В окружении

хватку на нас двоих. Я застонал от чувства потери, и голод, озаривший его глаза, заставил

меня стиснуть зубы и попросить:

– Поскорее.

Эйс встал с кровати, поднял свои шорты и достал все, что нужно из кармана. С

внимательным взглядом, сосредоточенным на мне, как притягивающий луч, Эйс поднес

квадратик к своим зубам и разорвал его. Я раскинул ноги в стороны для него, и улучил

момент, чтобы оценить, как он раскатывал презерватив по своему члену с венками. Затем он

разорвал пакетик со лубрикантом, смазал себя, и взял второй перед тем, как забраться

обратно на кровать, а я облизал губы от предвкушения.

Вернувшись в то же положение, Эйс навис надо мной с одной рукой у моей головы и

между моими широко раскинутыми ногами для него.

– Обхвати меня ногой за талию, – приказал он, его голос хриплый и глубокий.

Я не только обхватил его правой ногой за бок, я еще и переплел руки вокруг его шеи, и

Эйс закрыл глаза, а его ноздри затрепетали. Я знал, что он изо всех сил старался сделать все

медленно и постепенно, что было так же трудно, как и для меня. Потому что в этот момент

все, чего я хотел, – его внутри себя, заполнявшего до тех пор, пока я не перестану понимать,

где заканчивался он, и начинался я.

Когда он, похоже, набрал толику хоть какого–то контроля, он поднес второй пакетик

смазки к губам и разорвал его. Быстрее, чем я понял, пакетик оказался отброшен в сторону, а

его скользкие пальцы спускались вдоль моей промежности к дырочке.

– Эйс…

Он прижался своим ртом ко мне, обрывая мой стон, и когда его язык проник между

моих губ, его палец толкнулся внутрь. Мои бедра подбросило над кроватью, и я оторвал свои

губы от него. Мое тело было настолько готово к этому. Оно было излишне чувствительным,

как будто я мог обкончать его всего лишь от одного пальца в нужном месте и улыбки этого

греховно–красивого мужчины, занимающегося мной.

– Не могу ждать, – сказал я и вцепился в его плечи. – Не заставляй меня больше ждать.

Эйс убрал палец, и когда его ладонь разгладила мое бедро вверх к ягодице, я напряг

свою ногу вокруг его талии. Я чувствовал, как он пристраивал головку своего члена к моему

узкому входу, и когда он начал медленно проталкиваться внутрь, я заскрежетал зубами.

Пока он заполнял меня, я не мог сдержать стона, покинувшего мое горло. И даже

когда он был глубоко, по самые яйца, а наши тела – переплетены насколько возможно, я все

равно хотел большего.

– Дилан, – произнес Эйс. – Ты ощущаешься…

– Я знаю, – сказал я, крепко прижимая его к себе. – Чертовски идеально.

Ягодицы Эйса напряглись под моими руками, и затем он начал раскачиваться,

небольшими движениями поначалу, пока я привыкал к его размеру, а затем он подался

бедрами назад, коротко выходя наружу. Когда он впечатался обратно, он навис сверху,

удерживая связь наших тел, кожа–к–коже. Каждый раз, как я натирал свой ствол, кончик

касался его твердокаменного пресса, и этой фрикции было едва ли не слишком для

восприятия.

Одна ладонь Эйса вплелась в мои волосы, оттягивая мою голову назад, чтобы

обнажить шею для него, а затем он облизал теплую, влажную дорожку вверх по ней.

– Дааааа. Еще.

И как я и попросил, он повторил действие, отправляя дрожь от макушки головы до

кончиков пальцев на ногах. Затем, его голос тихим шепотом раздался в моем ухе, а его слова

заставили мое сердце с силой заколотиться.

– Ты намного больше, чем мечта…ты моя реальность, Дилан. Отныне и навсегда.

Навсегда…

Это слово, прошептанное в мое ухо, заставило грохотать мое сердце, тело дрожать, а

оргазм подтянуть мои яйца, пока я пристально всматривался в него.

Вечность с этим мужчиной? Я бы не согласился на меньшее, и когда он отпустил мои

волосы и встретился со мной взглядом снова, он произнес:

– Я хочу кончить вместе с тобой.

Я переплел руками его шею, а ногами – талию, и пока он проникал в меня, я слушал

слова о любви, поддержке и желании, повторяющиеся в моем ухе. Я чувствовал, как Эйс

клеймил каждую часть меня. От кончиков волос до ступней ног, и когда он прошептал:

«Навсегда», оргазм разорвал нас обоих.

Мы кончали, вцепившись друг в друга. Качаясь в буре и новизне новой стороны,

становясь сильнее в этом путешествии.

Глава 20.

_______________________________

Рот набитый горячими сосисками.

Мой телефон снова вибрировал в кармане, и я со вздохом вытянул его оттуда, чтобы

проверить экран. Не сказать, что была необходимость. Мартина названивала весь день, но

сейчас не самое лучшее время. Мы только что приехали на пляж к костру с несколькими

друзьями Дилана в наш последний вечер в Бухте Сансет, и я не намеревался быть грубым и

отвечать на деловой звонок. Она может подождать.

Дилан подошел ко мне с двумя пластиковыми стаканчиками в руках, и кивнул на мой

телефон, который я запихивал в свой карман.

– Она уже тысячу раз позвонила. Тебе не кажется, что стоит ответить? Может быть,

что–то важное.

Я забрал напиток, который он протягивал, и покачал головой.

– Если я сделаю это, то вернусь обратно в реальный мир.

– Мы все равно возвращаемся завтра.

– Я правильно тебя понял? Ты хочешь, чтобы я ответил на этот звонок?

– Возможно. Не думаю, что она прекратит, пока ты не сделаешь этого. Просто попроси

ее побыстрее, – он наклонился и подарил мне поцелуй, а затем отступил туда, где вокруг

котлована для костра устанавливали стулья его друзья.

Я простонал, пока наблюдал, как он присоединялся к компании, а затем выудил

мобильник из кармана. Звонок соединился, как только я нажал на ее номер.

– Эйс? – обратилась она, ее голос звучал отчаянно, и как только я его услышал, мои

плечи напряглись. – Где ты был? Я названиваю весь день – черт возьми, целую неделю – в

попытке связаться с тобой. Я знаю, что ты в отпуске во Флориде, и только не говори мне, что

этот телефон не приклеен к твоему бедру.

Да, ладно, она подловила меня.

– Итак, ты знаешь, что я во Флориде, – произнес я.

– Ты считаешь, что только потому что ты уехал в другой штат папарацци не найдут

тебя? Хотя не сказать, что там они кишат так же как здесь, так что, вероятно, ты и не заметил

их.

– И что в этом такого? Потому что мне плевать, что они делают снимки. Я не

скрываюсь. Мне просто нужно было сбежать на несколько дней.

– Я понимаю это, – Мартина говорила сочувствующе. – Но я надеюсь, что ты рванешь

обратно со всех ног, потому что сегодня утром у меня был самый лучший телефонный

разговор. Ты сидишь?

Я бросил взгляд туда, где Дилан жал руки и обнимал Дерека и привлекательного

мужчину в самых ярких, кислотно–оранжевых шортах, которые я видел в жизни.

– Нет, – ответил я. – Не сижу.

– Тебе, правда, стоит присесть.

Это привлекло мое внимание.

– Это хорошие или плохие новости? Ты сказала самый лучший телефонный разговор,

да?

– Обычно это означает хорошие, да.

Оглядываясь вокруг себя, я не заметил ничего, куда бы мог плюхнуться, кроме песка,

поэтому продолжил стоять.

– Хорошо, я сижу. Что там?

Мартина сделала глубокий вдох и шумно выдохнула.

– Карли Уайлд хочет тебя в своем шоу. Карли Уайлд! Часовое, возможно, двухчасовое

интервью эксклюзивно с тобой.

– И это самые лучшие новости?

– Эйс! Это колоссально. Знаешь, когда Карли Уайлд приглашает кого–то в свое шоу,

это очень повышает внимание к ним.

Я фыркнул.

– Можно подумать, мне действительно нужно еще сильнее привлекать к себе

внимание. Да перед моими долбанными воротами ночуют папарацци, Мартина.

– Ты понял, о чем я. Америка любит Карли. Ты завоевываешь ее, ты завоевываешь

зрителей, и мы возвращаемся в бизнес, детка.

Я открыл рот, чтобы ответить чем–то саркастичным, но потом замолчал. Она права, но

почему Карли вообще захотела меня в своем шоу в первую очередь? Когда моя карьера

падала быстрее, чем парашютист без парашюта, а любовь всей моей жизни размазывали в

каждой газетенке во всем мире?

– О чем она хочет поговорить? Почему она позвонила сейчас? Почему не тогда, когда

все было хорошо, мм?

– Ох, Эйс. Ты же знаешь, что она любит невероятные истории возвращения. Как и весь

остальной мир.

– Я должен вернуть свое прошлое сейчас? – спросил я, повысив голос. Я бросил взгляд

на группу, начинающую разжигать костер; друзья Дилана не заметили моего взрыва, но

Дилан перехватил мой взгляд и выгнул бровь. Я махнул ему, чтобы он не беспокоился, и

затем понизил голос. – Я не собираюсь идти на национальное телевидение и давать интервью

женщине, которая хочет узнать, что я чувствую, когда все мои карьерные перспективы

внезапно испарились, и вымазать в этом зачем–то мое лицо.

– Это будет не так…

– Будет, и я не стану этого делать.

– Эйс…

– Нет.

Я практически видел шок на ее лице, когда она произнесла:

– Значит…ты хочешь, чтобы я передала Карли Уайлд твой отказ. Абсолютный,

уверенный отказ. Я тебя правильно расслышала?

– Именно так я и сказал.

– Ты совершаешь ошибку. Она могла бы помочь тебе…

– Я не нуждаюсь в ее помощи. Я не нуждаюсь в твоей помощи. Дайте мне просто…

решить, каким будет мой следующий шаг, хорошо?

Мартина замолчала на долгие минуты.

– Если ты этого хочешь…

– Это то, чего хочу я.

– Тогда я передам сообщение. Увидимся, когда ты вернешься.

– Увидимся, – пробормотал я и завершил звонок, в первую очередь, сожалея, что

вообще перезвонил. Я пытался сохранять нейтральное выражение лица, когда бросил взгляд

через весь пляж, чтобы заметить взгляд Дилана на мне, и должно быть немного напряжения

проскочило, потому что он сделал шаг в мою сторону, но я покачал головой и вместо этого

направился к нему. Ни за что я не испортил бы ему сегодняшний вечер. Это может

подождать, до завтра, когда мы будем на пути домой. Но здесь, сегодня, с приятным

ветерком и свежим, соленым запахом волн, я планировал насладиться вечером со своим

парнем и его друзьями.

***

Когда Дерек забросил руку на плечи Джордана, я наблюдал, как Эйс убрал свой

телефон в карман шорт и направился в нашу сторону. Секунду или две я волновался, что

сделал неверный шаг, предложив ему перезвонить Мартине, но сейчас, когда он отключился,

он, казалось, сбросил все, о чем бы они там ни говорили, как вторую кожу, и расслабил свою

походку, пока шел к нам.

– Ладно, – прошептал Джордан, наклонившись ко мне и направляя ослепительную

улыбку в мою сторону. – До того, как он подойдет сюда. Могу я только сказать, насколько

взволнован знакомством с твоим парнем?

Когда Дерек закатил глаза, я усмехнулся и кивнул.

– Можешь. Абсолютно уверен, что он не будет против, если ты скажешь ему об этом

лично.

– Боже мой. Да я бы ни за что, – сказал Джордан, очевидно в ужасе от самой мысли.

– Господи, Джордан. Он просто мужчина, – произнес Дерек, как будто сам не

обделался, когда впервые встретился с ним.

– Я хорошо осведомлен, что он мужчина, – сказал Джордан, а затем посмотрел в

сторону Эйса. – В смысле, в этом никак не ошибешься. Сколько он, Дилан? 193? 198?

Когда Дерек простонал, я не смог сдержать хохота над его угнетенным выражением.

– Вообще–то, он всего 182 см или около того. Это все мышцы делают его таким…

– Вкусным? – спросил Джордан, достаточно невинно.

– Ох, ради всего…Где выпивка? – произнес Дерек.

– Что? Как будто ты не считаешь так же, – сказал Джордан. – У меня что–то вроде

пунктика на мышцы.

Я бросил взгляд на выпирающие бицепсы Дерека, открытые его черной майкой, а

затем стрельнул ухмылкой в сторону Джордана.

– Я помню. Расслабься, Хи–Мэн. Ты выглядишь так, будто у тебя инсульт.

– Да, да. Пошел ты, Прескот.

Я закусил внутреннюю сторону щеки, когда Эйс, наконец–то, остановился перед нами,

каждый из нас смотрел на него, как я мог только предположить, с невинными широко–

распахнутыми глазами, и когда молчание было всем, что его встретило, он бросил взгляд в

мою сторону, и я не сдержался. Сорвался.

Я взорвался хохотом, а когда Дерек пробормотал «Твою мать», я заржал еще сильнее.

Джордан нисколько не замешкался, отступил от своего мужчины, чтобы протянуть

руку, будто он Царица Савская, и когда Эйс принял ее, Джордан сделал еще шаг вперед и

посмотрел на него снизу–вверх, хлопая ресницами. Режим сексуального котенка.

– Ну, приветик, красавчик.

Когда губы Эйса изогнулись в одном уголке, он посмотрел на меня, а я только выгнул

бровь в ответ, давая ему понять, что с вот этим вот он сам по себе.

– Привет, – ответил он, а затем прошелся взглядом по Джордану до его вырви–глаз–

ярких штанов. – Миленькие шортики.

Джордан наклонил вбок голову, как будто пытался решить был ли Эйс серьезен или

издевался над ним, а затем подарил ему застенчивую улыбку и оценил с ног до головы,

прежде чем заявить:

– Миленькое…все.

