В окружении

стали свидетелями.

Когда Эйс направился в мою сторону, Рон продолжал говорить, но я не мог бы

сказать, о чем. Я сосредоточился исключительно на роскошном – пусть и немного

потасканном – мужчине перед собой.

– Поздравляю, мистер. Потрясающая сцена, – сказал я.

Улыбка Эйса стала шире.

– Слышать это от своего самого большого поклонника – многое значит.

– Я определенно твой самый большой поклонник в постели, и не забывай об этом. И

твои фильмы мне нравятся тоже.

Он рассмеялся и толкнул меня.

– Задница.

– Ммм, и это мне нравится тоже.

– Ох, да? Возможно, я позволю тебе поцеловать ее позже.

– Возможно, я сделаю больше этого, – потом я подмигнул ему и сказал. – Итак, каковы

ощущения? Ты закончил.

– Ну, за исключением всех повторных и дополнительных съемок, да. Это кажется…

облегчением, честно говоря.

– Знаешь, я понятия не имею, что за повторные съемки.

Рука Эйса легла на мои плечи, и он повел нас туда, где стояли Рон и камеры.

– Как насчет того, что я объясню тебе это сегодня, после того, как ты сделаешь, что

обещал мне.

– Я «за» в этом…

Он напоследок сжал меня, а затем его рука покинула меня, потянувшись вместо этого

к Рону.

– Просто хочу поблагодарить тебя. Думаю, фильм выйдет потрясающим, и я горжусь,

что стал его частью, – сказал Эйс.

Проклятье. Должен признать, что этот парень был намного великодушнее, учитывая

трудности, который Рон создавал ему последние недели. Ни за что, черт возьми, я не сделал

бы то же самое, особенно после того, как Рон разглядывал руку Эйса, прежде чем неохотно

пожать ее.

– Всегда рад, Эйс, – сказал он, и я не упустил то, что он не смотрел в мою сторону.

Когда Рон отпустил его и убрал свои руки в карманы, он откинулся на своих пятках. – И, эм...

В смысле, я хотел поговорить с тобой до того, как ты уйдешь.

Он собирался извиниться? Ему же, блять, лучше. Эйс заслуживал хотя бы это.

– Ты упоминал до этого, что собираешься закатить вечеринку по поводу окончания

съемок, и я просто хотел убедиться, что все еще в силе. Озвучить это для всех, до того как

они уйдут сегодня и все такое.

Ты, блять, серьезно?

К его чести, Эйс даже бровью не повел. Вместо этого, он спокойно ответил:

– Конечно. Я попрошу своего ивент–организатора разослать всем детали на

электронку.

Рон хлопнул Эйса по плечу и кивнул.

– Классно, – затем он развернулся и пошел обратно к деконструкции его установки.

Даже не раздумывая об этом, я потянулся к руке Эйса, переплетая наши пальцы.

Спустя месяцы такой осторожности в демонстрации наших отношений на глазах у всех, мне

было насрать на то, что эти уроды подумают. Как кто–то в здравом уме мог обращаться с

мужчиной рядом со мной, кроме как с абсолютным уважением и восхищением? Он бы отдал

свою рубашку незнакомцу. Он организовывал глупую прощальную вечеринку и тратил

собственные деньги, чтобы убедиться, что люди, которые отвернулись от него, все равно

хорошо проведут время. Я прикусил язык, вместо того, чтобы высказать все, что чувствовал.

Когда мы покинули звукозаписывающую студию, оказалось, что мне тяжело держать

собственный язык за зубами.

– Почему ты это сделал?

– Иногда приходится мириться с этим и быть командным игроком.

– Или ты можешь просто послать их всех на хер.

– Я сделал это в своей голове.

– Это не то же самое.

– Какой смысл опускаться до его уровня? От этого все станет только хуже.

– Но этот парень собирается сделать херову тучу денег на тебе, когда выйдет этот

фильм. Последнее, что он мог сделать, это сказать: «Прости, я был мудаком, и должен быть

более понимающим и обращаться с тобой, как с человеком, личную жизнь которого украли и

выпустили в мир, чтобы все ее обсудили»

Эйс поднял наши руки и поцеловал мои костяшки.

– Спасибо. Но все в порядке.

– Не в порядке.

– Мы должны отпустить это.

Когда мы вошли в трейлер, я вздохнул, но глубоко в душе понимал, что он прав. Хотя

я не считал это справедливым. Эйс постоянно удивлял меня в том, каким человеком он был.

Каждый день он показывал мне свои разные стороны. Стороны, которые я никогда не

представлял, что кто–то подобный ему мог иметь, и сегодня это было смирение.

Здесь был человек, который по всем меркам, был очень влиятельным игроком в этом

бизнесе. И все же он проводил последние несколько недель, делая все, что в его силах, чтобы

сохранить мир на съемках. Он делал все возможное, чтобы было менее неловко для меня и

всей чертовой команды, когда в действительности он мог вести себя, как эгоист и требовать

того, что я наверняка даже не мог представить. Я так же понимал, что он был способен

уволить Расса в мгновение ока, и поскольку он не сделал этого, от этого он казался…ну,

казался просто охренительно–невероятным.

Я бросил взгляд на то, как он расстегивал воротничок своей рваной военной куртки и

как рылся по всей сумке в поисках телефона. Когда он обнаружил его, он уселся за

небольшой кухонный стол и прокрутил номера в своем телефоне, несомненно, выискивая

номер организатора мероприятий, и когда я захлопнул за собой дверь, он поднял глаза и

кривовато улыбнулся в мою сторону.

– Ты выглядишь довольно серьезным, Дилан, – в его голосе присутствовало веселье,

но оно не достигало его глаз. – Ты в порядке?

Я медленно кивнул и пошел туда, где он сидел. Я потянулся за телефоном и положил

его на стол, и когда обхватил его лицо с одной стороны и опустил свои губы к нему, я сказал:

– Я просто замечательно.

Эйс отстранился немного и приподнял бровь.

– Замечательно, м?

– Мхмм. Я просто подумал…

– Как всегда опасное занятие, – сказал он и поднял ладонь, чтобы положить ее прямо

поверх моего сердца, и мне стало интересно – мог ли он почувствовать, как оно колотилось?

– Нет. Не в этот раз, – сказал я.

– Нет?

– Неа. Я просто подумал, насколько ты прекрасен.

– Ладно, льстец…

– Я серьезно, – сказал я, поднося вторую руку, чтобы устроить его лицо между моих

ладоней. – Я бы хотел, чтобы ты на один день стал мной, чтобы увидеть, насколько

неописуемо смелым, милым и экстраординарным человеком ты являешься. У тебя есть так

много всего, Эйс, но…ты намного щедрее и скромнее, чем все, кого я знаю.

– Дилан…

– Шшш, – прошептал в его губы. – Я просто хотел, чтобы ты знал, что я… – я сдержал

себя в последнюю минуту, и когда его взгляд впился в меня, меня парализовала

масштабность эмоций, затопивших мое тело.

Боже, как так произошло, что за двенадцать недель этот мужчина полностью

перевернул мой мир с ног на голову?

Но это так. Эйс заставил меня захотеть того…того, о чем я никогда не думал раньше.

Того, что, я всегда полагал, никогда не захочу.

– Ты…? – спросил он, но мой разум сменил направление. Все эмоции размылись и

превратились в нечто совершенно другое, а потом я совершенно неожиданно спросил:

– Ты хочешь детей?

Судя по его ошарашенному выражению лица, я мог бы с тем же успехом спросить – не

серийный ли он убийца. Его глаза расширились, а рот распахнулся, и он выглядел настолько

сбитым с толку, что я не смог остановить смешок, который вырвался из меня.

– Эм… – произнес он.

Он казался настолько потрясенным, что заставило меня рассмеяться только громче.

– Прости…но тебе нужно видеть свое лицо прямо сейчас…Клянусь, я не беременный,

– когда я снова начал хохотать, рот Эйса захлопнулся, и он поднял свои руки вверх к моим

запястьям, обхватывая их и утягивая меня за собой в кабинку. Он откатился по сидению

назад, пока не привалился спиной к стене, а я неловко не распластался на нем.

– Ну, прости, что ты слегка выбил меня из колеи, – сказал он.

– Слегка?

– Ладно, охренеть как. Но это не то, что я ожидал услышать, после всего, что ты

сказал.

Я нацелил ухмылку в его сторону, пытаясь принизить тот факт, что находился в трех

секундах от того, чтобы вручить большую часть себя, чем смог бы вернуть, реши Эйс, что он

не…

– Эй? – спросил он. – Ты куда?

– Ам?

Теперь пришла очередь Эйса усмехнуться.

– Да, что с тобой? Твои мысли явно не здесь.

Я вздохнул, понимая, что он прав. Возможно, я просто разваливался после съемок или

что–то в этом роде. Но я чувствовал себя до странности сентиментальным. Как будто все мои

чувства были здесь, прямо на поверхности.

Я погладил пальцами его щеку.

– Просто я подумал, что ты стал бы удивительным отцом, вот и все. И мне было

любопытно.

Он прищурился.

– Не думаю, что это все, но отвечая на твой вопрос. Да, думаю однажды и…– его

взгляд так намерено удерживал мой, не давая и шанса смотреть куда–то еще, и намек был

кристально очевиден, до того, как он даже сказал об этом. – …С правильным человеком, я бы

определенно рассматривал возможность завести детей. А ты?

– На самом деле, я никогда не думал, что захочу, учитывая то, где я родился и все

такое. Но… – я пожевал свою нижнюю губу, внезапно сожалея, что не смог удержать свой

проклятый рот на замке.

– Но?

Мой взгляд был приклеен к нему, и я решил, что сейчас или никогда действительно

просто выложу все это.

– Но наблюдая за тобой на площадке сегодня, я задумался, а «что если».

Ухмылка, которая изогнула губы Эйса, была такой самодовольной, и впервые с тех

пор как мы вошли в его трейлер, его глаза осветило то же веселье, которое передавала его

улыбка.

– Ты пытаешься намекнуть мне, что хочешь залететь от меня? Потому что, Дилан,

должен сказать тебе, у меня довольно, могущественные, активные мальчики, но никакое

количество травки–горянки не поможет этому произойти.

Теперь пришла моя очередь ловить челюсть, а когда Эйс начал надрывать живот от

смеха, я врезал ему по руке.

– Хрен.

– Ау, но ты только что сказал, что я удивительный.

– Удивительный хрен.

– Но не достаточно волшебный, чтобы ты забеременел.

– Не мог бы ты прекратить повторять это. Это подбешивает меня.

Раскатистый смех Эйса вибрировал по всему его телу, когда он обнял меня за талию, и

наконец–то, спустя минуту или две, когда его веселье поутихло, он погладил мою спину вниз

до задницы и притянул настолько близко, насколько возможно.

– Это нормально заглядывать в будущее и думать о том, что может быть, Мечта.

Я положил свою голову на его плечо и закрыл глаза.

– Знаю. Все это просто так быстро происходит. Иногда мне приходится ущипнуть

себя, чтобы поверить в реальность всего этого.

Я ощущал его губы на своем виске, а затем он прошептал.

– Это реально. Так что поверь. Планируй. Верь в это.

Я кивнул, а затем наклонил голову, чтобы увидеть, как он смотрел на меня. На его

лице была нежная улыбка, и впервые за весь день он выглядел расслабленным, и я понимал,

что так долго, сколько мы пробудем вместе, будущее будет ярче, чем никогда.

Глава 8.

___________________________________

Люблю большие буйки и не стану лгать.

– Знаешь, как бы я не любил смотреть на тебя без одежды, что–то в том, как этот

костюм сидит на тебе, заставляет меня… – Дилан откинулся на спинку сидения в Линкольне

и медленно рассматривал меня. Его зубы теребили нижнюю губу, пока его пристальный

взгляд спускался по всей длине моего тела, а затем он добавил.– Ммм. Хочу попросить

водителя развернуть машину и вернуться к тебе домой.

– И пропустить свою первую прощальную вечеринку? Почему, мистер Прескот, вы не

осмелитесь отказать мне в возможности обнимать вас на нашем первом публичном

мероприятии.

– Не осмелюсь? – волчий оскал, которым он одарил меня, рассмешил меня. Ни за что я

не позволю ему соскочить так легко.

– Да, ладно, осмелишься. И как бы я не хотел ничего больше, чем раздеть тебя догола

и оттрахать на каждой поверхности своего дома, я обещал девчонкам, что приглашу тебя.

Дилан притворно надулся, но его глаза мерцали.

– Буду с нетерпением ждать этого позже, но я в восторге от знакомства с твоими

друзьями.

– И попробуешь самые пьяные коктейли за всю свою жизнь.

– Что за хрень эти пьяные коктейли?

– Моя слабость. Это обычно молочный коктейль с элитным алкоголем. Просто

подожди.

– Они идут в комплекте с розовыми зонтиками и прочей херней?

– Иногда

Он рассмеялся.

– И ты собираешься с гордостью носить это по всей вечеринке, не так ли?

– Чертовски верно.

Когда машина припарковалась у тротуара «Licked and the After Dark», где была

устроена прощальная вечеринка «Мятежа 2», стайка журналистов на обочине повернулась в

нашу сторону, и вспышки их камер последовали незамедлительно и бесконечно.

– Готов? – спросил я, подразумевая больше, чем просто «ты готов выйти из

машины?». Мне нужно было убедиться, что он готов не только столкнуться с натиском, когда

мы выйдем, но и готов к тому, что каждый наш маленький шаг будет препарирован

таблоидами. Но прекрасное лицо Дилана оставалось спокойным и уверенным, так что когда

он кивнул, я улыбнулся в ответ. – Тогда давай сделаем это.

Наш водитель распахнул заднюю дверь, и я вышел первым, сохраняя эту улыбку на

месте, помахав рукой камерам, и выкрики, которые затопили мои уши, не заставили себя

ждать.

– Эйс, ты приехал со своим парнем?

– Это правда, что вы с Диланом приехали вместе?

