В плену Сахары

Шел 1847 год. Французское военное подразделение маршировало по алжирским плоскогорьям массива Джебель-Ксур. Оно готовилось к типичной в условиях завоевания Северной Африки операции — «налету», стремительной атаке с целью подавления племени, оказавшего сопротивление французскому господству.

Теперь колонна двинулась по направлению к Айн-Сефра — «Желтому источнику». Преодолев несколько дюн на краю Сахары, она направилась к маленькому оазису Туат, где посреди красных песчаниковых скал тесно прижались друг к другу около пятисот пальм.

В то время как солдаты после завоевания оазиса расположились на отдых в садах, два офицера вскарабкались на скалы по другую сторону ручья. Говорили, будто там, наверху, можно увидеть нечто необыкновенное. Жители оазиса называли это «хаджерат мектубат» — «камни с надписями». После довольно трудного восхождения оба офицера очутились перед скалой, покрытой рисунками. На них были изображены охотники с луками и стрелами — их головы были украшены перьями — и звери, которых в тех местах никто никогда не видел.

В Европе не обратили внимания на открытие этих двух офицеров. Здесь было свое, установившееся представление о Сахаре.

Наскальные рисунки были обнаружены не только в Джебель-Ксуре. Десять лет спустя немецкий путешественник Генрих Барт в письме главному редактору журнала «Географические сообщения», выходящего в Готе, рассказал о находке в Феццане, где в одной из долин он также увидел наскальные рисунки.

«Это не каракули. Рисунки сделаны твердой рукой, достигшей определенного совершенства в такого рода работе. На камне выбиты контурные изображения, которые носят совершенно отличный от всего ранее встречавшегося в этих краях характер, — писал Барт. — Самый значительный из рельефов изображает группу, состоящую из трех фигур. По левую сторону находится большая человеческая фигура с головой быка особой породы или головой антилопы. В левой руке она держит натянутый лук и стрелу и похоже, что собирается спустить тетиву. Напротив этого необычного существа стоит другая человеческая фигура со звериной головой, чем-то напоминающей голову ибиса. У нее также в руке лук, но без стрелы. Между этими двумя существами, которые, по-видимому, борются друг с другом, стоит вол со странно заостренными ногами. Его гнев обращен против существа по правую руку. Создается впечатление, будто он хочет сломать его лук».

Скалы нагорья Тибести также были испещрены рисунками. Обнаружил их в 1869 году Густав Нахтигаль. Он писал:

«Мы столкнулись с удивительными рисунками, высеченными твердой рукой на камне. Они почти все без исключения изображали крупный рогатый скот, а рядом одинокого верблюда, фантастического зверя и воина племени тубу почти в человеческий рост, вооруженного копьем и щитом. Щит странным образом разделен крестом на четыре части. О значении и времени создания этих рисунков наши провожатые не могли сообщить нам никаких сведений. Они принимали их за досужие творения пастухов».

С 1909 года в различных местах Тассили также были найдены наскальные рисунки. Шло время, осваивались все более и более отдаленные области Сахары, и на мавританско-суданском плоскогорье, в Ахаггаре, а также в Ливийской пустыне то и дело наталкивались на все новые памятники древнейшего изобразительного искусства. Охотники, буйволы и антилопы — этого было достаточно для сенсации.

Однако открытие французского лейтенанта Бренана затмило все предыдущие.

В 1933 году Бренан командовал военным отрядом, который верхом на верблюдах осуществлял очередной разведывательный рейд по уэду Джерат и Тассили. Патруль разбил лагерь в скалистом ущелье, где зеленели редкие экзотические растения. На скалах Бренан увидел необыкновенные картины: слоны, шагающие с поднятыми хоботами, за ними — грузные гиппопотамы, свирепые носороги и длинношеие жирафы. В 1937 году на западе Великой пустыни, у Фум-эль-Хассана, было также обнаружено большое количество наскальных рисунков. Археологи насчитали здесь двенадцать слонов, пять носорогов и одного жирафа. Там же были изображены танцующий мужчина и четыре боевые колесницы.

Эти находки дали пищу самым фантастическим предположениям. Если в центре враждебной всякой жизни пустыни прежде жили люди, рисовавшие слонов и жирафов, бегемотов и носорогов, значит, эти животные когда-то должны были здесь существовать. Теперь, вместо бытовавшего до тех пор мнения, будто Сахара еще до сравнительно недавнего времени была дном огромного моря, был выдвинут тезис, что там, где в настоящее время сплошь простирается безжизненная пустыня, когда-то шумели дремучие тропические леса.

Но ни одна из этих теорий не подтверждалась убедительными доказательствами. Никто не знал, кто были эти художники древности, когда они создавали свои произведения. Не были также известны число и зона распространения рисунков.

Отныне снаряжались специальные экспедиции для исследования сахарских наскальных рисунков. Так, экспедиция, возглавляемая итальянским профессором Мори, обнаружила наскальные рисунки в Феццане. Самая значительная из этих экспедиций во главе с французом Анри Лотом начала свою работу в 1956 году. Лот совместно с Бренаном разыскал уэд Джерат и осмотрел рисунки, обнаруженные два десятилетия назад. После этого они вместе с провожатыми углубились в ущелье «вверх по течению». Одичавшие пальмы, настоящие джунгли из лиан преграждали им путь. Люди были вынуждены прокладывать себе дорогу ножами. Истекая кровью, в изодранной колючками одежде, они одолели эту естественную крепость. Караван расположился вблизи маленького озера, из которого мужчины чуть загнутой иглой вылавливали себе рыбу на ужин. Сюда до этих пор еще не ступала нога европейца.

Затем Лот и Бренан начали обследование скальных пещер, в которых в доисторические времена жители этих мест, возможно, находили убежище. Здесь были обнаружены рисунки, выполненные красной охрой. У Лота возникла идея сфотографировать наскальные рисунки Тассили, скопировать их в натуральную величину, сделать достоянием научного исследования.