– Ладно, Джордан, – сказал Дерек, шагая вперед и перехватывая его локоть. – Извини

за него, у него вообще–то есть мозги, только не когда рядом…

– Мышцы, – закончил Джордан, и затем отпустил ладонь Эйса, чтобы провести

пальцами по его руке, отчего глаза Эйса выпучились, а я захохотал снова. Черт, понятия не

имею, как Дерек оказался с этой петардой вместе, но будь я проклят, если за этим было не

чертовски весело наблюдать.

– Похоже, у моего парня пунктик на твоего парня, Прескот, – проворчал Дерек,

скрещивая руки. – Да, да, давайте просто открыто поговорим об этом. Можно, добавит

немного языка.

Заливистый смех Джордана эхом раздался в вечернем воздухе, когда он вернулся к

своему мужчине, его глаза сияли, а затем он закинул руки на плечи Дерека.

– Ты же знаешь, я не могу устоять перед мужчиной с замашками собственника.

– И мышцами, да, мы все слышали, – сказал Дерек.

Джордан посмотрел на нас через свое плечо и сказал:

– Кто–нибудь знает парня с таким описанием? Расслабленное, стервозное лицо,

татушки, чертовски сексуальная задница? Обычно не очень обходителен с остальными?

Когда мы с Эйсом начали смеяться, Дерек попытался задушить улыбку, которая

играла на его губах.

– Тебе повезло, что ты милый, – сказал он.

– Тебе повезло, что у меня пунктик на плохих парней с именами Дерек Пирсон, –

ответил Джордан, а затем уронил свои руки и повернулся к нам лицом. – Итак, пока мы ждем

остальных, давайте выпьем и вы, ребятки, расскажете нам каждую сочную подробность о

вашем знакомстве, как вы прятались, и как так получилось, что мы не смогли поговорить о

том, о чем все знали…

– Неплохая попытка, – сказал я, пока мы все разбирали стулья, а Дерек слегка

расшевелил костер. Последние несколько дней стояла относительно умеренная погода, и мы

проводили их, бездельничая на пляже, проводя время с семьей и в целом отдыхая. Я бы не

сказал, что смертельно жду возвращения к безумству, которое встретит нас завтра, и было

ощущение, что и Эйс не сильно стремился. Но поездка вышла хорошей, и я надеялся, что он

очистил свой мозг ото всего, по крайней мере, на некоторое время.

– Видишь, вот так мы встречаем крутых парней, кто приезжает в нашу маленькую

старую–добрую Бухту Сансет, – сказал Дерек, доставая шампур и упаковку говяжьих

сосисок. – Мы заставим тебя жарить самому себе сосиски на костре.

– Мы такие классные, – согласился Джордан, передавая нам пару шампуров и

отдельную упаковку хот–догов.

Эйс рассмеялся и наклонился вперед на своем стуле к огню.

– Я не жалуюсь. Это неплохая смена обстановки.

– Знаешь, – сказал я. – Если ты хотел по–настоящему расстараться, то мог бы

принести…

– Сморы3? – Дерек поднял пакет с зефиром и шоколадными батончиками, и я

оперативно захлопнул свой рот.

– Джордан принес их. Я не ем сладкое, – сказал он, бросая пакет с зефиром в мою

сторону. – Я не подумал, что ты тоже будешь есть много сладкого, Прескот.

– Ой, заткнись, Дерек. Только потому, что ты странный и не ешь десерты… – сказал я.

– Серьезно? – переспросил Эйс, глядя на Дерека. – Ты не любишь десерты? Вообще

никакие?

– Ясно, чудик, – ухмыльнулся Джордан в сторону Дерека.

– Если мы собираемся обсуждать странности, как насчет того, чтобы вспомнить

последний раз, когда мы сидели вокруг костра со сморами, и ты умудрился…

– Дерек Пирсон, захлопни свой рот, – перебил Джордан, ударив того по ноге. Его глаза

округлились, а губы были поджаты, пока он метал взглядом кинжалы в хихикающего Дерека.

– Ох, но что в этом будет смешного, аристократик?

Эйс наклонился ко мне, пока я наблюдал за шоу, которое разыгралось перед нами, и

прижался губами к моему виску, куда прошептал:

– Он, что, только что назвал его «аристократиком»?

Когда я кивнул, Эйс рассмеялся и вернулся на место, как раз вовремя, чтобы заметить

багровое лицо Джордана.

– Осторожнее, Хи–Мэн…

Это, похоже, только раззадорило Дерека, потому что он выкинул руку, схватил

Джордана за запястье и перетащил его к себе на колени.

– Ты угрожаешь мне? – спросил он, его взгляд был приклеен к своему парню так, что

для любого, кто наблюдал за этими двумя, становилось кристально очевидно, что они

безумно влюблены.

– Ты висишь на волоске, – ответил Джордан и чмокнул губы Дерека. – Ну, ладно, –

произнес он, махнув рукой. – Во всяком случае, эта история делает меня

чрезвычайно….талантливым.

3

Смор (англ. S’more) – традиционный американский десерт, который едят в детских лагерях обычно по

вечерам у костра. Смор состоит из поджаренного маршмэллоу и куска шоколада, прослоенных в два куска

крекеров.

– Это с какой стороны посмотреть, – Дерек устроился на своем стуле, обнимая

Джордана за талию. И если внимательный взгляд, которым Эйс уставился на этих двоих

через костер, был каким–то знаком, то он так же как и я жаждал услышать, что же произошло

в последний раз, как эти двое сидели у костра со сморами.

***

Сидеть напротив Дерека и Джордана – как сидеть с друзьями детства. За несколько

секунд знакомства с ними, я чувствовал спокойствие, доброжелательность и что меня

приняли. Но что более важно, я чувствовал, что могу быть той версией себя, какой хотел

быть – партнером Дилана.

Дилан потянулся и взял мою руку в свою, когда Дерек начал выкладывать свою

историю, а я не смог сдержаться и пожелал, чтобы такой и была наша жизнь. Такой простой,

легкой, каждодневной рутиной, которой мы жили с приезда во Флориду. Потому что такая

жизнь была близка к идеалу, о возможном существовании которого я мечтал.

– Все началось с того, – начал Дерек, ухмыляясь, как дьявол, а Джордан закатил глаза

таким театральным образом, который ассоциировался у меня только с этим искрометным

человеком. – Мы собрались встретиться у костра с Брэнтли и Финном, как сейчас. Они

немного опаздывали, но мы все равно решили сделать сморы. Это решение пришло к нам до

того, как мы выпили слишком много алкоголя, и когда, наконец, пора было доставать

ингредиенты, вот этот вот взял пакет с зефиром, посмотрел на меня через костер и поспорил,

что сможет впихнуть в свой рот больше зефира, чем я.

Джордан притворялся, что уделяет повышенное внимание инспектированию своих

ногтей, пока Дерек продолжал рассказывать. Должен признать, что мне было любопытно

теперь, сколько же поместилось штук для победы, поскольку Джордан заявил, что эта

история делает его… талантливым.

– Никто не собирался отступать от вызова, и я принял его спор. Серьезно, мне стоило

подумать лучше, раз я был на принимающей стороне и видел, как он сглатывает полный

рот…

– Дерек!

Дилан положил мою ладонь высоко на свое бедро и сжал, рассмеявшись, а когда я

стрельнул взглядом в его сторону, он облизал свои губы. Дразнилка флиртует со мной.

– Ой, я тебя умоляю, теперь ты изображаешь скромность? – спросил Дерек.

Джордан сверкнул в него взглядом.

– Придерживайся рассказа.

– Ой, ладно. Итак, мы начали забивать зефиром рты, по одной за раз. Финн вышел на

четырех. Казалось бы, у адвокатов должен быть рот побольше. Хотя его профессор вместил

пять, и это многое объясняет, почему он удерживает внимание Финна все эти годы. Но

Джордан, – произнес Дерек, поглаживая туда–обратно бедра Джордана, вынуждая того

извиваться на его коленях. Дилан выбрал этот момент, чтобы скользнуть моей ладонью

глубже по внутренней стороне его бедра, вынуждая меня практически отразить

взбудораженное движение Джордана. – Ну, он создал мне и моему длинному языку

неплохую конкуренцию… – Дерек усмехнулся, а затем прикусил ухо Джордана, перед тем

как сказать: – А потом уделал меня.

Я потер твердое бедро под своей ладонью, и затем бросил взгляд на двух

рассказчиков, и не смог сдержать вопроса.

– Так сколько зефирок запихнул в свой рот, Аристократик ?

Когда Дерек и Джордан оба замерли и приковали меня одинаково шокированными

выражениями на лицах. Глаза Дерека поблескивали от веселья, как будто он не мог поверить,

что я только что назвал Джордана кличкой, которую услышал недавно, а Джордан… ну,

сказать, что он был шокирован до потери дара речи, стало бы жутким преуменьшением. Он

сидел весь с отвисшей челюстью и выпрямленной спиной на коленях Дерека, как будто кто–

то только что ударил его по заднице. Было такое ощущение, что я стал свидетелем какой–то

аномалии, потому что этот парень не казался тем, кто отмалчивался или стеснялся, вообще.

– Будь начеку, Локк, – посоветовал Дерек, сквозь вырывающийся из него смех.– Этот

парень не жалует конкретно это прозвище.

– Ну, не знаю, – сказал я, переводя взгляд на Джордана. – Думаю, оно подходит ему.

Меня называли намного хуже, поверь, а этим титулом тебе стоит гордиться. И кстати, вы все

еще не ответили. Сколько зефирок?

Джордан, похоже, приободрился от комплимента, устраиваясь в объятиях Дерека, и

ответил:

– Двенадцать.

Теперь пришла очередь моего рта распахиваться, когда я бросил взгляд на пакет с

зефиром, лежащий на коленях Дилана. Как твою мать…? Эти штуковины вот совсем не

маленькие. Когда я поднял взгляд, находя глаза Дилана, он протянул пакет мне.

– Как думаешь, сможешь побить его, красавчик?

Я захлопнул рот и перевел взгляд обратно на Джордана, который поднес пальцы

Дерека к своим губам, поцеловал их, а затем сказал:

– Что могу сказать? Не так много всего в жизни, что я предпочту больше, чем набитый

рот.

– И он не врет в этом. Слава Богу, – сказал Дерек, и хотя он явно шутил над своим

парнем, в основе всех их подколов была любовь. Любовь, которая была очевидна для любого,

кто смотрел на этих двоих, и что заставило меня жаждать того, что у них было. Я хотел иметь

возможность почувствовать свободу с удивительным мужчиной, сидящим рядом со мной. Я

хотел иметь возможность продемонстрировать всему миру, что был серьезен в том, что

говорил ему в тот день на яхте. Что я люблю его.

Час спустя или около того, приятель Дерека Финн и его партнер Брэнтли

присоединились к нам, и родители Дилана не слишком отстали от них. Мы провели остаток

вечера, рассказывая истории у костра и поедая хот–доги и сморы, и я чувствовал себя

«обычнее», чем мог когда–либо вообразить. Я не только чувствовал себя человеком, а не

знаменитостью, но и глубокое чувство признания, которое испытывал, было непохожим на

все, что я когда–либо надеялся почувствовать. Сидя здесь, с друзьями Дилана и его семьей, я

мог быть собой. Настоящим собой. Личностью, которую я, наконец–то, начинал понимать,

благодаря мужчине, которого сейчас обнимал своими руками.

Дилан баюкал бутылку с пивом, пока разговаривал с Солнышком о том, когда мы

приедем в следующий раз, и пока он говорил, он ненароком перевернул свою ладонь и

переплел пальцы с моими, как будто делал это годами, а не несколько месяцев, а я удивлялся

тому, насколько мне повезло.

Каким–то образом во всем этом хаосе моей каждодневной жизни, Дилан нашел меня.

И пока я находился здесь окруженный такой большой любовью и теплотой, я понимал, что

нет и шанса, что я когда–нибудь позволю ему уйти.

Глава 21.

______________________

Охренеть–как–монументально.

– Дилан, правда, что ты переезжаешь в Нью–Йорк?

– Почему Эйс не сопровождал тебя в твоей поездке?

Пока проталкивался сквозь группу фотографов перед своим домом, я удивлялся, что

совсем ничего не изменилось, учитывая, что я пробыл в Нью–Йорке неделю из–за нескольких

съемок.

– Не сегодня, ребята, – сказал я, удерживая голову низко опущенной. Когда я оказался

внутри квартиры, которая теперь казалась моим временным жилищем, я подкатил чемодан к

островку и выудил телефон из кармана. Это был самый длинный промежуток времени без

Эйса с нашего знакомства, и теперь я был взволнован предстоящей встречей, когда вернулся

в тот же часовой пояс. Помимо того, что я безумно скучал по нему, это была невероятная

неделя. Она началась со съемок для Provocateur на пляже Rockaway в Куинсе, перед тем как я

вернулся в город для индивидуальных съемок. Я снимался для GQ в Центральном Парке у

фонтана Bethesda. Затем съемки Gucci забросили меня на крышу Всемирного Торгового

Центра, с захватывающим дух видом на Нью–Йорк и его окрестности. И моя любимая часть –

конфискация того, что так удачно было названо «Сладости Дилана» для сладких съемок, и у

меня было ощущение, что подруге Эйса Рили это очень бы понравилось. Я может, а может и

не провел ту ночь в отеле с тем смущающим ассортиментом шоколадок, мармеладок и мини–

тортиков на палочке. Черт возьми, те тортики на палочках…

– Добро пожаловать обратно, мистер Прескот, – сказал Эйс, перебивая мои мысли до

того, как я успел закапать слюной. – Когда, черт возьми, я увижу тебя?

Огромная ухмылка заняла все место на моем лице от звука его голоса.

– Сейчас. Пять минут назад. Как только смогу.

– Ты должен был поехать прямо ко мне.

– Неа, мне нужен душ и немного свежей одежды, перед тем как я завалю тебя. К тому

же, я знал, что у тебя сегодня встреча с агентом. Как она прошла?