Я не собирался сегодня или в любом обозримом будущем не то, чтобы отвечать, но и

признавать любой вопрос, поэтому проигнорировал крики и отошел в сторону, чтобы Дилан

мог выйти из машины.

И что за охренительным был этот выход. Кода он вышел, папарацци столпились

ближе, желая этих денежных снимков роскошного мужчины, вставшего рядом со мной и

потянувшегося за моей рукой.

– Дилан, посмотри сюда!

– Мы можем снять, как вы целуетесь?

Когда Дилан переплел свои пальцы с моими, я нежно сжал их. Затем я двинулся сквозь

полчище, продолжая смотреть вперед и закрыв рот на замок, даже когда услышал:

– Что вы можете сказать об источниках, которые заявили, что на съемках

присутствовало напряжение из–за ваших отношений?

– Эйс, ты выбил Дилану роль в «Мятеже 2»?

– Дилан, как ты оцениваешь Эйса в постели?

На последнее заявление я затормозил, и Дилан остановился позади меня. Затем я

развернулся на пятках к фотографу, который выкрикнул вопрос, перешедший черту, и когда

он заметил, что мой пристальный взгляд остановился на нем, он частично опустил свою

камеру.

Но сколько бы я не хотел этому агрессивному мудаку высказать все, что думал,

многолетий опыт перевесил то, что крутилось на кончике моего языка, поэтому я лишь

приподнял бровь, а он дернулся от меня, и затем мы пошли дальше. Быстрее продвигаясь

мимо вспышек, от которых возникало ощущение, что кто–то направил стробоскоп прямо на

нас, и нас очень быстро проводили в «Licked», и я услышал, как Дилан выдохнул от

облегчения, так же как и я.

– Эйс Локк, – сказала Рили, в платье с воланами прямиком из пятидесятых, неспешно

подходя к нам.

– Рили, – сказал я, отпуская руку Дилана, чтобы обнять свою подругу и женщину,

которая была владелицей «Licked and the After Dark». – У меня не хватает слов, чтобы

отблагодарить тебя за то, что позволила организовать вечеринку здесь. И за то, что смирилась

с хаосом, который вместе с этим последовал.

Она рассмеялась, целуя меня в щеку, а затем отступила на шаг назад.

– Ты издеваешься? Это же бесплатная реклама, малыш.

– Чертовски верно, – раздался знакомый голос, и когда я посмотрел поверх плеча

Рили, то увидел Пейдж, моего организатора мероприятий/дарителя ключ–карты от «Syn»,

которая слегка наклонилась к окну, подглядывая сквозь шторы. – Они просто обезумели там,

– сказала дерзкая блондинка, выпрямляясь и обходя нас вокруг, пересекая черно–белый пол в

брюках прямого покроя и обрезанном топе. Когда она остановилась рядом с Рили, она

обстоятельно осмотрела нас с Диланом, а затем протянула ему свою руку. – И теперь вижу

почему. Привет, нас официально не представляли. Я – Пейдж Айрис Трэйнор–Эшкрофт.

Дилан усмехнулся, и мое сердце заколотилось, когда появились его ямочки.

– Это немного трудно выговорить, – сказал он, пожимая руку Пейдж, и нагло, как и

всегда, она посмотрела в мою сторону и поджала губы.

– Он сказал это с теми ямочками, от которых у тебя в первую очередь слетели трусы?

– спросила она меня. – Если так, то я могу понять почему ты отважился выступить против

этого полчища папарацци там, на улице, – когда она вернула свое внимание к Дилану, то

заявила как ни в чем ни бывало. – Ты сексуальный.

– Эм…– Дилан пытался ответить и провалился.

– Это – Дилан, и как насчет вести себя хорошо сегодня и отпустить его руку? – сказал

я.

– Как насчет того, что ты попытаешься заставить меня, – сказала Пейдж с ухмылкой,

говорящей «удачи тебе в этом»

– Ты же помнишь, что он гей, так, Пейдж? – напомнила Рили своей подруге, и моей в–

очень–скором–времени– бывшей–сотруднице.

Пейдж сделала вид, что обдумывала это, а затем кивнула.

– Мне придется, по–видимому, запомнить это, но никогда не знаешь…

– Не хотел бы оскорбить тебя, потому что ты выглядишь действительно…ну,

пугающе, – наконец, произнес Дилан, вытягивая назад свою руку, и бросил взгляд на меня. –

Придется поверить, когда я говорю, что мне нравятся мужчины. А конкретно, этот мужчина.

Так было с тех пор, как я впервые увидел его, а это было за много лет до нашего знакомства.

– Ауч. Отшили, П.А.Т.Э1, – сказал Хантер Морган, парень Рили, когда остановился

позади своей женщины. Он обнял ее за талию и поцеловал в висок, а затем ухмыльнулся нам

двоим. – Привет, парни, не обращайте внимание на Пейдж. Она заноза в заднице любого.

– Я никогда и не обращал, – сказал я, бросив в ее сторону добродушную улыбку.

– Сегодня огромная явка, – сказал Хантер, указывая на открытые двери, которые вели

в зону «After Dark», где размещалась вечеринка. Нельзя отрицать, что Хантер был красивым

парнем, и когда он откинул свои темные волосы с глаз, я видел, какое влияние он оказывал на

Рили – как и Дилан, видимо, который повернул голову, чтобы улыбнуться мужчине, который

только что поприветствовал нас.

– Мда, такое ощущение, что это станет нормой для нас на какое–то время, – сказал я,

положив ладонь на спину Дилана, просто чтобы поддерживать с ним связь.

– Не знаю, как вы справляетесь, – сказала Рили. – Было неплохое безумие в прошлом

году, когда ты и Шей…– пропищала свое последнее слово она, когда Хантер нежно сжал ее,

и нацелила на своего парня взгляд «что?»

Дилан был тем, кто заговорил первым.

– Все нормально. Я знаю все о Шейн и Эйсе, – он огляделся. – А она здесь сегодня? Я

так ее и не поблагодарил за то, что отправила меня наверх в твой день рождения.

Когда это жаркое воспоминание вспыхнуло в моей голове и перенесло меня обратно в

мою спальню, где Дилан стоял на коленях – эм, с полным ртом, – я поцеловал его в ухо и

сказал:

– Я тоже так и не поблагодарил ее.

– Она будет, – ответила Рили, отходя от Хантера и направляясь в сторону длинной

стойки со стеклянной витриной, в которой располагались вазочки с цветным и необычно

названным мороженным. – Она звонила, чтобы сказать, что они с Нейтом опоздают немного,

что обычно означает…

– Что она покувыркается в постели со своим молодым парнем, перед тем как появится

здесь и вести себя прилично, – влезла Пейдж, когда мы все пошли в сторону стойки.

– Да, что типа того, – сказала Рили. – Клянусь, этой девушке нужно лучше

планировать свое время.

1

П.А.Т.Э. – инициалы Пейдж (прим. пер.)

– Хмм, да. Она должна планировать свой выход, по меньшей мере, за сорок минут до

того, как пойти куда–то. Да, мисс Филлипс? – спросил Хантер, проходя мимо своей девушки

и целуя ее в шею. Когда щеки Рили окрасились в нежно–розовый оттенок, он посмотрел на

нас троих, дьявольски ухмыляясь, а затем развернулся назад, чтобы взять посуду.

– Итак, что сегодня будешь, Эйс? «Мастер–Дрочун» или «Лодку матросов»?

Дилан прыснул рядом со мной, а затем расхохотался в голос.

– Это названия напитков?

– Я же говорил, – сказал я и обнял его за плечи. – Это алкогольные молочные коктейли

для взрослых.

– Ты не говорил, что у них такие пошлые названия, – сказал Дилан, наклонившись,

чтобы легонько чмокнуть меня в губы. – Не удивительно, что ты так похож на них.

– Мхмм, – согласился я в его губы, пока Пейдж не начала намеренно кашлять, отходя

в сторону.

– Снимите номер, оба, – она замолчала и подхватила засахаренную вишенку из

небольшой чаши перед Рили, а затем закинул ее в рот. – Ах, точно же, вы уже сделали это.

Это же во всех новостях.

Я закатил глаза и показал ей средний палец, пока она крутила стебелек от съеденной

вишенки между своих пальцев.

– Я буду «Лодку матросов», а Дилан, думаю, попробует «Мастер–Дрочун» сегодня.

– Это намек? – спросил Дилан.

Я поиграл губами с его ухом и прошептал:

– Или приглашение.

– Ладно. Ладно, вы двое. Вы даже хуже, чем практически женатая пара здесь, – сказал

Пейдж, кивая на Рили и Хантера, обходя нас вокруг, чтобы втиснуться между нами. Она

закинула свои руки в изгибы наших локтей и сначала посмотрела на Дилана, а затем на меня.

– Итак…ответьте честно. Вы в порядке после всего этого? Из–за прессы? Я знаю, что они

могут быть сумасшедшими, и в ту ночь, когда я завозила вам кое–какую одежду, после

вашего возвращения из Вегаса, они раскинули лагерь перед воротами Эйса, как стая

голодных гиен.

– Было тяжело, – признался Дилан, но потом его взгляд нашел мой и смягчился. – Но,

несомненно, стоило того.

– Ой, боже, – сказала Пейдж. – Даже не начинай, Локк. Все это сопливое дерьмо,

серьезно, начинает убивать любое остаточное возбуждение, которое возникло или нет, когда

вы двое целовались.

И в этом вся Пейдж. Грубая и не извиняющаяся за свое отсутствие фильтра.

– Ну, все что я хотела сказать, если тебе нужно будет надрать кому–то задницу,

отвлечь, решить проблему, сыграть «бороду» любому из твоих сексуальных, горячих

мужчин…

– Пейдж, – сказала Рили, скользя двумя напитками по столешнице к нам,

украшенными, чем бы вы думали, розовыми зонтиками и всем прочим.

– Я только предлагаю свои услуги.

– Естественно. Дай им уйти на вечеринку. Именно для этого они здесь, помнишь?

– Ладно. Ладно. Но запомните. Если вам что–то понадобится, позвоните мне.

Я улыбнулся ей, понимая, что она и в правду имела ввиду то, что говорила, когда

отошла в сторону, позволяя мне положить ладонь на поясницу Дилана, где она лежала

раньше.

– Спасибо, Пейдж. Мы это ценим, серьезно.

– Вам же лучше, – ответила она, выхватив напиток, который Рили поставила перед

ней. – Я не предлагаю себя просто так кому–то

– А теперь это слишком уж просто, – усмехнулся Хантер и отпил пива, с которого

только что смахнул пенку. – Где Доусон, когда он нужен тебе?

И пока я уводил Дилана подальше от этих троих, махнув им, мне показалось, что я

услышал, как Пейдж ответила:

– Несомненно, где–то этот грязный член есть.

Я содрогнулся, воспоминая их с Ричардом Доусоном нерегулярные стычки, что я

видел, и не завидовал этому парню, зная, через что ему придется пройти, чтобы смягчить ее.

– Итак…готов? – спросил я и наблюдал за тем, как улыбка Дилана померкла, и он

кивнул, как человек обреченный на нежеланную участь. Прямо сейчас, я отлично понимал,

что он испытывал. Но это не закончится, пока не начнется. Так что пришло время смело

встретить трудности.

***

Пока ладонь Эйса поглаживала меня по изгибу чуть ниже поясницы, мы шли в

сторону открытых дверей, на которые ранее указал Хантер. Я не мог припомнить последний

раз, когда чувствовал такую нервозность, но сама мысль переступить порог тех дверей на

вечеринку полную людей, которые без сомнения дожидались прибытия Эйса, заставляла

ускоряться мой пульс.

Но это глупо, твердил я себе. Все эти люди работали с нами на площадке несколько

недель. Не то, чтобы эти отношения были новы для них, так что нам не о чем беспокоиться…

правильно?

Я проглотил свою нервозность, пытаясь зацепиться за чувство расслабленности,

которое Рили и ее друзья умудрились вселить в меня, и только я начал чувствовать хоть

толику спокойствия, Рон вышел перед нами.

– Эйс, – сказал он, останавливаясь, чтобы посмотреть на мою пару.

Эйс резко остановился рядом со мной, и его плечи напряглись так же сильно, как и

мои. Проклятье, ну что ж, по крайней мере, мы можем сказать, что повеселились первые пять

минут с его друзьями.

– Рон, – обманчивым тоном ответил Эйс.

– Послушай…я…эм… – Рон бросил взгляд в мою сторону, вероятно, ожидая моего

ухода, но этого не произойдет – не сегодня. Я больше не снимался, и этот парень не влиял на

мои действия, поскольку я не работал на него, поэтому если Эйс был счастлив обнимать

меня, пока они разговаривали, тогда я был более чем рад остаться.

Когда стало очевидным, что ему придется продолжить разговор или уйти, так и не

сказав вовсе ничего, Рон повернулся к Эйсу лицом еще раз и начал заново.

– Я задолжал тебе извинения.

Ну, и как вам такое? Я пытался удержать свою челюсть от падения на пол, но это

было трудно, потому что никогда за миллион лет, я не ожидал, что подобное выйдет изо рта

Рона Кинга.

– Я не должен был срывать свое расстройство из–за определенной ситуации на тебе. И

прошу прощения за это.

Что касалось извинений, они были довольно бестолковыми, но учитывая, что было

шоком вовсе это услышать, меня не удивило, когда Эйс протянул руку старшему мужчине.

– Я ценю это, Рон. Мне всегда нравилось работать с тобой.

– И мне с тобой, Эйс, – ответил Рон, а затем его взгляд метнулся ко мне. – Ты тоже

неплох, когда не занят разглядыванием главного актера.

Смех Эйса вынудил меня метнуться взглядом к нему, и по легкому кивку от него я

вернул свою собственную улыбку Рону.

– Ну, это, на самом деле, комплимент для тебя. Просто означает, что ты выбрал

притягательного мужчину на главную роль.