Экспедиция Лота 1956 года представила обильный материал о древнем искусстве Сахары и позволила сделать новые научные выводы. Участники экспедиции работали в неслыханно тяжелых условиях. Они вынуждены были бороться со зноем и жаждой, свои копии они могли изготовлять лишь лежа или в висячем положении. По поводу техники изготовления копий Лот писал: «Процесс работы сам по себе относительно прост. Сперва мы накладываем кальку непосредственно на скалу. Чтобы избежать неточностей в копиях, калька должна быть пригнана с такой точностью, чтобы были учтены все неровности скалы. Затем на отдельную бумагу наносятся краски фона (загрунтовки), чтобы выявить цвет, характерный для доисторической живописи. На эту бумагу в конечном счете накладывается калька. Таким образом не терялось ни одной малейшей детали и достигалась точная копия оригинала».

Реки далекого прошлого

Наряду с наскальными рисунками были сделаны и другие археологические находки, позволившие по частям восстановить раннюю историю Сахары. Археологические раскопки в Сахаре сильно отличаются от раскопок в наших широтах. Если у нас археолог без особого труда довольно точно устанавливает возраст своих находок по почвенному слою, то в Сахаре это невозможно. Участник международной экспедиции в Сахару 1953/54 года пишет следующее: «Однажды моя машина застряла в песках. Когда мы начали откапывать колеса, то нашли остатки скорлупы от страусовых яиц и орудия времен неолита. И здесь, в хамаде, доктор Рокки на каждой стоянке искал доисторические следы и неоднократно находил кремневые орудия, грубо обработанные техникой времен палеолита. В то время как в местах влажного климата доисторические культурные слои почти всегда покрыты тысячелетним эрозионным пластом, в Сахаре из-за постоянного выветривания все слои обнажены. Поэтому орудия каменного века находят на самой поверхности. Иногда предметы неолита и палеолита лежат рядом. Так как отсутствуют одновозрастные горизонты почв, установить границы слоев и их возраст очень трудно. Вскоре мы убедились, что постоянно встречающиеся невысокие каменные холмы хранят больше всего находок…».

Стараясь восстановить древнейшую и древнюю историю Сахары, археологи и искусствоведы работали рука об руку с гидрологами, биологами и геологами. Геологи занялись периодом горообразования, гидрологи и географы обследовали русла сухих рек, в которых теперь отсутствует вода. Биологи подвергли тщательному анализу цветочную пыльцу — микроскопические образования, которые можно обнаружить в самой пустыне и которые позволяют сделать известные выводы о флоре прошлого. Скрупулезно был изучен климат с учетом климатических изменений в других частях нашей планеты. Так постепенно укрепились предпосылки, на основе которых создалось определенное представление о том, как и почему образовалась эта гигантская пустыня.

Прежде всего следовало отказаться от упрощенных взглядов. Английский ученый Ричард Бейкер писал: «В настоящее время доказано, что Сахара в доисторические времена была покрыта тропическими лесами. Впоследствии, однако, произошло изменение климата. Количество осадков постепенно уменьшалось, что привело к исчезновению тропического животного и растительного мира. Почему? Кочевые племена систематически вырубали деревья, сжигали кустарники, чтобы проложить себе путь внутрь Африки. Стада скота также способствовали уничтожению растительности. Бессистемная обработка земли стала причиной эрозии почвы. Истощенная земля была оставлена на произвол судьбы, а под пашню расчищались все новые участки леса. Все это привело к полному истреблению лесов и к резкому сокращению осадков».

В свете сегодняшних данных о Сахаре и это еще не все. Семьдесят миллионов лет назад в верхнемеловой период Сахара была морем, из которого выступало, по всей вероятности, лишь Ахаггарское нагорье. В третичном периоде область сегодняшней Сахары начала подниматься, и наступил период горообразования. Вулканические извержения также способствовали образованию гор. Североафриканское Атласское нагорье является частью альпийского горообразования. Расчлененный африканский массив, названный геологами «Гондвана», был отделен от Атласских гор впадинами, следы которых можно еще и сегодня встретить в уэдах Дра, Джедид и в тунисских шоттах[6].

Предполагают, что в том предрассветном отрезке истории человечества, то есть в конце третичного периода, в Сахаре был «нормальный климат». Гипотеза, согласно которой в те далекие времена этот район якобы был покрыт непроходимыми лесами, теперь в общем и целом отклоняется. Скорее, можно предполагать, что Сахару пересекали могучие реки, бравшие начало в горах. Эти реки кишели крокодилами и бегемотами, по берегам тянулись галерейные леса — тропическая фауна и флора повсюду были в расцвете. Поодаль от рек начиналась саванна, в которой росли отдельные деревья и кустарники.

Какие существуют доказательства в подтверждение этой теории?

Русла рек и сегодня еще обозначены на любой карте. Важнейшей и известнейшей из этих рек могла быть Игаргар, бравшая начало в Ахаггаре, а затем устремлявшаяся на север через область Большого Восточного Эрга и, возможно, впадавшая в Средиземное море. С севера, из Атласских гор, текла и по-прежнему течет река Саура.

В Ахаггаре брала начало и затем текла по направлению к югу до нынешнего нижнего течения Нигера река Тафасасет. Нигер же в те времена поворачивал не на юго-восток, как теперь, а, вероятно, на север и вместо того, чтобы с большим трудом пробиваться через скалы, устремлялся в современную пустынную зону Эль-Джуф. На территории, расположенной между Нигером и Эль-Джуфом, несколько десятков лет назад были найдены остатки одного из видов илистых моллюсков, которые по сей день встречаются в Нигере. До сих пор Нигер образует у Мопти трясину, прежде чем ему удается протолкнуть свои воды через скальный барьер Тосайде.

Удивительнейшим образом доисторические русла рек переходят сплошь и рядом в дюнообразные пустыни — эрги. На основании этого ученые пришли к выводу, что песчаная масса в эргах была первоначально намыта течениями рек в виде эрозионного обломочного материала. Французский географ Р. Капо-Рей, один из лучших знатоков Сахары, пишет: «В те далекие времена в песчаных пустынях были распространены обрамленные дюнами водные поверхности. На дне проходов, или котловин, между дюнами песок часто имеет серый или черный цвет, что связано с присутствием небольшого количества органического материала, который образуется от разложения растительных остатков, главным образом тростника. В таких темных песках содержится множество раковин моллюсков (прудовики, катушки и др.), живущих в настоящее время в пресных водах Северной Африки и Судана. Наконец, повсюду встречаются многочисленные, торчащие из земли фульгуриты (образования из расплавленного песка, возникающие в результате удара молнии) — следы частых гроз. Характерно, что в молодых дюнах они совсем не попадаются».

