно папа, это то что мы очень хотели детей. А теперь, — сказав это девушка расплакалась, а отец вновь обнял её, поглаживая по затылку.

После месяца пребывания в больнице Нариссу выписали, и отец отвез ее в родное поместье. Остались только психологические последствия, но для этого пробовалась помощь специалиста.

В поместье со слезами на глазах, ее встретила мать, которая тосковала по дочери целых два года.

Нарисса почувствовала себя как дома, окруженная заботой и любовью своих близких. И хотя путь к выздоровлению был еще долгим и трудным, она знала, что вместе со своими родными она сможет преодолеть все трудности и вернуться к полноценной жизни.

Под руководством опытного психолога и с поддержкой близких, Нарисса начала свою дорогу к выздоровлению. Каждый день был наполнен трудом и упорством, но она чувствовала, что движется в правильном направлении. Мать и отец были рядом, поддерживая ее в трудные моменты и радуясь каждой улыбке дочери, которая была своего рода прогрессом.

Постепенно, Нарисса начала замечать изменения в своем самочувствии. Она становилась сильнее, ее улучшалось настроение, и она начала верить в свои силы и радоваться мелочам. Расцветающая природа вокруг поместья поднимала ей настроение, и каждый новый день приносил новые надежды на будущее.

С каждым прошедшим днем Нарисса чувствовала, что все ее старания приносят результаты. Она верила в себя и знала, что с поддержкой родных и своим упорством она сможет преодолеть все преграды на пути к полноценной жизни. И хотя путь к выздоровлению был долгим и трудным, она не сомневалась в своей способности преодолевать все трудности и стать еще сильнее.

Также на протяжении всего периода рядом с ней был Сэм, они успели очень сдружиться. Сначала он при каждом удобном моменте извинялся, однако потом всё это сошло на нет.

— Кстати папа, а откуда ты узнал где я нахожусь? — однажды за завтраком спросила Девушка у своего отца.

— Когда Сэм привез твои вещи, мое сердце оборвалось, — начал рассказывать мужчина, — естественно я налетел на него с расспросами. Он поначалу молчал, говоря о том что ты просила не говорить. Однако потом он мне всё рассказал. Как сбил тебя и где ты находишься.

— Надо будет его ещё раз поблагодарить.

Пока отец и дочь непринуждённо болтали за завтраком, а мать хлопотала на кухне. В столовую тихонько вошёл худощавый мужчина в очках и с чёрной папкой под мышкой. Он слегка сутулился и рубашка была застёгнута под самое горло, но галстук отсутствовал.

— Господин Карл, позвольте… — начал он говорить.

— Давайте пройдем в кабинет, мама не знает о произошедшем с Морганом, — прошептал отец дочери на ухо.

— Рассказывайте, — нетерпеливо обратилась к мужчине Нарисса, в тот момент когда за ними закрылась дверь кабинета.

— Господин, госпожа, — начал говорить мужчина не совсем уверенно, — понимаете…

— Так Грег, говори прямо хватит юлить, — голос отца в этот момент был твёрдым и несмотря на то что он говорил тихо звучало это довольно громогласно.

— Господин Карл, госпожа Нарисса, на протяжении пяти месяцев я искал способ вернуть или хотя бы разделить совместное имущество, — начал говорить юрист уже более спокойно, — но к сожалению у меня ничего не вышло. Они сделали всё очень грамотно. А последним важным нюансом стало подпись госпожи на генеральной доверенности.

— Генеральная доверенность? — девушка задумалась.

— Да в этом документе вы доверяете ему принимать абсолютно любые решения не посоветовавшись словами.

— Но я не подписывала…

Нарисса сначала хотела отрицать, но потом вспомнила, как Морган попросил ее что-то подписать, в самый разгар их нежностей, сказав при этом что совсем забыл. Разум девушки в тот момент был затуманен и она расписалась даже не прочитав, хотя обычно она десять раз читала прежде чем что-то подписывать. — В общем, это дело мы проиграли, однако есть и хорошая новость, если это можно так сказать.

После этих слов юрист открыл свою папку и извлёк оттуда цветной бланк с гербовой печатью. Где крупными буквами было написано.

" СВИДЕТЕЛЬСТВО О РАЗВОДЕ"

Девушка взяла бумагу в руки и внимательно её прочитала. От осознания того что теперь она свободна, у неё на душе, вопреки всяким ожиданиям, стала легко и светло.

Спустя пару недель психолог сказал, что по его части у Нариссы все в порядке, а для полного восстановления ей необходимо сменить обстановку.

— Мам, пап, я приняла решение… — обратилась девушка к своим родителям.

— Дочка, может поедем вместе? — со страхом в глазах возразила мать.

— Нелли, пусть сездиет сама, ей нужна перезагрузка, — поспешил успокоить её отец.

— Карл, но как ее отпустить одну? — всё так же не унималась женщина.

— Верь в нее, она ведь папина дочь, — сказал отец, а на лице её просияла улыбка.

— Спасибо вам, я вас так люблю, — сказав это Нарисса крепко обняла своих родителей.

— Риса, только у меня есть одно условие, — обратился к дочери мужчина.

— Какое?

— Если что-то случится я буду первым кому-то и позвонишь. Ок?

— Хорошо.

Когда шумный и пыльный город окутал алый закат, девушка взяв большой чемодан и дорожную сумку покинула родной дом. На улие было довольно сыро и даже немного прохладно. Слегка съёжившись девушка прыгнула в машину и водитель покинул территорию.

Спустя некоторое время она добралась до аэропорта и села на первый же самолет, который отправлялся в назначенное место. Прильнув к иллюминатору, она наблюдала, как городские огни превращаются в россыпь далеких звезд. Чувство облегчения смешивалось с тревогой, когда она парила над ночным небом, улетая навстречу новой, неизведанной главе своей жизни.