В объятиях пришельцев

— Ты не знаешь? Матара вынашивает детей клана. С ней клан заключает постоянный союз, как брак на Земле, но с одной лишь разницей: у калкорианцев нет разводов. Матара — если им повезет найти её — любимая клана, четвертый член их семьи. В наши дни матара — дефицит. Я даже слышала, что у калкорианцев наступил в связи с этим реальный кризис.

— Трое мужчин на одну женщину?

Врилл задрожала, её черные мраморные глаза потемнели от желания.

— Восхитительно, не так ли? Калкорианские женщины овулируют лишь один раз в год, и у них мальчиков рождается больше, чем девочек. Даже с формированием кланов из трех мужчин, их собственных женщин по-прежнему не хватает, потому они путешествуют по вселенным.

При упоминании об овуляции Амелия поняла, что у нее сбился цикл.

Она быстро подсчитала дни, ругая себя за опрометчивость. Почему она не подумала об этом прошлой ночью? Она попыталась представить, как будет объяснять посреднику Фрэнку, что забеременела от калкорианского клана. И содрогнулась, заранее зная, чем всё закончится, попыталась представить, как будет просить убежища у Исрэлы. И тут же расслабилась, ведь по её подсчетам, в таком разговоре не возникнет необходимости.

— Так они ищут совместимый с ними для размножения вид? Они уже кого-нибудь нашли? — спросила Амелия.

— Я не знаю. А они нашли? — ухмыльнулась Врилл.

— Откуда мне знать? Я сомневаюсь, что землянки подойдут им, даже несмотря на слухи об общих предках. Калкорианцы более одарены природой… чем земные мужчины. — Она вспомнила об их двойных членах и скрестила ноги.

— Давай! Опиши различия, — подначивала пласианка.

— Врилл!

Она закатила глаза.

— Глупенькая девчонка. Приятно сознавать, что калкорианцы излечат тебя от ханжества. Они научили тебя чему-то новому прошлой ночью?

Амелия покачала головой:

— Мне нужно идти. Я сегодня ещё вообще не рисовала.

Врилл вздохнула:

— Хорошо. Скоро мы встретимся за обедом. Я напою тебя и заставлю рассказать все грязные подробности.

— До свиданья, Врилл! — Амелия разорвала связь и уставилась на только что сделанный эскиз. Со страницы блокнота на нее смотрели все трое калкорианцев. Она очень точно отобразила каждого из них: сексуальную хищную улыбку Брефта, нежный, но напряженный взгляд Фленчика и непринужденную уверенность Раджира. Она облизнулась и подумала, как надолго они останутся на Пласиусе. Достаточно долго, для того чтобы подтвердилось, что они не смогли её оплодотворить?

— Вы будете очень разочарованы, мальчики, — сказала она, обращаясь к рисунку. — Но ведь вы не хотели ничего большего, не так ли? Вам лишь нужно было просто унять свою похоть.

Она отложила карандаш и встала. Подошла к мольберту и, отбросив мысли о клане, впитывала в себя пейзаж за окном.

Но прежде чем Амелия взялась рисовать, нежный перезвон оповестил о стоявшем у двери посетителе.

— Ну что ещё? — застонала она.

Вероятно, это хозяин гильдии, всё ещё находящийся под впечатлением от прошлой ночи. Или, возможно, Исрэла, уже не такая отчужденная, очарованная картиной Амелии. Кто бы ни пришел к ней в гости, она отправит его прочь. Она и так достаточно времени потратила в пустую.

Её короткое приветствие замерло на губах в тот же миг, как она распахнула дверь. Раджир, улыбаясь, стоял на пороге. Позади него, поверх его плеч, на нее смотрели Фленчик и Брефт.

Разумом она понимала, что нужно что-то сказать. В конце концов, выдавила из себя тихое:

— Привет.

Как будто только этого и ожидавшие, мужчины вошли в квартиру. Прежде чем Амелия отступила назад, Раджир обнял её, накрыв рот в требовательном поцелуе, сразу же воспламеняя все её чувства.

Амелия задрожала, ошеломленная напором Раджира и собственным, внезапно нахлынувшим желанием.

Он прижал Амелию к себе, нетерпеливыми руками поспешно стягивая с нее одежду. Сначала спортивные штаны. Затем Раджир позволил Фленчику снять с нее рубашку. Брефт в это время раздевал Раджира.

Ошеломление от неожиданных ласк постепенно отпускало, и Амелия попыталась запротестовать.

— Не…

Раджир остановил её, накрыв рот в проникающем поцелуе. Подхватил Амелию на руки и отнес к шезлонгу, там же стянул с нее нижнее белье. Затем накрыл ее своим телом, прижимаясь гладкой грудью к её груди. Его двойные члены, скользкие и готовые, коснулись внутренней поверхности её бедра. От его твердой длины, пульсирующей настолько близко от её собственного потайного местечка, Амелия инстинктивно раздвинула ноги пошире, позволяя ему получить лучший доступ к себе. После столь внезапной, но такой восхитительной атаки, у нее не было возможности защитить себя.

Раджир толкнулся в нее пальцами, обнаружил, что она очень влажная. Вставил в нее сначала один палец, затем два. Стал жестко трахать её пальцами, одновременно потирая ладонью клитор. Она застонала, ещё пошире раздвинув бедра. Жар, пульсировавший в низу живота, расплавил остатки сопротивления.

Её тело отказывалось подчиняться моральным запретам. Она хотела, чтобы Раджир взял её так же, как прошлой ночью. Она жаждала, чтобы он снова наполнил её.

«Кроме того, он, вероятно, сделает всё, что захочет, разрешу я или нет», — подумала Амелия. И судорожно вздохнув от этой мысли, бессознательно выгнулась ему навстречу всем телом. Она слишком ослабла, чтобы оттолкнуть его внезапно потяжелевшими руками. Всё тело, словно сговорившись, беспомощно трепетало в его объятиях.

Раджир вынул пальцы из лона, и Амелия почувствовала ноющую боль от образовавшейся пустоты. Всего лишь через мгновение Раджир прижался двумя членами к обоим её отверстиям. Он разорвал поцелуй, не сводя с нее пристального взгляда. Его фиолетовые глаза потемнели от желания.

«Сейчас я скажу ему остановиться. Сейчас я скажу ему, что не желаю этого».

Даже когда Амелия, идя на поводу у собственной гордости, собралась остановить их, её предательское тело отреагировало инстинктивно, обхватив ногами бедра Раджира.

— Подожди, — сказала она ослабевшим голосом. — Это неправильно. Я не могу.

Раджир в ответ толкнулся в нее. Её плоть поддалась, открываясь ему, принимая его внутрь. Ощущая чудесную наполненность и всепоглощающее наслаждение от его толчков в оба ее интимных местечка, она задыхалась от его медленных толчков. Наслаждение смело последние из её запретов, заставляя полностью подчиниться похоти. Всё это время он наблюдал за ней, охваченный точно таким же возбуждением, что и она.

— Прекрасная Амелия, — прошептал. И лизнул её губы кончиком языка.

Он увеличил скорость и силу толчков. Всё тело Амелии охватил жар, в ней нарастал, подавляя всё остальное, обжигающий свет. Она качала головой из стороны в сторону и скулила, словно животное. И вот потрясающе ослепительный белый свет охватил всё её существо. Крики Амелии перекрыл рев наполняющего её собственной страстью Раджира.

Наконец Раджир оторвался от нее. Всё ещё вздрагивая от желания, Амелия всхлипнула от образовавшейся после него пустоты. И только тогда вспомнила об остальных. Они стояли рядом, оба обнаженные и возбужденные.

Когда Раджир окатился в сторону, его место занял Фленчик.

Она вспомнила, что должна сопротивляться, но вместо этого сгорала от потребности, чтобы он заполнил возникшую после драмока пустоту. Пока она молча спорила сама с собой, Фленчик вошел в нее, решая дилемму.

Он прижал её к себе и поднял, по-прежнему пронзая членом. Затем встал на колени на шезлонге и опустил её на себя сверху. От восхитительных спазмов в лоне у Амелии затуманилось сознание. Она обвила ногами его талию. Поддерживая сильными руками, он помогал ей скользить вверх и вниз по своим членам. В этой позе Амелия могла восхитительно тереться клитором об основание его членов. Он толкался пахом вверх и вниз, проникая горячей влажной плотью в её горячую влажную плоть. Она буквально повисла на его широких плечах, стремительно приближаясь к пропасти. И вот снова, так скоро, она собиралась разлететься на части, уже близко… Амелия, откинув голову назад, закричала в экстазе.

Несколько мгновений спустя Фленчик достиг собственной кульминации. Он прижал её к себе, словно отчаянно пытаясь соединить их тела. На мгновение она забыла, как дышать, и замерла, пока он опустошал свое семя в её матку. Она ощущала его тепло, омывающее её изнутри. Его стоны стихли. Они прижались друг к другу, их дыхание смешалось. Он поцеловал её нежно, по сравнению с прежним безумством, лаская губами и языком.

Амелия заметила приближающегося Брефта. Из трех мужчин его взгляд казался самым напряженным, черты лица — почти жестокими. Он направлялся к ней, словно хищник, преследующий добычу. Варвар с аурой едва сдерживаемой свирепости. В её животе затрепетали бабочки, когда Фленчик передал её нобэку. От предчувствия её лоно снова сжалось.

Он пугал и возбуждал её одновременно. Она вспомнила, как пробовала его семя, и задрожала, пока он укладывал её на шезлонг. Он заметил её дрожь и улыбнулся, показывая, что для него мало что значит её сопротивление.

— Ты впустишь меня, Амелия, — прорычал он тоном, не терпящим возражения.

Она всхлипнула, смиряясь со своей судьбой. Двум другим мужчинам она отдалась, не сопротивляясь, нет смысла бороться с третьим. Брефт обладал хоть и не таким большим, но так же мускулистым, как у остальных телом. Она призналась себе, что в восторге от его прижавшегося к ней тела.

— Откройся для меня. — В его мягком голосе слышались доминантные нотки, не оставляя сомнений в приказе. — Введи меня в себя.

Она повиновалась, обхватив пальцами его меньший член и прижимая к своему нижнему отверстию. Другой рукой расположила его большой член так, чтобы он смог толкнуться в её лоно.

Брефт подался вперед, входя головками членов в её попку и влагалище. А затем замер, давая ей почувствовать, насколько восхитительно будет, когда он решит полностью войти в нее. И вместо того, чтобы это сделать, он пробормотал:

— Попроси меня.

Её щеки пылала от смущения. На глаза навернулись слезы унижения.

— Я не могу, — простонала она дрожащим голосом. И слегка пихнула его кулачками в грудь.

От её отказа и попытки сдержаться Брефт ухмыльнулся. Он ухватил её запястья одной рукой и, заведя их за голову, прижал к подушкам. Амелия истекала медом на его инопланетную плоть, и он хохотнул, очень по-мужски и властно. Затем приласкал свободной рукой её грудь.

— Знаю, ты хочешь этого. Ты жаждешь, чтобы я вонзился в тебя. Нет смысла отрицать очевидное, твое тело предало тебя. Попроси меня.

— Нет. — Она попыталась освободить руки из его стальной хватки. Он игриво шлепнул её по пышной груди, легкая обжигающая боль лишь усилила её возбуждение. Влага обильным потоком стекала из её женственности. Он полностью овладел ею, и помоги ей небеса, она тоже хотела его.

Она почти лишилась рассудка, ощущая его у своих входов. Но просить его… её лицо вспыхнуло от унижения. Смущение боролось в ней с желанием подчиниться его приказам. Она всхлипнула.

— Пожалуйста, — простонала она, толкнувшись бедрами вперед, пытаясь заполучить в себя его всего.

Он засмеялся и почти полностью вышел.

— Ты не получишь больше, — сказал он нежно, словно папа ребенку, но его голодный взгляд рассказал ей другую историю. Он хотел полного доминирования над ней, как физического, так и ментального.

Она взглянула на Раджира и Фленчика, понимая, что от них помощи не дождется. Они пристально наблюдали за ними. Раджир даже одобряюще кивнул.

Брефт слегка ущипнул её соски. Она наслаждалась его ласками. Затем всхлипнула сильнее. Почему она оказалась настолько слаба в собственной морали? Почему так сильно желала его полного доминирования, его полного контроля над собой?

— Скажи, что ты хочешь от меня, — прошептал он. Скользнул рукой от её груди к клитору. Слегка коснулся напряженного бутончика подушечкой пальца. Амелия взвыла от жесткого наслаждения. Но он не пощадил её. Вместо этого стал дразнить набухший комочек нервов, медленно рисуя вокруг него круги кончиком пальца. А она, отчаянно извиваясь под ним, желала получить ещё больше удовольствия.

— Почему ты сопротивляешься? — прохрипел он. — Всего несколько простых слов, и ты получишь желаемое наслаждение. Скажи их, малышка. Скажи, чтобы мы оба смогли получить освобождение. Скажи: «Пожалуйста, займись со мной любовью».

Несмотря на унижение умолять его перед всеми, её решимость сопротивляться рассыпалась в прах. Она даже не догадывалась раньше о столь всепоглощающей страсти. Её голос сорвался от всхлипываний.

— Пожалуйста… Брефт… займись со мной любовью.

— Скажи: «Мне нужно, чтобы ты взял меня сейчас».

Она всхлипнула сильнее, осознавая, что этого не избежать. Подобные мольбы лишь усиливали её желание. Она должна обладать этим инопланетянином.

— Мне нужно, чтобы ты взял меня, сейчас, — прошептала она сквозь слезы.

— Я отдаю тебе свое тело.

— Я отдаю тебе свое тело… пожалуйста…

— Можешь делать со мной, что захочешь.

— Ох, боже… пожалуйста… ты можешь делать со мной, что захочешь… Брефт.

Он ухмыльнулся шире.

— Ну вот, это не так уж сложно, малышка? Такая хорошая девочка, — пробормотал он и легко скользнул в нее. Амелия всхлипнула от наслаждения. Быстро и жестко трахая, он практически мгновенно подвел её к грани. Затем замедлился, заставляя немного подождать. Он ускорялся и замедлялся несколько раз, прежде чем подарить им обоим невероятно сильные оргазмы.