Растянулась длинная пауза, перед тем как Эйс выдохнул.

– Эм…знаешь, не очень.

– Не очень? Что случилось?

– Все как обычно. Сделки иссякли. Мы начали налаживать контакты с различными

проектами, но никто не заинтересован.

– Черт, Эйс, – произнес я и закрыл глаза от досады за него. – Это так несправедливо.

Это все настолько…

– Эй? – произнес Эйс в трубке, и я прикусил губу, чтобы остановить дальнейшие

слова, которые хотел сказать. – Все нормально. В смысле, это отстойно, но если потеря

парочки ролей и спонсоров означает, что я могу быть с тобой и быть счастлив, тогда я

повторю все это снова за долбанную секунду. Понимаешь?

Меня всегда поражала способность Эйса заставлять меня почувствовать себя, будто я

сейчас на самом своем пике в жизни, но в то же время, мне было интересно, а заслуженно ли.

– Прекрати, – зарычал он, и мои губы дрогнули.

– Прекратить что?

– Прекрати себя винить.

Проклятье. Это парень знает меня слишком хорошо.

– Просто…

– Нет, Дилан. Ты не станешь винить себя за все это. И не за свою карьеру, которую ты

более чем заслуживаешь. И не из–за того факта, что люди такие закоснелые ханжи, и не из–за

того факта, что я безумно люблю тебя. Наслаждайся этим. Ты заслужил. Я рассказываю тебе

все это не для того, чтобы заставить почувствовать себя ужасно за то, чем ты занимаешься.

– Я понимаю это, – сказал я, выдохнув. – Но это все равно несправедливо.

– Возможно, нет. Но, возможно, пришло время для меня взглянуть на кое–что другое.

– Кое–что другое? – переспросил я, выпрямляясь и пробегая рукой по волосам.

– Да, – ответил он, и я слышал улыбку, проникающую в его голос. – Меня всегда

интересовал мир Индии. Фильмы, старт–ап проекты. Все в таком духе. Вообще–то, именно

так я познакомился с парнем Шейн – Нейтом. Возможно, это знак.

– Знак? – усмехнулся я. – С каких это пор, ты веришь в подобные вещи?

И не раздумывая ни секунды, Эйс ответил мне:

– С тех пор, как познакомился с Солнышком Прескот.

Это заставило меня громко рассмеяться.

– Правда? Вокруг нее есть какая–то атмосфера детей цветов, не так ли?

– Нет, ну серьезно, если кто и может заставить тебя поверить…

– Ох, она будет рада услышать это. Геркулес – полное преобразование.

Смех Эйса прокатился по мне, когда я скинул ботинки и задался вопросом – как

быстро я смогу раздеться, помыться и забраться на мужчину на том конце телефона.

– Так значит…ты скучал по мне? – спросил я, несмотря на то, что уже знал ответ.

Иногда это было приятно услышать.

– Вытягиваешь комплименты, Мечта?

– Возможно. Разве это так плохо?

– Вовсе нет, – ответил Эйс, его голос понизился на несколько октав. – И если бы ты

видел меня прямо сейчас, то понял бы, насколько я соскучился по тебе.

– Серьезно?

– Мхмм…

– И почему это? – спросил я, устраиваясь на диване. Душ может подождать минутку.

Возможно, до тех пор, пока Эйс не раздразнит меня до трепетно–стоящей эрекции.

– Ну, начнем с того, что я без рубашки.

– Оо…мне нравится это.

– Я так и думал, – сказал он. – И я стою на коленях.

Я вздохнул от этого образа и опустил ладонь, прижимая ее к своим штанам.

– Не останавливайся на этом.

– Неа, не собирался. Потому что я окружен….

Мой рот приоткрылся, пока я ждал, что он там собирался сказать, но когда все, что я

получил, – его сексуальное, тяжелое дыхание в ухо, я потребовал:

– Окружен чем?

А затем он рассмеялся и сказал то, чего я не ожидал.

– Дисками, Мечта.

А?

– Я был настолько жалким без тебя, что занялся перестановкой своей DVD–

коллекции. Ты нужен мне здесь…и побыстрее.

– Умоляю, скажи, что ты расставляешь их по размеру?

– Вопреки тому, что ты там думаешь, я не видел весь Голливуд голым. Поэтому, нет.

Прости за разочарование, но они будут расставлены по жанрам, а затем по алфавиту.

Моя ладонь оставила штаны, и я почесал нос.

– Давай кое–что проясним. Ты скучал по мне настолько, что решил, будто перебрать

свой домашний кинотеатр станет хорошей идей? Я бы предпочел мастурбацию в горячей

ванне.

– Я бы предпочел тебя в своей горячей ванне.

– Это больше походит на правду.

– Хорошо. Ты будешь десертом. Хочешь, закажу что–нибудь на ужин? Новый тайский

ресторанчик открылся неподалеку.

Мой желудок зарычал от упоминания о еде.

– Да, замечательно звучит. Если ты закажешь, я могу заскочить и забрать еду по

дороге. Все что угодно звучит замечательно прямо сейчас. Я, блять, с голода умираю.

– Закажу всего по два.

– У меня такое ощущение, что я плохо влияю на тебя. Ты был только на курице и

капусте, когда я познакомился с тобой, а теперь я вынуждаю тебя заказывать тайскую еду. Я

должен извиниться?

– Неа. Думаю, я заслужил несколько «выходных» дней.

– Чертовски верно, заслужил. Особенно после долгого, трудного дня перебирания

дисков, – сказал я, посмеиваясь.

– Ладно, ладно. Я ухожу отсюда уже. Видишь Я не наркоман. Я могу соскочить в

любое время.

Это заставило меня расхохотаться еще сильнее, когда постучали в мою дверь.

– Как скажешь. Эй, кажется, Ллойду из дальней квартиры опять нужен четвертак для

стиралки, поэтому отпусти меня, и я приеду через час.

– Не могу дождаться.

Когда я завершил звонок, снова раздался стук.

– Секунду, старик, дай найти немного мелочи, – сказал я, открывая банку с

четвертаками, которая стояла на столешнице. Еще новое, к чему я привык в ЛА – общая

прачечная с десятком других арендаторов. Я вытащил пару долларов, а затем пошел

открывать дверь. – Вот держи… – мои слова задохнулись в горле, когда я столкнулся лицом к

лицу с женщиной на несколько сантиметров ниже меня.

– Ой, простите, – сказал я. – Я думал, что это кто–то другой. Чем могу помочь?

Губы женщины изогнулись в грустной улыбке.

– Ты не узнал меня?

Слова «а должен?» крутились на кончике языка, но затем я резко сдержал себя, когда

заметил, как ее глаза, такого же морского–зеленого оттенка, разглядывали меня с головы до

ног. Моя рука метнулась к дверному косяку, когда я всмотрелся в нее снова. Светло–

каштановые волосы, того же оттенка, что и мои, а вместо густого макияжа и красной помады,

которые обычно коркой покрывали ее лицо, на ней вряд ли был хоть какой–то сейчас.

– Твою мать, – выдохнул я, когда осознал, что за женщина стояла передо мной. Та, от

которой я сбежал много лет назад. Та, которая зарабатывала на мне деньги, оскорбляла

словами и бросила меня в лого льва, к мужчине, в три раза старше меня, чтобы просто

оплатить аренду.

Бренда лучезарно улыбалась.

– Ты намного выше, чем я запомнила, Дилан.

Я вцепился в деревяшку под своей рукой, чтобы сдержать ее дрожь, пока вглядывался

в улыбающееся лицо, наклоненное ко мне. Боже мой….этого не может быть. Но я так и

стоял парализованным, как будто вернулся обратно в ту старую, грязную гостиную с

оранжевым диваном и затхлым воздухом.

– Не хочешь пригласить свою маму в дом?

Я был точно уверен, что слова «нихрена подобного» были на кончике моего языка, но

я, твою мать, не мог вытолкнуть их наружу. Образы моего детства с этой женщиной были

глубоко зарыты под херовой тучей боли, отрицания, и ненависти к себе, и заняло несколько

лет, чтобы изгнать воспоминания, о существовании которых, до недавнего времени, я

забывал. Но они были здесь. Они существовали. Как и она сама.

Когда она сделала шаг вперед, я пришел в себя, к текущей ситуации, и сфокусировался

на ней, выпрямляясь в дверном проеме, блокируя ее проникновение.

– Как ты нашла меня? – я должен знать. Ни за что не поверил бы, что Зигги и

Солнышко рассказали ей, поэтому остается только…

– Как кто, телевидение, конечно. Ты стал какой–то знаменитостью сейчас. Каждый

раз, как я включаю канал, там ты. И твой многоквартирный дом.

Мой желудок завязался в узлы, а затем рухнул, как шар из боулинга вниз, когда я сжал

до побелевших костяшек деревяшку. Я глотнул такого необходимого сейчас воздуха и

почувствовал как мне поплохело, когда он встал комком на дне моего горла. Этого не

происходит, думал я, но не имело значения, сколько раз я моргал… каждый раз передо мной

стояла она.

– Мы можем поговорить внутри? – спросила она. – Я просто хотела…

– Нет, – ответил я, качая головой. Если я бы смог прокричать нет, нет, нет, то

обязательно бы сделал это. Но из этого единственного «нет» состояло мое текущее

состояние. Все остальное было охренеть–каким–монументальным.

– Сынок, пожалуйста. Я просто хотела поговорить с тобой. Я изменилась…

– Не называй меня так, – сказал я. Улыбка после этого слетела с ее губ, а когда она

потянулась за моей рукой, я попятился назад, ударившись об дверь в спешке. – Ты должна

уйти.

– Дилан…

– Уходи. Я не хочу видеть тебя, – выдавил я, отступая еще на шаг назад, чтобы

вцепиться в дверную ручку, и когда начал закрывать дверь, я добавил. – Никогда.

Ее лицо испарилось в полоске закрываемой двери, а затем исчезло, когда я ее

захлопнул. Я перепроверил, что закрыл все засовы, и даже добавил цепочку для большей

уверенности, перед тем как развернуться, прислониться спиной к двери, а затем скользнуть

по ней вниз, пока моя задница не оказалась на полу, а колени не были притянуты к груди.

Она не сможет причинить мне боль, думал я, пока обнимал себя руками за колени и

боролся со слезами, которые размывали мой взгляд. Она – никто. Она не сможет причинить

мне боль. Но даже, когда я повторял и повторял слова в своей голове, тот факт, что я

скрутился, замер на месте, сообщал мне одну очень тяжелую истину. И она состояла в том,

что я долбанный лжец.

Глава 23.

________________

Безумная стерва.

Когда солнце выглянуло из–за горизонта и скользнуло в полумрак, который я

обеспечил прошлой ночью, я перевел свой взгляд на мужчину, лежащего рядом со мной.

Устроив голову на мягкой подушке и натянув простыни до талии, Дилан выглядел

спокойным и умиротворенным, продолжая спать рядом со мной. Сильно отличаясь от того

состояния, в каком он приехал ко мне прошлой ночью. Его волосы, которые снова отрасли до

привычных длинных прядей, по которым я изначально узнал его, были взлохмачены в

местах, где он перебирал их пальцами всю ночь.

Боже, прошлая ночь была сложной. Я открыл входную дверь Дилану, ожидая только

одного, а вместо этого получил целую лодку кое–чего другого. В тот момент, когда его лицо

показалось в поле зрения, я все понял. Даже если бы я не был связан с ним, так как сейчас,

напряжение на его лице, налитые кровью глаза и жесткая линия его челюсти, – все это

распространяло красные, предупреждающие огни. И когда я потянулся к нему, он

практически рухнул в мои объятия…

– Ты во время приехал, Мечта, я ужасно проголодался. По еде и …. – мои слова

затихли, и улыбка, которой я красовался с тех пор, как он позвонил мне, чтобы сказать, что

вернулся домой, сползла с лица, сменяясь серьезным изгибом моих губ. Мой мальчик выглядел

бледным, как призрак.

– Дилан? Что случилось? – а это было совершенно очевидным, что что–то

случилось. Дилан обнимал себя за талию, его взгляд был приклеен к его ногам, и не было

пакета с упакованным ужином, который он просил меня заказать для нас, чтобы самому

забрать его.

Нет, он напоминал статую, прямо здесь на моем пороге. Молчаливый и все такое.

Я сделал шаг вперед, за дверь, и в тот же момент, Дилан, наконец–то, поднял на

меня взгляд, и потерянное, пустое выражение в них соответствовало пустоте,

разрастающейся на дне моего желудка.

Без лишних слов, я раскрыл свои руки, и Дилан шагнул в них – практически вмялся в

них.

– Эй, – прошептал я, успокаивающе поглаживая его вверх по спине к шее, а когда он

задрожал, я понял, что нужно затащить его в дом. – Пойдем со мной, – сказал я, а затем

передвинулся, чтобы обхватить его за плечи и потянул в дом.

Наблюдать, как Дилан распадался на части передо мной, когда рассказывал о Бренде,

которая заявилась на его порог, было душераздирающим – и еще от этого перед моими

глазами опускалась красная пелена. Наглости у этой женщины не занимать, твою мать… Как

она могла вообще подумать, что это нормально прийти к нему вот так? Прийти к нему

вообще? После всего, через что она заставила его пройти…

Дилан завозился, хмуря брови, как будто ему снилось что–то неприятное. Я потянулся

к нему, и легким касанием разгладил морщинки на его лбу. Когда его глаза распахнулись,

сосредотачиваясь на мне, он слабо улыбнулся.

– Мне нравится смотреть, как ты спишь, – сказал я, проводя пальцами вдоль его

челюсти.

Он низко усмехнулся.

– Почему? Потому что я слюни пускаю?

– Потому что ты выглядишь таким умиротворенным. Практически невинным. Полная

противоположность тому, когда ты не спишь.

– Умник какой.

– Как и всегда, – ухмыльнулся я. – И ты не пускаешь слюни, и я не заставлю тебя

надевать слюнявчик в кровать.

