Он ворвался в ее безрадостную жизнь порывом ураганного ветра. Перевернул вверх дном, подобно торнадо, весь ее мир. Но каждая катастрофа влечет за собой боль и разрушение, иногда в буквальном смысле.
Сможет ли она смириться с его требованиями? Иногда за право обрести себя новую приходится платить непомерно высокую цену...
Тихая и скромная, она стала тюремщицей его покоя и сознания.
Он готов смириться с этим, но при одном условии: заманить ее в свою клетку. Даже если эта женщина никогда не отпустит его сердце, пусть оно трепещет в ее тонкой ладони, замирает от счастья в нежных дрожащих пальцах.
Он не отнимет его обратно. Зачем, если и так заберет бесценное сокровище - ее душу и тело?
Пролог
Заплутал рассвет меж кривых зеркал,
Ночь скрывает всполохи снов на стене.
Из осколков смотрит чужой оскал –
(кто же я, и давно ли я в западне?)
(с)Виктор Сарабанда
Она разбудила во мне зверя.
Она стала лишь поводом. Я сам ждал его пробуждения буквально с первого дня...
Черт, она не была хищной и желанной стервой из тех, кто по неосторожности бросал мне вызов или, обладая от природы пусть не интеллектом, а скорее обостренным инстинктом самосохранения, предпочитая обходить таких, как я, стороной. Исчезать из поля зрения, укрывшись, словно зонтом, приятным для них же самообманом: «Этот человек не моего поля ягода». - «У него нет ни нефтяных скважин, ни сети автосалонов, ни акций прибыльного предприятия - всего того, к чему я так привыкла».- «Очень странные предпочтения. Он опасен. Непредсказуем».
Они были похожи. Брюнетки и блондинки, рыжие и шатенки. Несостоявшиеся топ-модели с ногами от коренных зубов и соблазнительные пышечки. Они умели разбивать сердца, но уже вышли из того возраста, когда делаешь свой первый шаг в пламя бездны и плохо понимаешь последствия.
Те, кто были остроумны от рождения, наделены, помимо ухоженной внешности, интеллектом, оставляли в его памяти быстро тающий след и послевкусие легкой грусти вместе с сомнениями. Может, таких стоило удержать, хотя бы попытаться ввести в свою религию... Скорее, это было не более чем для галочки.
Однолюб. Он искал свою истинную пару. Как оборотень из женских романов и популярных фильмов.
Не зря его так часто сравнивали с полярным волком. Независимым, готовым отдать себя той единственной, которая примет его таким, какой он есть. Вгрызаться в глотку любому, кто посмеет нарушить ее покой. Поломать хребет тем, кто посмеет посягнуть на их счастье.
Та, что перевернула его мир, была самой обычной. Мимо такой большинство мужчин пройдет и не обернется вслед, чтобы проводить долгим взглядом.
Обычно такие женщины с подобным психотипом с самого детства знали, насколько несовершенны и безынтересны. В этом им помогал в первую очередь социум, начиная с начальных классов средней школы и заканчивая жестоким миром взрослой жизни с ее придуманными непонятно кем и когда постулатами.
Они делились на две типичные группы. Одни не желали мириться с подобным положением вещей. Так рождалась месть. Месть как созидательная эмоция, а не разрушающая. Эти особы не побоялись приложить усилия к тому, чтобы изменить свою жизнь. К выпускному вечеру, университету, встрече выпускников они менялись из раза в раз, вызывая восхищение тех, кто еще вчера не смотрел им вслед.
Другие сразу смирились с тем, что покорять сердца и идти по жизни с высоко поднятой головой - не их стихия. Они здесь с иной целью: не хватать с неба звезд, не прыгать выше головы и смириться со своей скучной участью. Готовые пожертвовать собой ради одного ласкового взгляда. Пусть даже это будет их последнее яркое воспоминание перед тем, как подобный альтруизм приведет их к краю пропасти и мягко подтолкнет в спину.
Большинство людей беззастенчиво пользовались такой уязвимостью и перешагивали через их растерзанные сердца.
Лишь единицы испытывали острое желание защитить и закрыть стеной от безжалостного мира. А перед этим – заявить свое право обладания, которое никто не сможет у них отнять или оспорить.
…Похоже, именно это с ним и произошло.
Ассаи. Даже имя, которым он назвал ее спустя время, мало подходило к ее внешности. Внешности, от которой теряли голову жители восточных стран, но которая совсем не котировалась среди соотечественников. Если бы она хоть раз покинула пределы родной страны, была бы ошеломлена внезапно открывшимся умением разбивать сердца носителей иного менталитета.
Но его будущая избранница не догадывалась о своих чарах. Ей просто никто об этом не сказал. Те, кто пользовался ею, - из-за вполне понятных меркантильных причин.
А тех, кто мог пасть к ее ногам, она просто избегала.
И все же ей удалось сделать то, что не смог никто до нее.
Она украла его сердце. Его покой. Бросила в сумочку с традиционным женским беспорядком внутри. Среди помад, жевательных резинок, расчесок, чеков, рассыпанных визиток и кредитных карточек, не догадываясь о том, сколь уникальный экспонат носит с собой... Просто закрыла на замок, не рассмотрев и не разобравшись.
Может, в силу занятости. Или неопытности. Или и того и другого вместе. Испуга. С первого дня знала о нем все. Тихая и скромная, она стала тюремщицей его покоя и сознания.
Солнечная девочка, в которой просто чудом уживались две несовместимые ипостаси: свет, который мог разрезать абсолютную тьму и растопить самый твердый лед… и грусть, неуверенность в завтрашнем дне, бессилие и обреченность. Все это со временем стало саркофагом, закрывшим намертво ее внутреннюю силу.
А он… Ему было так легко обманывать себя. Повторяя изо дня в день, что он ее спасает. Мессия с черными крыльями падшего ангела, убедивший себя в том, что жаркое пламя и черный дым преисподней, – всего лишь спецэффекты в развлекательном центре Эдема. Что боль и ломка близкого человека, чей свет не погас даже под жестоким прессингом, – исцеление души. Что он вовсе не кормит своего внутреннего Зверя, а медленно его уничтожает отравленными кинжалами обреченной нежности…
И лишь в моменты просветления, когда тьма отступала, позволяя одержимости (и безумному желанию рвать, терзать, уничтожать и снова возрождать) отдохнуть перед следующим рывком, он был честен с собой.
Честен в том, что жаждет забрать ее душу. Сделать зависимой от своей воли и желаний. И даже находил оправдание этому сумасшествию.
Она забрала его сердце. Как ее теперь отпустить? Это суицид.
А он никогда не был альтруистом. Даже сейчас, ломая ее крылья, пытаясь погасить ее свет, он повторял, словно сатанинскую молитву на транслите, одно и то же: «Я сделаю тебя сильной. Я заберу тебя на небеса. Я подарю тебе бескрайнюю тьму нашей вселенной».
О том, что в этих обещанных глубинах космоса звенит натянутой струной ледяная, мертвая пустота, он тогда еще не знал…
Глава 1
Любовь – это ключ без права на передачу,
Купюра, с которой никто не находит сдачу,
И никак, никогда иначе.
(с) Алекс Микеров
Этот город умеет просыпаться очень рано.
Предрассветные январские сумерки унылы и неприветливы. В них нет ничего романтического. Нет той уникальной тишины, свойственной меньшим по численности городам в это время суток. Не найти безлюдного уголка, так недостающего в последнее время. Ничто не в состоянии сделать промозглое утро харьковской зимы не таким депрессивным и серым.
Если бы выпал снег, так задорно, как в детстве, скрипящий под подошвами сапог, ударил мороз, который щиплет щеки, создавая естественный румянец, а от теплого дыхания кончики ресниц покрываются жемчужным инеем! Можно было бы закрыть глаза и представить, что ты вновь в сказке. Увы, это невозможно – вокруг слякоть, грязь. Снег найдешь разве что за городом, и то не факт.
Не так давно отгремели новогодние праздники. Ничего не напоминает больше о тех днях, наполненных предвкушением, знакомым всем людям независимо от возраста. Из года в год в это волшебное время ждут чуда даже самые заядлые скептики. Но проходит праздник, который для некоторых длится с 31 декабря по 14 января, и каждый осознает одну простую истину: нас опять кинули. Причем кинул абстрактный "кто-то", а не собственное воображение, зеленый змий или непростительная детская наивность.
Эти обрывочные мысли успевают пронестись в еще не окончательно проснувшемся сознании Аси Евтеевой, пока на плите закипает расписной чайник со сломанным свистком. Рисунок в виде сочной земляники на эмалированной поверхности весь в едва заметных сколах. Выглядит так же грустно, как и пейзаж за окном. Как и вся ее жизнь за последние лет десять. И - она уже давно с этим смирилась - впереди такие же года одиночества и отчаяния.
На сковороде шипит яичница. Два разбитых на горячую поверхность яйца. Когда-то Ася покупала забавные формы в виде сердец и звезд, чтобы придать банальному блюду вид практически ресторанной подачи. Кулинарные книги были затерты до дыр, все рецепты с их страниц неоднократно опробованы и усовершенствованы. Так хотелось надеяться и верить, что подобное рвение оценят по достоинству, раз уж ее саму привыкли ни в грош не ставить. И она поверила в то, во что хотела верить.
Тогда еще не было у нее той работы, что сейчас. Интересной, требующей сил и свободного времени, надо признать, но творческой, что с лихвой компенсировало все эти трудности. Нет, это не означает, что она, Ася, могла позволить себе сложить руки и наслаждаться ролью домохозяйки. Вовсе нет.
Кипящий пар поднял крышку чайника, вода с шипением побежала на плиту, едва не загасив газовые горелки. Ася прогнала отголоски своего прошлого, которое ей так хотелось забыть.
…Лестничный пролет и площадка с квартирами в элитной двенадцатиэтажке в центре города. Холодная и грязная вода с примесью хлорки разъедает руки, дешевый силиконовый крем не спасает. Не полагается ей перчаток, самой обычной грубо сколоченной швабры и моющего средства. Как и возможности мыть полы стоя, а не ползать на коленях с рваной тряпкой. Может, домоуправление пересмотрело бы свою позицию по поводу инвентаря для уборки, если бы кто-то из жильцов пожаловался на оскорбляющую их эстетически картину или просто задал резонный вопрос: «Куда идут наши немалые взносы, а особенно касаемо пункта "уборка?». Но с трех часов ночи до пяти утра жители элитного комплекса, как правило, спали.
Ася же тогда практически забыла, что такое сон. Она ложится спать не раньше полуночи. Славик на все ее просьбы сделать звук потише врубает его на полную мощность с выражением высочайшего презрения на лице. Молодая женщина знает по именам всех футболистов каждой команды. Не потому, что любит этот вид спорта или хочет подстроиться под вкусы своего супруга. Ей просто не оставили другого выбора - надо заснуть любой ценой. Иначе двух часов на сон, и тех лишат...
Ася не любит об этом вспоминать. Клянет свою безропотность и низкую самооценку, которая когда-то обрекла ее на подобное. И не признается сама себе, что сейчас, помимо работы, мало что в жизни изменилось.
За окном еще темно. Стрелка на часах приближается к цифре шесть. Чай засыпан в кружку, залит кипятком. Ася пытается нарисовать кетчупом улыбку на белом фоне своего нехитрого завтрака, но получается вымученный оскал неведомого чудовища с круглыми желтыми зенками...
Ей хочется расплакаться. Непозволительная роскошь, которую она запретила себе давным-давно. Но скупая слезинка все-таки срывается на клеенчатую скатерть, прежде чем женщина успевает понять, что же произошло...
Рывок в сторону навесного шкафчика с расшатанной дверцей на сломанной петле. Больше года при живом и в меру упитанном хозяине в доме такая вот разруха. Ася старается не думать о треклятом шкафчике, достает наполовину пустую коробку конфет "Вишня в коньяке" и жует сразу несколько подряд, не прочувствовав вкуса. Она бы с большей охотой выпила коньяка без шоколада, но мысль о том, что этот прием "успокоительного" придется на начало рабочего дня, вызывает чувство стыда. Конфеты так конфеты. Серотонин в шоколаде. Легальный самообман.
Славик снова не ночевал дома. Уже в который раз за последний месяц. Раньше Ася обрывала телефон, но после последнего разноса от сожителя перестала это делать. Потому что он в совершенстве владел умением затрахать мозги так, что извинялась в итоге она сама. Глотала слезы и просила прощения за то, что позвонила то ли в момент разгрузки танкера, то ли поимки особо опасного преступника, то ли секретного совещания, чем навлекла на благоверного недовольство дракона-директора. Вот и этой ночью, вместо того чтобы звонить и униженно выпытывать, а не придет ли Слава ночевать, готовила котлеты по-киевски и даже не прикоснулась ни к одной из них. Славик будет недоволен...
Ее рабочий день начинается в девять утра. Час на привести себя в порядок и одеться - ей его хватало с лихвой. Душ. Попытка придать тонким светлым волосам объем из года в год терпит фиаско. Светлый блеск для губ и темная линия контурного карандаша, чтобы подчеркнуть серые глаза. Капелька недорогого парфюма, которому уже три года, Ася его экономит.
Поскольку Слава не ночевал дома, ее деловой костюм в отличном состоянии. Не примят вещами мужа, которые тот просто запихивает кулем в шкаф, чтобы утром о них не спотыкаться.
Тонкие телесные колготки. Осталось всего две пачки. Придется купить еще, дресс-код обязывает. Слава будет орать. Несколько упаковок пропадут. Знакомая ситуация. Он скажет, что сжег их или спустил в унитаз. Куда же они денутся на самом деле? Ася не дура. И не пофигистка. Ася мечтательница, и в этих фантазиях нет места любовнице, которой и достались ее колготки. Скорее, это в магазине обсчитали или же она заказала восемь вместо десяти...
На улице уже светло, когда девушка выходит из подъезда. Смущенно кивает соседу, который собирается везти дочурку в детский сад, а сейчас завязывает ей под подбородком веревочки шапочки, пока маленькая Мила недовольно морщит нос и топает ножками. У Алексея джип. Милочка ходит в частный детский сад, который расположен всего в квартале от места Асиной работы. Но проще откусить себе язык, чем набраться смелости и попросить этого, в общем-то, приятного мужчину довезти ее до работы. Ася не любит обременять людей просьбами.