– Да, он привлечет кассовые сборы. Люди любят его. Убедись, что он помнит об этом,

ладно, малец? – когда Рон протянул мне свою руку, меня окатил сильный прилив гордости в

груди, потому что Рон был прав: Эйс имел колоссальную популярность у зрителей по всему

миру, и тот факт, что он хотел быть со мной, был по–прежнему несколько шокирующим. –

Для своего первого фильма ты был довольно неплох, учитывая все обстоятельства.

– Ха, – сказал я, качая головой. – Не думаю, что фильмы – моя жизнь, но спасибо за

такую небольшую поддержку моей хрупкой уверенности.

По слегка усилившемуся давлению ладони Эйса, я перевел взгляд в его сторону и

увидел здоровую дозу тех же эмоций, что сам испытывал: гордости, сияющей в ответ на

меня.

– Тогда ладно. Не буду вас больше задерживать. Я просто хотел объясниться.

– Это очень ценно, Рон, – сказал Эйс, когда режиссер направился вглубь клуба,

оставляя нас с Эйсом все еще в нескольких шагах от главного входа.

– Вау, – произнес я, неверяще качая головой. – Не ожидал этого.

– Я вроде как тоже. Рон – не плохой парень. Он просто вспыльчивый, и наши

отношения принесли кучу вопросов в прессе касаемо фильма, с которыми он не хотел иметь

дело последние несколько недель.

Думаю, я мог бы понять это.

– Да, когда ты выставляешь все таким образом.

– Готов встретиться с остальными?

Я сморщил нос.

– Уверен, что мы не сможем ускользнуть через главный вход «Licked»?

– Если бы. Но мы должны появиться.

– Ладно, ты прав. Уверен, в любом случае, все не будет так уж плохо. Думаю, мы не

такая уж новость для них.

– Думаю, мы вскоре узнаем об этом, – сказал Эйс, и мы сделали несколько шагов,

необходимых, чтобы пересечь открытые двери «After Dark», и как будто время застыло, вся

музыка, танцы и разговоры прекратились.

Глава 9.

___________________

Жуки под микроскопом.

Боже, и я думал, что мы сможем с Эйсом проскользнуть незамеченными.

Я просканировал море людей, которые стояли вокруг высоких столов небольшими

группками, смеялись и болтали с напитками в руках, и наклонил голову вверх, чтобы

рассмотреть изысканную розовую и фиолетовую ткань, растянувшуюся по потолку. Это было

потрясающе в том смысле, что она стекала в каждом углу помещения, а затем опускалась на

пол, создавая интимную и элегантную атмосферу. Я узнал нескольких актрис «золотой

эпохи», которые висели на стенах, и подумал, что это идеальное место для прощальной

вечеринки в киноиндустрии. Освещение было тусклым, люстра в центре раздавала слабое

свечение, и здесь были кабинки, выстроившиеся в ряд у стен, в форме U и выглядели

достаточно уютными, чтобы заснуть, если кто–то захочет, хотя в настоящий момент все они

были востребованы и забиты под завязку.

Хотя все пространство было огромным, и я видел свободные участки в небольшом

отдалении от нас и всей толпы, казалось, стены давили на нас. Я придвинулся чуточку ближе

к боку Эйса и не упустил, как его пальцы крепче впились в мои. Мое сердце громыхало от

всех взглядов, направленных на нас, и я чувствовал, как горели мои щеки, как будто мы были

в центре внимания под долбанным прожектором. Я сглотнул комок в своем горле и только

собрался сказать Эйсу что–то остроумное, замершему рядом со мной, как он сделал шаг

вперед и начал пробираться сквозь знакомые лица съемочной команды и актерского состава и

не–очень–знакомые, но любопытные взгляды их партнеров.

Создавалось такое ощущение, что мы жуки под микроскопом. Теплая ладонь Эйса

тесно прижималась ко мне, пока он шагал, опережая меня, и с каждой группой людей, что мы

проходили, я не упускал из внимания, как они улыбались Эйсу, но затем их взгляды

опускались ниже к руке, которая обнимала меня. Любопытные ублюдки.

Нет и шанса, что Эйс упустил то изучение, под которое мы попали, продолжая идти

через толпу, но здороваясь со всеми без исключения, кто сумел сказать «привет», вместо

того, чтобы лишь глазеть нас. Он направлялся к затемненному углу, который я заметил, когда

мы вошли в «After Dark», и прямой и самый короткий путь, что он выбирал, был знаком, что

ему требовалась минутка, или возможно пять, чтобы собраться.

Когда мы добрались до пустого пространства, он завел меня так, что я оказался спиной

к стене, а он поймал меня в ловушку, предоставляя всем присутствующим гостям

фантастический вид на его широкую спину и ничего больше.

– Господи, – сказал он.

– Ага, – ответил я. – Напряженно, а?

Эйс покачал головой.

– Я решил, что все будет нормально, знаешь ли? Мы работали с этими людьми

ежедневно. Они видели нас и знали, что мы вместе, но…

Ему не обязательно было говорить это. Я знал точно, что он испытывал. Мы оба

думали, что сегодня удачное время для нашего первого в некотором роде выхода в свет, как

пары, потому что это будет среди друзей Эйса и наших коллег. Но мы не учли нескончаемые

сплетни и шепотки от их партнеров и супругов, которые начались в ту секунду, как мы

покинули Рили и ее друзей.

Мда, в ту секунду, как мы оставили их и ступили на вечеринку, где стали

«развлечением». И если это заставляло нервничать меня, кто жил открыто и был горд

большую часть своей жизни, то я понятия не имел, что должно быть испытывал Эйс.

Пытаясь сохранять спокойствие хотя бы самому, и тем самым успокоить его, я сжал

свои пальцы вокруг него и стрельнул своей самой обаятельной улыбкой.

– Эй, они такие любопытные.

– Они охреневшие любопытные придурки, вот кто они, – сказал он, выражая ту же

мысль, что появилась у меня раньше. – Можно подумать, что они никогда раньше не видели

гей–пару. А живя в ЛА, я считаю, что в это очень трудно поверить.

Я слегка пожал плечами, понимая его досаду, но мне пришлось добить его еще

больше.

– Они никогда не видели тебя частью гей–пары. Ты серьезно считаешь, что они бы

смотрели так, если бы я вошел сюда, держась за руку с каким–то парнем?

Эйс нахмурил свои брови.

– Как насчет того, чтобы не проверять эту теорию?

Я усмехнулся, и Эйс шагнул ближе.

– Я и не говорил, что мы должны. Все, что я хотел сказать, – что это из–за тебя все

пялятся на нас.

Эйс вздохнул, и я потянулся, чтобы погладить его по щеке, но в последнюю секунду

остановил себя. Когда его взгляд вспыхнул и сместился на руку, которую я только что

опустил, он сказал:

– Даже на секунду не задумывайся, что ты не можешь сделать со мной то, что хочешь

прилюдно. Если ты хочешь прикоснуться ко мне, то ты, блять, прикасаешься ко мне. Именно

в этом причина нашего камин–аута, помнишь?

Ооох, мне это нравится. Раздраженная реакция, потому что я не коснулся его.

Поэтому я поднял руку и провел пальцами вдоль его челюсти.

– Полагаю, что ты можешь оказаться прав. Но не думаю, что мне стоит делать все, что

я захочу…

Это заставило губы Эйса растянуться в ухмылке.

– Нет?

– К сожалению, нет. Не думаю, что это подходящее время или место для подобного.

Но если ты заинтересован в представлении на публике, я знаю местечко, куда мы могли бы

пойти, – я убедился, что сексуально подмигнул плюс к этому, когда вспомнил о той

запретной ночи в «Syn». Взгляд Эйса опустился на мои губы, и я пробежался языком по ним,

продолжая сбивать его с мысли, что он являлся объектом внимания многих, а вместо этого

давал ему понять, что он был единственным центром для одного – меня.

– Ты пытаешься отвлечь меня? – спросил он.

Я наклонил голову вбок.

– А что? Получается?

Когда Эйс сократил оставшийся промежуток между нами и опустил свою голову к

моей щеке, я практически задохнулся. И не из–за того, что он был так близко, а из–за того,

что он находился так близко на людях. Это творило нечто серьезное с моим сердцем и

членом.

– Напоминанием тебя обнаженного с моим членом внутри? Угу, почти на сто

процентов отвлекает от всего, – ответил он.

Я собирался повернуть голову и сообщить Эйсу, что я не только отвлекал, но и был

по–настоящему, офигенно твердый, но до того, как я успел, в поле моего зрения показалась

пара. Я узнал мгновенно женщину – Мэллори Джейкобс. Она играла жену Эйса в «Мятеже

2» и была одной из «милашек» Голливуда. Ее длинные, светлые волосы были переброшены

на одну сторону и водопадам спадали по ее левому плечу красивыми, мягкими волнами.

Однако, соблазнительное красное платье, что было на ней, с глубоким вырезом на груди

довольно очевидно доносило, что вместе с тем, что ее называют «милашкой», Мэллори более

чем способна нацепить на себя маску соблазнительницы, а рядом с ней был… о боже мой, это

правда Алехандро Мэндэз? Если Мэллори была милашкой Голливуда, то ее давнего парня

прозвали ее принцем. Истинная Голливудская знать, именно так, с их–то родителями,

которые являлись большими шишками в этой индустрии. Он обнимал ее за талию и утыкался

своим носом в ее шею, а она хихикала, и когда ее взгляд встретился с моим, она

ухмыльнулась, как если бы мы оба были в одинаковом, затруднительном положении. Затем

губы Эйса прижались к моей шее, и я усмехнулся точности сравнения, и нежно толкнул его.

– В чем дело? – спросил он, его глаза мерцали, и я покачал головой, потому что,

Господи, он был великолепен, когда возбуждался, и румянец на его щеках намекал, что

возбуждение становилось все больше, чем дольше мы стояли в нашем темном углу.

– Ни в чем, но у нас появилась компания. Поэтому веди себя прилично, красавчик.

Он выпрямился, его плечи напряглись, но когда он повернулся и заметил Мэллори, я

обратил внимание, как все его тело видимо расслабилось.

– Эйс, – она лучезарно улыбалась, расцепила руки Алехандро и шагнула вперед. Она

обхватила ладонь Эйса между двух своих и приподнялась на носочки, чтобы прижаться

поцелуем к его щеке. Эйс вернул этот ласковый жест, и я знал из разговоров, которые были у

меня с ним последние несколько недель, что дружба между этими двумя была искренней. Он

множество раз выражал, как бы ему хотелось, чтобы у Мэллори было больше существенных

ролей, потому что тогда, по крайней мере, будет одно дружелюбное лицо на площадке. И это

правда, у нее было меньше строк, чем у меня, так что в действительности она пробыла на

съемках парочку дней.

– Мэллори, боже, я счастлив видеть тебя здесь сегодня, – произнес Эйс.

– Требуется некоторая моральная поддержка? – спросила она, когда ее взгляд снова

нашел мой, и она улыбнулась.

– Можно и так сказать. Или, может, я просто хочу присутствия еще хоть кого–то здесь,

чтобы перевести с нас центральное внимание.

Она сверкнула своей знаменитой улыбкой и пробежалась ладонью вдоль руки Эйса,

чтобы сжать его пальцы.

– Не хотелось бы добивать тебя, но я могла бы войти сюда голой, и никто бы не

оторвал своих взглядов от вас двоих.

– Мне кажется, в это трудно поверить, Мэллори, – сказал Алехандро, когда

остановился рядом с ней, и она скользнула рукой в изгиб его локтя.

– Я тебя умоляю, про этих двоих только и говорит весь город… черт, да весь мир.

– Спасибо за напоминание, – сказал Эйс, и когда я подошел к нему, он автоматически

потянулся за моей рукой, и от этого небольшого жеста мое сердце глухо забилось.

– Приятно, наконец–то, познакомится с тобой, – сказал Алехандро, протягивая свою

руку Эйсу. – Я несколько раз хотел поработать с тобой, и когда Мэллори сказала, что

снимется в одном из твоих фильмов, я знал, что это станет идеальным местом, чтобы сделать

бесстыжий шаг. Я – большой фанат.

Вау, подумал я, наблюдая, как два необыкновенно красивых мужчины пожимали друг

другу руки. Вот это комплимент. Я едва остановил свою челюсть от падения, но если бы

Алехандро просто сказал мне, что он мой фанат, я бы, наверное, грохнулся в обморок. И по

сути, я находил чрезвычайно сложным не вести себя, как фанат, перед этой парочкой. Но

Эйс, как и всегда, спокоен в трудных ситуациях. Спокойствие на его лице было невероятным.

Потому что это были его коллеги, Мэллори – его подруга, что я постоянно, похоже, забывал,

до вот таких вот моментов, когда испытывал благоговение перед знаменитостью, а он был…

ну, Эйс был собой. Это часть его мира.

– Ты издеваешься? – усмехнулся Эйс. – Я уверен, что не отказался бы. Если мы

сможем найти правильный проект, тогда это будет просто фантастически.

Мэллори ткнула локтем своего мужчину и нацелила в его сторону ослепительную

улыбку.

– Видишь, я же говорила. Нет нужды нервничать.

Я бросил взгляд на волевой профиль Эйса, когда он улыбался этим двоим, и в этот

момент, я находился в полном и совершенном восторге. У этих двоих было три награды Кино

Академии, и у них чуть ли голова не кружилась от перспективы работать с моим мужчиной.

И будь я проклят, если это не вызывало во мне гордость, что я именно тот, кто находился

в его объятиях.

И как будто Эйс прочитал мои мысли, он повернулся лицом ко мне, а затем слегка

нахмурился.

– Прошу прощения за свою невоспитанность, – произнес он, а затем снова перевел

взгляд на них двоих. – Я был настолько одержим идеей скрывать все, что даже забыл

представить…

– Дилан Прескот, – сказал Алехандро вместе с Мэллори, которая сказала:

– Я умоляю тебя, Эйс. Можно подумать, что кто–то в этом помещении не знает имени

твоего очаровательного парня.

Видели. Я знал, что нравлюсь ей.