– Умоляю, только не говори, что это твоя фантазия.

– Ты больной, Прескот. Но мне нравится это в тебе, – я положил голову на свою руку,

проводя пальцами вниз по щетине на его шее. Когда они остановились над их сердцем, я

сказал. – Думаю…тебе стоит остаться здесь на некоторое время.

Полуприкрытые глаза Дилана вмиг распахнулись, и он снова наморщил лоб.

– Ты имеешь ввиду на некоторое время – на весь день сегодня, или…

– Или несколько дней. Подряд. На… – я пожал одним плечом, пытаясь вести себя

равнодушно насчет того, о чем просил. – …Некоторое время.

Застенчивая улыбка пересекла губы Дилана, когда он подкатился ко мне, отражая мою

позу, – согнутый локоть, голова на руке, взгляд на мне.

– Ты предлагаешь мне переехать к тебе?

Я открыл рот, чтобы ответить «да», но до того как слова успели пересечь мои губы, он

поднял палец вверх, чтобы я помолчал, и его улыбка испарилась. Тогда его взгляд стал

серьезным, как будто другая мысль только что посетила его голову, а затем он заговорил:

– Ты предлагаешь, потому что хочешь? Или из–за того, что произошло с Брендой?

Я потянулся за его запястьем и потянул его руку вниз на матрац между нами, а потом

погладил его щеку и губы.

– Я предлагаю тебе потому, что хочу быть с тобой. Утром, днем, ночью. Я – жадный.

Я хочу, чтобы все твое свободное время было моим, – я перевернулся на спину, уставившись

в глаза, сосредоточенные на мне.

Угу, я наверняка, казался, каким–то контролирующим придурком. Но я не это имел

ввиду. Я не хотел становиться единственным центром в его жизни. Я просто хотел быть в ней

в каком–то постоянном качестве. Я хотел делить с ним хорошее и плохое.

– Это звучит безумно, я знаю…

– Нет, – произнес он, подкатываясь ко мне. Я протянул через постель к нему руку,

чтобы притянуть ближе, и простынь скользнула по изгибу его бедра, когда он прижался

своим обнаженным передом к моему боку, а затем лег щекой на мое плечо.

– Это звучит превосходно, – прошептал он в мое ухо.

Я посмотрел в его сторону, и когда та же застенчивая улыбка повторилась, я

почувствовал, как грудь почти разрывает от любви к нему.

– Да?

Дилан прикусил свою нижнюю губу и кивнул, перед тем как наклониться и уткнуться

носом в изгиб моей шеи.

– Я тоже жадный.

Когда он произносил это, Дилан провел пальцами по моей груди, подражая моему

жесту до этого, распластав ладонь поверх моего сердца.

– Спасибо за прошлую ночь.

– Я не сделал…

– Ты был рядом, – сказал он, а затем мазнул губами по моей щеке. – Ты выслушал

меня. Ты поддержал меня. И Эйс?

– Да? – спросил я, поворачиваясь так, что наши носы соприкоснулись, и когда я

увидел блестящий след от одинокой слезы на его щеке, я нежно поцеловал его губы, и он

прошептал:

– Ты заставил меня чувствовать себя в безопасности.

Я перекатил его на спину, и когда навис над ним, я обхватил его голову своими

ладонями и прошелся большими пальцами по его щекам.

И у меня не было сомнений, пока я смотрел на него сверху–вниз, что я влюбился

сильнее в него, чем в любого другого человека. И пока Дилан лежал и смотрел на меня с

таким доверием, – из–за которого, если бы я не сходил по нему с ума, я мог бы свернуть горы

– и я гордился этим. Я хотел этого доверия. Тот факт, что он вручал мне его, когда я знал, что

он не делал этого с легкостью, делал все, что мы делили между собой намного священнее.

***

Несколько дней спустя я сидел в кабинете своего агента, которая показывала мне

пробные снимки от съемки для духов Provocateur. Клодия сидела, откинувшись на спинку

своего кожаного, офисного кресла, и постукивала по своей нижней губе кончиком очков для

чтения.

– Сексуальные, не так ли? – спросила она, пока я изучал снимок за снимком, и была

права. С откатывающимися волнами от берега снимки меня, Рошель и Лоренцо, двумя

другими моделями, с которыми я работал в то утро, были чрезвычайно сексуальными.

Изображение, которое я рассматривал с ними двумя, возящимися на песке было

потрясающим воплощением чувственности в лучшем виде. Они дразнили тем, что могло бы

случиться, и тем, что может случиться вместе с Provocateur.

Рошель лежала на своей спине, выгнувшись на локтях и откинутой головой назад,

обнажая свое горло и грудь в миниатюрном бикини из полосок, пока вода прибывала к

берегу, окружая ее ноги и лодыжки. Лоренцо лежал справа от нее, одетый только в потертые

джинсы, как и я, и склонился над ней, спиной к камере, губами очевидно нацеливаясь на ее

грудь.

И потом был я.

Я лежал с другой стороны. Растянулся в не застёгнутых джинсах, пальцы скользнули

под полоску низа ее бикини, а глаза были направлены прямо на камеру. Мои волосы убраны

назад, а лицо было единственным повернутым и являлось центром фотографии, мои глаза

приглашали любого, кто смотрел, присоединиться к нашим влажным джинсам и

блуждающим рукам. И мои пухлые, приоткрытые губы, на которых у Эйса постоянный

стояк, говорили покупателю, что то что я делал, было столь же греховно, как они себе

представляли.

– Да. Сексуально, это точно, – сказал я.– Хорошо, что никто не знает, насколько вода

была холодной и насколько некомфортными были эти съемки, на которой мы украшали

собой камни.

Клодия села прямо на своем стуле и потянулась за финальным снимком.

– Никого это не волнует. Их волнует, чем вы все занимались после этой съемки. Их

волнует, что духи этой женщины заставили двух сексуальных мужчин наброситься на нее на

пляже. И их всех будет волновать, что кто–то, такое же сексуальный, как ты пригласит их

присоединиться.

Я не мог сдержать смеха, указывая на очевидное.

– Даже, если они все знают, что я гей?

– Пфф, умоляю, – сказала она со взмахом своей руки, сверкая взглядом на меня. –

Возможно, в большей степени из–за этого. Меня не удивит то, что именно поэтому они

отобрали двух мужчин. Какая женщина не захочет стать объектом внимания двух мужчин, не

говоря уже...

– Да, да, Клодия. Я понял.

– Именно, – сказала она, вскидывая палец в воздух, как будто только что решила

вопрос мирового голода. – Эта кампания продаст миллионы пузырьков Provocateur, и они

знают это. Камера любит тебя, Дилан, как и фотографы и Osare, которые позвонили мне и

сказали, что с радостью заключат с тобой контракт как можно скорее, чтобы заблокировать

еще несколько дат. Что думаешь?

Что я думаю? Вау, было первой мыслью. Второй – что это предложение ласкало мое

эго. Osare – крупная компания, и они хотят меня…это было волнительно. И все же, я не хотел

становиться ничьей исключительной собственностью, каким–то образом на съемке. Я не хочу

терять возможность сказать «не интересует». Это очень важно для меня. Вообще–то это было

одним из первоначальных условий, который я твердо поставил, когда пришел в мир

модельного бизнеса. Потому что если я собирался использовать свое лицо и тело для

заработка денег, то я буду решать, у кого есть привилегия получить прибыль от него. Именно

поэтому если мне нужен был перерыв или мне было некомфортно, я мог послать все к чертям

собачьим. И я хотел убедиться, что это все еще помнят.

– Это очень лестно, Клодия. Но ты знаешь, как я отношусь к исключительности.

– Да, но…

– Нет, – ответил я, вставая на ноги. – Это не обсуждается. Я не против прийти на

съемку на следующей неделе. Просто сообщи мне, в какое время я должен быть там.

– Поняла. Ты – босс, – сказала она, поднимаясь и огибая стол. – Я передам тебе все

детали, как только они перезвонят. Я надеюсь услышать что–нибудь сегодня.

– Идеально.

– Ох, Дилан. Ты превосходный человек, знаешь это? Красивый и внутри и снаружи.

Ты когда–нибудь думал стать представителем…

– Клодия, – засмеялся я, качая головой. – Одно дело за раз, да? Моя жизнь как какой–

то торнадо в последнее время.

– Знаю, знаю. Но перед тобой столько потенциала. Я просто не хочу что–то забыть.

Я мягко улыбнулся ей, тронутый, что она действительно задумывалась над тем, что

лучше для меня. Это было одно из тех вещей, что притягивали меня к ней, когда она впервые

подошла ко мне. И я счастлив, что это не изменилось, даже с возрастающим объемом работы

и повышением нашей зарплаты. Она все еще относилась ко мне так же, как и тогда, когда я

зарабатывал по сто долларов за разворот в каталоге.

Я уже собирался уйти, когда в последнюю минуту вспомнил.

– Ох, и еще кое–что. Это мой новый адрес, – я написал адрес Эйса – ну, мой адрес – в

блокноте и отдал его ей. – Если тебе нужно будет отправить контракты или чеки. Я живу там

в настоящее время.

– Ох, новая кварт… – она резко остановилась, когда прочитала название района и

индекс, а потом подняла взгляд на меня. Мда, больше нечего добавить. Было более чем

очевидно, куда я переехал. – Поздравляю.

– Спасибо, – ухмыльнулся я, а затем развернулся, чтобы направиться к двери. Я вышел

в коридор, затем мимо стойки администратора и вышел на улицу. И только мои шлепки

опустились на тротуар, я замер, как вкопанный.

Там, около разбитого, бежевого грузовика стояла Бренда. Она прислонилась к капоту,

и когда заметила меня, она выпрямилась и шагнула на асфальт.

Охренеть–как–невероятно. Как она здесь оказалась? Как она вообще узнала адрес

этого места? И откуда она узнала, что я сегодня буду здесь?

От воспоминания того, что произошло несколько дней назад, того, как я застыл, и

затем практически развалился на части, я призвал всю силу и безопасность, которые ощущал

в объятиях Эйса, и сказал себе подойти к ней и потребовать исчезнуть или я обращусь в

полицию.

Твердый в своей решимости, я зашагал в ее сторону, и не смог остановить свои руки

от сжатия в кулаки. Она заставляет меня чувствовать себя беспомощным и жестоким

одновременно. Когда она осмелилась бросить «привет, как дела?» улыбку в мою сторону, я

гневно сверкнул глазами и продолжил идти, пока, наконец–то, не стал возвышаться над ней.

– Что ты здесь делаешь? – потребовал я, не давая ей возможности выплюнуть какую–

нибудь хреновую любезность.

Она слегка запнулась, видимо ожидая, что я снова распсихуюсь и сбегу. Но не в этот

раз.

– Я задал тебе долбанный вопрос, – гавкнул я.

Отыскав свой лживый язык, она сглотнула и сняла очки, чтобы попытаться посмотреть

на меня щенячьими глазками, и серьезно, она что за идиота меня держит?

– Как ты нашла это место? Меня?

– Я же говорила, Дилан. Я следила за твоей карьерой…

– Чушь собачья, – произнес я, скрестив руки, чтобы чем–то занять их, и не придушить

ее.

– Мне пришлось. Я искала информацию на тебя. Эта компания была указана, как твое

агентство и агент, и я подумала, что если подожду здесь, то ты можешь появиться…

Ради всего…

– Ты серьезно? Теперь ты меня преследуешь? Да что с тобой не так? Я не хочу тебя

видеть. Ни сейчас, ни завтра. Никогда.

Я отвернулся, готовый уйти от нее. Готовый покончить с ней. Но когда маленькие

пальцы с острыми–как–бритва ногтями и на удивление сильной хваткой обхватили ширину

моего запястья и впились в мою кожу, я развернулся к ней так быстро, что ей повезло, что

импульс не опрокинул ее на задницу

– Убери руки.

– Пожалуйста, Дилан, просто поговори со мной. Я изменилась.

Это был второй раз, когда она заявляла подобное, но сейчас я ни за что не куплюсь на

это. Что за удобная куча конского навоза. И только я собрался выразить свое мнение вслух,

когда перехватил краем глаза чей–то образ. Я посмотрел налево и да, прямо там, стоя у одной

из пальм, высаженных вдоль дороги, стоял мужчина с камерой у своих глаз, нацеленной в

мою сторону.

Супер. Только этого мне не хватало. Только этого не хватало Эйсу. Вопросы о

женщине, с которой я спорил у дверей своего модельного агентства. Я уже видел заголовки,

не говоря уже о том, что начнется, когда они выяснят правду.

Чувствуя, что кровь доходит до точки кипения, я оглянулся на женщину, не обращая

внимания на то, что только что произошло, и понизил свой голос до угрожающего шепота,

чтобы ни один прохожий не услышал меня.

– Такие люди как ты, не меняются. Мрази со дна редко поднимаются к свету, а если и

делают это, то только, чтобы кормиться, прислуживая таким же, как они. Я больше не стану

повторять. Держись от меня подальше или я вызову полицию. И если ты не хочешь, чтобы я

сделал это прямо сейчас, то запрыгнешь в свой грузовик и уберешься к чертовой матери с

моих глаз.

Когда она попятилась назад от меня, мои руки затряслись. Но я стоял на месте, пока

она забиралась в кусок–дерьма–называемый–грузовиком, просто чтобы убедиться, что она не

станет преследовать меня до дома.

***

Я хмурился в телевизор, пока растягивал скотч по коричневой коробке между моих

ног. Вся одежда Дилана была тщательно уложена внутри, и это одна из последних коробок,

которые нужно было упаковать.

Сейчас суббота после того дня когда я предложил Дилану переехать ко мне, и мы

решили, что сегодня будет удачное время, чтобы приехать и собрать вещи у него дома, чтобы

мы смогли уехать под покровом ночи просто на случай, если где–то скрывались папарацци и

стали бы задавать вопросы о том, куда он переезжает.

