В погоне за Нечистой Силой

Глава восьмая
ЧЕМ ДАЛЬШЕ В ЛЕС, ТЕМ БОЛЬШЕ ВСТРЕЧ

Лес казался нескончаемым. Синичкину было очень грустно идти в одиночку. Чтобы разогнать тоску, он стал читать вслух такие стихи:

Наступил полдень. Неярко светило солнце. Илья с трудом пробирался сквозь чащу.

Вдруг деревья будто расступились, и он очутился на небольшой, поросшей жухлой травой, полянке. В глаза мальчику бросился полузасохший, с пожелтевшими листьями куст. Это была Роза. Головка её безжизненно наклонилась, хрупкие ветви-руки повисли вниз.

«Бедняжка,- подумал Синичкин о Розе. Даже засохшая, она выглядит такой красивой».

Илья достал из корзиночки флягу, встряхнул её - вода плескалась на самом донышке.

«Может быть, эти капли как-то помогут цветку»,- решил мальчик и вылил содержимое фляги под куст.

Земля моментально впитала живительную влагу.

Синичкин посмотрел по сторонам: нет ли где поблизости родника или ручейка, чтобы набрать воды ещё. Но ничего журчащего рядом не оказалось.

Две неприметные тропинки змейками убегали с поляны в глубь леса. Над одной из них висел предупреждающий об опасности знак - череп с перекрещивающимися (ох, какое труд-но-вы-го-ва-ри-ва-е-мо-е слово!), с перекрещивающимися ножом и вилкой.

Это была дорога к людоеду Ням Нямычу.

Следы увели Илюшу в сторону от тропинок. Правда, у него уже не было уверенности, что это отпечатки каблуков Нечистой Силы и Саши.

Когда Синичкин скрылся за деревьями, ворона слетела с ветки, сидя на которой она наблюдала за мальчиком, и, расхаживая по земле, стала разговаривать сама с собой.

- Хар-рошенькая получается кар-ртина,- трещала она - Многое я на своем птичьем веку повидала, как-никак кар-ренная жительница этих мест. Но такого глупого мальчишку нижу впервые. Сначала он на-кар-рмил медвежонка кар-рамелью. Меня это просто по-кар-робило: самому есть нечего, а он последнее отдаёт. И кому - первому встречному. А теперь последние капли вылил под этот колючий куст,- ворона махнула крылом в направлении Розы,- под этот засохший куст, которому и ведро воды вряд ли помо…

«Поможет»,- хотела произнести Карролина Каррловна, но тут её что-то сильно ударило по правой лапке. Она даже на несколько секунд сознание от боли потеряла. Однако птица сейчас же взяла себя в руки, то есть в крылья, и попыталась взлететь вверх. Не тут-то было - стремительный вертикальный взлёт совершить ей не удалось.

Ворона посмотрела вниз на землю - её лапка была крепко стиснута капканом.

- Кар-раул!- завопила ворона изо всех своих птичьих сил.- Помогите!! С-кар-рей!!!

На её счастье Илюша ещё не успел отойти слишком далеко. Через несколько минут он появился из-за деревьев и быстро помог освободить из тисков воронью лапку.

- Благо-дар-рю! Благо-дар-рю!- соловьём залилась ворона от избытка признательности - Вы чрезвычайно любезны. Это всё Ням Нямыч своих капканов понаставил. Обжора несчастный. Шагу по земле спокойно не ступишь. Уж лучше на ветке примощусь.

И она взлетела высоко-высоко на дерево.

Не успела ворона основательно усесться на толстый сук, как па поляну, настороженно озираясь по сторонам, вышли два закадычных дружочка - жаба Кваверза, прозванная так за неуёмное желание строить всем злые хитрости - каверзы, и паук Ненасытик. Их внимание привлекли вороньи вопли. Правда, паук и жаба не особенно спешили на помощь птице. Честно говоря, совсем не спешили. «Станешь ворону выручать,- рассудили они,- и сам ещё в беду влипнешь. Уж куда лучше переждать».

Но вот крики утихли, и жаба с пауком появились на поляне. И никого здесь не обнаружили. Лишь спина какого-то мальчишки мелькнула меж деревьев и вскоре исчезла. Да ещё неугомонная ворона кричит с высоты:

- Какой хар-роший мальчик! Такой бес-кар-рыстный! У него просто золотое сердце!

Вскоре Карролина Каррловна успокоилась, ей стало скучно. Она слетела с ветки и, пронёсшись над головами жабы и паука, прокричала так громко, что её слова эхом отдались по всему лесу:

- Золотое сердце! У мальчика золотое сердце!