В окружении

«В окружении»

Элла Франк и Брук Блейн

Серия «Время Локка» №2

Автор перевода – Олеся Левина

Автор обложки – Наталия Айс

Оформление – Наталия Павлова

Перевод выполнен для группы - https://vk.com/beautiful_translation

Любое копирование и размещение перевода без разрешения администрации,

ссылки на группу и переводчиков запрещено!

Аннотация:

«ЭЙС ЛОКК ПРИЛЕТЕЛ В ГОРОД ГРЕХА С ТАИНСТВЕННЫМ МУЖЧИНОЙ»

К сожалению девушек – и парней – сексуальная Голливудская звезда боевиков Эйс Локк

официально занят!

Мужчину в объятиях Локка идентифицировали, как Дилана Прескота, новую сексуальную

модель, которая появилась в последней нашумевшей рекламе от «Calvin Klein». Источники

сообщили TNZ, что мужчины познакомились на съемках предстоящего боевика Локка

«Мятеж 2», и что «не спускали друг с друга глаз».

Это первые публичные отношения с мужчиной для Локка, который раскрылся год назад, и

даже ходило несколько предположений, кто, наконец, привлечет его внимание.

По словам нескольких очевидцев, Локк увез Прескота на своем частном самолете на

романтические выходные в «Syn», самый роскошный отель на Лас–Вегас Стрип. После

появившихся недавно снимков новообразовавшейся пары, ласково прозванной ПресЛокк,

стало очевидным по тому, как собственнически Локк скрывал в тайне своего нового

поклонника, что страсти накаляются.

Мир следит за #ПресЛокком, и мы уж точно будем держать вас в курсе насчет этих

многообещающих отношений!

Глава 1.

________________________

В ад на бешеной скорости.

– Эйс, менеджер здесь.

Я смутно осознавал голос Дилана за своей спиной и его ладонь на своем плече, пока

стоял у панорамных окон с видом на Лас–Вегас Стрип в президентском люксе «Syn»,

казалось, я не мог оторвать взгляда от прессы, которая собиралась у главного входа в отель

далеко внизу. Казалось, их стекалось все больше с каждой минутой, и пока я наблюдал за

растущей толпой, паника, которую я переживал, превращалась в полное оцепенение. Как

такое возможно, что жизнь настолько радикально изменилась за промежуток в несколько

минут?

– Эйс? – снова обратился Дилан. – Думаю, тебе стоит присесть.

Конечно, все эти люди здесь не из–за меня. Слова не могут так быстро разлететься.

Но даже когда эта мысль пришла мне в голову, я понимал, что это неправда. Образы

вспыхивали в голове – папарацци, стоящий посреди люкса Дилана, переодетый в форму

коридорного; щелк, щелк, щелк его камеры, когда он крал наши интимные моменты; Дилан,

несущийся за ним в одном полотенце, обхватывающем его талию; и я, затаскивающий его

обратно, когда мой мир разрушался за считанные секунды.

Уткнувшись лбом в прохладное стекло, я закрыл глаза и попытался замедлить

яростное биение своего сердца.

– Дайте ему секунду, – услышал, как попросил Дилан, и его рука оставила мое плечо.

Я понимал, что мне нужно развернуться и столкнуться с реальностью того, что только что

произошло, но это будет означать, что я готов иметь дело с последствиями, которые

последуют дальше. Где–то в номере названивал мой телефон, и можно было легко

предположить, что это либо Роджер, мой менеджер, либо Мартина, мой публицист. Черт,

возможно, они оба на громкой связи.

Секрет, который я так старательно скрывал, пошел на такие большие риски, как

весь этот уикенд, чтобы защитить…

Я покачал головой напротив стекла. Как это теперь отразится на моей карьере?

Конечно, весь мир знал, что я гей, но они ни разу не видели зрительного подтверждения

этого. По словам Роджера и Мартины, даже моих родителей, моя карьера не выживет, если я

буду красоваться отношениями на глазах у кинозрителей. И, к сожалению, я собирался

выяснить были ли их прогнозы верны или нет, потому что ни за что на свете я не смогу

отказаться от мужчины, который был мне жизненно необходим.

– Эйс? – голос Дилана был мягким, будто он уговаривал пугливого мустанга, и я не

мог его винить в этом. Я знал, что он думает, что я в нескольких секундах от того, чтобы

сорваться. Я сделал такой необходимый вдох, а затем, наконец–то, повернулся, чтобы

ответить за свои действия.

Дилан стоял всего в нескольких метрах от меня, одетый в футболку и джинсы, и в тот

момент по его глазам, впившимся в меня, и серьезному выражению лица, я понял, что первое,

что хотел…нет, должен сделать – развеять его опасения.

Не страхи по поводу того, что начнется, потому что, честно говоря, я понятия не имел,

какой кошмар развернется между нами в ближайшее время. Но я должен дать ему понять, что

причина моего замыкания, причина моей паники не пропитаны сожалением моих отношений

с ним.

– Эйс, менеджер…

– Может подождать минуту, – сказал я и в три шага оказался лицом к лицу с ним. Я

поднес свои ладони к его лицу и очертил пальцем его нижнюю губу. – Все могут подождать

долбанную минуту.

Руки Дилана взлетели, чтобы сомкнуться на моих запястьях, а его взгляд был полон

сострадания, пока блуждал по моему лицу, пытаясь удостовериться, что я в порядке. Это не

так, и думаю было довольно очевидным. Но до того, как любое недопонимание проберется

между нами, до того, как мы спустимся к людям, у которых есть очень серьезные мнения о

нас и о наших отношениях, я хотел, чтобы Дилану стало на сто процентов ясным, что любое

высказанное мнение – не мое.

Я сглотнул, пытаясь найти слова, чтобы объяснить все эмоции, которые проносились у

меня в голове. Но до того, как успел хоть что–то выдать, Дилан опустил мои руки и обнял

ими свою талию. Он уткнулся лицом в мое обнаженное плечо и шею и спросил:

– Ты в порядке?

Я усилил свои объятия, считая, что если не буду держать его крепче, он каким–то

образом сможет ускользнуть из моей хватки и у меня больше никогда не появится подобной

возможности.

– Нет, – ответил я. – Но сейчас мое сердце хоть как–то успокоилось, с тех пор как ты

открыл ту дверь, и все полетело в ад на бешеной скорости.

– И могу я просто сказать, от лица всего отеля, как мы невероятно извиняемся за

подобное вторжение, – произнес Чарльз Тот, помощник менеджера «Syn», выходя вперед. –

Мы уже связались с местными властями, и будьте уверены, мы докопаемся до сути. Это

почти невозможно, что у кого–то появился доступ к этому этажу, поэтому я не совсем

уверен…

– Почти, – переспросил Дилан, поднимая голову с моего плеча. – Почти невозможно?

Как мужчина умудрился украсть не только форму одного из ваших работников, но и еще

ключ–карту с доступом к частному лифту, как и карточку для входа в мой смежный номер.

Как вы, блять, можете быть настолько небрежными, особенно учитывая категорию гостей,

которая останавливается на этом этаже?

Ох, черт. Дилан в бешенстве, и даже не смотря на закручивающееся вокруг нас

дерьмо, я не смог подавить небольшую улыбку, которая изогнула мои губы, от его властного

тона.

Чарльз побледнел и начал выкручивать свои руки.

– Гарантирую, мы…

– Не утруждайте себя обещаниями, которые не сможете сдержать, – произнес Дилан,

обернувшись лицом к мужчине, превращающимся в приведение. – Вы уже потрудились

посмотреть на улицу? Даже с сорок пятого этажа видно столпотворение людей. Что вы

собираетесь делать с этим? С уроном, который уже нанесли? Будущему Эйса?

Моя рука сжала сильнее талию Дилана, чтобы он не смог сделать шаг вперед. По

румянцу, ползущему вверх по его шее, я не был уверен, что он не удавит этого человека,

которого буквально трясло в его начищенный лоферах от «Гуччи», и последнее, что нам

нужно добавить для удовольствия журналистов – убийство.

– Я…эм…мы полностью доверяем властям… – сказал Чарльз.

– Которые магическим образом могут стереть снимки, которые, вероятно, уже

разлетелись по всему интернету? – спросил Дилан. – Так.

– Я ценю вашу попытку помочь, но не могли бы вы оставить нас наедине на несколько

минут? – попросил я Чарльза, и тот факт, что я выпинывал его за дверь, казалось, удивил его.

– Конечно, – ответил он, пятясь назад к входной двери. – Я только…охрана у дверей,

пока вы…Точно, – затем, когда за ним захлопнулась дверь, я потащил Дилана прямо к

дивану.

– Ладно, – произнес я. – Давай просто пробежимся по вариантам.

– Разве ты не должен для начала ответить на свой телефон? – спросил Дилан поверх

настойчивой трели моего мобильника, и когда он, наконец, сел, я ушел в конец спальни,

чтобы взять свой телефон. Уже десять пропущенных звонков и от Роджера и Мартины, в

комплекте с более чем кучей сообщений. И пока я стоял, уставившись в экран, у меня было

непреодолимое чувство дежа вю. Чуть меньше года назад, было то же безумие, те же звонки,

то же ощущение отчаяния. Только в тот раз не было снимков. Босс Шейн из брачного

агентства выдал мой секрет прессе, но прежде чем все вышло за рамки, Шейн прикрыла меня,

и все потихоньку заглохло.

Когда я вернулся в гостиную и увидел потрясающего мужчину, сидящего на диване и

не оставляющего в покое свои каштановые волосы, я понял, что тот раз был последним,

когда я был один.

– Дилан… – сказал я, когда подошел и сел рядом с ним. Он наклонил голову, чтобы

посмотреть на меня, и я не мог сдержаться, чтобы не провести пальцем по его челюсти.

– Не волнуйся обо мне, пожалуйста. Боже, – сказал он, качая головой. – У тебя и так

достаточно беспокойств.

Мои губы вытянулись в тонкую линию из–за его слов, потому что одновременно с

тем, что он был прав, и у меня есть миллион и одна вещь, чтобы поволноваться, моя голова и

мысли были нацелены только на него – и это раскрыло мне глаза, Дилан – номер один среди

моих беспокойств.

Я прочистил горло и потянулся за его рукой. Когда он переплел свои пальцы с моими,

я осознал насколько его рука тряслась, и захотел хоть как–то его успокоить. Но это будет

сложно, учитывая насколько тряслась моя собственная.

– Ладно, значит, – произнес я, а затем вздохнул. – Нам нужно определиться с тем, что

будем делать дальше. Что ты хочешь сделать дальше?

– Я? – переспросил Дилан, широко распахнув глаза. Затем он сжал мои пальцы и

осторожно отпустил. А когда он встал и начал нарезать круги передо мной, я видел, как

крутились шестеренки в голове Дилана. Он закрылся, его лицо стало нечитаемым, а потом он

остановился и посмотрел на меня сверху–вниз, и у меня появилось ощущение, что что бы он

ни собирался сказать, это резанет меня по живому.

– Эйс…послушай, я скажу все, что ты от меня захочешь. Или вообще ничего, если уж

на то пошло. Я могу отсиживаться в этом номере, пока все не уйдут. Что угодно. Но то, как я

это вижу, если ты выйдешь отсюда один и начнешь все отрицать, тогда спустя какое–то

время все должно прекратиться. Может, навсегда…

– Нет, – сказал я, поднимаясь на ноги. Это было единственное, чего я определенно не

хотел. – Этого не произойдет, – я положил одну руку поверх тех, что он выкручивал перед

собой, и покачал головой. – Это, все что между нами, не закончится. До тех пор, пока ты не

захочешь сам.

Дилан пожевал свою губу, удерживая мою руку практически в мертвой хватке.

– Я…я…

– Я понимаю, что этого слишком много для восприятия. Черт, да я даже сам не могу

это все принять. Но если ты захочешь, если ты захочешь меня, тогда я готов пройти через эти

двери за руку с тобой и сообщить всему миру, чтобы шли на хер, – и как только эти слова

вылетели из моего рта, я понял, что они были единственно правильными. Когда дело

касалось Дилана, здесь не существовало выбора. Он был сделан в первый день, когда я его

увидел, и если он намерен сделать это, остаться со мной и вынести все, что прилетит в нашу

сторону, тогда не имеет значения, что все вокруг будут говорить. Он и мое решение – не

подлежали обсуждению.

***

У меня отвалилась челюсть. Твою мать, я совсем не ожидал этого, и когда телефон на

диване снова начал названивать, я спросил:

– Что насчет твоей команды? Разве у них нет насчет этого своего мнения?

– Уверен, у них множество мнений, но единственное, которое меня интересует, – твое.

– Ты не серьезно. Но все эти люди…

– Ни хрена не значительны сейчас, – что–то в интонации Эйса подсказывало мне, что

он был убийственно серьезен, и я захлопнул свой рот. Когда он продолжил, его голос

смягчился. – Это будет кошмаром. Я не собираюсь приукрашивать и говорить тебе обратное.

Если ты останешься со мной, тебя будут преследовать. Повсюду. Твои снимки будут везде, и

не только на сексуальных билбордах или реклама в журнале. Они будут ловить тебя в

продуктовом магазине. На заправке. На выходе из моего дома. На выходе из твоего. Черт, да

там, наверняка, будет летать вертолет над моим районом в обозримом будущем, и мне

необходимо знать…

Когда он смолк, его взгляд упал в пол, а я потянулся к его лицу и поднес его губы к

своим, желая заверить его, что я никуда не денусь. И когда я отстранился, я прошептал в его

губы:

– По крайней мере, тогда нам не придется скрываться…

Прекрасные голубые глаза Эйса встретились с моими, и, казалось, он искал что–то.

– Но когда ты поймешь, что могут повлечь за собой отношения со мной, ты можешь

захотеть обратного.

– Нет, – ответил я, решительно качая головой. – Не пытайся напугать меня.

– Я не о себе беспокоюсь.

