Короче, ночка выдалась еще та. Утром, на грани рассвета, я проснулась от собственного крика, как раз за секунду до того, чтобы успеть взлететь на финальных волнах яркого оргазма. Конечно, не запомнила, что же именно мне снилось, но в сознании сразу всплыли его властные холодные глаза. Какое-то наваждение. И как от него теперь избавляться? Заснуть все равно больше не получалось, и, дабы не терять времени, я час протанцевала джаз-фанк под записи своих тренировок. Затем, приняв контрастный душ, выпила три чашки кофе прямо на лоджии в мягком свете приближающегося весеннего утра. Город просыпался. Но, наблюдая эту картину, я не ощущала прежнего удовлетворения. Страсть не отпускала мое сознание, как себя не уговаривай.
- А ты тоже не выспалась! - чему-то обрадовалась Ленка, протягивая мне чашку горячего эспрессо. И когда это она успела метнуться к автомату? – Было что-то? Сколько раз?!
Я машинально отхлебнула глоток. Только бы не свалиться от передозировки кофеина! Но волнение было приятным, хотя сознание и металось, выбирая между удовольствием и протестом.
- Лекс, у нас ничего не было. Так, пара поцелуев.
- Ага. Только ты не сказала где именно. Ниже пупка?
Эля насторожилась и внимательно посмотрела на меня.
- Шлюха ты, Лекси, - беззлобно огрызнулась я. – Говорю же – не было ни-че-го! Нефиг всех косить под одну гребенку!
- Да? А с чего это ты так принарядилась? – Элька тоже умела быть сукой иногда. Я провела рукой по черному платью с V-образным вырезом, сидевшим, как вторая кожа. Наверное, еще было рановато в плане погоды, но я уже нацепила тонкие чулки и ощущала себя богиней.
- Да, а где поводок? – подхватила Лекси. – Ты освободилась и сбежала?
Я вздрогнула и недоуменно посмотрела на нее. До меня не сразу дошло, что она стебается с моего вчерашнего колье. Как же часто я потом вспоминала ее вроде как ничего не значащие слова, оказавшиеся на самом деле пророческими! Впрочем, долго злиться на этого белокурого, счастливого после явно отменной дозы качественного секса эльфа я не умела, да и не хотела.
- Слушай, он вообще-то на маньяка похож, - закуривая, выдала Элька. - Ты видела его глаза? В них ни одной эмоции как будто. Я бы не хотела встретить его в темной подворотне! Хотя он красивый маньяк, но ты смелая, вообще…
- Да, есть немного, - признала я. – Впрочем, целуется он классно.
- Ну у них это общий знаменатель, потому что они друзья! – довольно сморозила Ленка. – Девочки, а можно мне тоже сигарету? Ну, пожалуйста!
- Тебе же поплохеет, деточка! – Лекси не курила, разве что под алкоголем с экстази. Впрочем, я угостила ее без долгих нотаций.
- А ты дай – и отойди! Короче, мы приехали вчера, значит, к нему домой, я пошла красить губы, ремонт у него так себе, коралл вышел из моды, но тачка ничего, тоже джип, но, пока я красила губы, он разлил шампанское, я вернулась, а там свечи куда не глянь, он в одних джинсах и говорит что это типа просто романтический ужин отметить знакомство, и если я не захочу, то он не будет настаивать на сексе, а я такая, в общем, смотрю на него и говорю…
- Много текста, давай нам сразу цифры! – встряла Элька. – Длина. Количество. И счет.
Ленка закатила глаза и вновь нырнула в свои улетные воспоминания. Я ощутила кожей пристальный взгляд молодого препода по правоведению и поспешно изобразила смущенную улыбку, опустив голову и поглядывая на него из-под опущенных ресниц. Я ему сдавала зачет на первом курсе. Это было весело. Хоть я и не прогуливала эти лекции, но ничего умного в моей голове не осело из-за его мутной манеры излагать лекционный материал. На экзамен я явилась в тонком шелковом пиджачке и без бюстгальтера, с мастерски нарисованными темными кругами под глазами якобы от недосыпа. Такой метод мало с кем прокатил бы, но для 28-летнего аспиранта было в самый раз… Он широко улыбнулся перед тем, как покинуть сквер, а я осталась в легком недоумении – почему-то этот инцидент, именно сейчас, оставил какой-то тревожный осадок. Логическая цепочка могла бы быть легко прослежена, но мне лень было это делать.
По пути в аудиторию мы столкнулись с Улиткой. Видимо, заметив меня с расстояния двадцати метров, он, на удивление быстро сориентировавшись, показательно зажал у подоконника смазливую первокурсницу, натянув при этом гордую маску игнора. Я ощутила злость, но все же, не уронив лица, за компанию с девчонками громко расхохоталась. Вот вроде бы и очевидная показуха, но настроение скатывалось в минор, цепляясь за любой повод. А их было предостаточно. Главный прикол дня догнал меня в дверях аудитории. Партия лузерш ожесточенно мыла кости «сучке Беспаловой». То есть мне. На повестке дня - озвученный вчера мой зачет-автомат по психологии.
- Я тебе говорю, она Карпову минет делала, когда все разошлись по домам!
- Точно, у нее и губы соответствующие!
- Это силикон! Они не ее…
- А с виду, не подходи – убьет…
- Да точняк, вы вчера ее видели после пар?
- Да потому и не видели, что они в деканате закрылись, и… шлюха она конченая!
Лекси замерла, посмотрев на меня, как на самого несчастного человека в мире. Элька презрительно улыбнулась в предвкушении кровавой развлекухи. Но я царским жестом велела обоим оставаться на месте. Удар был сильным, но отбить его сил хватило.
- О, Говорова! Что, в селе воду выключили в реке? Ты когда последний раз мыла голову?
Клуши замерли. Не будь такого шока от внезапного разоблачения, шлепнулись бы на колени. Я, окинув их презрительно-брезгливым взглядом, бесцеремонно уселась на край стола. Чужие конспекты как бы случайно шмякнулись на пол, но никто даже не осмелился проводить их взглядом, не то, что поднять и что-то мне ответить.
- А чего вы заткнулись? Вы же что-то так интересно обсуждали… Расскажите и мне!
Элька с Леной все же не пожелали пропускать шоу и оставаться наблюдателями. Элла со зверским выражением личика, от которого лично у меня, будь мы по разные стороны баррикад, застыла б кровь, подошла и ловко выдернула стул из-под жирной пятой точки Маруси, демонстративно уселась, скрестив ноги, и, игнорируя офонаревшую жертву, повернулась к другой участнице дискуссии.
- Юлька, зацени новый тренд в мире маникюра! – она почти выкрутила руку побледневшей Лежневой. – «Обгрызной» называется! Юлька, тебе твой мастер не делал, нет? Бросай его нафиг, он не рубит фишку!
- Да мне некогда было маникюр новый опробовать… Я же Карпову минет делала! За «автомат». Кстати, идея… может и вас, овцы, этому научить? Я могу, мне не жаль! Вам даже больше повезет. Карпов вляпает три автомата только за то, чтоб такие крокодилы к нему не приближались! Ну, так что?
- Сука, - одними губами прошелестела опущенная Говорова. Я услышала. Но стоило мне только посмотреть на нее, как бедная девочка вылетела прочь из аудитории, не разбирая дороги.
- Значит, так, овцы драные. Вы теперь в нашем списке смертников. Ясно? – Эля была серьезна, как никогда. Ленка издевательски хихикала. Я заметила блеск в ее глазах, усиливающий манию величия в несколько раз, и приготовилась к новому представлению.
- Костик! – она выпятила грудь и обаятельно улыбнулась Костяну, лениво играющему новым «X-peria». Тот моментально расплылся в ответной улыбке. – Твое приглашение на кофе еще в силе?
Говорова побледнела. Я наслаждалась ее реакцией с каким-то садистским удовлетворением. Элька подхватила пальцами чужую потрепанную косметичку и так же спокойно разжала пальцы над полом.
- Сиди спокойно, лузерша! Что ты можешь ему предложить, подумай сама? Нулевой размер груди или хранилище целлюлита?
Да, Эля знала, куда бить – Говорова сохла по Костику с первого курса, и совсем не умела скрывать это от окружающих. Она не могла отвести взгляд от Лекси, а та, в свою очередь, эффектно наклонилась, практически умостив свою грудь в ладонях смазливого одногруппника. Тот уже, по ходу, поплыл, его глаза блестели, как фары автомобиля в ночи.
- Какая классная пара! – почти искренне выдохнула я. – Все давно поняли, что Лекс ему нравится, но он был таким нерешительным…
Говоровой поплохело от моих слов. Пора было добивать.
- Ну, так кто там и у кого отсосал? Ты оглохла, что ли?
Подействовало с первой попытки. Слава богу. Ситуация в стиле комедии «Дрянные девчонки» начинала напрягать, несмотря на кажущуюся веселость.
- Юль… ты это… извини, пожалуйста…
Хм, бальзам на мои ушки.
- Не слышу! – повысила я голос, с трудом подавив желание ухватить эту тварь за редкие волосы неопределенного цвета. Выброс пара не спасал. Я только больше накручивала себя. Да что же, в конце концов, со мной такое?! Откуда эта долбанная уязвимость? Микс злости и обиды грозился прорвать защитную оболочку.
- Прости! – сквозь слезы прошипела Говорова и, успев ухватить сумку, выбежала прочь. Епт, какие мы нежные… Ага. Ленка поцеловала Костика. Отнюдь не по-дружески. Я-то думала, что ее сопли из-за моего авторитета… Перевела взгляд на все время молчавшую Нельку, но та только подняла руки в примирительно-жалком жесте.
- Лузерши, - выдала я, усаживаясь за парту. Лекси с Элей примостились рядом. Они явно получили удовольствие от стычки, чего не скажешь обо мне.
- Слушай, а давай их отдрессируем? При правильном подходе они до конца обучения будут нам кофе готовить и курсовые строчить! – Это Элька. Новый рефрматор. – Эй, Юльчатай, как идея?! Ты чего?
Я сжала губы и рассеянно замотала головой.
- Ничего. Просто кофе перепила, голова болит.
- Только не говори, что это из-за них! – Ленка протянула мне конфетку, которую я, не глядя, машинально положила в рот.
Настроение испортилось. Но трудно сказать, почему. Наверное, это было предчувствие, чего-то не столь серьезного, сколько неприятного. С женской завистью я знакома не понаслышке. С детства, сколько себя помню, в любой девчоночьей компании я считалась изгоем, понятие «подруга» до 9 класса для меня было незнакомо. Хорошо помнила бойкоты, сплетни и подставы в классе, вместе с тем повышенное внимание мальчиков, которые, впрочем, ухаживали за мной несколько своеобразно – с синяками я после такого флирта не расставалась долго. Кажется, это произошло после того, как я отказалась дружить с первым плохим парнем класса. Да просто дружба в его понимании предполагала совместное потребление алкоголя и наркоты. Не стоило, по сути, обвинять в чем-либо мальчишек с их ранним комплексом неполноценности, да и дело было в другом – в том, с каким восторгом и злорадством девчонки подхватили начавшуюся против меня травлю. Каждая буквально захлебывалась от мстительного восторга. Но втайне до смерти желала оказаться на моем месте! Да, я прошла через многое. И анонимки классному руководителю с описанием моего якобы аморального поведения, исправление оценок, надписи на стенах дома и школы… сейчас я не жалела о таком повороте. Именно школьные годы выковали мой характер.
Не считая Эльки и Лекси, с которыми у нас ни разу не было повода ломать кирпичи о голову, у меня была еще одна подруга, тоже с именем Лена, которая жила в Феодосии. Ее одну я могла назвать своим настоящим другом – яркая, сногсшибательная в моем понимании брюнетка, похожая на меня и характером, и даже внешностью немного, девочка редкого ума и находчивости. Находясь здесь по долгу учебы, я страшно по ней скучала. Нашей дружбой мы опровергали теорию наших бабушек, гласившую, что подруга никогда не должна быть красивой. Это все заблуждения. Красивые девчонки уверенны в себе и не нуждаются в унижении себе подобных. Они, как правило, самодостаточны и всегда в гармонии с собой и окружающим миром. А злость, зависть, лицемерие и прочий букет как раз свойственен менее уверенным в себе особям при красивых подругах. Часто, выбираясь куда-то, мы могли восхититься красотой или стилем другой красивой девчонки, и ни разу не возникло ничего похожего на зависть или недоброжелательность. У красивых девчонок есть всегда чему поучиться, что подсмотреть и обыграть для себя, да и просто держать свою планку очень высоко, и не расслабляться до того, чтобы выйти из дому с облезшим маникюром или без эпиляции. Блин, Лесик, что ж ты так далеко…
Я тряхнула головой. Лекция уже минут пять как началась. Девчонки сосредоточенно что-то конспектировали, а Говорова в углу расстроено шмыгала носом.
…I don’t care…
Наверное, еще через пару лет жизнь закалит меня так, что я перестану реагировать на подобные мелочи, а пока буду просто пытаться их игнорировать.
После лекции я на автомате выкурила пару сигареток. Автоответчик выдал три сообщения о пропущенных звонках. Лена, легка на помине, мама и еще один друг, желающий пригласить на чашку кофе. От Димы ни слуху, ни духу. Веселый денек! Но ведь еще не вечер. Позвонит по- любому. Я же вижу, что зацепила его вчера! Хотя, может, из-за того, что я вечером слегка испугалась. Так, самооценка, ввысь!
После пар мы снова зависли в «Кофеине». Я не помнила, какими именно аргументами девчонки воспользовались, чтобы вытащить меня с собой, но, в принципе, была им за это благодарна. Мартини с пирожными (100 подходов пресса дома, потом) ощутимо подняли пошатнувшееся настроение. Спустя тридцать минут мы уже активно обсуждали новый фильм про вампиров, приправляя рассказ пошловатыми комментариями.
…I don’t care…
В разгар вечера первой удрала Эля. Наверное, очередной ее бой-френд из тусовки фотографов был проездом в Харькове, об этом прям кричали ее вмиг заблестевшие глаза. Я почувствовала легкий укол зависти, но рядом оставалась Лекси, и она просто фонтанировала оптимизмом.
- Рванули танцевать! – неожиданно выпалила она и потянула меня за руку. Я не успела опомниться, очнулась уже на танцполе.
