В погоне за Одином

О чем рассказывают клады монет?

Тур. Содержимое серебряной чаши Йомали можно представить себе, изучив поздние археологические раскопки в этом районе. Два российских исследователя — археолог Анатолий Куратов и историк Олег Овсянников — написали в книге «Помор» главу под названием «Северная Норвегия и Северная Россия на протяжении тысячи лет». Вот что они пишут: «Осенью 1989 г. в Северной России во время земляных работ был обнаружен большой клад. Находка была сделана на правом берегу маленькой речушки, впадающей в один из притоков Двины, недалеко от Архангельска. Клад состоит из серебряных украшений и монет…

Клад дает представление о древнерусском художественном ремесле, а также свидетельствует о множестве пересекающихся культурных импульсов… Находка содержит более двух тысяч монет. Три монеты идентифицированы как арабские (куфийские дирхемы[171]). Большинство монет западного происхождения. Среди монет — две норвежские: одна — времени Харальда Сурового (1046–1066), а другая — чуть более позднего времени. Обе, по всей видимости, отчеканены в Тронхейме. В целом, монеты относятся к периоду с X в. по 1130 г. Большая часть серебряных предметов и фрагментов аналогична находкам вдоль великих торговых путей Древней Руси. …Хочется выдвинуть гипотезу о том, что Архангельский клад свидетельствует о связях между Белым морем (Бьярмаланд) и Скандинавией в эпоху викингов и чуть позже. Вполне вероятно, что большая часть этого клада представляет собой оплату за различный товар во время торговли мехами и шкурками в раннем Средневековье».

Тур. Да, о торговле и взимании податей в Бьярмаланде сообщает и Снорри, рассказывая о норвежцах в эпоху викингов. А что касается монет из российского клада, то в Эрмитаже в Санкт-Петербурге есть интересный материал о северных граффити на восточных монетах, подготовленный тремя специалистами — И. Г. Добровольским, И. Б. Дубовым и Е. К. Кузьменко. Этот материал содержится в книге Елены Мельниковой «Скандинавские рунические надписи». Вот что пишут эти специалисты:

«Исследование восточных монет, предпринятое Государственным музеем Эрмитаж, привело к тому, что была обнаружена целая серия монет с надписями-граффити, т. е. значками и рисунками, вырезанными острыми предметами. Самую значительную и интересную группу образуют монеты с граффити в форме рунических надписей и отдельных рун… Мы нашли всего двенадцать монет с руническими граффити…»

Это свидетельствует о том, что девять монет из двенадцати были отчеканены в VIII в. в мусульманской империи Омейядов в 701–702 гг. и 740–741 гг. и при Аббасидах в Багдаде между 770–820 гг. Центры чеканки монет имелись в самых различных частях арабского мира. Руны были вырезаны на монетах позднее, без всякой связи с арабским текстом на монетах, и это доказывает, что они побывали в руках у скандинавов.

Цитирую далее: «…Находки рунических надписей и значков на территории Древней Руси имеют большое значение для изучения российско-скандинавских связей в раннем Средневековье. Рунические граффити представляют собой, таким образом, источник совершенно нового типа, и чрезвычайно сложно определить историческую ценность этого источника… Единственно надежным материалом являются монеты из клада Тимерёво[172], закопанные в конце IX в. В некрополе, находившемся рядом с тем местом, где был найден клад, имеются также скандинавские захоронения…»

Пер. Где расположено Тимерёво?

Тур. Недалеко от города Ярославля на Волге. Российские эксперты утверждают, что если руны вырезаны на этих монетах в том же месте, где были закопаны монеты, то можно говорить о том, что граффити на монетах заполняют хронологическую лакуну, которая существует между руническими надписями в Старой Ладоге и Новгороде и кладом на о. Березань под Киевом. Не исключена также и возможность того, что монеты побывали в Скандинавии.

Далее российские специалисты пишут следующее: «…И наконец, возможно также, что руны были вырезаны на монетах в Скандинавии, а оттуда попали в Древнюю Русь с обратным потоком серебра. Это вполне правдоподобно, если учитывать оживленные контакты между русскими и скандинавами. В Скандинавских и Балтийских странах были найдены самые ранние арабские монеты, относящиеся к периоду с конца VIII в. до первой трети IX в.».