– И о них тоже не волнуйся. И что, что они будут преследовать нас. Они будут

выкладывать дерьмо в газетах…

– Лживое дерьмо.

– Я смогу справиться с этим. Но сможешь ли ты?

И вот это был уже серьезный вопрос. Да, Эйс имел дело с ценой славы всю свою

взрослую жизнь, но я знал, чего ему может стоить выйти из укрытия и показать всему миру,

кто он такой…и с кем. К тому же, быть геем – то, с чем он все еще примирялся. Он раскрылся

только год назад, ради всего святого, и никогда не был в отношениях. Я тридцать лет жил,

как гей, и знаю, какой ненавистью могут поливать нас. И в его работе? Это может – и станет

– жестоким.

Эйс вздохнул и потер ладонью свои глаза, а когда снова посмотрел на меня, там была

усталость, которой я никогда не видел прежде. Как будто он уже прожил то, что собирается

произойти. Но там же была решимость, и в тот момент я понял, что нет пути обратно.

Эйс потянулся к моей руке, и когда мазнул большим пальцем по моим костяшкам, он

сказал:

– Если ты будешь рядом, думаю я смогу выдержать все что угодно.

– Это самое милое, что вообще выходило из твоего рта. Не сказать, что я думал, что

Эйс Локк никогда этого не скажет, – я дразнился. Хотя внутри, от его признания трепетала

каждая часть моего тела.

– Эй, я могу быть милым.

– Да, ты был очень милым сегодня утром. И прошлой ночью, – сказал я, оставляя

поцелуи вдоль его челюсти, по его носу, его лбу.

– А теперь, если это вскроется, то может уничтожить мою репутацию.

– Или может открыть абсолютно новый мир для тебя. Эйс Локк в романтических

мелодрамах. Эйс Локк в причудливом Инди. Эйс Локк в анимации «Дисней»…

– Ладно, ладно, давай не сходить с ума. Эйс Локк в триллерах и боевиках подходит

мне просто прекрасно. По крайней мере, сейчас.

– Тогда миру просто придется присоединиться. Кроме того, кто, твою мать, не любит

тебя?

Эйс выгнул бровь, и когда я осознал, что предполагали мои слова, мое лицо запылало.

Это только поспособствовало небольшой ухмылке на его губах расшириться, и я закатил

глаза и игриво толкнул его в сторону до того, как что–то еще решит вырваться из моего рта.

Когда телефон Эйса в который раз зазвонил, он сказал:

– Мне, наверное, стоит разработать план игры со своей командой, если хочешь, собери

свои вещи к отъезду. Гранд Каньон в следующий раз?

– В следующий раз, – ответил я с облегчением, что даже будет следующий раз, и когда

Эйс сел на диван и поднес телефон к уху, я предоставил ему немного уединения и ушел в

смежный номер, чтобы забрать сумку, из–за которой началось все это сумасшествие. Если бы

я не оставил проклятые вещи здесь прошлой ночью, я бы не открыл дверь и тогда не было бы

тех полуобнаженных снимков папарацци, никаких разработанных планов. Но я не мог думать

об этом. Отказывался принять вину за хаос, который они вызвали. Эти ублюдки получили бы

каким–то образом снимки, когда–нибудь, и не имело бы значения где – в Вегасе или в

преследованиях в ЛА.

По крайней мере, это я пытался говорить себе.

Вернувшись в номер Эйса, я прошел позади дивана, чтобы не отвлекать его от

накаленного разговора, остановился у окна и посмотрел вниз. Толпа перед входом в отель

возросла больше, чем в два раза, и от этого мое сердце заколотилось сильнее в груди, когда я

отступил назад.

Будут ли все эти люди преследовать нас? По крайней мере, мы собирались выходить

через частный вход, так же как прибыли в отель, но что произойдет, когда мы выедем на

шоссе?

Да, ладно, это совсем не пугает, думал я и направился в спальню, чтобы собрать наши

сумки.

Глава 2.

________________________

Хочу держать тебя за руку.

– Мне очень жаль мистер Локк, и если мы что–то можем сделать…

Я захлопнул дверь перед лицом менеджера, в бешенстве от бесконечных извинений,

которыми он распинался последние десять минут, стоя на пороге своего люкса. Полиция

тоже уже приезжала и приняла наши заявления, но поскольку ничего по–видимому не

исчезло – кроме сбежавшего ублюдка – они ничего не могли сделать.

Еще слишком рано для долбаной выпивки?

– Итак? Как все идет? – спросил Дилан, направляясь в гостиную с нашими

собранными сумками и сбрасывая их на кресло. – Вы разработали план?

До бесполезного разговора с главой «Syn», у меня было долгое, затянувшееся

совещание с Роджером и Мартиной насчет того, что стоит, а чего не стоит делать дальше. И

поскольку никто, казалось, не соглашался, как и всегда в таких случаях, я решил действовать

по своему собственному проклятому плану.

– Я собираюсь послать их на хрен, – ответил я.

– На хрен? Что означает…что, именно?

– Это означает, что мы уже повсюду в TNZ, и поскольку Мартина не считает, что нам

в данном случае нужно что–то отрицать, тогда нет смысла прятаться дальше. Так ведь?

– Думаю, нет.

– Поэтому мы выйдем через главный вход и позволим им сделать все снимки, которые

им нужны.

– Погоди, что?

– Либо это, либо альтернативный вариант, и я бы предпочел, чтобы фотографии,

которые окажутся на всех обложках, не были снимками нас в полотенцах.

Дилан уставился на меня, а затем покачал головой, как будто неправильно расслышал.

– Значит…ты хочешь, чтобы мы вышли отсюда и прошли через все тех людей

снаружи? Вместе?

Пока я нарезал круги перед диваном, от меня не укрылся тот факт, что этот момент я

пытался избежать очень давно. Тот факт, что именно сейчас и здесь, когда клубок из эмоций

наводняет меня. Злость. Расстройство. Возмущение. Смирение. Грусть. Но где–то под всем

этим, я так же ощущал первый привкус свободы, и именно это укрепило мое решение.

– Да, – ответил я. – Если для тебя это нормально, тогда что ты скажешь насчет, выйти

к ним с высокоподнятыми головами и поднятыми средними пальцами – это будет самое

лучшее решение?

Дилан удивленно рассмеялся.

– То есть буквально показать «фак» прессе. Так. Отличный план.

– Ладно, тогда, может, взявшись за руки, но с тем же настроением.

Веселое выражение на лице Дилана испарилось, и он посмотрел вниз на свои потертые

джинсы и обычную зеленую футболку. И до того, как успел хоть что–то сказать, я опередил

его.

– Даже не думай переодеваться.

– Но… я в невероятном, охрененном беспорядке. Я не могу вот так выйти.

Подойдя к нему, я прошелся взглядом по его телу.

– Определенно согласен, что ты невероятно охрененный.

– Мне кажется, я бы предпочел наши фотки в полотенцах.

Я потребил пальцем подол его футболки, а затем скользнул под нее, чтобы ощутить

гладкую, теплую кожу его живота.

– Ты идеально выглядишь.

– Ты с ума сошел.

– Вероятно.

Уголок рта Дилана изогнулся, и когда показалась одна из его ямочек, я покачал

головой.

– Ты просто понятия не имеешь, насколько притягателен, так ведь? Да они друг на

друга полезут, чтобы сфотографировать это лицо.

– Ты слегка необъективен.

– Я считал так еще до того, как ты стал моим, – как только слова вырвались из моего

рта, я осознал, насколько близок был сейчас, чтобы выложить, как сильно в него влюблен. И

это не упустил Дилан, если то, как его взгляд потемнел было хоть каким–то признаком.

– Считал, да?

– Да. На своем дне рождения, вообще–то. Моей первой мыслью было, что Расс –

идиот, раз выпустил тебя из виду. Второй – что какая–то счастливая сволочь начнет

ухаживать за тобой, до того как у меня появится шанс.

Дилан прижался к моим губам сладким поцелуем, и когда его губы изогнулись, он

сказал:

– Они могли бы попытаться, но я был слишком занят мыслями об имениннике.

Я провел дорожку тыльной стороной своих пальцев вниз по его щеке и еще раз

спросил, просто, чтобы убедиться.

– Ты уверен, что хочешь сделать это?

Дилан потянулся за моей лаской, и его глаза закрылись, его ресницы густые и темные

на безупречной коже.

– Нет, – прошептал он, и мое сердце в тот момент остановилось. Затем он распахнул

свои великолепные глаза, и выражение в них шокировало и вернуло меня к жизни. Они были

полны страха, желания, и той же эмоции, что я испытывал тогда – одержимости. – Я не

уверен насчет всего. Но уверен насчет тебя. Я хочу тебя, Эйс. А ты идешь в комплекте со

всем этим.

Я оставил поцелуй на его лбу и отступил на шаг назад, очерчивая его пальцы своим,

чтобы взять его руку в свою.

– Ладно, тогда давай сделаем это

Обойдя его, чтобы забрать наши сумки, я отошел только на два шага, когда Дилан

потянул меня обратно за руку, и я снова посмотрел на него.

– Я же не должен, ну…говорить что–то, да?

Я рассмеялся на это.

– Нет. По сути, думаю, лучше всего, если ни один из нас ничего не будет говорить

сейчас. Во всяком случае, наши снимки рука об руку будут намного эффектнее, чем любые

слова. Но, возможно, ты захочешь надеть свои очки.

– Почему?

– Увидишь.

***

Я нервно вдохнул и подкинул повыше сумку на своем плече, когда Эйс повел нас к

лифту и частному лобби, которое очевидно было расчищено для нашего отправления. Когда

стало ясным, что Эйс не остановится на своем пути к двери, Чарльз засеменил рядом с нами.

– Может кто–нибудь возьмет ваши сумки? – спросил он.

Эйс не удостоил его и взглядом.

– Думаю, вы уже все были достаточно полезными.

– Ваш номер за счет отеля…

– Чертовски надеюсь на это, – фыркнул Эйс с отвращением.

– Если вы уже уезжаете, я попрошу водителя подъехать незамедлительно…

– Вообще–то, об этом уже позаботились.

Морщины на лбу Чарльза только углубились.

– Но там нет ожидающей у входа машины…

– Не в той стороне, – Эйс потянул меня налево, прямо к основной части отеля вместо

того, чтобы пойти направо, к черному ходу.

Боже мой, подумал я, когда тихий коридор открылся в гудящий, огромный этаж

казино. Эйс не колебался, когда повел нас мимо столов для блэк–джека и рулеток, даже

несмотря на то, что я сжимал его руку изо всех сил. Мы делаем это. Мы, действительно,

держимся за руки…на людях…и все нас видят. Но я едва замечал лица людей, мимо которых

мы проносились, потому что Эйс не останавливался. Однако, когда мы проходили мимо

игровых автоматов и около загруженной главной зоны регистрации, я услышал первые

шепотки с именем Эйса в шуме. И естественно, когда мы проходили через лобби, начались

удивленные крики.

– Это Эйс Локк?

– Боже мой, посмотри, кажется это Эйс.

– Эйс! Можешь расписаться на моей футболке?

– Я не знал, что Эйс – гей…

– Это его парень?

– Эйс, могу я сфоткать вас?

Эйс вел нас вперед, как будто не слышал ничего, и когда мы подошли к выходу,

хватка Эйса на моей руке усилилась. И как только мы сделали наши первые шаги на улицу, и

толпа бросилась на нас, я понял, почему он просил надеть очки.

Вспышки отовсюду, настолько ослепляющие, что если бы Эйс не держал меня за руку,

я бы не знал, куда мне идти. Крики были оглушительными, каждый фотограф и журналист

соперничали за внимание Эйса, пока охрана отеля расчищала для нас путь к заведенному

Линкольну.

Если мне и казалась толпа огромной с сорок пятого этажа, это никак не сравнилось бы

с реальностью того, что ожидало нас. Тела прижимались к нам со всех сторон, и в сочетании

с жарой Вегаса, – это была удушающая комбинация.

Не упасть в обморок перед всеми этими людьми, – все, о чем я мог думать, когда

водитель раскрыл дверь, и Эйс отошел в сторону, чтобы посадить меня первым.

– Эйс, это твой новый парень?

– Где вы познакомились?

– Это правда, что вы тайно сбежали на выходные?

Когда Эйс скользнул вслед за мной, дверь захлопнулась за ним, и хотя рев толпы хоть

как–то заглушился, это все еще ощущалось, как центр торнадо. До ужаса тихо в сравнении с

вихрем снаружи.

– Ты в порядке?

Голос Эйса был пронзительно–низким, а его пальцы крепче сжимались вокруг моих. Я

бросил взгляд на свое тонированное окно и видел продолжающиеся вспышки камер

папарацци, которые делали снимок за снимком, все претендуя на максимально денежный

снимок.

– Дилан?

Я обернулся на свое имя, сталкиваясь лицом к лицу с мужчиной, сидящим рядом со

мной, и впервые с тех пор, как мы познакомились, я увидел его в совершенно новом свете.

Эйс Локк – невероятно важный. Он не просто какой–то актер, которого знали

несколько человек. Нет. Мужчина, сидящий рядом со мной, обнимающий меня рукой, –

долбаная суперзвезда. И в какой–то момент, я просто забыл об этом.

– Никто не трогал тебя и не сделал больно, да?

Голубые глаза Эйса были полны беспокойства, пока он обследовал меня, насколько

было возможным. Когда стало очевидным, что я не в состоянии говорить вообще, он кратко

кивнул, удовлетворенный тем, что я в порядке, а затем наклонился к водителю.

– Отвези нас в МакКарран, – попросил он, а затем снова устроился рядом со мной.

Когда водитель начал ускоряться, я видел, как толпы людей, которые собрались в

передней части машины, ради снимка внутри, разделялись, как Красное море, чтобы не

получить удар. Мое сердце дико колотилось, и я догадывался, что мои глаза такие же

большие, как и блюдца, потому что никогда в жизни я бы не подготовил себя к тому, через

что мы только что прошли. Думаю, никто бы не смог.