Они итак это достаточно скоро выяснят. Как и всегда. Примером этого была текущая

история, которая проигрывалась на повторе во всех развлекательных шоу. Они шли одна за

другой, и всегда сбивали меня с толку тем, что шли вплотную с почти – вообще–то

одинаковой – одной и той же историей. И сегодняшние сенсационные новости были теми же,

что и вчера, и позавчера.

Что за грязная блондинка с Прескотом? Недовольная бывшая?

Уже назревают проблемы в ПресЛокке?

Господи, если бы кто–нибудь пригляделся немного получше к зернистому снимку,

который выскакивал с Диланом и Брендой, то они бы увидели некомфортную позу,

напряженную линию его челюсти и неверие, отпечатанное на всем его лице.

Но они не видели этого, потому что не знали на что смотреть. Как и обычно, они

просто строили догадки над жуком под микроскопом.

Черт. Мне не нравится, что это происходит с Диланом. Бренда снова появилась, когда

меня не было рядом для поддержки. Но когда Дилан приехал домой тем вечером и рассказал,

что произошло, я заметил явные перемены в нем. В тот вечер было решено, что он больше не

в ее власти и страхов его прошлого, отчего это было немного легче проглотить. Пока,

конечно, не начались все эти истории в новостях.

– Ладно, думаю, это последняя, – сказал Дилан, выходя из ванной и оглядывая все

коробки в крошечной гостиной, которые были упакованы, подписаны и готовы к погрузке

через несколько часов.

Я потянулся за пультом и выключил телевизор, когда Дилан подошел к краю дивана и

плюхнулся рядом со мной.

– Круто. Мы сможем перевезти остальное на следующих выходных.

– Да. Звучит здорово. Только диван, комод и мы можем оставить подставку под

телевизор, – сказал он, а затем вздохнул. – Я, действительно, буду скучать по этому месту.

– Я тоже, – ответил я, откидываясь назад и вытягивая руку на спинке. Дилан молча

принял мое приглашение и прислонился к моему боку. – У нас было много «первых» здесь.

– Было, не так ли…– сказал он, направляя на меня распутную улыбку.

Я кивнул и не смог удержаться, чтобы не наклониться и не прижаться крепким

поцелуем к его распутным губам, и когда его губы приоткрылись для моего языка, я нырнул

внутрь и потерялся в его вкусе. Он застонал и поднес руку к моей шее, и от звука и

прикосновения пробежалась дрожь по позвоночнику к моему члену. Он был восхитителен.

– Мхмм, ты соблазнил меня здесь, – произнес я в его припухшие губы.

– Разве?

– Да. Ты представил меня своим родителям, а затем разделся и соблазнил меня до

потери моего горячо–любимого разума.

Дилан нежно впился зубами в мою нижнюю губу, и когда он отстранил свою голову,

потянув кончиками мою плоть, я застонал и уже был готов завалить его на спину, когда…

Тук. Тук. Тук.

…произошло вместо этого.

– Шшш… не открывай, – сказал Дилан, пока стук не повторился снова. Он заворчал, а

я рассмеялся.

– Это, наверное, просто Ллойд, а у тебя есть четвертаки. Тебе, наверное, стоит отдать

их ему, – сказал я, и поднялся с дивана. Я прихватил банку с монетами и посмотрел туда, где

Дилан разлегся на диване, очевидно думая о том же, что и я. – Даже не смей двигаться.

Я побежал к двери намного быстрее, и когда потянул ее на себя, я немного

затормозил, потому что там, передо мной стояла женщина с зернистого снимка. Та же

женщина, которую Дилан тщательно описывал мне в тот первый раз, когда встретился с ней

неделю назад. И даже не слыша и не видя всего этого, ее глаза были того же цвета, как у

мальчика, которого она так беспечно отшвырнула в сторону.

Да. В моей голове не было сомнений, что я, наконец–то, столкнулся лицом к лицу с

Брендой.

– Ой, – ахнула она, рука взлетела к груди, а глаза распахнулись. – Простите. Я

искала…

– Я знаю, кого именно ты искала, – произнес я, обрывая ее прямо с самого начала.

Дилан ясно дал понять, что не хочет иметь ничего общего с этой женщиной. Он говорил это

Солнышку, он говорил это мне – черт возьми, да даже самой Бренде, но она продолжает

возвращаться.

Так что если она не собиралась прислушиваться к Дилану, если она не собиралась

воспринимать его угрозу всерьез, тогда, возможно, пришло время ей услышать это от другого

человека. Того, кто не боится ее.

Я вышагнул за порог, банка с монетами была все еще прижата под моей рукой, и

получил огромное удовольствие от того, как она попятилась назад.

– Знаешь кто я? – спросил я, и убедился, что нацепил на свое лицо самое угрожающее

выражение. Когда она кивнула, я открыл рот, чтобы сказать большее, но затем услышал свое

имя.

– Эйс? Эйс, кто там… – голос Дилана оборвался, когда я ощутил его появление за

моей спиной. – Да, что, блять, с тобой не так? – закричал он и двинулся вперед, чтобы

продолжить наступать.

Я поднял свободную руку, прикладывая ладонь к его груди. Дилан кипел, его грудь

вздымалась и опадала, и я понятия не имел, что бы он сделал, если бы добрался до женщины,

которая сейчас рассматривала нас прищуренным взглядом.

– Кажется, Дилан довольно ясно дал понять, когда просил не связываться с ним.

– Да, – ответила она, в ее голосе пропала приторная сладость за секунду, и он

приобрел иную грань. Грубую, резкую, от которой мои защитные инстинкты подняли голову.

– Но видишь ли, именно для этого я приехала. Именно этого я ждала.

– Какого хрена, Бренда? Убирайся отсюда, – произнес Дилан, но это пролетело мимо

ушей, потому что, как она и сказала, она сконцентрировалась на своей цели, и это не имело

никакого отношения к ее сыну. Это не имело никакого отношения к возобновлению связи с

ним. Или к починке сломанных заборов. Нет. Это имело отношение к тому, чтобы

использовать его в достижении своей следующей большой цели. И у меня такое ощущение,

что это…

– Эйс Локк. Ну и ну, Дилан. Твое красивое личико, несомненно, привело тебя к

горшочку с золотом, да? Ты всегда добивался целей выше, чем собирался. И, слава богу за

это, – она хохотнула, и этот звук сочился ядом, который она до смерти желала

распространить. – Все вышло довольно прекрасно.

– Чего ты хочешь? – выплюнул я, но, похоже, что я уже знал ответ. Мне было просто

интересно, как много она решила выдоить из меня.

– Два миллиона долларов.

– Чего? – заорал Дилан и снова рванул вперед, вынуждая меня приложить настоящие

усилия, чтобы удержать его на месте. – Ты растеряла свои херовы мозги.

– Напротив, сынок, – произнесла она, используя это слово, как оскорбление. – Я в

здравом уме. Что такое парочка миллионов для такого, как он? Ничто.

Эта женщина глубоко ошибается, если считает, что сможет от меня хоть чего–то

добиться.

– С чего ты взяла, что я заплачу тебе хоть один цент?

Ее взгляд опустился к руке, которая распласталась на груди Дилана, и злобный

выверт, каким изогнуло ее морщинистые губы, вызвал мурашки на моей коже.

– Потому что не думаю, что ты захочешь, чтобы весь мир узнал, что ты трахаешь

шлюху.

Слепая ярость исказила мое зрение, и банка четвертаков, которая выпала из моих рук и

раскололась вдребезги о пол, даже не зарегистрировалась в моей голове. Я рванул вперед и

наступал на суку, пока та не уперлась спиной в перила, так быстро, что ее ноги ели поспевали

за телом. Когда мы оказались нос к носу, я стиснул вместе свои зубы и зарычал.

– Предлагаю тебе пойти на хер и заползти обратно в ту дыру, из которой ты вышла.

Ты ни черта не получишь от меня. И если я поймаю тебя снова, таскающейся за Диланом,

тебе придется иметь дело не только с полицией. Ты поняла?

Ее глаза, те же, которые я сравнивал с Диланом только минуту назад, были близки к

черноте, и я понял, насколько сильно ошибался. Ее были мертвы изнутри. В них ничего не

было. Просто бездонная яма жестокости и злобы.

– Он, должно быть, сочный кусок задницы для тебя…

Моя рука взметнулась, от чего она шокировано заткнулась, когда я сгреб в горсть ее

рубашку, и в этот момент я ощутил ладонь на своей спине.

– Эйс.

Глухой голос Дилана едва распознавался сквозь мою ярость, но когда он заговорил во

второй раз, это привлекло мое внимание.

– Эйс, отпусти ее. Она привлекает внимание.

И как будто ее одежда обожгла меня, я сбросил ткань и отступил назад, оглядываясь

через балкон впервые с тех пор, как я вышел из квартиры. И естественно, внизу, на лужайке

стояло несколько фотографов с нацеленными камерами на второй этаж. Нацеленными на

меня.

Бренда рассмеялась, и звук был настолько противным, что я отступил в квартиру и

потянулся за рукой Дилана, утягивая его за собой. И когда я только повернулся, чтобы

захлопнуть дверь, я услышал ее голос.

– Ой, разве это не грандиозная любовь? – заворковала она, вынуждая Дилана тоже

обернуться к ней. Она провела ладонью по своей черной блузке, затем порылась в сумочке,

чтобы вытянуть небольшой красный прямоугольник. – Кажется, я сказала все, что хотела.

Когда придешь в чувство и захочешь заключить сделку, любовничек, можешь найти меня

здесь. У тебя неделя.

Она бросила дешевую упаковку спичек в нашу сторону, и мы оба позволили им упасть

к нашим ногам, а затем, не произнеся ни слова, я последовал своему первоначальному

импульсу и захлопнул дверь перед лицом этой суки.

Глава 23.

____________

Я уверен.

– Ладно, Дилан, нам нужно в следующие сорок две секунды передать небрежную

утонченность, непринужденную мужественность и безупречную уверенность, о которой

мечтают все джентльмены. Мы начнем с тобой с неспешного ничегонеделания в конце

барной стойки, размыто, с бутылкой…вот, – сказал Грей, режиссер. Он был высоким, тонким

парнем в очках с толстой оправой и длинными, седыми волосами, стянутыми у его шеи. Он

указал менеджеру по реквизиту, который поставил бутылку с виски рядом с моей левой

рукой, лицом к оператору. – Понял?

Я кивнул. Угу, понял.

Я с нетерпением ждал этих съемок целую неделю. Это была моя первая реклама в

подобном масштабе и значении, и я волновался из–за того, как все выйдет. Декорации и

обстановка были похожи на мини–фильм. Когда я приехал в Эддисон, мне

продемонстрировали помещение для грима, прически и гардеробную, и когда я надел

перовклассный костюм от Dolce&Gabbanа, меня проводили к бару, где сплоченная команда

носилась повсюду, чтобы расставить все по местам для первой сцены этого дня. Здесь было

около двенадцати или пятнадцати человек, устанавливающих оборудование, пока я слушал

требования по отношению к себе.

Суть съемок заключалась в том, чтобы представить алкоголь, как эликсир, который

превратил бы любого среднестатистического мужчину в наглого и обольстительного

мужчину в городе. Эйс сказал мне переключиться на своего внутреннего Синатру, и должен

признаться, что я думал о той ушедшей эпохе, пока стоял в приглушенном свете бара с

мягкими звукам пианино откуда–то позади меня.

– Ладненько, мы уже почти готовы. Ты?

– Да. Готов тогда же, когда и вы.

– Идеально, – сказал Грей, уходя к оператору, микрофонщику и продюсеру. Двое

парней стояли за освещением, и когда все замолкли, я получил сигнал.

Да. Именно это было тем занятием, для которого я был рожден. Я обожал этот

деловой, переменчивый, – обычно однодневный – модельный мир. Ты приезжаешь на съемку,

площадка которой создана специально по тому образу, в котором они хотели тебя видеть,

потом тебе показывают куда встать, и затем фотограф или оператор в данном случае,

устраиваются сами, и ты выпускаешь свою магию.

В отличие от кинопроизводства, это естественно для меня. Модельный бизнес – это

все о знаниях своих лучших ракурсов, удачного освещения, как использовать то, чем одарил

тебя Господь, чтобы спроектировать эмоции на дизайнера, продюсера или компанию,

которые наймут тебя в следующий раз. И к счастью для меня, похоже, у меня был дар к

этому. Обычно слова были не нужны, не нужно запоминать сценарии, только лишь

правильное мерцание в твоих глазах, правильный наклон подбородка, изгиб губ или «давай

же возьми меня» надутые губы и фотограф щелкал, щелкал, щелка, пока не закричал…

– Блестяще, Дилан! Именно этого мы и хотели. Только сделаем несколько

дополнительных кадров.

И только шесть часов спустя… все закончилось.

Я вернулся в небольшую комнату, где переодевался ранее, и был на середине

складывания своих брюк на вешалку, когда зазвонил мой мобильник на небольшом

диванчике у дальней стены. Я застегнул молнию на своих джинсах и бросил туда взгляд,

заметив имя Эйса и его номер, высветившийся на моем экране, и когда я ответил, то не смог

сдержать улыбку, которая пересекла мои губы.

– Разве ты не должен ехать на встречу, красавчик?

– Так и есть, – ответил Эйс с бряканьем ключей, сопровождающих его голос, что

давало мне понять, что он, видимо, направлялся к своей машине, пока говорил. – Просто

хотел позвонить и узнать, как прошли съемки сегодня.

Эм, угу, конечно. Скорее всего, он позвонил, чтобы убедиться, что определенная

женщина не объявлялась снова, не преследовала, не звонила мне и не выскакивала из каких–

нибудь кустов.

Прошла почти неделя с тех пор, как Бренда заявилась на пороге моей квартиры,

вымогая у Эйса деньги за молчание о моем прошлом, и несмотря на то, что мне

потребовалось пара дней, чтобы перестать заглядывать за каждый угол с параноидальными

мыслями, что выскочит чудовище и уничтожит мою жизнь, я начал думать, что она

прислушалась к угрозе Эйса и свалила ради своего блага.