И совсем интересно становится, когда эти ученые называют в этой связи имя Одина. Они затрудняются ответить на вопрос, почему эти руны были вырезаны на монетах, и приводят одну из теорий шведской исследовательницы У. С. Линдер Велин, которая пишет, «что эти надписи, возможно, были нанесены для оберега или же имели культовое значение». Смысл рунических надписей и отдельных рун подтверждает ее предположение, что рунические граффити создавались с целью защитить монеты от разбойников и навлечь на них всяческие несчастья и болезни, а может быть, эти граффити были предметом жертвоприношения богам. [См. надписи с упоминанием слова «бог» на монете № 127 или «Гаут» (Один) на монете № 128.] Об этом много пишут в литературе. Некоторые исследователи придерживаются мнения, что на определенной стадии развития арабского общества серебряные монеты в некоторых случаях служили, очевидно, не выражением финансовой мощи и богатства, а имели сакральное значение.

Так, викинги тоже считали необходимым предстать перед своим богом Одином вместе со всем своим богатством, а на Кавказе, вплоть до середины прошлого столетия, существовал обычай закапывать культовые сокровища. Об этом же свидетельствует большое количество находок арабских монет в Скандинавских странах.

Эти арабские монеты относятся к переходному периоду между языческой эпохой викингов, продвижением ислама от Каспийского моря вверх по Волге и проникновением христианства из Византии в район впадения Днепра в Черное море. С учетом этих обстоятельств следует рассматривать и размышления российских ученых по поводу слова «бог» на одной из монет.

Пер. Не надо забывать о том, что на арабских монетах обычно были цитаты из Корана, а жители Севера, возможно, хотели устранить упоминание об Аллахе.

Тур. Согласно российским специалистам: «…Монета № 127 относится к периоду второй половины VIII — первой половины IX в. Эта монета из клада Тимерёво, и на ней имеется надпись „бог“. В данном случае слово „бог“ могло обозначать и языческих богов, однако тогда слово должно было бы стоять во множественном числе — „боги“, в то время как христианский бог обычно упоминается в единственном числе. В рунических надписях это слово никогда не использовалось для обозначения языческих богов. …Наиболее вероятно, что эта надпись была сделана человеком, уже знакомым с христианством. Монета могла служить амулетом. …Не исключено, что эта монета — из культового пожертвования. Снорри Стурлусон пишет в „Саге об Инглингах“, что Один взимал дань со шведов и взамен обеспечивал им Урожайный год и мирную жизнь. Возможно, что подать состояла из таких пожертвований. Весьма вероятно, что скандинавы уже в эпоху викингов были знакомы с христианством, но обращались к христианскому богу, используя языческий ритуал…»

Пер. Монеты были найдены как раз в той части Большой Свитьод, которую Снорри называет также Гюдехеймом.

Тур. Другая монета, золотая, относится к 701–702 гг., т. е. она старше. На ней имеется надпись «Гаут» и неясное изображение руны, обозначающей не то R, не то S.

Российские специалисты считают возможным, «что надпись „Гаут“ может быть переведена как „принадлежащий Гауту“. Другое возможное толкование этой надписи связано с тем фактом, что слово „Гаут“ является одним из наиболее распространенных обозначений Одина… И тогда монету, по всей вероятности, следует считать культовым пожертвованием… Трудности толкования объясняются еще и тем, что имена языческих богов появляются в рунических надписях только в конце языческой эпохи и в этих надписях вместо Одина обычно называется имя Тора…»

Пер. Мы все время сталкиваемся с тем фактом, что конунги-викинги были специалистами по взиманию дани. Вероятно, сам Один научил их этому как самому верному источнику дохода. И недаром одно из известных имен Одина — Гаут было вырезано на золотых монетах.

Тур. Во времена после Торира Собаки один из конунгов Хакон Воспитанник Торира[173] тоже ходил походом в Бьярмаланд для торговли, но и одержал там победу в битве. Обитателям Севера путь вокруг Кольского полуострова в Белое море не казался таким долгим. Викингам из Варангер-фьорда в Норвегии плыть на своих ладьях к устью Двины казалось не намного дальше, чем к рыбацким поселкам на Лофотенах. А Варангер-фьорд издавна был самым большим и густо населенным фьордом в Северной Норвегии, где сегодня расположены три города — Вардё, Вадсё и Киркенес. Для жителей Варангера во времена викингов плавание в торговый город Хольмгард на Белом море было делом весьма обычным. В Хольмгарде[174] русские сейчас занимаются раскопками и находят убедительные доказательства тесных контактов с Норвегией в описываемый Снорри период. При этом важно отметить, что в начале IX в., до того, как купцы будущего Древнерусского государства договорились и основали единую нацию с центром в Новгороде, ни Норвегия, ни Россия не были едиными государствами. Не существовало сухопутной границы, согласно которой земли к востоку от Варангер-фьорда принадлежали бы одной нации, а к западу — другой. Можно было свободно плыть вдоль устья фьорда, не замечая никаких границ, а на материке обитали саамы-кочевники, которые одинаково хорошо чувствовали себя по обеим сторонам Варангерфьорда.