В поисках эликсира бессмертия

Глава 10 История Агадалии

Утром верховный жрец ждал гостей из внешнего мира у себя в беседке, на поляне, от куда открывался роскошный вид на водопад. Дармена и Энджин проводила туда Элия, это было одним из ее самых любимых мест в мире, ведь там была вода — ее стихия.

— Оставь нас. — твердо сказал Парион, который уже некоторое время в ожидании ходил из стороны в сторону.

— Ну, деда! — за возмущалась сразу-же жрица воды.

— Вот что, с тобой делать? Ладно Элия, ты все равно знаешь эту историю. — разрешил остаться дедушка.

— Ну, а вы что стоите? Присаживайтесь. — сказал верховный и указал на мягкий диван внутри беседки, на котором уже расположилась Элия.

Дармен и Энджин, которые до сих пор так и не произнесли не слова, так же молча прошли на указанное место и присели на диван, только каждый по по-своему: Энджин села на краешек, а Дармен развалился по хозяйски, ничуть не смущаясь того факта, что он тут всего лишь гость, да и при этом незваный.

Верховный правитель тяжело вздохнул, и начал свой рассказ:

— Около тысячи лет назад, когда мы еще жили во внешнем мире, у меня родилась дочь Марио, ее стихией был воздух, она росла прекрасной и умной девушкой. Когда она достигла своего брачного возраста, то вышла замуж за дракона воды Диего, свадьба была пышной, и Марио выглядела очень счастливой.

У них началась прекрасная семейная жизнь, они во всем друг другу помогали, всегда и везде были вместе, казалось, что счастливее пары на всем свете не найти.

Шли годы, во внешнем мире началась война, и Диего был вынужден проводить много времени на работе, усмиряя конфликты, Марио же оставалась одна. Девушке наскучило быть все время одной, и она стала проводить время в окружении людей. Она завела себе подруг, и была у нее одна девушка, Леара, которая стала ее лучшей подругой, та, с которой Марио делилась всеми своими мыслями и секретами.

И вот однажды, Марио пожаловалась подруге, что из-за войны, муж ее совсем не замечает. Леара посоветовала Марио спровоцировать мужа на ревность.

— Тебе нужно подружиться с парнем, и тогда твой муж поймет, что может потерять тебя, и вновь начнет уделять тебе время. — сказала Леара.

— Возможно, но я никогда особо не общалась с смертными мужчинами, и совсем не знаю, где и как с ними знакомиться. — призналась Марио.

— Это не страшно, у меня как раз сейчас из странствий вернулся старший брат, я вас и познакомлю. — радостно сказала Леара.

Марио воодушевленно согласилась, даже не представляя себе, как это событие в будущем изменит ее жизнь. Да и не только ее, а всех драконов в целом.

Леара сдержала слово, и уже спустя два дня познакомила подругу с братом. Барбен оказался очень красивым молодым человеком, его торс покрывали ребристые мускулы, голубые глаза сияли словно озера, исполинский рост и отточенные манеры сделали свое дело. Марио и не заметила как невинная затея перешла в реальную жгучую страсть между ними, дракон воздуха все меньше и меньше времени проводила дома, она постоянно пребывала в состоянии эйфории рядом с Барбеном.

Спустя пол года Марио поняла что беременна, и что ребенок этот от человека, а не дракона. Она очень испугалась гнева дракона воды, и поспешила с этой новостью к своему возлюбленному Барбену, в надежде на защиту с его стороны.

Барбен оказался подлецом, и сказал что ему не нужна ни Марио, ни ее ребенок. Дракон воздуха, одолеваемая страхами и горем бежала прочь от обоих, и нашла прибежище в горах, в доме одной пожилой женщины, там она и отходила положенный ей срок, после чего родила на свет прекрасную маленькую девочку, и нарекла ее Агадалия.

Спустя неделю после рождения Агадалии начались проливные дожди, они лили изо дня в день, горные реки вышли из берегов, и воды стало столько, что она поднялась аж до самого домика на горе. Марио быстро поняла, что это ее нашел муж, ибо ему была подвластна стихия воды. Марио ничего не оставалось, как покинуть убежище, что бы отвести гнев супруга от ни в чем ни повинного ребенка, которого она оставила старушке на воспитание.