Но от этого я не стал испытывать меньшую вину за то, что она попыталась сделать.

Воспоминания о ее требованиях миллионов, чтобы сдержать яд, который она распространит,

вынуждало меня вздрагивать каждый раз, когда я думал об этом. Но после долгих заверений

Эйса, я постарался изо всех сил оттолкнуть это в сторону, и наконец–то, показалось, что все

вроде устаканилось.

– Съемки прошли замечательно. Все здесь были потрясающими, и ты скоро увидишь

меня, попивающим виски из низкого бокала в Эдисоне, – одобрительное мычание Эйса

послышалось в трубке, когда я снял с вешалки рубашку с коротким рукавом и скользнул в

нее. – О, и эмм… я может, а может и нет, получу несколько приличных коробок. Поээээтому,

могу ли я уговорить тебя на бутылку Blue Label и помощь мне в перевозке остальной части

моей мебели сегодня?

– Хмм, ну, не знаю… – произнес Эйс, когда пикнули замки на его Ламборджини.

Затем я услышал, как открылась и закрылась дверь, и он вернулся. – Я смогу слизать его с

тебя?

Да, умоляю.

– Уверен, если ты сможешь помочь мне, то это можно будет организовать.

– В таком случае, как насчет того, чтобы увидеться после моей встречи? – предложил

он, одновременно включая зажигание. И когда машина зарычала, я застонал в его ухо.

– Клянусь, каждый раз, как я слышу этот звук, у меня встает.

– У нас обоих. Из–за тебя мне стало очень трудно управлять этой машиной, Мечта.

Я прислонился лопатками к стене и ухмыльнулся.

– Ты жалуешься?

– Нихрена подобного. Лучшие три миллиона, которые я когда–либо тратил.

– Святое дерьмо.

Эйс издал звук, наполовину напоминающий мурчание и наполовину рычание, но на

сотню процентов животный.

– Ох, ничего святого не было в том, что ты творил со мной на этой машине.

Я вынуждено зажмурился и опустил руку на свой твердеющий член.

– Не начинай того, что не сможешь закончить.

– Знаю. Знаю. Дай мне пару часов, и я весь твой.

Я кивнул, а затем сменил тему, желая узнать, что он испытывает перед предстоящей

встречей. Он не говорил многого, кроме того, куда собирался.

– Волнуешься? – спросил я.

– Из–за встречи с Рональдо Мендезом?

– Да. В том смысле, что ты же никогда не встречался с ним прежде, да? Очень мило со

стороны Алехандро устроить все это. Он – довольно значимый человек.

– Пробы у самого значимого, – сказал Эйс.

– Я бы нереально нервничал.

– Эм, спасибо…

– Нет. Нет. Я не это имел ввиду. Только лишь, что это Рональдо Мэндэз, мега–

продюсер. Это потрясающе.

Я слышал, как Эйс вздохнул, и представил, как он потирает ладонью свою шею.

– Так и есть. Хотя, честно говоря, я пытаюсь не слишком восторгаться по этому

поводу. В последнее время все случается не в мою пользу, поэтому я съезжу и узнаю, что он

скажет. Но не собираюсь переживать из–за этого.

Я ненавидел это. Я ненавидел то, что Эйс себя так чувствовал. Но не сказать, что он не

предупреждал меня, что все будет происходить именно так. И большую часть времени даже

не казалось, что его это волнует, когда были только он и я. Однако, это не избавляло меня от

чувства вины, когда кто–то звонил и сообщал ему, что его кинули с каким–то еще фильмом

или спонсорством.

Это все, казалось, таким несправедливым. Я тут получал лучшее за всю свою жизнь,

из–за Эйса и моей связи с ним, в то время как его карьера и жизнь рушились из–за меня. Это

вынуждает человека отступить и взглянуть на свою самооценку и то, что он может

предложить, потому что по большому счету именно это было всем, что я должен был

отдавать ему. И я чертовски надеялся день ото дня, что этого будет достаточно.

– Просто послушай, что он скажет…ты никогда не узнаешь, что произойдет в этом

городе на следующий день. И разве не ты говорил мне, что здесь все завязано на том, кто ты

и с кем общаешься?

Эйс рассмеялся.

– Бросаешься в меня моими же собственными мудрыми словами.

– Угу. Он не стал бы звонить и устраивать встречу, если бы не был заинтересован.

Поэтому езжай и узнай в чем суть его проекта. Посмотришь, интересно ли это для тебя или

что–то…

– Нелепое?

– Эйс…

– Ладно, ладно, – произнес он. – Хорошо, я подойду к этой встрече непредвзято.

– Хорошо, – ответил я, счастливый от того, что услышал смех в окончании его слов. –

И Эйс?

– Да?

– Когда закончишь, поторапливайся домой ко мне. Я буду ждать.

После того, как мы попрощались и завершили разговор, я проверил прическу в зеркале

и на месте ли моя одежда, перед тем как взять сумку и направиться к двери. Пришло время

поехать к себе на квартиру и закончить мое прощание.

***

Замедлив машину, я прокладывал путь через огромные дома, расположенные за

воротами «Беверли Парка», и повернул на Беверли Парк Лейн.

Боже, в том районе, где жил я, была парочка впечатляющих домов богатых и

знаменитых, но некоторые из этих раскинулись далеко за пределы видимости. Когда я нашел

нужный номер, то остановил свою машину у массивных ворот, которые были окружены

двумя каменными колоннами и подсвечивались по обе стороны тюдорскими светильниками,

с камерой, вмонтированной на верхушке одной из толстых колонн, и второй, направленной

на номерной знак моей машины. Пока я сидел и ждал, когда меня просканирует и проверит

кто бы там ни был по ту сторону охранных приборов, я рассматривал плотную листовую

завесу, опоясывающую по периметру каменные стены, которые растягивались справа и слева

от каждой колонны.

Пальмы, папоротники и ползущий плющ, который нагонял большую часть открытой

стены, создавали дому дополнительный барьер против любого, кто захочет устроить засаду и

сделать снимки того, кто находился за воротами. Меньше чем через две минуты, полагаю,

послышался лязгающий звук, и кованная решетка распахнулась, приглашая меня проезжать

внутрь.

Ладно, как я и говорил Дилану перед тем, как уехать, я не испытывал нервозности. Но,

по правде говоря, пока я ехал по мощеной дорожке, окруженной идеально подстриженным

газоном и толстыми стволами пальм, мои ладони вспотели, а сердце заколотилось.

Это громадная возможность предлагаемая мне. Об этом я знал. Встречи с Рональдо

Мэндезом, как известно, было трудно добиться, и когда Алехандро позвонил и сказал мне,

что его отец хотел бы встретиться и пообщаться, я с трудом поверил в это.

Жизнь постоянно бросает тебя по ухабам, новым поворотам и косым на твоем пути, и

в моей профессиональной жизни мне с самого начала твердили, что иногда все зависит от

связей. Но сейчас? Это казалось безумием. Почти, нереальным. И учитывая, каким образом я

заработал эту конкретную связь, что никогда не обсудится вслух, из–за установленных

обязательных соглашений и страха поданного в суд иска. Все равно было трудно поверить,

что тот вечер наполненный сексом и опаляющими фантазиями станет «замаскированной»

возможностью, которой я никогда мог бы не добиться…или ее конкретного свершения.

В любом случае, Алехандро замолвил за меня словечко, чтобы я попал за ворота

знаменитого особняка с виноградниками и встретился с его отцом.

И вот я здесь, решительно настроенный сделать все, что в моих силах, и произвести

впечатление.

Я выбрался из машины, и как только захлопнул за собой дверь, я закрыл глаза на

мгновение и позволил полуденному солнцу согреть меня.

Я смогу сделать это. Я уже делал это сотни раз. Просто войди туда и продай Эйса

Локка, звезду боевиков. Хотя единственное что волновало меня – что в последнее время

никто не хотел Эйса Локка, звезду боевиков.

Стараясь задавить этот шквал мыслей, я поправил свой темно–синий спортивный

пиджак и убедился, что выглядел презентабельно. В таких же отглаженных брюках, белой

рубашке с расстегнутым воротничком и в новых, черных, кожаных ботинках. Я был готов для

всего.

Я поднялся по лестнице и подошел к двойным дверям из стекла и железа, и только

потянулся к ним и собирался нажать на звонок, как показалась невысокая, дородная женщина

и открыла дверь.

Она была в черном от коротких, стриженных волос до покрытых в кожу ступней ног.

Ее кожа была загорелой с морщинками в уголках глаз, когда она улыбнулась мне, и я мог бы

предположить, что ей было около пятидесяти лет.

– Аах, добро пожаловать, мистер Локк. Мистер Мэндэз уже ожидает вас.

– Спасибо, – ответил я, возвращая ей улыбку и ожидая, что она представиться.

– Меня зовут Мария. Я слежу за домом семьи Мэндэз уже много лет. Мой муж

ухаживает за двором и управляет рабочими, которые следят за виноградниками.

– Ну, вы оба проделывает замечательную работу, Мария. Это место прекрасно.

– Благодарю вас. Входите, входите. Мистер Мэндэз в студии. Я сказала ему, что

приведу вас прямо туда. Поэтому, пожалуйста, следуйте за мной.

И она пошла. Она развернулась на пятках своих балеток и пошла вперед, проводя меня

через огромный, прямоугольный вход, где стоял резной, деревянный стол со снимками

знаменитой семьи, которая жила здесь. Я обогнул его и продолжил путь через мраморные

полы, настолько сверкающие, что они отражали люстры с потолка. Я не смог удержаться и

поднял взгляд на огромные, белые колонны и арки на втором этаже.

Вау, это место просто нечто.

– Сюда, мистер Локк, – сказала Мария, сделав три шага к центру прямоугольного

пространства, у дальней стены которого располагались два подъема, что вели на второй

уровень. Она повернула налево, поднимаясь по постепенному уклону, и я поспешил за ней,

не желая быть пойманным за разглядыванием с разинутым ртом потрясающей обстановки.

Когда она достигла второго уровня и пошла к дальнему концу с левой стороны, она

остановилась у закрытой двери и дважды постучалась. Я ждал рядом с ней, усмиряя свой

бешеный пульс, потому что он грозило тем, что я отключусь, а потом я услышал знакомый

голос, который крикнул:

– Да. Войдите.

И Мария толкнула дверь со словами:

– Удачи.

Оооо, да. Она мне потребуется, подумал я, проходя в помещение, в котором было

намного темнее, чем в ярко–освещенном холле. Я оглядел комнату – стены, обшитые

роскошными деревянными панелями из вишни, автоматически создавали теплую и

гостеприимную обстановку.

На каждой стене висели картины, которые, несомненно, стоили больше, чем

большинство людей зарабатывали за год, всю комнату усеивали антикварные вещи, которые

были размещены практично и изыскано, и наверняка, тщательно подобраны слишком

дорогостоящим дизайнером интерьеров.

Я остановился и позволил своим глазам привыкнуть к солнечному свету, льющемуся

из окна, и когда мой взгляд прошелся по комнате, он, наконец–то, заметил темную макушку

мужчины, который сидел на диване лицом к камину.

– Эйс Локк. Закрывай дверь и проходи, сынок. Нам много о чем нужно поговорить.

И ни минуты не сомневаясь, я сделал это, задаваясь вопросом, куда заведет меня этот

следующий поворот на моем пути.

***

Фух,

я весь на нервах. Прошло уже три с половиной часа с тех пор, как я разговаривал

с Эйсом, и уже исчерпал все варианты с телевизором, помылся, переоделся в свободные

шорты и футболку, и все равно у меня оставалось время, чтобы пообгрызать все ногти на

правой руке до корней.

Где он? Я тут смертельно хочу знать, как все прошло. Но до сих пор ничего не

услышал. Ни сообщений, ни звонков, ни пропущенных голосовых сообщений, когда я

принимал душ. Черт, возможно, такие дела всегда решаются так долго – я не знаю.

Я мельком взглянул на время – только перевалило за полвосьмого, и я надеялся, что

мы сможем заказать доставку и устроить нечто вроде прощального пикника с этим местом,

но если он в ближайшее время не появится здесь, я возьму себе немного еды и начну без

него. Я умирал с голода.

Я только поднялся, чтобы совершить еще один круг по квартире, когда послышался

громкий стук в мою дверь. С огромной ухмылкой во все лицо, я бросился к ней и посмотрел

для уверенности в глазок, после всей той ситуации с Брендой, и когда увидел широкие плечи

Эйса сзади, у меня перехватило дыхание, и я быстро повернул замок и открыл дверь.

Когда я распахнул ее, он повернулся ко мне лицом, руки в карманах его костюмных

брюк, весь такой невозмутимый, непринужденный и сексуальный.

– Ну, приветик, красавчик, – произнес я в качестве приветствия, и когда Эйс прошелся

вперед, я заметил гордый разворот его плеч и дерзкую развязность его походки. А когда он

остановился рядом со мной, чтобы мазнуть своими губами по моим, от уверенности в его

глазах, мои колени чуть ли не подогнулись.

– И тебе приветик, Мечта.

Хрипловатый тембр его голоса творил нечто невообразимое с моей головой и членом,

но мерцание его глаз вызывало безумный хаос в каждой нервной клетке моего тела.

– Входи, – выдавил я, и Эйс понимал точно, какой эффект производил на меня, потому

что его губы изогнулись поверх моих, и он приподнял свои брови.

– Входить….куда?

Я поднес свою руку к его груди и усмехнулся.

– Давай начнем для начала с моей квартиры?

– А потом…

Ну…у кого–то определенно хорошее настроение. Я слегка оттолкнул его назад, а

когда он подмигнул мне, я покраснел. Я действительно, блять, покраснел.

– А потом тебе может и повезет.