– Очаровательного… – произнес я, протягивая свою руку в ее сторону. – Принимаю

это.

Когда она пожимала мою руку, она рассмеялась, и это было настолько мило, что я не

смог сдержаться и ответил тем же.

– Ну, тебе стоит, ты – потрясающий. Эйсу повезло отхватить тебя до того, как успел

кто–то другой.

Я уже собирался ответить, когда она выпустила мою руку, я взял руку ее парня, чтобы

пожать. Но когда я поднял на него глаза и встретился с его пристальным, прямо в лоб,

взглядом впервые, я запнулся в своих словах.

– Я…эм...аам…

Эйс усмехнулся рядом со мной, и я хотел развернуться и врезать ему по руке. Уж

простите, Алехандро было очень привлекательным мужчиной. Очень знаменитым,

привлекательным мужчиной, и это казалось странным, находится под пристальным

вниманием того, кто казался таким знакомым, потому что ты видел его на больших экранах.

Нет и шанса, что обычный человек, т.е я, не проглотил бы свой язык.

– Приятно познакомится, Дилан, – сказал Алехандро.

Отыскав свой язык, мне удалось как–то согласиться с тем, что мне тоже приятно с ним

познакомится, а затем момент был упущен, и Эйс заговорил снова. Они втроем обсуждали

свои выходящие фильмы и о том, чем будут заниматься потом, а затем они расспросили, чем

занимался я, пока Мэллори не заявила, что готова к еще одному шейку «Сучка с острова

Гиллиган», Алехандро извинился, и они оба ушли в сторону бара.

И пока я наблюдал за их уходом, я удерживал взгляд на них, пока они прокладывали

себе путь через толпу.

– И что скажешь начет золотой пары Голливуда? – спросил Эйс, его губы были у

моего уха.

Мой взгляд преследовал этих двоих, пока они не достигли стойки, и когда Мэллори

наклонилась, чтобы пообщаться с барменом, Алехандро бросил взгляд через свое плечо, и в

этот раз, когда его глаза встретились с моими, а губы изогнулись в распутной улыбке, у меня

перехватило дыхание, и я закашлялся.

Нет.

Ни единого долбаного шанса…

Но когда Алехандро пробежался взглядом по мне, а затем метнулся им между нами с

Эйсом, я понял, что попал в самую точку.

Видимо, у золотой пары Голливуда секрет побольше, чем наш, потому что я был на

сто процентов уверен в тот момент, что смотрел на…Зорро.

***

Когда Мэллори и Алехандро ушли в сторону бара, я пытался придумать предлог, с

которым бы согласился Дилан, чтобы мы могли уйти отсюда, когда его пальцы сжались

вокруг моих. Я повернулся, чтобы встать перед ним и заглянуть в его дикие глаза, и тогда я

заметил, как распахнулся его рот, и казалось, что он подбирал слова.

Поражен–звездой. Я знал, насколько пугающими могут быть встречи с людьми

настолько знаменитыми, как эти двое. Я был развалиной на своей первой вечеринке по

окончанию съемок, но от этого Дилан становился только более покоряющим. Это невинность

и …. Погодите–ка. Щеки Дилана приобрели ярко–розовый оттенок, и он продолжал бросать

взгляды поверх моего плеча, что заставило меня самого оглянуться. Но все, что я увидел,

были Мэллори и…

Ох. Твою. Блять. Мать. Мой взгляд встретился с темными глазами Алехандро, и когда

он мазнул языком по своей нижней губе, у меня появилась незамедлительная реакция на то,

что он наблюдал за нами, как и в ту ночь в «Syn».

Нет. Я же нафантазировал себе все это, так? Но единственный взгляд на пылающее

лицо Дилана сказал мне, что это не так. Он тоже его узнал. Узнал незнакомца, который стоял

напротив нас, как и Алехандро сейчас, в тени, пока я трахал Дилана, как никогда раньше.

– Эйс, – прошептал Дилан и покачал тихонько мое запястье. Но это было бесполезно;

такое ощущение, что я находился в каком–то трансе. Загипнотизирован мужчиной, который

все еще наблюдал за нами.

Как я упустил это? Как так получилось, что улыбаясь и находясь так близко, я не

сложил все вместе, но издалека только одного намека на самодовольную ухмылку полную

секса хватило, чтобы я вернулся обратно в клуб, находясь глубоко внутри Дилана, кончая

одновременно с мужчиной, которому только что пожимал руку?

Я оторвал свой взгляд от того, который только что пошатнул весь мой мир в

мгновение ока, и посмотрел на Дилана. Я не был уверен, что ожидал увидеть, но не

лихорадочное возбуждение. Выражение его лица было напряженным, на грани, но не потому,

что он был раздражен или волновался. О, нет, у Дилана был взгляд, про который он однажды

сообщил мне одну конкретную вещь. Он выглядел так, как человек, который хочет быть

оттраханым. И я был именно тем, кто подходил для этой работы.

Я уставился на выход из «After Dark» и сказал таким хриплым голосом, что удивился,

что он вообще меня услышал.

– Давай убираться отсюда.

И ответ Дилана кивком был всем согласием, которое мне требовалось.

Глава 10.

________________

Взорви (мой мозг)

Было очевидно, когда мы пролетали мимо друзей Эйса, что ему плевать на тот факт,

что мы провели меньше часа на вечеринке, которую он спонсировал. Но я не считал, что он

до конца осознавал, что подумает пресса, когда мы вышли на тротуар и посыпались вопросы.

– Вас попросили уйти оттуда пораньше?

– Это правда, что вы разругались с командой?

Господи, я даже не задумывался, что это будет выглядеть именно так, если мы уедем

раньше, и Эйс замешкался на краткое мгновение. Однако две секунды спустя, мы снова

двинулись, и, слава богу, наш водитель припарковался прямо напротив входа в «Licked», так

что мы пробрались сквозь толпу и запрыгнули на заднее сидение Линкольна в рекордные

сроки.

Когда мы тронулись с места, я продолжал держать голову низко, не желая

предоставлять им отчетливый снимок, но когда ладонь Эйса опустилась на мое бедро, мой

взгляд метнулся в его сторону. На его губах играла улыбка, пока он легонько водил пальцами

по материалу.

– Что? – спросил он. – Я не могу… успокоить своего парня, после того как прошел

толпу голодных папарацци? – Лихорадочный блеск в его глазах, появившийся несколько

минут назад не ослаб: он стал даже более интенсивным в темном, замкнутом пространстве.

– Прямо здесь? В машине? – прошептал я.

Он прикусил свою нижнюю губу, а его пальцы подкрадывались к моему члену,

который твердел в ускоренном темпе из–за возбуждения, которое, я ощущал, излучалось от

Эйса. Я умудрился как–то оторвать свой взгляд от него, чтобы посмотреть в окно, и

убедиться, что снаружи никто не заглядывал в салон, но мог разглядеть только огни зданий,

которые мы пролетали со свистом.

Я пытался говорить тише, чтобы водитель не услышал меня, и кивнул в его сторону,

спрашивая при этом:

– Что если кто–то увидит?

– Полагаю, нам нужно быть осторожными.

Ну, блять.

– Любишь рисковать, да, Локк?

Когда он перекинулся через сидение и прижался губами к моей щеке, я проглотил

стон, который хотел ускользнуть на свободу.

– Обычно нет… – сказал Эйс, а затем, выбрав этот момент, коснулся плоской ладонью

молнии моих штанов. – Но в последнее время стал упорнее сдерживать свои порывы.

Я повернул голову и на его лице, так близко расположенном ко мне, я видел, как

расширялись его зраки, и от этого мое дыхание только участилось.

– Позволь мне коснуться тебя, – сказал Эйс, и я на автомате посмотрел на водителя, но

Эйса это не устроило. Его ладонь оставила место между моих ног, чтобы подняться вверх и

вцепится в мой подбородок, поворачивая мою голову так, чтобы я был лицом к нему, а его

взгляд опустился на мои губы. – Не волнуйся насчет него. Ему хорошо платят.

Ага, черт, кого я пытался обмануть? Можно подумать, я бы не позволил ему сделать

то, что он только что попросил. Я скользнул чуть ниже по кожаному сидению и развел ноги.

Взгляд Эйса упал на мои движения, и когда рокот одобрения покинул его горло, я был близок

к тому чтобы заскулить.

– Видишь, если не упираться то, не так трудно добиться этого, так ведь?

– Может, прекратишь повторять это слово? – я понимал, что говорил практически

раздраженно, но Господи Боже, я знал свои пределы и сидеть на заднем сидении Линкольна с

ласкающим меня ладонью Эйсом…. блять…

– Упираться? Это перестать повторять? Потому что, Дилан, – произнес Эйс, его

теплое дыхание призрачно отражалось на моих приоткрытых губах, пока он продолжал

удерживать меня в плену своим властным взглядом. – Мой член упирается сильнее, чем

никогда, с того момента как я догадался, что Алехандро тот, кто следил за нами, когда я

затрахал тебя до того состояния, что ты не смог идти в ту ночь в «Syn».

Проклятье…Напоминания, почему мы вернулись в эту машину, несущуюся через весь

город к дому Эйса, было достаточно, чтобы дернулись вверх мои бедра под давящей ладонью

Эйса.

– Помнишь свои ощущения? – спросил он, смыкая пальцы на эрекции, над которой

был безнадежно потерян мной контроль. – Когда я раздевал тебя догола, и как ты вставал на

колени передо мной? Перед ним?

Я ахнул и потянулся вниз своей рукой, чтобы прижать его крепче к себе. Однако, это

было недостаточно. Я не думал, что было бы чего–то достаточно, чтобы ослабить ноющую

боль, которую он зародил своими словами, образами и яростным способом, которым

удерживал мой взгляд, как вроде какого–то сексуального волшебника.

– Помнишь? – спросил он снова, на этот раз интонацией, которая подразумевала, что

он ждал ответа.

Я поднял руку оттуда, где она покрывала его, и вцепился в его бицепс, настолько

сильно, что даже удивился, что он не попросил меня отпустить его. Но если он собирался

сорвать мною горячо любимую крышу своим чертовски пошлым воспроизведением одной из

самых жарких ночей в моей жизни, тогда мне нужно хоть что–то, за что держаться.

– Да, – ответил я томным голосом, который даже не узнал. Эйс медленно кивнул, а

затем потянулся, чтобы выпустить мою рубашку из штанов, позволяя ее длине упасть поверх

того места, где секундой ранее касалась его рука.

Когда мой взгляд скользнул к окну, чтобы узнать притормозил ли кто–то рядом с нами

или висит у нас на хвосте, голос Эйса переключил меня обратно на него.

– Закрой глаза, – попросил он, и я недоверчиво уставился в ответ. – Представь, что мы

снова там…в «Syn»…все взгляды устремлены на нас, когда я прикасаюсь к тебе.

Его рука переместилась под мою рубашку, и он расстегнул пуговицу моих штанов, а

затем потянул молнию вниз. С дьявольской улыбкой на лице, его пальцы нырнули под мои

боксеры, и хоть моя рубашка как–то прикрыла, что его пальцы – блять – сомкнулись на мне,

я все равно ловил себя на подглядывании в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что

водитель не обращал на нас внимания.

– Я больше не буду тебя просить, – произнес Эйс, его хватка на моем члене усилилась,

но он не двинулся дальше, не давал мне фрикций, в которых я так нуждался, поэтому, когда

мои бедра дернулись вверх, он покачал головой. А затем его ладонь начала отстранятся, и я

быстро перехватил его запястье, чтобы остановить.

И пока он ждал того, что я сделаю, я старался очистить голову ото всего, кроме

мужчины, сидящего рядом и осмелившегося сделать мне приятно. Закрыв глаза, я позволил

своей голове откинуться на подголовник и толкнуть его руку обратно в свои трусы. Когда его

палец закружил по головке моего члена и затем размазал смазку вниз по всей длине, я

проглотил стон, который жаждал прорваться на свободу. Он снова сомкнул на мне ладонь,

сжимая основание моего члена, и медленно – мучительно – начал подниматься вверх.

Когда его кулак прогладил дорожку вниз и сжался у основания члена, мои глаза

распахнулись, и я скрипнул зубами. Губы Эйса изогнулись в нахальную улыбку того, кто

знал, что он держал всю власть в этой ситуации. И одновременно с тем, что он сводил меня с

ума, тот факт, что он чувствовал в каком–то роде свободу рядом со мной, доводил меня до

настоящего, долбанного восторга.

Неужели всего лишь несколько недель назад мне было нельзя даже быть замеченным

в машине вместе с ним? А сейчас мы здесь… боже мой…

– Что–то не так, Дилан?

Хриплый звук моего имени заставил меня потянуться к его лицу, и кода я обхватил его

щеку своей ладонью, я искал в его глазах любой намек на сопротивление, любой намек на то,

что я не должен делать то, что знал, было предельно ясно написано на моем лице. Когда я не

нашел ничего, кроме жесткого движения по моему члену, тогда я понял: этот издевающийся

засранец – мой.

Я пробежался ладонью по его шее и потянул на себя, чтобы смять его губы своими.

Давление вокруг моего ствола возросло, когда я врезался своим языком между губ Эйса и

сплелся вместе с ним, и когда он начал по–настоящему заниматься мной, я не смог бы

удержать свои бедра на месте, даже если бы от этого зависела моя жизнь.

Я скользнул пальцем по тыльной стороне его шеи и по его коротким волосам, пока не

обхватил его затылок, удерживая его там, где хотел. Чертовски жарко. Я хотел развернуться

к Эйсу, заползти на его колени, и оттрахать кулак, который надрачивал мне. Но не имело

значения, сколько денег Эйс заплатил водителю, существовала разница между тем, что он

видел нас целующихся в зеркале заднего вида, и что он увидит меня, сидящим верхом на

Эйсе.

Я оторвал свои губы от Эйса и нырнул рукой вниз, чтобы остановить его пальцы. Мое

дыхание перешло в придушенные вздохи, и я уперся своим лбом в его и зажмурил глаза.