Марио вышла из домика и пошла навстречу воде, которая стала отступать перед ее ногами, и когда девушка подошла к обрыву, осталась только полная река, в которую она и бросилась.

Через пару мгновений вода полностью сошла на нет, лишь внизу текла мелкая горная речушка. Воды забрали Марио и смыли ее позор.

Верховный правитель был в ярости, когда узнал о мести Диего, и выгнал его из семьи. Страшная война чародеев подходила к завершению, и верховный правитель драконов, принял решение покинуть этот жестокий мир людей, уйти навсегда, и увести всю стаю драконов. При этом, зная о том, что у него родилась внучка, он стал искать ее что бы забрать с собой, и нашел.

Маленькая Агадалия росла в том самом домике среди гор, где была скрыта от посторонних глаз. Старушка, что ее воспитывала, назвалась ее бабушкой, сказав, что ее мать скончалась во время родов. Агадалия даже не догадывалась о своем великом происхождении. Владыка Парион выяснив, что девочка не унаследовала дара дракона от матери, а была простым человечьим дитём, принял решение оставить ее жить среди таких же смертных людей, как и она, но все же применив к ней особое заклинание, которое должно было отслеживать девушку.

Прошли годы, Агадалия росла ничем не отличаясь от других детей, но потом она открыла в себе способности к целительству. Девушка прекрасно разбиралась в травах, и всегда знала, какую и как нужно заварить, что бы помогло от той или иной болезни.

Когда бабушка умерла, Агадалия отправилась в самое сердце королевства Энерей, а именно в графство Бурдоро. Там она встретила замечательного юношу Самира, и до беспамятства влюбляется в него. Парень ответил ей взаимность, и даже когда она рассказала ему о том, что «слышит» травы, принял это, и они образовали новый союз. Их брак был счастливым, Самир любил Агадалию, и вскоре эта любовь дала плоды — у них родилась дочь. Прекрасное светловолосое дитя, с бледной как снег кожей очень отличалось от других деток, но тем не менее девочка была любимицей. Нарекли ту девочку Элия, и она унаследовала драконью сущность от своей бабушки Марио.

Тут рассказ верховного правителя прервался, он налил себе ароматного чая в кружку, и отпил, что бы смочить горло.

Взгляды Дармена и Энджин были прикованы к Элии, всем было понятно, что парой мгновений ранее Парион говорил именно о ней, девушка лишь улыбнувшись пожала плечами в ответ.

Верховный поставил кружку на стол, и продолжил:

— Слухи о способностях Агадалии к целительству разлетелись по всему королевству, к тому времени волшебников уже не осталось, война их истребила, а потому король Альберт Энерей быстро узнал о ведьме и ее странном дитя.

Король, будучи одержимым идеей стать чародеем, решил, что горная целительница откроет ему свои тайны и раскроет его дар. Он принимает решение похитить женщину и ее странного ребенка.

Осуществить задуманное ему удалось лишь на половину, маленькая Элия уже проявляла способности драконов, а именно дар предвидения, а потому предупредила родителей, что их ждет опасность, и им нужно бежать. В силу детского возраста, она не могла сказать точно, что произойдет, и насколько это страшно, она знала лишь одно — нужно немедленно бежать.

Родители не восприняла слова дочери всерьез, но тем не менее решили ей подыграть, мать сказала супругу, что им с дочерью необходимо укрыться от разбойников в лесу.

— А как же ты, мама? — спросила маленькая Элия.

— О, я тоже спрячусь, только в другом месте. — соврала Агадалия.

Девочка же поверила, а потому спокойна ушла с отцом в лес, мать же принялась заниматься домашними делами. Но не прошло и пары часов, как в дверь вломились королевские стражники, и силой выволокли из дома Агадалию, а затем увезли.

Вечером домой вернулись Самир и маленькая Элия, но мать они не обнаружили. Соседи им сказали, что стражники ее увезли, тогда Самир понял, что дочь не выдумывала, когда предупреждала их об опасности. Быстро посмотрев на происходящую ситуацию, Самир принял решение спасать дочь, ведь та с самого начала говорила, что «плохому человеку» нужны они оби.

Ночью отец и дочь покинули деревню, они шли в некуда, просто бежали прочь от опасности. Агадалия же была заперта в замке Энерей, где ее принялись мучать, дабы та раскрыла свои секреты. Возможно она бы это и сделала, если бы знала.