– Я чувствую сегодняшнее везение, – сказал Эйс и скользнул языком по своей нижней

губе перед тем, как войти внутрь квартиры. Я медленно закрыл дверь и глубоко вдохнул.

Охренеть, он пробрался в мой мозг и выбил его из колеи, что мне даже пришлось

вспоминать, о чем именно я так хотел спросить его. Я запер дверь и обернулся к нему, уже

сидящему на моем диване, раскинув руки вдоль его спинки, его пиджак свисал по бокам, а

ноги он выкинул перед собой.

– Почему бы тебе не присоединиться ко мне? – спросил он, и я понятия не имел, что

тут происходило, но волна застенчивости окатила меня. – Дилан…иди сюда, – сказал Эйс, его

голос понизился до той тональности, которая ласкала все нужные места, и я впился зубами в

свою нижнюю губу.

Да что со мной происходит? Мне казалось, что я весь неловкий. Неуклюжий.

Абсолютно не в своей тарелке. И все потому, что здесь Эйс? И вот тогда что–то щелкнуло.

Именно в этом была разница.

Эйс здесь. Эйс Локк. Кинозвезда. Мистер Уверенность. Мистер Сразить–Всех–

Наповал, Ходячий–Секс, Спасти–Всех сидел на моем стареньком диване, глядя на меня, как

будто хотел раздеть догола и съесть вместо ужина.

И вот тогда я вспомнил, о чем конкретно собирался спросить его. Как прошла его

встреча. Но судя по мужчине, на которого я сейчас смотрел, она прошла хорошо. Очень

хорошо.

– Удачная встреча? – спросил я.

Эйс кивнул и снова поманил меня пальцем.

– Иди сюда, и я все тебе расскажу.

Пока шел к нему, я вдохнул и опять удивился тому, что он был здесь со мной. Что он

был моим, и когда я, наконец–то, сел рядом с ним, и он притянул меня к своему боку, так

плотно насколько возможно, я рассмеялся про себя.

– Почему ты вдруг начал вести себя, будто только познакомился со мной? – спросил

он.

Я приподнял свое лицо и иронично улыбнулся.

– Ты посылаешь такие невероятные волны вокруг и это…

Эйс наклонился и сорвал с моих губ вкусный поцелуй, который вынудил меня

развернуться к его телу и поднять ладонь, чтобы прикоснуться к его щеке, одновременно с

тем, как он обнимал меня своими руками. Когда он наконец–то закончил с уничтожением

любой возможности мыслить, он отстранился, и мне пришлось несколько раз моргнуть,

чтобы сосредоточиться на нем.

– Черт, – произнес я, прикасаясь к основанию его шеи кончиком пальца. – Дай мне

минутку, чтобы вспомнить, как думать.

От этого Эйс рассмеялся.

– Серьезно, ты просто очарователен сейчас, Мечта.

– Мда? Ну, когда ты приходишь весь такой Эйс Локк – кинозвезда, – произнес я,

используя свой самый лучший закадровый голос, – у меня есть тенденция забывать, что я

сплю с тобой каждую ночь. От этого я становлюсь глупее.

– Не глупым…милым, сексуальным и немного застенчивым, по всей видимости.

Я закатил глаза на это, и когда от этого он только сильнее рассмеялся, я фыркнул:

– Ой, заканчивай.

– Но это так весело. В нашу первую встречу ты вовсе не был застенчивым.

– Ну, нет. Ты меня взбесил.

Когда пальцы Эйса поднялись по тыльной стороне моей шеи, чтобы поперебирать там

волосы, он спросил:

– Хочешь, чтобы я разозлил тебя?

– Нет… я хочу, чтобы ты рассказал, как прошла встреча.

Эйс прикинулся, будто раздумывает над этим, а затем сверкнул улыбкой, настолько

широкой, что она практически растянула все его лицо.

– Она прошла замечательно. Лучше, чем замечательно, – изогнувшись своим большим

телом на диване, он опустил свои руки между нами, чтобы обхватить ими мою ладонь. –

Рональдо рассказал мне о своем новом фильме, который он продюсирует. Это экранизация

книги, в которую он влюбился. Драма о паре, которая пытается спасти свой брак спустя

несколько лет вместе и только вместе. Он о любви, предательстве, страсти и поиске себя,

прежде чем связывать себя с кем–то другим. У него низкий бюджет, но первоклассный

актерский состав, первоклассный продюсер, и, ну, он хочет, чтобы я снимался в нем.

– Боже мой, Эйс, это…

– Знаю, – сказал он. – Не могу поверить в это. Что он хочет меня в нем, и не просто

второстепенным персонажем…он хочет видеть меня в главной роли.

– Что? – закричал я, и затем подпрыгнул на ноги, не в состоянии сдержать свой

восторг. – Это потрясающе. Боже мой, – снова повторил я, когда на глаза навернулись слезы.

Я был так счастлив за него. Так горд, и я мог сказать по выражению его лица и влаге, что

собралась в его собственных глазах, что он был так же переполнен эмоциями. Эйс потянулся

за моим запястьем и потянул меня обратно, и на этот раз я упал на его колени и крепко

поцеловал. Когда я отстранился, он покачал головой и проследил мою челюсть, произнося. –

Ты должен был видеть меня там, сидящим в огромной студии, на его тасканской вилле с

собственным виноградником. Было такое ощущение, что это была моя первая встреча.

– Оооу… – произнес я. – Так ты нервничал.

– Конечно.

– Врешь.

– Ну, я пытался не показывать свою нервозность, поэтому она не смогла поглотить

меня. Но знаешь что, он действительно милый. До того как мы вообще начали обсуждать для

чего я здесь, он напрямую мне сказал, что у него нет никаких проблем с моей ориентацией,

или с кем я встречаюсь, и я в его кабинете потому, что он видел мои работы и хотел меня

здесь.

– Вау.

– Знаю, – сказал Эйс со вздохом. – После этого мне стало чуть легче дышать, а потом

все как–то сошлось. Он дал мне прочесть сценарий, чтобы узнать заинтересован ли я, но я…

– Да? – произнес я, уставившись в удивительные голубые глаза Эйса.

– Я хотел нечто подобного долгие годы.

– Драму? Серьезно?

– Мхмм…и с таким замечательным составом, и Рональдо, продюсирующим его, я едва

ли мог поверить, что это все всерьез.

Я помассировал ладонью его грудью

– Что ж, поверь в это. Ты заслужил этого, и я рад, что он достаточно умен, чтобы

разглядеть, насколько ты фантастический актер, в независимости от того, в кого ты…

– Влюблен?

Я ухмыльнулся.

– Да. Это. Но должен сказать, что теперь идея вынести вещи и прощального пикника с

этим местом кажется не такой впечатляющей.

– Нет, думаю это идеально, – сказал Эйс, оглядев мою маленькую мышеловку. – Это

место нуждается в надлежащих проводах. Почему бы нам не заказать китайскую еду, и я

помогу загрузить тебе фургон, а затем мы можем…

– Попрощаться с шумом? – прошептал я в его рот.

Когда Эйс застонал и провел рукой вниз, чтобы обхватить мою задницу, он сказал:

– В точности мои мысли.

Глава 24.

______________

Уйти с шумом.

Когда мы съели ужин, я развалился на своей кровати «из стены» и следил за тем, как

Эйс передвигался по крошечной кухне, выбрасывая пустые контейнеры от китайской еды. Я

подоткнул под свою голову две подушки и разглядывал его с совершенно развратной

улыбкой, потому что все то время, что он убирался, я выдумывал идеальный способ

«поздравить его с новой работой», и также надлежащим, или не совсем надлежащим, образом

попрощаться с этим местом.

– Что? – спросил Эйс, когда он, наконец–то, поднял взгляд, заметив, как я разглядывал

его. Он завязал узел на мусорном пакете, помыл руки, а затем обогнул островок, чтобы

опуститься коленом на край матраца. Он снял свой пиджак и расстегнул манжеты, чтобы

закатать их на предплечьях, и пока стоял так, вся моя стеснительность вылетела в окно.

Я довольно невинно пожал плечами, пытаясь вести себя так, будто жестко не трахал

его своими взглядом.

– Я ничего не говорил.

Его взгляд прошелся по длине моего тела, вниз к моим шортам, и я знал, что он ни за

что не упустит заметный бугор, который сейчас выпирал во всей своей красе.

– Не словами. А своим телом, естественно.

Я прижал ладонь к молнии на своих шортах, а затем согнул левую ногу, чтобы

толкнуться ей вверх.

– Так? – спросил я, царапая зубами по своей нижней губе. – Хмм, и о чем это говорит?

Взгляд Эйса упал туда, где я сомкнул свои пальцы на своей эрекции, которая

пульсировала между моих ног, а затем медленно пополз вверх, чтобы столкнуться с моим.

Боже, страсть, которая кружила в его возбужденном выражении доводила все мое

тело до перегрева, и когда я уже подумал, что он заберется на кровать и соединит одно

конкретное тело с моим, он отошел назад и выпрямился во весь свой рост.

Когда мои губы приоткрылись, и я собрался спросить – куда это он собрался – Эйс

поднял палец вверх, а затем подарил мне ухмылку, которая соответствовала моей

несколькими секундами назад.

Ох, черт, я знал это взгляд. Этот взгляд означал, что я попал. Этот взгляд означал, что

дикое пламя возбуждения поглотило все остатки вежливости в огромном мужчине, который

обходил мою кровать с одной стороны. И румянец, который согревал кожу на щеках Эйса,

означал, что я успешно выманивал дикаря наружу.

– Это говорит о том, что мне необходимо посмотреть на него…

Я усмехнулся, вытягивая ногу обратно на кровати, проследил, как он уходит к в

основном пустому комоду в углу моей квартиры, понимая, за чем он идет.

Презервативы. Смазка. Да, я еще не упаковал тот ящик. Возьми их – поживее.

– Думаю, ты прав. Я хочу уйти с шумом, – сказал я, расстегивая пуговицу на своих

шортах и опуская вниз молнию. Эйс останавливается, чтобы посмотреть на меня, а затем

нагло поправил эрекцию, которая натягивалась под его молнией.

– Снимай их, – сказал он, когда я скользнул ладонью внутрь. – Я хочу, чтобы ты все

снял, Дилан. Сейчас же.

Блять. Когда Эйс становится таким, мои мозги чуть ли не вытекали через уши.

Властный, сексуальный и полностью сосредоточенный на нашем общем наслаждении. Я

знал, что бы ни последует в следующие несколько минут, это оставит меня в большей

степени расслабленным – и возможно, если мне повезет, я отключусь от переизбытка

удовольствия.

Удерживая на нем взгляд, я скользнул большими пальцами под шорты и боксеры и

стянул их со своей задницы и бедер, вниз по ногам быстрее, чем когда–либо прежде. Когда я

скинул их на пол, Эйс облизал свою нижнюю губу и расстегнул пуговицу, потянув за молнию

своих брюк.

– Футболку тоже, – приказал он.

Господи.

– Немедленно. Дилан.

Я сдернул ее через свою голову, швырнул куда–то в сторону и затем лег обратно на

спину, вцепившись в основание своего члена. Стон прогрохотал в моей груди от

удовольствия прикоснуться к самому себе, а когда Эйс выругался, я повернул голову на

подушке, чтобы увидеть, как он засунул свою руку в штаны, чтобы погладить собственную

длину.

Есть что сказать, находясь полностью обнаженным, под голодным взглядом своего

любовника. Я всегда был достаточно раскрепощенным человеком, тем, кто получал

удовольствие от своих прошлых встреч, и всегда считал себя универсальным партнером, был

счастлив как принимать, так и отдавать. Но черт меня возьми, если я постоянно не падал на

колени или не заваливался на спину ради этого великолепного мужчины. Во мне

просыпалось то ненасытное желание, когда дело касалось Эйса. Это никак не объяснить. Но

когда он находился рядом, мне нужен был контакт с ним, и неважно каким образом он хотел

мне его дать.

– И, – произнес Эйс хриплым голосом, полным нарастающего желания, когда он

нырнул своей свободной рукой в карман брюк, чтобы вытащить оттуда квадратный пакетик.

– Не уверен, что это удачное время, чтобы упоминать об этом, но я хочу перестать

использовать их с тобой, – сказал он, прикрывая веки и продолжая ласкать себя ладонью.

Господи Боже. Если мой стон «даааа» не являлся достаточным ответом, реакция всего

моего тела была отличным доказательством того, что сама мысль Эйса, кончающего глубоко

внутри моего тела, без каких–либо барьеров, была эротическим приглашением, от которого я

не мог и не стал бы отказываться. Мои глаза закрылись, подошвы моих ног врезались в

матрас, мои бедра подбросило вверх, а пальцы пережали мой член настолько сильно, что

проявились вены на моем предплечье.

– Я так понимаю, что тебе нравится эта идея, – сказал он, швыряя пакетик на пол. –

Рад слышать это, потому что в следующий раз, когда я окажусь в тебе, ты почувствуешь, как

я взрываюсь.

Твою мать…так этого не будет сегодня? Эйс видимо настойчиво стремился

замучить меня.

– Однако, сегодня… – сказал он, поворачиваясь, чтобы покопаться в ящике, и когда он

обернулся снова, свет померк.

Как я мог забыть, что еще хранил в этом ящике? Ох, точно, он уничтожал клетки

моего мозга. Запишем это как еще один пункт, который я люблю в нем. Тот факт, что он знал

все мои извращения, все мои причуды и все мои секреты, и все равно любил меня.

– Кажется, у нас есть время для еще одного «первого раза» перед отъездом. Ты так не

считаешь?

Твою мать, прямо сейчас в его руке было тридцатисантиметровое дико–горячее

развлечение.

***

Я думал об

этом

конкретном моменте с того первого раза, когда я провел ночь в

постели Дилана, и следовательно первой ночи, которую я провел внутри Дилана. Угу, точно,

и перед тем как он переедет ко мне, я был решительно настроен использовать это.