Если я не успокоюсь, то обкончаю всю его ладонь на заднем сидении его проклятой машины,

и когда мы приблизились к его огороженному району, я достаточно связано понимал, что не

так я хотел закончить это.

– Эйс, тебе нужно…– я пытался оттолкнуть его от себя, когда заметил несколько

затухнувших вспышек, но он уткнулся носом в мой висок, а его рука лежала поперек моих

бедер, и я не смог бы спихнуть его с себя, если он не хотел этого.

– Расслабься, – произнес он, и у меня перехватило дыхание, и я дернул головой, чтобы

потереться своим виском об него. Жест был одновременно ласковым и невероятно

интимным, учитывая, где находилась его рука, и бросив взгляд в окно, я заметил несколько

случайных вспышек, которые погасли, когда машина проезжала мимо, и я понял, что они

ничего не получили в темноте ночи, когда мы сидели за тонированными окнами.

– Но там снаружи камеры, – сказал я. – И я бы предпочел кончить от твоего члена

внутри. Как считаешь, сможешь продержаться две минуты, которых хватит припарковаться

на твоей подъездной дорожке и пересечь порог двери, а, красавчик?

Эйс освободил мою изнывающую плоть и вытащил свою руку из моих штанов, и когда

он провел своим липким, влажным пальцем по моей губе пошлой лаской, я втянул его, и он

зарычал.

– Две минуты, – предупредил он. – Я сдержу себя, – и когда машина резко

остановилась перед его домом, он сказал. – Молнию застегни, но не трогай пуговицу. От

этого только зря потратим чертово время.

О, да, кто в здравом уме ослушался бы этого приказа? Определенно не я.

Глава 11.

_______________

Лестница в небо.

Когда водитель уехал, я повернулся, чтобы увидеть Дилана, стоящего на главном

крыльце и прислонившегося к стене в ожидании меня. Его рубашка была выпущена и свисала

поверх его штанов, а на лице было выражение, которое кричало только об одном – о сексе.

Я потянулся вниз, чтобы поправить свою эрекцию, перед тем, как направиться в его

сторону, и попытался успокоить возбуждение, которое раздирало меня. С момента, как

Алехандро наблюдал за нами и поездки обратно, я боролся с желанием сорвать с Дилана

одежду и оказаться своим ртом на нем или членом внутри него, и это будет чудом, если я

поднимусь с ним наверх в спальню, до того как наброшусь.

И пока я шел туда, где он стоял, его взгляд путешествовал вниз по моей рубашке к

штанам, от чего мне стало только сложнее идти, потому что когда он, наконец, поднял свой

взгляд на меня, и они столкнулись, я понимал, что он испытывал. Напряжение,

электричество, потрескивающее между нами, было настолько ощутимым, что просто

удивительно, что воздух не искрил и не шипел, когда мы оказались на расстоянии касания.

– Ты мог войти внутрь. У тебя есть ключи и код, – напомнил я, доставая собственные

ключи и вставляя их в замок.

Дилан пробежался языком по своим верхним зубам, его веки опустились наполовину,

а свет над нашими головами открывал красный оттенок его щек, когда он оттолкнулся от

двери и сделал шаг ко мне, так что весь его перед коснулся моей ладони, руки и ноги.

– Но тогда бы я пропустил это, – ответил он и наклонился, чтобы прижаться поцелуем

к моей челюсти.

– Если ты, блять, не остановишься…

– Тогда что? – прошептал он, и впился своими зубами в мою челюсть, когда я

повернул ключ, толкнул дверь и снял сигнализацию. Я повернулся, сгреб в горсть его

рубашку и притянул ближе, пересекая порог спиной вперед.

– Ты еще спрашиваешь об этом, – сказал я, а Дилан направил в мою сторону улыбку,

которая давала понять, что он знает, что делает. Я пинком закрыл входную дверь, пока мои

глаза сканировали прихожую, в поисках лучшего места, чтобы… – Дилан…– произнес я,

когда он скользнул ладонью по моим штанам.

– Я думал, ты говорил о двух минутах. Тебе лучше ускориться, если ты планируешь

сдержать это обещание, Локк…

Когда он отпустил меня и начал отдаляться, я отпустил его рубашку. Он подмигнул

мне и повернулся прямо к лестнице. Я последовал за ним, но затем у меня возникла идея

получше, и я зацепил его запястье своими пальцами, и потянул, умника, обратно на себя.

– Две минуты говоришь? – переспросил я.

Когда взгляд Дилана сощурился на меня, я силой потянул его обратно мимо

размашистой лестницы и за угол. Когда мы добрались до того места, где я именно хотел его,

я хищно улыбнулся, развернул его и приложился губами к его уху. Затем я прошептал:

– Думаю, если мы сделаем это здесь, у меня останется несколько секунд в запасе. Руки

на перила, Дилан, я собираюсь сделать так, что твои колени к херам подогнутся.

***

Блять, нет ничего горячее, чем Эйс Локк, раздающий сексуальные приказы. Фантазии,

которые у меня всегда были о нем, не шли ни в какое сравнение с реальным мужчиной

позади меня, и я изумился в тот момент тому, как изменилась моя жизнь. И как бы сильно я

не хотел сейчас развернуться лицом к Эйсу, чтобы следить за каждым развратным

движением, которое он хотел сделать со мной, я хотел угодить ему еще больше, поэтому

вцепился в перила, которые очерчивали лестницу.

– Ты собираешься обыскать меня, Локк? – спросил я и по шире расставил ноги.

– Даже близко нет.

Эйс прижался ко мне сзади, его руки снова расстегивали молнию на моих штанах, а

затем он погладил ладонью мой твердокаменный член. Когда я застонал, его толстая эрекция

вжалась в мои ягодицы, и я заматерился из–за того, что не пихнул один из тех презервативов

со смазкой, когда мы уезжали. И сейчас, когда мы начали, нет ни единого шанса, что я захочу

остановиться. Блять.

– Что–то не так? – спросил Эйс, когда нырнул рукой под резинку моих боксеров во

второй раз за сегодняшний вечер. Но когда он не добрался до моего члена, ожидая вместо

этого мой ответ, я скрипнул зубами.

– Клянусь Богом, если ты не дашь мне кончить в следующие полторы минуты…

Без предупреждения Эйс стянул мои штаны и трусы вниз по бедрам одним слитным

движением, оставляя их просто свисать под моей задницей, а затем я услышал звук молнии и

разрывания пакетика из фольги.

– То что?

Да, гений, что ты собрался сделать? Черт, если б я знал, но угроза отлично

прозвучала в тот момент. Я ломал голову, пытаясь придумать что бы такого сказать наглому

мужчине позади себя, но до того как я успел хоть что–нибудь сформулировать, огромные

ладони Эйса легли на мои обнаженные бедра, его пальцы разошлись в стороны, пока он

устраивал меня именно там, где хотел.

Эйс мурлыкал, и этот гортанный звук проходился вибрацией от моего позвоночника к

яйцам, подтягивая их к телу, плотно и напряженно, пока он оглаживал своими ладонями мои

ягодицы.

– Это то, о чем я подумал, – сказал он, когда его большой палец поиграл с началом

моей расселины. – Ты хочешь этого так же сильно, как и я, и если я захочу, чтобы ты ждал

тридцать минут…– прошептал Эйс, лаская губами раковину моего уха. – Тогда ты будешь

стоять здесь и ждать эти чертовы тридцать минут.

Ладно….черт. Я теряю терпение. Я потеряю проклятое терпение, если он не

прекратит так говорить …

– Ох, черт, Эйс, – застонал я, когда он облизал дорожку вверх по моей шее, а затем

положил свою левую ладонь поверх моей, которой я вцепился в перила до белых костяшек. Я

чувствовал, как покрытый презервативом член втирался в мою задницу, пока он целовал и

посасывал чувствительную кожу под моим ухом.

– К счастью для тебя, – сказал он. – Тридцать минут – в тридцать раз дольше. Боже,

Дилан, мне нужно оказаться внутри тебя.

– Дааааа… – произнес я, когда Эйс поднес свою руку, которая лежала на моем бедре к

моему рту, и коснулся пальцем нижней губы.

– Пососи его.

Охренеть. Я не уверен, с чего он взял, что я переживу так много, но знал, что

существовал единственный способ добиться того, чего я хотел, – если я буду выполнять все,

что он просил. Я едва приоткрыл губы, когда Эйс скользнул своим указательным пальцем

внутрь к моему языку. Гортанный стон вырвался из мужчины, который мучил меня, когда я

закружил языком вокруг его пальца, и ладонь, которая обхватывала меня на перилах,

сжалась, а его бедра подались прямо на меня.

Когда я продолжил сосать его, он входил и выходил им из моего рта, как будто трахал

его, а затем добавил средний палец к сочетанию.

– Вот так, Дилан. Смочи их как следует. Нужно подготовить и растянуть тебя, перед

тем как я… – он замолчал, чтобы провести своим членом вдоль моей расселины, и я

услышал, как из меня вырвался всхлип, когда я толкнулся в него, страстно желая ощущения

его горячей плоти напротив себя. – Перед тем, как я сорвусь на тебе.

Черт возьми, он издевается? Как я должен думать или контролировать себя, когда он

одержим идеей уничтожить любое подобие самообладания, что было во мне? Я был за

пределами всего рационального на этом этапе; все, что я мог делать, – надеяться, что выживу,

потому что когда Эйс делал так…когда он действительно отпускал себя и работал на

откровенном желании, он становился силой, которую приятно созерцать. Вся эта сила и все

сдерживаемые эмоции создавали горючую смесь, которая всегда оставляла меня в состоянии

близком к параличу, и мне нравилось быть тем, кто срывал его тормоза.

Эйс убрал свои пальцы от моих губ, и когда я ощутил влажные кончики,

спускающиеся вниз по моим ягодицам, скользкой дорожкой к моему анусу, я стиснул зубами

свою нижнюю губу.

– Нет, нет, не делай этого, – сказал Эйс, массируя подушечками своих пальцев мою

тугую дырочку. – Не отказывай мне в удовольствии слышать, насколько сильно ты

наслаждаешься тем, что я делаю с тобой.

Когда слово «тобой» покинуло его губы, он толкнулся кончиком пальца внутрь меня,

и я застонал.

– Дааа, Дилан…блять, да, вот так, – произнес он, разрабатывая своим пальцем проход

глубже, и затем он поднес свои губы к моему уху и прошептал. – Я хочу услышать, как

перехватит твое дыхание, когда я погружусь в тебя. И я хочу услышать, как ты кричишь в

потолок моего долбанного дома, когда я возьму тебя так жестко, что ты рухнешь с ног, и мне

придется уносить тебя по этой проклятой лестнице.

– Ааах, Эйс…– удалось мне выдать, когда он толкнулся двумя пальцами внутрь меня,

и прикусил мочку моего уха.

– Сегодня, ты – мой. Твое разочарование, – сказал он, вытягивая свои пальцы, так что

я вскрикнул, умоляя его заполнить меня снова – и он выполнил это. – Твой оргазм. Твое

удовольствие. И твои требовательный крики, – сказал он мне, выделяя каждое желание

выпадом своих пальцев, прежде чем убрать их, чтобы вцепится в мое бедро, и широкая

головка его члена прижалась к моей дырочке. – Сегодня, все это – мое, Дилан.

Черт, он попал в самую точку с этим, потому что в ту секунду, я бы отдал свой

последний вдох, чтобы заполучить его в себя. К счастью, моего последнего вдоха не

потребовалось, только одного слова.

– Даааа.

***

Где–то между перешагиванием порога моего дома и Дилана, прижатого к лестнице, у

меня сорвало крышу. Потому что что–то в его виде, стоящем с поднятыми руками, пальцами

обхватившими кованные завитки моих перил и его черными штанами, спихнутыми под его

задницу , заставило выйти на поверхность ту часть меня, с которой я все еще знакомился. Ту

часть, где Дилан давал мне разрешение отрываться на нем, но которую я все еще учился

принимать. Большую часть времени мне удавалось умерить ее как–то, обуздать немного. Но

и были другие случаи, как та ночь в «Syn» и прямо сейчас, когда у меня было ощущение, что

я смотрел сквозь красную дымку желания.

Мой член пульсировал, когда устроился у тугого входа Дилана, и стоны, которые

вырывались из него каждый раз, когда я надавливал на эту восхитительную дырочку,

заставляли меня дразнить его все больше и больше. Я не мог объяснить, почему звуки его

разочарования, увеличивали это желание, но так блять было всегда. Я видел его напряженные

плечи под рубашкой и то, как его пальцы сжимались всякий раз, когда я раскачивался

аккуратно туда и обратно. И, наконец, когда показалось, что с него хватит, голова Дилана

развернулась в мою сторону, и его лихорадочный взгляд перехватил мой, я понял, что он уже

здесь, вместе со мной.

В красной дымке.

Желания.

Именно этого я ждал. Я закрепил свою хватку поверх его руки на железе и впился

пальцами в его бедро, и, не произнеся ни слова, толкнулся вперед и погрузил свой член в

самое совершенное место, где я когда–либо был. В роскошную задницу Дилана.

Крик, который вырвался на свободу из него, был необычайно довольным, когда он

использовал перила, чтобы подтянуть себя вверх и прогнутся в спине для меня, и я подался

вперед, мой перед врезался в его спину, а член заполнил его. Я проникал так глубоко, что

даже не видел просвета между нашими телами. Когда мы оба стояли так, наше громкое,

затрудненное дыхание было единственным звуком, которое раздавалось эхом в пустом

пространстве. То факт, что мы были так близко, насколько возможно двум людям интимно

связанным, и все еще оба полностью одетые, был настолько невероятно возбуждающим, что

мне пришлось на секунду прикрыть глаза и успокоиться. Я чувствовал, как зверь царапался

во мне, пытаясь вырваться и сорваться на том, кто был под ним, и тогда Дилан потребовал:

– Сделай это, твою мать, – он отпустил одну руку с перил, чтобы сжать свой член, и

это был мой предел.