В 1910 году французскому капитану Ньеже неслыханно повезло. Он убил крокодила. Сенсацией, однако, стало место, где был убит зверь, а именно — уэд Михеро в Тассили. Там, в самом центре Сахары, посреди русла, которое в большей части было совершенно сухим, обнаружили мелкое озеро — гельта. Эти Гельты встречаются в Тассили, в Тибести и в Ахаггаре там, где вода не может просочиться в почву и где из-за высоких скал испарение значительно меньше, чем в других местах.

Капитан Ньеже сразу осознал важность своей добычи. Он привез труп своей жертвы в Алжир. Три зоолога с мировым именем установили, что это нильский крокодил. Шкура почти что двухметрового зверя еще до сих пор хранится в алжирском университете. Такой же величины экземпляр был убит на том же месте в 1924 году. Следы крокодилов найдены также в уэде Ихерир и в горах Эннеди.

Правда, сахарские крокодилы никогда не достигают таких размеров, как их родственники в Центральной Африке, однако следует учесть, что им приходится вести борьбу за существование в крайне неблагоприятных условиях. Они вынуждены утолять свой голод небольшим количеством рыбы. Лишь изредка у берегов рек появится какая-нибудь заблудившаяся коза, которая становится добычей хищника. Сам по себе факт, что крокодил, отрезанный от привычной среды, сохранялся в пустыне тысячелетиями, представляет собой исключительное явление. Это еще одно свидетельство того, что пустыня не всегда была пустыней.

Имеются и другие доказательства. Так, в гельтах Тассили была найдена рыба, которая водится только в Ниле.

Обследование цветочной пыльцы, обнаруженной в Ахаггаре, дало дополнительные сведения. Микроскопических размеров пыльца растений обладает двумя важными свойствами: во-первых, она довольно вынослива, а во-вторых, пыльца одних растений совершенно отличается от пыльцы других. В Ахаггаре искали пыльцу в самых разнообразных почвенных слоях. Самый нижний слой (его возраст восемь — пятнадцать тысяч лет) содержал пыльцу лип и дубов. Самый верхний слой (его возраст приблизительно пять тысяч лет) хранил пыльцу масличных деревьев и кипарисов. Вывод: приблизительно около тысячного года до н. э. наступило неожиданно ухудшение климата.

Революция каменного века

Геологи считают, что с начала плейстоцена — ледникового и межледникового периодов — прошло миллион лет. Можно с уверенностью сказать, что область ледников распространилась также на североафриканские нагорья, по меньшей мере — на Атласские горы. Во времена ледникового и межледникового периодов Сахара должна была быть краем рек, прибрежных лесов и полных жизни саванн. По мере того как ледниковый период сменялся межледниковым, относительно сухой климат уступал место более влажному. При этом некоторые ученые склонны считать, что периоды дождей в Сахаре совпали не с ледниковым периодом, а, скорее всего, — с межледниковым.

Именно в период плейстоцена первобытная обезьяна поднялась на более высокую стадию развития, превратилась в первобытного человека. На острове Ява были найдены остатки человекообразного существа, жившего приблизительно семьсот тысяч лет назад. Его назвали питекантропом. Он считается решающим переходным звеном между первобытной обезьяной и человеком. С его появлением и начинается палеолит, то есть тот революционный процесс, который привел к первому отличию человека от животного — к изготовлению и употреблению им орудий труда.

Сначала наука предполагала, что этот переход имел место только в немногих, наиболее благоприятных районах, как, например, в Юго-Восточной Азии (значит, и на Яве). Однако позднее подобные находки были сделаны и в других местах. Сенсацией явилось открытие археолога Арамбура, обнаружившего в 1954 году в мавританском Тернифине остатки питекантропа и доказавшего тем самым, что и в Сахаре благодаря тогдашним благоприятным условиям появился человек.

Попытаемся упрощенно представить себе, как произошел этот переход. Под влиянием неизвестных обстоятельств первобытная обезьяна, испокон веков обитавшая на деревьях, вынуждена была покинуть леса, которые до этого времени давали ей пищу и служили защитой. Новое окружение — степь или саванна — заставило ее под угрозой вымирания искать для себя новые способы добывания пищи и защиты от естественных врагов. Выживали только те, кто начал «работать». Труд и изготовление подсобных орудий завершили превращение обезьяны в человека.

Перед лицом этого факта становится ясно, что тогдашняя Сахара со своими густыми прибрежными лесами по течению рек и обширными саваннами должна была предоставить идеальные условия для формирования питекантропа.

Находка в Тернифине имела еще и другой интересный аспект. Дело в том, что наряду с остатками скелета были найдены крайне примитивные каменные орудия, которые можно отнести к шелльской культуре. Шелльская (ее также называют аббевильской) и ашельская культуры — древнейшие ступени палеолита. Каменные орудия шелльской культуры, названные так по месту находки в Шелле (Франция), отличаются уже довольно развитой техникой обработки кремневой гальки. Единственным орудием труда этого периода было обработанное с двух сторон, почти круглое, ручное рубило. При ашеле зубило приняло уже более «элегантную», рациональную форму. Правда, находка питекантропа в Тернифине была единственной в Сахаре (о трудностях археологических раскопок в Сахаре мы уже упоминали), однако по всей огромной территории пустыни ученые находили в изобилии то в одном, то в другом месте каменные орудия шелльского периода. Все это свидетельствует о том, что Сахара в эпоху палеолита была довольно густо заселена.

Этот изнурительный процесс, в ходе которого совершенствовалась техника и палеолитическую культуру сменила неолитическая, растянулся на тысячелетия. Между VIII и III тысячелетием до н. э. Сахара пережила еще один климатический оптимум. Неожиданно увеличилось количество осадков. В те времена произошло событие, которое историк Жан Сюрэ-Каналь назвал «неолитической революцией»[7]. На самом деле, восемь тысяч лет назад произошла подлинная революция в производстве продуктов питания. Система добывания продуктов, полностью основанная на охоте, отжила свой век. Высокий уровень палеолитической техники постепенно привел к нехватке крупного зверя. Климатические изменения ускорили этот процесс. Человек был вынужден искать другие источники питания. На этот период падают крупные «изобретения»: был открыт способ возделывания земли и применения огня. Именно степная зона, какой в то время была Сахара, где человек каменного века первоначально собирал семена дикорастущих трав, пока он не дошел до тайн посева и уборки урожая, могла особенно благоприятствовать этому переходу.