Дилан был обнажен и лежал на постели с истекающим членом в руке и глазами

полными лихорадочного возбуждения, что я был удивлен, как он еще не прожег свое

постельное белье от того, насколько распалено он выглядел.

Мне было в большей степени трудно сосредоточиться из–за пульсирующей боли

моего члена, которая отбивала настойчивый ритм одновременно с моим сердцем. Но,

Господи, Дилан без ничего был мощнейшим соблазном для той стороны, которую он всегда

называл – моим зверем.

Кто ж знал, что он вообще есть во мне? Очевидно, что этот мужчина. Тот, который

сейчас следил за тем, как я поглаживал тридцатисантиметровый дилдо, как будто был

гипнотизером. Но сегодня, я хотел, чтобы Дилан был тем, кто творит магию. Он пошутил в

тот первый раз, что мне не стоит так пугаться размера секс–игрушки, и я быстро заверил его,

что дело абсолютно не в мыслях о нем, использующим этот толстый фаллос. Нет, совсем

наоборот. Я страстно желал посмотреть на это в действии. И это произойдет сегодня.

Я выгнул бровь, будто призывал его отказаться, но сейчас я знал Дилана и его

сексуальные наклонности достаточно хорошо, чтобы понять, что моему мужчине нравились

зрители. Поэтому я бросил игрушку на кровать, рядом с его бедром, а затем развернулся,

чтобы прихватить смазку. Когда я захлопнул ящик, я пошел обратно, огибая край кровати, к

дивану, который стоял лицом к постели, скинул штаны и боксеры к лодыжкам, а затем

вышагнул из них, перед тем как занять свое место.

Дилан в этом момент зашевелился, приподнялся на локтях, чтобы посмотреть в мою

сторону.

– Эм…

– Только не говори, что не понимаешь чего я хочу, – сказал я, надменно, как никогда,

зная, что еще переключает все выключатели Дилана. Затем я обхватил свой член ладонью и

медленно потянул вверх, застонав от ощущений.

Дилан поднял дилдо и посмотрел на него, перед тем как встретиться с моим

пристальным взглядом через шипящий, наполненный сексом воздух.

– Ты хочешь, чтобы я самостоятельно им воспользовался.

То, как он произнес это, не было вопросом, потому что он знал, что находился в

центре внимания, но я решил дать ему такой же ответ.

– Да, Дилан. Я хочу, чтобы ты трахнул им себя самостоятельно.

Когда его рот распахнулся, я обуздал выражение своего лица до ничего незначащего.

О, да, эрекция Дилана, если такое возможно, стала длиннее и тверже после этих слов, а когда

он взял пузырек со смазкой и открыл его, звук был похож на выстрел, срикошетивший в

напряженном пространстве.

Я замедлил свои поглаживания, наблюдая, как он выливает прохладную жидкость себе

на ладонь, затем закрывает крышку, бросает его в сторону, и подхватывает свою игрушку.

Удерживая свой зеленый взгляд на мне, он сел прямее, прислонившись спиной к стене,

и разместил свои ступни на постели. Затем он закинул свои руки на колени, и открывшийся

для мня вид был чем–то охренительным.

Но провокатор не остановился на одном–очке в свою пользу. Нет. Потому что Дилан

наклонил телесный член в своей правой руке и занялся тщательным смазыванием этой

херовины своей левой рукой. Когда он закончил, он отложил игрушку в сторону, раскинул

ноги еще шире и опустил левую руку, растирая остатки смазки по своему жесткому стволу,

тяжелым яйцам и наконец ниже, по маленькой, тугой дырочке.

Мой взгляд нацелился на его пальцы, пока он дразнил и мучил себя, скользя

подушечками пальцев по темной дырочке, перед тем как аккуратно толкнуться в нее. Когда

стон разорвал в противовес молчаливую квартиру, мой взгляд взлетел к его глазам, и от того,

как затем у Дилана перехватило дыхание, я сильно потянул за собственный член, потому что,

безусловно, это означало…

Даааааа.

Когда мой взгляд опустился обратно, я увидел, как его палец исчез внутри его тела и

заскользил внутрь и наружу. Блять. Блять. Это было так сексуально. Дилан потянулся вниз,

чтобы приподнять свои яички вверх и отвести их в сторону, чтобы я мог точно видеть, чем он

занимался с собой, а когда он скользнул вторым пальцем, я застонал.

– Дилан. Блять.

Но он не ответил, кроме того, что вытащил свои пальцы, а затем толкнулся ими

обратно, снова и снова. Когда его рука задвигалась быстрее, а пальцы начали крутиться и

расходиться в стороны, он начал задыхаться и ругаться на всю комнату, а я оставался

безмолвным от распутства, которое творилось всего в метре от меня.

И пока он полностью не освободил свои пальцы и не потянулся за

тридцатисантиметровым членом, я не осознавал, насколько молчаливым был во время

действа. Потому что когда я попытался заговорить, мой голос дрогнул.

Дилан посмотрел на меня, его щеки порозовели, его губы припухли от постоянного

жевания, когда он снова и снова натыкался на простату, и я опять попробовал заговорить.

– Ближе.

Когда он сузил свои глаза, я встал на ноги с членом в руке и поманил его пальцем,

намекая, что ему, блять, стоит подойти поближе ко мне. Чувственно изогнув свои губы,

Дилан опустился на кровать с дилдо в руке, а затем подложил подушку под свою голову,

прежде чем улечься на спину и согнуть ноги.

Да, так идеально, подумал я, потому что сейчас Дилан был настолько близко, что я

мог прикоснуться к его согнутому колену.

***

Никогда

в жизни

я не мог и мечтать об этом. Эйс стоял у края моей кровати, расставив

ноги, сжимая свой член, глядя вниз на мои широко–разведенные бедра, и желая, чтобы я

загнал в себя своего тридцатисантиметрового дружка. Да, никогда. Но хрена с два, я не

справлюсь с задачей.

Моя эрекция изнывала, она была очень твердой. Вся кровь, что текла в остальных

частях моего тела, в данный момент сосредоточилась в стальном стволе, который я не мог

прекратить ласкать. Смазка сочилась на мой живот, и липкий беспорядок помогал

скольжению, когда я обернул свои пальцы вокруг игрушки, которой собирался активно

воспользоваться.

Я облизал свои губы, когда опустил дилдо между своих ног, и закрыл глаза,

пристраиваясь им, потому что знал, что если буду смотреть на лицо Эйса в момент, когда

скользну чудо–палочкой в себя, все закончится до того, как я смогу вытащить ее и

толкнуться обратно.

– Да, черт, – прорычал Эйс, когда я прижал головку ко входу. – Покажи мне, как ты

примешь его. Боже, я мечтал об этом.

От этого мои глаза распахнулись. Когда я медленно ввел силикон через первое кольцо

мышц, я застонал, а затем впился зубами в нижнюю губу. Взгляд Эйса не поднимался от того,

что происходило внизу. Поэтому я начал снова, добавляя давления на игрушку, толкая ее

внутрь, а затем вытягивая наружу, прежде чем повторить движение и продвинуться немного

глубже. Пока я продолжал соблазнительные толчки внутрь и полностью наружу, я добавлял

сильное потягивание своего члена к отлично–поставленному представлению, которое

устраивал для Эйса. Мое дыхание сбивалось, когда нарастало мое возбуждение, и наконец,

когда игрушка оказалась во мне, «стоп» Эйса затормозил меня.

Я нашел его взгляд, и он должен был испугать меня, пока я лежал широко–раскрытый

и уязвимый, но это не так. Вместо этого, этот первобытный взгляд вызывал во мне желание,

чтобы он ворвался в меня. Это заставило мою ладонь сжаться крепче на моем члене, а

всхлипу вырваться изо рта, и не произнеся ни слова, только одним этим взглядом, Эйс

заставил меня умолять его.

– Пожалуйста, – сказал я, нуждаясь в его руках на мне. Его губах. Всем, что он захочет

дать мне. – Закончи это за меня.

Эйс встал на колени на небольшом пространстве, что я оставил на краю кровати и

потянулся вниз, чтобы обхватить конец игрушки. Когда он медленно потянул его из меня,

крик вырвался из моей глотки, шокируя нас обоих запредельной громкостью, но когда он

возобновил свои действия и погрузил его обратно в меня, я пропал.

Казалось, мое тело плыло, пока я терял голову под мужчиной, который доводил меня

до этого. Мышцы на моей руке бугрились и сжимались, пока я продолжал лихорадочно

дрочить себе одновременно с быстрыми толчками Эйса. И когда я ощутил, как горячие струи

спермы Эйса брызнули на мою грудь и пресс, мой собственный оргазм обрушился на меня, и

я закричал на всю квартиру от самого лучшего кайфа, который я испытывал.

О, да, мы, несомненно, покинем чертово здание с шумом.

Глава 25.

___________

Раскрыты.

– Кажется, это последняя, – сказал Дилан, крякнув, когда опустил свою сторону

комода на пол в моей прихожей.

Поправочка – в нашей прихожей. Сейчас была середина субботнего утра, и после того

как мы вытащили себя из его постели и перевезли последнюю мебель из его небольшой

квартирки, он официально переехал ко мне. Ну, не считая вещей, которые все еще оставались

в его доме во Флориде, но он сказал, что разберется с этим позже.

Ладонь Дилана опустилась на его поясницу, когда он распрямился, а мои губы

дрогнули от смеха.

– Ты как там, старичок? – спросил я. – Ты же не собираешься загнуться, а?

Он показал в ответ палец, и я не смог сдержать смех, который вырвался наружу.

– Немного тяжелой работы и этот мужчина уже выдохся…

– Немного?

– Не сказать, что мы такой большой дом перевезли, – ответил я. – Возможно, нам

стоит поработать над твоей выносливостью. Я готов заниматься этим всю ночь, если это все,

что потребуется. Поработать жестко и глубоко.

Дилан стрельнул в меня взглядом и поплелся по коридору.

– Ха–ха, ты забавный, засранец. Это не мебель, а тот факт, что я занимался сам собой

жестко и глубоко для тебя, и что этим утром мне немного неудобно в одежде. Где у тебя

аспирин?

– Этот ящик я знаю, – сказал я, прошел мимо него на кухню и открыл ящик у

холодильника. Я достал таблетки, прихватил воду из холодильника и все выставил перед

ним. – Ибупрофен лучше подойдет при мышечной боли. И прости, нам стоило подождать…

– Нет, нам не стоило ждать, когда мы переедем сюда. В этом и заключался весь смысл

прощальной вечеринки. И уж мы с этим справились. Знаешь, мне кажется, что даже Дерек не

работал со мной над этими мышцами… – он замолчал и рассмеялся, когда заметил

выражение на моем лице. – В смысле в тренажерке.

– Никогда раньше не слышал, чтобы кровать называли тренажеркой, но…– проворчал

я.

Дилан проглотил таблетки, и когда он приговорил полбутылки воды, он ухмыльнулся.

– Должен признать, эта твоя ревнивая сторона в какой–то степени сексуальна.

Я ухватился за верх его джинсов и потянул на себя, и когда он сравнялся со мной, я

вжался своими бедрами в него.

– Это ты считаешь ревностью? – спросил я.

– Нет…это удивительные ощущения, – ответил Дилан и оплел руками мою шею.

Когда он поморщился, я нахмурился.

– Оууу, бедный малыш. Тебе, правда, больно, да?

Он надулся, и этих его вкусных губ было слишком, чтобы я смог устоять. Я захватил

их в жесткий, быстрый поцелуй, обнимая его за талию и массируя пальцами его поясницу.

– Ох, Боже, – произнес он, когда оторвался от моего рта. – Это…

Я сделал так снова, и Дилан застонал так, что мой член стал тверже.

– Хорошо? – спросил я.

– Дааааа….

Я продолжил впиваться пальцами в его спину, затем провел сильную линию вдоль его

позвоночника к шее, где помассировал напряженные связки. Дилан запрокинул голову назад,

волной прокатываясь своими бедрами по моим, и я улыбнулся от его явного удовольствия.

Он определенно знал, как мгновенно расслабиться, и натянутые мышцы под моими пальцами

определенно нуждались в разминке.

Я посмотрел через его плечо на телевизор, который работал на заднем плане, и когда

губы Дилана нашли мою шею, знакомое лицо мелькнуло на экране, и я замер. Руки,

которыми я обнимал Дилана, напряглись, а челюсть сжалась, как тиски, когда на экране

вспыхнул заголовок.

ЭКСКЛЮЗИВ: РАСКРЫТА НОВАЯ ИНФРМАЦИЯ О ЛЮБОВНИКЕ ЭЙСА.

Но не из–за этого я окаменел. Нет, подумал я, когда шоу прервалось на рекламу. Это

было из–за женщины, чье лицо они крутили под заголовком. Женщины, которая сидела в той

же студии, с выпрямленными волосами, идеальным макияжем, излучая невинность, которой

у нее определенно не было еще неделю назад, когда она вымогала у меня два миллиона.

Блять, только мысль о том, что эта сука собиралась рассказать, чуть ли не заставила меня

выгнать Дилана из кухни, обратно в фургон, который мы только закончили разгружать.

– Эй, – сказал Дилан, когда оторвал губы от моей шеи, чтобы посмотреть на меня. Он

видимо заметил, что мой член обмяк, а внимание было в другом месте, и учитывая мои

проблемы с дыханием, когда он находился рядом, я уверен, что он уловил изменение моего

настроения. Охренительно.

– Что не так? – спросил он, отстраняясь от меня. Когда он заметил выражение моего

лица, его улыбка спала. – Эйс? Что такое? Что случилось?

Я оторвал взгляд от идущей рекламы, и когда наткнулся на его пристальный взгляд, я

открыл рот, чтобы сказать ему, но периферийным зрением уловил заставку развлекательного

шоу, и уже было поздно. Дилан заметил направление моего взгляда и обернулся, чтобы

посмотреть на то, что украло мое внимание от него. А когда его спина распрямилась до такой

степени, что это выглядело болезненно, мне стало интересно, что творилось в его голове.