На автобусной остановке знакомая картина. Бабушки опаздывают на базар. Растолкав локтями всех, кто спешит на работу, они первыми прорываются к подъехавшему автобусу, и в салоне резко превращаются в несчастных созданий, которым только черствый дикарь не уступит место. А если этих самых непробиваемых окажется больше, чем пенсионерок, можно услышать трехэтажный мат, проклятия, обвинения родителей в плохом воспитании таких вот бесчувственных хамов.
Ася практически всегда виснет на ступеньке. Прижимает к себе сумку, как родного ребенка, чтобы не порезали и не вытащили кошелек. Полчаса до станции метро, там почти все выходят. В метрополитене шумно и давка, но не так ужасно, как в автобусе. На следующей станции переход на другую линию, вагон частично пустеет. Можно присесть и с условным комфортом доехать до офиса.
До начала рабочего дня еще пятнадцать минут, когда Ася поправляет сбившийся на шее шарф и поднимает голову вверх.
Величественное стеклянное здание "Офис-Плаза" в 24 этажа. Зеркальные стекла отражают серое, неприветливое январское небо утреннего мегаполиса. Двери-вертушки впускают и выпускают стайки деловой элиты города с кейсами. Эти шибко деловые от своей значимости особи не отрывают от ушей телефоны. Впервые за сегодня Ася непроизвольно улыбается.
«Ты менеджер среднего звена. Ты не работаешь "в". Ты работаешь «на»...
Сотрудники десятка офисов пьют кофе, курят и переговариваются. Ася проходит мимо, в холле наконец-то развязывает шарф, вызывает лифт. Ее альма-матер, если можно так назвать крупнейшее пиар-агенство города, занимает девятый и десятый этажи. Девятый - отделы верстки, фото- и видеостудии, десятый - царство высшего руководства и приближенных работников, к которым теперь относится она, Ася. Это самое большое и едва ли не единственное достижение за всю ее жизнь.
Правит там железной рукой Вероника Андреевна Кирсанова. Строгая и требовательная, стильная и высокомерная. Ее ненавидят, боятся, но стремятся стать хоть немного похожими на нее. Это типичная "селф-мейд вумен", достигшая небывалых высот в бизнесе, со стальным непробиваемым характером. Она умеет управлять людьми одним взглядом. И слов не надо. Умение, до которого большинству как до луны.
В лифт, прежде чем смыкаются створки, успевают войти две женщины. Одна - блондинка с такой изысканной внешностью, что ей не нужна никакая косметика. И все же она выглядит фантастически идеально. Асе неизвестно о существовании макияжа в стиле "нюд", поэтому она не в состоянии отвести взгляд от, как ей кажется, природного совершенства. На девушке черное пальто-реглан, облегающие темные брюки и ботильоны с алой подошвой. Вторая, сняв лисий полушубок и перекинув его через руку, смотрит в зеркало во всю стену лифтовой кабины. У нее светлые волосы, заплетенные в аккуратную французскую косу, острые скулы, оттененные румянами, большие светлые глаза с длинными ресницами. В сером брючном костюме (мама дорогая!) на голое тело и броскими аксессуарами она похожа на модель с подиума.
- В Дубае сейчас красота, - говорит фея стиля, погладив шею. - Все еще в растерянности, где отметить свое повышение. А главное, с кем...
- С вами все в порядке? - с оттенком презрения спрашивает вторая девушка в черном пальто, брезгливо разглядывая Асю.
Такое впечатление, что, войдя в лифт, они ее попросту не заметили. А вторая прерывает свою речь и едва ли не отшатывается в сторону. Они не стесняясь сверлят Асю взглядами, полными превосходства и насмешки, пока лифт не останавливается на десятом этаже. Ася буквально вылетает из кабины, пунцовая от обиды, и слышит за спиной оскорбительный смех. Сама виновата. Смотрела на девушек, открыв рот, как идиотка. Могли бы грубее послать.
Секретарь Людочка кокетничает с начальником отдела консалтинга. Судя по ее расслабленной позе, ведущий пиар-менеджер города и непосредственная начальница Вероника Андреевна еще не в офисе. Ася здоровается, наперед зная, что никто ей не кивнет в ответ. Она здесь аутсайдер. Расстегивает дубленку и, заставив себя улыбнуться, входит на территорию своей личной преисподней и нераспознанного рая в одном флаконе.
Просторный зал. Огромное панорамное окно во всю стену. Отсюда можно увидеть мэрию, площадь Конституции, зал органной музыки и изгиб реки Харьков под покрывалом льда. И еще много чего, если бы было время на спокойное созерцание городского пейзажа.
- Привет, - слава богу, ее голос звучит ровно и уверенно. Ничего общего с тем заискивающим лепетом, который издала, когда вошла сюда первые. И еще пару лет после.
Мария стучит кулаком по принтеру, который вечно ее не слушается, поднимает правую руку в знак приветствия. Марина Петровна и Анечка здороваются, а Наташа делает вид, что вообще не заметила присутствия Евтеевой. И только когда Ася вешает свою дубленку в шкаф, Сорокина отрывает взгляд от раскрытого журнала.
- Слышишь, смотри не помни мое пальто за две тысячи евро.
Пальто первой стервы и красотки офиса максимум стоит две тысячи гривен. Асе хочется проигнорировать этот выпад, и почти получается, но это окончательно выводит Наталью из себя.
- Ася, я, кажется, к тебе обращаюсь. Будь добра не кривить морду, когда с тобой разговаривают!
Давно пора перестать реагировать на шпильки этой гламурной стервы. С самого начала было ясно, что лед между ними никогда не тронется, ни при каких обстоятельствах. С первого дня между лучшими топ-менеджерами, Асей и Натальей, полыхал огонь соперничества. И если Евтеева никогда не нападала, то Сорокина искала любую возможность, чтобы задеть ее побольнее.
Наталья могла выбить себе самый лучший проект именно напором и стрессоустойчивым характером. Ася была лишена подобной коммуникабельности, но от ее идей практически всегда приходили в восторг клиенты Star Management Enterprise. Если бы две эти несовместимые черты можно было слить воедино, Ася подвинула бы с должности саму Веронику Кирсанову.
- Н-да, воспитание... - громко проговорила Наталья, обращаясь к остальным сотрудницам, притихшим в ожидании шоу. - Я всегда считала, что женщина, если она страшнее атомной войны, должна хотя бы отшлифовать манеры. Ясно теперь, чего фрау Гитлер ее и близко к крутым клиентам не подпускает.
Это было больно. Каждый раз, изо дня в день. Сперва Ася ждала, когда же Натали надоест ее травить и устраивать мелкие пакости. Спустя полгода - когда же выработается иммунитет на этот узконаправленный моббинг. Ничего не менялось. Наташа Сорокина сосала ее силы и эмоции подобно королеве энергетических вампиров и не обиралась останавливаться на этом. Сколько раз Евтеева плакала из-за нее, не хватит пальцев на руках сосчитать. Было бы не так обидно, если бы Наташа не имела такой яркой внешности и красивой фигуры, да и что там, утонченного вкуса. Богатый любовник денег на нее не жалел.
В этом был своеобразный парадокс. При всем утонченном стиле в одежде с творчеством у Сорокиной обстояло туговато. И наоборот, у серой мышки Аси каждый проект был произведением искусства...
Перезвон отрывистых гудков заставил Наташу прервать свою ехидную речь, Анечку - расплескать чай на документы, а Марию нажать кнопку громкой связи с таким видом, будто та раскалилась добела.
- Гитлерша пришла! - завопила секретарша Люда в интерком, поспешно отключив связь.
Время на миг застыло, выбив хаотичный бит по сердечной мышце, а руки Аси предательски вспотели.
Вероника Андреевна пожаловали. Собственной персоной. Евтеева прикусила губы, пытаясь расправить окаменевшие плечи и выпрямить спину. Бесполезно. Она знала, что все равно будет волноваться, когда появится начальница.
Это было необъяснимо. За шесть лет Асиной работы в компании эта женщина ни разу не повысила на нее голос и не оскорбила. И тем не менее ее боялись все. Боялись спокойного уверенного голоса, который обладал гипнотическим эффектом. Боялись проявления дружелюбия или фразы "Вы очень сильно меня разочаровали". Восхищались ею и тряслись от страха одновременно, хотя самодурства в поведении начальницы не было и близко.
Когда она вошла, все без исключения девчонки сделали вид, будто заняты работой. Наташа даже приложила карандаш к виску, словно намеревалась изобразить работу мысли. Одна лишь Ася следила за Вероникой с замиранием сердца, не в состоянии отвести взгляд или занять чем-либо свои руки.
Темно-синее платье-футляр длиной чуть ниже колена. Туфли на очень высоком каблуке - Ника носила их в любую погоду, будь то дождь или снег. Осанка прирожденной королевы. Восточные карие глаза смотрят прямо, на губах улыбка уверенной в себе успешной женщины.
- Доброе утро, девушки!
Вероника Андреевна замедлила шаг, пока личный водитель, шествующий следом, при помощи ключа открывал электронный замок кабинета, одновременно пытаясь удержать в руках ее изумительную шубу из голубой норки.
Ей ответил нестройный хор приветствий. Что ж, сегодня Ася могла гордиться собой, потому что голос прозвучал уверенно и без запинки:
- Доброе утро, Вероника Андреевна.
- Анастасия и Наталия, - Ника сделала неопределенный жест рукой. - Через двадцать минут ожидаю вас в своем кабинете. У нас есть срочный и несколько необычный заказ.
Когда за начальницей закрылась дверь, Ася выдохнула с облегчением. Слова о том, что поступил очередной заказ, ее и обрадовали, и вместе с тем выбили из колеи.
Девушки кинулись поздравлять Наташу. Про Асю и не вспомнили, впрочем, это была знакомая ситуация. Между тихоней и яркой звездой офиса выбор редко был в пользу первой.
Отчего-то бледная Людочка пулей пролетела мимо с двумя стаканами латте, зажав под мышкой папку с документами. Наверняка бы врезалась в двери, если бы водитель леди-босс не открыл их перед ней. Похоже, влетело секретарше за флирт на рабочем месте. Наталья бросила на Асю надменный взгляд и извлекла из-под стола журнал.
Прошло ровно 18 минут, и Ася поспешно подеялась. Начальница не любила ждать. Кивнула Наташке, которая явно забыла о времени, на что уже у кабинета получила толчок плечом - в благодарность видимо. Наташа гордо продефилировала первой, чтобы создалось впечатление, будто без нее безалаберная Евтеева вообще б не пришла.
Ника не вмешивалась в отношения между сотрудниками, если это не угрожало рабочему процессу. Ася только раз за все время работы в компании не смолчала. В самом деле, терки терками, травля травлей, а удаление базы данных уже не вписывается в понятие «борьба за одеяло». Наташка скрипя зубами возместила ущерб компании, потерявшей прибыль, который, промолчи бы Ася дольше, вылился бы в сумму их годовых зарплат, и уж непонятно каким чудом не вылетела с рабочего места. Провернула с блеском три подряд сделки, работая на износ, и наверняка именно этим подкупила лишенную сантиментов прагматичную Веронику.
Ася не объявляла войну. Не предпринимала никаких боевых действий, зачастую глотая обиды. Но после выходки с базой данных весь офис встал на сторону Наташки, объявив Евтеевой недельный бойкот.
Этого она не понимала. Наташка относилась к девочкам как к сору под ногами. Умела улыбаться, когда это было необходимо, и жестко пинать все остальное время. Даже сорокапятилетняя Марина Петровна от обид тридцатилетней Сорокиной тайком плакала в туалете, но поставить хамку на место не спешила. Анечка за глаза называла ее шлюхой, втайне завидуя напору и вкусу этой стервы. Когда Наталия отсутствовала, Ася хоть на время, но чувствовала себя человеком. С ней говорили, к ее мнению прислушивались, угощали домашней выпечкой и даже несколько раз приглашали в кафе. Это когда у Сорокиной иные планы были. А так все знали, что не потерпит их царица прямой конкурентки. Ну, или превратит приятный пятничный вечер за бокалом шампанского в ад для одной из коллег.
Может, что-то человеческое в них еще осталось. Девочки никогда поодиночке на нее не нападали. Но от их равнодушия сердце болело подчас сильнее, чем от наплевательства Славика.
"Одиночество - удел сильных. Слабые всегда жмутся к толпе", - повторяла себе Ася, когда горло ни с того ни с сего прямо посреди рабочего дня стягивала острая леска прорвавшей баррикады боли и безысходности. Она обманывала себя. Чужая для них всех, по сути, невидимка, бледная моль, которой не место было среди них, и на такой должности.
Ника говорила по телефону. Спокойно и даже ласково, но Ася была уверена, что у собеседника железной леди кончаются успокоительные капли и начинается нервный тремор. Ее пальцы с идеальным маникюром постукивали по лакированной дубовой столешнице, пока она доходчиво, словно школьнику, поясняла абоненту, в чем конкретно он не прав.
Как и всегда, Ася испытала неловкость - воспитание не позволяло ей слушать чужие телефонные разговоры. Но Ника, даже не подняв на подчиненных взгляда, сделала красноречивый жест рукой, указывая на стулья по обе стороны приставного столика.
Наталья надменно подняла голову, положив перед собой планшет. Ася же так и не обзавелась новым, после того как Славик куда-то заныкал старый, и теперь по старинке носила с собой блокнот и шариковую ручку.
Людочка по традиции принесла чай каждому, кто был в кабинете. Вероника, наконец закончив разговор, повернулась к девушкам.
- Угощайтесь, - кивнула на вазочку с конфетами.
На первый взгляд - идеальный вариант леди-босс, тактичная, демократичная и рассудительная. И на второй тоже. Но Ася не знала никого, кто бы не боялся этой женщины. В ней просто полыхало пламя темной харизмы, прозванной в психологии «черной триадой», такой вот квинтэссенции опасности и очарования. Если такая дама попадет в преисподнюю, она без излишних телодвижений захватит там власть. Князь Тьмы не успеет до конца обрадоваться тому факту, что наконец нашел свою первую леди, потому как очень быстро окажется в собственном котле. И - отчего-то Ася, была в этом уверена - продолжит там находиться ради одной одобрительной улыбки новой королевы ада. Да, иногда ее неуемное воображение рисовало шедевральные картины, впору книги писать.
- Коротко о главном. - Ника пригубила чай. - Нам предстоит провести несколько неожиданное мероприятие. Обычные схемы - пресса, телевидение - в данном случае не актуальны. Мероприятие должно быть освещено в довольно узком кругу заинтересованных людей таким образом, чтобы ни один из них не упустил его из виду. Это будет непросто. Вам из доступных средств для продвижения проекта остаются только тщательно отобранные интернет-площадки. И еще несколько методов, о которых вы узнаете позже.
Акцентирую ваше внимание, что заказчик - очень близкий для меня человек. Говорить о том, что вы должны совершить невозможное, полагаю, не имеет смысла. Это не настолько крупный проект, как продвижение новой киноленты или создание медийного образа. Режим конфиденциальности усиливается. Сорокина, вы год назад организовали отличное мероприятие для готической общины. Сейчас задание будет похожим. Анастасия, я полагаюсь также на ваш высокий вкус и креативные идеи. Вы вместе возьметесь за этот проект.
- Вместе?! - не выдержала Наталья, бросив на Асю злой взгляд.
И тут же сникла, непроизвольно вобрав голову в плечи под внимательным взглядом Вероники.
- Какая часть слова "вместе" осталась для вас непонятной, Наталья?
Сорокина покраснела и нервно потянулась к вазочке с конфетами, забыв о диете. Ася с неожиданным удовольствием отметила, что ее пальцы дрожат. Вероника Андреевна умела осадить, не повышая голоса и не прибегая к оскорблениям.
- Каковы сроки ознакомления и первоначальной разработки концепции? - ободренная конфузом Натальи, спокойным, ровным голосом спросила Ася, поймав взгляд начальницы.
- Поскольку задание будет для вас несколько необычным, я продлю этап разработки концепции и маркетинговой стратегии. Детали позже. В два часа у вас встреча с заказчиком на территории его частного клуба. Вы все узнаете на месте. Убедительная просьба держать себя в руках, даже если задание покажется вам странным и невыполнимым на первый взгляд. Вам известен девиз нашей компании?
- "Нет ничего невозможного", - повторила Ася. Сегодня ей чудом удалось переключить внимание на себя.
- Совершенно верно. Будьте готовы, Сергей отвезет вас на место в час тридцать. Я даю вам своего водителя потому, что не имею права допустить опозданий и других проволочек. Сами вы вряд ли найдете этот закрытый клуб с первой попытки.
- Ну что? - набросились на Наташу девчонки, стоило тем выйти из кабинета Вероники Андреевны.
Но Сорокина грубо ответила, что их это не касается.
Пока они шли каждая к своему столику, Наталья, больно сжав предплечье Аси, зашипела:
- Лучше сразу пойди и откажись. Скажешь, заболела. Или с работой не справляешься. Рожу кроить ложишься, чтобы не бояться собственного отражения. Я с тобой делиться своими победами не буду.
- Да пошла ты! - не выдержала Ася. - Сама иди отказывайся, если что-то не устраивает!
В офисе повисла напряженная тишина. Девчонки услышали отповедь Аси слово в слово и застыли в предвкушении новой корпоративной баталии. Ася вырвала руку и прошла на свое место. Атмосфера колебания и неуверенности сгустилась. Каждая из пассивных наблюдательниц сейчас решала, на кого же из двух перспективных пиар-менеджеров сделать ставку в этом противостоянии. Выпад молчаливой Аси удивил многих, но старые привычки не могли сломаться по одному щелчку.
- Евтеева, у тебя телефон разрывался, голова болит! - Анечка первой сделала свой выбор. - И смени рингтон, слушать тошно...
Куда дитю попсы Ане до Вивальди и «Времен года» на ее рингтоне. Ася потеряла интерес к тому, кто же перешел на ее сторону. Четыре неотвеченных от Славы. Первое желание тотчас же кинуться ему перезванивать разбилось о реальность. Ася отложила телефон в сторону.
Ничего, кроме матов и претензий, что ему не хватило котлет, жена шляется на своей работе, а в доме нечего жрать, она не услышит. Не самое жизнеутверждающее напутствие перед крупной сделкой. Она не даст испортить себе настроение ни сейчас, ни потом.
Снова обманывает себя. И так легко верит, что сегодня все будет по-иному. На работе - возможно. Каждый новый проект наполнял ее силой, жаждой действия и уверенностью в том, что жизнь в корне изменится. Но дома...
Ася стиснула зубы и поставила телефон на беззвучный режим. Нет уж. Она не даст никому сравнять свою самооценку с землей. Не в этот раз...
Глава 2
Наташка сразу дала понять, что не потерпит, если Ася сядет с ней рядом на заднее сиденье служебного автомобиля. Именно с этой целью раскидала папки и бумаги с ничего не значащими набросками и сметами. Ведь они даже не знали, куда именно едут и с чем предстоит иметь дело, чтобы так основательно готовиться.
Ася решила, что от этого только выиграет. На сиденье рядом с Сергеем, водителем Вероники Андреевны, было теплее, приятно пахло фрезией, да и созерцание убегающей из-под колес дороги успокаивало нервы.
- Чего задумчивая такая? - Сергей пригладил короткую спортивную стрижку и повернул рулевое колесо. "Мерседес-Бенц" плавно вырулил из-под навеса парковочной зоны и влился в поток машин на проспекте Победы.
Асе не хотелось разговаривать, но она по-человечески понимала водителя и его сенсорный голод. С начальницей долгих бесед не поведешь, сиди постоянно в ожидании, когда тебя заставят ехать в любую из точек города, содержи автомобиль представительского класса в идеальном порядке и сам при этом выгляди презентабельно под стать своему руководителю. У Аси хоть за работой не было времени скучать, а вот Сергею не позавидуешь. Что тоже спорный вопрос. Кто-то считал, что это идеальная работа: привез, отвез и свободен. Каждому свое.
- В отпуск хочу, - ответила Ася, чтобы хоть как-то поддержать разговор. На самом деле она и не думала об отдыхе.
- Отпуск - это хорошо, - Сергей обогнал зазевавшегося водителя на "ланосе" и подмигнул Асе. - Мальдивы, Гоа? Может, Дубай?
При всех ее доходах, Асе не светит побывать на этих курортах, одно название которых ласкает слух своим звучанием. Она изобразила размышление, в то время как ее истинные мысли унеслись вовсе не под пальмы к лазурным водам Индийского океана.
Слава разбил вдребезги автомобиль, аккуратный "сеат", который Ася взяла в кредит год назад. Не просто разбил, а, приговорив бутылку, врезался в зад баснословно дорогого "порше". За рулем был дружок сына мэра, кажется. Та компания вообще редко признавала езду в трезвом виде. Развели они Славу тогда конкретно. Никакой полиции, иначе за решеткой сгниет. Выплата полной стоимости авто. Якобы не застрахованного...
У страха глаза велики. Ася испугалась, а ведь любой юрист пояснил бы ей на пальцах, как избежать долговой кабалы. Да что там, задал бы первым делом вопрос, что она знает о том ДТП, кроме как со слов гражданского супруга? Но нет. Девушка опомнилась лишь на следующую неделю, уже после того, как взяла кредит под залог имущества - своей двухкомнатной квартиры. При мысли о том, сколько ей его выплачивать (прибавь кредит за разбитый и не подлежащий ремонту "сеат"), хотелось взвыть и прыгнуть с моста в реку Харьков. Там было мелко. Но у Аси в последние месяцы было стойкое чувство, что однажды она так и сделает...
- Увы, никуда, - с грустью очнулась от размышлений и, предвкушая бестактный вопрос, поспешила добавить: - Я очень боюсь летать.
- Может, тебе стоит узнать, как побороть эту фобию? Глупо лишать себя столь ярких впечатлений из-за необоснованного страха.
- Боюсь, в моем случае это не поможет.
- Слушай, ты, перевозчик, - манерно протянула Наташа. - Тебе платят, чтобы ты следил за дорогой или лясы точил?
- Я тебя чем-то обидел? - Сергей даже не повернулся к ней.
Ася второй раз за день испытала удовлетворение: этот мужчина выделил ее, а не первую стерву офиса. Девушке было приятно внимание водителя, пусть в нем не крылось никакого романтического подтекста, обычное дружеское расположение. Они были по-своему похожи, оба одиноки наедине с собой. И если Сергей - ввиду специфики своей работы, то Ася - едва ли не с рождения.
Наталия не унималась:
- Гитлерше тоже умеешь по ушам поездить? Я на досуге поинтересуюсь, о чем вы любите поговорить... может, много интересного узнаю.
- А вот этого я тебе не советую. Искренне и по-дружески, - Сергей подмигнул Асе. - Вероника Андреевна решит ненароком, что ты и новому заказчику допрос устроишь на предмет причинно-следственных связей.
- И устрою. Или ты будешь учить меня, как надо работать? - от невозмутимости мужчины Сорокина начала терять самообладание.
- Если хочешь мой совет, там, куда я тебя привезу, подобное поведение могут неправильно расценить. В лучшем случае - как верх непрофессионализма. В лучшем случае.
Наталья обиженно засопела, а Ася от любопытства изобразила, как ей показалось, соблазнительную улыбку:
- Куда ты нас везешь? Нас хоть живыми выпустят?
- Ну, пока вы под защитой Вероники Андреевны, не просто выпустят. Еще и обогреют.
- В логово Серого Волка?
- Какая любопытная. Подожди десять минут и все узнаешь.
Больше Сергей не проронил ни слова. А Ася сделала над собой усилие, чтобы прогнать безрадостные мысли о том, что ее ожидает вечером дома. Наверняка Слава не оставил своих попыток дозвониться до нее. И с каждым таким звонком зверел все сильнее, не исключено, что и к бутылке приложился.
Ася понимала, к чему все катится, еще с самого первого дня, как они начинали вместе жить. Видела, но молчала. Домолчалась до прямо-таки недопустимых последствий. Взвалила на шею быт, добычу денег и мужа-придурка. Пошла по тропе, проторенной миллионами женщин, которые терпят подобное обращение и не могут разорвать этот замкнутый круг. И ей тоже, как этим несчастным, прополоскали мозги без права восстановления. Никому, кроме лентяя-алкоголика, рядом она не нужна. Ничего она без него не стоит, ноль без палочки. За счастье ей, серой мыши, пахать и приносить домой бабло, глядишь, и доза ласки в период просветления от мужа перепадет, и не свалит от нее. Сколько семей так живут? В некоторых вон и до рукоприкладства доходит. Славик только под сильным градусом замахивался и швырял в нее табуреткой. Трезвый был очень даже ничего... вот именно, ключевое слово. Ничего...
Сырой воздух ворвался в салон, заставив Асю вздрогнуть. Непростительно глубоко нырнула в свои облака, если не сказать хуже, в сточные воды. Недоуменно уставилась на протянутую руку Сергея. Да, учила ее мама в детстве: воспитанный мужчина всегда подает руку женщине, когда она выходит из автомобиля или автобуса. Лет до десяти понятие "воспитанный" у Настеньки Евтеевой ассоциировалось со сказочными добрыми гномами или феями.
"Ты этого достойна"...
Откуда такие мысли? Отголосок старой рекламы, застрявшей в подсознании? Мантра, повторенная множество раз и оттого утратившая смысл? Повтори хоть миллион, вселенная не качнется навстречу, нет. Абстрагируется от твоего скулежа и нытья, подразнив иллюзией того, как могло бы быть с кем-то другим. Вот Наташа не удивилась вовсе, с такой грацией выскользнула вслед за рукой Сережи, едва удостоив его взглядом. Может, для таких королев, как Сорокина, это вчерашний день, мужская рука. Откуда Асе знать, что таких вот уверенных в себе красавиц не носят на руках?
- Де-е-ви-и-ант, - нараспев протянула Натали, отбросив за спину прядь волос. - Какой, спрашивается, фантазией обладал тот, кто придумал это название?
- Игра слов, - машинально ответила Ася, заметив неброскую золотую табличку на черном мраморе фасада здания.
- Да что ты можешь об этом знать?
Ася прикусила язык от презрительного тона коллеги. Соркина еще даже не оказалась внутри здания с названием, смутно знакомым, а уже нацепила корону полного и безоговорочного лидера. Знакомая ситуация. Если уж Ника заставила их работать в паре, попусту возмущаться не имеет смысла. Проглотить колкий тон этой стервы и сосредоточиться на том, что умеешь лучше всего, а именно: сделать нескучный креатив и поразить заказчика размахом своего воображения. Так, чтобы потерялся в изобилии предоставленных вариантов. На этом поприще королева одна - она, Анастасия Евтеева. Главный творческий мозг. А таланты Наты - исполнительские. По сути, первую скрипку играть будет Ася...
С этими мыслями девушка подняла голову и, примерив дежурную улыбку, которую всегда надевала при разговоре с заказчиками, вошла в темный холл закрытого элитного клуба.
Этот день начался на позитивной ноте.
В последние месяцы прошлое, которое было сосредоточено на поле боя и флирте со смертью, больше не напоминало о себе. Это был результат работы над собой, безжалостного перекручивания тугоплавких канатов воли и покоя. Никаких психологов и прочих шарлатанов, чей культ личности на Западе подчас доходил до откровенного дебилизма. И даже грязный, передавленный шинами автомобилей снег, такой же, как и в глубинке страны N, где были расстреляны десятки людей, поднявших восстание, не резал глаз безжалостным дежавю.
Он перевернул эту страницу в своей жизни. Поставил точку.