Джон Д. Бернал пишет в книге «Роль науки в истории» о «неолитической революции»: «Это был переход общества от эксплуатации окружающей его живой природы к подчинению этой природы себе. Это был первый шаг к истинно продуктивному ведению хозяйства».

В то время как на юге Африки еще сохранялся прежний палеолитический образ жизни, в климатически благоприятной Сахаре произошло первое разделение труда. Возникли земледелие, животноводство и гончарное ремесло. Человек впервые перешел от удовлетворения самых примитивных жизненных потребностей к последующей форме производства материальных благ, ставшей предпосылкой будущего прогресса, но приведшей также к созданию прибавочного продукта, а затем и к появлению классового общества. Сюрэ-Каналь на основании этих новых открытий высказал предположение, что «очагом» неолитической революции была Сахара[8]. Наряду с охотниками появились пастухи стад крупного рогатого скота. Саванна была богата многочисленными видами дикорастущих трав, из которых постепенно были созданы культурные растения.

Венгерский историк профессор Карой Борзани идет еще дальше. Он считает, что развитие Сахары предшествовало развитию древнейших цивилизаций земли, например Месопотамии. Он утверждает, что в конце палеолита Сахара была густо населена, даже перенаселена, и что десять тысяч лет назад началась миграция избыточного населения из этого благоприятного края. Эта миграция значительно усилилась при неолите. Следует учесть, что переселению на запад и на север препятствовало море, а на юг — суровые джунгли, так что оставался только Суэцкий перешеек. Народы оттесняли друг друга все дальше на восток. Они приносили с собой самую высокоразвитую для тех времен технику и общественную организацию, которые и привели к образованию первых государств на Ближнем Востоке. При этом Борзани считает, что необходимо также обратить внимание на родство между этрусским языком (Италия), шумерским (Месопотамия), дравидийским (Индия), урало-алтайскими, индоевропейскими, семитскими и хамитскими языками.

Советские ученые согласны со своим венгерским коллегой в том, что Центральная Сахара является местом возникновения семито-хамитской языковой группы. Француз Корневен, в свою очередь, считает, что большая часть населения Северной Африки и Египта происходит из Центральной Сахары.

Правда, на основании языкового родства, а также иных родственных признаков ученые делают и другие выводы. Некоторые из них предполагают, что не Сахара явилась исходным местом эмиграции, а, наоборот, Передняя Азия, откуда многочисленные племена эмигрировали в Сахару.

Кто были эти люди, к какому этническому типу они принадлежали? Каменные орудия не могут ответить на этот вопрос. Археологические находки ограничиваются до сих пор питекантропом и «человеком из Асселяра». В Асселяре, севернее излучины реки Нигер, Теодор Моно и его коллега Бенар нашли в 1927 году останки человека конца палеолита. Утверждение, что это был человек «негроидного типа», они подкрепили указанием на одновременно найденные каменные наконечники для стрел. Берберское население Северной Африки никогда не знало лука и стрел. Этим оружием, однако, до сих пор пользуются в Черной Африке.

В античной литературе при упоминании Северной Африки часто употребляется термин «чернокожие». Известно также, что за последние две тысячи лет негроидное население постепенно оттеснялось на юг. Этот факт противоречит, в свою очередь, тезису Борзани, который считал, что из Центральной Сахары на Ближний Восток переселились вовсе не негроидные народности. Спорный вопрос до сих пор окончательно не решен из-за отсутствия убедительных доказательств.

Однако не подлежит сомнению, что долину Нила населяли жители Сахары неолитического периода и именно ими была создана высокоразвитая древнеегипетская культура. Предполагают, что эта колонизация происходила между V и II тысячелетиями до н. э. Первым местом заселения был, вероятно, Файюм.

В настоящее время город Файюм расположен в тридцати километрах на запад от Нила и в ста километрах на юго-запад от Каира. Файюм — столица одноименной провинции, разместившейся, словно оазис, в Ливийской пустыне. Название взято от древнеегипетского «фиом», что означает «озеро», и как нельзя лучше подходит к данному месту. Посреди пустыни на северо-западной границе Файюма простирается озеро Биркет-Карун, площадь которого двести двадцать пять квадратных километров. Когда-то сюда вторгся известковый пласт третичного периода. Узкий каменистый порог, защищающий котловину Нила, был проломлен рекой, стремительно заполнившей низину. В дальнейшем у этого озера, дно которого покрыто илом, удалось отвоевать часть земли и создать очень плодородную низменность. Ко времени царствования фараонов здесь появился город Крокодилополис, бывший центром культа крокодилоголового бога Себека. В речном оазисе на площади тысяча семьсот квадратных километров живет ныне шестьсот тысяч человек.

Поверхность озера Биркет-Карун находится сейчас больше чем на сорок метров ниже уровня моря. Однако в прежние времена, судя по некоторым данным, она должна была быть расположена на шестьдесят пять метров выше теперешнего уровня. Тогда-то первые земледельцы неолита обосновались на берегу этого озера. Путешественники сообщают, что и в настоящее время в окрестностях Эль-Файюма, в песке, можно без труда найти многочисленные каменные орудия. Аборигены жили не только полеводством, но и охотой, рыболовством и скотоводством. В местах их бывших поселений найдены деревянные серпы с кремневыми зубцами. Они были знакомы с гончарным ремеслом и плетением. Вполне вероятно, что заселение долины Нила могло начаться из Файюма, ибо остатки бадарийской культуры (названной так по месту находки — Бадари в Среднем Египте) указывают на дальнейшее развитие неолитической культуры в Файюме. Между 3300 и 3000 годами до н. э. в долине Нила возникло первое государственное образование — приблизительно спустя две тысячи лет после того, как здесь осели первые неолитические племена Сахары. Изобилие воды в долинах привело к тому, что даже без применения какой-либо новой техники производство росло быстрыми темпами, что подготовило почву для появления классового общества. Четкая работа оросительной системы требовала организованности и поддержания порядка, что в свою очередь благоприятствовало образованию государства. Все прежние цивилизации возникли в местах, где, как, например, вблизи Евфрата и Тигра, на краю Сахары (то есть в Египте), сперва произошла неолитическая революция, которая создала подходящие условия для расцвета ранней культуры у берегов полноводных рек.

