В плену твоего безумия

Глава 9

Безумие? Падение? Спасение себя самой таким вот путем?

Или все наоборот — долгожданная свобода, полет, признание себя настоящей. Со всеми своими стремлениями и глубоко задавленными желаниями?

Я и сама не знала ответа на этот вопрос. Я просто отпустила свое сознание. И оно обрело два огромных серебрённых крыла, которые умели зажигать самые яркие звезды одним взмахом.

Его губы были обжигающими и жаркими. Стирающими прошлое, словно мягким чувственным ластиком. Уже не имело значения, кто кого поцеловал. Он меня, чтобы прекратить своеволие моих смелых слов, или же я сама — потому что слов оказалось недостаточно? Недостаточно для того, чтобы показать всю степень моей готовности.

Я не боялась. Не оглядывалась назад. Просто прижалась теснее, боясь потерять его биение сердца и тиски ладоней. Если бы он сейчас остановил меня, прервал этот поцелуй — я бы упала, разбилась, сорвалась с высоты. Но Хозяин прекрасно понимал, что со мной происходит. И держал так крепко, как только можно было держать свой самый ценный приз.

Отступать было некуда, а мне и не хотелось. Ни тогда, когда он хрипло зарычал в мои жаждущие уста и потянул «молнию» платья вниз. Даже когда накрутил мои волосы на свой кулак, удерживая и контролируя силу поцелуя. Инициативу не перехватывал — позволял моему язычку одержимо толкаться в его рот, рукам — обвивать шею, лаская затылок пальцами. Но я ни на миг не забыла, кто же правит балом.

— Прогнись! — он все-таки оторвался от моих губ, чтобы отдать хлесткий приказ хриплым от возбуждения голосом. Слегка натянул волосы, чтобы я правильно поняла его намерения. Даже это было сладко. Во всем теле играли всполохи неуемного желания.

Желания мужчины, который меня любил. И который не стал ждать у моря погоды — а просто взял, как ценный трофей. Это было самым лучшим раскладом. После Азамата я бы еще не скоро решилась на отношения с кем бы то ни было. Даже если бы мы встретились с Хозяином при других обстоятельствах.

Платье он просто стянул по груди и рукам, как в тот первый раз, когда я обнажилась перед ним. Сейчас это не вызвало никакого чувства стыда или уязвимости. Все было закономерно. Его теплая ладонь сжала мою грудь, сжимая, поглаживая, заставляя ее наливаться под умелой лаской собственника.

— Подумай еще раз, девочка, — хрипотца из голоса не ушла. Но оттенки стали в нем всегда были чёткими и твердыми. — Если ты сейчас даешь мне зеленый свет, ты уже ничего не сможешь изменить. Все будет по моим правилам!

Он явно хотел меня напугать для того, чтобы проверить силу моего вожделения. Да, если бы я играла в игру, перешагивая через себя ради обретения свободы или других манипуляций — я бы остановила это. Но не сейчас.

— Всегда? Или… только в этот раз? — что бы он ни ответил, я не откажусь от своего полета.

— Если сейчас ты не уверена в том, что готова мне отдаться, я не приму никаких жертв.

Мысли путались от возбуждения. Его слова и голос только усиливали кипение крови.

— Нет… — выгибая голову вслед за тянущим жестом его ладони, прошептала я. — Это… не против моей воли.

Тишина углубилась, и только стук моего сердца разрывал ее. И еще звук его хриплого дыхания. Хозяин давал мне время решиться или сделать правильный выбор. Но я давно его уже сделала.

— Ты сама на это согласилась, — то ли радость от моей капитуляции, то ли плохо скрытый триумф были в его словах. — Встань!

Ноги меня едва держали. Я бы не смогла подняться сама, если бы не его руки. Выпрямилась. Несдержанно охнула, когда мужчина отпустил мои волосы — лишь для того, чтобы стянуть платье к щиколоткам.

Прохлада не остудила пылающую кожу. Его следующий манёвр — когда он сжал мои запястья оной своей пятерней и слегка дернул, увлекая вперед, только сильнее накрыл эндорфиновой волной. Я переступила через платье наугад, ожидая, когда он уложит меня на постель. Наверняка она тут имелась.

Но я ошиблась. Взять первый раз меня на кровати — для него было слишком предсказуемо. Через несколько метров этой явно большой комнаты Хозяин отпустил мои руки, положил ладони на мои плечи, развернув лицом к себе.

— Милана, последний раз я задаю тебе вопрос.

Черт, почему он просто не заткнется и не сделает то, чего мы оба так безумно хотим? Каждый такой «звонок» меня пугал. Кратковременно, не оставляя тянущего чувства тревоги, но все же… Да и потом вместо страха появлялось острое любопытство. Что же будет дальше?

Пауза затягивалась, и я собиралась сама задать этот вопрос… но он меня опередил. Поднял мою правую руку вверх — быстро, не дав опомниться. Я лишь вздрогнула, ощутив, как запястье оплело что-то металлическое, прохладное. Раздался щелчок. Я попыталась пошевелить рукой — не смогла. Глухо зазвенел металл.

А он уже успел завести мою левую руку вверх и защелкнуть на запястье браслет наручника. Черт, теперь у меня не оставалось сомнений: я прикована к свисающим с потолка цепям.

Мои руки безвольно повисли, запястья оказались напротив лица. Я ощутила, как мой искуситель улыбается улыбкой триумфатора. Даже тогда, когда отходит в сторону и что-то делает. По ощущениям — щелкнула кнопка, раздалось глухое жужжание, и мои запястья медленно потянуло вверх.

Пришлось встать на носочки. Только натяжение цепи не прекращалось. Он что, хочет подвесить меня на этих штуках?!

Испугаться не успела — движение цепей прекратилось.

— Я знаю о твоей травме, — спокойно сказал Хозяин. Он явно успел овладеть собой, черт возьми! Чего не скажешь обо мне — я изнывала от желания. — Попробуй стать на стопу полностью. Так ты не будешь уставать.

Я попыталась. Стальные оковы слегка врезались в плоть.

— Режут… — бесхитростно призналась я. Вновь щелкнула кнопка, натяжение ослабло. Я все еще не могла пошевелить руками или сдвинуть их вниз, но на пятку становилась без труда, а оковы не впивались в кожу.

— Отлично, — до моего слуха долетел звон металлических предметов. — А теперь слушай меня. Замри и не дергайся. Что бы я ни делал. Справишься?

Страшно не было. От оков как будто разливались дополнительные ручейки сладкого опиата, заставляя меня дрожать от желания и предвкушения всего того, что похититель мне уготовил. Между ног все вибрировало в ожидании, сердце колотилось, отравляя желанным безумием. Никто и ничто не могло заставить меня сейчас остановиться.

— Замри, — голос хозяина раздался совсем рядом с моей щекой.

Он умел двигаться бесшумно, если хотел. Как опасный и дикий хищник с животной грацией. Его близость накрыла меня новым облаком вожделения. А вслед за этим что-то мягкое коснулось моей груди поверх тонкого кружевного лифа. Что-то похожее на перышко. Я не вздрогнула от его поглаживаний, это было безумно приятно. Особенно когда оно переместилось на мой живот, заскользило невесомыми касаниями по линии трусиков.

Жаркие губы хозяина коснулись моей щеки. В такт движением перышка, лаская, но не касаясь губ.

— Не шевелись, что бы не почувствовала, — произнес он, и тут же порхающая ласка пера ушла, сменившись…

Вот же ж черт! И как не вздрогнуть, не подскочить, не сжаться, когда разгоряченной кожи касается металлическое лезвие ножа? Пусть мои глаза были по-прежнему завязаны, это прикосновение было трудно с чем-либо спутать.

— Дыши, Милана, — Хозяин прекрасно понимал, что я могу дернуться, не взирая на его запрет, поэтому удержал меня, прижав к себе. — Ты мне доверяешь?

Его тепло сразу сняло кластеры страха, зародившиеся так глубоко, что не могли просто физически успеть отравить сознание. Да и лезвие не впивалось в кожу, всего лишь прижималось, постепенно нагреваясь… и трижды черт, я ощутила, как от этой иллюзии опасности мое тело охватывает сладкой дрожью.

Вот так выглядит безумие. Когда ты теряешь себя настолько, что готова даже потереться об острие стали. Когда страха нет совсем!

— Тебе страшно? — спросил он, внимательно вглядываясь в мое лицо. А я ощутила приближение той необъяснимой волны, что уже едва не унесла на своем гребне в нашу прошлою сессию.

— Нет, Хозяин.

В конце концов, я сказала правду.

— Умничка, — поцеловал меня в лоб мужчина. А затем просто скользнул ножом под резинку трусиков — я ощутила, как режется ткань. До тех пор, пока они не скалились по моим ногам на пол, разрезанные надвое.

Я с шипением втянула воздух. Это было восхитительно. Совсем не страшно. Доверие всегда расставляет акценты так, как необходимо. Точно так же лезвие вошло под кант бюстгальтера. Перерезало тесемки и лиф, оставляя меня обнаженной, дрожащей, готовой принять то, что Хозяин мне уготовил в дальнейшем.

Больше нож не касался моей кожи… и кажется, я даже начала скучать по этому ощущению. Но тут же горячие губы моего покорителя поглотили мой вздох, целуя глубоко, жадно, страстно и нежно. Несовместимая гремучая смесь, и только он мог целовать меня именно так. Заставляя терять голову. Тонуть и растворяться в этом сладком безумии.

Поцелуем в губы он не ограничился. Поцеловал мою шею, грудь, уделив внимание каждой. Склонился к моему животу, целуя фантомные теперь отметки лезвия. Я едва не потеряла сознание от одного этого — застонала в голос, почти повисла на держащих цепях. Как же восхитительно!

Это был далеко не предел. Умелый язык моего любовника скользил все ниже и ниже. Вот он коснулся пульсирующего клитора, вызвав в моем теле мощную судорогу. Я едва не закричала в голос.

Он и не думал останавливаться. Я уронила голову на грудь, чувствуя, что еще немного — либо кончу на его язык, либо меня опять затянет в ту самую воронку невыносимого сладострастия. И я не понимала, чего же хочу больше. Почему рядом с ним я как будто улетаю, теряя границы и ощущение земли под ногами. Но сейчас думать об этом было не самым мудрым решением, благо, думать я вообще не могла.

Его язык то ускорял движения, то замедлял. Губы обхватывали мой клитор, втягивали, как вакуумом, заставляя извиваться на цепях и стонать в голос. Казалось, этой сладкой пытке не будет конца и края. Когда теплые пальцы раздвинули складочки моей киски, массируя вход, я едва сдержалась. Черт, меня никто и никогда до такой степени не заводил! Я превратилась в сгусток сексуальной энергии, не больше, не меньше!

Хозяин больше не задавал вопросов. Его губы были заняты. Он продолжал сводить меня с ума и нести к запредельным высотам, а я… я впервые потеряла связь с реальностью. Настолько мне было хорошо в этот миг!

Время остановилось. Его вообще не существовало больше. Как и прошлого, которое и привело меня на алтарь того, что сейчас происходило. Как я еще держалась на ногах, непонятно — скорее всего, меня удерживали только его руки.

Никто не боготворил меня так, как этот мужчина. Не было в его действиях фальши и стремления пустить пыль в глаза, чтобы навсегда лишить воли. Он думал не о себе. Мое удовольствие в этот момент стало для него самой главной целью.

Его руки и горячие губы — везде. На каждом миллиметре разгоряченного тела. На животе, на груди, снова на губах… я едва не задохнулась, жадно слизывая свой собственный вкус, когда его язык ворвался в мой рот.

Темноты не было. Яркие фейерверки ослепляли, обжигали, рассыпались искрами по коже.

— Дай мне… — прохрипела я, когда Хозяин на секунду разорвал поцелуй. — Дай мне посмотреть в твои глаза!

Я не осознавала, что называю его на «ты». Мы стали так близки, что обычный тематический этикет потерял актуальность. Я хотела стать еще ближе. Утонуть в безумии окончательно, не хватало только порталов его взгляда.

И на миг мне показалось, что сейчас это произойдет. Что наша близость — не физическая, ментальная — овладела им так же, как и мной. Это было похоже на секундную (в разрезе повисшего времени) заминку. На колебание, будто на пороге сложного выбора.

Его губы вновь коснулись моего лба. Поцелуем не любовника, а крестного отца.

— Рано, Милана.

Я едва не взвыла от разочарования. А вслед за этим — от обжигающего прикосновения его обнаженного тела. И меня вновь рассыпало на атомы с каждым синхронными ударами наших сердец в опасной близости. Если до того я хотела воззвать к его чувствам, чтобы сорвать мою повязку, то сейчас все слова закончились.

Рано — хорошо. Ведь скоро это все равно произойдет.

Шелест одежды, звук упавшего на пол ремня — ковёр поглотил звон металлический пряжки. От каждого звука по моему телу как будто проносился порыв горячего и сладкого ураганного ветра. А когда я ощутила, как он прижался к низу живота всей мощью своей эрекции — меня вовсе оторвало от земли, закрутило в спиралях мощного торнадо.

Я уронила голову на грудь, невольно раздвинув ноги еще шире. Предстоящее не пугало. Куда больше пугала вероятность того, что Хозяин остановится, или начнет уточнять по десятому разу, готова я к этому или нет.

Тёплые мужские ладони легли на мои ягодицы. Слегка сжали, лаская, а затем подхватили, отрывая от пола. Я со стоном обвила его бедра ногами, скрестив на пояснице. Цепи пришли в движение, звонко цокнули, скрестившись на миг. Я ощутила, как налитая головка пульсирующего члена уткнулась в мою киску, тотчас же намокла от моих обильных соков.

Мой поработитель не произнес ни слова. Просто не спешил, будто давал мне последнюю возможность передумать и остановить происходящее. А я лишь нетерпеливо толкнула бедра вперед, ничего не соображая и желая только одного: чтобы он овладел мною как можно скорее.

В такие моменты мне казалось, что мы с ним можем читать мысли друг друга. Не успела зафиксировать эту мысль — запрокинула голову назад и застонала от невыносимого удовольствия, чувствуя, как член медленно входит в мою пульсирующую киску, растягивая, заполняя собой с каждым толчком. Не грубым. Медленным, размеренным и оттого еще более сладостным.

Он был большим — как в длину, так и в диаметре. А я была настолько сильно заведена, что принимала его без каких-либо ощущений в виде боли или дискомфорта. Когда он заполнил меня всю на максимальную длину, я ощутила — могу кончить от одной только мысли об этом, не делая никаких вспомогательных движений.

И Хозяин чувствовал мое состояние. Поэтому не спешил. Вошел и замер, позволяя привыкнуть к этим ощущениям.

— Какая ты тугая и ребристая… — его слова взорвали мой рассудок. — Не спускай ты так сильно на мой член, я бы оцарапался о твои интимные мышцы…

Я застонала. Никогда, ни с кем, мне не было так хорошо, как сейчас с этим человеком. И когда я покину его дом, наверное, уже такого и не будет…

Он слега отстранился, позволив прогнуть спину и пропустить его слова через все рецепторы своей души… а затем начал двигаться размеренными толчками — отрывистыми, глубокими, чувственными.

Эпицентр торнадо сместился. Теперь эти яростные вихри вожделения зарождались внутри меня, захватывая все тело. Толчок. Наслаждение. Снова и снова. Я потеряла им счет довольно быстро, окончательно отдаваясь нереальным ощущениям. Огненная спираль оргазма завертелась. Стремительно приближаясь. Обрушилась. Накрыла, завертела всей энергией центробежной силы.

Оковы впились в кожу, а я этого не заметила. Меня выгнуло дугой, затрясло, рассыпало на осколки в его умелых руках — и мир взорвался нереальными фейерверками. Они лишь умножились, будто в гигантском калейдоскопе, когда я ощутила, что наш оргазм стал одновременным. Сметающим все с пути. Дробящим вселенную на атомы, на осколки планет и острых звезд — они рассыпались и соединялись вновь под мощной силой разрушения и возрождения.

Кричала я или нет в тот момент — не знала. В ушах звенел тяжелый металл космической мелодии, а удовольствие не позволяло вернуться на землю даже тогда, когда отголоски оргазма потихоньку затихли, наполняя тело запредельно сладкой негой и приятной усталостью.

Я не заметила, как мои ноги коснулись пола. Лишь руки Хозяина удерживали меня в вертикальном положении. Глухой щелчок, второй — мои руки безвольно повисли вдоль тела. Я бы, наверное, упала, если бы мой похититель не поднял меня на руки, прижав к себе — ревностно, благодарно, как маленькую девочку.

Безумно счастливую, удовлетворенную и освободившуюся не только от стальных оков девочку.

Сознание возвращалось вместе с тиканьем часов, глухим звоном раскачивающихся и задевающих друг друга цепей, шипением догорающих свечных фитилей и биением сердца. Моя спина коснулась мягкой поверхности — скорее всего, постели. Голова кружилась. Я еще не вернулась со своего вояжа по космическим просторам наслаждения.

— Как моя девочка? — его пальцы коснулись моей щеки в неизбежно ласковом касании. Не помня себя от внезапного счастья, отбросив никому не нужные запреты, я перехватила его ладонь и поднесла к губам. Отчего-то мне до боли хотелось сделать именно так. Слова были излишни, я бы все равно не нашла таких слов, которые выразят всю степень моего восхищения и благодарности.

Он вздохнул — устало, но довольно. Как будто допускал мысль, что может быть по-другому. А мое дыхание восстанавливалось, а вместе с ним глубоко в душе рождалось ощущение абсолютного счастья.

Оно впервые не имело четких границ. Не принадлежало чьим-то глазам и улыбке. Оно могло с легкостью найти свое отражение во всех предметах цвета тьмы, но от этого не стало бы неполным или ложным. Мне хотелось смеяться, крутиться на постели, игриво дурачиться и не думать н о чем, даже о завтрашнем дне. Сорвать повязку и посмотреть в глаза того, кто вознес меня к небесам. Но что-то меня все же от этого останавливало. Не страх, нет. Наверное, опасение утратить это ощущение полета. Или отсутствие желания возвращаться в реальность?

— Мы безумцы, — счастливо резюмировала я, прижимаясь к мускулистой груди своего невидимого соблазнителя. Растворяясь в его близости, считая удары сердца и каждый вздох.

Пусть мои были глаза по-прежнему закрыты — я знала одно. Если мы встретимся снова, я узнаю его именно так — по сердцебиению и дыханию. По запаху. По ощущению безопасности и счастья, что окутывают меня рядом с ним.

Конечно же, я понимала, что мы можем не встретиться. Что мои вынужденные каникулы здесь однажды закончатся. Месяц. Он сам так сказал. Его цель сделать меня сильной, когда я выйду один на один со своим прежним миром. То, что он будет рядом… это не обсуждалось.

— Мы не безумцы. Мы просто забыли, как быть счастливыми.

В его голосе была грусть. Он наверняка подумал о том же, что и я: за периметром этого дома наши пути разойдутся. Мне стало не по себе. Почему? Он уже нарушил все правила, когда похитил меня и заставил принять новую жизнь за аксиому. Что ему мешает нарушить их снова, когда мы оба будем свободны от обязательств?

— Моя девочка хочет о чем-то меня спросить? — Хозяин пропустил прядь моих слегка взмокших волос через пальцы.

— Хочу. — Я не собиралась выдавать своих истинных чувств. Говорить, что я бы хотела остаться с ним даже после этого условного срока, что бы он мне не уготовил.

— Я разрешаю тебе очень многое. Но тебя все равно что-то останавливает. То ли страх передо мной, то ли твое прошлое.

— Или и то и другое вместе, — не совсем подходящее время сейчас было для таких бесед, но я не знала, когда смогу снова чувствовать себя так свободно и легко. И задавать вопросы. — Я видела вашу… «комнату отдыха». Почему вы не повели меня туда?

— «Комнату отдыха»? — похоже, я сумела повысить градус его веселья. — Это Аленка ее так назвала?

— Если то, это я. Я ее заставила показать.

— Да я не запрещал ей показывать тебе свои игровые апартаменты. Тебя это напугало? Чем же?

— Вашими недавними словами. Что вы разопнете меня на цепях без одежды.

— Милана, собственно говоря, я уже это сделал не так давно. Ты, наверное, не заметила, пока летала.

Я опешила. А он еще смеялся! И, черт возьми, был же прав!

— Так вы имели в виду это?

Ну конечно же, он не смог обойтись без своей коронной фишки — стального голоса.

— Сегодня я тебя не наказывал. А наказания — они по определению не могут быть приятными.

Вечер переставал быть томным, но меня это не остановило. Я должна была получить ответы хотя бы на часть тех вопросов, что у меня скопились.

— Если я могу сказать «нет», я могу и остановить наказание в случае, если мне не понравится?

— Боюсь, это право придется у тебя забрать. Но наказать можно тоже по-разному. Нужно знать, чего ты не приемлешь категорически, чтобы не нанести тебе моральную травму. Как и то, что приводит тебя в экстаз, чтобы ты не провоцировала меня на эти действия.

— Хм.

— В Теме это называют «управление снизу». Так вот, такое я не допущу.

— Тогда мне эта тема с садо-мазо совсем не нравится.

Его слова все же немного успокоили. Сняли ту самую панику, что не давала спокойно спать. Но испытывать его наказания особого желания не было.

— А вы делали это уже… с другими?

— Много раз. У меня достаточно опыта, чтобы не навредить тебе. Не бойся.

Сердце забилось сильнее. Но в этот раз вовсе не от эйфории. Я глубоко вдохнула, собираясь с мыслями.

Ну а чего ты хотела, Милана? Чтобы он оборудовал эти застенки гестапо для тебя одной и подписал каждый из тех девайсов исключительно твоим именем? Или надеялась, что у такого мужчины не было других женщин? Пусть ты так и не увидела его лица, можешь прекрасно составить уравнение с известными исходными данными: его богатство, мускулистое тело, умение вознести женщину к небесам. У такого мужчины не будет отбоя от женщин даже в том случае, если он лишен лица.

И меня несло в пропасть, сметая отголоски счастья. Стремительно и быстро.

— А вы… женаты?

Черт, какое твое дело? Тебе действительно это так интересно? Или ты надеешься услышать отрицательный ответ вприкуску с лапшой о неземной любви к тебе? Это секс! Пусть крутой секс, не похожий на все то, что было ранее… но это ничего не меняет!

— Нет. — он отвечал на мои дурацкие вопросы легко, с легкой нотой иронии в голосе. — И предвосхищая твой вопрос, я придерживаюсь принципа свободных отношений.

«У тебя кто-то есть?» — едва не заорала я, прикусила язык. Потому что в этот момент точно поняла: да, есть. Кто-то, кто ни сном ни духом о нас с ним. Возможно, вне этой темы вообще.

Мы, женщины, чувствуем подобное очень тонко.

— Ясно, — стараясь не выдать неуместного разочарования, подытожила я. — А мой муж… он перешел вам дорогу? Или это все исключительно из-за меня?

— Скажем так, Валиев — совсем не тот, каким ты его знаешь. Ты не представляешь, насколько он опасен. Но уберечь тебя от его ярости мне по силам.

Ответы были совсем не те, что я хотела услышать. И сознание выбрало единственно верное решение. Начало неумолимо клонить в сон.

— Что дальше? — тепло его тела согревало. Я зевнула, спрятав лицо на его груди. — Вы хотите ввести меня в свою религию?

— А чего хочешь ты сама? — он коснулся губами моего лба. — Подумай хорошо. Мы никуда не спешим…