Я вышел из его тела, а затем ворвался обратно, заставляя его споткнуться, но он

быстро стабилизировал себя и толкнулся в ответ с такой же силой, его задница поглощала

мой ствол до основания – и черт возьми – у меня поплыло перед глазами от того, насколько

феноменально это ощущалось.

– Дилан…– сказал я. Предупреждая в каком–то роде, когда он соскользнул сам с меня,

и снова, двинулся назад своими бедрами, насаживаясь самостоятельно.

– Давай, – сказал он и направил бешеный взгляд в мою сторону. – Завязывай со своей

чертовой вежливостью, когда мы оба знаем, что ты смертельно желаешь обратного.

И после этих слов что–то внутри меня щелкнуло. Рука, которая накрывала Дилана на

перилах, переместилась на спину, к его рубашке, которая болталась между нами, загораживая

мне вид, а сейчас я хотел видеть, хотел видеть, как мой ствол исчезал в его дырочке.

Я собрал черный материал его рубашки и сжал ее в кулаке, а затем она скользнула

вверх по его позвоночнику к задней стороне его шеи, чтобы крепко вцепится в нее. И пока я

держал его там, я вынудил Дилана наклониться вперед, пока он не оказался настолько близко

к лестнице, что я знал, что буду убирать беспорядок, который он устроит, вместо того, чтобы

объяснять это кому–то. Но сейчас, наблюдая, как его обе руки обвивали крепче перила, я

начал вбиваться в него с такой силой и мощью, на какую был способен. Это была какая–то

гонка.

Слова, вылетающие из Дилана, были требовательными и несдержанными, когда он

просил от меня именно того, что хотел.

Укуси меня.

Жестче.

Еще.

Глубже.

Сделай это со мной.

И я выполнял все, о чем он просил меня, вцепившись изо всех сил в перила, я брал его

так, как только мог желать.

Все еще сжимая его шею ладонью, я перенос вторую, чтобы накрыть его руки на

перилах и вдавил в твердую поверхность лестницы. Я вклинил ногу между его бедер, и когда

он повернул свою голову, я поймал его губы агрессивным и болезненным поцелуем.

От его вкуса и стонов, соскальзывающих с его губ, оргазм захлестнул меня, а Дилан

оторвал свою голову от меня и зажмурился, когда его руки напряглись, а пальцы побелели в

тех местах, где он мертвой хваткой держался за перила. И потом, без всякой физической

стимуляции его налившегося члена, Дилан кончил с такой страстью и силой, что я рвано и

шумно задышал, когда мое имя вырвалось из его горла громким криком.

Блять. Это было настолько сексуально, что я не смог удержаться от мысли – сможет

ли он разговаривать завтра? – когда рухнул на него. Интересно, как быстро я смогу раздеть

его и убедить на второй раунд.

Глава 12.

___________

Детям до 13.

– Эйс, – промычал я сквозь сон на следующее утро. Его обнаженная грудь в данный

момент служила мне в качестве подушки, и я прижался к нему крепче, не желая и не в

состоянии пока что открыть свои глаза. Но у настойчивой трели телефона Эйса были другие

идеи.

– Эйс, – я тихонько потряс его. – Ответишь?

Все, чем мне ответили, было ворчание, а затем сильные руки Эйса обхватили меня за

спину, удерживая около него. Его голос был хриплым ото сна, когда он заговорил:

– Они могут сообщение оставить.

И как только слова покинули его рот, звонок прекратился, и с зевком я устроился

обратно на нем. На пять секунд.

Как только звонок снова отразился эхом от стен грандиозной спальни Эйса, мои глаза,

наконец–то, приоткрылись. Приподнявшись, я произнес:

– Ладно, ты либо отвечаешь на этот звонок, либо отключаешь телефон.

– Еще слишком рано.

Быстрый взгляд на часы сообщил мне обратное.

– Вообще–то, уже больше десяти.

– Что? – спросил Эйс, подскакивая в кровати. – Как это больше десяти?

Вытянув руки за головой, я ухмыльнулся ему.

– Такое случается, когда ты трахаешь меня всю ночь напролет, – когда бровь Эйса

взлетела, будто спрашивая, «это проблема?», я добавил. – И я вовсе не жалуюсь из–за этого.

– Это просто повод для наказания посерьезнее, – сказал он с греховной улыбкой на

губах, и когда он собрался запрыгнуть на меня сверху, я оттолкнул его назад.

– Эйс, я утоплю твой телефон в горячей ванне, если ты не ответишь.

Его рука метнулась к сердцу, и затем он расхохотался и перекатился, чтобы взять

телефон. Он нажал на громкую связь и ответил:

– Алло?

– Мистер Локк, у нас тут незапланированные посетители к вам у ворот.

– Естественно, Пит. Все с камерами в руках, несомненно.

Охранник района прочистил горло.

– Вообще–то, сэр, они утверждают, что являются вашими родителями.

– Моими родителями? – Эйс нахмурился. – Ты уверен?

– Да, сэр. Дэн и Патриция Локк, 23 Cliff Acre Court, Чикаго….

– Эйс Сэмюель Локк, скажи этому юноше, что мы не пролетели полстраны, чтобы

посмотреть на своего сына через забор. А теперь будь умницей, открывай.

– Да, да, это…Черт. Пропусти их, – Эйс потер лоб, когда Пит подтвердил его просьбу

и отключился. Затем он перевел свой взгляд на меня, с извиняющимся выражением на лице.

– Так значит… – сказал я. – Твои родители здесь.

– И заранее прошу прощения, – сказал он, спрыгивая с кровати и затем накидывая на

себя вчерашние штаны.

– Кажется, я говорил тебе то же самое, когда ты разговаривал по Skype вместе с

моими.

– И разница в том, что твоя семья чертовски спокойная.

– Спокойная – определенно точное слово.

– Мои же… – Эйс нажал кнопку на своем телефоне, чтобы открыть главные ворота

дома. Затем он посмотрел на меня и пожал плечами. – Нет.

Когда серебристый Мерседес въехал на подъездную дорожку Эйса, он склонился над

кроватью и быстро поцеловал меня.

– Спускайся, когда будешь готов, – сказал он, а затем покинул комнату, чтобы

спуститься вниз.

Я смотрел в окно, как машина парковалась перед домом, и седоволосый мужчина в

идеальном костюме вышел с водительской стороны и обошел машину к пассажирской, чтобы

открыть дверь. Женщина, которая вышла оттуда обладала на удивление короткими светлыми

волосами, и была одета в платье ниже колена. Когда мама Эйса приняла руку своего мужа и

пошла к входным дверям, моей первой мыслью стала, что они выглядели так, будто

направлялись на службу в церковь. Эйс не слишком часто говорил о своих родителях, но я

узнал, что он вырос в католической семье и был единственным ребенком, лишь по первому

впечатлению, я мог сказать, что они были полной противоположностью Зигги и Солнышку.

Моей второй мыслью стала, что мои штаны все еще валялись на полу в прихожей, где

я снял их вчера, перед тем как мы перешли с Эйсом ко второму раунду. Черт. Дважды черт.

Надеюсь, Эйс избавится от них, до того как они войдут, иначе это станет адским способом

произвести первое впечатление. Но учитывая, что я не мог просто спуститься вниз без

штанов, теперь я официально считался голозадым. Вот что бывает, когда я не слишком

самонадеян и не приношу сумку для ночевки.

Порывшись в ящиках Эйса, я вытащил джинсы, которые, как я понимал, будут

слишком большими для меня – его квадрицепсы просто огромные – и простую футболку.

Лучшее, что я мог сделать в этих обстоятельствах, но опять же, это не первый раз, когда они

видят меня. Они были хорошо осведомлены, с кем встречался их сын, и я мог только

надеяться, что это дружелюбный визит. У Эйса итак предостаточно людей, кто устраивали

ему нелегкие времена сейчас, поэтому последнее, в чем он нуждался, – чтобы его родители

набрасывались на него.

В прихожей раздавались голоса, когда я отправился в главную ванную, чтобы

умыться, и ощутил легкий трепет нервозности на дне желудка.

Пришло время знакомства с родителями.

***

– Мам, пап, – сказал я, открыв входную дверь, чтобы поприветствовать их, до того как

они постучались. – Какой замечательный сюрприз. Как вас занесло сюда?

– Посмотри–ка на себя, даже не одет еще, – сказала мама, ее резкий взгляд окинул

меня с ног до головы, перед тем как она шагнула внутрь и поздоровалась со мной поцелуем в

воздух с каждой стороны моего лица.

– Я поздно лег.

– Мхмм, это я читала, – она вытащила скрученную в рулон газету из своей сумочки и

протянула мне. На передней странице был снимок нас с Диланом с нашими близко

склоненными головами в интимном объятии.

По крайне мере, они поймали нас выше талии.

– Привет, пап, – сказал я, когда он прошел внутрь, одаряя меня крепким, не–

терпящим–никакой–херни рукопожатием, с которым я давно знаком.

Коротко кивнув мне, он произнес:

– Рад видеть тебя, сын.

– Почему вы не сообщили мне, что приехали в город? – спросил я.

– Не для того, чтобы смутить себя, дорогой. Не стоит вести себя так оборонительно, –

сказала мама, когда эти двое прошли дальше в прихожую.

– Конечно же, нет, – пробормотал я, закрывая за ними дверь. И когда я развернулся и

увидел, что моя мать уставилась на штаны, которые лежали – мда, именно там, где я их

сорвал с Дилана вчера ночью – я подпрыгнул, обходя их и сопровождая в большую гостиную

в передней части дома. – Просто обычно вы звоните мне и сообщаете о приезде. И это было,

когда? Семь…нет, восемь месяцев назад, когда вы приезжали в последний раз?

Каблуки моей матери постукивали по плитке, когда она следовала за моим отцом,

который, пройдя через арку, направился к креслу, что так любил, когда приезжал сюда.

– Эйс, не разыгрывай дурачка. Мы воспитывали тебя лучше, чем это, – сказал она.

Я скользнул руками в карманы своих мятых штанов, и когда перехватил

неодобрительный взгляд своей матери, то прикусил язык.

– Итак, вы здесь потому…?

– Почему бы тебе не одеться, и мы бы обсудили все за бранчем?

– Я еще не готов для больших сцен сегодня, поэтому, почему бы нам просто не

посидеть здесь, и я приготовлю нам чай и кофе…

– И лишишь нас шикарных ресторанов дальше по улице? – цыкнула мама. – Мы не

сможем насладиться солнцем и свежим воздухом за едой, поэтому будь добр, сбегай наверх и

прими душ. Мы подождем.

Я выдохнул.

– Послушайте, на самом деле, у меня здесь компания, поэтому сейчас не самое

удачное время. И вы видели газеты. И это будет не тихая, веселая вылазка.

Когда моя мама не смогла скрыть искры восторга, которые осветили ее глаза, на это

заявление, я почувствовал укол обиды. Именно поэтому они здесь. Ради внимания. Ради их

друзей из элитного загородного клуба «Cliff Acre», которые увидят их в газетах и по

телевизору, обедающих в Беверли Хиллз, в окружении обезумевших людей, которые будут

выкрикивать свои вопросы к ним, как будто они суперзвезды. Меня передернуло от мысли,

что кто–то может наслаждаться тем, чего я так усиленно избегал, но дело не в том, что я не

знал, каким типом людей являлись мои родители. Они не были плохими в любых смыслах, но

определенно… наслаждались образом жизни, который моя успешность могла им обеспечить.

– Ой, чепуха, – сказала мама, отмахиваясь рукой. – Ты же знаешь, что нас не волнует

небольшой шум.

Угу, но меня – да.

– Почему бы тебе не пойти, собраться, и мы съездим куда–нибудь на часок?

Я бросил взгляд на часы, которые показывали 10.15, и захотел простонать. Последнее,

что я хотел сделать сегодня, это отправится на бранч, где мы будем окружены каждым

фотографом в радиусе двадцати миль. Но какая еще альтернатива? Начать спорить?

Я уже собрался развернуться на пятках и подняться наверх, чтобы узнать вылез ли

Дилан уже в одно из окон и спустился по водосточной трубе, когда услышал, как позади меня

прочистили горло. Я обернулся, замечая его, уже стоящего на пороге арки в одной из моих

тренировочных футболок Nike, которая сползала на нем со всех сторон и в джинсах, которые

делали из него подражателя рэпера, потому что они едва держались на его бедрах.

Огорченное выражение на его лице было полно извинений, и пока он шел ко мне,

джинсы соскользнули еще ниже, и ему пришлось подтягивать их на себе, а я не смог

сдержаться и расхохотался. Его взгляд метнулся поверх моего плеча, и я знал Дилана

достаточно хорошо, чтобы понимать, что он сожалеет, что не может быть более собранным,

чем в данный момент, но, черт возьми, он выглядел даже очаровательно. К тому же он не был

единственным, кого застали врасплох; я тоже был во вчерашних, костюмных брюках,

которые определенно видели лучшие дни, и застиранной футболке с надписью «Morning

Wood Lumber Company» и с елочками по всей груди.

Мда, очевидно мы не готовились к приему гостей сегодня утром.

– Привет, – сказал Дилан, даря моим родителям улыбку, которая была настолько

широкой, чем все те, что я уже собрал. Затем он шагнул вперед, чтобы пожать руку моему

отцу. – Дилан Прескот. Приятно, наконец–то, познакомится с вами.

Мой отец кивнул.

– Дэн Локк, а это – Патриция.

Когда Дилан подошел, чтобы поздороваться с моей матерью, она одарила его своим

стандартным двойным поцелуем в воздух – откуда она этому научилась за последние

несколько лет, я понятия не имел – а затем отстранилась назад, чтобы еще раз оценивающе

осмотреть его.

– Ты выше, чем я думала, – сказала она, постукивая свои губы указательным пальцем.

– Ох, я не имею ничего против этого, естественно. Дело в том, что я видела всех тех актеров,

которые работали с Эйсом, и он всегда возвышался над ними. Такие крошечные, те мужчины.

Они сделали его самым большим в Чикаго.