Когда они отдышались после столь ошеломительной кульминации, Раджир и Фленчик присоединились к ним. Мужчины обнимали и ласкали Амелию. Измученная и сокрушенная их столь стремительной атакой, невероятно чувственным сексом, она, не сопротивляясь, позволяла им ласкать себя.

Фленчик рассмеялся глубоким чудесным смехом.

— Тебе не потребовалось много времени, чтобы снова кончить. Ты настолько отзывчива к наслаждению.

Брефт усмехнулся ему:

— Я мечтал об этом с самого утра. И обрадовался, что наша маленькая землянка нуждалась в небольшой прелюдии.

Раджир обратился к Амелии:

— Мы прощены за то, что отсутствовали, когда ты проснулась сегодня утром? Мы постарались вернуться к тебе как можно скорее.

Она моргнула:

— Вообще-то, я вас не ждала.

Он мрачно нахмурился, сдвинув густые брови.

— Я отправил тебе сообщение, в котором говорилось, что мы скоро придем. Ты не получила его?

Она хотела рассказать ему, что на Земле слова часто расходятся с делом. Но передумала, решив, что он всё равно не поймет. Вместо этого печально произнесла:

— Я поняла. Вы очень правдивы.

Клан обменялся встревоженными взглядами. Фленчик заговорил первым:

— Ты на нас сердишься?

Она покачала головой:

— Я просто пытаюсь придумать, как заставить вас понять, что на Земле мужчины не могут брать от женщины то, что хотят, как это делаете вы. Мужчины огребут много проблем, если их при этом поймают. В моей культуре подобное поведение считается очень и очень недопустимым.

Раджир прищурился:

— Мы доставляем тебе удовольствие.

— Дело не только в удовольствие. Но и в уважении.

Брефт ответил за всех:

— Подарить тебе наслаждение — это признак уважения.

Калкорианцы казались разочарованными, но Амелия была уверена, что они не желали ей зла.

— На Земле лучший знак уважения — сначала спросить женщину, хочет ли она, чтобы ей доставили наслаждение. Конечно, после того как мужчина женится на ней.

— Спросить? — Раджир выглядел озадаченным. Он взглянул на свой клан, но и они казались такими же растерянными. Он снова повернулся к Амелии и жестко, словно отчитывая ребенка, начал объяснять ей: — Мы, колкорианцы, знаем, что женщины заслуживают получить столько сексуального удовольствия, сколько сможет дать её клан. Заставлять её просить об этом неправильно.

— Если только мы не играем в развратные игры, как, например, с тобой, — добавил Брефт с озорным блеском в глазах.

Раджир усмехнулся.

— Игры — это хорошо. Мы будем много играть. — Он взглянул на помрачневшего Фленчика, и его улыбка тут же померкла. — Что случилось?

Амелия посмотрела на имдико, не сводящего с нее хмурого взгляда.

— Встань, Амелия, — проворчал он, отмахнувших от двоих мужчин и помогая ей встать на ноги.

Стоя перед ним, она прекрасно осознавал свою наготу. Однако он уставился не на её груд или женский холмик. Он пристально изучал её шею и плечи. Раджир и Брефт переводили обеспокоенные взгляды с нее на Фленчика и снова на нее.

— Что случилось? — потребовал ответа Раджир.

Фленчик проигнорировал его и спросил у Амелии:

— Почему у тебя одно плечо выше другого? Они у тебя перекошены.

— У меня серьезное повреждение нервов на плечах, руках и кистях. На руках они хуже всего.

Он обошел её, остановившись сзади. Убрал её волосы со спины и потер плечо, согревая большой ладонью жесткую плоть.

— Произошел несчастный случай, я повредила мягкие ткани на шее и плечах. Мои врачи сказали, что мышцы спазмировались, пытаясь защитить поврежденные нервы, а затем атрофировались в этом положении, — продолжала она. — И сейчас они наносят ещё больший вред нервам.

— Это больно? Насколько всё плохо?

Она на мгновение нерешительно замялась.

— Сейчас всё не так уж плохо. Иногда боль усиливается. — Она обратила взгляд на свою картину. — Вероятно, это моя последняя работа.

Раджир и Брефт подошли к её мольберту, а Фленчик продолжал прощупывать нежными пальцами спазмированные в узлы мышцы. Она наблюдала, как калкорианцы изучали её работу.

Брефт удивил её, благоговейно прошептав:

— Потеря такого таланта — это трагедия.

Она хотела поблагодарить его, но её опередил Фленчик:

— Я смогу это вылечить. А ты сможешь рисовать.

Она взглянула на него:

— Врачи говорят, что это неоперабельно.

Он пожал плечами.

— На Земле, возможно и нет, у них нет нужных навыков. Нет хороших лекарств для лечения подобных травм. Но на Калкоре я легко смогу вылечить твою травму.

Амелия постаралась скрыть вспыхнувшую в ней надежду.

— Как ты сможешь вылечить меня?

Он собрался ответить, затем снова нахмурился. Взглянул на Брефта и заговорил на гортанном калкорианском языке. Брефт, выслушав, кивнул:

— Он сможет восстановить клетки. Вырастит и восстановит нервы.

В ней ещё сильнее разгорелась надежда.

— Ты уверен, что сможешь сделать это?

На лице Фленчика отразилась уверенность.

— Я уже лечил на Калкоре точно такие же травмы. В основном у наших нобэков и у двух других видов. Ты поедешь с нами на Калкор. И будешь рисовать.

То, с какой беззаботностью имдико говорил, что её карьера как художника не закончена, ошеломило Амелию. Он вел себя так, будто столь тяжелое повреждение нерва оказалось не хуже легкого пореза.

Сможет ли он действительно исправить столь тяжкий ущерб? Позволит ли ей правительство Земли отправиться на лечение на Калкор?

Амелия вздрогнула от какого-то жужжания. Этот звук исходил от одежды Раджира, кучей сваленной на полу. С извиняющей улыбкой он порылся в ткани и вытащил серебристую коробочку. Что-то сказал по-калкориански, и жужжание прекратилось. Двое других мужчина уже поспешно одевались.

— Мы должны идти, — сказал Раджир, одеваясь. — Я веду новые торговые переговоры с Саусин Исрэлой. Брефт и Фленчик, каждый в своей области, тоже встречаются с пласианцами. Ты же не будешь злиться, что мы снова должны покинуть тебя?

Амелия натянула собственную одежду.

— Вовсе нет. Мне действительно нужно рисовать. — Ей в голову пришла одна идея. — На самом деле, мне нужно уединение, чтобы продолжить работу над картиной. И чтобы сосредоточиться, нужна абсолютная тишина.

Казалось, он купился на это.

— Приходи к нам, когда не будешь рисовать. Мы остановились в секторе Саррас.

Они направились к дверям, но Фленчик остановился и погладил её по спине.

— Приходи за лекарством, потому что боль будет усиливаться. На Пласиусе я не смогу вылечить тебя, но в моих силах облегчить боль.

— Спасибо, — сказала она. Все трое калкорианцев улыбнулись ей. И прежде чем уйти, каждый на прощание её поцеловал.

В тот день Амелия так и не рисовала. Ей было о чем подумать.

* * * * *

Когда тихая пласианская ночь опустилась на улицы города, калкорианский клан возвратился в свои апартаменты. Они отдыхали на огромном изогнутом диване, наслаждаясь теплом и пряным ароматом горящего душистого дерева. Раджир принял стакан с дласом от Фленчика. В конце дня ему, наконец-то, удалось расслабиться. Даже несмотря на то что встреча с Исрэлой принесла продуктивные результаты, разумом он всё время возвращался к Амелии. Он вспоминал о её пышной груд и округлых ягодицах. Размышлял о том, как от возбуждения её кожа покрывалась восхитительным румянцем.

Видимо, Брефт тоже думал об Амелии.

— Её оправдание, то, что ей нужно рисовать, сплошная ложь. Думаю, она избегает встречи с нами. А вот должны ли мы держаться от нее подальше? — сказал он.

Раджир отхлебнул свой длас и вздохнул, почувствовав, как расслабляются напряженные мышцы.

— Терпение, супруг по клану. Фленчик уверен, что скоро она сама придет к нам.

Нобэк взглянул на имдико:

— Как скоро?

Фленчик отпил длас, не показывая беспокойства.

— Её руки и кисти серьезно повреждены, а рисование лишь усугубляет и без того плачевное состояние. Чем больше она рисует, тем хуже становится боль.

Раджир кивнул в знак согласия:

— Она торопится закончить свою последнюю работу, завершить её до того, как совсем не сможет рисовать.

— Я разговаривал с целителем, которого она посещала с тех пор, как прилетела сюда. Он не может облегчить боль, когда та становится особенно невыносимой, что происходит каждые несколько дней. В следующий раз, когда боль вспыхнет вновь, она придет ко мне, и я помогу ей. — Фленчик залпом опустошил свой стакан.

— Идеальное время для проведения тестов, — улыбнулся Брефт.

Все трое посмотрели на закрытую металлическую дверь, за которой скрывалась лаборатория Фленчика. Уверенность имдико возрастала с каждым вздохом.

— Всё готово. Если Амелия не совместима с нами, она никогда не узнает, что я что-то с ней сделал. Всё-таки, наша физиология очень схожа с физиологией землян, так что думаю, есть отличные шансы, что мы сможем её оплодотворить.

Раджир в один глоток прикончил свой напиток.

— Если ты прав, скоро у нас появится матара.

Брефт ухмыльнулся, напоминая хищника, загоняющего добычу.

— Хочет она того или нет.

Глава 4

Амелия плакала, свернувшись клубком на диване.

Прошло два дня с визита клана. За это время творческое вдохновение достигло апогея, и она рисовала почти без остановки.

Амелия знала о последствиях длительной работы для раненых рук. Но словно находилась под песней сирены вдохновения и просто не могла остановиться. Творчество было такой же важной частью её жизни, как и биение сердца. Только несколько двухчасовых снов могли прервать её одержимость живописью.

Мучительная боль брала то, что не сумела усталость. Прошлой ночью боль прострелила от правого плеча до кончиков пальцев, и агония вывела Амелию из гипнотического транса живописи. Её кисть выгнулась, как коготь, и выпала из руки, а краска забрызгала пол; но она едва заметила что-либо сквозь туман боли.

Потом заболела левая рука, словно из солидарности к правой. Измученные болью конечности не подпускали сон всю ночь. Амелия сидела на диване, сложив руки на коленях, словно укачивала младенца. Ей приходилось поддерживать их, иначе от их веса невыносимо напрягались поврежденные нервные окончания. Её мир сжался до непрекращающихся мук, она плакала, стонала и проклинала всё вокруг.

Уже час как рассвело, а она всё стенала в агонии. Иглы боли пронзали руки от плеч до кистей. Она понимала, что пласианская медицина не поможет. Как и на Земле, она могла только переждать боль.

Или же у нее был другой выбор? Фленчик упоминал, что может облегчить боль на Пласиусе и вылечить на его планете. Она попыталась вспомнить его точные слова, но сочетание боли и усталости не давали памяти проясниться. Она была уверена только в его приглашении на случай возникновения проблем.

Осмелится ли она прийти к нему сейчас? Её оправдание уединиться для творчества сработало — она ничего не слышала от калкорианцев за последние два дня. Объявись она у них на пороге, воспримут ли они это как приглашение возобновить отношения?

Фленчик — врач. А значит, когда увидит её страдания, сексуальные утехи будут последним, что придет ему в голову. Даже расчетливый Брефт не был таким бессердечным.

Обещание помочь манило, отодвигая в сторону её недоверие к калкорианцам, а усилившаяся боль подняла её на ноги.

Она подошла к панели и подала сигнал, чтобы за ней немедленно приехал шаттл.

****

Амелия постучала в дверь клана и закричала, когда столь незначительное действие вызвало новые волны боли в руке. И надеялась, что калкорианцы ответят — она бы просто не смогла постучать ещё раз.

Дверь открылась, большое тело Фленчика заполнило весь проход. Он моргнул, увидев на пороге Амелию, затем радостно улыбнулся:

— Здравствуй, Амелия.

Она ответила на его заразительную улыбку своей, несмотря на боль в руках. Её сердце подпрыгнуло от его явной радости.

— Привет, — сказала она.

Он отступил, чтобы пропустить её.

— Заходи, своим визитом ты доставила удовольствие. Приятный сюрприз.

— Спасибо.

Она вошла из-под ослепляющих лучей пласианских светил в мягко освещенную квартиру. Янтарный свет лился сквозь затемненные окна, придавая гостиной золотистый оттенок, в углу тихо журчал фонтан. Необъятный диван занимал большую часть номера.

— Ты один? — спросила она.

— Раджира и Брефта здесь нет. Прости.

— Вообще-то, мне нужен именно ты. Это всё мои… — У нее сжалось горло, и из легких вырвались крики боли, с которыми она боролась всё утро. Она протянула руки к имдико. — Они так болят. Фленчик, прошу…

Он подхватил её на руки; она уткнулась в его широкую грудь, пока он нес её к шезлонгу.

— Побудь здесь, малышка, — сказал он, вытирая слезы нежными пальцами, его голос звучал убедительно, — я сделаю обезболивающие.

Он погладил ее по щеке, прежде чем отойти в другую комнату. Медная дверь закрылась, Амелия осталась одна. Она устроилась в шезлонге и успокоилась.

Ей было стыдно за потерю контроля.

Она слышала шаги имдико в другой комнате. Открылась дверь, но Амелия не смогла разглядеть комнату за ней из-за крупного Фленчика. Дверь закрылась, и он наклонился, поднося чашу к её губам.

— Выпей, Амелия. Лекарство заберет боль.

На мгновение она испугалась его пристального взгляда. Он проявил рвение, которое, казалось, не имело ничего общего с облегчением её боли. Он смотрел на нее также, как во время занятия любовью.

— Оно безопасно для землян? — спросила она.

Фленчик улыбнулся, странный блеск в его глазах потух.

— Очень. Я изучил анатомию и биологию землян. Твой народ похож очень на калкорианцев. Оно не навредит тебе.

Она заколебалась, но не увидела ничего угрожающего в его поведении. Её руки пульсировали от боли. Он прижал чашку к её рту, обхватив её подбородок и откинув голову назад. Густая жидкость потекла по её языку, покрывая ароматом, похожим на ванильный кофе. Она проглотила, словно умирающая от жажды. Фленчик взял пустую чашку и поставил её на пол.

— Хорошо, Амелия, скоро тебе станет лучше.