Верховный правитель драконов к тому времени тоже почувствовал неладное, он уже собирался навсегда запечатать границу миров, но в последний момент передумал, и вернулся в мир людей, где быстро отыскал Элию и ее отца. Парион сразу увидел в девочке дракона воды, и подумал, чего только судьба не преподносит под час. Стихия убившая ее бабушку, стала ее стихией.

Парион отправился на поиски своей внучки Агадалии, но опоздал, а потому нашел лишь ее безжизненное тело. Его горе было очень сильным, но при этом у него был и лучик радости, маленькая Элия, которую он и забрал с собой.

О том, что Агадалия родила еще и мальчика, чародея, что впитал всю ее боль и жажду мести, верховный не знал, и даже не догадывался об этом.

Вернувшись в земли Элефор, владыка запечатал проход вечными холодами, создав тем самым земли Лабаратти, а на страже поставил бубаков — ледяных монстров.

С тех пор два мира не соприкасались, и каждый жил обособленно: люди со своими пороками и войнами, драконы в покое и умиротворении.

После того как верховный закончил свой рассказ, в беседке наступила тишина, каждый думал о своей роли в этой истории.

— Получается, вы мой прадедушка? — нарушил молчание Дармен.

— Да. И я не знаю, радоваться мне этому или нет. Ты часть Агадалии, а значит, часть нашего мира. Но ты и часть короля, его сын, его кровь, его алчность и порочность, его злость и ярость. Ты ведь не будешь отрицать то, что и сам не отличаешься благородством или, что не совершал ничего недостойного? — выпалил на одном дыхании верховный, который действительно совсем запутался, и всю предшествующую ночь размышлял об этом.

Будучи верховным драконом, Парион мог заглядывать в прошлое, что он и не замедлил сделать, просмотрев жизнь своего правнука.

Он видел его преступления, видел, что тот убивал, предавал, подставлял неповинных. Но при этом он видел и то, как ему было плохо, что он раскаивался, видел и то, что его жизнь изменилась, те немногие моменты, когда Дармен искренне помогал людям.

Сейчас верховный правитель Элефора был как чаша весов, он не знал как ему быть, какая часть добра или зла его правнука перевесит.

Наверное, Парион и дальше бы об этом размышлял, если бы очередной вопрос Дармена не вывел его из этого состояния:

— Вы забрали сюда Элию, а что стало с Самиром?

— Он ушел с нами, его более ничто не держало в том мире. — верховный мог ожидать какого угодно вопроса, но только не этого.

— Хочешь увидеть моего папу? — спросила Элия.

— Он до сих пор жив? — спросил Дармен, мысленно подсчитывая возраст Самира, который был старше его.

— Да, он был наделен даром бессмертия. — за правнучку ответил Парион.

— Значит это правда, легенды не лгут — вы владеете эликсиром бессмертия? — то ли спросил, то ли подтвердил свои мысли Дармен.

— Да, а знаешь ли ты, отчего пошла эта легенда? — спросила Элия.

— Нет. — признался Дармен.

— Порой среди наших было сложно найти себе пару, и тогда ее выбирали из людей смертных, но не так как бабушка Агадалия. И если действительно была сильная и крепкая любовь, человеческую половинку наделяли даром бессмертия, что бы не разбивать сердце дракона. — рассказала Элия красивую историю легенды.

— Значит вы моя семья? — вновь толи спросил, толи утверждал Дармен.

— Да! — радостно завизжала Элия.

— Элия! — одернул ее верховный.

— Что? Он же мой брат! — радостно говорила дракон воды.

— Я еще не решил, достоин ли он быть частью нашей семьи. А пока я думаю, он просто гость, и при этом незваный. — строго оборвал владыка.

— Ты еще в темницу их посади деда! Ладно я поняла. — опустив глаза в пол, под строгим взглядом Париона сказала Элия.

— Идите, я позову когда приму решение. — сказал владыка, и все трое молча пошли прочь.

Верховный тяжело вздохнул провожая их взглядом, и как бы он не тянул время, как бы не убеждал сам себя в том, что ему нужно подумать и все взвесить, ибо его правнук не отличается правильностью жизни, он знал, что примет его в семью, несмотря на тысячи лет разлуки, потому что он его кровь.

А вот как быть с девушкой, которую тот привел, он действительно не знал, она была им совсем чужой — смертной.