В настоящее время имеется немало доказательств того, что культура, к которой восходит древнеегипетская, зародилась в Сахаре (как и, наоборот, египетская культура позднее проникла в пустыню). В Феццане в доисторических гробницах найдены более древние мумии, чем известные нам мумии Египта. Древнеегипетский Амон, как гласит одна из теорий, якобы происходит из Сахары и «экспортировался» древними жителями Сахары как в долину Нила, так и в Карфаген.

Художники Тамрита

Первые наскальные рисунки в Сахаре возникли во времена, когда посреди будущей пустыни еще существовали огромные озера, напоминающие по размерам и виду нынешнее озеро Чад. Это были заросшие тростником мелководные водоемы, в которых нашли себе приют крокодилы и бегемоты. В просторных саваннах островками росли акации, листьями которых питались длинношеие жирафы; в густой, высокой траве прятались львы.

В Тамрите, в Тассили, экспедиции Лота удалось найти тысячу девятьсот тридцать четыре фрески: реалистические изображения охотников и антилоп, относящиеся к периоду, который Лот назвал «период охотников или период буйвола» и датировал временем раннего неолита (8000–6000 годы до н. э.).

Лот писал о Тамрите: «Мы с удивлением обнаружили в пятистах метрах от лагеря самый крупный в Тассили водопад высотой около шестисот метров. Внизу расстилаются небольшие серебристые озера. Все это похоже на театральные декорации и невольно вызывает в воображении картины жизни в доисторические времена, в ту пору, когда наши художники разрисовывали скалистые стены, изображая на них охотничьи сцены и стада быков.

Часто по вечерам, выходя по окончании работы из пещер, каждый день открывавших перед нами все новые фрески, мы собирались у лагерного костра. Нам рисовались цветущие долины, леса, болота и звери, жившие когда-то в этом раю. Мы заселяли в нашем воображении эти места разнообразными животными. Добродушные слоны толпились возле воды, шевеля большими ушами. Пугливые носороги спешили к логовищам по узким тропинкам. Жирафы прятали головы в кустах мимозы. По долинам, пощипывая траву, бродили стада антилоп и газелей, находивших отдых под зелеными кронами деревьев. Наконец, мы старались представить себе людей, живших в скальных пещерах: мужчин, занимающихся подготовкой оружия к охоте и мастерящих себе одежду из шкур, женщин, готовящих пищу или отправляющихся к соседнему водоему купаться или мыть свои миски. Мы представляли себе пастухов, которые пасли стада или вели быков на водопой. Вечерами они загоняли их за сплетенные из веток изгороди, защищавшие скот от нападения хищников…».

Пастухи, однако, относятся уже к другому периоду, названному Лотом «скотоводческий» и охватывающему отрезок от 6000 до 1200 года до н. э. Эти пастухи задали науке новую загадку. Корневен высказал предположение, что до 4000 года до н. э. пастухи Восточной Сахары были оседлыми. Около 4000 года, по всей вероятности, климат стал суше, и скотоводы снялись с места, освоили большие горные массивы Центральной Сахары, например Тибести, Тассили и Ахаггар. Там они оставались не менее тысячи лет. После этого они начали передвигаться к югу, где можно было найти лучшие пастбища для скота. Они, следовательно, предки живущих и поныне в Западном Судане пастушеских племен — фульбе[9]. Были сделаны попытки, хотя бы приблизительно, географически проследить движение скотоводов. В Тассили они оставили особенно много рисунков. Предполагают, что технику рисунка и художественные традиции они переняли у местных охотников и в дальнейшем развили их.

Лот писал: «Бык, воспроизведенный на стенах десятки тысяч раз, был излюбленным сюжетом периода скотоводства. Чаще всего изображены целые стада, которые пасут пастухи. Рисунки быков выполнены с натуры с большим мастерством. Особенно тщательно выписаны детали: рога, уши, копыта и хвосты. Великолепно переданы очень гармоничные формы туловища. Пятна нанесены красками различных тонов, в основном — белой… Многочисленные рисунки воспроизводят домашние работы. Они дают живое представление о быте тех времен. Люди жили в конусообразных хижинах. Женщины растирали зерна на каменных зернотерках. Быки использовались для верховой езды, причем женщины занимали место позади мужчин».

Самый значительный вывод Лота в этой связи был следующий: «Нас поразило разнообразие типов их лиц: среди них есть негроидные (с чертами прогнатизма[10]) и европеоидные. Очевидно, здесь бок о бок жили люди различных рас, разных физических типов… Разнообразие одежды — от длинных туник до коротких передников, сплетенных из травы, — подтверждает это предположение».

Наскальные рисунки Тассили были выполнены казеиновыми красками. Красящая паста разбавлялась молоком, а затем добавлялись сильно клеящие растительные слизи. После этого краска становилась водонепроницаемой и хороню поглощалась скальной породой. Таким образом, для исследователей стало возможным, не боясь испортить неповторимый оригинал, обновить при помощи влажной губки рисунки тысячелетней давности и заставить краски засверкать в их первоначальной яркости. К многокрасочным рисункам Тассили относится также найденная в Джаббарене группа из четырех женских фигур с птичьими головами — так называемые богини из Джаббарена, — в которых влияние Египта заметно с первого взгляда. Это послужило подтверждением тому, что в те времена происходил культурный обмен между древним Египтом и Центральной Сахарой.

Лошадь проникает в пустыню

В то время как египетская культура совершила в своем развитии большой скачок, ухудшение природных условий в Центральной Сахаре привело бывший центр неолитической революции к полному застою. В Египте появилась письменность, позволившая увековечить важные события. Удастся ли в этих письменных источниках найти наконец ссылки на историю древней Сахары?