— Лекарства на Земле никогда не были столь приятными. — Она размяла пальцы. Неужели боль уже рассеивалась? Напряжение в теле растаяло. Она откинулась на спинку дивана.

— Ты уже лучше говоришь по-английски, — заметила она.

Он улыбнулся:

— Я упражняюсь много с Брефтом. Я хочу хорошо разговаривать с тобой.

— Уже намного лучше. Где остальные? — спросила она.

— На дипломатической встрече. Слишком скучно для меня. — Он закатил глаза в настолько земной манере, что Амелия захихикала. — Теперь твои руки в порядке?

Огромный зевок не дал ей ответить сразу.

— Боль быстро уходит. — Она зевнула ещё раз, её глаза по чуть-чуть закрывались. — Мне вдруг так захотелось спать.

Он нахмурился:

— Я забыл сказать. Это лекарство может вызвать усталость. Прошу прощения.

Её голос звучал будто издалека:

— Всё в порядке. Всё лучше, чем боль, в любом случае, я не спала ночью. Я должна вернуться в свою квартиру до того…

— Нет, останься, передохни, — прервал её Фленчик. — Вздремни немного… здесь…

У Амелии не было сил ответить. Её глаза закрылись, она почувствовала, как он бережно уложил её на шезлонг. Его пальцы поглаживали её щеку, убаюкивая. Она заснула.

Глава 5

Фленчик подождал, пока дыхание Амелии не стало глубоким и ровным. Едва осознав, что успокоительное, которым он напоил Амелию, подействовало, подхватил её на руки и отнес в лабораторию.

В пустой комнате находились смотровой стол, хирургические инструменты и мини-лаборатория. Всё это они одолжили в местном пласианском медицинском центре. Ему даже не потребовалось объяснять, зачем понадобилось это оборудование. Он ведущий медик на Калкоре и возглавлял несколько межгалактических комитетов здравоохранения. В подобном ранге имелись свои привилегии.

Фленчик уложил Амелию на стол и подложил ей под голову подушку. Затем ввел пролонгированный обезболивающий препарат в её руки и сгорбленные плечи.

«Это снимет боль, — подумал он. — Так, а теперь приступим к настоящей работе».

Он сдвинул бесформенную одежду, скрывавшую её тело, и замер, любуясь пышной фигурой, лежавшей перед ним на столе словно подношение. Землянки оказались такими маленькими, хрупкими, но очень красивыми существами. На Амелию Райан невозможно было смотреть профессиональным беспристрастным взглядом.

Он убрал её волосы с груди и плеч. Её кожа словно манила прикоснуться к ней кончиками пальцев, и он поддался соблазну. Проследил розовые ореолы мгновенно ставших жесткими сосков. Скользнул ладонями к тонкой талии и бедрам.

Провел кончиками пальцев по мягким каштановым кудряшкам на лобке. Её кожа порозовела. Она реагировала на его прикосновения, даже несмотря на лекарственный сон? Он исследовал пушистый треугольник, обнаружив влажные кудряшки. Амелия вздохнула и слегка улыбнулась. Ещё больше влаги покрыло его пальцы.

«Что за поразительное существо эта землянка», — изумился Фленчик. Несмотря на строгие законы, регулирующие сексуальные отношения, в теле этой девочки сохранился естественный сексуальный голод. Он поднес кончики пальцев к носу, вдохнул её мускус, слизнул влажность, перекатывая её аромат на языке. Как восхитительно было бы прямо сейчас погрузить в нее свою оголодавшую плоть и наполнить её сны сладостью любви!

Приятная ноющая боль в чреслах едва не отвлекла его от основной цели. Он выпрямился и ворча отвернулся к мини-лаборатории.

Смешав ингредиенты, Фленчик развел в стороны и согнул в коленях ноги Амелии. Затем ввел гибкий полый зонд в её лоно. Влив полученную смесь через зонд прямо в матку, стал ждать, пока смесь подействует.

Если всё получится, благодаря этой смеси, произойдет мгновенный выброс яйцеклетки в матку прекрасной девушки. В теории женская репродуктивная система землянки, в отличие от калкорианских женщин, должна отреагировать на это лекарство.

Фленчик подождал на несколько минут дольше, чем требовалось, действуя очень скрупулезно. Затем раздвинул розовые лепестки Амелии и вытащил зонд. А на его место вставил коллектор клеток.

И включил тонкий металлический инструмент, разработанный специально для сбора ценных оплодотворенных яйцеклеток у калкорианских женщин из группы риска. В поисках яйцеклеток он направил тонкие ворсинки прямо в репродуктивные пути Амелии. Фленчик, затаив дыхание, смотрел на монитор сканера.

Одна… две… три… Он от изумления приоткрыл рот… Четыре… пять… шесть… Количество яйцеклеток на мониторе всё возрастало, пока сканер не показал невероятное число — десять.

Десять яйцеклеток! Фленчик протер глаза, моргнул и снова взглянул на сканер, который по-прежнему показывал десять яйцеклеток. Коллектор вышел из тела Амелии, и Фленчик кинулся замораживать столь ценное содержимое.

Затем вернулся к Амелии и опустил её ноги. Он сверил время и удовлетворенно улыбнулся. Она ещё немного поспит, оставаясь в неведении относительно проведенных им тестов. Никакого бессердечного принуждения, никакого применения силы. Его совесть была чиста.

Фленчик одел её дрожащими руками. Это крошечное чудесное создание только что на его глазах произвела десять яйцеклеток. Если хоть одна из них окажется жизнеспособной для оплодотворения калкорианцами, надежда на будущее возрождение его планеты вернется. На мгновение это ошеломило его. Он нежно коснулся лба Амелии, страстно желая, чтобы произошло чудо.

Он отнес её обратно в комнату и удобно устроил на шезлонге. Опустился рядом с ней на колени и, всё ещё ошеломленный, с обожанием наблюдал за её сном.

* * * * *

Амелия постепенно просыпалась, её чувства оживали одно за другим. Сначала она осознала, что лежит на чем-то невероятно мягком, словно покоилась на облаке. Затем до её слуха донеслось журчание воды и треск огня. Звуки, обычно не совместимые друг с другом, сливались в сладкую нарастающую мелодию.

Потом она почувствовала мускусный аромат дерева, насыщенный и соблазнительный. В её апартаментах не пахло лесом. Она приоткрыла глаза, приспосабливаясь к ровному золотистому освещению. Затем ещё чуть-чуть раскрыла глаза, осматривая незнакомые пласианские апартаменты, обставленные крупногабаритной мебелью.

Амелия полностью проснулась, когда гигантская тень заслонила собой свет.

— Прошу прощения. Я не хотел тебя пугать. — Фленчик уселся рядом с ней на край шезлонга.

— Всё нормально. — Испуг прошел, когда Амелия вспомнила, где находилась, и снова томно потянулась, сонно улыбаясь калкорианцу.

— Ты лучше себя чувствуешь? — спросил он.

Она вспомнила жестокую боль в руках, которая и привела её к Фленчику. Затем сжала руки, приготовившись к боли.

— Прошло, — изумленно прошептала она. Сжала руки в кулаки и показала имдико. — Ты действительно сделал это. Они совсем не болят!

— Рад был помочь.

Амелия села, изумленно рассматривая свои руки. На её ресницах мерцали слезы.

— Ты не понимаешь. Даже в самые лучшие дни они болели.

Фленчик нежно как никогда погладил её растопыренные пальцы.

— Это лишь временное облегчение. Полностью вылечить тебя я смогу лишь на Калкоре.

— Даже временное облегчение — это больше, чем я надеялась получить. — Амелия моргнула, сдерживая слезы. — Спасибо, Фленчик. Огромное спасибо.

Он улыбнулся и погладил её по щеке.

— Ты проголодалась? — Он встал и, не дожидаясь её ответа, направился на кухню.

Несмотря на поразительно чудесное избавление от боли в руках, голодный желудок Амелии дал о себе знать. Он заурчал при упоминании о еде, особенно когда она увидела принесенное Фленчиком огромное блюдо с сочными пласианскими фруктами. Он снова сел рядом с ней, поставив блюдо себе на колени.

Она потянулась к красному, напоминающему ягоды неллусу — деликатесу, произраставшему на острове на Пласиусе. Но Фленчик отодвинул блюдо от её загребущих рук.

— Я покормлю тебя, — предупредил он. — Твоим рукам нужен отдых. Нужно дать лекарству полностью подействовать.

Он взял неллус с блюда и поднес к её губам. Она ела с его рук, подавляя желание захихикать. Она сидела, словно королева, и её кормил калкорианский мужчина. Для полного счастья не хватало лишь Раджира, массирующего ей ноги, и Брефта с опахалом. Чиновников земного правительство просто вывернет от такого зрелища!

Лекарство отлично подействовало на её руки. Она расслабилась, наслаждалась тем, что Фленчик кормил её, испытывая лишь легкую неловкость. Она словно купалась в удовольствии от теплой истомы, охватившей всё тело, словно после дегустации лишеллы на вечеринке пласианцев.

— Тебе понравился неллус? — спросил он.

— Он мой любимый. — Она позволила ему положить ей на язык ещё одну красную жемчужину. Сок ягоды на вкус был словно жидкое солнце. Амелия зажмурилась, смакуя сочный аромат. Если бы только Врилл видела меня сейчас, избалованную и изнеженную одним из самых желанных существ во всех вселенных, подумала она. У её подружки пласианки закружилась бы голова от зависти.

Амелия потянулась и откинулась на мягкий шезлонг. Она открыла глаза и увидела, что Фленчик любуется ею, наслаждается её удовольствием.

— Если сразу же начну рисовать, сколько у меня времени, прежде чем руки заболят снова?

— Отдыхай весь сегодняшний день. Думаю, ты спокойно сможешь рисовать завтра и ещё десять дней без боли. — Затем он добавил: — Если ты приедешь на Калкор, я смогу полностью вылечить тебя.

— Это, безусловно, заманчиво.

Фленчик, продолжая кормить Амелию, не сводил с нее сине-фиолетовых глаз. Его пристальный взгляд вселял в нее страх.

— Почему ты так смотришь на меня?

— Ты прекрасна.

Его столь бесхитростный и прямой ответ её поразил. Он произнес это словно самую величайшую истину на свете. Она смутилась от подобного комплимента.

— Я так же прекрасна, как женщины на вашей планете?

Его взгляд смягчился.

— Я уже забыл, как они выглядят. От твоей красоты воспоминания о других женщинах меркнут.

Она покачала головой, смотря на кусочек фрукта в его руке. И решила поддразнить его:

— Ты такой очаровательный, Фленчик.

Он поставил блюдо на пол. И снова взглянул на нее, недоуменно нахмурившись:

— Я не очаровательный. Я имдико.

Она хотела объяснить ему, что это значит, но передумала.

— Да, — согласилась она. — Ты имдико. Воспитатель клана и спаситель девиц, попавших в беду. — Она понимала, что флиртует, но что в этом плохого?

Он скользнул пальцами по её волосам, лицу и губам. Её сердцебиение ускорилось. Черт, почему её так влечет к этим калкорианцам? Почему она продолжает попадать в столь компрометирующие ситуации?

Согревая дыханием её губы, он произнес:

— Я бы заботился о тебе. Я бы хотел связать с тобой свою жизнь. Выполнять все твои желания.

Он крепко прижал её к себе. Она вдохнула, впитывая в себя его аромат корицы. Фленчик был возбужден. От лекарства, которое он ей дал, её тело расслабилось. Она чувствовала себя мягкой, податливой как его, так и своему собственному желанию. Амелия позволила Фленчику поцеловать себя, глубоко, тщательно, от чего вспыхнула всем телом. Он нежно терзал её губы, а она обвила его язык своим языком и прижалась к нему, желая почувствовать его твердую силу. Более того, она хотела заполучить его в себя.

Кроме того, она ему должна. Он избавил её от безумной боли, а за это она с радостью продаст душу дьяволу. К черту этих никчемных идиотов на Земле. Он может делать со мной всё, что захочет, подумала она. Её лоно пульсировало, восторженно соглашаясь, когда он впился в её губы.

Он опустил её на шезлонг и сосал скрытый толстовкой сосок, пока тот не затвердел. Когда накрыл жаром своего рта другую грудь, Амелия потекла.

— Что угодно, — прошептала она, не подозревая, что говорит вслух. И вздрогнула, когда Фленчик прикусил обнаженную грудь, а затем подняла руки, молчаливо сдаваясь.

Фленчик заставил её снять толстовку и уткнулся носом в её мягкие холмики. Сосал их так, словно хотел поглотить. Амелия застонала, пока он пировал на её плоти.

Он спустился ниже, целуя нежный живот, облизывая пупок. Она застонала и захихикала, мгновенно заводясь и возбуждаясь. Её смех стих, стоило ему накрыть ртом через ткань её промежность. Затем он провел языком по шву её спортивных штанов, дразня набухший бутончик, жаждущий его внимания.

— Влажная, — проурчал он, смотря на нее, наполовину прикрыв веками глазами. — Я так желаю глубоко тебя попробовать. И ты жаждешь удовлетворения.

Ах да, а уж как она хотела ощутить его рот на своей жаждущей плоти.

— Пожалуйста, Фленчик, — простонала она, позабыв о приличии и так же желая его, как он её.

С почти жесткой улыбкой, он встал. Ухватился за пояс её штанов и трусиков. И стянул их с нее одним движением.

Фленчик смотрел на нее, от его глубоких вздохов его широкая грудь опускалась и поднималась. Амелия неподвижно лежала на шезлонге, молчаливо предлагая ему свое беззащитное тело. Скользя по ней взглядом, он стягивал с себя одежду. И вот два его обнаженных члена стоят, блестя смазкой.

Ей хотелось взять их в рот.

— Что угодно? — спросил он.

— Что угодно. — Сердце Амелии заколотилось.

Он схватил её за лодыжки, развел в стороны и опустился на колени между её раздвинутых бедер.

Со скоростью атакующей гремучей змеи, опустил голову и, закинув её ноги себе на плечи, стал лизать её лоно.

Амелия выгнулась, когда Фленчик накрыл клитор ртом. С её губ слетел легкий вскрик. Калкорианец пососал розовый бутончик, и она снова выгнулась. Под изысканной пыткой Фленчика она оказалась беспомощна перед реакцией собственного тела, инстинктивно двигавшегося навстречу его языку. Она всхлипывала, пока он пировал на её женственности, исследовал её складочки языком, скользя внутрь и наружу, останавливаясь время от времени, чтобы всосать влагу, стекающую из лона. Затем снова щелкнул по её набухшему клитору грешным языком. Она ахнула, застонала и закричала от столь различных по интенсивности прикосновений.