Дилан подарил ей ослепительную улыбку, ту, которой он рано или поздно

прославится.

– Я из Флориды.

– Ах, ну тогда понятно, – ответила она, кивая, и ее взгляд упал на руку, которой он

поддерживал свои – ну, мои – джинсы.

– Простите, – произнес он, осматривая свой внешний вид. – День стирки.

Мои родители усмехнулись, а затем повернулись друг к другу со взглядом, который я

не смог расшифровать. Когда моя мать снова повернулась к нам, она улыбнулась Дилану

приятной, но натянутой, улыбкой.

– Что ж, дорогой, приятно с тобой познакомится, – сказала она, а затем ее взгляд

сместился на меня. – Мы приехали сюда в надежде, что сможем забрать Эйса на бранч,

чтобы…наверстать упущенное. Это так безлико, общаться на подобные темы по телефону, ты

же понимаешь.

Но перед развесившими уши постоянными клиентами и долбанной тонной папарацци

это более лично.

Понимание пересекло лицо Дилана, и он кивнул.

– Да, это замечательно звучит. Вы должны сходить, – затем он бросил взгляд на меня.

– Я, вообще–то, уже собирался уйти.

– Нет, ты поедешь с… – начал я, но моя мать встряла.

– Думаю, это очень любезно со стороны Дилана предоставить нам время для семьи, ты

так не считаешь?

Нет, не считаю, хотел я ответить, но мог сказать по выражению на лице Дилана и по

тому, как он медленно отступал назад, чтобы сбежать, что он более, чем счастлив этому

соглашению. Со всей честностью, я бы тоже не отказался от такой договоренности, но…

– Пошевеливайся, Эйс. Мы хотим попасть туда и занять хороший столик до того, как

все на улице будут заняты.

…у меня не осталось выбора.

Угнетенно вздохнув, я потер ладонью макушку и кивнул.

– Ладно. Дайте мне двадцать минут.

Моя мать, наконец–то, села на один из диванов и скрестила ноги, поворачиваясь телом

к отцу. Затем она бросила взгляд поверх своего плеча на нас двоих.

– Конечно, мы подождем здесь, дорогой.

В этот раз, когда она отвела взгляд, я не смог сдержаться, чтобы не закатить глаза, и

повернулся, увидев, как Дилан направлялся к лестнице. Когда он дошел до подножия, он

остановился как вкопанный, и я заметил, что он смотрел на штаны, которые я зашвырнул в

спешке, когда мы раздевали друг друга вчера вечером. Затем его голова метнулась ко мне, а

глаза нашли мои и практически просверлили во мне дыру.

Черт возьми…Я извиняясь пожал плечами, потому что, ну а что я еще мог сделать в

этой ситуации? У меня не было времени, чтобы убрать их из прихожей, а когда его щеки

вспыхнули, и напряглась челюсть, я понял, что этот небольшой факт одновременно и

раздражал и смущал его.

Ладно, да–да, я не заработал ни одного очка за это. Поэтому я пошел туда и поднял

штаны с пола, а когда достиг его у подножия лестницы, он покачал головой.

– Не удивительно, что они не хотят есть со мной ланч.

Когда Дилан начал подниматься по лестнице, я последовал очень близко за ним.

– Поверь, когда я скажу тебе, что ты ничего не упускаешь. Но если хочешь…

– Ты издеваешься? – сказал он, когда мы поднялись и направились в мою спальню. – Я

может и хотел минуту назад, но это было до того, как я узнал, что твои отец и мать видели

мои штаны в твоем коридоре, Эйс. Господи.

– Ой, я тебя умоляю, можно подумать, что они не догадались по тому, как мы одеты,

что произошло здесь вчера ночью. Все нормально, – захлопнув за собой дверь, я продолжил.

– И поверь мне, когда я говорю тебе, что единственная причина, по которой они здесь –

чтобы увидеть и быть увиденными, и напомнить мне, как усиленно я смываю свою карьеру в

унитаз.

– Не говори так.

– Почему нет? Это правда, – я сорвал свою футболку, направляясь в главную ванную,

а затем включил душ. Когда я обернулся, Дилан стоял передо мной, и я озорно улыбнулся

ему. – Не желаешь присоединиться?

– Кажется, это не очень хорошая идея.

– Почему нет? Потому что мои родители внизу?

– Нет, потому что у тебя всего двадцать минут, а я – жадная сволочь.

Я рассмеялся, и когда вцепился в его футболку и потянул на себя, свободные джинсы

свисающие с его бедер, упали на пол. Расхохотавшись сильнее, я опустил руку и сказал:

– Похоже, твоя одежда самостоятельно слетает при виде меня.

Дилан обратно натянул и придержал их, ворча всю дорогу из ванной.

– Проклятый мускулистый здоровяк, – пробормотал он себе под нос.

– Эй, может, задумаешься над тем, чтобы в следующий раз принести немного

запасной одежды сюда. И зубную щетку. И, возможно, тридцатисантиметровый дилдо…

Когда Дилан захлопнул за собой дверь, я усмехнулся и сбросил свои штаны. Я только

наполовину пошутил, но не мог отрицать той мысли, что висящие вещи Дилана рядом с

моими, творили удивительный вещи с моим сердцем. И мысли о том тридцатисантиметровом

дилдо творили потрясающе–удивительный вещи с моим членом. Двадцать минут? Мне

хватит всего лишь пяти с этим безумно–жарким образом, и в независимости от того, кто

сидел внизу, подумал я, шагнув под струи.

Глава 13.

_______________

Сети.

– Эйс, где твой любовник?

– Дилан уже познакомился с родителями?

– Это правда, что вы расстались сегодня утром?

Я отдал ключи от своего Range Rover парковщику, и заставил себя не закатывать глаза

на все крики, исходящие от фотографов, которые выстроились у обочины «The Vine»,

популярного место для ланча, которое выбрали мои родители. Мда, популярное из–за каждой

проклятой знаменитости, за которой гонялись папарацци, здесь они попадали в новости. И

именно так все и выглядело. Ты не пойдешь в подобное место, как «The Vine», если хочешь

оставаться вне радаров, потому что тот факт, что я был здесь с родителями, но без Дилана,

скорее всего запустит новый дерьмо–шторм сплетен.

Моя мать взяла меня под локоть, когда я повел ее по кирпичной дорожке, которая вела

внутрь, и когда мы проходили забитый–до–отказа внутренний дворик, я чувствовал взгляды

постоянных посетителей, прожигающих дыры, как пули, в моем теле.

Улыбайся, придурок, думал я. Как будто я забыл правила этой игры. Как удерживать

прессу и всех зевак очарованными, раздаривая улыбки, взмахивая руками и дружескими

подколками. С трудом сглотнув, я выдавил улыбку на своем лице и кивнул парочке людей,

смотрящих в мою сторону, а затем придержал открытую дверь для своих родителей и шагнул

следом в арктический интерьер.

– Надо же, все эти люди здесь из–за моего мальчика, – произнесла мама, глядя на меня

снизу–вверх из–под своих длинных, накладных ресниц.

Я умудрился сдержать язык за зубами, когда, наконец–то, обнаружилась хостесс и

спросила, где мы предпочитали пообедать, снаружи или внутри.

– Внутри… – начал я.

– Ох, Эйс, здесь прохладно, и я забыла свой свитер, – мама растирала себя ладонями,

чтобы согреться и изогнула свою шею, чтобы выглянуть наружу. – Нам, наверное, стоит

сесть под один из тех милых зонтиков и подышать свежим воздухом. Как считаешь?

Я заскрипел зубами так сильно в этот момент, что даже удивительно, что не

выплюнул их.

– Вообще–то, там небольшой хаос.

– Ой, уверена, что эта молодая леди сможет найти нам что–то, что не будет находиться

среди всего того хаоса. Вы сможете, дорогая?

Когда моя мать вернула внимание хостесс, широко–распахнутые глаза девушки

метнулись ко мне, и я мог бы сказать, что она подумала – нигде там снаружи не будет менее

хаотично, когда дело касается вас – и я коротко кивнул ей, давая понять, что более чем

осведомлен, что то, что просила моя мать, было близко к невозможному.

– Если вы дадите мне секундочку, мистер Локк, мне нужно подготовить столик.

Другими словами, она собиралась выйти в забитый внутренний дворик и выпнуть

кого–то менее важного из–за одного и самых просматриваемых столиков. Это последнее,

чего я хотел сегодня. У меня создавалось ощущение, что меня не только удостоят целой «ты

соображаешь головой» речи от моих родителей, но и еще я займу место посреди проклятого

цирка.

– Окей, – сказала хостесс, когда вернулась, растирая свои руки вместе. Она лучезарно

улыбалась нам троим, наверное, невероятно гордая тем, что отхватила себе знаменитость,

которая привлечет тонны журналистов к ее шефу, и затем она сказала. – Следуйте за мной.

И не заботясь ни о чем, мои мать и отец пошли за женщиной, и я заметил, как мама

улыбалась всем глазеющим на нас, пока мы прокладывали свой путь через столики. Когда

она бросила взгляд на толпу папарацци, выстроившихся вплотную у белого заборчика,

который окружал крошечный ресторан, она заправила прядь волос за свое ухо скромным

жестом, призванным заставить ее выглядеть застенчивой и ничего не подозревающей о

внимании, когда, в действительности, все было наоборот. Я же…Уверен, я выглядел, как

человек, которого вели на казнь.

***

– Могу я уже сказать это? Ты же знаешь, как я смертельно хочу.

Я практически видел самодовольное лицо Дерека через трубку, и закатил глаза.

– Если тебе так нужно, – сказал я.

– О, еще как нужно, ты – скрытный сучонок. Или я должен сказать сучонок Эйса

Локка?

– Я, скрытный? Ты не называл мне имени Джордана несколько лет, козлина.

Смех Дерека был громким и отвратительным.

– Заметил? Ты даже не отрицаешь, что ты – сучонок Эйса Локка. Ну, хоть чего–то

добились. И к слову, где ты сейчас? У него дома? В его постели? В его Ferrari? На Фиджи?

– У него нет Ferrari.

– Иииии он снова уклоняется, дамы и господа.

– Я не уклоняюсь, – ответил я, прислоняясь к спинке дивана и бездумно переключая

ограниченное количество каналов.

– Чушь собачья. Он там, да?

– Нет.

– Почему так тихо, хмм? Ты иначе занял его рот?

– Пошел ты, – я перестал щелкать каналами, когда вздрагивающий образ профиля

мужчины пересек экран, как будто оператор бежал за объектом своего внимания. Когда они

остановились и навели фокус на мужчину и пожилую пару, сидящую напротив него, стало

довольно очевидно, куда родители Эйса решили пойти на ланч. Ох, твою мать.

– Он на коленях? – спросил Дерек.

Когда камера наехала на точеный профиль Эйса, я заметил, насколько сжата была его

челюсть, и грозовое выражение на лице, а когда он заговорил, его губы двигались так быстро,

что не было возможности прочесть, что он говорил. Но чем бы это ни было, не похоже, что

это было хорошим.

– Ох, проклятье, – я вцепился в тыльную сторону своей шеи, наблюдая, как мама Эйса

отвечала на то, что он сказал с улыбкой, и когда она замолчала, то невзначай посмотрела в

камеру и слегка кивнула.

– Чувак, это была шутка, – сказал Дерек, напоминая мне, что он все еще на линии.

– Да, черт…прости, старик. Я понял, просто… – я оборвал себя и задумался, пересеку

ли я черту, если попрошу Дерека переключить канал? Но решив, что мне нужен кто–то еще,

кроме обезумевшего меня, я попросил. – Переключи канал… – я напряг память, пытаясь

вспомнить каналы во Флориде. – …на второй.

– А?

– Просто включи сраный второй канал, Дерек.

– Боже, Прескот. Умерь пыл. Секунду, – послышалось какое–то копошение на заднем

плане, пока я продолжал сидеть на краю дивана, мертвой хваткой вцепившись в шею, а затем

Дерек вернулся. – Твою мать.

– Угу, – сказал я, когда картинка на экране переключилась на какого–то другого

пасущегося оператора, и ему видимо не настолько повезло, как фотографу, который бежал

через всю улицу для главного вида, потому что это был панорамный снимок с улицы, и

сказать что Эйс привлек толпу – громадное преуменьшение века.

– Боже, – сказал Дерек, когда я встал на ноги, не в состоянии больше сидеть спокойно.

– Зацени заголовки бегущей строкой внизу экрана.

Можно подумать я мог не заметить их. Жирным шрифтом внизу экрана было

написано: ДИЛАН РАЗБИЛ СЕРДЦЕ ЭЙСА; ОТКАЗАЛСЯ ЗНАКОМИТЬСЯ С ЕГО

РОДИТЕЛЯМИ.

– Ты же правда встречаешься с ним, да?

На вопрос Дерека, я начал нарезать круги по своей крошечной квартирке.

– Не знал, что это все еще под сомнением. Если только ты веришь в этот мусор.

– Дилан…ты встречаешься с чертовым Эйсом Локком. Пока ты не позвонишь и не

скажешь, привет, Дерек, все, что ты прочитаешь – правда, и меня действительно видели с

голливудской суперзвездой боевиков, я не поведусь на эти провокации.

Именно это делало Дерека Пирсона тем, кому, я знал, я всегда смогу довериться. Тем,

я знал, с кем у меня могли быть дерьмовые моменты, и именно сейчас я осознал…что у меня

даже не было времени, чтобы рассказать об этом.

– И…? – сказал он, и я выдохнул.

– Да. Я встречаюсь с Эйсом Локком.

Хохот Дерека ворвался в трубку и мое ухо, и даже после всего, что я увидел на экране,

я ощутил, как ухмылка растягивалась по моим губам.

– Чувак…он долбанная суперзвезда. В том смысле, я помню, как говорил, что ты

уедешь и выйдешь замуж за какого–нибудь богатого ублюдка. Но, серьезно, Эйс Локк?

– Поверь мне. Я так же удивлен, как и ты.

– Да ладно тебе, давай подробности. Как он любит, грубо и все такое?

Решив немного повеселиться с Дереком, я ответил:

– Ага, очень грубо. Каждый раз, как он входит в помещение, и вспышки стихают, он

переключается в роль командира.

– Да ну нафиг, старик.

– Хах, думаю, он бы понравился тебе. Он…очень… – я не мог придумать ни черта,

что бы охватило то, каким был Эйс. Он – добрый, щедрый, скромный и, да, сексуальный, но я

не собирался все это рассказывать Дереку и быть обвиненным в превращении в сопливого

придурка.

– Растерял все слова? Вау. Как насчет того, что ты привезешь его сюда для знакомства

и позволишь нам все самим увидеть, а? Представить его семье и всякая такая херня?

– Эм…– я представил Эйса в одной комнате с Солнышком, Зигги и Ленноном, и

усмехнулся. – Я даже не задумывался об этом до сих пор, но возможно как–нибудь. Мне

нужно скоро съездить туда.

– Сделай это, Прескот. Мы забабахаем убийственную, приветственную вечеринку

твоему мужику.

Я рассмеялся. Да–да, несомненно.

– Я очень ценю это. Поговорим позже.

– Ага, позже.

Когда я завершил звонок, мой взгляд метнулся обратно к экрану, где половина

телевидения была сосредоточена на Эйсе. Его лицо покраснело, пока он сидел, ковыряясь в

чем–то в своей тарелке, а с противоположной стороны репортер рассказывал в мельчайших

подробностях свои предположения того, что происходило.

Может, я должен был поехать с ними на ланч, в конце концов.

По крайней мере, тогда бы он не принимал в одиночку удар того, что обсуждали его

родители.

***

Я в аду.

Эта мысль крутилась в моей голове, пока сидел посреди сцены своего самого

худшего кошмара.

Слева от меня, казалось, все население ЛА собралось на обочине у «The Vine» с

камерами в руках, а напротив меня сидела моя мать, прихорашиваясь перед стервятниками,

которые щелкали снимок за снимком самый некомфортный ланч, за которыми я когда–либо

имел неудовольствие сидеть. Слева от мамы сидел отец, и к его чести, он не кривлялся

сильно перед зрителями, но и не очень–то старался ограничить сольное выступление моей

матери за этим обедом, помимо уже той славы, собравшей эту небольшую вылазку. И

сообщить, какую колоссальную ошибку я совершил, открыто заявив о своих отношениях с

Диланом. Ее последнее заявление вызвало во мне настоящую потребность прирезать что–то

помимо стейка перед собой.

– Ну, дорогой. Что скажешь? – моя мать начала заново, беспощадная в своей задаче,

задав мне самый обидный вопрос. Я понимал, что мое лицо транслировало всем, кто

наблюдал – и был уверен, что на данном этапе это больше сотни человек – насколько для

меня это было отвратительно. По крайней мере, очки, которые я нацепил на нос, прикрывали

мои глаза, которые не могли скрыть…что? Шок, обиду и злость…из–за того, что мои

родители выясняли это здесь – на публике.

– Что я должен сказать? – спросил я сквозь стиснутые зубы. Я склонился над столом,

пока не смог понизить свой голос до шепота, понимая, что меня все равно услышат, и

спросил. – Ты серьезно? Ты серьезно, на секунду решила, что я сделаю то, что ты только что

предложила?

Глаза моей матери слегка расширились на мою интонацию, но я собирался добиться

всего, что мог. И учитывая, что был значимее, чем среднестатистический человек, которого

пилили из–за его любовной истории, я подумал, что ей повезло, что я не встал из–за стола и

не свалил на хер.

Продолжая фарс со встречей счастливой семьи, моя мать потянулась за водой и

сделала глоток, прежде чем ответить.

– Мне кажется, ты должен тщательно рассмотреть это, Эйс. Мы только думаем о твоей

карьере и всей усердной работе.

– Я не собираюсь возвращаться в долбаный шкаф, и не важно, сколько работ я

потеряю при этом.

– Эйс… – начал отец, но я покачал головой.

– Нет, вы двое больше не имеете права обсуждать то, как я проживаю свою жизнь. Я

делал то, что говорили вы, много лет, слишком много, и был несчастен. Я не заведу себе

девушку и не прекращу все это. Никто больше в это не поверит.

– Просто задумайся над тем, что ты творишь, – сказала мама беззвучным шепотом,

сквозь ее милую интонацию начала пробиваться досада. – Только посмотри на те роли, что

ты уже потерял. И свои представительские обязанности? Мы говорим о миллионах долларов

сейчас, Эйс. Ты не сможешь оправиться после этого.

– Если нет, то я заработал больше денег, чем знаю на что их потратить.

– Это ты сейчас так думаешь, но что ты будешь делать со своей жизнью? – спросила

она.

Мои губы сжались.

– Думаю, пойду на уроки гончарства. Попробую свои силы барменом. Или возможно

я просто должен найти что–то по–голубее…

– Достаточно, – сказал отец, и моя мать положила руку на его ладонь, действием,

которое заставляло его заткнуть свой рот.

Затем она коротко посмотрела вбок на камеры, и когда снова перевела взгляд на меня,

она улыбнулась.

– Послушай, милый, мы не говорим, что ты не можешь быть… – ее взгляд заметался

по сторонам, и она наклонилась вперед. – … геем. Это твой выбор и твоя личная жизнь, но

здесь обсуждаются вещи намного серьезнее. В смысле, Дилан кажется достаточно приятным

мужчиной, но действительно ли он стоит того, чтобы выкинуть все, что с таким трудом

заработал, ради…

– Да! – взорвался я, и треп вокруг нас заглох. Все взгляды – ну, те, которые еще не

смотрели на нас – повернулись в нашу сторону, и мне пришлось физически приложить руку к

челюсти, чтобы держать ее закрытой. Не сказать, что я не догадывался, что последует этот

разговор. Черт, мои родители помогали организовывать для меня «подружек» долгие годы,

но не думаю, что они хотели довести меня до взрыва на людях, не тогда, когда любой из этих

людей мог, и сделает это, побежать к тем фотографам, когда мы уйдем, с сенсационной

новостью.

Я оттолкнул свою тарелку в сторону, с таким чувством тошноты, что даже не пытался

что–то запихнуть в желудок. Когда я снова поднял взгляд, у моей матери было выражение

убитого горем человека, и я знал, что это означало, – следующими будут слезы. Они чаще

всего срабатывали со мной, слишком часто, но не в этот раз. Что бы ни последовало дальше,

будет заткнуто очень быстро.

– Но…а как же мы? – сказала она тонким голоском. – Ты подумал о том, что будут

говорить о нас люди….

– Нет, – сказал я.

– И что если в итоге, мы окажемся нищими? Мы уже на пенсии, и у твоего отца

плохие колени, поэтому как ты можешь просить нас вернуться на работу…

– Так, просто остановись. Ты отлично знаешь, что вы оба обеспечены на всю жизнь.

Если того, что я откладывал для вас недостаточно, тогда забирайте все. Я не хочу этого. Я

счастлив впервые в жизни. Вы понимаете? Вы не можете просто позволить мне это? – даже

не утруждаясь ответом, я встал, и не обращал внимания, как все наблюдающие наклонили

свои камеры, чтобы снять меня на ногах.

Фу, весь этот гадюжник вызывал во мне желание просто, блять, заорать. Давление в

каждом аспекте моей жизни наступало на меня, и чем дольше я оставался здесь, тем большее

чувство клаустрофобии я ощущал. Это проблема, при таком уровне славы. Ох, это связано с

большим количеством блеска, гламура и денег. За каждым крошечным действием, что вы

сделали, наблюдают. Это будут осуждать, изучать и анализировать, пока ты не захочешь

выдрать с корнем свои чертовы волосы. И чем дольше я сидел здесь без Дилана и со злым

выражением на лице, тем больше понимал, что истории, которые будут крутиться повсюду,

станут настолько разгромными, что я захочу надрать всем задницы.

Я бросил салфетку на стол и свирепо уставился на родителей.

– Я уезжаю, – оповестил их, просто на случай, если это не ясно. – Я попрошу хостесс

отправить мне счет, когда вы закончите, и отправлю Фрэнка, чтобы он забрал вас.

– Что? Эйс, – теперь возмущенно произнесла мама, его глаза округлились, как тарелка

с хлебом перед ней. – Ты не уедешь и не оставишь нас здесь. Сядь.

– Нет. С меня хватит. Этот разговор закончен, – когда я сказал последнее слово,

молодая девушка выбрала этот неудачный момент, чтобы перебить меня.

– Простите, мистер Локк?

– Что? – огрызнулся я ядовитым тоном, разворачиваясь вокруг, чтобы увидеть

миниатюрную брюнетку с ручкой и блокнотом в руке. Она, что, блять, серьезно?

Это поставило меня в тупик, так предсказуемо для этой публики. Я понимал свою

роль, я любил своих фанатов, но иногда мне становилось интересно, они забывали, что мы

тоже люди? Потому что я не мог поверить, что кто–то, кто видел меня сейчас, посчитал бы,

что сейчас удачное время, чтобы подойти и попросить автограф. Но вот она, стоит здесь и

смотрит на меня снизу–вверх, как будто я только и жду подобного дерьма – реально, я же

должен ждать, правильно?

Господи, пульсация в моей голове была безжалостной, и я знал, что если скоро не

уберусь отсюда, то сойду с ума.

– Простите, просто…вы мой любимый актер, и сегодня мой день рождения, и Боже

мой, я не могу поверить, что действительно встретила вас, – глаза девушки блестели от

восторга, ярко–розовый румянец покрыл пятнами ее щеки, и я сразу же ощутил укол вины.

Я потер рукой голову и попытался улыбнуться.

– Что ж, с днем рождения….?

– Ой! Это – Аманда, – сказала она, и затем прикусила свою губу. – В смысле, я –

Аманда.

– С днем рождения, Аманда, – сказал я, кивнув, а затем забрал у нее ручку и бумагу. Я

начеркал быстрое послание и поставил подпись, а когда вручил блокнот обратно, она

положила ладонь на мою руку.

– Могу я еще вас обнять?

– Эм…конечно.

– Ой, спасибо, – ответила она, накидываясь на меня с объятиями. – «Похититель

счастья» – мой самый любимый фильм. Кажется, я раз сто его пересмотрела.

– Спасибо, он тоже один из моих любимых.

– И, эм, я просто хотела сказать, что… – она понизила голос, и я склонил голову,

чтобы расслышать ее. – Считаю вас с Диланом очень милыми. Ну, вместе.

Когда она отстранилась, я с трудом сглотнул. Это был первый раз, когда кто–то

помимо Шейн и остальных девочек, говорил хоть что–то, даже вполовину принимающее

наши отношения с Диланом, и меня поразили эмоции, вызванные единственной фразой от

незнакомки.

Я не мог подобрать слов очень долго, а затем умудрился сказать:

– Я очень ценю это.

Она ушла обратно к своему столику и с гордостью демонстрировала мое послание

группе, с которой обедала.

Однако, когда я направился к парковщику, любые сентиментальные чувства, которые

всколыхнулись во мне, были втоптаны в землю. Когда я шагнул на тротуар, по меньшей

мере, десяток или больше камер оказались перед моим лицом, такое множество вопросов

было выкрикнуто мне, что я едва расшифровывал их по отдельности.

– Эйс, ты бросил своих родителей на произвол судьбы, потому что они не одобрили

ваши отношения?

Такое ощущение, что я находился в центре урагана, фотографы окружили меня со всех

сторон, блокируя мне дорогу, что даже пришлось с боем пробираться сквозь них. Мое

терпение истончалось, когда я сказал:

– Пожалуйста, отойдите.

– Эйс, ты не боишься, что Дилан может использовать тебя из–за денег, после

детства в приемной семье?

Я остановился и просканировал море лиц, в поисках урода, который сказал это. Они

что, блять, серьезно несут эту херню?

– Мы можем только спросить у тебя…

– Убирайтесь с моих глаз, – зарычал я, поднимая руку вверх, чтобы блокировать линзы

камер, прямо на уровне глаз. Вспышки ослепляли, и в довершении всего этого, я не видел

ничего из–за людей, которые столпились вокруг меня и не давали даже шагу ступить. – Вам

стоит отойти или кто–то пострадает.

Я протолкнулся к водительской стороне своего внедорожника, и наплевал на то, что от

этого люди запинались назад.

Когда захлопнул за собой дверь и переключил коробку на «drive», я мог пробираться

только по сантиметру, из–за столпотворения вокруг машины. Все, что я мог сделать, –

вдавить кулак в сигнал и молиться, что у меня осталось достаточно терпения, чтобы никого

сегодня не переехать.

***

Я стоял у островка на своей мизерной кухне с телефоном, зажатым между ухом и

шеей, черкая окончательные сроки, которые мой агент Клодия только что озвучила по

телефону. Телевизор был напротив меня, но развлекательная программа, которая

прокручивала непрерывное наблюдение за ланчем Эйса, ушла на рекламу, перед этим

сообщив зрителям, не переключаться, чтобы не пропустить, что будет дальше. Лично я

надеялся, чтобы оборвался их сигнал, и никто не узнал, что будет дальше, но…желание, что

это произойдет, не поможет этому осуществиться.

– Дилан? – обратилась Клодия, снова завладевая моим вниманием. – Ты все понял?

Я просканировал предложения, и компании, сделавшие предложения, и мне пришлось

напомнить себе, что теперь это моя жизнь. Это было абсурдно.

Это работа мечты. Работа моей мечты. И все они были на моем радаре долгие годы.

Цели, к которым я стремился, когда приехал в ЛА. Теперь же, вот так внезапно, после связи с

Эйсом, меня затапливала работа, приходящая со всех уголков мира, и это было…это было…

Ну, ошеломительными и чертовски волнительным.

Эйс был непреклонен, чтобы я наслаждался привилегиями того, что появлялось на

моем пути, говорил мне, что это возможно единственное положительное, дельное, что