Однако надписи на памятниках древнего Египта не дают почти никаких указаний на этот счет. Есть упоминание, датированное трехтысячным годом до н. э., о Ливии. Во время царствования фараона Тутмоса III (XV век до н. э.) оазисы Ливийской пустыни, по всей вероятности, платили дань Египту. В Фивах находится гробница родственника египетского фараона. Изображение на ней показывает, как этот родственник от имени своего царствующего повелителя принимает дань. Двое коленопреклоненных мужчин целуют землю; напротив них — писец и табличка с надписью: «Запись о получении дани от жителей оазисов». Рядом с коленопреклоненными — табличка с другой надписью: «Вожди племен Южного и Северного оазисов». Между тем известно, что семь оазисов были обязаны платить фараонам дань. Несомненно, в это число входили Харга и Дахла, которые поставляли пшеницу; Сива платила дань финиками, а уэд Натрун — солью.

В надписи на гробнице фараона Сети I (XIV век до н. э.) упоминаются «варвары из страны финиковых пальм». В надписи на острове Филэ говорится о «берберском народе техенну, живущем от дождевой воды». Таким образом, знакомство древних египтян с Сахарой ограничивалось лишь отношениями с ближайшими соседями — ливийцами. В древних документах сообщается, что ливийцы кормились скотоводством, однако не было найдено никаких сведений об их жизненных условиях, обычаях или общественной организации. Но зато известно, что с ливийскими племенами египтянам часто приходилось воевать. Эти племена нападали на Египет около 1220 года до н. э. и около 1150 года до н. э. Вскоре, однако, в армиях фараонов начали служить многочисленные ливийские воины. В 950 году до н. э. они устроили военный переворот, низвергли фараона и на его место посадили своего вождя. Этот вождь — Шешонк I основал в Египте первую ливийскую династию, царствовавшую в течение двухсот лет.

В начале XII века до н. э. в Северной Африке произошли события, подробности которых нам до сих пор неизвестны. Фараон Мернептах в надписи в Карнаке по поводу одержанной победы отметил: «Жалкий вождь племени либу Мериай, сын Деда, пал в стране техенну вместе со своими лучниками… шерденами, шекелешами, акавашами, луку и турша». Один из наследников Мернептаха, Рамсес III, одержал победу над ливийскими племенами и их союзниками, которые потеряли при этом двенадцать с половиной тысяч человек убитыми.

Считают, что союзниками ливийцев были «морские народы», то есть племена, пришедшие с севера. Эти морские народы — среди них, по всей вероятности, были критяне, сардиняне и этруски — в те времена, очевидно, переселились в Северную Африку. Одному из ливийских племен, возможно, удалось объединить в единую коалицию коренных жителей и вновь прибывших и стать во главе этого объединения. Это ливийское племя названо в древнеегипетских надписях «машау аша».

Проникновение «морских народов», их слияние с ливийскими племенами имело глубокие последствия. Очевидно, пришельцы завезли в Сахару лошадь и колесницу, до тех пор совершенно неизвестные в этих местах, Во всяком случае, в древнеегипетских хрониках с этого времени можно найти указание на то, что ливийцы нападали на своих врагов, восседая на двухколесных боевых колесницах. После поражения в военном походе против Рамсеса III ливийцы и их союзники отошли на запад. В наскальных рисунках появился новый сюжет (Лот пишет о «периоде пастухов-всадников, имевших колесницы, или периоде лошади» — около 1200 года до н. э.). Найденные в Тассили изображения лошадей, запряженных в боевые колесницы, имеют одну особенность: у лошадей такой шаг, который в природе невозможен. Однако на образцах древнекритского искусства лошади нарисованы с таким же шагом. Это не оставляет сомнения в происхождении «морских народов».

Опрос свидетеля

Если историческая наука при исследовании событий того времени чаще всего вынуждена оперировать косвенными доказательствами, то для изучения последующего периода мы можем, к счастью, обратиться к компетентному «свидетелю». Начнем опрос. Прежде всего установим личность свидетеля. Имя: Геродот. Родился около 484 года до н. э. в Галикарнасе, в юго-западной части Малой Азии. Профессия: историк. Особые приметы: прозвище «отец истории».

Свидетель сообщает, что посетил Египет, Вавилонию, Скифию, Финикию и Нижнюю Италию и лично собирал сведения по истории этих стран. Доказательством этого утверждения служит ряд книг свидетеля, которые предъявляются им высокому Верховному суду.

Свидетель Геродот дает следующие показания:

— У Северного моря, начиная с Египта до Капа Солейс, где кончается Ливия, живут сплошь ливийцы и ливийские народности, за исключением мест, заселенных греками и финикийцами. Выше моря и живущих у этого моря людей расположена богатая диким зверем Ливия. Южнее простирается песчаный, абсолютно безводный и совершенно голый пустынный край.

— Свидетель, могли бы вы нам рассказать поподробнее об упомянутых вами ливийских племенах?

— Западнее Египта живут адирмахиды, полностью принявшие египетские обычаи, но сохранившие ливийскую одежду. Их соседи — гилигамы, занимающие землю на запад от адирмахидов до острова Афродисиады. Еще западнее живут асбисты. К асбистам примыкают авхисы. Вслед за авхисами на западе идут насамоны.

— Свидетель, остановимся ненадолго на последнем племени. Могли вы что-нибудь разузнать об их обычаях?

— Насамоны народ многолюдный. Летом они покидают свои стада на морском берегу, а сами поднимаются в страну Авгила для собирания пальмовых плодов. Там растут пальмы громадные и в большом числе, к тому же все плодовые.

— Ваша честь, это высказывание свидетеля весьма убедительно. Правда, в двадцатом веке упомянутая им Авгила называется Ауджилой, однако существование этого оазиса с финиковыми пальмами доказано многочисленными исследователями. Продолжайте, пожалуйста.

— Насамоны охотятся на саранчу, сушат ее на солнце, потом перемалывают, мешают с молоком и так пьют.

— Разрешите вас прервать. Может быть, это показание свидетеля звучит несколько неправдоподобно? Однако мы можем подтвердить правильность этих сведений имеющимся в нашем распоряжении рассказом ученого. Я цитирую Анри Лота:

«Мы наблюдаем перелет саранчи. Первые отряды невелики, но достаточны для того, чтобы порадовать наших туарегов. Уже с рассвета они занялись ловлей рассевшихся по деревьям насекомых. Саранча для кочевников, будь то арабы или туареги, — манна небесная. Они считают ее лакомством… Нельзя сказать, чтобы саранча была деликатесом… но для постоянно голодных людей, привыкших есть ящериц и грызунов, она — лакомое блюдо. После того как саранча поджаривается, у нее отрывают покрытые колючками задние лапки и остатки необгоревших крыльев. Затем отделяют голову, извлекая одновременно кишечник, совершенно несъедобный из-за содержащейся в нем какой-то зеленой жидкости, после чего саранчу начинают есть, похрустывая, как если бы у вас во рту были маленькие креветки… Что касается меня, то я люблю саранчу; я иногда питался ею на протяжении нескольких недель. Но мне вполне понятно, что это блюдо не каждому придется по вкусу».

Слово снова предоставляется свидетелю.

— По обычаю каждый из насамонов имеет много жен (возглас с места: «Как и сегодня»), но женщинами они пользуются сообща. (Беспокойство в зале суда. Председатель: «Если немедленно не наступит тишина, я велю публике покинуть зал».) Совершают они клятву и гадают следующим образом: клянутся именами тех лиц, которые, по их мнению, были честнейшими и доблестнейшими людьми; произносящие клятву прикасаются к могилам таких людей. Для гадания они отправляются на могилы предков, произносят молитвы и там же ложатся спать; что увидит гадающий во сне, тому он и следует.

Соседями насамонов были псиллы, которые погибли из-за того, что сильнейший южный ветер высушил имевшиеся у них водоемы.

— Ваша честь, я позволю себе отметить, что свидетель только что сделал весьма важное сообщение, указывающее на возрастающее обезвоживание Сахары. Пожалуйста, Геродот, продолжайте.

— Южнее насамонов обитают гамфазанты, избегающие всякого человека и общения с кем бы то ни было; у них нет военного оружия, и они не умеют отражать врага. Ниже насамонов вдоль моря, к западу от них, живут маки, которые стригут волосы на голове, отпуская чуб только на макушке; для войны употребляют вместо щитов кожи страусов.

— Господин свидетель, мы сердечно вас благодарим за чрезвычайно ценные сведения. Однако вы рассказывали нам преимущественно об областях, соседствующих с побережьем. Мы были бы вам весьма признательны, если бы вы могли сообщить нам что-нибудь о жителях областей, расположенных южнее упомянутых вами.

— Южнее районов, в которых обитают кочующие ливийцы, живущие на морском побережье, расположена обильная дикими зверями Ливия, за нею лежит возвышенная песчаная полоса на всем протяжении от египетских Фив до Геракловых Столпов[11]. На песчаной полосе находятся на расстоянии десяти дней пути друг от друга куски соли в виде больших комков, образующих соляные холмы; на вершине каждого холма из-под соли бьет холодная пресная вода.

— Возражаю, Ваша честь. Это сообщение звучит слишком неправдоподобно.

— Возражение отклоняется. Сахара действительно занимает область между Нилом и Атлантическим океаном, то есть между Фивами и Геркулесовыми Столпами. А наличие залежей каменной соли давно стало неоспоримым фактом. Что же касается источников пресной воды на вершинах соленосных холмов, то и в этом вопросе нам не следует проявлять излишнего недоверия. Геродот, вам снова предоставляется слово.

— В десяти днях пути от Авгилы поднимается новый соляной холм с водою и множеством плодовых пальм. На нем живет очень большой народ — гараманты; они насыпают на соль землю и потом засевают ее.

— Геродот, можете вы нам рассказать подробнее о гарамантах? Нет? Жаль. Можете вы что-нибудь добавить к вашим высказываниям? Пожалуйста, просим.

— Вот что я слышал от киренян, ходивших, по их словам, к оракулу Амона и там беседовавших с амонским царем Этеархом; между прочим, речь заходила и о Ниле, о том, что никто не знает его истоков; тогда Этеарх заметил, что к нему приходили однажды насамоны. Это ливийский народ. Явившиеся насамоны на вопрос царя, не имеют ли они более обстоятельных сведений о пустынях Ливии, рассказали такую историю: некогда сыновья знатнейших насамонов, люди своевольные и отважные, выбрали из своей среды по жребию пятерых, которые должны были отправиться в пустыню Ливии и посмотреть, не узнают ли они там чего-нибудь нового…

— Чем же все это кончилось?

— Молодые люди, пройдя населенную область, вступили на землю, изобилующую дикими зверями; затем, достигнув пустыни, они направились по ней к западу. Много дней спустя, прошедши значительную часть песчаной пустыни, они увидели растущие на равнине деревья и стали есть висевшие на них плоды. В это время на насамонов напали маленькие люди, ростом меньше обыкновенных людей, и увели пришельцев с собой. Их языка насамоны не понимали вовсе, так же как и эти люди не знали ничего по-насамонски. Юношей провели через обширнейшие болота, а потом они прибыли в город, все жители которого были такого же роста, как и их проводники, притом кожа у них была черного цвета. Мимо этого города протекала большая река в направлении с запада на восток, а в реке водились крокодилы. Эту реку Этеарх принял за Нил, и такое утверждение вполне убедительно.

— Благодарим вас, Геродот. Верховному суду надлежит критически обсудить сообщения свидетеля и оценить их по достоинству.

Идолы из Джермы

Современная историческая наука после длительных колебаний пришла к выводу, что сообщения греческого историка и путешественника достойны всяческого доверия. То, что прежде отвергалось как плод необузданной фантазии, было подтверждено современными исследователями, хотя некоторые факты, полученные Геродотом из третьих или четвертых рук, содержали ряд неправдоподобных деталей.

В настоящее время ученые склонны считать путешествие юношей-насамонов вполне вероятным. Во-первых, доказано, что во времена Геродота Сахара, хотя уже носила характер пустыни, была, однако, вполне проходима, во-вторых, указания мест в сообщениях Геродота весьма достоверны. Это, прежде всего, относится к реке, которая течет с запада на восток и в которой водятся крокодилы. Разумеется, нам теперь известно, что речь не могла идти о Ниле, однако можно с уверенностью предположить, что имелась в виду река Нигер, которая на границе Сахары, в месте большого изгиба русла, то есть там, где она дальше всего проникла на север, действительно течет с запада на восток.