Когда Эйс сказал, что я понятия не имею, куда иду, я глупо верил, что он

преувеличивает. Ха, подумал я, если что, он совершенно не приуменьшал этого.

– Эй? Дилан, посмотри на меня.

Я глотнул воздуха, пытаясь успокоить свой зашкаливающий пульс, а затем повернулся

к нему лицом. Брови Эйс сошлись вместе от волнения, а губы – плотно сомкнулись. Он

смотрел настороженно, как будто волновался, что сбегу, и серьезно, если бы я не увяз так

сильно в нем, это могло бы произойти. Этого было до хрена много к восприятию.

– Ты в порядке? – снова спросил он, и на этот раз я кивнул.

– Это было…Вау, Эйс. Это было безумием.

Эйс расхохотался, как будто не ожидал такого.

– Эм, да, я же говорил тебе.

– Но… – я замолчал, пытаясь продумать свои следующие слова. – Видеть – это совсем

по–другому. Господи, я никогда не видел так много людей в своей жизни. И все они хотели

твоего внимания…я просто…полагаю, я забыл, кто ты, на минуту или две.

Когда мои слова повисли между нами, я на секунду задумался, что возможно обидел

его, но затем он поднес мою руку к своим губам и улыбнулся перед тем, как прижаться

поцелуем к моей ладони.

– Это лучший комплимент, который я слышал за долгое время.

Я освободил свою руку, чтобы потянуться к его подбородку.

– Видимо ты общался не с теми людьми.

– Видимо, – согласился он, и наклонился, чтобы мазнуть своими губами по моим.

Когда он отстранился, то снова спросил меня, на этот раз не оставляя место никаким

заблуждениям.

– Я полностью пойму, если ты сейчас психанешь. Если захочешь изменить свое…

– Нет, – сказал я, качая головой. – В смысле, да, это было сумасшествием. И да, со

мной все в порядке, но ни разу эта мысль не пересекала мой мозг, что я захочу… – я

замолчал, а потом меня посетила ужасая мысль. – А твой пересекала?

Эйс удерживал мой взгляд, и искренность в нем сразила меня наповал, когда он

сказал:

– Ни разу.

Пока машина ехала по изысканному выезду, а толпа меркла на расстоянии, до меня

впервые дошло, что я встречаюсь с Эйсом Локком. На самом деле, встречаюсь с ним. И если

то, как мой желудок перевернулся от ласкового выражения его лица, с которым он смотрел в

мою сторону, было хоть каким–то признаком, то у меня не было сомнений, что я в

безнадежной близости к влюбленности в Эйса Локка.

Глава 3.

______________

Пир для короля.

– Нет, тебе не нужно приезжать…Нет, я не хочу делать заявление. Роджер,

послушай…

Эйс казался замученным, обходя свою огромную кухню, а когда он перехватил мой

взгляд через все помещение, его губы на мгновение изогнулись, прежде чем он снова

вернулся к своему разговору.

Он отбивался от звонков последние несколько часов, с тех пор как мы вернулись к

нему домой, приняли душ и спустились вниз, чтобы поесть, и не похоже, что что–то

изменится в ближайшее время. Мой собственный телефон названивал без остановок, и когда

в очередной раз пропищал о сообщении, я опустил взгляд и увидел, что оно от Дерека.

Дерек: Я уже могу тебе сказать «я же говорил»?

– Иди на фиг, – пробормотал я, пока печатал в ответ то же самое. Я едва отправил его,

когда пикнуло еще раз, на этот раз от Расса.

Расс: Привет…я только что видел ваши с Эйсом фотки в новостях. Перезвони мне.

Неа, даже отвечать на него не буду.

Дерек: Миленькое полотенце, кстати. Приятно знать, что ты все еще

тренируешься.

Ох, ради всего святого.

Когда мой телефон начал звонить с неизвестного номера, я посмотрел туда, где Эйс

растирал тыльную часть своей шеи, и принял внезапное решение. Отключив мобильник, я

швырнул его на диван и пошел туда, где Эйс в данный момент протирал дырку в полу, чтобы

занять место на одном из стульев за кухонным островком. Он все больше расстраивался, чем

дольше висел на телефоне.

– Нет, я так же не планирую ничего отрицать. Выход из «Syn» уже был достаточным

заявлением, ты так не считаешь?

Откинувшись локтями на островок, я развел свои ноги и ждал внимания Эйса. С тех

пор, как мы вернулись, один звонок сменял другой, и чем дольше это продолжалось, тем

краснее становилось лицо Эйса. Пришло время отключиться и развеяться после бесконечного

дня, который у нас был, и когда Эйс обернулся и направился в мою сторону, я прикусил губу

– но он просто прошел мимо, видимо слишком увлеченный разговором, чтобы заметить мое

приглашение.

Хмм. Может, ему нужно, что–то более очевидное.

Я переоделся в тренировочные шорты и футболку, после того как мы приняли душ,

поскольку я упаковал сумку только на ночь в нашу поездку, и когда я потянул футболку

вверх и через голову, взгляд Эйса метнулся к движению. Бросив футболку на плиточный пол,

я многозначительно улыбнулся ему, а затем вернулся в свою позицию, откинувшись на локти

и с широко–разведенными ногами. Это заставило Эйса замолчать моментально, его взгляд

блуждал по моему телу, но когда человек на том конце провода сказал что–то, это заставило

его вернуть свою концентрацию на разговор.

– Ладно, – сказал он, вздохнув с досадой. – Мы можем встретиться, но не сегодня…

после съемок, если завтра…да, хорошо.

Ладно, возможно, пришло время поднять все на ступеньку выше. Ни за что я не

позволю внешнему миру вторгаться в наше личное пространство больше, чем сегодня,

поэтому мне нужно отключить голову Эйса от завертевшегося хаоса и вернуться ко…мне.

Бросив взгляд на островок позади себя, чтобы убедиться, что там чисто, я спрыгнул со

стула, и когда выхаживания Эйса повернули в мою сторону снова, я развернулся и медленно

стянул свои шорты вниз. Поскольку под ними ничего не было, Эйсу открывался

первоклассный вид на мою задницу, когда я наклонился и не спеша снял шорты с лодыжек, а

затем вышагнул из них. Когда я поднялся и повернулся лицом к нему, я пинком отправил

шорты подальше, и мой член оказался удовлетворен похотливым взглядом, которым

уставился в мою сторону Эйс. Я слышал, как человек на том конце, повторял его имя, но Эйс

был слишком занят разглядыванием моего обнаженного тела, чтобы заметить это.

Облизав губы, я попятился назад, а когда моя поясница врезалась в столешницу, я

оттолкнулся и сел поверх нее. Брови Эйса взлетели, и он сглотнул, когда я лег перед ним, как

пир для короля.

Твой ход.

– Эм…да, Роджер. Я здесь, – сказал Эйс, но его голос был отстраненным, и он не

отрывал взгляда от меня, особенно когда моя рука провела дорожку вниз по животу, по моим

бедрам, а затем обхватила член.

– Блять, – выругался под нос Эйс. – Что? Нет. Слушай, мне нужно идти…

Мужчине на том конце не понравилось это, впрочем, как и мне до этого. Эйс – мой на

сегодня, и я не возражал сделать все, чтобы вернуть его внимание, взгляд и руки обратно к

себе.

***

Я изо всех сил пытался сосредоточиться, о чем мне ныл без умолку Роджер в ухо, но

серьезно, если я не потерял интерес двадцати минутами ранее, то вид Дилана, обнаженного и

развалившегося на моем кухонном островке, сделало Роджера – последним, на чем я

сосредоточился.

– Я отключаюсь…Нет, я сказал…

Пока Роджер перебивал меня в очередной раз, я удерживал телефон у уха и пошел к

краю островка. Я позволил своим глазам бродить по руке Дилана, которая сомкнулась на его

эрекции, вверх по его безупречному телу к лицу, которое было повернуто в мою сторону, и

когда он скользнул кончиком языка по своей верхней губе, я выругался.

– Нет, Роджер. Не приезжай сюда сейчас.

Ухмылка, которой Дилан одарил меня, была откровенно сексуальной, когда он

подбросил свои бедра вверх и толкнулся своим членом в руку.

Господи, этот парень пытается меня убить. Было очевидно, что Дилан охотился за

моим вниманием, и ни в коем случае я не стану ему мешать в этом. День был долгим, а

солнце уже село после такого кромешного ада, и у меня сложилось впечатление, что Дилан

был готов развеяться, готов отключиться от всего остального мира. Так же, как и я.

Не в состоянии больше сопротивляться желанию прикоснуться к нему, я провел

кончиками пальцев по ближайшей ко мне руке, проходя вдоль кухонного островка. Когда я

обогнул его, я уставился на бесстыжего мужчину, который занимался своей длиной, как

будто лежал на спине в моей постели, а не посреди кухни, и вот сейчас…Роджеру пора.

– Я отключаюсь…Мне плевать, Роджер. С меня хватит разговоров об этом. Не звони

мне больше сегодня или тебе придется спорить с моей голосовой почтой, – и до того, как он

смог ответить, я отключился.

Когда я опустил телефон на другую столешницу, мне потребовалась минутка, чтобы

поправить свой адски–твердый член, и заметить, как Дилан повернул свою голову на

столешнице, чтобы посмотреть на меня. Его веки отяжелели, когда все выражение лица его

стало чувственным.

– Вам удобно, мистер Прескот?

Дилан погладил свою длину, сгибая при этом одну ногу и ставя ее на островок.

– Ну, ты говорил мне, что я могу пользоваться твоей кухней, когда мне захочется.

Но… – его слова были резко прерваны, когда я щелкнул выключателем на стене, погружая

комнату в темноту. Но не совсем это было у меня на уме, когда я ударил по выключателю

рядом, подсвечивая полоску из четырех галогеновых ламп, которые висели ровной линией

над столешницей.

О, да, так намного лучше. Если Дилан хотел быть в центре внимания, я буду более,

чем счастлив поставить его в центр софитов.

– Что ты говорил? – переспросил я, когда пошел туда, где он лежал, теперь так

эффектно подсвеченный для моего пристального внимания. Взгляд Дилана следил за мной, и

когда я опустил свои глаза, его пальцы закружили по головке его члена, прежде чем он

помассировал своей скользкой ладонью вниз по стволу.

– Я говорил, – продолжил Дилан, когда я остановился у края столешницы и посмотрел

на него сверху–вниз. – Что при том, что ты вроде как позволил мне пользоваться своей

кухней, я серьезно задумался над тем, когда ты в последний раз ей пользовался.

Я потянулся к подолу своей футболки, и когда сбросил ее на пол к шортам, которые он

отшвырнул ранее, Дилан поднял свою вторую ногу и согнул ее в колене, чтобы открыть

превосходный вид на все, что я хотел пососать, поцеловать и потрогать.

– Твою мать, – сказал Дилан и толкнулся бедрами вверх. – Обожаю этот звук.

Я взялся руками за пуговицу на своих шортах и расстегнул ее, и когда я собрался

скинуть их со своих бедер, я выгнул бровь, дожидаясь дальнейшего пояснения.

– Это рычание. Ты даже не осознаешь, что делаешь это. Но блять. Это так сексуально.

Он был прав: я даже не осознавал, что издавал звуки, но это не удивило меня. Из–за

Дилана я чувствовал себя чертовым животным. Когда мои шорты упали на пол, я вышагнул

из них и поднес свои руки к согнутым коленям Дилана, где затем проследил путь от голени

до лодыжек.

– Разведи для меня свои ноги, – попросил я, и когда он сделал это, вид, который

встретил меня, заставил меня жаждать освобождения. И пока Дилан водил своей ладонью

вверх и вниз по своей жесткой эрекции, я не смог остановить собственные руки и не

обхватить его за икры.

Мой голос был низким рокотом, когда я произносил:

– Нужно тебя подвинуть, вот так, – я потянул его к краю столешницы. Руки Дилана

метнулись в стороны, чтобы удержаться, и освободили его член для моего рта. Склонившись

над ним, я не тратил времени зря и пробежался языком от толстого основания до головки, а

когда задержался на ней своими губами, подразнивая его, он толкнулся бедрами вверх,

требуя большего.

– Тебе нужно попросить, – сказал я, поднимая свою голову и дьявольски ухмыляясь

ему. – Ты заполучил мое внимание. Что–то еще хочешь?

Пока я выцеловывал внутреннюю часть его бедра, Дилан ахнул и затем сказал.

– Я хочу твой долбаный рот на себе, для начала.

Ваше желание для меня закон, подумал я, подтянул его ноги на свои плечи и взял на

всю глубину до глотки. Застонав от наполненности его эрекцией, я поднялся к кончику, а

затем опустился вниз снова. Пока я это делал, шальная мысль посетила мою голову. Нет ни

единого шанса, что я хоть когда–нибудь смогу насытиться этим мужчиной. Как вообще стало

возможным, что я мог взять его таким, где бы ни захотел этого? Что он может взять меня. Я

понятия не имел, что это может быть так приятно. Понятия не имел, чего мне не хватало, в

чем я отказывал себе многие годы.

И даже когда втянул его глубже, я все ровно не мог привыкнуть к тому, что он – мой.

И в этот момент, мне было плевать, кто знал об этом.

Когда бедра Дилана дернулись, а дыхание стало рваным, я поднял голову и покачал

ей.

– Пока нет, – сказал я, и опустил его ноги с моих плеч. – Двигайся назад.

Мне больше не пришлось говорить, потому что Дилан быстро откатился назад по

столешнице, и я подтянулся вверх, чтобы присоединится к нему. И…просто черт. Его

стройное тело, раскрытое подо мной, вызвало во мне желание стать чуточку ближе – сделать

все это намного ближе, и когда я опустился на четвереньки, то медленно пополз по его телу

вверх.

Взгляд Дилана, не мигая, следил за мной – даже когда я оседлал его бедра…даже

когда я опустил свое тело на него…и даже когда наши члены коснулись друг друга

умопомрачительным скольжением, от чего перехватило дыхание в моем горле.

– Эта пытка в отместку за мои издевательства со стриптизом, не так ли? –

пробормотал Дилан, выгнувшись подо мной, его горло обнажилось, и ждал, и я угодил ему,

пробежавшись языком по всей длине вверх по его разгоряченной коже.

– Рад, что ты уловил суть.

– К черту твою суть, – сказал он, потянувшись между нами и обхватывая нас своей

рукой. Фрикций от его кулака и эрекции, скользящей напротив моего члена, было

практически слишком, чтобы сдержаться, и я закричал, захватывая его губы поцелуем.

***

Господи, Эйс – сексуальный засранец.

О, да,

подумал я, когда его язык нырнул глубже

между моих губ и потерся об мой. Его ноги находились между раскинутых моих, а обе его

руки опустились по бокам от моей головы, накрывая меня собой, пока я лежал на кухонном

островке. Он практически отжимался, двигая своими губами поверх моих, стонал в мой рот,

пока я сжимал руку вокруг наших жестких членов.

– Дилан…Твою.. – сказал он, отрываясь от моего рта и целуя вдоль линии челюсти к

моему уху. – Да, Боже. Сильнее.

Я повернул голову, поцеловал его челюсть и сжал, и его бедра впечатались вперед,

задевая мой член своим.

– Нравится так? – спросил я, издеваясь над ним, делая так снова, и Эйс снова оказался

здесь, втираясь в мои бедра своими.

– Да. Именно так.

Я застонал от его слов и оплел одной ногой заднюю часть его мускулистого бедра. В

нем была сила и мощь, когда руки у моего лица напрягались, и у меня появилось явное

желание наклониться и… Ох, блять. Я выгнулся и лизнул его бицепс, и когда уткнулся носом

в изгиб его руки, он сместился, чтобы обхватить ею меня, опуская меня обратно на

столешницу, и выгнулся своим телом наполовину со мной. Затем Эйс потянулся между нами

и накрыл мою руку, которая обхватывала нас, и мы начали двигаться вместе.

Его губы призрачно касались моих, его дыхание теплое, когда он задыхался от

каждого хрипа и толчков его бедер, и я использовал ногу, которой держался за него, чтобы

приподнять себя вверх и встречать каждый толчок.

Я чувствовал, как его пальцы впивались в кожу на моем плече, где он держался, и в

тот момент, когда я подумал, что он обрушит свои губы на мои, Эйс вместо этого опустил

голову, чтобы мы оказались щека к щеке и прошептал на мое ухо:

– Ты, Дилан Прескот, стоишь каждого скандала, о котором напишут…

Ах, черт, я уже сбился со счета, когда Эйс был таким. Когда он уничтожал клетки

моего мозга, греховным образом используя мое тело, и восхитительным образом

отпечатывался каждой частичкой на моей душе.

– И знаешь почему?

От его голоса, низкого и хриплого в моем ухе, не было и шанса, что слова вырвутся из

моего рта. Так что вместо этого, я изогнулся и потерся всей своей длиной по каменной стене

его тела, и Эйс повернул голову и оставил настойчивый поцелуй на моей щеке, прежде чем

сказать:

– Потому что с тобой, я нашел себя.

Все. Эти милые слова, сорвавшиеся с губ, которые мгновение назад разрушали меня,

заставили меня напрячься под ним. Затем Эйс втянул мочку моего уха между зубов и сказал:

– Кончи для меня, Дилан. На нас обоих.

Он сместился, и пока я лежал плашмя на столешнице, Эйс начал вгонять свое тело

поверх меня таким образом, что я едва ли не закатил глаза до затылка. Но я бы ни за что не

упустил такого вида. Его руки сжимались по обе стороны от меня, и я потянулся вниз, чтобы

обхватить нас обоих кулаком, Эйс приносил трение, а я – усердие. Моя рука работала с

дополнительным нажимом, а оргазм несся вниз по моему позвоночнику, и когда я

почувствовал, как сжались мои яйца, а Эйс замер надо мной, мы оба пришли к

впечатляющему освобождению одновременно и душой и телом.

Мы были так сильно изранены, и в тот момент чувствовалась такая свобода, что я был

удивлен, что не ощутил слез в своих глазах от подобного облегчения. Даже после такой

нагрузки на наши новые отношения, в конце дня, мы все равно остались одним целым.

Глава 4.

__________________

Сладкий. Упругий. Мой.

Я никогда не понимал потребности парней нанимать себе телохранителей, пока не

столкнулся со стеной папарацци, которая дожидалась снаружи главных ворот на въезде в мой

район, перед рассветом в понедельник.

– Ох, твою… – сказал Дилан с места, где сидел рядом со мной в Range Rover, когда

открылись ворота и вспышки, как сотни молний, поразили одновременно. Эффект был

ослепляющим, и не смотря на то, что солнце еще не встало, мне пришлось взять с консоли

солнцезащитные очки, чтобы иметь возможность проехать мимо них на главное шоссе. И с

надеждой не сбить никого в процессе, хотя не могу сказать, что впал бы в отчаяние,

произойди подобное.

Агрессивные, маленькие засранцы.

Я маневрировал машиной медленно, пока толпа выкрикивала нам вопросы, и все о чем

я мог думать: «Зачем им все это?» Неужели, они верят, что я опущу свое окно и отвечу им?

Впустую потрачу воздух.

Краем глаза, я видел, как Дилан натягивал пониже свою кепку на лицо, и ощутил укол

вины. Я не стал бы винить его совсем, если бы он захотел сбежать после прошедших суток.

Боже, прошло всего лишь столько? Сутки? Такое ощущение, что вечность.

Как только мы проехали сборище, я стянул очки, и затем потянулся к руке Дилана.

– Прости, – сказал я.

Глубокая морщинка образовалась между его бровей.

– За что ты извиняешься? Не похоже, чтобы тебя просили об этом.

– Нет, и все же. Я знаю, это часть работы, но мне жаль, что втянул тебя во все это.

– Я больше не хочу слышать ни одного извинения от тебя, ты понял? Я с тобой, и они

все со временем отстанут. Правильно?

Наверное. Возможно. Я так надеюсь на это. Вместо того, чтобы ответить ему, я

спросил:

– Итак, Пейдж собрала все, что тебе нужно из твоей квартиры прошлой ночью, или

нам нужно по дороге заехать?

– Нет, у меня есть все, что нужно до вечера. И передай ей очередное спасибо за это.

– Передам.

Когда мы осознали, что возвращение назад прошлой ночью наверняка вызовет

безумие, я позвонил Пейдж и попросил об услуге. В отличие от Шейн, которую пресса бы

узнала по прошлому году, у Пейдж была возможность войти и выйти из квартиры Дилана,

прихватив при этом несколько необходимых вещей, и остаться незамеченной.

Поездка до студии была спокойной, как и обычно бывает, пока остальная часть ЛА не

проснулась, не считая горстки машин, которые держались у нас на хвосте всю дорогу. Когда

мы наконец–то проехали ворота Warner Bros., мы были свободны. На несколько часов, по

крайней мере.

Когда я припарковался на место прямо перед звуковой студией, Дилан отпустил мою

руку.

– Похоже, мы нарушили твое правило, – сказал он, уголки его губ изогнулись. – Разве

не ты предупреждал меня об отношениях между коллегами?

– Это правило действует до сих пор. За исключением того, что этот коллега – я, –

склонившись над консолью, я схватил его за затылок и потянул на себя для поцелуя. Его

губы были нерешительными поначалу, как будто он нервничал из–за того, что все смотрели,

но затем они смягчились под моими, и он жадно меня поцеловал.

Когда, наконец, отпустил его, я ухмыльнулся и сказал:

– Хорошего дня на работе, мистер Прескот.

– Ну, кто бы мог подумать? Похоже, Эйс Локк изменил свою политику насчет

поцелуев. И, должен сказать, я одобряю это.

– Умник, – произнес я, рассмеявшись брошенным мне в лицо словам, которые я

сказал, когда мы только познакомились. Когда Дилан развернулся на сидении, чтобы забрать

свою сумку, я распахнул свою дверь и спрыгнул наружу, в тот момент, как Рон припарковал

свой спорткар на место рядом со мной.

– Доброе утро, – сказал я, когда он выбрался наружу, а потом рассмотрел слова на его

футболке. Она гласила: «Не Лажу С Нарциссами». – Миленькое послание с утра.

– Надел специально для тебя. Что с тем хренофестивалем, который просто разрывал

мой телефон?

– Длинная история.

– Ну, я с радостью послушаю. Умоляю, скажи, что ты не всерьез встречаешься с

этим… – когда взгляд Рона упал на Дилана, выбирающегося из моей машины, он заткнулся.

– Привет, Рон, – поздоровался Дилан.

Пока наш ошеломленный режиссер смотрел туда–обратно между нами, его челюсть

сжалась.

– Точно, – сказал он. – Увидимся, мальчики, на площадке.

Оглянувшись на обеспокоенное выражение Дилана, я пожал плечами.

– Он справится.

– Если он будет орать на меня сегодня, не говори ничего.

– Да, да.

– Эйс, я серьезно. Если откроешь свою варежку, я тебя лишу секса.

Я не спеша обошел перед внедорожника и наклонил голову.

– Ты угрожаешь мне?

– Чертовски верно. Теперь, когда все знают, ты не можешь говорить абсолютно ничего

в мою защиту.

– А если скажу, ты не дашь мне.

– По меньшей мере, неделю.

Я выгнул бровь.

– Целую неделю?

– Ладно, может, парочку дней.

– Уверен, что на коленях верну твою благосклонность, – сказал я, и он закатил глаза.

Отступив назад до того, как я успел коснуться его, Дилан ухмыльнулся и сказал:

– Лучше отправляйтесь в свой трейлер, мистер Локк. Время не ждет.

***

Четыре часа и тридцать пять минут спустя, я хотел оказаться где угодно, но не там где

находился сейчас – прежде всего на съемках с Эйсом Локком, моим новым парнем. В ту

секунду, как я открыл дверь на студию 16 и шагнул внутрь, все стало…ну, странным.

Рон сегодня бушевал, и если я переживал, что сегодня он будет срываться на мне, то

не стоит волноваться, потому что не я был на линии огня. Нет, эта честь принадлежала Эйсу,

и только Эйсу. С первой реплики до той, которую он повторял уже в двенадцатый раз,

ничего, что сказал, сделал или как ударил Эйс, не приносило счастья Рону, и по напряжению

в плечах и челюсти Эйса, что не укрылось от меня, – он был близок к взрыву.

– Хватит. Стоп. Стоп! – орал Рон, слезая со своего кресла и выходя из–за камеры.

Сегодняшняя съемка в основном проходила в тесном помещении, где мы стояли

вплотную друг к другу вокруг Эйса, который обращался с пламенной речью к своей команде

о преодолении врага и о том, кто выступит вместе с ним. Как выяснилось по странным

взглядам, которые были устремлены на нас с Эйсом все утро, я мог бы поверить, что если бы

это не было утвердительно прописано в сценарии, ни один из этих мужчин не встал бы

добровольно рядом с Эйсом в данный момент. Кроме меня, конечно же, подумал я,

продолжая смотреть в пол.

– Ради всего святого, Локк. Это так же пылко, как и мокрая тряпка. В чем твоя чертова

проблема сегодня?

Я желал Эйсу сохранять хладнокровие, зная, что обычно он почтительный тип,

особенно с Роном, с которым, как он говорил, ему нравилось работать, и он действительно

восхищался им. Но после всего, что произошло за последние сутки, похоже, терпение Эйса

была на исходе.

– Что со мной не так? – переспросил Эйс и слетел с площадки, на полпути встречая

Рона.– Что не так – что ты не переставал придираться с тех пор, как я оказался здесь?

Весь актерский состав парализовало, пока мы наблюдали как два «локомотива»

сталкивались головами впервые с начала съемок. И я не упустил того, что все в этом

помещении были хорошо осведомлены, что я, вероятно, стал причиной трений и разногласий

этим утром. Ну, такое впечатление у меня создалось, пока я сканировал любопытные

взгляды, глядящие между мной и напряженной спиной Эйса.

– Если ты постараешься изо всех сил, я отстану от тебя, – сказал Рон. – А сейчас, это

небрежно и не отрепетировано. Я хочу ощутить, что последую за тобой на конец долбаного

света. Хотя сомневаюсь, что ты можешь отыскать свою голову в заднице.

Рон скрестил руки поверх груди, кипя от злости на Эйса, и в тот момент, когда я

мельком взглянул на мужчин, стоящих с противоположной стороны подиума, у которого мы

все собрались, я перехватил взгляд Расса. Он с прищуром смотрел на меня, а его губы

вытянулись в тонкую линию, и я чувствовал осуждение в его глазах, и молил Бога, чтобы

земля разверзлась и поглотила меня целиком.

– Хрень собачья, – наконец–то, взорвался Эйс. Слова прогремели на площадке и

отразились эхом от стен. Господи, я никогда не видел Эйса таким. – Я идеально доносил эту

речь последние десять или двенадцать раз, что ты заставил меня переснять. Это никак не

связанно с моими актерскими способностями, и мы оба знаем это.

Лицо Рона побагровело, и он выглядел так, будто дым сейчас повалит из его ушей, и с

трудом вдохнул.

– Перерыв, собирай свое дерьмо вместе и возвращайся на площадку через полчаса, –

сказал он Эйсу, и когда Эйс пролетел мимо него и зашагал к дальнему выходу, Рон вернул

свое внимание к нам. – Остальные, поешьте что–нибудь и тоже возвращайтесь через полчаса.

Если опоздаете, дверь будет заперта. Ясно?

Когда все начали расходиться с площадки, Рон пошел к противоположному выходу,

бормоча, что ему нужно выпить, а я заметил Расса, собравшегося уходить.

– Эй, Расс. Подожди! – крикнул я, побежав за ним. Он не разговаривал со мной, когда

я приехал сегодня утром, но мы все были в такой спешке, подготавливаясь к съемкам, что у

меня не было времени спросить у него, как прошли выходные или…если на то пошло,

причину, почему он смотрит на меня, как на врага.

Он остановился и помахал одному из парней, с которым мы зависали пару раз после

работы, а затем повернулся, следя за тем, как я подхожу и останавливаюсь напротив него.

Когда стало очевидным, что он не станет тем, кто инициирует разговор, я скользнул рукой в

карман своих белых брюк и улыбнулся ему, надеясь непринужденно вернуться к дружбе,

которая образовалась между нами.

– Как дела, старик? – спросил я. – Хорошо провел выходные?

Рот Расса приоткрылся, будто он собирался что–то сказать, а затем захлопнулся, и он

развернулся, чтобы уйти. Какого…? Я потянулся за его запястьем и развернул обратно, и

когда он бросил взгляд вниз на мою руку на нем, то быстро сбросил ее.

– Да, было бы лучше, если бы ты держал свои руки при себе, – сказал он. – Не хочу,

чтобы твой парень приревновал и избил меня. Бог знает, какое Эйс Локк может нанести

повреждение чьему–то лицу.

Меня передернуло на это, и я покачал головой.

– Да, ладно тебе, Расс. Ты же знаешь, что он не такой. Я хочу поговорить с тобой

минутку. Хочу понять…

– Я занят, – сказал он и собрался снова уйти.

Чеееееерт.

Я встал перед ним и нахмурился.

– Расс.

– Я занят, Дилан. Я звонил вчера, чтобы поговорить. Оказалось, я не стою твоего

времени, так что…эй, я умываю руки.

– Это не так. Вчера было…было…безумием, вот чем это было. У меня не было

времени разговаривать с…

– Как давно ты трахаешься с ним? Это же Локк. Или все обстоит наоборот? Должен

сказать…Мне любопытно, как и остальной части мира. И разве не ты – тот, кто говорил мне,

что не готов нырять в отношения сейчас? Угу…довольно очевидно.

Вопрос Расса был настолько грубым и откровенным, что у меня резко закончились все

слова. Его взгляд впился в меня, и в тот момент я понял, что наша с ним дружба на этом

закончилась.

Это не было моим сознательным решением, что «все, мы больше не можем оставаться

друзьями». Но, пока Расс стоял и дожидался от меня подробностей наших отношений с

Эйсом, интимных подробностей, я понял, что хрена с два скажу ему что–то. И никогда бы

друг не поступил так, как он.

Я ничего не должен ему объяснять. Мы не встречались; у нас едва зародилась дружба.

И вот он ожидает от меня чего? Объяснения? Сплетен? Злорадства?

Ну, он глубоко разочаруется. Я начал отступать от него и покачал головой. Охренеть–

как–невероятно.

– Увидимся, Расс.

Я развернулся на пятках, готовый уйти и разыскать Эйса на фуд–корте, когда услышал

крик Расса:

– Это было на его дне рождения, не так ли?

Но я не стал оглядываться назад.

***

Катастрофа.

Именно в это превратились утренние съемки. Рон был невозможен с

первых слов, что вылетели из моего рта, и все, что выходило дальше только больше

выводило его из себя.

Я не дурак. Я хорошо осведомлен, что это его такой способ многозначительно

намекнуть мне, насколько он разочарован тем, что большинство СМИ воспринимали наш

выходящий фильм, вращающимся вокруг главной звезды и его коллеги, а это слишком плохо.

Но ни за что я не позволю возможности встречаться с Диланом ускользнуть от меня только

из–за того, что это может быть немного неудобным. Ладно, может, сильно неудобным. Но

несмотря на то, что я сказал Дилану насчет отношений между коллегам, правда в том, что это

не незаконно. Это не было прописано в наших контрактах. Это было просто…ну,

неодобрением к тому цирку в СМИ, который часто следует за этим – что, безусловно,

произошло и с нами.

Да, и это только начало.

Я гонял кусок простой, вареной курицы по пластиковому контейнеру и чувствовал

зарождающуюся головную боль в основании черепа. Мне нужно справиться с собой. Это –

только начало того, что обещает стать самыми трудными месяцами. Прошло два дня с тех

пор, как пресса раскрыла, что я с кем–то встречался. И всего лишь вопрос времени – черт,

нескольких часов – пока они не сложат дважды два и не поймут, что великолепный мужчина

в моем номере в одном полотенце – тот, же мужчина, что в данное время украшал все

билборды «Calvin Klein» по всей стране.

Я очень надеялся, что Дилан понимал, на что он согласился…потому что все станет

только напряженнее, когда это выяснится.

– Простите? Это место занято?

Я поднял взгляд на мужчину, который только что был в моих мыслях. Он стоял рядом

со мной с обеспокоенным выражением на лице, наверняка, интересуясь, остыл я или еще нет.

После спектакля с Роном, я не мог винить Дилана за осторожность, и, учитывая широкое

расстояние вокруг меня на площадке фуд–корта от команды и актерского состава, было

очевидно, что все они тоже ждали, что именно последует дальше.

Но разве могут возникнуть какие–то вопросы? Дилан серьезно беспокоился, что я

откажу, что он не сможет сесть со мной? Простите, но ни хрена подобного. Какой в этом

смысл? Или во всем этом, если на то пошло, если я прогоню его? Все уже следили и

сплетничали, если бормотание, достигающее сейчас моих ушей, было хоть каким–то

признаком.

Я выдавил кривую улыбку, а затем указал на стул напротив себя вилкой.

– Вот сюда ты можешь посадить свою сладкую попку.

Обеспокоенное выражение сошло с лица Дилана, и его губы изогнулись в медленной

улыбке.

– Сладкую, да? – переспросил он, присаживаясь напротив меня и ставя перед собой

свою тарелку. Я с тоской посмотрел на стейк и картошку и кивнул.

– Сладкая. Упругая. Моя. Выбирай.

Дилан посмотрел налево, потом направо, прежде чем вернуть свой взгляд на меня с

приподнятой бровью. Бедный мальчик не совсем уверен, что должен делать. Или что я хочу,

чтобы он сделал. Что ж, время исправить это.

Я потянулся через стол, положил свою руку поверх его и сжал успокаивающе.

– Это нормально со мной разговаривать, знаешь ли.

Дилан наклонился и понизил голос.

– Такая ирония исходит от тебя, не считаешь? Еще на прошлой неделе у меня даже

возможности не было смотреть в твою сторону.

– Да, но все меняется, – сказал я, когда он перевернул ладонь, и наши пальцы

переплелись. – Я определенно уверен, что большинство людей уже знают, что ты больше,

чем просто смотришь в мою сторону.

Я заигрывающее подмигнул, и это возымело желаемый эффект. Щеки Дилана

вспыхнули, и он рассмеялся.

– Тебя не волнует, что кто–то может сделать снимок?

– Чего? Нас, держащихся за руки? Это менее скандально, чем ты почти голый в моем

номере… – я позволил своим глазам задержаться на теле Дилана, а затем перевел взгляд и

увидел, как он качает головой из–за меня. – Что?

– Ничего.

– Нет…что? Скажи мне.

– Меня просто удивляет твое такое спокойствие сейчас, думаю так.

– Спокойствие? – переспросил я. – Прости, но тебя разве не было утром на съемках?

Дилан поднял свои глаза на меня, и его губы изогнулись.

– Нет, в смысле…да, я был там. Я не об этом. Рон, ожидаемо, взбешен и срывается на

тебе. Но я имел ввиду… – он снова просканировал наше ближайшее окружение – …

несомненно, ты знаешь, что все здесь следят прямо сейчас за нами. Обсуждают нас.

Дилан выглядел таким возмущенным, что я не смог сдержать смешок, который

вырвался из меня.

– Да…и? Стыдишься меня, Мечта?

– Ой, я тебя умоляю. Кто в здравом уме будет стыдиться тебя? – мой желудок сделал

сальто из–за этих слов, но потом его стянуло, когда он добавил. – Просто все эти

предположения, что они делают. Это видно по их глазам, каждый раз, когда они переводят

взгляды с тебя на меня. Черт, даже Расс только что спрашивал меня, кто трахает…

Когда Дилан подавился словами и сделал вдох, мне не нужно было продолжения от

него, чтобы узнать, о чем его спрашивали. Конечно же, этот белобрысый засранец был здесь,

и до того, как я успел остановить себя, я спросил:

– Что ты ответил ему?

– Ничего, – ответил Дилан, а затем нахмурился, вытягивая свою руку.

Твою мать. Да, что за херня со мной? Я не хотел, чтобы это прозвучало обвиняюще. Я

знал, что Дилан ничего бы не сказал. Мой вопрос был просто рефлекторной реакцией. То, что

так давно въелось в меня, и это было так трудно игнорировать.

– Эй? Прости. Конечно, ты ничего не сказал. Я просто…

– Я понял, – сказал Дилан.– Привычки трудно ломать. Ты привык, что люди треплют

своими языками. Но Эйс?

– Да?

– Таким никогда не стану я. Я никогда не поступлю так с тобой. Не причиню тебе

такую боль.

И когда я поднял нож, чтобы разрезать мягкую курицу перед собой, я понимал, что это

правда. Дилан действительно сделает все, что в его силах, чтобы не причинить мне боль. Он

рядом со мной открыто, пока мы разбираемся с тем помешательством, которое обрушилось

на нас, когда он мог уйти при первых же признаках безумия.

Я чувствовал себя придурком. Мне не нравилось, что я позволил своей досаде из–за

этой ситуации перекинуться на него, когда в реальности все, что удерживало меня хоть в

половину вменяемым все адское утро – тот факт, что я смогу открыто насладиться обедом

вместе с этим мужчиной. Все остальные могли идти к черту. Поэтому я потянулся через весь

стол и украл из его тарелки несколько долек картошки–фри. Дилан уставился на меня, когда

я сжевал одну, а затем выгнул свою бровь.

– Ох, пожалуйста, – сказал он. – Угощайтесь. Я совсем не хочу ее.

Я подхватил еще одну и закинул ее в рот, прежде чем нацелить на него свое самое

сокрушенное выражение.

– Ты даже не планировал, садясь сюда со стейком и картошкой, пока я давлюсь

вареной курицей и капустой, поделиться со мной, да?

Дилан отрезал кусок от своего стейка и пихнул его между своих губ. И пока он жевал,

он ухмылялся мне, и я был счастлив вернуться к его благосклонности.

– Вовсе не так, – ответил он, а затем облизал свои губы. – Все, что мое – твое.

Мой член дернулся на его явный подтекст, и поскольку я не хотел, чтобы наш первый

публичный поцелуй – или тисканье, если на то пошло, – был во время ланча на съемках, я

настроился на кражу его картошки и впился в нее, перед этим сказав:

– Это, мистер Прескот, очень приятно знать.

– Я рад, что ты так считаешь, – сказал он с озорной улыбкой, и я не мог бы сказать,

задержался ли кто еще на фуд–корте после этого, потому что смотрел только на мужчину

напротив себя.

Глава 5.

_____________

Громко и гордо.

– Только не злись, – сказал Эйс с того места, где стоял посреди своего трейлера,

застегивая молнию на сумке. Сейчас конец самого худшего дня на площадке – пока, во

всяком случае – и под плотным напряжением остального кастинг состава, я пришел в трейлер

Эйса, чтобы помыться и переодеться.

Я поднял взгляд оттуда, где сидел и листал один из журналов Эйса «Musclemag».

– Злиться? С чего я должен злиться?

– Потому что половина твоих ежедневных тренировок прекратится.

– Половина моих… О чем ты говоришь?

Эйс раскрыл жалюзи и указал на гладкий, черный линкольн, стоящий на холостом

ходу рядом с его внедорожником.

– Боюсь, что ты не сможешь больше ходить домой пешком, так что когда ты не со

мной, ты будешь в ней.

– Почему я не смогу ходить домой пешком? Это меньше километра.

– Помнишь толпу, с которой мы столкнулись этим утром?

– Да…

– Привыкай. Они уже наверняка у входа перед студией, а я не могу позволить толпе

напасть на тебя.

Я швырнул журнал на диван рядом с собой и подошел к Эйсу, мои ладони легли на его

бедра.

– Единственная причина, по которой я буду злиться, если ты отменишь мои ночные

упражнения, – сказал я.

– Без вариантов.

– Хорошо. Тогда я буду послушным и не стану жаловаться на водителя.

Эйс ухмыльнулся, и его руки сместились на мою задницу, притягивая ближе для

поцелуя.

– Мне не нравится, что тебя не будет сегодня в моей постели, – пробормотал он в мой

рот.

– Я бы предпочел не присутствовать там, когда Роджер будет проделывать новую

дырку в твоей заднице. К тому же, я должен спать в своей собственной постели в такие дни.

Он оттолкнул меня со стоном.

– Не фанат ни того, ни другого, но…

– Придется столкнуться с этим, хотя я, может, поставлю один из твоих фильмов,

чтобы скоротать вечер. Позвонишь мне потом? Дашь знать, что Роджер не придушил тебя

голыми руками?

Эйс расхохотался, хватая свою сумку, а затем открывая дверь для меня.

– Ха, он только лает, но не кусается. Но я в любом случае позвоню тебе.

Когда мы вышли из трейлера к своим машинам, я не мог сдержать укол грусти от

необходимости разойтись по разным сторонам, хоть это было всего на ночь. Такое

ощущение, что мы прожили целую жизнь за последние несколько дней. Эти события прочно

укрепили присутствие Эйса в моей жизни, что если бы я остановился и сильно задумался об

этом, то меня могло бы напугать, какой курс все приобретает. Но все это просто казалось…

правильным. Мы не торопились; мы просто узнавали друг друга, и разве мог я что–то

поделать с желанием проводить все свое время с этим потрясающим мужчиной рядом со

мной?

Я мельком взглянул, как Эйс доставал ключи из кармана своих черных джинсов, и

затем пошел впереди меня, позволяя моему взгляду бродить по тому, как идеально они

сидели на нем сзади.

О, да. И все это мое.

– Увидимся с утра пораньше? – спросил он, оглядываясь через плечо, и когда он

заметил, на чем мой взгляд был сосредоточен, то рассмеялся.

– Что смешного?

– Ты. Так приятно, что мы больше не прячемся.

– Что могу поделать, если твоя задница – то, ради чего некоторые люди упали бы на

колени?

– Меня волнует одна конкретная личность, падающая на колени передо мной.

Увидимся скоро, Мечта, – сказал Эйс, подмигивая, а затем скользнул на сидение своего

Range Rover.

Вздохнув, я пошел к задней части Линкольна, поздоровался с охранником Эйса,

Френком, и позволил ему увезти себя от мужчины, из–за которого я надорву пакетик со

смазкой чуть позже.

И какой я должен поставить фильм с ним, чтобы посмотреть сегодня и получить

удовольствие…

– Ох, твою ж мать, – сказал я, когда Линкольн выехал из ворот студии прямо в такое

полчище людей со всех сторон обочины, выкрикивающих разные вопросы. Камеры

взрывались вспышками, когда мы проезжали мимо. Я спустился пониже на сидении и

заслонил лицо своей рукой, как козырьком, пока мы ехали короткое расстояние до моего

дома.

Там было ничуть не лучше.

Да вы издеваетесь надо мной, думал я, когда машина остановилась напротив моего

многоквартирного здания. Я даже не видел входа на лестницу, которая вела к моей студии,

потому что всю лужайку и обочину покрывало море незнакомцев, а когда мы остановились,

тихий блок за секунды превратился в полноценное столпотворение.

– Оставайтесь на месте, мистер Прескот. Я провожу вас до дома. Какой этаж?

Я оцепенело назвал ему номер квартиры, и затем он выбрался из машины, пробираясь

сквозь толпу, чтобы открыть мне дверь.

Боже мой…Мне серьезно нужно выходить из машины, или я могу прятаться и

дальше в ней? Я потянулся за своими очками, которые обычно висели поверх моей футболки,

но когда их там не оказалось, я выругался. Затем задняя дверь приоткрылась, и Фрэнк

оказался рядом, его рука вытянулась, чтобы отогнать всех, кто находился поблизости. Крики

были оглушительными, когда я вылез наружу, и после того, как Фрэнк захлопнул за мной

дверь, он опустил свою огромную руку на мою спину и медленно повел меня через давящую

толпу. Я чувствовал давление со всех сторон, пока слушал:

– Что вы можете рассказать о ваших отношениях с Эйсом Локком?

– Как долго вы скрывали в тайне ваш роман?

– Эйс дал вам роль в «Мятеже 2»?

Прижимаясь подбородком к груди, а глазами глядя в землю перед собой, чтобы не

споткнуться, я позволял Френку вести меня, как казалось, целую вечность. К тому времени,

как мы добрались до подножия лестницы, которая вела к моей квартире, я вспотел, и так

было, пока Фрэнк не забросил меня внутрь и не захлопнул дверь, а я запер ее за ним, вот

тогда я смог сделать свой первый глубокий вдох.

Это сумасшествие какое–то…

Я не видел, чтобы Эйс имел дело с толпой такого размера с тех пор, как познакомился

с ним, и глупо позволил себе забыть, что он не просто обычный парень, которого иногда

могут преследовать парочка людей. Нет, он – мега–невероятная–кинозвезда, и люди во всем

мире знали кто он. Я задумался об этом на минуту. Люди во всем мире. Так что это не просто

толпа снаружи, или журналисты, дожидающиеся на входе в студию, или те, кто преследуют

его до дома. Нет, те люди только посланники, кто доносят до тысяч и тысяч людей, которые

жаждут всего, что смогут добыть касаемо Эйса. Я потер ладонью глаза и пошел на кухню,

чтобы налить стакан холодной воды, выпивая его залпом. Когда я откинулся на столешницу,

то наткнулся взглядом на вазу с цветами, которую подарил мне Эйс перед нашей поездкой в

Вегас. Смесь ярко–желтых, сиреневых и розовых бутонов была свежа, как и прежде,

незапятнанная безумием последних двух дней, и глубоко вдохнув их аромат, я вытащил свой

телефон и нажал на звонок.

– Уже соскучился по мне? – послышался глубокий голос Эйса, и казалось, что я был

на громкой связи. Я быстро глянул на время, по которому стало понятно, что он еще никак не

мог добраться до дома, особенно если кто–то следил за ним.

– Всегда, – ответил я, а затем. – Эйс, они окружили мой дом.

– Что? Там пресса?

– Фрэнк только что протащил нас через…блять, я даже не знаю, сколько человек там

снаружи.

– Проклятье, они быстро работают. Я думал, что у нас есть немного времени, до того

как они узнают кто ты.

– Не повезло.

Эйс шумно выдохнул.

– Прости…

– Я сказал, никаких больше извинений.

– Да, но они дежурят у твоего дома. И не похоже, что у тебя есть ворота, чтобы

сдержать их. Хочешь, я попрошу Фрэнка привезти тебя сюда?

– Нет, нет, конечно, нет. Они не собираются врываться или еще как–то проникать, я

просто подумал…ты должен знать. Вот и все.

– Я серьезно, если хочешь собрать свои шмотки и приехать сюда…

– Тогда я сделаю это. Но все в порядке. Правда. Я просто поужинаю, понаблюдаю за

тобой по телику, а потом вырублюсь к чертям собачим. Обещаю.

– Ладно… – Эйс казался неуверенным, но я был непреклонен.

– Повеселись с Роджером.

– О боже. Обязательно. Позвонить тебе потом?

– Буду с нетерпением ждать.

Отключившись, я рискнул войти в свою тесную гостиную и плюхнуться на диван.

Затем я щелкнул пультом от телика, и попал прямо в тот момент, когда образ, уставившийся

с экрана на меня, был – мной.

Вау. Ладно, это что–то новенькое.

Ведущая широко улыбалась своему напарнику, пока они строили догадки о новом

« красавчике» в номере Эйса.

Господи Боже. Я потер ладонями свои глаза, будто мог стереть образы оригинала, но

нет, там был я.

Я, стоящий на пороге люкса Эйса в полотенце, обернутом вокруг моей талии, мои

волосы зализаны назад после душа, а рот открыт. И там, за моим плечом, стоял Эйс, одетый в

то же самое. Довольно инкриминирующе? Мы выглядели так, будто принимали утренний душ

вместе…что, естественно, так и было.

Следующим снимком, который появился, был, когда Эйс вел меня через лобби отеля

«Syn». Моя голова опущена, но кто угодно мог уловить, что сфотографировали в удачный

момент, поскольку Эйс смотрел прямо на них, и взгляд его был взрывоопасен.

Потрясающего, цвета грозового неба.

Этот мужчина, безусловно, притягателен, нет сомнений в этом, даже когда он доведен

до предела.

Затем мелькнуло фото, которое ведущая прокомментировала, как ее любимое, и я сел

прямее, подкатившись к краю дивана, почти в ужасе от того, что увижу.

Это был кадр, когда Эйс открывал для меня дверь, после того как мы прошли мимо

папарацци у «Syn», и его рука лежала на моей пояснице, когда он помогал мне забраться в

Линкольн. Они показывали отдаленный кадр, охватывающий толпу и нас двоих, а затем

приблизили его на руку на моей спине, и ведущая захихикала, как школьница.

– Ох, не знаю, как ты, Брэд, но мое сердце трепещет от того, что, наконец, Эйс

появился с тем, от кого он, очевидно, не может держать подальше свои руки.

Брэд, ее со–ведущий, мужчина, который мог бы сойти за Кена, стрельнул в нее яркой,

белозубой улыбкой и кивнул.

– Да, будет интересно узнать больше об этом таинственном незнакомце, который,

похоже, пленил звезду боевиков, любимца Голливуда. До сих пор Эйс был очень скрытен к

своему недавнему и очень публичному камин–ауту. Но учитывая, как взорвалась эта история

за последние сорок–восемь часов, и без опровержений того, что мы все видели, – очевидно,

что этот мужчина – кто–то особенный, раз Эйс держал его в тайне.

Я нажал кнопку на пульте и телевизор погас. Насколько странно, что люди обсуждают

тебя, будто ты часть какой–то конспирации или сговора? И теперь я понимал, что имел ввиду

Эйс, когда говорил, что все изменится, когда люди узнают, потому что теперь только вопрос

времени, когда они выяснят мое имя. Я вообще–то был удивлен, что они до сих пор его не

узнали, и тогда весь мой мир попадет под изучение – и не только, каким его вижу я.

Был ли я готов к этому? Блять. Я очень надеюсь, что да.

***

Когда я проложил себе путь через толпу фотографов к главному въезду на мою

территорию, я поехал по подъездной дорожке к гаражу и заметил внедорожник Роджера,

припаркованный в стороне и дожидающийся меня.

Классно. Он рано. У меня даже пяти минут не было, чтобы собраться после

охренительного дня и перед тем как иметь дело с ним. Я нажал на кнопку гаража, и пока тот

медленно открывался, я заметил, как дверь машины Роджера открылась, и он вышел на

улицу, его взгляд приковался к тонированному стеклу с моей водительской стороны.

О да, он прилично раздражен. Да без разницы. Это мне приходилось иметь дело с

людьми, которые имели свое чертово мнение насчет моих с Диланом отношений. После Рона

и всей команды «Мятежа 2», относящихся к нам, как к прокаженным, поведение Роджера –

последнее, с чем я хотел иметь дело.

Не прошло и пяти секунд, как я припарковался и выбрался из машины, а Роджер

прилип ко мне, как банный лист.

– Ну и, надеюсь, ты гордишься собой, – произнес он.

Я захлопнул дверь и прошел мимо него, чтобы открыть заднюю, наклониться и взять

свою сумку. Когда она повисла на моем плече, я развернулся лицом к моему седоволосому,

краснолицему менеджеру.

– Громко и гордо, разве ты не слышал?

Глазки–бисеринки Роджера прищурились, и он указал на меня пальцем.

– Ох, считаешь, что настолько хитер, да? Ты знаешь, какую катастрофу учинил за

прошедшие два дня?

– Я создал проблемы? Серьезно? Хах, не слышал ни слова об этом.

Я протолкнулся мимо него и пошел прямо к двери, ведущей в мой дом. Он следовал

настолько близко за мной, что я поразился тому, что он не цеплял носками своих ботинок

мои пятки.

– Что ты делаешь?

Я не стал останавливаться; просто закатил глаза и продолжил идти по коридору до

гостиной зоны за кухней.

– В смысле, помоги мне понять, Эйс. Почему сейчас? Почему, когда твоя карьера

зашкаливает и все, к чему ты прикасаешься, превращается в долбанное золото, ты

выставляешь напоказ любовничка?

Я выбрал игнорировать его, пока скидывал свои туфли, решительно настроенный

взять пива из холодильника, перед тем как вступить в разговор, но Роджер не отставал.

– Тебе одиноко? Ты возбужден? Мы могли бы осторожно свести тебя с кем–нибудь.

– Ой, иди…

– У него что сорокасантиметровый хер или что? В смысле, скажи мне, что такого

особенного в этом мальце, что ты готов поиметь нас всех.

Вот. Оно.

Я обернулся к мужчине, который отвечал за мою карьеру почти десятилетие, и

сорвался.

– Для начала, – произнес я и сделал шаг к Роджеру, что вынудило его отступить.

Приятно знать, что он достаточно умен в некоторых аспектах. – Тебе нужно заткнуться на

одну долбаную секунду за всю твою жизнь и послушать меня. Давай–ка проясним несколько

вещей. Или возможно, мы должны, наконец–то, выложить все как есть и уяснить, что не все

так натурально.

Челюсти Роджера сжались, и я мог сказать, что он физически сдерживался от какого–

то рода комментария, которое с нетерпением рвалось наружу. Но это было слишком плохо. Я

устал и замучался ходить на цыпочках вокруг своей ориентации, и пришло время, когда все

узнали это, значит они либо со мной, либо валят к чертям из моей жизни.

Сколько помнил, я в каком–то отношении всегда скрывал то, кто я есть. Было ли это

от моих родителей, себя или публики, я всегда скрывался – и с меня хватит. Никто не скажет

мне, что это неправильно. Никто не будет говорить дерьмо о Дилане в моем присутствии, и

пока он готов мириться со всем багажом, который последует за этим, то Бога ради, я буду

бороться за то, чтобы он чувствовал себя настолько комфортно рядом со мной, насколько это

возможно для человека.

Начиная с Роджера.

– Ты работаешь на меня. Так что я не имею тебя, насколько я осведомлен. Это в

действительности никак не повлияет на тебя. Я нанял тебя по одной конкретной причине:

позаботиться о моей карьере. Я плачу тебе по этой же причине. А не о размышлениях и

мнении, чем все в этом мире занимаются прямо сейчас, – я замолчал, чтобы глотнуть

успокоительного воздуха, потому что чувствовал, что моя злость может выплеснуться на

мужчину, который свирепо уставился на меня в ответ. Мужчину, чьим советом год назад

было: «Оставайся в шкафу, потому что никто не поймет, и твоя карьера пойдет ко дну.

Кого волнует, если ты несчастлив в личной жизни в расцвете лет? Быть геем – не очень

хорошо для твоего образа».

Мда? Ну и к черту это дерьмо.

– Тут для тебя срочные новости, Роджер. Я – гей. А точнее, я люблю встречаться,

обниматься, целоваться и трахаться с мужчинами, и тебе нужно подняться на борт и принять

это. Что касается «мальца». Он – мужчина. Его зовут Дилан Прескот. И если я еще раз

услышу, как ты его называешь в столь неуважительной манере снова, наедине или публично,

я уволю тебя быстрее, чем ты успеешь моргнуть, – рот Роджера распахнулся, и до того как он

успел что–то сказать, я перебил его. – Понял?

Он коротко кивнул

– Понял. Полагаю тогда тебе плевать, что всемирно известная реклама «Blue

Obsession» отозвала свой контракт. Ну, знаешь, с тех пор как мы раскрыли все карты.

Слова Роджера, как хук справа в челюсть, когда они проникли в мой мозг, и я

действительно понял, что он только что сказал.

«Blue Obsession» кинули меня? Серьезно? Я подписал эти бумаги только на прошлой

неделе. Мой шок, должно быть, стал очевиден, потому что Роджер ликовал, кивая и скользя

руками в свои карманы, в восторге от того, что он нанес свой собственный удар, после моей

тирады.

Я поднял руки к лицу и потер его – усталость запредельная. Это, именно то, чего я

больше всего боялся, и глупо твердил себе, что этого не будет. Люди боялись иметь дело с

актером боевиков–геем, потому что, черт…ну, раньше никогда не было ни одного такого.

– Шокирующе, не так ли? Как желания одного человека вызвали проблемы для

стольких вокруг.

– Убирайся.

– Что…

– Убирайся, – повторил я.

– Нам нужно…

– Я не хочу разговаривать ни с одной гребаной душой, пока не приду в себя и не

подготовлюсь. Это касается тебя, Мартины, прессы, каждого, блять.

– И когда же это случится?

– Черт возьми, я сообщу тебе. Господи, Роджер, – сказал я. – Отвали.

Роджер поднял свои руки вверх, показывая ладони в знак капитуляции, пока пятился

от меня.

– У тебя должен был быть план, до того как все об этом узнали.

Я зыркнул на него.

– С чего ты такой полезный, Роджер? Ха, ты даже не воспринимаешь всерьез эту тему,

Роджер. Так что не начинай лекции насчет того, что я должен, а что не должен делать.

Слишком поздно. Теперь нам нужно разбираться с тем, как все обстоит сейчас.

– И как это?

– Я говорил тебе, когда созрею на разговор с тобой, я сообщу. До этого времени,

убирайся из моего дома.

После того, как Роджер неохотно ушел, я защелкнул замок, включил сигнализацию, а

затем налил себе выпивку покрепче.

Боже, это был очень долгий день. Весь мой мир распирало на один огромный взрыв.

Тот факт, что я все еще стоял спустя прошедшие сорок восемь часов, был просто чудом.

Когда я сел за островок и сделал еще один большой глоток выпивки, мои глаза

пробежались по мраморной столешнице. Разве прошла всего ночь с того момента, как Дилан

лежал, раскинувшись здесь, голый и жаждущий, на этом самом островке, чтобы отвлечь меня

от разговора с Роджером? Просто удивительно, как только одна мысль о мужчине, которого я

знал всего несколько коротких недель, смогла успокоить меня и помогла отключиться от

остального мира. И шокирующе было осознавать, насколько сильно я сожалел, что его не

было сейчас здесь, рядом со мной.

Глава 6.

_______________________________

Где–то теряешь, а где–то находишь.

– Похоже на то, что ты будешь очень занятым человеком на следующие несколько

месяцев, Дилан. Спрос зашкаливает, как и твои рейтинги, поэтому мы выпустим тебя на

столько съемок, насколько сможем, – сказала Клодия, мой агент из «JGE Models», протягивая

мне толстую стопку контрактов, ожидающих моей подписи, и откинулась назад за своим

столом. – Поскольку ты все еще снимаешься в фильме, большинство из этих работ не

требуют твоего отъезда на далекие расстояния от ЛА, но когда ты закруглишься с

«Мятежом 2», ожидай несколько зарубежных поездок. Париж с нетерпением ждет тебя.

Я моргнул, не уверенный, что правильно расслышал ее.

– Париж? Серьезно? – когда она кивнула, я посмотрел вниз на брэнды рекламных

съемок на следующие несколько месяцев и не мог поверить в свою удачу. Проклятье, та

реклама Calvin Klein окупилась десятикратно. – Я никогда не был в Европе, – произнес я

тихо.

– Поверь, ты полюбишь ее.

– Уверен в этом. Вау. Это…нечто нереальное. Спасибо, – твою мать. Прощайте,

студенческие займы. Здравствуй, финансовая независимость.

– Нет нужды благодарить меня. Ты сделал все самостоятельно.

Я поднял руку, чтобы пробежаться ею по волосам по привычке, но замер, когда мои

пальцы наткнулись на короткие, колючие прядки. Видимо, мне придется прикупить немного

Miracle–Gro, чтобы снова отрастить их длинными, когда закончатся съемки фильма.

– Оставь так, – сказала Клодия. – Колючие тебе больше идут.

– Серьезно?

– Это образ, по которому люди начали тебя узнавать. Нежелательно менять его пока.

Образ, по которому они узнают меня?

– Но…было длиннее для рекламы Calvin Klein. Что ты имеешь ввиду под «люди

начали узнавать меня»? Я не снимался больше нигде, кроме фильма с тех пор, как

подстригся.

Глаза Клодии засияли под проволочной оправой ее очков.

– Кроме горячей откровенности, опубликованной на обложке каждого журнала

страны. Мой телефон разрывался несколько недель, с тех пор как вы, ребята, ворвались на

сцену.

Что? Погодите секунду…

Подняв руку вверх, я сказал:

– Эм, постой. На кого конкретно под «люди начали меня узнавать» ты ссылаешься?

Она кивнула на бумаги в моих руках.

– Те, кто важны.

– И когда именно они потянулись к тебе за мной?

– Хмм. Я бы сказала…три недели назад, возможно? Я должна перепроверить, но это

было безостановочно.

Три недели назад…

От меня не ускользнуло, что три недели назад – ровно столько времени прошло с

нашего с Эйсом возвращения из Вегаса. Если наши отношения послужили причиной, по

которой я получил все эти предложения, то мне нужно выяснить это до того, как я подпишу

любой из этих контрактов.

– Клодия….могу я спросить, почему эти компании так внезапно подтянулись? Это

никак не связано с моей…личной жизнью. Так?

Она заливисто рассмеялась и потеребила жемчуг на своей шее.

– Ох, Дилан. Конечно, из–за этого. Твоя реклама для Calvin Klein уже создала много

шума вокруг тебя, но сейчас ты – парень, который находится в объятиях самой сексуальной

звезды на планете. Люди просто ломятся, чтобы заполучить тебя.

Мой рот распахнулся. Парень в объятиях самой сексуальной звезды на планете… Это

все, что потребовалось?

– Эм… – сказал я, потирая тыльную сторону своей шеи. – Не уверен, что это для меня

нормально.

– Ну, а что ты ожидал, что произойдет, когда вы станете встречаться?

Что это сохранится в тайне, было моей первой мыслью, но следующей было: Чего я

ожидал? Что наше появление на публике не станет таким уж событием ни для кого? Так

невероятно наивно было подумать о таком с моей стороны.

– Так получается, эти компании хотят меня из–за того, с кем я? – переспросил я.

– Они совсем не так говорили. Но прежде чем проснется твоя совесть, вот, что тебе

необходимо понять о том мире, в котором ты оказался: здесь все построено на народном

спросе, и когда ты попадаешь на большую волну, тебе нужно преодолеть ее.

– Большую волну? Благодаря моему парню?

– Ты знаешь, как тебе повезло? Большинство людей не получают Gucci и обложку

GQ. И совершенно не важно, как этого добились. Важно, что ты будешь делать, когда

получишь такой шанс, поэтому не упрямься. Используй то, чего добился в свою пользу.

Используй, чего добился? То есть использовать Эйса. Это она подразумевала?

Я прикусил свою нижнюю губу и снова перечитал список на своих коленях. Это

компании мечты – те, благодаря которым ты получишь всемирную известность и оплатишь

студенческие займы и мега–ипотеку, и останется еще достаточно, чтобы купить небольшой

остров. Ладно, может, я немного преувеличил, но эта цифра была намного больше той,

которую я ожидал увидеть за всю свою жизнь. Но теперь все это казалось…запятнанным. Как

будто я не сделал ничего, чтобы заслужить все это, кроме как встречаться с мужчиной,

которого я выбрал бы, и не важно, какой была бы его профессия.

– Мне нужно немного времени подумать об этом, – сказал я.

– Подумать о чем? – брови Клодии взлетели до линии роста волос. – О чем тут

думать? Это колоссально. Это сделает твою карьеру…

– Которой бы у меня не было, если бы не определенный человек, разве не так? – когда

она захлопнула свой рот, я иронично рассмеялся и встал. – Я дам тебе ответ в течение недели.

Клодия уставилась на меня так, будто у меня выросло две головы, когда я скрутил

контракты, а затем запихнул их в задний карман своих штанов. Коротко кивнув, я покинул ее

кабинет и пошел вглубь коридора, который выходил в лобби агентства. И прежде чем

направиться к входной двери, я достал свои очки и ключи от прокатной машины, на которой

ездил последние пару недель. А затем, глубоко вдохнув, я толкнул дверь, чтобы столкнутся с

десятками папарацци, которые, казалось, преследовали меня на каждом шагу в последнее

время.

***

– Эйс, какого это потерять роль Разрушителя в фильме Нормана Роквелла?

– Вы с Диланом Прескотом живете вместе?

– Эйс, что вы думаете о том, что СМИ называют вас двоих ПресЛокк?

Когда я заезжал в главные ворота своего района и оставлял крики журналистов,

выстроившихся в ряд по обочинам, позади, мой мобильник зазвонил, мелодия указывала на

того, кто звонил намного чаще в последнее время, несмотря на нашу размолвку, несколько

недель назад. Закончились светские беседы, а на их место пришли короткие, разговоры «по

делу».

– Роджер, – поприветствовал я, когда ответил.

– Боюсь у меня плохие новости.

– Еще больше? Это становится обыденностью.

– Студия Main Line решили найти кого–то еще для «First Watch».

Желудок ухнул. Меня не удивила потеря роли в «Разрушителях», даже не моргнул –

часто – когда Blue Obsession и Ashland кинули меня в качестве представителя. Но я фанат

«First Watch» комиксов с детства, и это был главный удар под дых, – потерять то, чего я ждал

более двух лет.

Глубоко вдохнув, я проехал свои ворота и заехал в гараж.

– Могу я спросить почему?

– Ты знаешь так же хорошо, как и я, что они не обязаны объяснять причину.

– Это персонаж в трико, ради всего святого. Думаешь, у них хватило бы ума оставить

меня ради этого.

Роджер молчал, но я знал, что на кончике его языка была остроумная шпилька, только

и ожидающая, когда ее выпустят. Не нужно говорить, чтобы я услышал ее.

– Прости, что я доносчик таких плохих новостей, – сказал он. – Возможно, ты

сможешь взять тот отпуск на Бора–Бора намного раньше, чем думал.

Черт, по уровню загрузки моего расписания было очевидно, что я могу уйти в

отставку в течение нескольких недель.

– Точно. Спасибо.

Я нажал на «отбой» и, заглушив двигатель, сполз по сидению. Прошедшие три недели

отправили мою карьеру в крутое пике, компании разлетались вправо и влево до неизбежного

крушения. Я знал еще тогда, сидя в президентском люксе «Syn», что все пойдет под откос. Но

никогда в своих самых безумных мечтах, я не подумал бы, как хреново все может стать.

Эйс Локк – тонущее судно. Уместно, учитывая предпосылку фильма, в котором я

сейчас снимался. И худшая часть всего этого, что Дилан, вероятно, пойдет на дно вместе со

мной.

Его арендованная машина была уже припаркована рядом с моей, поскольку у нас был

выходной от съемок, и он воспользовался ключами, которые я дал ему, чтобы попасть

внутрь.

Страшно подумать, насколько важным он становился для меня за такой короткий

промежуток времени, но пока я выбирался из своей машины и направлялся в дом, чтобы

найти его, звук его, стучащего чем–то на моей кухне, стал первым кусочком радости,

закравшимся в мой день.

Как у него так просто получается сделать все чуточку менее безнадежным? Какого

рода магией он обладал, что только один его вид заставлял меня забыть, в какой катастрофе

находилась сейчас каждая часть моей жизни?

И когда я ступил в открытую зону гостиной, которая соединялась с кухней, я сбросил

свою сумку на пол и ждал нужного момента… И вот он. Дилан обернулся на меня через

плечо, стоя перед раковиной с включенной водой, и медленная улыбка заиграла на его губах.

Боже мой. Это всегда было разрядом в сердце, – видеть его здесь, в моем доме.

Понимать, что он выбрал остаться здесь со мной, даже не смотря на все то дерьмо, что

последовало за этим.

Я пошел по плиточному полу в его направлении, и когда подошел ближе, я заметил,

что он держал стальной дуршлаг в раковине, наблюдая за моим приближением. Когда я

обошел островок и остановился рядом с ним, я заметил его босые ступни, поношенные

джинсы и обычное, синее поло, и подумал, что он никогда еще не выглядел таким красивым

– или родным.

– Привет, – сказал он, когда я устроился рядом с ним, мое бедро упиралось в раковину.

Я заглянул через его плечо в дуршлаг, чтобы узнать что там, и благодарно застонал на

приготовленную пасту «ракушки», которую он промывал.

– Привет, – сказал я и наклонился, чтобы прижаться поцелуем к его виску. – Хорошо

бы поговорить…но что бы ты ни готовил, пахнет божественно.

Дилан нахмурился, а затем дотянулся до смесителя, чтобы перекрыть воду, встряхивая

дуршлагом. Когда он поставил его над пустой кастрюлей на столешнице рядом с собой и

подцепил полотенце, чтобы вытереть руки, он развернулся и зеркально отразил мою позу.

Бедро упиралось в раковину, а руки скрещены.

– Не так быстро, красавчик…Мы обещали, что будем рассказывать обо всем, и не

важно плохом или хорошем. Помнишь? Ты не хочешь ничего мне рассказать? Или после

ужина?

– Позже…после него. Мы можем поговорить об этом после ужина. Не хочу портить

твой кропотливый труд и хорошую еду.

Лицо Дилана исказила гримаса.

– Все так плохо?

Я постарался беззаботно пожать плечами, но уверен, что он понимал – я в полном

дерьме.

– Все одно и то же. Просто…

– Да?

Я сделал глубокий вдох, перед тем как судорожно выдохнуть.

– Это просто намного хуже, чем я ожидал. Как это пережить. Знаешь? Вместо того,

чтобы гадать когда « что если» произойдет. Это…просто пугает, как все быстро рушится. Ты

понимаешь, о чем я?

Я не мог спокойно смотреть на Дилана, когда прошедшие несколько недель начали

воспроизводиться в моей голове. Как мы ездим на работу, мне сообщают плохие новости, мы

возвращаемся ко мне домой и обсуждаем это. Затем в зависимости от времени суток и

количества людей, от которых мы увернулись или столкнулись на нашем пути, мы

проваливались в сон в течение нескольких секунд. Иногда Дилан даже уходил к себе домой,

если чувствовал себя особенно храбрым, а затем несся по лестнице вверх, как будто на

какой–то олимпиаде по подъему по долбаной лестнице, чтобы избежать щелкающих камер.

Господи. Кто я такой, раз заставляю его проходить через все это? Так жить – не

вариант. Так даже невозможно встречаться. Но, что останавливало меня от того, чтобы

отпустить Дилана, – что останавливало меня от того, что, как я знал, было бы самым легким

решением для нас обоих и завершением всего – были все без исключения эмоции, что

кружились в глазах Дилана, когда бы он ни посмотрел на меня, так же как и сейчас. Эти

необыкновенные глаза были полны сочувствия, желания, понимания и одной эмоцией, я

начинал верить, была…любовь?

Он уронил свои руки по бокам и сделал шаг вперед, положив ладонь на мою грудь и

сказав:

– Понимаю. Отлично понимаю. Никто не знает, как бы почувствовал себя в твоей

ситуации. Не только в той, где ты имеешь дело со всем миром, который заинтересован в

твоем партнере, а намного позначительней…ты имеешь дело с «выходом из шкафа». Ты

просто не говоришь об этом, это просто заметно. А это может напугать любого. Даже вас,

мистер Локк. Так что тот факт, что ты находишь это трудным для преодоления, не делает из

тебя меньше человека, мужчину, или, черт, даже знаменитость. Потому что никому не

приходится делать то, что делаешь ты, – затем Дилан наклонил свое лицо в бок и мазнул

нежным поцелуем в уголке моего рта. – Думаю, это делает тебя невероятно мужественным.

Он собрался отступить на шаг назад, но я был быстрее. Я раскрыл свои руки и обнял

его за талию и удерживал на месте, опуская голову, упираясь своим лбом в его и закрывая

глаза.

– Я не ощущаю себя смелым, – прошептал я. – Я чувствую, как все сбегают от меня.

Дилан прикоснулся пальцами к моей щеке, и пока гладил ими вдоль линии моей

челюсти, он сказал:

– Я – нет.

Я открыл глаза, чтобы увидеть, как его губы искажались в ухмылке.

– Нет, не ты.

Он откинулся назад в моих объятиях и покачал головой.

– Неа. На самом деле, я абсолютно уверен, что скоро тебя будет тошнить от меня, из–

за того сколько времени я провожу здесь.

– Это невозможно.

– Ха, это сейчас ты так говоришь, – сказал Дилан, а затем закинул свои руки мне на

шею и чмокнул в губы. – Но это потому, что ты можешь отправить меня домой, когда тебе

захочется.

На этот раз, когда он отступил на шаг, я отпустил его, шлепнув по заднице. Когда он

добрался до плиты и потер ладонью свою пострадавшую попку, он оглянулся на меня с

притворно хмурым выражением лица и пообещал, что я заплачу за это позже. И это было еще

одной причиной, по которой я смирюсь со всем, с чем придется, чтобы удержать Дилана в

своей жизни. Его врожденная способность делать даже самые мрачные дни чуточку светлее.

***

После того, как мы поглотили достаточно пасты, чтобы пробежать несколько

дополнительных миль на беговой дорожке в тренажерном зале Эйса завтра утром, мы

устроились бок о бок в уютной гостиной зоне перед камином на заднем дворе дома Эйса, и я

уютно свернулся рядом с ним. Его настроение слегка оттаяло после его приезда домой, и я

был доволен, что смог сделать это для него. Успокоить его, пока он переживал все это

дерьмо. Это сводило с ума – сидеть и смотреть, как спонсоры, режиссеры и продюсеры

продолжали отказываться от него, а когда он наконец–то рассказал мне, что роль в «First

Watch» сорвалась, мое сердце разбивалось из–за него. Я помню, в каком он был восторге,

когда рассказывал мне о выходящем фильме и что участие в нем, как воплотившаяся мечта,

поэтому сегодня эти новости стали самым большим ударом за последнее время.

Когда его рука обняла меня за плечи, и он притянул мое тело к себе, я положил ладонь

на его грудь и закинул ногу поверх. Когда я практически обвился вокруг него, Эйс взял мой

подбородок между своих пальцев, приподнял мое лицо к своему и трепетно поцеловал. И

вау…Кто бы мог подумать, что Эйс – один из самых ласковых мужчин на планете?

– Мне уже тошно от разговоров о себе, – сказал он. – Такое впечатление, что только

этим я и занимаюсь в последнее время. Как прошла твоя встреча с агентом?

Чеееерт. Я не знал, как Эйс воспримет это, поэтому вместо того, чтобы ответить, я

решил, сосредоточиться на первой части его предложения.

– Ой, ну не знаю. Мне вроде как нравится эта тема. Я немного эксперт в ней, – когда

тихий рокот завибрировал в его груди подо мной, я начала вываливать всю его статистику. –

Полное имя – Эйс Сэмюель Локк. Тридцать три года. Рост – почти 190 см и вес

приблизительно 100 кг. У тебя каштановые волосы, пронзительные, голубые глаза, и я бы

сказал двадцати–сантиметровый член, возможно плюс три или больше см…

– Ты серьезно? – спросил Эйс и сел прямо, а я чуть не опрокинулся с него. Я

потянулся и вцепился в его бицепс, чтобы удержать себя на месте. – Ты не мог узнать размер

моего члена из интернета!

Я сдерживал свои губы в серьезном выражении и наигранном шоке.

– Ты не знал?

Он удерживал мой взгляд достаточно долго, что я больше был не в состоянии

сдерживать смех, а когда он повалил меня на спину и прижал, то проехался своими бедрами

по моим и зарычал.

– Думаешь, это очень смешно, да?

Я выгнулся вверх, чтобы укусить его за подбородок, но Эйс сместил голову в сторону.

– А ты беспокоился, да?

– Ну, в последнее время меня ничего не удивляет. Но если это было так, тогда да, я

был бы в шоке, – он замолчал, нависая надо мной и удерживая мои руки над моей головой. –

Но ты очень точно предположил, учитывая обстоятельства.

Я обнял его талию своими ногами и дернулся вверх под ним.

– Что могу сказать? Я в некотором роде эксперт и в этом.

Он расхохотался, а я улыбнулся его веселью. Это происходило так редко и

недостаточно долго в последнее время, что было приятно послушать, и заставило меня

засомневаться в продолжении разговора об остатке моего дня. Я собирался попытаться

убедить Эйса, оставить эту тему, когда он перекатился на бок и притянул меня к себе.

– Расскажи мне, как прошел твой день, Дилан? Как прошла встреча с твоим агентом?

Я поджал губы, и когда отвел взгляд, Эйс позвал меня по имени, привлекая мое

внимание обратно к себе.

– Что случилось? Что–то плохое? Тебя уволили? Кинули…

– Нет. Нет. Ничего подобного. Вообще–то…все наоборот.

Эйс склонил голову вбок, пока я обгладывал свою нижнюю губу. Блять. Черт.

Почему это должно быть так чертовски сложно?

– Наоборот? Это должно быть…хорошим. Правильно?

Я кивнул, и Эйс потянулся, чтобы разгладить морщинку, которая, я чувствовал,

отпечаталась между моих бровей.

– Почему ты так волнуешься? Расскажи мне.

– Ну…дело в том, что мой агент вся такая радостная, потому что я получил

предложение за предложением от крупных клиентов. В смысле, таких...действительно,

крупных клиентов, Эйс. Gucci, GQ, Italian Vogue, и они даже хотят, чтобы я полетел в Париж

и…и…

– И что? Это фантастика, – сказал Эйс. – Серьезно, потрясающие новости.

– Нет, – ответил я и покачал головой. – Ты не понимаешь. Единственная причина, по

которой я получил все эти предложения, – из–за тебя. Из–за нас. Они не были

заинтересованы во мне раньше и, вероятно, не заинтересовались бы…

– Замолчи на одну чертову секунду…

– Эйс.

– Я сказал – замолчи.

Я захлопнул свой рот и ждал того, что бы он ни собирался сказать, понятия не имея,

как он отреагирует. Но когда появилась ухмылка, такая широкая, что грозилась выйти за

пределы его лица, я почувствовал…растерянность.

– Ты не понимаешь, так ведь? – спросил он.

Я сощурился, пока взгляд Эйса блуждал по мне.

– Не понимаю что?

– Что видят все, когда смотрят на тебя. Дилан, ты добился этого не из–за меня…

– Да, я….

– Шшш… – сказал он и приложил палец к моим губам. – То есть, возможно, это

произошло чуточку быстрее, благодаря тому, что открылось в Вегасе и всему, что произошло

потом. Но они обратились к тебе не из–за этого. Если бы ты был типичным таким парнем,

журналы по всему миру не выстраивались бы в очередь, чтобы разместить тебя на своих

обложках. Нет, мистер. Ты уже был на своем пути. У тебя лицо ангела. Оно идеально. Я

считал так даже до того, как узнал тебя. Черт, я обычно проезжал на несколько миль больше,

чтобы просто увидеть тебя. Все это ты получил лишь своей собственной заслугой, и тот

факт, что они заметили тебя чуть раньше – всего лишь бонус.

Интересно, мои глаза так же широко раскрыты, как и рот, который, я уверен,

распахнулся. Вау. Это совсем не то, чего я ожидал.

– Ты же согласился, да? Ты подписал контракты?

– Ну, нет, – произнес я. – Я хотел подумать об этом. Обсудить с тобой.

Губы Эйса изогнулись, когда он прижался ими ко мне.

– Ты очень милый, Дилан Прескот.

– Эй, не пытайся меня отвлечь.

– Я и не пытаюсь. Здесь нет ничего такого, что действительно нужно обсуждать. Это

удивительный шанс, тот, преимуществом которого тебе нужно полностью воспользоваться.

Именно так все работает в этой индустрии. Связи, люди, знакомства с другими, – он замолчал

и поцеловал меня снова. – Ты заслужил это.

Мое сердце сжалось от его искренности, и от того каким великодушным он был, что

даже в самое худшее время своей карьеры, он был здесь, рядом, поддерживал меня, искренне

гордился мной.

Глава 7.

________

Залет.

Я практически затаил дыхание, когда Эйс прохромал по палубе спасательного

корабля, пристально всматриваясь в то, что осталось от уничтоженного корабля ВМС США.

С того места, где я сидел за камерой, у меня открывался вид на его сильную спину, его

военную форму, что больше походила на лохмотья, чем на идеальную, которую он носил в

начале фильма.

Это был последний день съемок, после длинных двенадцати недель, и хотя моя

последняя сцена была отснята несколько дней назад, я не планировал упускать важную,

финальную сцену Эйса. Сказать, что мой первый опыт съемок в фильме был странным,

станет преуменьшением века. Обстановка между нами, командой и актерами так и не оттаяла,

и по сути мы проводили большую часть времени в трейлере Эйса, избегая взглядов, чем

собственно съемок.

Ну, не сказать, что время, проведенное в трейлере Эйса, было не очень плодотворным.

Поскольку у меня не было планов продолжать сниматься фильмах, я впитывал

оставшиеся минуты, наблюдая за своим мужчиной со стороны. Площадка полностью

замерла, когда одна из камер поймала реакцию Эйса на разруху перед ним, и на тот факт, что

он выжил. Жаль, что я не видел его лица, но я чувствовал настроение, которое он установил,

видел напряжение его плеч и то, как он вообще держался.

– Папочка!

Маленький мальчик, около четырех, бежал прямо на Эйса, который дернулся,

разворачиваясь на звук. Даже через все расстояние помещения я видел слезы в его глазах и

улыбку, что осветила все его лицо, когда он похромал к мальчику, – все это заставило меня

сильнее прикусить свою нижнюю губу. Когда он подхватил малыша в свои большие руки и

обнял теснее, его взгляд уловил женщину со светлыми волосами, которая нерешительно шла

в его сторону. Слезы струились по ее лицу, и когда она, наконец–то, остановилась напротив

Эйса, он притянул ее к своей груди и поцеловал в макушку. Картинка их троих, созданная

напротив зеленого экрана, который был установлен для заката на заднем плане, вызвала

парочку слышных шмыганий носом, а затем камеры медленно удалялись, полностью

открывая воссоединение и счастливый конец.

– Стоп. Снято! И на этом заканчиваем с «Мятежом 2»! – закричал Рон, и оставшаяся

часть команды и актерского состава взорвалась аплодисментами и свистом.

Я встал и захлопал вместе с ними, когда Эйс опустил мальчика вниз, а затем потер

тыльную сторону своей шеи. Когда он поднял взгляд, его глаза встретились с моими, а

улыбка, которую он подарил мне, сильнее растопила мое сердце, чем сцена, которой мы все