Внимание всех посетителей кафе сразу оказалось приковано к нам двоим. Лекси не растерялась и, театрально улыбнувшись, задвигалась под ритмичную композицию Рианны. Как всегда, ее грудь плясала вместе с ней. Как-то сориентировавшись, я вспомнила основные танцевальные движения и автоматически унеслась в ритм джаз-фанка, забыв даже про высокие шпильки. Музыка постепенно захватила, ток азарта бенгальскими искрами пробежал по жилам, и тело ожило, подчиняясь чувственной музыке. Аплодисменты начались практически сразу, и никто не удивился, когда спустя минуту к нам присоединились пара студенток, высокий парень с фигурой балетного танцора и эффектная женщина без возврата. Мои волосы давно прорвали блокаду укладки, щеки пылали, и я жадно пила энергию драйва и всеобщего внимания. Песня закончилась, и никого не удивили искренние аплодисменты. Мы смотрелись, должно быть, нереально эффектно – ангел тьмы и света, брюнетка и блондинка с красивыми телами и завораживающей кошачьей грацией. Я даже не удивилась, когда, вернувшись к столику, мы получили бутылку шампанского от заведения и десерт от кого-то из соседних столиков. Скосив глаза, незаметно оглядели щедрых «одаривателей» и синхронно скривились в разочарованных чувствах. Никаких знакомств не хотелось.
Лекси что-то рассказывала о новой косметике, когда телефон выдал резкую трель.
- Это же мой! – мы, не сговариваясь, вчера закачали одинаковый рингтон на наших новых знакомых. Да и не будь его, я бы догадалась по ее распрямившимся плечам и блеску в глазах, кто именно звонит. Закончив разговор, она кинула на меня виновато-умоляющий взгляд.
- Юлька, прости… я просто…
- Да иди. Не примазывайся!
Объяснять что-либо вообще не следовало. С трудом сдержав стон разочарования и обиды от того, что такой обещавший стать приятным вечерок так внезапно накрылся, я поспешила рассчитаться и встать, прихватив с собой бутылку шампанского. Останься я тут, меня растерзают жаждущие познакомиться.
- Я все поняла. Пью сегодня дома. В одиночестве.
- А вы с этим разве не?..
- На сегодня мы не договаривались, - ложь слетела совсем беззаботно, эмоции скрыть удалось.
- Ну и правильно, ты его там пробей по базе, что ли… он то ли на гангстера, то ли на инопланетянина похож! – выдала Лена полет интеллекта.
… Этим вечером Юрик так и не позвонил. Да, Беспалова, давно тебя так не обламывали. Не всем, видимо, быть у твоих ног. Ну и хрен с ним. Кому он, спрашивается, этим хуже сделал? Да мне все равно! Абсолютно! И вообще, девчонки правы, мутный он какой-то. И этот блеск в глазах. И эти замашки властелина вселенной. И мое беспокойство, да и вместе с ним ощущение какой-то покорности, словно под легким гипнозом. Случай отвел, и слава богу. Не он первый, не он последний. Все, что не делается, то к лучшему.
В который раз уже... I don’t care…
Да, это вполне резонно, что она остерегалась. Друг Ники, ее бескомпромиссной начальницы, - как знать, каким образом он может преподнести их уединение даже в кабинете? Ему хочется верить, да вашу мать, просто утонуть в его тепле защитника, но все слишком хорошо, чтобы быть правдой!
- К сожалению, сегодня нет. Но вы можете не переживать. Ваш первоначальный проект одобрен, а нам осталось обсудить некоторые детали.
Ася кивнула, сделав глоток кофе. Предпоследний глоток. А напиток и правда изумителен, арабские принцы знают толк в таких вещах. Как досадно, что она не смогла понять этого вкуса раньше. Глаза Юрия Соколова были куда приоритетнее, чем нега вкусовых рецепторов.
- Тогда, я полагаю, нам стоит обсудить вопросы касательно организации мероприятия. - Официальность речи помогла восстановить самообладание.
Ася с сожалением отставила чашку и встала.
Внезапно высокий потолок холла и ниши с красной подсветкой пошатнулись перед ее глазами, закрутившись в тугую спираль. Нарастающее жужжание в ушах переросло в глухой звон за доли секунды.
-Ася? Что с вами?
Она не поняла. Стены плясали свой танец, а пол, на который девушка должна была неминуемо упасть, по ощущениям оказался мягким и приятно пахнущим свежевыглаженной тканью и терпким ароматом полыни и мускуса. Еще несколько секунд, чтобы осознать: она упирается лицом в широкую грудь мужчины, а приступ головокружения отступает, оставив после себя холодную испарину и слабость.
Ася с неохотой отстранилась, ощутив пустоту, как только разжались его объятия.
- Я очень резко поднялась. Такое бывает, простите.
- Не резко. Вы сегодня успели поесть?
Ася недоуменно уставилась на собственные пальцы, вцепившиеся в фиолетовый сатин рубашки Соколова.
Это все было неправильно. Его близость, которая уже начала выходить за рамки платонической. Ее непрофессиональное поведение - проще упасть, чем прижиматься к нему, как к любовнику во время прелюдии. И ее мысли. Она не имела права даже находиться рядом с подобным мужчиной, не то что строить планы.
- Я в порядке. Это погода...
Ася сделала пару шагов, и тут свет померк. Гипотонический криз начался. Обрушился липкой испариной, выстрелил дробью опустошающей слабости по затылку и всем конечностям. Желание лечь на холодный пол и свернуться калачиком вытеснило все мысли, кроме одной: исчезнуть, не оскорблять взор мужчины демонстрацией своей беспомощности и слабости...
- Яна, твою мать, быстро позови сюда Анжелу! - донесся до нее голос Юрия.
От подзабытых ноток беспокойства и непонятной ярости звон в ушах достиг пика. Так переживал за нее папа, когда маленькая Ася болела.
Руки Соколова обвились вокруг нее, но Ася отчаянно рванулась вниз. На полу ей всегда становилось легче, словно земля обладала свойством забирать недомогание.
Какая-то неведомая сила подняла Асю в воздух. Она уже не соображала, почему парит над полом и все еще слышит аромат сандала и четкий ускоренный ритм чужого сердца. Кто это? Спиной ощутила мягкую поверхность дивана, а светлые пятна перед глазами медленно угасали, отдавая власть абсолютной тьме. И когда теплые, предположительно женские руки приоткрыли Асе веки, смочили лоб чем-то прохладным, а вместе с тем что-то закрепили на правой руке - судя по сдавливающей боли, манжету тонометра, - она позволила темноте поглотить ее без остатка.
В конце концов, это никогда не заканчивалось чем-то ужасным. А здесь есть те, кто о ней позаботится.
Ей не придется больше переживать приступ одной, сжавшись на холодном кафеле ванной комнаты...
Глава 6
Женщины не должны тянуть такой груз на себе. Ломать ключицу и позвоночник под тяжестью обстоятельств, которые, словно косяк пираний, нападают на тех, кто настолько ослаб, что не может дать им достойный отпор.
Не должны. Но сами добровольно дают сесть себе на шею и превратить в ломовых лошадей под личиной трепетной лани. Находят с десяток оправданий для подобного альтруизма. Рано или поздно этому самоотречению станет тесно в клетке хрупкого женского тела. И тогда оно уничтожит любые преграды, не понимая, что это приведет к смерти. Как самого альтруизма, так и личности его носительницы.
Самое болезненное: ты понимаешь, что даже не заметила, как переступила черту дозволенного и начала падение в бездну навстречу неизвестности. Почему неизвестности? О, ты так отрицала, что внизу тебя ждет неминуемая смерть, и наивно верила, что твои жертвы не были напрасны, их оценят в самый последний момент.
Ты летишь, а когда именно это началось? Ты или снова отрицаешь, или не считаешь это столь значимым, чтобы вспоминать дату с точностью до миллисекунды.
Так когда, Ася?
Может, в первом классе, когда ты по доброте душевной согласилась дать списать решение простейших математических примеров? Даже не ради того, чтобы с тобой дружили. Витенька нуждался в помощи, а тебе было не сложно ее оказать. Потом снова. И так до конца учебного года изо дня в день. И ты даже не опомнилась, когда классе в пятом тот самый Витенька грубо саданул тебе в живот из-за того, что сочинение, которое ты ему написала, показалось учительнице литературы неубедительным. Ты написала его даже лучше, чем писала для себя. Но все оказалось гораздо проще: "русичка" знала, на что способна ты. И на что никогда не будет способен он. Твоей вины в этом не было, кроме одной: ты сама сделала Витюшу таким монстром, который не видел необходимости что-то делать сам, когда у него такая безотказная соседка по парте...
Ты знала, что те, кто списывал у тебя "домашку", за спиной говорят с презрением и насмешкой. Иногда они даже не старались убедительно это скрыть. Ты долго принимала фальшивые оскалы за искренние улыбки и дружеское расположение. Тебе просто до боли хотелось быть нормальной - такой, как все! Притвориться и купить эту иллюзию ценой жертв, пока еще ничем, кроме злости на себя, не проявившей свое разрушительное действие.
Вера в светлые идеалы, в комсомольскую помощь (ты еще застала кусочек той советской жизни) пошатнулась ближе классу к девятому. Это было похоже на прозрение. Когда тот же Витенька пнул тебя, улетевшую в юные мечты, локтем и не попросил, нет, грубо велел написать очередное сочинение в трех экземплярах. За себя и за тех парней из 9-В, которые платили сигаретами за домашние задания.
Но разве ты умела говорить "нет"? Куда проще было остаться дома на выходные и выполнить то, что приказали. Плакала потом наедине с собой, оттого что так и не смогла противостоять. Кажется, даже репетировала перед зеркалом последующий отказ, а потом снова кусала губы и разминала пальцы, едва не залив слезами эти самые сочинения... чтобы утром в понедельник отдать свой труд, не дождавшись даже сухого "спасибо". И переживать несколько дней, пока не станут известны оценки. Если ты случайно пропустила запятую в сочинении Витеньки, тебя попросту заплюют...
Нет, самым страшным было даже не это. Верой в светлые идеалы, победу добра над злом тебе окончательно вытрахали мозги еще на стадии их формирования. Тогда, когда ты не знала нынешнего опошленного значения слова "трахать". И этим пользовались все без исключения.
Безотказная Ася. Не девочка, а маленькая лошадка, которая выполнит за вас всю тяжелую работу без возражений...
Ася попыталась открыть глаза. Задача оказалась невыполнимой - боль резанула по вискам остро заточенным мачете, а на темном полотне, заслонившем глаза, вспыхнули несколько ярких точек. И если бы она не сосредоточилась на этих уже знакомых симптомах гипотонического криза, распознала бы что-то еще, ранее ей неведомое.
На что это было похоже? Как будто глубоко, к самому центру сознания проникли щупальца-датчики неизвестного исследователя и довольно вольготно там обосновались. Но то ли боль, то ли плохое самочувствие Аси нарушило его планы - молодая женщина застонала от дискомфортного ощущения, почти физически ощутив, как эти клеммы разжались, а тонкие иглы покинули ее личное пространство. Ничего подобного с Евтеевой еще не происходило.
Когда гипотония выбивала ее из жизни, часто сознание даже в спящем режиме фиксировало отголоски чужих слов и звуков, реагировало на прикосновение и смену температуры. Но никогда прежде не возникали такие четкие философские размышления. Они вообще не могли принадлежать Асе. Как будто кто-то извне думал за нее, только голос звучал в голове все тот же, привычный и родной.
- Вот и все, - женский голос показался Асе громким.
Девушка непроизвольно поморщилась и заморгала, пытаясь понять, где она находится. Дома? Одна, как и прежде, всеми брошенная, наедине с собственной слабостью... а как иначе? Расстраивать мужа тем, что не справилась, здоровье подкачало? Оказаться в больнице, где вдоволь наслушается о своих проблемах и перспективе дорогостоящего лечения? И ладно бы только финансовая сторона, но признаться самой себе в том, насколько она немощная и слабая?
- Ассаи, лежите спокойно. Никаких резких движений.
Почему мужчина, смутно ей знакомый не столько по голосу, сколько по ауре спокойствия, надежности и одновременно чего-то отталкивающего, похожего на иглы сухого льда, говорил так же, как ее непосредственная начальница Вероника? Ася не осознала, что замерла, боясь ослушаться. Теплая ладонь накрыла ее лоб, прогоняя кратковременный испуг, вызванный таким рефлекторным подчинением вкупе с беспомощностью.
Тогда она впервые нарушила непосредственный, пусть завуалированный приказ Штейра. Не от протеста - это чувство было настолько чужим для нее, что едва ли понимала его значение, тем более в таком состоянии. Потянулась навстречу ладони Юрия Соколова, превозмогая боль и головокружение. Не как бабочка на пламя - как потерянная кошечка, которой недоставало ласки и тепла. У нее не осталось никаких сил, но все равно девушка продолжала тянуться к руке, которая обещала ей это тепло без каких-либо слов. Абсолютно ненужных сейчас.
- Просто нужен отдых и сладкий чай…
Женщина мешала Асе. Ей захотелось попросить ее уйти, но язык едва шевелился, и получились какие-то маловразумительные стенания.
- Скорую, наверное, можно отменить, разве что ваша гостья будет настаивать...
- Спасибо, Анжела Дамировна, - тепло ладони на миг нивелировало лед в голосе Юрия.
- Что есть истинная свобода?
Как много человеку надо для счастья?
Могу ли я уметь довольствоваться настоящим, долбаная оптимистка? Оптимист видит свет в конце тоннеля, пессимист - несущийся на него поезд, а реалист... Да какого хрена реалист забыл в железнодорожном тоннеле?
Мне было... спокойно. Хорошо. Впервые за долгий год учебы. Сессия осталась за бортом. Штейр - тоже. Тогда так легко было в это поверить!
Я откровенно бездельничала. Наслаждалась абсолютным ничегонеделанием. Могла полдня проваляться с маской из папайи на лице в кондиционированном раю квартиры, в обнимку с планшетом, читая все подряд - от светских сплетен до художественной литературы. Вот над моими литературными пристрастиями сам дьявол наверняка хохотал, как умалишенный. А я повторяла себе, что совершенно случайно мой выбор пал на таких же бахнутых авторов, как и я...