Другие ломались, как спички. Его миновала эта стадия сожаления и самоуничижения. Оставалась боль потери боевых друзей, которые пали даже не на полях сражений. Тех, кого так и не отпустила война. Кто не нашел в себе сил навсегда с ней распрощаться. Но, как бы цинично это ни звучало, к такому тоже привыкаешь. Когда друг за другом уходят те, кто стояли рядом, плечом к плечу, боль никуда не уходит. Ты к ней привыкаешь, и она уже кажется тебе родной и необременительной.
Это все уже позади. Каменные джунгли мегаполиса больше не кажутся чужими и неприветливыми. Приняли как равного, расступились под напором силы воли.
Больше не надо бояться, что за поворотом тебя поджидает сюрприз в виде БТР, танка или просто одинокого снайпера. Максимум - это водители-придурки. Ему показалось смешным определение "мажоры". Оно носило позитивную окраску и мало вязалось в его понятии с обкуренными манерными мальчиками в дорогих тачках и без царя в голове.
Их бы в армию, вот точно где дурь бы выбили. Просто в армию, а не в горячую точку. Там эти суслики, кроме селфи с автоматами и в камуфляже, ничего показать не смогут.
В городе, конечно, ведутся свои войны. За власть. За место под солнцем. За право взять от жизни все, и на порядок больше. Но они иные, незаметные обывателю, чужие для него, прошедшего горячие точки и выжившего после этих мясорубок. Юрий Соколов не любит об этом вспоминать.
Коньяк у Анубиса отменный. Лучший в городе. Алекс никогда с ним не делится, откуда его привозят. Может, и правильно. Когда смакуешь такой изысканный деликатес, имея возможность его купить, каждый день, теряется ощущение счастья.
Штейр привык наслаждаться самыми обычными на первый взгляд вещами. Это было одной из отправных точек, когда он решил выстоять в неравном бою. Не с отрядом мятежников. Не против бронетанковой артиллерии с ножом в руках. Против совести, которая, сколько ни отрицай, рано или поздно просыпается в каждом.
Он выжил. И он хотел жить. Жить, а не существовать. Не топить свою боль в крепком алкоголе, не вздрагивать от автомобильных хлопков и звуков фейерверка. Не вскакивать посреди ночи от кошмарных сновидений. Найти удовольствие в тех вещах, которые поначалу казались для него чужими.
У него получилось. Сам того не подозревая, он дал красный свет своему внутреннему зверю. Зверю иной породы.
…Юрий ослабил узел галстука, подумав о том, что никогда не научится их носить. Не с такой естественной элегантностью, как его друг, владелец этого "Царства тьмы". Это Никея так шутя его называла. А сегодня особенно удружила со своими пиар-агентами и предстоящими переговорами.
- Почему просто не перенести встречу? Никея поймет.
- Ты знаешь, сколько стоит минута ее времени. Так не делается, - Анубис бросил взгляд на часы. - Ну, вот и пора. Надеюсь, моя воспитательная беседа не затянется.
- Ты мне можешь сказать, какой именно формат предстоящей вечеринки стоит взять за основу? Как мы делали 24 июля или же нечто новое? (Этот день года, 24 июля, совпадает с принятым в субкультуре БДСМ форматом отношений «лайфстайл» (24 часа в сутки, 7 дней в неделю) – прим. автора) И если да, насколько кардинально отличимое?
Алекс как раз набрал номер личного водителя, поэтому жестом попросил подождать с вопросами. Штейр испытал раздражение. Ему куда спокойнее общаться с поставщиками инвентаря и девайсов, чем с этими пиар-менеджерами. Они вообще казались ему инопланетянами с непонятным набором должностных обязанностей.
- Ника сказала, пришлет мне своих лучших сотрудников. Поэтому тебе ничего делать не придется. Бумаги для них в папке. Просто покажи им все и поясни, что к чему. Только постарайся не напугать, а еще лучше, задержи до моего приезда. У меня нет намерения устраивать долгие светские беседы там, куда я еду.
Юрий отставил наполовину полный бокал в сторону, наблюдая, как Анубис набрасывает на плечи черное пальто. Выражение спокойствия и уверенности в собственных силах никуда не исчезло с его лица. Так, без каких-либо переживаний, решались все вопросы. И всегда благополучно.
- Вы с Оливкой снова вместе? Не могу не спросить.
Алекс толкнул папку с документами. Заскользив по мрамору стола, она коснулась пальцев Юрия.
- Нет, мы не планируем возобновлять наши отношения. Если когда-то я пообещал ей свою защиту, я сдержу свое обещание.
Инесса стала жертвой сексуальных домогательств своего босса. Попытка бывшей сабы Алекса разрулить ситуацию самостоятельно потерпела фиаско. Что ж, Альфа этого города знал, на каком языке разговаривать с теми, кто одурел от иллюзии власти над сотрудниками. Юрий пожалел, что не сможет насладиться мастер-классом по укрощению самодура. К тем, кто применял силу к женщинам, загнанным в угол, Анубис был особенно безжалостен.
До приезда этих новомодных аниматоров от Никеи оставалось меньше двадцати минут. Штейр допил коньяк и с тоской оглядел богато обставленный кабинет. Он не мог ответить сам себе, нравится ему такая размеренная, увлекательная работа, которая гладила его внутренних демонов вдоль шерсти, или же вызывает тоску.
О нестандартных увлечениях своего лучшего друга Юрий узнал давно. Это тогда они считались нестандартными и подлежащими немедленному осуждению. Сейчас же Тема для многих превратилась в модный тренд. Хоть это и сыграло на руку клубу, у Штейра оставалось ощущение фальши и неправильности происходящего. Даже если он сам мало отличался от тех, кто не мыслил своей жизни без свободы выражения абсолютной власти.
Раньше все было иначе. Не было социальных сетей, специфических сайтов и статей по этому вопросу. Друг друга находили с трудом, и от этого уважение достигало высшей точки. Дорожили, боялись потерять, создавали самые крепкие союзы. Кого-то приобщали к этой культуре с нуля. Не было готовых учебников по этому спецпредмету. Урывки информации, чаще всего из западных журналов и телешоу на платных кабельных каналах, собирали в коллекцию, словно уникальные элементы сложного механизма. Это было равносильно постижению смысла бытия, равносильно священному союзу интеллекта и чувственности, самоконтролю и исполнению желаний, звериному началу и ужесточению рамок морали одновременно. Самая мощная психотерапия из всех возможных, которая не носила негативной окраски самого слова.
Любители вампирских саг назвали бы таких, как Анубис, "первородными". Стоящими у истоков и соблюдающими священные законы тайного ордена. Высшим судом, если бы такой имел место быть признанным и легализованным в этой субкультуре цвета тьмы и страсти.
А потом, в один момент, популяризация этой религии для избранных обрушилась на обывателя, подобно горной лавине. Так же быстро и стремительно. Только что это был накатанный горнолыжный склон, и вот он погребен под залежами снега.
"Это самая мощная и продуманная из всех стратегий пиар-технологии. Самая согласованная. И, увы, самая бесполезная и трагичная", - вздохнула тогда Никея. Как раз на миллениум пришелся пик повального увлечения "садомазо", когда жаждущие новых ощущений, подобно ордам варваров-захватчиков, ворвались в храмы истинной Темы. Это было и смешно и грустно одновременно.
"Господа" в ошейниках, кожаных безрукавках и цепях. Ну а чего атрибутике пропадать без дела? Нашествие самодуров, рядом с которыми босс Оливки выглядел бы мудрецом. О других мерзостях, которые теперь с легкой руки называли "Темой", Юрий старался не вспоминать.
Он и сам не хотел признаваться себе, насколько глубоко в нем сидит доминантное начало, как будто стеснялся подобного. Этот демон находился в глубоком летаргическом сне, Штейр щедро скармливал ему сильнодействующее снотворное, чтобы не дай бог не проснулся. Зачем, спрашивается, были нужны такие крайности ему, второму человеку в самом известном кругу избранных?
Он старался об этом не думать. Не акцентировать внимание. Забыть о том, как едва не сорвался его зверь с привязи при теоретической мысли о том, что можно нарушишь правила. Когда об этом оговорилась Никея.
Он не стал расспрашивать, как же ей это удалось. Как она вообще решилась на такое. Эта баба не боялась никого и ничего. Ломать правила для нее было едва ли не образом жизни. И что тогда потрясло его больше всего: от подобного "святотатства" обе стороны только выиграли.
Ника любила испытывать людей на прочность. Если ответственная работа требовала от нее соблюдения определенных правил поведения, в клубе домина полностью отпускала себя в свободный полет. Умение, которое вызывало зависть. Но он сам выбрал побег от действительности и от себя...
В это послеобеденное время клуб пустовал. Смотрители игровых зон появятся ближе к вечеру. Задача Штейра - раздать им указания, отчитать за недочеты в работе, если такие будут иметь место, инструктировать по поводу клиентов, чьи желания – закон, если не идут вразрез с правилами, и только после этого с легкой совестью отбыть восвояси.
Он не любил оставаться в клубе в то время, когда он заполнялся людьми. Словно бежал от собственного голода, отрицая свою принадлежность к этому миру. Гордо именовал это "силой воли". Потому что звучало гораздо благозвучнее и надежнее, чем "трусость".
Дома, в его холостяцкой берлоге, тепло и уютно. Назвать берлогой кирпичный загородный дом в 250 квадратных метров, с потрясающей внутренней отделкой буком, выдержанным в стиле "домик охотника" только у него поворачивался язык. Это звучало без пренебрежения, всегда с особой теплотой. Настоящая крепость и опора, убежище от окружающей действительности, а если и понадобится, оборонный бункер.
Юрий представил, как совсем скоро будет вести свой автомобиль сквозь промозглую сырость и раннюю темноту. Как изменится пейзаж, стоит покинуть пределы города. Вдоль дороги густые сосновые лесопосадки, на ветвях сохранились кое-где шапки белого снега. Поля тоже белые. Поразительный контраст с серой зимой в городе!
В поселке Высокий практически безлюдно. Обитатели используют коттеджи как летние домики, а в январе приезжают редко. Первозданный рай. Иногда приходит сыграть партию в шахматы профессор Коган. Он уединился для написания очередной диссертации, которая иногда, по его словам, "подвисает". В такие вечера они засиживаются за шахматной доской до полуночи.
Сегодня Юрий останется один. Наедине с собственными мыслями. Повернет ключ в замке, дом озарится светом. В камине запылают дрова, на плите закипит чай из листьев малины и чабреца. Горячая чашка обожжет пальцы, и, как всегда, промелькнет мысль о том, что в доме не хватает женской руки. Как и ее несколько суеверной обладательницы, которая выбросит всю надколотую посуду и заменит ее новой. Но пальцы привыкнут к жару, и порыв слабости отпустит.
Он закурит гаванскую сигару. Вспомнит, как локализовали военный конфликт в одной из центральноамериканских стран, не потеряв никого из спецотряда. Как пили обжигающий местный самогон из жестяных кружек, курили эти самые сигары, которые им щедро предоставляли благодарные мирные жители. О специальном резаке никто понятия не имел, их сурово надкусывали зубами. И наверняка те, кто в своих кабинетах курит подобные сигары, упакованные в стильные коробки с соблюдением целого ритуала, в тот момент им бы позавидовали. Даже Александр Кравицкий.
А потом он вспомнит о погибших снайперах, боевых товарищах. Осталось так мало фотографий. Уймет предательскую дрожь в руках и стук сердца и улыбнется.
Покойтесь с миром. Вы ушли героями. А кем уйду я, вопрос без ответа.
Плеснет в чай настойку полыни. Никакого новомодного абсента. И напиток приобретет горький привкус грусти по преданным, ныне покойным друзьям. И горечь неутоленного голода, который он так упорно отказывается в себе признать.
Третий тост. За тех, кто не с нами. Полчашки в один глоток. И четвертый неизменный тост снайперского подразделения: чтобы за нас никогда не пили третий.
Это будет. Правда, не так скоро. Главное, принять "пиарастов" Никеи и все им доходчиво пояснить. Только бы Алекс не решил вспомнить свое прошлое с Оливкой и вовремя вернулся.
Он не стал спускаться вниз к бару. Не потому, что не хотел смущать Яну, молодую барменшу с задорной улыбкой и огромными зелеными глазами. Энергичная девчонка и сейчас не сидела без дела, подвешивала бокалы и проверяла на свет их чистоту. Малышку не смущал даже Анубис, а вот в Юркином присутствии терялась. Так забавно, даже краснела. Не понять, что происходит, мог только полный идиот. Но Штейр запретил себе мысли насчет вероятной интрижки с двадцатилетней студенткой. Во-первых, он предпочитал женщин постарше, молодые девчонки были ему малоинтересны. А во-вторых, при всей своей невозмутимости Яна не исповедовала религию Темы. Это было ключевым аспектом.
Даже тот факт, что она готовит изумительный кофе, не заставил Штейра спуститься в холл. Ему хотелось остаться незамеченным и увидеть реакцию Никиных профи, когда те окажутся в клубе. Наверняка сперва оторопеют, увидев цепи в декоре, обилие черного, серого и красного цветов, а затем, полагая, что их никто не видел, наденут маски едва ли не "своих парней". Сообразят, что к чему, и с видом ВИП-персон атакуют барную стойку. Повеселят Яну, которая хоть и далека от Темы, но доминанта сможет различить даже в толпе.
Когда в зале появились две женщины, Юрий не удивился. Просто задал себе вопрос, кого из клиентов принесло столь рано без предварительного уведомления. Обо всех посещениях ему было известно наперед. Неужели жены выследили своих неверных мужей и пришли качать права?
В клуб можно было попасть только по рекомендации члена клуба и после уплаты взноса. Сработало сарафанное радио, и эти две красавицы перепутали БДСМ-студию с клубом знакомств? Юрий оперся на перила и, оставаясь незамеченным в затемненной части балкона, окинул визитерш внимательным взглядом.
Светлая шатенка с накачанными губами и выражением тотальной уверенности в себе скользнула по Яне за стойкой типично женским взглядом - наигранно-презрительным. Рванула пояс пальто, кинув папку на диван, и манерно опустилась рядом с ней, закинув ногу на ногу. А вторая так и осталась стоять. Неуверенно огляделась по сторонам и расстегнула крупные пуговицы дубленки, видимо, соображая, куда повесить.
А Штейр не понял, что его толкнуло в спину. Что заставило выйти из своего укрытия и начать спуск по лестнице, кроме желания помочь этой слегка потерянной девчонке. С каждой ступенькой, идя неторопливо, вопреки желанию поспешить, убеждался, что она не настолько молодая, как показалось на первый взгляд. Явно не больше тридцати лет. Когда разделяющее их расстояние составило около двух метров, незнакомка наконец-то справилась с пуговицами и поясом и подняла глаза.
Пустота. Затаенная боль, прячущаяся за деловитостью. Вот как можно было охарактеризовать то, что он в них увидел.
Вряд ли бы это заметил кто-то другой. Нет. На ее лице была маска дружелюбия и интереса. Именно маска. Юра умел смотреть сквозь подобные.
"Жертва насилия. Может, даже домашнего. Кто вбил ей в голову, что Тема станет для нее исцелением?"
- Добрый день, - пауза несколько затянулась, и Юрий протянул руку, готовый принять ее верхнюю одежду. - Чем могу быть вам полезен?
За спиной раздалось показательное покашливание. Штейр забыл про вторую женщину. Повернулся к ней, едва не закатив глаза от слишком откровенного декольте офисной блузы.
- Александр Кравицкий? - пропела охотница на мужчин, слегка прикусив пухлую нижнюю губу.
Он хотел поправить говорившую, но от такого явного предвкушения и рвения в ее взгляде захотелось сыграть в определенную игру. Кем бы ни была эта гостья, она явно выстроила грандиозные планы на Алекса. Что ж, это будет занятно.
- Мое почтение, миледи. К сожалению, не знаю вашего имени...
- Наталия, - тонкая ткань блузы, расстегнутой на три верхние пуговицы, натянулась на ее округлой груди, когда она протянула ладонь для рукопожатия. Судя по тому, как нахмурился лоб, она ожидала поцелуя. - Наталия Сорокина. Нас прислала Вероника Андреевна.
- То есть вы по вопросу раскрутки мероприятия?
- Именно.
"Дела! - подумал Штейр. - Алекс знал, когда свалить. Две женщины без малейшего понятия о том, что им тут придется делать".
- Простите, - тихо произнесла скромная блондинка. - Я не знаю, куда повесить...
Штейр опять не успел опомниться, как напрочь забыл о пухлогубой Наталье и резко повернулся в сторону девушки. Взял из ее рук довольно тяжелую черную дубленку, на что светлые ненакрашенные ресницы смущенно дрогнули.
- Меня зовут Настя Евтеева. Мы работаем в команде...
- Александр, - отчего-то он испытал неловкость от фарса с подтасовкой имен, и этот факт уколол иглой сожаления прямо сейчас. Обмануть эту девушку казалось низким и неправильным. Но отступать уже не имело смысла.
Яна прервала неловкую паузу, открыв дверь гардероба.
Юрий повесил дубленку Насти и пальто Наталии на мягкие плечики, перед тем как сделать приглашающий жест ладонью:
- Добро пожаловать в наше Царство Тьмы.
- Так уж и тьмы, - игриво протянула Наталья, намеренно оступившись на ровном месте. Через секунду ее ладонь как бы невзначай коснулась локтя мужчины. - Простите, здесь так... необычно...
- Необычно не здесь, - Штейр поискал глазами Настю, которая поднималась следом вверх по лестнице, с интересом рассматривая хромированные цепи на потолке и подсвеченные красным ниши со статуэтками египетского бога Анубиса. - Что такое необычно, я сейчас вам покажу...
Глава 3
Асе хотелось сбежать. Раствориться. Исчезнуть. Написать заявление об увольнении сразу по возвращении в офис. Была бы решительней, спросила бы Веронику: «Зачем?!» Испытание на прочность? Но заранее знала, что услышит в ответ: «Назвалась топ-менеджером - ты обязана выполнить свою работу на отлично, отключив эмоции. Скажут организовать цирковое представление на костях погибших - будь добра. Для нас нет ничего невыполнимого».
Здесь все было создано для того, чтобы убивать. Не в прямом смысле слова, конечно. Подавлять. Отнимать волю, которой у нее и без того не было.
А Александр Кравицкий так увлекательно рассказывал о том, что здесь находят удовольствие и зачастую исцеление от психологических травм прошлого. Опешила даже Натали. Хлопала ресницами, брезгливо щупая непонятную конструкцию в виде римской десятки с ремнями крепления. Что это вообще такое? И лавочки с похожими приспособлениями? Цепи как элемент декора смотрелись не так уж устрашающе, но почему-то каждая заканчивалась обручами или карабинами...
Сорокина быстро пришла в себя и сказала представителю клуба, что всегда хотела как в "Пятидесяти оттенках серого". Ася всё это время исподтишка рассматривала Кравицкого. От ее внимания не ускользнуло, что по лицу мужчины прошла тень едва ли не презрения, когда Наташка упомянула нашумевший роман. Тот самый, который Ася не испытывала никакого желания читать.
Она нигде не будет чувствовать себя комфортно. Дом уже давно не ее крепость, офис - боксерский ринг, на котором ее постоянно избивают словами и пренебрежением, а подобные выезды и вовсе не гарантия того, что это будет что-то знакомое и привычное.
- Настя? С вами все хорошо?
Ася отвела взгляд от пугающей конструкции в виде буквы Х, и ее глаза встретились со светлыми глазами мужчины. В них читалось легкое беспокойство и что-то еще. То, чего Ася была лишена долгое время. То ли понимание, то ли сопереживание с желанием помочь... а может, элементарная вежливость. Пытаясь отвлечься от малоприятных мыслей, наподобие тех, для чего же служили красноречивые ремни, похожие на кожаные наручи по краям этой римской десятки, молодая женщина кивнула, отмечая запоминающуюся внешность мужчины.
Забудь об этом. Кто он и кто ты? Не смей даже признать тот факт, что он очень даже ничего!..
Русые волосы казались выгоревшими на солнце, а тонкие нити проседи придавали им эффект свечения. Волевое лицо, твердый подбородок и плотно сжатые губы выдавали в нем человека, который привык побеждать, а не пасовать перед трудностями. То ли военный, то ли спортсмен - скорее всего, мастер единоборств. Не штабной офицер. Он был похож на солдата удачи, который, возможно, уворачивался от пуль в боевых точках. Его так легко было представить в камуфляже с оружием. Серый костюм и галстук в мелкую полоску казались на нем чужеродным элементом.
Вероника назвала его близким другом. Ася понимала почему. Он и ее шефиня были людьми одного круга: деловыми, уверенными, умеющими решать любые проблемы. Сильными. Если Нике было чуждо проявление каких-либо сантиментов, то Кравицкому не надо было доказывать свою силу, примеряя невозмутимые маски. Он бы мужчиной-защитником. Как показалось Асе, готовым прийти на помощь тем, кто в ней нуждался. Но это не было его слабостью. Скорее, наоборот: он был настолько уверен в себе, что мог позволить себе роскошь в виде любых эмоций. Никому бы и в голову не пришло воспользоваться этим знанием в своих целях.
Их провожатый по «царству тьмы», как он сам выразился, был высоким и широкоплечим. Асина макушка едва достала бы ему до ключицы. Под графитовой рубашкой и серым пиджаком угадывался спортивный мышечный рельеф. Наверное, стоит лишить его одежды, он мало в чем уступит моделям с обложек мужских журналов, над которыми девчонки их офиса охают с восторгом глупых школьниц. Но, предложи она сама концепцию фотосессии, сломала бы шаблон глянца на корню. Никаких пляжей, досок для серфинга, "Ламборгини" и аристократического лоска. Нет.
В нем было первобытное начало. Перед ней стоял мужчина-воин. Мужчина-добытчик. Защитник и твердое плечо. Его руки были созданы, чтобы держать меч или автомат с одинаковой легкостью. Евтеева не снимала бы его в студии компании. Нет. Для такой съемки понадобились бы настоящие декорации безжалостной войны.
Когда он сделал шаг вперед, Ася внезапно осознала, отчего ее так потянуло рассматривать его и почему не отвела взгляд. Потому что на подсознательном уровне уловила в нем нечто знакомое, почти родное, едва заметное.
Грусть. Боль. Замкнутая система, в которой его прошлое боролось с настоящим в бесконечном противостоянии. А он был сильным, чтобы победить этот деструктивный фантом. И терпеливым. Он сражался с чем-то понятным Асе и чуждым одновременно. Его война с самим собой могла затянуться надолго, но мужчина не опускал свое оружие. Скорее всего, он просто не умел.
Нет. Это не было сексуальным влечением. Ася уже долгое время находилась в своем безрадостном сновидении без возможности испытывать желание.
Это не было симпатией как к мужчине (отбросим сказку для девочек под названием "любовь с первого взгляда"). Ее женское начало только перевернулось на другой бок и продолжило тихо посапывать во сне.
В тот день Ася почувствовала в нем друга. Того, кто поймет. Того, кого сможет понять она.
И того, кто никогда ее близко к себе не подпустит, потому что они принадлежат к разным мирам. Никакой контакт невозможен. Только бизнес. Только работа, которую Ася выполнит на отлично.
Она поняла предназначение каждого предмета в первые минуты своего пребывания в этой комнате. Вернее, подсознание уже определило назначение этого большого икса, карабинов на цепях и цельных браслетов. И рукояти с мягкими на вид кожаными полосками предназначались не для уборки пыли.
В голове не укладывалось одно. Этот мужчина казался чужим для подобного места. Он мог безжалостно уничтожать врагов на поле боя, но не мучить их, приковывая к этим цепям. Да и кто б в здравом уме и памяти стал бы рекламировать такое?
Стоп. Ты видела "Хостел"? Видела. Ты боялась потом выходить из дому. И будь уверена, эти игрища освещали практически так же. В условиях строжайшей секретности. Для избранных. И эти избранные не были внешне безжалостными монстрами с надписью "маньяк" на лбу. У них были семьи. Они целовали на ночь своих детей и боготворили своих жен. Но это не останавливало их от жестокого убийства...
- Анастасия?..
Она сделает все, что от нее зависит. После этой экскурсии, которую выдержит со стойкостью, перенятой у Вероники, подробно запишет все пожелания господина Кравицкого, и пара креативных идей взорвет ей мозг по дороге домой. Дома она перенесет их на бумагу, расцветив сухую концепцию яркими деталями, и, скорее всего, родится еще одна идея. Это будет позже. И в том случае, если она справится со своей задачей и останется невозмутимой, что бы ни происходило. Даже если ей придется освещать ритуальное жертвоприношение в этом храме сатанистов-египтологов.
- Настя!
Ее так никто не называл со школы. Потому она вздрогнула от испуга и едва ли не попятилась в сторону, когда теплая ладонь, обладающая недюжинной силой и в то же время непривычной нежностью, опустилась на ее плечо.
Он был так близко, что ноздри Аси непроизвольно затрепетали, уловив помимо парфюма аромат полыни и мускуса. Тонкий, раскрывшийся букетом силы, опасности и чего-то еще, ранее ей неизвестного.
Сердце ускорило свой ритм, а от прикосновения по венам побежал жидкий металл. Это придало ей сил удержаться на ногах и осознать, что же на самом деле заставило так забыться.
Щеки женщины залил густой румянец. Она хотела верить, что замешательство было вызвано рассеянностью и впечатлением от антуража.
- Простите, - Ася сдавленно кашлянула в кулак. - Я... меня просто давно не называли этим именем. Знакомые зовут меня Асей. Простите.
Кристальный хрусталь серых с голубым отливом глаз проник в ее голову. Легким вторжением, не причинившим боли и разрушения. И как будто в нем было понимание. И удивление.
- Не извиняйтесь. Знаете, как ваше имя звучит на восточный манер?
Если бы это не был способ разрядить обстановку, Ася напряглась бы еще сильнее. Но владелец клуба оказался неплохим психологом, который вовсе не собирался использовать свои навыки для самоутверждения путем дестабилизации других. И ей захотелось поверить ему безоговорочно. Евтеева кивнула, чувствуя, как смущенная улыбка загорается на губах в ответ на его покровительственную.
- Ассаи. Тайна, внезапно возникшая.
Он буквально выдохнул это в ее приоткрытые в улыбке губы. И что-то пронеслось секундным торнадо в глубине ее действительности, состоящей из одинаковых, похожих друг на друга безрадостных дней. Искра? Нет, определенно, это было слишком неправдоподобно.
Разные миры. Помни об этом.
Арктический холод ворвался в ее доверчиво распахнутое сознание в тот же миг. Ненависть. Презрение. Ася подняла глаза, наткнувшись на пылающий яростью взгляд подзабытой всеми Натали.
Это было странное ощущение. С одной стороны - согревающее тепло заботы и расположения, как символ чего-то нового, незнакомого ранее, многообещающего... И холодное презрение, обещание скорой расправы, неприкрытая ненависть - с другой. Отражение прошлого и настоящего, которое не хочет отпускать и будет держать до последнего. Улыбка погасла на губах Аси. Реальность одним рывком дернула ее на себя, погрузив в холодные воды прозябания в роли отверженной всеми. И только экзотическое имя "Ассаи", произнесенное мягким тембром мужчины, таяло в сознании, оставляя послевкусие шафрана, рахат-лукума и горькой полыни.
- Александр, у меня есть замечательные идеи…
Сорокина пустила в ход тяжелую артиллерию перед угрозой проигрыша. Соблазнительно откинула прядь волос и облизнула губы, бросив на Асю уже иной взгляд - полный злорадного превосходства.
- Я, признаться, могу только догадываться о примерном формате мероприятия, поэтому сначала с удовольствием подожду, пока вы нам расскажете...
Ася потеряла приятную тяжесть мужской ладони на своем плече, когда Александр повернулся к Наташке. Что ж, каждый сверчок знай свой шесток. Но ей все же досталась капелька света и доза тепла. О большем не стоило мечтать. Сегодня она встретила человека, который мог бы ее понять... Увы, ее карма – всю жизнь оставаться чужой среди своих. Никто и ничто этого не изменит.
- Я полагаю, мы продолжим разговор в более подходящем месте. Другие игровые залы похожи между собой, а нам лучше все обсудить за чашкой кофе.
Больше мужчина не проронил ни слова, пока они не оказались в кабинете.
Проходя мимо хорошенькой секретарши, Кравицкий, повернувшись к ней, отдал распоряжение, которое показалось Асе секретным кодом:
- Владочка, чай и два кофе гостьям. Зеленый сигнал до окончания совещания.
Приятная брюнетка расслабилась и едва ли не вздохнула с облегчением. Странная реакция, но откуда Асе знать, что здесь происходит? Откровенно говоря, она сомневалась, что хочет быть настолько проинформирована.
Кабинет ее не удивил. Она повидала таких множество, чтобы привыкнуть к сдержанной роскоши без излишней вычурности. Когда Александр заговорил, достала блокнот, чтобы сделать заметки, и вновь покраснела от стыда. Натали гордо извлекла из сумки новый айпад.
Евтеева почти догадалась. Субкультура, построенная на неравенстве распределенных ролей. Доминирование и подчинение. Клубу исполнялось - она не поверила своим ушам - десять лет! Юбилей! Это казалось чем-то нереальным. Откуда ей было знать, что подобные лиги теней существуют в их городе? Ася вдумчиво конспектировала каждое слово заказчика в противовес Наташке, которая слушала и задавала подчас провокационные вопросы. От дикого и вульгарного флирта офисной красавицы самооценка Аси скатилась ниже плинтуса.
Кравицкий забыл о ее присутствии, переключив все внимание на не столь скромную женщину. Когда он что-то отвечал, чаще всего в шутливом тоне, сердце Аси сжималась от непонятной боли.
Кто она такая, чтобы допускать мысль, будто прикосновение этого мужчины к ее плечу установило между ними некую особую связь? Такому человеку не надо было проникать в глубокий внутренний мир женщины. Ему достаточно красивого фасада. Александра стоило мысленно поблагодарить за галантность, ведь он мог вообще проигнорировать серую мышку в обществе сексапильной красавицы. Он не давал ей надежду. Ася сама виновата, что напридумывала себе того, чего на самом деле нет.
Все его слова она проанализирует дома. Полный конспект. Жаль, что сейчас в смятении и не сможет подумать над вариантами по дороге в офис, а потом и домой. Жгучая обида спутала все карты. Ощущение собственной никчемности размахивало красным флагом. Асе оставалось одно: уйти в себя, раствориться и сделать вид, что она погруженный в работу профи. Интересы клиента выше пошлого флирта и других ненужных эмоций.
Это часто ее спасало от потери контроля - еще один самообман, который упрощал жизнь. Но он и затмевал ее зрение в такие моменты. И если ранее вокруг не происходило ничего заслуживающего внимания, сейчас она не заметила, как взгляд владельца Devi-ant,а потяжелел от непонятной задумчивости. Как будто его огорчил тот факт, что Ася закрылась, ушла в свою раковину и выстроила вокруг себя невидимую стену. И только ее пальцы дрогнули, опуская чашку с кофе на блюдце со странной эмблемой, напомнившей славянский символ коловрат и одновременно инь-ян. Может, тело ощутило мужской интерес, но дальше сознания чужой призыв допущен не был.
Ася не помнила, как их переговоры завершились. Выдохнула с облегчением только в холле клуба, но тут же напряглась, когда мужчина, едва не лишивший ее покоя, сделал нечто ей непривычное.
Всего лишь помог Асе продеть руки в рукава ее дубленки, и - тут она была почти уверена, что это не случайность, - стянул воротник у ее шеи, будто оберегая от морозного воздуха, с которым она сейчас неминуемо столкнется на улице. Молодая женщина вздрогнула от этого щемяще-нежного жеста, и горло сдавили непрошеные слезы.
Единственным мужчиной, который так о ней заботился, был ее отец. Его не стало, когда Асе исполнилось десять лет...
Кажется, она непроизвольно моргнула и закусила губу, чтобы не расплакаться от болезненного воспоминания. И что-то дрогнуло в непроницаемом лице мужчины в этот момент. Он был потрясен, обескуражен и обеспокоен одновременно. Ася подняла глаза, чтобы безмолвно поблагодарить, и тут же наткнулась на его взгляд.
От него исходило понимание, тепло и молчаливая поддержка. И вместе с тем чувствовалась дистанция, словно мужчина боялся ее обидеть, став ближе...
Сорокина вновь разрушила их шаткое единение, грубо ворвавшись в зону личного пространства Аси. Коснулась руки Кравицкого, как будто снова не смогла удержаться на каблуках. В ее глазах полыхала злая решимость. "Война", - прочитала Ася и непроизвольно вздрогнула от контраста яростной ненависти женщины и необъяснимого тепла мужчины. Но когда объект поединка двух соперниц повернулся к Наталье, в глазах той буквально заполыхала нежность, чувственность и обещание чего-то захватывающего.
- Александр, мне пришла в голову ещё одна замечательная идея. Мы не могли бы обсудить ее с глазу на глаз в вашем кабинете? Такая жалость, что Анастасию ждут в офисе и ей не придется присутствовать при нашем разговоре...
В ведении офисных войн и баталий в сфере любовных взаимоотношений примадонне серпентария не было равных. Сейчас она победила, не прилагая к этому ни малейших усилий. Александр с явным сожалением поймал взгляд Аси, которая была слишком вымотана и дезориентирована тем, что произошло, чтобы вновь обрести бойцовские качества. Кивнула, признавая поражение.
Лучше проиграть, сохранив остатки гордости. А не тогда, когда тебя отвергнет мужчина, выбрав соперницу. Натали презрительно улыбнулась, а Ася ощутила звенящую пустоту. Ее не смогли согреть даже слова Александра о том, как он сожалеет, что ей придется уходить, и надеется, что это не последняя встреча.
Евтеева обернулась в дверях, с болью и тоской провожая взглядом мужчину, которого только что играючи увела Сорокина. К сожалению, он этого уже не видел. Но видела Наталья. И, словно мало ей было поражения соперницы, решила сделать еще больнее. Завела руку за спину и красноречиво выставила средний палец...
Ася ощутила себя не просто неудачницей, а неудачницей, против которой ополчился весь мир, не забыв жестоко подразнить напоследок. Из последних сил сохранила царственную осанку, хотя и пошатывалась, пока шла к авто через парковку.
В салоне звучала композиция группы Scorpions «Maybe I, Maybe you». Это была любимая группа Аси и, по странному стечению обстоятельств, также Вероники Андреевны. Сергей хрустел конфетками и удивленно поднял брови, когда Ася без сил опустилась на сиденье и устало кивнула.
- Угощайся.
Девушке показалось, что он почувствовал неладное, но тактичность не позволила задавать вопросы. Ася покорно протянула ладонь, задумчиво уставившись на разноцветную горку M&М’s.
Сдержанно поблагодарила и, положив красную конфету в рот, бросила тоскливый взгляд на двери клуба.
- А что со звездой офиса? Упала в обморок или настолько вдохновилась? Мы ее будем ждать?
- Нет, - покачала головой Ася. - Решила пообщаться с Кравицким без свидетелей. Это обычная ситуация.
- С Александром Евгеньевичем? - Сергей удивился. - Но, насколько я знаю, он покинул клуб. И его водителя нет, как и машины.
Ася пожала плечами. Ей было все равно. Мысль о том, что сейчас происходит за закрытыми дверьми кабинета между Кравицким и Сорокиной, разрывала ее сердце на части без анестезии.
- Я понял. Как думаешь, стоит сообщить Веронике Андреевне?
- О чем?
- О том, что беседа явно вышла за рамки деловой.
- Пожалуй, стоит сообщить о том, что я поняла с первого раза, а кто-то, судя по всему, нет.
Людочка долго не снимала трубку. Ставила звонок Аси в режим ожидания. Если бы Вероника не подключила своим работникам корпоративную безлимитную связь, Евтеева истратила бы все свои деньги. Махнув рукой, набрала личный номер шефини.
- Вероника Андреевна, Евтеева. Встреча состоялась, задача ясна. Если можно, я поделюсь своими соображениями завтра, так как хочу несколько дополнить...
- Настя, - Леди-босс говорила мягко. - Я буду отсутствовать. Вы поезжайте домой и все тщательно проработайте. Пусть Сергей отвезет вас и пулей в офис. Сорокина рядом с вами?
Ася замялась, соображая, как правильно преподнести ситуацию. Секундное размышление. Будет ли это стукачеством? Нет. Скорее, констатацией факта.
- Сорокина осталась обсудить некоторые моменты с владельцем клуба.
Плечи Аси расслабились, словно ей стало легче от произнесенного. А вот Ника отчего-то удивилась.
- С Александром Кравицким? Вы ничего не путаете?
- Нет.
- Хорошо, отправляйтесь домой. А завтра утром жду с вашими уникальными концепциями. До свидания.
Асе редко доводилось уходить с работы в столь раннее время. Сегодня начальница находилась в прекрасном расположении духа. При желании можно было найти, чем именно заняться в офисе, - в разработке были и другие проекты, но концепция годовщины клуба стояла на первом месте.
Она попросила высадить ее перед супермаркетом. Дома закончился кофе. И отчего-то захотелось купить себе ожерелье из цепи, переплетенной бежевой лентой, оно было таким нежным и хорошо бы сочеталось с ее костюмом.
Что это? Ася всерьез захотела при следующей встрече понравиться владельцу Devi-ant’а? Господи, да он мог быть кем угодно. Даже рядовым работником, и на уровень ее симпатии это бы не повлияло. Ощущение, что мужчина понял ее и был готов поддержать, не уходило. Ася купила это ожерелье, пачку кофе и стандартный набор продуктов для ужина.
Слава был дома. Курил в открытое окно, мало заботясь о том, что кухня пропахнет сигаретным дымом, а температура упадет. От Аси не укрылось, что он принарядился и, кажется, подстригся. Новая рубашка, стойкий аромат незнакомого парфюма.
- О, а чего это так рано? - он не пошевелился, чтобы забрать у нее сумку, тяжелую от двух килограммов сахара, литра подсолнечного масла и двухлитрового пакета апельсинового сока. - С работы, что ли, поперли?
Ася скинула сапоги, поставив пакет на пол. Остро кольнула боль от воспоминания, как Кравицкий галантно помогал ей снять дубленку и потом надеть. Славик наблюдал за женой со смесью равнодушия и насмешки, даже не сделав попытки ей помочь.
- Отпустили пораньше, - устало ответила Ася, повесив верхнюю одежду в шкаф и вновь подхватив пакет обеими руками, чтобы отнести на кухню. - Ты голоден? Котлеты ел?
Слава смачно сплюнул прямо в открытое окно и мерзко рассмеялся:
- Это дерьмо, а не котлеты, дубина. У меня изжога от твоей стряпни. Ты пожрать чего нормального купила?
Обида внутри раздулась до размеров футбольного мяча, наполненного кипящей лавой. Ася не была к такому готова. Довольный тем, что его мерзкие слова достигли цели, Славик щелчком выкинул окурок и рванул на себя пакет.
- Ты даже пива не могла купить? Ты, б*лядь, о чем думала? Какого хера я живу с тупой лошадью?
- Не ругайся, - Ася задыхалась от боли этих безжалостных слов. - Я сейчас приготовлю. Хочешь суп? Картошку с грибами? Пойди пока посмотри телевизор, я быстро...
- Все, что я сейчас хочу, - не видеть твоей постной рожи. Ты меня достала.
Отвернув крышку на пакете с соком, Славик сделал несколько глотков, даже не удосужившись налить его в стакан.
- Я ухожу. Ты не в состоянии справиться с обычными вещами.
- Уходишь? - растерянно заморгала Ася. - Куда? Надолго?
- Насколько захочу. Мне противно находиться с тобой на одной территории. И так будет до тех пор, пока ты не научишься сносно готовить и не бесить меня своей кислой мордой!
Она смотрела, как уходит человек, который проехался по ней катком под названием "бытовое насилие". И ее сердце урожденной жертвы, которая так боялась одиночества, что была готова терпеть дальше, кололо сотней иголок от желания кинуться к нему на шею, умолять не уходить и просить извинения непонятно за что. Она знала, к кому он идет. Знала, что вновь не вернется ночевать. И что она будет терпеть такое к себе отношение еще очень долго из страха оказаться никому не нужной.
Хлопок входной дверью наполнил ее сердце острым холодом.
Ася опустилась на пол, пачкая юбку своего делового костюма в разлитом апельсиновом соке и, обхватив себя руками, дала волю горьким слезам.
Слезам тоски и страха потери того, кто не стоил ее мизинца. Слезам от осознания собственного малодушия и боязни, что никто и никогда не полюбит ее. Погибший отец, умирая, унес эту привилегию с собой...
Глава 4
- …А там просто такой черный диван, обтянутый какой-то скрипучей кожей. И эти цепи. И такой интимный полумрак...
Рассказчица наклоняется к приоткрывшим рот слушательницам так, что в декольте видно кружево бюстгальтера и покрытая бронзовой пудрой ложбинка. Сегодня на ней розовый джемпер из ангорской шерсти, бежевая юбка-карандаш чуть выше колена и высокие замшевые ботфорты песочного цвета. Мелированные светло-каштановые волосы завиты в крупные локоны. Этот искусно созданный образ вкупе с хрипловатым тембром и блестящими глазами заставляет весь серпентарий внимать Сорокиной с почти религиозным благоговением.
Ася смотрит в монитор и пытается решить, стоит ли придать мероприятию по случаю годовщины тематического клуба антураж зимы, или же это будет лишним. Ее пальцы зависают над клавиатурой.
Она не хочет слушать чужое сольное выступление. У нее была тяжелая ночь.