Амелия почувствовала приближение оргазма, и Фленчик тут же отстранился. Она захныкала от желания, бесстыдно толкаясь бедрами навстречу его лицу.

Жесткая улыбка вернулась.

— Мы будем действовать медленно.

Она всхлипнула. Освобождение казалось так близко, но он отказал ей. Она потянулась к нему, но он отмахнулся от нее, словно от мухи.

— Повинуйся, Амелия. Я приказываю тебе. Будь послушной, чтобы получить наслаждение.

Он снова опустил голову к её промежности. Амелия мгновенно успокоилась, наслаждаясь предвкушением.

Фленчик раздвинул пальцами нежные лепестки лона, полностью открыв её для исследования. Овевая теплым дыханием, он пожирал взглядом её тайную плоть. Затем медленно опустил голову, и Амелия вздохнула в ожидании. Он стал слизывать шершавым языком влагу наслаждения, обходя стороной клитор. После каждого облизывания он нарочито медленно сглатывал и, судя по выражению лица, наслаждался её вкусом. Её отчаянная потребность кончить переросла в устойчивые импульсы нежного наслаждения. Она снова вздохнула, когда он кончиком языка скользнул по анусу и дальше по промежности к губкам влагалища.

Затем свернул язык трубочкой, чтобы толкнуться в лоно. Он то входил, то выходил из влагалища. Амелия зажмурилась, желая ощущать только его.

Вдруг его рот и язык исчезли. Она открыла глаза. Фленчик выпрямился, так что её лодыжки упирались в его плечи, и нащупал членами её сокровенную плоть.

И внезапным толчком погрузился по самую рукоять в её нежность. Она вскрикнула от изумления и боли.

Краткая вспышка дискомфорта тут же растворилась в восхитительном трении. Фленчик прижал её ноги к своей груди, притянул поближе, одновременно входя в нее. Он наблюдал, как члены скользят в нее снова и снова. Его верхняя губа приподнялась, обнажая длинные тонкие, словно иглы, клыки, наполовину скрытые за более грубыми, почти человеческими зубами. Как вампир, подумала Амелия, не сводя с клыков взгляда со смесью желания и страха. Желал ли он укусить её? Калкорианцы пили кровь? Что бы он почувствовал, если бы вонзил в нее эти клыки?

Влажные хлюпающие звуки от членов, скользящих в ней, смешались с жесткими ударами его тела, врезавшегося в нее со все большей и большей силой. Амелия всхлипывала от каждого его вторжения. От его мощного обладания восхитительная наполненность, граничащая с болью, нарастала внизу её живота. Она жаждала достичь оргазма.

Он качнулся в нее снова, и болезненная страсть превратилась в ад. Амелия изо всех сил старалась молчать, чтобы Фленчик не узнал. На этот раз он не должен отказать ей. Однако все её усилия пошли прахом. От невыносимого наслаждения Амелия закричала.

— Пожалуйста, позволь мне, пожалуйста, Фленчик, пожалуйста, не останавливайся… — бессвязно забормотала она. В ответ имдико стал трахать её ещё жестче и быстрее. И Амелия кончила, её легкие едва не лопнули от хриплых криков.

Фленчик взвыл и уткнулся лицом в её шею. Она почувствовала легкое жжение, когда он вонзил клыки в её горло. Амелия тут же всхлипнула от нового оргазма, ощущая, как Фленчик прижался ртом к её коже, как его клыки вонзились глубоко в её плоть.

Его члены пульсировали, пока он опустошал свое семя глубоко внутри нее. Амелия закричала в экстазе, когда Фленчик, безжалостно трахая ее, довел до ещё одного оргазма. Он вынул клыки из её горла и пососал свежие ранки. Она слышала, как он сглотнул. Кормясь её кровью, он зарычал в её шею, словно оголодавший зверь. С каждым движением его рта лоно Амелии сокращалось от беспомощного наслаждения.

«Он мог бы вырвать мне горло, убить меня прямо сейчас, и мне было бы всё равно», — в голове Амелии билась единственная связная мысль. Из-за этого кусающегося, рычащего инопланетянина, который занимался с ней любовью, словно животное, она впала в странную эйфорию.

Фленчик с силой сжал её бедра. Затем перевернулся на спину, потянув её за собой, так что она легла на него сверху. Она прижалась щекой к его вздымающейся груди. Ей казалось, что её конечности сделаны из спагетти, а всё тело охватило сладкая апатия. По сути, вся её жизнь казалась сладкой. Всё её существо пульсировало от тихого восторга.

Она наконец подняла голову и увидела царапины на его коже. Воспаленные рваные рубцы на плечах и груди. Она сонно моргнула и провела по ним кончикам пальцев.

— Я сделала это с тобой? Фленчик, мне очень жаль.

Он громко рассмеялся и поцеловал её в макушку.

— Это почетные отметины, малышка. Раджир и Брефт обзавидуются.

— Это больно? — Когда она спросила, то осознала иронию того, что ранила животное.

— Это больно. И возбуждающе. — Он ухмыльнулся ей. — Не могу дождаться, когда смогу заставить тебя снова сделать это.

— Ты хочешь, чтобы я тебя поцарапала?

— Маленькая боль — большое наслаждение. Когда я укусил тебя за шею, ты возбудилась. Ты кончала много раз.

Амелия ожидала, что будет стыдно, но её расслабленная эйфория не проходила. Что со ней случилось? Ей было всё равно.

— Я не люблю причинять боль другим, — вздохнула она.

Он погладил её по волосам.

— Нежная Амелия. Это совсем не больно. Это доставляет мне удовольствие, а потому делает меня счастливым. — Он ухмыльнулся дьявольской улыбкой. — Как ты себя чувствуешь?

— Такой расслабленной и счастливой. Мне даже не охота шевелиться. — Он развеселился ещё больше. — Что? Ты что-то сделал со мной?

— Это укус. — Он широко открыл рот. Она завороженно наблюдала, как его огромные клыки выдвинулись с нёба. Затем медленно, словно у гремучей змеи, втянулись обратно. — Клыки полые. При укусе калкорианцы впрыскивают своим жертвам опьяняющее вещество. Оно вызывает эйфорию.

— Я что, жертва? — Амелия прижалась к нему

— Надеюсь, ты себя так не чувствуешь. — Он погладил её по волосам. — Калкорианцы так же кусают друг друга, когда занимаются любовью. Это усиливает ощущения. Я кусал тебя не потому, что ты жертва. Я хотел доставить тебе наслаждение.

— Миссия выполнена, — захихикала она.

Он засмеялся и сел, расположив её на своих коленях.

— Мне бы не хотелось тебя отсылать, но ты должна отдохнуть. У меня слишком много работы.

— Почему я не могу отдохнуть здесь? — Амелия хотела остаться. Она чувствовала себя слишком расслабленной и удовлетворенной.

— Потому что Раджир и Брефт скоро вернутся. Они не оставят тебя в покое, если увидят здесь.

Он выразительно посмотрел на нее, давая понять, как именно супруги по клану не дадут ей покоя.

Амелия не хотела возражать:

— Отлично.

— Хорошая девочка. Ты спокойно проспишь весь день и завтра сможешь рисовать.

Он промыл, обработал и перевязал ранку от укуса, пообещав, что следы заживут на следующий день. Хотел помочь ей одеться, но прервался на частые поцелуи и ласки. Амелия снова со все возрастающим желанием вцепилась в Фленчика.

— Не дразни, если не готов всё исправить, — всхлипнула Амелия, потираясь о мощное тело Фленчика. Он снисходительно ухмыльнулся и заставил её откинуться на спинку шезлонга. Снова поцеловал и, скользнув руками к промежности, обнаружил, что она снова влажная и готовая. Она застонала, стоило ему войти пальцами во влагалище и анус, умело поглаживая изнутри, большим пальцем стимулируя клитор. Свободной рукой Фленчик то нежно, то жестко поглаживал грудь. Амелия захныкала, когда он снова легко довел её до оргазма.

После этого быстро натянул на нее одежду, отказав себе в доступе к её шелковистой плоти.

— Ты должна уйти, пока другие не вернулись. Я и так слишком сильно утомил тебя. — Амелия захныкала в знак протеста, когда он поднял её на руки. Как хорошо, когда тебя обнимают сильные руки. Она хотела остаться на весь день. Возможно, даже на всю ночь.

Несмотря на оправдания Фленчика, она так и не поняла, почему он так настаивал, чтобы она ушла. Конечно, Раджир и Брефт не смогут держать руки подальше от нее. Фленчик разозлился на нее? Она сделала что-то не так?

Амелия понимала, что как только опьянение от его укуса пройдет, она сама будет благодарна, что он отправил её домой. И фыркнула от разочарования.

— Пожалуйста, не расстраивайся, малышка, — прошептал он, открывая входную дверь. — Так будет лучше для тебя.

Он отнес ее к шаттлу и, прежде чем посадить на борт, глубоко и продолжительно поцеловал. Затем вздохнул:

— У меня так много работы. Когда закончу, ты вернешься.

И ввел адрес её апартаментов в бортовой компьютер шаттла.

— Ещё раз спасибо, что вылечил мои руки. Ты не представляешь, как это прекрасно — больше не чувствовать боли. — Она сказала это от всего сердца.

Он улыбнулся и поцеловал её на прощание.

— Помни, сегодня отдыхай. Никакого рисования. Ты дождешься завтрашнего утра.

— Обещаю.

* * * * *

После долгого дня деловых встреч под светом плавающих ярких шаров Раджир и Брефт сидели в своих покоях. Они пили клог, калкорианский спиртной напиток, обжигающий внутренности. Этот напиток давал возможность расслабиться, не ослабляя чувств и не притупляя реакции.

Слишком хорошо понимая, что суетиться бесполезно, Брефт разлегся на шезлонге, стараясь расслабиться.

Все-таки Раджир почувствовал нетерпение своего супруга по клану. Он всё понял. Он сам это чувствовал, но старался показать такое же внешнее спокойствие, что и его нобэк.

Брефт осушил чашу с клогом и с тоской посмотрел на пустой сосуд. Наконец он озвучил то, что его терзало:

— Лучше бы он её не прогонял.

— Он сделал то, что должен был. Если бы начал проводить тесты при Амелии, она бы заподозрила неладное.

Брефт ухмыльнулся:

— Я мог бы отвлечь её, особенно после того как увидел следы, которые она оставила на Фленчике. Мысли о ней сводят меня с ума.

Раджир хмыкнул, вспомнив неглубокие хаотичные царапины на скульптурном торсе Фленчика.

— Её сердце отрицает, но плоть жаждет.

Имдико действительно хорошо её трахнул, чтобы довести до подобного безумия. Продемонстрировав им эти отметины страсти, он заверил их, что интоксикант, введенный в тело Амелии через его клыки, по-настоящему подействовал только, когда она полностью расслабилась. Раджир и Брефт потребовали рассказать все подробности их встречи. И Фленчик оказался рад удовлетворить их любопытство. Он взял её так, что некоторые сочли бы это наказанием, а не удовольствием. Фленчик для своего вида оказался очень нежен, но с его природной силой тоже нужно было считаться.

Он слегка дал себе волю, проверяя справится ли их возможная матара, а затем немного больше раздвинул границы дозволенного. Он не сомневался, что чуть-чуть повредил её нежные внутренние стеночки, но она ответила ему лишь невероятно сильными оргазмами.

— Я отправил её домой не потому, чтобы она не узнала, что я её тестировал, — признался он. — Если бы она осталась, я бы не смог устоять и взял бы её снова. Она пробуждает мои инстинкты к доминированию, и я не доверял себе, опасался, как бы не нанести ей серьезных травм.

Клан понимал, что Амелии нравилось доминирование с капелькой боли. И если тесты Фленчика окажутся положительными, Раджир хотел бы выяснить, какие безобидные наказания любит их маленькая пышнотелая землянка.

Словно почувствовав, что клан думает о нем, Фленчик распахнул двери своей мини-лаборатории и вошел в комнату. Раджир и Брефт тут же вскочили.

Не в силах сдержать нетерпение, Брефт вскрикнул:

— Ты получил результаты?

Фленчик лишь молча переводил ошеломленный взгляд с одного супруга на другого. Он беззвучно открывал и закрывал рот, ведущий врач Калкора сейчас выглядел по-идиотски. Сердце Раджира едва не разбилось от отчаяния.

«Ещё один несовместимый вид. Наш народ обречен. И Амелия потеряна для меня».

Его жизнь всегда вращалась вокруг благополучия клана и Калкора, и поэтому он с изумлением осознал, что наихудший удар пришелся по его чувствам к Амелии. Он понял, что неравнодушен к землянке, даже несмотря на то что только дважды встречался с ней. Что-то в ней пробудило в нем странную смесь: желание защитить от зла и в тоже время трахнуть с безжалостной силой.

Осознав, что у него больше нет веских причин прикасаться к ней, Раджир страдал, что больше никогда не ощутит её мягкой кожи, теплого податливого тела. От сожаления его голос охрип.

— Не заставляй нас ждать. Наше семя оплодотворило яйцеклетки Амелии?

Фленчик, моргнув, ошеломленно уставился на него. С неверием в голосе он ответил:

— Все яйцеклетки оплодотворены. Деление клеток в норме. Мы получили жизнеспособные эмбрионы.

Раджир молча на него пялился. А когда его голос вернулся, проревел:

— ВСЕ ДЕСЯТЬ ЯЙЦЕКЛЕТОК?

Брефт упал на шезлонг, его ноги внезапно подкосились, редкое проявление слабости для грозного нобэка.

— Ты абсолютно уверен? — прошептал он.

Фленчик кивнул, ошеломление сменила широкая улыбка.

— Все её десять яйцеклеток отреагировали на наше семя. Землянки не только совместимы с нами, они больше подходят для нас, чем наши собственные женщины.

Раджир думал, что умрет от столь великой радости, наполнившей всё его тело. Совместимый с ними народ найден. Матара для его собственного клана найдена! Землянки обеспечат возрождение Калкора, их цивилизации и культуры. Обреченная раса выживет.

По-настоящему счастливым его сделало то, что его клан сможет претендовать на Амелию. Она принадлежала им, чтобы оберегать и лелеять.

Он обернулся к Брефту и хриплым от эмоций голосом велел:

— Отправь сообщение на Калкор. Пусть сегодня вечером наш народ празднует.

И нобэк поспешил к видеокому, чтобы выполнить приказ.

Глава 6

На следующее утро Амелия проснулась отдохнувшей. Она потянула руки к потолку и согнула пальцы. От боли не осталось и следа.

Амелия громко рассмеялась, на глаза навернулись слезы. Боль ни разу не покидала её тело с того дня, когда черный «кадиллак» сбил её на тротуаре. Даже в её лучшие дни руки гудели от постоянной боли.

Боль прошла полностью. Лекарство Фленчика вырвало нити страдания из её нервной системы. «Свобода! — подумала она. — Так вот что значит жизнь без боли. Я уже и забыла, каково это».

Она встала с шезлонга, сделала пируэт в первых лучах утреннего солнца. Она двигалась неловко и беззаботно, как ребенок в свой первый танцевальный концерт. Она снова засмеялась, и звон её смеха праздновал саму жизнь. Слезы неудержимо текли по щекам. Она вскочила на диван, пробежала по всей квартире, подняла руки к яркому небу за окном, затем вернулась к шезлонгу и снова на него вскочила.

Когда прошло головокружение, она приготовила завтрак, удивляясь, как легко её руки справляются с повседневными задачами. И как она раньше воспринимала такую легкость как должное? Поднимать вилку и чашку ко рту, мыть и сушить посуду — каждый обыденный шаг был чудом.

Гуляя по квартире, она заметила свое отражение в зеркале.

Пластырь на шее напомнил о её недавнем свидании с Фленчиком.

Она почти забыла о нем за утренним праздником. Поморщилась и отклеила пластырь, ожидая увидеть два прокола.

Как он и говорил, раны полностью зажили. Амелия улыбнулась, отбросив пластырь.

Она чувствовала себя слишком счастливой, чтобы сидеть на месте и спокойно рисовать. Хотелось понежиться, не испытывая боли. И пришла в восторг от фантазии, что заживет нормальной жизнью. Амелия сложила ароматические поленья в каминную яму и зажгла их, вдыхая цветочный запах. Затем сбросила с себя одежду и шагнула в ванну.

Амелия откинула голову назад, водопад заструился по её волосам. Она мыла голову без боли, проводя мыльными пальцами по густым прядям, распутывая их.

Намылила тело, наслаждаясь мягкостью собственной кожи. Редко признавала привлекательность своего пышного тела, которое напоминало эру гордых, сладострастных и грешных женщин, таких как Мэрилин Монро. Лично Амелия предпочитала свою фигуру тощим моделям, почитаемых на обложках современных журналов. Её тайно волновало её женственное тело, несмотря на проблемы, которые оно притягивало много раз.

Удовольствие от собственного прикосновения было порочным исключением, которому она отдавалась без чувства вины после отлета с Земли. Теперь, когда больше не было портящей всё боли, она могла полностью отдаться чувственному наслаждению. И уделила особое внимание полным грудям. Она взяла их, наслаждаясь их тяжестью и упругостью. Они переполняли её руки, но были идеального размера для больших калкорианцев. Она провела по розовым пикам, вздыхая от удовольствия своего прикосновения.

Руки, которые так долго терзали её, теперь её нежно ласкали.

Одна рука опустилась ниже груди, по мягкому низу её живота, к тянущей боли её естества. Она еле погладила чувственную вершинку кончиком пальца и почувствовала, как плавится её сердцевина. Ощущение напомнило ей занятие любовью с Фленчиком.

Она закрыла глаза и потеребила себя, её бедра качнулись в ритме пальцев.

«Это не займет много времени», — подумала Амелия. Оргазм приближался, она представляла, как умелые пальцы Фленчика трут её клитор. Её замечательный Фленчик, который забрал боль, подталкивал её к удовольствию. В один момент, нежно, в другой — настойчиво.

А что бы сделал командующий Раджир, будь он здесь?

Он бы взял её, глубоко загоняя в неё свои члены, пока Фленчик массировал сосредоточение её наслаждения. Она чувствовала настойчивое требование драмока принять его; его настойчивые толчки, утопая в её нуждающейся плоти… ещё, глубже… да… так сладко.

Нависая над ней, Брефт терзал её губы большим членом. Её возбуждал его настойчивый взгляд, его молчаливый приказ. Не подчинись она, наказал бы он её?

Он надеялась, что накажет. Её переполняло желание бросить ему вызов.

Она открыла рот, позволяя войти его горячей плоти. Плотно прижала язык к шелковистой коже его стальной эрекции, чтобы усилить его наслаждение. Он бы прохрипел в одобрении. Она вдыхала его острый запах корицы, пока он толкался бедрами у её лица.

Она отдалась им полностью, с благодарностью, их голод заполнял её пустоту. Они были едины вчетвером, их желание было почти звериным.

Раджир и Брефт кончили. Сладкая горечь калкорианского семени ласкала язык и горло. Тепло их соков наполнило живот с обеих сторон, унося её за грань.

Амелия замотала головой из стороны в сторону, пока издавала животные крики наслаждения.

Открыла глаза, высвобождаясь от фантазии, и достала большой и указательный пальцы из сокращающегося лона и мизинец из ануса. Несмотря на сильный оргазм, внутри ощущалась пустота. Ей хотелось, чтобы её окружали калкорианцы.

Она хотела, чтобы их руки и ноги переплелись с её. «Если бы они были рядом, я бы оттрахала их до онемения вагины. Что скажешь на это, мама? Это неправильно, но мне наплевать».

Она закончила мыться и вышла из ванны. Оделась и подошла к мольберту, выбросив клан из головы. Работа над картиной продвигалась хорошо, даже лучше, чем она надеялась. В отсутствие боли она осмелилась понадеяться на сотворение шедевра. Она взяла кисть.

И удивилась, как уверенно её держала. Спустя несколько минут она рисовала словно в заколдованном тумане. Ни боли, ни усилий, словно её вела невидимая рука. Картина, казалось, сама вышла из-под кисти, будто спал слой холста, раскрывая готовую работу. «Так я работала до несчастного случая, — подумала она. -

Ошибаешься», — она тут же поправилась. Раньше она воспринимала свободу от боли как должное.

Чтобы начать ценить её, потребовалась нескончаемые муки.

Стук в дверь вторгся в её мысли. Она попыталась вырваться из чар.

Отметила положение первого солнца в середине неба, второе солнце тоже взошло. И разинула рот от удивления. Она прорисовала несколько часов, не замечая ход времени. Её руки так и не заболели.

«Жизнь полна чудес», — подумала она с искренней благодарностью. Положила кисть и поспешила к двери, вытирая испачканные краской пальцы о ближайшее полотенце.

Не появление калкорианского клана удивило её, а радость, заполонившая её сердце при виде их. Трое мужчин улыбнулись, и она неосознанно улыбнулась в ответ, особенно Фленчику.

— Привет, — поприветствовала она их, широко распахнув дверь, чтобы они могли пройти.

Она зашли, но не стали идти дальше.

— Твои руки болят нет? — спросил Фленчик.

— НЕ болят, — Брефт мягко поправил супруга.

— Всё идеально, ни капли боли. — Она протянула руки для осмотра.

Сухая краска застыла на её пальцах.

— Ты рисовала? — спросил Раджир, очертив зеленую кляксу на её большом пальце.

Она засмеялась впервые за долгое время:

— Я рисовала всё утро. Не могу поверить, что это так легко.

Раджир сказал с заметной гордостью:

— Наш имдико — лучший врач на Калкоре, возможно, во всей Вселенной.

— Не смею возразить. Вам принести что-нибудь? Попить, поесть?

Раджир посмотрел в сторону кухни:

— Ты наверняка пропустила второй прием пищи, раз рисовала всё утро. Не хочешь поесть с нами? Мы приглашаем тебя на то, что ты называешь пикником. Мы будем есть на берегу озера. Это рядом. Очень красивые окрестности.

Амелию удивило его приглашение. Картина манила, но за окном был идеально подходящий для пикника день. Грех им не воспользоваться.

Внутренний голос предупредил, что пикник может не быть их главной затеей, согласно статистике.

Этим радостным безболезненным днем она была безрассудной. Но что будет, если они опять поставят её в компрометирующее положение? Кого она вообще обманывает — она отдаст душу Фленчику за свободу от мучений, даже временной. Её благодарность в этот день не знала границ. Кроме того, она всё ещё чувствовала зияющую пустоту от самоудовлетворения. К чертовой матери эту мораль. Мама мертва. И к черту земную мораль. Не ходи в пласианский монастырь со своим уставом, верно? Никто на этой планете не думал дурно о таких приключениях. На самом деле они считали, что только сумасшедшие им не потакают.

Если на то пошло, чего не знает земное правительство, то не смертельно.

— Я бы очень хотела сходить на пикник, — сказала она, улыбнувшись радости, озарившей лица калкорианцев.

*****

Озеро переливалось, словно аметист на солнце, как и обещал Раджир. Оно мерцало в полуденной жаре. Амелия пожалела, что не взяла купальник. Прохладные глубины озера манили искупаться.

Она уселась, вдыхая аромат травы у озера.

Пласианская трава сладко пахла сиренью. Раджир и Брефт стояли по обе стороны от нее, созерцая озеро, пока Фленчик распаковывал контейнер с едой. Амелия оглянулась, чтобы посмотреть, что они взяли на обед. Надеялась, что неллус. Она ахнула, когда он принес блюдо, заполненное золотисто-коричневым мясом. Из всех продуктов, которые можно найти на Пласиусе…

— Это то, о чем я думаю?

— Горячая цыпа, тебе нравится? — улыбнулся он.

— Это «жареный цыпленок», здоровяк, и я бы не была коренной южанкой, если бы он мне не нравился. Как во имя вселенной ты добыл его?

Брефт ответил:

— Земляные корабли останавливаются на этой планете для торговли с пласианцами. Они продали нам мясо и дали инструкции по приготовлению. Фленчик говорит, его вредно жарить, но пахнет вкусно.

У нее потекли слюнки от божественного аромата. К своему удивлению, она затосковала по дому. На Земле до сих пор весна? Распустятся ли розовые азалии во дворах штата Джорджии? Или уже наступило лето, когда ночью так влажно, что чувствуешь себя завернутым в горячее мокрое одеяло?

Клан наблюдал за ней, подмечая смену настроения. Она улыбнулась:

— Что вы ещё принесли?

Фленчик открыл контейнеры, показывая содержимое.

— Груль с Калкора, — сказал он, указывая на красные куски. Амелия гадала, было ли это мясом, овощем или минералом. — Выращенный здесь дезрель и завезенный утром неллус.

Амелия обрадовалась неллусу, но Фленчик взял кусочек груля.

— Попробуй, — пригласил он, поднося его к её губам.

Она открыла рот его приглашению. Восхитительный пряный вкус наполнил её рот, но затем…

— Горячо! Горячо! — завизжала она, размахивая рукой перед ртом.

Все трое мужчин потянулись за графином пласианского вина. Фленчик схватил её. Он влил вино ей в рот, туша огонь груля. Оно разлилось по губам, стекая по подбородку, к горлу и под блузку.

— Я тебя испачкал, — сказал он нежным голосом. Наклонившись, он убрал вино. Его дыхание коснулось её лица. Она закрыла глаза и почувствовала влагу его шершавого языка, слизывающего жидкость с подбородка. Его рот последовал по дорожке до воротника, затем ушел в сторону шеи.

Его клыки прокусили её кожу. Амелия вскрикнула от двух уколов боли. Она распахнула глаза, но ничего не увидела из-за черных кудрей Фленчика. Он прижал её, вводя опьяняющее вещество, подавляющее её сопротивление. Она почувствовала бедром его твердость. Её лоно заныло в согласии.

Он отстранился. Раджир и Брафт опустились по обе стороны от нее на колени, их глаза потемнели от её вида. Руки Фленчика обвили её за талию.

Он задрал её блузку до ключиц и томно посмотрел на дорожку вина между её грудей. Её соски затвердели от теплого дуновения ветерка.

— Не так обычно проходят пикники на Земле. — Даже для неё протест звучал совсем не убедительно. Она позволила Фленчику стянуть блузку без сопротивления.

Брефт запустил пальцы в её волосы, запрокинув назад её голову:

— Мы вводим свои правила для пикника, который пройдет в лучших калкорианских традициях, — сказал он. Его рот накрыл укус Фленчика, и он впился в кровоточащие ранки. Удовольствие от его кормления было настолько сладким, что Амелия застонала.

Раджир присоединился к изумительному вторжению. Он стянул её бриджи с нижним бельем и накрыл губами её естество, высасывая влагу из её жаждущего тела.

Она растаяла под их ласками, каждая мышца подчинилась их капризам. Её пальцы нашли грубые волоски на спине Брефта, она игралась с ними, его рот оторвался от горла, чтобы заявить права на её губы.

Рот Раджира покинул её сердцевину, она развела ноги шире, приглашая обратно. Вместо языка по её чувствительной щелке потекла холодная жидкость. Амелия взвизгнула от удивления во время поцелуя, и озадаченный Брефт отстранился. Она посмотрела вниз. Раджир широко улыбнулся ей в ответ, вылив оставшееся вино на лобок. Жидкие сапфировые бусинки блестели на завитках её волос.

— Сладкое вино, — сказал он и вкусил свое работу. Амелия застонала, когда он прошелся языком по её сердцевине, её сок смешался с вином. Ей было любопытно, какой она была на вкус.

Брефт взял немного ягод неллус и поднес к её губам.

— Фленчик сказал, тебе нравятся эти ягоды.

Она застонала, её рот наполнился соками лопнувших сочных ягод, Фленчик сосал её груди, пока Раджир пировал между ног. «Я в раю!» — подумала она. Воистину, это стоило всех огней ада.

Брефт рассыпал плоды дезреля по впадине её горла и поглотил их с помощью губ и языка. Она задрожала от жара щекотки его ласки и остроты зубов на чувствительной коже.

Фленчик, казалось, одобрил его способ сервировки. Он покрыл всю её грудь и живот ассорти из закусок и окропил свою работу вином. Брефт скормил ей кусочек курицы, затем присоединился к пиршеству на теле.

Новые чувственные точки раскрылись, подобно цветку, под ненасытными языками калкорианцев. Складочки под грудью, впадинка пупка, изгибы плеч, верхушки коленей — всё затрепетало под вниманием её спутников.

— А теперь с другой стороны, — сказал Раджир, стянув тунику.

Его мышцы блестели от пота. Амелия вылизала бы его сверху донизу, останься у нее силы. Он выглядел восхитительно вкусным. Фленчик и Брефт последовали его примеру, оголяя аппетитные торсы. Они перевернули Амелию на живот, лишая её соблазнительного вида. Она вздохнула в знак протеста.

Жар от солнц-близнецов опалял её спину и ягодицы в брызгах вина. Она закрыла глаза, калкорианцы пировали на её плоти.

Порой они кормили её морселем и угощали вином из быстро пустеющей бутылки. Её фантазия в ванной не шла ни в какое сравнение с этой неторопливой прелюдией. Она была беспомощна перед вином и раскрепощающим укусом Фленчика.

Амелия лежала неподвижно, ощущая каждую ласку языком, проглаживание, покусывание и прикосновение. Еды не осталось, но ласки продолжились. Мозолистый палец провел по позвоночнику, сильные руки развели её ягодицы. Язык проложил мокрую дорожку к дырочке её ануса.

Другая пара рук скользнула под неё, захватывая груди. Губы целовали основание шеи, вызывая мурашки.

— Не бойся, — прошептал Раджир ей на ушко.

Её ослепили шелковой полоской ткани вокруг глаз, другой связали запястья за спиной. Узы были мягкими, но крепкими. Неожиданное доминирование оживило все чувства. Она гадала, что же они собираются с ней сделать.

Возьмите меня. Заставьте меня. Подчините меня. Она напрягла руки, путы крепко её сдерживали. Калкорианцы сделали её совершенно беспомощной. Амелия застонала. Её дыхание участилось в ожидании.

Они подняли её с земли и подтолкнули оседлать две пары коленей.

Её грудь прижалась к упругим мускулам. Она чувствовала, как снизу давят члены двух калкорианцев. Она пошевелила бедрами, отчаянно желая заполучить их внутрь.

И втянула воздух, когда больший из двух пенисов толкнулся во влагалище. Меньший надавил на анус.

Руки позади поправили ректальный пенис, и он тоже скользнул в её естество, наполняя до предела. Неспособная бороться, Амелия подчинилась с капризным стоном, которое было больше от удовольствия, чем боли. Её влагалище было в восторге от двойного проникновения.

Сзади прижался другой калкорианец, она чувствовала, как его больший член упирался в анус. Она вздрогнула, понимая невозможное — он был слишком велик для проникновения сзади. Она также знала, что ему все равно — он возьмет, что пожелает. И она хотела этого. Заставь меня сделать это. Возьми мое беспомощное тело так, как не посмел бы ни один землянин. Беззащитная, она ждала неминуемой боли.

От безжалостного толчка скользкий от собственной смазки член скользнул в её задний проход. Боль была сильной и одновременно восхитительной. Она пронзала Амелию, а калкорианец всё равно продолжил входить, разрывая её на части. Она неподвижно лежала на мужчине спереди, тяжело дыша и постанывая от чудесной агонии проникновения. Калкорианцы владели ей, и она приняла это. А рабыни подчиняются беспрекословно.

Боль начала по чуть-чуть отступать.

Наслаждение поглотило её, когда любовники пришли в движение. Они держали её крепко между собой, их бедра двигались синхронно. Она стонала. Она была сосудом из плоти для их страсти.

Другая рука взяла её за подбородок и повернула голову в сторону. Аромат корицы дразнил её ноздри. Она раскрыла губы, и член третьего любовника скользнул внутрь.

Руки удерживали её голову по обе стороны. Пенис нырял туда-обратно, заполняя её рот и глотку. Её губы сжали шелковистый ствол, её язык пощелкивал по скользящей длине.

Три инопланетянина вторгались в нее, их животный рык сотрясал воздух. Они жестко входили в её покладистую плоть, боль полностью переросла во всепоглощающее удовольствие. Амелия закричала в оргазме, в то время как член двигался у нее во рту.

Калкорианцы зарычали одновременно. Горячее семя глубоко захлестнуло анус и матку. Третий член пульсирующе излился в рот. Её оргазм дрейфовал внутри, пока горячая жидкость стекала по языку ей в глотку. Амелия прокричала вокруг члена, как только смогла набрать воздух в легкие, к ней присоединились сдавленные возгласы мужчин.

Они лежали голыми на одежде, переводя дыхание под ярким светом двух солнц. Калкорианцы сняли ленту с глаз Амелии. Она лежала неподвижно, смакуя ломку после занятия любовью. Не сомневалась, что её секретная плоть, должно быть, вся в синяках. И улыбнулась от этой мысли. Она никогда не была настолько сексуально удовлетворена.

Фленчик радостно улыбнулся, словно маленький мальчик:

— Мне нравятся пикники. Мы должны пикниковать каждый день.

Амелия хихикнула и вытерла пот со лба.

— Нет, если станет ещё жарче. Солнца слишком сильно палят сегодня.

Раджир перевернулся к ней лицом, подперевшись рукой.

— Ты умеешь плавать? Вода охладит тебя.

Она потянулась, слегка поморщившись.

— Это прекрасная идея, но у меня совсем не осталось сил.

— Я возьму тебя с собой.

Раджир встал и прижал её к своей груди. Брефт с разбега нырнул в реку. Он исчез под водой и появился несколько мгновений спустя.

— Плавает как рыба, не так ли? — сказала Амелия, когда Раджир вошел в озеро.

Фленчик обошел их.

— Рыба? — нахмурился он.

— Рыба. Существо, которое живет в океанах на Земле.

Когда мужчины дошли до глубины, Фленчик наклонился, и Раджир прислонил Амелию к широкой спине имдико. Раджир отпустил её и поплыл, его длинные черные волосы разметались в воде. Он закрыл глаза, позволяя воде поддерживать его смуглое тело. Он выглядел как бог, отдающий себя стихиям.

Амелия вцепилась в плечи Фленчика, когда он поплыл глубже, к Брефту. Вода охлаждала её опаленную кожу.

Проплывая мимо, она плеснула водой в нобэка. Тот игриво зарычал, подплыл и стащил её в воду со спины Фленчика. Прежде чем она успела самостоятельно всплыть, он выдернул её обратно.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Да.

— Хорошо. — Он опрокинул её ещё раз.

Раджир присоединился к смеющейся компании.

— Сделай что-нибудь со своим нобэком, — сказала Амелия.

— Как прикажешь. — Раджир запрыгнул с разбегу на Брефта и утащил опешившего мужчину под воду. Брефт всплыл, фырча и стряхивая брызги.

— Это научит тебя не задирать леди, — подразнила Амелия. Он улыбнулся ей в ответ, затем дернул Раджира под воду.

Вода охладила Амелию, и теперь два солнца манили её лечь погреться на берег. Отдохнувшая, но уставшая, Амелия медленно и лениво направилась к берегу. Она не беспокоилась о том, что утонет в эйфории; несомненно, Калкорианцы присматривали за ней. Добравшись до берега, она растянулась на сиреневой траве, чтобы солнце высушило её тело.

«Скачки с тремя инопланетянами однозначно изнуряют», — подумала она сонно. Самобичевание придет позже, как и всегда. От этой мысли она устала ещё больше. Её бесило, что её накачали наркотиками, когда она могла насладиться сексом и без них.

Её беспокоило, что мнение других для нее было важнее её собственных убеждений, что секс был естественной частью жизни человека. До этого она по неволе оценивала отношения с калкорианцами с точки зрения земных суждений и учений покойной матери. Как бы они засудили её, узнав о её желаниях. Они никогда не считались нормальными на Земле.

«Но никто не пострадал, а мне весело. Что в этом плохого?»

Она закрыла глаза. Подул ветерок. Он ласкал её обнаженное тело, облегчая дневную жару. Амелия чувствовала, что засыпает.

У клана было иное мнение. Они окружили её, загородив солнце. Она открыла глаза. Все трое были на коленях.

Брефт потянулся к ней и обнял так, чтобы она прижалась спиной к его груди. Его прохладное мокрое тело было как щит, за которым она могла спрятаться. Он легко скользнул в нее, его бедра двигались медленно и осторожно. Его меньший пенис тер клитор с каждым движением вперед. Калкорианец придерживал её за живот рукой, прижимая к себе; его другая теплая ладонь взяла грудь.

Он любил её спокойно и медленно. Казалось, он компенсировал животную страсть, которой она ранее наслаждалась в руках его клана. Она всё ещё была податливой от укуса и вина, её тело отвечало на настойчивую ласку Брефта. Этот оргазм не расколол её на миллион частиц — он прокатился по ней большими волнами, заставляя дрожать всем телом.

Брефт передал её Раджиру. И снова её окружили нежной любовью. Раджир обхватил её затылок для глубокого поцелуя. Другой рукой он придерживал её за ягодицы, опустив её точно на свой член. Он двигался взад-вперед. Движение его члена внутри Амелии было небольшим, но он тер пахом её клитор под углом невыносимого наслаждения. Он дважды довел её до оргазма, прежде чем достичь своей разрядки.

Затем он передал Фленчику её расслабленное тело. Его прикосновения были самыми нежными, несмотря на огромное телосложение. Амелия закрыла глаза и насладилась его порхающими прикосновениями, его поцелуи осыпали её тело легким дождем.

Он даже сумел нежно войти в нее, несмотря на его одаренную комплекцию. Его пальцы раскрыли складочки её естества с осторожностью хирурга. Он постепенно входил в нее, позволяя её телу принять его полностью. Она с легкостью подстроилась под его размер, словно была создана для него.

Она потеряла счет времени, пока он брал её. Он любил её целую блаженную вечность, которая внезапно оборвалась. Они вместе закричали, когда их накрыл ошеломительный оргазм.

Изнеможение погружало её в глубочайшую пучину сна, где даже калкорианцы не смогли бы её достать. Она с грустью поддалась усталости.

Каждый момент наслаждения с инопланетянами казался драгоценным в состоянии опьянения; она ненавидела тратить время на сон, когда могла бы заниматься любовью.

«Как бы я хотела остаться с ними навсегда», — подумала она, засыпая.

Слезинка скатились по её щеке, когда она заснула.

Глава 7

Амелия проснулась в золотых лучах утреннего солнца на бархатистом диване клана. Раджир обхватил её сзади, Фленчик обнимал за талию спереди. «Калкорианский сэндвич с земной начинкой», — подумала Амелия, чувствуя себя тепло и отдохнувшей между двумя мужчинами. Она не помнила, чтобы они отнесли её в свои покои. Должно быть, она проспала поездку, ужин и всю ночь. Они совсем её измучили.

Она зевнула, борясь с наваждением самобичевания.

«Я буду делать всё, что захочу, пока на Пласиусе. Буду заниматься великолепным сексом с мужчинами. Земляне не узнают, а значит, всё в порядке».

Брефт приподнялся позади Фленчика и посмотрел на нее. Он сонно заморгал, хоть и излучал ауру полной боевой готовности.

— Ты всегда так чутко спишь? — спросила Амелия.

Он потянулся к ней через супруга, чтобы дотронуться до волос.

— Я всегда наготове, чтобы защитить клан.

Она задрожала от вспышки в его глазах и стали в голосе. Фленчик открыл ласковые фиолетовые глаза, позади пошевелился Раджир. Она почувствовала, как увеличиваются его члены, они уперлись ей в ягодицы. Он зарылся лицом в её волосы, глубоко вдохнув.

— Ты проведешь этот день с нами, — промурлыкал он.

Она с явным сожалением ответила:

— Я хотела бы, но нужно вернуться домой и продолжить картину. — Она посмотрела через плечо и заметила, что он нахмурился. Развернулась и погладила его губы кончиками пальцев. — Это очень важно для меня.

Выражение его лица смягчилось.

— Тогда ты должна продолжить работать. Если это делает тебя счастливой, тогда это важно и для нас.

Внезапно Амелию озарила идея.

— Вы не хотите прийти на ужин? Я с удовольствием приготовлю земные блюда, которые наверняка придутся вам по вкусу.

Брефт и Фленчик переглянулись с Раджиром и оба кивнули.

— Мы придем, — сказал Раджир.

— Отлично. — Амелия потянулась. — Тогда мне лучше пойти, пока вы меня не отвлекли. — Она потерлась об члены Раджира, Фленчик тихо засмеялся.

— Примешь душ ты до ухода, — сказал Фленчик.

Брефт покачал головой:

— Ты опять путаешь слова. Нужно сказать: «Перед уходом прими душ».

Фленчик раздраженно фыркнул:

— Этот язык путает меня.

— У тебя очень хорошо получается, — заверила его Амелия. — Пласианский язык кажется легким, но мне потребовалась вечность, прежде чем я смогла вести на нем беседу. Английский намного труднее.

Он улыбнулся и обнял ее, словно ребенка. Она не стала спорить о трате времени. Она не очень-то торопилась. Он отнес её к бассейну с водопадом и опустил в воду.

«Было бы здорово принять ванну», — подумала она. Казалось, тепло воды просачивалось сквозь её поры. Когда клан окружил её, она поняла, что они хотят её искупать.

«Грешница! Шлюха!» — прозвучал ужасающий голос её матери.

— Оставь меня в покое, — прошептала Амелия в ответ.

— Амелия? — Раджир выглядел озадаченным. — Что-то не так?

— Ничего. — Она улыбнулась. — Всё замечательно.

— Хорошо.

Раджир и Брефт намылили её руки. Фленчик наклонил её назад, чтобы водопад заструился по её волосам. Она вздохнула, когда сильные и в то же время нежные руки начали массировать кожу головы и мышцы рук. Обычно поврежденные нервные окончания кричали от боли при таком интенсивном контакте, но лекарство Фленчика продолжало действовать. Она чувствовала только блаженство, пока Брефт и Раджир разминали узелки напряжения в её мышцах. Руки стали мягкими и напоминали ей воду вокруг — такие же жидкие и податливые.

Закончив с волосами, Фленчик переключился на массаж спины, а Раджир и Брефт — на её ноги. Амелия потеряла счет времени, пока они окунали её в неизведанные глубины блаженства.

Клан остановился, удостоверившись, что напряжение полностью покинуло её тело. Фленчик обхватил её за талию и поставил на колени в бассейне. Брефт намылил её, продвигаясь вверх от талии к ребрам.

Он покрыл пеной её груди, ладони выводили круги вокруг её холмиков. Зажал возбужденный сосок между большим и указательным пальцем и улыбнулся, когда её дыхание участилось.

Её тело отвечало не только его прикосновениям. В это время Фленчик намыливал её ягодицы. Ощущение от плавных поглаживаний твердым и гладким мылом у её заднего прохода было самым эротичным ощущением в её жизни. Она вспомнила, с какой животной похотью они брали её сзади вчера. Её кожа покрылась мурашками, а сердце забилось быстрее. Она покачивала бедрами в такт медленной ласки Фленчика.

Мыльная ладонь Раджира погрузилась в её кудряшки, массируя с такой же бережностью, как Фленчик кожу её головы. Он омыл её естество пригоршнями теплой воды. Его рука накрыла запретную плоть, потирая её, заставляя стонать. Она думала, что могла бы позволить клану удовлетворять себя вечно.

«Ты могла бы, — прошептал ей внутренний голос. — Ты можешь стать их матарой, если вы совместимы. Ты можешь переехать на Калкор. Фленчик вылечит твою травму. Ты продолжишь рисовать, а клан будет удовлетворять тебя до конца жизни. Тебе больше не придется беспокоиться о беспрекословных моральных устоях Земли».

Пальцы Раджира и Фленчика вошли в нее. Рот Брефта, в свою очередь, был занят её грудью.

«Я не посмею думать об этом».

Другой рукой Раджир потеребил клитор. Амелию обдало жаром.

«Я не посмею… Правда?»

Её тело взорвалось в оргазме.

* * * * *

Вернувшись в свои апартаменты, Амелия погрузилась в завораживающий мир живописи.

Поздно вечером запрограммированный будильник вывел её из художественного транса. Она размяла пальцы, всё ещё поражаясь отсутствию боли.

Она привела себя в порядок и пошла на кухню, включила электронную кулинарную книгу и пролистала рецепты. Судя по грулю на пикнике, Амелия решила, что калкорианцам понравится мексиканское блюдо — в меру острое, конечно же.

Она просмотрела список продуктов и сравнила ингредиенты с запасами. Вдруг её внимание привлекла мелодия видео-звонка. «Наверно, это Фленчик, интересуется, должен ли он принести что-нибудь», — подумала она, подойдя к видео и сказав: «Принять звонок».

Широко раскрытые глаза Джека Фрэнка смотрели на нее, его потное лицо заполнило экран.

— Амелия! Слава Богу. Я пытаюсь дозвониться до тебя со вчерашнего дня.

Она уставилась на него, не зная, что ответить. Неужели он как-то узнал о её взаимодействии с калкорианцами? Боже мой, он действительно что-то подозревал.

Это читалось у него на лице. Она боролась с приступом тошноты, страх скрутил живот.

— Ты в порядке? — настоял он.

— Всё хорошо, — сказала она, притворяясь невинной. — Джек, что происходит?

— Калкорианцы, вот что происходит. Они появились на планетах, с которыми мы ведем обменную политику, на тех, где присутствуют наши женщины.

Амелия взяла свои чувства под контроль. Связной Фрэнк ничего не знал о её приключениях. Её сердце замедлилось после бешеного ритма. Она мысленно проклинала его истерику.

Серьезно, этот мужчина — настоящая королева драмы!

— Это всё? Честно говоря, ты меня очень напугал. Возможно, это просто совпадение.

— Мы сомневаемся, так как некоторые женщины пропали без вести. Не мужчины — только земные женщины.

Сердце Амелии снова забилось, достаточно сильно, чтобы защемило в груди. Если клан Раджира появится сейчас…

— Сколько?

— Мы потеряли контакт с более чем пятьюдесятью процентами женщин. Это более полутора тысяч женщин за последние сорок восемь часов.

Колени Амелии начали подкашиваться. Она опустилась на стул.

— Вы уверены, что за этим стоят калкорианцы?

Фрэнк нахмурился:

— Эти извращенцы дали ясно понять, что хотят использовать наших женщин для своих грешных прихотей. Они — животные.

— Но почему сразу столько женщин? Почему не одну или две? Они должны понимать, что Земля заподозрит их при массовом похищении.

— Может быть, они протестировали одну женщину и выяснили, что наши расы как-то совместимы. Мы знаем, они хотят спариться с нами. — Его взгляд пронзил её насквозь. — Между прочим, это секретная информация. Вы не должны никому её разглашать. Вы разрешали клану брать какие-либо образцы? Кровь, волосы или что-либо другое?

Амелия почувствовала, как краснеет. Клан достаточно хорошо взял её, но не в том смысле, что подразумевал Фрэнк.

— Конечно, нет.

— Вы уверены? Даже насильно?

Разъяренная, она закричала:

— Вы не думаете, что я бы сообщила о подобном? Что вы хотите этим сказать?

— Успокойтесь. — Теперь пришла его очередь краснеть. — Необязательно реагировать столь эмоционально.

— А вам бы понравилось быть обвиненным в содействии похищения невинных женщин?

— Никто вас ни в чем не обвиняет. — В его голосе слышался писк. — Я просто беспокоюсь о вашей безопасности. Этим инопланетным уродам нельзя доверять. Ваша добродетель в серьезной опасности, как и ваша душа.

— У меня не было никаких проблем с этим кланом. — Чистая ложь, учитывая её изначальное сопротивление вниманию калкорианцев, но ему не нужно знать подробности. — Как видите, меня не удерживают против воли. Они здесь для торговых переговоров с Саусин Исралой. Судя по слухам, — поспешно добавила она.

«Глупышка! Если я дам ему слишком много информации, он поймет, что у меня с ними не просто случайный контакт».

— Держитесь от них подальше. Делайте, что должны для самозащиты. Отмечайтесь каждый день. — Он немного восстановил самообладание и вернулся к раздражающему снисходительному тону. — Земной транспорт прибудет на Пласиус через две недели. Мне жаль, но мы не можем забрать вас раньше.

У Амелии перехватило дыхание.

— Две недели? — Она взглянула на холст. Цвета пульсировали, словно картина была жилой. Её детище на пороге рождения. — Я не уверена, что к тому времени моя картина будет готова.

Фрэнк фыркнул, засмеявшись:

— Ваша картина! Разве вы не слышали, что я сказал? Исчезают земные женщины, находившиеся в непосредственном контакте с калкорианцами! — Он стал суровым, словно отец, противостоящий непокорной дочери. — Эта тема не подлежит дальнейшему обсуждению. Земля официально отзывает вас, и вы сядете на транспорт через две недели. Связующий Фрэнк — конец связи.

Видео погасло. Амелия смотрела на экран, внутри нарастал гнев.

Две недели! Если руки останутся свободными от боли, она закончит картину к сроку. Но она может и не успеть. Неудачное стечение обстоятельств и паранойя Земли уничтожат возможность завершить величайшее произведение искусства, которое она когда-либо создавала. Черт бы побрал этот земной религиозный радикализм!

— Этот хныкающий подонок практически обвинил меня в том, что я позволила клану проверить меня на совместимость! — громко закричала она. Она металась по комнате, словно разъяренное животное в клетке.

Она позволила Фленчику обследовать поврежденные нервы. Лечение было пределом их научных взаимодействий. Имдико не брал никаких проб. Он просто облегчил её боль.

Она остановилась.

То лекарство лишило её сознания.

Она ахнула. Она спала некоторое время — не менее двух часов, судя по положению пласианских светил. Оставил ли он её одну, пока она лежала на шезлонге? Или воспользовался возможностью сделать что-то другое?

Она разрешила ему ввести препарат три дня назад. На следующий день калкорианские кланы прибыли на другие планеты, а потом стали исчезать землянки.

Фленчик проверил её? Если да, то обнаружил ли он совместимость между их расами? Что важнее, сделал ли он что-нибудь ещё? Она посмотрела на себя и положила дрожащую руку на живот.

Она уже носит ребенка? Калкорианского ребенка?

Она поспешно вернулась к панели.

— Связаться с кланом Раджира, — отдала она команду голосом на грани срыва. Прежде чем устройство выполнило её указания, она добавила: — Отменить!

«Я должна взять себя в руки», — подумала она, проводя дрожащей рукой по волосам. Если они думают, что что-то не так, они предпримут что-то… плохое.

— Веди себя спокойно, — сказала она, глубоко дыша. — Всё в порядке, ничего плохого не случилось. Всё спокойно по всем фронтам.

Как только дрожь утихла, Амелия снова приказала панели связаться с кланом. Её лицо выражало разочарование, но было доброжелательным — так она надеялась.

Удача улыбнулась ей. Она услышала нейтральную запись «Оставьте сообщение». Видимо, калкорианцев не было дома.

— О, вас нет дома, — сказала она. — Это даже к лучшему, у меня плохие новости. Мне очень жаль, но кое-что случилось, и я вынуждена отложить наш ужин. — Она понимала, что говорит слишком быстро, но не могла остановиться. — Формальные обязанности представителя Земли и всё такое. Вы знаете, как это бывает. Я перезвоню позже, чтобы переназначить ужин. Пока.

Как только она отключилась, её извиняющаяся улыбка исчезла. Она сняла маску с лица и стерла пот.

«Пронесло», — подумала она. А вдруг они уже были на пути к ней? Они могли прийти пораньше, если хотели нечто большее, чем просто ужин. Её не должно быть дома, когда они придут. Несомненно, проницательный Брефт поймет любую отговорку, встреться они лицом к лицу.

Амелия покинула свои покои с бешено колотящимся сердцем.

Глава 8

Дом Врилл словно воспевал чувственность. Ароматическое дерево источало тропический аромат. Огонь кружил вокруг основания фонтана, журчащего в дополнение к бассейну в главной комнате. Посреди фонтана каменные фигуры пласианских мужчины и женщины сплелись в эротических объятиях. Женская фигура объезжала мужскую, руками и ногами обнимая его обнаженное тело. Фонтан осыпал брызгами её восторженное лицо.

Резные фаллосы разных размеров и видов украшали полки и столы.

В прошлом Амелия не раз смущалась, прежде чем признать, что эти статуэтки сделаны с художественным талантом. Некоторые из камня, некоторые из хрусталя, а некоторые оказались вырезаны из экзотических пород дерева, они гладко блестели благодаря многолетней обработке.

Шелковая драпировка украшала стены и потолок, создавая роскошную бирюзовую обстановку. Складки материала обрамляли окна, позволяя солнцу рисовать золотые узоры на белом плюшевом ковре.

Врилл уставилась на бледную и дрожавшую Амелию, как только за той захлопнулась дверь.

Пласианка взяла за руку покрывшуюся холодным потом Амелию.

— Что случилось, моя дорогая подруга?

Амелия всхлипнула:

— Я не знаю. Не знаю, что думать.

Врилл обняла её за талию и потянула к мягкому шезлонгу.

— Располагайся здесь. Ты вся трясешься! Я приготовлю тебе выпить, чтобы успокоиться, и ты расскажешь, что случилось.

Амелия рассказала ей всё, начиная с той ночной вечеринки. И потягивая приготовленный Врилл напиток, более менее расслабилась. Она рассказала подруге всё, включая охватившее её недавно искушение вернуться вместе с кланом на Калкор. К тому времени как она призналась, что до ужаса боится забеременеть, на её глаза снова навернулись слезы.

Когда Амелия закончила рассказывать свою историю, на лице Врилл отражалось смесь смятения и беспокойства.

Она похлопала человека по плечу.

— Достаточно просто узнать, носишь ли ты их ребенка. Посиди здесь.

Врилл оставила Амелию сидеть на шезлонге. Куда-то вышла и почти сразу же вернулась, принеся нечто похожее на стеклянный цилиндр со шприцем внутри.

— Протяни руку, — сказала она.

Амелия подчинилась. Врилл прижала конец цилиндра к внутреннему предплечью Амелии. Игла внутри этого аппарата быстро и почти безболезненно уколола Амелию.

Врилл убрала от руки Амелии цилиндр, на кончике которого виднелась единственная капля крови.

Цилиндр вспыхнул оранжевым светом.

— Никакого ребенка, — сказала Врилл, улыбнувшись. — Не то чтобы беременность стала бы проблемой. Если ты сейчас не хочешь ребенка, то можешь просто извлечь и заморозить эмбрион до лучших времен.

С плеч Амелии будто свалился тяжкий груз.

— Какое облегчение. Я до сих пор не знаю, проверял ли меня Фленчик на совместимость. Что если он это сделал? Что мне тогда делать?

Врилл приподняла брови:

— Не обижайся, но по мне, твое поведение действительно сбивает с толку, даже несколько безумно. Ты призналась, что клан Раджира доставляет тебе больше чувственного наслаждения, чем до этого земляне. Калкорианцы могут подарить тебе жизнь, о которой большинство из нас только мечтает, — жизнь, полную преданности, верности и счастья. Самое главное, Фленчик может вылечить повреждения твоих нервов. Он может вернуть тебе способность заниматься искусством — это же смысл всей твоей жизни и дар для остальной части вселенной.

— А что насчет других женщин? Насколько мне известно, их похитили!

— Чтоб ты знала, они пошли с радостью. А даже если и нет, то как это касается тебя? Ты же их не похищала.

Амелия попыталась объяснить Врилл:

— Я думала, что мое развлечение с калкорианцами не затронет никого другого. Никто ничего не узнает, и никто не пострадает. Теперь я понимаю, возможно, благодаря этим отношениям, множество невинных женщин стали жертвами похищения.

Врилл поджала губы:

— Ты хоть представляешь, как живет матара?

— Какое это имеет отношение ко всему происходящему?

— Выслушай меня. Матара ни в чем не будет нуждаться. Остальные члены клана будут голодать, лишь бы накормить её. Они готовы ходить голыми, лишь бы одеть её. Они убьют за нее, они готовы сами умереть за нее. Её улыбка — их солнце. Её слезы — их ад. Она их богиня, они будут поклоняться ей, обожать её. — Врилл вздохнула, прежде чем продолжить: — Давай предположим, что калкорианцы похитили этих пропавших женщин. Калкор — очень богатая природными ресурсами планета. И каждый житель имеет свою долю богатства. Землянки-матары будут жить в хороших домах. Они будут наслаждаться лучшей едой, одеждой и драгоценностями, будут иметь всё, что пожелают. Их кланы будут заботиться о них, обеспечивая хорошее здоровье и долгую жизнь. Ты на собственном опыте убедилась, что их медицина на века опережает земную. Кланы будут любить этих женщин больше всего на свете, ибо таковы калкорианские традиции. Земляне могут предложить нечто подобное? К сожалению, не многие. Большинство ваших мужчин, по твоему собственному признанию, считают женщин рабынями для удовлетворения их собственной похоти в худшем случае и в лучшем — используют женщин только для размножения. Все женщины на Земле уже рабыни! Ну и что, если сначала земные матары будут сопротивляться и просить свободы? Со временем они осознают свое счастье, будут дорожить новой жизнью. Ты знаешь, что твоя собственная жизнь станет лучше с кланом Раджира.

Амелия покачала головой:

— Мы не такая простая раса, Врилл. У нас на Земле есть поговорка: «Позолоченная клетка всё же клетка». Мы сами должны выбрать жизнь с ними.

— Они дадут тебе всё, что душа пожелает, — ответила Врилл. — Как ты можешь их не выбрать?

Амелия знала, что их культуры слишком отличаются, чтобы Врилл могла её понять.

Никогда ещё она не чувствовала себя такой одинокой.

* * * * *

Поздно ночью Амелия ворвалась в свои апартаменты и быстро заперла за собой дверь.

Она прислонилась к ней, слушая тихие биение сердца. Она преодолела короткое расстояние от шаттла до дверей собственных апартаментов в рекордные бесконечные пять секунд. Ей казалось, что в каждой тени притаилась угроза. У каждого темного бассейна поджидала опасность. Каждый звук казался ей разъяренным рычанием калкорианца. И постаралась побыстрей добежать до безопасного места. Если бы калкорианцы поджидали её снаружи, она бы сбежала. Она закрылась в безопасности своих апартаментов. Если они будут долбиться в её дверь всю ночь, их единственной наградой станут сбитые костяшки пальцев.

Задыхаясь, Амелия постаралась расслабиться. И провела рукой по панели управления, желая включить освещение.

Ничего не произошло. Она попробовала снова, но в апартаментах по-прежнему было темно. Ни один из плавающих шаров-светильников не включился.

Тройные луны, тусклые сестры солнц-близнецов, сияющие в окне, отбрасывали тени. Она вслепую пошла к коммуникатору, чтобы вызвать техническую службу. Тишина тяжким грузом давила на Амелию. В воцарившейся тишине ей казалось, что кто-то замер, затаив дыхание во тьме, и не сводит с нее глаз. Амелия, пристально вглядываясь в окружавшие её тени, приложила ладонь к коммуникатору.

«Возьми себя в руки. Никто не поджидал тебя снаружи и внутри никого нет».

У клана нет кода безопасности от твоих апартаментов.

Несмотря на совет, данный её внутренним голосом, она прошептала охваченная ужасом:

— Привет? Здесь кто-то есть?

Её дрожащий голос раздался в комнате. Никто не ответил. Чувствуя себя глупо, Амелия с облегчением покачала головой:

— Да ладно тебе, Амелия. Ты слишком взрослая, чтобы бояться темноты.

Вызвать техобслуживание, — приказала она в коммуникатор. Сердце Амелии забилось быстрее, когда гнетущую тишину никто не прервал. Коммуникатор не отреагировал. Оставался мертвым, так же как шары-светильники.

Она отошла от стола, пристально вглядываясь в окружающие тени. Каждый мускул в её теле напрягся, её интуиция кричала ей бежать. Она постаралась сдержать нарастающий мандраж.

«Я вернусь к Врилл, — подумала Амелия, осматриваясь по сторонам и постепенно отступая к двери. — Я проведу ночь у нее, а завтра утром вызову техобслуживание».

Часть её осознала собственную глупость. И прежде чем отступить назад и наткнуться на Брефта, поняла, что сбежать не удастся. Нобэк обнял ее мускулистыми руками и прижал к своей груди. Амелия смирилась, не в силах сдвинуться с места. Она поняла, что её поймали. И лишь тихо протестующе застонала в руку, закрывавшую её рот.

Две массивные тени шагнули к ней. Чьи-то пальцы коснулись её волос, и голос Раджира разлился в воздухе:

— Не бойся, моя малышка. Ты же знаешь, мы никогда не причиним тебе вреда. Обеспечим нашей матаре безопасность.

Он наклонился к ней. И овевая теплым дыханием шею, впился клыками в горло. Прикусил, впрыскивая токсин в её кровь, и через несколько мгновение лишь хватка Брефта удерживала её в вертикальном положении.

Тьма, мрачнее ночи, затуманила её зрение. Её подхватили в колыбель сильных рук. Она услышала, как открылась дверь. И прежде чем потерять сознание, почувствовала, как свежий ветерок приласкал её кожу.

Глава 9

Что-то прижалось к губам Амелии — чей-то рот жадно её целовал. Она ответила — её мозг пребывал в сонном тумане. Губы раскрылись, позволяя теплому языку скользнуть внутрь. Возбуждение пронзило между ног. Поцелуй оборвался, и она окончательно проснулась.

— Сладкая Амелия, — выдохнул Раджир. — Наша матара просыпается.

Она открыла глаза. Янтарные шары парили под потолком, отбрасывая туманные блики. Из-за затемненных окон она не смогла понять, наступил ли новый день. Ароматизированные поленья потрескивали в камине, распространяя чувственный мускусный аромат в покоях клана Калкора.

Она лежала окруженная подушками, словно облаками, трое голых инопланетян склонились над ней. Они ласкали её обнаженную кожу, делая её влажной, запах их возбуждения заполнил её чувства. Она видела их готовность к удовольствию, возбуждение пронзило её, несмотря на укол страха.

— Почему вы принесли меня сюда? — спросила она, резко отбросив руки Фленчика с груди. Он продолжил массировать мягкие вершины, отмахнувшись от её сопротивления, словно от мухи.

Раджир обвел контур её лица кончиками пальцев, его губы изогнулись в улыбке.

— Думаю, ты уже знаешь почему. Зачем тебе ещё прятаться от нас? Я всё равно скажу: ты совместима с нами для продолжения рода. Ты займешь свое место в этом клане. Мы заявляем права на нашу матару.

Его заявление звучало как холодная команда, несмотря на улыбку. Он не пойдет на компромисс или обсуждения. Никакие аргументы не поколеблют его. Никакой пощады и никакого выхода.

Паника усилила её мазохистские наклонности, но она всё равно сопротивлялась. Она ударила Раджира и Фленчика по рукам и пнула Брефта, который ласкал её лоно.

— У вас нет права похищать меня! Вы не вынудите меня стать матарой!

Фленчик будто не замечал её ударов.

— Мы не принуждаем. Мы убеждаем присоединиться к нам, — мягко сказал он.

Её руки сжались в кулаки.

— Отпустите меня!

Она нанесла боковой удар по подбородку Раджира. Он моргнул, и это была его единственная реакция.

Фленчик поймал её руки и прижал над головой. Брефт сдерживал её ноги, раздвинув для Раджира. Драмок принял позицию для первого толчка, удерживая её за ягодицы и прижимаясь своей мужественностью. Страсть снова вспыхнула в Амелии, она захныкала от беспомощности и стыда. Она хотела его, и он знал об этом. Они все знали.

Раджир вошел в нее, игнорируя противоречивые реакции. Он скользнул внутрь, их обоюдная смазка смягчила боль. Его выражение лица смягчилось экстазом.

— Твое тело выдает твое желание. Ты остаешься, малышка. Со временем ты поймешь, что принадлежишь нам.

Она рыдала, ненавидя и желая их одновременно. Раджир слизал слезы с её щек, двигаясь внутри. Её тело встречало толчки, даже когда она так сопротивлялась подчинению внутри. Трение их тел зажгло искру, которая переросла в адское пламя.

— Нет. — Она мотала головой, сопротивляясь оргазму. — Нет! — закричала она, когда оргазм пронзил её тело, она сжала член Раджира. Лидер клана продолжил ритмичные толчки, и она обмякла под ним.

Её тело предавало её снова и снова, восставая против желаний. Он дважды довел её до оргазма, прежде чем извергнуть семя в её матку. Затем он поменялся местами с Брефтом. Раджир удерживал её ноги, даже когда у нее не осталось сил и воли им противостоять.

Амелия чувствовала, что больше не способна на оргазмы. Брефт глубоко вошел в нее, его толчки были грубыми. Его хищный взгляд проник в её душу, он облизнул губы, глядя ей в глаза. И снова её тело загорелось и взорвалось в оргазме, она дико кричала, словно животное. Брефт кончил и тоже издал звероподобный рык.

— Пожалуйста, — сказала она, когда Фленчик занял место Брефта. На его лице читалось желание, его члены налились кровью от ожидания. Наблюдение за сексом клана выбили его за рамки спокойствия, лишь бы овладеть желаемым. Он проигнорировал её слабые мольбы о пощаде. Вопреки спокойному характеру, имдико грубо, чуть ли не жестоко овладел Амелией. К своему стыду, она ответила на вторжение, её бедра дико двигались, встречая его грубые рывки.

Она хотела, чтобы он причинил ей боль, пока она не возненавидит его. Хотела, чтобы он прогнал вожделение, ведь намеревалась бежать от клана.

Вместо этого принудительное занятие любовью усилило наслаждение. Всё её тело содрогнулось в оргазме, дрожь достигла пальцев на руках и ногах. Затем она обмякла под Фленчиком, силы покидали её, в то время как его член пульсировал от семяизвержения на её живот.

Он укусил её, снова впрыснув интоксикант в её тело, лишая сознания. Она нырнула в забвение, стремясь убежать от них, убежать от себя. «Я должна продолжить сопротивляться, — была её последняя мысль перед тем, как её настигла тьма. — Рано или поздно они поймут, что принуждать меня было ошибкой».

Но как долго нужно продержаться, чтобы убедить их, что она никогда не присоединится к клану добровольно?

* * * * *

Укол на внутренней стороне бедра Амелии пробудил её от глубокого сна. Она захныкала, но была слишком вялой, чтобы открыть глаза. Боль моментально ушла. Тепло разлилось по всему телу от места укола, и после нескольких мгновений томного любопытства она поняла — её укусил один из членов клана.

Клыки втянулись, он поцеловал и облизал её бедро. Амелия держала глаза закрытыми, всё её внимание сосредоточено на горячей мокрой дорожке, которую он прокладывал ближе и ближе к её сердцевине.

Калкорианец приблизился к складочке между ногой и вагиной, лизнул и остановился. Амелия услышала глубоких вдох, когда любовник нагнулся между ног и вдохнул её аромат. Пальцы раздвинули лоно, и она представила, что он увидел: мягкие складочки плоти разных оттенков розового, блестящие от влаги. Он снова вздохнул и издал рык на выдохе, Амелия почувствовала, как всё сжалось внутри нее от желания.

Пальцы раздвинули сильнее лоно, и она почувствовала тепло мужского дыхания, пока он наслаждался видом. Амелия лежала тихо и неподвижно под его взглядом, её тело разгоралось в ожидании его следующего шага.

Очередной глубокий вдох, очередной рык. Она оставалась неподвижной, эйфория охватила её тело, интоксикант делал свое дело.

— Ты проснулась, малышка? — вздохнул Раджир, его голос был глубоким, но неуверенным, будто боялся, что словами разрушит заклинание, которое наложил на нее.

Амелия не ответила. Что он сделает, если она прикинется спящей, полностью подчиняясь его желаниям? Продолжит ли он свои тайные исследования? Или же разочаруется её равнодушием и откажется от затеи?

«Мне лучше сказать что-нибудь», — подумала она. Её руки и ноги отяжелели, она жаждала удовольствия.

«Шлюха, ты должна сопротивляться ему! Вспомни, что сделала его раса!»

Амелия мысленно нахмурилась от внезапного воспоминания о матери. О чем она предупреждала Амелию? Она пыталась заставить работать свой вялый разум, чтобы точно вспомнить, что с ней случилось.

Прежде чем её мысли прояснились, кончик языка Раджира прикоснулся к её естеству, нежно обводя контур секретных складочек. Ощущение тающего тепла в животе отбросило все тревоги.

Пальцы Раджира придерживали её раскрытой для дегустации, позволяя ему проникнуть глубже.

Дразнящее, едва уловимое прикосновение переросло в нежную ласку, пока он поглощал влагу, исходящую из её тела. Дыхание Амелии стало глубже от наслаждения, пока его язык омывал её снова и снова.

Сверху раздался смешок.

— Она без сознания, но всё чувствует, — сказал Брефт.

— И ей это очень нравится, — справа раздался голос Фленчика.

Её лоно сжалось от осознания, что двое других наблюдают, как Раджир удовлетворяет её беспомощное тело. Из приоткрытых губ вырвался тихий стон. В ответ она услышала мужской смех.

Рот Раджира накрыл лоно Амелии. Он кормился на её подрагивающей плоти, его рык отдавался вибрацией в её чувствительном местечке, пока спина не выгнулась в ответ. Ей удалось достаточно приподнять тяжелые веки, чтобы увидеть прислонившегося к ней голого Брефта и Фленчика, который стоял на коленях с другой стороны. Оба смотрели на нее жадными глазами, пока Раджир ласкал её внизу.

Глаза Амелии снова закрылись. Её захлестнули волны наслаждения. Весь мир сосредоточился на устах Раджира, его языке, исследующем её вход, на губах, сомкнувшихся на клиторе, и его нежном посасывании.

— Ты ведь проснулась? — Фленчик погладил её волосы.

Амелия простонала бессловесный зов, не зная, отвечала ли на его вопрос или просто озвучивала наслаждение. Раздался очередной всплеск мужского смеха.

— Не спит, но без сознания от занятия любовью. Ты — мастер, мой драмок, — усмехнулся Брефт.

Раджир прорычал свой бессловесный ответ и вернулся к пиру на лоне Амелии. Он лизал и сосал, и пробовал её, словно голодающий. Её стоны были беспрерывными, один перерастал в другой, словно песня. Амелия лежала совершенно неподвижно под ним, не в силах отличить слабость от укуса или от желания. В обоих случаях её руки и ноги налились свинцом, не в состоянии на большие движения, чем дергаться и дрожать. Она была полностью в его власти.