Шайла Блэк, Энн Райс, Полин Реаж. Ева Хансен, Джоанна Линдсей, Бертрис Смолл. Что меня так привлекало в литературе подобного плана? Эмоции. Внутренний диссонанс. Смело высказанные мои же опасения, иногда - пути выхода из них. Но больше - непонятная эйфория, затягивающая все глубже. Совмещая все эти жанры, я рисовала свой, понятный только мне мир, в котором, казалось, было комфортно до невозможности. И всегда, без исключения, у героя-подонка были одни и те же черты. Глаза и губы Димы. Его пальцы и ладони. Его б..дская ненормальность. Вот так, моя попытка убежать от сухой теории удалась. В смежную область прозы и поэзии.
После " Истории О" я окончательно убедила себя в его ненормальности. Хотя, насколько нормальной была я сама, читая подобную литературу взахлеб?
Иногда мой затянувшийся покой нарушала Эля. Многие одногруппники разъехались по домам и морям, горам и дачам, а мою подругу переменчивая погода - от жары и солнцепека до ливня и шквального ветра - вынудила на время спрятать фотокамеру и взять перерыв. Правда, вчера, рискуя свалиться с крыши высотки, она устроила нескучный фотосет кому-то из парней, который ради этого вылез с сайта знакомств. На его накачанном теле, по ее словам, круто фокусировались капли мерзкого дождя, а она, игнорируя попытки соблазнения, больше всего переживала за свою аппаратуру.
Вчера у нас был вечер литературной критики. Автор - Дмитрий Лавров, овации. Лабораторное оборудование - флэшка, материал - аурум. Стационарный компьютер. Пара стульев. Сет из "Сушия", бутылка мартини, бокалы. Особые условия: приглушенный свет, пуфики, чтобы не больно было падать от хохота на пол. А, еще бутылка воды... Ибо Эля вначале разбора сего литературного шедевра натурально офигела.
- Бл...! Юля, он е..нутый! - глядя на меня, как на жертву апокалипсиса, выдала она.
- Ну, зачем ты так. Радоваться надо за подругу. Может, это мой личный Кристиан Грей. Только без вертолета пока.
- Маркиз де Сад, - поправила Эля.
- Граф ОтоДракула, - парировала я.
И мы погрузились в чтение и литературный анализ всей той пафосной хрени, что он туда накидал.
- Анкета допустимый воздействий! - щелкнула я мышкой на вордовском файле. - Поехали!
"0 - не соглашусь ни при каких обстоятельствах (табу, лимит)
1 - соглашусь при сильном давлении хозяина, но мне будет это крайне неприятно
2 - соглашусь выполнить, как и любой приказ хозяина, но приятных эмоций это не вызовет
3 - мне все равно, выполнять это или нет, каких либо эмоций при этом не испытываю
4 - получу удовольствие от выполнения такой задачи
5 - сам очень хочу, чтобы мне приказали это сделать ".
- Итак, интерпретируем для себя, - нацепив компьютерные очки прикола ради - я ими никогда не пользовалась, тоном профессора начала я - . 0 - зарою его нахрен в первой траншее, раньше, чем он успеет сказать "мама"!
- 1 - соглашусь при сильном давлении НА Хозяина, глядя, как он собирает свои выбитые зубы поломанными пальцами! - пафосно подхватила Эля.
- 2 - соглашусь выпустить ему кишки, но приятных эмоций это не вызовет... - изобразила я вселенскую грусть.
- 3 - Просто, мне все пофиг! Что в анфас, что в профиль!
Комментарии мы произносили с таким серьезным выражением лица, что, не дойдя до 4 и 5, расхохотались, как умалишенные, вылив случайно на себя соевый соус. Но это только усилило веселье. Я представила, что выступаю с речью... Вот, хотя бы в Devi-ant! Быстро б меня пронзила за это святотатство молния их личного Сатаны?
- Переходим к самому интере... - пережив очередной пятиминутный приступ смеха, Эля принялась за саму суть статьи.
- Анальный секс! Слушай, какого члена он первый в списке?
- Не знаю... Может, это для этих...геев?
- Черт его поймет. Дальше. Болезненные инъекции. Коллега, вы полагаете, ему будет сильно больно при инъекции цианистого калия?
- Я протестую, дорогой оппонент! Отвечу языком классика: Если взрослого Мыша взять, и, бережно держа, напихать в него иголок - вы получите ежа!
- Бондаж груди ... - Сгибаясь пополам от смеха, с трудом прочитала Эля. - В бюстгальтер от Агент Провокатюр? Пять, однозначно.
- Бондаж жесткий ... - я призадумалась. - Если в тот лифчик с бриллиантами, что был на Миранде Керр на дефиле VICTORIA'S SECRET, я поставлю 10!
- Бритье, эпиляция генитальных волос... Юля, все кончено! Мы с тобой плотно в Теме пару раз в месяц, на столе у косметолога!
- Анальные затычки (вибраторы, фаллоимитаторы)... Что ты ржешь? Мы же летим в Египет в августе, как ты выпивку в самолет пронести думала?! Анальные затычки (вибраторы, фаллоимитаторы) под одеждой, ношение в общественных местах... Ну, а как иначе? Пока пройдешь по зданию аэропорта - это ж общественное место? - с заначкой... И лимончик не забудь...
- Вагинальный секс, - Элька уже каталась по полу, забавно вытягивая голову, чтобы прочитать с экрана очередной пункт. - Нет! После лимончика в одном месте я, наверное, поломаюсь немного...
- Вербальные (словесные) оскорбления... Пиши + 100! Я его по стенке размажу! Будут ему и вербальные, и невербальные!
- Временная передача другому Хозяину... А у нас было. Помнишь, на первом курсе, препод по английскому свалил в Японию, и нам поставили эту гадюку, Веру Палну?
- Выполнение работы по дому... - истерика достигла апогея, и мы, уже обе корчились от хохота на полу, воздевая руки к потолку с аналогичными воплями - Нет, Хозяин, пощади, только не сковородки и швабры!!! Лучше инъекции в лобок!
- Длительное сексуальное воздержание! - я прочла это раза, наверное, с десятого - от приступов хохота. - Вместо него - разговоры о погоде! У него, кстати, уже началось...
- Запирание в клетки! - расхохоталась подруга. - Я уже вижу эту картину! Идете вы, короче, с Димоном в зоопарк... Видите клетку с тигром...
- А потом у тигрули стресс. Пощади животных!
- Играть роль какого-либо животного...
- Разве что того офигевшего тигра!!!! Ты, главное, камеру не забудь, взорвем Ютуб!
- Игровое групповое изнасилование! - пафосно зачитала Элька. - Слушай... Он, при всей своей при...донии ничего чувак... Давай его одновременно? Мы же понарошку, раз игровое?
- Он же сдохнет от счастья! Наказали кота сметаной!
- Игровые сцены на улице. А что! Давай распределим роли. Я выбираюсь на памятник Ленину с воплем "кто не спрятался - я не виновата", и потом иду тебя искать... Один вопрос, он-то нам нафига?
- Переодевание в белье или одежду противоположного пола... А в чем прикол, вообще?
- Спалилась, Багира?! Кто в галстуке на вышке дефилировал? Мы теперь все про тебя знаем! Представь еще такую картину. Проснулась ты утром, пока он дрыхнет, влезла в его одежду и свалила, а свою оставила ему? Дальше... Порка (очень слабая, имитация). Это языком? Или чем-то поинтереснее?
- Он мне сказал, что это атрибут!
- Что "это"? Язык или пенис? Ничего атрибутик. Надо запомнить!
-Различного рода прищепки на тело, соски и гениталии ... Ну да, а на чем еще белье сушить?!
- Использование льда наружно... Смысл?
- Там вот есть использование вовнутрь... - Я подняла бокал с мартини, в котором позвякивали тающие уже микрокубики льда. - Вот мы, как раз, этим и занимаемся! Это называется использование внутрь! - и, едва не захлебнувшись от смеха, осушила бокал, проглотив при этом мелкие бусины почти растаявшего льда.
- Секс на улице (при подходящей обстановке)...
- Что?! На Остановке?! Аааа!!!!
Отдавала ли я тогда себе отчет в том, что это было последнее мое бесконтрольное веселье? Что вскоре я очень надолго забуду, как напрягаются мышцы всего тела от такого счастливого, неподконтрольного смеха, как разрывает сознание остроумие, отшлифованное высокомерие, если верить Аристотелю? Как захватывает вместе с хохотом ощущение безграничного счастья, абсолютной безнаказанности от того, что ты хохочешь над тем, что для кого-то чуть ли не библия?.. Тогда я об этом не думала. Как и о всей серьезности подобных вещей.
Вскоре я перестала смеяться. На долгий год. Может, даже больше... Но сейчас мы пили мартини, обливая себя от судорог веселья, вдоволь издевались над прочими материалами подобного жанра, заботливо залитыми на флешку Димкой. Ее ценность была не в ее золотом корпусе. Ценным было само содержание, доставившие нам так много положительных эмоций в тот вечер. Элька осталась на ночь, и веселье продолжилось - просмотром кинокомедий, дракой подушками и запасливо припрятанной второй бутылкой мартини. Ну и что, что завтра похмелье? Гулять, так гулять! Утром оказалось, что от мартини с дьюти-фри вообще не наступает похмельный синдром. Я была на вершине счастья!
Диму с того вечера внесла в черный список. Его 23 неотвеченных до сих пор грели мне душу. Как, вообще, взрослый чувак мог не понять ответ "нет"? Раз у меня промелькнула совершенно идиотская мысль - поехать в тот клуб неадекватов и корректно попросить ту копию Джеймса Бонда в костюме уговорить Диму оставить меня в покое, не умолчав о его нарушениях принципов добровольности. Ну, и крутой кофе выпить, напиток шейхов. Только какие у меня гарантии, что этот директор клуба соблюдает прописанные в интернете догмы? Никаких. А еще раз краснеть-бледнеть перед его взглядом хозяина вселенной уж никак не хотелось. Хватит с меня этих Мастеров-ФлаМастеров.
...В обед я была записана на маникюр. К вечеру мы снова договорились встретиться с Элей, - в отсутствие Лекси мы с ней сблизились каким-то невероятным образом. Может, благодаря стебу над информационными материалами? Кто его знает. Счастливая и нарядная, несмотря на жару, я приехала в салон красоты, и уже скоро мои ноготки в умелых руках Алены стали розово-белыми, блестящими и яркими.
- Тебе пора коррекцию ресничек сделать, - Косметолог Лика, безжалостно отдирая восковую полоску, проигнорировала мое возмущенное шипение. - Ну тихо... это всего лишь ножки!
- Ага, а потом? - к бразильской эпиляции я так и не привыкла. - Приколись, воск приравняли к садо-мазо практике!
- Да ты что?! Кто?
- Мужчины... Ааа!
- У меня есть пара клиентов, - доверительно поделилась эффектная Лика, - Танцовщики стрип-клуба. У них гладкость всех телесных покровов, помимо головы разве что, прописана в контракте. Ты бы видела, как наши парни переносят эту процедуру! Упаковка валокордина с персеном и ледокаин на все покровы... Их потом приходится на себе отсюда выводить! А говорят, мы слабый пол! Те мужчины явно что-то знали!
Я стойко выдержала следующий рывок восковой полоски.
- Ути божечки, - сочувственно произнесла косметолог, погладив пальцами мой небольшой шрам под правой коленкой.
- Бандитская пуля, - отмахнулась я.
- Лазерная шлифовка творит чудеса. Пара сеансов, и забудешь про все пули, - подмигнула Лика. - И не больно. Это не бразильский воск.
- Спасибо, вернусь, обдумаю.
Таким образом, благодаря моей непреложной мании по уходу за собой, Дмитрий вскоре получил меня почти в подарочной упаковке - ухоженной и желанной до безумия... Сколько раз я проклинала себя за этот визит в "Бьюти Стафф"! Как будто, окажись я в его руках с ободранными ногтями и колючими ногами, он бы прошел мимо... Но пока даже интуиция спала, не предвидя скорого кошмара, который разобьет мою жизнь на "до" и "после". Я дефилировала по лабиринтам супермаркета, выбирая конфеты для матери и Насти, ликер для Ленки - поскольку наш Египет отодвигался на август, а в Харькове мало что держало, я навострила лыжи в родную Феодосию. Кто бы мог подумать, что я буду скучать за привычным с детства Черным морем! Уехать можно было в любой момент - в коммерческой железнодорожной кассе работала кума моей тетки, поэтому отпускной ажиотаж и резервы билетов меня не касались.
Представительный мужчина бальзаковского возраста попросил телефон. "Утопила в ванной!" - дерзко засмеялась я в ответ, оставляя его наедине с так и не ставшими явью желаниями. Молодой охранник супермаркета, оторвавшись от прессы, предложил отнести сумки к авто. Авто у меня пока еще не было, но отказываться я не стала. Ощущение беззаботного, беспечного счастья вместе с палящими лучами желанного летнего солнца словно кружили в танце, решив подарить мне максимум лучших мгновений. Даже таксист оказался приятным и вежливым, молодой еще, сам, наверняка, недавний студент, и мы уже спустя пару минут хохотали вместе, пересказывая друг другу студенческие приколы.
Отвергнув пропозицию донести пакеты до квартиры, - не хотелось радовать новыми сплетнями трио бабулек у подъезда, которые наверняка еще так и не завершили тему "Юля и байкеры", - я подхватила пакеты и направилась к подъезду.
Внезапно услышала торопливые шаги за спиной и недоуменно обернулась. Меня догонял мужчина в темных очках и цветастой рубашке. Что-то напрягло в его осанке... Военный?
- Юлия Беспалова? - запыхавшись, словно от быстрого бега, осведомился он. Я сдвинула брови, когда его рука уверенно скользнула в карман, и в следующий момент продемонстрировала мне развернутое удостоверение. СБУ, Анатолий-какой-то-там, фамилию я не запомнила, оперуполномоченный и звание - оно тоже вылетело у меня из головы в тот же миг. Я ощутила липкие ростки мерзкой тревоги. Мент. Мое радужное настроение начало медленно скатываться в минор. Да уж, дяди милиционеры давно не дяди Степы из мультиков.
- Это я, - выдавив улыбку и сглотнув, неуверенно произнесла я.
- Мы можем с вами поговорить?
- Я арестована?
- Нет, пара вопросов, к вам никаких претензий. Мы можем подняться к вам в квартиру?
- Нет, у меня бардак. - С утра мы с Элей играючи за четверть часа вычистили ее до блеска, но знать об этом представителю доблестной милиции не стоило. Поборов раздражение, я скосила глаза на отвисшие челюсти бабушек на лавочке. Мужчина перехватил мой взгляд, и понимающе улыбнулся.
- Я на авто, можем...
- Не стоит, тут есть беседка рядом. - Отойдя от первичного испуга и призвав на помощь свою стервозность, я решительно протянула ему пакеты с продуктами. - Режут руки, буду вам признательна...
Он подхватил их без протеста и даже без недовольства. Присев на лавочку, я достала сигарету и вопросительно посмотрела ему в глаза.
- Анатолий... Чем могу быть полезна?
Мент был настроен благодушно. Видимо, исходя из классики жанра, это хороший полицейский. Расстегнув молнию на кожаной коричневой папке, он уверенно вытащил три фотографии, неспеша развернул ко мне и, не говоря ни слова, достал из кармана пачку "Kent" и закурил.
Любопытство пересилило. В надежде, что я увижу на этих фотографиях Дмитрия с подписью " Его разыскивает милиция", я подалась вперед.
Че за противный дядька? На меня смотрела, выражаясь их сленгом, "протокольная рожа". Аккуратная, длинная эспаньолка, усы, абсолютно бритый череп с вензелем тату, пронзительный взгляд то ли криминального авторитета, то ли беспощадного убийцы. В профиль, на второй фотке, был виден шрам, слегка пересекающий висок. Третье фото демонстрировало этого кадра во весь рост - в военной форме на фоне песков. Пустыня? Серьезно.
- Что это? - сдвинула я брови, потеряв интерес к персонажу.
- Юлия, вам знакомо имя Виктор Строгов?
- Нет, впервые слышу, - я пожала плечами. Тревога от встречи с представителем закона отступила окончательно. - А что он натворил, и кто он такой?
- Недостижимая мечта интерпола, - охотно отозвался Анатолий. - Наемный убийца. Его список смертей исчисляется десятками.
- Капец. Но при чем здесь я?
Фраза о десятках меня не впечатлила. Дитя современного кинематографа, я вряд ли поразилась бы и тысяче.
- Ни при чем, Юля. Сейчас проверяем любую ниточку, ведущую к нему. Любую информацию. Есть версия, что у него то ли дочь, то ли... Любовница вашего возраста. Вы точно его не встречали?
От сердца отлегло. Любовница этого монстра? Лучше Штейр с кнутом в руках.
- Точно. У меня отличная зрительная память.
На прощание он вручил мне свою визитку. Опер. Не ошиблась. Я набралась смелости.
- Анатолий... эээ .. Константинович, - прочла на визитке. - Я обязательно позвоню, вдруг вспомню, что вряд ли... Или увижу... Скажите, в случае преследования... Совершенно другой человек, но все же... Я смогу вам позвонить и рассчитывать на вашу помощь?
На миг в его непроницаемом лице появилось нечто похожее на участие.
- Юлия, вам угрожают? Кто-то посмел вас обидеть?
- Нет пока, - пожала я плечами. - Но все же... И еще, я уеду домой скоро. В Крым... Я же вам не нужна? В смысле, показания, и все такое...
- Нет, Юлия. Если вспомните, боюсь, придется вам вернуться... Но никакой подписке о не выезде не будет. И да, звоните в любой момент. Я сделаю все, что в моих силах.
- Юлечко, а що вид тебе милиционэр хотив? - подпрыгнула на лавке бабуля-националистка, впившись в меня любопытными глазами. Надо было, наверное, пулей прошмыгнуть, но тяжелые пакеты заставили сделать перерыв. Не знаешь, что хуже! Хотя, если б этот Анатолий донес их до квартиры - во-первых, знал бы, где я живу, во-вторых, клеймо шлюхи укрепилось бы за мной еще прочнее. А то и преступницы.
- Здоровья вам, тятя Галя, - ослепительно улыбнулась я. - И вам, - такая же улыбка старой мымре в шляпе. Как они меня достали! - А он не милиционер вовсе, он.... Ой! - я театрально поднесла обе руки ко ко рту и отчаянно замотала головой.
- Що, Юлечко? Кто вин?
- Ты скажи нам, милая, мы ж его, если надо, прогоним со двора! - подпрыгнула Шляпа.
Ага. Заплюем ядом, пригрозим Сатаной, заставим уступить место в транспорте, отдадим на растерзание в собес. Ибо мафия бессмертна.
- Вы будете молчать? - я присела между ними, едва не задохнувшись в удушливом облаке тяжелой парфюмерии. - Поймите, все очень серьезно... Только никому, хорошо?
Повеяло резкой прохладой от синхронного энергичного кивания.
- Он... - я выдержала мхатовскую паузу, - Он... Он агент под прикрытием. Он занят поимкой очень опасного преступника...
- С бородой, того! - обрадовалась Шляпа.
Класс. Надеюсь, опер проявил чувство такта, показывая им фотопортрет подозреваемого, и не связал заведомо с моим именем.
- Да. Он террорист и убийца младенцев, вот его и ищет. Его кодовое имя - Энакин Скайвокер, позывной - Джедай. С бородой - Оби Ван Кеноби. Только никому!
- Ни, Юлечко, ми цього... Эхина Сковородкера никому не видамо!
- Страна рассчитывает на ваше молчание! - я сжала ладони обоих пенсионерок. - И на ваш патриотизм!
Месяц горячих дискуссий им обеспечен. Я, не дав им опомниться, схватила пакеты и забежала в подъезд. Надсадно завопил мобильный, очень вовремя, как всегда. Бросив пакеты в коридоре, я захлопнула дверь и, не глядя, нажала кнопку ответа.
- Да!
- Здравствуй, Юля, - ответила труба голосом Димы. - Сколько раз мне еще с тобой провести беседу, чтобы ты перестала отключать телефон и вносить меня в черный список?
Мляяяя... От досады я сползла по стене на пол. Он словно прочитал мои мысли.
- Ты думала, для меня проблема купить новый стартовый пакет? Или навестить тебя дома? Отвечай.
- Думаю, для тебя не проблема выкупить компанию оператора целиком. И пока ты не начал мне рассказывать, что за меня переживаешь - я тебя освобождаю от этой ответственности. Мы расстались! Пора бы поискать тебе новый объект для своей гипертрофированной заботы!
- Истерика, Юлия?
- Сухие аргументы, Дмитрий! - я с трудом расстегнула босоножки и упала на постель. - Я х...ю от твоей заботы! А вдруг у меня стресс после твоих материалов? Вдруг элемент "использование посторонних предметов" напрочь сломал мою уязвимую, нуждающуюся в твоей защите психику?
- Прочитала, стало быть. - Меня покоробило от самодовольства в его голосе. - Расставила цифры?
- Поржала от души!
- Совершенно напрасно. Там нет ничего смешного. Вопросы?
- Есть, - злорадно протянула я. - Какая стадия мании величия у моего многоуважаемого собеседника?
- Я задал вопрос. - Казалось, от этого тона телефон превратился в осколок льда. И даже хуже - в некий моментальный проводник чужой воли. Дыхание перехватило, и я ощутила себя самым глупым и беззащитным человеком на свете.
- Только один... - ненавидя свой дрогнувший голос, ответила я. - Мне... Обязательно все это делать?
- Тебе - нет, - голос не потеплел ни на градус. - Все, что ты найдешь для себя допустимым, с тобой делать буду я.
- Н..но... Там и пяти пунктов не наберется... Я... - словно гипноз, невероятная черная магия этого властного голоса - даже на расстоянии, - пришибла меня многотонной глыбой, не позволяя вырваться из этих сладких оков. Трусики увлажнились моментально. Мимоходом вспомнился поцелуй горячего воска, обжигающий, застывающий, стягивающий кожу, а вслед за ним - резкий болезненный рывок. От этого возбуждение только усилилось. Я замотала головой. Нет, нет, нет! Я не такая ипанутая, как он! Я не могу получать от таких вещей удовольствие!
- Дорогая, - отозвалось красное существо, восседавшее на левом плече, - Ты уже получаешь.
Ангел самозабвенно подпиливал ногти, игнорируя мое требование вступиться и надрать дьяволенку хвост.
- Я же знаю, что он прав - чего ради? О чем ты думала вчера, засыпая? Чтобы он отвез тебя в далекие края, где никто бы не спас, и проделал с тобой большую часть того, с чего вы с подругой проорали до судорог!
Вряд ли я хотела фистинг во всех его видах, прещепки на все нервные окончания и передачу кому-то. Дело было не в воздействиях. Подсознательно я хотела просто покориться властному мужчине, но без использования всего этого трэша. Как бы сильно мы вчера не хохотали, я ведь параллельно с весельем расставила эти коварные цифры, и на самых невинных практиках горели твердые пятерки....
- Юля, поэтому я уже пять минут жду твоего ответа - что тебя во всем этом так сильно пугает?
- Ты! - сбросив сети острого очарования, ответила я. Получилось не грубо. Получилось отчаянно и обреченно. - Я бы осталась с тобой, если бы ты... Если бы ты не настаивал на этом кошмаре. Это не мое! Я никогда не смогу получить от этого удовольствия. Даже если я его получаю, меня ломает потом не по-детски!
Что еще мне надо было сказать, чтобы пробить бронежилет его невозмутимости?..
- Это нормально. Пока ты отталкиваешь меня, так и будет. Но все исправить очень легко. Главное, чтобы ты оставалась рядом со мной. Чтобы я мог снять твою тревогу и чувство вины. Тогда будет лишь эйфория, и никаких переживаний. Но ты даже не даешь мне шанса тебе это показать!
От непонятной грусти и сожаления в его голосе мне стало не по себе. Но я, при всей искренности этого тона, не могла воспользоваться преимуществом превосходства. Я все еще оставалась жертвой, и, кажется, мне было... Комфортно?
- Штейр, ну зачем тебе я? У тебя были партнерши, которые находили во всем этом удовольствие. Которые просто знали, что с этим делать. Любая девушка из вашей... тусовки была бы счастлива тебе все это дать!
- Любая... Но она - не ты, так ведь?
Это было... Приятно. Долбаный змей-искуситель!
- Штейр, - выдохнула я. - Я скоро домой уеду. На месяц, как минимум. Давай проветрим свои мозги и, когда я вернусь, вновь возвратимся к этому разговору?
- Домой? - в голосе заскользили стальные нотки. - Ты не говорила мне, что уезжаешь!
- Так получилось. - тревога и даже растерянность собеседника - показалось или нет?
- Ты же не вернешься.
- Как это - не вернусь? А учеба?
- Я не о вузе. Ты все уже решила для себя, что нам не по пути, и твой побег - не просто так. Юля, ответь сама себе. Ты же не боли боишься. И не всех тех страшилок, что смеха ради повыкладывали в интернет. Ты боишься потерять себя, но я предлагаю тебе совсем другое - найти себя. Насчет крутой работы или же личного бизнеса - я не шутил. Это не взятка. Это моя забота о тебе, о твоем развитии как личности. Пустоголовой дуре я бы такого не предлагал - я просто не могу позволить твоим мозгам прозябать в офисе и терпеть нападки руководства, пытающегося залезть тебе под юбку или же просто использовать твой энтузиазм, чтобы завалить чужой работой при минимальной зарплате. Ты понятия не имеешь, сколько талантливых и амбициозных сотрудников перегорело, просто заваривая кофе и снимая ксерокопии с документов, когда их идеи нагло присваивались. Не знаю, все ли ты материалы прочла, но наверняка читала о том, что Мастер в ответе за свою рабыню, и оберегает ее до последнего. Даже жертвуя собой.
На миг мои глаза увлажнились.
- Почему? - стараясь не выдать своего состояния, прошептала я. - Почему ты не можешь дать мне свою заботу без... без этого извращения?!
- Потому что я такой, какой я есть.
И я этот путь не выбирал. Так вышло. Я еще раз прошу тебя - не беги от себя. Твой страх необоснован. Я готов не форсировать события. Я никогда не буду на тебя давить или требовать чего-то неприемлемого для тебя. Твое "нет " останется для меня приоритетом. Просто подумай.
- Я не могу. - Как я устояла перед искушением в виде салона красоты имени себя любимой - одному богу известно. - Штейр, отпусти меня. Пожалуйста. Я не знаю, что будет дальше. Меня сейчас измотала эта долбаная сессия, и мне очень хочется отдохнуть. Вернуться домой и забыть обо всем хоть на какое-то время. Пересмотреть свои взгляды... И страхи. Если я приму выгодное тебе решение, ты узнаешь первым.
- Просишь отпустить, и в то же время даешь завуалированное обещание... - в трубке послышался вздох. - Но знаешь, ты стоишь того, чтобы ждать. Даже годы.
Тщеславие, наше все. Слезы остановились, и волна удовлетворения залила сознание.
- Правда?
Повисла затяжная пауза. Коварная паутина его обещаний растаяла, я уже не чувствовала себя загипнотизированной безоговорочной волей этого человека. Теперь все будет хорошо. Он принял мой отказ. А обещание - было ли оно?.. Моя интуиция спала сном младенца. Я перевернула эту страницу своей жизни. Одинока и свободна, и впервые за все время почти счастлива от этого. Пусть так. Я унесу с собой эти фантазии и интересный эротический опыт. Может, однажды осмелею окончательно, и попытаюсь снова воплотить их в реальность... Тогда я четко понимала, что должна еще немного до всего этого дорасти.
Кто же знал, что мне придется повзрослеть за очень короткий срок?..
Дмитрий перезвонил к вечеру. Дружелюбным тоном, таким непривычным и таким умиротворяющим, рассказал, что Вовик в эту пятницу закатывает у себя в загородном доме что-то типа приватной вечеринки. От обычных пати ее отличает лишь количество участников. Он со своей новой дылдой... Бейсболистка, если верить Димке... Ну, и нас он, по закону жанра, тоже пригласил парой. Больше гостей не предвидится.
- Шашлык из осетрины, бассейн, 3D кинотеатр, - огласил программу Димка. Будничным тоном. Кто мы теперь друг другу? Друзья? Приятели? Кем бы мы теперь не были, мне было хорошо. Именно с таким, с ним.
В душе я знала, что к нему не вернусь даже после отдыха. Потому что дружить мне понравилось больше. Может, я не стану исключать из программы ни к чему не обязывающий периодический секс - без повязок и цепей, смущающих мое сознание.