Сперва она, так и сидя на кухонном полу, прорыдала где-то с час, пока ее зубы не начали стучать из-за того, что Слава, уходя, не закрыл окно. Холод проник под кожу, превратил ее конечности в ледышки, и только тогда мысль о том, что завтра она может слечь с воспалением легких и завалить проект, заставила Асю подняться на ноги и захлопнуть окно. Включить газ, поднести к огню дрожащие пальцы, чтобы обрели чувствительность, затем наполнить чайник водой и довести до кипения. Заварить чай, положив туда ложку меда и плеснув настойки эхинацеи, выпить его практически залпом, а затем наполнить ванну горячей водой и пролежать там полчаса. Закутаться в теплый халат, заварить на этот раз малиновый чай и снова выпить. И только тогда отпустить свою боль обид и сосредоточиться на том, что она умеет лучше всего.
Семь страниц блокнота были испещрены ее мелким неровным почерком с двойными подчеркиваниями и непонятными рисунками. Утром она встанет и перенесет основную суть в компьютер, чтобы после презентовать Веронике Андреевне.
Горячий малиновый чай помог. Вместе с потом ушло переохлаждение и отступила зарождающаяся простуда. Ася уснула с блокнотом в руке, закрывшись от подлости окружающего мира. И в эту ночь ей приснился сон.
…Отец с теплой улыбкой гладил взлохмаченные волосы взрослой дочери и не позволял раскрыться, натягивал одеяло до самого подбородка. Асе было жарко, но она не делала попыток отбросить теплое покрывало, чтобы как можно дольше насладиться присутствием отца. Но вот он оглянулся и грустно покачал головой, давая понять, что ему нужно уходить.
Сердце Настеньки, как он ее всегда называл в детстве, надсадно заныло. Она поняла, куда он уходит. Слезы полились по ее щекам.
И тогда он остался. Вроде только что исчез, а потом вновь появился. Его силуэт был едва различим в темноте, и Ася включила ночник. Как раз в тот момент, когда непривычно теплые руки поправляли одеяло у ее шеи. Совсем как...
Ася вскрикнула в немом изумлении. Рука отца лежала на плече мужчины, которого она сегодня встретила в клубе. Тот сидел на ее постели и заботливо кутал в одеяло. А отец, напоследок одобрительно улыбнувшись, кивнул дочери и растворился в пространстве комнаты...
Утром Ася проснулась не такой разбитой, как прежде. Быстро напечатала план мероприятия, скинула на флешку, выпила чаю с тостами. Сняла с вешалки свой второй костюм и подумала, что с гонорара купит себе еще один. Или даже два. Может быть. Она очень постарается.
Вероника Андреевна сегодня задерживалась. Это, с одной стороны, позволило Евтеевой "отшлифовать" текст своих наработок, но, с другой, она вынуждена была слушать откровения Натали. И смутно догадывалась, что это был театр одной актрисы для одной определенной зрительницы и слушательницы.
- ...Я, короче, тут теряю равновесие. Эти каблуки, ох. Пришлось схватить его за бицепс... Я говорю, а если мы предложим гостям не просто официальную часть, а, скажем, возможность на ней не присутствовать, сразу разойтись по комнатам... А он... девчонки, у него в глазах огонь сразу! Я вам отвечаю! Поворачивается ко мне, звереет на глазах...
Ася сжала кулаки. Натали, слегка разочарованная тем, что Евтеева не подает признаков заинтересованности, повысила голос:
- Я испугалась! Боже, я одна! В таком месте! Он же Евтееву сразу выставил, чтоб не мешала. Пячусь к двери, а он обнимает меня за талию одной рукой. Поднимает над полом... и бросает на этот диван... Говорит, что захотел меня с первого взгляда и начинает срывать с себя одежду...
- Ну не томи! - Любительница романов о сексуальных варварах Марина Петровна потирает руки в ожидании подробностей, забыв прежние обиды. Ее грудь уже вздымается от возбуждения. - У него большой?
Анечка хихикает. Сорокина со скучающим выражением на красивом лице обводит глазами стол и, удостоверившись, что Ася тоже смотрит в ее сторону, не мигая, поднимает большой канцелярский степлер. Но его длина кажется стерве офиса недостаточной, и она прибавляет толщину трех сжатых вместе пальцев.
- Мечта! - стонет Петровна.
- Как ты после этого ходишь? - смеется Анечка.
- Ты знаешь, что он баснословно богат? Я отвечаю, Гитлерша с ним фоткалась на каком-то благотворительном вечере. Я запомнила фамилию! - шепчет Людочка.
Мария хранит молчание. Молчит и Ася, чувствуя, как внутри закипает обида, боль и что-то еще. Это сложно пояснить, но ей хочется закричать, что это не тот мужчина, который будет так себя вести, что Ната все придумала с целью ее унизить... В то же время понимает, что, скорее всего, сексуальная связь между этими двумя вчера была. Не такая, как описывает Сорокина, но Кравицкий прежде всего мужчина, и если красивая шлюха сама себя предложила...
Это больно. Знать, что он был с Натали, когда Ася терпела издевки мужа, обливалась слезами и в одиночестве сражалась с простудой. Но какие права она на него имеет? Александр наверняка забыл об Асе, стоило той покинуть клуб. И те руки, что заботливо надевали на неё дубленку и застегивали воротник, стягивали с Сорокиной блузу и кружевное белье...
- Да как ты можешь?! - Ася произносит это, не успев осознать, что именно сделала.
В офисе повисает изумленная тишина. Все головы, словно в замедленной съемке, поворачиваются к ней. У всех одинаковое выражение лица. Такое впечатление, что Ася только что опрокинула на пол их праздничный торт, предложив вместо этого по дорожке кокаина на серебряном блюде: дамы удивлены и огорчены тем, что их экстаз от смакования подробностей чужого секса оборвали, но в то же время загорелись в ожидании захватывающей баталии - разборок двух баб, не поделивших мужика.
Наталья торжествующе улыбается. Ее бравада достигла цели, ранив соперницу. Уже потерял актуальность вопрос "было или не было". Роли розданы и стало понятно, кто победитель, а кто лузер.
- Видишь ли, Ася, - Наталия продолжает свою жестокую забаву, придав лицу выражение фальшивого соболезнования, - это закон. Мужчины не хотят бледную моль. Особенно богатые мужчины. Такие, как Александр Кравицкий... Саша. Ты оскорбление для его глаз. Я сразу говорила тебе, иди к Гитлерше и откажись от проекта. Ничего там тебе не светит. Как ты думаешь, кого он порекомендует как лучшую?
Внезапно тишину прерывает тихое покашливание.
- Вы закончили, Наталия? Я могу поздороваться? Гутен морген, дамы.
Время останавливается. Загорелое лицо Сорокиной становится бледнее мела. Людочка сдавленно ойкает и пятится за спину Марины Петровны. Остальные так и замирают с открытым ртом, уставившись на спокойную и величественную Веронику, которая бесшумно приблизилась к окну и уже неизвестно сколько времени наблюдает за происходящим.
На ней бордовый брючный костюм, белый топ и красивое украшение в виде обруча со множеством тонких длинных цепочек по центру. У шефини отличная фигура. Стильная прическа, как у Холли Берри в фильме про женщину-кошку, делает ее гораздо моложе. Высокие монгольские скулы заострены, губы сжаты, в глазах карие льдинки.
Она спокойна. И она взбешена. Никто об этом не догадается, только прочувствует кожей.
- Людмила, с каких пор ваше рабочее место здесь, а не в приемной?
Ника не повышает голос. Она никогда не кричит, и от этого градус страха в помещении повышается на несколько пунктов.
- Я... я... почту... принесла... В-вероника... Андреевна... - сбивчиво оправдывается Люда, пятясь к входу и пытаясь проскользнуть мимо начальницы.
Вероника со скучающим выражением лица протягивает ладонь, лишая секретаршу единственного шанса на спасение.
Естественно, никакой почты она не приносила. Поймана врасплох и готова расплакаться.
- Вы оштрафованы на сорок процентов своего оклада, - спокойно объявляет Ника. - Еще раз поймаю на лжи, будет рассмотрен вопрос об увольнении. Мне плевать, чья вы дочь.
Ася смотрит на начальницу со смесью восхищения и испуга. По ее телу непроизвольно проносится покалывающая волна удовлетворения, когда шмыгающая носом Людочка выбегает прочь.
- Наталия, а что означает ваш спич?
В это время появляется Сергей с норковой шубкой шефини и открывает дверь в ее кабинет. Наташка пытается уцепиться за его появление, но Вероника зажала ее взгляд в гипнотические тиски. И Сорокина не может придумать ничего лучше, чем бездарно пошутить в надежде разрядить обстановку:
- Я учу сотрудников, как правильно надо работать с клиентами.
Ее голос дрожит, а лицо бледнеет еще больше. Вероника просто пьет ее, как энергетический вампир.
- Какие у нас интересные кадровые перестановки в офисе произошли за сегодняшнее утро. Но, лайф-коуч, ваши советы будут уместны совсем в ином заведении. Мы это обсудим в моем кабинете. Настя, вы тоже. Я жду ваших идей.
Ася кивает. И улыбается, осознав, что она единственная, кто не попал под раздачу.
- Девушки, собрание окончено. Займите ваши рабочие места.
Ася смело проходит в кабинет вслед за Никой. Ей бояться нечего. А в глазах Наташки апокалипсис. Так ей и надо.
- Люда, два чая, - произносит Вероника в селектор, когда Ася садится рядом, протянув начальнице флешку. В динамике слышно шмыганье носом и сдавленные всхлипы. - И прекратите эти страдания. Вы лицо компании! Если не умеете держать себя в руках, с вами мы тоже распрощаемся сегодня.
Ася настороженно замирает. Два чая. "С вами" и "тоже". Когда в кабинет входит Наталия, все еще бледная, но уже нацепившая на себя уверенно-нагловатую улыбку и садится по правую сторону от Вероники, становится ясно: либо чай не пьет начальница, либо кто-то из них.
Заплаканная Люда приносит поднос. Ее губы дрожат, на щеках черные разводы от туши. Плечи еще слабо сотрясаются от истерического плача.
Ася отводит глаза. Всего несколько минут назад она испытала удовольствие от того, что эта малолетка, не ставившая ее ни в грош, так горько плачет, а сейчас узнала в ней себя вчерашнюю. Воспоминание вызывает укол под ребрами. Евтеева даже не осознает, что чашка чая предназначена ей. Другая - Веронике Андреевне.
- Людмила, на вас гадко смотреть. Сейчас скажете Анне, что она заменит вас в приемной. У вас меньше часа, чтобы взять себя в руки и привести лицо в порядок. Из-за того, что я по вашей вине отрываю сотрудника от его прямых обязанностей, вы лишены обеденного перерыва. Свободны.
Наталья ошеломлена. Но вовсе не слезами секретаря и ее поспешным уходом. Переводит взгляд на чашку чая возле заклятой соперницы, и ее натянутая улыбка гаснет. Вероника не спешит. Принимает флешку из рук Аси.
- Анастасия, спасибо. Но сейчас на повестке дня у нас менее приятное событие, которое мы не можем оставить без внимания. Вчера имело место вопиющее нарушение деловой и корпоративной этики.
В кабинете повисает гнетущая тишина. Похоже, чай Евтеевой так и останется нетронутым. Она понимает, что ее могут обвинить в том, что просто находилась рядом и не воспрепятствовала.
- Наталия, вам есть что сказать? Мне помнится, совсем недавно вы были очень красноречивы. Молчите?
Сорокина почти сломлена. Она уже не может держать свою фальшивую улыбку, бледность усиливается, а пальцы подрагивают.
- Почему вы молчите? Я полагала, вы и меня научите, как правильно вести бизнес и каким местом ныне принято пробивать путь наверх.
Надлом офисной суки не заметен на первый взгляд. Она еще находит силы бросить на Асю полный ненависти взгляд - только за то, что ее коллега оказалась умнее.
- Наталия, скажите мне, почему наши штатные модели никогда не встречаются с заказчиками в ресторанах или вне офиса? Почему я настаиваю на дресс-коде и сдержанном макияже своих сотрудниц? Почему я всегда заставляю работать в паре, если возникает необходимость посещения объекта заказчика? Вчера вам был предоставлен в пользование автомобиль с моим водителем. Это кажется выбивающимся из общей картины, но вопрос тот же - почему?
Ася знает ответы на все вопросы. Но Вероника сейчас обращается не к ней. Смотрит на Сорокину со смесью сожаления и разочарования. Как и следует ожидать, не получает ответа.
- Репутация компании, Наташа. Репутация, которая создавалась годами. И которую оказалось так легко уничтожить в угоду вашим маловразумительным амбициям. Вы попытались решить вопрос мерзким способом, а именно затащив в постель заказчика. Как вы посмели так себя вести при том, что я особо подчеркнула, что этот человек очень дорог для меня?
Натали вздрогнула и закрыла лицо руками. Только что Вероника ее полностью уничтожила.
- Слухи, связанные с вашим именем, оказались вполне обоснованы. В погоне за собственной выгодой вы даже не подумали о том, что мой друг не станет молчать о подобном. Вы не имеете ни малейшего понятия о нормах морали, которые для наших сотрудников не пустой звук.
Ася нервно сглотнула. Изысканный купаж чая в ее чашке приобрел привкус уксуса. Наверное, она бы умерла от стыда на месте, если бы таким спокойным и безжалостным тоном сейчас распекали ее.
Сорокина была врагом. Тем человеком, который так и не позволил работе мечты стать этой самой радужной мечтой. Работа бок о бок с такой змеей не пробудила в Асе бойца, не сделала ее сильнее. День за днем стерва, которой повезло родиться хорошенькой, уничтожала по крупице ее самооценку. Просто так, чтобы не скучать и решить проблему с развлечениями, не отходя от рабочего кресла. Но сейчас, когда Натали выглядела жалкой и сломленной, Ася не ощутила триумфа. Сожаления - тоже. Отчего-то размешивала сахар ложечкой, стараясь не стучать о стенки чашки, - может, таким образом спасалась от накаленной атмосферы кабинета.
- Вы уволены, Наталья. Обратитесь за расчетом в бухгалтерию. Будьте готовы передать проект по "ХимОйл" Марине Петровне и покинуть рабочее место в течение часа. Это в ваших интересах, если вы хотите «соглашение сторон» в трудовой книжке.
Наташа отняла руки от лица. Только сейчас Ася поняла, насколько переполнен фальшью этот жест. Ее глаза сверкали яростью, а лицо из бледного стало пунцовым. И ярость этой стервы была направлена вовсе не на Веронику, которая только что ее уничтожила парой фраз, а на притихшую Асю, так и не решившуюся сделать третий глоток чая.
- Ты, тварь. - Ее пухлые губы дрожали. - Это ты. Так охренела от своей зависти, что наговорила обо мне кучу вранья. Да кто ты такая? Ломовая лошадь при муже-альфонсе, который развел тебя на бабки ради своих телок. Стучи дальше. Потому что тебе не светит никогда заинтересовать нормального мужика!
- Сорокина, у вас не хватает сил уйти с достоинством, не опускаясь до беспочвенных оскорблений? - скучающим тоном поинтересовалась Вероника. - И вы достаточно глупы, чтобы заниматься выяснением отношений в моем присутствии? Если вам от этого станет легче, в чем я сейчас склонна усомниться, Анастасия здесь ни при чем. Наоборот, она, в отличие от вас, умеет работать в команде и имеет представление о деловой этике. Наталия, так уж вышло, что мой близкий друг тоже человек большого бизнеса, и ваше поведение показалось ему крайне оскорбительным. Я сейчас скажу грубо, но полезть в брюки к заказчику на деловых переговорах было верхом глупости. Всего хорошего, покиньте кабинет.
«Как странно устроены люди», - подумала Ася, провожая взглядом вылетевшую из кабинета Сорокину. Пристыженная и опозоренная, она утратила весь свой лоск импозантной офисной красотки. Нет, в сердце Аси не было ни капли жалости. Но почему-то ее неприятно поразил иной факт.
Александр Кравицкий воспользовался телом сексуально привлекательной женщины и после этого сдал ее со всеми потрохами. Выставил прочь, как похотливый барин дворовую девку. Нет, так ей, конечно, и надо, этой тиранше, поделом. Больно ранило иное.
Ася помнила тепло его рук, которые так заботливо, словно по-отцовски, стягивали воротник дубленки, будто опасаясь, что она простудится. Помнила его ясные глаза с необъяснимой печалью, боль в их манящей глубине, такую смутно знакомую, похожую на отражение ее, родной и привычной. Помнила ощущение, когда ей почему-то до одури захотелось спрятаться в его сильных руках, как за каменной стеной.
Этот человек был защитником и воином. Она не могла так ошибиться.
Неужели он, не раздумывая, сломал карьеру женщины, с которой был близок? Просто так. Получил свое и поспешил рассказать об этом, предположительно, не только Веронике.
Ася покачала головой. С каких это пор она возомнила себя экспертом по части мужчин? Когда негодяи показывали свои истинные лица, перед тем как заполучить смазливую девушку в свою постель? Разве у нее было иначе? Слава вообще был рекордсменом по запудриванию мозгов. Ухаживал красиво, пока Ася не потеряла от него голову и не пустила к себе в квартиру на постоянное проживание. А когда начал методично уничтожать ее достоинство, Ася уже настолько сильно к нему прикипела, что понимала: разрыв приведет к смерти. Она не сможет пережить его потерю.
- Посмотрим, - уголки лепных губ Вероники дрогнули в улыбке, когда она вставила флешку и сосредоточилась на экране.
Ася опустила глаза, искоса наблюдая за ней. В этот момент она поняла, что именно при встрече с Кравицким поспособствовало иллюзии, будто она ранее с ним встречалась. Он и ее леди-босс были похожи, как брат и сестра.
Нет, конечно, не внешне. В венах Вероники Андреевны Кирсановой бежала восточная кровь. Все в ней: высокие четкие скулы, разлет бровей в форме лука, удлиненный разрез карих глаз, смуглая кожа и черные как смоль короткие волосы -буквально кричали об этом.
Александр был полной противоположностью. Скандинавский тип внешности: светло-русые волосы, холодные, словно вода в фьордах, глаза, заостренные черты лица. Их роднило нечто иное.
Спокойствие. Рассудительность. Справедливость. И необъяснимая харизма. Казалось, эти двое играючи подчинят себе весь мир и при этом завоюют восхищение покоренных народов. Даже в офисе отношение к Кирсановой было неоднозначным. Ее ненавидели, боялись, но вместе с тем восхищались и ловили каждое ее слово и жест.
- Мне нравится идея костюмированного приема, - произнесла Вероника после долгого молчания. - Остальное имело место быть ранее. Это не ваша оплошность, вы не могли этого знать.
Улыбка женщины стала другой. Довольной и теплой.
- И тогда подобную концепцию воплотила в жизнь я сама.
Грустные мысли Аси развеялись от этого бесхитростного признания.
Она не осознавала, что негласно являлась любимицей начальницы. Вероника держала дистанцию с каждым сотрудником и никого особенно не выделяла, поэтому догадаться было довольно непросто.
- Поскольку ваша напарница нас покинула, - улыбка сошла с губ Ники, - вы займетесь этим проектом самостоятельно. Конечно же, размер гонорара будет удвоен.
Об этом Ася даже не подумала. Вспышка радости ослепила ее, а затем так же быстро сошла на нет. Странное ощущение уже в который раз за сегодняшний день. Она не так обрадовалась деньгам и открывшимся перспективам, как тому, что вновь увидится с мужчиной, который разбудил в ней нечто необъяснимое. Но при мысли, что он поступит с ней так же, как и с Сорокиной, сжималось сердце.
Вероника не отпускала ее еще как минимум час. Корректировала детали концепции и дала несколько практических советов.
- Сегодня в 17:00 у вас встреча в Devi-ant. Работаем первый вариант. Не стоит выкидывать все козыри из рукава. Выбор делает заказчиков поистине несносными.
- О! - Ася покраснела.
При мысли, что она увидит его так скоро, в груди поднялась волна необъяснимого тепла. Сегодня на ней был другой костюм, персиковый, облегающий фигуру, а на шее красовалось то самое ожерелье, что она вчера купила в отделе бижутерии. Непроизвольно поправила челку и тут же прикусила губу.
Кирсанова внимательно наблюдала за ней. У Аси сложилось впечатление, что ее читают подобно открытой книге, но не осуждают. Наоборот, забавляются с каким-то скрытым ожиданием.
Наташа еще не покинула офис, хотя положенный ей час, скорее всего, прошел. Она сидела на своем рабочем месте, на столе - картонная коробка с личными вещами, как в американских фильмах. Конечно же, ее окружила свита. Не было только Людочки.
- Я не виновата, что мужчины меня хотят! Гитлерша послала нас с определенной целью: серая мышь пашет, я доставляю клиенту удовольствие! И нечего пи**еть о репутации этого борделя! Сама под скольких легла ради своей должности?
Ася втянула голову в плечи, желая остаться незамеченной. Не тут-то было.
- Радуешься, уродина кривоногая? - прорыдала Наташа. - Рано, сука. Я этого так не оставлю, ты сама отсюда сбежишь.
Евтеева поджала губы, ожидая, что сейчас на нее обрушится шквал обвинений и оскорблений от паствы красотки в розовом джемпере. Но сегодняшний день решил в очередной раз перекроить реальность по своему, известному только ему сценарию. Девчонки продолжали вяло утешать Сорокину и с опаской посматривать на Асю, но без ненависти, угрозы или насмешки.
Она была слишком забита несправедливой жизнью и в некоторой степени наивна, чтобы понять: проигравших сливают незамедлительно. В улье появилась новая королева. Единственная.
Она не была примером для подражания и иконой стиля. Она не требовала к себе особого отношения.
Но она была топ-менеджером. Ее любила леди-босс. И эта женщина никогда бы не стала оскорблять и унижать окружающих. Она была своя. Белая королева, которую гнобили потому, что боялись черную.
Сейчас же коллеги поняли, что их ставка была неправильной. Их кандидат выбыл из гонки за власть. Бежать за новоявленным лузером никто не хотел. Куда комфортнее было присягнуть на верность новой приме офиса. Потому что свято место тоже пусто не бывает. Кого-то ждет карьерное повышение. А для этого всего лишь надо сблизиться с топ-менеджером и ждать ее протекции.
Мария незаметно кивнула Асе и направилась к кофейному автомату. Наташа подхватила коробку с вещами, перебросила сумку через плечо и, воровато оглянувшись на кабинет начальницы, вышла из офисного помещения.
Анечка попыталась ее остановить, чтобы обнять на прощание, на что получила отповедь трехэтажным матом. Молодая подхалимка изменилась в лице. Неловко переступила с ноги на ногу, и в следующий момент ее лицо озарилось огнем ненависти.
- Ну и хрен с тобой, соска силиконовая.
- Кажется, нам есть что отметить.
Ася вздрогнула, когда на ее столик осторожно поставили чашку с кофе.
Улыбающаяся Мария подмигнула:
- Мы думали, никогда не выживем из офиса эту шлюху.
Вряд ли эти бесхребетные девчонки мутили революцию. Ася кивком поблагодарила Машу, не вступая в разговор. Настало ее время преподать им урок игнора и презрения.
Глава 5
Увидеть Никею в клубе в разгар рабочего дня - такая честь выпадала не часто. Самая бескомпромиссная и известная в их кругах доминатрикс редко смешивала работу с удовольствием. Сам факт, что она выкроила время в своем плотном графике и приехала без предупреждения, несколько обескуражил Анубиса. Штейр уже отвык чему-либо удивляться, когда дело касалось третьей из их сплоченного тайного ордена.
Вероника, с изысканным макияжем и стильной дерзкой укладкой, выглядела сногсшибательно в брючном «Армани» цвета «марсала». Ее колдовские глаза, в которых утонул не один неофит от Темы, сегодня хитро поблескивали.
- Не ждали, мальчики? - игриво хохотнула Кирсанова, присаживаясь на край стола.
Анубис оторвал взгляд от калькуляции по переоборудованию комнаты для шибари, посмотрел на гостью долгим взглядом, от которого могли разрушиться стены и замерзнуть Тихий океан. В его зеленых глазах стыла сталь, плотно сжатые губы и слегка сведенные брови выдавали всю степень сосредоточенности.
Ника даже не вздрогнула. Миг, и черти в ее глазах приостановили свой беспечный танец, чтобы стать предельно серьезными и схватиться за оружие. Монгольские скулы на волевом лице женщины заострились. Поединок начался.
Юрий поудобнее устроился в кресле, приготовившись к поистине захватывающему шоу. Он наблюдал его не в первый раз, но это было безумно интересно и интригующе.
Доминант против домины. Но - не мужчина против женщины. Два безоговорочных лидера во всем. Они не соревновались, они тестировали свой арсенал на полную боевую готовность.
- Прошу прощения, - прозвучал тихий голос вошедшей Влады.
Александр и Ника с сожалением подняли ладони, заканчивая поединок ничьей. А Штейр разочарованно перевел взгляд на Владу, которая, поставив поднос с напитками на край стола, с чарующей грацией опустилась на одно колено, уперевшись ладонями в пол.
Эта девочка пришла сюда совсем недавно. Она еще не привыкла к основному правилу клуба, который обязывал обслуживающий персонал и тех, кто занимал позицию сабмиссива, становиться на колени в присутствии альфа-дома. Штейр находил такое правило довольно жестоким, каждый раз у него возникало желание поговорить с другом и попросить того сделать поблажку хотя бы для секретарши, страх которой он чувствовал на интуитивном уровне. Влада сама попалась в эти сети¸ когда, поддавшись темному очарованию Темы, совершила первый опрометчивый шаг.
Ника подняла бровь от удивления. Когда Анубис кивком и теплый улыбкой отпустил Владу, домина неосознанно провела пальцами по губам.
- Алекс, она потрясающая. Ты улавливаешь мою мысль?
Кравицкий покачал головой. Ника вздохнула, признавая поражение. Впрочем, это ее особо не расстроило.
Она не стала задавать вполне резонный женский вопрос «почему». Ответов могло быть множество. Анубис мог сделать эту девчонку своей и ни перед кем не отчитываться. Как и пообещать уберечь от домогательств членов клуба Или же просто попросить ее о соблюдении правил так, что она сама была рада им следовать.
- Привет, девчонки!
Ленка вздрогнула и подскочила, едва не опрокинув кофе, и окинула меня сладко-затуманенным взглядом. Я уже знала, что именно это означает. Вчерашний вечер явно продолжился в постели, и оба участника забега остались этим очень довольны.
Чего не скажешь обо мне.
Я крутилась в кровати около часа, перед тем, как заснуть. Объяснения этому не находила. Нервы были напряжены, как струна, а тело вибрировало от какого-то необузданного сексуального желания. От одного поцелуя, будь он неладен! Да что такого было в этом поцелуе, что у меня снесло крышу, и, похоже, сносит до сих пор?! Не первый раз же поцеловали!
Я помнила его дикую, почти первобытную властность. Вопреки всем законам самосохранения, страх быстро перерос в возбуждение. Это дико бесило, ведь я привыкла держать ситуацию под контролем! Управлять мужчинами и оборачивать их слабости себе на пользу. Наслаждаться видом потерявшейся у моих ног жертвы. Обычно стоило лишь притопнуть ножкой, и очередной кандидат вылезал прочь из кожи, стремясь поднять меня на пьедестал и выполнить любое желание. А тут вся система дала сбой, и земля уходила из-под ног. Ведь с ним игра началась не по моим правилам. Этот человек сам был лидером, я осознала вчера это очень хорошо. Нежность его поцелуя была призвана лишь усыпить мою осторожность. Блин! Не поддамся. Вот сегодня перезвонит, и я ему покажу. Буду такой стервой, которой мир еще не знал. Посмотрим, кто кого! У меня тоже есть зубки!
Так и будет. Конечно же… Но что, вашу мать, делать с этим неимоверным сексуальным влечением?! Да моя сексуальность просто вырвалась из-под контроля, грозя затопить здравый смысл. Я вчера непроизвольно выгибалась на постели, с трудом подавив желание позвонить Вадиму. Он бы все равно не приехал, а свобода наших отношений была бы потеряна напрочь.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги