В подземелье я пойду, там свой level подниму V

Глава 42

Глава 42

Агония — это не просто страшное слово. Кто бы не говорил, что физические пытки ничто, по сравнению с психическими — тот не знает, что такое настоящая боль. Боль, которую не сможет выдержать ни один нормальный человек.

Разбитое сердце ли, психологическое давлении или даже смерть близкого – все это меркнет по сравнению с настоящей агонией, ведь агония может совмещать сразу все.

В моей жизни мне довелось испытать агонию два раза — в первый раз, когда я угодил в S-ранговое подземелье по причине того, что пропустил момент посещения лабиринта. Меня призвали прямо в комнату Босса, и я попал в его руки.

Архилич был прекрасным магом, и знал, как причинить очень много боли. Прошло не так уж много времени, когда Гил вытащил меня из его лап, и тем не менее, для меня будто прошла целая вечность.

И сейчас был второй раз.

Меня бросало то в холод, то в жар. Каждая клеточка моего тела будто разрывалась и снова собиралась. И это не образное сравнение.

Чтобы понять, как мне было больно, надо воткнуть в руку иголку на полную длину. А потом представить, что на каждый сантиметр моего тела приходится по несколько миллионов таких иголок.

Я человек очень терпеливый к боли. Лишившись конечности, я могу даже не поморщиться. Да меня на куски разрывали больше раз, чем я с девушкой на свидание ходил! Но сейчас мне было несравнимо хуже.

И тем не менее я держался. Держался что есть силы. По простой причине – рано или поздно это закончится, а значит – это того стоит.

Через еще сколько-то минут — хотя я и не уверен, может прошли часы – я услышал приятный женский голос.

– Эй, ты в порядке? –обеспокоенно спросил голос. – Выглядишь не очень…

Я чуть облегченно выдохнул. Боль начала уменьшатся.

Повернув голову, мой взгляд остановился на женщине в платье. Ее нельзя было назвать супермоделью, но она была красива. Ее длинные до пояса темные волосы были подстрижены под карэ, и такого же цвета глаза с фиолетовым оттенком заинтересованно смотрели на меня.

[Сущность Хаоса. ???????]

А еще она была метров сорок в высоту, сидела на огромно троне, а у ее ног лежал песик с шестизначным уровнем.

Я парил перед ней в темно-фиолетово-красно-синем пространстве.

– Я бы встал… и проявил уважения… но мне и пальцем не пошевелить… — прохрипел я, прикладывая немалые усилия чтобы формировать нормальные и понятные слова.

– То, что ты молча принял часть меня — более чем достаточно, чтобы я простила тебе это. – улыбнулась она. — Очень немногие способны сдержать крики боли и отчаяния, когда я награждаю их частичкой Хаоса. Из людей ты и вовсе первый.

-- Благо-…-дарю… – в этот момент началась новая волна, поэтому мне пришлось приложить куда больше усилий, чтобы не закричать.

Черт, она не могла этого не говорить? Раньше я как-то подсознательно подавлял свои вопли, потому что привык терпеть боль молча. А вот теперь как-то резко стало куда сложнее…

– Прости, не думала, что это станет проблемой. Если хочешь, можешь покричать. Обещаю, я не обижусь. – в кулачок засмеялась она.

Ну конечно, она еще и мысли мои читает. Как же без этого в разговоре с существом подобной силы.

– Я… пожалуй… воздержусь… – кое-как выдавил из себя я.

Нет уж, больше не единого звука из моего рта не выйдет. Потому что любой звук превратится в очень немужественный писк.

– Мое имя Акаша, и я рада встретиться с тобой.

«Акаша? – зацепился я за имя. – У нее с Магией одинаковые имена, или…»

– О, похоже ты уже знаком с одной из моих дочерей. – довольно кивнула Акаша. – Да, некоторые люди называют меня Магией. Наверное, потому что я и есть создатель и источник Маны.

Если бы я сейчас не был занят тем, чтобы не закричать как шестилетняя девочка, мои глаза полезли бы на лоб.

Это женщина поддерживает магическую энергию в стольких мирах, что их число движется к бесконечности…

– Ну, не стоит слишком уж превозносить меня за это. Мана – это лишь выбросы излишков из Предвечного Хаоса, и я не специально напитываю ею миры. Да и то, чем стала магия – полностью ваша заслуга, ведь именно вы создаете и изучаете заклинания.

Конечно, мне было очень интересно с ней тут болтать. Но я был бы еще больше ей благодарен, если бы она мне помогла.

– Прости, но ты сам решил поглотить кусочек меня, – она улыбнулась, и почему-то немного покраснела, но думается мне, сделала она это не потому что это был чем-то интимным, а просто чтобы подразнить меня. – Каждый, кто коснется Хаоса пройдет через это. Я ничего не могу поделать. – снисходительно улыбнулась она.

Было видно, что она забавляется мной, моими мыслями и положением. Ей доставляло удовольствие смотреть на меня. И, наверное, поэтому я позволил себе мыслить немного агрессивно и грубо.

– Что… будет дальше? – решил я спросить, когда очередная волна боли чуть отступила.

– Я предложу тебе стать частью меня, – чуть прищурилась она. – Согласишься или нет, зависит от тебя. Если согласишься, получишь великую силу, о которой ты и мечтать не смеешь с нынешним покровителем. Если откажешься, я забуду о тебе в ту же секунду, как ты покинешь мои владения.

«Мой нынешний покровитель? – удивился я. – Какой еще покровитель? У меня такого нет!»

– Разве? – она еще сильнее прищурилась, и следующая волна боли была куда сильнее – думается мне, что это взаимосвязано. – А как же этот зазнавшийся юнец? Он любит называть себя Истоком. И ты отмечен его силой.

– Я… скорее… кость в горле… – кое-как прокряхтел я вслух, сильно прижмурившись, пытаясь сдержать слезы. – Я… его… враг…

Прошла секунда. Вторая. Третья. Боль наконец начала стихать.

– Ты не лжешь, – выдохнула она. – Хотя я и не понимаю… – она взглянула куда-то в сторону. – Но это и не важно. – она снова с улыбкой взглянула на меня. – Давай поговорим о тебе и моей дочери. – снова проявился в ее глазах огонек интересна, а не жуткая жажда причинить мне много боли.

– Дочери? – удивился я, обратив на это внимание со второго упоминания.

Разве у таких, как она могут быть дети?

– Могут, – снова прочитала она мои мысли. – У меня очень мало ограничений, и туда уж точно не входит то, что могут обычные люди. – ее голова чуть наклонилась, а улыбка стала еще более снисходительной. – Я могу родиться, рожать, и даже… – она мне подмигнула. – Заниматься любовью. – и отправила воздушный поцелуйчик.

Она надо мной издевается. Вот уж действительно, игривая женщина.

– Ты прав. Я бы никогда не позволила прикоснуться к себе существу более слабому, чем я сама. – в кулачек засмеялась она. – И поэтому… если хочешь меня… тебе надо стать сильнее… – последние слова она произнесла томным голосом.

Воспринял ли я их серьезно? Нет, конечно. Она смотрит на меня как на «ничто». Точно также, как ученый изучает микробов через микроскоп. Точно также и я являюсь для нее забавной «хреновинкой».

– Простите… – понимая, что сейчас я перехожу черту, я все равно решил огрызнуться. – Я не люблю… женщин с карэ… – готовясь к новой порции боли, я зажмурился, но ничего не произошло.

Открыв глаза, я осторожно взглянул на нее. И увидел удивленное лицо.

– Аха-ха-ха-ха! – она очень громко засмеялась. Если до этой секунды мне ее голос слышался четко и ясно, но при этом не так громко, каким он должен быть у человека с таким размером, то сейчас само пространство вокруг меня задрожало. – Никто и никогда не смел говорить такого мне в лицо. – на секунду на ее лицо наползла улыбка, от которой я тысячу раз успел пожалеть о том, что сейчас сказал.

Мне оставалось только надеяться, что она вспомнит о своей дочери и ее влюбленности в меня, и не станет убивать. Правда надежды было не сказать, чтобы много.

Ее лицо вдруг разгладилось.

– Ох, прости, – покачала она головой, возвращаясь в нормальное состояние. – Я очень давно так не забавлялась. – она снова улыбнулась мне мягкой улыбкой. Но интуиция подсказывала, что эта улыбка незримо отличается от предыдущих, а меня от смерти отделяет любое неосторожное слово. – Ты меня сильно развлек сегодня. Но давай вернемся к моей дочери. – она прищурилась, глядя на меня. – Чтобы ты знал – она не такая «дочь», как ты сначала подумал. Как и сказала, я никогда не опустилась бы до того, чтобы делить ложе со слабым мужчиной. И хотя для зачатия мне не нужен мужчина, в этом я не вижу смысла без крепкой семьи. – будто бы действительно в этом заинтересована, объяснила она. – Поэтому, говоря «дочь», я имею ввиду тех, кто получил мое благословение при рождении и частичку моей силы.

С этим описанием в моей голове сразу всплыл образ одной личности.

Джини.

– О, вижу ты понял, о ком я. – довольно кивнула она. – Правда она милашка?

– Н-ну… – мне бы стоило согласиться, но воспоминания о моей первой девушке отозвались мурашками по коже. – Она красивая… – не стал я отрицать факт.

– Она милашка. – еще раз кивнула она.

– Красив…

– Милашка, – выделила она это слово, и надавила на него.

Дальнейшие попытки спорить были бесполезны. И что-то подсказывает мне, что, если я попробую – следующая волна боли будет особенно неприятной.

– Да, милашка. – сдался я.

– Правильно, – кивнула она. – А если это так, то почему ты отвергаешь ее чувства?

Раньше причин было две. Сейчас я уже вроде-как простил ее за одну из них, ведь на самом деле она не виновата.

А вот вторая причина…

– Джини хочет сделать меня своей собственностью. – честно ответил я, ведь лгать все равно было бесполезно.

– И что? – чуть склонила она голову.

– Это страшно. – решил я объяснить. – С нашей разницей в силе…

– Но ведь ты такой же. – прервала она меня, вызывая у меня непонимание. – Та бедная девочка. Лилия Лоис. Ты хочешь ее сделать своей собственностью, не так ли? – ее улыбка стала шире. – Ты считаешь, что она должна принадлежать тебе полностью, без остатка, а ты должен стать для нее всем. Или я в чем-то неправа?

Я молчал несколько долгих секунд. И на сей раз мое молчание было обусловлено не болью.

– Это другое.

– Почему же? – продолжила она напирать. – Или ты хочешь сказать, что ты мужчина, и тебе это дозволено? Осмелишься сказать нечто подобное предо мной, Женщиной? – она прищурилась, и в ее глазах было и больше угрозы, чем за все время до этого.

– Потому что, я – это я. – полностью спокойный ответил я. – Я сам вправе решать, что для меня позволительно, а что нет. И нести за это ответственность.

Она замерла. В ее глазах я видел растерянность. Впервые с момента нашего разговора, я оказался в выигрышной ситуации.

И именно в этот момент боль полностью исчезла, давая мне расслабиться. А следом пришла и усталость. Я не мог пошевелиться, а глаза закрывались.

– Хорошо, я принимаю твой ответ. – послышался спокойный голос, без ноток той насмешки и снисхождения, что раньше. – И буду наблюдать, как развиваются твои отношения с моей дочерью.

В голове всплыл образ розоволосой девушки, которая с бесконечной преданностью смотрела на меня.

Я уже решил, кого выберу для себя. Так что, шансов у Джини очень немного.

– Жаль тебя расстраивать, но ты заблуждаешься, глупый мальчик. – тихий голос послышался на границе сознания, перед тем как я окончательно заснул. – Ведь ты лишился ее так и не получив.

*

*

*