- Сегодня можем сходить на спектакль, как ты? - нейтрально осведомился он. Неа, сегодня приедет Эля. Пообещав обдумать свое присутствие на пати, я с ним вежливо попрощалась. От легкости от такого благоприятного завершения отношений хотелось петь. Осыпать его лоб дружескими поцелуями. В этот день он подарил мне свободу от себя, заменив изматывающую душу канитель чем-то прекрасным и возвышенным. Я не могла понять себя. Мне хотелось проводить с ним время за бокалом маргариты, на катке, в кинотеатре, тире, выставке, все равно где, расставаться, обменявшись дружескими поцелуями, и сохранить такие отношения как можно дольше. Спрашивать его советов и давать свои - если спросит. Сочувствовать его следующей избраннице - и самой оставаться выше.
А на вечеринку к Владимиру, пожалуй, схожу. Я обожаю Лекси, но все мы взрослые люди. Ко всему в придачу - не могу же отказать себе в удовольствии поиздеваться над ним... Слегка.
Дмитрий был прав в одном. Начни мы свои отношения примерно в таком ключе - все могло бы быть идеально. Когда я шерстила интернет, информация о том, что многие сложившиеся тематические пары были и даже в условиях Темы оставались прежде всего друзьями, воспринялась мной как утопия. Но сейчас я осознала разумность подобного пути. Перед друзьями открываются. Им доверяют. С ними смело говорят о любых острых углах и ищут пути их обхода. Каждый видит свою реальную картину - и принимает решение, внося коррективы, не переживая, что партнер не поймет или откажет. Он же давил, прессовал, требовал, не видя во мне боевую подругу, сразу определив подчиненную роль.
Как ни парадоксально - первый самый откровенный и много значащий для меня разговор состоялся сегодня. Он же может, если хочет! И наконец-то понял меня. Без угроз, без оскорблений....
Я была счастлива.
И.... Такой дурой...
Вбиваясь в душу силой через боль!
Отнял надежду на исход счастливый.
Кричал мне разум: ты не мой герой!
А тело под напором… покорилось.
Рука не дрогнет, нанеся удар,
И боль огнем, переплавляет душу.
Вся жизнь давно превращена в пожар.
Себя спроси! Да как же так случилось?!
Ты подарил мне… сильного… себя.
А оказалось! все мне лишь приснилось?!
Того что въелось не омыть дождем,
Молю что б только, все не повторилось.
(с) Вейланси
Ася
Я почему-то больше не хотела ехать на этот пикник. Может, это было то, что называют «шестым чувством»? Может. Только тогда я отмахнулась от него как от очередного суеверия... Отчего мне было переживать? Мы – друзья. Что-то около того. Иначе, как объяснить наш недавний поход в паб, в результате которого я щебетала, как заведенная, о некоторых событиях моей жизни, не давая ему открыть рта, а он сам... Просто слушал, веселился, иногда подкалывал слегка... Было легко. Настолько, что я со смехом увернулась от попытки поцеловать меня на прощание, бросив ему лишь одно – «Мы договорились!»
Еще одно жаркое летнее утро нещадно вытеснило спасительную предрассветную прохладу. Ночью прокаленную солнцем за день квартиру не спасал даже кондиционер. В этом, конечно, была толика моей вины – я намеренно не использовала этот последний из подарков ВаШтейр на полную мощность, опасаясь банальной простуды. Остро хотелось очутиться где-нибудь у моря – лучше всего бы в Египте, вместе с Элей. Но пока впереди маячил только родной Крым.
Я ощущала, что соскучилась. По моей матери, которая наверняка опять начнет читать мне нотации за связь с богатым мужчиной. По дерзкой и противной Настене, которая временно меня обожала за дорогие подарки. Сожалела, что отчим, с которым можно было пострелять из ружья по жестянкам или поудить рыбу, трудился в поте лица на Севере. Вахтенный метод. Но там оставалась лучшая подруга. Я строила планы относительно насыщенной программы с походами на яхте и покорением Кара-Дага. С ней скучать уж точно не придется!
Звонки от ВаШтейр прекратились, но я этого даже не заметила. Пусть отдохнет свою семью в полном составе. Сумма на карточке, его стараниями, оставалась внушительной.
...Я поплелась в душ, с удивлением ощутив, что не вдохновляет меня этот самый «пикник на обочине». Вовка с девчонкой. А мы? Может, Штейр рассчитывает, что я поведусь на романтическую атмосферу, и наша дружба резко перешагнет на иной уровень? Это в его стиле. Скорее всего, я даже услышу горячие обещания того, что варварского секса больше не будет, что теперь все по-серьезному – и все это при горячей поддержке Владимира и его новой швабры. Хоть я и не видела эту Женю, но из-за слез Лекси уже заранее ее ненавидела. Что ж, поору с этой красавицы, все же будет веселее.
Штейр, все же, немного нервировал. Я всегда знала, что умолять и просить не в его стиле, такие во всем идут напролом. Вряд ли методом кнута – но мне и от его пряников радости мало.
Я все еще хотела его как мужчину. Сильнее, чем кого-либо. Но какой-то бесконтрольный страх гасил это желание, распыляя на микроны. Не хочу больше бояться и дергаться. Никакая спонсорская помощь не стоит физических и моральных травм.
Душ не спас от сонливости и апатии, и я почти залпом выпила три чашки кофе. Поймала себя на мысли, что даже не хочу делать искусный макияж и выбирать наряд. Зачем? Чтобы этот садист-друг ронял на меня слюни, заверяя в своей искренней дружбе? Но тут я представила реакцию второй леди, приглашенной на вечеринку, и мстительно улыбнулась. Вот ради этого, пожалуй, постараюсь! Пусть задумается, с какой журнальной обложки сошла ее предшественница, у которой оказалась такая вот подруга! И уже спустя пару минут я ловко орудовала кистями и спонжиками, создавая кошачий разрез глаз и тонкую линию изящных монгольских скул. Одежда? Сегодня будет глэм-рок. Покончив с макияжем, я едва не расхохоталась. Давно я так не старалась ради того, чтобы сразить наповал представительницу своего же пола, а не с целью покорить мужчину.
Дмитрию пришлось ожидать меня долгих двадцать минут. Ничего, привыкнет. Свою девчонку наверняка бы наказал в духе этой самой Темы, а меня нельзя, я подруга. Ни одной эмоции на лице, пока я шла к машине, гордо подняв голову. Лишь на секунду плотно сжавшиеся губы выдали его недовольство. Подобный этому прикид он когда-то велел сжечь. Обтягивающие джинсы, черная футболка с готическим принтом, шипастые балетки. Сегодня я изменила своим постоянным каблукам.
- Привет, Димка, - бездумно бросила я, уворачиваясь от нацеленного в губы приветственного поцелуя. Он скользнул по щеке. Не дожидаясь попытки номер два, игнорируя галантно протянутую руку, я шлепнулась на сиденье рядом с водительским.
- Тут можно курить? – вопрос был риторическим, и я беспечно достала сигарету. Друзьям можно все. Но, ощутив, как сгустилась внезапно обстановка, подняла глаза и наткнулась на такую знакомую и пугающую сталь его взгляда.
- Нет.
Вот му... Чудак на букву М. Хорошая попытка. Спала со мной – курить было можно, решила дружить – не желаю дышать табачным дымом. Ну и ладно! Я и не хотела. Как будто твое «нет» реально имеет для меня значение! Я обижено надула губы и уставилась в окно, гася желание хорошенько его стукнуть. Приятелям прощаются такие вещи.
Его взгляд не отпускал. Беззастенчиво скользил по фигуре, а меня против воли кидало то в жар, то в холод. Это было чем-то новым, непривычным, и... пугающим. Не страсть в ее чистом виде. Не ревность. Даже не желание возврата прежних отношений. Что-то среднее между уверенностью в себе и показательным спокойствием. Я бы назвала это азартом, но сложно объяснить, почему. Что же он задумал? Надеюсь, упасть на колени прямо на глазах у Вовы и умолять меня вернуться. Или же...
И тут меня накрыла тревога. Внезапная паническая атака. А куда мы едем?! Да, официальная версия – на шашлык, за город, где будут Вова и его новая девчонка. А откуда мне известно, что все будет именно так? Кто, кроме Димы, мне об этом сказал? Что мне мешало позвонить Владимиру, чтобы удостовериться окончательно?! Я не решилась даже закурить. Дмитрий молчал, что только усиливало тревогу, и всю дорогу я просидела напряженная, словно струна. Когда мы подъехали к трехэтажному коттеджу с коваными воротами, перепугалась еще больше. И лишь когда на звук подъехавшего авто ворота поползли в стороны. И оттуда выбежал довольный Вовка в гавайских шортах и с абсолютно голым совершенным торсом, я с трудом сдержала стон облегчения.
- Нет, ну посмотри на них – они точны, как швейцарские часы! Я надеялся, что не приедете, и нам больше шашлыка достанется! – он уже успел загореть, и светлые волосы в тандеме со смуглой кожей делали его похожим на серфингиста или яхтсмена. – Джули, ты чего дрожишь? Он заморозил тебя своим кондером? Отпадно выглядишь. Не будь его рядом, я бы тебя...
Я от души рассмеялась. Почему-то в этот момент были напрочь забыты их сложные взаимоотношения с моей подругой. Вот в чем, а в обаянии этому белокурому негодяю точно не откажешь. Напряжение начало спадать.
- Джули, я ослеп, ты такая классная! Слушай, беги от этого Конана-варвара ко мне, пока не поздно, а?
- Почему «варвара»? – сквозь смех осведомилась я. Вова скорчил наивную рожицу, за которую ему б легко дали «Оскара».
- Думаешь, сел за руль авто и научился пользоваться смартфоном – далеко ушел от каменного века?
- Слушай, ты, умник, - Штейр сжал мою руку выше локтя. – Выгружай вискарь, я с тобой сегодня не бухаю.
- Как? Вы не на ночь?
- Нет. Юлечка еще ботанику не выучила.
Меня передернуло от этого покровительственного тона экс-бойфренда.
- Слушай, ты, умник, - В присутствии Владимира страх испарился. – Полегче на поворотах, да?
- Ася.
Всего одна фраза – но чего стоил этот тон. Мне захотелось убежать сию же минуту. Только упрямая гордость не позволила этого сделать.
- Я уже почти двадцать лет как Ася.
- Так! – Вова покровительственным жестом обнял меня за плечи. – Вы сюда выяснять отношения приехали? Вилы – в сарае, лопата – в подсобке. Мой боевой арсенал к вашим услугам.
Как ни странно, рядом с ним я ощутила что-то сродни защите. Неплохой парень, хотя, конечно, негодяй первой степени. И чего это я на него взъелась? Лена – это плохо. Да, но ведь насильно мил не будешь!
- Можем устроить стратегическую игру, - продолжал веселиться Владимир. – Разбиться на команды и повоевать. У меня пейнтбольные маркеры запылились.
- «Большую охоту», - холодно отчеканил Штейр. Я моргнула. Об этом, кажется, говорила та холеная стерва из ресторана? Как ее там? Никея? Я так и не поняла, что это было, но вновь ростки тревоги иглами аукнулись в пятках. Я отвела взгляд от непроницаемого лица Димы и ослепительно улыбнулась Вовику
- Шашлык готов, Джули! – он галантно поцеловал мой маникюр. В его карих глазах плясали черти. – Там Женечка салатами занимается...
- Вот и умница! – проигнорировала я намек. – Вов, давай покурим, а то мне в этом отказали.
- Давай! – я метнулась к машине, но он галантно протянул мне пачку «Парламент». Обернулась на звук приближающихся шагов. К нам направлялась высокая худощавая девчонка в вылинявших джинсовых шортах и свободной футболке. На ее... ну ладно, довольно симпатичном лице – ни грамма косметики. Отлично, значит, сегодня здесь рулю я.
- Женя, знакомься, это Ася, - я безразлично улыбнулась, встретив ее слегка смущенный, растерянный взгляд. – А это Димон.
- Дмитрий, вернее. – он метнул на друга уничтожающий взгляд и решительно поднял безвольно повисшую руку девушки для поцелуя. Нет, ну ни фига себе! И что это только что было? – Женя, рад знакомству.
Вова помог ему вытащить пакеты из багажника, а мы с Женей, не обменявшись и парой фраз, прошли на территорию загородного дома Владимира.
- У тебя красивые ресницы, твои? – восхищенно поинтересовалась Женя, чтобы прервать затянувшуюся паузу.
- Нет, повыдергивала вон у него, - кивок через плечо. Она не Лекси.
Ребята надолго не задержались, и мы заняли место в роскошной беседке. Шашлык был изумительным. Грузинское вино – тоже. Подкрепившись. Я почувствовала себя почти счастливой, давно не ела такой вкуснятины. Спустя час, сытая и слегка захмелевшая, словила кураж и потащила упирающуюся Женьку к большому бассейну. Она все так же смущенно отнекивалась, но вырваться не пыталась.
- Да чего ты, давай искупаемся! – я замерла у бортика. Вода приятно манила к себе. Хорошо, что я додумалась взять купальник.
Женя все-таки вырвалась и отошла подальше. И тут же эта ниша оказалась занята Димой. Он замер рядом, вглядываясь в воду, словно прикидывая, стоит ли ему купаться.
- Бикини дома не забыл? – заливисто расхохоталась я, беспечно шлепнув его ладонью пониже спины. Он перевел на меня внимательный, бесстрастный взгляд... И вдруг земля ушла у меня из-под ног, я только успела вскрикнуть от боли в сжатых стальными тисками ребрах. Мелькнула вспышка ослепительно яркого солнца и голубой синевы неба, и в тот же момент меня обдало ледяным холодом воды, сомкнувшейся над головой, размывшей эти яркие краски. От неожиданности я сделала изрядный глоток хлорированной жидкости, в панике заколотила руками, выплывая на поверхность. От шока я даже не могла сразу сообразить, что только что произошло. Судорожно закашляла, отплевывая воду.
Все сгрудились у бортика бассейна. Штейр с непроницаемым выражением лица и нехорошими, азартными бликами в глазах, которые приобрели стальной оттенок. Обеспокоенный Вова и готовая засмеяться Женя. Меня заколотило. Словно в полусне, я подплыла к лестнице. Так, наверное, ощущала себя Кинговская Кэрри на выпускном балу, когда ей на голову опрокинулось ведро крови? Ухватилась за хромированные поручни, не замечая четырех протянутых рук. Игнорируя звон в ушах от попавшей воды, заторможено выбралась на берег, отстраненно осознав, что вместе со мной искупались также мои сигареты, помада и мобильный телефон, по-винтажному закрепленный на поясе джинс.