Было приложено немало усилий, чтобы локализовать перечисленные Геродотом племена, узнать о них и об их истории какие-нибудь подробности.

В случае с гарамантами удалось достигнуть успеха. То, что мы узнали от Геродота об этой народности, было более чем скромно. Так, он писал: «Эти гараманты охотятся на пещерных эфиопов. Из всех народов, о которых имеются у нас сведения, пещерные эфиопы отличаются самым быстрым бегом. Питаются они змеями, ящерицами и другими подобными пресмыкающимися. Язык их не походит ни на какой другой: они шипят, как летучие мыши».

Это сообщение в настоящее время не оспаривается. Правда, существуют разногласия по вопросу о происхождении этих «эфиопов»: идет ли речь о народности Судана, язык которой построен на различиях в тональности, или о предках народности тиббу, образ жизни которых походил на образ жизни «эфиопов». Однако упомянутые Геродотом военные колесницы гарамантов снова заставляют нас вспомнить о проникновении «морских народов». По этому вопросу существует еще одна легендарная версия. Аполлоний из Родоса — библиотекарь из Александрии, живший во II веке н. э., написал на основании древних документов «Аргонавтику», в которой говорится: «Это была Акокуллис, происходящая от августейшей дочери Миноса, сосланная в Ливию из-за своего божественного плода, который она носила в своем чреве. Фоибосу она родила благородного сына Амфитемиса, которого также звали Гарамасом». Здесь упоминается о прямой родственной связи легендарного царя Крита Миноса с Гарамасом — легендарным предком гарамантов.

При географическом описании Сахары появилось другое интересное указание: в Феццане расположен оазис Джерма. Это название, по всей видимости, искажение древнего «Гарама». Кроме того, как раз в этом районе были сделаны интересные археологические находки. Вблизи оазиса Гадамес есть место, названное народностью гадамси «кладбище великанов». Здесь были обнаружены обломки древнейших надмогильных памятников. Гадамси принимали их за древнейших идолов. Французский исследователь Анри Дюверье первый предположил, что их создали гараманты, ибо он встречал подобные монументы вблизи Джермы.

Генрих Барт, обследовав окрестности Мурзука, сообщал: «Я воспользовался своим свободным временем, чтобы разыскать доисторический памятник, о котором мне рассказал мой арабский слуга. Само существование памятника доказывало, что эта область в древности не могла быть такой же пустынной, как теперь. Скорее всего, здесь жили люди, достаточно образованные, чтобы по достоинству оценить такие произведения, и способные наслаждаться ими. Туземцы рассматривают эти доисторические памятники как изображение идолов. Я и сам, взирая на эти совершенные, отмеченные печатью гения монументы, устремленные ввысь, невольно поддался какому-то мистическому чувству».

В 1932 году итальянские археологи начали раскопки в окрестностях Джермы. Они расчистили свыше пятидесяти тысяч могил. Все подтвердилось: Джерма в самом деле когда-то была легендарной Гарамой — «столицей» гарамантов. Через нее прошли римские легионы, и еще сегодня об этом свидетельствует древний квадратной формы монумент из красноватого песчаника. Здесь он назывался «могила принцессы Луциллы», но, на наш взгляд, ближе к истине утверждение, что речь идет о могиле римских купцов. Некоторые ученые считают, что памятник свидетельствует о финикийском влиянии, и приписывают его гарамантам.

Джерма, которая, судя по величине некрополя, вероятно, была в свое время не только важным, но и очень заселенным местом, погибала медленно — тысячелетиями. В XIII веке жители Джермы, когда на них напали тиббу, призвали на помощь марокканского шерифа[12]. Последний основал здесь новую династию. Однако вскоре правители из этой династии покинули Джерму и построили себе столицу в Мурзуке. Джерма пришла в запустение. В 1935 году она была покинута большинством оставшихся к тому времени жителей. Теперь здесь живут в невзрачных глиняных хижинах не больше тридцати семей.

В последнее время Джермой занялись арабские археологи. Они обнаружили недалеко от нее царский могильник и выкопали останки двадцати пяти царей и цариц. В центре Феццана были открыты пирамиды, которые, как утверждают ученые, древнее египетских. Археологи копали за пределами города и нашли в глубине пластов каменные дома, развалины храма, ожерелья, глиняные сосуды, а также золото.

Гараманты, которые, возможно, происходили от древних ливийцев и «морских народов», когда-то, вероятно, были богатым и могучим племенем. Они держали рабов — этим можно объяснить описанную Геродотом охоту на «эфиопов». Известно, что в течение тысячелетий народы Сахары добывали себе рабочую силу охотой на рабов. И только благодаря рабам, которых заставляли обрабатывать землю и копать колодцы, коренным жителям удавалось выжить в этих местах.

Анри Лот решил проследить продвижение гарамантов, найти «дороги», по которым они проходили. Он тщательно регистрировал все места, где были обнаружены наскальные рисунки с изображением типичной «гарамантской» военной колесницы. В Тассилин-Адджере, между Форт-де-Полиньяком и Джанетом, он нашел особенно много таких изображений. И это не удивительно, так как Джерма расположена не очень далеко от этих мест. Затем колесницы появились в Ахаггаре — юго-западнее Тассили — и в конце концов в Адрар-Ифорасе — уже далеко на юго-западе Сахары. Если связать на карте все эти пункты между собой, то можно увидеть «дорогу гарамантов». Она соединяет Триполи на Средиземном море с Гао на Нигере. Труд Анри Лота стал великолепной реабилитацией Геродота, которого до этого времени не принимали всерьез.

Французский историк Р. Мони в поисках изображений двухколесных колесниц следовал другим маршрутом. Он нашел их на рисунках у перевала Зенага близ марокканского Фигига. Пройдя отсюда через Тауз, Фум-эль-Хасан, Земмору, Тагит, Валату до Гундама вблизи Нигера, он насчитал сто сорок два изображения колесниц и реконструировал вторую «дорогу гарамантов», которая к тому же почти совпадает с маршрутами современных караванных путей.