В очередь

15

Виктория

Андрей уехал. А я понять не могу, что со мной происходит. У меня какое-то состояние эйфории. Я буквально на ногах еле держусь. Никогда не испытывала на себе состояние сильного алкогольного опьянения. Даже после бокала вина у меня голова кругом и земля из-под ног уходит. Поэтому я к алкоголю отношусь настороженно. А сейчас у меня состояние, как будто я выпила далеко не один бокал.

Иду в комнату и ложусь на диван. В голове словно мыльные пузыри лопаются. Лежу и улыбаюсь как дурочка. Мне понравилось его целовать. И его объятия сейчас кажутся такими надежными. На журнальном столике его вчерашний букет. И мне кажется, что я вижу его сейчас впервые. Он невероятно нежный: сиреневый и белый лизиантус, гипсофилы и хлопок. Боже, как же красиво. Мне так хорошо, что мне даже на визит Стаса наплевать. Неужели это из-за экзамена. Или Андрей мне действительно нравится? Я согласилась встретить с ним Новый год, не раздумывая ни секунды. Просто мне этого захотелось и все! Из состояния эйфории меня вытащил звонок мамы.

— Да, мамуль.

— Доченька, как там у тебя дела? Как самочувствие? С экзаменом разобралась, — сыпет сразу вопросами мама.

— Чувствую себя хорошо. А с экзаменом все по-прежнему, — совершенно беззастенчиво лгу я.

Если я соберусь за час. То завтра до обеда я буду уже дома. Но я не хочу домой.

— Дочь. Может, нам все-таки вмешаться?

— Нет! Я сама разберусь. И папе ничего не говори. Я приеду к вам числа третьего на пару дней.

Распрощавшись с мамой, иду на кухню. Мы договорились, что Андрей приедет ко мне завтра к восьми. Он звал к себе, но мне эта идея пока пришлась не по душе. Нужно что-то приготовить. Но с этим у меня беда.

Я почти не готовлю. Кончено простейшие блюда вроде супа или овощного салата я сделать могу. Могу отварить спагетти или сделать картофельное пюре. Но спагетти и новогодний стол как-то не монтируются. Может, заказать что-нибудь? Мама как раз мне денег подкидывала недавно. Нет! У меня сейчас полно времени, буду готовить. Полезла в интернет. Моя мама постоянно готовит что-нибудь новенькое. Она подписана на кучу разных кулинарных и кондитерских каналов. Но если я обращусь к ней за помощью, она поймет, что далеко не к экзамену я сейчас готовлюсь. Да и вообще, не нужно ее шокировать. Я и готовка — вещи совершенно несовместимые. А вот блины, кстати, печь умею лет с четырнадцати. Блинных дел мастерицей в нашей семье всегда была я.

В холодильник можно даже не заглядывать, там пусто, я и так это знаю. Прикинула себе список необходимого для своих кулинарных шедевров. И отправилась за покупками. Подарки я никому покупать не собираюсь. Моя семья в курсе, что покупать мне их не за что. А вот Алисе нужно что-нибудь присмотреть.

Ушла и пропала! Я накупила Алисе столько всякой всячины: почему я не десятилетняя девочка? Сколько всяких штучек и интересностей я ей приобрела. Папа заподозрит не ладное. Уж он то знает, что копить и откладывать деньги я не умею.

Если честно, то готовить что-то для Светланы Геннадиевны желание у меня не появилось. Возможно, когда в моем организме восполнится вся выпитая ею кровь. Быть может, я пересмотрю свои взгляды на ее счет. Но кекс исключительно в качестве эксперимента я все же решила сделать. На кухне даже миксер нашелся. Никогда им здесь не пользовалась. Великая вещь — интернет! Если делать все четко по рецепту, то получается даже с первого раза! Я и подумать не могла, что я на такое способна. Первый кексик слопала сама! Второй решила сделать для Оксанки. Короче, я так вошла в раж, что чего только не напекла и не наготовила. Второй час ночи. Ищу терку. Мне нужно натереть целую гору сыра. Этим я сейчас и займусь. Терка оказалась огромная и жутко неудобная. Мне кажется, на такой шинкуют капусту и корейскую морковь.

В общем, я так увлеклась, что вместе с сыром оттерла себе кусок указательного пальца. Боль адская, но самое страшное — я испортила свой идеальный свежий маникюр. Одно радует. Оксана меня в этой беде не оставит. Дожить бы теперь до утра.

Кое как вытерпела до семи утра и начала названивать подруге.

— Викусь! Ну заклей его пластырем! У меня минуты свободной нет! Ты же понимаешь, что меня женщины растерзают, если я кого-нибудь из них на январь перепишу.

— Оксана. Делай что хочешь! Найди мне пятнадцать минут! У меня всего один ноготь! Я для тебя, кстати, кое-что испекла. Так что не выделывайся!

— Ну, если испекла, то ладно. Приезжай!

Боль невыносимая, палец дергает и пульсирует. Ноготь вообще висит на соплях. Но я еду маскировать это безобразие.

— Ты в своем уме? Здесь же фарш. Я к пластине даже фрезой не притронусь. Ты взвоешь.

— Оксана! Делай, я потерплю! У меня свидание сегодня, — говорю ей сквозь зубы.

— Да ладно! С тем красавчиком! — расцветает в улыбке Оксанка. — Ну, тогда терпи, мать!

О, ужас! У меня просто глаза на лоб лезли. Пока Оксана орудовала своими инструментам. Пятнадцать минут невыносимой боли. Но ноготь востановлен. Чего нельзя сказать о пальце.

— Ну, дорогая! Я не волшебница! Кожу и мясо я наращивать не умею. Все равно ведь заклеить придётся.

— Нет! Ничего заклеивать я не буду.

— Ну, смотри сама, тебе видней. Ты случайно не влюбилась — спрашивает Оксанка.

— С чего ты взяла?

— Печешь, готовишь, пальцы с ногтями без анестезии ампутируешь!

Смеется Оксанка.

— Не выдумывай. Просто мне захотелось! Ладно, я побегу. У меня еще дел полно сегодня. Спасибо! С наступающим тебя, моя дорогая! И родителей поздравь от меня.

Андрей звонил мне дважды, пока Оксана пилила мне ноготь. Ответить, разумеется, я была не в состоянии. А убегая от Оксанки, я планировала сделать еще столько дел. Пока не села в трамвай и не открыла сообщение, упавшее мне пару минут назад на телефон.

Андрей: Привет! Виктория, боюсь, у нас не получится сегодня, встретится. С наступающим тебя. Вечером позвоню.