Вова уже летел ко мне с широким полотенцем. Он был возмущен до предела.
- Штейр, б...ь, ты что, дол...б? Какого хрена ты вытворяешь?!
Женя расхохоталась. Я откинула со лба взмокшие волосы.
- Чего ты ржешь, кобыла? Зубы отбели, тогда скалиться будешь!
Она переменилась в лице. Мне показалось, что вот-вот расплачется. Я встретила внимательный взгляд Димы и медленно отстегнула от пояса телефон. С него тут же полились ручейки воды. Вода плескалась даже в экране, превращая картинку-заставку в набор ярких кубиков.
Повисла офигевшая пауза. Прекратила ржать Женя, замер в двух шагах Вова с распахнутым полотенцем, моментально сбросил свой покер-фэйс Штейр, переведя ошарашенный взгляд на телефон в моей ладони.
- Черт... Ася, я... Я же не подумал...эта робкая смелость, трансформировавшаяся в подобие флирта? - Вы правда не выдадите меня Веронике Андреевне?..
Договорить она так и не успела. Толкнула было дверь, чтобы войти, и застыла на месте от грохота в недрах квартиры. Десятки мыслей пронеслись в уставшем мозгу. Ограбление?!
- Оставайтесь здесь! - отрывисто бросил Соколов, прочитав по Асиному лицу все её опасения.
Ася потом будет спрашивать себя, почему не допустила мысли о Славе. Потому, что в квартире царила темнота? Или не ожидала такого от того, кто хоть и не ставил ее ни в грош, но все же оставался мужем?
Следила за Юрием, который уверенно шагнул в темную прихожую, поежилась, когда он ударом кулака включил свет и решительно направился на источник шума. Застыла в нерешительности, соображая, что же делать: последовать за ним или в целях безопасности остаться на лестничном пролете. И лишь когда грохот повторился, прерванный криком Славы, опомнилась, кинулась следом за Соколовым, не глядя под ноги и больно ударившись об угол комода бедром.
В их со Славкой спальне было темно, если не брать во внимание огни города, рассеянный свет которых проникал через окно. Но это не помешало ей рассмотреть забившуюся в угол визжащую девицу, натянувшую до подбородка то самое одеяло, пододеяльник к которому Ася совсем недавно с любовью утюжила. Голую девку на порядок моложе нее.
- Б**дь, че застыла?! - резанул слух шокированной женщины сиплый голос Славика.
Евтеева перевела взгляд на своего благоверного, скорчившегося в позе зародыша у ног Соколова, который занес было руку для удара и ждал исключительно вердикта Аси - бить или не бить того, кого нашел в спальне.
Слава сплюнул на пол, и Асю буквально обдало волной оглушающей ненависти:
- Долго еще этот урод будет меня трясти, твою мать?..
Глава 7.
Сейчас все закончится. У него нет никакого права вмешиваться в чужие семейные разборки. Его не просили об этом напрямую. Того, что произошло, достаточно. Именно так. Достаточно. Сколько раз в молодости он по глупости выгребал за то, что вступался за женщин, которые становились на сторону своих обидчиков?
И чем сегодняшняя ситуация отличалась от тех, что происходили с ним ранее?
Автомобиль занесло на скользком полотне пригородного шоссе. Скрип шин, резкая отдача в плечо с фантомной вспышкой боли в давнем ножевом. Он давно пообещал себе не вести намеренно хронологию своих боевых увечий. Но сейчас эта боль отрезвила. Она словно кричала о том, что где-то так же расцветает пышным алым цветом ей подобная.
И он знал, где ее источник. И это была далеко не физическая боль.
"Ассаи, черт тебя побери..."
Он просто сбежал, сказав себе, что его не касается чужая семейная ссора. Сам виноват. Счел слишком интимным вопрос о наличии супруга? Получи и удивись. Попал в силки распространенного стереотипа о том, что такие женщины, как Настя Евтеева, чаще всего одиноки. Черта с два. Таких быстро прибирают к рукам бытовые садисты с комплексом неполноценности, потому как для них это шанс возвыситься за счет унижения спутницы.
Уверенные в себе дамы не то что не посмотрят в сторону такого... оставим эпитеты, Славы, еще и высмеют так, что надолго запомнит свое истинное место. Но когда эти лузеры встречают женщин, подобных Асе, непонятно какими щупальцами считывают их психотип - вот тогда из слабаков прут манипуляторы, которым позавидуют правители. А много ли надо, чтобы растоптать самооценку женщины с глазами девочки, каждый день вбивать ей и словом, и делом, что без него она ноль без палочки? Что никто ничего ей не должен в этом мире, одна радость у нее в жизни - мужчина обратил внимание. Точка. Салоны красоты, отдых, дети, если они не входят в его планы, - блажь.
Ее запрягают - она пашет. На работе, на кухне, да каждую секунду своего существования рядом с подобным трутнем. Штейр редко ошибался в людях. Ему хватило беглого взгляда на этого человека, чтобы понять: нигде он не работает, превратил жену в ломовую лошадь без права на ласку и отдых и настолько не ставит ее в грош, что шлюху в семейную постель приволок, не опасаясь спалиться. Был уверен, что она стерпит. Поплачет, не посмев повысить голос. А он с гордым видом будет заколачивать новые гвозди в гроб, где заживо похоронено ее достоинство: сама виновата. Бревно в постели, поэтому и привел. Торчишь на работе, а приносишь в дом копейки, поэтому не смей указывать мне, как себя вести. И вообще - закрой рот, иначе выставлю к черту. Терпи и радуйся, что участвовать в "тройничке" не заставил. Ведь пошла бы, и вякнуть не посмела...
Почему он так реалистично увидел эту картину? Заглушил мотор у обочины и сжал виски руками, без цели вглядываясь в бликующий мокрый асфальт. Штейр никогда не вел себя подобным образом со своими женщинами. Наверное, просто сильно презирал таких, как ее Слава.
Хотел ему вломить. От всей души. Превратить это сытое лицо бытового деграданта в кровавую маску и заставить целовать сапоги Ассаи. И причем отделал бы так, что добился б искренности от этого урода.
А потом увидел ужас в ее глазах. Настолько сильный, что он не отправил женщину в обморок, а подхлестнул адреналином. Наверняка Евтеева сопоставила безумие притаившегося зверя в его глазах с тем, на что вдоволь насмотрелась в клубе. Испуганно вжалась в стену, выставив руки, как будто защищаясь, а в глазах немой призыв не устраивать кровавое мочилово вытеснял страх на пару с обреченностью. И совсем не муж был тому причиной.
Он сбежал именно поэтому. Из-за ее страха. Представив, каким она его видит, и испугавшись того, что это осознание с ней сделает.
Так он решил это объяснить. Ему было тяжело признаться самому себе в том, что же произошло на самом деле, когда он даже не увидел, нет, уловил кожей и обонятельными рецепторами ее страх.
Оно подняло голову. Черное Ничто, которое в его сознании спало летаргическим сном. Долгим и почти непробудным. Может, именно поэтому Штейр никогда не придумывал ему прозвищ.
Обезличить свою слабость - тоже победа. О том, что пиррова, он никогда не думал. Но сейчас, ощутив первые тревожные звоночки его пробуждения, не стал рыться в бардачке автомобиля в поисках таблеток с давно истекшим сроком годности - они обладали лишь легким седативным эффектом и не могли унять демона под именем Ничто. Разжал пальцы на висках, легкая боль полыхнула в фалангах, расслабляя тиски напряжения.
Впереди - полотно загородной трассы с отражающейся в свете фар разметкой разделительной полосы. Резко обрывается массив березовой рощи, за ней белое поле. Как чистый лист, на котором можно писать свою историю.
"Ты же никогда не верил в знаки, черт тебя подери..."
Рев стартера, выворот рулевого колеса. Это не его руки сейчас исполняли опасный трюк на трассе, к счастью, пустынной. Это даже не его сознание отметило вдали приближающиеся огни фуры, рассчитало расстояние с точностью математика и пришло к выводу, что угрозы столкновения нет. Почему в тот момент мужчина так отчаянно отрицал тот факт, что его тянет именно к ней, в глубину ее глаз, познавших столько боли, до ненормального, одержимого желания сжать в объятиях и вытеснить все, что было до него, в одно прикосновение?
Наверное, все просто. Мы все с детства заложники образов. Тех, которые нам навязывает общество. И это такое же абстрактное ничто, сотканное из чужого мнения, непонятно кем и когда придуманных правил и тотального осуждения всего, что за гранью понимания, как и то, с чем он так долго сражается внутри себя.
Нормы морали неидеального социума сейчас вопили во всю глотку о его долге защитить женщину, слабый пол, от нападок негодяя. И тот факт, что негодяй как бы являлся ее супругом и ее же осознанным выбором, опять оказался незначительным поводом махнуть на все рукой.
Почему он должен придумывать оправдания себе и своему безумию, с которым научился жить и существовать в мире, если хочет ее? Эта женщина воспламенила кровь в его жилах, всего лишь оказавшись в опасности, представ перед ним уязвимой и беззащитной... и одновременно такой гордой, что не стала просить о помощи.
Хотя, скорее всего, ей никто и никогда не помогал. Поэтому и не просила.
В этот раз впереди все такое же серое полотно дороги, но вдалеке, вместо заснеженных полей и оголенных лесопосадок, огни мегаполиса. Еще свежа ассоциация с новогодними огнями, атмосферой праздника и предчувствием чего-то грандиозного. Обязательно все изменится и исполнятся заветные мечты. У кого- то они примитивны. А о своих собственных Юрий редко с кем говорил. Но почему-то именно сейчас рука метнулась к телефону, неосознанным движением.
Он не успел взять его в руки. Алекс сейчас занят, прилетели Валерия с сыном. И, что куда прозаичнее, Штейр понятия не имеет, о чем с ним говорить и как попросить совета. Их отношения почти всегда строились на равных. Но если Анубис заподозрит, какие именно желания сейчас обуревают лучшего друга в отношении женщины, далекой от Темы... разговора как минимум не получится.
Сашка все поймет по его глазам, даже если в них будут отсутствовать эмоции. Очень уж давно они знают друг друга. И необходимость в дружеском совете очень быстро перерастет в конфликт и затяжные споры по поводу вседозволенности и ее пагубных последствий.
Юрий не хотел разногласий с другом. Да и советов тоже не хотел, жест был исключительно инстинктивным. У него перед глазами стояла испуганная Ася со слезами, которые так часто приходилось прятать, чтобы не дать врагам повод с легкостью ее уничтожить. И даже это никогда не спасало. Не ее вина, что так много слабых людей хотели падения женщины, сильнее их во всех отношениях.
Мозг запомнил маршрут до мелочей. До каждой высотки спального района, красочных вывесок супермаркетов и автомобилей на парковке перед домом. Если бы у Соколова сейчас спросили, в какой именно подъезд он так стремительно несется, какую кнопку жмет на хромированной панели лифта и в какой квартире живет Настя Евтеева, - замер бы на месте, не сообразив, о чем спросили и куда ему дальше идти.
Подсознание привыкло фиксировать самые важные детали в любой критической ситуации. В зонах боевых действий по-другому нельзя, нет времени на долгие размышления. Выбор делается молниеносно. Практически состояние аффекта, но это необходимо, чтобы выжить. В обычной мирной жизни такая реакция пока еще не доставляла проблем, больше помогала принимать правильные решения на основании шестого чувства. Не хотелось думать, что однажды эта система даст сбой.
Штейр бы выбил двери, если бы ему не открыли. Посмотрел в отмороженное лицо латентного алкоголика и подонка, который даже не осознавал того, какие эмоции вызывает его тихая забитая супруга в мужчинах с кодексом чести, и едва не сплюнул от омерзения.
Он не ударил его тогда, в спальне. Не сделал этого и позже, прекрасно понимая, что напугает Асю своей агрессией. И без того увидел страх на ее лице. Как же сейчас хотелось не играть в благородство и вбить полуистлевшую сигарету прямо в челюсть Славика, сминая десны и зубы в кроваво-белое крошево! А все потому, что этот урод выглядел вполне довольным жизнью. Этакий царек, уверенный, что ему сойдет с рук такое вот скотское поведение.
Бытовой тиран напрягся, но лишь на несколько секунд. Его пока еще не разбитые кулаком Штейра мясистые губы изогнулись в мерзкой улыбке. В тупых глазах с поволокой алкогольного опьянения застыла бравада дворовой шавки, а страх еще не занял своих позиций. Мозг уже мало соображал от выпитого.
- Решил присоединиться? Поздно. Гулянка закончилась.
- Где она? - спокойно спросил Соколов, сжимая кулаки, чтобы не дать выход гневу. Он видел подобную реакцию на свой взгляд довольно часто. Только в кино от такого умения пристально смотреть ломаются злобные враги и теряются оппоненты. Таким вот дегенератам, как Слава, больше понятен язык мата, повышенного тона и угроз. Спокойствие воспринимается едва ли не как слабость противника.
- В ванной. Опять с ней че-то.
От этих слов, брошенных равнодушным тоном с нотками самодовольства, Соколова прошиб холодный пот. Он даже растерялся на миг. Вспомнил полуобморочное состояние Аси, как она доверчиво прижималась к его груди, не в состоянии даже поднять руки, чтобы обнять его шею, и ощутил боль. Самую настоящую, там, в сердце, в сознании, в самой душе. Юрий, привыкший видеть суку с отточенной косой и не стенать от несправедливости окружающего мира, нарастивший на своей сущности непробиваемый панцирь, давно не испытывал такого беспокойства, как сейчас.
Наверное, именно поэтому не вогнал кулак в челюсть урода, который продолжал курить уже истлевшую сигарету, явно осознав угрозу. Ощущение реальной опасности пробило брешь в пьяном угаре, но бравада еще держалась на нем неестественной маской. Штейру было не до него. Ася – единственная, кто волновал его на тот момент, - была в опасности.
Черт, да ее не домой надо было везти! Немедленно в кардиологию, к Муромцеву, обследование и принятие мер. Никея сама на этом настоит, когда узнает. Вряд ли в силу своей занятости заметила, что с лучшей сотрудницей что-то не то. Вот когда наступает тот самый случай, определяющий, что надо самому принимать решение, а не ждать добровольного согласия от партнера!
Увы, она не была ему партнером. Штейр видел ее второй раз в жизни.
Так много и так мало, чтобы сразу сказать "моя"...
- Настя!
Вряд ли она собиралась принимать душ в одежде. И не факт, что отдавала отчет своим действиям. Сжалась в углу акриловой ванны, обхватив руками колени. Струя воды с напором билась о дно, разлетаясь брызгами по кафелю и намочив ей брюки.
Она простонала в ответ на его требовательный оклик, но позы не сменила. Только сжалась, крепче обхватив себя, и мелко задрожала.
У Соколова сорвало тормоза. Уже не думая, что заставляет ее испытывать страх, даже ужас, мужчина закрутил кран и буквально рванул на себя всхлипнувшую Асю, тут же смягчая свой резкий порыв ласковым шепотом. Ее стон, похожий на писк ребенка, полоснул по сердцу десятком лезвий одновременно.
- Тише, моя девочка!
Сам не осознал, как расступилась тьма, - словно вспороли брезент, и через прореху ворвались лучи солнца. Отступила только оттого, что прочувствовал, как затопило невероятной, давно забытой нежностью. Но тут же опалило огнем вполне уместного раскаяния - она же едва на ногах стоит, зажатая в тиски его рук, то ли всхлипывая, то ли пытаясь что-то сказать. Расслабил хватку, осторожно скользнул по ее плечам к шее, удобно разместил дрожащую головку девушки в своих ладонях, заглянул в глаза, ожидая увидеть слезы или испуг.
Ничего. Пугающая бледность кожи, сбившееся дыхание и то, что буквально разорвало его на части в тот момент. Закатившиеся зрачки.
Он уже видел такое. Не результат гипотонического криза, вовсе нет. Предкома, как говорил Лагерт, фельдшер от бога, вытащивший с того света большинство ребят прямо под пулями и взрывами снарядов.
- Ася!..
Боль достигла апогея, разлилась в груди холодным огнем, заменяя мужчину, который оказался не в силах совладать со своими чувствами, бездушным киборгом. Но это была необходимость. Тот самый ответственный момент, когда промедление могло стать непоправимой катастрофой.
Рванул ожерелье с ее шеи и верхние пуговицы блузки. Пульс едва прощупывался. Поверхностное дыхание не сбилось и не углубилось, а на висках проступили вены.
- Приветствую, служба экстренной помощи...
За что он уважал частную структуру, так это за то, что никогда не предлагали дождаться ответа вечно занятого оператора.
- Какой у тебя адрес? - заорал Штейр в дверной проем.
Славик от испуга сжался и выронил стопарь водки.
- Стро… Строительная, 78... 87... это квартира...
Штейр четко повторил адрес в трубку. Как будто вызывал такси, а не пытался догнать ускользающий пульс на запястье Насти, холодея от мысли, что скоро перестанет ощущать его слабое биение. Описал симптомы беспристрастным голосом военно-полевого хирурга. Теперь оставалось только ждать. Не более десяти минут, которые могут оказаться фатальными.
- Быстро теплое одеяло и сладкий чай. - Пожалуй, отказ от воспитательных мер челюстно-лицевого направления был самым верным решением Соколова за сегодня.
Славик замер, уставившись на Асю, которую Штейр прижимал к себе, качая на руках, словно ребенка, и впервые за вечер в глазах домашнего тирана появился страх. Мелкий такой, подлый. И непонятно: за состояние здоровья жены или за то, что кто-то уделяет ей столь повышенное внимание.
- С ней что... что-то серьезное?
- Одеяло и чайник, - повторил Штейр, сжимая кулаки.
Подхватил дрожащую Асю на руки - только это останавливало его сейчас от того, чтобы свернуть уроду шею. Ощутил спинным мозгом, как тот застыл на месте, придавленный железной волей в голосе пси-доминанта, проглотив возражения в один присест и неловко засуетившись возле электрочайника.
Соколов прижал к себе Асю и направился в комнату мимо трусливо сжавшегося Славы. К счастью, обнаружилась еще одна комната, которая, судя по всему, служила рабочим кабинетом топ-менеджера Евтеевой. Довольно устаревшая модель компьютера на примитивном офисном столике, сложенные в идеальном порядке бумаги, в углу софа с плюшевой обивкой. Несмотря на почти спартанскую обстановку, здесь было чисто и комфортно. Могло бы быть куда уютнее, но, похоже, что Ася именно так спасала свой мирок от вторжения разрушителя-супруга. Штейр понял это сразу по милым безделушкам, как будто специально задвинутым подальше от глаз, мягким подушкам в восточном стиле в углу софы, кашпо с декоративными комнатными растениями - даже офисные вертикальные жалюзи были как будто специально развешаны так, чтобы защитить зеленые кустики от чужой агрессии.
Ася пошевелила пальцами, инстинктивно потянувшись к источнику тепла и силы, и безвольно уронила руку. Веки дрогнули, и впервые с момента возвращения Соколова она посмотрела на него почти осмысленно. Со щемящей грустью в глазах, помноженную на беспомощность, с чувством вины за то, что кому-то пришлось узреть ее в подобном виде.
Стойкие оловянные солдатики не ломаются, верно? Кому и когда пришло в голову подогнать под эту аксиому слабый пол!? Да, Штейр знал редкие исключения из правил. Но Ася при всем желании к ним не относилась. Когда-то в ней был потенциал, который жестоко задавили, воспользовавшись ее мягкостью.
- Тише, все будет хорошо! - Соколов сам не понял, почему потянулся к ее лбу губами. Видимо, хотел передать через поцелуй собственную уверенность в том, что действительно все так и будет.
- Я ху... - застывший в дверях с чашкой Слава запнулся на полуслове, кадык на шее описал дугу под тяжелым взглядом Штейра.
Он отупело проследил, как нежданный гость опустил Асю на диван, сдернул со спинки плед и укрыл до самой шеи.
- Все сказал?
- Вот... это, как она пьет всегда. Три ложки.
- Открывай двери.
Сознание уловило звуки шагов в коридоре, которые могли принадлежать только спешащим, но уверенным в себе людям. Слаженной бригаде, иными словами, которые привыкли действовать быстро и без права на ошибку.
Юрий отобрал у Славика чай и мысленно выругался. Кипяток. Ну что еще взять с этого дебилоида, который привык видеть в своей жене безропотный станок по бытовому благоустройству и добыче материальных благ? Осторожно поставил чашку на пол, с какой-то новой, щемящей нежностью коснулся пальцами щеки Аси и тут же, погасив эти искры в глазах, отошел в сторону, пропуская бригаду медиков.
Слава было ломанулся следом, пришлось вновь выключить его взглядом. Этого мудозвона ждет разговор. Позже, сначала надо позаботиться об Асе и убедиться, что его женщина в безопасности.
Его женщина? Штейр тряхнул головой, понимая, что в мыслях уже иначе ее не называет. С сегодняшнего дня. Невидимые нити единения уже связали их покруче самого виртуозного шибари, а Ася Евтеева вряд ли поняла, что именно с ним сделала.
Она украла его покой. Сильная девочка, которую намеренно свергли вниз, в омут бессилия и уязвимости, доверчиво присела рядом с тем, кого сам Соколов давно и вполне успешно заточил в клетку усилием своей железной воли. Она бесхитростно протянула руку, даже не понимая, что его Ничто могло вонзить в нее клыки и искалечить на всю жизнь, вырывая плоть и разгрызая кости. Или, что еще хуже для таких тонких натур, притвориться ласковым котенком, потереться об ее ладонь, вонзить свои клыки в пульсирующую вену на ее шее... но не убить, нет. Впрыснуть в кровь разъедающую кислоту сильнейшего наркотика, который заставит эту женщину желать невозможного и неприемлемого прежде так, что не будет сил отказаться.
Могла ли она об этом знать? Нет. И наверное, абстрактное Ничто, которое писатели назвали бы монстром или демоном, Анубис - тараканами или заскоками, а Зигмунд Фрейд и большинство людей - извращениями, притихло. Вероятно, заметило что-то в ее глазах. Они даже носили одинаковые имена. Не в буквальном смысле, нет, они были одиноки, заброшены и нелюбимы прежде.
Может, именно поэтому тогда в клубе Ничто ее не тронул. Посмотрел настороженно и притворился спящим, попросту сбежал, чтобы не выдать своей слабости.
Даже если бы она ее поняла и разделила с ним.
Соколов искоса наблюдал за слаженной работой медиков. Он не задавал вопросов и не вмешивался в процесс диагностики и оказания первой помощи: эти люди знали свое дело. Когда бледную Асю осторожно, будто он сам направлял руки медбратьев, переложили на носилки, сдернул с софы плед и укрыл ее. Пусть будет не столь одиноко, когда откроет глаза. Увидит предмет, который грел ее теплом в родных стенах. Всего лишь плед.
- Если желаете...
Юрий не дослушал доктора скорой, кивнул:
- Желаю. Медкомплекс, 602 микрорайон?
Ее не могли отвезти в другое место, но привычка держать руку на пульсе любых событий взяла верх.
Получив утвердительный ответ, Штейр сдернул с вешалки куртку, бросив на прощание хмурому Славе, который, видимо, только сейчас осознал весь масштаб произошедшего, а оттого скрывал свой страх перед непонятно откуда взявшемся спасателем жены:
- С тобой будет отдельный разговор. Мы не закончили.
Спустя час Штейр наконец-то позволил себе скинуть титановый каркас вечного победителя над обстоятельствами.
В ординаторской горел приглушенный свет. Костя Муромцев, кардиохирург, проигнорировал фирменный взгляд друга и водрузил на стол покрытую конденсатом бутылку "Рады". Обернулся к бару, но передумал, отодвинул стопки в сторону.
- Не кривись. Помнишь, как в славные студенческие времена?
На стол приземлились две мензурки. Соколов бросил на друга еще один взгляд, который не попал в цель. Будь ты доминант хоть запредельного уровня, повергающий всех и вся ниц одним своим взглядом и поднятием брови, когда дело касается докторов - здесь ты заранее проиграл.
- Сколько раз тебе повторить, что ее жизни ничего не угрожает? Это гипотонический криз, который не требует оперативного вмешательства. Регулируется медикаментозно. Если бы пациентка обратилась за помощью раньше, его можно было избежать. А так имеет место сильное нервное истощение... и еще ряд причин. Не буду грузить тебя малопонятными терминами.
- Если ты меня успокаиваешь, Кость...
- Да, я тебя успокаиваю. И заметь, не лошадиной дозой препаратов. Потому что в этот раз ты нарисовал в своем воображении невесть что.
- Да когда вы утыкали ее капельницами...
- Это стабилизатор артериального давления. Я могу дать ей пилюли, мне не жаль, но мы хотим, чтобы она скорее выздоровела и восстановила силы, верно? Ты просто ни разу не видел, сколько всего закачивал в тебя после боевых ранений.
Штейр взял мензурку и залпом опрокинул, даже не скривившись. Водка пошла на удивление легко и мягко.
- Хороший релаксант.
- Ныне благодарные пациенты. Ничего не изменилось.
Невысказанный намек на вопрос повис в воздухе. В глазах Кости появились лукавые искры. Штейр редко видел его таким.
- Я сам не знаю, Илья, - даже не заметил, что назвал друга прозвищем их студенческих времен. Это от Муромцев еще тогда пошло. - Она неким образом на меня работает. Временно. Но черт знает что произошло, когда она у нас нарисовалась. Я думал, это какой-нибудь страшный грипп, симптомы похожи...
- Так это вы в своем извращенском клубе ее довели до подобного?
- Я прощаю тебе этот вопрос на первый раз. Наливай. С ней точно все будет хорошо?
- Штейр, у нее палата-люкс. О нашем оборудовании не мне тебе говорить. Там вполне удобный диван, принесут одеяло, если хочешь. Побудешь с ней?
- Не сегодня. Мне надо порешать ряд вопросов. Давай, за встречу? Жаль, что при таких обстоятельствах.
Муромцев спрятал хитрую улыбку. Отколол бейдж, словно это мешало ему расслабиться, и поднял мензурку.
- Да ты появляешься, только когда прижмет. Ну, мы не сетуем. Нам жизни спасать надо.
- Вылечи ее, я тебя прошу. Сделаешь?
- Все, что в моих силах. Можешь не сомневаться. Зайдешь к ней перед уходом? Но предупреждаю, спит. И будет спать еще долго.
Соколов подавил всплеск разочарования. Ему до безумия хотелось увидеть серые глаза Аси, которые широко раскроются при его появлении от удивления и недоумения. Понаблюдать, как боль и отчаяние уступят место легкому смущению. Но главное, в них не будет угасания.
- Один черт. Я ее не потревожу.
За окном шел снег. Не ласковый такой, под который хочется гулять в парке и катать снежки, а перерастающий в пургу. Ветер трепал голые ветки, отбрасывая зловещие тени на пол палаты даже сквозь зашторенные окна. На этом фоне мигающие лампочки аппаратуры производили гнетущее впечатление.
Переплетение аккуратных трубочек напоминало щупальца неизвестного гуманоида, которые тянулись к беззащитной во сне Асе Евтеевой с той же целью, с которой ее преследовали другие: обратить ее доброту против нее же самой.
А Соколов замер на месте, не понимая одного. Как в ней, такой слабой и сильной одновременно, умещается столько света и тепла. Даже если она сейчас витает в царстве Морфея и свободна от принятия тяжелых решений, как и от необходимости держать защиту...
Соколов опустился в кресло, подпер рукой подбородок, задумчиво наблюдая за ней. Сто граммов водки вообще не отразились на его состоянии, как будто их и не было. Коктейль из адреналина и эндорфина вытеснил искусственный допинг. Мужчина не ощутил его в полной мере только потому, что неотрывно следил за спящей Асей, хотел забрать ее страдания и раздавить в своем кулаке, чтобы никогда больше не воскресли. И даже не понимал, что неминуемо наполнит эту уставшую и трогательную светловолосую девочку другими страданиями. Его мир не терпит пустоты. А если он неосознанно называет ее своей... у нее не будет иного выбора, кроме как жить в этом мире.
Сейчас сознание еще не рисовало в воображении красочные картины того, как закрутится, набирая обороты, эта связь, которой не должно было образоваться. Оно и не скоро начнет рисовать, разбрызгивая краски по холсту, свой импрессионизм в оттенках уникального мировоззрения его обладателя; это был удел молодых и более горячих адептов Темы. Но скорее всего, именно у этого цепкого вируса и нет шансов погибнуть под прессом равнодушия. Многие перегорают. Штейр не настолько импульсивен. Все будет под контролем, расписано по шагам. Он сможет держать в узде неузаконенное безумие.
Во сне она приоткрыла рот, ресницы отбросили длинную тень на веки. Такая трогательная и беззащитная, вызывающая в нем противоречивые эмоции.
Инстинкт вопил во всю глотку - беги отсюда. Прямо сейчас! Найди себе жертву на вечер из своего окружения. Не разводи долгих прелюдий, и, глядишь, уже к утру вся эта блажь вылетит из твоей головы. Чем ты лучше тех, кто привык запрягать ее в плуг своих эгоистичных желаний? Ты в сотни раз хуже их. Потому что жаждешь крови.
Ему хотелось ее согреть. Прижать к себе, просидеть так до утра, передавая тепло своих объятий, и говорить.
Все равно о чем. Хотя бы о том, как красиво на берегу Карибского моря, но ты не успеваешь осознать эту красоту: джунгли обучены убивать куда изощреннее опытного наемника.
О том, что однажды ты привыкаешь видеть смерть, и это становится обыденностью. А тебе так не хватает красоты и гармонии, что ты начинаешь искать их свисте пуль и взрывах гранат. Иногда даже твой свихнувшийся на войне мозг сам включает замедленную съемку, чтобы подмена сознания была ярче и красочнее.
Возможно, даже о том, в чем он боялся признаться сам себе. Что эта девочка совсем не слабая, но ее потенциал спит беспробудным сном. Его не разбудить обычными методами. Она не сможет поверить в себя, даже если ей это повторят неоднократно и приведут веские доводы.
Слишком долго уничтожалась ее сущность женщины, которой была по плечу любая задача. Она их решала, но даже не понимала, что сделала это сама. Забитая и привыкшая жить в коконе, сплетенном из чужих предпочтений.
Он знал, как ей помочь. Но такая помощь могла нанести непоправимый вред Асе. И да, он сам был далеко не ангелом-спасителем. Скорее Люцифером, пролоббировавшим свои интересы.
- Выздоравливай, - прошептал одними губами.
Юрий с трудом задавил неподконтрольное, казалось, разуму желание - скользнуть губами, едва касаясь, словно перышком, ее высокого лба, аккуратного носа и открытых губ. Пока он этого не сделал, у него оставался еще крохотный, но шанс избежать наваждения, которое носило ее имя. Найти суррогат и убедить себя в том, что им двигала похоть, замаскированная под чувство нежности и чего-то такого, от чего он сам бежал сломя голову.
Того единственного, чего боялся. Даже больше, чем смерти, без преувеличения.
Пришел в себя только на морозном воздухе возле центрального входа медкомплекса, скурив до половины сигарету. Даже не вспомнил, как стрельнул ее у группы, судя по всему, интернов. Автомобиль остался на парковке у дома Аси, да и после выпитого не стоило садиться за руль. Но ему предстояло вернуться, чтобы уладить кое-какие вопросы.
Уже в такси он набрал Нику. Даже не удивился, выяснив, где "третий мушкетер" проводит сегодняшний вечер. Проигнорировал ее почти приказ подтянуться в клуб, в котором в отсутствие Анубиса "театр оперы и балета", внезапно ощутив что-то сродни легкой неприязни к единомышленнице.
- Ты хоть следишь за состоянием здоровья своих сотрудников? - хотелось сказать грубее, но его внутренний джентльмен никогда не перегибал палку. Вышло вкрадчиво-ласково. От такого тона у его тематических партнерш сбивалось дыхание и учащалось сердцебиение.
- Да как тебе сказать, Юра. Летом я могу устроить занимательную порку крапивой. Это самый безобидный вариант, насчет остальных я могу философствовать очень долго. К счастью, никто из моих сотрудников не разделяет моей религии, поэтому смерть от моей заботы им не грозит. - Эта женщина обожала шокировать и умела оставаться непредсказуемой. - Ты об этом спрашивал?
Она его обезоружила. Настолько, что Штейр непроизвольно улыбнулся.
- Настя Евтеева в больнице. Острая гипотония. Могло случиться непоправимое.
Никея выслушала его молча.
- Я заеду ее проведать. Она прекрасный сотрудник, но никогда не показывала, что ее что-то беспокоит. Ты не приложил к этому руку?
- Поверь, в этот раз на мне свет клином не сошелся. Проект, конечно, трещит по срокам, но...
- Я закончу его лично и сохраню ее гонорар. Он как раз покроет расходы на лечение. Мы не звери, я знаю, каково это - оказаться в больнице.
- Я сожалею, что тебе пришлось уволить эту, вторую... - Соколов испытал укол совести, сообразив, что, желая предупредить Никею о не в меру озабоченной сотруднице, подставил Кирсанову под удар, взвалив на ее плечи дополнительные обязательства.
Увы. Он презирал подлых людей вне зависимости от пола. И когда эта профурсетка без долгих слов принялась расстегивать его ремень и говорить, как славно они оттянутся, пока Ася сделает всю работу, едва сдержался. А она все говорила. О том, что просит его позвонить Никее и сказать, что из двоих умница одна она.
Воспоминание вызвало ощущение неприятного послевкусия, как будто эта алчная самка вновь пыталась почти насильно отсосать у него за закрытыми дверями. Ника же как будто это почувствовала.
- А ведь ты так и не понял, кого из них двоих я тогда прислала тебе в подарок. Ты думал, классическую офисную шлюшку?
Никея начала очередную игру. Соколов прекрасно это понимал, но отказывался признавать, что попал в расставленные сети.
- Ну и зачем? - рассчитался с таксистом и направился к подъезду дома, где жила Ася Евтеева.
- Я расскажу тебе, когда встретимся за бокалом коньяка в выходной. А пока подтягивайся в клуб. Тут у ЛавМи дикое желание быть выпоротой на глазах у сына одного высокопоставленного человека.
- Я не собираюсь развлекать мажора с комплексом Наполеона. Мне пофиг, чей он сынок.
- Ты про мистрисс Еву или нашего будущего мэра? Впрочем, неважно. ЛавМи сделает все, что ты от нее потребуешь. Верно, девочка? Можешь подать голос.
Упоминание о рыжеволосой чертовке, дерзкой сабе, за которую исправно платил клубные взносы ее первый доминант, уже давно покинувший страну, заставило Соколова замереть на пороге высотки. Режущая сладкая судорога похотливого плотского желания закрутила узлы шибари в паху, стоило ему услышать ее голос.
- Мастер Штейр?
Актриса до мозга костей все же умудрилась завести его с пол-оборота имитацией раболепного преклонения и уязвимой обреченности. Ему было плевать. Все, что он сейчас хотел, - это отжарить длинноногую сабочку в комнате боли, воткнув в ее рабочий ротик позолоченный металлический кляп и прикрутив к столу. В отличие от гламурного сюжета ролика Mine его игры не заканчивались так же красиво. Скорее всего, он спустит с нее шкуру при помощи ремня и изотрет до кровавых ссадин киску с накачанными мышцами. И по итогу эта хитрая чертовка будет обнимать его колени, изображая сломленную амазонку, но так и не сумеет скрыть блудливого пламени восторга в своих развратных глазах.
То, что надо. И плевать, что он попался в расставленные сети дьяволицы в юбке, как иногда называл Нику. Это банальное желание оставить на теле женщины метки своего обладания могло принимать любые обличия, но по сути оставалось страстью и ничем другим.
Что ж, сегодня вечером он закатает в асфальт своих безумных миров наваждение имени Насти Евтеевой. Но прежде решит один животрепещущий вопрос. Просто небольшая плата за то, что сознание вспомнило, что такое нежность и способность воспринимать мир не только через призму обладания и подчинения...
Глава 8
Ася смутно помнила вчерашний день. Его события сложились в какой-то адский калейдоскоп ярких вспышек по ту сторону сознания. Вроде и не сильно удивилась увиденному в собственной спальне - всегда знала, что Слава изменяет, просто не признавалась себе. А потом головокружение и слабость, из-за которых Соколов и отвез ее домой, стали меньшими из зол.
У нее потемнело в глазах. И нет бы просто присесть на пол и ждать, когда пройдет, нет. Почему-то она застыла на месте, не в силах отвести взгляд от Соколова. И не потому, что он взял локоть Славы на излом, а потому, что увидела она в тот момент в нем что-то такое...
Потустороннее? Безумное? Страшное? Евтеева не могла подобрать определения той пелене в его светлых глазах, которая углубила их оттенок до пугающего свинцового блеска. Хотя, скорее, она это почувствовала интуитивно, потому что первый накат острой гипотонии уже лишил ее зрения, расцвел на сетчатке темными вспышками приближающейся агонии.
Она столкнулась с чем-то запредельным для ее сознания. Тем, чего никогда прежде не видела и что напугало до такой степени, что измена мужа показалась обычной рутинной неурядицей. Последние клеммы, удерживающие молодую женщину на грани самообладания, со щелчком разомкнулись, не справившись с чрезмерной психологической нагрузкой.
А дальше начался кошмар. Вернулись ее детские страхи, по силе воздействия равноценные тому, что она увидела во взгляде Юрия, только проявившиеся на физическом уровне.
Комната дрогнула, и пространство вокруг начало раскачиваться, подобно качелям. Интуитивно, на ощупь, держась за стену руками и не видя ничего перед собой от пляшущих темных пятен, Ася двинулась прочь из спальни, которая закручивалась в спираль. Отчего она решила, что в ванной ей ничего не угрожает? Скорее всего, просто убегала от опасности, непонятно в ком воплощенной. От равнодушия и явного наплевательства мужа или безумия голодного Люцифера в глазах мужчины, к которому она так доверчиво потянулась по незнанию, ища спасения?
Зачем-то открутила кран, забыв, что так и не разделась... и больше сил не осталось. Сжалась в углу ванны, цепляясь за ускользающее сознание, и не отключилась только потому, что холодные брызги оросили ее ноги, удерживая между явью и сном. И акриловый бортик сейчас казался ей надежной преградой от того, что она увидела. Словно свинцовый щит от радиации или серебряные заслонки от вампиров. А потом мысли и вовсе исчезли, нокаутированные нарастающей, словно снежный ком, слабостью и ощущением, будто голову сжимает в стальных тисках.
И ей было страшно. Впервые за столько времени хотелось спрятаться. Как в детстве под колючим одеялом. Отец всегда подыгрывал маленькой Настеньке, даже когда она, насмотревшись шпионских фильмов, полагала, что злые враги тебя не заметят, если лечь на пол посреди комнаты. В кино очень любили этот прием. Мама всегда запрещала Асе лежать на голом полу, а вот отец так здорово имитировал слепоту, что девочка не выдерживала. С криком "Папа, я же здесь!" кидалась ему под ноги. И даже после этого он не сдавался. Вкрадчиво расспрашивал, где же пряталась его кровиночка, не прекращая увлекательной игры ни на минуту.
Как ей не хватало сейчас этой детской уверенности в том, что достаточно натянуть непривычно мягкое и уютное одеяло до самой макушки - все монстры уснут и никогда больше не станут пугать своим оскалом и голодным блеском в покрасневших глазах! Детский страх не прошел бесследно, всколыхнулся, подняв голову, стоило кому-то наподобие Юрия Соколова проявить внимание к ее персоне.
Проявить? Нет, не стоило спешить с выводами. Такой мужчина никогда не заинтересуется женщиной типа Аси. Напоил чаем? Отвез домой? Попытался защитить? Это могло указывать на благородство, и ни на что другое.
Но тогда почему он вернулся? Вернулся и позволил ей увидеть куда больше, чем следовало? С одной стороны, у Евтеевой было слабое ощущение того, что перед ней открылись, пустили на короткий миг в святая святых, с другой - тут же оскалили клыки, потому как показали то, что не предназначалось для посторонних глаз.
Ася очнулась незнакомой комнате. Белый потолок. Стены приятного оттенка, то ли персикового, то ли лососевого - не разобрать из-за приглушенного тусклого освещения. К тому же лампочки искажали цвет, отбрасывая красные и синие тени на стеклянные рамки с репродукциями Гапчинской. Забавные ангелочки улыбались и, казалось, одна из фей киевской художницы слегка склонилась в легком реверансе. Ася моргнула, поднесла к глазам дрожащие пальцы и недоуменно уставилась на пластиковые зажимы на каждом из указательных. От них шли тонкие провода, подключенные к белоснежному аппарату с синим монитором, на котором бежали, сменяя друг друга, цифры и диаграмма, напоминающая эквалайзер.
Эта комната не была похожа на больничную палату, но обилие медицинской аппаратуры говорило об обратном: Ася в больнице. И так, наверное, выглядят палаты класса люкс, недоступные большинству обывателей в силу их дороговизны. Никаких панцирных кроватей, крашенных масляной краской стен, одиноких ламп без плафонов.
Здесь был уют. То, что Ася так долго создавала в своем доме и что так цинично, не дрогнувшей рукой ломал Слава. Ему нужна была не обихоженная квартира и идеальная семья, а жертва. Та, за счет которой у него подскакивала самооценка. Может, поэтому Ася и оказалась здесь?
Комфортная, отапливаемая и уютная, но это была больница. Сколько Евтеева ни отмахивалась от недомогания, организм не воспринял ее легкомыслия. Дал сбой в самый ответственный момент, на пороге реализации хорошо оплачиваемого и интересного проекта, устранившейся конкурентки и двойной оплаты.
Еще несколько часов назад Ася добавила бы в этот список мужчину, который разбудил в ней нечто запретное и забытое. Он был похож на ее отца. В нем чувствовалась готовность прийти на помощь, закрыть стеной от любых невзгод, окружить заботой и вниманием ту, которой посчастливится стать его любимой.
И вместе с тем, глядя на сменяющие друг друга значения на мониторе непонятного аппарата, Ася подумала, что избранница Юрия Соколова должна обладать безграничным терпением и бесстрашием, чтобы остаться интересной для такого человека, не утратить своей индивидуальности под давлением его сокрушающей воли. Евтеева на миг представила, что бы произошло, если бы они остались с ним наедине, и инстинктивно вжалась в постель напуганным ребенком. Дыхание сбилось, ногти непроизвольно впились в ладони, а мышцы напряглись. Хотелось бежать или просто забиться в угол, надеясь, что мужчина, контролирующий ситуацию, проявит понимание и будет милостив к тем, кто слабее. Помимо страха Ася испытала что-то еще.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги